- Невероятно!.. Не может быть!.. Еще... Еще! Сколько золота, Бог мой! Жан-Мари! Не верю своим глазам!
      - Никогда еще моряк, да что там моряк - даже командир эскадры, не обладал таким богатством. Ну и набьем же мы карманы!
      - Весь флот будет у нас в руках!..
      - Смотри, вот еще и еще.
      - У меня тоже!..
      - Гром и молния! Какая тяжесть!
      - Эй, не упади!
      - Не волнуйся, я стою на ногах крепче, чем когда-либо!
      - Мы собрали только половину.
      - Осталось еще две пироги.
      - Красив, нечего сказать!
      В последних двух желобах урожай был не меньше, но собирать его оказалось легче и быстрее. Золотой песок оседал на фильтрах, которые Жан-Мари сделал из гамаков. Матросы просто-напросто вытряхивали их один за другим, ссыпая песок в миски из бутылочной тыквы.
      Закончив работу, Беник с торжествующим видом подошел к Обертену.
      - Неплохая кубышка, а? Что будем делать, месье Феликс?
      - Полагаю, ее нужно спрятать в надежном месте.
      - Ну и тяжесть, доложу вам!
      - Как вы думаете, сколько это может весить?
      - Боюсь даже гадать...
      - А все же...
      - У меня верная рука, могу определить довольно точно...
      - Говорите же!
      - Клянусь честью, да разразит меня гром! Здесь килограммов двадцать.
      - Не может быть!
      - Клянусь вам!
      - Дайте-ка мне подержать. Я тоже кое-что понимаю в этом деле. Черт возьми! Вы правы. Здесь двадцать килограммов золота!
      - А сколько это потянет во франках?
      - Больше шестидесяти тысяч, друг мой...
      - Шестьдесят тысяч... франков... Господи! Святая Дева!.. Эй, Жан-Мари!
      - Ну, что у вас тут?
      - Слыхал, что говорит месье Феликс? Здесь шестьдесят тысяч франков!..
      - Тра-ля-ля! Тра-ля-ля! - запел вдруг Жан-Мари, бывший сержант.
      - Эй, приятель! Ты случаем не помешался?..
      - Конечно!.. Помешался!.. Тра-ля-ля!
      - Послушай, ты же серьезный человек! Прекрати наконец скакать, словно мальчишка! Совсем потерял голову!
      - А почему бы и нет! Взгляни-ка вот на это. - И Жан-Мари показал Бенику свой урожай. - Разрази меня гром! Но здесь еще десять килограммов!
      - Месье Феликс, вы слышите? Еще десять...
      - Десять килограммов... тридцать тысяч франков, - прошептал бакалейщик, уставившись в небо. - Шестьдесят и тридцать... Получается девяносто... Таким образом, наше предприятие начинается с капитала в девяносто тысяч франков. Ивон! А что ты скажешь?
      - По мне, месье, что десять су, что тысяча франков - все одно. Я ничего в этом не смыслю. У меня никогда не водились деньги.
      - Что верно, то верно, малыш. Но теперь все будет по-другому. Станешь богачом, и уверен, найдешь достойное применение своему капиталу. Однако, друзья, металл нужно бы хорошенько спрятать. Уж вечер, люди голодны, наверное, хотят пить. Им нужно дать отдых. Скажи-ка, Генипа, куда можно все это припрятать?
      - Белые должны идти туда, в страну урити, спрятать желтую землю в обезьяний котелок.
      - Куда-куда?..
      - Там на деревьях большие плоды, величиной с голову, они не пропускают ни воду, ни воздух. В них можно положить желтую землю и зарыть. Долго пролежит, десять лет пролежит.
      - Ну что ж! Обезьяний котелок так обезьяний котелок! Спрячем на случай, если придется покинуть эти места налегке. А теперь давайте ужинать. День прошел не напрасно. Мы заслужили добрый ужин и отдых.
      ГЛАВА 6
      Беник беспокоится. - Феликс уступает свою долю. - Сорок тысяч франков ренты. - Надо уходить. - Паталосы против. - Тайник. - Кровавая клятва. - На юг. - Эскорт*. - На четвертый день. - Генипа считает. - Враги. - Пленник. Жан-Мари узнает своего подчиненного.
      ______________
      * Эскорт - конвой, охрана, прикрытие.
      Трудно поверить, но в течение двадцати четырех дней паталосы работали, что называется, за спасибо. Вставая с рассветом, они молча, невозмутимо копали, таскали землю, трудились, словно муравьи, до темноты, проявляя редкую для диких племен покорность.
      Все забыто: охота, рыбная ловля, послеобеденный отдых в гамаке, тягучая истома бесконечных дней и ночей. Сейчас никто бы не сказал, что это племя людоедов, кровожадное, жестокое племя.
      Что могло превратить этих зверей в самых покладистых, робких, мирных среди всех индейцев? Суровость ли Синего человека, которая, пожалуй, привела бы в замешательство и европейца? А может, его внезапное появление во время торжественной церемонии, его решительность, даже жестокость? И только ли это стало причиной внезапной и разительной перемены? А может, разгадка всему убежденность дикарей в божественном происхождении Синего пришельца всесильного и всезнающего? Ведь индейцам и в голову не могло прийти, что малейший протест, малейшее недовольство целого племени легко обезоружит нового хозяина.
      Но могло ли такое положение продолжаться бесконечно?
      Мог ли бакалейщик с улицы Ренар, непонятно отчего превратившийся в Синего человека, оставаться непререкаемым авторитетом, вождем каннибалов?
      На этот вопрос Обертен не решился бы ответить утвердительно. Он хорошо усвоил, что от славы до позора один шаг. Но как торговец, то есть человек практический, Феликс умел пользоваться моментом, зная, что сегодняшняя удача завтра может обернуться несчастьем.
      Чего только не случается в жизни! Казалось, Феликс неминуемо должен был погибнуть, а он нашел клад. И теперь благодаря неутомимому труду паталосов его богатство все увеличивалось, золота становилось все больше и больше. В кубышке, как любил говаривать Беник, лежали уже сотни килограммов драгоценного металла.
      Бывший боцман, а ныне капиталист, любил поболтать о сокровищах и утверждал, что драгоценного металла у них набралась уже целая тонна.
      - Тонна золота!.. Неужели?! Мне кажется, Беник преувеличивает. - Как истинный профессионал, бакалейщик был склонен скорее приуменьшать свои коммерческие достижения, нежели понадеяться на большее и промахнуться. Предлагаю считать, что у нас восемьсот килограммов. Это и так слишком.
      - Будь по-вашему, месье Феликс. Уступаю двести кило. Не жалко!
      - Э-э, дорогой мой! Двести кило - это шестьсот тысяч франков. Не стоит бросаться подобными суммами.
      - А сколько стоят во Франции восемьсот килограммов золота?
      - Около двух с половиной миллионов франков!
      - Черт побери! А если поделить на четыре?
      - Нет, Беник. Делить нужно на троих: вы, Жан-Мари и Ивон.
      - А как же ваша доля?
      - Мне ничего не нужно.
      - Погодите! Ведь мы всем обязаны вам!..
      - Конечно, вы всем обязаны мне, потому что я всем обязан вам!
      - Но это невозможно! Как же так? Пусть вы и сухопутный, но стали членом нашего морского братства. У нас все общее.
      - Оставьте! Не надо уговаривать меня. Золото принадлежит вам троим. Я так хочу!
      - Вы сейчас сказали, как адмирал. Я понимаю, существуют приказы, их необходимо выполнять. Но при этом можно относиться к приказу по-своему.
      - Ладно! Послушайте-ка лучше. Если здесь почти два с половиной миллиона, то каждый из вас получит по восемьсот тысяч франков.
      - Неплохо!
      - Одних только процентов набежит сорок тысяч в год.
      - Да это же и потратить не на что!
      - Погодите, друг мой. Прежде, чем строить планы, подумайте, как мы можем переправить золото во Францию...
      - А и правда!.. Я как-то об этом не подумал. Доминика не просто переправить. Он слишком тяжелый.
      - Что вы называете Домиником?
      - По-нашему это что-то вроде сейфа. Но сейчас речь не об этом. Надо подумать, где можно спрятать золото, чтобы позднее вернуться за ним.
      - Вот именно, мой дорогой! Причем подумать очень крепко. Я вовсе не уверен, что продержусь долго. Кто знает, насколько хватит их обожания.
      - Что же вы предлагаете?
      - Я перебрал в голове множество планов, но ни один не годится.
      - Может, еще немного подождать?
      - А чего, собственно, ждать? Выработка падает, золотое поле истощено. Да и паталосам уже невмоготу.
      - Верно, не ровен час, эти людоеды начнут бунтовать.
      - Скажите по совести, Беник, разве они не сделали все, что было в их силах? Впрочем, оставим это. Нужно подумать об уходе.
      - Уйти-то отсюда можно, но куда идти? Мы в Бразилии, в дикой стране. Но и здесь существуют власти. А мы, не забывайте, вне закона.
      - Нужно во что бы то ни стало перебраться куда-нибудь, где нам нечего будет делить с властями.
      - Но я не знаю здешних мест.
      - Самые близкие к нам страны, или точнее будет сказать - наименее удаленные от нас, Боливия и Аргентина. Там свои порядки. Но до этих стран еще сотни миль.
      - Были бы терпение и время - доберемся.
      - Нас четверо, из которых один ребенок. Я совсем не уверен, что Генипа пойдет с нами. У нас нет оружия и нет лодки, а там полно рек. К тому же придется передвигаться пешком, лошадей тоже нет.
      - Черт побери! Да еще клад весит восемьсот килограммов! Ничего не остается, как схоронить его здесь в укромном местечке.
      - Это-то меня и беспокоит. Я не столько волнуюсь о себе, сколько о вашем капитале.
      - Вы так добры, месье Феликс.
      - Думаю, самое разумное оставить сокровища у паталосов.
      - А если его растащат? Представьте только, месье, у меня никогда не было ни гроша. А тут такое богатство. Жаль будет остаться с носом.
      - Не волнуйтесь! Чего-чего, а потайных мест здесь хоть отбавляй.
      - Так-то оно так, а все же боязно... И потом, каким образом вы собираетесь забрать клад?
      - Если только нам посчастливится выбраться из Бразилии, ничто не помешает организовать экспедицию и вернуться сюда с людьми и вьючными животными.
      - Это стоит уйму денег!..
      - Беник, дружище, вы становитесь скрягой. Впрочем, если желаете, тащите свою долю на себе.
      - Вы, как всегда, правы. Сокровища просто вскружили мне голову. Чертова кубышка! Зашвырнуть в реку, и вся недолга!
      - Вы ударяетесь в крайности! Не лучше ли выбрать золотую середину?
      - Вы, месье, так заботитесь о нас! Вы настоящий человек! И голова!..
      - Стало быть, нужно слушать меня. Делайте, что вам говорят: готовьтесь в дорогу.
      - Когда тронемся? Наверное, чем скорее, тем лучше!
      - Как только спрячем ваше золото, соберем провизию и все как следует обдумаем.
      - Я полагаюсь на вас!
      - А остальные?
      - Ивон всегда на вашей стороне, в нем я совершенно уверен. Да и Жан-Мари тоже согласится. Вы же знаете его.
      Спустя несколько часов Феликс подозвал к себе бывшего вождя паталосов и спросил, не знает ли тот подходящего тайника. Синий человек научился кое-как объясняться с индейцами, к тому же верный Генипа всегда был рядом, так что вождь быстро понял, чего от него хотят. Просьба не вызвала у него ни любопытства, ни протеста. Он помог выбрать место, где и спрятал сокровища, торжественно объявив, что они принадлежат белым друзьям паталосов и тайна будет свято храниться.
      Бывший вождь и немногие посвященные поклялись не открывать ее никому. Клятву скрепили кровью. Знаток кураре утверждал, что ни один индеец не нарушит подобного обещания. Это немного успокоило Беника.
      Оставалось позаботиться о провизии.
      И тут возникла неожиданная загвоздка. Оказалось, что паталосы настолько привязались к своему новому вождю, что ни в какую не хотели отпускать его от себя. Белые могут идти на все четыре стороны, но Лазурный Бог... их идол... покровитель племени... Нет!.. Это невозможно!
      Синий человек был в отчаянии: ему не уйти отсюда, он так и останется среди дикарей, вождем племени каннибалов.
      Однако тут в дело вмешался Генипа. Синий человек, дескать, вовсе и не думает покидать их навсегда. Напротив. Он лишь желает посетить соседние страны, другие народы... Он скоро вернется. Если паталосы не верят, они могут отправить с ним своих людей.
      - Позволь, - сказал по-французски Жан-Мари, который тоже успел научиться понимать местный диалект, - о чем ты говоришь? Что мы будем делать с этими индейцами?
      - Жамали говорит не думая. Когда мы будем далеко отсюда, нам будет легче отделаться от них. Может случиться, что конвой сослужит нам добрую службу - защитит от нападения других племен.
      - А если они на захотят оставить нас?
      - Генипа знает секрет кураре...
      - Боже! Что ты говоришь? Ты решишься убить их?
      - Ради Синего человека - конечно!
      - Без глупостей, дружок, мы никого не будем убивать.
      Предложение сопровождать Лазурного Бога в его путешествии было воспринято с восторгом. Этой чести удостоили двенадцать самых выносливых, самых крепких и смелых воинов. Отныне они стали телохранителями Синего человека, его гвардейцами.
      Феликс, опасавшийся каких-нибудь новых осложнений, торопился. Отбытие назначили на послезавтра.
      Как истинный француз, Обертен мало что смыслил в географии. Поднатужившись, он припомнил карту Южной Америки и постановил, что нужно идти все время на юг. На том и порешили.
      Для моряков, профессионалов в этом деле, определить южное направление не составляло труда. Правда, и индейцы по каким-то своим, лишь им известным приметам, умели выбрать верную дорогу и ни разу не отклониться от курса.
      Жан-Мари сообщил, что, по его сведениям, на юге, за горами, есть большое, но мелководное озеро, которое легко будет переплыть.
      Наутро паталосы покидали свои семьи, не зная, когда вернутся и вернутся ли вообще. Они поцеловали жен, детишек и тронулись в путь.
      Дюжие краснокожие шли через леса, через болота, через маленькие ручейки и полноводные реки, шли туда, куда их вели.
      Поначалу все складывалось удачно. Индейцы хорошо знали местность - это была их земля. Так что экспедиция оказалась застрахована от случайностей.
      В первый день преодолели двадцать километров. Столько же во второй. Еды хватало. Поэтому не пришлось даже тратить время на охоту или ловлю рыбы.
      В следующие два дня тоже ничего особенного не случилось, если не считать того, что Феликс страшно утомился и ослаб. Тогда компания решила сделать привал. Выбрали подходящее место. Паталосы мигом смастерили хижины для белых. Они заметили вокруг множество кабаньих следов и предвкушали удовольствие, которое доставит им охота.
      Генипа и Уаруку решили устроить облаву. В сопровождении дюжины индейцев они скрылись в лесу.
      Прошло два часа. Парижанин дремал на подстилке из пальмовых листьев, когда запыхавшийся, обливаясь потом, прибежал Генипа.
      Увидеть бегущего краснокожего, вообще, можно не часто. А уж индеец, чье лицо буквально искажено ужасом, и вовсе невероятное явление. Однако все было именно так.
      - Где Синий человек? - выпалил Генипа.
      - Спит, - ответил Жан-Мари, охваченный безотчетным страхом.
      В эту минуту Феликс проснулся.
      - Эй, Генипа! Твоя охота удалась?
      - Знаток кураре ничего не принес!
      - Жаль, а я надеялся на жаркое из кабана...
      - Знаток кураре сам стал добычей!
      - О чем ты?
      - За ним охотились!
      - За тобой, но кто?
      - Солдаты!
      - Ты сказал "солдаты"? Здесь, в этой дикой стране? Да ты с ума сошел!
      - Солдаты с ружьями!.. Черные солдаты с ружьями!.. Белый командир тоже с ружьем. Знаток кураре сам видел.
      - Тысяча чертей! Мы, кажется, влипли. Жан-Мари, Беник, что скажете об этом?
      - Ничего хорошего, месье, - в один голос отвечали матросы.
      - Но откуда их черт принес? Скажи, Генипа, много ли их?
      Дикари, как известно, не сильны в счете. Они могут сосчитать до десяти по пальцам рук, в крайнем случае, до двадцати, если прибавят еще ноги. Но на этом их знания кончаются. Дальше они говорят просто "очень много".
      Несмотря на то, что он был очень взволнован, Генипа все же терпеливо пересчитал пальцы на руках, затем на ногах, потом прибавил к этому руки и ноги Феликса, Жан-Мари, Ивона.
      - И это еще не все? - простонал Синий человек.
      Между тем Генипа привлек к операции шестерых паталосов и снова вернулся к своим рукам.
      - Там целый батальон! - В другой ситуации Феликс покатился бы со смеху, но теперь даже не улыбнулся.
      Знаток кураре все считал и считал.
      - Скажите лучше, корпус или армия, - возразил Жан-Мари, когда перевалило за две сотни.
      - Я не всех видел, - заключил Генипа.
      - Говоришь, солдаты вооружены?
      - У каждого ружье и много патронов.
      - Где же они?
      - Там! - Генипа указал на запад. - В лагере! Едят жареного кабана.
      - Счастливчики! - Феликс, как обычно, умирал от голода. - Может быть, солдаты пройдут мимо? Здесь есть где спрятаться.
      - Но паталосы на охоте, - заметил Жан-Мари.
      - Да, верно.
      - Месье Феликс, вот они, - радостно воскликнул Ивон.
      Уаруку насторожился, но не залаял: друзья идут.
      Однако не прошло и секунды, как пес зарычал, ощетинился и оскалил зубы.
      - Похоже, что краснокожие не одни, - сказал Ивон, наизусть выучивший все повадки своего четвероногого друга.
      И действительно, вскоре из леса показались индейцы. Среди них был пленник. Пленник! Беглецы не могли поверить глазам.
      Паталосы подвели к ним высокого негра. Конвоиры разоружили его и поделили оружие между собой. Один гордо нес ружье. Другой тащил штык, и глаза его при этом были полны счастья. У третьего на шее висел мушкетон. Четвертому достался патронташ.
      Оставшиеся двое за обе руки вели пленника, который испуганно озирался по сторонам. Его фарфоровой белизны глаза были полны тоски и беспокойства.
      При виде этой забавной компании Феликс прыснул, хотя обстановка вовсе не располагала к веселью. Оба матроса и Ивон тоже не смогли удержаться от смеха.
      Однако через мгновение всех охватил неподдельный страх.
      Подойдя к Жану-Мари, негр не торопясь разглядел его и, будто бы удостоверившись в чем-то, вдруг приложил руку к козырьку, вытянулся в струнку и произнес:
      - Здравия желаю!
      - Сержант Педро! - в испуге воскликнул Жан-Мари, узнав в пленнике своего бывшего подчиненного.
      ГЛАВА 7
      Допрос сержанта Педро. - Управляющий шахтами во главе отряда. - Триста штыков! - И снова опасность. - На пути в Гояс. - Власти разгневаны. - У нас нет кураре! - Кто разоружил индейцев? - Беспечность. - Колдун-предатель. План Ивона. - Великих изобретателей признают не сразу. - Орех-ядро. - Малыш прав.
      Обычно Жан-Мари умел держать себя в руках, но теперь явно растерялся. Совершенно ошеломленный, он мгновение смотрел на бразильского солдата, а потом опять произнес:
      - Педро!.. Сержант Педро!.. Кой черт тебя занес сюда, парень?
      - Этот черт - индейцы. Я, как видите, их пленник, - нетвердым голосом отозвался негр.
      - Это я и без тебя вижу, - Жану-Мари захотелось как-то успокоить сержанта, он видел, как тот дрожит и озирается по сторонам.
      - Индейцы съедят меня?
      - Да нет, что ты, парень! Паталосы наши друзья, они не причинят тебе зла.
      - Это правда?
      - Конечно! Скажи-ка лучше, каким образом ты, начальник тюремной почты, очутился здесь?
      - Не знаю, месье, а вы не знаете?
      - Глупец! Если б я знал, то не спрашивал бы.
      - Простите, простите, месье, - залепетал пленник, совсем потеряв голову оттого, что не в состоянии ответить на вопрос своего, пусть бывшего, но все же командира.
      - Что ты делал в лесу, когда тебя схватили индейцы?
      - Собирался проверить часовых.
      - Каких еще часовых? Кого они охраняют?
      - Лагерь!
      - Какой еще лагерь?
      - Солдат, которые идут по вашему следу.
      - Нас преследуют?
      - Да, месье.
      - Кто?
      - Солдаты.
      - Сколько их?
      - Три сотни.
      - Триста человек у нас на хвосте! Негры или индейцы?
      - Индейцев мало, человек пятьдесят. Остальные негры.
      - Стало быть, самые сильные и смекалистые из всего гарнизона...
      - Да, месье, - с гордостью подтвердил негр.
      - А кто командир?
      - Управляющий шахтами.
      - Тысяча чертей! И этой квадратной башке поручили возглавить преследование!
      - Что вы, месье, у него голова не квадратная, а круглая, так тыква.
      - Вот чурбан! Во Франции так говорят о немцах.
      - В Диаманте думают, что это вы подожгли город.
      - Идиот! Я ничего не поджигал.
      - Знаю, месье.
      - Ладно! Что еще?
      - Еще ловят месье Синего человека и белого с мальчиком.
      - И для этого доблестным властям понадобилось триста человек?
      - Сдается мне, - вмешался Беник, - что немцы вообще любят, чтобы вояк было побольше. Но мы еще посмотрим, чья возьмет.
      - Педро, а как вам удалось напасть на наш след?
      - Случайно. Господин инспектор шахт приехал в Марахао, а потом в Диаманту. Увидел пепелище, очень рассердился и приказал уволить управляющего шахтами. Управляющий кричал: "Все негодяи! Грязные негодяи!" А инспектор отвечал: "Попробуйте теперь их вернуть. Вы плохой управляющий! Вы болван! Мы вас выгоним!" Управляющий очень расстроился и стал умолять... Но инспектор ничего слушать не хотел.
      - Все это чрезвычайно интересно, но ты так и не объяснил, каким образом вы напали на наш след.
      - Сейчас объясню, месье. Инспектор приказал управляющему идти в провинцию Гояс. Он собрал отряд, и мы двинулись в путь. А вскоре наткнулись на паталосов.
      - Вот так повезло! Друзья мои, дело в том, что дорога из Диаманты в Гояс проходит как раз через владения наших гостеприимных хозяев.
      - Осечка вышла, - протянул Беник.
      - Продолжайте, прошу вас, дорогой Жан-Мари, ваш допрос. У вас здорово получается, - сказал молчавший до сих пор Феликс.
      - Надо же было среди этих просторов столкнуться всем в одной точке! Ну, и что же паталосы, - Жан-Мари опять обратился к Педро, - конечно, тут же указали вам, куда мы ушли.
      - Не паталосы, а один паталос, - негр как будто специально подчеркивал, что общую, всему племени известную тайну выдал кто-то один.
      - Кто этот мерзавец? Он нарушил закон гостеприимства!
      - Это был худой, похожий на макаку старик. Мне кажется, что он колдун.
      - Колдун! - Жан-Мари сразу все понял. Ну конечно! Теперь все ясно. Тот самый старый шарлатан, которому месье Феликс задал трепку и которого сменил Генипа. Это же ясно как белый день! Негодяй решил отомстить, натравив на нас представителей власти.
      - Да-да... - согласился Феликс.
      - А что колдун сказал управляющему? Ты слышал, Педро?
      - Он рассказал о Синем человеке, который искал желтую землю вместе с белыми и паталосами.
      - Тысяча чертей! - вскричал боцман. - Пропало наше золото!
      - Тихо, Беник! Прошу тебя! Колдун не знает, где оно спрятано.
      - Ты так думаешь?
      - Уверен в этом.
      - Хорошо бы! У меня с сердца упал бы камень весом в восемьсот килограммов.
      - А что ответил управляющий?
      - Обещал колдуну награду и спросил, где Синий человек.
      - Ну и?
      - Тот сказал, что Синий человек ушел вместе с белыми, и показал куда.
      - Замечательно! Лучше и быть не может! Однако мы еще посмотрим. С нами двенадцать паталосов, Генипа тринадцатый...
      - Тринадцать! Мерзкое число, - проговорил Беник.
      - Но не для нас, а для тех, кто с чертовой дюжиной сразится. Наши индейцы - ловкачи, а Генипа и подавно. Если кому-нибудь придет в голову напасть на нас, они узнают, чего стоят сарбаканы и стрелы, отравленные кураре.
      - Мы сможем защитить себя, - глаза Феликса сверкали, - как ты думаешь, Генипа?
      - Нет, месье.
      - Но почему?
      - У нас нет кураре, месье.
      - Почему ты не сказал об этом раньше? Теперь мы беззащитны!
      - Вы не спрашивали, месье.
      - Но я полагал, что индейцы всегда носят с собой отравленные стрелы и яд.
      - Никогда, месье.
      - И у паталосов ничего нет?
      - Нет, месье. Кураре украли.
      - Как украли? Что ты говоришь?
      - Украли весь яд. Думаю, что это колдун.
      - В таком случае ты обязан был приготовить новую порцию.
      - Вы не приказали.
      Страшная весть всех потрясла. Перед лицом опасности беглецы оказались беззащитными, лишенным средства, которое наверняка принесло бы им победу. Оставалось либо погибнуть, сражаясь до последней капли крови, либо сдаться на милость победителя.
      Бакалейщик слишком хорошо знал, что такое неволя, и потому предпочитал смерть плену.
      Управляющий шахтами славился своей беспощадностью и бесчеловечностью. После такого позора он сделает все, чтобы вернуть европейцев.
      Друзья успели хлебнуть лиха на алмазных шахтах и понимали, какая судьба их ожидает. Поэтому все, как один, поклялись, что будут драться и дешево свою жизнь не отдадут.
      Индейцы сказали, что сделают все, что от них потребуется.
      Подумав, Феликс был вынужден согласиться с вождем урити: кража кураре дело рук колдуна, который хотел оставить своих врагов без защиты, и ему это удалось. Но почему краснокожие не заметили пропажи? Неужели беспечность сыграла с ними злую шутку? Даже Генипа не мог ответить на этот вопрос.
      Вероятно, индейцы считают, что, если Синий человек - вождь, то он и должен командовать, руководить и заботиться о них. А кроме того, должен за них думать, не допускать ничего такого, что могло бы навредить ему самому и его народу.
      "Разве Лазурный Бог не всемогущ и не в состоянии одним лишь движением руки уничтожить всех своих врагов? - рассуждали паталосы. - Зачем же ему кураре?"
      Неужели нет спасения?
      Жан-Мари снова принялся допрашивать Педро.
      Сержант немного успокоился и стал лучше соображать. Он сообщил, что солдаты очень устали и им дали два дня на отдых. Так что раньше, чем через двое суток, атаки не будет.
      Управляющий шахтами ни о чем не волновался и ничем не рисковал, так как прекрасно знал, что беглецы во всем нуждаются, а кроме того, они окружены. Стоит им только двинуться с места, часовые сразу заметят. А если бы даже французам удалось проскользнуть через цепь постов, они неминуемо оставили бы следы, а значит, их быстро догнали бы.
      Синий человек и его друзья ломали головы над тем, как бы выкрутиться из этого положения, но ничего не приходило на ум.
      Белые думали. Индейцы ждали, курили и спали.
      Ивон помалкивал, но явно о чем-то сосредоточенно размышлял. В конце концов, он подошел к Обертену и как бы свысока бросил:
      - Месье Феликс, поскольку взрослые ничего не придумали, позвольте мне изложить свой план?
      - Да у тебя есть свой план, малыш?
      - Глупости все это, - поспешил вмешаться боцман, - наверное, придумал какую-нибудь ерунду!
      - Дайте же ему сказать, Беник.
      - У этого пацана вечно куча фантазий, вечно его куда-то клонит!
      - Дядя, уверяю вас, что держу верный курс.
      - А я говорю: глупости...
      - Ах так? Тогда я не произнесу больше ни словечка! - Мальчишка готов был уже расплакаться.
      - Еще раз прошу вас, Беник, дайте ему сказать. А ты, мой друг, выкладывай все по порядку.
      - Так и быть! Слушайте. Через два дня у нас появятся настоящие ядра, которыми мы любых солдат уложим на месте.
      - Ну, я же говорил, - вскричал Беник. - Ядра!.. А почему не пушки?
      - И пушки тоже! - настаивал Ивон.
      - И порох, да?
      - Порох нам не понадобится, дядя.
      - Ты зарядишь их табаком, не так ли?
      - Их не надо заряжать, тем более порохом.
      - Мальчишка перегрелся на солнце, - сокрушенно заключил боцман.
      - Пожалуй... - поддержал Жан-Мари.
      - ...Мне понадобится два мотка веревки для каждой пушки, а может, и по одному мотку.
      - И много у тебя пушек? - Дядя абсолютно не сомневался в том, что мальчик заболел.
      - Думаю, сотни две-три.
      - Послушай, милый мой, будь умницей, ляг в тени и попробуй заснуть. Я понимаю, ты пережил слишком много потрясений, а скоро опять атака... Для твоих лет это уже чересчур. Пойдем, родной. Ты знаешь, что я порой бываю резок, жизнь заставляет. Но я люблю тебя, не сердись.
      - Да нет же, дядя, - слова Беника смутили мальчугана, - я не сумасшедший и ничего не боюсь... Разве можно испугать матроса, бретонца, племянника боцмана Беника?
      - В таком случае ничего не понимаю.
      - Вы мне не даете слова сказать! Вам бы только смеяться! Вот и Жан-Мари прячет улыбку в своей бороде. Ничего больше не скажу! Открою тайну только месье Феликсу, одному ему.
      - Ну хорошо, хорошо, малыш! Рассказывай.
      Бакалейщик и юнга отошли метров на пятьдесят, оставив обоих матросов в недоумении. Тем по-прежнему не верилось, что мальчишка способен придумать действительно дельный план.
      Рядом с Обертеном Ивон, казалось, оживился. Он говорил, говорил, энергично жестикулировал и все показывал на деревья, что окружали лагерь.
      Синий человек молча кивал головой и, внимательно выслушав, кинулся пожимать руку юному изобретателю.
      Они почти бегом вернулись к матросам, ожидавшим их на прежнем месте.
      - Друзья мои, - закричал бакалейщик, - думаю, малыш прав!
      - Не может быть!
      - Его план, не скрою, несколько экзотичен, но выполним. Все предельно просто. За работу, друзья!
      - Что мы должны делать?
      - Прежде всего, нужны веревки, много веревок. Генипа!
      - Слушаю, месье!
      - Нам нужны веревки.
      Нет ничего проще, чем добыть веревки в лесу, где растут на первый взгляд абсолютно бесполезные деревья, которые индейцы умеют обрабатывать особым способом.
      Знаток кураре окинул взглядом небольшую рощицу, зеленеющую неподалеку, и сказал что-то паталосам. Те моментально поднялись с мест и принялись обрубать ветки.
      Генипа понимал, что время поджимает. Он объяснил своим помощникам, что в их же интересах шевелиться побыстрее, и работа закипела. Индейцы расщепили древесину на волокна и, ловко зажав их между колен, плели крепкие канаты.
      - Это то, что нужно! - подбадривал Ивон. - Правда, месье Феликс?
      - Совершенно верно, малыш! Если они будут так вкалывать, то к вечеру мы получим достаточное количество канатов. Черт побери! Когда паталосы захотят, то работают просто на загляденье!