Хабаровск

Хабаровск — обл. гор. Приморской обл., на правом берегу Амура, недалеко от впадения в один из его рукавов р. Уссури; основан в виде военного поста в 1858 г. Благодаря своему положению в узле, образованном судоходными путями Амура и Уссури, X. мог бы развиваться быстро, но вследствие отсутствия в его окрестностях мест, удобных для поселения, развитие его шло сравнительно медленно. Только с 1880 г., когда X. был сделан областным городом и сюда были переведены из Николаевска все административный учреждения, население его начинает увеличиваться. Еще быстрее X. стал развиваться после назначения его резиденций ген. губернатора Приамурского края в 1884 г. Жителей (в 1897 г.) 14933 (11674 мжч. и 3259 жнщ.). Каменный православный собор, 3 црк. прав. и римско-катол., училищ 11, из них: 1 реальное, 1 кадетский корпус, 1 техническое железнодорожное, женская гимназия и пр. Памятник гр. Муравьеву-Амурскому (с 1891 г.). Городской доход в 1901 г. — 143300 р. Торговый оборот в 1890 г. доходил до 1199500 руб. торговля мехами (соболей до 20 тыс. шт.). Городск. общ. банк и отд. банков госуд. и яросл. костром. земельного. Паровая мельница и несколько кирпичных зав., на которых работают китайцы. В X. находится хабаровский отдел Имп. русск, географ, общ. с музеем и библиотекой, издаются офиц. орган «Приамурские Вед.» и «Записки Отдела Географического Общ.». Станция жел. дор. и пароходная пристань.

Хадж

Хадж — т. е. пилигримство в Мекку на поклонение священной Каабе, главному святилищу мусульман, куда вход всем неверным воспрещен под страхом смерти, составляет непременную обязанность мусульманина, гарантирующую ему прощение за все грехи и достижение вечного блаженства в загробной жизни. Каждый мусульманин, но учению Мухаммеда, обязан хотя бы один раз в жизни совершить X. Срок для него наступает с момента совершеннолетия; за временное откладывание полагается принесение жертвы, которая, однако, не освобождает от X. Позднейшие законоведы стали разрешать неисполнение X. по уважительным причинам: слабости здоровья, отдаленности места жительства, за недостатком материальных средств, опасностью пути; по учению шафиитов можно даже нанимать другое лицо для исполнения обрядов X. Временем для X. определены священные месяцы: шевваль, зуль-каада и 10 дней месяца зуль-хиджэ. Когда пилигрим вступает в область Мекки, он должен исполнять установленные правила и обряды: скинуть дорожное платье и облачиться в ихрам — два куска не сшитой ткани для покрытия верхней и нижней частей туловища; перед этим надо подстричь усы, обрезать ногти, выдернуть волосы из под мышек, совершить полное омовение тела, что затем делается запретным до конца X., не дозволяется покрывать голову и лицо, надевать обувь, требуется строгое соблюдение целомудрия. Прибыв в Мекку, богомольцы прежде всего направляются в храм Каабы для облобызания камня и совершения обходов вокруг Каабы, затем идут к колодцу Зямзям, чтобы выпить священной воды; совершают шествие между холмами Сафа и Мярва, находящихся в расстоянии 100 шагов от Каабы (здесь Агарь, мать Измаила, семь раз пробежала от одного холма в другому, ища воды для своего сына); потом устремляются на гору Арафа, отстоящую от Мекки на 7 часов пути — это самая важная часть X.: на этой горе Адам и Ева встретились после грехопадения. День Арафы бывает 9 числа месяца зуль-хиджэ, когда богомольцы должны прослушать хутьбу (поучение), длящуюся 3 часа, до солнечного заката, после чего стремглав бегут к мечети Мяздаляжа, отстоящей от горы Арафата на 3 мили, чтобы там прослушать вечерние намазы, 4-й и 5-й, после чего богомольцы поздравляют друг друга с званием хаджи. В десятый день они направляются в долину Мина, где Авраам хотел принести в жертву своего сына Измаила, тут надо побить диавола камнями и тут же принести обильные жертвы в воспоминание Авраамова жертвоприношения. После того богомольцам разрешается бриться, снять ихрам, заменив его праздничными одеждами, начать омовение тела и мазаться благовониями. Затем следует опять посещение Каабы. Все перечисленные обряды сопровождаются специальными молитвами, точно установленными шариатом. В заключение X. необходимо зайти в Медину, чтобы поклониться могиле пророка. X. является объединителем всех мусульман и поэтому имеет большое политическое значение. См. «Ист. Ислама», Мюллера (СПб., 1895, I, 220). В русской литературе X. описан Миропиевым в сочинении «Религиозное и политическое значение X.» (в «Миссионерском противомусульманском сборнике», вып. XV, Казань, 1877), а также в книге А. Крымского: «Ист. мусульманства» (М., 1902, стр. 13 и след.).

Н. В.

Хадис

Хадис (араб. хадiJ — «рассказ») — священное и закономерное мусульманское предание. История X. и обзор хадиных сборников см. в 1 т. «Истории мусульманства» А. Крымского, гл. V.

Халиф

Халиф — (из араб. «халифе» = «наместник», «заместитель») — так называются и преемники Мохаммеда в его духовной и политической власти над мусульманами (османский султан — тоже Х.), и викарии шейхов в мусульманских сектах (напр., исмаилитской) и дервишеских орденах, даже помощники директоров какого-нибудь чиновнического бюро (по народно-тур. произношению — «калфа»).

А. Е. К.

Халцедон

Халцедон — минерал. Под этим названием соединяют образования, порою имеющие очень мало общего между собою. В природе кремнезем встречается чаще всего в виде кварца, прекрасные кристаллы которого (так наз. горный хрусталь, аметист и т. д.) достигают иногда очень значительных размеров. Но этот же кварц очень часто является в виде плотных, скрытно-кристаллических образований, на первый взгляд кажущихся аморфными, но при ближайшем изучении оказывающихся состоящими или из мельчайших частиц кристаллич. кварца, или же из сочетания кристаллического и скрытно-кристаллического кварца. Вот этим-то образованиям и дают названия: Х., агат, флинт, кремень, яшма и т. д. Эти разновидности легко переходят одна в другую и большинство этих названий употребляется торговцами поделок из этих камней, в науке же — значительно реже. Общим названием этой группы можно считать халцедон. Дальнейшие подразделения зависят от характера взаимного отношения ясно-кристаллического и скрытно-кристаллического кварца в данном Х. Халцедоном в тесном значении этого слова называют плотные массы скрытно-кристаллического кремнезема, имеющие на первый взгляд совершенно однородную структуру, излом мало блестящий, неровный, занозистый. Х. сильно просвечивает в краях, окрашен в светлые тона (сероватый, голубоватый, желтоватый), причем вся масса обыкновенно окрашена однородно, или же хотя и слоями, но мало отличающимися один от другого по окраске. Сюда принадлежат отложения кремнезем-содержащих горячих источников Исландии, Феройских островов, Америки и т. д. Если Х. получает какую-нибудь яркую или, вообще, более темную окраску, то в зависимости от окраски его называют: карнеолом или сердоликом — Х., окрашенный окислами железа в красные, бурые или же иногда желтые тона; хризопразом или плазмой — Х., окрашенный в зеленые и синевато-зеленые тона. Если по основной массе хризопраза разбросаны красные пятна карнеола, то такие хризопразы называют гелиотропом (или стефановым камнем). Иногда Х. образует шарообразные или сплюснутые желваки, заключающие внутри воду; таким образованиям дают название энгидрос (например, Уругвай, Виченца в Италии). Молочно-белый и мутный Х., иногда очень рыхлый и пористый, носит название кахолонга. Непрозрачные, различно окрашенные Х. носят названия яшм. Если Х. становится еще плотнее, приобретает типичный раковистый излом, содержит притом органические вещества, то такие Х. называются кремнями (флинтом). Кремни встречаются в природе очень часто, обыкновенно, в форме неправильных, порою очень причудливой формы, желваках, достигающих иногда громадных размеров; некоторые горные породы заключают громадные количества кремней, особенно белый мел (по берегам Волги, Дона и т. д. можно встречать места, где на берегу все гальки — исключительно кремни, которые, благодаря своей твердости, только слегка обтерты, тогда как заключавший их мел вовсе размыт и унесен водой). Почти во всех кремнях находят много остатков организмов, большею частью микроскопических (фораминиферы и т. п.), иногда же и более значительных организмов (раковины, кости позвоночных животных и т. д.). Так, проф. Амалицким на Сев. Двине найдены в кремневых конкрециях целые скелеты громадных позвоночных животных (парейозавров и т. п.), сохранившиеся удивительно хорошо. Иногда окремнению подвергаются целые стволы деревьев, причем кремень (в большинстве случаев, впрочем, это смесь кремня с опалом или же чистый опал) с удивительной точностью сохраняет внутреннюю структуру дерева, по которой часто можно определять эти деревья. Близко к кремню стоит и роговой камень (роговик), встречающийся иногда целыми пластами; обыкновенно, он серого, бурого или желтого и красноватого цветов. Просвечивает в краях, имеет характерный занозистый излом. Рассмотренные выше разновидности Х. состоят почти целиком из скрытокристаллического кварца и основная масса их кажется вполне однородной, или же различия в структуре составных частей одного и того же куска не очень резки. Но есть разновидности Х., в которых значительную роль играет и обыкновенный кристаллический кварц, располагающийся или полосами, или неправильными включениями среди основной массы Х. Такие Х. называются агатами, которые тоже делятся на много разновидностей. К Х. же относят и авактурин. Почти все названные разновидности Х. идут на различные поделки. Месторождения Х. так многочисленны, что перечислить их даже приблизительно невозможно. Отчасти это сделано при словах Агат и Яшмы. Кремни распространены во многих горных породах.

В. В.

Хам

Хам (евр. «горячий, смуглый») — младший сын Ноя. Известный поступок его в отношении к отцу своему (Быт. IX, 20-23) навлек на него гнев отца, предрекшего рабство потомству сына его Ханаана. От четырех сыновей: Хуша, Мицраима, Фута и Ханаана Х. имел многочисленное потомство, населившее Египет (последний часто называется землей Х. (Псал. LXXVII, 51 и др.), Эфиопию, частью Вавилонию, Палестину и др. В Библии о потомках Х. упоминается еще в войне царя сеннаарского с тремя его союзниками против пяти царей ханаанских (Быт. гл. XIV), и при завоеваниях потомков Симеона в Аравии во времена царя Езекии (1 Парал. IV, 40).

Хамелеон

Хамелеон (Chamaeleon) — один из родов ящериц из подотряда червеязычных или хамелеоновых. Некоторые относят к роду Х. всех червеязычных, другие причисляют к нему только те виды, которые имеют простые, без выростов и утолщений, края глаз и нос и только по одному ряду сжатых и удлиненных чешуек на спине и на брюхе. В последнем смысле к Х. относятся 26 видов, живущих главным образом в Африке и на юге Азии. Из них наиболее обширным распространением пользуется обыкновенный Х. (Cham. vulgaris), который живет как в северной, так и в южной Африке, и кроме того — в южной Европе, по берегам Средиземного моря, в Малой Азии, в Индии, в Сингапуре и в Японии. О характерных признаках Х. Х. держатся преимущественно в прибрежных местностях и на островах, где нет недостатка во влаге, необходимой им для питья. Почти все время Х. проводят на ветвях деревьев, кустов и других достаточно высоких растений, крепко прицепивших к ним своими лапами и хвостом. Двигаются мало и медленно. Обыкновенно сидят совершенно неподвижно, подкарауливая мух и других садящихся на растения возле них насекомых. Охотно едят также личинок насекомых и мокриц. Обычною пищею Х. при содержании в неволе служат мучные черви и тараканы. В южной Испании Х. часто держат в комнатах ради истребления мух, для привлечения которых возле Х. ставится сосуд с медом. Линька у Х. бывает осенью и кладка яиц с пергаментообразною, мягкою скорлупою (обыкновенно около 30 штук) происходит зимою. Яйца закапываются самкою в землю. Есть некоторые виды Х. — живородящие (Ch. pumilus, карликовый Х.). В период спаривания Х. часто издает ворчливые звуки, сопровождая их киванием головою. Х. могут изменять не только свой цвет, но и форму тела, раздувая его то больше, то меньше по своему желанию. Обыкновенный Х. отличается отсутствием брюшного гребня, зазубренным только до половины спинным гребнем, одинаковым размером мелких чешуй на туловище, становящихся крупнее лишь на голове, и существованием боковых кожистых лопастей сзади шлема, отделяющих голову от шеи. В длину достегает примерно до 1/4 метра.

Ю. В.

Хамелеоновые

Хамелеоновые или червеязычные (Chamaeleontes s. Vermilinguia s. Dendrosaura) — один из подотрядов, весьма характерных, живущих на кустах и деревьях, ящериц, с сжатым с боков высоким телом, покрытым на брюхе, на спине и боках — зернистыми чешуйками (щитками); с острым. выгнутым хребтом, с длинным тонким хвостом, способным загибаться спирально на брюшную сторону и служащим для охватывания ветвей; с тощими длинными ногами, пальцы которых, соединенные в две противопоставляемые группы по три и по два на каждой лапе, образуют клешни, приспособленные для схватывания тонких ветвей; с весьма большими подвижными глазами, способными вращаться в орбитах один независимо от другого и закрытыми спереди одним широким, круговым, растяжимым веком, в средине которого, как раз против зрачка, остается лишь маленькое отверстие; наконец, с чрезвычайно длинным, почти цилиндрическим, червеобразным, способным быстро и далеко выбрасываться изо рта при ловле насекомых, языком, булавообразно утолщенным на конце. Из внутренних признаков этого подотряда заслуживает внимания полное развитие височных дуг, своеобразная форма затылочной кости, вытянутой в отросток, идущий наперед вдоль теменной кости, к которому подходят два дуговидных отростка чешуйчатых костей, что придает задней части головы в общем вид шлема, затем — рудиментарный слуховой столбик (columella), скрытое положение под кожею барабанной перепонки, плотное соединение квадратной кости в верхней части с черепом, наконец, процёльные (спереди вогнутые) позвонки. Замечательна способность Х. довольно быстро изменять свою окраску; изменение окраски зависит от изменения формы (сокращения) и взаимного расположения подвижных разветвленных пигментных клеток кожи (хроматофоров), из которых в одних заключается белый, в других буровато-черный пигмент. Наиболее темный тон окраска приобретает при возбужденном или беспокойном состоянии животного, а также при ярком освещении его. Однако, у некоторых из видов (напр., у Chamaelleo superciliaris, cristatus и др.) известные участки тела, как, например, бороздки на коже горла или участки на голове, всегда сохраняют свой характерный для каждого данного вида цвет. К Х. относится лишь одно семейство хамелеонов (Chamaeleonidae), обнимающее 42 вида, то соединяемых вместе лишь в один род хамелеон (Chamaoleon), то распределяемых в большое количество (до 14) мелких родов. Из этих видов около половины живет на о-ве Мадагаскаре; другие живут в Африке, а также по одному виду живет на о-ве Сокоторе, в южн. Аравии, Индии и на Цейлоне. Chtamaeleon vulgaris встречается также в южной Европе.

Ю. В.

Хаммураби

Хаммураби — 6-й царь 1-й вавилонской династии, царствовал 55 лет, кажется во второй половине XXIII в.(?). Имя одни считают ханаанским (Винклер), другие — арабским (Гоммель); вавилонская форма Хамми-Рапалту передана в Библии (Бытия XIV) Амрафел. Последний, в качестве «царя Сенаарскаго» (т. е. вавилонского), идет в союзе с двумя другими царями и под гегемонией эламита Кудурлагамара усмирять Сирию. Потом Х. удалось освободить Вавилонию от эламитов, выручить Синиддинама урского, объединить под своей властью всю область Вавилона и возвести последний на степень культурной и политической столицы Азии. С этого времени он ставит свои надписи на двух языках — сумерийском и семитическом. Царствование Х. полно забот о новой империи. Сохранились надписи о регулировании водных сооружений: «когда Ану и Бел даровали мне покорить народ Сумира и Аккада, я выкопал канал, по имени „Хаммураби — благословение народов“ он дает воду обилия Сумиру и Аккаду...». Все религиозные центры были предметом его строительной деятельности; вблизи Багдада найдены бронзовые кольца с надписью: «Дворец Х.». В последние времена Вавил. эпоха Х. считалась лучшим временем города: халдейские цари подражали орфографии и стилю его надписей. См. Hommel, «Altisraelitische Ueberlieferung» (Мюнхен, 1897); Schrader, «Keilinschriftiiche Bibliothek» (III).

Б. Т.

Хамсин

Хамсин — южный, жгучий, сухой ветер, наблюдаемый в Египте, одинакового происхождения с подобными ему ветрами: самумом и сирокко. Ветер этот наблюдается обыкновенно после весеннего равноденствия в течение периода, продолжающегося в среднем не более 50 дней в редких случаях он начинается, по Ханау, в феврале и прекращается в июне. В течение этого периода он дует с большими перерывами. В Каире, напр., из этого периода в среднем с Х. бывает 11 дней; бывают годы, когда число дней с Х. здесь падает до 4 за весь период; иногда же оно возрастает до 16-20 дней. Наступление Х. характеризуется удушливым зноем, соединенным с падением барометра. Небо заволакивается облаками сухой пыли; солнце кажется бледным и совершенно теряет свой блеск; весь воздух наполняется пылью. Начинается обыкновенно Х. чрез некоторое время после восхода солнца, наибольшей силы достигает в послеполуденные часы и к закату солнца опять стихает. Температура во время Х. быстро повышается и нередко достигает 40° и более, влажность необычайно сильно уменьшается. Так, в Каире мая 1857 г. под влиянием Х. температура воздуха повысилась до 40,9° в тени, а влажность упала до 12%; в других случаях здесь же температура воздуха в тени повышалась до 43°, а влажность падала до 8%. На организм человека Х. действует очень тяжело, вызывая сильное иссушение кожи, воспаление слизистых оболочек, нервное раздражение, головные боли и головокружения.

Г.Л.

Хан

Хан, — титул государей татарского происхождения у восточных народов;, более древняя форма, по-видимому, хакан. Уже Шелун переменил титул шен-ю, который носили его предшественники, на «хакан» (в Китае «kho-han»), имевший значение «императора». Постепенно все государи центральной Азии приняли титул хакана. У западных историков впервые слово «хакан» встречается в VI в. Григорий Typский называет вождя гуннов «chaganus». Византийские историки обозначают короля аваров именами caganoV и cagan. В письме к Маврикию Тиберию в 598 г. тюркский государь называет себя «хаганом». Армянский историк Моисей Хоренский употребляет выражение «великий хакан» (vezourk khakan) для обозначения одного восточного князя, современника Ардехира Бабекана; около 230 г. по Р. Хр. Но Моисей Хоренский допустил анахронизм, и едва ли титул «хакана» встречается ранее V в. Мусульманские историки и поэты для обозначения государей татарских народов всегда пользуются словом «хакан», а не Х. Фирдоуси называет так даже китайского императора. У хазар государи тоже носили титул «хаганов». Что касается Азии, то до открытия в 1889 г. колонн 733, 735 и 784 гг., упоминающих о «хохане» тукюэ точных сведений о титуле Х. не существовало. После разрушения империи тукюэ уйгурами, в 744 г., уйгурские государи приняли титул «tengri khakan», «небесных хаканов», встречающийся и у китайских императоров тюркского происхождения (tien kho-han). До XII в. таким образом слово хакан употреблялось для обозначения верховного властелина тукюэ, уйгуров, монголов, даже китайцев и маньчжуров. На монетах у монголов встречается форма «kaan» (этимология неизвестна) в смысле «хакан». «Великий Х.» у Марко Поло назван неправильно; должно быть: «великий хакан». Слово Х., означающее просто «господин», встречается в истории лишь с XI в. Китайские историки упоминают об этом титуле татарского происхождения в глубокой древности; он существовал у тобатов. Лин-Хан, царствовавший на севере Монголии в III в., был 67-м царем тобатов и назывался Х. Другой царь Или-хан, жил около 312 г. Некоторые властители жужан, например, Хото-хан, убитый в 385 г., тоже носили титул Х. Следы его сохранились поныне в китайском выражении maha-han, «великий Х.», в сокращенном виде ma-ha, mo-ho, «великий»; у уйгуров Moho. У монголов Богдо-(священный)-хан— звание китайского императора. Таким образом, слово Х. существовало в одно время со словом «хакан». Если исключить собственные имена: Замер-хан, Бу-Хан и др., переданные византийцами и, может быть, заключающие в себе слово Х., то следует признать, что титул Х. становится известным европейским историкам со времени появления турок-сельджуков в 1037 г. и употреблялся, главным образом, монголами на монетах. Встречаются Х. у Илеков, Х. Золотой Орды, Кипчакские, Крымские, Джагатайские и др. У некоторых монгольских государей титул Х. составлял часть собственного имени (напр. ЧингисХ.). Константинопольские султаны приняли оба титула хана и хакана. Баязет I и Мохаммед I называются Х. и султанами. Титул «хакана обоих морей», употребляющийся и теперь у османов, впервые возникает при Мураде III в 1575 г. Индийские государи и великие моголы назывались «пресветлыми Х., верховными хаканами». Джи-ган-Гир принял титул khan khanan, «Х. ханов». — Производные от Х.: ильхан (властитель земель или народов), титул персидских монархов; тархан, этимологический смысл неизвестен, титул вассальных князей; гурхан (по китайски go-han) значит «властитель мира», титул, принятый Тамерланом и некоторыми его преемниками, напр. Улуг-беком. У арабских географов встречается еще название ирхан, титул главы некоторых тюркских племен, и илек-Х., «верховный властитель», титул тюркских и уйгурских князей, от которого получила свое название целая династия. В средневековых хрониках встречается слово кархан (черный Х.), в славянских источниках — улу-Х. (благородный Х.). Супруги Х. носили титул «ханум». У турок-османлисов «ханум» значит «принцесса, благородная женщина», или просто «дама». Ср. Colebrooke, «On Imperial Titles» (1877)"; Т. de Lacouperie, «Khan, khakan and other titles» (1888); Klaproth, «Sur le Titre de Gourkhan» (1828).

В Закавказском крае при персидском владычестве Х. назывались наследственные правители отдельных провинти) каковыми были напр. карабахский Х., шекинский Х., нахичеванский Х. и пр.; но бывали случаи, когда персидские шахи жаловали титул Х. и не владетельным особам и даже лицам невысокого происхождения. Русское правительство всех закавказских Х. признало в звании лиц привилегированного сословия, Слово Х., как звание или титул, употребляется после собственного имени, напр. Мустафа-хан. В народе слово Х. употребляется часто и в смысле персидского слова Х., означающего дом, конюшню, постоялый двор. В Казахском у., Елизаветпольской губ., Х. употребляется и в значение меры сыпучих тел и составляет 1/30 часть тагара, т. е. от 33 фн. до 1 пуда.

Хандошкин

Хандошкин (Иван) — первый в России замечательный виртуоз на скрипке и плодовитый композитор (1765-1804). Сын бедного портного, Х., благодаря содействию мецената Л. А. Нарышкина, ездил в Италию, где занимался у известного Тартини. Достиг в игре такого совершенства, что мог соперничать с знаменитыми в то время скрипачами Виотти, Местрино и Дицом. Вернувшись в Россию, Х. был сделан придворным камерным музыкантом. Написал более 100 сочинений для скрипки преимущественно вариаций на русские песни, приводившие в восторг высшее общество времен Екатерины II. Кроме того написал три сонаты. Сочинения его издавались в. ХVIII в. И. Д. Герстенбергом и даже позднее Ф. Стелловским. Несколько лет состоял на службе в дирекции императорских театров, от которой, по ходатайству Г. А. Потемкина, уволен в 1785 г. и назначен в екатеринославскую музыкальную академию, которая должна была состоять при екатеринославском унив., оставшемся однако только в проекте. Музыкальная же академия существовала независимо от университета в течение нескольких лет и содержалась на счет сумм, отпускавшихся на нее из кабинета ее Величества, но после смерти кн. Потемкина (1791) дела академии пошатнулись и самое существование ее делалось сомнительным. Х. был в этой академии преподавателем и некоторое время даже начальником, замещая профессора Сарти, который нередко отлучался, получая от Потемкина различные командировки по музыкальным делам. Ср. «Архив дирекции императорск. театров» (вып. I, СПб., 1892); М. М. Владимиров, «Первое столетие г. Екатеринославля» (Екатеринослав, 1887); А. фон Доммер, «Руководство к изучении истории музыки» (с приложением очерка истории музыки в России З. Дурова, М., 1884); Вл. Михневич, «Очерк истории музыки в России» (СПб., 1879).

Ханука

Ханука (евр. = обновление, освящение) — еврейский праздник, установленный в память возобновления богослужения в иерусалимском храме в 165 г. до Р. Хр., после того как в течение нескольких лет оно было прекращено вследствие осквернения храма идолослужением по приказу сирийского царя Антиоха Епифана. После побед над сирийцами Иуды Маккавея и его братьев евреи вновь овладели храмом, очистили его от идолов и в 25 день мес. кислева 165 г. восстановили богослужение по своему закону. Сохранилось предание, что в храме чудесным образом был найден сосуд с священным елеем для возжигания семисвещника. Евреи до настоящего времени празднуют ежегодно Х. посредством зажигания лампад или свечей в течение недели, начиная с 25 кислева.

Хан-чжоу-фу

Хан-чжоу-фу — главн. гор. китайской провинции Чжэ-цзян. Расположен в низовьях р. Синь-ань или Цзянь-тан, впадающей в залив Хан-чжоу и доступной на протяжении 450 вер. для плавания плоскодонных джонок. Во второй половине царствования Сунской династии, т. е. от 1120 до 1280 г., Х.-чжоу-фу, называвшийся в то время Линьань, был столицей Южного Китая. Марко Поло и другие средневековые путешественники описывают его под названием Цзин-ши (Кин-сы по местному произношению), как один из лучших и величайших городов того времени, а миссионер Мартино-Мартини (в XVII в.) определил окружность этого города, кроме предместий, в 100 итал. миль. В настоящее время Х.-чжоу-фу хотя и не имеет таких больших размеров, но, благодаря необыкновенному плодородию и разнообразной производительности окрестной страны, все еще сохраняет значение одного из обширных и многолюдных центров Срединного государства. По сведениям миссионеров, имеет ныне около 800 тыс. жителей, а стена его простирается до 21 версты в окружности; половина населения проживает в обширных предместьях и на судах, стоящих во множестве на реке и каналах. Х.-чжоу-фу служит местопребыванием генерал-губернатора двух провинций: Фу-цзянь и Чжэ-цзян и, как один из важных стратегических пунктов на вост. побережье Китая, имеет значительный гарнизон маньчжурских войск, который вместе с административными учреждениями занимает сев.-зап. часть города, обнесенную особой стеной. Город отличается большой опрятностью; главнейшие улицы вымощены камнем и обстроены богатыми магазинами. Между многочисленными общественными зданиями, клубами, кумирнями и проч., в нем встречаются также и магометанские мечети, так как значительная часть его населения состоит из китайских мусульман. Окрестности Х.-чжоу-фу славятся своими живописными видами, особенно же местность, прилегающая к озеру Си-ху; здесь построены богатые усадьбы, пагоды, киоски, башни и проч. Эту местность китайцы называют «земным раем». По своей обширной промышленной деятельности и благосостоянию жителей, Х.-чжоу-фу стоит наряду с наиболее известными городами империи; но морская торговля его значительно затрудняется отсутствием хорошей гавани, так как низовье р. Цзянь тан'а отличается весьма быстрым течением и сильным изменением уровня воды от влияния морских приливов и отливов, а русло ее усеяно множеством мелей; кроме того, императорский канал, служащий главным путем для движения товаров к рынкам, лежащим на Ян-цзы-цзян'е, оканчивается у сев. предместья города, не достигая р. Цзянь-тана, так что товары должны перевозиться через этот волок сухим путем. Несмотря, однако, на эти неудобства, размеры отпускной торговли Х.-чжоу-фу довольно значительны. Главные предметы его вывоза составляют: шелк, изделия из него, чай, соль, мед и лак; для шелка и шелковых изделий он является главным складочным пунктом в среднем Китае.

Г. Е. Грум-Гржимайло.

Хаос

Хаос (CaoV) — у древних греков космогоническое понятие «зияющего» (от caskein — зиять) пространства, существовавшего раньше мироздания: материальным содержанием его были туман и мрак. По учению орфиков, Х. и Эфир возникли из безначального времени, причем под Х. понималась глубокая бездна, в которой обитали ночь и туман. Благодаря действию времени, туман Х. от вращательного движения принял яйцевидную форму, вместив в средину себя эфир, причем от быстрого движения яйцо созрело и раскололось на две половины, из которых возникли земля и небо. Другие видели в Х. водную стихию (от cew). По Овидию, Х. представлял собою «грубую беспорядочную громаду (moles), недвижную тяжесть, собранные в одно место разнородные начала дурно соединенных стихий», откуда выделились земля, небо, вода, густой воздух. Кроме того под Х. подразумевали воздушное и туманное мировое пространство, помещающееся между небом и землею, а также наполненную мраком подземную зияющую бездну. Порождениями Х. в древней (Гесиодовской) космогонии считались Эреб, Ночь и Эрот (также Мойры).

Н. О.

Харакири

Харакири или сеппуко (первое — чисто японское слово, второе — китайского происхождения) — «распарывание живота» являлось в течение нескольких столетий среди японцев наиболее популярным способом самоубийства. Возникновение Х. относят к средним векам, когда к нему прибегали во время междоусобных войн между уделами побежденные для того, чтобы не попасть живыми в руки победителей. С течением времени Х. прибрело силу обычая, причем стали различать два его вида: принудительное и добровольное. Первый вид Х. являлся с 1500 г. своего рода привилегией японской военной знати — самураев, которым, в случае совершения преступления, предоставлялось покончить самим с собою посредством Х., вместо того, чтобы понести смерть от руки палача. В подобных случаях осужденному официально указывалось место и время совершения самоубийства и посылались чиновники для того, чтобы присутствовать при этом. Ныне принудительного Х. в Японии уже не существует. Добровольно к этому роду самоубийства японцы прибегали в отчаянии, в виде протеста против совершающейся несправедливости, предотвратить которую невозможно, или, вообще, чтобы воздействовать на другого в желательном смысле, также для выражения верности своему господину или начальнику и пр. Случаи совершения над собою добровольно Х. наблюдаются, хотя и крайне редко, до настоящего времени, когда люди, воодушевляемые примерами старины, жертвуют собою для какой-либо важной идеи. Так, когда, после победоносной войны с Китаем, японское правительство колебалось исполнить предъявленное ему Россией, Германией и Францией требование об эвакуации Ляо-дуна, 40 челов. совершили над собою Х. для того, чтобы побудить правительство к уступчивости и тем спасти родину от новой войны. Х. был наиболее почетный род самоубийства, и память лиц, покончивших им с собою, глубоко чтится в Японии. Особенною известностью пользуются 47 ропинов, которые, отомстив за смерть своего господина, должны были в 1703 г., по приговору властей, совершить над собою Х. Совершалось оно всегда с большое торжественностью. В более новое время, когда оно стало выходить из употребления и многим не удавалось быстро покончить с собою, вошло в обычай, чтобы лучший друг желающего наложить на себя руки, отрубал ему саблею голову, как только он вонзит кинжал в живот. Женщины, вместо распарывания живота, перерезывали себе горло бритвою.

В. Л. К.

Характер

Характер (от греч. carakthr от глаг. carassw — черчу) обозначает сложное психическое явление, отличающее индивида или народ и выражающееся в своеобразном, постепенно сложившемся и сознательном способе реакции на различные запросы внешнего и внутреннего мира. Приведем несколько наиболее известных определений Х.: по Фризу, Х. выражается в силе разумного самоопределения; гегелевская школа определяла Х., как единство детерминированной и индетерминированной воли; Шлейермахер видел в Х. корректив односторонности темперамента. Определение Гартмана по существу совпадает с тем, которое нами выставлено.

Современная психология не имеет средств для подробного анализа и изучения Х., она ограничивается лишь перечислением элементов, входящих в состав Х., а также классификацией и описанием различных видов характера. Х. развивается на почве природных данных, которыми он отчасти и определяется. К числу отдаленных условий, определяющих развитие Х., следует отнести внешние, пространственные и временные условия, т. е. принадлежность к известному племени, народу, государству, семье и пр., а также зависимость от культурных влияний эпохи; к числу ближайших определяющих условий относятся все те природные данные, которые индивид получает по наследству, т. е. пол, инстинкты, силу интеллектуальную и волевую, темперамент, и т. д. Вопрос о том, при рождении Х. и посему неизменяем, или же он под влиянием внешнего воздействия может измениться, решался одно время, в угоду априорных конструкций (напр. Шопенгауеровской философии), в смысле первой части предложенной альтернативы. Границы влияния наследственности вряд ли могут быть, при настоящем состоянии науки, определены; несомненно одно, что вся наша жизнь построена на предположении изменяемости Х.: воспитание, с одной стороны, и нравственная оценка деятельности, с другой, потеряли бы всякий смысл, если бы Х. был прирожден и неизменяем. Темперамент человека, придающий определенную окраску всей жизни и деятельности человека, остается действительно более постоянным, и на этом неизменном фоне слагается под влиянием сложных условий Х. Несмотря на чрезвычайное разнообразие Х., были попытки свести их к основным группам и дать классификацию их. Первая попытка описания Х. принадлежит Теофрасту, который, без всякого объяснения или классификации, дает простое описание 30 типов; перевод Ла-Брюйера и его самостоятельное сочинение тоже представляет скорее литературное, чем научное произведете, оно и не имеет претензии быть научным трактатом. Классификация Шарля Фурье чрезвычайно сложна — он делит Х. на классы, ряды, роды, виды, разнообразия, уменьшения, утончения и измельчания. Всего Фурье насчитывает 810 Х., из коих каждый имеет 12 коренных страстей. Из 810 Х. 576 находятся под господством одной страсти, это так называемые пассионаты. Сложность классификации и произвольность ее лишает попытку Фурье всякого значения. Некоторое значение в вопросе о классификации Х. принадлежит френологии, которая старалась перечислить по возможности полно способности человека. Подробный анализ френологической теории дан в книге Бэна. «Об изучении Х.». В вопросе о Х. сыграла большую роль «Логика» Миля; Милль, в 5й главе 6-ой книги «Логики», указал на необходимость изучения Х. и на возможность особой науки этиологии, это указание послужило поводом Бэну для написания книги: «Study of Character» (1861), в котором он делит Х. на 3 типа: интеллектуальные, эмоциональные и волевые или энергичные. Несколько ранее Е. Бурдэ в книге «Des maladies du caractere» (1858) перечислил 36 видов Х., проистекающих из 12-ти основных душевных качеств. В 1887-ом г. медик Азам в книге «Le caractere dans la sante et dans la maladie» указал на необходимость изучения Х. животных и национального Х. и предложил деление Х. на 3 категории: хорошие, дурные и неопределенные, т. е. могущие быть и хорошими, и дурными, сообразно обстоятельствам. Пере в своем сочинении «Le caractere de l'enfant a l'homme» (1891) делит Х. на группы по выразительным движениям на живые, медленные и горячие, живые и горячие в одно и тоже время, медленные и горячие и, наконец, уравновешенные. Обе классификации (Азама и Пере) страдают тем, что кладут в основу деления несущественный признак: Азам берет его из области морали, а Пере избирает количественный признак, допускающий бесконечное множество градаций. Рибо в статье «Sur les divers formes du caractere» («Revue philosophique» 1892, № 11) делит все Х. сначала на две категории — пассивные или сенситивные и активные и к этим двум положительным группам прибавляет еще третью -апатичные; эти 3 группы видоизменяются под влиянием интеллектуального фактора на 3 класса: на смиренные, созерцательные и эмоциональные. Полан в сочинении «Le caractere» (1894) предложил деление на четыре группы: Х., происходящие от различного сочетания духовных ассоциаций (association mentale); Х., происходящие от различных качеств духа и его наклонностей (de l'esprit et des tendances); Х., определяемые социальными тенденциями, и, наконец, Х., определяемые жизненными (vitales) тенденциями. Фуллье в сочинении «Temperament et caractere, selon les individus, les sexes et les races» (1895) повторяет по существу деление Бэра. Наконец, последняя нам известная попытка классификации Х. принадлежит Кейра (Queyrat, «Les caracteres et l'education morale», 1896). Кейра делит Х. на 4 группы и в каждой группе различает три вида. Первую группу Х. составляет те, в которых отчетливо видно преобладание одной какой-либо тенденции или способности; к этой группе относятся Х. эмоциональные, активные и созерцательные или интеллектуальные. Ко второй группе относятся Х., в которых заметно преобладание двух способностей; в этой группе Кейра различает Х. активно эмоциональные или страстные, активно-созерцательные или волевые и созерцательно эмоциональные или сентиментальные. Третью группу Х. составляют те, в которых три душевных способности приведены в известное равновесие; три вида этой группы суть: Х. уравновешенные, аморфные и апатичные. Наконец, четвертую группу Х. составляют те, в которых различные тенденции действуют неправильно, прерывисто; сюда относятся Х. неустойчивые, нерешительные и раздражительные. Последние три вида Х. Кейра рассматривает уже как переходную ступень к болезненным Х., которых Кейра насчитывает тоже три вида, а именно ипохондрические, меланхолические и истеричные. Из указанных попыток классификации следует, во-первых, что вопрос далек еще от научной постановки и разрешения и, во-вторых, что Бэновская, наиболее простая классификация, не исчерпывающая всех видов, все же лежит в основе других классификаций, которые являются в осложненной форме потому, что принимают в расчет, помимо трех душевных способностей, еще и количественный момент и некоторые иные моменты. Психологам не удалось установить стройной классификации Х.; само собой разумеется, что психология, при разъяснении сложных вопросов, связанных с Х., оказывается тоже в неудовлетворительном положении. Как постепенно слагается Х., какую долю должно отнести на наследственность, какую роль играют при образовании Х. приобретенные привычки, в какой мере воспитание и вообще внешние воздействия могут изменить прирожденные склонности, что может сделать индивидуальное усилие и проч. и проч. — все эти вопросы так тесно связаны с исследованиями сложных явлений памяти и воли, что не могут быть выяснены до тех пор, пока не будет дано действительно научного анализа явлений хотения; между тем психология до настоящего времени занималась по преимуществу интеллектуальными явлениями. Еще меньше требования мы в праве предъявлять изучению Х. народностей, ибо здесь условия еще более сложны. К антропологическим и психологическим элементам здесь присоединяются еще и исторические, поэтому, хотя характеристикой народов, начиная от Платона и кончая Фуллье, занимались весьма много, но результаты этих занятий мало научны. Мы не думаем, чтобы психология животных могла оказать какую либо пользу при изучении индивидуального Х. людей. У животных без сомнения есть типичные природные черты, которые под влиянием дрессуры могут быть несколько видоизменены, но вряд ли можно сравнить дрессированное животное с человеком, выработавшим себе Х.; у животных может быть и существуют, как утверждают некоторые психологи, напр. Сутерланд, рудименты нравственного чувства, но нет сознательной нравственной деятельности, а следовательно нет и нравственности. Дрессура и приобретенный человеком Х. имеют одну общую, но чисто формальную черту: оба, т. е. дрессура и Х., суть явления вторичные, представляющие некоторое видоизменение природных свойств; но в первом случае это видоизменение совершается под влиянием внешних условий, во втором под влиянием внутренних, психических и нравственных мотивов. Рассмотрение вопроса о Х. с этой точки зрения приводит к философии и требует решения проблемы о свободе воли. Кант, как известно, различал эмпирический и интеллигибельный Х.: первый представляет собой проявление в чувственном мире, в ряде действий, подчиненных закону причинности, интеллигибельного Х.; второй, напротив, есть самое существо человека, рассматриваемое само по себе, вне форм мира явлений, и посему он подчинен закону свободы. В этом учении Канта выражена двойственность природы человека и сделана попытка спасения свободы, без которой теряет смысл нравственная жизнь человека. Только при предположении возможности изменения природных свойств человека в силу нравственных требований, т. е. при допущении нравственной свободы (ср. К. Fischer, «Ueber die menschliche Freiheit»), мы можем допустить различение двоякого Х. -природного, определяемого наследственностью, и нравственного, выработка которого является обязательной для всякого, а неимение его — постыдным.

Э. Р.

Хариус

Хариус, гаргус, харьюз, кутема (Thymallus vulgaris Nils.) — рыба из семейства лососевых (Salmonidae). Род Х. (Thymallus) занимает промежуточное место между сигами (Coregonus) и родом лосось (Salmo). Он отличается от сигов более развитыми зубами, от лососей более крупной чешуей и меньшим ртом. Характерна для этого рода, состоящего из немногих видов, населяющих пресные воды северного умеренного и холодного поясов, большая длина основания спинного плавника (до 15% длины тела). Обыкновенный Х. (Th. vulgaris Nils) достигает кроме исключительных случаев до 50-60 см. длины и 2 кг. веса, обыкновенно же значительно меньше; есть указания, что Х. может достигать 83 см. длиною и до 4 и более кг. Обыкновенно спина серовато-зеленая с черными пятнышками, бока светло-серые с продольными темноватыми, иногда мало заметными полосками, брюхо серебристое; непарные плавники фиолетовые с темными полосками или пятнышками, парные плавники желтоватые, грязно-оранжевые и сероватые. Х. водится преимущественно в быстротекущих горных реках и речках, особенно в порожистых, но встречается и в озерах. У нас он водится в северной и северо-восточной части Европейской России (бассейнах Белого моря и Ледовитого ок.), в бассейне Балтийского моря с его заливами, горных притоках Дуная и Днестра, притоках Камы, Уфы и Белой, в некоторых притоках и в верхнем течении Волги и в Сибири. В Зап. Европе он водится в Швеции, Норвегии, Великобритании и горных областях Средней Европы. Держится отдельно или стаями обыкновенно оседло; питается преимущественно насекомыми, а также моллюсками, мелкими рыбами и икрою. Истреблением икры (особенно лососевых рыб) приносят несомненно вред. Нерест происходит с марта по июнь, смотря по широте (на севере вообще позднее); Х. нерестится на неглубоких местах, часто на перекатах, держась в это время парами. Икра до 4 мм. в диаметре. Мясо вкусное. Х. издает сильный своеобразный запах, несколько напоминающий запах корюшки.

Н. Кн.

Х. — одна из любимых рыб рыбоводов и любителей уженья. Нерест происходить на мелких местах с дном из гравия Самцы к этому времени приобретают красивые цвета в плавниках. Икра развивается очень быстро: на 18-19 день. уже выходят мальки. Через 2 года Х. достигаете веса 1 фн., на 3-м году — половой зрелости. Промыслового значения эта рыба не имеет; лишь в верховьях речек Уральских гор, где Х. является единственной рыбой — он имеет для местного потребления довольно большое значение. Х. имеет очень жирное и нежное мясо, почему потребляется почти исключительно в свежем виде, отчасти коптится в свежепросольном виде. Свежепойманный Х. издает особый запах, который первым исследователям напоминал запах богородской травы (Thymmus), откуда и происходить его латинское название. Искусственное разведение Х. довольно затруднительно, потому что, во-первых, он мечет икру весною, в теплое время года, во-вторых, самая рыба довольно прихотлива и далеко не везде может ужиться, требуя особенно хорошей воды. Мальки Х. имеют небольшой желточный пузырь и немедленно после выхода из икры свободно плавают. Лов Х. производят удочкою, вершами, отчасти сетями и острогами (лучение).

И. Р-в.

Хартия

Хартия (лат. Charta, греч. CarthV). — У римлян слово Charta означало бумагу из папируса, а иногда и написанное на бумаге, книгу. Различалось много сортов бумаги, напр. Charta Augusta, Ch. Claudia, Ch. Livia, и др. В средние века словом Charta и diploma обозначали разного рода документы и грамоты. Наибольшей известностью пользуется английская Magna Charta libertatum. В подражание этой великой Х., писанные конституционные акты иногда называются Х. Особенно под именем Х. (Charte Constitutionelle) известен конституционный акт, подписанный в 1815 г. Людовиком XVIII. В Португалии в 1826 г. термин «хартия» даже противопоставлялся термину «конституция», служа лозунгом двух враждебных партий; партия кортесов называла выработанный ею конституционный акт «Конституцией», а партия короля — дарованную им конституцию «хартией». В Англии в 1838 г. партия реформы называла свою программу «хартией»(англ. Charte, отсюда название партии — чартисты.) Хартум — гл. город египетского Судана, на левом берегу Голубого Нила, близ его слияния с Белым Нилом, под 15°37' с. ш. и 32°40' в. д. от Гринвича, 385 м. над ур. моря со среднегодовой темп. 39°. Х. был до взятия махдистами (1885) центром всей торговли сев.-вост. Африки. Окруженный земляными валами, город состоял большею частью из глиняных домов и имели узкие, кривые и грязные улицы; из кирпичей построены были только великолепный дом губернатора на Ниле, государственный совет с канцеляриями присутственных мест и мечеть, католическая миссия с церковью, небольшая коптская церковь, австрийское и немецкое консульства. Вдоль реки тянулись виллы, сады и возделанные участки в Рас-эль-Х., где соединялись обе реки. 70-тысячное, очень смешанное население состояло наполовину из европейцев, турок, арабов, коптов и наполовину — из различного рода туземцев внутренней Африки, которые отчасти были привезены сюда как невольники. Европейцы, большая часть сирийцев и греков, были купцами, ремесленниками, миссионерами, чиновниками консульства, врачами, аптекарями. В городе были хорошо устроенные базары, европейские магазины, рынки. Х. образовался из лагеря, разбитого войсками Магомета Али на косе между обеими реками; вокруг для торговли вскоре поселились туземцы. После падения старого торгового центра Шенди, в Х. сосредоточилась вся торговля Судана с Красным морем и Каиром, главным образом слоновою костью, камедью, тамариндами, страусовыми перьями, невольниками. По Голубому Нилу двигалось множество барок, изредка пароходы. При Измаиле-паше Х. сделался столицей Судана и местопребыванием ген.губернатора, но в 1885 г. город взят махдистами, после того как Гордон, сам погибший при этом, храбро оборонял его с марта 1884 г. Х. был разрушен и махдисты перенесли свой центр в Омдерман. Лишь после изгнания из Судана махдистов, в 1898 г. Х. вновь стал возрождаться. В 1900 г. он соединен железнодорожной линией с Нижним Египтом. В последнее время здесь сооружен трамвай, набережные, дворец генерал-губернатора, здание присутственных мест, колледж имени Гордона. Мало-помалу Х. приобретает свое прежнее торговое значение в Судане. Ср. Ohrwalder, «Aufstand u. Reich d. Mahdi im Sudan» (1892); Borelli Bey, «La chute de Khartoum» (II, 1893); Slatin Pascha, «Feuer und Schvert im Sudan» (9 изд., Лпц., 1899).

Ха-Физ

Ха-Физ (Шемс-Эддин-Мухаммед) — знаменитый персидский поэт. Новые, хорошие издания: 1) Констант., 1870, с двумя коммент. (2-й — Суди); 2) Кальк., 1881 — майора Джаррета и 3) «Odes of Н., with explanatory notes by Pistanji Kuvarji Taskar» (Бомб., 1887; Education Society's press). Прозаический полный англ. перевод Х. Вильберфорс-Кларка (Лонд., 1891) снабжен комментариями и очень важным введением, с полной библиографией. Старание Вильберфорс-Кларка видеть в поэте только мистика не встретило себе сочувствия у ориенталистов (см. «Quarterly Review». 1892, январь, 33-63; Эте, в «Grundr. der Iran. Philol.», 1896, II, 303). Из нем. перев. заслуживает внимания еще Боденштедта (Б., 1877). По-русски, кроме Фета, см. группу стих. в вольном перев. М. Прахова в «Русском Вестнике» (1874, № 1, 215-243). Отдельные газели переводили: Г. С-в, в «Цветнике» (1810, ч. 6, 78); с франц. из Журдена -"Вестник Европы" (1815, № 10, 173); Ю. Познанский — «Моск. Телеграф» (1826, № 10, 66-67); Ф. Г., «Нетленные глаза» («Северная Пчела», 1827, № 67); «Казанский Вестник» (1829, кн. 7, 216-222); Пл. Ст-в, «К виночерпию» («Тифл. Вед.», 1830, № 1); Л. Якубович («Литер. Газета», 1831, № 26, 210); П. П. («Молва», 1835, № 24-26, 387— 389); М. Лосиевский («Оренб. Листок», 1877, № 7); П. Гнедич, «Если лист летит на землю» («Нива», 1879, № 24 и 1884, стр. 806); Ап. Майков («Нива», 1879, № 9); Уманец («Cев. Вестник», 1890). По-малорусски: А. Крымский, «Житье и Слово» (1895, кн. I). О Х. см., кроме Вильберфорс-Кларка и Эте: Дефремeри (в «Journ. Asiat.», 1858, XI, 406-425); С. де-Саси (в «Notices et extraits», т. IV, 238 сл.); С. Робинсон, «Persian Poetry» (385 сл.); Гар. Расмуссен, «Studier over Н. med sideblik til andre pers. lyrikere» (Копенгаген, 1892).

А. Крымский.

Хвойные

Хвойные (Coniferae, правильнее: шишконосные) — древесные, изредка кустарниковые, обычно вечнозеленые растения, составляющие второй класс ряда голосемянных (Gymnospermae). Стебли у них ветвистые (табл.), моноподиально или мутовчато; ветви округлые, гранистые или сплюснутые (дорзовентральные), у некоторых представителей (сосны, лиственницы) двух родов: удлиненный и укороченные («пучки хвой»). Листовые почки либо голые, либо покрытые низовыми бурыми пленчатыми листьями. Вегетативные листья большею частью многолетние, реже однолетние, опадающие на зиму (у лиственницы); расположены они либо по одиночке, спиралью (на укороченных же ветвях они сидят, вследствие неразвития междоузлий, пучками по 2, 3 и т. д.), либо парами накрест супротивно, либо мутовчато (по 3 и более в мутовке). Лист либо сидячий (таковы чешуйчатые листья на сплюснутых ветвях), либо черешковый, с более или менее развитым черешком, иногда довольно длинным; пластина обычно удлиненная, узкая, плоская или трех -четырехгранная («хвоя»), либо ланцетная, яйцевидная, а иногда (у Gingko) широкая и даже лопастная. У некоторых представителей (напр. у Phyllocladus) развиваются листовидно сплюснутые побеги — филлокладии. Цветки мелкие, однополые (растения одно и двудомные), без околоцветника, но иногда с прицветниками. Мужские цветки либо одиночные, либо парные, либо собранные пучками, комками или метелками. Цветок состоит из оси и различного числа (иногда до сотни) чешуйчатых или более или менее щитковидных тычинок, расположенных по оси спирально или мутовчато. На нижней стороне тычинки помещается различное число (два у еловых, три-пять у кипарисовых и тисовых, или много у араукарий) одногнездных, шаровидных, продольных или мешетчатых пыльников, вскрывающихся обычно продольною трещиною. Пыльца порошковатые (опыление ветровое); у некоторых представителей (у сосны) наружная оболочка пыльцевого зернышка вздувается, образуя по бокам зерна два пузыревидных выроста, наполненных воздухом. После высеивания пыльцы, мужские цветки увядают и сваливаются. Женский цветок необычайно простого строения: он состоит из одной лишь семяпочки, помещающейся либо на верхушке ветвей (напр. у тиса), либо (по одной, по две или по несколько) в пазухе кроющих листьев, сгруппированных в соцветия, так назыв. «шишки». Обыкновенно в шишковидном соцветии наружный покров семяпочки развивается либо в мясистое тело, окружающее валиком семяпочку, в так назыв. кровельку, либо в пластинчатое тело, так назыв. «семянную чешую», более или менее плотно срастающуюся с кроющим листом в так назыв. «шишковую чешую». Следовательно, шишку хвойных должно рассматривать как сложное женское соцветие, состоящее из оси и кроющих листьев (чешуй), в пазухе которых помещается либо по одному (у Phyllocladus, Dacrydium, Arancaria и у др.), либо по две (у сосны, ели и у др.), либо по несколько (у Taxodium, кипариса и др.) семенопочек (женских цветков). Семенные чешуи соседних семяпочек вполне срастаются друг с другом в одну чешую, которая, как сказано выше, сама более или менее срастается с кроющим листом. Семяпочка обращена своим пыльцевходом (micropyle) либо вниз (у еловых), либо вверх (у кипарисовых); зародышевый мешок ее содержит многоклеточный заросток (белок) и несколько архегониев. Оплодотворение следует иногда несколько месяцев спустя, после опыления; созревание семян происходить иногда на второй и третий год. При семясозревании кроющие листья, плотно сомкнувшись, разрастаются, либо превращаясь в деревянистые или кожистые чешуи (или щитки у кипарисовых, наприм.), либо становясь мясистыми более или менее сочными (у можжевельника), и тогда шишка становится похожею на ягоду. Зрелое семя, обычно белковое, либо с твердою деревянистою («кедровый орешек»), либо с тонко пленчатою (семя сосны и др.) кожурою; иногда семя (у сосны и др.) снабжено крылом, образованным либо выростом кожуры, либо обособившеюся частью чешуи; иногда (у тиса и др.) семя снабжено мясистым, ярко покрашенным присемянником (кровелькою, arillus). Освобождаются семена либо вследствие того, что чешуи шишки, подсыхая, расходятся друг от друга (у сосны и др.), либо сваливаются вместе с чешуями (у пихты). Зародыш содержит несколько семядолей (2 у Taxus, 3-5 у кипариса, несколько у сосны). Всех Х. насчитывается около 34 родов и до 350 видов, группирующихся в два порядка: I. Pinoideae (присемянника нет, развита семянная чешуя, соплодие в виде шишки, большею частью сухой, твердой, редко у можжевельника, более или менее мясистой) и II. Taxoideae (присемянник в виде кровельки, семянной чешуи нет, соплодие в виде ягоды, но не шишки). К первому порядку принадлежат сем. Аrаuсаriасеае, Abietaceae, Тахоdiaceae (таксодиевые) и Cupressaceae; ко второму — Taxaceae (тисовые). Хвойные широко распространены по земной поверхности; встречаются под тропиками, и заходят далеко на север (до 72° сев. шир.) и высоко в горы; наиболее часто хвойные встречаются в северном умеренном климате, образуя здесь громадные сплошные леса (напр. тайги Сибири), под тропиками Х. растут на горах. В Европе и Сев. Америке преобладает сем. еловых, напр. сосна, пихта, лиственница, ель; в Азии, кроме того, кипарисовые и тисовые, в Южной Америке араукарии, в Австралии некоторые роды тисовых, в Африке очень немного хвойных. Ср. Eichler, «Coniferae» (Engler's-Prantl, «Die nafurl. Pflanzenfam.», II, 1); Beisner, «Handuch der Nadelholzkunde» и др.

С. Р.

Хвощи

Хвощи — (Equisetaceae) — единственное семейство класса хвощовых, подкласса равноспоровых, с единственным родом Equisetum L. Многолетние, содержащие значительное количество кремнекислоты, растения, с ползучим, разветвленным корневищем, развивающим ежегодно надземные побеги. Корневище и надземные побеги состоят из ряда междоузлий, отделенных одно от другого поперечною стенкою, диафрагмою. На корневищах некоторых видов развиваются клубни. Каждое междоузлие переходит наверху в мутовку листьев, влагалища которых сращены между собою воедино, образуя общее, объемлющее основание следующего верхнего междоузлия, влагалище, с зубчиками по краю. На поверхности надземных побегов, частью и корневищ, тянутся продольно ребра (carinae) и бороздки (valleculae), причем ребра одного междоузлия соответствуют бороздкам соседних междоузлий. Ребра заканчиваются в зубцах влагалища, находящегося на верхнем конце междоузлия. Коллатеральные сосудистые пучки расположены в кружок по радиусам ребер; совнутри к ним примыкает полость, каринальная полость. Между пучками в коре тянутся валлекулярные полости. Середина стебля занята центральною полостью. Стебли растут при помощи тетраэдрической верхушечной клетки. Ветви, расположенные мутовчато, пробиваются через основание влагалища и чередуются с его зубцами. Спорангии имеют вид мешков и находятся с нижней стороны щитовидных листьев (споролистиков), мутовки которых соединены на верхушке побега в виде колоса. Под колосом споролистиков находится кольцо в виде менее развитого влагалища. Спорангии происходят из группы клеточек кожицы. Споры одноклетные, зеленые; наружная оболочка их разрывается, образуя узкие, гигроскопические ленты (пружинки). Заростки надземные, зеленые, двудомные, разветвленные, лопастные. Мужские заростки мельче женских. Антеридии и архегонии похожи на таковые папоротников. Известны 24 вида ныне живущих Х. У некоторых видов весенние спороносные побеги значительно отличаются от летних бесплодных, особенно у полевого Х. Equisetum arvense L., произрастающего всюду на бесплодных полях, выгонах и т. п.; здесь спороносные побеги не ветвистые и лишены хлорофилла. В лесах растут Е. silvaticum L. и Е. pratense Ehrh., в болотах в воде Е. limosum L., на сырых лугах E. palustre L., в борах Е. hiemale L. Последний вид применяют, благодаря особенно обильному содержанию кремнекислоты, при полировке дерева. Е. giganteum L., в Южной Америке, имеет надземные побеги свыше 12 м. длины, при поперечнике всего в 1/2-2 см., лазающие среди деревьев. Из ископаемых видов некоторые достигали еще более крупных размеров.

Хеопс

Хеопс (греч. Ceopy и SuujiV, егип. Хнум-Хуфу или просто Хуфу) — третий царь 4-й егип. династии; царствовал, по Манефону, 66 лет, по туринскому папирусу — 23 года. Имя его связано с самой большой пирамидой в Гизе, которая, по изысканиям архит. Борхардта, выстроена сразу и первоначально не была рассчитана на столь крупные размеры; последние явились результатом расширений в три приема. Геродот передает вероятно ходившее в его время в Египте рассказы, будто Х., поставив целью царствования сооружение пирамиды, притеснял весь народ работами, запер храмы и для приобретения средств даже торговал родной дочерью. Вероятно, позднейшие обитатели сев. Египта, пораженные, громадностью сооружения, выработали легенды о их строителях. На самом деле Х. был, по египетским преданиям, ревностным храмоздателем: к его времени возводили план храма в Дендера; он делал вклады в храмы, и его культ существовал еще при XXVI дин. Mapиeтт нашел, при раскопках храма к В от пирамиды Х., плиту с упоминанием о воздвигнутой Х. пирамиде дочери его Хент-сен. на том месте. где, по Геродоту, стояла пирамида, сооруженная из камней, принесенных дочери Х. ее поклонниками. О государственной деятельности Х. ничего неизвестно; только ничтожные надписи и барельефы на Синайском полуо-ве (в Вади-Магаре) изображают его поражающим азиатов пред богом Тотом. В так наз. Papyrus Westcar берлинского музея Х. заставляет рассказывать себе волшебные сказки и узнает о рождении представителей V династии, которым суждено заменить его дом.

Херсон

Херсон — губерн. гор. Херсонской губ., на прав. берегу р. Днепра и его прит. Кошевой, близ впадения Днепра в Днепровский лиман. В 1737 г. ген. Румянцевым, отцом Задунайского, было заложено укрепление Александр-шанц, вскоре разрушенное; в 1778 г. устроена верфь, наименованная Х. С 1784 г. Х. был уездн. гор. Екатеринославского, с 1793 г. — Вознесенского наместничества; в 1796 г. вошел в состав восстановленной Новороссийской губ., в 1802 г. сделан уездн. гор. Николаевской губ., с 1803 г. — губернским городом Херсонской губ.; в 1835 г. была упразднена крепость, в 1880-х гг. — закрыт порть, в прежнее время имевший особенное значение в торговле с Польшей. Городской земли — 43585 дес., из них пашни — 29072 дес., усадебной (считая город) — 1097. Часть городских жителей занимается хлебопашеством, огородничеством и садоводством (362 дес.). Первоначальное население города образовалось из приписанных к казенной верфи рабочих и из колодников, ссылавшихся сюда на принудительные работы. К 1 января 1900 г. жит. 72451 (36243 мжч., 36208 жнщ.), вм. с пригородами (Северным, Забалкою, Сухарным и Военным). Жители размещаются в 7200 дворах. 713 торговопромышленных предприятий, с общим оборотом в 16 милл. р. и ежегодною прибылью до 11/2 милл. р. (1889 г.); из них: торговых — 665, промышленных — 36, пароходных — 12. Фабрично-заводских и ремесленных заведений 246, с производством на 6 милл. руб. и 2600 рабочими; из них крупнейших — 53, с производством в 5 милл. руб. и с 1100 рабочими, получающими ежегодно до 280 т. руб. заработной платы: 5 паровых мельниц (до 700 т. руб.), 5 лесопильных заводов с 525 паровыми силами (2700 т. руб.), табачная фабрика (197 т. руб.), машиностроительный и чугуннолитейный завод (145 т. руб.) для изготовления судов, котлов, локомобилей и проч. Лесопильный завод экспортирует в Батум до 6 милл. ящиков для керосина (40% всей потребности), а также ящики для фиников в Персию). Х. раньше славился шерстомойнями, из которых ныне осталась лишь одна (с производством 25 т. руб.). 14 конфетно-пряничных заведений. Складов разных товаров — 38, лавок — 738, мест продажи вина и спирта — до 40; потребляется всего до 64 тыс. вед. (на душу городского населения — 0,91 вед.); расход с души 6 руб. 41 коп. 2 ярмарки, из которых на главную Троицкую (с 1808 г.) привозится товаров и пригоняется скота на 170 тыс. руб. В шестидесятых годах Х. был складочным местом для товаров, отправляемых на другие пристани по р. Днепру, но с развитием железнодорожной сети, обошедшей город, с ухудшением судоходства через Днепровские пороги и с закрытием местной таможни торговое значение города упало. Только с 1900-1902 г. начинается снова оборудование Херсонского порта, с углублением (до 22 фт.) днепровских гирл. Ныне число приходящих буксирных пароходов не превышает 172, с 707 буксируемыми судами (1900), уходящих — 184, с 722 судами. Вообще приходят 1243 судна (с 2381/2 тыс. тонн), уходят — 1199 (с 239 тыс. тонн). Малым каботажем привозится 4614 тыс. пд. разных товаров, вывозится — 25245 тыс. пд., главн. образом хлебов (151/2 милл. пд.). В Х. отд. государственного и крестьянского поземельного банков, город, общ. банк (учрежден в 1875 г. с основн. капит. в 20 тыс. руб.; вкладов -до 623,4 тыс. руб. [1899 г.]; ссуд — 1245 тыс. руб.), город, общ. вз. кредита (учреждено в 1874 г., с основн. капит. в 351/2 тыс. руб.; вкладов — 3233 тыс. руб., ссуд — до 2 милл. руб.), отд. орловск. коммерческого банка, коммисионерство русского для вн. торговли банка; 2 банкирских конторы; город, общ. вз. страхов. от огня; 13 агентств страхов. общ., 2 транспортных конторы; 4 нотариальные конторы. Городской ломбард, 13 госуд. сберегат. касс. Задолженность городской недвижимости достигает 3 милл. руб. Приходов православных 7, церквей правосл. 16, единоверческих 2, рим.-католич. 1, еванг.-лютер. 1. 2 раскольничьих молитвенных дома, 8 — еврейских; 4 евр. и 1 караимская синагоги. До 60% всех жителей — православные. Мужск. и женск, гимназии; реал. учил.; 4-х кл. муж. и 6-ти кл. жен. прогим.; земское сел. хоз. учил. с опытным полем и садом (Спасским), разведенным еще по инициативе кн. Потемкина; учительская семинария, с начальною при ней школою; мужское духовное училище; земская фельдшерская школа; мореходные классы; 6-ти классное и 2-х классное городские училища (первое — с ремесленным отдел.); 10 первоначальных школ; церковноприходская школа; 4 школы грамотности; школа при земском сиротском доме; евангелическо-лютеранская церковноприходская школа; римско-католическая школа; еврейская ремесленная школа; 12 частных начальных училищ; еврейская «талмуд-тора»; хедеры. Учащихся до 3000 мал. и 1500 дев. 5 типографий, 7 книжных лавок, 6 библиотек; филиальное отделение Херсонской общественной библиотеки, имеющей до 25 тыс. томов; метеорологическая станция; археологический музей с богатыми результатами местных раскопок (греко-скифского и кочевого периодов). Больниц — 8, из них одна земская для душевнобольных, с земледельческой колонией; 3 лечебницы; 5 аптек; 12 аптекарских магазинов; 52 врача; городской санитарный персонал — врач, химик и 3 санитарных надзирателя; 6 зубных врачей. В 15 вер. от города лечебное озеро с земской грязелечебницей и врачом. Благотворительные, образовательные и ученые общества: Херсонское Крестовоздвиженское братство; общество Херсонских врачей; музыкально-драматический кружок, общество счетоводов, общество приказчиков и вольное пожарное; губернские попечительства о народной трезвости и детских приютов; Николаевский приют для девочек; Красный Крест с общиною сестер милосердия; Херсонское благотворительное общество с приютом для престарелых женщин, домом трудолюбия и ночлежным приютом для мальчиков; земский сиротский дом и домик для подкидышей городские: ночлежный приют и дешевая столовая; еврейская богадельня, попечительство о недостаточных учащихся мужской гимназии; общество для пособия нуждающимся учащимся в мужской и женской прогимназиях. Издаются ежемесячный журнал (земский) и 2 газеты; при «Херсонских Губ. Ведомостях» — «Сельскохозяйственный Листок», орган Херсонского общества сельского хозяйства. Паромная переправа через р. Кошевую; 7 пристаней; 7 агентств пароходных обществ. Летом пароходное сообщение с Одессой, Николаевым, Очаковым, Алешками, Голою Пристанью и вверх по р. Днепру до города Александровска, зимою — дилижансы в городах Николаев и Берислав. 59,3 вер. телефонных сообщений. Управление работами по очистке днепровских гирл, судоходная дистанция и канцелярия заведующего каботажным судоходством. Памятники старины: дворец императрицы Екатерины II; Екатерининский собор (113 лет), выстроенный кн. Потемкиным, с его могилою (1791 г.); в соборе, под почетным балдахином, кресло императрицы, посетившей Х. в 1787 г.; в ризнице — вышитая ею собственноручно риза. Иконопись собора — работы Боровиковского; некоторые лики святых — точные изображения императрицы и государственных деятелей ее времени. Внутри остатков земляных стен бывшей крепости монументы и могилы героев Очакова и Килии (Корсакова, Моллера-Закомельского, молдавского кн. Россета, принца А. Вюртембергского, Мартынова). 2 памятника в городе: кн. Потемкину-Таврическому и Джону Говарду, умершему в Х. Городск. доходов 389 тыс. руб. (1899), в том числе от городских недвижимых имуществ 331 тыс. руб. Расходов 395 тыс. руб., в том числе на содержание правительственных учреждений — 70 тыс. руб., городского управления — 52 тыс. р., на учебные заведения — 49 тыс. р., врачебную часть 13 тыс. р., благотворительную часть — 71/2 тыс. руб., городское благоустройство — 61 тыс. руб. Около города, по балкам, хорошие сады и вербовый лес, искусственно разведенный на 100 дес. болота.

А. Мурашкинцев.

Херувимы

Херувимы — один из девяти чинов ангельских, о которых упоминается в Свящ. Писании. Отцы церкви усвояют обыкновенно херувимам место второго чина первой степени (серафимы, Х., престолы). Самое подробное описание Х. находится в 1 главе книги пророка Иезекииля. В первый раз слово «херувим» встречается в книге Бытия при рассказе об изгнании прародителей из рая: херувим с пламенным мечем поставлен был у сада эдемского, чтобы охранять путь к древу жизни. В скинии Моисея и в храме Соломоновом изображения Х. были помещены не только в святилище, но и во святом святых; поставление двух Х. над Ковчегом завета с преклоненными к ковчегу лицами свидетельствовало, что Х. удостоены особенной близости к Богу (ср. Псал. LXVI, 2; CIII, 29; Иезек. XXI, 2 и др.) и благоговейно служат Ему, проникая в тайны нашего спасения (1 Петр. 1, 12). На высшее место Х. в ангельском мире указывают также те места Свящ. Писания, в которых говорится, что Всевышний восседает на Х. (1 Цар. IV, 4; Псал. XVII, 11; Исаии XXXVII, 16 и др.). В Апокалипсисе Х. изображаются, как и у пророка Иезекиля, в виде шестокрылатых животных, усеянных по всему телу очами; они обитают на небе пред престолом Божьим и непрестанно днем и ночью взывают: «свят, свят, свят Господь Вседержитель, Который был, есть и грядет» (Апокал. IV, 1-8). Х. окружены на небе бесчисленными сонмами праведников и тьмами ангелов (Апокал. V, 11; VII, 9-11); последние занимают в отношении Х. подчиненное, служебное положение. Находясь в ближайшем общении с Богом, Х. отражают в себе неприступное величие Божие и Его славу (Евр. IX, 5). См. еписк. Сильвестр, «Опыт православного догматического богословия» (т. III, Киев, 1885); «Миссионерское Обозр.» (1900, сентябрь).

Хефрен

Хефрен (греч. Cejrhn, егип. Хафра) — пятый фараон 4-й дин.; царствовал, по туринскому папирусу, 24 года. Строитель второй по величине пирамиды в Гизе. Знаменитые статуи, найденные близ большого сфинкса и называемые его именем, представляют, судя по исследованию Борхардта, произведения позднейшего, может быть эфиопского времени. Рассказы о его нечестии и угнетении народа — того же порядка, что и ходившие относительно Хеопса. Культ его существовал еще при XXVI династии. О его государственной деятельности ничего неизвестно.

Хибины

Хибины или Хибинские горы — Архангельской губ., Александровского у., расположены между вост. берегом оз. Имандры и Умбозером, северное их продолжение составляет так назыв. Бабья-тундра, южною их границею служит Кандалажская губа Белого моря. Горы эти представляют собою возвышенное нагорье с нагроможденными на них разнообразными остроконечными вершинами, покрытыми частью мхом, частью полосами снега даже в летнюю пору. Х. не исследованы. Несомненно они довольно высоки, так как их видно уже за 100 вер. Со стороны оз. Имандры они отстоят от него на расстоянии 2-3 вер.; подымаясь довольно круто, высокими террасами, Х. представляются массами гранита, покрыты они белым мхом — ягелем, на междугорных лужайках растет трава, а скаты одеты лесами, в которых водится много зверей. Особенно живописны вершины сопок (варак) Лявинской, Поутелле и Чудской смерти, где будто бы погибла масса чуди, вошедшей в недра этой горы, которая разверзлась по слову одного кудесника, впустила чудь и потом закрылась.

Хива

Хива — столица Хивинского ханства и резиденция хивинского хана, в южной части оазиса, на границе песков, в 20 вер. к З от левого берега Аму-дарьи, на каналах, принадлежащих к системе Полван-ата, одного из самых крупных каналов ханства. Город окружен глинобитной стеной, более 6 вер. длиною, с башнями и остатками рвов. Внутри города другая стена окружает цитадель, где находятся два ханских дворца, главные мечети и медресе. Стены полуразрушены. Внутренность города — лабиринт узких, грязных или пыльных (смотря по времени года), кривых улиц, извивающихся среди глинобитных стен и домов с плоскими крышами; местами улицы прерываются пустырями и кладбищами. По отсутствию какого бы то ни было благоустройства, непроходимой грязи, вони, массе разрушенных кладбищ, встречающихся в самом центре города, и множеству развалин, Х. является едва ли не самым неприглядным городом Средней Азии. Зелени и садов мало. 17 мечетей, 22 медресе, несколько караван-сараев, крытый базар, 250 лавок. Жителей до 20 тыс. Из зданий выдаются: 1) мечеть Полван-ата, мусульманского святого, покровителя Х., построенная в 1811 г. ханом Мухаммедом Рахимом (внутри мечеть выложена изразцами, синими, голубыми и пестрыми), с гробницей Полван-ата и 2) башня, облицованная в нижней части голубыми изразцами. Вообще особо достопримечательных памятников искусства в Х. нет. Хива ведет значительную торговлю; в ней немало живет русских. В окрестностях города много обширных садов, принадлежащих хану и сановникам и служащих летним местопребыванием.

В. М.

Хилиазм

Хилиазм (ciliasmoV — тысячелетие) — учение о наступлении на земле чувственного тысячелетнего царства Христова. Надежды на близость второго пришествия Христова для основания земного тысячелетнего царства не только находили многих приверженцев среди верующих, но и разделялись некоторыми из отцов и учителей церкви, которые, не признавая их необходимою принадлежностью общего церковного сознания, держались их как своего частного мнения, не противоречащего общему церковному вероучению. Начало Х. восходит к временам дохристианским. Большинство евреев видело в обетованном Мессии не Искупителя от греха, проклятия и смерти, а земного царя, который создаст свое царство на земле и предоставит силу и власть еврейскому народу. Евреи, принявшие христианство, внесли такие воззрения и в церковь, тем легче, что христиане, по слову Спасителя, ожидали Его славного второго пришествия. Отцом и первым распространителем грубого чувственного Х. является еретик апостольского века Керинф. Он учил, что, когда Христос устроит 1000-летнее царство свое на земле, то восстановит Иерусалим в прежнем его блеске и величии и снова введет исполнение всех предписаний и постановлений обрядового закона Моисеева, со всеми ветхозаветными жертвами; счастье и блаженство праведников будет состоять тогда во всевозможных чувственных радостях и наслаждениях. В учении евионитов ожидания близкого наступления 1000-летнего царства Христова на земле занимают довольно почтенное место и отличаются тем же грубым чувственным характером, как и хилиастические воззрения Керинфа. Совершенно другого характера и направления Х. христианский. Христианские отцы и учители представляют земное 1000-летнее царство Христово как состояние полнейшего райского блаженства и совершенства, как невозмутимое сожительство со Христом всей общины святых, в которой прекратятся все бедствия и все лишения, уничтожится даже возможность ко греху и будет восстановлена полнейшая гармония между человечеством и всею обновленною и прославленною природою. Они смотрят на 1000-летнее царство Христово не как на окончательное завершение царства Божия на земле, но как на нечто среднее между настоящим нашим состоянием унижения и будущим состоянием прославления. Их хилиастические надежды и ожидания внушены гонениями, которые испытывала церковь того времени. Чем более умножалось число мучеников, проливавших кровь за веру во Христа, тем сильнее и энергичнее возбуждалась в сердцах верующих мысль, что их настоящее униженное и бедственное состояние совершенно прекратится в недалеком будущем и что они на той же самой земле, на которой претерпевали бедствия и несчастия, будут царствовать со Христом и Его святыми. Приверженцы христианского Х. пытаются оправдать свои ожидания близкого наступления 1000-летнего царства Христова ссылками на Библию, толкуя в прямом, буквальном смысле еще не исполнившиеся, по их мнению, ветхозаветные обетования (Быт. XIII, 14-17; XV, 18; XXVII, 27-29, особенно же пророческие видения Исаии, Иеремии, Иезекииля и Даниила), а также обетования самого Иисуса Христа (Матф. XIX, 21; XXVI, 27-29; Лук. XIV, 12-14; XVIII, 29, 30) и многие места из посланий апост. Павла. Главным основанием, на котором христианские хилиасты пытаются утвердить свои представления, служит Апокалипсис, ХХ-ая глава которого, по-видимому, особенно благоприятствовала их страстным ожиданиям близкого наступления земного 1000-летнего царства Христова, Здесь, между прочим, говорится, что сатана будет связан на «тысячу лет», что мученики за Христа оживут и будут царствовать с Ним «тысячу лет». Х. особенно был распространен во II веке, в церквах малоазийских. Папий иерапольский, Иустин Философ и св. Ириней Лионский разделяли ошибочные хилиастические воззрения. Впрочем, Ириней представлял тысячелетнее царство Meccии как переходную ступень для благочестивых к царству небесному. Из числа представителей Х. в III в. особенно выдаются монтанисты и между ними Тертуллиан, а затем св. Ипполит, Коммодиан, Сульпиций Север, Мефодий, епископ тирский, Викторин, епископ пиктавийский, и Лактанций. В том же III в. Х. сильно распространился в Египте. Здесь, под руководством епископа Непота, целая Арсеноитская область держалась Х. и отделилась из-за него от александрийской церкви. В начале IV века, когда христиане освободились от гонений и для церкви наступили более или менее спокойные времена, мечтания хилиастов о тысячелетнем на земле царстве Христовом исчезли сами собою — Х., как заблуждение у еретиков и как ошибочное мнение у православных, встретил, при своем появлении, опровержение со стороны церкви. Опровергая монтанистов, евионитов и гностика Керинфа, церковь, вместе с тем, опровергала и хилиастичесткие воззрения, входившие в учение этих еретиков. То обстоятельство, что Х. был составною частью учения еретиков, особенно содействовало его уничтожению между православными. Ревностным обличителем Х. был, между прочим, римский пресвитер Кай (ум. около 217 г.), вступавший в диспут с главою римских монтанистов, Проклом, и написавший сочинение об этом диспуте. Египетских хилиастов обличал Дионисий, епископ александрийский, который, следуя аллегорическому и таинственному объяснений Свящ. Писания александрийскою школою, был ревностным противником буквального и чувственного понимания пророческих сказаний. Непот, епископ арсеноитский, написал в опровержение его сочинение: «Обличение аллегористов», в котором тысячелетнее царство Христово, изображенное в Апокалипсисе, принимается за царство земное, с земными удовольствиями. Дионисий александрийский, в опровержение Непота, не только написал сочинение «Об обетованиях», но и лично вел диспут с хилиастами, и на соборе 255 г. успел убедить многих из арсеноитских христиан отказаться от Х. Из последующих отцов и учителей церкви, ведших полемику с хилиастическими представлениями, особенного внимания заслуживают на Востоке св. Григорий Богослов и св. Ефрем Сирин, на Западе — блаж. Августин. Со смертью блаж. Августина полемика с хилиастическими воззрениями оканчивается; Х. слабеет все более и, наконец, почти совершенно исчезает из народного сознания, пока снова не возрождается под влиянием других условий и в несколько иной форме. Ср. «Ложность учения хилиастов» («Христ. Чтение», 1852, ч. II); А. Алфионов,. «Х. первых трех веков христианства» («Православный Собеседник», 1875, май — июнь, июль); Е. Смирнов, «История христианской церкви» (СПб., 1901).

В средние века, в эпоху расцвета всяких мистических учений, идея Х. также нашла свое место. Католическая церковь приняла догмат, заключающийся в том, что церковь, воинствующая на земле, будет победительницей на небесах. Вера в тысячелетнее личное царство Христа не была церковью ни признана, ни осуждена. Х. держался помимо церкви. Одним из наиболее коренных его выражений было всеобщее ожидание конца света к 1000 г.; паника, прекратившаяся было после 1000 г., возобновилась с новой силою после взятия Иерусалима крестоносцами, в 1099 г. Монастыри пользовались этим в своих выгодах. В эту пору раввинистическая схоластика нашла широкий доступ в традиционные верования. Шесть дней творения объясняли, вслед за еврейскими толковниками, как шесть тысячелетий; за седьмое считали субботу, в которую опочил Господь от трудов; к окончанию этого цикла приноравливали наступление царства Христова. А так как библейско-раввинская арифметика совпадала с вульгарной хронологией, то люди верили, страшились, приходили в отчаяние и отдавали свое имущество церкви. Догматическое учение Х. в средние века мало разрабатывалось. У некоторых сектантов и еретиков встречаются родственные догматы (Вечное Евангелие Иоахима Флорийского; см. Евангелие вечное), близко соприкасающиеся по духу с Х.; но самый Х., по миновании паники, пошел на убыль. — Иначе обстояло дело в эпоху реформации. Возврат к изучению подлинной Библии, страстная борьба с «Антихристом», сидящим на римском престоле, невольно наталкивали на хилиастическое толкование известных мест Апокалипсиса. Под впечатлением мистических откровений, которые получали наиболее экзальтированные души, реформа церкви представлялась неполной; возникали мечты о более радикальных преобразованиях. Такие помыслы нашли особенно благоприятную почву в среде анабаптизма. Попытка Иоанна Лейденского основать теократию в Мюнстере, навеянная идеями Х., кончилась плачевно.

Радикальный мистицизм («иудейские мечтания») был осужден как Аугсбургским, так и Гельветическим исповеданием. Возродился Х. в Англии, в мистике индепендентов; в речи, которою Кромвель закрыл Беребонский парламент, слышатся отголоски хилиастических упований. — Хилиастические идеи встречаются у Натаниэля Эолиана (1578), флорентийца Пацция (1592), у некоторых социниан, у севеннских пророков при Людовике XIV, у боссюэтова антагониста Жюрье (1686), у Пьера Пуаре (1687), у нидерландца Серария, у лабадистов, у Дж. Мида, у Дженни Лэд, у Томаса Бернера, Лафатера, у американских мормонов, даже у некоторых современных протестантских богословов (Гофман, Делич, Тирш, Эбрар и др.). Ср. (Corrodi, «Kritische Geschichte des Chiliasmus» (1794); Chiapelli, «Le idee millenare dei Christiani» (1888); статью A. Reville в «Encyclopedie des sciences religieuses» (т. III).

А. Дж.

Химера

Химера (Cimaira, Chimaera): 1) в греческой мифологии чудовище, имевшее голову и шею льва, туловище козы (cimaira — коза) и хвост дракона и изрыгавшее из пасти огонь; по Гесиоду, у Х., соответственно трем животным породам, из которых состояло ее тело, были и три головы. Дочь Ехидны и Тифаона, Х. была вскормлена ликийским (карийским) царем Амисодаром (Иобатом) и обитала в Ликии, на горе Краге; здесь же она была убита Беллерофонтом, который с помощью крылатого коня Пегаса благополучно совершил этот подвиг, между тем как попытки других убить Х. стоили им жизни. Благодаря гомеровскому эпосу (Ил. VI, 150-183), ликийское сказание о Х. распространилось и в Греции: ее изображение входило в состав герба Сикиона, Коринфа, Кизика, Зелеи. Вергилий называет Х. в числе подземных чудовищ, обитающих в преддверии Орка, помещая ее рядом с Кентаврами, Сциллами, Бриареем, Лернейскою гидрою, Гарпиями, Горгонами и Цербером. Местопребыванием Х. на горе Краге служила пропасть вулканического происхождения, называвшаяся также Х.: сопоставляя это с тем, что Х. принадлежала к числу чудовищ, изрыгающих огонь, можно видеть в ней олицетворение огнедышащей горы. Ср. Fischer, «Bellerophon, eine mythologische Abhandlung» (Лпц., 1851). 2) Огнедышащая гора в Линии, близ г. Фаселиды; здесь, по свидетельству древних писателей, водились львы. 3) Укрепление в Эпире (Хаонии), служившее в военное время убежищем для эпирских хионов, которые жили не городами, а поселками. Х. была расположена на берегу Адриатического моря в области Акрокеравнских гор, близ Диррахия и Панорма. Ныне именем Chimara называется населенная албанцами часть древних Керавнских гор, в пределах которой находилось укрепление Х. В орнаментике Х. называется фантастический комплекс из фигур животных, представляющий собою законченное, но ненатуральное целое. Отсюда, в переносном смысле, употребление слово Х. для обозначения праздной, пустой фантазии, игры воображения, несбыточной мечты и пр.

Н. О.

Хинаяна

Хинаяна (санскритское слово) — «великая колесница» или «великое средство переправы». Так называется учение древнейших буддийских сект, в отличие от махаяны («великая колесница»), возникшей со времен Нагарчжупы, жившего спустя 4 века после смерти Будды Сакьямуни. Система Х. представляла почти исключительно этико-философское учение, чуждое тех политеистических представлений, которые свойственны позднейшему буддизму. Важнейший отличительный признак Х. составляет взгляд, что «спасение», т. е. освобождение от мира материального, доступно только некоторым, тогда как по мнению приверженцев махаяны все существа, в конце концов, достигнут спасения.

Хинин

Хинин (медиц.) — главный алкалоид хинной корки, легкий, аморфный или кристаллический порошок, растворяется в эфире и алкоголе, плавится при 57° Ц.; в медицине чистый алкалоид, в виду трудной растворимости в воде, не нашел применения; употребляются почти исключительно соли его, главным образом, солянокислый и сернокислый Х. Благодаря легкости образования солей почти со всеми кислотами, терапевтических препаратов Х. насчитывается около 100, но по Росс. фармакопее, кроме уже упомянутых содей, обязательны еще следующие препараты: мышьяковисто-кислый Х., лимонно-хинная соль с лимонно-железной солью, бромистый Х., салицило-кислый Х. и дубильно-хинная соль.

Физиологическое действие. Растворы Х., даже в слабой концентрации, благодаря горькому вкусу, вызывают увеличенное слюноотделение и, по всей вероятности, увеличенное отделение желудочного сока. Увеличенная секреторная деятельность слюнных желез происходит рефлекторным путем и не наблюдается при непосредственном впрыскивании Х. в выводной проток подчелюстной железы. При введении в желудок или в прямую кишку Х. довольно быстро всасывается в кровь и в умеренных терапевтических дозах обнаруживает слабое действие на общее состояние организма и на различные функции отдельных органов. Температура тела от больших доз обыкновенно обнаруживает наклонность к понижению; последнее наблюдалось у животных также в том случае, когда они были обернуты ватой, следовательно, понижение t° зависит не от увеличенной теплоотдачи, а от уменьшенного образования тепла в теле. Обмен веществ даже у здоровых людей после больших доз Х. уменьшается на 20-24%. Аналогичные результаты наблюдались также по отношению к потреблению кислорода. Х. выводится из организма главным образом через почки (около 95% введенного алкалоида); после приема 0,1 какой-нибудь соли Х., при ненаполненном желудке, алкалоид появляется в моче через 12-15 минут. Х. представляет очень сильный яд для протоплазмы многих простейших организмов. Если смешать каплю жидкости, содержащей инфузории, с каплею раствора Х., то, при содержании Х. 1:200 смеси, наступает паралич этих организмов, они пронизываются черноватыми зернышками и погибают. Свежие парамеции в загнившем сене перестают двигаться в растворах значительно более разведенных (1:10000). Такое же прекращение движений наблюдается на белых кровяных шариках, при рассматривании их под микроскопом в слабых растворах Х. Уменьшение окислительных процессов под влиянием Х. может быть демонстрировано на некоторых химических реакциях с органическими веществами, а также с тканевыми элементами. Так, при прибавлении терпентинного масла, содержащего озон, к спиртному раствору бакаутной смолы, в присутствии одной капли крови или водного раствора кристаллов гемоглобина, наблюдается быстрое посинение гваяковой настойки, вследствие окисления ее кислородом озона. Это перенесение кислорода озона красящим веществом крови не наступает или наступает значительно позже, если вместе с кровью в указанную смесь вносится ничтожное количество раствора нейтральной соли хинина. Свежие ткани животных обладают способностью захватывать кислород от оксигемоглобина, поэтому артериальная кровь, смешанная с такими тканями, принимает характер венозной крови; в присутствии же Х. кровь очень долго сохраняет характер артериальной, следовательно, Х. препятствует тканям захватывать кислород от красных кровяных шариков. Х. препятствует также некоторым синтетическим процессам в организме животных. Так, при пропускании через свежевырезанную почку крови, содержащей гликоколь и бензойную кислоту, образуется гипуровая кислота, в присутствии же Х. количество образующейся гипуровой кислоты значительно уменьшается.

Специфичность действия. Все вышеприведенные исследования предприняты были в то время, когда специфичность действия Х. при малярии не подлежала никакому сомнению, но самая причина, вызывающая малярийное заболевание, оставалась неизвестною. Наблюдая жаропонижающее действие Х. при перемежающейся лихорадке и желая найти объяснение механизма такого действия, естественно было исследовать влияние алкалоида на окислительные процессы, на метаморфоз, температуру тела и на процессы гниения и брожения. Но подобные исследования не могли, однако, объяснить, почему Х. прекращает лихорадочные заболевания, обусловленные малярией, между тем как при других лихорадочных заболеваниях, этот медикамент проявляет весьма слабый жаропонижающий эффект и вместе с тем не оказывает никакого влияния на течение болезненного процесса. Будучи назначен при перемежающейся лихорадке, Х. может понизить предстоящее повышение температуры на 3-4° и дать полное излечение; между тем как при тифе, остром суставном ревматизме, воспалении легких и др. алкалоид этот почти не понижает повышенной температуры и совершенно не влияет на болезненный процесс. Точный ответ на вопрос о механизме противомалярийного действия Х. мог быть получен только после того, как французский врач Лаверан, в 1880 г., доказал, что причиною перемежающейся лихорадки является, принадлежащий к классу простейших животных, паразит Haemamoeba malariae, который, проникая в кровь и размножаясь в красных кровяных шариках, вызывает все типичные для малярии расстройства. Затем доказано было, что под влиянием Х. паразит быстро исчезает из крови больных; что прибавление Х. к препарату живой крови прекращает амебоидные движения кровепаразитов малярии. Наиболее резкие изменения Х. оказывает на находящиеся в кровяном шарике взрослые формы, ядра которых исчезают вполне, паразит представляется равномерно окрашенным (метиленовая синька и эозин) и пигментированным синим пятном на слабо окрашенном эозином красном кровяном шарике; менее компактное ядро взрослого паразита легче распадается под влиянием Х., чем плотное ядро молодого (Д. А. Романовский). Из вышеизложенных наблюдений необходимо придти к заключению, что Х. есть специфическое средство против малярии, так как он уничтожает самую причину болезни. Х. оказывает против малярии не только лечебное, но и предохранительное действие, благодаря предохранительному и лечебному действию его могли осуществиться многие экспедиции, имевшие целью научные исследования и колонизацию некоторых плодородных стран, пораженных малярией. Полную научную доказательность факты эти могли приобрести только после того, как узнали детали в истории развития кровепаразита, условия поступления его в кровь, а также время между поступлением его в кровь человека и первыми пароксизмами лихорадки (инкубационный период = 912 дней). Доказано, что известный цикл своего развития чужеядные болотной лихорадки проделывают в теле комара Anophelis claviger и что при укусах этими насекомыми паразит вносится в организм человека, в крови которого начинает новый цикл внеполового развития. Понятно, что в настоящее время имеется полная возможность научного суждения о предохранительных свойствах Х., так как в некоторых случаях момент поступления паразита в кровь может быть прослежен самым точным образом.

Терапевтическое применение. На основании опытов над плазмодиями малярии вне организма и контрольных наблюдений над лихорадочными больными известно, что Х. должен находится в растворе приблизительно 1:5000, чтобы проявить свое ядовитое для Sporozoa действие. Принимая вес взрослого человека равным 60 кгр., для получения указанной концентрации необходимо назначить взрослому человеку 0,5-1,0 гp. Х. на прием. Обыкновенно Х. назначается в безлихорадочные периоды, а в злокачественных формах во время послабления лихорадки. Будучи назначен во время пароксизма, препарат не приносит пользы отчасти вследствие плохого всасывания Х. во время лихорадки, главным же образом потому, что в периоде споруляции, как было выше замечено, паразит малярии всего менее поддается лечению. Для успешного излечения тропической лихорадки и предупреждения возврата ее, больному, после приступа, назначают 0,5-1,0-2,0 гр. Х. и повторяют прием на второй и третий день, а затем, в течение четырех следующих дней, препарат назначают ежедневно в половинном размере. После 5 дневной паузы снова повторяют лечение; спустя 8 дней следует такой же период лечения, который снова повторяется после вторичного промежутка в 5 дней. Если бы в течение восьмидневного перерыва обнаружился хотя бы легкий приступ лихорадки, то в ближайшем повторном периоде лечения назначаются полные дозы (при недостаточной дозе Х. может оказаться убитою одна генерация плазмодий, другие же могут развиться и вызвать приступы лихорадки). Таким образом, для основательного излечения злокачественной формы тропической лихорадки больной должен принять от 20-40 гр. Х. в течение 47 дней, считая упомянутые выше два 5-дневных и один 8-дневный промежутки. При назначении Х. в малярийных местностях с профилактическою целью имеется в виду крайне легкая возможность заражения человека чужеядными болотной лихорадки, а потому Х. необходимо назначать независимо от того, произошло ли заражение или нет. Так как только зрелые формы, предшествующие фазису споруляции, легко погибают от действия этого алкалоида, то необходимо, чтобы человек, во время инкубации, находился, по крайней мере один раз, под действием Х. в течение полного цикла развития паразита. Из указанных соображений следует, что для предупреждения заболевания злокачественною лихорадкою, зависящею от паразита с двухдневным циклом развития, принимая продолжительность инкубационного периода в 9-12 дней, необходимо назначать каждый 9 и 10 день, приблизительно, по 1 гр. Х. Как жаропонижающее средство при других лихорадочных заболеваниях, Х., с введением в практику более надежных средств, находит, в настоящее время, весьма ограниченное применение; несколько чаще Х. в маленьких дозах 0,1-0,2 назначается как средство, возбуждающее аппетит, как общее укрепляющее и как противоневралгическое — в порошках, облатках, в пилюлях, в таблетках, в клистирах и для подкожных впрыскиваний; последний способ сопровождается нередко неприятными осложнениями. Х., независимо от способа назначения, вызывает различные побочные явления, которые могут возникать в различных органах; не говоря о появлении сыпи и красноты на коже, необходимо отметить побочное влияние на зрительный и слуховой аппараты, а именно, наблюдались слезотечение, отек век, расстройство зрения, изменение в зрачке, иногда ослабление зрения до абсолютной слепоты (которая в большинстве случаев скоро проходит), ограничение поля зрения и расстройства цветоощущения; сосуды сетчатой оболочки — артерии и вены в высшей степени сужены. Расстройства в слуховом аппарате наблюдаются при употреблении больших или малых доз и бывают односторонними или обоюдосторонними; много раз наблюдали глухоту на оба уха, продолжавшуюся 12-24 часа; шум или звон в ушах наблюдаются, приблизительно, в 90% всех случаев; расстройство со стороны слуха зависит, по всей вероятности, от гиперемии сосудов в тканях слухового аппарата. Расстройства со стороны центральной нервной системы выражаются головокружением, головною болью, общим угнетением, а иногда явлениями легкого возбуждения. В некоторых случаях наблюдались тяжелые осложнения со стороны мочевых путей, выражавшиеся появлением крови в моче; чаще всего такое осложнение наблюдается у малярийных больных. Предрасположенные лица, между которыми могут быть и совершенно здоровые субъекты, получают это осложнение после каждого приема Х. У рабочих при фабрикации Х., а также и у лиц, пользовавшихся с лечебною целью этим средством, иногда наблюдали появление белка в моче. Как предмет торговли Х., со времени его открытия, подвергся значительным колебаниям в цене, отчасти вследствие малого сбора корки, отчасти ввиду колебаний в спросе, а также в зависимости от спекуляций; в общем, однако, цены постепенно понижались благодаря значительному увеличению культуры на Яве, Цейлоне и др., усовершенствованию фабрикации алкалоида, а равно и введению во врачебную практику других более энергичных жаропонижающих средств. Так, цена за 1 кило сернокислого Х. в Лондоне в 1839 г. была 1370 герм. марок, в 1868 — 160; 1872 — 265; 1879 — 410; 1882 — 335; 1885 — 145; 1888 — 75; 1889 — 47; 1890 — 42; 1891 — 36; 1893 — 30; в 1897 г. — 25 марок. Расход Х. на всем свете исчислен для 1896 г. в 250000 кг.; до этого времени отмечено нарастание потребления на 10% в год. Главная часть Х. приблизительно около 75% всего производства, в 1894 г., изготовлена была в Германии, но только 8% из этого количества израсходовано в этой последней. Лондон является главным центром торговли Х.

Упомянутый в начале этой статьи соляно-кислый и сернокислый Х. Росс. Фармакопеей описываются следующим образом: хлористо-водородный или соляно-кислый Х. — призматические, тонкие, белые, шелковистые кристаллы, очень горького вкуса, выветривающиеся в теплом воздухе, содержат 9,08% кристаллизационной воды, которая улетучивается при 100°; растворяются в 34 ч. холодной и 2 ч. горячей воды; водный раствор имеет нейтральную реакцию и не флюоресцирует, но при подкислении его серною кисл. и разбавлении большим количеством воды жидкость флюоресцирует. Фармакопея допускает только самую незначительную примесь других алкалоидов хинной коры; препарат содержит 81,72% Х., 9,20 соляной кислоты и 9,08% воды. Сернокислый Х. — игольчатые, белые, шелковистые, нежные и тонкие кристаллы, содержащие 8 частиц (16,18%) кристаллизационной воды. Растворяется в 800 ч. холодной и 25 ч. кипящей воды, в 100 ч. холодного и 6 ч. горячего 90% спирта и 40 ч. глицерина. В чистом эфире и хлороформе серно-хинная соль почти не растворяется, но, в смеси спирта с хлороформом, растворяется. Растворы соли имеют горький вкус, нейтральную реакцию, отклоняют плоскость поляризации влево и не флуоресцируют, принимая флуоресценцию голубого цвета от ничтожного прибавления к раствору серной кислоты. В сухом воздухе соль теряет 6 ч. (12,1%) воды, остальная кристаллизационная вода теряется при 100°Ц.; безводная соль скоро притягивает 4,6% влаги из воздуха и снова превращается в соль с двумя частицами воды; препарат не разлагается при 1500, при более сильном нагревании. плавится и краснеет, выделяя красные пары; сернокислый Х. содержит 72,81% Х. 11,01% серной кислоты и 16.18% воды; Росс. Фармакопея допускает лишь ничтожное количество посторонних алкалоидов.

Д. Каменский.

Хинное дерево

Хинное дерево (Cinchona L.) — родовое название растений из сем. мареновых. Это — вечнозеленые деревья или кустарники, с цилиндрическими или тупочетырехгранными ветвями и супротивными травянистыми или почти кожистыми цельно-крайними листьями, с межчерешковыми прилистниками. Розовые, красные или желто-белые душистые цветки собраны в верхушечные густые метельчатые соцветия. Цветы обоеполые, правильные, чашечка коротко колокольчатая, пяти-зубчатая, остающаяся; венчик мягко-волосистый, с прямою, цилиндрическою или у основания более или менее раздутою трубочкою, с голым или волосистым зевом и пяти-зубчатым реснитчатым отгибом. Тычинок пять, прикрепленных к трубочке венчика, с короткими нитями и удлиненными пыльниками. Завязь нижняя, кубаревидная или эллипсоидальная, двугнездая, с многочисленными, семяпочками; столбик нитчатый, рыльце двураздельное. Плод — яйцевидная или продолговатая коробочка. Семя крылатое, белковое; зародыш прямой. Ф. дерево растет в приандских областях, между 10° с. ш. и 22° ю. ш. (в Боливии, Перу, Эквадоре, Колумбии, Венесуэле). Вследствие непомерного потребления этого дерева ради коры («хинной корки»), оно стало значительно редеть. В настоящее время, впрочем, стали его разводить под тропиками во многих местах. Что касается количества видов Х. дерева, то сказать что-либо определенное трудно, так как виды различаются с большим трудом друг от друга, так что, напр., Веддель в своей монографии («Ann. de sc. nat.», ser. 5, XI, XII) насчитывает 33 вида, 18 подвидов и множество разновидностей; Бентам и Гуккер — 36 видов, а Кунтце («Cinchona Arten etc.», Лпц., 1878) — лишь 4 вида, все же остальные формы он рассматривает как помеси четырех видов. Наиболее известны следующие виды: 1) С. Calisaya Wedd. — высокое дерево с крупными обратно яйцевидно продолговатыми листьями, с красноватыми цветками, собранными метелками или щитками (сюда принадлежит множество разновидностей: vera, microcarpa, boliviana, pallida и др.). 2) С. Ledgeriana Moens. — небольшое деревцо, с овальными или ланцетными листьями и белыми или розоватыми цветами; кора богата хинином (9-131/4%). 3) С. succirubra Pavon — дерево до 25 метр. высотою, с крупными яйцевидными листьями, с пурпурными цветками в кистях; кора содержит до 11,6% хинина. 4) С. officinalis Hook. fil. — дерево до 15 метр. высотою, с ланцетными или яйцевидно-ланцетными листьями, с красными цветками в кистях. 5) С. micrantha Ruiz. et Pavon. -дерево до 20 метр. высотою, с листьями яйцевидными и белыми цветками в кистях и др. Разводится Х. дерево ради корки, содержащей хинин; в культуре сдирают кору с взрослого дерева несколько раз, обвязывая его после операции мхом; когда развивается снова кора, ее опять сдирают и т. д. Лишь четыре вида Х. дерева (Calisaya, Ledgeriana, succirubra и officinalis) доставляют корку, употребляемую в медицине («Cortex», «Cinchonae», «С. Chinae», «С. Peruvianus»); кора же остальных видов идет на добывание химического продукта (хинина).

С. Р.

Хиромантия

Хиромантия — искусство определять характер человека и предугадывать его судьбу по линиям, морщинам, складкам и бугоркам, которыми покрыта ладонь. Происходя из глубокой древности, искусство это, носившее мистический характер и тесно связанное с астрологией, имело последователей от Пифагора до наших дней. Ленорман, в своем сочинении: «La divination chez les chaldeens», отмечает отсутствие Х. у халдеев. В числе хиромантов значатся имена Цезаря, Суллы, Галена; в средние века одним из крупнейших хиромантов был Авиценна. В новое время развитие всевозможных гаданий, в том числе и Х., стояло в связи с Платоновской академией, Фичино и Пико делла Мирандола. Немецкие гуманисты перенесли Х. из Италии в Германию, где, в лице Иог. фон Гагена и Агриппы из Неттесгейма, Х. нашла ревностных сторонников и теоретиков. Эпохой расцвета Х. был XVII в., когда жил самый известный гадатель по руке, Преториус (ум. в 1680 г.). Христианские хироманты, заимствовав свое искусство у язычников, стремились оправдать его с христианской точки зрения. Для этого они пользовались текстом из книги Иова (гл. XXXVII, ст. 7), в котором говорится: «На руку всякого человека Он (Господь) налагает печать для вразумления всех людей, сотворенных Им». Принцип гадания заключается в том, что каждой из линий, образуемых на ладони сгибами руки. приписывается неразрывная связь с одной из психических способностей человека. Такая же связь устанавливается и для имеющихся на руке бугорков (бугор Минервы, бугор Венеры и др.), а также и для формы пальцев. По большей или меньшей степени развития этих линии и бугров строят вывод о развитии соответствующих способностей. Так напр., глубокая и непрерывная «линия ума» служит показателем большого развития умственных способностей, тогда как едва заметная и неровная линия показывает как раз обратное. Из пересечения упомянутых линий выводится значение и соотношение способностей в психике данного человека. Наконец, установление связи между одною из линий и самым жизненным процессом («линия жизни») служит для хиромантов основанием к определению долговечности исследуемого субъекта и гладкости его жизненного пути. Хироманты большею частью занимаются Х. в связи с другими оккультическими и мантическими науками. Кроме трудов Агриппы из Неттесгейма, Гагена и Преториуса, имеются еще анонимные: «Chiromantie universelle, representee en plusieurs centaines de figures» (П., 1682) и «Anlleitung zu den curiosen Wissenschaften nemlich der Physiognomie, Chiromantie, Astrologie, Geomantie» (Франкф., 1717). См. Horst, статья «Chirologie» в энциклопедии Ersch'a и Gruber'a.

Хищные

Хищные (Carnivora) — отряд млекопитающих, некоторыми (Гексли) соединяемый под именем раздельнополых (Fissipedia) вместе с ластоногими (Pennipedia) в одну группу. Характеризуются Х. следующими признаками. Резцов с каждой стороны 3/3 клыки большие, выдающиеся; между коренными один в каждой получелюсти модифицирован в острый и режущий плотоядный зуб. Конечности с когтями приспособлены для хождения, передние отчасти для хватания. Главнейшие анатомические особенности следующие: тело удлиненное, более или менее сжатое с боков, приурочено к беганью и прыганью, реже к карабканью по деревьям; покрыто мягкой, реже щетинистой шерстью; хвост почти всегда развит. Череп вытянут вперед, с сильно развитым личным отделом; скуловая дуга полная. Ключиц или нет вовсе, или (реже) в виде рудимента. В предплечье и голени обе кости вполне развиты. Пальцы почти всегда с длинными, заостренными, нередко втяжными когтями. Вытянутые в длину большие полушария всегда с несколькими теменными бороздами вокруг Сильвиевой борозды. Резцов всегда по 6 в каждой челюсти; клыки, по одному справа и слева, в обеих челюстях сильно развиты; количество коренных зубов у различных представителей группы различно, но везде последний из ложнокоренных в верхней челюсти и первый из настоящих коренных в нижней модифицированы в так называемые плотоядные зубы. Желудок простой, слепая кишка или отсутствует вовсе, или очень слабо выражена. Семенники в мошонке; чаще без семянного пузыря; есть os penis. Матка двурогая; плацента почти всегда зонарная; оболочка матки отпадающая. Соски расположены на брюхе. Распространены по всему земному шару за единственным исключением Австралии и Полинезии; почти все плотоядные — хищники, лишь немногие, как, напр., гиены, питаются падалью или даже, как напр., медведи, должны быть отнесены к всеядным животным. В состав этого отряда входят след. сем. кошки или Felidae; гиеновые или Hyaenidae; виверровые или Viverridae: хорьковые или Mustelidae; собаки или Canidae; медведевые или Ursidae. Земляной волк (Proteles Lalandi) южн. Африки тоже выделяется в особое семейство, промежуточное между гиеновыми и виверовыми — сем. Protelidae.

В. М. Ш.

Хлодвиг

Хлодвиг — имя трех франкских королей из династии Меровингов. Х. (по-латыни имя писалось различно: Chlodovechus, Chlodoveus, Hindowicus, Ludovicus — тоже, что Louis), сын Хильдериха I и Базины, бывшей ранее женой короля тюрингов Бизина, род. около 466 г. Когда он, пятнадцатилетним юношей, стал королем части салических франков (481 г.), римское население тех областей Галлии, который не были еще завоеваны варварами, не признавало власти Одоакра и управлялось римлянином Сиарпием, сыном Эгидия. Область Cиapпия на северо-востоке примыкала к землям франков, на юге — к землям готов и бургундов. Между готами и численно превосходившим их галло-римским населением лежала пропасть, вследствие арианства завоевателей. Прежде всего (в 486 г.) Х. двинулся против Сиарпии. Х. помогал его родственник король Рагнахар, резиденцией которого был г. Камбрэ. Разбитый Сиарпий бежал к готскому королю Алариху II, но, по требованию Х., был выдан и казнен. Пoбеда над Сиарпием не отдала сразу в руки франков всей области, которою он правил. Хлодвигу пришлось брать город за городом, после упорного сопротивления, иногда тянувшегося несколько лет. Франки были в это время еще язычниками и грабили церкви. Григорий Турский, наш важнейший источник для истории Х. («Historia Francorum», кн. II, 27-43), рассказывает предание, связанное с одним из таких грабежей. При разграблении одного храма франки захватили очень ценную кружку; епископ ходатайствовал перед Х. о возвращении ее в церковь. Дележ добычи происходил в Суассоне. Х. попросил воинов прибавить эту кружку к его доле. Все согласились, кроме одного франка, который заявил, что король не должен получить ничего сверх того, что достанется ему по жребию. Сказав это, воин ударил секирой по кружке. Х. смолчал и велел отослать кружку епископу. Через год на военном смотру Х. подошел к этому воину и, упрекнув его в дурном содержании оружия, бросил его секиру на землю, а когда тот нагнулся, чтобы поднять ее, Х. нанес ему своей секирой смертельный удар в голову, сказав: «Так ты поступил в Суассоне с кружкой». Этим убийством, прибавляет Григорий Турский, король навел на воинов сильный страх. На десятом году своего правления Х. разбил тюрингов (вероятно левобережных), которые беспокоили своими набегами франкские земли. В 496 г. Х. принял христианство, благодаря настояниям жены — христианки Клотильды, дочери Хильпериха Бургундского. Таинство совершил над ним св. Ремигий, епископ реймский. С королем крестилось около трех тысяч франков. Церковное предание связывает этот факт с борьбой Х. с аллеманнами, которые нападали на земли рипуарских франков: в решительной битве, когда войску Х. грозило поражение, он дал, будто бы, обещание креститься, если победит. Х. нанес аллеманнам страшное поражение: король их пал в бою, аллеманны признали власть Х. Тогда, гласило предание, Х. и принял крещение. Обращение Х. и его франков в христианство, с присоединением к господствующей церкви, открыло франкам возможность слияния с галло-римлянами и стало одной из важнейших причин дальнейших успехов Х. Он расширил границы своих владений от Сены до Луары, за которой лежали провинции, находившиеся под властью готов-ариан. Туземное население этих провинций призывало Х. к борьбе с готами. Особенно усердно действовало в этом направлении высшее духовенство. Около 500 г. Х., в союзе с Годегизелом бургундским, воевал против его брата Гундобальда. Х. стеснил Гундобальда и заставил его платить дань, но после ухода Х. Гундобальд победил и убил Гедегизеля, объединил всю Бургундию в своих руках и отказался от платежа дани франкам. В 506 г. Х. вступил в пределы вестготского королевства. В изображении Григория Турского этот поход носит характер священного. Сам Х. придавал ему такой характер. На вече, от которого Х., еще зависел в это время, он заявил, будто бы, что его очень тяготить мысль о владычестве готов-ариан над частью Галлии. Вече одобрило его предложение идти против еретиков. Григорий описывает чудеса, сопровождавшие поход франков. Желая, чтобы галло-римское население видело в нем не врага, а освободителя от ига еретиков, Х. воспретил своим воинам грабить население и брать у него даром что-либо, кроме воды и травы. При Вугло (недалеко от Пуатье) Х. разбил готов; король их Аларих был убит. Сын Х., Теодорих подчинил власти Х. города Оверни до бургундской границы, а сам Х. овладел большей частью Аквитании (за исключением Гаскони и Септимании). Франки вступили в Прованс, но тогда в галльские дела вмешался Теодорих Великий, король остготский: его войска отбили франков от Арля, и вся страна между Дюрансой и морем попала в руки остготов. Находясь, после побед над готами, в Туре, Х. получил от имп. Анастасия грамоту на консульство, напоминавшую о верховных правах империи на землю. Пoлучив грамоту, Х. облачился в пурпуровую тунику и тогу, надел диадему и проехал в этом одеянии по Туру, разбрасывая по дороге народу золотые и серебряные монеты. После готской войны Х. утвердил свою столицу в Париже, занимавшем центральное положение в его государстве. Трудно сказать, были ли описанные завоевания сделаны Х. уже после объединения им франков, или же это объединение шло параллельно с завоеваниями, или, наконец, оно последовало за завоеваниями, как излагает Григорий Турский, рассказ которого написан, очевидно, на основании народного предания и не дает никаких точных хронологических указаний. Вообще те касающиеся Х. хронологические даты, которые мы находим у Григория Турского, возбуждают серьезные сомнения в их достоверности: сразу бросается в глаза то, что все почти важнейшие события следуют одно за другим через правильные пятилетние промежутки (481, 486, 491, 496, 501, 506, 511). По словам Григория в Кёльне, у рипуарских франков королем был Зигиберт. Х. указал его сыну Хлодерику на старость и слабость Зигиберта и обещал ему, когда умрет Зигиберт, его королевство и свою дружбу. Тогда Хлодерик убил отца, но в свою очередь был убит подосланными к нему убийцами, после чего Х. вступил в его владения и добился от веча рипуарских франков признания его своим королем. Х. лишил власти короля Харариха и заставил его и его сына принять духовный сан, а затем убил их и захватил их королевство (положение его неизвестно). В Камбрэ правил король Рагнахар, которого подданные не любили за его страсть к роскоши. Х. двинулся против него и подкупил его левдов; они связали Рагнахара и его брата и выдали их Х., который собственноручно убил пленников; затем по его приказу был убит еще Ригномер, брат указанных королей, а их королевство перешло к Х. По словам Григория Турского, Х. погубил еще «много» королей и своих родственников и распространил свою власть на всех франков, которые, очевидно, охотно поступали под власть богатого короля, который мог щедро награждать их за службу. О внутреннем управлении Х. мы знаем очень мало. Ему приписывается запись обычного франкского права. При нем был созван первый во франкском королевстве церковный собор, в Орлеане, в 511 г. Умер Х. в Париже в 511 г. Значение Х. часто преувеличивалось историками; в нем видели настоящего основателя могущественного франкского королевства. Едва ли, однако, можно считать Х. носителем какой-нибудь великой политической идеи, каким был, напр., Теодорих Остготский, его современник и родственник. Подчинение Галии франкам при Х. было очень облегчено окончательным разложением Западной империи и враждой туземцев к арианам-готам. Все, что мы знаем о Х., рисует его как настоящего варвара, грубого, жадного, властолюбивого, коварного и жестокого. Христианство не оказало на него никакого облагораживающего действия; оно было усвоено им чисто внешним образом. Те же свойства мы встречаем затем у его потомков. Ср. Junghans, «Die Geschichte der frankischen Konige Childerich und Chlodovech» (Геттинген, 1857); G. Kurth, «Les sources de l'histoire de Clovis dans Gregoire de Tours» («Revue des Questions historiques», октябрь, 1888); его же, «Clovis» (1896). Х. II, сын Дагоберта I, родился (в 633 г.) после того, как Дагоберт поставил своего старшего сына Зигиберта III королем в Австразию. Дагоберт, «по совету и увещанию нейстрийцев» (т. е. нейстрийской знати) и по соглашению с Зигибертом, сделал распоряжение, в силу которого после его смерти Австразия должна была остаться в руках Зигиберта, а Нейстрия и Бургундия переходили к Х. II. Последний вступил на престол (в 638 г.) еще ребенком. Управление находилось сначала в руках Эги, который занимал, вероятно, должность майордома; после его смерти (640) майордомами были Эрхиноальд в Нейстрии и Флаохат в Бургундии. В Бургундии среди знати шла борьба, принимавшая характер настоящей войны. По смерти Зигиберта III (около 656 г.) и после гибели Гримоальда, попытавшегося было возвести на трон Австразии своего сына, Х. II получил Австразию и таким образом соединил все франкское государство в своих руках. Должность палатного мэра в Австразии получил Эрхиноальд. Уже в течение первого года своего единовластия Х. II умер. Он был одним из худших «ленивых королей»; был предан чувственности и пьянству, а два последних года жизни был психически расстроен. От брака с Бальтильдой, бывшей раньше рабыней (англосаксонского происхождения), Х. II имел сыновей Хлотаря, Хильдериха и Теодориха. Х. III — сын Теодориха III, наследовал (в 691 г.) отцу во всех трех королевствах (Австразии, Бургундии и Нейстрии), будучи еще ребенком. Он числился королем до 695 г., при чем все управление было в руках Пипина Среднего (Геристальского).

Хлорелла

Хлорелла — небольшой, по количеству видов, род одноклеточных зеленых водорослей, относимый большинством ученых (Beyerinck, Wille и др.) к семейству Pleurососсасеае Wille. Очень распространенною из Х. является Chlorella vulgaris, обстоятельно описанная Бейеринком и постоянно встречающаяся массами в воде и в грязи луж, канав и прудов. Часто развивается она, а также и родственная ей форма, Chlorella infusionum в лабораториях и домашнем быту в сосудах с водою или с растворами пепсина и сахара, покрывая нежным зеленоватым налетом внутреннюю поверхность стекла. Некоторые Х. известны уже с давних времен своим симбиозом с животными и первоначально принимались за органы последних, но еще Брандт и GezaEntz, независимо друг от друга, впервые признали за ними эндогенное происхождение, показав, что зеленые шарообразные тельца, наблюдаемые в теле некоторых животных, суть самостоятельные организмы, при чем Брандт отнес эти тельца к особому роду водорослей, назвав его Zoochlorella. Но как свободноживущие Х., так и зоохлореллы различных животных имеют совершенно одну и ту же организацию, проходят совершенно одинаковые стадии развития и отличаются только образом жизни, а потому Бейеринк и соединил их в один общий род Chlorella, тем более, что единственный отличительный признак зоохлорелл от Х., а именно только что упомянутый симбиотический образ жизни первых с некоторыми низшими животными, оказывается непостоянным признаком, так как Брандт, а за ним и позднейшие ученые, Кесслер, Гаманн, Шевяков, Фаминцын, Бейеринк и Аверинцев, доказали, что изолированные зоохлореллы могут существовать на свободе и при том также энергично размножаться, как и в теле животных. Организация и цикл развития Х. состоят в следующем: вегетативное тело их состоит из одной шарообразной или овальной клетки с тонкою оболочкою, которая по мнению одних авторов (Brandt, Dangeard) состоит из целлюлозы, а по мнению других (Geza-Entz, Фаминцын, Аверинцев и др.) из прозрачного студенистого вещества, лишенного целлюлозы. Такое разногласие во мнениях произошло В силу того, что иногда оболочка Х. не дает типичного для целлюлозы фиолетового окрашивания от хлорцинкиода, а потому вопрос этот остается пока открытым. Размеры шарообразных вегетативных клеток колеблются по данным различных авторов от 0,0015 мм. до 0,012 мм. В каждой такой клетке находится гомогенная протоплазма, очень маленькое ядро прекрасно окрашивающееся гематоксилином, и лентовидный или округлый пластинчатый стенкоположный хроматофор с одним или, реже, с двумя переноидами. Геца-Энц (Geza— Entz) описывал в клетках Х. еще особые сократительные вакуоли, подобно таковым у хламидомонад, но позднейшими исследователями эти показания Геца-Энца были опровергнуты. Размножение Х. происходит путем повторного деления сначала хроматофора и пиреноида, а затем и всего содержимого каждой клетки на несколько равных частей, от 2 до 16, которые остаются некоторое время окруженными материнскою оболочкою, а после разрыва и исчезновения ее, оказываются свободно лежащими, быстро увеличиваются в размерах и чрез некоторый промежуток времени повторяют тот же цикл развития. Подвижных элементов размножения у Х. не существует, подобно тому, как и у других Pleurococcaceae. Отступления от нормального цикла развития встречаются у Х. довольно редко и состоят в том, что иногда они размножаются путем отшнуровывания молодых особей от материнской, а кроме того при нормальном делении могут не освобождаться из материнской оболочки, а оставаться в ней на продолжительное время, превращаясь постепенно в стадии Gloecystis и Palmella. Бейеринк изучил питание Х. и нашел, между прочим, что они для добычи необходимого азота нуждаются не только в пептоне, но и в каком-нибудь углеводе, как например сахар, а потому он причислил их к установленной им физиологической группе пентон-углеводных организмов. Сожительство Х. с животными представляет собою типичный пример того биологического явления, которое давно уже получило в Германии название Raumparasitismus, т. е. Х. не паразитирует в теле животного, но и не приносит ему пользы, а является, так сказать, даровым жильцом. Неоднократно было замечено, что не все экземпляры Х. остаются в теле простейших живыми, но иногда перевариваются последними. Явление это различно толковалось авторами, и только впоследствии удалось выяснить следующие условия, при которых Х. либо погибают в организме животных, особенно простейших, либо остаются жить в них: у простейших можно легко различить три слоя протоплазмы в каждой особи: наружную, альвеолярную плазму, служащую покровом для двух последующих слоев, среднюю, кортикальную плазму, не участвующую в пищеварении, и внутреннюю эндоплазму, заведующую пищеварением организма. Если Х. попадает в эндоплазму, то она переваривается животным, если же она попадет в кортикальный слой плазмы, то она остается жить в симбиозе с животным, так как этот слой плазмы не принимает участие в пищеварении. В систематическом отношении р. Chorella делится на несколько видов, Chlorella vulgaris Beyerink, Chlorella infusionum Beyerink, Chorella parasitica Brandt, Chlorella condustrix Brandt, Chlorella actinosphaerii Averinzew, которые различаются между собою по. размерам и форме хроматофоров и клеток, а также по другим мелким признакам. В качестве симбионтов они найдены у весьма многих Protozoa, а также и у полипов, как напр. у Hydra viridis. Ср. С. Аверинцев, «О зоохлореллах у простейших» («Труды Имп. СПб. Общ. Естеств.» 1900, т. XXXI, вып. 1, № 7. Работа изобилует литературными ссылками); W. Schewiakoff, «Beitrage zur Kenntniss der holotrichen Ciliaten» («Bibliotheca Zoologica», тетр. 5, 1889); M. Beyerinck, «Culturversuche mit Zoochlorellen und anderen Algen». ("Bot. Zeit. « 1890, №№45, 46, 47, 48); W. Kruger, I. „Ueber einen Pilztypus-Prototheca“ и II, „Ueber zwei ans Saftflussen rein gezuchtete Algen“ (W. Zopf's Beitrage zur Phys. und Morphologie niederer Organismen», 1894, IV вып.).

И. Сербинов.

Хлоропласты

Хлоропласты — тела, заключающиеся в клетках растений, окрашенные в зеленый цвет и содержащие хлорофилл. У высших растении Х. имеют весьма определенную форму и называются хлорофилльными зернами; у водорослей форма их разнообразна и они называются хроматофорами или хлорофорами. Основа Х. (строма) белковая и протоплазматическая. Строение их, особенно отношение пигмента к строме, окончательно не выяснено, и взгляды ученых на строение Х. не согласны между собой.

Хлороформ

Хлороформ (хим.) или трихлорометан СHСl3 — получается перегонкой спирта с белильной известью. Для этой цели употребляют железные цилиндрические сосуды вышиною около 1,5 м. и в диаметре около 2 м.; они имеют мешалку, трубки для пропускания пара и воды и отверстие для введения белильной извести. В цилиндр сначала вливают спирт (96° по Траллесу), а потом воду и при постоянном перемешивании всыпают белильную известь; прибор герметически закрывается и нагревается паром до 40°. Когда реакция начнется, то происходить само собою повышение температуры до 60°, и тогда тотчас прекращают пропускание пара. При теплой погоде содержимое прибора может очень сильно нагреться, так что приходится его обливать холодной водой. После того, когда в цилиндре накопится достаточное количество хлороформа, прибор приводится в сообщение с холодильником, и тогда начинается отгонка хлороформа. Полученный таким образом Х. промывают водой и подвергают ректификации, причем первые фракции, состоящие из мутного, содержащего спирт Х., собираются отдельно и промываются вторично. На 100 кг. Х. требуется около 1300 кг. белильной извести и 100 кг. спирта. Уравнение, которое отвечает добыванию Х. на фабриках, следующее: 4C2H6O+16CaOCl2 = 2СHСl3+13CaCI2+3Ca(CHO2)2+8H2O. Реакция образования Х. из спирта и белильной извести может быть объяснена окислением спирта под влиянием хлора в уксусный альдегид и хлорированием последнего в хлорал, который в свою очередь под влиянием щелочи распадается на Х. и муравьиную кислоту. По Гюнтеру, начальной реакцией при образовании Х., оказывается образование углекислоты вследствие окисления спирта, выделяющей из белильной извести хлорноватистую кисл.:

1) CaO2CI2 + СО2 + Н2О = 2НСlO + CaCO3; 2) C2H6O + HClO = C2H4O + HCI+Н2О; 3) HCl + HClO = Cl2+ H20; 4) C2H4O + 3CI2= CCl3COH+3HCl; 5) 2ССl3СОH + Ca(OH)2 = 2СНСl3 + Ca(HCO2)2.

Х., полученный из хлорала перегонкою его гидрата с раствором едкого натра, безусловно чист. Х. есть жидкость с эфирным запахом и сладковатым вкусом, едва растворимая в воде. Он кипит при 61°, удельный вес его 1,527. Он загорается с большим трудом; бумажный фитиль, пропитанный Х., горит сильно коптящим красным пламенем с зелеными краями. Х. легко растворим в спирте и эфире; растворяет серу, фосфор, бром, иод, жиры и вообще различные органические вещества, богатые углеродом. Продолжительное действие хлора переводить его в четыреххлористый углерод CCl4. Пары Х. при прохождении через раскаленную стеклянную или фарфоровую трубку, нагретую докрасна, разлагаются на углерод и соляную кислоту. При кипячении его с спиртовым раствором едкого кали он разлагается с образованием хлористого и муравьино-кислого калия:

СНСl3 + 4КОН = 3КСl+2Н2О+СНО2К. Чистый Х. медленно изменяется в присутствии воздуха и под влиянием света; при этом выделяются едкие кислые пары, состоящие из соляной кислоты и хлорокиси углерода: CHCl3+O = HCl+COCl2. Чистый Х. не дает мути в растворе азотнокислого серебра, не чepнеeт oт cеpной кислоты и не действует на натрий. Применяется Х., как анестетическое средство, как растворитель и в производстве красящих веществ.

В. Ипатьев.

Хлороформ (медиц.) анестезирующее средство, вызывающее при вдыхании паров его сон, полную потерю движений и чувствительности. Благодаря таким свойствам препарат нашел широкое применение в хирургии. С 1847 г., когда Симпсон впервые испытал применение Х. для обезболивания при операциях, и до настоящего времени препарат этот остается во главе всех средств, употребляемых для общего наркоза. При вдыхании разведенных паров Х. различают 3 периода действия: неполное сознание, возбуждение и анестезия. Обращаясь к рассмотрению механизма действия хлороформа, мы должны признать, что явления, вызываемые хлороформным наркозом зависят от парализующего влияния этого препарата на головной и спинной мозг, а также от понижения возбудимости двигательных узлов сердца и периферического сосудистого аппарата. Явления возбуждения в первом периоде могут быть также объяснены параличом высших нервных центров, заведывающих соразмерною деятельностью низших двигательных центров. Крик, пение, болтливость, сопротивление представляют собою беспорядочную деятельность различных двигательных центров, изменивших свою целесообразную деятельность, вследствие паралича руководящих психических центров. Явления общего наркоза зависят от постепенного распространения паралича также и на низшие образования центральной нервной системы. Учащение сердцебиений и поднятие кровяного давления в периоде возбуждения могут быть поставлены в зависимость от общего возбуждения, падение же кровяного давления и замедление сердцебиений в периоде наркоза зависят от угнетающего влияния Х. на двигательные нервные узлы сердца и от паралича периферических окончаний сосудосуживающих нервов. При помещении вырезанного сердца лягушки в замкнутое пространство, насыщенное парами Х., наблюдается замедление, ослабление и, наконец, полная остановка сердечных сокращений. Что эта остановка происходит действительно от Х. доказывается тем, что остановившееся сердце нередко снова удается возвратить к правильной деятельности, если своевременно удалить пары Х. Паралич периферического сосудосуживающего аппарата может быть доказан непосредственным раздражением периферических сосудосуживающих нервов во время наркоза, а именно: раздражение в последнем случае не дает поднятая кровяного давления, следовательно, остается без влияния на ширину просвета кровеносного сосуда. Наркотическое действие Х. зависит от непосредственного влияния его на нервные центры, а не от изменений в крови. В форменных элементах крови в организме животного, отравленного вдыханиями паров Х., не наблюдается таких изменений, которые имели бы отдаленное сходство с тем разрушением красных кровяных шариков, которое наблюдается при непосредственном смешении Х. с кровью вне организма. Периферический двигательный аппарат не парализуется хлороформом, раздражение электрическим током двигательного нерва или самой мышцы дает такое же сокращение, как при нормальных условиях. Х., парализуя, при обычном течении наркоза, головной и спинной мозг, только в умеренной степени понижает возбудимость дыхательного центра и сердечных узлов сердца. Но необходимо иметь в виду, что Х. может совершенно парализовать дыхательный центр, нормальною возбудимостью которого обусловливается возможность самого существования организма. Кроме того и двигательные нервные узлы сердца суть такие образования, без деятельности которых также невозможна жизнь организма. Так как случаи смерти во время хлороформирования наблюдались и при осторожном ведении наркоза самым безупречным препаратом и даже при кратковременных операциях, то необходимо быть знакомым не только с механизмом благоприятного действия, но и с подробностями анализа ядовитого действия Х. и подробно рассмотреть основной вопрос: происходит ли смерть в несчастных случаях хлороформирования от паралича сердца или от паралича дыхания. При остановке дыхания сердце может сокращаться, но только до тех пор, пока не будет израсходован имевшийся в момент остановки дыхания запас кислорода в крови. Если остановка дыхания замечена в такой момент, когда сердце еще не перестало сокращаться, то имеется надежда на спасение жизни, так как функцию дыхательного центра можно заменить искусственным дыханием. В совершенно ином положении стоит дело оживления при остановившемся сердце. Посторонними силами в настоящее время еще невозможно привести в деятельное состояние этот орган у человека, хотя одиночные попытки в этом направлении и дают некоторую надежду на будущее. Экспериментальные исследования на животных заставляют придти к заключению, что причиною смерти в значительном большинстве случаев, следует считать остановку дыхания, а потому производство искусственного дыхания является наиболее целесообразной мерой для оживления при отравлении хлороформом.

Хобот

Хобот — под этим наименованием описывается ряд органов весьма разнообразного значения. Обыкновенно Х. является придатком передней части тела и обладает способностью вытягиваться и втягиваться, и функция его по большей части осязательная, но и эти черты далеко не всегда являются общими. Между турбелляриями имеется целое семейство Рrоboscidea, у которых на переднем конце имеется Х., вероятно, являющийся органом осязания. Он представляет собой во втянутом состоянии ямку, выстланную наружным эпителием и окруженную слоем мускулатуры. Непосредственно к покровам примыкают мышцы, которых сокращение вызывает втягивание Х. и потому называемые ретракторами. Снаружи от этого слоя имеется другая мышечная оболочка, в виде мешка, облегающая первую и вызывающая своим сокращением вытягивание Х. Физиологически этот слой занимает след. мышцы, вытягивающие Х. и называемые протракторами. Большую сложность представляет собой Х. немертин; у которых он имеет значение ядоносного аппарата. Только у немногих из них (Amphiporus, Molocobdella, Geonemertes) он вытягивается наружу через рот, а у громадного большинства Х. выставляется наружу через самостоятельное, лежащее на переднем конце углубление накожных покровов (Rhynchodaeum). Сам Х. представляет собой длинную тонкую трубку, иногда лишь немного менее длинную, чем все тело. Трубка эта образована впяченным внутрь эпителием, содержащим здесь в своих клетках палочковидные образования и стрекательные капсулы, а снаружи мышечным слоем. Таким образом внутренний покров втянутого Х. есть непосредственное продолжение покровов Rhynchodaеum и следовательно всего тела. На дне трубки у немертин группы Hoplonemertini имеется твердый кутикулярный шип, а около него мелкие шипики, его заместители на случай отпадения. На дне же Х. открывается рядом с шипом ядовитая железа. Когда хобот совершенно вытягивается, то шип оказывается на конце его и служит для нанесении ранки, через которую и попадает яд в тело жертвы. Кругом Х. имеется полость, выстланная внутри плоским эпителием и с сильно развитой кольцевой и продольной мускулатурой. Таким образом, Х. одет кругом замкнутым, наполненным жидкостью мешком — влагалищем Х., которое при сокращении своих стенок надавливает на Х. и заставляет его выпячиваться наружу. Втягивание Х. совершается при помощи особой мышцы — ретрактора, прикрепляющейся к заднему концу Х. и затем проходящей через все влагалище до его задней стенки, и прикрепляющейся после ее прободения к спинной поверхности в задней части тела, где волокна ретрактора смешиваются с продольной мускулатурой тела. У паразитических червей — колючеголовых (Acanthocephali) имеется также на переднем конце тела короткий Х., вооруженный многочисленными шипами и крючками и окруженный мускулистым влагалищем. От Х. отходит ретрактор, который, по выходе из влагалища, продолжается в два ретрактора влагалища (брюшной и спинной), присоединяющиеся к продольной мускулатуре. Точно также у ленточных глист на переднем конце головки бывает небольшой, вооруженный венчиками крючков Х., а у сем. Tetrarhynchidae на голове выпячиваются 4 довольно длинных с многочисленными крючками хоботка. У паразитических форм Х. является, вероятно, органом прицепления. У живущих в илу червей отряда эхиуровых имеется иногда довольно длинный и двурасщепленный (Воnelia) на конце невтяжной Х., у основания коего находится рот. Х. на передней стороне имеет мерцательный покров, а обыкновенно и желобок. Надо думать, что реснички по этому желобку подгоняют пищевые частицы ко рту. У яванского Sternaspis основная часть хобота очень коротка, но боковые развилки его (не имеющие желобка) очень длинны, длиннее тела червя. У других видов Sternaspis Х. не найдено. У приапулид и сипункулид Х. называется передний конец тела, обладающий способностью втягиваться при помощи 4-х ретракторов и выпячиваться вследствие сокращения всего тела. На этом конце находится ротовое отверстие, окруженное щупальцами (у сипункулид), и поверхность Х. может быть усажена шипами (у приапулид). У кишечно-жаберных весь передний отдел тела, лежащий впереди рта и отделенный от следующей части (воротника) узкой перетяжкой, носит название Х. Внутри его залегают многие органы. Наконец, у хоботных пиявок под этим наименованием подразумевают мускулистую глотку, обладающую способностью, подобно глотке многих кольчатых червей, вытягиваться наружу. У членистоногих под именем Х. описываются ротовые части различного морфологического значения. У Pantopoda это выступ переднего сегмента, иногда довольно длинный и несущий на конце ротовое отверстие. Соответствует ли Х. Pantopoda приротовым конечностям, сросшимся вместе, не выяснено. Что касается до сосущих насекомых и клещей, то там Х. несомненно является результатом модификации тех или других конечностей. Х. у позвоночных представляет вытянутую носовую часть с ноздрями на конце и иногда достигает значительной длины и подвижности, как напр. у хоботных. Небольшой подвижный Х. имеют некоторые черепахи, а из млекопитающих некоторые землеройки (Macroscelides typicus) выхухоли (Myogalidae), тапиры. Впрочем, у многих других млекопитающих нос слегка удлинен и отличается значительной подвижностью, так что между подвижным носом и Х. трудно провести границу. У выхухолей Х. поддерживается двумя тонкими хрящевыми трубками и приводится в движение 5 мышцами. У слона Х. снабжен пальцеобразным отростком на конце. Кювье насчитывает в нем до 40000 отдельных мышечных пучков (продольных и кольцевых). Слон не может опускать голову до земли и Х. является весьма важным органом в его жизни. У морского слона из ластоногих небольшой Х. свойственен только самцу и отсутствует у самки. Таким образом изложенное показывает, что наименование Х. — не связано с каким либо определенным морфологическим понятием и присваивается весьма разнообразным органам.

В. Шимкевич.

Ходжа

Ходжа — персидское слово, значит старик, господин, хозяин дома. В Средней Азии так называется почетное сословие, ведущее свое происхождение от халифов АбуБекра и Омара, а также от Османа и Али, только не от дочерей пророка Мухаммеда, а от других жен. См. Ханыков, «Описание Бухарского ханства» (СПб., 1843).

Холестерин

Холестерин, С27Н45ОН + Н2O, одноатомный спирт, весьма распространен в животном царстве. Так, он находится в яичном желтке (Lecann), в печени (Gmelin), в печеночных (холестериновых) камнях, в крови (Bondet), в мозгу (Gmelin), в нервном веществе (Baumstark), в молоке (Schmidt-Mulheim), в коровьем масле (Bomer), в ланолине (Schmidt), равно как, по-видимому, во всех животных жирах. однако, далеко не в одинаковых количествах. В растительном царстве Х., а не фитостерин, найден пока с уверенностью только в незрелой свекле (Lippmann). В чистом виде Х. может быть получен извлечением хлороформом или эфиром мыла, образующегося при обмыливании щелочами жира, содержащего Х.; успешнее идет получение его, если щелочное мыло в водном растворе перевести хлористым кальцием в кальциевое мыло, высушить досуха и тогда извлекать. Из печеночных камней Х. можно прямо извлекать горячим спиртом. Полученный этими путями Х. окончательно очищают перекристаллизацией из горячего спирта. Х. представляет бесцветные, блестящие таблички без вкуса и запаха, растворяется легко в спирте (1:9), эфире, хлороформе, уксусной кислоте, нерастворим в воде, плав. при 147,5° и кип. почти без разложения при 360°. В качестве одноатомного спирта образует эфиры с уксусной кислотой С27Н45О.СОСН3, пл. при 114°, с бензойной — C27H45.O.COC8H5, пл. при 146° и др.; с бромом (в сероуглеродном растворе) образует двубромистый продукт С27Н40Br2О-бесцветные, плав. при 147° иглы. Х. вращает плоскость поляризации влево [а]D для безводного в эфирном растворе (2:100) = -31,12°, в хлороформном = -36,61°. Йодное число Гюбля 66-67. При нагревании с крепкой серной кислотой или с фосфорным ангидридом образуются изомерные углеводородыхолестерилены С27Н44; пятихлористый фосфор переводит в хлоргидрин C27H45CI, плавящийся при 97° и переходящий при восстановлении в холестен С27Н48; последний способен присоединять два атома брома. Из реакций Х. характерны следующие: 1) крепкая серная кислота окрашивает его в густой красный цвет, в присутствии же следов Йода — в фиолетовый, синий, зеленый и, наконец, в красный (Meckel, Molschott); 2) при прибавлении нескольких капель крепкой серной кисл. к раствору Х. в уксусном ангидриде жидкость окрашивается сначала в красный цвет, переходящий затем в густой синий (Liebemапп); 3) при осторожном выпаривании в чашечке почти досуха смеси Х. с раствором хлорного железа, с соляной кислотой и хлороформом, охлаждении смеси и вторичном нагревании с хлороформом, содержимое чашечки окрашивается в фиолетовый цвет, переходящий в сине-фиолетовый и затем грязно-зеленый (Schiff). Изохолестерин, находящийся совместно с Х. в жире овечьей шерсти (ланолине), кристаллизуется в иглах, плав. при 138°; в уксусном ангидриде с серной кислотой (реакция Либермана) дает желтое окрашивание; вращает плоск. поляризации вправо. При кипячении в уксусной кислоте с серной кислотой или хлористым цинком переходит в Х.

А. С. Гинзберг.

Холецистит

Холецистит (также холангоит) — означает воспаление желчных путей. Воспаление может быть катаральным и гнойным. Катар желчных путей — весьма частая болезнь, встречающаяся преимущественно в молодом возрасте. Чаще всего он развивается вслед за катаром желудка и двенадцатиперстной кишки. Иногда Х. сопутствует острым и хроническим инфекционным болезням, как напр. брюшному тифу, сифилису, малярии. Нередко катар желчных ходов является в виде самостоятельной болезни, принимая иногда эпидемическое распространение, то преимущественно среди детей, то среди лиц, заключенных в тесных переполненных помещениях (казармах, тюрьмах); такие эпидемии наблюдаются чаще всего в осенние месяцы. При отравлении фосфором всегда развивается Х., причем крупные желчные протоки остаются свободными, а поражаются тончайшие внутрипеченочные ходы. Желчные камни также поддерживают катаральное состояние слизистой оболочки желчных путей; в свою очередь Х. способствует образованию желчных камней. Х. может сопровождаться повышением температуры, но также протекать безлихорадочно, может излечиваться в 2-4 недели, но также принимать затяжное хроническое течение; все это зависит от причины, обусловившей Х. Обыкновенно катаральное припухание слизистой оболочки и образование слизистых пробок ведет к закупорке желчных путей, застою желчи и образованию желтухи, поэтому симптомы и лечение те же, что при желтухе. Гнойное воспаление желчных путей возникает исключительно под влиянием микробов и по большее части развивается как вторичный процесс при желчных камнях, при паразитах желчных путей, после инфекционных болезней (брюшной тиф), при абсцессе печени и т. д. Микробы чаще всего проникают сюда из кишечника, отчего в этом гное часто и находили кишечную палочку (bacterium coli); кроме того, встречаются стрепто— и стафилококк, пневмококк и тифозная палочка. Гной может скопляться в желчном пузыре, сильно растягивая его: это называется эмпиемой желчного пузыря. Гнойный Х. представляет весьма серьезное заболевание, так как гной может проложить себе путь в брюшную полость и вызвать смертельное воспаление брюшины. Иногда гной пробивается наружу, напр. в области пупка, и тогда образуется фистула, через которую вместе с гноем могут выделяться и желчные камни. При эмпиеме желчного пузыря возможно только хирургическое лечение: вскрытие желчного пузыря — холецистотомия или полное его удаление — холецистэктомия.

В. М. О.

Хомяки

Хомяки (Cricetinae) — подсемейство грызунов, входящее в состав семейства Muridae или мышевых. Характеризуется развитыми защечными мешками и тремя коренными зубами на нижней челюсти с каждой стороны. Сюда относятся роды Cricetus, Saccostomys, Dendromys и др. P. Cricetus тело толстое, неуклюжее, с расщепленной верхней губой, хвост короткий, покрыт редкими волосами; ноги короткие, причем на задних 5 пальцев, а на передних 4, и вместо большого пальца — бородавка. Верхние резцы без бороздок. Коренные зубы с двумя бугорками в каждом поперечном ряду. Спинных позвонков 13 и поясничных 6. Наиболее обыкновенный вид Х. — С. frumentarius, величиной до 30 см., при чем хвост занимает около 5 см. тело коренастое, шея толстая, голова заостренная, кожистые уши средней величины, когти светлые и короткие, хвост на конце усечен. Мех гладкий, блестящий, с мягким подшерстком и редко сидящими волосами ости. Цвет шерсти сверху желтобурый, концы волос ости черные, а снизу шерсть черная. Попадаются совершенно черные, а равно и совершенно белые экземпляры. Распространен по всей средней Европе и в Сибири до Оби, к северу до 60°, на юг до Кавказа. Предпочитает пахотные поля с сухой почвой; гор и низменностей избегает. Роет норы. Нора состоит из жилой камеры на глубине 1-2 метров, отвесного входа и наклонного выхода. Переходами камера сообщается с помещениями для запасов. Вертикальный ход, подходя к самой камере, образует крутой загиб. Нора держится в большой чистоте. Жилая камера выстлана мягкой соломой (листьями злаков). Запасная камера к осени наполняется зерновым хлебом. Молодые Х. строят одну такую камеру, а старые от 3 до 5 камер и в каждую наносят около 2 гарнцев зерна. Нора самки имеет 2-8 входных галерей, но, до появления потомства, самка пользуется только одной из них. Кладовые у самок встречаются редко и обыкновенно самка, пока у нее дети, запасов не делает. На зиму Х. впадают в спячку и, придя в себя в марте или феврале, сначала не открывают забитых выходов, а питаются запасами. По выходу Х. питаются зерном, кореньями, а также насекомыми и птичками, даже зайчатами, и говоря вообще — всеядны. Любимая пища — зерна бобовых. По выходе из зимней норы самцы устраивают летнюю нору и, в случае изобилия корма в данной местности, также делают запасы. Потом происходит спаривание и самец некоторое время живет в норе самки, но потом оттуда изгоняется. Носит самка 4-5 недель и родит 6-18 детенышей, голых и слепых, но с зубами. Двухнедельные хомята уже начинают рыть и скоро изгоняются матерью из норы. Осень вся занята сбором запасов. Нагибая растенья передними лапками, Х. набивают зерном свои мешки и зараз приносят до 50 грамм. Окончив приготовление запасов, Х. затыкает входы землей, сильно наедается и засыпает. Врагами Х. являются сарычи, совы, хорьки, ласки, горностаи. Местами вред, причиняемый Х., настолько велик, что против них ведется правильно организованная борьба. В Сибири распространен сунгарский Х. (Cricetus songaricus).

В. М. Ш.

Хор

Хор. — Совмещение поэзии, музыки и пляски в древнейшей, особенно богослужебной лирике греков требовало исполнителей в виде определенного числа знающих каждое из трех названных искусств людей того или другого, а то и обоего пола. При несложности требований в раннюю эпоху, такими исполнителями были все или почти все граждане, не обиженные природой и получившие надлежащее «мусическое» воспитание. «Отгороженное место» (таково первоначальное значение слова choros) для хороводов считалось необходимой принадлежностью благоустроенных греческих городов, которые от него и получали почетные эпитеты в роде eurychoros, kallichoros и т. д. В особенности два греческих божества считались любителями и покровителями хорического искусства — Аполлон и Дионис; первому был посвящен преимущественно «пэан», а второму — «дифирамб». Так как Дельфы сумели сделаться средоточием того и другого культа, то под их влиянием и хорическая лирика достигла своего расцвета. Дельфы чрезвычайно расчетливо сосредоточили у себя и в покровительствуемых ими городах (особенно в Спарте) отдельные формы хорической лирики, зародившиеся большею частью в ионических общинах, и придали им специальную, более или менее дорическую окраску; а так как, благодаря развитию музыки, и хорическая техника осложнилась, то на место прежних местных, любительских Х. появились Х. виртуозов, разъезжавших с места на место и, под руководством беззаветно преданных дельфийскому богу поэтов, распространявших дельфийскую религию, этику и политику. Они сделались одним из главных орудий упрочения дельфийской умственной гегемонии в «лирический» период греческой литературы, т. е. в VII и VI вв. Из отдельных видов хорической лирики особенно важным был посвященный Дионису дифирамб, особенностью которого было то, что в пении с Х. чередовался запевало; это чередование придавало ему почти диалогическую, т. е. драматическую форму. И действительно, из дифирамба развилась первоначальная трагедия — где, сказать трудно; при странствующей жизни Х. того времени прогресс в технике был достоянием не какого-нибудь города, а самого бога, т. е. Диониса. Хорическая поэзия потеряла свой общеэллинский характер, когда в Афинах было издано постановление, чтобы Х. на празднествах Диониса состояли исключительно из граждан. С этого времени — т. е. с 508 г., эпохи реформ Клисфена — Афины делаются средоточием драматической поэзии, дельфийское влияние идет на убыль, драма развивается в национальном афинском духе. Еще при Лисистрате к запевале был прибавлен актер; стал возможен настоящий, драматический диалог. Сначала этот диалог был очень примитивен: действие, поскольку о нем была речь, происходило за сценой, действующее лицо только рассказывало о виденном и слышанном; вся драма скорее походила на кантату. Представление об этой первоначальной стадии развития трагедий дают нам ранние трагедии Эсхила, «Персы» и «Просительницы»: в большинстве сцен участвует, кроме Х. и корифея, только один актер, разговор ведется между ним и корифеем, партии Х. по объему почти уравновешивают, по значению и интересу-превосходят диалогические партии. Самое заглавие дается трагедии по характеру участвующего в ней хора: «Персы»-старые члены царского совета, управляющие государством во время похода на Элладу царя Ксеркса; «Просительницы»-молодые дочери царя изгнанника Даная, ищущие убежища в Аргосе. Трагедия начинается со вступления Х., объясняющего, под звуки маршевой музыки (в так назыв. «анапестах»), причину своего появления; затем маршевая музыка переходит в лирическую, предметом хорической песни делаются чувства (персы тревожатся об отсутствующем войске, данаиды боятся ожидающей их участи). Равным образом и всякий дальнейший прогресс действия вызывает у Х. соответственные чувства, находящие выражение в более или менее длинной лирической песне. Изредка встречаются и лирические диалоги, в которых одной стороной является Х.; но вообще драма распадается на ряд длинных и сплошных хорических песней (так назыв. stasima) и вставленные между ними драматические части (так назыв. ереisodia). Драматизм слабо развит; восхитительные по своей поэтической красоте и глубокомысленности хорические песни приковывают к себе внимание. Тот же Эсхил, впрочем, добавил к первому актеру еще второго, Софокл — третьего; эти реформы, поведшие к последовательному увеличению числа одновременно участвующих в диалоге лиц до трех и четырех, имели последствием развитие драматического элемента и соответственное оттеснение Х., который чем далее, тем более стал чувствоваться, как тормозящая действие обуза. Вообще, чтобы понять роль Х. в греческой трагедии, следует помнить, что он существовал в ней еще до ее превращения в драму, как неизбежный элемент богослужебной обрядности. С развитием трагедий как драмы, поэты положительно борются с этим неустранимым пережитком. Борьба ведется в двух направлениях: 1) делаются попытки оживить сплошную массу двенадцати — а со времени Софокла пятнадцати — хоревтов. Первоначально они исполняли свои партии все, solo же брал на себя один корифей; теперь поэты стараются ввести некоторое разнообразие в исполнение хорических партий, привлекая к solo, кроме корифея, еще кое-кого из хоревтов — одного, двух и более. 2) Стараются поставить отношение Х. к действию на рациональную почву. Это отношение было больным местом античной трагедии: чем более в ней развивался драматизм, тем более постоянное присутствие двенадцати (или пятнадцати) лиц должно было казаться неестественным. Оно, отчасти, было причиной того обычая, согласно которому неудобные и невозможные при свидетелях действия (убийства и т. д.) происходили за кулисами. Иногда поэт предпочитал под каким-нибудь предлогом удалять на время Х.: так поступил Софокл в «Аянте», в сцене самоубийства героя. Точно также обязательное присутствие Х. было причиной того, что место действия в течение всей пьесы оставалось неизменным (отсюда пресловутое «единство места»). Если же поэту желательно было перенести театр действия, то для этого опять нужно было на время удалить Х.: так поступил Эсхил в «Эвменидах», когда действие из Дельфов переносится в Афины. Неразрешимой стала задача с тех пор, как в трагедию была введена интрига, совершенно исключающая присутствие многих лиц; Деянира, Медея, Федра обязывают Х. хранить молчание о том, что они ему доверили, но неестественность этим не уменьшается: сообщение тайны остается психологически невероятным. В последнее время, поэтому, Еврипид предпочитал просто игнорировать присутствие Х. действие развивается, как если бы Х. не было, он только заполняет антракты своими песнями, которые часто никакого отношения к действию не имеют. -Со всем тем следует признать, что участие Х. представляло поэтам также немаловажные выгоды. Чередование лирического элемента с драматическим, музыки с действием приятно разнообразило драму — тем приятнее, чем более, вследствие развития драматизма, действие трагедии подчиняло себе умы зрителей. Затем, обладая Х., поэт имел возможность через него выражать свое собственное отношение к изображаемому действию, делая из него (по счастливому выражению Шлегеля) «идеального зрителя» происходящего на сцене. Наконец, в силу условности драматургической техники, хорическая песня прикрывала скачки во времени; где, поэтому, такой скачок был желателен, там вставлялось лирическое интермеццо. С течением времени изобретение занавеса лишило хорическую песню этого технического значения; но сакральное значение Х., как составной части богослужебной обрядности, удержалось до самого конца жизни греческой трагедии, и он перешел с ней в Рим, который, в силу подражательного характера своей трагедии, тоже не счел возможным обойтись без Х. — иначе обстояло дело в комедии. Зародышем комедии был не дифирамб, а спорные и бранные песни двух партий ряженых; вот почему древняя аттическая комедия предполагает участие двух полухорий, и ее полный Х. состоит не из 12, а из 24 хоревтов. Действие было здесь, поэтому, с самого начала много оживленнее; участвовали, кроме обоих полухорий, еще их предводители, что повело к очень искусной и живой композиции древнейшей комедии. Но этот период лирической комедии немногим пережил конец пятого века; при развитии также и в комедии драматического элемента Х. скоро оказался в ней такой же помехой, как и в трагедии; но так как комедия стоит гораздо ближе к реальной жизни, то она не могла пойти на те компромиссы, которые были возможны в трагедии. Эта причина, в связи со многими другими, повела к тому, что комедия уже в четвертом веке отказалась от Х. Римская комедии его не знала вовсе. — Различное положение Х. в трагедии и комедии отразилось на различном к нему отношении в новые времена. Между тем как для комедии отказ аттической драмы IV века был окончательным (чисто книжных попыток Платена и друг. можно и не считать), в области трагедии делались серьезные попытки восстановить древний Х. Таковы «Гофолия» Расина и, пропуская более мелкие, «Мессинская невеста» Шиллера. Последнее слово в этом деле еще не сказано. Конечно, в реалистической драме Х. невозможен, но при сильном антиреалистическом течении новейших времен возрождение Х. так же возможно, как и другие условности высокого стиля. Следует только иметь в виду, что рассчитанные на декламацию хорические партии никакого успеха иметь не могут (декламация в унисон невыносима); напротив, музыкальное их исполнение имеет за себя очень веские соображения психологического и даже патологического характера. Грубый прием опускания занавеса в самом «эффектном» месте, т. е. предоставления зрителя самому себе при самом возбужденном состоянии его нервов, не должен быть терпим; именно в таком положении соответствующая моменту музыка и песня чувствуются как самое благотворное разрешение возбужденного аффекта. Таково разумное основание трагического Х.; разумное осуществление этой идеи — задача будущего.

Ф. Зелинский.

Хор

Хор (архит.) — в древнехристианских базиликах, продолговатое четырехугольное, обнесенное невысокою стенкою пространство среднего корабля пред алтарем, назначенное во время богослужения для певчих и низшего духовенства; в церквах романского и готического стиля, а также в позднейших римско-католических, — вся восточная часть здания, вместе с апсидою, обыкновенно несколько более возвышенная, чем остальное его пространство и отделенная от него или балюстрадою, или высокою сквозною загородкою, так назыв. жюбё. Нередко, особенно в соборах и монастырских церквах, Х. бывает разделен на две части: «верхний Х.», заключающий в себе главный алтарь, и лежащий двумя-тремя ступенями ниже его «нижний Х.», в котором с северной и южной сторон устроены седалища для священников и клириков (Chorstlihle) и находится над одним из рядов этих седалищ орган. Восточная оконечность Х. или представляет собою ничем не отгороженную от него большую полукруглую или многогранную нишу, или же отделяется от внешних стен этой части храма пилястрами, между которыми и этими стенами имеется обход с венцом капелл или без них.

Хорал

Хорал (от греч. coroV; называется также cantus firmus — лат., corale или canto fermo — ит., plain-chant — фр.) — церковная мелодия с текстом, которая поется, в медленном темпе, всеми присутствующими в католической и лютеранской церквах. Х. ведет свое начало от первых времен христианства. Более точные сведения о нем относятся к середине четвертого столетия, к временам Илария, епископа в Пуатье. Амвpocий Медиоланский ввел в хоральное пение четыре автентических лада, папа Григорий четыре плагиальных лада. Х., принятый в лютеранской церкви, получил большую ритмичность; в нем широко развились формы предложения, периода, коленных складов. Лютеранская церковная мелодия написана, как и католический Х., в строгом стиле, т. е. в состав ее входят лишь интервалы диатонической гаммы; исключены хроматические полутона, движение на увеличенные и уменьшенные интервалы, скачки на большую сексту, септимы и октаву. В аккомпанементе сопровождающие голоса не могут идти на вышеупомянутые запрещенные интервалы. Хоральная мелодия преимущественно пишется половинными нотами, в двух или трехдольном размере, гораздо реже — четвертями. Форма Х. -период, двух или трехколенный склад. Хоральная мелодия делится на части (предложения), называемые строфами. Каждая строфа мелодии имеет в конце фермату, обозначающую место каденции. Строгий характер мелодии требует соответствующего сопровождения. Прежде мелодия или cantus firmus помещалась в среднем голосе, позднее перенесена в верхний. Модулируют в сопровождении Х. в лады наиболее сродные с главным. Гармонизация Х. должна иметь консонируюший диатонический характер. В сопровождении Х. допускаются консонирующие мажорные и минорные трезвучия, не обращенные или в первом обращении. Из диссонирующих аккордов допускается только секст-аккорд уменьшенного трезвучия. Септима доминант-аккорда допускается только в виде проходящей ноты. Каждая нота хоральной мелодии должна считаться гармонической: ее нельзя принимать за задержание. В сопровождающих голосах допускаются проходящие ноты, но только диатонические. Допускаются также приготовленные задержания с разрешением вниз. Х. пишется четырехголосно. Во время богослужения четырехголосный Х. исполняется на органе, а приход поет только мелодию. В ораториях весь Х. исполняется хором. Х., в котором сопровождения изобилуют проходящими нотами, задержаниями и вообще мелодической фигурацией с фигурой, проводимой имитативно по всем сопровождающим голосам, называется фигурованным Х. В таком Х. допускается перед Х. прелюдия, между строфами -интермедии, а по окончании хоральной мелодии постлюдия в аккомпанементе. Хоральной музыкой принято преимущественно называть ту, которая противоположна фигуральной, т. е. ту, в которой движение сопровождающих голосов не изобилует мелодической разработкой.

Н. Соловьев.

Хореография

Хореография. — Х. в широком смысле обнимает все виды танцевального искусства; в более тесном смысле под Х. понимается способ изображения условными знаками различные танцевальные движения (простые и сложным па и т. д.). Первое печатное руководство по Х. принадлежит Toinot Arbeau (анаграмма Jean Tabourot) «Orchesographie» (1588). Сохранившаяся в брюссельской библиотеке Bibliotheque de Bourgogne рукопись «le livre des basses danses», принадлежавшая Маргарите Австрийской, дочери Филиппа Красивого, доказывает, что хореографический способ изображения танцев известен был гораздо раньше Arbeau. Ср. «Choreographie ou l'art d'ecrire la danse par caracteres, figures et signes demonstratifs» (П., 1700); Saint-Leon, «Stenochoreographie ou l'art d'ecrire promptement la danse» (П., 1852).

Хоровод

Хоровод. — Хороводными называются в Великоруссии весенние игры-пляски с песнями. Этимология слова указывает как будто на греческое его происхождение, хотя у южных славян, которые наиболее подверглись греческому влиянию, название аналогичной обрядности — чисто славянского происхождения («коло»). Нет названия «Х.» и у малороссов, кроме случаев , объясняющихся легче всего заимствованием. Современные Х., и аналогичные обрядности иного названия представляют собой остатки первобытного синкретизма поэзии, предшествовавшего ее дифференциации. В Х. элементы песни, драматического действия и пляски соединены еще неразрывно. Содержанием игры бывает как символизация явлений природы (напр. перелет птиц), так и подражание явлениям обыденной жизни (земледельческие работы, сватанье, брак). Великорусские Х. водится во всякое время года даже зимой (в избах), но более всего весной и летом. Сходные игры в Малороссии приурочены к весне и более всего к пасхальной неделе. П. В. Шейн в хороводных великорусских песнях различает три группы: а) хороводные наборные (приступ к Х.), b) самый Х. и с) хороводными разборные или разводные. Однако, некоторые группы Х. служат как наборными, так и Х.; таковы так наз. «заиньки» в сборнике Шейна. Наборные хороводные песни имеют своим содержанием почти исключительно сватанье и брак. Содержание это развивается либо просто, либо в символической форме, обычной в народной песне (песни о «веночке» = «девство», о «девушке, идущей по жердочке» «любящей» и т. д.). По окончании сбора Х., начинается самое хороводное действо, сопровождаемое песнями, которые известны под именем «игровых». П. В. Шейн дает несколько описаний Х. 1) Девушки и мужчины, взявшись за руки, составляют круг и двигаются в одну сторону; потом под ту же песню вожак — или, чаще, вожачка — входит в круг. За ней двигаются все и составляют при движении фигуру цифры 8. Потом снова составляется круг. 2) Х. с платком. В начале устраивается круг. У каждого из играющих или у половины их в руках платки. Вожак подает своей соседке конец платка, та берет его левой рукой и, оба, отступя друг от друга, поднимают руки так, что образуют ворота. В эти ворота входит следующая пара и, пройдя, становится за первою, тоже поднимает руки кверху и образует новые ворота и т. д. 3) Крест. Образуется круг, внутри которого становятся две пары. С притаптыванием и помахиванием платками пары сходятся каждая между собой, потом поворачиваются и расходятся. Круг в это время поет песни. В так называемых «заиньках» парень, изображающий заиньку, выходит в середину круга и под песню исполняет, что в песне поется. Когда поют «заинька, поцелуй», он целует одну из участвующих в Х. девушек. К числу хороводных песен-игр относится игра «сеянье проса», воспроизводящая ход полевой работы при первоначальном положении земледелия и в то же время символизирующая брак. Великорусская игра «варение пива» в песне и мимически воспроизводит, как варится пиво; затем садятся его пить и, наконец, напившись, дерутся. В конце игры участвующие мирятся и мужчины целуются с мужчинами, женщины с женщинами. Большинство хороводных песен, как и наборных, так или иначе связано с представлениями о сватанье и браке. В связи с этими представлениями — в великорусских песнях не так рельефно, как в малорусских — является представление о прохождении ворот, по-видимому имеющее в основе мифическое представление. Родственны с Х. великорусские детские игры с пением, которые представляют собой ни что иное, как потерявшую значение для взрослых обрядность. Некоторые из таких детских игр в других местах исполняются еще взрослыми как обрядовые игры («Кострома», «Коршун»). Еще труднее разграничить хороводные песни от некоторых обрядовых, часто вполне тождественных по содержанию. Таковы, напр., приводимые П. В. Шейном в его сборнике «Великорусс» в отделе святочных, под рубрикой «игрища», или же песни-игры При обрядности «завивания березки». Вообще надо полагать, что современный великорусский Х. является результатом обветшания обрядности и превращения ее в игру. На такой процесс указывает и положение сходных элементов народной поэзии у малороссов. Здесь выделившегося из обряда Х. нет; аналогичные игры-песни, иногда почти совпадающие с великорусскими (напр. «сеянием проса», «заинькой» и т. д.), входят в цикл веснянок. Местами в Малороссии вся группа весенних обрядовых Х. носит общее название «петь володаря», по названию той игры-песни, которая составляет центр группы Эта весенняя игра-песня, обрядовое значение которой затемнено случайно попавшим в нее именем князя Романа, раскрывает смысл самой обрядности. В образе ребенка на золотом кресле здесь символизируется появление нового солнца, по первобытному представлению нарождавшегося всякую весну. Раскрытие ворот означает восход солнца, но тот же образ, путем неясной, по-видимому, мифологической ассоциации символизирует брак-любовь. Эти два представления — весны и любви-брака — являются основными в весенних хоровых играх обрядового характера, равно как и в хороводных. Детские игры малороссов, как и у великороссов, часто являются результатом обветшания хоровой обрядности. Содержание малорусских весенних игр-песен раскрыто в прекрасной работе покойного А. А. Потебни: «Объяснение малорусских и сродных песен». Эта же работа может до известной степени послужить и для объяснения великорусских хороводных и весенних песен, о которых самостоятельного труда нет. Малорусская игра-песня «Володарь» вызвала целую литературу, из которой выдается, кроме соответствующей главы у Потебни, работа покойного проф. И. Н. Жданова («К литературной поэзии русской былевой поэзии»), выдвигающая историческое объяснение песни. Диаметрально противоположная по точке зрения и выводам статья Н. Коробки: «Весенняя играпесня Володарь и песни о князе Романе» («Изв. II отд. Акд. Наук», т. IV и отдельно, СПб., 1899). О значении игры-песни в развитии поэзии см. прекрасный труд академика А. Н. Веселовского: «Три главы из исторической поэтики». Описание великорусских Х. и собрание хороводных песен у Шейна, «Великоросс»; богатое собрате малорусских веснянов и детских игр в сборнике Чубинского, «Труды этнографической экспедиции в Юго-Западном крае».

Н. Коробка.

Хоры

Хоры (архит.) — в церквах, галерея, устроенная вверху иногда только над западными дверями, а иногда на всем протяжении от южных и северных дверей, огороженная перилами и в которой могут стоять и молиться присутствующие при богослужении. В публичных и в частных залах, Х. называются места на арках, столбах, колоннах или кронштейнах, назначенные для помещения зрителей и музыкантов или для какой-либо другой цели.

Хорьки

Хорьки — относятся к роду Potorius. Голова спереди сужена, рыло заостренное, уши короткие, трехгранные; туловище тонкое, вытянутое; ноги короткие, пальцы длинные. Хвост короче 1/2 туловища, покрыт длинными волосами. Зубная формула . Плотоядный зуб очень велик. Хорек обыкновенный (Putorius foetidus) — мех снизу черно-бурый, а сверху и с боков светлее. Встречаются совершенно желтые особи и альбиносы. У самки вместо желтых пятен белые. Х. живет во всей умеренной полосе Европы и Азии, а также встречается и в холодном поясе. В Азии он распространен к Ю до Каспия, а к С. до Камчатки. Живет на равнинах и на горах, в лесах и в полях, часто около человеческих жилищ. Для житья пользуется дуплами, расселинами в земле, чужими норами, или роет нору сам, но последнее лишь в случае нужды. Истребляет крыс, мышей, хомяков, змей, лягушек, но иногда нападает на домашних птиц, кроликов и т. п. Укусы гадюки для Х. безопасны, как это неоднократно наблюдал Ленц. Ест также мед и плоды. Иногда Х. проникает в начале зимы в норы спящих сурков и загрызает их. Подобно вонючке, Х. выпрыскивает зловонную жидкость для защиты. Спаривание происходить в марте. Беременность длится два месяца и самка приносить 4-6 детенышей. Через 6 недель молодые выходят на добычу, а через 3 месяца сравниваются со взрослыми. Х. легко приручаются, если были вскормлены кошкой. Рассказывают, что Х. будто бы иногда нападали на грудных детей и загрызали их до смерти. Преследуются Х. ради ценного меха. Х. африканский (Putorius furo) считается многими лишь разновидностью обыкновенного, но изменившейся вследствие неволи и приручения. Он известен с глубокой древности. О нем упоминает Аристотель, Плиний и Страбон. Африканский Х. слабее и меньше обыкновенного и часто представляет явления альбинизма. Содержится он исключительно в неволе (в ящиках, клетках) и употребляется для охоты за крысами и кроликами. Также нападает на змей, а равно и домашнюю птицу, ибо полное приручение редко достигается. Беременность длится 5 недель и самка приносить 5-8 детенышей. Дети 2-3 недели остаются слепыми и могут быть отняты от матери не ранее 2 месяцев. Обыкновенный и африканский Х. легко спариваются и помеси ценятся охотниками: они сильные африканского, не так зябки, но в то же время не так зловонны, как обыкновенный. В Северной Америке водится P. Richardsonii.

Хорек или хорь (в Сибири — курна) — добывается как с ружьем и собаками, так и разными ловушками. В первом случае, промышленники, обыкновенно — вдвоем, идут с собаками вдоль ручьев и по другим местам, где держатся Х.; собаки разыскивают их чутьем и либо сами давят, либо выпугивают их из нор под выстрелы охотников; кроме ружья, промышленники бывают вооружены топорами, которыми вырубают заграждающие собакам вход в норы хорька деревьев, а также железными «щупами» (в роде кочерги), которыми нащупывают и взбуживают зверя в норах. Из ловушек наиболее употребительны капканы, плашки, слопцы, кулемки, черканы. В степных местностях к Х. подкрадываются на выстрел из защитов, сделанных из бурьяна и др. сорных трав; там же выкуривают Х. из нор дымом. Из камышовых зарослей Х. выгоняют, поджигая эти заросли с противоположной от стрелков стороны. Дорогая цена шкурки (90 коп. — 1 руб. 50 коп.) способствует развитию хорькового промысла как в лесной полосе, так, главным образом, и в степях. Между тем в последних местностях Х., ведущие ожесточенную борьбу с сусликами, мышами и другими грызунами, оказываются полезнейшими для земледелия животными. Вследствие этого в некоторых местностях хорьковый промысел запрещается в силу самого закона (Уст. Сел. Хоз., ст. 171), причем министру земледелия и государственных имуществ предоставляется распространять такое запрещение и на другие местности, где это представится необходимым в интересах сельского хозяйства. Во Франции Х. (les furets) дрессируются для охоты за кроликами; такие Х., с бубенчиками на шее, впускаются в норы и выпугивают оттуда (отчасти своим запахом) кроликов под выстрел охотников. См. Н. К., «Охота с собаками на мелких пушных зверков» («Природа и Охота», 1879, XII); его же, «Очерк хориного промысла» (там же, 1860, X); Л. Александров, «Хорь, норка и куница» (там же, 1899, III); Я. Полферов, «Охота в Тургайской области» (Оренбург, 1896); «Le furet» («Русский Охотник», 1891, № 49).

С. Б.

Хотовицкий Степан Фомич

Хотовицкий (Степан Фомич, 1791-1885) — акушер и гинеколог, изучал медицину в спб. медико-хирургической академии. По окончании курса (1817) был командирован за границу и посетил Вену, Париж, Геттинген, Эдинбург и Лондон. В 1822 г. Х. был назначен адъюнкт-профессором медико-хирургической академии по кафедре акушерства, судебной медицины и медиц. полиции и вскоре затем принял на себя также обязанности ординатора в госпитале. В 1823 г. защитил диссертацию на степень доктора медицины под заглав.: «Раеdo gynaicoiatrices synoptica expositio evolutioni et revolutioni vitae superstructa». Вскоре был командирован в Астрахань для изучения там холеры. Восемь лет спустя, во время холерной эпидемии, охватившей всю Россию, он принимал деятельное участие в работах холерного комитета. Плодом этих занятий явились две монографии: «О С.Петербургской язве» (1831) и «О холере» (1832), из которых последняя заключала в себе историю холеры. Кроме того напечатал «Жизненные припасы в медикополицейском отношении» («Военно-Медиц. Журнал», 1829 и 1830 гг.) и "Смерть в судебно-медицинском и медико-полицейском отношениях " (ib., 1833-1836). «Менструация и ее болезни» («Военно-Медиц. Журнал», 1830, ч. 16); «Венерическая болезнь у новорожденного» (ib., 1834, ч. 24); «Детская одышка» (ib., 1838, ч. 31) и др. В начале 1830-х же годов Х., замещая проф. С. А. Горлова, временно занимал в академии кафедру акушерства, женских и детских болезней и в продолжении 5 лет (с 1828 по 1833 г., исполнял обязанности петербургского городского акушера. С 1835 по 1839 г. Х. состоял редактором «Военно-медицинского Журнала» и поместил в нем много статей по общественной гигиене. Х. перевел также Каруса: «Учебная книга гинекологии» (СПб., 1833-36), учебник теоретической хирургии Купера: «Чтения о начальных практических основаниях хирургии» (СПб., 1836), по поручению св. синода составил учебник «Народно-врачебное наставление для духовных училищ» (1844, 10-е изд., 1863) и учебник педиатрии (1847). До 1847 г. состоял ординарным профессором гинекологии и акушерства в мед.-хирург. академии.

Хрен

Хрен (Cochlearia Armoracia L., иначе Nasturtium Armoracia Fr.) — многолетнее, травянистое растение из сем. крестоцветных, развивающее толстые подземные, мясистые побеги и корни и высокие (до 11/2 метра) наземные, ветвистые стебли. Прикорневые листья очень крупные, яйцевидно продолговатые или сердцевидные, суженные в черешок и по краю городчатые; ниже стеблевые листья перистораздельные, средние удлиненно-ланцетные, верхние линейные и почти цельнокрайние. Х. цветет в мае— июле и развивает метелку белых цветков; чашелистики отстоящие, лепестки с очень коротким ноготком, вдвое длиннее чашелистиков. Продолговато-овальный вздутый стручечек сидит на прямостоячей ножке; створки сетчато-нервные, без главной жилки. Разводится по огородам, как овощ, и встречается кое-где одичалым и вероятно диким (Смоленская, Орловская, Саратовская, Оренбургская губ. и др.). Растет по всей Европе и Сев. Америке (ввезен).

С. Р.

Х. цветет, но семян не дает, зато очень легко разводится кусочками корней, из которых при отделении их от маточного растения и в земле почти ни один не пропадает. Для получения продукта, т. е. длинных и достаточно толстых корней Х., пользуются корневыми отпрысками или, вернее, молодыми корнями, Последние Х. дают в изобилии, и при выборе посадочного материала останавливаются на молодых корнях толщиною в палец или немногим менее и длиною около полуаршинна, которые и сажаются весною в 3 ряда на гряду в косом положении и в шахматном порядке, так, чтобы верхушка корня приходилась в уровень с землею. Перед посадкою на корнях помощью грубой тряпки удаляют все бугорки — зачатки побегов, чтобы корень не ветвился, и оставляют такие бугорки лишь по обоим концам сажаемых корней. В этом случае к осени получаются достаточно толстые корни. Если же по каким-либо причинам корни Х. не достигнут к осени требуемой толщины, то засаженную Х. гряду оставляют расти еще на год. Обработка почвы под Х. должна быть глубокая, на два штыка, т. е. на две лопаты. Х. часто становится в огородах сорным растением и истребляется летом выкопкой и частым срезыванием надземных отпрысков.

Г.К.

Хризантема

Хризантема (Chrysanthemum L.) — родовое название растений из сем. сложноцветных. Это — однолетние или многолетние травы и полукустарники. Листья у них простые или перисто рассеченные. Яркие цветки (все язычковые или язычковые и трубчатые) собраны в мелкие или крупные головки одиночные или в щитках; покрывало многорядное, цветоложе плоское или выпуклое, без прицветников; семянки продолговатые, цилиндрические или гранистые. Род этот богат видами (до 140) и подразделяется на 8 подродов (секций), принимаемых некоторыми авторами за самостоятельные роды. Сюда относятся, во-первых, однолетние растения (4 подрода), из них у одних (подроды Pinadira Cass. и Ismelia Cass.) краевые цветки язычковые плодущие, у других двух (Caleostephus Cass, и Ammanthus Boiss. et Heldreich) краевые цветки бесполые; во-вторых, многолетние травы и полукустарники, подроды: Argyranthemum Webb, Pyrethrum Grtn. [сюда принадлежит дико растущая у нас ромашка (С. Chamomilla), поповник (С. Leucanthemum L.) и друг.], (Gymnocline Cass. и Tanacetum L. (Т. vulgare L. — полевая рябина, пижма). Виды Ch. встречаются в умеренном климате. Некоторые из них разводятся как полезные (ромашка) или как декоративные растения («хризантемы»). К последним принадлежит, например 1) Ch. carinatam Schousb. (иначе Ismelia versicolor Cass.), однолетняя трава до 80 см. высотою, с двоякоперистыми листьями и одиночным и темно-красными головками (разновидности группируются в три группы: 1) simplex, 2) burridgeanum, 3) ligulosum и 4) Ch. roseum Web. et Mrhr. (иначе Ch. соrоnор. folium Willd., Pyrerhrum carnium NN. B. P.), родом с Кавказа, многолетняя трава до 70 см. высотою с перистыми листьями и одиночными крупными, красными головками (многочисленные садовые разновидности соединяются в три группы: 1) simplex, срединные цветки трубчатые, желтые, 2) tubulosum, срединные цветки не желтые и крупные и 3) ligulosuum, все цветки язычковые). 3) Ch. frutescens L. (иначе Pyrethrum frutescens Wilid — полукустарник с Канарских овов, высотою 150 см., листья перисто-раcсеченные, головки многочисленные. краевые цветки белые, срединные желтые. 4) Ch. I indicum (иначе Pyrethrum indicum Cass.), из Китая и Японии, полукустарники до 150 см. высотою, листья яйцевидноланцетные, рассеченные или перистолопастные, головка в кистях или метелках, цветки различной величины, колера и формы (желтые, белые, красные и т. д., трубчатые, язычковые и т. п.); разводимых разновидностей в настоящее время известно очень много (Х. принадлежит к излюбленным декоративным растениям); их можно соединить в три группы: 1) simplex (срединные цветки короткие, трубчатые; сорта: Ada Queen, Clava Queen, Buttercup, Jane, Ellen Terry, Souvenir de Londres и друг.); 2) tubulosum (почти все цветки длинные, трубчатые, сорта: Gloire rayonnante, Edie Green, Soleil levant, Fleur de Marie, Gluck и друг.): 3) ligulosum (все цветки язычковые, сорта: Cedo Nulli, Julia Lagrorere, Mr. Murray, Beauty, Eloine, Jardin des Plantes и друг.).

С. Р.

Христа Спасителя собор

Христа Спасителя собор — построен в Москве по обету имп. Александра Благословенного. Побуждения, вызвавшие в его душе зарождение обета создать этот храм во имя Самого Христа Спасителя, следующие: во-первых, он хотел воздать этим в духе христианства благодарность Богу Промыслителю, спасшему Россию от нашествия французских полчищ в 1812 г.; во-вторых — желание увековечить в памяти потомства эту достопамятную тяжкую годину отечественной войны. Указ о построении этого храма издан был в самый год изгнания врагов из пределов отечества, 25 декабря 1812 г. Из всех конкурсных проектов больше всего понравился императору проект русского художника А. Л. Витберга. После неудачной попытки Витберга создать храм на Воробьевых горах, император Николай I велел сделать новый, более удобоисполнимый план храма в старинном русском стиле, т. е. по образцу грековизантийских храмов, с той разницей, чтобы он представлял большие размеры и вместе с тем отличался правильностью, легкостью и красотою своих частей, богатством отделки, как внутри, так и снаружи, и, наконец, по идее выполнения служил бы памятником отечественной войны. В таком именно духе и выработан был новый проект храма архитектором К. А. Тоном. Этот проект Высочайше утвержден 10го апреля 1832 г. Место для построения нового храма, избрано самим императором Николаем I на берегу реки Москвы, где находился Алексеевский женский монастырь, переведенный в Красное село, близ Сокольничьей рощи. По учреждении комиссии для построения храма приступлено было к земляным работам для фундамента. Сломав, кроме Алексеевского монастыря, Всехсвятскую церковь и многие другие здания и вынув до 10 тыс. кб. сж. земли, начали в 1838 г. кладку фундамента. К концу следующего года образовалось основание храма, представлявшее собою сплошную каменную массу. Эта непроницаемая масса ничем не разделялась и нигде не имела пустоты, потому что и внутренняя площадь между фундаментом заложена была кирпичом и залита известкой. 10 сент. 1839 г. была совершена закладка храма, в присутствии императора Николая I. С 1839 по 1853 г. (почти 15 лет) производилась кладка кирпичных стен, куполов и наружная облицовка здания, на что употреблено кирпича около 45 миллионов штук, а до 1857 г. были приготовлены и установлены металлические части крыши и куполов и окончены все наружные работы, так что в 1859 г., по снятии наружных лесов, храм, чрез 20 лет после закладки, явился во всем величии и красоте. В 1857 г. были устроены внутри храма леса и началась штукатурка и облицовка мрамором стен и пола.

В 1860 г. началась работа по расписанию и украшению внутренности храма, продолжавшаяся 20 лет вследствие сложности художественной отделки, а также и недостаточности средств, так как ежегодно отпускалось не более 600 тыс. руб., и только с 1863 г., по соизволению имп. Александра II, был предоставлен неограниченный кредит для довершения работ к 1880 г., которые и были окончены в том году. Построение храма Х. Спасителя совершалось под руководством комиссии для того Высоч. утвержденной в 1837 г. Освящение и открытие храма Х. Спасителя совершено 26 мая 1883 г. в присутствии имп. Александра III. Наружность храма поражает своим величием, общею гармонией и превосходными скульптурными работами, чему вполне соответствует и внутренность, отличающаяся своим богатством, благолепием и изяществом. Общий характер храма напоминает древние русские церкви. Основание его представляет равноконечный крест, в углах которого находятся четыре выступа (порталы); к каждому из порталов примыкает широкое крыльцо в 15 ступеней; на боковых сторонах находятся по два фонаря, освещаемых электричеством. Крыльца сделаны из мелкозернистого, темно-красного и пестрого отполированного финляндского гранита. Этим же гранитом облицован фундамент храма, наружные стены обложены беловатого цвета протопоповским мрамором. Высота храма от основания до оконечности креста на большом куполе 48 1/2 саж. Вместе с крыльцами храм занимает пространство в 1500 кв. саж., а внутренность его — 8761/2 кв. саж. Расстояние от северных до южных входных врать 331/2 саж. Все здание освещается 60 окнами; из них 16 устроены в главном куполе, 36 над хорами и 8 в коридоре. Фасады храма со всех четырех сторон совершенно одинаковы. Все двенадцать бронзовых литых дверей (по три с каждой стороны) с изображением на них событий из священной истории имеют вес: средние до 800 пд., а боковые до 500 пд. каждая. Внутренняя сторона дверей сделана из резного дуба. С наружной стороны храма в полуциркульных арках порталов, в углах и над карнизом пьедестала помещены скульптурные горельефные изображения, которые находятся от земли на высоте 13 саж. Скульптурная работа начата была в 1846 г., а окончена в 1863 г. и исполнена из протопоповского мрамора русскими художниками: бароном Клодтом (7 рельефов), Логановским (33 рельефа) и Рамазановым (8 рельефов). Все священноисторические изображения напоминают события отечественной войны 1812 г.; здесь, как бы выступающие в защиту, изображены фигуры русских святых заступников и молитвенников за Российское царство. Здесь же представлены отечественные деятели, с честью и славою потрудившиеся к утверждению и распространению православной веры, и, наконец, князья русские, которые твердо стояли за благо России. Все здание увенчано пятью главами, из которых средняя значительно более прочих. Круглая стена средней главы лежит на восьмигранном основании, а прочие на выходящих углах между концами креста и имеют форму колоколен. Купола, покрывающие большую и малые главы, вверху суживаются, подобно всем главам старинных русских церквей. В малых куполах повешено 14 колоколов. Внутренность храма делится на три части: коридор, хоры и собственно храм. Коридор, шириною в 6 арш., предназначен, по образу древнерусских храмов, для крестных ходов и вместе с тем служит самым наглядным памятником событий отечественной войны. Здесь, как для украшения стен, так и для напоминания о событиях 1812 г., находятся на белых мраморных досках все манифесты, вышедшие в то время. Так, начиная с левой стороны западных дверей, находится вырезанное на мраморной доске Высоч. объявление от 13 июня 1812 г. о вторжении неприятеля в пределы Российской империи и затем два воззвания от 6 июля к народу Русскому и Москве об ополчении. Далее следует, в хронологическом порядке, описание 71 сражения, бывших в пределах России в 1812 г. Против алтаря помещены манифесты об изгнании неприятеля из пределов Русского государства 25 декабря 1812 г., два благодарственные манифеста: один — к Русскому народу, а другой — к Русскому дворянству, против горного места — манифест о построении храма Х. Спасителя в Москве в благодарность Богу и на память последующим векам; по сторонам — благодарственный манифест городу Москве и манифест об учреждении медали в память 1812 г. Затем далее, по южной и западной сторонам, в таком же порядке и по тому же образцу, помещены описания 87 сражений, происшедших за границей, и, наконец, с правой стороны западных дверей манифесты: о взятии Парижа, низложении Наполеона I и о водворении мира в Европе. Над каждою доской находится изображение того святого, память которого празднуется в тот день, когда происходило сражение. Верхнюю часть коридора составляют украшенные живописью хоры, с двумя устроенными в них приделами: правый — во имя святителя и чудотворца Николая и левый — во имя св. благоверного князя Александра Невского. Главный же храм посвящен Рождеству Х. Спасителя. Главный иконостас храма представляет собою восьмигранную часовню, сделанную из белого мрамора, с орнаментами и инкрустацией из различных пород мраморов, увенчанную бронзовым вызолоченным шатром, кверху суживающимся, и состоящую из четырех ярусов, предназначенных для помещения икон. Внутри этой часовни находится престол, так что она служит вместе и напрестольною сению. Свод этой часовни простирается над третьим, а бронзовый вызолоченный шатер над четвертым ярусом. При исполнении живописи в храме Х. Спасителя император Николай I выразил желание, чтобы она напоминала о всех милостях господних, ниспосланных, по молитвам праведников, на Русское царство в течение девяти веков; поэтому главная задача комиссии состояла как в выборе сюжетов священных изображений, соответствующих идее государя и цели сооружения храма, так равно в назначении для них мест, и притом так, чтобы каждый отдел храма имел свое особое значение. Все священные изображения, назначенные для середины храма, по содержанию своему, представляют евангельское сказание о земной жизни Иисуса Христа. Прочие священные картины изображают события особенно знаменательные в духовной и гражданской жизни нашего отечества. Кроме того, храм Х. Спасителя, как исторический музей, представляя собрание художественных произведений, назначен указывать будущим поколениям ту степень совершенства, до которой достигло современное искусство живописи. Все священные изображения принадлежат исключительно кисти русских живописцев и скульпторов, академиков и профессоров, и производят на молящегося благоприятное впечатление своею художественностью и историческою верностью. Так как живопись, по содержанию своему в общем, должна возбуждать мысль о божественном домостроении, т. е. о тех путях и средствах, которые Бог избрал для спасения людей, начиная от сотворения мира и грехопадения первых людей до искупления рода человеческого Спасителем, то, сообразно этому, мы видим в самой верхней части храма, на своде главного купола, изображение Господа Саваофа, ветхого денми, сидящего, благословляющего обеими руками, имеющего на лоне Сына Божия в образе Младенца с хартией, на которой написано: гр. «LOGOS» (слово), и в персях Духа Святого в виде голубя. Исполнение живописи в куполе принял на себя профессор живописи А. Т. Марков в 1861 г. и кончил ее в 1866 г. Этот громадный труд, стоивший 110 тыс. руб., исполнен со всею тщательностью и согласно строгим требованиям науки и искусства. В поясе главного купола представлены лица ветхозаветной и новозаветной церкви, имеющие особенное значение по отношению к Спасителю мира: на восточной стороне изображен Спаситель, сидящий в белом хитоне с раскрытой книгой, в которой написано: «Аз есмь свет миру» (Иоан. VIII, 12). По обеим сторонам Его расположено тридцать священных изображений, вышиною каждое до 8 арш. В алтаре помещены священные картины, напоминающие как о самом рождении Спасителя, так и о событиях последних дней Его земной жизни. Ниже свода на площади восточной стены изображено «Рождество Христово», согласно божественной песни: «Дева днесь Пресущественного раждает». Оно исполнено В. П. Верещагиным. Ниже этой картины над Горним местом помещено изображение «Тайной Вечери». Исполнено также в больших размерах академиком Семирадским. По левую сторону от нее: «Моление о чаше», «Се человек» (уничижение Господа во время суда над Ним) и «Несение Креста», а направо: «Распятие», «Снятие со Креста» и «Положение во гроб». Все 6 картин исполнены проф. В. И. Верещагиным. Ниже свода, на северной стене над аркою — изображение Х. Спасителя, как великого Архиерея церкви, в архиерейском облачении, благословляющего обеими руками, окруженного ангелами в диаконском облачении, которых озаряет свет, исходящий от Х. По сторонам хорной арки помещены вселенские святители и учители, составители чина божественной литургии; на каждой стороне по два изображения, одно над другим: св. Иаков, брат Господен, и св. Василий Великий, св. Иоанн Златоуст и св. Григорий Двоеслов. Исполнил академик Ф. С. Журавлев. Храм Х. Спасителя вмещает в себе до 10000 чел. Общая стоимость его сооружения, со включением расходов на покупку строений, бывших на этом месте, а равно и на содержание комиссии по построению храма, простирается до 15200000 руб. Ср. М. Мостовский, «История храма Х. Спасителя в Москве» (М., 1884); Ф. Рычин, «Путеводитель по московской святыне» (М., 1890); В. Зелинский, «Храм Х. Спасителя в Москве» (изд. 2, М., 1894).

Христианский социализм — учение, признающее существование социального зла в современном общественном строе и стремящееся исправить его при помощи подъема религиозно-нравственных начал в различных слоях народа, не выходя за рамки нынешних государственных форм и сохраняя господство частной собственности. В этих широких пределах заключаются учения, весьма далеко расходящиеся между собою и имеющие весьма различные источники. Иногда христианский социализм исходит главным образом из сознания несовершенств существующего строя, и в таком случае идет очень далеко навстречу социализму демократическому или революционному, по крайней мере во всех практических требованиях, предъявляемых им современному государству, отказываясь идти за ним лишь в его конечных стремлениях, т. е. домогаться перемены всех основ государственной и общественной жизни. Таков характер имел Х. социализм в Англии, имеет теперь в Бельгии. В других случаях Х. социализм возникает в среде консервативных групп общества, в виде реакции против распространения в народе социализма демократического; он указывает, что самые существенные для интересов народной массы требования социализма (братство, равенство, помощь бедным) заключаются уже в Евангелии, нисколько, в принципе, не противоречат основам семьи, религии и государства, и могут быть осуществлены этим последним. В этих случаях Х. социализм подчеркивает по преимуществу не социальные, а религиозные основания своего учения, являясь консервативным, иногда даже прямо враждебным социализму агитационным средством; не редко он даже вырождается в антисемитизм. Таким в своем главном течении он является, в Германии и еще больше в Австрии. Сообразно с тем, появляется ли он в среде католиков или протестантов, он принимает форму католического социализма или евангелического. Впервые Х. социализм возник во Франции, затем в Англии. Здесь, рядом со сравнительно слабым католическим социализмом, довольно рано возникло среди членов и духовенства протестантских церквей другое направление, не имевшее, однако, узко конфессионального характера и потому называвшее себя просто Х. социализмом. Главным провозвестником его был англиканский священник Морис, затем другой священник Кингслей; весьма близко к Х. социализму стояли Карлейль и член парламента лорд Ашлей (граф Шафтсбюри). Этот Х. социализм был под сильным влиянием Р. Овена, не смотря на ярко выраженный атеизм последнего; основанием его было стремление улучшить положение народа. Расцвет его совпадает с эпохой чартистского движения и первым десятилетием после его поражения. Английские Х. социалисты принимали деятельное участие (Ашлей — в парламенте, другие — в литературе и при помощи агитации) в выработке и развитии фабричного законодательства и других отделов социального законодательства, в устройстве библиотек и организации рабочих союзов; тред-юнионы всегда пользовались поддержкой и сочувствием Х. социалистов. При этом, однако, Х. социалисты в Англии никогда не организовывались в политическую парию, всегда оставаясь лишь более или менее обширною группою людей или сообществ, связанных только общностью взглядов. В 1880-х гг., в период упадка Х. социализма, возник существующий доныне Christian Social Union, основанный Гедламом (Headlam): это — сообщество интеллигентных деятелей для агитации, при помощи печати и митингов, за разрешение специального вопроса при помощи религиозно-нравственных средств. Немало Х. социалистов входит в состав Фабианского общества. В Бельгии сторонники католического социализма составляют вполне организованную политическую партию (во главе ее стоит Даенс), борющуюся против клерикалов, либералов и социалдемократов за политическое господство и имеющую своих сторонников в парламенте. Они являются одной из оппозиционных партий и гораздо чаще вотируют с социалдемократами, чем с клерикалами. В Германии рядом с Кеттелером, давшим толчок развитию католического социализма, еще в 1840-х гг. Вихерн положил начало евангелическому социализму. Сперва это было течение, имевшее отчасти благотворительный характер, отчасти пиетистический. Основывались «союзы христианских молодых людей», «христианских девушек» и т. п., для совместного отдыха и чтения религиозно-нравственных книг; учреждались народные дома, всевозможные убежища и т. д.; с 1860-х гг. в значительных размерах стали возникать христианские, как конфессиональные (католические и протестантские), так и внеконфессиональные религиозные союзы рабочих, в противовес социалдемократическим союзам. Особенный успех они имели на западе и юге, т. е. в католической Германии, где число таких союзов считается сотнями, а число их членов — сотнями тысяч; там они ведут политическую борьбу, поддерживая клерикальную парию. Во главе их стоит Volksverein fur das Katholische Deutschland в Мюнхен-Гладбахе, основанный Виндгорстом и развивающий обширную литературно-издательскую деятельность. Социальные элементы в учении этих Х. социалистов весьма слабы; над ними доминируют элементы религиозные. В 1878 г. придворный пастор (евангелик) Штеккер основал в Берлине христианско-социальную партию, которая быстро усилилась и в его руках была сильным орудием против социал-демократии. В ее программе социальные элементы также были весьма слабы. Это была собственно одна из организаций консервативной партии, с некоторыми отличиями, из которых важнее были элементы антисемитизма, чем социальные. Она дала толчок развитию антисемитической партии и сама скоро выродилась в одну из разновидностей. В 1890 г. тот же Штеккер, вместе с проф. Адольфом Вагнером и др., основал «Евангелические социальные конгрессы», собирающиеся доныне ежегодно в различных городах Германии и для обсуждения способов разрешения социального вопроса на основе существующего государства и христианства. В этих конгрессах принимали участие весьма разнообразные элементы, от крайних консерваторовпиетинистов — Штеккера и Ад. Вагнера — до радикалов вроде пастора Гере (позднее перешедшего в лагерь социал-демократов) и свободомыслящего богослова Гарнака. В их протоколах заключается весьма ценный материал, но большого практического значения конгрессы не имели. В Австрии в 1896 г. возникла политическая партия под названием христианско-социальной рабочей партии, с д-ром Луегером во главе; она имеет резко выраженный антисемитический характер; социальные элементы, весьма слабые даже в программе, оказались совершенно отсутствующими на практике, когда в руки этой партии перешла власть в городском управлении Вены и в нижнеавстрийском ландтаге. Она преследовала народных учителей и других городских служащих за мнения, уменьшила школьный бюджет, увеличила расходы на постройку церквей, ничего не сделала ни для улучшения положения рабочих и низших городских служащих, ни для городского благоустройства. См. Lujo Brentano, «Die ChristlichSoziale Bewegung in England» (Лпц., 1883); Kaufmann, «Christian Socialism» (Лонд., 1888); Schulze Gavernitz, «Zum socialen Frieden» (т. I); Ностиц, «Рабочий класс Англии» (М., 1902); Jorg, «Gesch. der sozialpolitischen Parteien in Deutschland» (Фрейбург, 1867); Guerin, «Socialism chretien» (в «Nouveau Dictionnaire de l'Economie politique»); Stocker, "Christlichsocial (2 изд., Берл., 1890); Gohre, «Die Evangelisches-oziale Bewegung» (Лпц., 1896); многочисленные брошюры Hayманна; «Berichte uber die Verbandlungen der Evangelisch-Sozialen Kongresse» (Берлин и Геттинген, 1890 и сл.); статья «Sozial-Konservative Bestrebungen» в «Handworterbuch der Staatswissenschaften» (2 изд., т. VI).

В. Водовозов.

Хромистый железняк

Хромистый железняк (хромит) — минерал правильной системы. Кристаллы встречаются редко; обыкновенно руда встречается плотными массами, образуя иногда мощные пласты, гнезда, жилы, которые большею частью залегают в перидотитовых (оливиновых) породах, процессу метаморфизации которых и обязаны своим происхождением Х. железняки. Излом несовершенно — раковистый или неровный. Цвет буровато— черный. Блеск слабо металлический, слегка жирный. В очень тонких пластинках просвечивает буровато-красным цветом. Некоторые куски слабо магнитны. Тверд. 5,5. Уд. вес 4,4-4,6. Перед паяльною трубкою не плавится, в восстановительном пламени становится магнитным. С бурой и фосфорной солью дает реакцию хрома и железа. Сплавленный с селитрой растворяется в воде, окрашивая раствор в желтый цвет; раствор дает реакцию на хром. Кислотами не разлагается. Химический состав — [(Cr, Fe)O2]2(Fe, Cr), причем содержание хрома обыкновенно 40-65%, железа 20-39%. Месторождения хромита чрезвычайно многочисленны: в России очень много хромитов на восточном склоне Урала. Особенно значительные: Сарановская гора (Бисерский округ), Корельское, Полдневское, Сысертское, Уральские, Каркадинские и друг. месторождения. Кроме России встречается и во многих других странах. Разрабатывается и употребляется для приготовления хромистой стали, хромовых красок, различных хромовых препаратов.

Хронология

Хронология — учение об измерении времени. Различают астрономическую Х. и техническую или историческую Х. Астрономическая Х. рассматривает различные более или менее закономерно повторяющиеся небесные явления как средство для исчисления времени. Она дает для технической Х. опорные точки, масштаб и средство для сравнения различных приемов и способов счета времени, употребляемых разными народами. Техническая или историческая Х. учит о том, как именно отдельные народы и века пользовались движениями небесных тел для измерения времени и как их хронологические определения событий должны быть переводимы на нашу систему время и летосчисления.

Лучшим и наиболее естественным мерилом времени служит вращение земли на ее оси; происходящее вполне равномерно. Полный оборот (на 360° в угловой мере) земли называется звездными сутками, так как во времени он равен промежутку между двумя последовательными кульминациями какой-либо звезды (прохождениями ее через определенную часть, северную или южную, меридиана данного места на земле). Вследствие обращения земли около солнца; солнечные истинные сутки, т. е. промежуток времени между двумя кульминациями солнца, немного больше звездных суток. Эта разница непрестанно меняется в зависимости от неравномерности обращения земли в плоскости эклиптики; поэтому истинные сутки не могут служить единицей времени. Вместо них употребляются в общежитии средние сутки, т. е. промежуток между кульминациями фиктивного светила — «среднего» солнца, движущегося равномерно по экватору, его место на небесной сфере в известные эпохи совпадает с местом истинного солнца. Для крупных периодов времени вместо суток необходимо употреблять иные единицы времени, заимствованный из наблюдений над видимым положением луны и солнца среди звезд на небесной сфере. Промежуток времени, в который луна по истечении полного оборота вокруг земли приходится против тех же звезд, есть сидерический (звездный) месяц (27д7ч43м). В зависимости от перемещения земли вместе с луной вокруг солнца по истечении сидерического месяца взаимное размещение трех светил несколько изменится, поэтому фаза луны, видимая с земли, будет нисколько иная, и промежуток, через который луна возвращается к прежней фазе, так наз. синодический месяц, больше сидерического (29д12ч44м). Летосчисление некоторых народов ограничивается исключительно счетом синодических месяцев. Промежуток времени, через который, вследствие обращения земли около солнца, это последнее возвращается видимо к тем же созвездиям, к «той же звезде» носит название звездного года. Блеск солнца затмевает днем звезды, и вместо созвездий, против которых приходится солнце, можно сравнивать созвездия, противоположные им, кульминирующие в полночь в данное время года. Вследствие прецессии изменяется линия пересечения плоскостей экватора и эклиптики, точка равноденствия, от которой ведется на небесной сфере счет долгот и прямых восхождений, медленно отступает, поэтому тропический год, т. е. промежуток, через который солнце возвращается к точке (наприм. весеннего) равноденствия, на 20 минут меньше звездного. Величина звездного года не изменяется, величина тропического колеблется в зависимости от измерений величины прецессии; в наше время он заключает в средних сутках и часах 365с5ч48м46с, в звездных сутках и часах 366с5ч48м46с. Во времена Гиппарха (II ст. до Р. Хр.) тропический год был на 12 секунд длиннее. Тропический год обусловливает наступление так наз. времен года и потому он принят как единица времени в солнечных календарях. Отдельные календарные годы необходимо должны заключать в себе целое число суток; между тем длины года и суток несоизмеримы. Различные системы солнечных календарей явились как следствие большей или меньшей точности принятой в календаре длины года в сутках и тех или иных приемов подсчета накапливающихся дробей суток, т. е. распределения вставных дней. В свою очередь лунный месяц несоизмерим с солнечным годом; в лунно-солнечных календарях выбраны различные приемы уравнивать накопляющуюся невязку вставными месяцами. Затем месяц потерял свой характер лунного оборота и стал условной дробью солнечного года. Древние астрономы, не умея наблюдать кульминации звезд, довольствовались грубым приемом наблюдения восхода и захода звезд. Особое значение имел так наз. гелический восход звезды. Длина периодов, построенных на гелических восходах, требует каждый раз особого подсчета в зависимости от данной звезды (т. е. места ее относительно небесного экватора и эклиптики), широты данного места наблюдения на земле и величины прецессии.

В. В. С.

Цикл индиктионов (indictio, indiktiwn, indiktoV) обнимает собою 15 лет. До IV в. по Р. Хр. индикты в хронографии не встречаются. Вероятно, они были связаны с пятилетними периодами обложения налогами в Египте. Известие Chronicon paschale, что с 312 года начинаются индикты Константина, надо понимать так, что в царствование Константина 312-й год был первым, в который начинался новый цикл индиктионов. Для индикта принимают за начало третий год до Р. Хр.

Исходный пункт каждого летосчисления называется эрой. Ни эра Олимпиад (776 г. до Р. Хр.), ни эра города Рима (обыкновенно 753 г. до Р. Хр.) не имели гражданского значения. И в Греции, и в Риме годы обозначали по сановникам (последний консул — Flavius Basilius Junior в 541 г. по Р. Хр.; далее считали post consulatum Basilii). Кроме того, существовало обозначение временя по годам правления императоров. В Египте было издревле в обычае считать по правителям; отсюда там возникла эра Диоклетиана, т. е. 29 августа 284 г. после Р. Хр. Александрийские пасхальные таблицы была основаны на эре Диоклетиана; христиане дорожили ею, но называли эрой мучеников. Эры от сотворения мира крайне разнообразны. Теперь (с IV в. по Р. Хр.) у евреев эра сотворения мира — 3761 г. до Р. Хр.; итак, к нашим годам надо прибавить 3760 лет. Из христианских эр от сотворения мира важна эра александрийского монаха Панодора, писавшего при имп. Аркадии. Эту эру, с некоторыми поправками, распространил другой египетский монах Анниан. Первый год от александрийской эры Панодора-Анниана, 5493-5492 до Р. Хр., был первым после високосного года, т. е. первым в високосных циклах по 4 года, первым для солнечного круга в 28 лет, первым для лунного круга в 19 лет, но вторым для цикла индиктов в 15 лет. Поэтому, византийцы решились эту александрийскую эру изменить так, чтобы первый год от сотворения мира был первым после високосного года и первым во всех циклах. Если бы они просто прибавили 1 (5492+1), то получили бы в 5493 г. первый год для индиктов, но зато и високосный (т. е. четвертый в цикле високосов). Поэтому кроме единицы они прибавили еще 15, т. е. отодвинули эру назад на целый индиктионный период. Итак, 15+1 = 16 лет — разница между сотворением мира у александрийцев (5493 г. до Р. Хр.) и византийцев (5509 до Р. Хр.); зато первый год после сотворения мира у византийцев (т. е. сентябрь 5509-5508 г. до Р. Хр.) есть первый во всех циклах и первый после високосного. Чтобы получить для византийского летосчисления индикт, солнечный круг и т. д., надо к нашему году прибавить 5508 г., а затем делить на 15, 28 и т. п.; остаток дает искомый признак года. Следует, впрочем, заметить, что только новый год и индикт византийцы начинали с 1 сентября; солнечный круг они начинали с 1 октября 5509 г. до Р. Хр., лунный круг — с 1 января 5508 г. Итак, если искомый день, о котором идет речь, падает между 1 сентября и 1 октября, то найденный солнечный цикл надо уменьшить на единицу; точно так же надо уменьшить и золотое число на единицу, если день этот дожить между 1 сентября и 1 января. Чтобы для нашего года по Р. Хр. найти византийские характерные признаки года (индикт и циклы), лучше всего перевести их на эру от сотворения мира, прибавляя для чисел до 1 сентября — 5508, для чисел после 1 сентября — 5509. В общем, византийский лунный цикл начинается на три года позднее сравнительно с cyclus decemnovennalis, который на Западе называется циклом луны. Византийский солнечный круг разнится на 11 лет и 3 месяца от западноевропейского. Наконец, эру от Р. Хр. ввел Дионисий Малый (Dionysius Exiguus); он приравнял 248-й год эры Диоклетиана 532-му году после Р. Хр. По мнению некоторых хронологов, он сделал крупную ошибку при определении года рождения Иисуса Христа; впрочем, вполне точно вряд ли и может быть установлен этот год. В официальных актах эра от Р. Хр. встречается уже в капитулярии Карломана от 21 апр. 742 г. В папских актах она в ходу с Иоанна XIII (X в.). С папы Евгения IV (1431 г.) годы от Р. Хр. обязательно отмечаются в папских актах. Так же разнообразно установлялось и начало года: а) 1-го января — это начало года по юлианскому календарю, совпадавшее со вступлением консулов в должность; оно стало господствующим в Зап. Европе лишь с XVI в. (в Англии с 1752 г., в Венеции с 1797 г.). б) 1 марта. Это начало у христиан, вероятно, находилось в связи с желанием считать первым месяцем тот, на который приходилось первое весеннее полнолуние долее всего это начало удерживалось в Венеции. в) 25 марта. Кто желал начинать с воплощения, тот избирал или 25 декабря, или 25 марта. Последний день, как начало года, был принят в средние века с некоторыми особенностями в Пизе и Флоренции, а в Англии господствовал до 1751 г. включительно. г) 25 декабря. Это начало года — было преобладающим в Германии в средние века, а во Франции при Каролингах, в Англии — при англосаксах. Папская канцелярия при переходе от Х в. к XI в. считала с Рождества (позднее примешиваются 25 марта и Пасха, пока Григорий XIII не установил 1 января). д) Пасха. Началом года в этом случае считалась обыкновенно Страстная Пятница. Считать с Пасхи было в ходу во Франции. Французские короли с XIII в. считали со Страстной Субботы. В виду подвижности Пасхи, это начало было очень неудобно (разница от 22 марта до 25 апреля — до 35 дней). с) 1 сентября. Вытекло из начала финансового года, в связи с индиктами. Стало обычным в Византии. Для перевода хронологических обозначений времени (дат) одной системы на другую существуют формулы. Например, формула задачи: определить, на какой день неделе падало в x году число y по юлианскому календарю? Четыре юлианских года дают 1461 день. Итак, надо число х уменьшить на 1 и тогда разделить на 4; частное помножить на 1461, остаток на 365; сложить оба произведения; приложить к нему число дней, протекшее в x году до числа y включительно; полученную сумму разделить на 7; если остаток равен 0, то искомый день пятница; остатку 1 соответствует суббота, 2 воскресенье и т. д. Так, напр., имп. Фридрих II умер 13 декабря 1250 г. Какой это день недели? 1250-1 = 1249:4 = частное 312 и остаток 1. Далее 312?1461 = 455832, 1?З65 = 365; число дней в 1250 г. до 13 декабря = 347. Сложив три эти числа, получаем 456544:7 = в остатке 4, т. е. день — вторник. Впрочем, обыкновенно ответы на частные хронологические вопросы отыскиваются в хронологических таблицах, где указаны и способы пользования ими, например у Гротефенда.

Наиболее краткие и надежные пособия по Х.: W. Wislicenus, «Astronomische Chronologie» (Лпц., 1895); F. Ruhl, «Chronologie des Mittelalters and der Neuzeit» (Б., 1897); Grotefend, «Zeitrechnung des deutschen Miltelalters und der Neuzeit» (т. I-II, 1-2, Ганновер, 1891-98); Mas-Latrie, «Tresor de Chronologie, d'histoire et de Geographie pour l'etude et l'emploi des documents du moyen age» (П., 1889); (Giry, «Manuel de Diplomatique» (П., 1894). Более обширные руководства и таблицы с подбором датированных фактов: Ch. L. Ideler, «Handbuch der matematischen und tecimischen Chronologie» (1825-1826); его же, сокращенное руководство: «Lehrbuch der Chronologie» (1831); Bond, «Handbook of Rules and Tables for verifying dates myth the Christian Era» (Л., 1875, новое изд. 1889); Dreyfus, «Chronologie universelle»; Stokvis, «Manuel d'histoire, de genealogy et de Chronologie de tous les etats du globe» (тт. I-III, Лейден, 1888-93), Woodward and Cutes, «Encyclopaedia of Crhonology» (1872); R. Schram, «Hilfstafeln fur Chronologie»; Gelzer, «Sextus Julius Africanus und die byzantinische Chronographie». Старые классические работы по Х.: J. J. Scaliger, «De amendatione temporum» (Пар., 1583); его же, «Thesaurus temporum» Лейден, 1606); D. Petavias (D. Petau), «Opus de doctrina temporum» (Пар., 1627), его же, «Rationarium temporum». Особенной известностью пользуется «L'Art de verifier les dates» бенедиктинцев конгрегации св. Мавра (первое издание 1750 г., наиболее полное — четвертое, П., 1818-44).

Е. Щепкин.

Хрущ июньский

Хрущ июньский (Rhizotrogus solstitialis) — жук из семейства пластинчатоусых (Lamellicornia s. Scarabaeidae), принадлежащий к группе хрущей (Melolonthidae) и называемый также нехрущ или хрущ-нехрущ. Признаки рода Rhizotrogas: усики состоят из 9 или 10 члеников, при чем 3-ий и 4-ый почти одинаковой длины; булава усиков состоит из 3 члеников; верхняя губа с выемкой; передние голени обыкновенно с 3 зубцами; ноги длинные; когти у основания с длинным зубцом. К этому роду относится более 130 видов, водящихся в Старом Свете, из которых в Европе встречаются более 70 видов. Х. июньский темно-бурого цвета; края грудного щита, усики и ноги красновато-желтые; надкрылья светло-желтые, блестящие с 4 выпуклыми продольными линиями; грудь покрыта густыми, длинными пушистыми беловатыми волосками; брюшко с короткими беловатыми волосками, которые образуют по бокам 3-угольные пятна, а на заднем крае каждого кольца белые полоски; усики 9-члениковые; длина 15-16 мм. Жук этот имеет обширное географическое распространение, встречаясь в большей части Европы и в Азиатской России; на севере он доходит до Финляндии, встречается часто в Петербургской губ., известен в Крыму, на Кавказе, в Туркестане Он появляется в июне и начале июля и летает по вечерам часто в больших количествах вокруг деревьев. Днем жуки прячутся на земле. Они объедают листья разных деревьев: тополей, ив, бука, сосны, фруктовых деревьев и друг., молодые побеги растений, а иногда и цвет хлебных злаков. Копуляция совершается обыкновенно на деревьях. Самки откладывают 20-30 яичек по одиночке в землю или под коровий помет. Личинки встречаются особенно часто в песчаной или суглинистой почве, углубляясь в нее на 4-5 дюймов. Личинка очень похожа на личинку майского жука, но меньших размеров и с более тонкими ногами и длинными когтями на лапках; 3 последние пары дыхалец меньше чем остальные; заднепроходное отверстие имеет вид трехлучевой звезды; последний сегмент брюшка снизу на конце покрыт большими крючкообразными жилами; цвет ее желтовато-белый. Личинки питаются корнями различных растений, в особенности злаков; замечено, что личинки иногда поедают друг друга. Одни наблюдатели утверждают, что личинки развиваются в течение 10 месяцев, другие же считают генерацию двухгодичной, основываясь на том, что в некоторых местностях Х. июньский появляется в больших количествах через год. Окукление происходит в земле. У личинок Х. есть несколько врагов среди насекомых: осы Tiphia morio и femorata, личинки которых являются их наружными паразитами, и 2 мухи, Hirmoneura obscurа, личинка которой в первой стадии живет свободно в земле, а во второй паразитирует внутри личинки Rhizotregus, и Phorostoma latum, личинка которой является эндопаразитом, заключенным в особой цисте или мешке; мешок этот имеет форму воронки и узким концом своим сообщается с трахеей личинки Х. (паразит, вероятно, проникает в личинку через дыхальце). Вред от Х. июньского редко бывает особенно значительным, так как жук обыкновенно не размножается очень сильно и не получает сплошного распространения, как напр. майские жуки. Наиболее страдают от него молодые сосны, хвою которых он иногда сильно объедает (Германия). В последние годы он сильно размножился в некоторых местностях Уфимской губ., где личинки его сильно повреждают корни различных растений на лугах и полях, обусловливая появление черных плешин, лишенных всякой растительности. В таких местах на 1 кв. арш. приходилось иногда до 130 личинок Rhizotrogus (в среднем около 70 на квадр. арш.). Для истребления личинок предложено вспрыскивать в землю сернистый углерод или зарывать кусочки пакли, пропитанной этим веществом или особые капсюли, заключающие сернистый углерод; жуки могут быть сколачиваемы и собираемы с деревьев; для уничтожения личинок на пашнях рекомендуется весенняя перепашка их с целью уничтожения нежных куколок жука.

Ср. Kraatz, «Ueber einige deutsche Rhizotragus-Arten» в «Deutsche Entomol Zeitschr.» (1891); Brauer, «Zwei Parasiten des Rhizotragus ans d. Ordnung d. Dipleren», в «Sitzungsber. Akad. Wissensch. Wien.» (т. 88, 1883); Тарнани, «О паразитах хрущей» (в «Трудах Русск. Энтомол. Общ.», т. 34, 1900, протоколы); «Хлебный жук и хрущ-нехрущ» (издан. департамента земледелия, 1894).

М. Римский-Корсаков.

Хрущ июльский

Хрущ июльский (Polyphylla fullo) — жук из семейства пластинчатоусых жуков (Lamellicornia s. Scarabaeidae), принадлежащий к группе Melolonthidae или хрущей; называется также пестрым или мраморным Х. Род Polyphylla весьма близок к роду Melolontha и отличается от него 5 пластинками в булаве усиков самок (у самцов 7 пластинок) и длинными крючковидными зубцами на когтях лапок (у самцов при основании их, у самок посредине). Усики состоят из 10 члеников; передние голени с 2 или 3 зубцами и конечным шипом; первый членик лапок на половину длинные каждого из следующих трех. Наиболее известный европейский вид — P. fullo является самым крупным из всех европейских Х. Цвет его светло-бурый или краснобурый, переходящий иногда в почти черный; полоски по сторонам головы около глаз, срединная полоска на грудном щите, несколько пятен там же и много неправильных пятен на надкрыльях образованы из мелких белых чешуек; на надкрыльях пятна эти могут иногда сливаться друг с другом, так что от бурого цвета надкрыльев остаются отдельные точки. Грудь покрыта густыми длинными серыми волосками, длина жука 25-35 мм. Х. июльский встречается в Средней и Южной Европе; в России северная граница его распространения определяется линией от Ковно на Самару (он найден был в губерниях Ковенской, Гродненской, Могилевской, Киевской, Волынской, Херсонской, Подольской, Таврической, Полтавской, Екатеринославской, Харьковской, Воронежской, Самарской и Саратовской); на Кавказе встречается особая разновидность его — boryi. Жук встречается по преимуществу в песчаных местностях и появляется в июле; он объедает листья различных растений: сосен, дубов, буков, акаций, тополей и других деревьев, а также нападает и на травянистые растения. Жуки издают скрипящие звуки, обусловливаемые трением предпоследнего брюшного кольца о выдающееся ребрышко на нижней стороне надкрыльев. Самки откладывают яйца в землю, где из них выходят личинки, живущие по всей вероятности несколько лет в земле. Личинки по общему виду весьма похожи на личинок майского жука, но значительно крупнее их, достигая 80 мм. длины, Они толстые, желтовато-белые, с большой головой, на которой находятся 4-члениковые усики и сильно развитые жующие ротовые части; ноги довольно длинные, на задней паре нет коготков; хитиновый покров тела с отдельно стоящими длинными волосками и короткими острыми щетинками; впереди заднепроходного отверстия два очень коротких ряда шипиков. Личинки питаются корнями различных растений, в особенности злаков, а также сосен, берез, акаций и др. Жуки обыкновенно не размножаются настолько сильно, чтобы наносить большой вред деревьям объеданием их листвы, личинки же могут наносить довольно чувствительный вред в лесных культурах, а в особенности они вредны для злаков (Elymus, Arundo и др.), которые сажаются для укрепления песков (напр. дюн). Вред от Х. был замечаем главным образом в сев. Германии. Из мер борьбы рекомендуется сбор жуков и отравление почвы, где находятся личинки, сероуглеродом, как это делается с майским жуком.

Ср. Reitter, «Uebersicht d. Arten d. Coleopterengattung Polyphylla aus d. palaarktisch. Region» в «Wien. Entomol. Zeit.» (9 Jahr., 1890); Шевырев, «О границах распространения майских жуков (Melolontha и Polyphylla) в Европ. России» («Труды Русского Энтомол. Общ.», т. 31, 1898, протоколы).

М. Р. К.

Хрящи

Хрящи — содержат около 32% твердого остатка, из коих 30% выпадают на долю органических, а 2% на долю неорганических веществ. Наиболее важным органическим веществом является хондригенное вещество, которое под влиянием кипячения переходит в хондрин или хрящевую желатину. Из солей упомянем сернокислый, фосфорнокислый калий, натрий, магнезия и хлористый натрий. Пропорция минеральных веществ с годами возрастает, как это доказал Бибра, но соли извести с летами возрастают, тогда как соли натрия, наоборот, падают. Назначение постоянных Х. — покрывать суставные поверхности костей и тем облегчать движения их в составах.

И. Тарханов.

Хуан-хэ

Хуан-хэ (что значит — Желтая река) — вторая по величине река Китая; площадь ее бассейна равняется 1120 тыс. кв. км., длина свыше 3500 в. Верхнее ее течете известно у монголов под именем Солома, у тибетцев — Ма-чу (пишется Рма-чу); монголы называют ее также Алтын-гол, но наименование это не прилагается, по свидетельству Ровхиля, к истоку. За последний принимается речка, берущая начало на плоскогорья Тибета, в пустынной, холмистой стране, лежащей к Ю от хр. Бурханбода (Бурхан-будда у Пржевальского). Пробегая по болотистой, испещренной небольшими водоемами долине, именуемой китайцами — Син-су-хай, монголами Одонтола и тибетцами Гарматан, что значить «звездная равнина», она значительно обогащается водой и впадает в оз. Царин-нор плёсом, имеющим 7 саж. ширины. Оз. Царин-нор (Дзарин, Цака и Дзага-нор) и Норин-нор (Орин-нор), лежащие на пути р. Х.-хэ, представляют соединенные между собою протокой обширные резервуары пресной, прозрачной воды, расположенные на абсолютной высоте 13500 фт. Кроме р. Солома они принимают в себя множество других речек, из коих р. Джагын-гол, впадающая в помянутую выше протоку с юга и собирающая свои воды в болотах Дзулмэтан, является наиболее значительной. Из оз. Норин-нора, которое глубже Царин-нора и уже, невдалеке от берега достигает 15 саж. глубины, Х.-хэ изливается струей в 30-40 саж. шириной, при глубине в местах бродов 3-4 фт. Только на протяжении немногих верст Х.-хэ течет в широкой долине, далее же последнюю стесняют скалы, в особенности хр. Амнэ-мачин, который и отбрасывает ее к Ю; обогнув помянутый хр., река делает крутой поворот к С и течет здесь в узкой, глубокой долине, поперек целого ряда кряжей широтного простирания. В ур. Балекун-гоми она поворачивает на В и, продолжая оставаться трудно доступной почти до г. Гуй-дэ-тина (Гуй-дуя), к этому городу добегает уже огромным, быстро несущем свои воды потоком. Верст 20 ниже Гуй-дэ-тина она вновь вступает в теснину, которая развертывается в неширокую долину близ г. Сюн-хуа-тина. Такой характер долина Х.-хэ удерживает до г. Лань-чжоу-фу, за которым река уже окончательно теряет свой горный характер. От Лань-чжоу-фу она течет около 640 в. на С вдоль Великой стены, отклоняется на В хребтом Инь-шань и еще раз на Ю хр. Бэй-лин. В этом последнем направлении, опоясав с трех сторон территорию ордосских монголов, река протекает 750 в., до слияния с самым значительным из правых притоков — р. Вэй-хэ. Река Вэй-хэ отклоняет Желтую р. снова на В, а вскоре засим последняя вступает в великую китайскую низменность, где принимает сев.-вост. направление, которое и не меняет вплоть до впадения в Чжилийский залив. Х.-хэ представляет собою замечательное явление, заключающееся в постоянном передвижении ее устья. Равнина, в которой перемещаются воды Желтой реки, обнимает огромное пространство от устьев Бэй-хэ до устьев Ян-цзы-цзяна; таким образом река, словно маятник, качается вправо и влево на протяжении почти 900 в. Столь значительных изменений русла не знает ни одна из рек земного шара, и объяснение этого явления заключается в следующем. Х.-хэ, протекая среди лессовых берегов, несет крайне мутную, грязно-желтую (откуда и ее название) воду. После сильных дождей она еще более засоряется от стекающих в нее потоков жидкой грязи, которая, оседая мало-помалу на дно, поднимает его уровень; это обстоятельство, в свою очередь, заставляет китайцев, время от времени, наращивать береговые плотины, так что уже теперь, несмотря на то, что последнее перемещение русла Х.-хэ имело место всего лишь 45 лет тому назад, Желтая река в своих низовьях течет среди искусственно приподнятых берегов и в ложе, дно которого находится выше уровня окрестной местности; благодаря сему малейшая неисправность в береговых плотинах грозит целой стране огромным бедствием и может служить причиной перемещения русла реки. В продолжение 45 лет своего нового течения в сев.-вост. направлении Х.-хэ отложением своих осадков заставила линию морских берегов значительно выдвинуться вперед и захватить полосу залива. По вычислениям Стонтона и Барро, наносы Желтой реки достаточны, чтобы образовать в продолжение 25 дней остров пространством в 1 кв. км. и средней толщиной в 36 м. К числу наиболее значительных притоков Х.-хэ принадлежат: впадающие справа — Тао-хэ, Ло-шуй, Вэй-шуй и впадающие слева — Синин-хэ, составляющаяся из двух рек — Синин-хэ и Да-тун-хэ и орошающая плодороднейшую Сининскую долину, Чагрын-гол, Фынь-хэ и Цзиньшуй.

Г. Е. Грум-Гржимайло.

Хубилай

Хубилай (Хубилай-сэцэн-хаган) — внук Чингис-хана, сын Тулуя, самый знаменитый после Чингис-хана монгольский император (1264 — 95). Главною его целью по вступлению на престол сделалось ниспровержение Сунской династии в Китае. После упорной и продолжительной борьбы Х. к 1271 г. овладел большею частью Китая, где решил основать новую династию, дав ей имя Юань. В 1279 г. погиб последний сунский император, и Х. окончательно упрочил свою власть над всем Китаем, учредив свою столицу в Пекине. Х. подчинил своей власти и соседние с Китаем страны: Бирму, Аннам, Камбоджу, Корею, но его два похода против Японии окончились полнейшею неудачею. В делах внутреннего управления Х. отличался мудростью; им был введен целый ряд полезных реформ и улучшений; между прочим, в 1291 г. он разделил всю империю на 12 провинций. Он оказывал покровительство буддизму, который сделал в Китае громадные успехи, а равно буддийским проповедникам и ученым, которые пользовались большим почетом и значительными льготами. Х. не забывал своего монгольского происхождения, ввел монгольский язык в делопроизводство Китая, поручил буддийскому ученому Пакбаламе, изобрести особый монгольский алфавит, получивший название, по форме букв, квадратного и служивший государственным письмом во все время царствования в Китае династии Юань. В китайской истории Х. известен под наименованием Ши-цзу.

Хутор

Хутор — так, в противоположность деревне, называется отдельная усадьба, которая расположена на обособленном участке земли, состоящем в пользовании данного хозяина. Хуторная система расселения сравнительно с деревенской представляет значительные технические преимущества. Она дает полный простор индивидуальности хозяина, позволяя ему организовать хозяйство как ему заблагорассудится, быстро приспособляться к современным изменчивым условиям рынка и усваивать новые технические приемы, предлагаемые агрономической наукой. При хуторной системе хозяин экономит много времени и сил на разъездах; обработка земли значительно облегчается и ускоряется, является возможность более внимательно следить за состоянием посевов. Недостатком хуторной системы является некоторая отчужденность поселения, дающая себя особенно знать при организации школьного дела. Но затруднения эти не неустранимы. В Германии, Дании, Швеции и других странах Западной Европы, где первоначальный способ расселения был деревенским, в конце XVIII и начале XIX в. замечается переход к системе хуторов. Населению выдаются специальные ссуды в целях перенесения усадебных оседлостей; в некоторых случаях расселение идет в самых широких размерах. Этим была в значительной степени устранена чрезполосица, а хозяйство могло скорей отрешиться от устаревшего трехпольного севооборота.

Хутынский монастырь

Хутынский Варлаамиев-Спасо-Пpeoбраженский мужской первоклассный м-рь — Новгородской губ. и уезда. Основание его относится к 1192 г. Мощи основателя монастыря и его первого игумена Варлаама, открытые в XVI в., почивают под спудом в серебряной раке. От преп. Варлаама остались хранящиеся в монастыре келия, крест и облачения, отличающиеся громадными размерами; в память его установлены крестный ход в первую пятницу Петрова поста и архиерейское служение в день кончины, 6-го ноября. В эпоху междуцарствия Хутынь временно была главною квартирою Делагарди, осаждавшего в 1611 г. Новгород. В монастыре погребен в 1816 г. Г. Р. Державин. См. И. Привольев, «Хутынский м-рь» («Истор. Вестн.» , 1892, № 8).

В. Р-в.

Цам

Цам — торжественное религиозное служение у монголов, совершаемое ежегодно на открытом воздухе в буддийских монастырях и привлекающее толпы богомольцев. Ц. не приурочен ни к какому историческому событию, ни к какому определенному дню; он совершается тогда, когда впервые был введен в том или другом монастыре. Цель его — показать присутствие божества на земле и отдалить злых духов (шимнусов) от последователей Будды. Обряд состоит в пляске-пантомиме, исполняемой ламами, которые маскируются докшитами (гении-хранители), т. е. надевают маски из папьемаше, изображающие того или другого докшита, и вместе с шанаками (ламамисозерцателями) выступающими без масок, но в соответствующем одеянии, совершают по намеченному кругу религиозный танец, жестикулируя руками. См. А. М. Позднеев, «Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии» (СПб., 1887, стр. 392-403).

Цандер

Цандер (Густав Zander) — еще в 1857 г. добился практического применения медикомеханической гимнастики и, достигнув значительного усовершенствования в техническом отношении, открыл в Стокгольме, в 1865 г., первый институт врачебной гимнастики. Метод Ц. состоит в приспособлении механических аппаратов к возбуждению деятельности мускулов различных частей человеческого тела, причем, в известных случаях, оно достигается помимо физического напряжения со стороны пациента. Его метод основан на учении Линга, утверждавшего, что многие болезненные явления в человеческом теле могут быть устраняемы систематическим упражнением мускулов. Аппараты Ц. содействуют более правильному урегулированию сопротивления, преодолеваемого при упражнении; сила сопротивления определяется при помощи особого счетчика. Это последнее важно для врача, предписывающего больному тот или иной вид гимнастического упражнения. Таким образом, аппараты Ц. служат, одновременно, динамометрами, определяющими силу мускулов. Аппараты Ц., конструированные им для пассивных движений, заслуживают особого внимания. Они сберегают силы пациента и в то же время, без всякого с его стороны напряжения, действуют на мускулы механически, путем тряски, валяния, толчков, глажения и вибрационного движения особых приборов. Хорошие результаты были получены Ц. изобретенными им аппаратами для выпрямления позвоночного хребта и в особенности с тех пор, когда ему удалось осуществить на практике специальные аппараты, дозволяющие математически точно изображать графически искривление позвоночника. Врачебная гимнастика Ц. особенно полезна для детей и стариков, которые, в силу физических недостатков, не могут заниматься обыкновенной гимнастикой. В Швеции она находит большое применение также при болезнях сердца и при нервном расстройстве. Институт Ц. в течение 1865-1898 г. имел в числе своих пациентов 14332 мжч. и 5938 жнщ., что, в общем, составит для каждого года 596. В последнее время не только в Европе, но и в Америке аппараты Ц. находят довольно широкое применение.

Г-н.

Цапли солнечные

Цапли солнечные (Eurypygidae) — одно из семейств отряда курино-голенастых или пастушковых птиц (Alectorides), к которому относятся всего два вида, живущих в Южной Америке. Длинная шея, форма головы, длинный, сжатый с боков, клюв с едва выпуклым ребром и сильные, довольно длинные ноги — придают Ц. известное внешнее сходство с настоящими Ц., за что они и получили свое название; их широкоперый хвост, однако, очень длинен. Обыкновенная солнечная Ц. (Eurypyga helias), живущая преимущественно по берегам крупных южноамериканских рек, на опушках лесов, встречается во всех селениях туземцев в прирученном состоянии. Общая окраска этого вида представляет весьма красивое сочетание рыжих, черных и белых поперечных полос; голова черная; полосы на щеках и горло — белые; клюв и ноги желтые. Длина птицы около 42 см.

Царицино

Царицино — с. и ст. М.-Кур. ж. д. Московской губ. и у., в 18 вер. от г. Москвы. Ц. при царе Федоре Ивановиче принадлежало царице Ирине, рожденной Годуновой. Имп. Екатерина начала здесь строить великолепный замок-дворец в готическом стиле, который остался недостроенным и развалины которого сохранились до настоящего времени. Громадный парк, с обширными прудами; красивая местность. Постоянных жителей не более 300; летом дачников свыше 4000.

Царская водка

Царская водка — смесь азотной кислоты с соляной. Она стала известна алхимикам задолго до открытия соляной кислоты в отдельности, готовилась ими, по Геберу (VIII стол.), перегонкой смеси селитры, медного купороса и квасцов с прибавкою нашатыря и употреблялась для растворения золота. Теперь ее приготовляют смешением 1 ч. азотной кислоты с 2-4 ч. соляной. Азотная кисл. при этом окисляет соляную, освобождая хлор, особенно при нагревании, чем и обусловливается энергичное растворяющее действие Ц. водки на металлы, не исключая золота и платины, а также и вообще окислительные и хлорирующие ее свойства. Выделяющийся хлор частью соединяется с образующимися при этом продуктами раскисления азотной кислоты и дает с ними хлористый нитрозил NOCl и друг. соединения. Самое название Ц. водки дано ей вследствие способности ее растворять золото, почитавшееся алхимикам за царя металлов.

П. Л. Р.

Цветок

Цветок (flos) — представляет такую видоизмененную часть побега (почку), которая служит исключительно для целей размножения, т. е. для развития семян, являющихся результатом взаимодействия мужских спор (микроспор, иначе называемых пыльцою) и женских спор (макроспор, иначе называемых зародышевыми мешками). При превращении в Ц. наибольшее видоизменение претерпевают те листья, побеги, которые несут вышеназванные органы размножения; они превращаются в споролистики, иначе тычинки и плодолистики, листья же, служащие, для закрытия Ц. (околоцветник, чашечка) или для приманки насекомых, как посредников в опылении и оплодотворении (венчик), видоизменяются, сравнительно с споролистиками, не так сильно. Еще меньше изменяется стебель или ось Ц. Она перестает расти в длину, так что междоузлия ее не вытягиваются, вследствие чего все видоизмененные листья побега (околоцветник, чашечка, венчик, тычинки, плодолистики) являются скученными, выходящими из верхушки цветоножки, из так назыв. цветоложа (torus, thalamus, receptaculum). Редко стебель (ось Ц. или цветоложе) сильно видоизменяется становясь то головчатым (напр. у лютика, земляники и др.), то вогнутым, чашевидным (напр. у шиповника), то более или менее плоским (напр. у травилата и др.). Иногда цветоложе несет железистую ткань, выделяющую сладковатую жидкость. Ц. появился в растительном царстве не сразу; он постепенно вырабатывался, и теперь еще можно заметить у более низших растении зачаточные стадии Ц. А именно у некоторых папоротников (напр. у Struthiopteris Germanica, Salvinia natans и мн. друг.) мы замечаем дифференцировку листьев на вегетативные, служащие для питания растении, и на спорообразующие (споролистики), служащие лишь для развития органов размножения (спор). Первые листья зеленого цвета, вторые буро-коричневого; они потому сильно отличаются от зеленых листьев. У некоторых папоротников (наприм. Struthiopteris Germanica) наблюдается группировка споролистиков кольцом вокруг верхушки стебля; кольцо это появляется под осень, вслед за вегетативными листьями, но Ц. у них еще нет, так как стебель (ось) не принимает участия в образовании органов размножения и продолжает, после развития споролистиков, расти далее, тогда как в Ц. ось больше не растет в длину. Впервые Ц. появляется у хвощей и плаунов, растений, появившихся на земной поверхности еще в девонскую формацию и до того близко стоящих к папоротникам, что систематики соединяют их всех в одну группу, так наз. сосудистых тайнобрачных или (правильнее) папоротникообразных (Pteridophyta). «Колосик» хвоща или плауна, действительно, представляет собою Ц., где и стебель (переставший расти в длину), и листья (превратившиеся в споролистики) исполняют одну задачу, а именно служат для целей размножения. Подобно Ц. хвощей или плаунов, устроен мужской Ц. сосны, состоящей также из оси (т. е. стебля), покрытой тычинками (т. е. споролистиками). Появившись раз, Ц. мало-помалу, путем отбора и наследственности, совершенствуется и достигает у высших семенных растений наибольшей сложности. Расчленение споролистиков на микро— и макроспоролистики началось также у папоротникообразных. У хвоща напр. споролистики еще не расчленены, все они развивают одинаковые споры, хотя споры эти развивают либо мужские, либо женские заростки, но у некоторых плаунов (Selaginella и др.) уже произошло расчленение споролистиков на мужские (микроспоролистики) и женские (макроспоролистики). Так как те и другие появляются в одном и том же «колоске», т. е. в одном и том же «Ц.», то отсюда мы должны заключать, что обоеполый Ц. представляет первоначальный тип Ц., из которого уже развились однополые Ц. Если же открытосеменным (куда относятся хвойные), имеющие однополые Ц. и стоящие близко к папоротникообразным (открытосеменные и появились на земле раньше других семенных растений), противоречат этому положению, то лишь по-видимому, так как открытосеменнные не представляют группу растений, развившихся из одного и того же прародителя; вероятнее всего, они возникли от таких предков из папоротникообразных, у которых уже произошло расчленение обоеполого Ц. на однополые. Микроспоролистики развивают микроспоры (пыльцу), из которого возникает мужской заросток, дающий начало мужскому половому органу (антеридию) и мужскому оплодотворяющему элементу (т. е. сперматозоидам). В настоящее время сперматозоиды найдены как у папоротникообразных (папоротников, хвощей, плаунов), так и у семенных растений (Ginkgo, Zamia, лилии, подсолнуха, орхидеи и мн. др.), так что гомологичность пыльцы и микроспоры, тычинки и микроспоролистика, указанные еще раньше, не подложит сомнению. Подобным же образом не подлежит сомнению гомология между зародышевым мешком, в котором развивается женский заросток (значительно развитый у открытосеменных и слабо у скрытосеменных), несущий женский половой орган, с яйцеклеточкой, подлежащей оплодотворению сперматозоидом, — и макроспорою, дающей начало женскому заростку (весьма зачаточному напр. у Selaginella, Isoetes), с женскими половыми органами. Зародышевый мешок развивается в семяпочке, которая гомологична, следовательно, макроспорантию, а плодолистик, несущий семяпочки, гомологичен макроспоролистику. В цветке, как сказано было выше, кроме споролистиков (тычинок и плодолистиков), существенных органов, служащих для размножения, развиваются еще другие, несущественные органы, имеющие другое назначение, а именно защиту молодых частей Ц. и приманку насекомых и других животных, переносящих пыльцу с одного Ц. на другой. Таковы наружные части Ц., так назыв. околоцветник (или цветочный покров, реrianthium). Принято различать полные Ц. (flores completi) и неполные (fl. incompleti). В полных цветках развиты все части: споролистик (обоих родов) и околоцветник, причем последний — двойной, т. е. состоит из наружных частей, служащих лишь для защиты (чашечка, calyx), и внутренних, обычно ярких, нежных, служащих для приманки (венчика, corolla). В неполном Ц. либо околоцветник простой (perigonium), либо его нет совсем (Ц. голый); либо нет каких либо споролистиков (тогда Ц. однополый, flos diclinus, мужской или женский), либо нет споролистиков (тогда Ц. бесплодный, fl. neutralis). У некоторых растений однополые Ц. мужские и женские развиваются на одном и том же растении, такие Ц. называются однодомными, у других на разных растениях — двудомные Ц. Двудомные Ц. мы должны считать позднейшим типом, нежели однодомные. Наконец, существуют такие растения, у которых сразу бывают и обоеполые и однополые, такие Ц. называются полигамными. Число частей Ц., их расположение, форма и взаимные отношения обусловливают общий облик Ц., а следовательно и его названия. Что касается числа частей, то, во-первых, надо отметить, что число листков околоцветника (чашелистиков или лепестков), тычинок и плодолистиков может быть весьма различное. Иногда всех частей бывает поровну и такой Ц. называется равночисленным, иногда различное число — Ц. разночисленный. Чаще всего плодолистики бывают в меньшем числе, чем остальные части, причем плодолистики срастаются своими краями в одно образование, так назыв. пестик (pestillum). Если число тычинок удваивается по сравнены с числом пестиков и лепестков, то Ц. называется удвоеннотычиночным (flos diplostemoneus). Относительно расположения частей Ц. нужно отметить, прежде всего, что в расположении их не замечается той строгой закономерности, какая соблюдается в расположении вегетативных листьев того же растения. По положению частей, Ц. бывают круговыми, когда все части расположены кругами (напр. у лилии, льна и у др.), спиральными, когда части расположены по спирали (напр. у кувшинки), и полукруговыми, когда одни части расположены кругами, другие по спирали (напр. у лютика, ветреницы чашелистики и лепестки расположены кругами, а тычинки и плодолистики по спирали). По положению одних частей Ц. (околоцветника и тычинок) относительно других (пестиков) Ц. бывают подпестичными (собственно правильные называть так околоцветники), когда околоцветник и тычинки прикреплены у основания пестиков; околопестичными, когда цветоложе несколько расширяется в широкую чашу, так что прикрепление околоцветника и тычинок находится на высоте, равной середине пестиков; надпестичными, когда цветоложе в виде чаши, с суженной верхушкой, к краю которой прикреплены и околоцветник, и тычинки, и которые помещаются таким образом под пестиками. В зависимости от формы частей Ц. бывают правильные или лучистые (flores regulares или actinomorphi), когда все части между собою одинаковы, так что через Ц. можно провести несколько плоскостей симметрии, и неправильные (fl. irregulares), когда части неодинаковы между собою и когда можно провести либо одну только плоскость симметрии (моносимметричные или зигоморфные Ц.), или нельзя провести ни одной плоскости симметрии (асимметричные цветки). Неправильные Ц. бывают разнообразной формы, зависящей от формы венчика: таковы Ц. двугубые, язычковые, трубчатые, маскированные, мотыльковые. Наконец, в зависимости от того, обособлены лепестки или срослись вместе, различают сростнолепестные Ц. (собственно венчики) и раздельнолепестные. План Ц., его форму и строение принято изображать или графически, при помощи диаграмм, или формулою. Формула составляется так: берутся начальные буквы латинских наименований Ц., а именно: P — означает околоцветник (perianthium), K — чашечку (calyx; пишется K в отличие от следующего слова),C — венчик (corolla), A — тычинки (androcoeum), G — пестики (gyneсоеum); после этих букв ставятся цифры для обозначения числа частей; если какие либо части Ц. срослись вместе, то соответствующая часть формулы ставится в скобки; если каких-либо частей два круга, то пишутся две цифры (по числу частей в круге), соединенные знаком плюс; если же какого-либо круга нет, но теоретически он должен быть, то на его месте пишется нуль.

С. Р.

Цвингли

Цвингли (Ульрих Zwingli) — швейцарский реформатор. Род. 1 янв. 1484 г., несколькими неделями позже Лютера, в зажиточной крестьянской семье, в Вильдгаузе, в графстве Тоггенбургском (в С.-Галленском кантоне). Первоначальное образование получил в школах Базеля и Берна, высшее — в университетах венском и базельском; живо интересовался классической литературой и усердно читал Свящ. Писание, для лучшего уразумения которого изучил и еврейский язык. Находясь под влиянием базельского богослова Виттенбаха и поддерживая деятельные сношения с гуманистами, в том числе и с Эразмом Роттердамским, Ц. вступил на путь свободного исследования Св. Писания. Получив в 1504 г. степень бакалавра, в 1506 г. — магистра философии, он сделался приходским священником в Гларусе и в своих проповедях и литературных произведениях («Лабиринт», «Басня о быке и некоторых животных») отзывался на все животрепещущие вопросы действительности, обнаруживая искреннее религиозное чувство и патриотизм. Одною из язв общественной жизни Швейцарии была в то время поставка кантонами на службу иностранным государствам швейцарских военных отрядов, славившихся своею храбростью. Эта постыдная торговля кровью своих сограждан, служившая средством наживы для отдельных лиц и групп, получавших пенсии от иностранных государей, являлась источником глубокой общественной деморализации и вызвала энергичный протест со стороны Ц., особенно после того как он ближе познакомился с этим злом, сопровождая в 1512 и 1515 гг., в качестве полкового священника, отряд Гларуса в итальянских походах. В 1516 г. Ц. занял место капеллана в Эйнзидельне, продолжая выступать с проповедью против различных суеверий и церковных злоупотреблений. В 1518 г. занял должность священника в цюрихском соборе и здесь в основу своих проповедей положил Евангелие, стремясь к реформе церкви и государства, вооружаясь против торговли индульгенциями настолько успешно, что доминиканцу Самсону, торговавшими ими в Швейцарии, закрыт был доступ в Цюрих. В ряде проповедей, сочинений и религиозных диспутов Ц. развил основные положения своего учения. В 1522 г. он произнес проповедь против постов, установленных римскою церковью («О свободе выбора пищи»), и в послании к констанцскому епископу высказался против безбрачия священников. 29 января 1523 г. в Цюрихе состоялся публичный диспут, основанием для которого были 67 тезисов учения Ц. о Св. Писании, как высшем авторитете в религиозных вопросах, об И. Христе, как о единственном истинном посреднике между Богом и людьми, о вере, как единственном средстве спасения, о церкви, как союзе всех верующих, и т. д. Диспут этот, устроенный городским советом Цюриха, окончился торжеством Ц. над его противником, Фабером, викарием констанц. епископа: цюрихский городской совет принял учение Ц. и стал самостоятельно распоряжаться церковными делами кантона, вместо констанцского епископа. Католическая месса и поклонение иконам были устранены, богослужение упрощено; латинский язык заменен немецким; причастие давалось под обоими видами; монастыри обращены были в школы, приюты и госпитали, монастырское имущество секуляризовано; безобразие духовенства упразднено, и в 1524 г. сам Ц. женился на вдове Анне Мейер. В 1525 г. он издал свое исповедание веры, под названием «De vera et falsa religionе», в большей части пунктов сходное с учением Лютера, за исключением вопроса о причащении. Чуждый мистицизма, Ц. смотрел на евхаристию не как на таинство, а как на воспоминание об искупительной жертве Христа. Кроме того, Лютер сохранял те догматы и обряды, которые не стояли в противоречии с Св. Писанием, тогда как Ц. устранял все то, что не находило в нем прямого подтверждения. Наконец, по вопросу о церковной организации Ц., будучи, как швейцарец, носителем республиканского начала, проводил начала пресвитерианского управления, а Лютер, как поборник княжеской власти, установил консисториальную систему управления церковью. Учение Ц. и реформация в Швейцарии развивались одновременно с учением Лютера, но совершенно независимо от него. В 1528 г. Ц. писал: «я узнал слово Божие не от Лютера, а из учения Христа». По вопросу о причащении между Ц. и Лютером происходила полемика, в которой первый обнаружил больше сдержанности и умеренности, чем последний. Желая примирить оба евангелических учения, ландграф гессенский Филипп устроил в 1529 г. в Марбурге свидание Лютера и Ц. Первый явился туда в сопровождении Меланхтона, Ц. — со своим другом и последователем Эколампадием; происшедший между ними диспут не привел к соглашению по вопросу о причащении, вследствие упорства Лютера. Учение Ц. из Цюриха распространилось в Берне, Базеле, Шаффгаузене, С.-Галлене, Гларусе и во многих вольных имперских городах Германии. Лесные кантоны — Швиц, Ури, Унтервальден, Люцерн — остались верны католицизму. Враждебные отношения между католиками и последователями Ц. все более обострялись. Обе стороны готовились к борьбе, заключая внешние союзы. В 1529 г. борьба была отсрочена заключением в Kaппеле договора, по которому каждому кантону предоставлялось право устраивать церковные дела по своему усмотрению. Однако, вскоре вспыхнула междоусобная война. 11 октября 1531 г. между цюрихцами и отрядами католических кантонов произошло сражение на Каппельской равнине: цюрихцы были разбиты на голову, сам Ц. убит. Дело его продолжил и упрочил его друг Буллингер, редактировавший в 1536 г. первое гельветское исповедание. — В 1838 г. Ц. поставлен памятник в Каппеле.

Литература. «Opera omnia lat. et germ. Z. cur. Schaler et Schulthess» (Цюрих, 8 т., 1829-42; новое изд. соч. Ц. предпринято в 1901 г. в Берлине Schwetschke, под ред. Egli и Finster); Myconius, «De D. Huldrichi Zvinglii vita et obitu» («Oecolampadii et Huld. Zvinglii epistolarum libri quatuor», Базель, 1536); Bullinger, «Reformationsgeschichte» (Цюрих, 1838-40); Morikofer, «Ulrich Z.» (1867-1869); Handesbagen, «Zur Charackteristik U. Zwingli's und seines Reformationswerkes unter Vergl. mit Luther und Calvin» (Theol. Stud. und Krit." 1862); Christoffel, «H. Zwingli. Leben u. ansgew. Schriften» (1857); Stahelin, «Z. und s. Reformationaswerk».

П. П-ий.

Цезарь

Юлий Цезарь (G. Julius Caesar) — знаменитый римский госуд. деятель и писатель. Родился, по словам древних историков, в 100 г. до Р. Хр. Моммзен находит это несовместимым с карьерой Цезаря и предлагает, без достаточных оснований (согласно leges annales), 102 г. до Р. Хр. Юлии были патрицианским родом (существовали, впрочем, и плебейские ветви) и играли немалую роль в истории Рима с древнейших времен. Древность семьи Цезарей установить трудно (первый известный относится к концу III в. до Р. Хр.); важной роли эта ветвь в политической жизни Рима не играла (гораздо заслуженнее была ветвь Иулов). Совсем незначительны были Цезари, от которых происходил по прямой линии будущий диктатор; отец его остановился в своей карьере на претуре. С материнской стороны Цезарь происходил из семьи Котт, не менее знатного рода Аврелиев. Отца он потерял 16 лет; с матерью сохранил тесные дружеские отношения до ее смерти в 54 г. Знатная, богатая и культурная семья ставила Цезаря в благоприятные условия внутреннего развития; тщательное физическое воспитание сослужило ему впоследствии немалую службу; основательное образование, и научное, и литературное, и грамматическое, на греко-римских основах, подготовило его и к логическому мышлению, и к практической деятельности, и к литературной работе. Правильный, ясный и чистый язык его речей и литературных произведений вышел из школы одного из лучших грамматиков того времени, М. Антония Гнифона, автора трактата «О латинском языке», бывшего долгое время домашним учителем в семье Цезаря. От него Цезарь унаследовал интерес к научному занятию латинским языком. В родстве Цезарь был с целым рядом знатных семей; ближе всего стоял он в ранней юности к Г. Марию, женатому на сестре его отца; от Мария, очевидно, шла та демократическая традиция, которая так твердо проводилась Цезарем во все время его жизни. Mapий и успел добыть ему почетное звание «возжигателя Юпитера» (flamen Dialis), потерянное им спустя 3 года; в то время ему было только 13 лет. Связь с главарями демократии сохранена была Цезарем и после смерти Mapия. В 83 г., 17 лет от роду, он женился на дочери всемогущего в свое время Цинны. Это было как бы политической демонстрацией демократической партии, приниженной и разбитой всевластным в то время Суллой. Неудивительно, поэтому, что Сулла почти немедленно после свадьбы потребовал от Цезаря развода с женою, как то сделали по его требованию Помпей и другие. Несмотря на неминуемую проскрипцию в случае отказа, Цезарь остался верен своей жене. Просьбы многочисленного и сильного аристократического родства спасли его: вряд ли, притом, упрямый юноша мог казаться Сулле особенно опасным. Немилость диктатора заставила, однако, Ю. Цезаря уехать из Рима на Восток и отбывать воинскую повинность в штабе М. Минуция Ферма, пропретора провинции Азии. Здесь ему пришлись исполнять дипломатические поручения при дворе вифинского царя Никомеда, благодаря чему он впервые в одном из центров позднего эллинизма акклиматизировался в эллинистическом дворцовом обществе и проник в основы эллинистической администрации и хозяйства. Во время осады и штурма Митилены он заслужил воинское отличие — corona civica. Участвовал и в морских операциях — во флоте Сервилия Исаврика, во время борьбы его с пиратами. Ничего важного и значительного в то время на Востоке не происходило, блестящих лавров приобрести здесь было негде. Три года пребывания на Востоке не прошли, однако, бесследно для Ю.; при дальнейших выводах о характере его политики надо всегда иметь в виду первые впечатления его юности, полученные в культурной, богатой, упорядоченной монархической Азии. В 78 г., после смерти Суллы, Цезарь возвращается в Рим и немедленно бросается в водоворот политической жизни, его захватила реакция против Суллова строя; к крайним он, однако, не примкнул, хотя и не скрывал своих демократических убеждений. Блестящие обвинительные речи против сотрудников Суллы — Гн. Долабеллы; за его действия в Македонии, и Г. Антония за грабежи в Греции — доказывают определенность взглядов Цезаря; рисковать жизнью и карьерой с Лепидом и его последователями было бы ненужным безумием. Когда вновь стала грозить война с Митридатом, Цезарь, которого влекла на Восток и культурная среда, и живая умственная жизнь, едет в Родос — один из мировых городов того времени, соперничавший с Александрией и Антиохией. По дороге, близ Милета, его захватывают в плен пираты. Только крупный выкуп спасает его из их рук. Вероятно как член cohors praetoria одного из наместников Востока, Ю. Цезарь имеет возможность наскоро организовать флот, захватить пиратов и доставить их в Пергам. То, что оттуда пираты должны были быть доставлены на усмотрение вифинского пропретора Г. Юния Силана, доказывает, может быть, что Ю. Цезарь приписан был к его именно когорте. Впрочем, распоряжений Силана Ю. Цезарь не дождался, а расправился с пиратами своей властью, боясь воздействия их на Силана деньгами. Пребывание на Родосе проходить для Ю. Цезаря в занятиях красноречием. Смуты в Азии заставляют его попытать счастья во главе самостоятельного отряда, но остается он там недолго; пойти в субалтерны он очевидно не хотел. В 74 г. он возвращается в Рим и попадает на место своего умершего дяди в коллегию понтификов. На выборах в военные трибуны Ю. Цезарь побивает кандидата аристократии; при восстановлении народного трибуната оказывает деятельную поддержку Помпею; добивается возвращения Л. Цинны, сподвижника Лепидаи Сертория. К этому времени относится начало его сближения с Помпеем и Крассом, на тесной связи с которыми он строит свою дальнейшую карьеру. В 69 г. его выбирают квестором. Одним из первых его актов, как магистрата, была демонстрация все в том же Марианском демократическом духе. Умирает его тетка — жена Mapия, и над ее гробом Цезарь произносит laudatio, полную воспоминаний о Марии; в похоронной процессии фигурируют маски Мария и других вождей демократии. Демонстрация повторяется при похоронах жены Цезаря, Корнелии. К демократической нотке присоединяется демонстративное указание на связь Цезаря с царями старого Рима, вплоть до Энея и Венеры. Обязанности квестора Цезарь исполняет в Испании. На обратном пути из провинции он завязывает отношения с транспаданцами, давая им надежду на возможность распространения на них прав римского гражданства. Промежуточные годы между квестурой и эдилитетом заняты все более тесным сближением Цезаря с Помпеем и Крассом. Новая женитьба — на внучке Суллы, дочери Кв. Помпея Руфа — скрепляет, по эллинистическому обычаю политических браков, это сближение. Как приверженец Помпея, все более и более переходившего на сторону демократии, Цезарь стоит, не поступаясь, однако, ни в чем своими демократическими принципами, за экстраординарные военные полномочия Помпея. В то же время он заведует Аппиевой дорогой.

Эпоху в жизни Цезаря составляют 66 и 65 годы, время первых важных политических его шагов. Деятельность его в это время стоит в тесной связи с историей так наз. заговора Катилины. Точка зрения на заговор Катилины и на роль в этом заговоре Цезаря зависит всецело от отношения к источникам, характеризующим этот эпизод. Два современника сообщают нам подробно о случившемся: Цицерон, один из руководителей политической жизни этих годов, в ряде речей 63-го года (речи против Катилины, речи об аграрном законе, за Мурену, за Г. Рабирия; см. мастерские переводы этих речей с содержательными введениями и комментарием Ф. Зелинского — «М. Туллий Цицерон», I, СПб., 1901, 587 сл.) и в массе упоминаний и воспоминаний позднейшего времени, и Саллюстий, в то время совсем еще молодой человек, историческая монография которого о заговоре Катилины написана после смерти Ю. Цезаря. Кроме этих основных современных источников, имеется содержательный пересказ событий у Кассия Диона (всецело зависит от Ливия), Светония, Плутарха и Аппиана; важен также комментарий Аскония к некоторым речам Цицерона, из перечисленных источников наименее надежна монография Саллюстия, искажающего факты в угоду своей антиолигархической, цезарианской тенденции. В высшей степени ценны данные Цицерона, коррективом которых является изложение Ливия и Аскония.

Крупные успехи Помпея на Востоке, приобретенная им слава, созданное им войско вызвали в Риме убеждение, что Помпей несомненно в ближайшем будущем сыграет в Риме роль Суллы. Особенно ясно сознавалось это лицами, одинаково с Помпеем добивавшимися первенствующего положения в Риме — его недавними союзниками, руководителями демократов Крассом и Цезарем. Для противодействия тенденциям Помпея демократам надо было сосредоточить в своих руках власть и иметь опору в войске. Сенат и правительство были враждебны и помпеянцам, и антипомпеянцам; усиление и тех, и других было для правительства одинаково гибельно. Никому неизвестно было, когда именно вернется Помпей, и поэтому сопротивление надо было организовать заранее. Орудиями своими Красс и Цезарь сделали дезигнированных консулов, избранных на 65 год, но осужденных по обвинению в подкупе и поэтому не допущенных к магистратуре: П. Автрония Пета и П. Корнелия Суллу. Решено было, что консулы, избранные на место осужденных, будут убиты; их заменят Автроний и Сулла, а эти последние провозгласят Красса диктатором, Цезаря — его ближайшим помощником (magister equitum). Исполнителями убийства должны были быть Л. Серий Катилина, бывший правитель Африки, озлобленный на сенат за недопущение его кандидатуры на консульство 65-го года в виду тяжелых обвинений провинциалов, и Л. Пизон, наравне с Катилиной, Автронием и Суллой слуга Суллова режима, успевший прожить большую часть награбленного при проскрипциях. Катилине обещано было консульство на будущий год, Л. Пизон должен был немедленно после переворота подготовить вооруженную силу в Испании. К заговору привлечен был и Геллий, командир флота у берегов Италии, Сардинии и Галлии: он должен был обеспечить сообщения между заговорщиками. Заговор не удался, убийство не было приведено в исполнение. Новые консулы, однако, не преследовали ни главарей заговора, ни орудий его. Они боялись, очевидно, как влияния Красса и Цезаря, так и в особенности нового соединения их с Помпеем или подчинения их последнему. Консул Торкват не только отрицал существование заговора, но даже защищал Катилину в его процессе, что готов был сделать и Цицерон. Не мешало правительство и отправлению Пизона, в качестве quaestor pro praetore, в Испанию, где он вскоре погиб от руки убийцы. Несмотря на эту первую неудачу, Цезарь, поддерживаемый Крассом, развивает в год своего эдилитета широкую агитаторскую деятельность, с целью подготовить удар на будущий 64-й или 63-год. Демонстративное значение имело восстановление трофеев Мария, разрушенных в свое время Суллой; орудиями агитации служили невиданные по роскоши игры, где гладиаторы сражались в серебряном вооружении. На место Пизона в Испанию отправлен был Ситтий, которого поддерживал деньгами и влиянием упомянутый уже Сулла. Рядом с этим затеяно было создать, в противовес Помпею, военное командование в Египте, которое якобы завещано было Риму Птолемеем-Александром. Занять этот пост должен был или Цезарь, или Красс. В Италии поддержкой Цезаря и Красса должны были служить транспаданцы, усиленно добивавшиеся гражданства, обещанного им Цезарем и Крассом. Планы Цезаря терпят, однако, неудачу на всех пунктах: сенат ясно сознавал, что Цезарь стремится к ниспровержению олигархического строя и всеми средствами боролся против ловкого и смелого противника. В 64 г. усилия Цезаря и его партии направлены были прежде всего на проведение в консулы их агентов — Катилину и Г. Антония. Подкуп и избирательная агитация организованы были в широчайших размерах. Олигархия должна была быть подорвана рядом ударов в лице видных ее представителей. Предъявлено было обвинение бывших агентов Суллы в убийствах во время проскрипций; разбиралось оно перед судом (quaestio de sicariis) под председательством Ю. Цезаря, как judex quaestionis (он имел на это право как бывший эдил). Но в проскрипциях Суллы запятнаны были и наиболее видные агенты Ю. Цезаря; ловким ответом со стороны сената было привлечение кандидата на консульство Катилины к суду самого Цезаря, по обвинению в таких же квалифицированных убийствах. Ход этот поставил Цезаря в довольно неловкое положение: вина была ясна, а обвинить — значило погубить все расчеты, основанные на Катилине. Цезарь стал затягивать процесс; тем не менее это обвинение, в связи с агитацией сената и незапятнанностью и влиянием сенатского кандидата Цицерона, повело к тому, что Катилина не был выбран; не удался и план создания особого вигинтивирата — комиссии из 20 членов с неограниченными полномочиями для надела всех неимущих землею, проводить который должен был трибун Сервилий Рулл. Решительным ударом для аристократии должно было послужить обвинение Г. Рабирия — одного из убийц трибуна Аппулея Сатурнина — в незаконном, хотя и санкционированном сенатом убийстве римского гражданина за чисто политическое действие. Против права сената объявлять военное положение в городе (s. с. ultimum) направили Ю. Цезарь и Красс свое оружие, предвидя возможность применения и к ним подобной меры. Форма преследования выбрана была самая устрашающая: антиквированный процесс perduellionis, влекший за собой засечение до смерти, возбужден был против Рабирия агентом Юлия Цезаря, Т. Лабиеном; судьями были сам Ю. Цезарь и консул прошлого года Л. Цезарь. И в аграрном деле, и в процессе Рабирия сенат боролся с Ю. Цезарем через своего консула М. Туллия Цицерона. И там, и здесь красноречие блестящего оратора и влияние сената победили. Обойденный Катилина не унялся. Без открытой, может быть, поддержки, но не без сочувствия Ю. Цезаря, выступает он вторично кандидатом на консульство 62-го года, выставляя широкую социалистическую программу, которая должна была объединить около него всех обездоленных. Борьба с ним была нелегка и на этот раз, но все же он выбран не был. Новая неудача была для Катилины приговором; его политическая жизнь кончилась. С этим мириться он не хотел; возник анархический заговор Катилины, фантастично задуманный и плохо подготовленный, в котором Ю. Цезарь никакого участия не принимал и принимать не мог. Заговор Катилины был подавлен, сам он во главе войска погиб, его сторонники захвачены были в городе и дело о них передано консулом на обсуждение сената. Красс и Цезарь уже раньше неоднократно определенно и открыто указывали на свою несолидарность с Катилиной. Нелегко всетаки было положение Цезаря, судьи Рабирия, когда 5 дек. в сенате ему пришлось высказаться о судьбе заговорщиков, которым консул и значительная часть сената готовили смерть. Цезарь вышел с честью из трудного положения. Он не сказал ни слова в оправдание заговорщиков, но указал на незаконность смертного приговора, предлагая смягченное, хотя также незаконное наказание — интернирование в муниципиях. Мнение Цезаря не прошло, его обессилил Катон; результатом для Цезаря была враждебная против него демонстрация всадничества при выходе его из курии — демонстрация, едва не превратившаяся в убийство. Народ, однако, был на стороне Цезаря, в значительной мере благодаря деньгам Красса. Он доказал это, когда в тот же год консульства Цицерона вотировал закон о замене кооптации при появлении нового великого понтифика выборами и в виду ожидавшейся смерти великого понтифика выбрал его преемником Цезаря, против оптиматских главарей Катула и Сервилия Исаврика.

В 62 г. Ю. Цезарь отправлял претуру. Планы его относительно самостоятельных действий, которыми был бы парализован Помпей, рушились. Не без труда удалось ему избежать обвинения в участии в заговоре Катилины. Возвращение Помпея близилось. Оставалось одно: пойти на вторые роли при Помпее и прежде всего загладить те свои действия, которые могли возбудить неудовольствие Помпея. Цезарь открыто выступает агентом Помпея. Он требует, чтобы Помпею поручено было закончить постройку храма Юпитера Капитолийского — честь, которая предназначена была признанному главе оптиматов Катулу; он обвиняет даже Катула в присвоении денег, ассигнованных на постройку. Через Лабиена он проводит разрешение Помпею присутствовать на играх в одежде триумфатора. Наконец, он же и Метелл Непот требуют для Помпея военной власти в Италии, под предлогом необходимости окончательно справиться с Катилиной и его войском. Против последнего сенат выступил чрезвычайно энергично; объявлено было даже военное положение и оба магистрата, предложившие закон, лишены были власти. Цезарю пришлось уступить и на время отказаться от исполнения своих обязанностей. Вернулся он к ним по просьбе самого сената, сознававшего, что зашел слишком далеко. Помпей вернулся в Рим частным человеком, без войска, и поселился вне города, в ожидании триумфа. На это время падает скандальный процесс Клодия, вызванный его появлением в женском костюме на исключительно женском празднике Доброй Богини (Bona Dea), справлявшемся женой Цезаря в его доме. Цезарь в этом процессе держался все время в стороне, ограничившись разводом с женой: в Клодии он видел полезное для будущего орудие. 61-ый год Цезарь проводит в Испании, почти все время воюя с непокоренными еще племенами, создавая себе этим военное имя и материальное обеспечение для будущего. В данный момент Испания была единственным местом, где стояло сильное войско и где без особых усилий быстро можно было приобрести и лавры, и деньги. В 60 г. Цезарь вновь в Риме, где его ждали триумф и консульство. Первым он, однако, пожертвовал для второго — пожертвовал охотно, хотя и невольно, под давлением придирки сената, требовавшего от него личного заявления о своей кандидатуре; его триумф вряд ли мог произвести сильное впечатление после только что отпразднованного триумфа Помпея. Консульство Цезаря было необходимо как ему, так и Помпею. Распустив войско, Помпей, при всем своем величии, был беспомощен; ни одна из мер его не проходила в виду упорного сопротивления сената, а между тем, аграрный закон, обещанный им ветеранам, и утверждение распоряжений в Азии были для него делами не терпевшим отлагательства. Провести все это агенты Помпея не могли: нужна была более крупная сила и более могущественное влияние: отсюда союз Помпея с Цезарем и Крассом. Необходимостью был он, как мы видели, и для Цезаря. Убедить Красса, старого врага Помпея, было нелегко, но в конце концов удалось. Так возник первый триумвират — частное соглашение трех лиц, никем и ничем кроме их взаимного согласия не санкционированное. Частный характер триумвирата подчеркивается и скреплением его браками: Помпея — на дочери Ю. Цезаря, Юлии, Цезаря — на дочери Кальпурния Пизона. Консульство Цезаря открылось борьбою с сенатом из-за аграрного закона. Закон этот был умеренной копией с Сервилиева и был важен не столько по содержанию, сколько как пробный камень. Ожесточенная борьба, в которой вождем сенатской партии явился коллега Цезаря, М. Бибул, окончилась победой Цезаря, заставившего народ вотировать закон, сенат — принести присягу на исполнение его, а Бибула — отказаться от дальнейших действий и запереться у себя в доме, подавая признаки жизни лишь постоянным вывешиванием протестующих эдиктов. Проведение аграрного закона дало Цезарю возможность развить широчайшую законодательную деятельность главным образом агитационного характера. Распоряжения Помпея на Востоке были утверждены, но на этом и прекратилась деятельность Цезаря в интересах Помпея. Главной задачей является ослабление сената. Разрушается прежде всего союз сената и всадничества тем, что Цезарь соглашается, вопреки сенату, на уменьшение откупной суммы Азии на 1/3. Падает завеса, которая скрывала дебаты сената от граждан: acta сената отныне публикуются во всеобщее сведение, деятельность правительства вообще, в связи с новостями всякого рода, оглашается в особых «городских ведомостях» (acta urbis). Инструкции, который давались сенатом правителям провинций, нашли, вероятно, корректив в законе Цезаря, где собрано было все то, что должно было служить руководством для провинциальных магистратов. Дополнением законов Цезаря были законы его ставленника, трибуна Клодия. Единственное стеснение собраний по трибам — возможность препятствовать им заявлением о неблагоприятных знамениях — уничтожилось с отменой Клодием lex Aelia Fufia, регулировавшей это право магистратов и авгуров. Народ был еще более связан с Ю. Цезарем проведением законов о даровой раздаче хлеба, о праве объединяться в организации с политическою целью, наконец, осуждением всех посягнувших незаконно на жизнь римского гражданина. Правда, эти законы падают уже наследующий год, но их связь с законами Цезаря несомненна. Наиболее крупное значение для дальнейшего имел закон Ватиния, по которому Цезарь должен был получить после консулата не наблюдение за лесами и дорогами в Италии, т.е. борьбу с разбоем, как того хотел сенат, а управление Северной Италией и Иллирией, на 5 лет, с большим войском (3 лег. — более10000 чел.). И здесь сенат должен был уступить и даже пойти дальше: добавить к перечисленному выше управление Галлией заальпийской на тот же срок (там стоял 1 легион).

Галльский проконсулат Цезаря был прямым продолжением его политики за последние 7-8 лет, и прежде клонившейся, в противовес Помпею, к получению крупных военных сил. Как центр сосредоточения сначала намечалась Испания, но более близкое знакомство с этой страною и недостаточно удобное географическое положение ее по отношению к Риму заставили Цезаря отказаться от этой идеи, тем более, что в Испании и в испанском войске сильны были традиции Помпея. Галлия, в том виде, в каком получал ее Ю. Цезарь, давала большее и лучшее. Нет сомнения, что на управление ею Цезаря Помпей согласился только под давлением крайней необходимости. Галлия Цизальпинская отдавала Италию, лишенную войска, в полное распоряжение командира предъальпийских легионов; вместе с тем она обеспечивала постоянный набор свежего, превосходного войска, так как здесь еще держалась мелкая собственность старого римского образца; наконец, богатейшая страна эта обеспечивала войска провиантом на случай войны в Альпах или в Иллирике. Галлея заальпийская давала эффектное поле для военной и политической деятельности Цезаря. С одной стороны он сталкивался здесь с политическим вопросом первой важности, настоятельно требовавшим разрешения. Движения северных племен, главным образом германцев, приобрели за последнее время угрожающий характер. Кимвры и тевтоны были только прелюдией; за ними стояло море новых племен, а между тем усилиями Рима и внутренними распрями сильная прежде Арвернская держава, объединившая около себя на время всю кельтскую нацию, была разрушена, и разрозненные кельтские племена не в силах были противиться германскому напору. Человеку, хранившему традиции Мария, победителя кимвров, и Аппулея, автора идеи о необходимости сильной, заселенной италийскими колонистами Галлии, ход событий на севере и возможность германского наводнения должны были быть ясны. Не лишено значения было и то, что первым актом Цезаря должно было быть отражение нашествия гельветов, сходного с нашествием кимвров и тевтонов, что давало прямую преемственную связь между действиями Мария и Цезаря. Важность политического вопроса сознавалась в Риме, конечно, не одним Цезарем; разрешение его давало ему ореол не только в глазах италийского населения, с IV в. до Р. Хр. жившего под страхом кельтских нашествий. С другой стороны, сравнительно культурная Галлия обещала богатейшую добычу, как результата войны, а легкость, с которою справились недавно с сильным царством арвернов, давала возможность думать, что война не будет очень тяжелой и продолжительной, тем более, что имелась и прекрасная операционная база в Ронской провинции, и удобный способ для внесения еще большей розни во внутреннюю жизнь Галлии, в виде старой дружбы с эдуямп. Наконец, борьба требовала сильного войска и давала право все увеличивать количество солдата. Центр тяжести для Ю. Цезаря за все время войны лежал, однако, не в Галлии, а в Италии и Риме; главная квартира его все время была в Сев. Италии, откуда он следил за событиями и направлял их. Ход Галльской экспедиции известен нам преимущественно в изложении самого Ю. Цезаря, из его «Комментариев о галльской войне» («Commentarii de bello gallico»). Рядом с ним мы имеем связное изложение только у Диона Кассия и Светония, да отрывки у Аппиана, Плутарха и эпитоматоров Ливия. В общем изложении Ю. Цезаря можно считать заслуживающим доверия, хотя оно и не свободно от преувеличений и искажений, в отдельных случаях, вызвавших еще в древности резкую критику со стороны одного из друзей Ю. Цезаря, Азиния Поллиона. С уверенностью можно сказать также, что почти все указанные выше параллельные изложения в основах зависимы от комментариев Цезаря, пользовавшихся широкою известностью с момента их появления и вплоть до позднего императорского времени. Неясность комментариев Ю. Цезаря в географическом отношении, спешный характер изложения, политическая тенденция, важность вопроса для политической истории Рима, высокий интерес гениальных военных операций Цезаря, описанных им самим, для военной истории — все это вместе взятое содействовало тому, что новейшая научная литература о галльской войне необозрима. На правильную точку зрения поставлен был вопрос изучения экспедиций Цезаря впервые Наполеоном III и полковн. Стоффедем, давшими точные изыскания местности при помощи ряда систематических раскопок. На их работах главным образом основываются позднейшие исследования.

Положение дел в Галлии в 58 г. было следующее. Борьба за главенство в Галлии, утерянное арвернами, шла между двумя сильными племенами — секванами и эдуями. Первые — соседи германцев — призвали на помощь сильную германскую бродячую армию под предводительством Ариовиста. В союзе с ним, скорее даже в подчинении у него, секваны боролись с эдуями, старыми друзьями Рима, нанося им один удар за другим. Рим помощи эдуям не оказал; напротив, Ариовист признан был в 59 г., накануне Цезарева проконсульства, таким же «другом римского народа», как и эдуи. Между тем германская сила в Галлии росла и грозила не одним эдуям. Орда Ариовиста усиливалась и по его следам собирались двигаться другие племена. Ближе всего из кельтов средней Галлии стояли перед неизбежным нашествием гельветы, соседи секванов, старые союзники кимвров. Беспокойные соседи, мечты о главенстве в Галлии, желание избавиться от Ариовиста и освободить эдуев от порабощения — все это вместе взятое побудило гельветов, если может быть и не всем народом, то огромной ордою двинуться в Галлию, искать, как они говорили, мест для жительства. Как конечная цель похода намечалась, может быть только как предлог, страна сантонов. Рона отделяла гельветов от римской провинции, горы — от секванов и эдуев. Путь через римскую территорию был удобнее и казался безопаснее; вражды с Римом гельветы не хотели и просили, поэтому, пропуска. Ю. Цезарь, появившийся уже в Галлии, в пропуске отказал и укрепил берега Роны. Гельветы не настаивали и двинулись через горы. С Ариовистом столкновения не было и они благополучно собирались перейти в область эдуев, когда Цезарь, сосредоточив, за время медленного движения орды, свои силы, встал перед ними, как защитник эдуев, может быть непрошенный или приглашенный только частью племени. Решительная битва произошла около столицы эдуев Бибракте; гельветы были разбиты и только часть их водворена на места прежнего жительства. Оттолкнуть германцев, по плану Цезаря, должны были не кельты, а он; главенствовать в Галлии в качестве спасителя от германцев должны были не гельветы, а римляне. Повод к войне с Ариовистом был тот же, что и для борьбы с гельветами — интересы эдуев. Недалеко от Рейна, (нын. Безансон), между ним и Vesontio германцы, с Ариовистом, были разбиты на голову. Гегемония в Галлии естественно перешла в руки сильнейшего — владетеля римской провинции, Цезаря. Он добился председательства в собраниях депутатов племен, требовал провианта, фуража и конницы. Отказались подчиниться ему только северные племена, бельги. Кампания 57 г. имела целью сломить их сопротивление. Коалиционная армия бельгов (дружественно римлянам было одно только племя ремов) рассеялась до решительного столкновения с Цезарем. Диверсия Цезаря в область одного из союзных племен (белловаков) и невозможность для варваров организовать и прокормить крупную армию привели к тому что контингенты бельгов рассеялись по домам и Цезарь без труда подчинил их по одиночке. В 56 г. сопротивление приморских западных кельтов удалось сломить только комбинированным нападением с суши и с моря. В том же году римские войска появились в Аквитании и приморские бельги увидали легионы в своих лесах и болотах. — Гегемония, лишавшая кельтские племена инициативы в борьбе с соседями, обязывала Цезаря обеспечить безопасность границ. Из-за Рейна грозили германцы, с севера, из Британии, в каждый данный момент можно было ожидать появления британских кельтов. Годы 55-53 заняты были четырьмя военными диверсиями к соседям: двумя походами в Германию (55 и 53) и двумя в Британию(55 и 54 г.). Завоеваний эти походы не дали, но обеспечили границы на долгое время и внушили страх и в Германии, и в Британии. В 54 г. начинается, несмотря на кажущееся подчинение, сильное брожение среди галльских племен. Общая зависимость от Рима сгладила противоположность племенных интересов; сознание национального единства всегда было сильно в галлах; гнет римских требований претил свободолюбивым кельтам. Попытки сбросить с себя тяжелую гегемонию начались, однако, не с общего восстания, а с местных вспышек. Первая вспышка произошла у наиболее диких племен. Зимою54 г. одно из сильнейших племен бельгов — эбуроны — воспользовалось тем, что Цезарь для удобства зимовки распределил свое войско по отдельным лагерям, и напало на одного из легатов Цезаря, Титурия Сабина, в его лагере. Хитростью удалось предводителю эбуронов Амбиоригу заставить Сабина покинуть свой лагерь; он был со всем своим войском уничтожен бельгами. Соседний легат Ю. Цезаря, Кв. Цицерон, не повторил ошибки Сабина, его войску удалось отстоять свой лагерь. Цезарю пришлось спешить на выручку, тем более, что поднялось все соседство: карнуты, сеноны и др. Зимой и летом Ю. Цезарь во главе 10-ти легионов подавлял смуту и жестоко расправлялся с восставшими. В 53 г. все казалось спокойным, и Цезарь счел возможным вернуться на зиму в свою обычную зимнюю резиденцию в Сев. Италии. Но восстание эбуронов было только прелюдией. Национальное самосознание было окончательно пробуждено экзекуциями; кельтская нация не замедлила сплотиться, выбрав своим центром старых своих гегемонов арвернов и их молодого руководителя, недавно провозглашенного царем, Верцингеторикса, инициатора и душу затевавшейся отчаянной борьбы. Зимою 53 года соглашение подготовлялось; в конце зимы начались враждебные действия. В первые месяцы восстала далеко не вся Галлия: центр и запад сплотились около Верцингеторикса, север поднимался медленно, восток и в центре лингоны и ремы были на стороне Цезаря. План галльского вождя состоял в том, чтобы отрезать войско Цезаря, стоявшее в стране сенонов, от центра римского влияния — долины Роны и от его вождя, бывшего в Италии. Для этого одновременно карнуты перерезывают гарнизон нынешнего Орлеана и осаждают войска в нынешн. Sens, отряд галлов спускается с арвернских высот в римскую провинцию, сам Верцингеторикс стремится подчинить себе суэссионов, эдуев, битуригов и тем преградить Цезарю доступ к легионам. План этот не удался. Цезарь, с горстью наскоро собранных солдат, организует защиту провинции и делает диверсию в страну арвернов. Верцингеторикс, рассчитывая уничтожить его в знакомых ему местах, покидает на время свой пост и бросается навстречу отряду Цезаря. Цезарь тем временем, бросив отряд, с горстью всадников усиленными маршами проходит через провинцию и области эдуев и лингонов к легионам. Возвращение Верцингеторикса на прежний пост не помешало Цезарю быстро справиться с восставшими сенонами и карнутами и двинуться на юг. Неудача под Новиодуном и быстрая тактика Цезаря, неуверенность в своем войске и уверенность в неуспехе правильных битв изменили план Верцингеторикса. Он решил отныне не принимать сражений, опустошить все на пути Цезаря, постоянно беспокоить его конницей, не допуская к провианту и фуражу, защищать только важнейшие и сильнейшие пункты. Первым таким пунктом был Аварик. Только по настойчивому желанию галлов решился защищать это место Верцингеторикс, без надежды на успех. Согласно его ожиданиям, слабая крепость на глазах у галльского войска была взята приступом. После этого успеха Цезарь делит свою армию на северную, под командой Лабиена, и южную. Преградами в движении этих армий были твердыня Герговии, столицы арвернов — для южной армии Цезаря, город Паризиев — для северной. Отчаянная попытка Цезаря штурмовать неприступную твердыню арворнов кончилась неудачей; он потерпел сильное поражение. Неудачна была и экспедиция Лабиена. Ему не удалось пробраться через толпы врагов к своему главному центру Аварику. Поражение непобедимого проконсула подняло всю Галлию; присоединились и эдуи, и секваны. Верцингеторикс вновь избран был верховным вождем. В его руках очутилась сильная армия, с 15000 превосходной галльской конницы. К счастью для Цезаря, медленная организация Верцингеториксом новых отношений и новой армии дала ему возможность соединиться с Лабиеном и вместе двинуться к югу. Агитация проникла в римскую провинцию; Цезарь боялся за верность аллоброгов, нужны были подкрепления. Надеясь на силу галльской конницы, побуждаемый энтузиазмом всей Галлии, Верцингеторикс решился не пускать Ю. Цезаря в провинцию. Около нын. Дижона конница Верцингеторикса завязала решительный бой. Римское войско Цезаря спасено было удалью нанятой Цезарем германской конницы, нанесшей решительное поражение галлам. Поражение это заставило Верцингеторикса броситься в сильную крепость эдуев, Алезию, и ждать здесь выручки со стороны объединенной Галлии. До конца лета 52 г. длилась осада Алезии. Блокада начала уже истощать голодом гарнизон, когда появилась на выручку армия соединенных племен Галлии. Комбинированный штурм Цезаревых укреплений со стороны Алезии и извне отражен был, однако, Цезарем, войско галлов разбито, гарнизон Алезии вынужден сдаться. Этим восстание было окончательно подавлено, национальная сила Галлии сломлена. В 51 г. Цезарю оставалось только довершить дело рядом экспедиций в страны наиболее упорных галльских племен.

Блестящие результаты первых экспедиций колоссально подняли престиж Цезаря в Риме; галльские деньги поддерживали этот престиж не менее успешно. Сенатская оппозиция против триумвирата, однако, не дремала, и Помпей в Риме переживал ряд неприятных моментов. В Риме ни он, ни Красс не чувствовали себя на месте; обоим хотелось военной власти. Цезарю, для достижения намеченных целей, необходимо было продолжение полномочий. На основе этих желаний зимою 56-55 гг. Состоялось новое соглашение триумвиров, по которому Цезарь получал Галлию еще на 5 лет, Помпей и Красс консульство на 55-ый год, а затем проконсульства: Помпей — в Испании, Красс — в Сирии. Сирийское проконсульство Красса окончилось его гибелью. Помпей остался в Риме, где после его консульства началась полная анархия, может быть не без стараний Ю. Цезаря. Анархия достигла таких размеров, что Помпей выбран был на 52 год консулом без коллеги. Новое возвышение Помпея, смерть жены Помпея, дочери Цезаря (в 54 г.), ряд интриг его против возраставшего престижа Цезаря неминуемо вели к разрыву между союзниками; но восстание Верцингеторикса на время спасло положение. Серьезный столкновения начались только в 51 г. Помпей фигурировал при этом в роли, которой он давно уже добивался — в роли главы римского государства, признанного сенатом и народом, соединявшего военную власть с гражданской, сидевшего у ворот Рима, куда к нему собирался сената, обладавшего проконсульской властью и распоряжавшегося сильным семилегионным войском в Испании. Если раньше Цезарь был необходим Помпею, то теперь он мог быть для Помпея только помехой, которую нужно было устранить как можно скорее, в виду того, что стремления Цезаря были несовместимы с положением Помпея. Конфликт, лично назревший уже в 56 г., теперь был зрел и политически; инициатива его должна была исходить не от Ю. Цезаря, положение которого было несравненно хуже политически и по отношению к законности, а от Помпея, у которого были в руках все козыри, кроме военных, да и последних было мало только в первые моменты. Помпей поставил дело так, что конфликт между ним и Цезарем оказался не личным их столкновением, а столкновением между революционным проконсулом и сенатом, т. е. законным правительством. Переписка Цицерона служит документальным пробным камнем, показывающим достоверность изложения событий самим Цезарем в его политической брошюре исторического содержания, озаглавленной: «De bello civili». Огромное значение имела бы 109-ая книга Ливия, если бы она до нас дошла в оригинале, а не в извлечениях Флора, Евтропия и Орозия. Основу Ливиева изложения сохранил нам, может быть, Дион Кассий. Много данных находим мы и в кратком очерке офицера времен имп. Тиберия, Веллея Патеркула; многое дает Светоний, кое-что — автор исторической поэмы из времени гражданской войны, современник Нерона, Лукан, Аппиан и Плутарх восходят в изложении гражданской войны, вероятно, к историческому труду Азиния Поллиона. По соглашению Цезаря и Помпея в Лукке 56 г. и последовавшему за ним закону Помпея и Красса 55 г., полномочия Цезаря в Галлии и Иллирике должны были прекратиться в последний день февраля 49 г.; при этом определенно указано было, что до 1 марта 50 г. речи в сенате о преемнике Цезарю не будет. В 52 г. только галльские смуты не дали состояться разрыву между Цезарем и Помпеем, вызванному передачей всей власти в руки Помпея, как единого консула и в тоже время проконсула, чем нарушалось равновесие дуумвирата. Как компенсации, Цезарь требовал для себя возможности такого же положения в будущем, т.е. соединения консулата и проконсулата или, вернее, немедленной замены проконсулата консулатом. Для этого необходимо было добиться разрешения быть выбранным консулом на 48 г., не вступая в течение 49 г. в город, что было бы равносильно отказу от военной власти. Плебисцит 52 г., проведенный в марте месяце всей трибунской коллегией, дал Цезарю просимую привилегию, чему Помпей не противоречил. В этой привилегии содержалось, согласно обычаям, и молчаливое продолжение проконсульства до 1 января 48 г. Неудача Ю. Цезаря в борьбе с Верцингеториксом заставила правительство пожалеть о сделанной уступке — и в том же году проведен был ряд боевых законов, направленных против Цезаря. Помпею продолжена была его власть в Испании до 45 г.; для устранения возможности Цезарю после консулата возобновить немедленно проконсулат, был проведен закон, запрещавший отправление в провинцию ранее чем через 5 лет после сложения магистратуры; наконец, прямо в отмену только что данной привилегии подтверждено было постановление, запрещавшее добиваться магистратур, не находясь в Риме. К проведенному уже закону, вопреки всякой законности, Помпей присоединил, однако, клаузулу, подтверждавшую привилегию Цезаря. В 51 г. счастливое окончание галльских войн дало Цезарю возможность вновь деятельно выступить в Риме. Он просил у сената, добиваясь от него формального признания привилегий, продолжения проконсулата хотя бы в части провинции до 1 января 48 г. Сенат отказал и этим поставлен был на очередь вопрос о назначении преемника Ю. Цезарю. Законным, однако, было разбирательство этого дела только после 1 марта 50 г.; до этого времени всякая интерцессия дружественных Цезарю трибунов и формально была совершенно основательной. Цезарь добивался лично уладить свои отношения с Помпеем; крайние в сенате не желали этого допустить; средние искали выхода, находя его в том, чтобы Помпей встал во главе войска, назначенного для парфянской войны, настоятельно необходимой в виду поражения и смерти Красса. Сам Помпей тяжело болел и большую часть времени проводил вдали от Рима. В 50 г. дело должно было принять более острый оборот, тем более, что Цезарь нашел себе гениального в политической интриге агента — Куриона, избранного на этот год трибуном. Из консулов один — Эмилий Павел — был на стороне Цезаря, другой — Г. Марцелл — всецело против него, как руководитель сенатских ультраконсерваторов. Целью Куриона было поссорить сенат и Помпея и заставить последнего вновь войти в сношение с Цезарем. Для этого он противился всякому постановлению сената о провинциях и требовал, чтобы законность была восстановлена вполне, т.е. чтобы и Помпей, и Цезарь отказались от полномочий. Весною Помпей сильно заболел; во время выздоровления он письменно согласился на условия Куриона и, окончательно оправившись, двинулся к Риму. Его сопровождал сплошной триумф; встречи, молебствия и т.д. давали ему уверенность в том, что вся Италия за него. Несмотря на это, и под Римом он не взял назад данного им согласия. Весьма возможно, что в конце 50 г. происходила новая дипломатическая кампания Цезаря, вызывавшая Помпея на соглашение; на Парфию, вероятно, указывалось как на средство примирения. Помпей мог быть там в своей сфере и обновить свои восточные лавры. Показателем мирного настроения Цезаря и возможности соглашения служит то, что Цезарь отдал, по требованию сената, два своих легиона (один — ссуженный ему Помпеем) и отправил их в Италию по направлению к Брундузию. Осенью 50 г. Цезарь появился, наконец, в Сев. Италии, где его встретила копия торжеств, оказанных Помпею. В ноябре он был вновь в Галлии, где за политической демонстрацией, только что состоявшейся в Италии, последовала военная, в виде смотра легионам. Год близился к концу, а положение все было крайне неопределенным. Примирение между Цезарем и Помпеем окончательно не удалось; симптомом этого является то, что Цезаревы лепоны, отправленные было в ноябре в Брундузий, были задержаны в Капуе и затем ждали событий в Луцерии. В сенате Г. Марцелл энергично добивался того, чтобы Ю. Цезаря объявили незаконно обладающим властью и врагом отечества, на что не было законных оснований. Большинство сената, однако, настроено было мирно; сенат больше всего желал, чтобы Цезарь и Помпей оба сложили свои полномочия. Главным противником Марцелла был Курион. 10 декабря он уже не мог функционировать как трибун: в этот день вступали новые трибуны. Но и теперь Марцеллу не удалось увлечь за собою сенат; тогда он, не желая передать дело в руки новых консулов, в сопровождении нескольких сенаторов, без всяких полномочий, 13 декабря появился в Куманской вилле Помпея и передал ему меч для защиты свободного строя. Помпей, решившийся на войну, пользуется случаем и отправляется к легионам в Луцерию. Акт 13 декабря Цезарь совершенно правильно считает началом смуты — initium tumultus — со стороны Помпея. Действия Помпея были незаконны и были немедленно (21 декабря) провозглашены таковыми в речи Антония, одного из легатов Ю. Цезаря и трибунов этого года. Курион лично известил о случившемся Цезаря, находившегося в то время в Равенне. Положение оставалось неопределенным, но в руках Помпея было два превосходных легиона, он заручился поддержкой одного из самых близких Цезарю людей — Т. Лабиена; Цезарь же имел в Италии только один легион ветеранов и должен был, в случае наступления, действовать во враждебно ему настроенной — так по крайней мере казалось Помпею — стране. Впрочем, уже теперь вероятно Помпей имел в виду окончательные счеты свести не в Италии, а в провинциях. Для Цезаря важнее всего было выиграть время; предлог для начала военных действий был уже в его руках, но сил для войны было мало. Во всяком случае ему было выгодно, чтобы начало действий было для его врагов неожиданностью. Курион предъявил 1 января в сенате ультиматум Цезаря. Цезарь объявлял о своей готовности сложить власть, но вместе с Помпеем, и грозил иначе войной. Угрозы вызвали открытое противодействие сената: Помпей не должен слагать власти, Цезарь должен сложить ее до июля 49 г.; и то и другое было, впрочем, вполне законно. Против сенатусконсульта протестовали трибуны М. Антоний и Кассий. После этого, однако, продолжались рассуждения о том, как бы найти modus vivendi без войны. Того же желал и Цезарь. До 7 января в Риме были получены его новые, более мягкие условия. Помпей должен был отправиться в Испанию; для себя Цезарь просил продолжения власти до 1 янв. 48 г., хотя бы только в Италии, с войском всего в 2 легиона. Цицерон, появившийся 5 января под стенами Рима по возвращении из своего киликийского проконсульства, добился дальнейшей уступки: только Иллирию и 1 легион требовал Цезарь. Помпей, однако, и на эти условия не пошел. 7 января собрался сенат и употребил все старания, чтобы трибуны взяли назад интерцессию 1 января. Антоний и Кассий были непоколебимы. Консул потребовал тогда их удаления из сената. После горячего протеста Антония, Кассий, Цэлий Руф и Курион покинули сенат и в одежде рабов, тайком, в наемной телеге, бежали к Цезарю. После удаления трибунов консулам даны были сенатом экстраординарные полномочия, с целью предотвратить смуту. В дальнейшем собрании вне стен города, в присутствии Помпея и Цицерона, вотирован был decretum tumultus, т.е. Италия объявлена на военном положении; распределены были провинции, ассигнованы деньги. Главнокомандующим фактически был Помпеи, по имени — четыре проконсула. Все дело было теперь в том, как отнесется к этому Цезарь, запугают ли его грандиозные приготовления к войне с ним.

Известие о действиях сената Цезарь получил от беглецов трибунов 10 января. В его распоряжении было около 5000 человек легионных солдат. Половина этих сил стояла на южной границе провинции, у р. Рубикона. Действовать надо было как можно скорее, чтобы захватить сенат врасплох, пока еще не пришло официальное известие о проведенных, наконец, законным образом требованиях сената от 1 января. День 10-го Цезарь тайно от всех посвящает нужным распоряжениям, ночью — опять таки тайно — с несколькими близкими бросается к войску, переходит границу своей провинции — Рубикон — и захватывает Аримин, ключ Италии. В то же время Антоний с другой частью войска идет на Аррециум, который также захватывает неожиданным натиском. В Аримине застают Цезаря за набором новых войск послы сената. Цезарь отвечает им, что хочет мира, и обещает очистить провинцию к 1 июля, лишь бы за ним осталась Иллирия, а Помпей удалился бы в Испанию. Вместе с тем Цезарь настойчиво требует свидания с Помпеем. Между тем в Риме распространяются ужасные слухи. Сенат, по возвращении послов, вынудив у Помпея согласие, отправляет их вновь к Цезарю. Свидания с Помпеем не должно быть (соглашения между ними сенат допустить не мог); Цезарю обещаны триумф и консульство, но прежде всего он должен очистить занятые города, уйти в свою провинцию и распустить войско. Между тем Цезарем заняты были 14 и 15 января Анкона и Пизавр. Надежды сената и помпеяна то, что Цезарь даст им время подготовиться, рухнули. Помпею, с его новобранцами и двумя Цезаревыми легионами, трудно было перейти в наступление, трудно было и поставить все на карту, защищая Рим. В виду этого, не дожидаясь возвращения посольства, Помпей покидает Рим 17 января совсем почти сенатом, запечатав казну, в страшной спешке. Главной квартирой Помпея становится отныне Капуя. Отсюда он думал, взяв легионы в Луцерии, захватить Пицен и организовать там защиту. Но уже27-28 января Пицен, с его главным пунктом Авксимом, очутился в руках Цезаря. Гарнизоны занятых городов переходили к Цезарю; его войско росло, дух подымался. Помпей окончательно решил бросить Италию и организовать сопротивление на Востоке, где он мог командовать единолично, где меньше было помехи от всяческих коллег и советников; сенатором же не хотелось покидать Италию. Казну они оставили в Риме, рассчитывая на возвращение, против воли Помпея. Между тем посольство возвратилось от Цезаря ни с чем; на переговоры надежды больше не было. Надо было вынудить от Помпея защиту Италии. Домиций Агенобарб с 30 когортами запирается в Корфинии и зовет Помпея на выручку. За выручку сенат обещает потребованную Помпеем казну. Но Помпей пользуется временем, пока Ю. Цезарь осаждает Домиция, чтобы сосредоточить силы в Брундузии и организовать переправу. В середине февраля Корфиний взят; Ю. Цезарь спешит к Брундузию, где, все готово к защите. 9 марта начинается осада; 17-го Помпей ловким маневром отвлекает внимание противника, сажает войско на корабли и покидает Италию. С этого момента борьба переносится в провинции. За это время цезарианцы успели занять Рим и установить там нечто подобное правительству. Сам Цезарь появился в Риме только на короткое время в апреле, захватил кассу и сделал кое-какие распоряжения о действиях его легатов во время его отсутствия. В дальнейшем ему представлялось два способа действий: либо преследовать Помпея, либо обратиться против его сил на западе. Он выбрал последнее, очевидно потому что восточные силы Помпея были ему менее страшны, чем 7 старых легионов в Испании, Катон в Сицилии и Вар в Африке. Облегчало ему действия в Испании и то, что его тыл прикрывала Галлия, а успех в самом начале был особенно важен и дорог. Главную опасность представляла Испания, где командовали три легата Помпея — Афраний, Петрей и Варрон. В Галлии Цезаря задержала Массилия, ставшая на сторону Помпея. Терять время здесь Цезарю не хотелось; он оставил три легиона осаждать город, сам же ускоренно двинулся к р. Sicoris, где его ждал его легат Фабий, стоявший лагерем против укрепленного лагеря помпеянцев у гор. Илерды. После долгих и утомительных операций Цезарю удалось заставить помпеянцев покинуть свой крепкий лагерь. Быстрым маршем и гениальным обходом он сделал положение отступавшего к Эбро противника настолько трудным, что легатам Помпея пришлось сдаться. Варрону тоже ничего другого не оставалось. Здесь, как и в Италии, Ю. Цезарь не прибегнул к казням и жестокостям, что значительно облегчило возможность капитуляции войск в будущем. На возвратном пути Цезарь застал Массилию совершенно истощенной и принял ее капитуляцию. За время его отсутствия Курион вытеснил из Сицилии Катона и успел переправиться в Африку, но здесь, после эфемерных успехов, не выдержал натиска помпеянских войск и мавританского царя Юбы и погиб совсем почти своим войском. Цезарю предстояла теперь трудная задача. Силы Помпея были, правда, слабее, но за то он всецело владел морем и успел основательно организовать интендантскую часть. Большое преимущество давала ему также его сильная конница, союзные контингенты македонцев, фракийцев, фессалийцев и др. Путь сушею в Грецию, где утвердился Помпей, был закрыт; занимавший Иллирию Г. Антоний принужден был сдаться со своими 15 когортами. Оставалось и здесь надеяться на быстроту и неожиданность действий. Главная квартира Помпея, главные его запасы были в Диррахии; сам он стоял в Фессалонике, его войско — в Перэе. Совершенно неожиданно, 6 ноября 49 г., Цезарь отплыл с 6 легионами из Брундузии, захватил Аполлонию и Орик и двинулся в Диррахию. Помпею удалось предупредить его и оба войска стали друг против друга у Диррахия. Положение Цезаря было незавидно; малочисленность войска и недостаток провианта давали себя чувствовать. Помпей, однако, со своим не очень надежным войском на битву не решался. Около весны удалось М. Антонию доставить остальные три легиона, но и это не изменило положения. Боясь прибытия Помпеева резерва из Фессалии, Цезарь послал против него часть своего войска, а с остальными попытался блокировать Помпея. Помпей блокаду прорвал, причем нанес сильное поражение Цезарю. После этого Цезарю оставалось только снять блокаду и уйти на соединение с своей фессалийской армией. Здесь Помпей нагнал его у Фарсала. Сенатская партия в его лагере настояла на том, чтобы дана была решительная битва. Превосходство сил было на стороне Помпея, но выучка и дух всецело на стороне 30000 армии Ю. Цезаря. Битва (6 июня48 г.) кончилась полным поражением Помпея; войско почти целиком сдалось, Помпей бежал в ближайшую гавань, оттуда на Самос и наконец в Египет, где был убит, по приказанию царя. Цезарь преследовал его и появился вслед за его смертью в Египте. С небольшим войском он вступил в Александры и вмешался во внутренние дела Египта. Египет нужен был ему, как богатейшая страна, и привлекал его своей сложной и искусной административной организацией. Задержала его и связь с Клеопатрой, сестрою и женой молодого Птолемея, сына Птолемея Авлета. Первым актом Цезаря было водворить во дворце прогнанную мужем Клеопатру. Вообще он распоряжался в Александрии как полновластные хозяин, как монарх. Это, в связи с слабостью Цезарева войска, подняло в Александрии на ноги все население; одновременна от Пелузия подступило к Александрии египетское войско, провозгласившее царицей Арсиною. Цезарь заперт был во дворце. Попытка путем захвата маяка найти выход в море не удалась, задобрить восставших отсылкой Птолемея — тоже. Выручило Цезаря прибытие подкреплений из Азии. В сражении близ Нила войско Египта было разбито и Цезарь сделался хозяином страны (27 марта 47 г.). Поздно весною Цезарь покинул Египет, оставив царицей Клеопатру и ее мужем младшего Птолемея (старший был убит в битве при Ниле). 9 месяцев пробыл Цезарь в Египте; Александрия — последняя эллинистическая столица — и двор Клеопатры дали ему немало впечатлений и много опыта. Несмотря на настоятельные дела в Малой Азии и на Западе, Цезарь из Египта отправляется в Сирию, где, как преемник Селевкидов, восстановляет их дворец в Дафне и вообще ведет себя как хозяин и монарх. В июле он покинул Сирию, быстро справился с восставшим понтийским царем Фарнаком и поспешил в Рим, где его присутствие было настоятельно необходимо. После смерти Помпея его партия и партия сената далеко не были сломлены. Немало было помпеянцев, как их называли, в Италии; опаснее были они в провинциях, особенно в Иллирике, Испании и Африке. Цезаревым легатам с трудом удалось подчинить Иллирик, где долго не без успеха вел сопротивление М. Октавий. В Испании настроение войска было явно помпеянское; в Африке собрались все видные члены сенатской парии, с сильным войском. Здесь были и Метелл Сципион, главнокомандующий, и сыновья Помпея, Гней и Секст, и Катон, и Т. Лабиен и др. Поддерживал их мавританский царь Юба. В Италии во главе помпеянцев стал прежний сторонник и агент Ю. Цезаря, Цэлий Руф. В союзе с Милоном он затеял революцию на экономической почве; пользуясь своей магистратурой (претурой), он объявил отсрочку всех долгов на 6 лет; когда консул отрешил его от магистратуры, он поднял на юге знамя восстания и погиб в борьбе с правительственными войсками. В 47 г. Рим был без магистратов; хозяйничал в нем М. Антонии, как magister equitum диктатора Юлия Цезаря; смуты возникли благодаря трибунам Л. Требеллию и Корнелию Долабелле на той же экономической почве, но без помпеянской подкладки. Опасны были, однако, не трибуны, а Цезарево войско, которое должно было быть отправлено в Африку для борьбы с помпеянцами. Долгое отсутствие Ю. Цезаря ослабило дисциплину; войско отказалось повиноваться. В сентябре47 г. Цезарь вновь появился в Риме. С трудом удалось ему успокоить солдат, двигавшихся уже на Рим. Быстро покончив с необходимейшими делами, зимою того же года Цезарь переправляется в Африку. Подробности этой его экспедиции известны плохо; специальная монография об этой войне одного из его офицеров страдает неясностями и пристрастием. И здесь, как и в Греции, преимущество первоначально было не на его стороне. После долгого сиденья на берегу моря в ожидании подкреплений и утомительного похода внутрь страны Цезарю удается наконец вынудить битву у Тапса, в которой помпеянцы были разбиты наголову (6 апр. 46 г.). Большая часть видных помпеянцев погибли в Африке; остальные спаслись в Испанию, где войско встало на их сторону. В то же время началось брожение в Сирии, где значительный успех имел Цецилий Басс, захвативший в свои руки почти всю провинцию. 28 июля 46 г. Ю. Цезарь возвратился из Африки в Рим, но пробыл там только несколько месяцев. Уже в декабре он был в Испании, где его встретила крупная вражеская сила, предводительствуемая Помпеями, Лабиеном, Атием Варом и др. Решительная битва, после утомительного похода, дана была близ Мунды (17 марта 45 г.). Битва едва не кончилась поражением Цезаря; его жизнь, как еще недавно в Александрии, была в опасности. Со страшными усилиями победа была вырвана у врагов, и войско помпеянцев в значительной части перерезано. Из руководителей партии в живых остался один С. Помпей. По возвращении в Рим Цезарь рядом с реорганизацией государства готовился к походу на Восток, но 15 марта44 г. погиб от руки заговорщиков. Причины этого могут быть выяснены только после разбора той реформы государственного строя, которая начата и проведена была Цезарем в короткие периоды его мирной деятельности.

За долгое время своей политической деятельности Ю. Цезарь совершенно определенно выяснил себе, что одним из основных зол, вызывающих тяжкую болезнь римского государственного строя, является неустойчивость, бессилие и чисто городской характер исполнительной власти, эгоистический и узко партийный и сословный характер власти сената. С первых моментов своей карьеры он открыто и определенно боролся и с тем, и с другим. И в эпоху заговора Катилины, и в эпоху экстраординарных полномочий Помпея, и в эпоху триумвирата Цезарь проводил сознательно идею централизации власти и необходимость разрушить престиж и значение сената. Единоличность, насколько можно судить, не казалась ему необходимой: аграрная комиссия, триумвират, затем дуумвират с Помпеем, за который Ю. Цезарь так цепко держался, показывают, что он не был против коллегиальности или деления власти. Нельзя думать, чтобы все указанные формы были для него только политической необходимостью. Со смертью Помпея Цезарь фактически остался единым руководителем государства; мощь сената была сломлена и власть сосредоточена в одних руках, как некогда в руках Суллы. Для проведения всех тех планов, которые задумал Цезарь, власть его должна была быть возможно сильной, возможно не стесненной, возможно полной, но при этом, по крайней мере на первых порах, она не должна была выходить формально из рамок конституции. Естественнее всего — так как готовой формы монархической власти конституция не знала и относилась к царской власти с ужасом и отвращением — было соединить в одном лице полномочия обычного и экстраординарного характера около одного какого-либо центра. Таким центром ослабленное всей эволюцией Рима консульство быть не могло: нужна была магистратура, неподверженная интерцессия и veto трибунов, объединявшая военный и гражданские функции, не ограниченная коллегиальностью. Единственной магистратурой этого рода была диктатура. Неудобство ее по сравнению с формой, придуманной Помпеем — соединения единоличного консульства с проконсульством — состояло в том, что она была слишком неопределенна и, давая в руки все вообще, не давала ничего в частности. Экстраординарность и срочность ее можно было устранить, как это сделал Сулла, указанием на ее постоянство (dictator perpetuus), неопределенность же полномочий — с которой Сулла не считался, так как видел в диктатуре только временное средство для проведения своих реформ — устранялась только путем вышеуказанного соединения. Диктатура, как основа, и рядом с этим серия специальных полномочий — вот, следовательно, те рамки, в которые Ю. Цезарь хотел поставить и поставил свою власть. В этих пределах власть его развивалась следующим образом. В 49 г. — год начала гражданской войны — во время пребывания его в Испании народ, по предложению претора Лепида, выбирает его диктатором. Вернувшись в Рим, Ю. Цезарь проводит несколько законов, собирает комиссии, на которых его выбирают во второй раз консулом (на 48 г.), и отказывается от диктатуры. В следующем 48 году (октябрь-ноябрь) он получил диктатору во 2-ой раз, на 47 г. В этом же году, после победы над Помпеем, во время своего отсутствия он получает ряд полномочий: кроме диктатуры — консульство на 5 лет (с 47 г.) и трибунскую власть, т.е. право заседать вместе с трибунами и производить вместе с ними расследования, — сверх того, право называть народу своего кандидата на магистратуры, за исключением плебейских, право раздавать без жребия провинции бывшим преторам и право объявлять войну и заключать мир. Представителем Цезаря в этом году в Риме является его magister equitum — помощник диктатора М. Антоний, в руках которого, несмотря на существование консулов, сосредоточена вся власть. В 46 г. Цезарь был и диктатором (с конца апреля) в третий раз, и консулом; вторым консулом и magister equitum был Лепид. В этом году, после африканской войны, полномочия его значительно расширяются. Он избран диктатором на 10 лет и в то же время руководителем нравами (praefectus morum), с неограниченными полномочиями. Сверх того он получает право первым голосовать в сенате и занимать в нем особое кресло, между креслами обоих консулов. Тогда же подтверждено было его право рекомендовать народу кандидатов в магистраты, что равносильно было праву назначать их. В 45 г. он был диктатором в 4-ый раз и одновременно консулом; помощником его был тот же Лепид. После испанской войны (январь 44 г.) его избирают диктатором пожизненно и консулом на 10 лет. От последнего, как вероятно и от 5-летнего консульства прошлого года, он отказался. К трибунской власти присоединяется неприкосновенность трибунов; право назначать магистратов и промагистратов расширяется правом назначать консулов, распределять провинции между проконсулами и назначать плебейских магистратов. В этом же году Цезарю дано было исключительное полномочие распоряжаться войском и деньгами государства. Наконец, в том же 44 г. ему дарована была пожизненная цензура и все его распоряжения заранее одобрены сенатом и народом. Этим путем Цезарь сделался полновластным монархом, оставаясь в пределах конституционных форм. Все стороны жизни государства сосредоточились в его руках. Войском и провинциями он распоряжался через своих агентов — назначенных им промагистратов, которые и магистратами делались только по его рекомендации. Движимое и недвижимое имущество общины было в его руках, как пожизненного цензора и в силу специальных полномочий. Сенат от руководительства финансами был окончательно устранен. Деятельность трибунов была парализована его участием в заседаниях их коллегии и дарованной ему трибунской власти и трибунской sacrosanctitas. И тем не менее коллегой трибунов он не был; имея их власть, он не имел их имени. Так как и их он рекомендовал народу, то и по отношению к ним он являлся высшей инстанцией. Сенатом он распоряжается по произволу и как председатель его (для чего ему главным образом и нужен был консулат), и как первый дающий ответ на вопрос председательствующего: раз было известно мнение всемогущего диктатора, вряд ли кто-либо из сенаторов решился бы противоречить ему. Наконец и духовная жизнь Рима была в его руках, так как уже в начале своей карьеры он был избран великим понтификом и к этому присоединилась теперь власть цензора и руководство нравами. Специальных полномочий, которые бы давали ему судебную власть, Цезарь не имел, но судебные функции имелись и у консулата, и у цензуры, и у понтификата. Сверх того мы слышим еще о постоянных судоговорениях у Цезаря на дому, главным образом по вопросам характера политического. Новосозданной власти Цезарь стремился дать и новое имя: это был тот почетный клик, которым войско приветствовало победителя — imperator. Это имя Ю. Цезарь поставил во главу своего имени и титула, заменив им свое личное имя Гай. Этим он дал выражение не только широте своей власти, своего imperium, но и тому, что отныне он выходит из ряда обыкновенных людей, заменяя свое имя обозначением своей власти и устраняя из него вместе с тем указание на принадлежность к одному роду: глава государства не может зваться как всякий другой римлянин.

Руководящей идеей внешней политики Цезаря было создание сильного и цельного государства, с естественными, по возможности, границами. Эту идею Цезарь проводил и на севере, и на юге, и на востоке. Войны его в Галлии, Германии и Британии были вызваны сознанной им необходимостью выдвинуть границу Рима до океана с одной стороны, до Рейна, по крайней мере — с другой. Его план похода на гетов и даков доказывает, что и дунайская граница лежала в пределах его планов. Внутри границы, объединявшей сухим путем Грецию с Италией, должна была царить греко-римская культура; страны между Дунаем и Италией и Грецией должны были быть таким же буфером против народов севера и востока, как галлы — против германцев. Тесно связана с этим и политика Цезаря на Востоке. Смерть настигла его накануне похода в Парфию. Его восточная политика, включая и фактическое присоединение к римскому государству Египта, направлена была на округление римской империи на Востоке. Единственным серьезным противником Рима были здесь парфяне; их дело с Крассом показало, что они имеют в виду широкую экспансивную политику. Возрождение персидского царства шло в разрез с задачами Рима, преемника монархии Александра, и грозило подорвать экономическое благосостояние государства, всецело покоившееся на фабричном, денежном Востоке. Решительная победа над парфянами сделала бы Цезаря в глазах Востока прямым преемником Александра Македонского, законным монархом. Наконец, в Африке Ю. Цезарь продолжал чисто колониальную политику. Политического значения Африка не имела; экономическое ее значение, как страны, могущей производить огромное количество натуральных продуктов, зависело в значительной степени от регулярной администрации, прекращения набегов кочевых племен и воссоздания лучшей гавани севера Африки, естественного центра провинции и центрального пункта для обмена с Италией — Карфагена. Деление страны на две провинции удовлетворяло первым двум запросам, окончательное восстановление Карфагена — третьему.

Во всей реформаторской деятельности Цезаря ясно отмечаются две основные идеи. Одна — необходимость объединения римского государства в одно целое, необходимость сгладить различие между гражданином хозяином и провинциалом рабом, сгладить рознь национальностей; другая, тесно связанная с первой — упорядочение администрации, тесное общение государства с подданными, устранение посредников, сильная центральная власть. Обе эти идеи сказываются во всех реформах Цезаря, несмотря на то, что проводил он их быстро и торопливо, стараясь использовать короткие промежутки своего пребывания в Риме. В виду этого последовательность отдельных мер случайна; Цезарь каждый раз брался за то, что казалось ему наиболее необходимым, и только сопоставление всего сделанного им, независимо от хронологии, позволяет уловить сущность его реформ и подметить стройную систему в их проведении. Объединительные тенденции Цезаря сказались прежде всего в его политике по отношению к партиям в среде руководящих классов. Его политика милости по отношению к противникам, за исключением непримиримых, его стремление привлечь к государственной жизни всех, без различия партии и настроения, допущение им в среду своих приближенных бывших своих противников несомненно свидетельствуют о желании слить все разномыслия около своей личности и своего режима. Этой объединительной политикой объясняется широкое доверие ко всем, которое и было причиной его гибели. Ясно сказывается объединительная тенденция и по отношению к Италии. До нас дошел один из законов Цезаря, касающийся регулировки некоторых частей муниципальной жизни в Италии. Правда, теперь невозможно утверждать, что закон этот был общемуниципальный закон Ю. Цезаря, но все же несомненно, что он сразу дополнял для всех муниципиев уставы отдельных италийских общин, служил для них для всех коррективом. С другой стороны соединение в законе норм, регулирующих городскую жизнь Рима и норм муниципальных и значительная вероятность того, что нормы городского благоустройства Рима были обязательны и для муниципиев, ясно указывает на тенденцию Рим свести до муниципиев, муниципии возвысить до Рима, который отныне должен был быть только первым из италийских городов, резиденцией центральной власти и образцом для всех ему подобных центров жизни. Общемуниципальный закон для всей Италии при местных различиях был немыслим, но некоторые общие нормы были желательны и полезны и явно указывали на то, что в конце концов Италия и ее города. представляют одно объединенное с Римом целое. Та же объединительная общеиталийская тенденция сказывается и в том, что уже в 49 г. по закону Ю. Цезаря всем жителям Транспаданской Галлии даровано было гражданство и следовательно, распространен на эту часть римского мира общеиталийский муниципальный строй. Это было первым случаем распространения римского гражданства на целую провинцию, и на этом Цезарь остановиться не собирался. Старейшая римская провинция Сицилия и одна из наиболее романизованных, Нарбонская Галлия, приобщаются при нем к италийскому строю путем дарования их городам латинского права. Другие провинции, в особенности западный (Гельвеция, Галлия, Испания, Африка), получают колонии римских граждан — ячейки, из которых должен был распространиться городской строй по всей провинции, проводники правосознания в среде провинциалов и залог лучшего для них будущего. Цезарь первый из великих вождей демократии окончательно вынес в провинции римскую колонизацию и положил прочное основание романизации, т.е. объединению Запада в одной культуре. В его колониях нашли себе обеспечение более 80000 римских граждан, как служивших в его войске, так и не служивших. На Востоке его колонизаторская деятельность была гораздо слабее. Восстановление Коринфа и высылка туда колонии была не мерой романизации Греции, что доказывается уже посылкой туда исключительно отпущенников, а таким же актом справедливости и разумной экономической политики, как и восстановление Карфагена. Основание Синопа доказывает уже отмеченное стремление объединить в одном государстве все земли между Дунаем и Парфией. Основание колонии сопровождалось широкой раздачей права римского гражданства провинциалам, причем Цезарь не стеснялся и признанием за новыми гражданами ius honorum и зачислением их в состав сената. Та же всесословная тенденция сказывается и в том, что в колониях, им основанных, отпущенники могли быть декурионами. Мерами объединительного характера были и две крупные реформы Ю. Цезаря — монетная и календарная. Уже давно напрашивалось в Риме введение, рядом с серебряной; золотой валюты: ею жил весь Восток; золото давно уже курсировало рядом с серебром; не было только официального его признания и специально римской золотой монетной единицы. Уступая потребностям мирового государства, Цезарь вводит римский aureus определенного веса и устанавливает раз навсегда его отношение к серебряному денарию. Мера эта для последующего времени имеет почти такое же значение, как введение в 269 г. серебряной монеты в Риме; благодаря ей все римское государство получило одну общую монету, низвело старые царские и городские чеканы на степень товара. Не менее важен был и календарь, римский календарь, в виду его запутанности и отсталости сравнительно с научнопроверенными календарями эллинистического Востока, не мог с ними конкурировать и претендовать на общегосударственное значение. В 47г. Ю. Цезарь, в своем звании главного понтифика, при помощи комиссии специалистов, реформирует календарь согласно наиболее точным вычислениям того времени. Новый календарь, в силу его превосходства, можно было постепенно вводить во все провинции и добиваться не только официального, но и действительного единства во времясчислении. Нетрудно представить себе, как облегчили обе названный реформы чисто эллинского образца (вспомним монетную реформу Александра Великого) экономическую жизнь огромного государства и торговое общение одних частей его с другими; это, в свою очередь, должно было сгладить противоречия между Западом и Востоком и способствовать еще более сильному притоку эллинства на почву романизовавшегося Запада. Важны были также статистические работы, предпринятые Цезарем. Прежде всего им была произведена на эллинистический, египетский лад перепись населения города Рима. Этот факт показывает лишний раз, что Цезарь видел в Риме лишь свою резиденцию, а отнюдь не сливал город Рим и римское государство в одно неразделимое целое, как то было основным принципом римской государственности до него. Одновременно урегулирована была статистическая работа во всей Италии; ценз произведен повсеместно во всех населенных центрах и результаты его сводились в Риме. Этим население Италии слито было с Римом; до общего голосования по всем городам Италии оставался только один шаг. Еще важнее был не приведенный в исполнение план общего государственного земельного кадастра. План этот возник явно под влиянием Египта, где такой кадастр давно уже существовал; он указывает на намерение провести одно общее земельное обложение во всех провинциях, начало чему уже было положено Цезарем в провинции Азии, где несомненно подобный кадастр существовал и раньше. Такая общеподатная реформа, уничтожая в корне финансовую мощь всадничества, низводя его на степень служилых людей нового режима, помимо своего общего значения имела несомненный нивелирующий и объединяющий характер. План одного общего гражданского уложения, также навеянный Востоком с его общим эллинистическим правом, был только задуман в самых общих формах. По отношению к войску мы не видим какой-либо коренной и основной реформы. При Цезаре продолжается начавшаяся уже задолго до него эволюция военного строя, превращавшая войско из гражданского в наемное и из временного в постоянное. Как и Сулла, Помпей и Ю. Цезарь держали войско в своих руках личным обаянием и материальной выгодой — подарками, наделами землей и т.п. Крупным шагом на пути превращения в наемников было удвоение жалованья солдатам, легшее тяжелым бременем на бюджет государства. В личных отношениях к войску Ю. Цезарь проводил ту же идею, что и во всей своей деятельности. Он выдвигал простых солдат в ущерб знатным офицерам и не стеснялся вводить в состав легионов жителей провинций, которым только после окончания срока службы даровано было римское гражданство. И здесь, таким образом, проявляется тенденция, стремившаяся сгладить различия между сословиями и отдельными составными частями государства. Для своего постоянного войска Цезарь наметил и ряд мест постоянной стоянки, совпадавших с местами Августовского времени, за исключением Сицилии и Сардинии, Италия и Понта. Наиболее сильные гарнизоны стояли в Испании, Галлии, Иллиpике, Африке, Египте, Сирии; армия, предназначенная для Парфянского похода, находилась в Македонии. Общее число Цезаревых легионов превышало 40; но мы почти ничего не знаем о войсках вспомогательных, которые играли такую важную роль в войске Помпея и затем в армии Августа. Второю основною идеею Цезаря было, как сказано, создание прочной и регулярно функционирующей административной машины, под руководством сильной центральной власти. Для этого прежде всего увеличено было число провинций, т.е. уменьшена компетенция каждого отдельного промагистрата. Число преторов увеличено с 8 до 16 и соответственно этому число квесторов; этим одновременно сильно подрывалось значение этих магистратур, так как отныне каждый претор имел в Риме только очень узкую судебную компетенцию. Пребывание проконсулов в провинции ограничено было двумя годами, пропреторов — одним годом. Если принять во внимание, что Ю. Цезарю предоставлено было право во-первых рекомендовать магистратов, во-вторых решать без помощи сената, кто из бывших магистратов в какой провинции должен функционировать как промагистрат, то приведенные выше меры получат особый смысл. Откупщики-публиканы из большей части провинций были изгнаны и взимание налогов отдано в руки общин, причем за взиманием с городов наблюдали личные агенты Цезаря — его рабы. Вся провинциальная администрация, введенная в определенные, законные нормы, была, таким образом сконцентрирована в руках одного руководителя — Ю. Цезаря, имевшего к тому же в лице своих легатов и своих личных агентов могучие средства контроля. Усилены были наказания за преступления по отношению к провинциям: лица осужденный по этим делам удалялись из сенаторского сословия (реформа эта стоит в связи с общей судебной реформой Цезаря, мало нам известной и не имевшей принципиального значения). Рядом с этими основными реформами идет ряд мер экономического характера, вызванных постоянными язвами экономической жизни Рима: страшною задолженностью и богатых, и бедных, ростом крупных поместий в ущерб мелкой собственности, быстрым увеличением количества рабов, все более и более вытеснявших свободный труд. Коренного тут ничего предпринять было нельзя, но были моменты особого обострения отношений, когда не вмешаться было невозможно. Таков был момент после революции Целия Руфа и Долабеллы, когда Ю. Цезарь принужден был зачесть проценты в счет уплаты капитала и сложить часть квартирной платы с наиболее бедных квартиронанимателей. Борьба против латифундий шла также, как и раньше, т.е. путем надела бедных граждан землею. Аграрный закон Ю. Цезаря 59 г. представляет собою одновременно борьбу с убылью населения в Италии, даруя особые права тем, кто имел более 3 детей. Новее была мера, которою определенным категориям лиц запрещался выезд из Италии. Впрочем, в этом запрещении надо видеть скорее меру военного характера, облегчавшую набор (за время с 49 по 44 г. было набрано в Италии более200000 рекрут), чем меру экономическую. В связи с экономическими реформами Ю. Цезаря стоят и его реформы как praefectus morem, а именно воздействие на роскошь путем так наз. leges sumptuariae, ограничивавшими, между прочим, роскошь стола. В связи с этим находится и установление таможенных пошлин на заморский привоз, главным образом на предметы роскоши.

Из всего сказанного ясно, что Ю. Цезарь сознательно стремился к монархии, и притом монархии не на староримский, давно отживший лад, а к монархии эллинистического образца. В сущности весь он с его воспитанием, вкусами, индивидуализмом, ярко выраженным фатализмом был типичным эллинистическим монархом в роде Димитрия Полиоркета, Пирра и других: то же изящество обращения, та же физическая сила, ловкость и неутомимость, то же мастерство в политической интриге, те же сильные страсти, сдерживаемые только честолюбием, то же рыцарство по отношению к женщинам, та же забота о своей наружности и одежде, та же высокая культурность, любовь к интеллектуальным занятиям, к научной и литературной работе. Естественно, что Цезаря всегда тянуло к Востоку; его прельщала идея стать монархом в римском государстве, как некогда Александр был монархом всего греческого и варварского мира. Что такая идея у Цезаря действительно была, доказывает ряд фактов, и прежде всего то отношение, в которое Цезарь встал по вопросу об его обоготворении. Не говоря уже о том, что в провинциях Востока он фигурирует совершенно так же, как Селевкиды, т.е. как сын Арея и Афродиты, он и в Риме постоянно указывает на свое божественное происхождение от Венеры и принимает ряд если не божеских, то геройских почестей. Не раз указывает он на свою связь с богом Ромулом, первым царем Рима, принимает одежду римских царей, ставит свою статую в храме Квирина, другую — в числе статуй албанских царей на Капитолии. В всем этом проявляется не столько тенденция монархическая, сколько определенная претензия на божественность происхождения. Чисто эллинистическая манера праздновать религиозными обрядами дни своих побед, а также день своего рождения, с обязательством такого празднования для всех, принимать устройство в свою честь агонов, допускать клятву своим именем, соглашаться на постройку себе храмов совместно с божествами, на устройство особых жреческих коллегий, названных его именем — все это явно говорит за то, что Цезарь добивался божественности на эллинистический манер. В связи с этим стоит и ряд мер политического характера: чеканка в Риме монеты с его изображением (что раньше терпимо было только в провинциях)и указанием его титула (причем чеканкой этой монеты заведовали личные рабы Цезаря), почетная стража из всадников и сенаторов на манер такой же стражи при эллинистических дворах, учреждение должности заведующего печатью, как при дворе Птолемеев и Селевкидов, поручение своему отпущеннику командования войском в Египте, присяга на верность сенаторов и всадников, наконец, введение принципа наследственности, сказывающееся в принятии для сына, который мог у него родиться, звания понтифика, и в усыновлении своего племянника Октавиана. Клеопатру, приехавшую в Рим, Цезарь принимает как царь царя, в своем доме. Когда сенат подносил ему высшие почести, он не встал со своего золоченого кресла. К тому же порядку явлений относятся и вполне достоверные попытки Антония венчать его торжественно диадемой — специальным знаком отличия эллинистических царей. В Риме в то время твердо были убеждены, что окончательно наступила монархия и ряд слухов клонился именно к тому, что монархия эта будет восточного образца: говорили, что Цезарь собирается перенести резиденцию в Илион, что так как парфян может победить только царь, то Цезарь на востоке примет этот титул, и т.д. Все вышесказанное, в связи с эллинистическим характером реформ Цезаря и его восточными симпатиями, говорит за то, что слухи эти имели серьезное основание.

Наиболее убежденные и решительные из носителей республиканских и национальных традиций пошлин соглашение друг с другом и решили умертвить Ю. Цезаря. Воспитанное на греческий лад римское общество, проникнутое идеей, что хорош только тот государственный строй, где гармонично слиты элементы аристократии, демократии и монархии, что власть одного есть нарушение этой гармонии, что худшая из форм государственности — тирания, что убить тирана, нарушившего основы общественного строя, почетно и обязательно для всякого честного гражданина, — римское общество, верившее в свою анналистику и восхищавшееся подвигами мифического Брута, устранившего царей, и Сервилия Агалы, покончившего с тираном, привыкшее с именем царя соединять представление о восточном рабстве, вполне естественно выставило лучших своих представителей для устранения тирана. Душою заговора был энергичный и талантливый Кассий, но главою его, в виду своего имени и своих предков, считался Юний Брут, потомок как мифического Брута, так и Сервилия Агалы, теоретик и философ, несомненно одушевленный не личным честолюбием, а привязанностью к республиканскому идеалу. Около 80 человек объединилось около Брута и Кассия. Доверчивость Цезаря, вполне рассчитанная, бывшая одним из пунктов его политической программы, отдала его безоружным и ничего не подозревавшим на убой заговорщикам. 15 марта 44 г. в помещении для заседаний сената, около театра Помпея, Цезарь был убит. Версии о подробностях многочисленны и по существу безразличны; важно только то, что заговорщиком из участников не был выдан и что все-таки он мог быть предупрежден, если бы этому не помешал целый ряд случайностей и полный фатализм Ю. Цезаря.

Цезий

Цезий (хим. Caesium; Cs=133 при O=16, среднее из определений Бунзена, Джонсона с Алленом и Годефруа, 1861-1876) — первый при содействии спектрального анализа открытый металл. Он получил это название от caesius — небесно-синий, лазоревый — за цвет двух резких линий своего спектра, который содержит и другие, слабые, линии. Бунзен и Кирхгоф открыли Ц. в маточных растворах Дюркгеймских соляных источников (1860). Это тяжелейший член семейства щелочных металлов, которое, кроме Ц., состоит — в порядке увеличения атомного веса — из Li, Na, К и Rb. Ц. принадлежит к числу очень редких элементов, подобно Rb, вместе с которым он обыкновенно и встречается в природе; находят их, по крайней мере, всегда почти в ничтожных количествах — обстоятельство, делающее вполне понятным открытие этих металлов именно при содействии изучения спектров в связи с прочими свойствами их. Существует, однако, редкий минерал поллукс — силикат, найденный в граните с о-ва Эльбы, который содержит окиси Ц., Cs20, около 34%. Так как Ц. по своим химическим отношениям трудно отличим от других щелочных металлов, то сначала полагали, что поллукс содержит К20 (Платтнер, 1846) — мнение, противоречившее очевидности, ибо сумма процентных количеств всех составных частей минерала оказывалась тогда значительно меньшей 100% — ввиду гораздо большего эквивалентного веса окиси Ц. сравнительно с К20. Только после открытия Ц. удалось дать истинный состав поллукса. Растениями соединения Ц., если присутствуют в почве, не усваиваются, в отличие от К и Rb. Химические отношения Ц. уже представлены, в сущности, при рубидии. Металлический Ц., этот наиболее электроположительный из щелочных, а, следовательно, и из всех других металлов, был получен, в сравнительно значительных количествах (Setteberg, 1882), путем электролиза расплавленной смеси цианистых Ц. и бария; имеет серебристо-белый цвет; при нагревании на воздухе легко загорается; плавится при 26,5° и имеет уд. вес 1,88 (при 15°). Н. Н. Бекетов для получения металла воспользовался (1889) реакцией, описанной для Rb, а именно он приготовил Ц., нагревая при красном калении гидрат его окиси с металлическим алюминием в никелевой реторте, причем около половины металла должно было получиться в свободном виде и перегнаться в приемник в атмосфере развивающегося при реакции водорода. Почти теоретический выход был достигнут при восстановлении Ц. из его алюмината металлическим магнием (Бекетов и Щербачев, 1894), по уравнению:

2CsAlO2 + Mg = 2Cs + 4Mg(AlO2)2

По Бекетову, уд. вес Ц. оказался более высоким, чем по Зетгебергу, а именно 2,36. Окись Ц., Cs20, которая была получена Бекетовым обычным путем, оказалась способною реагировать с водородом даже при обыкновенной температуре (1893), а именно, превращаясь в гидрат окиси CsOH при выделении свободного металла, по уравн.:

2Cs2O + H2 = 2CsOH + 2Cs.

На основании легкости течения этой реакции и ввиду того, что теплота образования из элементов для СsОН рассчитывается почти такая же, как и для КОН, следует заключить о теплоте образования Cs2O, что она значительно ниже таковой же для К2О и, вероятно, для Rb20, как следует ожидать из рассмотрения соответствующих отношений для других щелочных металлов. Эта теплота, однако, пока еще не определена. Пока известны только (Бекетов, 1890) теплота нейтрализации в слабых водных растворах соляной кислоты посредством CsOH; она такова же, как и для других щелочей, а именно 13,8 больших калорий на граммовый частичный вес; теплота растворения CsOH в избытке воды 15,8 бол. кал. — гораздо большая, чем для КОН, и, приблизительно, теплота растворения в воде самого металла, именно 50-52 бол. кал., во всяком случае большая, чем для К (48,5) и Rb (49,0). Наблюдение Кл. Винклера (1890), что магний не восстановляет Ц. из его карбоната, Cs2CO3 объясняется, если только самое наблюдение верно, вероятно, не особой прочностью Cs2O, а прочностью, в отсутствии воды, самой соли, которая должна быть образована из ангидрида и основания при очень большом выделении тепла, так как Cs2O есть наиболее сильное основание. В чистом виде CsOH лучше всего получается аналогично RbОН, с которым эта щелочь очень сходна, а именно при действии едкого барита на раствор сульфата. Соли Ц. изоморфны с соответствующими солями К и Rb; они окрашивают бесцветное пламя в несколько более красноватый цвет, чем соли последнего. Хлористый Ц., CsCl, легкоплавок и легче, чем КСl, летуч; он настолько гигроскопичен, что расплывается на воздухе. Кроме CsCl и солей прочих галоидоводородных кислот, известны многочисленные двойные соли с другими галоидными металлами, а также и полигалоидные соединения, которые по большей части кристаллизоваться способны — CsBr3, CsBr5, CsJ3, CsJ5, CsCl4J. Сульфат Cs2SO4, легко растворимый в воде, не растворяется в спирте. Гидросульфат CsHSO4 кристалличен. Нитрат CsNO3, маленькие блестящие призмы, обладает холодящим вкусом обыкновенной селитры. Карбонат Cs2CO3 из очень крепкого, сиропообразного раствора кристаллизуется в виде непрочного гидрата, расплывчатого на воздухе; при нагревании плавится и, потеряв воду, остается в форме песчанистого порошка, довольно хорошо растворимого в абсолютном спирте — свойство, отличающее Cs2CO3 от Rb2CO3 которым пользуются для отделения Ц. от Rb. Кроме того, малой растворимостью хлороплатинатов Rb и Ц. также пользуются при анализе: еще недавно (1903) Н. А. Орлов определил этим путем содержание обоих металлов в Старорусской минеральной воде, осадив Rb2PtCl6 — раствором K2PtCI6, а Cs2PtCI6, раствором РЬ2РtСl6. Было найдено в этой воде на 1 литр (Царицынский источник): RbCl— 0,00393 и 0,00245 гр., a CsCl— 0,00358 в 0,00222 гр.

С. С. Колотов.

Целлер

Целлер (Карл Zeller) — немецкий композитор (умер в 1898). Его опера: «Joconda» была поставлена с большим успехом в Вене и в Лейпциге. Ц. -автор многих оперетт, из которых особенно популярна «Продавец птиц».

Цельз

Цельз (Авл Корнелий Celsus) — римский ученый эпохи Тиберия, скончавшийся в конце правления Нерона. Обладая обширной эрудицией, приобретенной усердным изучением греческих источников, Ц. составил обширную энциклопедию («Artes»), обнимавшую собою философию, риторику, юриспруденцию, сельское хозяйство, военное искусство и медицину. Сохранился только отдел о медицине, в виде трактата в 8 книгах («De mеdicina»), излагающего диететику, патологию, терапию и хирургию на основании греческих источников, преимущественно Гиппократа и Асклепиада. Хирургия изложена отчасти и на основании собственной практики. Это — единственное медицинское сочинение, дошедшее до нас от лучших времен римской литературы. За чистоту и изящество языка Ц. называют Цицероном среди врачей. Лучшее издание — Даремберга (Лпц., 1859). Заслуживает внимания и франц. издание Федрена (Fedrenes), содержащее текст, перевод и комментарий. Другие издания: Targa (с «Lexicon Celsianum», 1810). Ritter u. Abers (1835). Нем. перев. Риттера (1840) и Шеллера (1846). Есть еще несколько немецких и французских переводов. См. Kissel, «Celsus» (1844); Broca, «Conferences historiques» (П., 1865); Sepp, «Pyrrhonische Studien» (1893); Schanz, «Ueber die Schriften des Corn. Celsus» («Rhein. Mus.», 36, 362).

Центр

Центр. — В механике понятие о Ц. или связано с понятием о симметрии вокруг него, или с понятием о месте приложения равнодействующей некоторой совокупности сил, приложенных к твердому телу.

В кинематике. При рассмотрении скоростей точек какой-либо плоской неизменяемой фигуры, движущейся как бы то ни было по неподвижной плоскости, оказывается, что скорости всех точек фигуры имеют такие величины и направления, как будто бы фигура вращалась вокруг некоторого мгновенного Ц. скоростей. На одно мгновение скорость точки фигуры, находящейся в этом Ц., равна нулю, а скорости всех прочих точек имеют такие величины и направления, как будто бы фигура совершала вращение вокруг Ц,. Ускорения разных точек плоской движущейся фигуры имеют свой мгновенный Ц. ускорений. В этой точке ускорение равно нулю, ускорения же прочих точек одинаково наклонены к соответственным радиусам, соединяющим эти точки с мгновенным Ц. ускорений, а величины ускорений пропорциональны величинам этих радиусов.

Положение ее не зависит от направления сил, так что, если все силы, приложенные к точкам тела, изменят свои направления, оставаясь параллельными между собой, то Ц. сил не изменит своего положения в теле. Если тело имеет размеры настолько ограниченные, что силы тяжести, приложенные к частицам его, можно считать параллельными и пропорциональными массам частиц, то Ц. этих сил называется Ц. тяжести или Ц. инерции тела. Момент сил тяжести вокруг Ц. инерции равен нулю. Если к телу или к материальной системе приложены какие бы то ни было силы, то Ц. инерции такого тела или такой системы движется так, как будто бы к нему были приложены все данные силы и как будто бы в нем была сосредоточена вся масса системы. В этом заключается общий закон движения Ц. инерции. Он называется общим потому, что применяется при всяких силах и при всяких связях системы.

Когда тяжелая капельная жидкость находится в равновесии, то гидростатическое давление ее на элемент стенки сосуда нормально к элементу и пропорционально глубине элемента под той плоскостью уровня, в которой давление равно нулю. Плоскость эта выше уровня, подверженного давлению атмосферы, на высоту столба жидкости, производящего давление, равное атмосферному. Давление на плоскую стенку или площадь есть совокупность параллельных сил, приложенных к различным элементам площадки. Ц. этих параллельных сил всегда ниже Ц. тяжести этой площади и называется Ц. давления. Полная величина давления на всю площадь (т.е. главный вектор давлений) не зависит от наклона площадки к горизонту и равна весу столба жидкости, стоящего над площадью, повернутой в горизонтальное положение вокруг ее Ц. тяжести.

Если твердое тело имеет неподвижную ось, вокруг которой оно может свободно вращаться, и если к нему будет приложена мгновенна сила, то она сообщит ему некоторую угловую скорость и , кроме того, вообще говоря, сообщить удары точкам опоры оси. Для того, чтобы таких ударов на эти опоры не последовало, необходимо, чтобы направление мгновенной силы было перпендикулярно к плоскости, проходящей через ось вращения и через Ц. инерции тела, и чтобы это направление пересекало ось качания в точке, называемой Ц. удара. Твердое тело, плавающее на поверхности спокойной жидкости, находится в равновесии в тех положения, в которых Ц. тяжести измещенного объема жидкости. Устойчивость равновесия обусловливается тем, чтобы Ц. тяжести был ниже обоих метацентров, т.е. центров кривизны главных сечений так назыв. поверхности центров. Под поверхностью центров подразумевается следующая поверхность. Отсечем от объема тела такую часть его, чтобы в объеме этой части заключался вес жидкости, равный весу тела. Найдем Ц. тяжести этого отсеченного объема. Отсечение таких объемов может быть произведено плоскостями, бесконечно разнообразно ориентированными по отношению к телу. Геометрическое место центров тяжести есть поверхность центров. Вышеупомянутые главные сечения этой поверхности проведены через ту точку этой поверхности, которая служит Ц. тяжести измещенного объема в рассматриваемом положении равновесия. Если продолговатая твердая пластинка поставлена наклонно в потоке жидкости, то Ц. давлений выше движущейся жидкости всегда находится выше середины пластинки (в сторону верховья потока). Поэтому пластинка всегда стремится поворотиться в такое положение, при котором она будет поперек потока.

Д. Б.

Цеолиты

Цеолиты — группа минералов, заключающая около двадцати минералов. Все Ц. по своему химическому составу являются водными алюмосиликатами кальция, натрия, бария, калия. Вопрос о том, в каком виде заключается в силикатах вода, еще далеко нельзя считать решенным. Дело в том, что вода, заключающаяся в них, выделяется из них при различной температуре: у одних при нагревании до сравнительно низкой температуры, у других же только прокаливанием можно выделить всю воду (напр., у натролита вся вода может быть удалена только нагреванием до 300°). Интересно то, что лишенные воды Ц. способны во влажном воздухе снова возмещать потерянную воду, причем все прежние физические свойства тоже восстанавливаются. Что касается химической природы заключенных в Ц. силикатов, то только некоторые из них являются солями ортокремневой кислоты (именно те, которые образовались через разрушение группы нефелина и близких ему минералов), большинство же являются солями метакремневой и различных поликремневых кислот, причем в формулах их находят много общего с минералами группы полевых шпатов, разрушение которых и дает в большинстве случаев материал для образования Ц. Цеолиты являются в горных породах всегда минералами вторичного образования. Они выполняют большей частью пустоты и трещины в горных породах вулканического происхождения и являются, без сомнения, результатом выщелачивания заключающихся в этих породах силикатов. Особенно часто встречаются они в пустотах новейших изверженных пород, напр., Ц. Исландии, Феройских островов, Италии. Значительно реже встречаются они в пустотах гранитов или гнейсов, еще реже — в глинистых сланцах. Иногда находят их в рудных жилах (напр., Андреасберг, Пршибрам и т. д.). Как новейшие образования Ц. встречаются в отложениях вод теплых источников (напр., источники Plombieres, Bourbonne-les-Bains и пр.), в пустотах и трещинах древних каменных и кирпичных зданий (римских). В свою очередь, Ц. тоже очень легко подвергаются различным изменениям и разрушению. В слабых растворах солей они легко вступают в обменные реакции, причем меняют заключающийся в них натрий и кальций на калий и аммоний солей. Благодаря этим качествам Ц,. удавалось заменять их кальций и натрий самыми разнообразными металлами. Особенно много занимался изучением химической природы Ц. профессор юрьевского унив. Лемберг (целый ряд статей в «Zeitsch. d. Deutsch. geolog. Geselsch.». До последнего времени Ц., находящимся всегда в почве, придавали очень важное значение, именно, думали, что они играют огромную роль в обменных реакциях различных солей неорганических кислот. Однако, последнее время новейшие работы начинают придавать им менее важное значение, считая роль их в жизни почвы менее значительной. Что касается кристаллографического характера Ц., то минералы этой группы кристаллизуются в формах всех шести кристаллографических систем. Обыкновенно они образуют очень хорошие кристаллы, порой очень значительной величины (напр., анальцимы образуют кристаллы в несколько фунтов). Большинство Ц. или молочно-белого цвета, или же водяно-прозрачны. Реже они являются окрашенными, иногда окраска их несомненно органического происхождения. Некоторые Ц., окрашенные органическими веществами в темно-бурые цвета (напр., шабазит), дают возгон нескольких капель жидкой смолы. Яркие цвета встречаются очень редко. Твердость большинства цеолитов не выше 5, удельный вес 2-2,5. Что касается их оптических свойств, то, понятно, они очень различны, так как кристаллы Ц., как выше указано, принадлежат различным кристаллографическим системам. При этом все они отличаются очень сложными оптическими аномалиями, так что изучение их оптической природы порой очень затруднительно. В виду того, что большинство относящихся к этой группе минералов было уже описано, даем только систематический просмотр наиболее важных Ц., расположив их по их химическому составу (принимая в этом случае систему Грота).

1. Группа томсонита (комптонита). Относящиеся сюда Ц. могут быть рассматриваемы как водные соли ортокремневой кислоты. Помимо относящегося сюда ромбического минерала томсонита, сюда принадлежит еще минерал гексагональной системы гидронефелит и целый ряд редких, мало изученных Ц.

2. Группа натролита. Ц. этой группы могут быть рассматриваемы, как основные соли метакремневой кислоты. Помимо описанного уже натролита, сюда принадлежат еще мезолит, сколецит, эдингтонит. Их взаимные химические отношения ясны из сопоставления их формул:

Химич. формула.

Натролит [SiO3]3Al[AlO] Na2.2H2O

Мезолит [SiO3]3Al[AlO][SiO3]3Al[Al.2OH] Na2.2H2O Ca.2H2O

Сколецит [SiO3]3Al[Al.2OH] Ca.2H2O

Эдингтонит [SiO3]3Al[Al.2OH] Ba.2H2O

Из этого сопоставления видно, что по химическому составу мезолит представляет не что иное, как изоморфную смесь натролита и сколецита. Редко встречающиеся призматические кристаллы этого минерала имеют стеклянный блеск. Обыкновенно — лучистые или тонковолокнистые аггрегаты. Цвет белый, водянопрозрачный, сероватый или желтоватый. Твердость 5. Удельный вес 2,2-2,4. Встречается в Тюрингии (Eisenach), Ирландии (Antrim) и др. Сколецит образует призматические кристаллы, в большинстве случаев двойники по (100), также лучистые агтрегаты. Сильный стеклянный блеск, водянопрозрачен или белый. Особенно хорошие кристаллы в Швейцарии (Maderanerthal) и Исландии (Berufjord). Эдингтонит, вообще, встречается очень редко. К этой же группе относится ганофиллит и целый ряд других редких минералов.

3. Группа анальцима; сюда относятся средние соли метакремневой кислоты. Особенно важный Ц., сюда относящийся анальцим, правильной системы, встречающийся очень часто и образующий кристаллы значительной величины. Обычная форма его кристаллов {211}. Значительно реже кристаллы имеют кубический габитус. Иногда встречается и в виде зернистых аггрегатов. Часто образует псевдоморфозы по лейциту. Спайность по (100) весьма несовершенная. Излом неровный. Твердость 5,5. Удельный вес 2,1-2,3. Иногда беловато-водянопрозрачный, чаще же белый, сероватый, красноватый или мясо-красный цвет. Прозрачен или только просвечивает. Блеск стеклянный, иногда перламутровый. Оптически аномален, причем аномальные явления очень сложного характера. По своему химическому составу — [Si3O8][SiO4]Al2Na2.2H2O, следовательно, может быть рассматриваем как гидрат натрового лейцита, состав которого может быть выражен формулой [Si3O8][SiO4]Al2[K,Na]2, и с которым анальцим имеет и много общего по своему наружному виду. Встречаются кристаллы анальцима в пустотах сильно измененных базальтов и фонолитов, как продукт выщелачивания силикатов этих пород. Реже в трещинах диабазов и диоритов. Иногда в рудных месторождениях (магнитного железняка). Псевдоморфозы по нефелину в тефритах, фонолитах, эдеолитовых сиенитах. Псевдоморфозы по лейциту в лейцитофирах, лейцитовых базальтах. Месторождения анальцима так многочисленны, что можно указать только некоторые главнейшие из них: Тироль (Fassathal), Циклоповы о-ва, Богемия, Феройские о-ва. В России на Урале (гора Благодать), в Забайкалье (река Кулында и Чикой).

4. Группа апофиллита, цеолиты — по химическому составу — кислые соли метакремневой кислоты. Кроме апофиллита, сюда принадлежат еще редкие минералы: фоязит, эпистильбит, брюстерит, гейландит. Последний минерал встречается очень часто. Он моноклинической системы, призматического класса. Отношение осей: а:b:с = 0,4035:1:0,4293; b=91°25'. Кристаллы, обыкновенно, таблицеобразны по (010), вследствие чего гейландиту и дают иногда имя листоватый цеолит. Кроме отдельно сидящих кристаллов также листоватые массы. Окрашен в белый, серый, желтый, бурый, мясо-красный цвета. Излом неровный или несовершенно раковистый. Хрупок. Твердость 3-4. Удельный вес 2,2. Оптические оси лежат в плоскости, перпендикулярной к плоскости симметрии. Первая положительная биссектриса всегда ось симметрии. Химический состав — [SiO3]6Al2(Ca,Sr)H4.3H2O. Встречается в пустотах базальтов и мелафиров, редко в гранитах и гнейсах; также в рудных жилах. Прекрасные кристаллы в Тироле (Fassathal), Швейцарии (Giebelbach), Италии (Montecchio Maggiore), Шотландии, Исландии, Туркестане.

5. Группа инезита, редкого минерала триклинической системы.

6. Группа десмина, цеолиты, являющиеся нейтральными солями поликремневых кислот. Кроме описанных уже десмина, гармотома, сюда принадлежат еще изоморфный с гармотомом филиппсит (известковый гармотом, хрисианит), а кроме того, триклинические минералы (по внешности псевдотригональные) гмелинит и шабазит, и целый ряд более редких и мало изученных минералов.

Представитель последней группы цеолитов, ломонтит, является наиболее легко разрушающимся цеолитом и может быть рассматриваем как основная соль дикремневой кислоты H2Si2O5, так как он теряет остаток воды только при прокаливании.

В. В.

Цербер

Цербер (правильнее Кербер, Cerberus, KerberoV) — в греческой мифологии подземный пес, охраняющий вход в царство Аида. Гомеру такой пес уже известен, но с именем Ц. он упоминается впервые у Гезиода. При пропуске теней в подземное царство Ц. ласково виляет хвостом, но тех, которые пытаются выбраться оттуда, он пожирает. Позднее возникло представление о том, что он пугает и всех входящих в загробную обитель; даже имя Кербер древние производили от слов khxeV; (души умерших) и bibvscw (пожираю) или видели в этом имени синоним слова опасность (Гезихий). Согласно народному представлению (едва ли, впрочем, очень древнему), для умилостивления чудовища входившие в подземное царство предлагали ему медовые лепешки. На вазовых рисунках и других произведениях искусства Ц. изображался в виде злой овчарки; в более древнюю пору Ц. изображали обыкновенно с двумя головами и змеиным хвостом (как Герионова пса Орфра, который первоначально был тождествен с Ц.), иногда — с одной головой; но со змеями на спине, шее и животе; позднее установилось представление о Ц. как о трехголовом псе, причем (в римскую эпоху) средняя его голова иногда изображалась львиной. В Гезиодовой феогонии Ц. считается сыном Тифаона и Эхидны. Геракл, по приказанию царя Эврисфея, должен был доставить Ц. из подземного царства на землю, что ему и удаюсь выполнить; при этом на тех местах, где падала пена из пасти чудовища, выростал ядовитый аконит.

Н. О.

Церера

Церера — римская богиня; принадлежит к числу древнейших богов Рима (к так назыв. di indigetes). Ее главная функция — охрана посева во все моменты его развития; поэтому древнейший культ ее теснейшим образом связан с культом еще более древней богини Tellus (земля). В древнейших представлениях Рима культ богини земли был проникнут анимистическими основами римского миросозерцания, культа душ (manes) — и это вызвало наблюдаемые и в культе Ц. подробности анимистического характера. Праздники в честь Tellus и Ц. падали на особо важные в сельском хозяйстве дни. Таковы feriae sementivae, по случаю посева: это — подвижной праздник, в зависимости от времени посева. В самом начале сева стоит жертвоприношение Tellus и Ц., совершаемое flamen Cerialis, где Ц. призывали под 12 различными именами, сообразно различным моментам полевых работ. 19 апреля праздновались Cerialia, в связи с праздником Tellus-Fordicidia (15 апр.). В начале жатвы устраивается еще раз жертвоприношение в честь тех же богинь, причем даром Ц. служат первые сжатые колосья (ргаеmetium). Во всех церемониях играет выдающуюся роль принесение в жертву тельных животных — коров и свиней. По сообщению римских аннал в 496 г. до Р. Хр. по поводу неурожая и остановки в подвозе хлеба из соседних стран в Риме был обещан и вслед затем выстроен храм элевзинской триаде: Деметре, Дионису и Коре, по греческому образцу и греческими мастерами. Этот факт (сомнение может быть только в его дате) стоит в связи с греческим импортом, материальным и идеальным, из Южной Италии и Сицилии. Связь эта становится еще более ясна, если принять во внимание, что возникший тогда храм сделался сосредоточием культа и политической жизни римского плебса — носителя торгового развитая Рима. В новом храме находился архив плебса; плебейские эдилы и имя свое получили, благодаря исконной связи своей с аеdes новых богов. Новые боги, однако, при переходе в Рим изменили свои имена: главная богиня триады, Деметра, слилась с Ц.; Дионис и Кора получили имена Liber и Libera. Преимущественную роль в триаде и в Риме играла Ceres; ее именем звали храм сокращенно aedes Cereris, день ее праздника (19 апр.) был храмовым праздником триады, sacerdotes pablicae Cereris populi Romani Quiritium звались ее жрицы и жрицы триады; в честь триады праздновались игры, получившие имя ludi Ceriales. Как к одной из древнейших греческих богинь, к Ц. примыкают хранители греческих культов в Риме и сивиллиных книг — квиндецемвиры sacris faciundis. Ко времени второй пунической войны мы слышим о празднике в честь Ц. чисто греческого и мистического образца (anniversarium Cereris). Участие в этом празднике принимали исключительно матроны; состоял он в праздновании бракосочетания Плутона и Просерпины (orci nuptiae), сопровождался рядом чисто греческих церемоний и воздержанием от пищи и супружеских сношений (castus Cereris). Такой же пост (ieiunium) справлялся с 191 г., в искупление тяжелых знамений, ежегодно 4 октября. 13 сентября в честь Ц. справлялся лектистерний; 21 декабря ей приносили жертву совместно с Геркулесом, где играла важную роль поросная свинья. В императорское время Ц. была столько же богиней сельской жизни, сколько и богиней хлебного подвоза, сближаясь в этом с богиней Анноной. Из провинции ее особенно чтила хлебоносная Африка.

М. Р.

Церетели

Церетели (Акакий Ростомович, князь) — выдающийся современный грузинский поэт. Род. 9 июня 1840 г. в Сачхери (Шаропанского у. Кутаисской губ.). Первоначальное воспитание получил дома под руководством матери, внучки имеретинского царя Соломона II. Окончил курс на восточном факультете спб. университета. Еще в детстве Ц. написал трагикомедию, в которой обрисовал происки и злоупотребления управлявшего его отцовским имением. Пьеса на домашней сцене имела успех, но автор предал ее сожжению, по возвращении на родину из С.-Петербурга. Первая печатная его работа: «Народные песни» появилась в 1858 г. в груз. журн. «Цискари». Он помещал в газ. «Дроэба» статьи под загл.: «Горячие новости», посвященные реформам Александра II. По характеру творчества Ц. лирик. В области лирической он создал ряд элегий и сатир. Дебютировал как лирик стихотворением Секретное письмо («Носитель радости и горести щит»), которое, наравне со многими его элегиями, стало застольной песней. Оригинальные свойства его писательской манеры — ядовитый сарказм и добродушный юмор, мягкий лиризм и тонкий анализ внутреннего мира, скорбная нотка по поводу крушения идеалов и надежд. Популярность Ц. между грузинами граничит с преклонением перед его именем. Особенно хороши его элегии: «Нет мне счастья», «Ах, зурна», «Взбирался медленно я в гору», «Душечка». Известен Ц. и как драматург («Кудур-Ханум», «Коварная Тамара», «Маленький Кахи-Ираклий II» и др.) и как автор бытовых пьес («Кинто» и др.) и психологической повести «Три рода любви». Ц. выступает и в качестве публициста и лектора (лекции о поэме Руставели «Барсова Кожа»); ему, наконец, приписывается огромный цикл афоризмов и анекдотов, отличающихся остроумием и находчивостью. Он много способствовал популяризации народной поэзии, многими ее сюжетами сам воспользовался в целях художественной обработки и уделял народным произведениям видное место в своем журнале «Кребули» (1898-1900). Некоторые из его стихотворений переведены на русский язык Ив. Тхоржевским («Груз. поэты в образцах», Тифлис, 1897), В. Величко («Восточные мотивы», СПб., ч. I и II, 1890, 1894; он же перевел драму Ц. «Коварная Тамара», в «Вестнике Европы» за 1892 г.) и В. Лебедевым («Вестн. иностр. литературы»). На нем. яз. перевод образцы из стихотв. Ц. Арт. Лейст («Georgische Dichter», Дрезд.-Лпц., 1900), на франц. яз. — бар. де Бай («En lmerуthie», П., 1902). Полного собрания сочинений Ц. еще нет; I и II т. изд. в Тифлисе в 1893 г.

А Хаханов.

Церий

Церий (хим.; Cerium, нем. Сеr; Се = 140, если O = 16) — в виде нечистой окиси был впервые (1803) открыт Клапротом в минерале из Riddarhyttan (Швеция), принимавшемся раньше за волчец. Новая окись была выделена кроме того и почти одновременно еще Берцелиусом с Гизингером, которые назвали металл ее Ц. — от Ceres, имя планеты, — а сам минерал — церитом. В ст. Гадолинитовые металлы "упоминаются и другие минералы, содержащие Ц., в ст. «Церитовые металлы» приведен состав более важных силикатов этого рода, разложение которых удается посредством сплавления с гидросульфатом калия, или при нагревании с крепкой серной кислотой, или даже и с соляной. Чтобы добыть окись Ц. из церита, нагревают его с серной кислотой, избыток кислоты выпаривают и остаток извлекают холодной водой (при 0°); прозрачный раствор насыщают сероводородом, фильтруют и из фильтрата, по прибавлении соляной кислоты, осаждают щавелевой кислотой оксалаты Ц., лантана и дидимия, которые при прокаливании превращаются в окиси. Окись Ц. осаждается затем, при кипячении водного раствора сульфатов этих окисей, в виде основного сульфата. В других случаях для выделения окиси Ц. из среды прочих редких окисей прибегают к превращению их, посредством сульфата калия, в двойные соли такого состава M2(SO4)3.3K2SO4, так как металлы церитовой группы (а именно Ц. лаyтан, дидимий, самарий, дециний, гадолиний) характеризуются почти полной нерастворимостью в крепком растворе K2SO4 таких двойных сульфатов, в отличие от металлов гадолинитовых или, лучше, иттриевых (Y, Yb, Er, Ho, Tm, Tr, Sc). Для Ц. известны полуторная окись Се2O3 и двуокись СеO2. 0ни обладают основными свойствами и дают с кислотами соответствующие два ряда солей. Се2О3 в форме красновато-зеленого порошка, получается при нагревании его оксалата или карбоната в струе водорода. Белый объемистый осадок гидрата Се2О3 осаждается едким натром из соляных растворов; он поглощает на воздухе угольный ангидрид и кислород, приобретая желтоватый цвет. СеO2, белый или соломенно-желтый порошок, остается при осторожном прокаливании солей Ц. и летучих кислородных кислот на воздухе. Желтоватый порошок гидрата СеО2.3Н2О получается при действии едкого кали на раствор кислого сульфата этого окисла, как и при действии хлора на разболтанный в воде гидрат полуторной окиси. Если действуют аммиаком на раствор соли двуокиси, то осадок, ярко-желтый после высушивания при 385°, имеет состав СеO2.2Н2O и начинает терять в весе только при 600°. Гидраты СеO2 растворяются с темно-желтым цветом в соляной кислоте и в крепкой серной; при нагревании первого раствора происходит образование СеСl3, сопровождаемое выделением хлора; сернокислый же раствор обладает сильными окисляющими свойствами и легко выделяет кислород, частью озонированный. Перекись водорода, однако, никогда не была получена посредством СеO2, как не случалось этого и для двуокисей свинца или марганца. Из солей Ц. ранее стали известны и более обыкновенны те, которые содержать трехвалентный металл. 0ни часто легко растворимы, имеют вяжущий и вкус и бесцветны или с красноватым оттенком; окрашивают лакмус в красный цвет. Треххлористый Ц., СеСl3, получается в виде желтоватого возгона при нагревании металла или тесной смеси его окиси с углем в струе хлора. Раствор полуторной окиси в соляной кислоте выделяет, если испарять его при низких температ., гидраты СеСl3.15Н2О и СеСl3.7H2O; при нагревании же происходит выделение основных солей. Известны CeBr3.11/2 H2O и CeJ3.9H2O. Сульфат Ц. Ce2(SO4)3 растворим в 1,7 ч. холодной и только в почти 60 ч. горячей воды. При невысокой темпер, кристаллизуется гидрат Ce2(SO4)3.6H2O. Упомянутая двойная соль с сульфатом калия, Ce2(SO4)3.3K2SO4, растворяется при 20° в 50-60 ч. чистой воды и легко растворима в подкисленной воде. Из кислых растворов при осторожном испарении выделяется другая двойная соль Се2(SO4).2К2SО4.3Н2O, а в присутствии меньших количеств K2SO4 кристаллизуется еще и такая Ce2(SO4).K2SO4 Кристаллический нитрат Ce(NO3)3.3H2O хорошо растворим в воде, в спирте, и дает двойные соли с друг. нитратами. Фосфат СеРО4 составляет, вместе с фосфатами лантана и дидимия, минерал монацит, который часто содержит еще торий олово, марганец и кальций и вместе с церитом и торитом употребляется для выделки тех ярко светящих сеток, которые находятся в ауэровских горелках (предложил Auer v. Wеlsbach) и состоят главным образом из окисей тория (98-99%) и Ц. (2-1%) с примесью окисей др. металлов редких земель и циркония. Сеточки эти готовятся путем напитывания тонкой тюлевой ткани раствором азотнокислых солей упомянутых металлов, сушения и прокаливания. Карбонат, Се2(СО3)3.5Н2O — маленькие шелковистые иглы, осаждается из раствора сульфата карбонатом аммония. Оксалат Ce2(С2O4)3, белый осадок, получается при действии оксалата аммония на растворы солей трехвалентного Ц. Так как оксалат трудно растворим в разведенных кислотах, то его можно осаждать и щавелевой кислотой, даже из кислых растворов, как об этом уже упомянуто. Из солей двуокиси Ц. с галоидоводородными кислотами известен только четырехфтористый Ц. CeF4.H2O; получается он путем растворения гидрата СеO2 в плавиковой кислоте и при нагревании выделяет воду вместе с фтористым водородом и свободным фтором (Браунер). Если СeO2 растворить в избытке концентрированной серной кислоты и, по разбавлении водой, полученный раствор испарять, то выкристаллизовывается двойной сульфат Ce2(SO4)3.2Ce(SO4)2.24H2O красного цвета, а из маточного раствора получается сульфат Се(SO4)2.4Н2O желтого цвета. Для получения только последней соли должно растворять СеO2 в разведенной серной кислоте; она способна образовать и другие двойные соли, напр., K2SO4.Ce(SO4)2.2H2O, а водой, взятой в избытке, разлагается, осаждая основный соли, тем более бедные серной кислотой, чем больше взято воды, которая вымывает из них кислоту. Нитрат получается при растворении гидрата СеО2 в азотной кислоте; он также постепенно разлагается водой и дает кристаллические двойные соли, например 2KNO3.2Ce(NO3)4.3H2O — блестящие желтые призмы. Если к раствору сульфата Ц. прибавить перекиси водорода и затем аммиаку, то осаждается (Lecoq de Boisbaudran, Cleve) бурый, похожий на гидрат окиси железа, осадок; это перекись Ц. СеO3, более подробно — O:Се:O2. Металлический Ц., в виде порошка, был приготовлен Мозандером при нагревании СеСl3 с натрием, а затем, в сплавленном состоянии, Вёлером и, в более значительном количестве и в чистом виде — путем электролиза расплавленной смеси СеСl3 и поваренной соли — Гилдебрандом и Нортоном. Кл. Винклер получил его, нагревая СеО2 с порошком магния. Ц. обладает цветом и блеском железа и довольно постоянен в сухом воздухе, но во влажном окисляется, приобретая желтый, синий и, наконец, зеленый цвет; по твердости близок к известковому шпату, ковок, поддается прокатке и в нагретом состоянии тянется в проволоку. Удельный вес электролитического металла 6,628, а после сплавления под поваренной солью — 6,728. Теплоемкость 0,04479. Плавится Ц. легче серебра и труднее сурьмы. Очень легко воспламеняется — достаточно проволоку скрести ножом, чтобы отлетающие кусочки металла загорались — и горит более ярко, чем магний. Легко соединяется с галоидами — в хлоре горит; растворяется в разведенных кислотах при выделении водорода, а действию концентрированной азотной кислоты на холоду не поддается. В электрической печи СеO2 восстановляется и углем, но получается (Муассан, 1896) карбид Ц. СеС2 — красновато-желтое, просвечивающее, кристаллическое вещество, которое разлагается водой, причем 75% углерода превращается в ацетилен, 3,5% в этилен и 21,5% в метан, если вода в избытке и при обыкновенной температуре; при О0 получаются иные относительные количества тех же газов. Искровой спектр Ц. содержит многие яркие линии, главнейшие в зеленой и синей части спектра. Новейшее определение атомного веса (1895) сделано Браунером по анализу упомянутого выше оксалата.

С.С. Колотов

Церковнослужители

Церковнослужители — этим именем в православной церкви обозначаются лица низших степеней клира: иподиакон, чтец, певец и свещеносец, которые, не имея благодати священства, посвящаются на такое или иное служение церкви. Посвящение это называется хиротесией.

Цесаревич

Цесаревич — титул наследника русского престола на основании Учреждения об Императорской фамилии, изданного имп. Павлом I 5-го апреля 1797 г. В примечании к 30 говорится: «титул цесаревич всегда соединен с той особой, которая, действительно, в то время наследником престола назначена». В 31 упоминается, что титул этот принадлежит «одному объявленному всенародно наследнику престола». В день своего коронования 5 апреля 1797 г. Павел I обнародовал акт о престолонаследии, где он и императрица назначили наследником «сына нашего большего Александра». 28-го октября 1797 г. был издан манифест, по которому тот же титул был дарован великому князю Константану Павловичу, «во мзду и вящее отличие» за его подвиги храбрости и примерного мужества на войне. Это был единственный случай дарования титула Ц. не наследнику. В 1886 г. подтвержден вышеуказанный 31 Учреждения об Имп. фам. В полном титуле Наследника Ц. занимает 2-е место (Наследник Ц. и Великий князь). Этот титул даруется и обнародывается одновременно с обнародыванием манифеста о вступлении на престол нового государя. Супруга Ц. носит титул цесаревны.

Г. Лучинский.

Цесарки

Цесарки (Numidinae) — одно из подсемейств фазановых птиц (Phasianidae). Главный род, цесарка (Numidae), живущий в числе 10 видов в Африке и на Мадагаскаре, отличается более или менее голой головой с разнообразными наростами или придатками, слегка крючковатым, сжатым с боков клювом умеренной величины, короткими, округленными крыльями и коротким хвостом, прикрытым кроющими перьями. Все виды имеют темное оперение, испещренное мелкими круглыми светлыми пятнами. По образу жизни почти не отличаются друг от друга. Держатся стадами в гористых местностях. покрытых густым кустарником и мелким лесом, чередующимся с небольшими открытыми прогалинами. Быстро бегают и неохотно летают; полет скоро их утомляет. При гнездовании на свободе разделяются, по-видимому, на пары. Гнездом служит ямка на земле. Кладка состоит из 5 желтовато-белых яиц. Питаются как насекомыми, так и растительной пищей: ягодами, семенами, почками, листьями и пр. Вырывая молодые растения и прорастающие семена, приносят. местами значительный вред культурным растениям. Ц. легко приручаются, но также легко при подходящих условиях местности дичают; таким образом одичали, размножились и сделались отчасти бичом страны — Ц., завезенные на Вест-индские о-ва, на Ямайку. В Европе, как домашнюю птицу, на птичьих дворах можно часто видеть обыкновенную Ц. (Numida meleagris) — с мясистым рогом на темени и с мясистыми отростками (бородками) у основания нижней челюсти; голая верхняя часть груди и затылок — лилового цвета. Оперение однообразного темно-серого цвета с белыми круглыми пятнышками, окаймленными темными ободками. Родина обыкновенной Ц. — западная Африка. В восточной Африке — обыкновенна более крупная (до 60 стм. длиной) и более красивая грифовая Ц. Голая голова, почти без наростов, украшена воротником из бархатистых красно-бурых перьев, тянущимся через затылок. Удлиненные перья шеи синего цвета с черными и белыми продольными полосками. Оперение груди — черное; по бокам — синее. Верхняя сторона тела окрашена, как у обыкновенной Ц. Другие более известные виды Ц.: канга (N. pucherani) — в восточной Африке с густым пучком перьев на голове, хохлатая Ц. (N. cristata) — в южной Африке с рогообразным отростком на темени и с красными мясистыми бородками.

Ю. Вагнер.

Цехин

Цехин или Цекин (итал. Zecchino) — золотая монета, первоначально (с 1280 г.) чеканившаяся в Венеции (название происходит от сл. Zeccaе = монетный двор). Ц. иногда назывались дукатами. Ц. чеканились из золота пробы 235/6 карат и весили 31/2 гр. (=4 р. 48 коп.). На лицевой стороне был изображен св. Марк, вручающий дожу знамя в форме креста. Почти такого же веса Ц. чеканились в Милане, Флоренции, Риме (до 1828 года) и Неаполе. Цехины в течение многих веков обращались как ходкая платежная монета на мусульманском Востоке (в Передней Азии вплоть до Индии и северной Африки). Для этой цели Ц. чеканились до 1822 г. в Австрии, в Турции (Ц. Фондукли 1789 г. из золота 191/4 карат = 3 р. 61 коп.), в Египте (из золота еще более низкой пробы = 2 руб. 26 коп.).

Цеце

Цеце (Glossina morsitans) — муха из семейства Muscidae, считаемая в Африке весьма ядовитой. В систематическом отношении Ц. относится к группе Stomoxydae, куда принадлежит европейская муха-жигалка (Stomoxys calcitrans), которая также кусает и может переносить заразу. Род Glossina отличается очень длинным хоботком; нижнечелюстные щупальца такой же длины, как хоботок, и служат для него влагалищем; 3-членик усиков в 4 раза длиннее 2-го. К роду Glossina относится несколько видов, из которых 4 живут в центральной и западной Африке (Gl. longipalpis, tabaniformis, morsitans и tachinoides). Один вид встречается, повидимому, в Австралии. Название Ц. (а также в некоторых. Местностях — цимб и тсатсальго) относится преимущественно к G. morsitans, но также частью и к другим вышеназванным видам; поэтому и биологические данные, сообщаемые местными жителями и путешественниками, относятся к различным видам рода Glossina. У Gl. morsitans, по размерам близкой к домашней мухе (Musca doniestiса), тонкий хоботок длиннее головы; усики трехчленистые, на конце со щетинкой, которая усажена по всей длине 15 волосками, направленными в одну сторону. Грудь рыжевато-серая с 4 темно-коричневыми продольными полосками; щиток с двумя черноватыми пятнами; крылья немного дымчатые; ноги желтоватые с бурыми последними члениками лапок. Брюшко серовато-желтое сверху и светло желтое снизу: первый сегмент брюшка с 2 небольшими бурыми пятнами; все остальные сегменты имеют на переднем крае по 2 черноватых полоски. прерванных по срединной линии. Ц. водится почти во всей центральной Африке. Более или менее точные сведения о Ц. появились в литературе в 1852 г., когда известный английский энтомолог Вествуд описал эту муху. Через несколько лет Ливингстон во время своих знаменитых путешествий наблюдал Ц. и сообщил о ней в печати. После этого многие путешественники и наблюдатели упоминают о Ц., однако, вполне точных наблюдений над образом жизни этой мухи до сих пор не существует. Развитие Ц. неизвестно; в новейшее время только стало известно, что она, подобно многим мухам, живородяща. Ц. водится в местностях, покрытых редкими лесами, в особенности по близости рек, и встречается обыкновенно большими массами. Мухи эти летают очень быстро (медленнее в том случае, если они насосались кровью) и резко жужжат. Садясь осторожно на животное, муха прокалывает своим хоботком кожу и остается некоторое время неподвижной, причем можно наблюдать наполнение ее кишечника кровью. Дикие животные и человек не подвергаются нападению Ц., а страдают от нее домашние животные, особенно — лошади, коровы, овцы, собаки, свиньи. Смерть после укола Ц. наступает иногда очень быстро; но по большей части через несколько недель или даже месяцев. Всегда ли уколы Ц. бывают смертельны, не выяснено с достоверностью. В противоположность прежнему мнению об ядовитости Ц., в настоящее время известно, что Ц. не имеет своего яда, а может только при уколах переносить ядовитые начала с одного животного на другое. Какую именно заразу переносит Ц., неизвестно. По-видимому, ядовитое начало, переносимое Ц., не действует на некоторых домашних животных: таковы в особенности козы, а затем ослы и мулы. Вследствие распространения Ц. в некоторых местностях центральной Африки жители совершенно не держат коров и лошадей, а только коз. Вообще надо сказать, что вопрос о роли и значении Ц. требует тщательных исследований. Ср. Westwood, «Observations on the destruct. spec. of dipterous Insects etc.» («Proceed. Zool. Soc. London», т. 18, 1850); Livingstone, «Die Tsetse-Fliege, die grosse Plage Sud-Afrikas» («Petermann's Mittheilungen»); Bigot, «Dipt. nouveaux ou peu connus» («Ann. Soc. Entomol. France», 6, т. 5, 1885); Foa, «Observations zur la mouche Tsetse» («Revue Sciences Natur. appliqn.», 42 год, 1885).

М. P.-К.

Цианоз

Цианоз или синюха — так назыв. синеватое окрашивание кожи вследствие застоя и недостаточного окисления крови. Причины Ц. местные или общие. Местный Ц. является там, где отток крови затрудняется, напр. от давления одежды или опухолей, от влияния мороза и т. п. Общий Ц. является во время агонии вследствие упадка деятельности сердца и легких, в асфиктическом периоде холеры и других заболеваниях, при которых и дыхательные органы не может быть доставлено достаточного количества крови. Существует и хроническая форма Ц. при врожденных аномалиях сердца или являющаяся последствием эмфиземы и некоторых болезней сердца.

Цикады

Цикады (Cicadidae s. Stridulantia) — семейство насекомых из отряда хоботных (Rhynchota), принадлежащее к подотряду Homoptera. Семейство Ц. характеризуется следующими признаками. Голова короткая, глаза сильно выдающиеся; на темени 3 простых глазка, образующие треугольник; короткие щетинкообразные усики состоят из 7 члеников; ротовые части состоят из 3-членистого хоботка. Передние крылья длиннее задних, крылья большей частью прозрачные, иногда ярко окрашенные или черные; ляжки средней пары ног короткие и широкие; передние бедра утолщенные, снизу с шипами; голени цилиндрические. Брюшко обыкновенно довольно толстое и заканчивается у самок яйцекладом, у самцов копуляционным аппаратом. Чрезвычайно характерным является Ц. присутствие у самцов особого голосового аппарат, устроенного следующим образом. Аппарат помещается на нижней стороне заднегруди, позади задних ног, под 2 большими полукруглыми чешуйками; он состоит из срединной и 2 боковых полостей. На дне средней полости находятся 2 пары перепонок, из которых 2 передние перепонки называются складочными (по причине складок), а 2 задние — зеркальцами, так как они блестящи и гладки. Боковые полости имеют сбоку отверстие, которое ведет на поверхность тела. Во внутренней стенке этих полостей вставлена барабанная перепонка, к которой прикрепляется мышца, приводящая перепонку в колебание. Средние полости служат в качестве резонаторов. У самок голосовой аппарат рудиментарный, так что они петь не могут. Ц. — большей частью крупные насекомые, водящиеся во всех частях света, по преимуществу в жарких странах. Известно до 500 видов Ц. Они живут на деревьях и кустарниках, летают довольно хорошо. Самцы стрекочут или поют преимущественно в самое жаркое время дня; по-видимому, пение их служит для привлечения самок. Древние греки очень ценили их пение и, как известно, Анакреон написал оду в честь Ц. При помощи хоботка (а самки также и яйцеклада) Ц. производят уколы в различные деревья и высасывают их соки. Часто сок деревьев продолжает вытекать и после уколов Ц. и, затвердевая на воздухе, образует так наз. манну, представляющую питательное вещество. Цикады откладывают яйца под кору или кожицу растений. Личинки отличаются толстым неуклюжим телом, гладкой и твердой кожей и толстыми ногами с одно-членистыми лапками; передние ноги с широкими бедрами и голенями, покрытыми шипами (тип роющих конечностей). Молодые личинки сосут сначала ветви растений, а затем живут в земле, где сосут корни растений. Личинки живут несколько лет, хотя для большинства видов продолжительность личиночной жизни неизвестна. Личинки получают после многочисленных линек зачатки крыльев и переходят в стадию памер или куколок, которые встречаются на деревьях. Центральный род семейства Cicada отличается большими глазами и широкой головой; переднеспинка обыкновенно уже, чем голова; передние крылья частью кожистые и прозрачные, частью у корня пергаментообразные; лапки большей частью 3-членистые, реже 2-членистые; к этому роду относятся многочисленные и крупные виды, живущие преимущественно в тропиках. В Европе встречаются 18 видов. Наиболее известны следующие виды: С. orni, относимая в новейшей систематике к роду Tettigia, желтоватого цвета сверху с черным; передние крылья с черными пятнами и с желтым внешним краем; брюшко с красноватыми краями; длина 28 мм. Водится в средней и южной Европе и встречается преимущественно на ясенях, где вызывает образование манны. Наиболее крупный из европейских видов С. plebeja s. fraxini живет в южной Европе. С. montana доходит в Европе до широты Петербурга и была находима в его окрестностях на ели. С. mannifera, водящаяся в Бразилии, доставляет бразильскую манну. С. septemdecim, живущая в Северной Америке, замечателен тем, что период развития продолжается приблизительно 17 лет, вследствие чего насекомое появляется в большом количестве через каждые 17 лет; по сравнению с большинством насекомых такой период развития представляется чрезвычайно долгим. По наблюдениям Релея, эта Ц. линяет чаще чем 1 раз в год, так что она имеет от 25 до 30 личиночных стадий. Индейцы жарят и едят эту Ц. — Ср. Graber, «Die abdominalen Timpanalorgane der Cicaden und Grryllodeen» (в «Denkschriften Akad. Wissensch Wien», т. 36, 1876); Riley, «The periodical Cicada» (в «Report of the Entomologist», for 1885); Apgar, «Some observations on the Anatomy of Cicada 17» (в «Journal Trenton Natur. Hist. Soc.», 1887).

М. Р. — К.

Цикламен

Цикламен (Cyclamen L.), иначе дряква, альпийская фиалка — род многолетних, травянистых растений из сем. первоцветных (Primulaceae), дико растущих в горах средней Европы и Азии, у нас в Крыму, на Кавказе (С. Coum). Растение состоит из подземного толстого клубня и надземных, сердцевидных, яйцевидных или почковидных листьев. Цветки одиночные, на длинных цветоножках, скручивающихся спирально после цветения. Цветок правильный, с колокольчатой, пятираздельной чашечкой и пятираздельным венчиком, белым, розовым или пурпурным; доли венчика отворочены назад; тычинок 5, невыдающихся из трубочки венчика; нити у них широкие, короткие, прикрепленные к основанию трубочки венчика. Пестик один. Коробочка шарообразная, многосемянная, вскрывающаяся створками. Всех видов насчитывается около 10. Некоторые виды и разновидности — излюбленные декоративные растения; напр. С. europaeum, с розовыми или белыми цветками, С. соum (из Греции, Турции, Малой Азии). с красными, розовыми, пятнистыми цветками, С. latifolium, «персидская алп. фиалка», с многочисленными садовыми разновидностями: Montlanc, Kaiser Wilhelm, William's New Brilliant, giganteum, splendens и др.

С. Р.

Циклопы

Циклопы (KuklwpeV, Cyclopes=круглоокие) — в космогоническом эпосе Гезиода порождение Урана и Геи, титаны, олицетворение грозовой тучи с молнией, символическим образом которой является единый большой горящий глаз исполинов. На отношение Ц. к атмосферному явлению грозы указывают имена их: Бронт (bronth — гром), Стероп (steroph — молния) и Арг (arghV — яркий, сверкающий). За враждебное отношение к отцу они были низвергнуты в земную бездну — миф. в основе которого лежит представление об исчезновении в земле молнии, прорезывающей тучи и воздух. При, посредстве их Крон победил Урана, а затем они же помогли Зевсу одолеть Крона; Зевс пользовался изготовленными ими молниями и громовыми стрелами. Когда Зевс поразил молнией Аполлонова сына Асклепия, Аполлон, разгневанный на Ц. за то, что они были в этом деле пособниками Зевса, умертвил их. Ц., о которых сообщает нам Гомер в Одиссее (VI и IX песнь), носят уже иные характерные черты и свойства: первоначальное представление о них, как об олицетворенных космических явлениях, сменилось теперь представлением этическим. Ц. Одиссеи имеют божественное происхождение и находятся в общении с богами, которых они не боятся. Великаны, с одним глазом во лбу, они отличаются необычайной силой, но в тоже время дики, грубы, жестоки; им неведомы законы, справедливость, отношения культурной жизни. Они живут не обществом, а каждый порознь, в пещерах на вершинах гор, занимаясь скотоводством и незнакомые с земледелием. Ц. Полифем, которого Одиссея наделяет индивидуальными чертами, сын Посейдона и Фоосы, обладает ужасным голосом (отсюда и его имя), и ростом; сила его такова, что он легко поднимает и швыряет камень, который едва ли могли бы сдвинуть с места 22 телеги. Жестокость его безгранична: к тому же он людоед, вероломный и бесстрашный. Связь Ц. с Посейдоном (по происхождению) и сближение его с морским исполином Орионом, которого, как Полифема — Одиссей, ослепляет Ойнопион, а также с Бриареем-Эгеоном, указывает на природные черты Ц, как морских божеств. На Истме приносили жертвы Ц. наряду с Посейдоном, Палемоном и другими морскими богами. Имя Ц. Гереста может быть сближено с евбейским городом Герестом, в котором существовал культ Посейдона. Поскольку движущие силы природы вулканического и нептунического происхождения являются силами созидающими, и поскольку Посейдон, будучи землеколебателем, в тоже время устрояет землю и из морских глыб строит стены, дамбы и проч., постольку же и Ц. считаются мифическими строителями. Им приписывается постройка названных по их имени циклопических (киклопических) стен, о которых нам сообщает аргивский миф: согласно последнему, семь «чреворуких — Ц. пришли из Ликии к Тиринескому царю Пройту и построили ему из громадных камней твердыни города». В позднейших сказаниях Ц. фигурируют как божества огня, но не атмосферного, а подземного, как кузнецы, работающие в мастерской Гефеста. Местопребывание их приурочивается то к вулкану Этна на Сицилии, то к острову Лемносу и к Липарским островам, сохранившим следы вулканического происхождения. Полифем Одиссеи, как тип первобытного некультурного существа, в одном мифе, пользовавшемся большой популярностью, выступает в сентиментальной роли влюбленного, изнывающего по очаровательной и шаловливой Нереиде Галатее: этот миф получил поэтическую обработку в произведениях дифирамбика Филоксена, Каллимахи, Феокрита и Овидия и принадлежал к числу сюжетов, которые трактовала стенная живопись. Ср. Schoemann, «Schediasma de Cyclopibus» (Б., 1859, «Opuscula Academica», IV 325 след.); W. Grimm, «Die Sage von Polyphem» (в «Abhandl. dor Berl. Academie», 1857, стр. 1 и след.); Preller, «Griechische Mythologie» (1 т., стр. 631 и след., Б., 18941898).

Н. О.

Цикорий

Цикорий (Cichorium L.) — род растений из сем. сложноцветных, отдела цикориевых. Двулетние или многолетние травы; цветки все язычковые, обоеполые, голубые в корзинках с двойной обверткой, наружные листочки обвертки короткие, отогнутые, внутренние прямостоячие, плод неясно 5-ти гранный с хохолком из коротких чешуек. С. Intybus L. — Ц. обыкновенный (цихорий, петровы или синие батоги; стебель и листья шершавые, хохолок в 8-10 раз короче плода), распространен во всей Европе и в умеренной Азии, занесен в Америку, в средней и южной России обыкновенен при дорогах. на паровых полях и сорных местах, разводится из-за корней, употребляемых как примесь к кофе. С. Endivia L. (eндивий или эндивий; почти голый, хохолок в 4 раза короче плода) происходит из Малой Азии, употребляется, особенно форма с курчавыми листьями, в виде салата. Всего известно 7-8 видов Ц., распространенных в средиземноморской области до Абиссинии, только С. Intybus L. идет дальше на север.

Цикута

Цикута (Cicuta) — «Ц.»древних есть, по крайней мере отчасти, болиголов (Conium maculatum L.). Ср. A. Regel, «Beitrag zur Geschichte des Schierlings und Wasserschierlings» (в «Bullet, de la soc. des natur. de Moscou», 1876, № 2 и 1877, № 1).

Цимбалы

Цимбалы — струнный музыкальный инструмент, по струнам которого бьют молоточками с обтянутыми кожей головками. Ящик, в котором натянуты металлические поперечные струны (обыкновенно числом 34), имеет форму усеченного конуса. Смотря по величине инструмента, число струн бывает различно. Строй струн хроматический. Объем в больших Ц. три октавы: от ми в большой октаве до ми в третьей октаве. Одновременно можно ударять молоточками только по двум струнам. Для продолжительности звука делают молоточками тремоло. Партия для Ц. пишется как для фортепиано на двух строках в ключах соль и фа. Усовершенствованные Ц. имеют педаль. Ц. — любимый инструмент в Венгрии и Румынии и составляют там неотъемлемую принадлежность каждой музыкальной капеллы. Этот инструмент не следует смешивать с цимбалином, состоящим из стеклянных стаканов, помещенных на деревянном поставце с соломой. По стаканам бьют молоточками.

Цинга

Цинга (скорбут) — относится к разряду так назыв. «гэморрагических» (кровоточивых) заболеваний, которые характеризуются наклонностью к самопроизвольным кровоизлияниям. Она редко появляется отдельными заболеваниями, чаще же всего эпидемически и эндемически. Первые достоверные сведения о ней относятся к эпохе крестовых походов, а именно к началу XIII в., и касаются заболеваний среди экипажа кораблей. Еще большее распространение получил этот так назыв. «морской скорбут» во второй половине XV стол. во время кругосветных мореплаваний. Такая эпидемия постигла, напр., экипаж Васко де Гама в 1495 г. на пути его в Индию, причем из 160 чел. более ста погибло. На материке знакомство с этой болезнью начинается несколько позднее, а именно с XVI в., когда Ц. посетила Германию, Балтийские провинции, Нидерланды, Скандинавию. На первых же порах Ц. обнаружила связь с войнами, так что получила название военного скорбута. В числе 114 известных больших эпидемий Ц., падающих на промежуток времени с 1556 по 1857 г., не менее 40 приходятся на осажденные крепости. Последняя большая эпидемия Ц. наблюдалась в 1871 г. в Париже, во время осады его немцами. Далее Ц. встречается в эндемическом распространении, еще и в настоящее время, в исправительных заведениях, тюрьмах, казармах, богадельнях и т. п. местах скученного поселения людей. Из упомянутых 114 эпидемий 33 приходятся на эти закрытые заведения, в том числе 12 на тюрьмы. В общем, благодаря успехам гигиены, как материковая. так и морская Ц. стала в настоящее время гораздо более редкой болезнью сравнительно с прошлым; в особенности в Зап. Европе скорбут играет теперь весьма незначительную роль. Что касается географического распространения Ц., то она в общем наблюдается под всеми широтами. Однако, особенное распространение она принимала на море в экспедициях к арктическим и антарктическим областям, и на материке в северных странах. Особенно часто Ц. свирепствовала в Европейской и Азиатской России: из 114 эпидемий, наблюдавшихся за последние три столетия, 31 приходятся на долю России. Последняя большая эпидемия Ц. посетила Россию в 1849 г., причем заболели на протяжении 16 губерний 260444, из коих умерли 60958 чел. По наблюдениям Линда, Ц. ютится в России в особенности на берегах Балтийского моря. Спорадически эпидемия Ц. появлялась в некоторых губерниях вовремя голодовок, следовавших за неурожайными годами 1891-92 и 1897-98, напр. в Воронежской, Уфимской, Пермской и друг. По данным медицинского д-та в 1899 г. всех зарегистрированных заболеваний Ц. было в Европейской России 132577, в Сибири 10245, на Кавказе 6902, в Среднеазиатских влад. 4395. Несколько реже Ц. наблюдалась в Германии (12 эпидемий), Нидерландах, Норвегии, Дании (последняя эпидемия в Копенгагене в 1846-47 гг.). Гораздо реже цынготные эпидемии посещали Великобританию, Францию, Испанию, Италию. Из неевропейских государств, кроме Азиатской России, Ц. часто свирепствовала в Остиндии (сильные эпидемии в 1833 и 1840 гг.), в Калифорнии (между искателями золота) и в новейшее время в Австралии при экспедициях внутрь материка. Относительно распределения Ц. между народностями, населяющими Россию, имеются следующие данные Лисунова: первое место по заболеваемости Ц. занимают уроженцы прибалтийских губерний, за ними следует население северо-восточных губерний (финские племена), далее уроженцы Царства Польского (поляки), северо-западных губерний (литовцы), рядом с ними татарские племена, белорусы, евреи и, наконец, малороссы и великороссы. О сущности Ц. до сих пор существует разногласие. В новейшее время больше склоняются к инфекционной теории скорбута, придавая другим моментам, как плохое питание, сырое жилье, лишь значение предрасполагающих причин. Попытки выделить бактериологически инфекциозный агент нельзя считать увенчавшимся успехом. Правда, Бабес добыл из органов цынготных больных особые палочки, Афанасьев — кокки, разводки которых, будучи вспрыснуты животным, вызывают кровоточивые воспаления; но причинное значение этих микроорганизмов для человеческой Ц. не доказано. Заразительность (контагиозность) Ц. клинически не установлена, хотя и признается некоторыми. Многие авторы считают Ц. болезнью истощения и признают скорее ее токсическое происхождение, т. е. отравление организма продуктами, вырабатываемыми в нем при тех или других дурных гигиенических условиях. С давних пор возникновение Ц. приводили в связь с недостатком или дурным качеством пищи, в особенности с употреблением известных пищевых веществ, а именно солонины (на кораблях), с недостатком растительной пищи, особенно зеленых овощей. Цынготные эпидемии нередко наблюдались во время неурожая картофеля. Подобного рода факты дали повод Гарро (Garrod) в 1848 г. выставить теорию калийного голодания, по которой причиной Ц. является обеднение пищи, а следовательно и крови калийными солями. Другие наблюдатели отмечают влияние испорченной питьевой воды, сырых, тесных помещений для жилья, чрезмерных физических напряжений и т. д. Ц. начинается большею частью постепенно симптомами общего характера (период предвестников), которые выражаются усталостью, слабостью, чувством давления или стеснения в груди, сердцебиением; к этим явлениям вскоре присоединяются ревматоидные тянущие боли в крестце и в конечностях, особенно в ногах. В более тяжелых случаях больные обыкновенно не оставляют постели, очень зябки, сонливы, апатичны. Эти предвестники длятся от нескольких дней до двух недель. Затем развиваются характерные для Ц. симптомы: поражение десен и самопроизвольные кровоизлияния. Десны получают синеватую окраску, припухают, становятся болезненными, рыхлыми и легко кровоточат. Эти изменения начинаются раньше всего у резцов и именно у края десны и больше всего выражены между соседними зубами; они отсутствуют совершенно там, где нет зубов. Таким образом цынготное поражение десен не наблюдается у беззубых младенцев и старцев, хотя Ц. не щадит ни тех, ни других, что доказывается эпидемиями этой болезни в воспитательных домах (в Петербурге в 1831 г.) и богадельнях. В тяжелых случаях на деснах образуются язвы, зубы легко вываливаются, появляется неприятный запах изо рта, слюнотечение, и процесс распространяется на остальную слизистую оболочку рта. Кровоизлияния появляются главным образом на нижних конечностях и помещаются частью в коже, образуя многочисленные большие и меньшие темно-красные пятна (экхимозы), частью в более глубоких мягких частях, в подкожной клетчатке, в мышцах, реже в надкостнице (экстравазаты), где они сперва обнаруживаются в виде твердых, болезненных припуханий, а потом по мере растворения и просачивания красящего вещества крови ведут к характерным изменениям окраски кожи (синий, зеленый, желтый цвет и т. д.) в соответственных местах. Кровоизлияния под надкостницу особенно часто наблюдаются при Ц. у детей, страдающих английской болезнью; получаемая при этом своеобразная клиническая картина известна под названием «болезни Барлова». Реже и почти только в тяжелых случаях подобные же кровоизлияния появляются на верхних конечностях и на туловище, но почти никогда на голове. При эпидемическом распространении Ц. при дурных гигиенических условиях наблюдаются также кровотечения из слизистых оболочек и из внутренних органов, а именно: носовые кровотечения (особенно часто), желудочные, кишечные, бронхиальные, почечные (кровавая моча — гэматурия), кровоизлияние в сердечную сорочку (haemopericardium), в плевру (haemothorax). Иногда отдельные места кожи вследствие кровоизлияния могут омертветь и отторгнуться; тогда образуются цынготные язвы, которые при неблагоприятных внешних условиях могут достигать опасных размеров. При всех случаях Ц. развивается малокровие, худосочие; кожа становится вялой, сухой, получает бледную, землистую окраску; подкожный жир пропадает. Во всякой эпидемии бывают случаи, когда дело ограничивается только цынготным малокровием, без развития местных явлений. Течение Ц. обыкновенно безлихорадочное. Болезнь может продолжаться недели и месяцы; цынготные язвы иногда упорно держатся годами. Бывают злокачественные, быстротечные формы, так назыв. «молниеносная пурпура». Между этими тяжелыми и очень легкими формами существуют всевозможные переходы. Смерть наступает в тяжелых случаях от истощения вследствие кровотечений, язв, худосочия, иногда от кровоизлияния в сердечную сорочку или от осложнения воспалением легких, почек и т. п. Профилактика Ц. состоит в устранении тех неблагоприятных факторов. о которых была речь выше, следовательно, в улучшении питания, жилища, одежды, условий труда и т. д. Благодаря успехам судовой гигиены. ускорению переездов, морская Ц. стала более редкой болезнью. В 1856-61 гг. в английском военном флоте заболели Ц. только 1,05 pro mille экипажа, в австрийском (1871-72) — 0,34 %; в германском флоте было за 5 лет (1875-80) только 16 случаев Ц. и 76 случаев цынготного поражения десен, что вместе составляет заболеваемость в 0,475 %. В своей недавней знаменитой экспедиции к северному полюсу Нансен не наблюдал Ц. Так как при дальних переездах не всегда возможно иметь свежие овощи, то, чтобы удовлетворить потребности в калийных солях, в английском флоте экипажу отпускается лимонный сок (lemon-juice), смешанный с водкой в отношении 10:1. При появлении Ц. также следует на первом плане позаботиться об улучшении условий жизни больных. Защитники инфекционной теории требуют, кроме того, изоляции больных. В предупреждение цынготного поражения десен, следует во время эпидемии своевременно позаботиться об удалении испорченных зубов. Славой противоцынготных средств пользуются свежевыжатые соки различных трав, корней и плодов (капуста, морской салат, щавель, репа, редька, вишни, смородина, барбарис, брусника, лимоны и т. д.), далее сидр, так назыв. сосновое пиво (spruce-beer), пивные дрожжи. При хроническом течении Ц. полезно водолечение. Литературу о Ц. см. в ст. Ц. в "Реальной энциклопедии медиц. наук — Эйленбурга (т. XX, СПб., 1897). Вопрос о влиянии неурожаев и голодовок на появление у нас цынготных заболеваний был предметом обсуждения в общей и специальной медицинской печати. Ср. Соколов, «О происхождении цынготной эпидемии в Мензелинском уезде 1886-87» (Уфа, 1888); Сабинин, «Ц. в Богучарском у.» («Мед. Беседа», 1892); Мелибин, «О заболеваемости и смертности от Ц. в СПб. 1886-96» (1897).

Цинковая обманка

Цинковая обманка (сфалерит) — один из наиболее часто встречающихся минералов. Кристаллы Ц. обманки принадлежат правильной системе обычная комбинация их — два тетраэдра и куб, причем оба тетраэдра выражены совершенно различно: грани одного из них гладки и блестящие, грани другого матовые. Грани куба обыкновенно покрыты штрихами. Чрезвычайно часто наблюдаются двойники. у которых плоскостью срастания является грань тетраэдра, двойниковой же плоскостью плоскость. Ц. обманка встречается как в отдельных прекрасно образованных кристаллах, так и сплошными массами, в виде зернистых, иногда с криво-скорлуповатым сложением, агрегатов (так назыв. скорлуповатая Ц. обманка). Кристаллы обладают в высшей степени совершенной спайностью по плоскости ромбического додекаэдра. Минерал очень хрупкий. Твердость 3,5-4. Удельный вес 3,9-4,2. Окраска Ц. обманки бывает весьма различна. Иногда это совершенно прозрачные светло желтые кристаллы, в большинстве же случаев кристаллы мало прозрачны и окрашены в желтый, красный, зеленый, а чаще всего бурый, желто-бурый или черный цвет. Реже всего водянопрозрачны или белого цвета. Блеск алмазный или жирный. Кристаллы обладают ясно выраженным полярным пироэлектричеством, причем полярность в направлении тригональной оси тетраэдра. Химически — ZnS (67% цинка и 33% серы), но бурые и черные разновидности содержат всегда большее или меньшее количество железа (иногда до 20%), а также часто примеси кадмия, марганца и др. Перед паяльной трубкой сильно растрескивается, но изменяется мало и плавится только в тонких пластинках. На угле, в окислительном пламени, при сильном накаливании дает белый налет окиси цинка. В крепкой азотной кислоте растворяется, выделяя серу, а в соляной выделяя сероводород. Встречается Ц. обманка по большей части в жильных рудных месторождениях, особенно часто как спутник свинцового блеска, нередко и с медным колчеданом. В кристаллических сланцах богатые залежи Ц. обманки в Швеции. Нередки и месторождения его в известняках и доломитах, в пустотах и трещинах их, особенно часто с галмеем, бурым железняком и свинцовым блеском. Часто образует параллельные сростки с свинцовым блеском, блеклой рудой, медным колчеданом. Разрушаясь, переходит в цинковый купорос; в присутствии углекислых соединений переходит в галмей. Псевдоморфозы по свинцовому блеску, флюориту, блеклой руде, автомомету, кальциту. Не смотря на то, что Ц. обманка минерал очень распространенный, долгое время не считали его полезным минералом, и только в XIX-м столетии научились добывать из него цинк. Наиболее известные месторождения Ц. обманки: многие копи Гарца, Саксонии (Freiberg), Богемии (Пршибрам, Schlaggenwald), Венгрия (Kapnik — прекрасные светлые зеленовато-желтые кристаллы, Schemnitz), Каринтии, Швейцарии (Binnenthal), Англии (Корнуэльс, Кумберланд), Швеции (Ammeberg). В России много цинковой обманки на Кавказе (Садонский рудник), в некоторых рудниках Алтая, в Финляндии (Питкараиде). Особенно подробные исследования Ц. обманки см. Sadebeck, «Zeitschrift d. Deutsch. Geolog. Gesellschaft», 1869-1878).

В. В.

Цинциннат

Цинциннат (Люций Квинций Cincinnatus)-известный римский политический деятель. Избранный в 460 г. до Р. Хр. в консулы, он восстал против нравственного бессилия сената и своеволия трибунской власти. Его хотели выбрать в консулы и на следующий год, но он воспротивился этому, так как не желал нарушить закон, запрещавший одним и тем же лицам два года подряд занимать одну и ту же магистратуру. В 458 г., в виду опасности, угрожавшей Риму от сабинян, Ц. был назначен диктатором; послы, явившиеся к нему с известием об этом назначении, застали его, в его поместье за Тибром, на поле за земледельческой работой. Попросив его надеть тогу, чтобы торжественность их поручения не была уменьшена простым характером обстановки, послы приветствовали его как диктатора. Одержав блистательную победу над врагами, Ц. вернулся с богатой добычей в Рим, где ему был присужден триумф; затем он сложил с себя диктатуру и возвратился к своим земледельческим занятиям. Во второй раз он был назначен диктатором в 439 г. для подавления беспорядков, вызванных в Риме всадником Сп. Мелием, который, благодаря щедрой раздаче хлеба народу во время голода, достиг большой популярности среди плебеев, чем возбудил неудовольствие патрициев, обвинявших его даже в стремлении к восстановлению царской власти. Когда Мелий, к которому был послан начальник конницы Сервилий с требованием явки к диктатору, отказался исполнить это распоряжение и обратился за помощью к плебеям, Сервилий в суматохе убил его; Ц. публично высказал свое одобрение Сервилию и приказал имущество убитого взять в казну, дом его срыть до основания и по земле, где он стоял, пройти плугом. Сын Ц., Кезон отличался необыкновенным красноречием; плебеи нашли эти его достоинства опасными, и народный трибун Авл Вергиний в 461 г. обвинил его в посягательстве на свободу и в чрезмерной гордости, сравнивая его с Тарквинием Гордым. Не смотря на поддержку патрициев, Кезон должен был уйти в изгнание; отец его уплатил за него штраф настолько значительный, что сам вынужден был жить некоторое время как изгнанник, в убогом шалаше. Из других сыновей Ц. Люций был три раза военным трибуном с консульской властью (438, 425 и 420 гг.) и начальником конницы при диктаторе Мамерке Эмилии в 437 г. Тит Ц., консул 431 к 428 гг., военный трибун с консульской властью в 426 г., был обвинен в 423 г. в том, что по его небрежности римляне потерпели поражение при Веях, но, во внимание к прежним заслугам, был оправдан. Квинт Ц. был военным трибуном с консульской властью в 415 и 405 гг.

Н. О.

Циркон

Циркон — минерал тетрагональной системы. Очень часто встречается в прекрасно образованных кристаллах, причем наблюдается два типа кристаллов: призматический и пирамидальный. Кристаллы встречаются вросшими в породе или наросшими, всегда поодиночке; кроме того во многих россыпях осколки и округленные зерна Ц. Несовершенная спайность по пирамиде (111) и призме (110). Излом раковистый, неровный. Хрупок; твердость 7,5. Уд. вес 4,4-4,7. Окрашен в желтый, серый, красный, бурый цвета. Блеск стеклянный, иногда алмазный или жирный. Совершенно прозрачен или только просвечивает. По химическому составу — ZrSiO4(ZrO2 — 67,12%, SiO2 — 32,88%), часто с примесью окиси железа. Перед паяльной трубкой не плавится, в буре растворяется с трудом, в фосфорной соли не растворяется. Кислоты его не разлагают, серная кислота только слегка. Встречается довольно часто. Цирконы красного или красно-бурого цвета называются гиацинтом и считаются драгоценными камнями, хотя ценятся не дорого. Особенно красивые, хорошо образованные кристаллы Ц. встречаются в песках некоторых рек Цейлона (прекрасные гиацинты), в россыпях Остиндии; в Бразилии (вместе с алмазами) в Богемии, Саксонии. Что касается коренных месторождений Ц., то кристаллы его заключаются большей частью в породах гранитных, миасските, сиените, порфире, трахите. В России лучшие цирконы — на Урале, по берегам Ильменского озера. Здесь наблюдаются оба типа кристаллов: в гранито-гнейсах призматические кристаллы; в миасските же пирамидальные. Иногда-очень значительной величины (в музее горного института кристалл в 82/3 фунта). Цвет их желто-бурый, по большей части только просвечивают, но изредка попадаются и гиацинты. Кроме Ильменского озера еще во многих местах Урала, очень часто в золотых россыпях отдельные кристаллы. Помимо Урала в Тункинских горах, а также в Финляндии. В большом количестве находится Ц. в южной Норвегии, где он образует даже особую горную породу — цирконосиенит. В незначительных количествах. в виде мелких кристаллов, встречается в очень многих горных породах.

В. Воробьев.

Цирконий

Цирконий (Zirconium, нем. Zircon; Zr=90,7 при O=16) и торий (Thorium нем. Thor; Th=232,5) — принадлежат к числу довольно редких металлических элементов. По своей химической натуре они аналогичны с титаном. Ц. есть четвертый член второго большого периода системы элементов, начинающегося с рубидия, а торий занимает соответствующее место в последнем большом периоде, щелочной металл которого еще не открыт. Ц. и торий так же расположены в IV-й группе периодической системы, как молибден и уран в VI-й; промежуточному, между Mo и U, вольфраму отвечает в IV-й группе церий. Подобно титану, Ц. и торий с кислородом дают двуокиси, ZrO2 и ThO2 Но окисей типа R2O3 они не дают, что отличает эти металлы от титана и церия. Но и двуокиси, благодаря высокому атомному весу Ц. и тория, обладают основным характером, особенно Th02 ZrO2 менее основной окисел, так как дает с щелочами разлагаемые водой цирконаты. Главнейшие минералы, в виде которых встречается Ц. и торий в природе, представляют их ортосиликаты, именно гиацинт и циркон, ZrSiO4, и оранжит и торит, ThSiO4 — минералы, изоморфные между собой, а так же с рутилом и оловянным камнем, Ti02 и SnO2. В более или менее значительных количествах встречается торий нередко и в монацитах, каков, напр., монацит из Ильменских гор — фосфат тория, церия и лантана (с небольшим содержанием олова, марганца и кальция):

P2O5 28,50 % ThO2 17,95 SnO2 2,10 Ce2O3 26,10 La2O3 23,40 MnO 1,86 CaO 1,68 Сумма 101,49 %

Ц. открыт Клапротом (1789). Чтобы приготовить ZrO2 разлагают ZrSiO4 путем прокаливания с кислым фтористым калием, HKF2, или с таковым же сульфатом его, HKSO4. В первом случае получается растворимый фтороцирконат, калия K2ZrF4; его разлагают при нагревании серной кислотой и из раствора сульфата Ц. осаждают аммиаком гидрат двуокиси, Zr(OH)4, в виде белого объемистого осадка. Во втором случае продукт прокаливания сплавляют в серебряном тигле с едким натром и сплав извлекают водой; в остатке получается ZrO2 содержащая едкий натр; ее растворяют в горячей крепкой серной кислоте, раствор фильтруют и, по разбавлении, осаждают аммиаком. Zr(OH)4 несколько растворим в воде, сообщает ей способность окрашивать куркумовую бумажку в бурый цвет и при нагревании легко разлагается, превращаясь в безводную двуокись — с самораскаливанием. ZrO2 представляет белый, очень твердый, порошок или кусочки с перламутровым блеском; в кристаллическом состоянии получается по сплавлении с бурой-изоморфна с рутилом, уд. вес 5,71. Как вещество трудноплавкое, ZrO2 идет на выделку «штифтов» для Друммондова света вместо окиси магния; такие штифты светят ярче (Zirconlicht) обычных; приготовление их сводится к прессованию смоченной раствором борной кислоты ZrO2 и, после сушения, прокаливанию. Соли Ц. принадлежат все к ряду двуокиси. Фтористый Ц., ZrF4, получается при нагревании ZrO2 с фтористым аммонием; легко растворим в воде, подкисленной плавиковой кислотой, и кристаллизуется из такого раствора в виде блестящих табличек состава ZrF4.3H2O. Кроме упомянутой уже двойной соли K2ZrF6, получены, при избытке KF или NaF, и более сложные K3ZrF7, Na6ZrF10; все они хорошо растворимы в горячей воде и способны кристаллизоваться; известны и аммониевые двойные соли. При действии хлора или хлористого водорода на нагретый металлический Ц., или при нагревании в струе хлора смеси ZrO2 с углем, возникает хлористый Ц., ZrCl4, который кристалличен; летуч при 4400 и обладает отвечающей формуле плотностью пара (Дерилль и Троост). Из раствора в крепкой соляной кислоте ZrCl4 может быть перекристаллизован, но при растворении в воде или разбавленной соляной кислоте подвергается гидролизу; из раствора может быть выкристаллизована затем хлорокись Ц., ZrCl2O.8H2O. Сульфат Ц., Zr(SO4)2, получается при растворении ZrO2 или Zr(OH)4 в серной кислоте; по испарении раствора остаток осторожно прокаливают для удаления избытка серной кислоты, так как при красном калении уже происходит превращение в чистую ZrO2 Белая масса сульфата медленно растворяется в холодной воде и быстро — в горячей. Из кислых растворов сульфат может быть выкристаллизован в виде гидрата; средние растворы способны растворять ZrO2 причем образуется основной сульфат Ц. OZrSO4. Нитрат Ц., Zr(NO3)4 получен в виде желтой камедеобразной массы при испарении раствора ZrO2 в азотной кислоте. Если к раствору сульфата прибавить перекиси водорода и затем аммиака, то осаждается (Клеве) перекись Ц., OZrO2 в виде белого осадка; из нейтрального или слабокислого раствора выделяется перекись иного состава — Zr2O5.9H2O (Bailey). При нагревании ZrO2 с углем в электрической печи получены карбиды Ц. (Муассан) ZrO и ZrC2 не разлагаемые водой, даже горячей. Металлический Ц. — серый, очень тонкий, аморфный порошок — получается (Берцелиус) действием калия на K2ZrF6 при высокой температуре. Нагревая ту же соль при температуре плавления железа с алюминием. получают (Троост) кристаллический Ц. в виде широких пластинок с цветом сурьмы; удельный вес 4,15; теплоемкость 0,0666. Более чистый металл лучше всего готовить в электрической печи (Муассан, Троост, 1893), прокаливая Zr02 с недостаточным количеством угля, чтобы избежать образования карбидов, или подвергая нагреванию смесь карбида с ZrO2; в первом случае продукт содержит некоторое количество кислорода, а во втором — угля; металл получается в форме комочков. способных чертить стекло и рубин; удельный вес 4,25. Ц. плавится труднее кремния и очень мало изменяется на воздухе, даже при нагревании; в водородо-кислородном пламени, однако, горит. Растворяется в расплавленном едком кали при выделении водорода, а из кислотбыстро реагирует с плавиковой кислотой (отличие от кремния) и с царской водкой. Аморфный Ц. легко горит на воздухе. Атомный вес Ц. определен из данных анализа K2ZrF6 (Marignac, 1860) и путем взвешивания ZrO2 из определенного веса сульфата (Bailey, 1890); найдено 90,75 и 90,67; в среднем 90,7.

Существование тория было установлено Берцелиусом (1828), который выделил двуокись тория из торита с острова Lovon в Норвегии; впервые получил сам металл (как и металлический Ц.) и назвал его в честь бога грома из скандинавской мифологии. Соединения тория, как по форме, так и по отношениям, подобны соединениям Ц.; только ThO2 ость более сильное основание, чем ZrO2 Фтористый торий, ThF4 получается при действии плавиковой кислоты на Тh(ОН)4 виде тяжелого белого порошка — по выпаривании раствора; как нерастворимый в воде, он может быть получен и из растворов солей тория действием, например, фтористого аммония — осаждается студенистый гидрат ThF4.4H2O. Фтороторат калия, тяжелый порошок — K2ThF4.4H2O образуется при кипячении крепкого раствора HKF2 с Th(OH)4; из раствора хлористого тория KF осаждает другую двойную соль — К2Тh2F10.Н2O. Растворимый хлористый торий, ThCl4 может быть получен при нагревании в атмосфере хлора смеси ThO2 с углем; довольно трудно возгоняется, выше, чем при 4400, в виде белых, блестящих, таблиц и, при 1057-1102°, обладает (Nilson и Pettersson) отвечающей формуле плотностью пара; на воздухе расплывается. При растворении Тh(ОН)4 в соляной кислоте получается ThCl4 в виде раствора и может быть выделен выпариванием; получается волокнистая кристаллическая масса гидрата, который при дальнейшем нагревании подвергается, до некоторой степени, гидролизу. Сульфат тория Th(SO4)2 получается при растворении ThO2 в горячей, концентрированной серной кислоте; избыток ее удаляют; испаряя при 500°. Сульфат легко растворим в воде при 0° (в 5 весовых частях), но уже при 20° такой раствор мутится, выделяет гидрат. очевидно, более бедный водой, а именно Th(SO4)2.9H2O, чем гидраты, существующие в растворе при 0°; при 43° получается еще менее богатый водой гидрат Th(SO4).4H2O — отношения, имеющие место и для церия и многих других церитовых металлов. Двойная соль K4Th(SO4)4.2H2O легко растворима в воде и нерастворима в растворе K2SO4. Нитрат тория — большие таблицы — Th(NO3)4.12H2O, легко растворим, расплывается на воздухе. При действии углекислого газа на разболтанный в воде Th(OH)4 получается основной карбонат тория (ThO2)2CO2; из растворов солей тория карбонаты щелочных металлов осаждают карбонат тория, растворимый в избытке реактива; известна двойная соль Na6Th(CO3)5.12H20; подобные соединения Ц. менее устойчивы. Карбид тория, ThC2 — кристаллическая масса, приготовленная из ThO2 обычным путем (Муасан, 1896); не поддается действию концентрированных кислот. но легко растворяется в разведенных и разлагается водой, выделяя смесь метана, этилена, ацетилена и водорода (отличие от. Ц.). Чтобы получить двуокись тория — ThО2, белый порошок — из торита, нагревают измельченный минерал с небольшим избытком слегка разбавленной серной кислоты; продукт измельчают, нагревают при 500° для удаления избытка серной кислоты, остаток обрабатывают холодной (0°) водой и отфильтровывают от кремнезема; фильтрат обрабатывают аммиаком при нагревании-осаждается Th(OH)4, который растворяют в соляной кислоте и, прибавляя щавелевой кислоты, осаждают оксалат тория; прокаливание осадка приводит, наконец, к ThО2, которая обыкновенно содержит еще окислы церия, иттрия, марганца. Для очищения ThО2 превращают в сульфат и. пользуются, многократно, его способностью растворяться при 0° и осаждаться при 20°, о чем только что упомянуто. В кристаллическом состоянии ThO2 получается по сплавлении с бурой; она изоморфна с рутилом и оловянным камнем, удельный вес 12,2. Металлический торий может быть получен при нагревании ThCl4 с натрием или калием (Берцелиус). В чистом виде он был приготовлен (Нильсон, 1882) при прокаливании в железном цилиндре смеси ThCl4 и 2KCl с натрием; это — серый блестящий порошок, состоящий, как можно видеть под микроскопом, из тонких шестисторонних табличек с цветом и блеском серебра или никеля; удельный вес 11,1; теплоемкость 0,02759. При обыкновенной температуре, как и при 1000-120°, торий постоянен на воздухе, но при более сильном нагревании воспламеняется и горит весьма ярко, превращаясь в снежно-белую двуокись. Торий трудно растворим в соляной кислоте и не реагирует с едкими щелочами; легко растворим в азотной кислоте и в царской водке. Минералы, содержащие торий, особенно монацитовые пески из Бразилии, ныне служат материалом для фабричной обработки (способы обработки держатся в секрете), так как ThO2 является главной составной частью сеточек газокалильных ламп. Соединения тория, подобно урановым соединениям, оказались (Шмидт, г-жа Кюри) обладающими свойством радиоактивности. Новейшее определение атомного веса тория (Kruss иI Nilson, 1887) из анализов сульфата дало в среднем 232,5. Металлический торий, как и Ц., могут быть получены из своих двуокисей при нагревании с порошком металлического магния и в момент образования способны соединяться с водородом, образуя ZrH2 и ThH2.

С. С. Колотов.

Цирроз

Цирроз (печени). — Этим именем обозначается хроническое воспаление органа, сопровождающееся разрастанием соединительной ткани в нем. Самой частой причиной этого заболевания является алкоголизм. Чем больше потребляемое количество алкоголя и чем последний крепче, тем скорее развивается Ц., в особенности, если спиртные напитки употребляются на пустой желудок. Поэтому эта болезнь по преимуществу распространена среди низшего класса населения, притом чаще всего у мужчин среднего возраста. В Англии она носит название «gindrinker's liver», т. е. печень пьющих джин (водка). Вредное влияние больших количеств алкоголя на печень вполне понятно, так как, всасываемый кровеносными сосудами пищеварительного канала, он прежде всего поступает в печень. Из других более редких причин Ц. печени назовем сифилис, туберкулез легких, болотную лихорадку, сахарную болезнь и подагру. Алкогольная форма была впервые описана Леннеком, поэтому она носит также название Леннековского Ц. печени. Разрастающаяся между долек печени соединительная ткань сперва ведет к увеличению органа. Позже наступает рубцовое сморщивание ткани и получается сморщенная или атрофическая печень. Если же печень долгое время остается увеличенной, то мы имеем дело с так наз. гипертрофическим Ц. печени. Печень алкоголиков по большей части сморщивается. Сифилитический Ц. печени характеризуется разрастанием соединительной ткани вокруг отдельных печеночных клеток, которые постепенно исчезают под влиянием давления; мало-помалу отдельные части печени отшнуровываются от всего органа и могут быть легко приняты за опухоли. Наконец, Ц. печени развивается иногда у пожилых людей с артериосклерозом вследствие запустения (облитерации) внутрипеченочных ветвей печеночной артерии. Ц. печени развивается большей частью незаметно. Больные все больше и больше худеют и приобретают своеобразную серовато-желтую окраску кожи; белки глаз окрашены в желтушный цвет. У одних появляется чувство напряжения или боли в области печени; другие впервые замечают свою болезнь, благодаря увеличению объема живота, зависящему от брюшной водянки. Последняя развивается вследствие застоя кровообращения в области воротной вены. От последней же причины зависит увеличение селезенки, желудочно-кишечный катар, геморрой. При сильных степенях застоя дело может дойти до кровавой рвоты вследствие лопания сосудов на слизистой оболочке желудка или — до кровотечения из расширенных вен пищевода, которое может стать в короткое время смертельным. Ц. печени длится от 1 до 3, иногда до 5 лет. Больные погибают от все возрастающего упадка сил, иногда от задушения и паралича сердца при большом скоплении жидкости в брюшной полости. Предсказание болезни неблагоприятно. В большинстве случаев больные слишком поздно прибегают к врачебной помощи. Существуют наблюдения, что в ранних ступенях болезни удавалось останавливать дальнейшее развитие процесса, но уже образовавшуюся соединительную ткань медицина не в состоянии привести к исчезновению. Лечение должно считаться на первом плане с причиной, следовательно, в большинстве случаев старания должны быть направлены на то, чтобы отучить больного от алкоголя. Диета назначается преимущественно молочная. При значительной брюшной водянке может потребоваться прокол брюшной полости.

В. О.

Цирцея

Цирцея или Кирка (Kirkh, Circe) — дочь Гелиоса и Океаниды Персы, родственная с Гекатой богиня луны и, как Геката и Медея, представительница чародейства. Она жила на острове Эзе (Aiaia, местоположение острова в сказаниях о Ц. географически неопределимо). куда был занесен во время своих блужданий по морю Одиссей. Когда часть спутников последнего, отправившаяся для исследования острова, была обращена Ц. в свиней, Одиссей отправился один к дому волшебницы и с помощью данного ему Гермесом чудесного растения победил чары богини, которая, признав в отважном госте Одиссея, предложила ему остаться с ней на острове и разделить ее любовь. Одиссей склонился на предложение богини, но прежде заставил ее поклясться, что она не замышляет против него ничего дурного, и вернуть человеческий образ его спутникам, обращенным в свиней. Прожив год на острове в неге и довольстве, Одиссей, по настоянию товарищей, стал просить Ц. отпустить их на родину и, получив согласие богини, отправился сперва, по ее совету, в область Аида, чтобы узнать от прорицателя Тирезия о предстоящих ему испытаниях. Получив от Тирезия желанные сведения, Одиссей вернулся на остров Ц. и, предупрежденный ей об опасностях, которые ожидают его у о-ва Сирен, в проливе, где обитают Скилла и Харибда, и на о-ве Тринакрии, пустился в дальнейшее плавание. От Одиссея у Ц. родился сын Агрий (по другому сказанию — Латин). Известны также два сказания о безнадежной любви Ц. к морскому богу Главку, которому Ц. отомстила тем, что силой своих чар обратила в чудовище его возлюбленную Скиллу, и к царю Авзонии, сыну Сатурна Пику, который богиней был превращен в дятла. Местопребывание Ц. позднее было перенесено с дальнего востока на запад, к Тирренскому побережью: именем ее был назван мыс на Италийском берегу (в Лации).

Н. О.

Цистерцианцы

Цистерцианцы — монашеский орден, ветвь бенедектинского ордена. Название Ц. происходит от монастыря Cistercium, основанного в 1098 г. св. Робертом на том месте, где теперь лежит деревня Сито (Citeaux, франц. департамент Кот д'Ор). Роберт был отпрыском знатного шампанского рода и в ранней молодости вступил в бенедиктинский орден. Монастырская жизнь не соответствовала его строго аскетическим идеалам; он тщетно пытался восстановить соблюдение устава в старых монастырях и, видя бесплодность своих попыток, удалился из Солемского м-ря, где занимал место аббата, в пустынное место Сито, в сопровождении 20 спутников. Здесь он основал новый монастырь, положив в основу монашеской жизни строгое исполнение бенедиктинского устава. Самому Роберту, по требованию папы, пришлось вернуться в Солемский м-рь. Его преемником по должности аббата Цистерцианского м-ря был Альберих, при котором папа Пасхалис II взял монастырь под свое особое покровительство. Альберих составил «Instituta monachorum Cisterciensium», в основу которых лег бенедиктинский устав. Сначала строгость правил Ц. служила препятствием приливу новых членов, но после того, как в орден вступил св. Бернард Клервоский с 30 товарищами (1112), число Ц. стало быстро расти, и в 1200 г. ордену принадлежало около 2000 монастырей — во Франции, Германии, Англии, Скандинавии, Испании, Италии и Венгрии. Бернарда называют, поэтому, вторым основателем ордена и вместо Ц. иногда употребляют название бернардинцов. В 1119 г. папа Иннокентий III утвердил «Charta libertatis», которая определяла внутреннюю организацию ордена. Во главе ордена стоял аббат центрального м-ря Cistercium; он должен был ежегодно объезжать все монастыри ордена или посылать вместо себя одного из аббатов. Главный аббат, вместе с четырьмя аббатами старейших монастырей — Клервоского (с 1113), Лаферте (с 1115), Понтиньи (с 1114) и Моримонского (с 1115 г.) — составлял коллекцию, управлявшую делами ордена под непосредственным надзором со стороны папы. Высшей инстанцией являлся генеральный капитул, собиравшийся раз в год в Сито; аббаты ближайших монастырей должны были ежегодно принимать в нем участие, аббаты более отдаленных — через более продолжительные промежутки времени. В середине XII в. начался упадок ордена, вследствие отступлений от строгого режима и внутренних раздоров. В 1615 г. среди Ц. образовались две фракции, из которых одна требовала более строгого соблюдения устава, другая допускала уклонения от него. В эпоху своего процветания Ц. среди всех орденов занимали первое место по своему богатству и влиянию на современников. От них произошли рыцарские ордены Калатрава, Алкантара, Монтеза и Альфама — в Испании, фельянтинцы и трапписты — во Франции. В XVIII в. начались правительственные меры против Ц.: в Австрии много монастырей закрыл Иосиф II, во Франции — национальное собрание, в 1790 г. В настоящее время больше всего членов орден насчитывает в Австрии; несколько мон-рей, кроме того, осталось в Италии, Бельгии, Швейцарии и бывших польских провинциях. Из Франции Ц. изгнаны в 1880 г. Ц. носят в монастыре белое одеяние с черным наплечником, черный капюшон и черный шерстяной пояс; на улице ходит в сером одеянии вследствие чего известны в народе под именем «серых братьев». К тому же ордену принадлежали и женские цистерцианские м-ри. Первый из них по времени основал Стефан Гардинг в 1120 г. Самый известный — Пор-Рояль. Цистерцианки, так же, как Ц., рано утратили монашеский дух, завели внутренние раздоры и во время третьей республики изгнаны из Франции.Литература. «Essais de 1'histoire de 1'ordre de Citeaux» (1696, 9 т.); «Traite historique du chapitre general de 1'ordre de Citeaux» (1737); «Histoire des ordres monastiques» (т. V, стр. 344 и сл.); Winter, «Die Cistercienser des nord-ostl. Deutschlands» (Гота, 1868-71); Janauschek, «Origines, Cristerciensium» (т. I, В., 1877); Brunner, «Ein Cistercienserbuch» (Вюрцбург, 1882); «Studien und Mitteilungen aus dem Benediktiner und Cistercienser Orden» (1883); «Cistercienser-Chronik» (1889).

Цистит

Цистит (Cystitis) есть воспаление слизистой оболочки или всей стенки мочевого пузыря. Чаще всего в основе этого заболевания лежит проникновение микроорганизмов в пузырь, которые приводят мочу в брожение. Из такого рода мочи выделены разными авторами до 30 видов микробов, из коих при Ц. чаще встречаются: Urobacillus liquefaciens septicus, Staphylococcus urae candidus, другие виды стафилококков, стрептококки, весьма часто обыкновенная кишечная палочка (Bacillus coli communis), иногда гонококки, туберкулезные пaлочки. Нередко мы имеем дело со смешанной инфекцией, т. е. с сочетанием нескольких видов бактерий. Непосредственное заражение пузыря бактериями может быть вызвано введением в него катетера или других хирургических инструментов, которые или загрязнены, или хотя обеспложены, но проталкивают в пузырь бактерии, имеющиеся в мочеиспускательном канале. Кроме этого пути, микроорганизмы могут попасть в пузырь с мочой из почек, напр. при нагноении их, при бугорчатке; сибиреязвенные и сапные бациллы могут, пройдя через почки и не поражая их, попасть в пузырь и вызвать его воспаление. Третий путь для проникновения микробов в пузырь это — через стенки его из воспалительных очагов окружающих частей, в особенности из прямой кишки, матки и ее придатков. Особенно часто хронический триппер заднего отдела мочеиспускательного канала дает повод к возникновению Ц. Из причин, способствующих развитию Ц., надо упомянуть: простуду (ревматический Ц.) вследствие обнажения нижней части живота при вспотевшем теле, промачивания ног, холодного купания, в особенности у женщин вблизи менструации; далее, застоя мочи при сужениях мочеиспускательного канала, при перегибах матки, во время беременности, при параличах мышцы, изгоняющей мочу (детрузор), при гипертрофии предстательной железы, — последний пункт объясняет частоту Ц. у стариков. Затем, различают травматический Ц., образовавшийся вследствие падения, удара или толчка в область пузыря или ушиба, произведенного введенным инструментом; токсический Ц. после внутреннего употребления кантаридина (деятельное вещество шпанских мушек), бальзамических веществ; иногда даже после наружного применения шпанских мушек получается раздражение почек и пузыря, а у детей даже от неосторожного употребления горчичников. Ц. возникает также при многих инфекционных болезнях, напр., при тифе, скарлатине, холере, оспе, свинке, роже и др. По течению различают острый и хронический Ц. При остром воспалении мочевого пузыря появляются боли в области лонного соединения, в нижней части живота, иногда в промежности и в прямой кишке. Больные ощущают частые позывы к мочеиспусканию, иногда через каждые 10-15 минут; сам акт мочеиспускания сопровождается болью и под конец болезненным сокращением пузыря (тенезм пузыря); каждый раз выделяется лишь небольшое количество мочи, иногда только несколько капель. При некоторых формах Ц., в особенности при ревматическом и при сопутствующем инфекционным болезням, наблюдается задержка мочи. Смотря по силе воспаления, моча содержит только примесь слизи или также гной и кровь; соответственно этому различают катаральный, гнойный и геморрагический Ц. В тяжелых случаях дело доходит до образования язв в пузыре и в некоторых исключительных случаях до полного омертвения слизистой оболочки пузыря, которая тогда выделяется вместе с мочой в виде больших или меньших клочьев. Общее состояние больного при Ц. обыкновенно страдает вследствие лишения сна, потери аппетита, лихорадки; последняя, впрочем, бывает большей частью невысокая. Острый Ц. может длиться несколько дней, но также 4-8 недель; выздоровление наступает постепенно. Хронический Ц. развивается либо из острого, если последний часто рецидивирует, либо с самого начала принимает затяжной характер; последнее отчасти зависит от болезнетворной причины, напр., опухоли, камни пузыря, гипертрофия предстательной железы большей частью с самого начала ведут к хроническому воспалению. При хроническом Ц. часто могут долго отсутствовать всякие субъективные явления со стороны пузыря; иногда больные жалуются только на ощущение давления, тяжести, неловкости в области лонного соединения, промежности или пузыря; но измененные свойства мочи уже в это время выдают болезненное состояние пузыря. Если на основании этих данных не удается с уверенностью распознать болезнь, то в настоящее время прибегают к освещению внутренней поверхности пузыря с помощью особых приборов — цистоскопии . Во время обострений и вообще с усилением процесса появляются так же, как при остром Ц., учащенные позывы, боли, хотя и не столь резко выраженные, как при остром воспалении. Выхождение мочи обыкновенно легко, но при пониженной сократимости пузыря может затрудняться, даже до полной задержки мочи. В некоторых случаях происходит неполное опорожнение пузыря через известные промежутки, которые мало-помалу становятся короче, и наконец моча при наполненном пузыре непрерывно вытекает каплями (парадоксальная задержка мочи). При хроническом Ц. лихорадки большей частью не бывает, но часто встречаются расстройства пищеварения; больные слабеют все более и более и могут, наконец, погибнуть от истощения сил. Иногда в пузыре происходит всасывание составных частей разлагающейся мочи, и тогда развивается моче гнилостное заражение организма, выражающееся лихорадкой, подавленностью, потами, упадком сил. Наконец, Ц. может повести к смерти вследствие распространения воспаления с пузыря на почесную лоханку и почку. Ц. часто служит заключительным заболеванием у тяжелых паралитиков. Как предохранительные меры против Ц. можно рекомендовать: избегать обнажения нижней части живота на холоду при разгоряченном теле, тщательно лечит всякий триппер, соблюдать осторожность при употреблении шпанских мушек, бальзамических веществ. При лечении Ц. на первом плане следует урегулировать образ жизни и диету. При острой форме — постельный режим, при хронической — теплая шерстяная одежда , особенно на животе и ногах; следует избегать всех раздражающих кушаний и напитков, в особенности крепких спиртных напитков, пива, пряностей, кислот, фруктов и спаржи — последний продукт легко раздражает мочевые органы. Кроме внутренних лекарств, при хроническом Ц. необходимо местное лечение пузыря посредством промываний. При очень упорном Ц. некоторые предпринимают даже вскрытие пузыря — цистомию, чтобы иметь возможность непосредственно воздействовать на пузырную стенку. В последнее время делают выскабливание слизистой оболочки пузыря.

В. О-ий.

Цитоплазма

Цитоплазма — название, предложенное Стасбергером для обозначения протоплазмы клетки, в отличие от протоплазмы ядра или нуклеоплазмы.

Цитра

Цитра — популярный в Германии и Австрии, особенно в Тироле, струнный инструмент. Состоит из лежачего резонансного ящика, над которым натянуты струны, дающие хроматическую гамму. Число струн различно, от 31 до 42, смотря по величине инструмента. Бывают дискант-Ц., концертная Ц., басовая Ц. Наиболее употребительная Ц. — в 36 струн. Общий объем группы Ц. — от contra соль до ре в четвертой октаве. Играют на Ц., задевая пальцами по струнам. Наиболее удобные для игры строи — до четырех диезов или четырех бемолей включительно. Партия Ц. пишется, как для фортепиано, в ключах соль и фа. Ноты партии звучат, как пишутся, за исключением басовой Ц., в партии которой каждая нота звучит на кварту ниже писанной. Басовая цитра чаще применяется вместе с дискантовой. Ц. — инструмент по преимуществу сольный. Если Ц. встречается в оркестровых произведениях, то все же она играет роль сольного инструмента. Смычковая Ц., на струнах которой играют смычком одной рукой, окорачивая струны другой, состоит из грушеобразного, плоского, лежачего, резонансного корпуса и грифа, идущего вдоль середины резонансного ящика. Над грифом натянуты четыре струны, имеющих строй струн скрипки. Кроме Ц. с этим строем, есть еще смычковая Ц. больших размеров, чем предыдущая, имеющая строй струн как у альта. Басовая смычковая Ц. -еще больших размеров, чем предыдущая, тоже четырех струнная. Строй на чистую кварту ниже строя альта. Для всех трех смычковых Ц. партии пишутся только в ключе соль, на одной строке; ноты звучат, как пишутся, за исключением басовой, в которой ноты звучат на чистую кварту ниже писанных нот. Обе последние Ц. не применяются самостоятельно, а в соединении с малой смычковой Ц. Старинный венгерский инструмент с шестью проволочными струнами, встречающийся в Венгрии, Баварии, рейнских провинциях, тоже называется Ц., равно как и старинный испанский инструмент, похожий на гитару с металлическими струнами. Не следует смешивать Ц. с китарой.

Н. С.

Цорн

Цорн (Андерс-Леонгард Zorn) — шведский живописец и гравер-аквафортист, род. в 1860 г., учился в стокгольмской акд. художеств сперва ваянию, а потом живописи под руководством Боклунда и усовершенствовался в ней в Париже. Уже первые, школьные произведения его кисти — небольшие сцены из народной жизни и портреты — обратили на него внимание любителей искусства выказанными в них уменьем верно и тонко схватывать характеры. силой и свежестью красок, отличной передачей воздуха и освещения, простотой и, вместе с тем, вкусом исполнения — достоинствами, который, чем дальше, тем ярче проявлялись в работах художника. Выставленный им в Стокгольме портрет молодой девушки в трауре, с прозрачной вуалью, имел огромный успех у публики. и к Ц. посыпались заказы на дамские и детские портреты. Скопив исполнением этих заказов достаточные деньги, он отправился путешествовать: посетил Испанию и Италию, устроил себе фешенебельную мастерскую в Лондоне, предпринимал оттуда поездки в Северную Америку, Константинополь, Марокко и Среднюю Европу и не раз возвращался в свое отечество. Картины этого художника, по всей справедливости считающегося одним из самых крупных и оригинальных живописцев настоящего времени, очень разнообразны по содержанию. Наиболее замечательные между ними: «Maja» (в берлинской Национальной галерее), «Летний вечер к Швеции» (там же), «Итальянская уличная сцена» (в Люксанбургском музее, в Париже), «Молодая мать», «Моя натурщица и лодка», «Зыбь», «Иванова ночь в Швеции» и некот. др. Офорты Ц., которых начитывается свыше 50-ти, столь же талантливы, как и произведения его кисти. Все они передают его собственные картины и композиции; лучшие из них — «Фора за фортепьяно», «Ирландская девушка», «Ренан», «Король Густав», «Тост», «Купающаяся женщина с ребенком» и портрет самого Ц. с его женой и детьми.

А. С-в.

Цюрих

Цюрих (Zurich) — главный город одноименного швейцарского кантона, на высоте 411 м., в долине между горами Ютлиберг и Цюрихберг, при выходе р. Лиммат из Цюрихского оз. и при впадении в р. Лиммат реки Зиль. На правом высоком берегу Лиммат — Большой город, с узкими и крутыми улицами (предгорье Цюрихберга); на левом берегу — Малый город, с более широкими и ровными улицами (здесь же и новая часть города), 0бе части города соединяются пятью мостами; с ближайшего к озеру моста (Quai-Brucke) открывается живописнейший вид на озеро и горы. Два собора: Grossmunster — простая сводчатая на колоннах базилика XII-XIII вв., с двумя неоконченными башнями (в историческом отношении замечателен как исходный пункт реформации Цвингли; см. Frick, «Das Grossmuinster in Zurich», B., 1886), и Fraumunster — готика XIII в. с высокой башней. Ратуша (1699). Городская библиотека (130 тыс. томов и 5000 рукописей). Музей древностей (богатые коллекции из эпохи свайных построек). Университет (118 профессоров и доцентов, около 700 студентов, в том числе 150 жнщ.). Политехникум, с семью специальными отделениями (строительным, инженерным, механическим, химическим, лесоводственным, сельскохозяйственным и технико-педагогическим), одним общим философским и юридико-экономическим; учащих 131, студентов около 800, вольнослушателей до 500. Астрономическая обсерватория. Картинная галерея. Сельскохозяйственный и промышленный музеи. Театр. Концертное здание (Tonhalle). Великолепный центральный вокзал. Кантональная школа (гимназия и промышленное училище), ветеринарная школа, две учительских семинарии, училища сельскохозяйственное и художественное. Институт для слепых и глухонемых. Ц. — центр швейцарской науки. Вокруг университета и политехникума группируется около десятка ученых обществ (археологическое, основанное открывшим свайные постройки Келлером, естествоиспытателей, врачей, этнографическое, сельскохозяйственное и др.). Жит. 158731 (1902). В 1880 г. считалось всего 28225 чел., а вместе с 9 предместьями — 91227; в 1893 г, предместья вошли в состав города. Ц. — крупный промышленный и торговый пункт. На первом плане стоит производство шелковых тканей, затем следуют хлопчатобумажное производство, машиностроение, производство музыкальных инструментов, писчей бумаги и др. Ц. — узловой пункт 9 железнодорожных линий. На гору Ютли ведет горная жел. дор.; к политехникуму проведена канатная жел. дорога. Электрический трамвай и конные жел. дороги. По озеру пароходное движение. Ц. привлекает много туристов. Излюбленные места для прогулок, с которых открываются живописные виды: площадь (Platz-Promenade) при слиянии Зиль и Лиммат, с памятником поэта Гесснера, высокая Променада, ботанический сад с платформой «Каце» и памятником Декандоля, Линденгоф, городской сад с купальным заведением, Баушенцли, Бельвю-парк и Зильшенцли.

В военной истории Ц. известен по двум сражениям, происходившим близ него в 1799 г. — 24 мая (4 июня) этого года франц. корпус ген. Массены (около 30000), занимавший укрепленную позицию между pp. Лиммат и Глат и самый Ц., был атакован 60-тысячной австрийской армией эрцгерцога Карла. Хотя настойчивые усилия австрийцев овладеть франц. позицией не увенчались успехом, однако Массена, на, другой же день отвел свои войска за р. Лиммат. Австрийцы заняли прежнюю позицию французов и город Ц. В этом расположении обе стороны оставались более трех месяцев в почти полном бездействии. В конце августа эрцгерцог Карл с главными силами своими двинулся из Швейцарии к Среднему Рейну, а позицию около Ц. занял вновь прибывший из России 26-тыс. корпус ген. Римского-Корсакова, к которому присоединены были некоторые австр. отряды. Вверенные ему войска Римский-Корсаков расположил впереди Ц. и вниз по течение р. Лиммат на крайне растянутой позиции, намереваясь выждать здесь прибытия войск Суворова, который шел тогда из Сев. Италии в Швейцарию. Между тем Массена, усиленный подкреплениями, получил от франц. правительства приказание атаковать Корсакова до прибытия Суворова. 15 (26) сент. 15 тыс. французских войск, неожиданно переправившись у с. Дитикон через Лиммат, окружили стоявший там слабый отряд ген. Маркова и частью истребили его, частью взяли в плен. Массена, поручив ген. Удино двинуться с переправившимися войсками в тыл Корсакова, поспешил к той части своих войск, которая занята была боем с главной частью русского отряда, занимавшей, под начальством кн. Горчакова, позицию впереди Ц., на левом берегу Лиммата. Здесь бой шел с переменным успехом, но окончился отступлением русских. На другой день Массена предпринял общую атаку на фронт и правое крыло русских войск; последние, но смотря на большое превосходство неприятельских сил, держались упорно, но когда получено было известие о поражении австрийского отряда ген. Гоце, стоявшего на р. Линте, и о пресечении пути, по которому следовал Суворов, Корсаков решился отступать к Винтертуру. Отступление это, которое приходилось совершать фланговым маршем, мимо позиции ген. Удино, по горным, каменистым дорогам, было бедственно для русских: до 80 орудий и большая часть обоза достались в руки противника. В двухдневном бою около Ц. у нас выбыло из строя до 15 тыс. человек.

Чавчавадзе

Чавчавадзе (князь Илья Григорьевич) — грузинский писатель и публицист. Родился в 1837 г., образование получил в с.-петерб. университете на камеральном отделении юридического факультета; будучи в 1861 г. на четвертом курсе, оставил университет вследствие тогдашней «студенческой истории». В начале 1864 г., когда задумана была освободительная крестьянская реформа в пределах Кавказского наместничества. Ч. был командирован в Кутаисскую губ. в качестве чиновника особых поручений при кутаисском ген.-губернаторе для определения взаимных отношений помещиков и крестьян. С 1864 по 1868 г. Ч. был мировым посредником Душетского у. Тифлисской губ., а затем. до 1874 г., мировым судьей в том же уезде. Состоит председателем общества распространения грамотности среди грузинского населения. Еще в 1857 г. Ч. поместил в грузинском журнале «Цискари» («Заря») несколько мелких стихотворений; затем сочинения его появлялись в газете «Дроэба» («Время»), в «Кребули» («Сборник»), в основанных им «Сакартвелос Моамбе» («Грузинский Вестник») и «Иверии» и в издаваемом ныне грузинском журнале «Моамбе». Его поэмы: «Эпизод из жизни разбойников», «Призрак», «Дмитрий Самопожертвователь», «Отшельники» и «Мать и сын»; его повести — «Кациа-Адамиани» («Грузинский Вест.», 1863 и отд. в СПб.), «Рассказ нищего» (ib. и отдельно), «Сцены из первых времен освобождения крестьян» («Кребуль», 1865 и отдельно), «Письма проезжего» («Кребуль», 1864), «Вдова из дома Отара» («Иверия», 1888), «Странная история» («Моамбе»), «Рождественский рассказ» и «У виселицы» («Иверия») и др. Перев. на русск. яз. несколько мелких стихотворений и поэма «Отшельник». Русские переводы стихотворений Ч. частью вошли в состав отдельного сборника, изданного в Тифлисе, частью печатались в «Русской Мысли», «Живописном Обозрении», «Вестнике Европы» и др. Поэма «Отшельник» переведена на англ. язык и в прозе на франц. язык. Немецкие переводы нескольких мелких стихотворений Ч. вошли в состав сборника: «Georgische Dichter» (Лпц., 1886; Дрезден, 1900). Ч. переводил на груз. яз. Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Гейне, Шиллера и Гете. Перевел также, совместно с кн. Ив. Мачабели, «Короля Лира» Шекспира. Написал много мелких статей политического, публицистического, критического и педагогического содержания, а также предисловие к стихотворениям кн. Орбелиани. Его статья: «Армянские ученые и вопиющие камни» появилась недавно в русском переводе и наделала много шума в местной армянской печати. Из предпринятого местным издательским обществом издания полного собрания сочинений Ч. изданы пока 4 тома.

Чад

Чад (по-арабски Бар-эс-Салам) — озеро в Северной Африке в Судане, расположено между 12,5 и 14,5° с. ш. и 13-15° в. д. от Гринвича, на высоте 240 м. над ур. моря. на границе Канем-Багирми и Борну. Поверхность озера не постоянна: занимая обыкновенно ок. 27 тыс. кв. км., озеро в дождливое время года разливается до 50 тыс., а в сухое — сокращается до 11 тыс. кв. км. С Ю в озеро Ч. впадают реки Шари с широкой и мелководной дельтой и Мбулу, с З — Комадугу-Ваубе, а с В — маловодный Бар-эль-Газаль. По Нахтигалю, приток воды через дожди и реки равняется 100 куб. км., а потеря воды через испарение 70 куб. км. В виду отсутствия видимого истока воды из озера, между тем как вода озера остается пресной, Нахтигаль предполагает существование подземного протока в сев.-вост. направлении до Эгеи и Борку. Темного цвета грязноватая вода озера местами заросла густо водорослями. С июля по ноябрь под влиянием дождей уровень воды постепенно поднимается и низкий юго-западный берег широко заливается почти до Кука. На значительном пространстве озеро очень мелко (его здесь можно переезжать верхом вброд); большой глубиной отличается западная часть у Нгорну и Мадуари. Берега большей частью болотисты и заросли папирусом; к северо-востоку местность имеет характер степи и лишь южный берег отличается богатой тропической растительностью. В восточной части озеро покрыто сетью островков (до 100 числом), из которых группы Будума, Карка и Кури населены (до 30 тыс. чел.) выходцами из соседних племен (Будума, Кури, Канемба, Канури, Булала и Даца). Озеро Ч., по-видимому, было известно Птолемею под именем «периодически появляющегося болота Нуба». У Альбуфеды упоминается об оз. Ч. под именем озера Куар. В XIX в. первые сведения относительно озера даны у Клаппертона, Денхэма и Удни (1823); Овервег объехал (1851) озеро до группы островков. Более полно исследовали озеро Барт (1852) и Нахтигаль (1870-1872). В 1893-94 г. озеро Ч. было разграничено в отношении сферы влияний между Англией, Францией и Германией: западный берег между Барруа до Мбулу — отошел к английской сфере влияния, южный берег до р. Шари — к германской, а от р. Шари на В — к французской. Ср. Barth, «Reisen und Entdeckungen in Nord — und Centralafrika» (Гота, 1855-58); Nachtigal, «Sahara und Sudan» (Б. и Лпц., 1879-89).

Чайки

Чайки (Larus) — своеобразный род птиц из отряда длиннокрылых (Longipennes), обнимающий около 60 широко распространенных видов и отличающийся, от других родов семейства чайковых (Laridae) сильным клювом без восковицы с резким крючком у вершины и с длинными щелевидными ноздрями, расположенными посередине клюва, — затем. прямо обрезанным хвостом и вполне развитым задним пальцем. Большинство видов живет по берегам полярных морей. Питаются Ч., главным образом, рыбой и мягкотелыми, а также падалью. Гнездуются колониями. Полная кладка состоит у более крупных видов из 2-3 яиц, у более мелких из 3-4. В России живут около 12 видов. Из них самый крупный вид (до 73 см. дл.), большая морская Ч. (L. marinus), гнездится по берегам северной части Атлантического океана, а в России на Мурманском берегу и около Кандалакши. В отличие от других видов Ч., этот вид часто улетает далеко в открытое море и, не возвращаясь подолгу к берегам, отдыхает и спить на воде. Как крупный и хищный вид, разоряющий гнезда более мелких Ч. и других водяных птиц. держится чаще в одиночку, выбирая для гнезд обыкновенно мелкие малодоступные островки. Окраска взрослой птицы белая с темносерой спиной и плечами и с черными маховыми перьями с 6елыми кончиками. Клюв желтый; ноги мясного цвета. По окраске на большую морскую Ч. весьма походит сравнительно широко распространенная в России клуша (L. fuscus), отличающаяся как своей меньшей величиной (60 стм. дл.), так и более светлым цветом спины и плеч и желтыми ногами. Клуша обыкновенна не только у северных берегов Европ. России, но и в Финляндии, а также около Петербурга и по берегам больших северных озер, каковы — Ладожское и Онежское. На юге России клуша живет местами, как оседлая птица (Черное море). С берегов Черного моря клуша нередко залетает далеко вглубь страны; ее можно встретить тогда и вдали от воды на пашнях, где она следует за плугом, подобно грачам. подбирая выворачиваемых из земли червей и личинок насекомых. Некоторые орнитологи относят к этому виду известную соловецкую Ч., другие считают ее за другой вид, а именно за сизую Ч. (L. canas), которая составляет переход между морскими и материковыми (пресноводными) Ч. и которая очень широко распространена в Европ. России как по берегам морей, так и по берегам пресноводных больших болот и озер. Питается как водяными животными, преимущественно рыбами, так и червями и личинками насекомых, живущими в земле. Общая окраска та же, но спина светло-пепельного цвета, ярко-желтый клюв — зеленоватый у основания, а ноги — зеленовато-желтые. Дл. 45 стм. В Соловецком мре Ч. живут в полуприрученном состоянии и считаются святою птицей. Ч. прилетают сюда еще в то время, когда в ложбинах и лесу лежит снег, а Белое море только начинает очищаться ото льда. Здесь чайки служат предвестниками весны, как ласточки в более южных широтах. Своими гнездами они занимают все удобные места как снаружи монастырской ограды, так и внутри ее, на монастырском дворе. Такая доверчивость к людям объясняется с одной стороны тем, что здесь Ч. чувствуют себя в безопасности от лисы, водящейся на большом Соловецком о-ве во множестве, а с другой стороны — тем, что монахи и в особенности богомольцы отдают им постоянно остатки от своей трапезы. Легкая подстилка из растительного сора и старой травы то бывает в гнезде, то совершенно отсутствует. Покровительство и внимание к Ч. со стороны обитателей, монастыря не сделало, однако, соловецких Ч. вполне ручными, они сделались лишь необыкновенно смелыми по отношению к человеку, в особенности во время гнездования. Нападая на нарушителей их покоя, они пускают в дело как свой крепкий клюв, так в особенности экскременты, напоминая этим дроздов. По летописям монастыря, во время Крымской кампании при бомбардировке монастыря английскими судами, Ч. налетели на неприятельские суда такими стаями, что своими пронзительными криками заглушали слова команды и в короткое время покрыли палубу, снасти и орудия толстым слоем своих экскрементов. Этот "подвиг — Ч. записан на доске, выставленной в монастыре, и монахи до сих пор уверены, что Ч. действительно спасли монастырь от английских ядер. Пронзительный неприятный крик Ч. представляет значительное разнообразие; каждый оттенок его имеет свое значение; он напоминает то плачь ребенка, то хохот, то мяуканье кошки, то жалобный писк; приветствие выражается тихими, низкими нотами, неудовольствие — высокими и резкими. Пестрые с серыми лапами птенцы, называемые на севере «чабарами», к августу переселяются из монастырского двора на Святое озеро, расположенное возле ограды. Там они привыкают нырять и ловить рыбу. Позднее вместе со взрослыми они улетают, сбившись в одну большую стаю, на море. Кроме лисы, опасным врагом Ч. на Соловецких о-вах является орлан-белохвост (Haliaetos albicilla), а отчасти поморник (Lestris parasiticus), — отнимающий у них пойманных рыб. Из других северных морских видов Ч. заслуживают упоминания большая полярная Ч. или бургомистр (L. glaucus) и серебристая Ч. (L. argentatus). Общий тип окраски обоих видов сходен с окраской ранее указанных. Спина у серебристой Ч. Голубовато-пепельная; ноги красные. На севере распространена она приблизительно в тех же местах, что и клуша, но не заходит так далеко на юг. Бургомистр значительно крупнее; это — кругополярная птица, столь же хищная, как и большая морская Ч. Из видов, живущих в России, к Ч. с белою головой относятся хохотунья обыкновенная (L. cachianus) и хохотунья сибирская (L. affinis), а также морской голубок или тонкоклювая Ч. (L. gelastes), живущая на юге по берегам Каспийского, Черного и Средиземного морей и отличающаяся от других видов более тонким клювом и более длинными крыльями, напоминающими крылья крачек. У последнего вида Ч. первые маховые — белые. К южным видам Ч. относится большинство черноголовых Ч.., каковы черноголовый хохотун или рыболов (L. ichthyaetos) и средиземноморская Ч. (L. melanocephalus), живущая в России только по берегам Черного моря. Кроме этих видов встречаются в России и весьма широко распространены еще два мелких вида черноголовых Ч.: малая Ч. (L. minutus), достигающая всего 28 стм. в дл., и обыкновенная или черноголовая Ч. (L. ridibundus) — до 42 стм. дл. Малая Ч. в период гнездования — настоящая озерная, материковая птица. и только после вылета птенцов переселяется обыкновенно к морскому берегу. Распространена она отдельными колониями как в северной, так и в средней и в южной России. В брачном оперении малая Ч. — белого цвета с бархатной черной головой и с серой спиной. К зиме от черного цвета на голове остаются лишь немногие черные пестринки. Еще шире распространена как по берегам морей, так и по берегам внутренних озер и болот и по долинам крупных рек — обыкновенная Ч., гнездящаяся в Западн. Европе громадными колониями, а в России обыкновенно небольшими обществами. Голова у обыкновенной Ч. в брачном оперении — кофейно-бурого цвета, а белые маховые перья — с черными вершинами.

Ю. Вагнер.

Чайковский Петр Ильич

Чайковский (Петр Ильич) — один из крупнейших русских композиторов. Род. 25 апр. 1840 г., в Камско-Воткинском заводе Вятской губ., начальником которого был отец его. Понятливость и впечатлительность отличали маленького Ч., который по собственному настоянию стал учиться наравне со своими братьями и сестрой, когда ему не было еще пяти лет. Отец называл его общим любимцем, жемчужиной семьи. С раннего детства мальчика тянуло к фортепиано, за которым он проводил свои досуги. Семи лет Ч. записывал уже свои детские впечатления. Нельзя сказать, чтобы музыкальная атмосфера окружала Ч. в детстве. Домашний орган с валами был первым знакомым ему инструментом, на котором он услыхал арию Церлины из «Дон Жуана» Моцарта. В продолжение всей жизни Ч. сохранил особое благоговение к этому великому композитору. Музыкальный слух и память проявились у Ч. рано. В 1845 г. Ч. начал учиться игре на фортепиано, а через три года читал ноты не хуже своей учительницы. Год спустя Ч. играл. на фортепиано как взрослый. Способность фантазировать за фортепиано проявилась у Ч. в 50-х годах. Во время своего пребывания в училище Правоведения, Ч. не проявлял среди товарищей своих особых стремлений к музыке. В 1859 г. Ч., окончив курс, поступил на службу в департамент министерства юстиции. Жизнерадостный юноша беспечно проводил время; никто не подозревал, что в нем таится будущий крупный музыкальный деятель. Даже Кюндингер, у которого он занимался игрой на фортепиано, не видел в своем ученике ничего особенного. Он решился, однако, поступить в петербургскую консерваторию, не смотря на довольно скептическое отношение родственников к его намерению. Вера в свое призвание у Ч. была так сильна, что однажды, не смотря на свою врожденную скромность, он сказал брату: «С Глинкой мне может быть не сравняться, но увидишь, что ты будешь гордиться родством со мной». Занимался Ч. в классе теории композиции профессора Н. И. Зарембы, позднее — в классе инструментовки А. Г. Рубинштейна. Оставив службу, Ч. испытывал материальную нужду. В 1865 г. Ч. окончил курс консерватории с серебряной медалью, написав кантату на оду Шиллера: «К радости». Другие его консерваторские работы — увертюра к «Грозе» и танцы сенных девушек, включенные впоследствии в оперу «Воевода». При основами консерватории в Москве в 1866 г. Ч. был приглашен туда профессором гармонии. В 1866 г. Ч. дебютировал перед. московской и петербургской публикой увертюрой Fdur, с успехом средним. В том же году Ч. начал первую симфонию; в следующем году andante и скерцо из нее исполнялись в русском музыкальном обществе в СПб. К периоду 1866-67 г. относятся еще увертюра на датский гимн и ряд фортепьянных пьес: «Воспоминание о Гапсале», обративших на себя всеобщее внимание. В 1867 г. Ч. начал писать оперу «Воевода» и в том же году в Москве, в симфоническом собрании, были исполнены танцы из нее. Первая ого симфония целиком была исполнена в симфоническом собрании рус. муз. общ. в 1868 г. с большим успехом. Постоянная нужда в деньгах заставила Ч. заняться критической деятельностью. От этого тягостного для него занятия он отказался, как только материальные условия его улучшились. Опера «Воевода», поставленная в 1869 г. в Москве, имела успех, но в 70-х годах сам автор уничтожил ее, сохранив только небольшую часть материала. С таким же недовольством относился Ч. к своему симфоническому произведению: «Фатум» (1868 г.), исполнявшемуся как в Москве, так и в Петербурге. Вторая опера Ч., «Ундина», оконченная в 1869 г., сцены не видала. Она тоже уничтожена автором в 1873 г., за исключением некоторых номеров, вошедших впоследствии в другие сочинения Ч. Осенью 1869 г. Ч. пишет увертюруфантазию «Ромео и Джульетта», с которой начинается настоящее его значение в истории искусства. Хотя это произведение имело в Москве успех средний, но впоследствии оно немало содействовало популяризации имени Ч. В том же году Ч. написал шесть романсов, из которых «Нет, только тот», «И больно, и сладко», «Слеза дрожит», «Отчего», «Ни слова, о друг мой» сразу завоевали всеобщий интерес. Ступенями к славе были для него также первый квартет d-dur (1871), опера «Опричник» (1872), симфоническая фантазия «Буря» (1873). На конкурсе рус. муз. общ. в 1875 г. его опере «Кузнец Вакула» была присуждена первая премия. Данная в Петербурге в 1876 г., она не оправдала возлагавшихся на нее ожиданий; впоследствии сам Ч. признал ее недостатки. За ней последовала опера «Евгений Онегин», которой, вместе с шестой симфонией, написанной в конце жизни Ч., суждено было увековечить его имя. Сначала Ч. не верил в успех «Онегина», называя эту оперу скромным произведением, написанным по внутреннему увлечению. Первое представление этой оперы состоялось в московской консерватории 17 марта 1879 г. Успех был средний; надо полагать, что причиной тому было отчасти и исполнение учеников. В апреле 1883 г. «Евгений Онегин» исполнен был в Петербурге в музыкально-драматическом кружке под управлением К. К. Зике и имел несомненный успех. На императорской сцене в Петербурге он шел в первый раз 19 октября 1884 г. С каждым спектаклем возрастала любовь публики к этому лучшему произведению Ч. В 1877 г. произошла перемена в материальной обстановке Ч., благодаря Н. Ф. фонМекк, предложившей Ч. ежегодную субсидию в 6 тыс. рублей. Это дало Ч. возможность посвятить все свои силы композиторской деятельности; а когда Ч. хорошо работал, то, по его словам, это значило, что он хорошо себя чувствовал. Сочинения Ч., эпизодически проникавшие за границу и находившие таких поклонников, как Бюлов, все более и более там распространялись, особенно благодаря концертам в Париже, под управлением Н. Г. Рубинштейна (2-й фортепьянный концерт «Буря», серенада и вальс для скрипки); на всемирной выставке в 1878 г. В том же году Ч. написал литургию св. Иоанна Златоуста. Следующая опера: «Орлеанская дева» (1879), с либретто, составленным композитором преимущественно по Шиллеру в переводе Жуковского, не оправдала надежд композитора. Она была дана в Петербурге в 1881 г. Шумный успех первого представления не повторился на втором, и опера не стала репертуарной. Большую удачу Ч. имел с оперой «Мазепа» (1883), поставленной в Москве в 1884 г., гораздо меньшую — с «Чародейкой», имевшей в Петербурге, где она была в первый раз поставлена в 1887 г., посредственный успех. Репутация Ч., как оперного композитора; воспрянула с «Пиковой дамой», поставленной в Петербурге в первый раз 7 декабря 1890 г. Эта опера, не сходящая с репертуара, по своей популярности не уступает «Евгению Онегину». Она обошла, наравне с последней, все оперные сцены России. Эти две оперы проникли за границу, где их не покидал успех. Последняя опера Ч., «Иоланта», дана в Мариинском театре в Петербурге 6 декабря 1892 г., вместе с его же балетом: «Щелкунчик». Не менее обширна была деятельность Ч., как симфониста. Его шесть симфоний, три сюиты, программная симфоническая музыка, балеты «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкунчик» представляют чрезвычайно ценный вклад в область русской музыки. Драматическая опера — задача сложная, требующая рельефности, чувства меры, пропорциональности в частях, сжатости и цельности в общем. Хотя Ч. эта задача не всегда давалась, тем не менее он проявил во многих сценах (в «Евгении Онегине», «Мазепе», «Пиковой даме») замечательное мастерство, да и в других его операх есть множество отдельных красот; каждая из них представляет крупный интерес для развитого музыканта. В симфонической музыке Ч., как говорится, был более у себя дома. Сплошной музыкальный интерес, богатство красок, удивительная способность извлекать из оркестра разнообразнейшие эффекты, от самых нежных до самых мощных — все это ставит Ч. в ряд перворазрядных симфонистов музыкального мира. В камерной музыке сильно отразилась его богато одаренная музыкальная натура, иногда преступавшая границы этого рода музыки. Его техника иногда выходила из рамок и представляет для исполнителей большие трудности. В области романса Ч. — замечательный лирик. Вообще, какого бы рода музыки Ч. ни касался, всюду он приносил обаятельный, чрезвычайной красоты мелодический элемент. Его сочинения в области духовной музыки скорее пленяют своей красотой, своим мягким лиризмом, чем возбуждают истинно молитвенное настроение. Вся музыка Ч. проникнута преимущественно русским складом. Широкая эрудиция, необычайно развитая техника дали Ч. возможность коснуться многих областей музыкальной композиции. Трудолюбие Ч. было необычайное. Он не мог оставаться без работы, без творчества. Одна музыкальная мысль сменялась другой; можно сказать, что творческий процесс в продолжение кипучей 28-летней композиторской деятельности никогда не останавливался на долгое время. Одиночество было для него счастьем, так как оно предоставляло ему возможность отдаваться всем существом своему любимому делу. В каталоге сочинений Ч. значатся 76 опусов, 10 опер, 3 балета. Судя по его письмам, Ч. был крайне впечатлителен и глубоко несчастлив. Ни материальные условия, ни переменчивость успеха не были, по-видимому, причиной тяжкого его душевного состояния. Какая была причина безысходной тоски, преследовавшей Ч. — этот вопрос не разъяснен. На жизненном пути Ч. встречались люди, сыгравшие большую роль в его артистической карьере. К ним относятся А. Г. и Н. Г. Рубинштейны (в особенности последний, который был строгим судьей сочинений Ч., но вместе с тем и самым энергичным их пропагандистом), а также П. И. Юргенсон, замечательный по бескорыстию издатель сочинений Ч., брат Ч. Модест, его сотрудник во многих оперных произведениях, сестра его А. И. Давыдова. Император Александр III в 1888 г. назначил Ч. пенсию в 3 тыс. руб. Общительный и ласковый характер Ч., а также обаятельность его сочинений дали ему массу друзей. Среди них были и музыканты, принадлежавшие к различным группам, но как ни дружил Ч. с композиторами других направлений, он оставался верен своим взглядам. По своей нервности Ч. не мог оставаться где-нибудь подолгу и с 1877 г. вел жизнь кочевую. Он совершал многократно артистические поездки по России и за границей (в Германии, Франции, Англии, Америке), дирижируя своими операми и концертами, составленными из его произведений. Педагогическая деятельность была Ч. не по сердцу, но тем не менее он пробыл профессором в консерватории в Москве 12 лет и написал учебник гармонии. Только под конец жизни Ч. основался в Клину, где и сохранилась его квартира со всей обстановкой; там же и архив Ч. Концерт 16 октября 1893 г., где он дирижировал в первый раз своей шестой симфонией, был лебединой песнью Ч. 25 октября он скончался в Петербурге и похоронен в Александро-Невской лавре. Капитальным трудом, дающим возможно полную характеристику Ч., является «Жизнь Петра Ильича Чайковского» (3 т., 1903), составленная М. И. Чайковским. Сюда вошел материал из архива Ч., «Памятной книжки правоведов XX выпуска», Мордвинова (СПб., 1894), «Воспоминаний о П. И. Чайковском» Кашкина (Москва, 1896) и газетных статей о сочинениях Ч.

Н. Соловьев.

Чакона

Чакона (Chaconne, Ciaconna) — музыкальное сочинение, относящееся к разряду танцев и получившее художественную обработку. Мелодия Ч. состоит из четырех или восьми тактов в три четверти, в умеренно медленном движении. Эта мелодия повторяется в варьированном виде много раз, причем гармонизация и в особенности бас остаются те же. Passacaglia имеет сходство с Ч., но разница заключается в том, что темп Ч. немного подвижнее темпа Passacaglia, в которой и мелодия нежнее. В Раssacaglia сохраняется при повторении только бас (basso ostinato), причем верхний голос не составляет вариации темы, а идет произвольно. Художественную форму Ч. придал И. С. Бах в своей знаменитой Ч. d-moll для скрипки соло без аккомпанемента. Ч. применялась в старинных операх и балетах в виде финала для оркестра.

Н. С.

Чаплыгин Сергей Алексеевич

Чаплыгин (Сергей Алексеевич) — математик, род. в 1869 г. Среднее образование получил в воронежской гимназии, высшее — в московском университете, на физикоматематическом факультете. Окончил курс в 1890 г. и был оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию по кафедре прикладной математики. По выдержании магистерского экзамена получил звание приват-доцента (с 1894 по 1899). Защитил магистерскую диссертацию в 1898 г. и на степень доктора прикладной математики в 1903 г. Преподавал высшую математику в Константиновском межевом институте (1895-1901 гг.); преподает теоретическую механику в Имп. техническом училище с 1895 г., в имп. московском инженерном училище ведомства путей сообщения с 1896 г. (в звании сначала преподавателя, потом профессора) и на высших женских курсах с 1901 г. Напечатал: «О некоторых случаях движения твердого тела в жидкости» («Труды Физ. Отд. Имп. Общ. Люб. Ест.», 1894, т. VI; удостоена моск. унив. премии проф. Н. Д. Брашмана); «По поводу локсодромического маятника Гесса» (ib.); «О движении тяжелого тела вращения на горизонтальной плоскости» (ib., 1897, т. IX); «О некотором возможном обобщении теоремы площадей с применением к задаче о катании шаров» («Математич. Сборник», 1897, т. XI); «О некоторых случаях движения твердых тел в жидкости» (статья вторая, магистерская диссертация, ib., 1897, т. XX). Эти 3 работы удостоены золотой медали академией наук. «Линейные частные интегралы, задача о движении твердых тел, подпертых в одной точке» («Труды Физич. Отд. Имп. Общ. Любит. Естеств.», т. X, 1898); «О пульсирующем цилиндрическом вихре» (ib., 1898, т. X); «К вопросу о струях в несжим. жидкости» (ib., 1899); «О параболоидном маятнике» (ib., 1899); «О принципе последнего множителя» («Математический Сборн.», 1900, т. XXI); «Новый случай вращения тяжелого тела, подпертого в одной точке» («Труды Физ. Отд. Имп. Общ. Люб. Естествозн.», 1901, т. XI); «Новое частное решение задачи о движении твердого тела в жидкости» (ib, 1903, т. XI); «Один случай вихревого движения жидкости» (ib.); «О газовых струях» (докторская диссертация, «Учен. Записки Моск. Унив.» отд. физико-матем., 1902; «О катании шара по горизонтальн. плоскости» («Матем. Сборн.», т. XXIV).

Чарвака

Чарвака (санскр. Carvaka)-индийский философ, основатель грубо материалистической школы Ч. Он доказывал, что восприятие есть единственный источник познания и единственное средство доказательства. Мысль и чувство наслаждения или боли существуют у человека, пока есть тело, и невозможны, как только тело перестает существовать. Отсюда, а также из самосознания человека, Ч. выводил. что душа и тело — тождественны. В Веданта-Саре имеется опровержение четырех последователей Ч., исповедывавших его учение с разными видоизменениями: один доказывал, что грубое строение тела тождественно с душой, другой — что телесные органы составляют душу, третий — что душа и жизненные функции одно и тоже, четвертый — что мысль и душа одно и то же. Ч. жил, вероятно, до составления Рамаяны и, быть может, тождествен с Ч., упоминаемым в Магабхарате (ракшас, принявший вид брахмана, но открытый и испепеленный брахманами, при помощи огня их собственных глаз).

С. Б-ч.

Чардаш

Чардаш или чардас — венгерский танец, состоит из двух частей: анданте и аллегро, обе в две четверти и в том же строе. Каждая мелодия, в 8 или 16 тактов, имеет в конце полную совершенную каденцию с характерным и неизменным рисунком мелодии. Ч. получил художественную обработку у Листа в его фортепьянных рапсодиях и у Гроссмана в опере «Тень воеводы».

Н. С.

Чартизм

Чартизм (Chartism) — политическое и социальное движение в Англии с конца 1830-х до конца 1840-х гг., получившее имя от поданной в 1839 г. парламенту петиции, называвшейся хартией или народной хартией. Главное требование петиции, выраженное в 6 пунктах (избирательное право для всех мужчин старше 21 года, тайное голосование, отмена имущественного ценза для депутатов, равные избирательные округа, вознаграждение депутатов, годичный срок парламентских полномочий) и сводившееся к всеобщему, прямому, тайному и равному избирательному праву, было чисто политическим и соответствовало желаниям радикальной части буржуазии; предшественниками чартистов по отношению к этому требованию были еще в XVIII в. Картрайт (Cartwright), Вилькс, Годвин, в XIX в. Коббет, Аттвуд и в особенности Фрэнсис Плэс (Place), из коих последние два принимали участие и в самом чартистском движении. Другие требования чартистов, имевшие экономический и социальный характер, были выражаемы в их петициях в менее определенных формах, не в требовательных пунктах, а в мотивировке. Тем не менее именно они, не смотря на всю их невыясненность для самих вождей, являлись центром тяжести движения. Чартисты надеялись, что реформированный, согласно их желаниям, парламент сумеет найти верные средства для устранения социальных бед, против которых они протестовали. Для них построенный на принципе всеобщего голосования парламент должен был явиться организацией работающих масс в видах защиты их экономических интересов; поэтому Ч. можно считать предшественником социал-демократии, хотя собственно социалистические стремления в нем были весьма слабы. Непосредственной причиной, создавшей чартистское движение, были промышленные кризисы 1835 и 1836 гг. и созданная ими безработица 1825-30 и 1836-40 гг., распространившаяся преимущественно на Ланкашир, но захватившая также и другие части Англии, выбросившая на рынок десятки тысяч рабочих рук и значительно понизившая заработную плату остальных. Безработица вызвала еще в 1820-х гг. длинный ряд рабочих бунтов в различных городах Ланкашира, сопровождавшихся грабежом булочных и съестных лавок. Движение буржуазии, приведшее к парламентской реформе 1832 г., нашло горячую поддержку и в рабочих массах. Но успех этого движения совершенно не удовлетворил рабочих. Парламент, избранный на основании новой избирательной системы, провел в 1834 г. отмену старинного закона (времен Елизаветы) о призрении бедняков приходами и заменил прежнюю систему призрения рабочим домом, с крайне суровым и даже оскорбительны м для заключенных в нем людей режимом; между тем безработица как раз в это время загоняла в рабочий дом массы народа. Закон вызвал страшную ненависть и она распространилась на реформированный парламент. Движение и выразилось сначала в форме протеста против закона о бедных 1834 г. Начиная с 1836 г., в стране происходили митинги с десятками и даже сотнями тысяч присутствующих, направленные против этого закона и оканчивавшиеся подачей в парламент петиций об его отмене. В одну сессию 1838 г. было подано 333 петиции, с 268000 подписей, против закона (в защиту закона поступило только 35 петиций, с 952 подписями). В 1836 г. в Лондоне возникло общество рабочих (London Working Men's Association), за которым последовало основание других подобных же ассоциаций. В нем была выработана программа хартии из 6 пунктов, вошедших впоследствии в народную хартию. Начиная с 1837 г. общество пропагандирует подачу петиции с этими требованиями, но сперва имеет мало успеха; даже «Northern Star», радикальный орган О'Коннора, бывшего впоследствии вождем левого крыла чартистов, не обратил на него ни малейшего внимания. Главная задача этого органа в 1737 г. была пропаганда против закона о бедных. Но в «Poor Man's Guardian» и в «National Reformer» Бронтерр О'Бриен в 1837 г. упрекал рабочих за непонимание значения для них избирательного права; он ухватился за программу лондонской ассоциации рабочих и вел за нее пропаганду, которая к 1838 г. увлекла весьма широкие слои английских рабочих и радикальное крыло английской буржуазии. Появляется несколько журналов, пропагандирующих всеобщее избирательное право во имя экономических интересов масс. Уже в 1837-1838 г. среди чартистов намечаются два крыла; одно, во главе которого стояли радикальный депутат Аттвут и секретарь лондонской ассоциации рабочих Ловет, высказывалось за союз буржуазии с рабочим классом и отстаивало борьбу исключительно духовными средствами воздействия на парламент (митингами, процессиями, петициями). «Если два миллиона людей решатся добиться всеобщей подачи голосов — говорил Аттвуд, — и устроят для этого общую стачку, то какое правительство устоит против подобной демонстрации?» Левое крыло, во главе которого стояли О'Коннор. O'Бриен, священник Стефенс, отстаивало борьбу путем насилия. Правое крыло поддерживало агитацию за отмену хлебных законов; левое крыло ожидало от ее падения заработной платы и усиления буржуазии и потому при современных условиях считало ее невыгодной и опасной для рабочего класса, предоставляя ее будущему парламенту, избранному всеобщим голосованием. Ему же оно предоставляло отмену или сокращение постоянной армии и государственной церкви-двух институтов, на которые, по его мнению, народ приносит непосильные и бесполезные жертвы. Неясным указанием на их вред, также как на вред законов о бедных, ограничивалась его социальная программа, целиком подчинявшаяся одному политическому требованы. Социальная и экономическая программа правого крыла была несколько шире, но и она свидетельствовала о слабом уровне экономических и финансовых сведений, и тоже целиком подчинялась тому же политическому требованию. В нее входило уничтожение хлебных законов и понижение таким образом цены хлеба, отмена закона о бедных, разрушение рабочих домов и пересмотр фабричных законов. Кроме того Аттвуд. настаивал на восстановлении бумажной валюты, считая «дорогие деньги», т. е. золотую валюту, источником многих 6ед. В мае 1838 г. имел место грандиозный митинг в Глазго, на котором, по показаниям (может быть преувеличенным) чартистов, присутствовало 200000 человек, преимущественно рабочих; героем митинга был Аттвуд. Затем последовали митинги в Манчестере, Бирмингеме, Лондоне, Ньюкестле и др. На ньюкестльском митинге была принята предложенная О'Коннором резолюция: отстаивать всеобщее избирательное право «всеми, и притом не только законными средствами». 4 февраля 1839 г. собрался в Лондоне первый национальный конвент чартистов, состоявший из 53 делегатов от различных чартистских ассоциаций; конвент этот. по плану его устроителей, должен был иметь значение народного или рабочего парламента в противоположность парламенту аристократически буржуазному, заседающему в Вестминстере. На нем шла борьба между левым и правым крылом чартистов, между сторонниками физической силы и нравственного воздействия, и победа склонилась на сторону первых. На конвенте была окончательно выработана хартия и решена ее подача парламенту. В случае ожидавшегося непринятия петиции палатой общин было решено обратиться ко всем сторонникам реформы с предложением в один определенный день взять из сберегательных касс все имеющиеся у них деньги, предъявить к размену на золото все находящиеся в их руках ассигнации, а затем вооружиться и при помощи оружия отстаивать народную свободу. Хартия начиналась с указания на тяжелые испытания, которым подвергается в настоящее время народ: «Мы изнемогаем под бременем налогов, которые нашими повелителями все-таки признаются недостаточными. Наши торговцы и промышленники находятся на краю разорения. Наши рабочие голодают. Капитал не дает прибыли и труд не вознаграждается. Дом ремесленника опустел, а склад ростовщика наполнился. В рабочем доме нет места, а фабрика стоит без работы. Мы внимательно искали причины нужды... и не нашли их ни в природе, ни в провидении.... Мы с полным почтением заявляем. палате общин, что нельзя допустить продолжения такого порядка вещей.... Капитал не должен быть лишен надлежащей прибыли, труд рабочего-надлежащего вознаграждения. Законы, которые делают пищу дорогой, и законы, которые делают деньги редкими и удешевляют труд, должны быть уничтожены; налоги должны ложиться на собственность, а не на производительную деятельность... Как предварительное условие этих и других необходимых преобразований, как единственное средство, при помощи которого интересы народа могут получить защиту, мы требуем, чтобы охрана интересов народа была вверена ему самому». Затем следуют пункты хартии. В течение первой половины 1839 г. собирались подписи под этой петицией; агитация велась по прежнему на митингах столь же грандиозных, как и митинги 1838 г., нередко собиравшихся ночью при свете факелов, хотя парламент поспешил объявить ночные митинги запрещенными под страхом уголовной кары. В июле 1839 г. хартия была представлена палате общин с 1280000 подписей. 12 июля она была рассмотрена и требования ее отвергнуты большинством 235 голосов против 46. Уже 15 июля митинг негодования в Бирмингеме окончился кровавым столкновением народа с полицией; полиция стреляла, народ, хотя и плохо вооруженный, защищался; в результате-много убитых с обеих сторон, пожар, в котором сгорело 30 деревянных домов, масса арестов и судебных процессов. 4 ноября 1839 г. толпа в 10000 чел., из которых некоторые были вооружены ружьями, пиками, вилами, напали на тюрьму в Ньюпорте, где были заключены многие чартисты, и сделали попытку их освободить. Во время перестрелки было убито 10 и ранено 50 чартистов. В конце 1839 г. 380 чартистов, в том числе все вожди, были приговорены к тюремному заключению на сроки от 1 месяца до 2 лет. Чартистское движение на время затихло. Однако, уже тогда появилась книга Томаса Карлейля «Chartism», в которой доказывалось, что уничтожить Ч. нельзя, не уничтожив нужды. Действительно, уже летом 1840 г. началось оживление в местных чартистских ассоциациях, а 20 июля 1840 г. собрался в Манчестере съезд представителей чартистских ассоциаций, на котором была основана центральная (федеративная) организация чартистов (National Charter Association) из представителей местных ассоциаций. На этом конвенте восторжествовало умеренное крыло чартистов и была принята резолюция проводить хартию исключительно конституционными способами. Но в следующие же месяцы в национальной чартистской ассоциации вновь стало заметным революционное течение, в особенности по мере того, как она стала пополняться выпускаемыми из тюрьмы, с ореолом мученичества, вождями первого чартистского движения. В этой второй фазе чартистского движения делается заметной роль Бронтерра О'Бриена, у которого были некоторые социалистические стремления; он находил. что дело идет не о частных реформах, а о коренном преобразовании всего экономического строя, и был безусловным противником каких бы то ни было соглашений с консерваторами. Однако, еще большей популярностью пользовался О'Коннор, ненавидевший вигов и потому готовый поддерживать консерваторов; под его влиянием чартисты поддержали консерваторов на парламентских выборах 1841 г., и последние одержали победу в значительной степени благодаря им. В 1842 г. была составлена вторая хартия с теми же 6 требованиями, но редактированная гораздо резче; она представлялась уже не с полным почтением, как первая; «податели петиции — говорилось в ней — зная, что бедность вызывает преступления, смотрят с изумлением и тревогой на то, как плохо поставлена помощь бедным, Престарелым и больным; с чувством негодования они видят, что парламент желает сохранить в действии новый закон о бедных, не смотря на его нехристианский характер и гибельное влияние»; в петиции говорилось не только о гнете налогов, но и о несправедливости огромного содержания членов королевской фамилии и церковных сановников, при нищете народных масс; запрещение ночных митингов признавалось неконституционным; дурные законы объяснялись «стремлением безответственного меньшинства притеснять и довести до голодания большинство»; говорилось о господстве монополий, о недостаточности фабричного законодательства, о необходимости бороться с чрезмерным трудом и низкой заработной платой, о необходимости уничтожения государственной церкви и расторжения законодательной унии Великобритании с Ирландией (т. е. о необходимости гомруля для Ирландии); условием для осуществления этих мер выставлялись прежние 6 пунктов. Под петицией было собрано 3300000 подписей (не все, однако, принадлежали взрослым мужчинам). 2 мая 1842 г. она была подана палате общин; 16 человек несли ее по улицам; так как она не могла войти в ворота палаты общин, то она была разделена на куски и в таком виде внесена. Палата 287 гол. против 59 отвергла петицию. Тогда в Манчестере и в других местах Ланкашира была начата грандиозная стачка; толпы рабочих. примкнувших к стачке, насильно останавливали работавших, а в некоторых случаях портили машины и разбивали съестные лавки. Впрочем, официальные изображения бесчинств, произведенных рабочими, по-видимому сильно преувеличены. В разных местах произошли столкновения с полицией, во время которых было арестовано много рабочих и вождей Ч. В конце 1842 г. имел место новый процесс чартистов, окончившийся суровым осуждением; однако, вследствие формальных ошибок при судопроизводстве приговор был кассирован и дело прекращено; только поэт Ч. Томас Купер отсидел два года в тюрьме (существует предположение, что кассационные поводы были созданы нарочно по желанию министерства Роберта Ниля, чтобы не разжигать страстей). Чартистское движение вновь замерло, на этот раз на 6 лет. Промышленное оживление 1843-46 гг. сделало его немыслимым. Чартистские вожди, в особенности О'Коннор и О'Бриен, вели пропаганду в своих журналах, но большого успеха не имели. Очень характерен проект, выработанный О'Коннором в это время, основания своего рода акционерного общества для покупки мелких участков земли и для наделения ими рабочих, указывающий как далеки были его идеалы от стремлений социализма; для него Ч. был выражением протеста против развивающейся промышленной системы, но протестом, видевшим свой идеал не в изменении этой системы, а в ее уничтожении и в возвращении к земледельческому строю. В 1847 г. в Англии начался новый промышленный кризис, опять стала усиливаться безработица, и в 1848 г. Ч. вновь оживился на время, отчасти под влиянием толчка, данного парижской революцией. В Лондоне собрался новый конвент чартистов, на котором была принята новая (третья) хартия. Быстро под ней было собрано громадное число подписей (по утверждению О'Коннора— 5 милл.) и она была передана палате общин. Комиссия этой последней не насчитала. однако, под петицией и 2 милл. подписей и в их числе нашла подписи королевы Виктории, герцога Веллингтона, апостола Павла и т. п. Раскрытие этого факта сделало хартию и Ч. предметом не ужаса, чем они были прежде, а насмешек, и Ч. после этого окончательно сошел со сцены. Нельзя, однако сказать, чтобы он остался совершенно безрезультатным. Введение подоходного налога в 1842 г., отмена хлебных пошлин в 1846 г. и, самое главное, фабричный закон 1847 г., установивший 10-часовой рабочий день для женщин и детей, в значительной степени являются делом чартистов. Не смотря на то, что 1850-е гг. были эпохой, когда рабочее движение в Англии замерло, Ч. оставил глубокую память в рабочем классе Англии; рост тред-унионизма в следующие десятилетия, и энергичная борьба рабочего класса за свои экономические интересы и за политические права (1867 и 1884) в значительной степени обязаны своей интенсивностью именно чартистскому движению. Все сочинения по истории Англии в XIX в. посвящают значительное внимание истории чартистского движения; из специальных работ особенное значение имеет Gammage (чартист), «History of the Chartist Movement» (Л, 1894); Will. Lovett, «Life and struggles in pursuit of bread, Knowledge and freedom» (автобиография Ловетта; Л., 1876); Gr. Wallas, «The life of Fr. Place» (Л., 1898); Tildsley, "Die Entstehung und die okonomischen Grundsatze der Chartistenbewegungе (Иена, 1898). Весьма ценна статья о Ч. в книге М. ТуганБарановского, «Промышленные кризисы» (2 изд., СПб., 1900). Очерк о Ч. в книге Метена: «Социализм в Англии» (СПб., 1898) неудовлетворителен. См. еще G. J. Holyoake, «Life of J. В. Stephens, Preacher and pslitical orator»; Джефсон, «Платформа» (СПб., 1901).

В. В-в.

Часовни

Часовни — так называются малые церкви, без алтарей. Они ставились над входом. в подземные кладбища, а также над подземными церквами, устроившимися на гробах мучеников. Таким образом, часовни служили надгробными памятниками и обозначали места нахождения престолов. Такое назначение они имеют и теперь. Кроме того, они устанавливаются на местах, ознаменованных какой-нибудь милостью Божией, или в воспоминание важных событий церковно-государственной жизни. Ч. назначаются главным образом для общественных молений христиан. Обычай устанавливать Ч. ведет свое начало из глубокой древности христианского мира; на них указывают деяния трулльского собора и капитулярии Карла Великого. В Греции Ч. известны под именем eucthria или oicoi proseuchV — дома молитвы; в римско-католическом мире они называются сарае или сареllае, на польском kaplicy, и устанавливаются в домах и на открытых местах, дорогах и перекрестках; для служения в домовых молельнях в замках рыцарских и дворцах бывали capellani. В России Ч. появились с водворением христианской веры. Ревностные ее проповедники нередко на местах языческих требищ и мольбищ водружали крест и сооружали Ч. Так, где в Новгороде стоял истукан Перуна, а в Ростове чествуем был Велес или Волос, там были устроены Ч. Св. Стефан, просветитель Перми, поставил несколько Ч., существующих доселе. Отшельники строили в дебрях часовенки, которые иногда бывали рассадниками монастырей и церквей. Убогая часовенка, срубленная препод. Сергием в чаще радонежских лесов, положила начало знаменитой в отечественной истории лавре. Строгие правила о Ч. явились в России в царствование императора Петра I-го, в виду тайного богослужения, которое раскольники совершали в Ч. Указы 1707 и 1722 гг. требовали, без всякого ограничения, чтобы разобраны были все Ч., как раскольнические, так и православные, и не дозволяли постройку никаких Ч. Однако, эти указы не везде исполнялись, вследствие крайней нужды в Ч.: в некоторых местах церкви были отдалены от селений, и Ч. отчасти заменяли их. Поэтому вслед за получением указа о разобрании Ч. стали поступать прошения в святейший синод, чтобы он дозволил Ч. не разбирать. В 1727 г. дозволено было восстановлять прежние Ч. и строить новые; но в 1734 г. был подтвержден указ 1707 г. о нестроении вновь Ч. и дозволено лишь не разбирать прежние. Между тем во многих местах Ч. были совершенно необходимы, по отдаленности селений от церквей. Во многих местах решились строить Ч. без дозволения начальства, надеясь, вероятно, впоследствии доказать, что часовня существовала до 1734 г. Может быть правительство знало о построении многих из них, но, сознавая нужду в них для селений, не преследовало строителей, когда убеждалось, что в данной часовне собираются православные, а не раскольники; в противном случае Ч. разбирались, не смотря ни на какие просьбы. При усиленной просьбе оставить часовню для моления мимо ходящих и едущих людей, святейший синод дозволял ставить столб с иконой на месте часовни, а просителям, желавшим выстроить часовню для собирания подаяний на церковь, святейший синод разрешал ставить на столе икону. В 1853 г. июля 28го последовал синодский указ о том, чтобы располагать прихожан к постройке церквей, где они нужны, допуская строение их в простейшем виде и не препятствуя постройке часовен, с тем, чтобы в последних православные причты по временам отправляли славословия. В 1865 г. последовал именной указ, объявленный сенату святейшим синодом, о предоставлении епархиальным архиереям права самим разрешать постройку Ч. как в селениях, так и в городах, кроме столиц, а также окончательно разрешать дела о самовольном построении или перестройке Ч. См. И. Снегирев, «Часовни в русском мире» («Душеполезн. Чтение», 1862, XI); прот. К. Никольский, «О часовнях» (СПб., 1889).

Часослов

Часослов — церковно-богослужебная книга, относящаяся к общественному богослужению. В противоположность Служебнику, Ч. предназначается для чтецов и певцов. Он заключает в себе неизменяемые молитвословия ежедневных служб церковных — утрени, полунощницы, часов с междочасием, изобразительных, вечерни и повечерия. От службы часов и самая книга получила свое название. Кроме того Ч., как и Служебник, содержит в себе чины и молитвы, присоединяемые к означенным службам круга дневного, каковы: утренние молитвы, последование возвышения панагии, благословение трапезы, канон Богородице и молитвы на сон грядущим. Присоединяются также к Ч. краткие изменяемые песнопения, которые бывают одни и те же во многих службах известного дня: тропари, кондаки, богородичны, прокимны и причастны, принадлежащие к богослужению круга седмичного и годового. Есть в Ч., как и в Служебнике, месяцеслов с тропарями, кондаками, прокимнами, причастными, величаниями и указаниями евангельских и апостольских чтений. Наконец, при нем прилагаются зрячая пасхалия, индикт ион и лунник, чтобы знать, в какие дни приходятся подвижные праздники и посты. Ч. различается великий и малый: последний есть сокращение первого. Основное содержание Ч., как и Служебника, носит на себе печать глубокой древности. Первоначальное составление книги приписывается преп. Савве Освященному: она заключала в себе тогда чинопоследования ежедневных церковных служб. Дополнения к Ч. сделаны, как полагают, св. Иоанном Дамаскиным и Федором Студитом. Однако, Ч. и после того был дополняем как в церкви греческой, так и в. русской, которая заимствовала от первой сам Ч. и дополнения к нему. Малый Ч, по-видимому, предназначался первоначально для бедных церквей, так как он заключает в себе по местам и устав; кроме того, он издавался и с учебной целью.

Частицы

Частицы (грамм.) — неизменяемые слова, имеющие в предложении различные функции. В этом широком смысле слова под Ч. разумеются также и наречия, и союзы, и предлоги. В более тесном смысле Ч. называются такие неизменяемые слова, которые нельзя отнести ни к наречиям, ни к союзам, ни к предлогам. Значительное количество такого рода Ч. не поддается более точной классификации. Этому препятствует неопределенность и крайняя формальность значения многих Ч. В особую группу легко выделяются только Ч. отрицательные или отрицания (не, ни, не-). Попытки классифицировать Ч. по их значению, по их употреблению в предложении и по месту, занимаемому ими в предложении, можно считать неудавшимися. Об этом красноречивее всего говорит то обстоятельство, что некоторые ученые дают предпочтение классификации Ч. в алфавитном порядке. Самое общее значение Ч. заключается в том, что они в том или другом отношении подчеркивают или оттеняют те слова, рядом с которыми они ставятся («die hervorhebenden Partikein» — Дельбрюка). Большей частью Ч. примыкают к предшествующему слову энклитически, т. е. имеют с ним одно общее ударение. Примерами таких оттеняющих Ч. может служить русск, же: напр. «где же справедливость?» (энклитика) или русск, и (может быть и союзом): напр. «и курица пьет» (проклитика). Некоторые из таких Ч. восходят в индоевропейскую древность, другие образовались в отдельных языках уже в историческую пору. К последним относится напр. русская модальная (т. е. обозначающая наклонение — modus) частица бы, возникшая из аориста глагола быть и образующая с формами прошедшего времени так назыв. сослагательное наклонение. — См. В. Delbruck, "Vergl. Syntax der idg. Sprachenе (П, 497-540, там же указана и специальная литература); его же, «Altindische Syntax» (471-546).

Д. Кудрявский.

Частное обвинение

Частное обвинение — особый порядок производства в судебных установлениях дел о Ч. преступлениях ; в более общем значении термин: Ч. обвинение обнимает собой все формы участия Ч. лиц в возбуждении уголовного преследования и в обличении обвиняемого на суде. Участие Ч. лиц в преследовании преступных деяний в особенно широких размерах допускается в Англии, единственной стране, где, при сохранении обвинительной формы процесса, только в недавнее время организовано официальное обвинение. Государственная власть в Англии сохраняет за собой преследование преступлений только в исключительных случаях, вообще же возлагает таковое на Ч. лиц, рассчитывая на их содействие в виду затронутых преступлением частных интересов; при этом частные лица, на которых возлагается обязанность обвинения, действуют в государственных, а не в частных интересах, и не могут даже предъявить к обвиняемому гражданского иска в уголовном суде. На континенте Западной Европы, в период господства следственных форм уголовного процесса, публичный характер процесса привел к созданию прокуратуры и к полному устранению частных лиц от участия в обвинении: с возложением на суд своей деятельности по исследованию преступлений и с устранением из уголовного процесса состязательного начала не могло сохраниться места для деятельности Ч. обвинителя. Только со времени выработки господствующего ныне типа следственно-состязательного процесса в науке и законодательстве началось движение в пользу участия Ч. лиц в поддержании обвинения перед уголовным судом, объясняющееся с одной стороны общим стремлением к расширению сферы деятельности народного элемента в государственной жизни, с другой — выяснившимися недостатками деятельности прокуратуры в качестве органа официального обвинения. Сильный толчок к развитию учения об участии Ч. лиц в уголовном процессе дали съезды германских юристов (Juristentage), особенно II-й (1861) и XII-й (1875). Процессуальные законодательства французского типа до настоящего времени сохраняют монополию обвинения за прокуратурой: так во Франции и в Бельгии не допускается ни Ч. обвинения, ни участия Ч. лиц в поддержании обвинения наряду с прокуратурой; потерпевшим от преступления предоставлено лишь некоторое влияние на возбуждение преследования, путем подачи жалобы и принятия в деле участия в качестве гражданского истца. По делам о преступлениях, преследуемых не иначе, как по жалобе потерпевшего, деятельность прокурора ограничена лишь в отношении возбуждения преследования, но раз потерпевшим подана жалоба, прокурор приобретает полную свободу действий и самостоятельно, без всякого содействия потерпевшего, поддерживает обвинение на суде. Отсутствие Ч. обвинения во Франции и Бельгии объясняется высоким положением, которое в этих странах занимает прокуратура. До настоящего времени там не поднимался вопрос о введении порядка Ч. обвинения; как в литературе (Trebutien, Prins, F. Helie), так и в законодательных комиссиях, работавших по пересмотру уголовного процесса, высказывалось только пожелание расширить влияние Ч. лиц на возбуждение преследования, но и такое ограничение инициативы прокурора вызывает опасения «бесцельных скандалов, бесстыдного шантажа и низкой мести». В Австрии уставом 1873 г. по всем преступным деяниям, преследуемым в публичном порядке, допущено участие потерпевшего в обвинении наряду с прокурором (subsidiare Anklage des Privatbetheiligten); на судебном следствии потерпевший является вторым обвинителем, а в случае отказа прокурора от обвинения может продолжать преследование на свой страх, пользуясь, с немногими лишь ограничениями, процессуальными правами прокурора. По делам о Ч. преступлениях, преследуемых не иначе, как по жалобе потерпевшего, и допускающих прекращение производства за примирением , установлен Ч. порядок обвинения (Privatanklage), устраняющий прокуратуру от обличения обвиняемого на суде. Ч. обвинитель, как и прокурор, действует вполне самостоятельно и независимо от суда; в период предварительного производства права Ч. обвинителя несколько ограничены сравнительно с правами прокурора, но с момента предложения Ч. обвинения суду, Ч. обвинителю предоставляются все процессуальные права стороны. В случае надобности Ч. обвинитель имеет право обратиться к прокурору с просьбой принять на себя поддержание обвинения на суде; удовлетворение этой просьбы зависит от усмотрения прокурора, но частный обвинитель может обжаловать отказ прокурора его начальству. Принимая на себя, по просьбе Ч. обвинителя, поддержание обвинения на суде, прокурор является лишь представителем Ч.. обвинителя, который сохраняет за собой право отказаться от обвинения. В Германии, по уставу 1877 г., потер певшему предоставлено право обжалования действий прокуратуры по возбуждению уголовного преследования; в случае уважения жалобы судом потерпевший может присоединиться к прокурорскому обвинителю в качестве побочного обвинителя (Nebenklager). Оскорбления и причинение телесных повреждений могут быть преследуемы Ч. обвинителем без предварительного приглашения прокуратуры; однако, по каждому делу, преследуемому в порядке Ч. обвинения, прокурор по собственной инициативе может вступить в дело, как до возбуждения его Ч. обвинителем, так и после возбуждения, причем за Ч. обвинителем сохраняется лишь право присоединиться к прокурору в качестве побочного обвинителя, но дальнейшее производство дела происходит в порядке публичного, а не Ч. обвинения. В Норвегии по уставу 1887 г. потерпевшему предоставлено право заменять прокурора в случае его отказа от обвинения по всем делам, возникающим не иначе, как по жалобе потерпевшего. В Венгрии. по уставу 1896 г. потерпевшему предоставлено право требовать дополнения дела; по делам о Ч. преступлениях потерпевший пользуется правами вспомогательного обвинителя, если по делу, ради публичного интереса, выступил прокурор, и может заменить прокурора в случае отказа его от обвинения. В России по действующему уставу уголовного судопроизводства потерпевшему предоставлено право обличения обвиняемого на суде по всем уголовным делам только в мировых и судебно-административных установлениях, где прокуратура участия в обличении обвиняемых не принимает. В общих судебных установлениях в порядке Ч. обвинения, без участия прокуратуры, производятся лишь дела о Ч. преступлениях; по делам об уголовно-частных преступлениях потерпевшему предоставлено исключительное право возбуждения преследования. По всем остальным делам потерпевший пользуется лишь преимущественным правом возбуждения преследования; ему предоставляются некоторые права при производстве предварительного следствия, и в случае прекращения следствия окружным судом он может обжаловать это определение в судебную палату. Участие в обличении обвиняемого на суде потерпевший по делам, преследуемым в порядке публичного обвинения, может получить не иначе, как по предъявлении им гражданского иска. По делам о Ч. преступлениях необходимым условием для возбуждения преследования является Ч. жалоба, причем в делах этой категории относительно лиц, уполномоченных на подачу Ч. жалобы, порядка ее принесения и самого обвинения соблюдаются те же самые правила, что и по делам об уголовно-частных преступлениях. Производство уголовных дел в порядке Ч. обвинения начинается особым обрядом примирительного разбирательства; если примирение между потерпевшим и обвиняемым не состоится, то по делам низшей подсудности мировой (или городской) судья или земский начальник приступает к рассмотрению дела по существу, а по делам высшей подсудности судебный следователь или препровождает дело прокурору, если оно подсудно окружному суду без участия присяжных заседателей, или же приступает к производству предварительного следствия, причем, однако, ограничивается лишь теми доказательствами и уликами, которые будут указаны сторонами. По делам, подсудным окружному суду без участия присяжных заседателей, прокурор удостоверяется в том, что дело подлежит производству в порядке Ч. обвинения, а затем передает его в окружной суд, который, при наличности законных причин к прекращению дела и преюдициальных вопросов, или в случае отсутствия в деянии обвиняемого признаков преступления, прекращает производство, объявляя о том сторонам; частный обвинитель может обжаловать определение окружного суда в судебную палату. Если окружным судом постановлено дать делу дальнейший ход, то об этом извещается частный обвинитель, причем ему объявляется, что он в семидневный срок должен довести до сведения суда, желает ли он, чтобы какие-либо лица были допрошены в качестве свидетелей и по каким именно обстоятельствам (реш. общ. собр. кас. дпт. 1880 г., № 10). Если по делу было произведено предварительное следствие, то оно поступает на общем основании в судебную палату, которая входит при этом в обсуждение достаточности оснований к преданию обвиняемого суду, а в случае предания суду указывает лиц, подлежащих вызову к судебному следствию (реш. общ. собр. касс. дпт. 1890 г., № 4). Неприбытие Ч. обвинителя или его поверенного к судебному разбирательству без законных на то причин влечет за собой прекращение производства. Судебное разбирательство происходит по тем же правилам, что и по делам о преступлениях, преследуемых в публичном порядке, но прокурор в производстве дела участия не принимает, обвинительный акт заменяется жалобой Ч. обвинителя и суд ограничивается рассмотрением только тех доказательств. которые представлены сторонами. Частный обвинитель пользуется процессуальными правами, предоставленными прокурору. Дела о преступлениях, преследуемых в порядке Ч. обвинения, прекращаются в случае примирения потерпевшего с подсудимым, если оно последовало до начала фактического отбытия наказания (реш. угол. касс. дпт. 1868 г., № 828), а также в случае оставлены дела без хождения в течение давностных сроков. Ни односторонний отказ Ч. обвинителя от жалобы, ни смерть Ч. обвинителя поводом к прекращению производства служить не могут (реш. угол. касс. дпт., 1880 г., № 16 и 36). Судебная практика выяснила совершенную несостоятельность существующего у нас порядка Ч. обвинения. Предоставленный собственным силам, Ч. обвинитель в большинстве случаев не в состоянии справиться со своей задачей, в особенности в общих судебных установлениях, где против него выступают профессиональные юристызащитники подсудимых. Порядок Ч. обвинения, заставляя потерпевшего участвовать в собрании доказательств, допрашивать свидетелей, говорить речи в публичном судебном заседании, возражать присяжным доверенным, формулировать требования о наказании подсудимого, в громадном большинстве случаев является, фактически, отказом потерпевшему в правосудии. По глубоко вкоренившемуся в нашем населении убеждению достаточно заявить о нанесенной обиде начальству, а потому частный обвинитель нередко является в судебное заседание с твердым убеждением, что суд вызвал тех свидетелей, на которых он своевременно указал в своей первоначальной жалобе; вручаемое Ч. обвинителю объявление о его правах остается для него мертвой буквой; прав своих и сущности производства уголовно-частных дел он не понимает, установленных законом сроков усвоить не может, разобраться в вопросе о существенности и не существенности доказательств не умеет. Вследствие этого потерпевший весьма часто уходит из зала заседания неудовлетворенным, приписывая неожиданное для него оправдание подсудимого исключительно отсутствию со стороны суда должного внимания к делу. В виду этих указаний практики Высочайше учрежденная для пересмотра законоположений по судебной части комиссия предположила установить обязательное участие прокуратуры в производстве дел Ч. обвинения, превышающих подсудность участковых судей, с предоставлением потерпевшему права участия в обличении подсудимого наряду, с прокурором; вместе с тем предположено отменить правило 104 ст. уст. угол. судопр., ограничивающее рассмотрение дела, производящегося в порядке Ч. обвинения, теми лишь доказательствами, которые будут представлены сторонами, а в числе законных причин прекращения производства, наряду с примирением потерпевшего с обвиняемым, предположено указать смерть потерпевшего. Независимо от этих изменений, касающихся только дел Ч. обвинения, предположено по всем остальным делам допустить потерпевшего к участию в деле, на правах обвинителя, наряду с прокурором, в случае заявления о том потерпевшим до открытия судебного заседания. В военном процессе Ч. обвинение допускается только в России, причем в делах высшей подсудности частный обвинитель участвует в обличении подсудимого наряду с прокурором; таким образом в военном процессе еще в 1867 г. был введен тот порядок производства дел Ч. обвинения, который ныне предполагается ввести в процессе общем. Литература. Н. Буцковский, «Очерки судебных порядков» (стр. 453); А. фон Резон, «0 преступлениях, наказуемых только по жалобе потерпевшего по русскому праву» (1883); его же, статьи в «Журн. Гражд. и Угол. Права» (1877. № 3; 1878, № 2; 1880, № 3; 1882, № 7; 1890, № 5) и в «Юрид. Лет.» (1892, № 12); Арефа, «Частные или частно-общественные преступления по русскому законодательству» («Журн. Гражд. и Угол. Пр.», 1873, №6); В. Волжин, «Закон и жизнь» (т. 1, стр. 194-296); его же, статья в «Вест. Права» (1899, № 6); А. Лонгинов, «Примирительное разбирательство» («Журн. Гражд. и Угол. Права», 1883, № 2); В. Харламов, «Уголовно-частный порядок преследования» («Юрид. Вестн.», 1889, № 10); Д. Рубан, «Порядок производства дел Ч. обвинения» ("Журн. Гражд. и Угол. Пр. ", 1891, № 1); А. Рудановский, «О делах, возникающих по частным жалобам» («Юрид. Вест.», 1885, № 9); И. Щегловитов, «Участие потерпевшего в уголовном преследовании» («Журн. Гражд. и Угол. Пр.», 1888, № 5, и «Юрид. Вестн.» 1888, № 9); его же, «Уголовно-частный порядок преследования» («Юрид. Вестн.», 1889, № 5, и «Жур. Гражд. и Угол. Пр.», 1890, № 6); А. Соколов, «Примирительное разбирательство» («Жур. Гражд. и Угол. Пр.», 1891, № 10); К. Дворжицкий, «Ч. обвинение» («Журн. Юрид. Общ.», 1897, №7 и 8); его же, заметки в «Журн. Юрид. Общ.» (1898, № 6) и «Журн. Мин. Юст.» (1902,. № 7); П. Ифлянд, «Ч. обвинение по проекту новой редакции уст. угол. судопр.» («Журн. Мин. Юст.», 1900, № 9); его же, статья в «Журн. Мин. Юст.» (1896, № 2); В. Ширков, «Участие потерпевшего в уголовном преследовании» («Вестн. Пр.», 1900, № 6). Рефераты о Ч. обвинении: А. Вульферта в моск. юрид. общ. (1881), А. Степанова в Новороссийск, юрид. общ. (1880), Г. Слиозберга в спб. юрид. общ. (1901), Л. Таубера в харьковск. юридич. общ. (1902).

А. С. Лыкошин.

Чебоксары

Чебоксары — уездн. гор. Казанской губ., на прав. берегу р. Волги, в 138. вер. от г. Казани, в живописной котловине, образуемой ррч. Чебоксаркой и Кайбулкой; большая часть города раскинута по трем горам, а меньшая — в низменности, находящейся между этими горами. Время основания Ч. неизвестно; впервые Ч. упоминаются в 1371 г., при описании путешествия вел. кн. Димитрия Иоанновича в Орду, к Мамаю; в 1557 г., при Иоанне IV, в Ч. построена крепость и заселена стрельцами; в 1708 г. Ч. приписаны к Казанской губ., а в 1781 г. сделаны уездным городом. Некогда Ч. были крупным торговым центром, но в настоящее время торговое значение города ничтожно и о былом процветании его свидетельствует лишь обилие церквей, весьма разнообразных по архитектуре, богатых колоколами и памятниками старины. Многие церкви находятся в запустении. Замечателен старый пятиглавый собор Введения, построенный в 1657 г. В общем вид города довольно жалкий, хотя Ч. (по-чувашски — «Чуксар-город») и называются нередко в шутку «столицей чуваш». В 1901 г. в Ч. числилось дворян 155, духовного сословия 52, почетных граждан и купеческого сословия 51, мещан 4935, крестьян 190, солдат бессрочноотпускных и их семейных 390, всего 5773 жит. (2904 мжч., 2869 жнш.); в том числе православных 5715, раскольников 42, прочих вероисповеданий 16. Население почти исключительно русское (прочих народностей только 16 чел.). Троицкий мужск. м-рь с 3 церквами. Церквей кам. 12, часовен 11, домов каменных 59, деревянных 945. На пристани преимущественно грузят хлеб, яйца, кости, лесные материалы, тряпье. 5 небольших заводов (1 кожевенный, 1 солодовенный и 3 кирпичных) и 9 мелких промышленных заведений, с общим производством до 25 тыс. руб., при 90-100 рабочих. Казенный винный склад. Ремесленников (преимущественно сапожники, портные, кузнецы и столяры) до 200 чел. Земледелием занимаются мало. Земская больница на 50 кроватей, земская вольная аптека, 2 ветеринарных врача. Городское трехклассное учил. (учреждено в 1789 г. под именем малого народного училища), с 232 учащ. Духовное муж. учил. с 162 учащ.; несколько начальных школ. По смете на 1901 г., доходы исчислены в 20117 руб., в том числе с городских недвижимых имуществ и оброчных статей 14389 руб.

Чебоксарский уезд расположен приблизительно в середине западной половины Казанской губ., по обеим сторонам р. Волги. Правобережная половина уезда. напоминающая вытянутый от СЗ к ЮВ четырехугольник, имеет в длину приблизительно до 70 вер. и в ширину от 13 до 35 вер.; а левобережная половина уезда представляет два отруба, разделенные друг от друга узкой полосой Царевококшайского уезда, который врезывается в Ч. уезд клином. Площадь вост. отруба несколько больше западного. Площадь Ч. у., по Стрельбицкому, равняется, со включением внутренних вод, 3696,7 кв. вер. или 385085 дес., что составляет 6,6% общей площади Казанской губ. Ч. уезд орошается, кроме Волги, еще рядом мелких рек, из коих в правобережной (южной) части уезда более значительны: Цивиль, протекающая с Ю на С в западной половине этой части уезда, и Бол. Аниш, протекающий с ЮЗ на СВ в вост. половине. В левобережных (северных) частях уезда более значительны pp. Мал. Кокшага, Бол. Кокшага и Илеть. Преобладающее течение этих рек — с С на Ю. Все указанный реки, кроме Бол. Аниша, сплавные. Часть Ч., уезда, расположенная к С от р. Волги, представляет обширную низменность, покрытую преимущественно лесами и имеющую слабый склон. к Ю и ЮВ, т. е. к р. Волге. Эта часть уезда носит в общежитии название луговой части уезда. Здесь много небольших озер и довольно значительных болот, частью моховых. Южная или нагорная часть уезда представляет, наоборот, значительную возвышенность, которую можно разделить на три части: 1) к З от р. Цивиля, 2) между pp. Цивилем и Бол. Анишем и 3) к В от р. Бол. Аниша. Западная часть состоит из ряда холмов, изрезанных оврагами, со значительной покатостью на В, к реке Цивилю. Средняя часть представляет плоскую возвышенность, круто спадающую к Цивилю. Наконец, восточная часть является наиболее возвышенной и здесь, от правого берега Бол. Аниша, начинаются так назыв. Вязовые горы, тянущиеся по правому берегу Волги и достигающие 80-85 саж. над ур. моря. Согласно исследованиям А. Нечаева и А. Лаврского, северная часть Ч. у. сложена из послетретичных отложений, а южная — из верхнего яруса пермской системы. В луговой части уезда преобладают песчаные почвы и частью подзолистые; в нагорной распространены светлые и частью темные суглинки, а ближе к Волге — подзолистые почвы. Северная, иначе луговая половина Ч. уезда почти сплошь покрыта лесами, среди которых как бы вкраплены небольшие участки пашни и других угодий с выстроенными на них деревнями. В нагорной части уезда, наоборот, лесов очень мало и лишь в средней части их несколько больше. В луговой половине господствуют хвойные породы — сосна и ель, лиственные встречаются редко; в нагорной стороне, наоборот, распространены лиственные смешанные насаждения — дуб, липа и проч. По переписи 1897 г. 129109 жит. (63869 мжч., 65240 жнщ.); на 1 кв. вер. приходится по 34,7 чел. (плотность населения для всей Казанской губ. равна 39,2 чел. на кв. вер.). По полицейским сведениям, в 1901 г. числилось жит. в Мариинском посаде, Сундыре-тож (прист. на правом берегу Волги), 4490 и в уезде 127412, а вместе с у. гор. 137675 чел. (68541 мжч., 69134 жнщ.). Дворян 225, лиц духовн. сословия 568, почетн. граждан и купеч. сословия 144, мещан 9506, крестьян 109173, военных бессрочн. отпускн. и их семейств 18059. Православных 133614 (66453 мжч., 67161 жнщ.), раскольников 67, магометан 3898, язычников 67, прочих 29. Русских 25142 (12442 мжч., 12700 жнщ.), татар 3898 (1996 мжч., 1902 жнщ.), черемис 16736 (8300 мжч., 8426 жнщ.), чуваш 91879 (45783 мжч., 46096 жнщ.), прочих племен 30 (20 мжч., 10 жнщ.). В 1889 г. было насчитано 410 поселков (без г. Чебоксар и Мариинского пос.); в среднем на каждый поселок в луговой части уезда приходилось по 36 дворов и 191 душе об. пола, а в нагорной части — 51 дв. и 263 д. об. пода. В среднем по уезду на 1 поселок приходилось у татар 282 дворов и 1583 жителей, у чуваш 51 двор и 259 жит., у русских 39 дворов и 223 жит., у черемис 35 дв. и 184 жит. Многие селения, особенно инородческие, существуют уже несколько столетий; местами, напр., близ Абашева и Чурашева (в зап. части нагорной стороны у.), встречаются курганы и развалины старинных татарских городов. В 1889 г. числилось удобной земли 341119 дес., неудобной 44767, всей 385882 дес., в том числе в частной собственности 12394 дес., надельной крест. 186943 дес., казенной 181565 дес., г. Чебоксар и Мариинского пос. 3471 д., церковной и монастырской 1609 дес. Удобная земля распределилась по угодьям так: усадебной 2,18%, пахотной 29,36%, луговой 5,72%, лесной площади 53,81%, выгонной 1,37%. У крестьян надельная земля распределяется по угодьям так: усадебная 4,09%, пашня 70,21%, луг поемный 6,70%, луп. непоемный 4,39%, дес 1,03%, кустарник и заросли 10,86%, выгон 2,72%. У частных владельцев-усадьбы 2,87%, пашня 61,28%, луг поемный 12,89%, непоемный 1,02%, лес 5,49%, кустарник 14,57%, выгон 1,88%. Казенные земли: пашня 0,37%, луг непоемный 0,17%, лес 98,74%, кустарник 0,72%. Крестьяне владеют надельной землей на общинном начале. Как и в других местностях, где преобладает чувашское или черемисское население, большинство общин принадлежит к типу так назыв. составных, т. е. таких, где в состав одной и той же общины входит несколько селений, расположенных в разных частях одной и той же межевой дачи, причем часть земли находится в единственном владении каждого отдельного селения, а другие участки — в общем владении двух или более селений. Такой способ владения землей порождает большую запутанность и нередко подает повод к нескончаемым судебным процессам. Другая особенность — стремление крестьян к разверстке надельных земель по наличным мужским душам каждые 12 лет. Полевое хозяйство у крестьян трехпольное. В озимом клину сеют рожь; в яровом в 1901 г. 21% был занят яровой пшеницей, 32% овсом, 22% ячменем, 7% гречей, 18% прочими хлебами; среди последних довольно значительную роль играет полба, которую сеют главным образом чуваши, почти исключительно для собственного потребления (на кашу). Частновладельческое хозяйство развито сравнительно слабо (в 1901 г. было засеяно рожью только 2672 дес. и яровыми 2585 дес.). С 1 дес. собирается хлеба пудов (в среднем за 18 лет): ржи 49, 5 и 39, 4 (первое число обозначает валовой сбор с 1 дес. на частновладельческих землях, а вторая — на крестьянских надельных), яровой пшеницы 30,8 и 31,9, овса 38,5 и 31,2, ячменя 32,0 и 34,5, гречихи 23,8 и 24,8, гороха 32,9 и 30,8, льняного семени 19 и 25. В среднем за 6 лет (1895-1900 гг.) годовой чистый сбор продовольственных хлебов (без овса, картофеля и масличных), за вычетом семян, равнялся для всего уезда 2942 тыс. пд., что составляет по 23,6 пуд. на 1 душу сельского населения. Соответствующая цифра для всей Казанской губ. 21,2 пд. на 1 душу сельского населения. Из 19526 дес. покосов 61% относится к поемным и 39% к суходольным, лесным и болотным. Из поемных покосов 54% расположены по р. Волге (укос 100-150 пд. с дес.), 19% по Цивилю (укос 135 пд.), остальные по Бол. Анишу (укос 100 пд.), Илети (120 пд.), Бол. Кокшаге (90 пд.), М. Кокшаге (укос 80 пд.) и др. рекам. Средний укос на непоемных лугах 40-80 пд. с 1 дес. Арендные цены на землю: 1 дес. под озимое 810 руб., под яровое 5-8 руб. (за неунавоженную супесчаную землю цены спускаются до 3 руб.), луга поемного 8 р.50 к., непоемного 6 руб. (средние цены). В 1901 г. числилось в уезде лошадей 30556 и сверх того в г. Чебоксарах и Мариинском посаде 225, рогатого скота 24409 и 634, овец 101317 и 310, свиней 30610 и 228, коз 2492 и 21. При земском статистическом исследовании в 1889 г. оказалось безлошадных дворов 27%, однолошадных 44%, двухлошадных 23%, трехлошадных 5%, с 4 и более лошадями 1% (в 1858 г. по кадастру безлошадных было 6,2%, в 1882 г., по конской переписи 12,5%). Земледелие — почти исключительное занятие большинства населения Ч. уезда. Хлеб вывозится преимущественно по Волге, частью по Моск. Казанской жел. дороги, которая проходит по юго-вост. углу южной половины уезда (ст. Тюрлема), частью гужом. Главнейшие пристани на Волге: гор. Чебоксары, Мариинский пос. и Козловка. В 1900 г. с названных пристаней отправлено тыс. пд.: пшеницы и полбы 5, муки ржаной 502, ржи 170, овса 531, ячменя 47, пшена 1, итого 1256 тыс. пд. Кроме того, отправлено на судах вниз по Волге 1055 тыс. пд. дров, лесных строит. материалов вниз 426 тыс. пд. и вверх 632 тыс. пд.; прибыло в г. Чебоксары сверху в плотах и на плотах строит, материалов 1305 т. пд. Из Мариинского пос. отправлено судов: вверх 137, с 282 тыс. пд. груза, и вниз 134, с 1303 тыс. пд., прибыло судов: снизу 123, с 76 тыс. пд., и сверху 76 суд., с 9 тыс. пд.; объявленная ценность отправленных грузов — 387 тыс. руб., прибывших — 57 тыс. руб. Соответствующие цифры для гор. Чебоксар: отправлено вверх 246 судов, с 947 тыс. ид., вниз 345 судов, с 1333 тыс. пд.; прибыло снизу 222 судна, с 200 тыс. пд., и сверху 175 суд., с 1387 тыс. пд. Из Козловки отправлено вверх 172 судна, с 855 тыс. пд., вниз 52 судна, с 558 тыс. пд.; прибыло снизу 165 суд., с 9 тыс. пд., и сверху 77 суд., с 3 тыс. пд. В последние годы в Козловке грузятся на пассажирские пароходы очень много яиц, отправляемых через Рыбинск и Виндаву за границу, также в Петербург и отчасти в Казань. С единственной на р. Цивили пристани (Рунгинской) в 1900 г. отправлено 10 судов (все вниз), с грузом в 475 тыс. пд., в том числе отправлено муки ржаной 215 тыс. пд., овса 257 тыс. пд., ячменя 2 тыс. пд. По железной дороге вывезено в 1900 г. 16 тыс. пд. В 1900 г. в Ч. уезде, не считая г. Чебоксар, имелись: 1 винокуренный завод с 60 рабочими и производством свыше 200 тыс. руб., 5 вароваренных и скипидарных заводов, 4 лесопилки, 1 механич. завод с 336 рабочими и производством свыше150 тыс. р., всего 12 заводов с 642 рабочими и производством свыше 700 тыс. руб. Кроме того мелких заведений в уезде 25, в Мариинском посаде 8 и в г. Чебоксарах 9. Внеземледельческие промыслы среди крестьянского населения распространены слабо. Сравнительно развиты рубка леса, жжение угля, кулеткацкий, смолокуренный, бондарный и плотничный промыслы. Оригинальным промыслом является плетение из ивовых и черемуховых прутьев корзин для экипажей. В 1901 г. в уезде было 32 земских школы, 68 школ грам., 16 церк. приход. с пособием от земства, 3 министерск., 4 городских, 4 братства св. Гурия, 1 частная, итого 128 школ; учащих 247, учащихся 6176 (82% мальчиков и 18% девочек), окончивших курс 774. В чувашском селе Ишаки двухклассная миссионерская школа с педагогическим классом, имеющим целью готовить учителей для церковноприходских школ. При школе преподается иконопись. Медицинских земских участков 5, больниц и лечебниц 4, в них кроватей 95; земских врачей 5, фельдшеров 11, акушерок 4, аптек 1, ветеринаров 1, ветеринарных фельдшеров 2. Земская почта. Земских расходов на 1902 г. назначено было 129900 руб., в том числе на содержание земского управления 12300 р., на народное образование 27300 руб., на медицинскую часть 55200 руб. Сборы с недвижимых имуществ 112800 руб. 7,8% сборов с недвижимых имуществ падает на владения частных лиц. 45,0% на сельские общества, 8,1% на владения гор, Чебоксар и Мариинского посада, 39,1% на земли казны. С десятины лесной площади взимается на уездные и губернские потребности по 29,4 коп., с прочих земель-по 36,4 коп. Ср. «Материалы для сравнительной оценки земельных угодий в уездах Казанской губ.» (вып. 8, «Уезд Чебоксарский», Казань, 1890); «Обзор Казанской губ. за 1901 г.» (Казань, 1902); «Своды важнейших постановлений губернских и уездн. земск, собр. Казанской губ.», сессий 1901, 1900 и 1887 гг.; «Сравнительная оценка земельн. угодий в уездах Казанской туб.» (Казань, 1893); «Общий свод данных хозяйственно-статистических исследований Казанской губ.; часть экономическая» (Казань, 1896); «Статистический сборник министерства путей сообщ.» (вып. 66 и 67, СПб., 1902); «Казанская губ. в сельскохозяйственном отношении за 1900 г.»; «Свод статистических сведений по сел.-хозяйс. России к концу XIX стол.» (вып. 1, 1902, изд. мин-ва землед.).

П. Н.

Чебышев Пафнутий Львович

Чебышев (Пафнутий Львович) — знаменитый русской математик, родился 14 мая 1821 г. в сельце Окатове, Калужской губ.; скончался 36 ноября 1894 г. в С.Петербурге. Питомец московского университета, в котором он кончил курс в 1841 г., Ч. всю свою профессорскую деятельность с 1847 г. по 1882 г. посвятил с. петербургскому университету. Ученая деятельность Ч., начавшаяся в 1843 г. появлением в свет небольшой заметки «Note sur une classe d'integrales definies multiples» («Journ. de Liouville», т. VIII), не прекращалась до конца его жизни. Последний его мемуар «О суммах, зависящих от положительных значений какой-либо функции», вышел в свет уже после его кончины (1895, «Mem. de l'Ac. des sc. de St. Peters.»). Заслуги Ч. оценены были ученым миром достойным образом. Он был членом Императорской академии наук с 1853 г., Associe etranger парижской академии наук с 1860 г. (эту честь Ч. разделял лишь еще с одним русским ученым, знаменитым Бэром, избранным в 1876 г. и в том же году скончавшимся), членомкорреспондентом множества ученых обществ Зап. Европы и почетным членом всех русских университетов. Характеристика его ученых заслуг очень хорошо выражена в записке академиков А. А. Маркова и И. Я. Сонина, читанной в первом после смерти Ч. заседании академии. В этой записке, между прочим, сказано: «Труды Ч. носит отпечаток гениальности. Он изобрел новые методы для решения многих трудных вопросов, которые были поставлены давно и оставались нерешенными. Вместе с тем он поставил ряд новых вопросов, над разработкой которых трудился до конца своих дней». Академия постановила исходатайствовать средства на издание полного собрания сочинений Ч. и оказать возможное содействие этому предприятию. Существенное материальное содействие исполнению этого предприятия оказал брат покойного, профессор В. Л. Чебышев. в, а редакцию трудов Ч. Взяли на себя авторы упомянутой записки. В настоящее время уже вышел в свет первый том сочинений Ч. на русском и французском языках. Полный список трудов Ч. можно найти в «Известиях Акад. Наук» за 1895 г. (т. II, № 3). Укажем здесь лишь самые замечательные из трудов Ч. Сюда относятся прежде всего работы Ч. по теории чисел. Начало их положено в прибавлениях к докторской диссертации Ч.: «Теория сравнений», напечатанной в 1849 г. В 1850 г. появился знаменитый «Memoire sur les nombres premiers», где даны два предела, в которых заключается число простых чисел, лежащих между двумя данными числами. Результаты Ч. и до сих пор составляют самое существенное из того, что известно по данному вопросу. В 1867 г. во II томе «Моск. Мат. Сб.» появился другой весьма замечательный мемуар Ч.: "О средних величинах-, в котором дана теорема, лежащая в основе различных вопросов теории вероятностей и заключающая в себе знаменитую теорему Якова Бернулли как частный случай. Этих двух работ было бы достаточно, чтобы увековечить имя Ч. По интегральному исчислению особенно замечателен мемуар 1860 г.: "Sur l'integration de la differentielle , в котором дается способ узнать при помощи конечного числа действий, в случае рациональных коэффициентов подкоренного полинома, возможно ли определить число А так, чтобы данное выражение интегрировалось в логарифмах и, в случае возможности, найти интеграл. Наиболее оригинальными, как по сущности вопроса, так и по методу решения, являются работы Ч. «о функциях, наименее уклоняющихся от нуля». Важнейший из мемуаров, сюда относящихся, есть мемуар 1857 г. под заглавием: «Sur les questions de minima qui se rattachent a la representation approximative des fonctions» (в «Мем. Акад. Наук»). Эту работу особенно ценят ученые Германии и Франции; так, напр., профес. Клейн в своих лекциях, читанных в геттингенском университете в 1901 г., называет этот мемуар «удивительным» (wunderbar). Содержание его вошло в классическое сочинение L Bertrand, «Traite du Calcul diff. et integral». В связи с этими же вопросами находится и работа Ч. «О черчении географических карт». Далее, замечательны работы Ч. об интерполировании, в которых он дает новые формулы, важные как в теоретическом, так и практическом отношениях. Одним из любимых приемов Ч., которым он особенно часто пользовался, было приложение свойств алгебраических непрерывных дробей к различным вопросам анализа. К работам последнего периода деятельности Ч. относятся исследования "О предельных значениях интегралов («Sur les valeurs limites des integrales», 1873). Совершенно новые вопросы, поставленные здесь Ч., разрабатывались затем учениками его, Последний мемуар Ч. 1895 г. относится к той же области. В связи с вопросами «о функциях, наименее уклоняющихся от нуля», находятся и работы Ч. по практической механике, которой он занимался много и с большой любовью. В этой области Ч. принадлежат различные остроумные приборы, из которых один (Machine arithmetique а mouvement continu) хранится в Париже, в Conservatoire des arts etmetiers. Заслуги Ч., как профессора, навсегда останутся в памяти тех, кому выпала завидная доля учиться у него. Он продолжал учить своих учеников и по окончании ими университетского курса, направляя их первые шаги на научном поприще, путем бесед и драгоценных указаний на плодотворные вопросы. Ч. создал школу русских математиков, из которых многие пользуются в настоящее время большой известностью. Общественная деятельность Ч. Исчерпывалась его профессурой и участием в делах академии наук. Из некрологических очерков можно указать прекрасно составленный очерк академика А. М. Ляпунова в VI т. 2-й серии «Изв. Харьк. Матем. Общ.» К. Поссе.

Чек

Чек — письменное распоряжение, посредством которого одно лицо (чекодатель) дает поручение другому (плательщику) уплатить за него предъявителю Ч. или лицу, в нем указанному, определенную сумму денег. Форма Ч. обыкновенно таковая или подобная: «СПб. 7 мая 1903 г. ..... банку. Прошу уплатить предъявителю 500 руб., списав сумму с моего счета. Подпись». По своему юридическому характеру Ч. близок к переводному векселю и переводу, но он имеет некоторые существенные от них отличия. Вексель служит прежде всего интересам кредита и обращения, Ч. же лишь к облегчению платежей и потому выдается на короткий срок. Перевод (ассигнация) представляет собой единичное обязательство, состоящее в двойном поручении от лица, выдающего перевод: с одной стороны и плательщику, а с другой к получателю перевода. Его цель — облегчить уплату денег из одного места в другое путем устранения пересылки денег. Обязанности же со стороны плательщика по отношению к чекодателю по оплате Ч. имеют обыкновенно длящийся характер и вытекают из специальных отношений между этими лицами, состоящих в том, что чекодатель вносит в кассу плательщика или получает от последнего в кредит те или другие суммы денег, составляющие его текущий счет, взамен чего плательщик обязывается покрывать из этого счета платежи чекодателя, обозначенные в Ч. и написанные на бланке, выданном плательщиком. По самому свойству этих отношений они могут устанавливаться только или по преимуществу между лицами, занимающимися хранением и помещением чужих денег, т. е. банкирами и банками с одной стороны, и частными лицами с другой, отношения по векселям и переводам могут быть установлены между частными лицами, не имеющими никакой связи с банками. Обычай заменять платежи деньгами выдачей Ч. на имя лиц и учреждений, хранящих или распоряжающихся деньгами чекодателя, очень раннего происхождения, но в средние века ими пользовались только короли, государственные и городские учреждения. С XV в. в Италии, несколько позднее в Нидерландах, а затем в особенности в Англии Ч. получает все большее и большее развитие. распространяясь по всей Европе и Америке. В настоящее время в культурных государствах, при широко распространенном обычае держать деньги на текущем счету в банках и у банкиров, платежи Ч. получили всеобщее распространение и в значительной мере вытеснили денежные. Система взаимного зачета Ч., выданных на разные банки и учреждения, возникшие для этого зачета еще более содействовали замене денежного обращения чековым. Экономические выгоды Ч. состоят во всех тех удобствах, которые доставляются частным лицам безденежным платежом. Сберегая время, труд и расходы, связанные с домашним хранением денег, Ч. также обеспечивает от краж, потерь и прочетов. Будучи связан с взаимным зачетом, чековой оборот избавляет от необходимости и сами банки держать в кассах большие и непроизводительные запасы наличных денег. При чековой системе все излишнее количество денег уходит в торговлю и промышленность, оживляя эти отрасли и вызывая к жизни новые предприятия, вместе с чем исчезает потребность в излишнем выпуске бумажных денег и след. опасность денежного кризиса. Злоупотребления, связываемые с чековым обращением, представляются тем не менее очень значительными. Поскольку оплата чеков обеспечивается не денежной наличностью чекодателя, а кредитом его в банке, или поскольку банк обращает эту наличность на кредит другим лицам, благодаря чему в кассе банка вместо денег имеются лишь долговые претензии, — опасности денежного кризиса представляются очень большими, хотя и не столь значительными как при выпуске бумажных денег со стороны государства, ничем не обеспеченных. Сравнительно легко совершаемая подделка Ч. наносит большие убытки банкам или чекодателям, смотря по тому, на чей счет ставит закон и обычай потери, связываемые с уплатой по подложным чекам.

Юридические отношения, вытекающие из Ч. между чекодателем, плательщиком и владельцем Ч., определяются разно в разных законодательствах, но существо их однородно. В некоторых государствах они определяются обычаями, установившимися в сношениях с банками, и не затронуты законом (в частности в Австрии, Германии). В России не только нет закона о Ч., но о них не упоминается даже в уставах банков. Тем не менее как государственный банк, так и частные занимаются широко чековой операцией, создавшей свое обычное чековое право, сведенное составителями проекта обязательственного права, имеющего войти в новое русское гражданское уложение, в последовательный ряд постановлений. Но этим постановлениям чековые отношения могут возникнуть только с банкиром и только при наличности у последнего текущего счета чекодателя (последние ограничения отсутствуют в некоторых континентальных законодательствах). Ч. должен быть написан на бланке плательщика и содержат в себе: число, месяц и год выдачи; место выдачи; обозначение суммы; фамилию и фирму плательщика и подпись чекодателя. Ч. оплачиваются по предъявлении, без отсрочки, за исключением Ч. свыше известной суммы, каковые, по соглашению при открытии текущего счета, могут быть оплачиваемы на следующий день. Ч. может быть как именной, так и на предъявителя; первый передается по бланковой надписи. Так как юридическая связь из текущего счета возникает лишь между чекодателем и банкиром, а не последним и чекодержателем, то и право требовать уплаты от банка, в случае отказа в ней им, принадлежит чекодателю, отвечающему перед чекодержателем лишь уплатой убытков за несвоевременное получение должной ему суммы. При неуплате Ч. банком чекодержателю принадлежит, потому, право обратного требования к чекодателю, а не иск к банку. Со своей стороны просрочка или неполучение по иной вине чекодержателя из банка следуемой ему суммы дает право чекодателю вычесть при уплате суммы, обозначенной в Ч., убытки, связанные для него с несвоевременным получением денег из банка. До уплаты банком по Ч. чекодатель может отменить свое распоряжение об уплате, но обязательство для банка уплатить но Ч. наступает с момента выдачи Ч., посему смерть чекодателя и объявление его неправоспособным не дают права банку отказать в уплате по Ч., выданному до этих событий. Согласно цели Ч. служит платежным средством, а не орудием кредита, он признается действительным лишь в течение пяти дней или 10, если уплата не на месте выдачи. В западных законодательствах и обычае существуют более продолжительные сроки, означаемые на самих чеках. Проект молчит относительно распределения ответственности между банком и чекодателем при получении по подложным Ч. Сенат относит ущерб на счет чекодателя (реш. 1892 г., № 114), но, как кажется, совершенно несправедливо. Собственником выданных денег является банк, и убытки, причиненные случаем, подлежат возмещению на его счет с правом обратного требования с чекодержателя, если они произошли отчасти по его вине (возражение проф. Шершеневича).

Литература западная см. «Handbuch der Staatswissenschaften» Конрада, Лексиса и др. под словом Check. Русская: Бернштейн, «К вопросу о чеках» («Журн. Юр. Общ.», 1895, XI); Катков, «О чеках» (там же, 1896, № 1); Студентский, «О чеках» («Журн. Мин. Юст.» 1898, №№ 8 и 9); Обязательственное право с объявлениями", т. III (изд. ред. комиссии по составлению гражд. улож.). Шершеневич, «Учебник торгового права» (К., 1903).

В. Н.

Челлини

Челлини (Бенвенуто Cellini) — знаменитый итальянский золотых дел мастер, медальер и скульптор, сын архитектора Джованни Ч., род. во Флоренции, 3 ноября 1500 г., вначале учился музыке, но выказывал больше охоты к пластическим искусствам и, 15-ти лет от роду, поступил, против отцовской воли, в ученики к золотых дел мастеру Антонию ди-Сандро, прозванному Марконе. Своенравный и буйный характер юноши не давал ему уживаться на одном месте и он переходил от одного мастера к другому, ведя скитальческую жизнь между Флоренцией и Римом, пока, в 1523 г., не остался надолго в вечном городе, где папа Климент VII (Медичи), в виду его художественных знаний и по части музыки, и по части ювелирного мастерства, принял его к себе на службу. Кроме разных мелких поделок для папы, Ч. занимался резьбой штемпелей для медалей (которые в то время были в моде носит на мужских шляпах), отливкой и чеканкой предметов украшения, выбивными металлическими работами, изготовлением эмалей, и вскоре приобрел большую известность в кругу римских богачей и знати. Эту деятельность художника прервали осада и опустошение Рима войском имп. Карла V под начальством конетабля Бурбонского. Участвуя в защите города от неприятеля, Ч., по его словам (которым, зная его склонность к хвастовству, нельзя придавать большой веры), убил конетабля выстрелом из ружья и принца Оранского из пушки. По заключении барселонского мира, Ч. жил и трудился то во Флоренции, то в Риме. Будучи во втором из этих городов неосновательно заподозрен в убийстве, он бежал в Неаполь, но вскоре Климент VII призвал его снова к своему двору. Преемник этого папы, Павел III, вверил Ч. управление римским монетным двором, но убийство одного миланского золотых дел мастера, совершенное им в запальчивости; принудило Бенвенуто к новому бегству, на этот раз во Флоренцию, Здесь поступил он, в качестве медальера, на службу к герцогу Александру и изготовил ряд превосходных монет и медалей, а затем отправился во Францию, ко двору Франциска I, но вскоре, заболев и затосковавшись по родине, возвратился в Рим; папа даровал ему прощение еще до его поездки во Францию. Обвиненный в утайке части серебра, золота и драгоценных каменьев, отпущенных для заказанных ему работ из папской казны, он был приговорен к пожизненному тюремному заключению и посажен в замок Св. Ангела, но через два года, благодаря заступничеству кардинала Ипполита д'Эсте, выпущен на свободу. Вероятно, по поручению этого сановника была вылеплена им модель известной солонки, впоследствии исполненной из золота для французск. кор. Франциска I и составляющей теперь одну из главных драгоценностей имп. сокровищницы в Вене. В 1540 г. Ч. отправился вторично во Францию, где пробыл на королевской службе пять лет. Из работ, исполненных им в это время, можно указать с достоверностью только на так назыв. «Фонтонеблоскую Нимфу» — колоссальный бронзовый рельеф, изображающий нагую лежащую молодую женщину, окруженную животными (наход. в Луврск. муз., в Париже). Не смотря на благоволение Франциска I и на получение от него в подарок замка Ле-Пти-Несль, Ч., тревожимый интригами своих соперников, покинул Францию, в которую и потом не захотел возвратиться, как ни просил его о том король. Он поселился во Флоренции, где герцог Козимо I принял его с распростертыми объятиями. Для него Ч. вылепил и отлил из бронзы статую Персея с головой Медузы в руке, одно из лучших своих произведений, красующееся теперь во Флоренции, в Loggia dei lanzi. К этой же поре деятельности знаменитого художника относятся его опыты ваяния из мрамора — группа «Аполлон и Гиацинт» и статуя «Нарцис» (обе во флорент. галл. Уффици). Во время войны со сенцами, Ч. заведывал поправкой и усилением укреплений Флоренции. Последние восемь лет его жизни протекли более мирно, чем все предшествовавшие ее годы. В 1558 г. он пошел в монахи, но вскоре скинул с себя рясу для того, чтобы жениться, не взирая на то, что ему было уже около 60 лет. Он ум. во Флоренции, 13 февраля 1571 г., оставив после себя двух дочерей и сына. Из исполненных им золотых и серебряных изделий дошли до нас только немногие: драгоценность их материала, небрежность и невежество владевших ими, были причиной того. что большинство их давно уничтожено для изготовления других вещей, и хотя еще нередко встречаются изделия подобного рода, считающиеся вышедшими из рук Ч., однако, принадлежность их ему почти всегда не только сомнительна, но и совершенно невероятна. Из крупных скульптурных работ Ч., сверх вышеупомянутых, особенно замечательны бронзовый, превосходящий своей величиной натуру бюст Козимо I, в палаццо-Барджелло, во Флоренции, и мраморное, размером в натуру, Распятие, в Эскорьяле, близ Мадрида. Как золотых дел мастер, Ч. вполне достоин славы первоклассного художника, приобретенной им еще при жизни: в отношении вкуса орнаментики и изящества работы у него нет соперника среди всех артистов эпохи Возрождения. Напротив того, как скульптор крупных произведений, он занимает в истории итальянского искусства лишь второстепенное место: его статуя «Персей», при всей своей красоте, страдает неверностью пропорций и погрешностями в мускулатуре; эффектность ее — чисто внешняя, не возбуждающая глубокого чувства в зрителе. Композиция медалей и штемпелей, изготовленных Ч., носит на себе отпечаток манерности, свойственной почти всем последователям Микеланджело, влияние которого более или менее ясно отражается и в прочих произведениях Бенвенуто Ч. написал свою автобиографию, доведенную до 1562 г. Это сочинение, впервые появившееся в печати на итальянском языке в 1728 г. и после того изданное много раз, переведено на все европ. языки (русск. перевод СПб., 1848 и позже). Ярко обрисовывая личность автора и подробно повествуя об его художественной деятельности, оно дает вместе с тем живую картину окружавшей его среды, близко знакомит с современными ему людьми и нравами, вследствие чего имеет важное значение не только для истории искусства, но и для истории культуры вообще, кроме автобиографии, из-под пера Ч. вышли два трактата, о золотых дел мастерстве и о скульптуре; они, вместе с другими его сочинениями в прозе и стихах, изданы Фр. Тасси (Флоренция, 1839, 3 т.). -Ср. Е. Plon, Benvenuto Cellini, orfevre, medailleur et sculpteur" (Пaриж 1882; дополн. 1884); J. Arneth, «Studien иbег Benvenuto Cellini» (Вена, 1859); A von Reumont, «Cellinis letzte Lebensjahre» (в. «Historisch. Tachenbuch» Раумера на 1847) и его же, «Beitrage zur italienischen Geschichte» (т. 3, Берлин, 1854).

А. С-в.

Челябинск

Челябинск — уездн. город Оренбургской губ., на обоих берегах р. Mиaca, начальный пункт Сибирской жел. дороги и линии в Екатеринбург. Жителей (1897 г.) 19891 (10222 мжн" 9669 жнщ.); в 1902 г. число жителей превысило 25 тыс. Домов до 1500; церквей 6; женский м-рь, часовня, старообрядческая молельня, мечеть, евр. молитв. дом. Мужское духов, училище, жен, прогимназия, училища муж. 4-х классное, приходское и 3 городских. Приют для бедных сирот. Больниц 3. Библиотека и бесплатн. город, читальня. Общественное собрание. Народный театр. Отделения банков государ, и двух частных коммерческих; городской банк. общ. Взаимного кред., городской ломбард. Конторы комиссионные, транспортные и др. Видное место занимает Ч. по торговле хлебом. и преимущественно пшеницей. На ярмарках в мае и октябре производится торговля лошадьми, скотом и продуктами скотоводства на несколько сот тыс. руб. Базары в городе ежедневные, кроме воскресных и праздничных дней. Значительное количество зерна перерабатывается на мукомольных мельницах и крупчатках, расположенных близ города. Паровая мукомольня, крупчатка, вырабатывающая до2400 пд. в сутки, винокуренный завод — до 500 тыс. вед. спирта, скотобойни — до 80 тыс. гол. в год, кожевенные зав. — до 50 тыс кож, салотопенные зав. — до 100 тыс. пд. сала. Городские доходы в 1900 г.=94529 руб. (61% с недвижимостей), расходы — 87638 руб. На городское общ. управление расходуется около 8%, на учебную часть — свыше 10%, на медицину — до 2%. Таможня 1-го класса. С проведением Сибирского железнодорожного пути Ч. занял видное место среди пунктов транзитного грузового движения, главным образом по хлебным отправкам: местными торговцами скупаются здесь ежегодно значительные партии пшеницы; кроме того производятся закупки представителями фирм из Ревеля, Либавы и Ростова на Дону. В 1900 г. с Челябинской станции отправлено было грузов (большей частью транзитных) свыше 42 милл. пд., в том числе хлебных около 25 милл. пд. (главным образом пшеницы). Близ ст. Ч. устроен врачебно-питательный переселенческий пункт, к которому проведена особая железнодорожная ветка для передачи переселенческих поездов непосредственно к баракам пункта и для приема оттуда партий, следующих в Сибирь; больничные бараки на 100 кроватей; из столовой отпускается зимой 1200 порций, а летом 2500 порций ежедневно. Со времени открытия движения по Сибирской жел. дор., т. е. с 1893 г., прошло через Челябинский пункт и здесь зарегистрировано до 1 милл. переселенцев. Близ ст. жел. дор. образовался поселок Никольский, в котором насчитывается до 5 тыс. жителей.

История. Ч. — древнейшее исторически известное поселение Оренбургской губ., возникшее из татарской деревни Селябы (или Челябы). В 1736 г. было поставлено в зависимость от Уфимской провинции Оренбургской губернии. Через 10 лет Ч. был окружен валом и деревянным «заплотом с башнями» и назван крепостью, в которую поселили казаков. В 1774 г. Ч. составлял центр провинциального управления, под именем Исетского; в том же году выдержал упорную осаду пугачевцев, благодаря удачным действиям воеводы А. П. Веревкина. В 1781 г. Ч. сначала был отчислен к Пермскому наместничеству Екатеринбургской провинции, а потом к Уфимскому. С 1804 г. Ч. — уездный город Оренбургской губ. См. ст. А. Орлова в «Памятной книжке Оренбургской губ. на 1865 г.».

Челябинский уезд занимает самую низменную сев.-восточную часть Оренбургской губ., гранича с В pp. Тоболом и Уем, с СЗ р. Миасом. Если взять направление с З на В, по линии Сибирской жел. дор., то местность, занимаемая Ч. у. представляется несколько холмистой, усеяна сопками порфира и гранита (отдаленные отроги Ильменских гор), но далее к В становится ровной, плоской испещренной множеством озер и покрытой небольшими березовыми перелесками. В этой части высшей точкой является ст-ца Звериноголовская — 47 фт. н. ур. м. Грунт земли преимущественно глинистый и песчано-глинистый, в холмистой зап. части у. — каменистый, в долинах же рек — черноземный; в общем, почва Ч. у. принадлежит к довольно плодородным и дает населению иногда богатые урожаи. Уезд орошается водной системой р. Тобола, главным образом притоком р. Исети, р. Миасом, прорезывающей у. во всю длину в сев. части, рр. Куртамышом и Чумляком, но эти две реки незначительны. Самое же главное орошение Ч. у. состоит из цепи озер, которыми он испещрен; из 1500 всех озер Пермской губ. приходится на Ч. у. 1150; озера но отличаются своей величиной — очень немногие имеют длины более 10 вер.; по характеру, они подразделяются на пресные, соленые и горькие, причем разбросаны без всякого порядка: рядом с пресными озерами лежат соленые или горькие; соленых озер насчитывается в уезде 12, горьких 57, остальные пресные, что дает возможность селиться по их берегам. Из соленых озер необходимо отметить по добыче соли озера: Кулот, Чараткуль, Копыловское, Таузаткуль, Гуртул-Куль. В некоторых частях у., преимущественно в вост., встречаются небольшие болота, поросшие мелким березняком. Ч. у. принадлежит к безлесным — только изредка встречаются березовые рощи, да в сев.-вост. углу, на границе с Пермской и Тобольской губ. попадается строевой сосновый лес; такой же лес встречается по берегу р. Куртамыш. Климат континентальный, выражающийся резкими крайностями температуры: воздух колеблется между +26,6° и — 38,8°; в общем, климат здоровый, но местами, в низинах, он переходит в болотистый с частыми туманами и лихорадками. В отношении растительности общая характеристика Ч. у. может быть выражена таким образом: долины и степи богаты луговыми пастбищами, являющимися прекрасными выкормными и сенокосными угодьями, среди которых врезаются небольшие куртины березовых рощ, среди уцелевших еще ковыльных целин встречаются сосновые боры. Ч. у. богат лугами, преимущественно низменными, которые дают хорошие укосы и отличные отавы; но есть суходольные покосы. Из луговых трав встречаются: лисохвост, оржанец, овсянник, мятлик, пырей; из многолиственных: колокольчики, тминник, одуванчик, щавель и др. В последнее время луговодство стало давать населению значительный доход, благодаря сдаче пастбищ под выкорм промышленных гуртов, а также отправки сена в прессованном виде на крупные рынки потребления. Площадь, занимаемая Ч. уездом, определяется в 34364,6 кв. вер. или 3579 тыс. дес.; из них ок. 1000 кв. вер. (10 тыс. дес.) занято озерами, ок. 100 тыс. дес. лесом; по пространству Ч. у. занимает. в Оренбургской губ. третье место (больше его уу. Верхне-уральский и Орский). Жит. по переписи 1897 г. (искл. гор. Ч.), 397146 (194078 мжч., 203068 жнщ.). 641 населенный пункт: 7 станиц, 109 поселков, 53 села, 427 деревень, 14 выселков, 20 хуторов, 2 слободы, 1 завод, 8 кардонов; более значительны станицы Уст-Уйская (9500 жнщ.) и Звериноголовская (7500 жит.). Казаков в Ч. у. насчитывалось в 1882 г. 52833 душ. в настоящее же время их более 60 тыс.; они расселены в 7 станицах и 111 поселениях. Магометанское население (10%) состоит главным образом из башкир; есть еще незначительное число нагайбаков-татар. Главное занятие населения — хлебопашество. Система хозяйства у крестьян трехпольная, у казаков переложная, но и они начинают переходить на трехполье. Высеваются озим. рожь, ярица, пшеница (белотурка и кубанка), овес, ячмень, просо, всего до 800 тыс. четв. разного хлеба, которые при среднем урожае дают ок. 3 милл. четв. сбора (приблизительно 7-8 четв. на душу), что дает возможность экспортировать хлеб, особенно пшеницу, за проделы уезда. В 1900 г. лошадей было 208478, кр; рог. ск. 253918 гол., овец 371749, коз 16678. Скотоводство носит промышленный характер, особенно среди населения станицы Звериноголовской и с. Куртамыш, куда прикочевывают киргизы со своими стадами. Рыболовство служит большим подспорьем в хозяйстве Ч. у. благодаря обилию озер. Последние, принадлежащие министерству земледелия, оренб. казачьему войску, башкирам и крестьянским обществам, сдаются обыкновенно в аренду на более или менее продолжительные сроки рыбопромышленникам соседних губерний, Пермской и Вятской; значительные рыбные ловли раздробляются арендаторами на мелкие участки и раздаются в наем разным лицам. В пользовании местных жителей остаются самые незначительные ловли, и редкие из них эксплуатируются владельцами с промышленной целью. Башкиры сами рыбой не пользуются, а сбывают весь свой улов на ближайших базарах. Много заводов, обрабатывающих сырье, главным образом кожи и сало; всего заводов ок. 250, с производством на сумму 700 тыс. р. До 80 ярмарок, ежегодный оборот которых — 6500000 р. по привозу и свыше 2 милл. р. по продаже товаров; сверх того на ярмарки пригоняется до 10-15 тыс. лошадей и до 50 тыс. кр. рогатого скота. Народное образование поставлено плохо: магометанское население относится к делу просвещения индифферентно; грамотные составляют 30% главный их процент дает казачье население, а самые незначительные — башкиры. Медицинская часть далеко недостаточна. Ветеринарное дело поставлено сравнительно недурно, но население еще не привыкло обращаться к помощи научной ветеринарии, а по прежнему предпочитает пользоваться услугами коновалов, которых в Ч. у. поставляет преимущественно соседняя Тобольская губ.

Я. П.

Чемерица

Чемерица (Veratum Tourn.) — родовое название растений из сем. лилейных (Liliaсеаe). Известно до 9 видов, дикорастущих в лесной области восточного и западного полушария. У нас, в России, встречаются два вида (V. album и V. nigrum). Это многолетние травы, развивающие короткое подземное корневище и высокие надземные стебли, окруженные при основании влагалищами прошлогодних листьев; стеблевые листья многочисленные, складчатые, эллиптические, стеблеобъемлющие; стебель заканчивается метельчатым соцветием; цветки зеленоватые (у V. album), или темно-красные (у V. nigrum): околоцветник шестилистный, остающийся, тычинок 6, пестик с верхней трехгнездной завязью и тремя столбиками (эта особенность заставляет некоторых ботаников относить Ч. к особому сем. Colchicaceae); плод коробочка, семена сплюснутый, крылатые. Растение ядовитое, содержит вератрин — алкалоид. Корневище V. album употребляется в медицине, «Rhizoma Veratri», для добывания Tinctura Veratri. В народной медицине Ч. употребляется для присыпки ран у скота от чемера и пр. Иногда под Ч. известно другое растение, Helleborus.

С. Р.

Червонец

Червонец — русская золотая монета, 3-х руб. достоинства, тоже что итальянский дукат или цехин, впервые стала чеканиться у вас при Петре Вел. в 1701 г. Ч. чеканились 93 пробы, позже 941/10 и 942/3, пробы. В XIX в. до 1841 г. Ч. чеканились в СПб. и Варшаве из золота 88 пробы (в 1 Ч. весившем 884/11 долей было чистого золота 81 доля). По монетному уставу 1857 г. Ч. чеканились 94 пробы (в 1 лигатурном фунте считалось 1171/2 ч.). На лицевой стороне варшавского чекана значилось также надпись «20 злотых». Ныне принимается государственным банком по стоимости содержащегося в монете чистого золота.

Череда

Череда (Bidens L.) — родовое название растений из семейства сложноцветных; 60-90 видов, из них в России встречаются лишь три вида (по болотам, берегам, канавам). Это — однолетние травы, с прямым, ветвистым стеблем (до 80 стм. высотой), с супротивными, цельными или раздельными листьями, головок несколько; они средней величины, обвертка полушаровидная или колокольчатая, наружные листки ее травянистые, внутренне почти пленчатые, цветоложе пленчатое, краевые цветки бесполые, язычковые, желтые, иногда их нет; внутренние цветки трубчаты; семянки сплюснутые или трехгранные, с 2-4 рожками. В народной медицине Ч. употребляется от золотухи.

С. Р.

Черемуха

Черемуха (Primus Padus L.) — древесное растение из сем. розовых (Rosacеae), дико растущее по кустарникам, в лесах, по всей России до Белого моря, в Западной Европе, в Азии. Ветвистый стебель достигает до 10 м. высоты; листья попеременные, продолговато-эллиптические, заостренные, остропильчатые; прилистники падучие; вверху черешка у основания пластинки две железки. Белые (реже розоватые), душистые цветки собраны в длинный поникающие кисти. Чашечелистиков и лепестков по 5, тычинок много, пестик один. Плод — черная костянка. В народной медицине Ч. употребляется от многих болезней.

С. Р.

Черепахи

Черепахи (Chelonia) — представляют рептилий со своеобразной, сплющенной в дорзовентральном направлении формой тела, с овальным заднепроходным отверстием, с челюстями без зубов, но часто с роговым клювом, с 4-мя различно устроенными конечностями, с когтями или без оных и с окостенениями в коже. Анатомические особенности Ч. следующие: череп снабжен носовой перегородкой, os quadratum включено в череп и quadrato-jugale окостеневают, оs transversum отсутствует, a nasalia неразвиты; твердое небо развито и choanae лежат впереди небных костей; скуловых дуг нет, но схождением костей на боках черепа у многих образуются громадные боковые полости. Позвонки — procoeli, а ребра с простой головкой и причленяются между позвонками; clavicula, sternum и episternum отсутствуют. Глаза с 3-мя веками; есть cavum tympani; сердце с одним желудочком, есть мочевой пузырь, и penis одиночный. В коже Ч. отлагаются сверху роговые щитки, иногда отсутствующие (Atecae u Trionychidae), и под ними окостенения или в виде отдельных мозаично-расположенных пластинок (Atecae) или в виде спинного и брюшного, составленного из многих костей панциря (Thecophora). Роговые щитки расположены правильным образом, но их расположение вовсе не стоит в соответствии с таковым костных отложений. Костяной спинной щит (carapax) образован несколькими спинными пластинками (neuralia), впереди которых лежит одно nuchale, а сзади одно или более pygalia. В то время как спинные пластинки срослись с нижележащими позвонками, nuchale и pygalia остаются свободными. К каждой спинной пластинке примыкают с боков по одной с каждой стороны costalia, образованных ребрами. По краям щит образован 11-12 парами marginalia. Брюшной щит (plastron), напоминающий таковой лабиринтодонтов, состоит из нескольких пар окостенений и одного переднего непарного. Этому непарному окостенению придается некоторыми значение episterni, а передней паре — значение ключиц. Что касается до спинного панциря, то nenralia и costalia развиваются в связи с надкостницей остистых отростков и ребер. У ископаемой Protosphargis neuralia отсутствуют, a costalia представлены расширенными ребрами, а у морских Ч. концы ребер свободны и упираются в marginalia, но у большинства ребра всецело обратились в широкие пластинки — costalia. Таким образом, у Thecophora к кожному скелету Athecae присоединяются элементы, развившиеся на счет внутреннего скелета и все эти части вместе образуют панцирь. При сильном развитии рогового слоя кожные железы отсутствуют у Ч. Конечности представляют или явственные пальцы (4 или 5) с когтями, но соединенные перепонкой; такие конечности могут быть названы плавательными; или же и пальцы могут срастаться, образуя ходильную, снабженную 4 или 5 когтями, ногу. Кистевидные, свойственные Trionychidae, конечности представляют изменение плавательной конечности: перепонка чрезвычайно развита, но пальцы подвижны, а когтей только 3. Наконец, у морских черепах пальцы срастаются, образуя плавень, с рудиментарными когтями или без когтей. Ч. — флегматичные, медленно растущие животные, обитают на суше, в пресной воде и в морях; частью хищники, частью травоядные. В северных странах впадают в зимнюю спячку, а в теплых — в подобное же состояние во время засухи. Откладывают яйца всегда на суше, в особые гнёзда в земле. Яйца, многочисленные только у морских Ч., содержат небольшое количество белка. Распространены во всех областях жаркого и умеренного пояса. Ч. делятся на две большие группы. Athecae s. Dermatochelidaе или безщитковые Ч. имеют кожный скелет из отдельных, несросшихся с элементами внутреннего скелета окостенениями; также характеризуются отсутствием роговых щитков и отсутствием когтей на плавникообразных конечностях. Весь подотряд представлен р. Sphargis s. Dermatochelys. Один вид этого рода Sphargis coriacea или кожистая Ч., у которой спинной щит подразделен на поля семью продольными килями, а брюшной — пятью килями, заходит из Атлантического океана в Средиземное море, а вообще она встречается во всех морях жаркого пояса и является самой крупной из ныне живущих форм и самой древней. Второй подотряд Thecophora — щитковые или настоящие Ч. характеризуются развитием настоящего брюшного и спинного щитов, и по большей части и роговых щитков. Сюда относятся все прочие Ч., которые могут быть подразделены на следующие три группы: 1) Cryptodyra — скрытноголовые Ч., которые втягивают шею, складывая ее в виде буквы S в вертикальной плоскости, и у которых таз не срастается со щитами. 2) Pleurodyra — втягивают шею, складывая ее в горизонтальной плоскости и голова при этом прикасается к плечу; таз срастается с брюшным и спинным щитом. 3) Trionychidae — мягкие Ч. Шея втягивается, как у первой группы, но они не имеют роговых щитков и с конечностями кистевидными: трехкоготными, снабженными плавательными перепонками. К Cryptodyra относятся: сем. Chelonidae — или морские Ч. К этому семейству относятся исключительно морские формы, отличающиеся формой спинного щита, а именно, этот щит является не овальным, как у всех остальных Thecophora, а сердцевидным, причем сзади приострен. Голова и конечности не могут втягиваться в панцирь. Конечности превращены в плавни, причем пальцы их связаны неподвижно общими покровами и несут не более двух рудиментарных когтей. Сюда относятся два рода, различаемые по числу костальных щитков спинного щита, а именно: Thalassochelys. один вид которого — Thalassochelys corticata — также заходит из Атлантического океана в Средиземное морс. имеет 15 щитков, ибо с каждой стороны срединного ряда, состоящего из 5 щитков, имеется по 5 костальных щитков, а р. Chelonia (s. Chelone) имеет только по 4 костальных щитка, следовательно, всего только 13. Встречаются в теплых, главным образом, тропических морях. Из этого рода мы остановимся на двух видах, а именно: Chelonia viridis, s. midas — зеленая морская Ч. и Chelonia imbricata — каретта. У первого вида нижняя челюсть несет роговые зубовидные образования, у второго — она гладкая. Щитки спинного панциря второго вида налегают друг на друга черепице образно, у первого не налегают, а лежать рядом. Chelonia viridis, достигающая иногда сажени в длину, населяет все моря теплого и умеренного пояса, исключая Средиземное, а Chelonia imbricata, вдвое менее по величине, изобилует, главным образом, в тропических морях, особенно в морях, прилежащих к Индии и Центральной Америке. Первая преследуется ради мяса, вторая — ради роговых щитков, мясо же ее не съедобно. Первая питается водорослями (Zostera и др.), а вторая является хищником и питается ракообразными, слизняками. рыбой и т. п. Совокупление зеленой Ч. происходит в воде, причем, по некоторым рассказам, самец (всегда меньшей величины, чем самка) сидит на последней до 14 дней. После совокупления самки в сопровождении самцов отправляются на берег для кладки яиц, весьма многочисленных у представителей этого семейства. Самка, по наблюдениям принца Вида, вырывает задними конечностями ямку, куда и откладывает яйца в таком большом количестве, что принц Вид набрал их в 10 минут более сотни. Кладка повторяется несколько раз, так что общее число откладываемых одной самкой яиц достигает 300-400. Яйца того и другого вида истребляются местными жителями в громадном числе. В период кладки яиц совершается и ловля самих Ч., причем Ч. переворачивают на спину, что делает ее совершенно беспомощной. Ловят их и в море. Лучшая издельная Ч. получается с Целебеса; откуда ее вывозят в Китай. В Европе черепаховыми изделиями славится Неаполь. Сем. Testudinidae — сухопутные Ч. Спинной щит овальный и покрыт роговыми пластинками. Брюшной щит без передней непарной пластинки; голова, шея и ноги втяжные. Ноги ходильные, пальцы соединены неподвижно до когтей и обыкновенно передние с 5 (редко с 4), задние с 4 когтями. Живут на суше, в сырых местах, питаются растительной пищей. Встречаются во всех странах, кроме Австралии и Новой Гвинеи. Относящийся к этому подсемейству род Cynixys имеет спинной щит из двух частей: передней и задней; задняя часть подвижна. Род Pyxis имеет подвижную переднюю часть брюшного щита, соединенную с задней частью эластической связкой, единственный вид рода Руxis (Pyxis aruchnoides) живет в Остиндии и на Мадагаскаре, а три вида Cynixys обитают в Африке и Центральной Америке, куда, вероятно, занесены. Два другие рода, сюда относящиеся, имеют переднюю часть брюшного щита неподвижную, причем у рода Chersina этот щит состоит из 11, а у Testudo из 12 щитков. Последний род, распространенный во всех частях света, имеет в Европе представителями три вида: Testudo graeса — греческая (съедобная) Ч. имеет довольно ограниченное распространение в юго-восточной Европе: Греция, Италия, некоторые острова; во Францию она занесена, а за Пиренеями ее нахождение сомнительно. На Африканском берегу и в Малой Азии вместо этого вида мы находим Testudo pusilla — мавританскую Ч. В России, а именно в Закавказье, а также в Персии тоже встречается этот вид. Testudo complanata распространена как на Африканском, так и на Азиатском, а равно и на восточной части европейского берега Средиземного моря. В Италию этот вид был занесен монахами. Исполинские или слоновые Ч. (несколько видов, напр., Testudo indica и др.), принадлежащие к этому роду, живут в Индии, на островах юго-восточной Африки и Галапагосских. Современные не превышают 4-5 фт., тогда как ископаемый (Colossochelys) достигали 12 футов длины и 8 футов вышины. Слоновые Ч. энергично истребляются. Из 6 видов, живущих на Галапагосских о-вах, в 1889 г. два считались уже исчезнувшими совершенно. Сем. Emidae, болотные Ч., при такой же форме щита, как у предыдущего сем., не имеют переднего непарного, грудного щитка на брюшном щите. Ноги и шея втяжные, а вокруг головы образуется складка кожи, прикрывающая голову до носовых отверстий. Конечности обыкновенно с развитой перепонкой и подвижными пальцами и с таким же числом когтей, как у предыдущего семейства (5 и 4). Живут в стоячих и медленно текущих водах всех стран света, кроме Австралии. Питаются чаще всего рыбой. Из 11 родов, сюда относящихся, в Европе встречаем род Cistudo, у которого брюшной щит разделен в поперечном направлении на подвижные части и соединен спинным кожистым швом, и род Emys, у которого брюшной щит не расчленен и неподвижно сросся со спинным. Cistado lutaria (Е. europaea, по синонимике Штрауха) встречается во всей южной Европе (Испании, Франции, Италии и Греции) и также в Алжире. Замечательно распространение этого вида на север: он был находим не только в Венгрии, Польше, Остзейских провинциях, но доходит до Орла, Саратова и Оренбурга, а на восток заходит за Аральское море. На юге через Закавказье этот вид достигает Персии. Величиной эта Ч. не превышает 14 дюймов, считая и хвост. День проводить в воде, а на ночь выходит на землю. Переносит легко неволю и до известной степени способна к приручению. Совокупляется в начале мая, а в конце мая самка кладет 6-10 яиц в сухом месте, хотя около воды. высверливая отверстие хвостом и ногами и смачивая почву мочой. Отверстие потом засыпается и затаптывается. Emys (Clemmys) caspica в Европе встречается в Греции и Далмации и на островах восточной части Средиземного моря, а главным образом распространена около Каспийского моря, на Кавказе, в Закавказье, в Персии до устьев Евфрата, а также в Сирии и Малой Азии. Вид, встречающийся в Алжире и за Пиренеями (Emys leprosa), вероятно, составляет разновидность Emys caspica. Живущая в Сев. Америке Emys picta послужила материалом для интересных наблюдений Агассиса, по которому эти Ч. совокупляются два раза в году: весной и осенью. Первое совокупление на 7 году и первая кладка яиц на 11 году жизни. Яйца этого вида, равно как и других изобилующих в Америке болотных Ч., истребляются массами для добывания масла. К болотным же Ч. должны быть отнесены следующие формы. Каймановые Ч. (Chelydridae) с небольшим крестообразным щитом и длинным хвостом. Сюда относится р. Chelydra, живущий в Америке и коего виды носят также названо кусающихся Ч. Замыкающиеся Ч. (Cinosternidae), у которых как передняя, так и задняя часть брюшного щита подвижны и прикрепляются к серединной пластинке, неподвижно соединенной со спинным щитом. Сюда относится пенсильванская Ч. (Cinosternum pennsylvanicum). Большеголевые Ч. (Platysternidae) с большим брюшным щитом, но с длинным хвостом, как каймановые. Живут в южной Азии. Platysternum megacephalum отличается громадной головой. К Pleurodira относятся губастые Ч. Chelinae. Между двумя передними щитками брюшного щита залегает один непарный щиток. Голова и шея не втяжные, хотя могут складываться под выступ спинного щита. Ноги снабжены плавательной перепонкой и пальцы подвижны. Представители этого семейства встречаются в Южной Америке, юго-восточной Азии, Австралии и Африке. Живут в пресных водах (не встречаются в обеих арктических областях). Из числа восьми родов, сюда принадлежащих, упомянем род Chelys, замечательный по присутствию хоботообразного придатка, несущего ноздри, как у Trionychidae, и по присутствию бахромчатых придатков на голове, шее и хвосте (Ch. fimbriata). Сюда же относятся: южно-африканская Pelomedusa и южноамериканская Hydromedusa (Н. Tectifera — змеиношейная Ч.). Trionychidae представлены единственным семейством того же наименования. Спинной щит овальной формы и представляет серединный костяной диск и мягкую краевую оторочку, содержащую отдельные окостенения, причем снаружи весь панцирь покрыт мягкой кожей. Шея весьма длинная и втяжная, но голова и конечности втягиваться не могут. Ноздри на конце хоботообразного придатка. Конечности кистевидные. Живут в пресных и морских водах теплых стран Старого и Нового Света. Не встречаются в Европе, Австралии и Южной Америке. Обладают способностью к водному дыханию, благодаря присутствию в глотке богатых сосудами выростов. Злобные и опасные животные.

В. Шимкевич.

Черешня

Черешня (Prunus avium) — древесное растение (до 10 метров высотой) из сем. розовых (Rosaceae), дико растущее по лесам в южной России, в Крыму на Кавказе и разводимое в садах. Листья коротко заостренные, эллиптически яйцевидные, пильчатые, слегка морщинистые; черешки с двумя железками у основания пластинки. Белые цветки в зонтиках. Чашелистиков и лепестков по пяти, тычинок много, пестик один. Плод — сладкая, шарообразная или слегка сердцевидная черная или красная костянка, у дико растущих более мелкая, чем у культурных. Цветет Ч. весной в апреле-мае.

С. Р.

Культура. Отличается от вишни высоким прямым штамбом, с довольно светлой корой, мутовчато расположенными ветвями, цветом (светло-зеленый), формой (овальный, длинный, сильно зазубренный) своих висячих листьев, а также довольно ограниченным районом распространения, в зависимости от больших требований в отношении тепла. Ч. — растение умеренного климата южной Европы; у нас промышленная культура ее возможна только в южных губ. Главным образом Ч. разводится в Новороссийских губ. (Таврической, Херсонской, несколько менее в Екатеринославской и Бессарабской) на юге Малороссии (особенно в Полтавской губ.) и на севере Кавказа (преимущественно в Кубанской области), а также на западе — в привислянских губ. и меньше в Гродненской губ. В южн. Европе, так же как и у нас, Ч. произрастает дико в двух видах, различных по цвету и вкусу плодов — черная и светло красная От этих двух диких видов произошли все культурные ее сорта, которые в совокупности своей составляют две группы: 1) Ч. или бигарро (Knorpelkirscben, bigarreaux) — с твердым, хрящеватым сладким мясом и 2) Гини (Herzkirschen, guignes) — с мягким сладким мясом; ко второй группе принадлежит большинство скороспелых сортов. Цвет плода различен (желтый, розовый, красный, черный), величина — также. По сведениям, полученным от хозяев м-вом землед., в России, вне Крымского полуо-ва, чаще других встречаются розовая Ч. и майская, реже черная или татарская Ч. Что касается Крыма, то в посадках старых самыми распространенными сортами Ч. являются туземные, рано поспевающие и очень урожайные Кис-Скацап (Киска-сап) и упомянутая выше розовая. Деревья их достигают огромной величины, долговечны и приносят иногда до 15 пд. плодов, которые, по своей нежности, служит преимущественно для местного потребления и только в весьма незначительном количестве вывозятся на север (розовая Ч.). Новейшие насаждения в Крыму состоят преимущественно из иноземных сортов, главным образом твердомясых (бигарро), среди которых преобладают Наполеон (розово-желтый, пряный сорт) и Дрогона (желтая); плоды этих сортов — крупные и весьма ценятся, служа для вывоза и для консервных фабрик (хороши для варенья). В общем для Ч. пригодны всякие почвы, но на более плодородных она растет и плодоносит лучше. Обыкновенно предпочитают при разведении Ч. открытый (и вместе с тем более высокие) местности, на которых она менее страдает от заморозков, некоторых заболеваний (напр. истечением камеди) и вредного влияния (на плодовую завязь) солнечного зноя, чем на низменных. Даже в Крыму, в северных долинах, урожай Ч. часто гибнет от весенних холодов. Размножается Ч. семенами, причем как от дикой формы (преимущественно светло красной, менее страдающей от камедной болезни и лучше выносящей сырость, чем черной), так и от культурной. Хорошими способами прививки Ч. считают копулировку «простую» и «седлом», прививку за кору и окулировку в крону. Рост прививок очень быстрый (до 2 аршин в год), почему на второй год окулировки деревца Ч. имеют уже хорошо развитую крону и вполне пригодны для посадки на места. В Крыму Ч. начинает плодоносить на 5-6 году от посадки и быстро развивается, достигая в 20-25 лет полного; развития, при котором приносит в год от 6 до 10 пд. плодов. Сбор Ч. начинается в Крыму ранее других каких-либо фруктов. Розовая Ч. снимается около 15-20 мая, хотя в это время плоды еще не достигают полной съедобной зрелости. Заблаговременная съемка необходима, иначе фрукты нельзя сохранять или перевозить без порчи. Сам разгар сбора Ч. происходит в первой половине июня для вывоза и для надобностей местных консервных фабрик.

Черная смерть

Черная смерть — обозначение для чумы, опустошавшей Западную Европу и, отчасти, Московское государство в 1347-53 гг. По некоторым сведениям эта эпидемия была занесена с южного берега Крыма (или Малой Азии) в Константинополь торговыми кораблями. Оттуда она быстро распространилась по Италии, Франции, Германии, Англии, Дании и др. странам. Кое-где она унесла половину народонаселения (точных сведений ни одна хроника не дает). Всюду такое внезапное опустошение производило резкие перемены в положении рабочих земледельческих классов, сильно повышая цену рабочих рук. Некоторые исследователи считают «Ч. смерть» одной из главных причин тех конвульсий в социальной жизни Англии и Франции, которые завершились восстанием Ват-Тайлера и крестьянскими бунтами. Полная беспомощность тогдашней Европы в медицинском и санитарно-гигиеническом отношениях наглядно выразилась в этом страшном распространении эпидемии. Ч. смерть вызвала всюду подъем мистицизма; всеобщие покаянные процессии, массовые пилигримства и пр. считались единственным средством избавиться от несчастия. См. Gasquеtt, «The black Death» (Л., 1895).

Черни

Черни (Карл Czerny, 1791-1857) — пианист и композитор; считался в Вене одним из лучших преподавателей игры на фортепиано. Его учеником был Лист. Ч. написал более 800 сочинений для фортепиано; из них всемирной известностью пользуются его этюды. Ему принадлежит также книга: «Umriss der ganzen Musikgeschichte» (Майнц).

Чернигов

Чернигов (Чернегов) — губ. гор., на прав. возвышенном берегу р. Десны. Древнее поселение, по догадкам археологов, какого-то князя Чернеги или Черного. Когда киевский князь Олег в конце IX в. покорил страну северян, живших по течению Десны, этот город очевидно существовал уже, так как на камне, сохранившемся в древнейшей церкви города, есть пометка, относящаяся, по переводе с греческого летосчисления на наше, к началу Х в. Период процветания Ч. был в XI в., при кн. Святославе и Всеволоде Ярославичах и их. наследниках. В конце XI в. он несколько раз разоряем был половцами, после чего потерял свое значение центра управления. В XIII в.; после разорения и сожжения татарами, Ч. присоединен был к Владимирскому княжеству, в XIV — к литовскому, в XV — к Московскому, в начале XVII в., по Деулинскому договору, уступлен Литве, под властью которой и Польши находился до восстания Хмельницкого; присоединен к Московскому государству в 1654 г. С 1801 г. Ч. стал губ. городом образованной тогда губернии Черниговской. Из древних церквей замечательны Успенский Елецкий и Троицкий Ильинский монастыри и Спасо-Преображенский собор, сооруженные в XI в., а также Борисо-Глебская церковь (XII в.), которая в XVII в. была Доминиканским мон-м. В СпасоПреображенском соборе покоится прах кн. Игоря Северского, воспетого в «Слове о Полку Игореве», и других князей той же эпохи, Здесь же находятся и мощи св. Феодосия, канонизированного в 1896 г. По переписи 1763-65 гг. (3-я ревизия), в Ч. было 289 дворов, 412 жилых домов и 1830 жителей об. пола (915 мжч.), в 1840 г. — 724 дома, в 1898-1750 дворов, а в 1901 г. — 1876; домов по переписи 1897 г. — 2402, а жителей 27006 (13127 мжч. и 13879 жнщ.) Общественная жизнь в Ч. развита слабо. Церквей в городе 27, из них 22 каменных, монастырей — 2, еврейских молитвенных домов — 4. Исторический музей губернского земства, пожертвованный ему землевладельцем В. В. Тарновским; два театра, принадлежащие обществу приютов и комитету трезвости; общественная библиотека. Гимназии муж. и жен., реальное учил., духовная семинария и 2 духовных учил., 1 треклассн. город. школа, одноклассн. — 3, црк. приход. — 3, еврейских — 12, ремесленных — 2, коммерческие классы, учил. для слепых детей, фельдшерская школа, 2 сиротских дома, кулинарная школа, 1 приход. учил. Больницы губернская и общины сестер милосердия, городская амбулатория, 5 аптек и аптечных складов. Крупных фабрик и заводов в Ч. нет. Казенный спиртоочистительный завод, епархиальный свечной, пивомедоваренный, паровая мельница, лесопильня, заведение искусственных минеральных вод, 3 типографии, 1 сукновальная и 181 мелких мастерских разного рода, часовых, слесарных, кондитерских, колбасен и т. п. заведений.

Городской бюджет в среднем за трехлетие 1895-97 г.: доходы — 118876 руб., в том числе сбор с недвижимых имуществ — 11543 р., доходов с гор. недв. Имуществ — 34180, с городских сооружений и предприятий — 21828 руб. Расходы — тоже 118876 руб., в том числе на содержание городской полиции — 11050, пожарной команды — 6033, городского общественного управления и сиротского суда — 16576, на благоустройство города — 13845, на городские сооружения — 15539, на народное образование — 12223, на общественное призрение — 1045, на медицинскую, ветеринарную и санитарную части — 3292 руб.

Черниговский уезд лежит на лев. стороне Днепра и пересекается течением его притока Десны. Образуя фигуру четырехугольника и находясь между 51°16' и 51°42' с. ш. и 30°29' и 31°54' в. д., он имеет в длину (с В на З) 85-90 в., а в ширину (с C на Ю) — 40-45 в. Десна разделяет уезд на две неравные части, из которых южная Задесенье, более низкая. Долина р. Десны, заливаемая весенними водами, в некоторых местах доходит до 8-10 в. На Ю от этой долины поднятие поверхности — незначительно. В сев.-вост. части у. более возвышенные места находятся у Седнева, Березного и Клачкова; абс. высота этих возвышенностей доходит до 450, 490 и 515 фт. над ур. моря; другие такие же местности встречаются западнее — у Сибережа (480 фт.), Хмельницы (475), Сядрич (475) и Певцов. На З ближе к Днепру поверхность понижается, причем почва из глинистой переходит в песчаную, заросшую лесом; там же, где он уничтожен, оголенные пространства представляют песчаную пустыню перелетных песков, образующих в одних местах «выдуи», а в других — «кучугуры». Лучшие глинисто-черноземные почвы расположены на границе с Городнянским у. вокруг с. Осняков, а также ок. Ильгова, бывш. имения кн. Олега Черниговского (Ольгово) и в Задесеньи — у с. Салтыковой Девицы и Ковчина. Пространство Ч. у., по измерению его при генерал. межевании 1860-1890 г., определено в 3222,5 кв. в. или 333022 дес. 4,2% находилось под усадьбами и огородами, 53,2 — пахотными полями, 14,5 — сенокосами, 16,6 — лесами, 4,1 — выгонами; остальные — под водами, болотами, оврагами, песками и т. п. Реки на территории Ч. уезда все почти впадают в р. Десну; именно: с прав. ее стороны — Снов, Замглай, Стрижень, протекающий у устья через г. Чернигов, Белоус с прит. с правой стор. — Ховхлою, Залозьем, Рудой, Свишенью и Бычалкой; дальнейшие прит. Десны — Козел и Верепуть (почти совершенно пересохли и воды по ним текут только весной). Такой же характер имеют и левый приток Десны — Угорь, Здвиж, Иржавець, Лыбедь, которые представляют ряд болотистых мест, соединяющихся между собой в полую воду. Проба осушения этих болот при помощи прокопанного на Здвижи канала приносит очевидные результаты, но дальнейшие осушительные работы почему то приостановлены. Таким образом среди сенокосов много мокрых болотных лугов с плохим сеном, остающихся в своем естественном состоянии. Тоже нужно сказать и о пахотных полях и о лесах. Пахотные поля, составляющие более 1/2 пространства, большей частью глинистые (50%), на З — чисто песчаные (22%), не выносящие обработки два года сряду, ибо превращаются в летучие пески, затем сернопесчаные — более плотные (18%) и, наконец, глинисто-черноземные, в перечисленных выше пунктах. Последние дают в среднем озимой ржи 55-60 пд. с 1 дес., а чисто песчаные едва возвращают семена (8-9 пд.); особенно много их в сев.-зап. волостях Редьковской (82%) и Палжевской (92%), жители которых снискивают себе пропитание в отхожем промысле, называемом «осначеством» (сгонка плотов вниз по Днепру до г. Херсона). Из местных промыслов в Ч. у. существуют древодельные, кожемятные, выделка кирпича, а также ремесла плотников, кровельщиков (крытчиков) под солому, столяров, кузнецов и т. п. Скота (по данным центр, стат. комит.) в 1900 г. в Ч. у. было: лошадей 48860, крупн. рогат. 30008, овец и коз 86814, свиней 37784; 97% всего скота принадлежало крестьянам. Главные населенные пункты, кроме губернского города: заштатный г. Березный, с 9400 жителей, не отличающийся по внешнему виду и быту жителей от большого села; мст. Седнев (2000 жит.), со старинным домом XVI или XVII в., такой же архитектуры, как и «камяныця», находящаяся в Чернигове; мст. Салтыкова Девина (2500 жит.). Из остальных поселений 43 имеют более 1000 жит., 37 — от 500 до 1000, 76 — от 100 до 500; затем идут более мелкие хутора и деревни. Поселений, в которых бывают ярмарки, 6, а ярмарок в них бывает 13. Торговых документов в селениях уезда взято 26 второй гильдии и 165 на мелочной торг; билетов к свидетельствам 2-й гильдии — 33 и к свидетельствам на мелочной торг — 145. Жит. в Ч. у. по переписи 1897 г. — 161695 (80504 мжч. и 81191 жнщ.), а без городов Чернигова и Березного — 126105. Без городов в среднем на 1 кв. в. приходится по 39 душ, а с городами Черниговом и Березным — по 50 душ. 27,7% казаков, 23,1 бывш. помещ. крестьян, 19,3 бывш. гос. крестьян и 16% мещан; остальные 13,9% делятся между дворянами, духовенством, почетными гражданами, купцами и др.

Землевладение. Из 294774 дес. земель, записанных в окладных книгах уезд. зем. управы, в 1894 г. принадлежало: дворянам — 78434 дес., духовным — 2704, почетным гражданам — 2502. Купцам — 5740, мещанам — 2784, частным владельцам из казаков — 10651, из крестьянам — 9358, отставным солдатам и пр. — 1544; всего у 4681 частных владельцев было 113717 дес. Сел. общества и товарищества владели 167252 дес. (в том числе собственно казачьи общ. — 49343, общ. госуд. кр. — 70264 и бывш. помещ. кр. — 29108). Казне принадлежали 6594 дес., церквам и монастырям — 4549, городам — 2380, разным учреждениям и пр. — 283 дес. Средний размер одного частного дворянского владения составлял 91 дес., духовного лица — 15,5, почетного гражданина — 132, купца — 130; мещанина — 6, казака — 6,3, крестьянина — 7,2 дес. Надельных земель 7,2 дес. на 1 двор казака, 12,5 дес. на 1 двор госуд. крестьянина и 4,3 дес. на 1 бывш. пом. крестьянина.

Народное образование. За исключением г. Чернигова, в Ч. у. в 1897 г. было 84 начальные школы; из них 1 двухклассная и 1 одноклассная министерские, 1 городская начальная, 52 земские, 12 церковноприходских и 26 школ грамоты. В земских школах было 23 учителя, 43 учительницы и 30 законоучителей, а учащихся — 3538 (3002 мальчика и 536 девочек). Окончило ученье 331 (300 мальч. и 31 дев.), что составляет 9,4 на 100 учащихся.

Медицина. В 1895 г. врачебная помощь населению уезда (за исключением г. Чернигова) была оказываема 10 врачами, жившими в 10 врачебных участках, и 12 фельдшерами и фельдшерицами; в 5 участках кроме приемных покоев были еще больницы, с 14 кроватями.

Бюджет Ч. уездного земства на 1901 г. составлял 151040 руб. Из них на народное образование ассигновано 36020 руб., на медицину — 27047 руб., на дорожную повинность — 31512, на содержание земского управления — 15320 р. Между доходами первое место занимали сборы с недвижимых имуществ — 87485 р. (в том числе с земель и лесов — 66548 р.).

Р.

Черника

Черника (Vaccinium myrtillus L.) — низкорослый кустарник из сем. брусничных (Vacciniaceae), дико растущий по лесам северной и средней России, на Кавказе, в Средней Европе, Малой Азии, Сибири, Северной Америке. Стебель достигает высоты 40 стм.; ветви его острогранистые; листья светло зеленые. яйцевидные, мелко городчато-пильчатые; в мае-июне в пазухе листьев на коротких ножках развиваются одиночные зеленовато-розовые шаровидные цветки; чашечка цельнокрайная, венчик пяти-зубчатый; тычинок пять, пыльники с рожками; пестик один, плод — шарообразная черная ягода.

С. Р.

Чернобыль

Чернобыль или Черноболь — мст. Киевской губ., Радомысльского у., в 140 вер. от г. Радомысля, при впадении р. Ужа в Припять и при многочисленных озерах. В летописях впервые упоминается под 1193 г. После свержения татарского ига составлял особое старост во, которое в 1566 г. названо местечком. В 1775 г. сюда переселились раскольники из Стародубского у. Усадьба владельца помещается на древнем городище; сохранился глубокий ров, отделяющий городище от местечка. Около села группа из 28 курганов и большой курган. назыв. «Татарским», в котором найдено было железное оружие. Вблизи найден клад серебряных. римских монет. времени Антонинов. 3 церковно-прих. школы. 14362 жителей, 2 правосл. церкви, костел (постр. в начале XVI-го ст.); до 1832 г. существовал доминиканский м-рь. 2 часовни, 2 церк. прих. школы. Водяная мельницы, 3 кирпичных и 7 кожевенных зав., казенн. винный склад. Амбул. больница, аптека, еврейская богадельня; 3 больших ярмарки. Главные занятия жителей — судоходство, рыболовство и огородничество (одного лука в год вывозится до 30 тыс. пуд.). Пароходная пристань, где грузятся ежегодно в значительном количестве лес, смола, деготь, табак, рыба и огородные продукты, и верфь для постройки деревянных грузовых судов. Близ Ч. в Припяти большая «Чернобыльская мель», ныне значительно расчищенная.

П. Т.

Черновиц

Черновиц или Черновцы, Черневцы (малорусск. Чернивцы, польск. Czernowce, румынск. Cernauti, нем. Czernowitz, чешск. Сeгnovice) — гл. гор. австр. провинции Буковины, на высоте 248 м., недалеко от русской границы, на правом берегу р. Прута, который здесь становится сплавным. До присоединения Буковины к Австрии представлял собой чуть не простую деревню, затем стал быстро увеличиваться: в 1816 г. в нем было всего 5416 жит., в 1880 г. — 45600. в 1890 г. со включением предместий — 54171 (10384 малоруссов, около 10000 немцев, 17356 евреев, 7624 румын, 7610 поляков, есть армяне и др.), не считая 2174 чел. гарнизона. Улицы узки и кривы; строений около 6000. Красивый православный собор, с величественным куполом, построенный в 1864 г. по образцу Исаакиевского собора в СПб.; дворец православного архиепископа и митрополита в византийском стиле, с великолепным залом торжественных заседаний и с высокой башней, откуда прелестный вид на окрестности; еврейская синагога в мавританско-восточном стиле. По поводу столетнего юбилея присоединения Буковины к Австрии в Ч. воздвигнута мраморная статуя Австрии на цоколе из зеленого карпатского песчаника. Предместье ФранцаИосифа богато роскошными садами. В 1875 г. в Ч. открыт университет Франца-Иосифа (с немецким преподавательским языком) с 3 факультетами (православнобогословским, юридических и государственных наук и философским), с библиотекой (ок. 60000 тт.), ботаническим садом и химической лабораторией; в 1891-92 академии, году в нем было около З00 слушателей и 36 доцентов. Гимназия, реальное училище, ремесленное училище, соединенное с коммерческим, учительская семинария (мужск и женск.), православная дух. семинария, областная сельскохозяйственная школа, акушерская школа. Театр, ремесленный музей. Много обществ, в том числе общество для развития гончарного искусства в Буковине. Промышленность в городе развита слабо (паровые мельницы, пивоваренный завод); торговля гораздо значительнее и находится всецело в руках евреев и армян: вывозятся преимущественно в Россию и Румынию пшеница, убойный скот, кожи, шерсть, водка, лес, поташ. В истории Ч. ничем не замечателен. Первое упоминание о нем в исторических памятниках встречается под 1407 г. В 1823 г. здесь произошло свидание Франца I с имп. Александром I. С недавнего времени Ч. сделался центром национального и политического движения Буковинской Руси; здесь возникло много товариществ и кружков, с целью распространения просвещения и национального возрождения среди русскаго населения Буковины. Таковы «Русска Бесида», политическая «Руска Рада», «Руский Дим Народний» («Русский Народный Дом») для устройства русского театра и др., драматическо-литературное товарищество, «Русска Школа», «Власна помочь» (собственная помощь) и академический кружок «Союз».

Ир. П.

Чернышев Феодосий Николаевич

Чернышев (Феодосий Николаевич) — выдающийся современный русский геолог и палеонтолог, особенно известный своими исследованиями тектоники и палеозойских образований Урала и севера России. Род. в Киеве в 1856 г. Учился в киевской гимназии, морском училище и горном институте; по окончании курса в 1880 г. производил геологические исследования в Среднем Урале. В 1882 г. избран геологом геологического комитета, а с 1903 г. состоит директором этого учреждения. В 80-х гг. работал ежегодно в Южном Урале. В 1889-90 гг. начальствовал ученой экспедицией, снаряженной горным ведомством для изучения Тиманского кряжа. С 1892 г., в течение нескольких лет, руководил работами по геологической съемке Донецкого бассейна; в 1895 г. стоял во главе экспедиции на Новую Землю. В 18991902 гг. был начальником экспедиции по производству градусных измерений на Шпицбергене. В 1903 г. занимался изучением Андижанского землетрясения в Ферганской области. Ч. состоит членом академии наук и председателем отделения физич. географии Имп. рус. геогр. общества. По настоящее время им напечатано, по преимуществу в изданиях геологического комитета и Имп. с.-петербургского минералогического общества, свыше60 ученых работ, в том числе несколько объемистых монографий по фауне палеозойских образований Урала и Тимана, а также и других местностей России. За свои труды Ч. получил ряд премий и медалей от минералог. общества, академии наук и высшую Константинов скую медаль Имп. русс. геогр. общества. Главнейшие из ученых трудов Ч.: «Материалы по изучению девонских отложений России» (1884); «Фауна нижнего девона западного склона Урала» (1885); «Фауна среднего и верхнего девона зап. склона Урала» (1887); «Общ. геол. карта России. Л. 139»; «Описание центр, части Южн. Урала» (1889); «Apercu sur les depots posttertiaires an Nord et u l'Est de la Russie d'Europe» (1891); «Фауна нижнего девона восточного склона Урала» (1893); «Орографич. очерк 139 листа геолог. карты России» (совместно с А. Карпинским, 1897); «Верхнекаменноугольные брахиоподы Урала и Тимана» (1902).

Черский Иван Дементьевич

Черский (Иван Дементьевич, 1845-1892) — известный исследователь Сибири, геолог и палеонтолог. Литвин по происхождению, уроженец Виленской губ., Ч., будучи в выпускном классе виленского дворянского института, принял участие в польском восстании 1863 г. Взятый среди повстанцев, Ч. был сослан в Сибирь и зачислен рядовым в лин. батальон, расположенный в Омске. В 1869 г. освобожден от военной службы. В 1871 г. переселился в Иркутск, где провел 15 лет, перебиваясь уроками и работая в Вост. Сиб. отд. Имп. русск. географ, общ. В 1886 г., по приглашению академии наук, приехал в СПб. для научных занятий. Отправленный академией начальником научной экспедиции в Вост. Сибирь для исследования pp. Яны, Индигирки и Колымы, скончался в Якутской тундре. Лишенному правильной научной подготовки Черскому пришлось самоучкой восполнить пробелы своего образования и притом при крайне неблагоприятных условиях. Уже в Омске, в казармах, он урывками, но страстно и неутомимо, учился, найдя поддержку и руководство в некоторых окружающих. Более систематично пошли научные занятия Ч. в Иркутске, благодаря руководству двух выдающихся земляков-натуралистов, Дыбовского и Чекановского. В изданиях Bocт.-Сиб. отд. Имп. русск. геогр. общ., а затем и академии наук, за время пребывания Ч. в Иркутске, помещен ряд самостоятельных работ Ч. по геологии Сибири и по остеологии современных и вымерших позвоночных животных Сибири; работы эти поставили Ч. в ряды весьма сведущих, опытных остеологов. Появление наиболее важных трудов Ч. относится к петербургскому периоду его деятельности. В 1886 г. появился его отчет о геологическом исследовании береговой полосы оз. Байкала, с детальной геологической картой; в 1888 г. — геологическое исследование Сибирского почтового тракта от оз. Байкала до вост. склона Урала, а в 1891 г. объемистое «Описание коллекций послетретичных млекопитающих, собранных Ново-Сибирской экспедицией», представляющее полную остеологическую монографию остатков послетретичных млекопитающих не только НовоСибирских о-вов, но и всей Сибири.

Черт

Черт (черт, от черный) — термин употребляемый народом, как родовое название, для обозначения всякого рода злых духов старинной дохристианской веры, а также в смысле христианского образа сатаны, дьявола, искусителя и врага рода человеческого («нечистая сила»). В обоих этих значениях, генетически связанных между собой и переживших целую эволюцию, фигура и идея Ч. проходит через историю всех религий, начиная с самых первобытных. Начало этой идеи кроется в самых ранних стадиях человеческого мышления. Еще задолго до возникновения каких бы то ни было религиозных идей, в уме первобытного человека, под влиянием опыта, сложилось представление о двух категориях явлений и деятелей окружающей его среды: одних — благоприятных и полезных для него, других — вредных, страшных, гибельных. С возникновением анимизма, одухотворявшего явления и объекты неодушевленной природы и наделявшего их психикой и волей человека, указанные две категории явлений и живых деятелей природы обращаются в категории высших существ, с одной стороны добрых, т. е. сознательно благодетельствующих человеку. и злых, т, е. сознательно ему вредящих и несущих гибель. В природе, действительно, немало явлений, заставляющих первобытного человека, не поднявшегося до понимания ее законов, видеть во всех явлениях, близко его затрагивающих, результат целесообразной воли разумных существ, вызывающих эти явления. Рыбы, являющиеся в определенные сезоны, без чего на севере человек не мог бы существовать, гигантские плодовые деревья тропических стран, дающие человеку пищу и кров, бушующее море, выбрасывающее на берег съедобные водоросли, моллюски и даже огромных животных, и масса тому подобных явлений вызывают представление о добрых. божествах, сознательно благодетельствующих ему. С другой стороны первобытный человек не может себе представить, напр., чтобы близкий ему человек, которого он только что видел здоровым и бодрым, вдруг стал корчиться от боли или пал бездыханным трупом, без того, чтобы тут в дело не вмешалось могучее злое существо, сознательно злоумышляющее против него. Точно также должны ему рисоваться грозные явления природы — грозы, бури, наводнения, землетрясения — действиями страшных божеств, злоумышляющих либо против него, либо против равных им существ, вступивших с ними в борьбу. Всякие неприятности и бедствия, возможные в житейском обиходе, даже случайная потеря какой-нибудь вещи, случайное спотыкание, усышка масла в сосуде, порча провизии в амбаре и т. п. мелочи — все это дело духов, которые кишмя кишат вокруг человека, принимая тысячи образов, начиная с мелкой мухи, ящерицы, жабы и кончая крупными зверями в роде медведей, тигров, крокодилов и т. д. Первобытные представления не знают, однако, единого общего представителя зла позднейших религий; да и в этих последних единый представитель зла — напр. Ариман Заратустры — только хозяин, начальник целого сонма злых духов. Злые существа, главным образом животные, чаще всего живут целыми родами, породами, как люди, и хотя каждый род имеет своих хозяев, но последние вовсе не управляют злыми делами своих сородичей. Очень часто творцами зла в первобытных религиях, как и в позднейших, являются своего рода падшие ангелы, отвергнутые своими «хозяевами» и действующие вопреки их воли. Так у северных народов медведи считаются добрыми божествами, и если случайно медведь задерет человека, то это медведь сумасшедший, изверг, отверженец, покинутый на произвол судьбы своими хозяевами. Еще в одном отношении первобытные религии предупредили позднейшие: многие губительные для жизни явления они рассматривают как знаки мудрого благожелательства богов. Так, напр., смерть от утопления, от нападения диких зверей считается у многих первобытных племен результатом желания тех или других богов (водяных, лесных) приобщить к своему роду тех или других индивидов, как специальных избранников. — В кознях злых существ нет ничего фатального, предопределенного, но все бедствия, сопутствующие жизни, всецело дело их рук: люди никогда не умирали бы, если бы не козни этих существ, которые то забираются в тело человека, медленно поедая его, то внезапно уносят его душу или одним ударом уничтожают его тело. Позднейшее представление о том, что смерть внесена в этот мир особым духом зла, ведет, таким образом, свое начало от самых первобытных религиозных представлений. Там же коренится идея борьбы со злыми духами, целиком перешедшая и в мировые религии. До недавнего времени думали, что первобытные племена относятся совершенно равнодушно к своим добрым богам, между тем как именно злым они действительно поклоняются и приносят жертвы. В действительности это не так. Поклонение и жертвы воздаются обыкновенно только добрым божествам; со злыми ведется борьба, приемы которой сложились в грандиозную систему шаманства. Рыцари этой борьбы — избранники-шаманы, любимцы благодетельных божеств, с помощью которых изгоняются духи болезни из тела больного, отыскиваются унесенные души и вообще предотвращаются все козни злых духов. Поле деятельности злых духов не ограничивается только человеком: сами боги, благодетельные для человека, несвободны от посягательств злых божеств: и им приходится защищаться против них всякими средствами. Амурские инородцы часто изображают своих величайших богов (хозяев тигра и медведя) с амулетами на груди, которые их должны защищать от злых духов. Чаще всего между ними происходит открытая борьба, иногда бесконечная. Этой борьбой наполнена история всех религий. Герои ее — везде одни и те же грандиозные или грозный явления природы, олицетворенные в образы животных и человекоподобных существ: Вишна и Шива, Ормузд и Ариман, Озирис и Сет, Зевс и Тифон, Юпитер и Сатурн, Тор и Локи, Белбог и Чернобог, многочисленные аналогичные божества первобытных народов — почти тождественные представители благодетельных и губительных начал света и тьмы, дождя и засухи, жизни и смерти и т. п. За ними стояли целые сонмы меньших богов и демонов. боровшихся между собой. Тождественны также у самых различных народов часто даже образы животных, в которых облекаются представители злых существ. Достаточно упомянуть универсальный образ змея и дракона, ведущий свое начало от сходства молнии со змеем: он встречается у самых отдаленных друг от друга народов, как северо-амеpиканские индейцы (змей, поедающий яйца — гигантской благодетельной птицы), египтяне (Сет, в виде змея Апеп; собирающийся проглотить солнце), греки (Аполлон, начинающий свою карьеру борьбой с драконом) и т. д. Таким образом зрелище объективной борьбы стихий и животного мира, и субъективное ощущение благодетельности и губительности тех или других явлений природы, в связи с общим анимистическим мировоззрением, послужили тем фундаментом, на котором постепенно выросло дуалистическое мировоззрение о борьбе двух противоположных начал. Дуализм этот, результат долгой эволюции, в начале не имел никакого отношения к этическим категориям добра и зла, ограничиваясь сферами полезного и вредного для человека, светлого и мрачного, веселого и страшного, открытого и обманчивого в деятелях природы. Мало того: чертами дуализма отличаются даже сами представители того и другого начала. Достаточно немногих примеров из греческой мифологии. Отец богов. благодетельный Зевс, источник тепла и влаги — в то же время гневный. громовержец. Лучезарный Аполлон, победитель тьмы — в то же время истребитель, посылающий эпидемии и внезапную смерть. Богиня чистого ясного неба, всеобщая оплодотворительница Афина — в то же время кровожадная богиня войны. И наоборот, Гефест, типично демоническое существо, является насадителем культуры среди людей. То же мы видим во всех мифологиях европейских народов, в том числе и славянских, у которых, не смотря на наличность дуализма в лице Бело — и Чернобога, Перун — такая же двойственная фигура, как и греческий Зевс. Только постепенно дуалистические представления приобретают этический характер, и сферы деятельности обоих элементов начинают строго разграничиваться. Свое высшее выражение чистый дуализм нашел в религии Зороастра, оказавшей такое огромное влияние на все мировые религии. Здесь мы уже видим и полное разграничение сфер деятельности, и яркую этическую окраску. "В начале была пара близнецов, два духа, каждый с особым родом деятельности. Это добро и зло в мыслях, словах и делах. И в этом учении. однако, немало следов более грубых материальных представлений. и первоначальной двойственности самого родоначальника добра Ормузда, о котором в одном месте Зенд-Авесты читаем, что «как добрый, так и злой дух созданы Ормуздом». С введением христианства в Европе к старым «черным» богам язычества присоединились и все добрые боги старых мифологий, перечисленные в слуги дьявола, под знаменем которого объединялось все то. что упорно продолжало жить в двоеверии масс от старого языческого быта. С течением времени образовался настоящий тайный культ дьявола, немало обязанный препирательствам теологов и глубокому невежеству средневековья. Споры с гностическими сектами о роди дьявола, обилие сект, взаимно обвинявших друг друга в служении нечистой силе, злоупотребление эксорсизмом со стороны невежественного духовенства, появление дьявола на церковной сцене, где он вместе со своим защитником (advocatus diaboli) вел процесс с Триединым, всеобщая вера в чародейство и магию, нелепая легенда о возможности не только насильственного подчинения дьяволу в виде одержимости, но и свободного договора с ним, жестокие преследования за мнимое общение с дьяволом, наконец, тайное исполнение деревенским население языческих обрядов, исполнение, которое, вследствие своей таинственности странного смешения языческих и христианских элементов, выросло в чудовищные сказки о шабашах ведьм — все это сделало Ч. Конкретным, вездесущим и всемогущим героем средневековья. Сами теологи формально облекли его телесностью и наделили всеми атрибутами старого язычества. В XIII в Ч., как громовик в германской и славянской мифологии, является среди вихря и бурелома, прокладывая себе путь через чащу, принимая вид лошади, собаки, кошки, медведя, обезьяны, жабы, вороны, филина, быка, летающего дракона, бестелесной тени. Он охотно является и в одеянии, соблазняя женщин, то с лицом мавра в темной одежде, то в виде женщин и т.п. Особенность его телесности — отсутствие задней части тела. Христианские черты в этом изображении: нетвердое знание молитв и символов веры, грубость голоса вследствие вечного горения, боязнь креста, святой воды, молитвы, освященного воска и т.п. Что касается его деятельности, то она носит черты грубого смешения языческих с христианскими представлениями: он — творец всякого физического и морального зла, но он не гнушается и более мелкой деятельностью; он — и вор, и лекарь, изготовляет любовные напитки, насылает дурную погоду, соблазняет женщин и мужчин, принимая соблазнительные образы, готов служить всем и каждому за простое поклонение, унижается до роли шута и т.д. Его боялись все, заискивали в нем люди всех положений и профессий, начиная с папы, епископов, монахов. королей и кончая невежественными крестьянами. В течение целого ряда веков усиленно работали юристы и палачи, борясь с Ч. И предавшимися ему посредством пыток и костров. Даже реформация не могла остановить этой эпидемии. Достаточно вспомнить вождя реформации, Лютера, бросавшего в Ч. чернильницей и верившего в козни ведьм и в договоры с дьяволом. С ростом гуманизма и рационализма образ Ч. Начинает бледнеть; образованные классы перестают верить в его существование. Только в народных массах продолжает жить вера в козни Ч. И всяких его разновидностей — водяных, леших, эльфов, гномов, русалок, — но и она в значительной степени потеряла свою реальность, изредка только оживая с особой силой в исключительные моменты народных бедствий — холеры, чумы, голода и т.д. Любопытна юмористическая черточка в отношении к Ч., которого часто именуется «глупым», «придурковатым» (Dummer Teufel), легко одурачиваемым и обманчиваемым. Это не результат скептицизма, а пережиток старого языческого отношения к злым духам, которые вовсе не предполагались непременно одаренными высшими умственными способностями и с которыми можно было бороться хитростью и обманом.

В представлениях нашего народа о Ч. живо сохранились остатки индогерманской мифологии в смешении с христианскими о дьяволе. В представлениях о Ч., как о кузнеце (во многих сказках и пословицах), в эпитете «хромой» узнаем греческого бога подземного огня, ковача молний, хромого кузнеца, повредившего себе ногу при низвержении его с Олимпа Зевсом — Гефеста, и тождественного с ним германского Локи. Подобно последнему, и у нас Ч. рисуется кроме того лгуном, шутником и насмешником. Точно так же живо сохранились черты старых богов грома, туч, грозы (Зевс, Тор, Перун). Teufelskind и Donnerkind (дитя Ч. и дитя грома) — синонимы. Эпитель Ч. лукавый (буквально — изогнутый) происходит от слова лик, которым Перун бросает свои стрелы (Афанасьев). Вихри, бури и грозы — пляски и свадебные праздневства Ч.". Коли дождь иде крозь солнце, то Ч. дочку замуж виддае" (малорос. пос.). Вихрь на Украине называется «чертово висилье»; в Великороссии думают, что во время вихря Ч. с ведьмой венчается. В более старых поверьях во время грозы молниеносные духи вступали в брак с облачными женами; в грозах видели свадебные торжества и непристойные игры ведьмы с дьяволом. Связывание Ч. с образом козла (на шабашах ведьм Ч. является в виде козла) живо напоминает любимых животных Тора, которыми он утолял свой голод и из костей которых их снова воскрешал. Черти принимают вид и других животных старого животного культа — волков, псов, воронов, змей и т.д. Ч. одинаково легко превращается в великана и в карлика, пролезает в замочную скважину или пустой орех. Часто он является мельником, мелет скоро и бесплатно, но подмешивая к муке песок; еще чаще — кузнецом, превращающим на горне старух в красавиц, калек и уродов в тройных и здоровых красавцев. Ему же приписывают поднятие гор, бросание скал и камней, хранение золота и оберегание кладов. Черти захватывают маленьких детей и уносят в дебри или подземные пещеры, взрослых девиц похищают себе в жены. В связи со старыми представлениями, что болезни и смерть причиняются злыми духами, не только смерть и болезни часто отождествляются с Ч., но каждая болезнь в отдельности называется синонимом Ч.: ср. стрел — Ч. и стрелы — ревматизм, чемор — Ч. и чемер — боль в пояснице, чемерь — головокружение, черная смерть — мор и черный — эпитель Ч. (черный шут). Холера, оспа, чума часто рисуются в образе женщин или животных. Оспа ходит с клювом и пятнает человека щедринками (Великороссия). К болезни обращаются: «прости меня, оспина, прости, Афанасьевна» (Вологод. губ.). Грыжа — от грызть (злой дух грызет больного — чисто анимистическое представление). К старым языческим представлениям о Ч. присоединились и христианские, иногда странно перемешанные. Так, в Михайлов день кузнецы, заканчивая работу, ударяют трижды по наковальне молотом. чтобы закрепить наложенные на дьявола оковы (Ч. — языческой кузнец. и Ч. — дьявол, связанный в преисподней). Христианские представления создали синонимы Ч. «нечистая сила» и придали ему характер искусителя, соблазнителя, совратителя душ, сеятеля зла, но пасующего перед священными обрядами и знаками. Вот нисколько пословиц, рисующих христианское влияние. «Много в Ч. силы. да воли ему нет», «Ч. и век не пьет, а людей искушает», «Не с ветру говорится, что Ч. ладону (или правды) боится», «Как Ч. за душой тянется», «Богатому Ч. деньги кует», «Ему Ч. лыки дерет, а он лапти плетет», «Кого Ч. рогами под бока не пырял» (соединение христ. с языч. элементом). Интересно и старинное насмешливое отношение к Ч., которого в сказках любой служивый умеет обходить и надувать. Ср. Roskoff, «Geschichte des Teufels» (Лпц., 1869) и Афанасьев, «Поэтические воззрения славян на природу» (М., 1866-69, особ. т. III, гл. XXII).

Л. Штернберг.

Чертополох

Чертополох — народное название многих колючих, высокорослых, сорных растений, преимущественно из сем. сложноцветных (Compositae), напр. Carduus, Centaurea, Cirsium, Inula, Onopordon, Xanthium (Дурнишник); чаще Ч. называют виды Carduus и Onopordon. Видов Сагduus в России встречается до 10; это однолетние или многолетние травы, с колючезубчатыми и шиповаторесничатыми листьями. Мелкие пурпурные цветки собраны в головке; цветоложе щетинистое, цветки обоеполые; семянки сплюснутые, хохолок из простых волосков. Наиболее часто встречаются С. nutans (головки одиночные, крупные на длинных не крылатых ножках) и С. crispus (головки мелкие, скучены по 2-3 на колюче крылатых ножках). Onopordon встречается в двух видах: О. Acanthium и О. Tauricum, из них первый растет в средней и южной России, второй — в Крыму. Это двухлетние растения, с очень колючим, ветвистым стеблем (до 11/2 м.); листья продолговатые, очень колючие, головки крупные, красные, одиночные; цветоложе ямчатое; семянки сплюснуточетырехгранные, хохолок из перистых волосков.

С. Р.

Чеснок

Чеснок огородный (Allium sativum L.) — многолетнее луковичное растение из сем. лилейных (Liliaceae), дико растущее в Киргизских степях, в Остиндии. Луковица яйцевидная, беловатая, с многочисленными луковичками. Стебель до 1 м. высотой, листья плоские, линейные. Цветки беловатые в зонтике, с многочисленными луковичками; внутренние тычинки с. весьма длинными зубчиками; пыльники не выдаются из околоцветника, в остальном цветки так же, как у лука; отваливающееся покрывало зонтика с длинным остроконечием.

Чесотка

Чесотка (Scabies) — представляет накожное заболевание, вызываемое животным паразитом — чесоточным клещом. Была ли известна Ч. в древности, трудно решить. Специальное описание Ч. мы находим лишь у арабских врачей, и Авензоар упоминает даже о присутствии при ней животного паразита. Но первое указание на счет чесоточного клеща находится в сочинении «Physica» святой Гильдегарды, настоятельницы монастыря на Рупертусберге, относящемся к середине XII столетия. В XVII в. Бономо дал образцовое описание клеща и его отношения к Ч. Имеются сообщения, что в это время старые женщины во многих местах излечивали Ч. вылавливанием клещей. Тем не менее многие врачи считали Ч. конституциональным заболеванием, развивающимся вследствие порчи крови, и даже в начале XIX в. еще не особенно верили в паразитарное происхождение ее. Так, напр., в Париже в 1812 г. была назначена премия за открытие чесоточного клеща. Премию эту получил Гале (Gales); но впоследствии выяснилось, что он демонстрировал сырного клеща. Только в 1834 г. Ренуцци, парижский студент из Корсики, научил парижских врачей отыскивать чесоточного клеща. С тех пор сведения о нем больше не затеривались. Изучением Ч. во всех ее подробностях мы обязаны главным образом работам Гебры (1844). Ч. возникает только путем перенесения оплодотворенной самки чесоточного клеща или нескольких клещей разного пола с больного человека или животного; из животных чесоточный клещ водится у собак, кошек, лошадей, кроликов, верблюдов и др., вызывая у них болезнь, известную под именем коросты, Заражение Ч. можно воспроизвести экспериментальным путем. Если оплодотворенную самку положить на какое-либо место кожи, то она начинает довольно быстро двигаться (по Вормсу, со скоростью 2 стм. в минуту), то останавливаясь, то возвращаясь назад, как бы ища места, где легче внедриться. Наконец останавливается и. упершись при помощи длинных щетинок задней частью тела и приподняв ее вверх, она наклоняет свой головной конец вниз и проникает в косом направлении через эпидермис в более глубокие слои кожи (до так назыв. сосочкового тела), затем проходит дальше параллельно поверхности, и таким способом образуется клещевой ход. Клещевые ходы представляют самый характерный симптом Ч.; они имеют вид серых, а у людей нечистоплотных почти черных, мелко пунктированных линий, длиной в среднем около 1 стм.; эти линии редко бывают прямые, обыкновенно же — кривые или волнообразно изогнутые. На месте, где клещ внедряется в кожу (так назыв. головной конец хода), образуется обыкновенно маленький пузырек или гнойничок, который через короткое время подсыхает; по отпадении корочки остается нисколько воронкообразное отслоение эпидермиса. На противоположном (так назыв. хвостовом) конце хода можно при тонкой, нежной коже видеть просвечивающего в виде беловатой точки клеща, откуда его легко и выловить иглой. В клещевом ходе находятся еще до 20 и более овальных яиц, расположенных обыкновенно перпендикулярно к оси хода. Чесоточный клещ имеет свои излюбленные места, где он по преимуществу внедряется, так что уже по одной локализации можно иногда распознать Ч. Эти места суть: боковые поверхности ручных пальцев и межпальцевые складки, сгибательная сторона запястья, окружность локтевого сустава, передняя подмышковая складка, область пупка, половой член и мошонка, коленный сгиб, внутренний край стопы, у женщин грудной сосок и его окружность; у людей, работающих в сидячем положении, кожа над седалищными буграми, а у детей и у лиц с нежной кожей вся ладонь и подошва; лицо и голова почти всегда остаются свободными. Субъективно начало болезни обозначается появлением сильного зуда, который вызывается сперва внедрением и движениями клеща, а затем раздражением окончаний чувствительных нервов его челюстями. Зуд может достигать такой степени, что больной совершенно лишается сна, тем 6олее, что в теплой постели зуд усиливается. Вследствие расчесов появляются вторичные изменения на коже в виде красноватых возвышений (папулы), пузырьков, гнойничков — вторичная экзема. Последняя держится в общем также излюбленных мест расположения клещевых ходов, но при запущенной Ч. иногда распространяется по всему телу. У женщин развивающаяся экзема грудного соска может повести к воспалению грудной железы (мастит). В некоторых редких случаях, у людей с вялой, нечувствительной кожей, которые поэтому мало чешутся, происходит накопление массы корок на коже, которое может достигать высоты в несколько сантиметров. В этих корках гнездится огромное количество клещей, как самок, так и самцов. Это — так назыв. норвежская Ч., описанная впервые Беком у прокаженных в Норвегии. Восприимчивость к Ч. одинакова присуща всем людям. Но заражение происходит только при тесном прикосновении, как, напр., при спанье в одной кровати, при половых сношениях; одно рукопожатие чесоточного еще не заражает. Эти условия объясняют большее распространение Ч. в низших слоях населения, где живут в тесных помещениях, спят в вповалку. Но и в высших классах Ч. не так редка. Точно также Ч. быстрее передается между детьми, в виду их более интимных физических отношений. болезнь, правильно распознанная, излечивается вполне в короткое время; если же она не распознана, то может, вопреки лечению, длиться годами, истощая больного вследствие бессонницы, зуда и т. д. Для лечения применяются средства, убивающие чесоточного клеща, как сера, нафтол, перуанский бальзам и др. При неправильно проведенном лечении, если хоть один экземпляр клеща остался не убитым, наступает рецидив. Для полного успеха лечения необходимо осмотреть всех членов семьи и подозрительных в смысле Ч. подвергать соответственному лечению, иначе они все будут продолжать заражать друг друга. В редких случаях остаются еще после излечения Ч. на некоторое время чирья, экзема, в особенности вокруг соска у женщин и около пупка, затем зуд. Последний иногда заставляет больного думать о рецидиве, и таким образом развивается боязнь Ч. (скабиофобия); больной переходит от врача к врачу, подвергается повторно противочесоточному лечению, его кожа раздражается все больше и больше, пока наконец несколько теплых ванн и простая пудра не положат конец его физическому и психическому страданию.

В М. О-ий.

Чехов Антон Павлович

Чехов (Антон Павлович) — один из самых выдающихся современных европейских писателей. Отец его был крепостным, но выбился из рядового крестьянства, служил в управляющих, вел собственные дела. Семья Ч. — вообще талантливая, давшая несколько писателей и художников. Ч. родился 17 января 1860 г. в Таганроге, там же окончил курс гимназии, затем поступил на медицинский факультет московского унив. и в 1884 г. получил степень врача, но практикой почти не занимался. Уже студентом начал (в 1879 г.) помещать, под псевдонимом Чехонте, мелкие рассказы в юмористических изданиях: «Стрекозе», «Будильнике», «Осколках» и др.; затем перешел в «Петербургскую Газету» и «Новое Время». В 1886 г. вышел первый сборник его рассказов; в 1887 г. появился второй сборник — «В сумерках», который показал, что в лице Чехова русская литература приобрела новое, вдумчивое и тонко-художественное дарование. Под влиянием крупного успеха в публике и критике Ч. совершенно бросил свой прежний жанр небольших газетных очерков и стал по преимуществу сотрудником ежемесячных журналов («Северный Вестник», «Русская мысль», позднее «Жизнь»). Успех Ч. все возрастал; особенное внимание обратили на себя «Степь», «Скучная История», «Дуэль», «Палата №6», «Рассказ неизвестного человека», «Мужики» (1897), «Человек в футляре», «В овраге»; из пьес — «Иванов», не имевший успех на сцене, «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры». Огромная популярность Ч. выразилась, между прочим, в том, что все сборники его произведений выдержали помногу изданий: «В сумерках» — 13 изд., «Пестрые рассказы» — 14, «Хмурые люди» — 10, «Палата №6» — 7, «Каштанка» — 7, «Рассказы» — 13 и т. д. В 1901-1902 гг. А.Ф. Маркс издал полное собрание сочинений Ч. в 10 томах. То же собрание, дополненное новейшими произведениями, дается в качестве премии к «Ниве» 1903 г., которая, благодаря этому, приобрела небывало большое количество подписчиков. В 1890 г. Ч. совершил поездку на Сахалин. Вынесенные из этой поездки мрачные впечатления, составили предмет целой книги: «Остров Сахалин» (1895). Позднее Ч. много путешествовал по Европе. Последние годы он, для поправления здоровья, постоянно живет в своей усадьбе под Ялтой, лишь изредка наезжая в Москву, где жена его, даровитая артистка Книппер, занимает одно из выдающихся мест в известной труппе московского «Литературнохудожественного кружка» (Станиславского). В 1900 г., при первых же выборах в Пушкинское отделение академии наук, Ч. был избран в число его почетных академиков.

Литературную деятельность Ч. обыкновенно принято делить на две, совсем ничего общего между собой не имеющие, половины: период Чехова-Чехонте и позднейшую деятельность, в которой даровитый писатель освобождается от приспособления к вкусам и потребностям читателя мелкой прессы. Для этого деления есть известные основания. Несомненно, что Ч.-Чехонте, в «юмористических» рассказах не стоит на своей высоте первостепенного писателя. Публика, подписавшаяся в 1903 г. на «Ниву» чтобы ознакомиться основательно с Ч., испытывала даже после первых томов расположенного в хронологическом порядке собрания его сочинений известное разочарование. Если, однако, глубже и внимательнее присмотреться к рассказам Чехонте, то нетрудно и в этих наскоро набросанных эскизах усмотреть печать крупного мастерства Ч. и всех особенностей его меланхолического дарования. Непосредственной «юмористики», физиологического, так назыв. «нутряного» смеха тут не очень-то и много. Есть, правда, немало анекдотичности и даже прямого шаржу, в роде, напр., «Романа с контрабасом», едва ли есть у Чехонте хотя бы один рассказ, сквозь шарж которого не пробивалось бы психологическая и жизненная правда. Не умрет, напр., в действительности чиновник оттого, что начальник в ответ на его чрезмерно угодливые и надоедливые извинения за то, что он нечаянно плюнул в его сторону, в конце концов крикнул ему «пошел вон»; но забитость мелкого чиновника, для которого сановник — какое то высшее существо, схвачено (в «Смерти чиновника») в самой своей основе. Во всяком случае веселого в «юмористических» шаржах Чехонте очень мало: общий тон — мрачный и безнадежный. Перед нами развертывается ежедневная жизнь в всем трагизме своей мелочности, пустоты и бездушия. Отцы семейства, срывающие на близких всякого рода неприятности по службе и карточным проигрышам, взяточничество провинциальной администрации, интриги представителей интеллигентных профессий, грубейшее пресмыкательство перед деньгами и власть имущими, скука семейной жизни, грубейший эгоизм «честных» людей в обращении с «продажными тварями» («Анюта», «Хористка»), безграничная тупость мужика («Злоумышленник»), полное вообще отсутствие нравственного чувства и стремления к идеалу — вот та картина, которая развертывается перед читателем «веселых» рассказов Чехонте.

Даже из такого невинного сюжета, как мечты о выигрыше 75000 р. («Выигрышный билет»), Чехонте сумел сделать канву для тяжелой картины отношений размечтавшихся о выигрыше супругов. Прямо Достоевским отзывается превосходный рассказ «Муж», где на каких-нибудь 4 страничках во всем своем ужасе обрисована психология злобного, погрязшего в житейской скуке существа, испытывающего чисто физические страдания, когда он видит, что близкие ему люди способны забыться и на мгновение унестись в какой-то иной , радостный и светлый мир. К числу ранних рассказов Ч. относится и другой превосходный рассказ — «Тоска», на этот раз не только мрачный, но и глубоко трогательный: рассказ о том, как старый извозчик, у которого умер взрослый сын, все искал, кому бы поведать свое горе, да никто его не слушает; и кончает бедный старик тем, что изливает душу перед лошадкой своей. Художественные приемы Чехонте так же замечательны, как в позднейших произведениях Ч. Больше всего поражает необыкновенная сжатость формы, которая до сих пор остается основной чертой художественной манеры Ч. И до сих пор чеховские повести почти и всегда начинаются, и кончаются в одной книжке журнала. Относительно «большие» вещи Ч. — напр., «Степь» — часто представляют собой не что иное, как собрание отдельных сцен, объединенным только внешним образом. Чеховская сжатость органически связана с особенностями его способа изображения. Дело в том, что Ч. никогда не исчерпывает свой сюжет всецело и всесторонее. Будучи реалистом по стремлению давать неприкрашенную правду и имя всегда в запасе огромнейшее количество беллетристических подробностей, Ч., однако, рисует всегда только контурами и схематично, т. е. давая не всего человека, не все положение, а только существенные их очертания. Тэн у рассматриваемых им писателей старается уловить их faculte maitresse; Ч. это делает по отношению к каждому из своих героев и выдвигает в нем только то, что ему кажется в данном человеке характерным и преобладающим. Ч. почти никогда не дает целой биографии своих героев; он берет их в определенный момент их жизни и отделывает двумятремя словами от прошлого их, концентрируя все внимание на настоящем. Он рисует, таким образом, не столько портреты, сколько силуэты. Оттого-то его изображения так отчетливы; он всегда бьет в одну точку, никогда не увлекаясь второстепенными подробностями. Отсюда сила и рельефность его живописи, при всей неопределенности тех типов, которые он по преимуществу повергает своему психологическому анализу. Если к этому прибавить замечательную колоритность чеховского языка, обилие метких и ярких слов и определений, то станет очевидным, что ему много места и не нужно.

По художественной манере особое место занимает театр Ч. Как и повествовательные его произведения, драматическая деятельность Ч. распадается на два периода. Сначала он написал несколько истинно веселых вещей, из которых не сходят со сцены «Медведь» и «Предложение». Серьезные пьесы второго периода создались под несомненным влиянием Ибсена. Это пьесы «настроения» по преимуществу, в которых соответствующая игра актеров имеет почти решающее значение. «Три сестры», напр., в чтении совершенно не понравились и местами даже возбуждали смех. Таковы, в чтении постоянные комические восклицания сестер: «В Москву, в Москву», точно съездить в Москву и даже поселиться в ней — Бог весть какое счастье. Но в постановке московской труппы Станиславского «Три сестры» произвели огромнейшее впечатление, потому что те самые мелочи, часто даже простые ремарки, которые в чтении не замечаются и пропадают, были ярко подчеркнуты замечательно вдумавшейся в намерения автора труппою, и зрителю сообщалось авторское настроение. Даже пресловутое «В Москву, в Москву» превратилось в нимало не смешной символ стремления уйти из постылой действительности. «Дядя Ваня» производит и в чтении, но сценическое исполнение значительно усиливает общий эффект пьесы и в особенности завершительное впечатление беспросветной тоски, в которую погружается «дядя Ваня» по отъезде гостей.

Существенным отличием Ч.-Чехонте от Ч. второго периода является сфера наблюдения и воспроизведения. Чехонте не шел дальше мелочей обыденного, заурядного существования тех кругов общества, которые живут элементарной, почти зоологической жизнью. Но когда критика подняла самосознание молодого писателя и внушила ему высокое представление о благородных сторонах его тонкого и чуткого таланта, он решил подняться в своем художественном анализе, стал захватывать высшие стороны жизни и отражать общественные течения. На общем характере этого позднейшего творчества, начало которого можно отнести к появлению «Скучной истории» (1888), ярко сказалась та мрачная полоса отчаяния и безнадежной тоски, которая в 80-х годах охватила наиболее чуткие элементы русского общества. Восьмидесятые годы характеризуются сознанием русской интеллигенции, что она совершенна бессильна побороть косность окружающей среды, что безмерно расстояние между ее идеалами и мрачно-серым, беспросветным фоном живой действительности народ еще пребывал в каменном периоде, средние классы еще не вышли из мрака «темного царства», а в сферах направляющих резко обрывались традиции и настроения «эпохи великих реформ». Все это, конечно, не было чем-нибудь особенно новым для чутких элементов русского общества, которые и предшествующий период семидесятых годов сознавали всю неприглядность тогдашней «действительности». Но тогда русскую интеллигенцию окрылял особенный нервный подъем, который вселял бодрость и уверенность. В 80-х годах эта бодрость совершенно исчезла и заменилась сознанием банкротства перед реальным ходом истории. Отсюда нарождение целого поколения, часть которого утратила свое стремление к идеалу и слилась с окружающей пошлостью, а часть дала неврастеников, «нытиков», безвольных, бесцветных, проникнутых сознанием, что силу косности не сломишь, и способных только всем надоедать жалобами на свою беспомощность и ненужность. Этот то период неврастенической расслабленности русского общества и нашел в лице Ч. своего художественного историка. Именно историка: это очень важно для понимания Ч. Он отнесся к своей задаче не как человек, который хочет поведать о глубоко волнующем его горе, а как посторонний, который наблюдает известное явление и только заботится о том, чтобы возможно вернее изобразить его. То, что принято у нас называть «идейным творчеством», т. е. желание в художественной форме выразить свое общественное миросозерцание, чуждо Ч. и по натуре его, слишком аналитической и меланхолической, и по тем условиям, при которых сложились его литературные представления и вкусы. Не нужно знать интимную биографию Ч., чтобы видеть, что пору так назыв. «идейного брожения» он никогда не называл. На всем пространстве его сочинений, где, кажется, нет ни одной подробности русской жизни так или иначе затронутой, вы не найдете ни одного описания студенческой сходки или тех принципиальных споров до беда дня, которые так характерны для русской молодежи. Идейной стороной русской жизни Ч. заинтересовался уже в ту пору, когда восприимчивость слабеет и «опыт жизни» делает и самые пылкие натуры несколько апатичными в поисках миросозерцания. Став летописцем и бытописателем духовного вырождения и измельчания нашей интеллигенции, Ч. сам, не примкнул ни к одному направлению. Он одновременно близок и к «Новому Времени», и к «Русской Мысли», а в последние годы примыкал даже всего теснее к органу крайней левой нашей журналистике, не добровольно прекратившему свое существование («Жизнь»). Он относится безусловно насмешливо к «людям шестидесятых годов», к увлечению земством и т. д., но у него нет и ни одной «консервативной» строчки. В «Рассказе неизвестного» он сводит к какому-то пустому месту революционное движение, но еще злее выставлена в этом же рассказе среда противоположная. Это то общественнополитическое безразличие и дает ему ту объективную жесткость, с которою он обрисовал российских нытиков. Но если он не болеет за них душой, если он не мечет громов против засасывающей «среды», то он относится вместе с тем и без всякой враждебности к тому кругу идей, из которых исходят наши Гамлеты, пара на грош. Этим он существеннейшим образом отличается от воинствующих обличителей консервативного лагеря. Если мы для иллюстрации способа отношения Ч. к обанкротившимся интеллигентам 80-х гг. Возьмем наиболее популярный тип этого рода — Иванова из драмы того же названия — какое мы вынесем впечатление? Во всяком случае не то, что не следует быть новатором, не следует бороться с рутиною и пренебрегать общественными предрассудками. Нет, драма только констатирует что таким слабнякам как Иванов, новаторство не по силам. Сам Иванов проводит параллель между собою и работником Семеном, который хотел похвастать перед девками силой, взвалить на себя два огромнейших мешка и надорвался.

Ту же неумолимую жесткость, но лишенную всякой тенденциозной враждебности, Ч. проявил и в своем отношении к народу. В русской литературе нет более мрачного изображения крестьянства, чем картина, которую Ч. набросал в «Мужиках». Ужасно полное отсутствие нравственного чувства и в тех вышедших из народа людях, которые изображены в другом рассказе Ч. — «В овраге». Но рядом с ужасным, Ч. умеет улавливать и поэтические движения народной жизни — и так как одновременно Ч. в самых темных красках рисует «правящие классы», то и самый пламенный демократизм может видеть в беспощадной правде Ч. только частное проявление его пессимистического взгляда на людей. Художественный анализ Ч. — как то весь сосредоточился на изображении бездарности, пошлости, глупости российского обывателя и беспросветного погрязания его в тине ежедневной жизни. Ч. ничего не стоит уверять на в «Трех сестрах», что в стотысячном городе не с кем сказать человеческого слова и что уход и него офицеров кавалерийского полка оставляет в нем какую-то зияющую пустоту. Бестрепетно заявляет Ч. в «Моей жизни», устами своего героя: «Во всем городе я не знал ни одного честного человека». Двойной ужас испытываешь при чтении превосходного психологически-психиатрического этюда «Палата №6»: сначала — при виде тех чудовищных беспорядков, которые в земской больнице допускает герой рассказа, бесспорно лучший герой во всем городе, весь погруженный в чтение доктор Андрей Ефимович; затем, когда оказывается, что единственный с ясно-сознанными общественными идеалами — это содержащийся в палате №6 сумасшедший Иван Дмитриевич. А какое чувство беспросветной тоски должно нас охватить, когда мы знакомимся с интимной жизнью профессора, составляющей содержание «Скучной истории». Ее герой — знаменитый профессор, не только сообщающий своим слушателям специальные сведения, но и расширяющий их умственный горизонт широкими философскими обобщениями, человек чутко относящийся к задачам общественно-политической жизни, друг Кавелина и Некрасова, идеальнобескорыстный и самоотверженный в сношениях со всеми, кому приходится иметь с ним дело. Если судить по внешним признакам, то одной этой фигуры достаточно, чтобы поколебать убеждения в безграничности пессимизма Ч. но в том то и дело, что за внешней заманчивостью кроется страшная внутренняя драма; тем то история и «скучная», что жизнь знаменитого профессора как он сам чувствует дала в результате нуль. В семейной жизни его заела пошлость и мещанство жены и дочери, а в своей собственной духовной жизни он с ужасом открывает полное отсутствие «общей идеи». И выходит, таким образом, что вполне порядочный человек — либо сумасшедший, либо сознающий бесцельность своей жизни. А рядом торжествуют хищники и себялюбцы — какая-нибудь мещаночка в «Трех сестрах», жена, дочь и зять профессора в «Скучной истории», злая Аксинья «В овраге», профессорская чета в «Дяде Ване». Треплев и его возлюбленная в «Чайке» и множество других им подобных «благополучных россиян». К ним примыкают и просто люди со сколько-нибудь определенными стремлениями, как напр. превосходнейший тип «Человека в футляре» — учитель гимназии Беликов, который весь город заставил делать разные общественные гадости только тем, что решительно ставил свои требования; брезгливые «порядочные» люди подчинялись ему, потому что не хватало силы характера сопротивляться. Есть, однако, пессимизм и пессимизм. Нужно разобраться и в чеховском пессимизме, нужно отделить его не только от того расхожего пессимизма, который, насмешливо относясь к «идиальничанью», граничит с апофеозом буржуазного «благоразумия», но даже напр., от пессимизма таких писателей как Писемский или многие из французских реалистов. У последних одно только злое и, главное, спокойное констатирование, а у Ч. все же чувствуется какая-то глубокая тоска по чему-то хорошему и светлому.

Было время, когда Ч. обвиняли в глубоком равнодушии. Н.К. Михайловский ярче всех формулировал этот упрек, сказав, что Ч. с одинаковым хладнокровием «направляет свой превосходный художественный аппарат на ласточку и самоубийцу, на муху и слона, на слезы и воду». Но пора этих упреков теперь более или менее миновала. Тот же Н.К. Михайловский усмотрел в «Скучной истории» некоторую «авторскую боль». Теперь едва ли многие станут спорить против того, что если у Ч. и нет определенного общественного миросозерцания, то у него, все-таки, есть несомненная тоска по идеалу. Он несомненно потому все критикует, что у него очень большие нравственные требования. Он не создает положительных типов, потому что не может довольствоваться малым. Если, читая Ч., и приходишь в отчаяние, то это все-таки отчаяние облагораживающее: оно поселяет глубокое отвращение к мелкому и пошлому, срывает покровы с буржуазного благополучия и заставляет презирать отсутствие нравственной и общественной выдержки.

Ср. Андреевич (Евг. Соловьев), «Книга о Горьком и Чехове»; Арсеньев, «Крит. этюды»; Батюшков, «Крит. очерки»; Вогюэ, «Revue d. deux Mondes» (1902, I) и порусски брошюра (М., 1902); Волжский, «Очерки о Чехове» (СПб., 1903 г.); Волынский, «Борьба за идеализм»; Гольцев, «Лит. очерки»; Меньшиков, «Крит. очерки»; Мережковский, в «Сев. Вестн.» (1881, 11); Михайловский, «Соч.» (т. VI) и «Рус. Бог» (1900 г., 4 и 1902, 2); Овсянико-Куликовский, «Вопросы психологии творчества» (СПб., 1902 г.); Протопопов, в «Русск. Мысли» (1892, 6); Скабичевский, «Соч.» и «Рус. Мысль» (1899, №4, 5 и 1901, №11); Струве, «На разные темы»; Всев. Чешихин, «Современное общество в произведениях Боборыкина и Чехова» (Одесса, 1894).

С. Венгеров.

Чехонь

Чехонь, чеша, чешка, шабля, сабляница, боковня (Pelecus cultratus L.) — рыба из семейства карповых. От других карповых Ч. легко отличается по форме тела: оно удлинено, сильно сплющено с боков, спина почти прямая, брюхо, напротив, очень выпукло и представляет острое ребро. Короткий спинной плавник сильно отодвинут назад и лежит над началом длинного подхвостового, грудные плавники длинные и лишь не много не достают концами до брюшных. Нижняя челюсть длиннее верхней и сильно заворочена кверху. Боковая линия извилистая и лежит близко к брюшному краю. Спина серовато-бурая, бока и брюхо серебристо-белые, спинной и хвостовой плавник серые, нижние плавники с красноватым оттенком; глаза серебристые, Ч. длиной до 11/2 фт. и весом до 11/2 фт., но есть указания на экземпляры до аршина и даже более. Водится преимущественно в реках Черного, Азовского, Каспийского моря, в этом последнем (редка в южной части), в Аральском море и среднем и нижнем течении Сыр-Дарьи. Северная граница области распространения Ч. проходит у нас по Финскому заливу, Неве, южной части Ладожского озера и Свири. В АвстроВенгрии водится в Дунае и очень многочисленна в Платенском озере, в Германии редка и встречается чаще всего у устьев рек. У нас на юге она наиболее многочисленна в низовьях и устьях рек, а также в море. Ч. держится преимущественно в больших реках, внутренних морях и больших озерах, придерживаясь в реках преимущественно глубоких и быстрых мест. Питается насекомыми и их личинками, а также молодью рыб. Растет быстро и становится способной к размножению, по-видимому, еще не достигнув двух лет. Ход Ч. весной в Волге начинается еще в феврале подо льдом, но крупная Ч. идет в марте и апреле. В нижней Волге нерест происходит, вероятно, в конце марта или апреле, в Средней России в мае. Ч. нерестится всегда в самой реке на перекатах, отмелях и косах; икра 2 мм. в диаметре, число икринок в самке средней величины до 100000. По окончании икрометания Ч. спускается к устьям. Осенью часть ее входит на зимовку в реки, часть остается на взморье. Зимует Ч. в нижней Волге в тихих местах, залегая косяками до нескольких десятков тысяч штук. Мясо вкусное и нежное, но костлявое. Ч. служит предметом значительного промысла и торговли, преимущественно в соленом виде.

Н. Кн.

Чечевица

Чечевица (сельскохоз., Ervum lens или lens esculenta Moench) — бобовое зерновое растение, по преимуществу яровое, с характерными круглыми, сплюснутыми с краев, но выпуклыми в центре семенами. Известны две разновидности— крупнозерная и мелкозерная Ч. Стебли первой вырастают до 28-35 стм.; плоды, листочки и прилистники нисколько крупнее, чем у второй, у которой стебли поднимаются всего до 18-28 стм. высоты; последняя, однако, большей частью дает высший урожай зерна и притом зерна более вкусного. К группе крупнозерной Ч. относятся сорта — крупная тарелочная Ч. (L. esculenta nummularia Alef., иначе столовая, пфениговая, гелеровая или полушечная белая) и обыкновенная или белая провансальская (L. esculenta vulgaris Аl.); к группе мелкозернистой — малая красная (L. esculenta erythrosperma К.) с красновато-коричневыми зернами, марсовская с светло коричневыми в коричнево-желтыми зернами и черная (L. esculenta aigra Alef.) с черными мало вкусными, но довольно крупными семенами. Кроме названных существует очень много сортов Ч., особых для каждой, несколько отличной по своим условиям местности Зап. Европы и Сев. Америки. Период развития Ч. 100-130 дней, в течение которых она требует 1500-1800° Ц. По новейшим сведениям, не особенно боится заморозков (вредна t° ниже — 6°), но плохо переносит недостаток влаги в почве. Отчасти вследствие последнего условия, для Ч. необходимы чистые, хорошо разделанные, не засоренные почвы и вместе с тем достаточно богатые известью, без чего нельзя рассчитывать на хорошие урожаи этого растения. У нас Ч. возделывается в средних губерниях, главным образом черноземных, но по преимуществу же в юго-западном крае. В более северных местностях ее сеют в огородах, а в южных она служит предметом полевой культуры. В недавнее время, при существовавшем спросе за границу, столовая Ч. высевалась на пространстве до 1/3 милл. дес. в губерниях Тамбовской, Пензенской и соседних с ними. Лучшее предшествующее для Ч. растение — картофель, но сеют ее и после разных хлебов. Ее сеют как в чистом виде, так и в смеси с овсом и ячменем, хотя в последнем случае, как растение со слабыми органами, она должна страдать от затенения. Посев разбросной (7-10 пд.) или рядовой, с расстояниями в рядах в 1525 стм. (5-7 пд. на дес.). Для смешанного посева берут семян или поровну (по 5 пд. Ч. и другого хлеба) или Ч. Составляет 1/3 часть смеси. Семена заделываются на глубину 1/2-1 верш. Уход за Ч. сводится к защите ее от сорных трав при помощи полки и иногда. к перению ее, т. е. к втыканию в почву хворостин для поддержания стеблей Ч. К. уборке приступают как только начнут буреть бобы; в таком только случае, возможно получить высоко оплачиваемые семена ярко зеленого цвета. Уборку производят косой и серпом, срезая под корень, или руками, вырывая Ч. с корнем, чтобы полнее собрать урожай. Урожаи зерна Ч. (на посредственных почвах значительнее гороха) составляют на дес. 50-100 и даже 130-150 пд. зерна и 40-100 пд. соломы. Чечевичная солома и мякина служат для сдабривания бедных белками кормов, например, корнеплодов и соломы хлебов. Кроме обыкновенной Ч. в культуре известны еще: 1) виковая, польская (но в Польше не возделываемая) одноцветная Ч. или вика (Егvum monanthos или Vicia monantha Koch.) — неприхотливое растение, удающееся на песчаных, бедных известью почвах, где ни горох, ни вика не дают хороших урожаев, 2) французская или тоже виковая Ч. (Vicia Ervillia или Ervum Ervillia; на Кавказе — ухкрехели или кирюшна), устойчивое против засухи, но не против заморозков, более стоящее внимания, по Крафту, чем предшествующее растение. Урожай 90-150 пд. зерна с дес. и почти столько же соломы, зерно (содержащее не безвредные горькие вещества, извлекаемые кипячением или паром) пригодно для скармливания овцам, птицам и скоту при откорме.

Чечетка

Чечетка (Acanthis linaria) — кругополярный вид певчих птиц из рода коноплянок, гнездящийся в северной части лесной области и только зимой спускающийся к югу (в России — до Крыма). Уже в конце февраля Ч. начинают снова улетать на север. Зимой в средней России они держатся большими стаями везде, где есть береза и ольха, семенами которых они преимущественно питаются. Отыскивая семена, они часто спускаются на землю по лесным дорогам или возле деревень, между овинами и скирдами хлеба. Постоянным перепархиванием с места на место и не умолкающим щебетанием Ч. более оживляют однообразный зимний пейзаж, чем какие-либо другие мелкие птицы. Гнездятся на деревьях или кустах то низко, то высоко над землей. Гнездо вьется из стеблей травы и мха; основанием служат тонкие, сухие веточки, а подстилкой — растительный пух, перья и волосы. Яйца зеленовато-голубые с темными пестринками. Верхняя сторона тела пестрая, желтовато-бурая с темными продольными черточками. Темные перья хвоста с светлыми каемками. На голове — темнокарминоновая шапочка. Зоб и грудь у самца («чечета») с густым карминовым налетом. Нижняя сторона тела грязно-белая с темными пятнышками по бокам.

Ю. Вагнер.

Чжуан-цзы

Чжуан-цзы — общепринятое название известного даоского философа Чжуан-чжоу, жившего в IV в. до Р. Хр. Он отказался от службы, считая ее несовместимой с занятиями философией, и всецело посвятил себя развитию доктрин основателя даосизма Лао-цзы. Сочинения Ч.-цзы высоко ценятся последователями этой религии, особенно со времен танского императора Сюань-цзун.

Чигорин Михаил Иванович

Чигорин (Михаил Иванович) — наиболее выдающийся современный русский шахматист. Род. в 1850 г. Образование получил в гатчинском сиротском институте. По окончании курса поступил на государственную службу, но вскоре оставил ее, отдавшись исключительно шахматному искусству. В 1874 г. Ч. уже участвовал в турнире-гандикае в соединенном собрании немецком и любителей шахматной игры. В этом турнире Ч., беря от Шифферса и Шумова, взявших 1-й и 2-й призы, пешку и ход вперед, получил 3-й приз. В 1877 г. Ч. победил Э. С. Шифферса в матче. В 1878 г. Ч. получил 1-ый приз в СПб. в турнире с участием всех сильнейших игроков того времени. В 1881 г. Ч. впервые участвовал в международном турнире в Берлине и стал в ряды шахматных маэстро, разделив с Винавером 3-й и 4-й призы. В 1883 г. в лондонском турнире Ч. получил 4-й приз после Цукерторта, Стейница и Блэкберна. В 1889 г. Ч. разделил с Вейсом 1-й и 2-й призы в Нью-Йорке, а в 1895 г., на выдающемся по составу участников турнире в Гастингсе, аавоевал 2-й приз, опередив Ласкера, Тарраша и Стейница. В 1896 г. Ч. взял 1-й приз в матче с Харузеком в Будапеште. В 1903 г. получил первый приз в международном турнире в Вене. Ч. заявил себя также замечательным шахматным аналитиком сначала в матче по переписке Петербурга с Харьковом, затем в матче по телеграфу из двух партий между Петербургом и Лондоном в 1887г. В 1876-81 гг. Ч. издавал «Шахматный Листок», в котором дал «краткий курс дебютов». В 1885-86 г. Ч. Редактировал «Шахматный Вестник». С 1900 г. заведует шахматным отделом газеты «Новое Время».

Чиж

Чиж. (Chrysomitris spinus) — один из видов певчих птиц из сем. вьюрков (Fringillidae). От настоящих вьюрков Ч. отличается тонко заостренным, очень слабо выпуклым сверху клювом и короткими когтями. Общая окраска — зеленоватожелтая, с неясными темными пятнами, основание рулевых перьев и большей части маховых — желтое. Водится во всей лесной области Европы и Азии, предпочитая хвойные леса и гористые местности. Летом живет парами; к осени собирается в более или менее значительные стаи. Питается насекомыми и семенами; осенью любимую пищу Ч. составляют семена березы и ольхи. Свое название получил за характерный «чижиный» писк, которым беспрерывно перекликаются отдельные птицы в стаях. Ч. держатся преимущественно на вершинах высоких деревьев, спускаясь только изредка на землю. Гнезда, свитые из тонких веточек, травинок, лишаев и мха, располагаются также высоко на деревьях (не ниже 5 саж.) и так искусно прячутся, что могут быть найдены лишь случайно. Кладка, состоящая из 5-6 бледно голубовато-зеленых яиц с темными пятнами и черточками, бывает 2 раза в год: в апреле и в конце июня. Птенцы выкармливаются насекомыми, в особенности голыми гусеницами мелких бабочек. Осенний пролет Ч. начинается в конце сентября, но часть Ч. не улетает на зиму не только в средней, но даже в сев. России, если встречает не замерзающие ручьи или речки.

Ю. Вагнер.

Ч. — одна из любимейших певчих птиц, по обнаруживаемой ею сообразительности и доверчивости к человеку. Песня Ч. состоит как из собственных его коротких «слов и ударов», так и из подражания пению других птиц, преимущественно синиц. Вследствие своей общительности, Ч. идут легко во все ловушки. Они свободно переносят неволю, делаются очень ручными и выучиваются разным фокусам. Кормить Ч. в клетках следует смешанным семенем, а также зеленью (кресс-салатом).

Чикаго

Чикаго (Chicago) — город в североамериканском штате Иллинойс, в юго-западном углу озера Мичиган, под 41°53'6,2" сев. ш. и 87°36ў61,2" зап. долг. от Гринвича Ч. — самый юный из мировых городов, в течение 30 лет выросший из незначительного города в 4-й по населенности в мире город (после Лондона, Парижа и Нью-Йорка), Быстрота роста Ч. является беспримерной даже в Северо-Американских Соединенных Штатах. В 1848 г. в Ч. считалось около 20000 жит., 1870 г. -до 300000, в 1898 г. — 1851588, в 1900 г. -2007695. Состав населения, сообразно его иммиграционному происхождению, крайне разноплеменный: американцев 25%, немцев 25%, ирландцев 15%, шведов 7%, чехов 5%, поляков 5%, норвежцев 21/4%, англичан 21/4%, евреев 2%, канадцев 13/4%, французов 13/4%, итальянцев 11/2%, шотландцев 11/2%, датчан 11/2%, голландцев 1%, других европейцев 1%, желтой расы 11/2%. Площадь города занимает 494 кв. км., т. е. в пять раз больше, чем площадь С.-Петербурга и в 8 раз больше, чем площадь Москвы. Река Ч., протекающая по городу двумя рукавами и впадающая в озеро Мичиган, делит город на северную, южную и западную части. В южной части между рекой и озером расположены наиболее оживленные торговыми учреждениями улицы города. Лучшие улицы города — близ берега озера; на многих из них имеются бульвары. Ч. славится своими парками, из которых крупнейшие соединены между собой бульварами. Общая площадь всех парков составляет около 2600 акров. Кроме того в городе 22 небольших сада и сквера. 648 церквей и молитвенных домов. Светские здания более поражают своей колоссальностью и числом этажей, чем архитектурным вкусом. Таковы, например Court House и City Hall — дома городского управления, занимающие целый квартал; колоссальный Temperence Temple, сооруженный обществом трезвости; так назыв. Аудитория (здание для публичных лекций и концертов), центральный концертный зал. В последние годы в центральной части города сооружаются из стали и стекла колоссальные 16-20 этажные дома. При ежегодном приросте города в 50 тыс. человек чувствуется недостаток в жилых помещениях.

Памятники. В Линкольском парке статуи Линкольна, Гранта, Роберта Лазаля, Линнея, Андерсена и Шиллера; в Гумбольдтовом парке — статуи Александра Гумбольдта и Фр. Рейтера.

Промышленность и торговля. По размерам своей торговли скотом и хлебом Ч. занимает первое место не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире. Скотные дворы и бойни (так наз. Union Stock Yards) Ч. содержат для 75 тыс. волов, 80 тыс. овец, 300 тыс. свиней и 6 тыс. лошадей. Ежедневно специальные поезда подвозят гурты скота; ежедневно закалывается от 30 до 60 тыс. свиней. В 1900 е. в Ч. привезено было 272 тыс. голов крупного рогатого скота, 354 тыс. овец, 810 тыс. свиней. На этих Union Stock Yards работают 72 фирмы, с 29 тыс. рабочих. Стоимость привезенного в Ч. скота в 1896 г. равнялась 165 милл. долларов. В том же году из Ч. отправлено 138,18 милл. бушелей маису, 106,7 милл. овса, 64,9 милл. пшеницы. 2,2 милл: ржи. Ч. — первый в Штатах рынок для торговли лесом. Ввоз и вывоз товаров из Ч. в 1900 г.:

Товары Ввоз Вывоз

В миллионах Хлеб и мука в бушелях 314,7 337,4

Мясо в фн. 216,4 1178,9 С

олонина в фн. 197,2 791,0

Сало в фн. 60,6 479,7

Кожи в фн. 101,3 127,9

Дрова и лес в кб. фт. 1576,7 769,4

Чугунно— и сталелитейные, машиностроительные и вагоностроительные заводы (знаменитый Пульмановский вагоностроительный завод, занимающий в 19 км. к Ю от Ч. целый городок-предместье Ч. — Пульман-сити). Мебельные фабрики. Производство печей. чугунных и стальных изделий, кожевенное и сигарное производства, изготовление готового платья в колоссальных размерах. По переписи 1890 г. считалось 9977 промышленных учреждений, с общей суммой годового производства в 664 милл. долл.; в том числе на бойни приходилось 203 милл., на чугунно-литейное производство 30 милл., на производство машин, железных и стальных изделий 24 милл., на готовое платье 32 милл., на книжное дело и газеты 27 милл., на деревообрабатывающую промышленность 17 милл., на плотничьи работы 12 мидл., столярные — 13 милл., каменные — 13 милл., вагоностроительное производство — 14 милл., изготовление земледельческих орудий — 10 милл., мыловаренное и свечное произв. — 9 милл., пивоварение — 10 милл., винокурение — 8 милл., сапожное и башмачное производства — 7 милл.

Кредитные учреждения. Банковых учреждений в 1901 г. было 53. Основной капитал 18 национальных банков достигал 18,6 милл. долл., 22 государственных банков — 11,8 милл. долл. Общая сумма взаимных расчетов достигла в 1900 г. 6811,05 милл. (в 1890 г. — 4093, 14 милл. долл.).

Пути сообщения. В Ч. в 7-ми больших вокзалах соединяются 35 железнодорожных линий. Сеть железных дорог покрывает город. Подземная (132 км.) и эстакадная (80 км.) линии соединяют окраины с центром. По озеру и каналам (Мичиганскому и Иллинойскому) ежегодно приходит и уходит до 10 тыс. судов, вместимостью до 5,5 милл. тонн. В 1900 г. сооружен новый канал в 160 фт. ширины и 22 фт. глубины, соединяющий р. Чикаго, чрез реки Деплэн и Иллинойс, с Миссисипи. Содержание почтовых учреждений обошлось в 1900 г. в 2615 тыс. долл.; доход их достигал 6609 тыс. долл.

Городское самоуправление. Город управляется мэром и советом из 70 членов, выбираемых на 2 года в 35 округах города, по два на каждый округ. При совете 11 отделений. ведающих различные отрасли городского хозяйства. Полицейский персонал — 2517 чел., пожарный — 3314 чел. Ч. весь покрыт водопроводными (3014 км.) и водоотводными (2384 км.) трубами. Город освещается пятью частными обществами (газ и электричество). Городские доходы в 1900 г. — 231/2 милл. долл. Городской долг (фундированный) — 151/2 милл. долл. (1901). Ценность городского имущества (не считая стоимости мостов. виадуков и туннелей) равнялась 691/2 милл. долл., в том числе школьных зданий с инвентарем 25 милл. долл., водопровода 29,2 милл. долл., пожарных депо 1,7 милл. долл. и др.

Школьное дело. Во всех школах обучение общее для лиц мужского и женского пола, в низших. и средних — бесплатное. Кроме того существуют специальные общественные ремесленные школы (Manual-Training schools), вечерние школы и училища для глухонемых и слепых. Общее число учащихся в общественных школах в 1900 г. 218518, учащих 5928. Школьный бюджет — 5769226 долл. Университет основан в 1892 г. на частные пожертвования в 14 милл. долл. Студентов ок. 3000 (25% женщин). Более старая школа под названием North western University— собственно не университет в европейском смысле слова, а гимназия, с курсом подготовительным к университету. Chicago Athaeneum (с 1872 г.) — школа для изучения языков, литературы и педагогии. Иллинойская военная академия, еврейское ремесленное училище, несколько медицинских школ и семинарий и др. Много частных учебных заведений.

Библиотеки. Университетская (306 тыс.), городская общественная (2581/2 тыс.), с читальней (1030 периодических изданий), библиотека Ньюберри (220 тыс.), основанная на капитал в 21/2 милл., завещанный Ньюберри; третья общественная библиотека открыта в 1897 г. на капитал (21/2 милл. долл.) Джона Крерара. Chicago Art Institut владеет обширной картинной галереей и музеем художественных произведений. Естественноисторический и художественно-промышленный музей (Field Columbian Museum). Историческое общество. Множество клубов. 25 театров.

Периодическая печать. В Ч. выходит 24 ежедневных газеты, 260 еженедельных, 3 дважды в неделю и 192 ежемесячных. Тираж некоторых ежедневных изданий превосходит 200 тыс. экз. 6 газет на немецк. языке, 4 на шведском, две на датском. одна на польском и др. 11 больших госпиталей и больниц, детские приюты и богадельни, дома для слепых, для хроников, для душевнобольных. Самые крупный благотворительные общества: немецкое (содействие немецким эмигрантам), Illinois Humane Society (защита детей и животных от жестокого обращения) и United Hebrew Charities (еврейское благотворительное общество, поддерживающее и общие учреждения).

История. До начала XIX в. на месте теперешнего Ч. жили индейцы. Лишь в 1804 г., когда союзное правительство построило форт Дирборн, здесь появляются белые. В 1812 г., во время войны с Англией, форт Дирборн был покинут американцами; в 1816 г. вновь отстроен и с тех пор сделался центром для переселенцев в этот край. В 1827 г. здесь было положено основание поселка Ч., а начавшееся чрез два года сооружение канала между Мичиганом и Иллинойсом привлекло множество новых переселенцев. В 1832 г. индейцы были разбиты, вождь их Блакгаук взят в плен и индейцам отведена область к 3 от Миссисипи (тогда незаселенная, теперь штат Айова). В 1833 г. конгресс ассигновал 30 тыс. долл. на углубление устья р. Ч., ставшей с тех пор судоходной. В 1837 г. Ч. объявлен городом. и форт упразднен. Ч. в это время занимал 25 кв. км., с населением в 4179 чел. В 1848 г. открыто движение по каналу (154,46 км. длины) между оз. Мичиганом и р. Иллинойс, значительно оживившее торговлю Ч. Особенно быстро город стал расти со времени постройки железных дорог. В 1871 г. Ч. уже занимал площадь в 93,8 кв. км., с 300 тыс. жит. В том же году страшный пожар, длившийся. два дня, уничтожил почти весь город. Сгорело имущества на сумму 190 милл. долл., 98 тыс. чел. осталось без крова, несколько сотен погибло в пламени. Едва успела остыть почва, как город стал отстраиваться с лихорадочной поспешностью. Не прошло года, как новые улицы с великолепными зданиями заставили забыть о сгоревшем городе. Чрезмерно поспешная строительная деятельность вызвала в 1873 г. денежный кризис, но, став с конца 1870-х гг. главнейшим центром североамериканской торговли убойным скотом и хлебом, Ч. быстро расцвел и к началу 1890-х гг. в нем уже считалось свыше миллиона жителей. Всемирное значение Ч. как торгового центра получила блестящее выражение в состоявшейся здесь в 1893 г. (с мая по октябрь) международной Колумбийской выставке, в которой приняли участие народы всех стран света. Площадь выставки поражала колоссальностью своих размеров (268,65 гектаров), простираясь вдоль берега озера на 2,4 км, отделанные искусственным, блестяще белым алебастром, главные здания выставки были раскинуты среди зелени и воды. Число посетителей достигло 211/2 милл. Издержки по выставке — 26,3 милл. долл., доходы — 28,1 милл. долл. Ср. Andreas, «History of Chicago» (Ч., 1884); Sheahan, «Chicago, seine Vergangenheit, Gegenwart nnd Zukunf» (Ч., 1872); Seeger, «Chicago, die Geschichte einer Wunderstadt» (Ч., 1892); Kirkland, «The story of Chicago» (1895); Schick, «Chicago and its environs» (1891); «Report of the Chicago Municipal Bureau of Statistics»; Blam, «Chicago und die Columbische Weltaustellung» (Лпц.. 1893); Hiliger, «Amerika und die Columbische Weltaustellung» (Ч. 1894); «Всемирная Колумбова выставка 1893 г. в Ч. Указатель русского отдела» (СПб., 1893); П. И. Глуховской, «Отчет генерального комиссара русского отдела Колумбовой выставки в Ч.» (СПб., 1895).

Чимабуэ

Чимабуэ (Джованни Cimabue) — флорентийский художник, один из главных возродителей итальянской живописи после ее продолжительного средневекового застоя, происходил из знатной и богатой фамилии Ч. Гвальтьерн, родился, по свидетельству Вазари, в 1240 г., работал во Флоренции и в соседних с ней местах и умер, вероятно, в 1302 г. До его времени живопись в Италии оставалась застывшей в оковах византийского стиля, повторяла одни и те же исстари установившиеся типы изображений, соблюдала одни и те же условности в рисунке, колорите и технических приемах, пренебрегая наблюдением природы и не давая художникам возможности выказывать их индивидуальное чувство. Правда, еще до Ч. и одновременно с ним некоторые тосканские живописцы стремились, не разрывая связи своего творчества с византийскими преданиями, вносить в него новизну, красоту и свободу, но их попытки были робки и незначительны в сравнении со сделанными этим мастером. В первых своих иконах Богоматери, из которых одна, бывшая во флорентийской церкви С.-Тринита, находится теперь в тамошней академии, Ч. является еще вполне византийцем; но вскоре в его произведениях старинные, традиционные композиции и фигуры стали более оживленными, привлекательными и величественными. а краски более свежими, изящными и натуральными. Этого было достаточно для возбуждения в современниках художника восторженного отношения к его работам. Рассказывают, что Мадонна, написанная им для капеллы Ручеллаи в церкви С.-Мария-Новелла (где она находится и теперь), будучи еще не совсем окончена, прославилась до такой степени, что Карл Анжуйский, в бытность свою во Флоренции, пожелал видеть это необычайное произведение и посетил для того мастерскую Ч., а потом оно было (в 1267 г.) при многолюдном стечении народа торжественно перенесено в упомянутую церковь, в память чего тот квартал, через который проходила процессия, получил название Borgo Allegro. Богоматерь в этом образе представлена на золотом фоне, сидящей на роскошном троне с МладенцемХристом на коленях; шесть коленопреклоненных ангелов помещены у трона, по три с каждой стороны, один над другим. Лик Мадонны еще византийского типа, с тонким и длинным носом, миндалевидными глазами, высокими бровями и маленьким ртом; но в этих чертах уже проглядывает выражение кротости и умиления. Лицо Младенца — такое же недетское, как на всех вообще иконах того времени; но в данном ему движении виден мотив, подмеченный художником в натуре. Общая композиция торжественна, не лишена изящества, а ангелы могут быть даже названы созданиями высокой красоты. Простые и светлые краски приближаются в телесных частях к естественным цветам, и вся техника живописи значительно лучше тогдашней византийской. Две другие замечательные Мадонны Ч. находятся в Луврском музее, в Париже, и в лондонской национальной галерее: первая, происходящая из церкви С.Франческо в Пизе окружена рамой с медальонами, в которых написаны изображения 24-х святых; вторая, представляющая Богоматерь в полу фигуре, первоначально принадлежала флорентийской церкви С.-Кроче. Несколько раньше, чем была исполнена Мадонна Ручеллаи, Ч. трудился вместе с другими мастерами,. над украшением фресковой живописью верхней и нижней церквей монастыря св. Франциска в Ассизи, но за исключением Мадонны с четырьмя ангелами, написанной несомненно им в нижней церкви, теперь трудно решить, какие именно из тамошних фресок принадлежат ему; судя по манере. исполнения, можно приписать ему более всех остальных «Лобзание Иуды» и «Положение в гроб», к сожалению, пострадавшие до такой степени, что содержание их едва различимо. В конце своей жизни Ч. занимался производством в абсиде пизанского собора мозаики, изображающей Спасителя с предстоящими Ему Богоматерью и Иоанном Крестителем, но успел окончить только две из этих фигур: третья, фигура Пресвятой Девы, исполнена позже (в 1321 г.) пистойцем Вицинусом. Из школы Ч. вышел великий Джотто, двинувший итальянскую живопись на пути к возрождению еще дальше, чем он. — Ср. Strzygowski, «Cimabue und Rom» (Вена, 1888).

А. С-в.

Чимароза

Чимароза (Доменико Cimarosa) — знаменитый итальянский композитор (1749-1801). Первая его опера, «Fiorentini», поставлена была в 1772 г. с громадным успехом. Он написал. много опер, давших его имени большую популярность во всей Европе. В 1789 г. Ч. уехал, по приглашению русского двора, в Петербург, где пробыл три года. В 1792 г. он переехал в Вену. Здесь была написана его опера «Il Matrimonio segreto», считающаяся лучшим его произведением. Она так понравилась императору Леопольду, что он приказал дать ее в тот же день во второй раз. Такой же успех имела эта опера и в Италии. Наряду со своими современниками, Гульельми и Паизиелло, Ч. оставил значительный след в музыкальном искусстве. См. «Elogio funebre au onore del sempre chiaro e celeberimo scrittore in musica D. Cimarosa» (Венеция, 1801).

Н. С.

Чимкент

Чимкент — уездн. гор. Сыр-Дарьинской обл., в 114 вер. к С от Ташкента, на высоте 1650 фт. над ур. моря, на р. Бадаме, левом притоке р. Арыс, впадающей справа в Сыр-Дарью. Ч. лежит в области третичных образований, которые на правом берегу Бадама прикрываются лёссом. Довольно живописное положение, сравнительно умеренная температура лета, много зелени и отличная вода, получаемая из Качкаратинских ключей, делают Ч. санитарным пунктом, привлекающим дачников из Ташкента и больных, приезжающих сюда на лето для пользования кумысом. Жителей 12441: русских 768, евреев 150, мусульман сартов 11496. Домов в русской части города 105, в туземной 1886. Церквей православных 2, мечетей 34, училищ 3 (городское 2-классное мужское, приходское 1-клас. женское, русско-туземная школа), мектебе 16. Общественный (Черняевский) сад, общественное собрание, библиотека имени А. С. Пушкина. Городские доходы — 11760 р. Завод, вырабатывающий сантонин (противоглистное лекарственное средство) из цветочных головок особого вида полыни (Anemisia cina), растущего в Чимкентском у., и снабжающий весь мир этим продуктом. Ч. имеет довольно важное торговое значение, будучи расположен в узле дорог, ведущих на Оренбург, Верный и Ташкент. Оренбургский тракт, идущий из Ташкента на С, в Ч. выделяет ветвь, направляющуюся на В в Верный и далее на Семипалатинск. Строящаяся Оренбургско-Ташкентская жел. дор. проходит западнее. Ч. прежде славился торговлей лошадьми; ныне она значительно упала.

Ч. (военная история). После падения Туркестана и Аулие-Ата (в, поле 1864 г.), кокандцы начали сильно укреплять Ч. и оттуда вооруженными шайками тревожить окрестности. Вследствие этого двинуты были в Ч. два русских отряда: один под начальством ген.-м. Черняева, другой — полк. Лерхе. Соединенные силы обоих отрядов состояли из 101/2 рот пехоты и 21/2 сотен казаков, при соответствующем количестве артиллерии. 19 сент. оба отряда соединились у Ч. и немедленно приступили к осадным работам, а через два дня крепость и город были в наших руках.

Чимкентский уезд — Сыр-Дарьинской обл., граничит на Ю с Самаркандской обл., на З с Аму-Дарьинским отд., на С с Акмолинской обл. Имея форму неправильного многоугольника, занимает 96135 кв. вер. или 109406 кв. км. (по Стрельбицкому); в том числе под озерами 315 кв. вер. (358 кв. км.). Жителей, по переписи 1897 г., 285180 (157578 мжч. и 127603 жнщ.), в том числе в городах 22348. В отношении рельефа и природы Ч. уезд может быть разделен на четыре части: сев.-вост. часть Ч. у., расположенная между горами Кара-тау и р. Чу, представляет у подошвы гор лессовую степь, которая далее на СВ переходит в песчаную пустыню, продолжающуюся до р. Чу. Проточных вод почти нет, колодцы довольно многочисленны. Следующая к ЮЗ часть Ч. у. занята горами Кара-тау, которые на С принадлежат уезду обоими склонами, а на Ю только юго-западных. Сев.-вост. склон гор Кара-тау крут, скалист и крайне маловоден; юго-зап. отложе и орошается многочисленными речками, которые служат для орошения полей и направляются к Сыр-Дарье. Горы в южной части хребта, где они примыкают к Таласскому Алатау, достигают 7 тыс. фт. высоты и кое-где покрыты древесной растительностью, далее к С они понижаются и совершенно безжизненны. В горах есть месторождения свинца и каменного угля. Наиболее важное по значению и населенной частью Ч. у. является та часть, которая расположена между горами Кара-тау и р. Сыр-Дарьей и прорезывается почтовыми трактами Ташкент-Оренбург и отчасти Чимкент-Верный, а также и строящейся Оренбургоашкентской жел. дороги. Плодородная лессовая почва орошается здесь нижними и средними течениями речек, стекающих с Кара-тау, из коих наиболее значительными являются Арыс с притоком Бадам, Бугунь и др., и в этой части уезда сосредоточено большинство населения и почти вся земледельческая культура, с посевами пшеницы, ячменя, риса и хлопчатника. Хлопчатник достигает здесь северного предела своей культуры, тем не менее посевы его в южной части у. занимают не менее 4-5 тыс. дес. Западной границей рассматриваемого района является р. Сыр-Дарья, которая прорезывает весь Ч. у. с Ю на С и принимает справа некоторые из указанных речек, стекающих с гор Кара-тау; большая часть их, однако, разбирается на орошение или иссякает, не доходя до реки. Западнее Сыр-Дарьи расположен последний, четвертый район Ч. у., представляющий обширные, слегка волнистые, степные пространства, которые мало помалу переходят в совершенно безводную песчаную пустыню, КызылКули. В вост. части этого района имеется довольно много колодцев, западная же часть его совершенно безводна. Население Ч. уезда состоит из сартов, киргизов и русских; последних, в 17 селений, 5135 душ; большая часть русских селений возникла с 1892 г. Русские и сарты ведут оседлый образ жизни и занимаются преимущественно земледелием; киргизы кочуют и главное их занятие — скотоводство. Кроме указанных растений, население возделывает. обычные в средней Азии полевые, огородные и садовые, а русские поселенцы пробуют, не без успеха, разводить сахарную свеклу. Заметный заработок местному населению доставляет сбор цветных головок цитварной полыни (Arlemisia cina), растущей в изобилии по обе стороны Сыр-Дарьи; они идут на выделку лечебного средства сантонина. Заросли цитварной полыни, расположенные в Ч. уезде, являются единственными на земном шаре; во всех других местностях растение это уже истреблено. Скотоводство значительно развито в сев.-вост., сев.-зап. и зап. частях уезда, где преобладает почти исключительно киргизское население. Фабрично-заводская промышленность в Ч. у. развита слабо и сосредоточивается почти исключительно на хлопкоочистительном и сантонинном производствах; остальные отрасли промышленности носят кустарно-ремесленный характер и, при множестве мелких производств, имеют ничтожные размеры. Торговые обороты Ч. у. довольно значительные; стоимость вывоза составляет свыше 2000000 р. (шерсть, шкуры, хлопок, сало, кишки, масло, пшеница, сантонин и т. д.), а ввоза — свыше 3000000 р. (мануфактура, железо, земледельческие орудия, чай, сахар и т. п.). Значительная часть торговли сосредоточена в руках казанских татар. Из населенных мест в Ч. у. замечателен г. Туркестан.

М.

Чин

Чин (церк.). — Слово «Ч.», при переводе его с греческого языка (taxiV, ordo) означает порядок (см. 1 Коринф. XIV, 40; Луки I, 8). В этом смысле слово «Ч.» и принимается в богослужебных книгах, относящихся к общественному богослужение, напр., когда говорится: «кадить по Ч.», «идут к Евангелию по Ч.» или, когда в Типиконе читаем: «Ч. вечерни». В последнем случае слово «Ч.» тоже означает, что и слово «устав», именно указание на порядок молитвословий при богослужении. Слове «Ч.» заменяет собой слово «устав». Напр., в Типиконе пишется «Ч. великие вечерни, си есть бдения всенощного». В Служебнике тоже самое озаглавливается так: «Устав священнослужения, сиречь како служить диакон со священником на велицей вечерни», Иногда в богослужебных книгах, относящихся к общественному богослужению, под «чином» разумеется не только указание на порядок молитвословий при богослужении, но и. само изложение их (см. в Служебнике «Ч. божественной литургии», «Ч. преждеосвященных даров», «Ч. над кутьею» и др., равно чины в Требники). См. прот. К. Никольский, «Обозрение богослужебных книг православной российской церкви по отношению их к церковному уставу» (СПб., 1858).

Чина

Чина (Lathyrus L.) — родовое название растений из сем. мотыльковых (Рарilionaсеае). Известно до 100 видов, растущих преимущественно в северном полушарии, отчасти в горах тропической Африки и Южной Америки. Это низкие или лазящие при помощи усиков травы, многолетние или однолетние, с парноперистыми листьями, состоящими большей частью из немногих листков; иногда листков не бывает, и тогда прилистники развиваются весьма сильно, заменяя собой недостающие листья. Цветки большей частью крупные, голубые, синие, лиловые, красные, белые или желтые, одиночные или собранные в кисти. Чашечка косая, с почти равными зубцами. Лепестки неравные, флаг широкий, обратнояйцевидный или почти круглый, выемчатый; крылья обратнояйцевидные или продолговатые, свободные или приросшие к лодочке; лодочка тупая, редко заостренная, изогнутая; свободные части тычиночных нитей изогнутые, нитевидные или плоские; завязь сидячая или на ножке, большей частью многосемянная, редко с 2-4 семенами. Боб сплюснутый или цилиндрический, двустворчатый. Огромный род Lathyrus разделяется на две секции; Archilathyrus (лист с усиком) и orobus (лист с шипиком) и на 12 подродов. В Европейской России встречаются ок. 25 видов Ч.; из них наиболее часты: луговые Ч. (L. pratensis), многолетняя трава с желтыми цветами, растущая по лугам; лесная Ч. (L. silvestris), многолетняя трава с розовыми цветками и с крылатыми стеблями, растущая по лесам, кустарникам; болотная Ч. (L. раlustris), многолетняя трава, с крылатыми стеблями и голубоватыми цветками; клубненосная Ч. (L. tuberosus) многолетняя трава, с тонким стеблем и красными цветами, растущая по полям, кустарникам и др. -К р. Lathyrus относится и душистый горошек (L. odoratus), разводимый в цветниках ; однолетнее растение родом из Южной Италии.

Р. О.

Чина (сельскохоз.). — Под этим общим названием известно несколько растений, разводимых в хозяйствах с различными целями. Ч. посевная (Lathyrus sativus L. s. Cicercula sativa alba Alef.), называемая также угловатым, угольчатым или немецким горохом, культивируется в Испании, Италии, юге Франции и Румынии; у нас распространена (пока еще мало) в черноземных губ., преимущественно там, где горох сильно поражается зерновиком. Культура Ч. мало чем отличается от. культуры гороха. Урожай 60-100 пд. семян и 70-120 пд. соломы с дес. Употребление зерен Ч. в пищу иногда вызывает у человека, реже у животных, болезненные явления, именно конвульсии и паралич нижних конечностей. Ядовитые вещества заключаются только в семенах (стебли и листья могут быть скармливаемы животным без всякого вреда в любом количестве) и находятся в связи с мало еще выясненными условиями роста растений. Существуют указания, что ядовитость Ч. зависит от примеси семян красной Ч. (L. Cicer), сама же Ч. безвредна. Ч. лесная (L. silvestris), улучшенная в культурном отношении (всходит быстрее дикой формы) Вагнером, рекомендовалась для разведения в качестве многолетнего кормового растения, удающегося на самых плохих почвах, на которых она к тому же может удерживаться длинный ряд лет, давая ежегодно высокие урожаи. Немалую роль при пропаганде Ч. играли также другие свойства этого растения, выставлявшиеся с лучшей стороны, но которые, однако, оказались сильно преувеличенными. Таковое исключительное богатство Ч. белковыми веществами, выносливость, нетребовательность, многоукосность и безвредность. Скорее нужно признать, что лесная Ч. является, как и большинство бобовых, хорошей кормовой травой, которую скот ест в большинстве случаев охотно в свежем, сухом и силосованном виде. Засадка Ч. более или менее большей площади сопряжена со значительными трудностями, так как семена ее трудно прорастают; обыкновенно семена Ч. высеваются предварительно на особых грядках. а появившиеся ростки пересаживают в поле; на третий год она начинает давать укос; существуют поля с которых снимались укосы в течение продолжительного времени (более 10 лет). Ч. клубненосная (L. tuberosus), многолетнее культурное растение, довольно часто является также обременительной сорной травой в хлебных посевах. В черноземной полосе в диком виде встречается чаще по балкам и слегка солонцеватым лугам, значительно реже в сухой степи. Разводится из-за особых шишковидных утолщений на корнях (употребляемых в пищу в вареном или печеном виде), гл. образом, в огородах, на жирной почве, клубнями или семенами. В первом случае урожай получается скорее, чем во втором, при котором к сбору можно приступать только спустя 2-3 года после посева. Клубни собирают только у старых экземпляров и при том не тревожа всего растения, которое остается еще долго жизнеспособным.

Чингисхан

Чингисхан — замечательный завоеватель. Родился на берегу Онона в Монголии около 1155 г.; первоначально носил имя Темучин. Его отец, Есугай-бахадур, по-видимому имел, некоторое влияние среди монголов, но после его смерти (около 1168 г.) его приверженцы тотчас покинули его вдову и детей; семья несколько лет скиталась в лесах, питаясь кореньями, дичью и рыбой. Возмужав, Темучин постепенно собрал вокруг себя некоторое число приверженцев из степной аристократии, присоединился к хану христианских кераитов и принял участие в союзе с китайским правительством, сначала в борьбе против усилившихся татар, живших около озера Буир-нор, потом против демократического движения, во главе которого стал его бывший друг Чжамуха. После поражения Чжамухи (1201) произошла ссора между Темучином и кераитским ханом; последний вступил в соглашение с Чжамухой и привлек на свою сторону часть приверженцев Темучина. В 1203 г. кераитский хан был убит, и Темучин овладел всей восточной Монголией. Чжамуха восстановил против него западных монголов, найманов, которые также были разбиты, после чего вся Монголия объединилась под властью Темучина; тогда же (1206) последний принял титул Ч. (точное значение этого титула еще не установлено), дал основанному им кочевому государству строго аристократическое устройство и окружил себя телохранителями, которые пользовались значительными привилегиями сравнительно с прочими монголами, но были подчинены строгой дисциплине. При покорении найманов Ч. познакомился с началами письменного делопроизводства, находившегося там в руках уйгуров; те же уйгуры поступили на службу к Ч. и были первыми чиновниками в монгольском государстве и первыми учителями монголов. По-видимому, Ч. надеялся впоследствии заменить уйгуров природными монголами, так как велел знатным монгольским юношам, между прочим и своим сыновьям, учиться языку и письменности уйгуров. После распространения монгольского владычества, еще при жизни Ч., монголы пользовались также услугами китайских и персидских чиновников. Преследуя бежавших из Монголии кочевников, монголы в 1209 г. приняли покорность от уйгуров в Вост. Туркестане, в 1211 г. — от карлуков, в сев. части Семиречья; в том же году началась война с Китаем, временно остановившая успехи монголов на западе. Сев. Китай принадлежал в то время чжурчжэням, народу маньчжурского происхождения (дин. Цзинь). В 1215 г. Ч. взял Пекин; окончательное завоевание государства чжурчжэней произошло уже при преемнике Ч., Угэдэе. В 1216 г.. возобновились походы против бежавших на запад кочевников; в том же году произошло случайное столкновение между монгольским отрядом и войском хорезхшаха Мухоммеда, объединившего под своею властью мусульманскую Среднюю Азию и Иран. Начавшиеся около того же времени, на почве торговых интересов, дипломатические сношения между Ч. и Мухаммедом окончились в 1218 г. разграблением каравана, посланного Ч., и избиением купцов в Отраре, пограничном городе во владениях Мухаммеда. Это заставило Ч., не окончив завоевание Китая, отправить войска на запад. В 1218 г. монголы завоевали Семиречье и Вост. Туркестан, которыми владел бежавший из Монголии найманский царевич Кучлук; в 1219 г. Ч. лично выступил в поход со всеми своими сыновьями и с главными военными силами; осенью того же года монголы подступили к Отрару. В 1220 г. был завоеван Мавераннехр; отряды, посланные для преследования бежавшего Мухаммеда, прошли через Персию, Кавказ и южную Россию и оттуда вернулись в Среднюю Азию. Сам Ч. в 1221 г. завоевал Афганистан, его сын Тулуй — Хорасан, другие сыновья — Хорезм. В 1225 г. Ч. хан вернулся в Монголию. В землях к северу от Аму-Дарьи и к востоку от Каспийского моря владычество монголов было им прочно установлено; Персия и южная Россия были вновь завоеваны его преемниками. В 1225 или в начале 1226 г. Ч. предпринял поход на страну тангутов, где умер в августе 1227 г. Мы имеем довольно подробные сведения как о наружности Ч. (высокий рост, крепкого телосложения, широкий лоб, длинная борода), так и о чертах его характера. С дарованиями полководца он соединял организаторские способности, непреклонную волю и самообладание, которого не могли поколебать ни неудачи, ни оскорбления, ни обманутые надежды. Щедростью и приветливостью он обладал в достаточной степени, чтобы сохранить привязанность своих сподвижников. Не отказывая себе в радостях жизни, он, в противоположность большинству своих потомков, оставался чужд излишеств, несовместимых с деятельностью правителя и полководца, и дожил до преклонных лет, сохранил в полной силе свои умственные способности. Происходя из народа, стоявшего в то время на самой низкой степени культуры, Ч. был лишен всякого образования, не имел времени усвоить те знания, которым велел обучать своих сыновей, и до конца жизни не знал другого языка, кроме монгольского. Естественно, что круг идей его был очень ограничен; по-видимому, он чувствовал себя только атаманом, который ведет своих воинов к победам, доставляет им богатство и славу и за это имеет право на лучшую часть добычи. В приписанных ему изречениях нет признаков понимания идеи о благе целого народа еще меньше можно предполагать в нем широкие государственные стремления. Нет основания полагать, что он с самого начала задавался обширными завоевательными планами; все его войны вызывались событиями. Смуты, среди которых выдвинулся Ч., не могли окончиться иначе, как объединением Монголии, которое всегда влекло за собой нападение кочевников на Китай; походы на запад были вызваны преследованием бежавших врагов, необходимостью получать с запада товары, которых не мог больше давать опустошенный Китай, и непредвиденным событием в Отраре. Идея всемирного владычества появляется у монголов только при преемниках Ч. Основные начала устройства империи были заимствованы из сферы кочевого быта; понятие родовой собственности было перенесено из области частноправовых отношений в область государственного права; империя считалась собственностью всего ханского рода; еще при жизни Ч. его сыновьям были назначены уделы. Благодаря созданию гвардии, Ч. имел в своем распоряжении достаточное число испытанных людей, которым мог без опасений поручать военное начальство в отдаленных областях; при устройстве гражданского управления он должен был пользоваться услугами покоренных народов. По-видимому, он хотел освободить от этого своих преемников; таким желанием естественнее всего объяснить принятую им меру обучения монгольских юношей уйгурской письменности. Более широких цивилизаторских стремлений у Ч. не было; по его мысли, монголы, ради сохранения своего военного преобладания, должны были по прежнему вести кочевую жизнь, не жить ни в городах, ни в селах, но пользоваться трудами рук покоренных земледельцев и ремесленников и только для этой цели охранять их. Не смотря на все это, деятельность Ч. имела более прочные результаты, чем деятельность других мировых завоевателей (Александра Македонского, Тимура, Наполеона). Границы империи после Ч. не только не сократились, но значительно расширились, и по обширности монгольская империя превзошла все когда-либо существовавшие государства. Единство империи сохранялось 40 лет после смерти Ч.; господство его потомков в государствах, образовавшихся после распадения империи, продолжалось еще около ста лет. В Средней Азии и Персии и в настоящее время сохранились многие должности и учреждения, введенные в этих странах монголами. Успех деятельности Ч. объясняется только его гениальными природными дарованиями; у него не было ни предшественников, которые бы подготовили для него почву, ни сподвижников, которые бы могли оказывать на него влияние, ни достойных преемников. Как монгольские военачальники, так и находившиеся на монгольской службе представители культурных наций были только орудием в руках Ч.; ни один из его сыновей и внуков не наследовал его дарований; лучшие из них могли только продолжать в том же духе деятельность основателя империи, но не могли думать о переустройстве государства на новых началах, сообразно требованиям времени; для них, как для их подданных, заветы Ч. были непререкаемым авторитетом. В глазах современников и потомства Ч. был единственным создателем и устроителем монгольской империи.

Литература. С. d'Ohsson, «Histoire des Mongols» (4 т., Гага и Амстердам, 1834); В. П. Васильев, «История и древности восточной части Средней Азии» («Труды Вост. Отд. Имп. Арх. Общ.», т. IV, 1859); И. Н. Березин, «Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева»(«Труды Вост. Отд. Имп. Арх. Общ.», т. VIII, 1863); М. И. Иванин, «О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар» (СПб., 1875); В. Бартольд, «Образование империи Чингисхана» («Зап. Вост. Отд. Имп. Русск. Арх. Общ.», т. X); его же, «Туркестан в эпоху монгольского нашествия» (ч. II, СПб., 1900; в этих двух работах дан обзор источников).

В. Бартольд.

Чириков Евгений Николаевич

Чириков (Евгений Николаевич, род. в 1864 г.) — писатель. Из дворян Симбирской губ.; учился в казанском унив.; сначала был юристом, потом естественником. По причинам, от него не зависевшим, курса не кончил. Писать начал еще студентом, в «Лесном Вестнике»; долго работал в провинциальной, приволжской печати; с 1893 г. его произведения печатались в «Русском Богатстве», «Новом Слове», «Жизни», «Мире Божьем», «Русской Мысли». В «Жизни», а после ее закрытия — некоторое время в «Русской Мысли», Ч. вел провинциальный отдел. Его «провинциальные картинки» пользовались большим успехом. В нем удачно сочетались все необходимые для провинциального обозревателя данные: и художественный талант, и знание провинции, и определенность миросозерцания. Из беллетристических произведений Ч. наибольшее распространение имели и наибольшее внимание возбудили те, в которых Ч. затронул психологию интеллигенции в момент перехода от народнических теорий к марксистским («Инвалиды», «В отставку», «Чужестранцы»). Ч. стоял на стороне нового движения; вместе с Вересаевым, его можно считать по преимуществу писателем интеллигенции в специальном значении этого слова. В последние годы Ч. перешел от боевых тем к чисто психологическим и бытовым, возвращаясь к изображению хорошо знакомой ему провинциальной жизни («Фауст», «В лощине меж гор», «Как это случилось»). Основные свойства его таланта — ирония и наблюдательность; недостатки объясняются срочной работой в провинциальной печати. В 1902 и 1903 гг. появились драматические опыты Ч.: пьеса в 4 д. «За славой», набросок «На дворе во флигеле», пьеса в 3 д. «Друзья гласности». Лучше всего удался ему набросок. В последней пьесе Ч. рисует яркую картину тяжелого положения провинциальной печати. Произведения Ч. издаются товариществом «Знание»; вышли три тома рассказов (3-м и 4-м изданиями) и книжка пьес (1903). См. «Галерея русских писателей», изд. С. Скирмунтом, и очерк П. Щеголева, «Е. Н. Чириков» (в «Вестн. и Библиот. Самообразования», 1903, № 18).

П. Щ.

Чирки

Чирки — мелкие виды уток (Anas). В Европе и России водятся три вида Ч. Из них особенно широко распространен Ч. свистунок (А. сгесса), который гнездится повсеместно в Европе, где только есть вода, по преимущественно в северной полосе. В Европ. России. как гнездящаяся птица, он не спускается южней Новороссийска, а в Сибири — южней Амура и Монголии. Свистунок почти вдвое меньше обыкновенной утки или кряквы и по образу жизни сходен с другими видами уток. У взрослого самца голова и шея ржавого цвета, через глаз идет широкая золотистозеленая полоса, спускающаяся на шею. Металлически зеленое зеркальце на крыльях окаймлено у самца — черным, у самки — белым. В Средней Европе вместе с Ч. свистунком живет Ч. трескунок (A. circia s. A. querquedula), более южный и более крупный вид, сходный по образу жизни с первым. У самца в брачном оперении темя и затылок — черные с фиолетовым отливом и с резкой белой полосой с каждой стороны; у самки нет на крыльях металлического зеркальца. Третий вид Ч., чирок-узконосый (А.. angustirostris), свойствен бассейну Средиземного моря, очень обыкновенен в Закаспийском крае, а отсюда переходит, как гнездящаяся птица, в дельты крупных рек, впадающих в Каспийское море. Гнездится в дуплах деревьев и в вороньих гнездах (иногда в дуплах деревьев гнездится и Ч. трескунок). По величине почти не отличается от свистунка. Окраска самцов и самок — одинакова: светлая, буровато-серая со светлыми пятнами. Клюв узкий, при основании высокий, к концу быстро сплющивающийся.

Ю. Вагнер.

Числительные имена

Числительные имена (грамм.). — Понятие численности в языке выражается двумя способами: 1) в виде особых форм имени, местоимения и глагола, обозначающих общие представления так назыв. единственного, двойственного и множественного «чисел», и 2) в виде самостоятельных имен Ч., означающих точные понятия отдельных чисел. Оба способа до известной степени связаны друг с другом исторически, причем иногда связь эта дает себя знать долго спустя после того, как известные формальный особенности уже потеряли всякое реальное значение, Так до сих пор в русском языке Ч. два соединяется с древними формами двойственного числа имен существительных (только в муж. р.), хотя двойств. число само давно уже перестало существовать (напр. два брата). В свою очередь и самостоятельные формы двойств. числа нередко удерживаются лишь у имен Ч., хотя другими именами давно уже утрачены (ср., напр., русское и вообще слав. два, рус. двумя, двух, лат. octo и т. д.). Развитие имен Ч. в языках находится в заметной связи с языком жестов. Нередко можно наблюдать, что жест, как более простое и более понятное средство выражения, даже задерживает развитие самостоятельного языкового обозначения чисел. Недостаточное развитие имен Ч. как раз наблюдается в языках тех племен, который до сих пор обладают богатым языком. жестов, параллельным со звуковой речью или нередко заменяющим ее. Поэтому надо остерегаться делать слишком поспешные: заключения о невыработанности числовых понятий, или вообще о неспособности к счету таких народов, на основании недостаточности их числительных систем. Так,. едва ли существует какая-нибудь существенная разница между числовыми представлениями индейцев чиквито и тарахумара (в Мексике), хотя первые имеют особое слово только для понятия 1 и все остальные числа выражают поднятием пальцев, а вторые. рядом с жестами пальцев, произносят и особые определенные звуки. Первичная связь имен Ч. с языком жестов, и именно пальцев руки, отражается в громадном распространении десятичной системы счисления на всем земном шаре, при отсутствии которой мы чаще всего встречаемся с системами пятеричной и «двадцатиричной» (вигезимальной), восходящими к тому же естественному способу счета по пальцам, с той разницей, что в основе пятиричной системы лежит только одна рука, а при двадцатиричной привлекаются к счету еще и ножные пальцы. Индейцы Америки до сих. пор в своем языке жестов обозначают число 20, вытягивая все 10 пальцев по направлению к ногам, а эскимосы тоже число выражают сочетанием слов «кончен весь человек», т. е. «кончен» счет. всех его пальцев на руках и на ногах. Рядом с названными системами, у некоторых южно-американских и у большинства австралийских племен встречаются следы известной связи имен Ч. с личными местоимениями. По-видимому, первый толчок к образованию Ч. имен был здесь дан именно различением собственной особы от другого лица, к которому обращаются с речью, и от третьего лица — различием. легшим в основу образования форм ед. числа личных местоимений. Впрочем, и здесь, рядом с этим первичным способом счета, встречаются осколки пятиричиой и двадцатиричной систем. Так. в абипонском языке самостоятельные слова Ч. имеются только для 1 и 2, понятие 3 выражается соединением 2+1, но рядом имеются еще выражения: «пальцы страусовой ноги» (4), «пальцы руки» (5), «пальцы обеих рук» (10), «пальцы обеих рук и обеих ног» (20). Исключение составляет язык тасманцев (теперь уже вымерший), в котором самостоятельные Ч. имеются для первых четырех чисел, а 5 выражается, как 4+1. Возможно, впрочем, что и здесь число 4 первично выражалось именем какого-нибудь предмета, состоявшего из четырех частей (как в абипонском). На таком первичном счете, вероятно, основано особое значение числа 8, свойственное семитам и индоевропейцам, отразившееся в «шестеричном» счете по шестеркам, дюжинам, «гроссам» и т. д., следы которого несомненно существуют и в индоевроп. языках, и дали повод И. Шмидту сделать неправдоподобное предположение, что прародина индоевропейцев находилась в Азии вблизи Вавилона, где также существовал шестеричный счет и откуда индоевропейцы только и могли его заимствовать. Из выше изложенного, однако, ясно, что шестиричный счет не составляет монополии семитов и в глубокой древности мог возникнуть у индоевронейцев самостоятельно. Главную роль в образовании Ч. играют, однако, конкретные названия руки и пальцев, которые со временем превращаются в имена абстрактных числовых понятий. Следы этого процесса найдем и в индоевропейской системе Ч., где, напр., первичное Ч. *penge=санскр. рапса, лит. penki, греч. pente, лат. quinque (из *pinque)=5, находится в этимологическом родстве с древне-верхне-нем. Fust=нем. Faust, ст. слав. , польск. piesc, русск. пясть, пясточка (горсть), запястье, и первично, очевидно, имело значение просто «рука». Нет ничего невероятного, что другие имена Ч. подобно абипонскому «нога страуса»=4, тоже восходят. к различным конкретным именам, хотя все существующие попытки доказать это положение являются чистыми догадками. Применяясь к другим предметам, состоящим из стольких же одинаковых частей, или к собраниям стольких же одинаковых предметов, подобные конкретные названия мало-помалу утрачивали свое конкретное предметное значение и переходили в простые Ч. Такими образом нет ничего удивительного в общем распространении десятичной системы Ч., рядом с которой являются менее совершенные пятеричные и двадцатеричные системы, служащие большей частью дополнениями десятичной (в роде франц. quatrevingt=80, рядом с десятичными Ч.). Лишь немногие народы (напр. негры Динка) имеют настояшие пятеричные системы, в которых основой счета является 5 и Ч., следующие за ним, образуются путем сложения: 5+1 5+2 и т. д. В индоевроп. системе Ч. основным числом является 10, и Ч., следующие за ним, образуются путем сложения, в роде русского 11=один-надцать (1+10), 12=двена-дцать (2+10) и т. д. Ч. 20, как в славянском). (двадесять, русск. двадцать), так и в других индоевр. языках, тоже восходит к сложению из Ч. два и сокращенного десять (санскр. vic-сati, лат. Vi-ginti, греч. дор. Fi-cati, FecatiI, атт. ei-cosi). Даже 100=индоевр. *k'mto-m представляет собой перичное *dk'm-to-m, т. е. «десяток» (подразумевается, «десятков»). Таким образом основными Ч. в индоевроп. языках являются только первые 10. Остальные уже в индоевроп. праязыке являлись составными из этих 10, причем частью это были сложные слова. О том, что по крайней мере известная часть диалектов индоевроп. праязыка имела уже понятие о 1000, свидетельствуют Ч. санскр. sa-hasram (=одна тысяча), греч. лесб. cellioi из ceslioi. (аттич. cilioi), в основе кoтopыx лежит индoeвpoп. *gheslo. Рядом с этим образованием темного происхождения, имелись, вероятно, и вполне ясные сложения, в роде санскр. dacacati, т. е. 10 сотен=1000. Славянское , гот. thusundi, древ. верх. нем. dusunt, нем. Thausend, лит. tukstantis представляют собой другую древнюю форму, также свойственную еще известной части диалектов индоевр. праязыка. У индоевроп. Ч. принято различать следующие классы: Ч. количественные (cardinalia), отвлеченные (abstracta), порядковые (ordinalia), множительные (multiplicativa) и распределительные (distributiva). Нередко наблюдается переход Ч. из одного класса в другой. Так слав. , русск. пять, представляет собой в сущности не количественное, а отвлеченное имя существительное Ч. (пяток, пятерка), родственное санскр. аналогичному имени pankti-s и подчинившееся, кроме того, влиянию порядкового числительного (ср. греч. pemptox), по типу отношений десять — десятый, девять — девятый и т. д. Вместо индоевроп. настоящего количественного *penqe, в стслав. было бы *, а в русском *пяче. Точно так же и вместо санскр. panklis должно было бы получиться стслав. *, русск., *пячь (ср. лат. nox, nocti-s, стслав. ношть, русск, ночь). Таким образом форма пять не могла возникнуть фонетически ни из индоевр. *penqe, ни из индоевр. "penqti-s и может быть объяснена лишь аналогией или морфологигеской ассимиляцией к порядковому пятый. Такие же случаи представляют и следующие слав. Ч. количественные: шесть (от шестой), седмь, семь (от седьмой, ср. греч. ebdomox, лат. septimus, лит. septmas), восемь, осмь (от ослой). Некоторые Ч., согласно с вышеизложенным, обнаруживают родство с местоимениями. Так, например, одна из индоевр. форм Ч. количественно 1 образована от несомненно местоименного корня oi-; ср. греко-италокельто-германобалтийско-слав. *oi-no-s (греч. oi-no-V «одно очко на игральной кости», лат. unus «один», готск, ain-s, нем. ein, лит. V-enas, слав. ин, напр. в инорог=единорог; сюда же санскр. ena в значении местоимения «он», первично, вероятно, просто указательного), инд. oi-qo=caнскр. e-ka-s «один» и т. д. Другие Ч., напротив, могут быть приведены в связь с глагольными корнями. Таково, напр., порядковое Ч. для 1: стслав. прьв, русск, первый, санскр. purvas «находящийся впереди», греч. prvtox и т. д., лат. primus, лит. pirmas и др., находящиеся в родстве с глагольн. корнем per-por, имеющимся в нашем переть, пороть, паром (собственно паром), греч. peraw «переправляюсь, двигаюсь вперед» и т. д. каково же наше Ч. новейшего происхождения раз, тождественное со второй частью слова образ, корнем глагола раз-ить в именем существ, раз, рядом с которыми имеем глагол резать, сохранивший до сих пор основное значение корня. Первичное звачение раз было — черта, проведенная острым орудием, нарезка. Во второй части Ч. прилагательных двукратный, трехкратный, наречиях двукраты, трикраты, польск. dwukros и т. д. имеем также элемент глагольного происхождения, являющийся семасиологической параллелью к раз (крата=первично черта, от корня qert-, qort-. «резать, рубить»). Таким образом Ч. не представляют исключения среди других грамматических категорий по какой-либо особенной чистоте и однородности своего состава и являются таким же конгломератом первично разнородных частей, как, напр., предлоги, суффиксы, имена и т. п.

Литература. Бопп, «Ueber die Zahiworter im Sanskr., Griech., Lat., Litth., Goth. und Altslaw» («Abhandlungen» берл. академии, 1833); Лепсус, «Ueber den Ursprung und die Verwandtschaft der Zahlworter in der lndogerm., Semit. und der Koptischen Sprache», в его «Zwei sprachyergleichende Abhandlungen» (Б., 1836); Потт, «Die quinare und vigesimale Zabimethode bei Volkern aller Welttheile, nebst ansfubrlichen Bemerkungen ubег die Zahiworter Indogermanischen Stammes» (Галле, 1847); его же, «Die Sprachverschiedenheit in Europa an den Zahlwortern nachgewiesen, sowie die quinare und vigesimale Zahlmethode» (там же, 1868): Э. Шрадер, «Ueber den Ursprung und die Bedeutung der Zahlworter in der indoeurop. Sprache» (Стендаль, 1854); Zebetmayr, «Verbalbedeutung der Zahlworter, als Beitrag zur Beleachtung des ursprungl. Verhaitnisses der indogerm. Sprachen zum semit. Sprachstamme» (Лпц., 1854); В. Вакернагель, «Ueber Zahl nnd Ziffern» (Michaelis, «Zeitschr. fur Stenographie», 1855); Benloew, «Recherches sur l'origine des noms de nombre japhetiques et semitiques» (Гиссен, 1861); Краузе, «Ueb. den Ursprung nnd die Bedeutung der Zahlworter» («Zeitschr. f. osterreich. Gymnasien», 1865); И. Шмидт, «Ueber einige numeralia multiplicativa» (Куна, «Zeitschr. f. vergl. Sprachforschung», т. XVI); Эд. Мюллер, «Sprachvergleichendes ub. die Numeralia» (Флекейзена, «Jahrbucher f. class. Philologie», T. 97); Асколи, «Ueb. eine Gruppe indogermanischer Endungen» («Kritische Studien»); Шерер, «Zur Geschichte der deutschen Sprache» (2-е изд., стр. 576 и сл.); Остгофф, «Formassociation bei Zahlwortern» («Morphologische Untersuchungen», 1); Баунак, «Formassociation bei den indogerm. Numeralien etc.» (Куна, «Zeitschr. f. vergl. Sprachforschung», т. XXV); Бругман, «Die Bildung der Zehner und der Hunderter in den idg. Sprachen» («Morphologische Untersuchungen», т. V); Вундт, «Volkerpsychologie» (т. 1, ч. 2, Лпц. 1900, стр. 24-31); Фриц Шульце, «Psychologie der Naturvolker» (1900, стр. 56). Сравнительнограмматическое освещение: Бопп, «Vorgleich. Grammatik der indogerm. Sprachen» (т. II, 3); А. Шлейхер, «Coinpendium der vergleich. Grammatik» (4 изд.); Бругман, «Grundriss der vergleich. Grammatik der indogerm. Sprachen» (т. II, ч. 2, стр. 463-510, Страсбург, 1892), где указана и прочая литература по отдельным индоевроп. языкам.

О. Б-ч.

Число

Число. -Для того, чтобы описать совокупность однородных предметов, надо указать, какие предметы и сколько их. Напр. на этом столе лежат пять карандашей, в этой комнате семь стульев, в этом шкафу двести тридцать шесть книг,.. Слова: пять, семь, двести тридцать шесть,... суть числа. В отличие от чисел другого рода, числа, получаемые при счете однородных предметов, наз. целыми положительными.

Чтобы описать какую-нибудь величину, указывают отношение данной величины к другой с ней однородной, называемой единицей. Приняв напр. длину сантиметра за единицу можно сказать, что длина этого стола равна ста шестидесяти одному сантиметру, Здесь сто шестьдесят один есть Ч.

Величины не всегда могут быть описаны при помощи чисел целых положительных. Необходимо понятие о Ч. расширить и ввести числа дробные, отрицательные, иррациональные и комплексные.

Вполне достаточно чисел рациональных и иррациональных, чтобы описать всякую длину.

Если мы желаем описать не только длину, но и направление данного прямолинейного отрезка, то необходимо обратиться к числам отрицательным или комплексным.

Всякое целое Ч., больше единицы, есть сумма равных слагаемых, из которых каждое равно единице. Напр. 5=1+1+1+1+1.

Ч. наз. первоначальным или простым, если оно не есть сумма равных слагаемых больших единицы. Легко составить ряд простых чисел при помощи так называемого решета Эратосфена.

Составное Ч. есть сумма равных слагаемых. Напр. 15=5+5+5.

Единица не принадлежит ни к простым, ни к составным числам.

Д. С.

Чистики

Чистики — (Cepphus) — род птиц из семейства гагарковых или чистиковых (Аlсidae), близкий к кайрам, от которых отличается тем, что оперение носовых ямок никогда не достигает переднего края ноздрей. Прямое почти до вершины ребро тонкого, сжатого с боков клюва на конце резко загибается книзу. Ч., как и кайры (Uria), представляют полярных птиц, но никогда не собираются в большие стаи и не населяют птичьих гор. Они держатся небольшими стайками возле скалистых берегов, не улетая далеко в море. Летом каждую ночь проводят на берегу, зимой же нередко ночуют на воде, в открытом море. Плавают очень легко, но в особенности поражают быстротой, с которой они ныряют; под водой плавают почти так же быстро как и на воде. Полет их — прямой и очень быстрый, но высоко в воздух они почти никогда не поднимаются. Питаются мелкими рыбами, причем часто охотятся на рыб сообща, окружая стаю рыб правильной цепью. На земле, как кайры, держатся вытянувшись кверху; ходят по земле не охотно, хотя и без труда. Яйца (обыкновенно два) откладывают, не раньше второй половины мая, прямо в щели утесов без всякого гнезда. Окраска яиц грязно-белого или зеленоватого цвета с темно-бурыми и серыми пятнами у тупого конца. Два вида Ч., полярный и атлантический. Ч. (С. mandti и С. grylle), водящиеся возле берегов Европы, весьма похожи друг на друга по окраске. Летнее оперение — черное с белым пятном на крыльях, которое образовано белыми кроющими перьями крыла. Эти перья у атлантического Ч., в отличие от полярного, не сплошь белые, а с черными основаниями. Зимой крылья и хвост остаются черными, а остальное оперение заменяется белым, причем от черного цвета сохраняются местами на верхней стороне тела — отдельные пятна, полоски и пестринки, которых у атлантического Ч. бывает больше, чем у полярного. Оба вида, в особенности полярный Ч. — кругополярные птицы, но атлантический Ч. представляет более южный вид, спускающийся зимой к югу даже до северных берегов Франции, тогда как полярный зимует — в Беринговом море и в сев. частях Атлантического океана.

Ю. Вагнер.

Чистилище

Чистилище (purgatorium, purgatoire, Fegfeuer). — Учение о Ч. представляет собой одно из характерных отличий римско-католической церкви от греко-православной и протестантских. По учению католиков, души скончавшихся христиан, если Господь признает их чистыми, направляются прямо в рай. души людей; отягченных смертными грехами, направляются в ад, а души тех грешников, которые не отягчены смертными грехами и, однако, не получили прощения грехов в земной жизни, направляются в Ч., промежуточное место между раем и адом, где они горят в очищающем огне. Когда грехи их будут искуплены, они могут получить доступ в рай. Ч. будет существовать до второго пришествия Христа, но души грешников, попадающие туда. не будут там ждать страшного суда. Каждая душа пробудет в Ч. столько времени, сколько необходимо для искупления ее грехов. Очищающий огонь некоторые католические богословы понимают как символ и видят в нем угрызения совести и раскаяние, но громадное большинство признает реальное существование этого огня. Для доказательства существования Ч. и возможности прощения некоторых грехов в загробной жизни католики приводят главным образом два места из Св. Писания: 1) «Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Матф. XII, 32). 2) «Каждое дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть» (1 Кор. III, 13). В первом месте католики видят различение между грехами, прощаемыми в земной жизни, и грехами, прощаемыми в загробной. Во втором слова об огне, испытывающем дела каждого. они понимают в буквальном, а не в переносном смысле. Участь души в Ч. зависит не только от ее раскаяния. но и от молитв, возносимых за нее на земле. При помощи месс, молитв, добрых дел, совершаемых в память умерших верующими на земле, участь души в Ч. может быть облегчена и срок пребывания ее там может быть сокращен. Учение о сокровищнице добрых дел, находящейся в распоряжении церкви и главы ее, папы, предоставляло папе право решать вопрос о сроке пребывания в Ч. Вот почему в средние века получила такое распространение продажа индульгенций. В Св. Писании нет непосредственных указаний на существование Ч., если не считать II-й книги Маккавеев, которую обыкновенно не признают канонической. Тем не менее представление о Ч. возникло уже в первые века христианства. Уже Ориген верил в действительность того огня, о котором говорит ап. Павел в выше приведенном месте. Бл. Августин высказал предположение, что души могут подвергнуться очищающему огню не при конце мира, а в промежуток между смертью и днем страшного суда. Цезарий из Арля принял это предположение как догмат, а папа Григорий Великий распространил такое учение во всей западной церкви. Подробно разработано и развито оно было Фомой Аквинским, окончательно принято как догмат Флорентийским собором 1439 г. и подтверждено Тридентским собором. Протестантские реформаторы отвергли учение о Ч., находя, что католики неправильно толкуют вышеприведенный места из Св. Писания и что в Св. Писании есть места, прямо указывающие на отсутствие какой-либо промежуточной среды между раем и адом (напр. Матф. XXV, 31-46). Православная церковь также отвергает учение о Ч., а учению о заступничестве верующих на земле за души умерших придает более спиритуалистический характер.

Б.

Некоторые из богословов смешивают латинское учение об Ч. с православным учением о мытарствах; но последние — только образные представления частного суда, неизбежного для каждого человека; путь из Ч. — в рай, путь из мытарств — и в рай; и в ад. Впрочем, в основной своей идее латинское учение о Ч. имеет некоторое сходство с православным учением о состоянии душ умерших людей до всеобщего воскресения; сходство это заключается в том общем учении, что души некоторых из умерших, подвергшись мучениям за свои грехи, могут, однако, получить прощение грехов и облегчение своих мучений или даже полное освобождение от них. По учению православной церкви, это облегчение мучений или же совершенное освобождение от них получается душой усопшего ради молитв и благотворений членов церкви Христовой, между тем как, по латинскому учению, души умерших людей получают прощение грехов в Ч. ради самых чистилищных мучений, которыми они самолично приносят удовлетворение правосудию Божию и через это очищают свои грехи. Несообразность этого латинская учения о значении для душ человеческих чистилищных мучений, как удовлетворении правосудию Божию, вытекает, между прочим, из того, что оно делает совершенно излишним христианское догматическое учение о молитвах церкви за умерших — учение, содержимое и римской церковью. См. Д. Гусев, «Ч. у средневековых римско-католических богословов» («Православный Собеседник», 1872, июнь, стр. 226-264); Н. Беляев, «Римско-католическое учение о так называемой сатисфакции» (Казань, 1876); его же, «Характеристика римского католичества с точки зрения папского догмата» (Казань, 1878); Е. Успенский, «Обличительное богословие» (изд. 3, СПб., 1895).

Чистотел

Чистотел (Chelidonium majus L.) — многолетняя трава из сем. маковых (Рараveraceae), дико растущая по сорным местам. около заборов по всей России, в Зап. Европе, Азии. Стебель ветвистый до 60 стм. высотой. Нижние листья перистые, верхние перисто-раздельные, с округлыми или яйцевидными надрезанногородчатыми долями (у разнов. laciniatum доли надрезанные). Желтые цветы собраны в зонтики. Тычинок много, пестик один, завязь одногнездная, многосемянная; плод — стручковидная коробочка, вскрывающаяся двумя створками. Все растение богато оранжево-желтым млечным соком. В народной медицине Ч. употребляется для залечивания ран и порезов (млечным соком), от лихорадки, падучей, для удаления бородавок и пр.

С. Р.

Чита

Чита — областной город Забайкальской области, на левом берегу р. Читы, недалеко от впадения ее в реку Ингоду; станция железной дороги в 2 вер. от города. К 1900 г. в Ч. считалось 11500 жителей (6900 мжч. и 4600 жнщ.). Жилых домов 1412, преимущественно деревянные. Церквей 9, женский Богородский монастырь; католическая каплица, еврейская синагога. Мужская и женская гимназии, епархиальное женское училище, центральное миссионерское училище при архиерейском доме, училища ремесленное, городское 3-классное, 2 приходских, воскресная, 3 церковно-приходских, военно-фельдшерская и войсковая повивальная школы. Детский приют. Читинское церковное братство, забайкальское отделение общества попечения о семьях ссыльно-каторжных, забайкальский областной переселенческий комитет, общество попечения об учащихся. Отделение приамурского отдела Импер. русского географического общества; при нем имеются музей и библиотека. Читинское общество врачей, кружок любителей пения, забайкальский отдел общества охоты. 5 библиотек и читален. Официальная газета — «Забайкальские Областные Ведомости», выходящие ежедневно. Читинский военный полугоспиталь на 125 кроватей, войсковая казачья больница с отделением для умалишенных и городская лечебница. Улицы не мощены и плохо освещены. Телефонная сеть. Станция императорского института экспериментальной медицины. 2 гостиницы, 2 общественных собрания. Городской земли 9020 дес. В Ч., служащей средоточием торговли значительной части Забайкальской области, быстро развивается торгово-промышленная деятельность. Городские доходы ежегодно растут; в 1898 г. они составляли 69000 руб., в 1902 г. достигли 105000 руб., расходы — 96000 руб. Ежегодный оборот городской торговли — около 3 милл. руб. Фабрик и заводов 9, из них шубный и кожевенный с оборотом до 150000 руб.; другие заводы — мыловаренные и свечные. Отделение государственного и агентура русско-китайского банков.

История. На месте города в XVIII стол. существовал небольшой казачий острог с 26 жилыми домами и 300 душ жителей. Острог этот был назначен в 1827 г. местом ссылки декабристов, для чего на месте прежнего здания этапа была выстроена новая тюрьма, при постройке которой трудились и все находившиеся здесь заключенные. Декабристы прожили в этой тюрьме 31/2 г. За это время бедный острожек превратился в порядочное селение, обязанное своим благоустройством личным трудам тех же декабристов: ими были прорыты водосточные канавы, засыпаны овраги; само благосостояние местных жителей поднялось, благодаря присутствию состоятельных поселенцев. До настоящего еще времени одна из городских улиц называется «Дамской», в память того, что здесь жили в частных и своих домах приехавшие за сосланными мужьями-декабристами Трубецкая, Волконская, Муравьева, Анненкова, Нарышкина и Давыдова. С образованием в 1851 г. Забайкальской области, Ч. избрана была областным городом. В августе 1899 г. здесь была первая забайкальская сельскохозяйственная и промышленная выставка.

Читинский уезд, занимая центральное положение в Забайкальской области, граничит к СВ с Якутской областью. Большая его часть расположена на возвышенном нагорье. По юго-зап. и зап. его границам проходит Становой или Яблонный хребет, переходящий севернее гор. Читы совершенно в пределы уезда, простираясь между pp. Куренгой и Нерчей к СВ до границы Якутской области, в которую входит. Средняя высота этого хребта на ЮЗ достигает до 4000 фт. при перевале через него Забайкальской железной дороги около гор. Читы до 3400 фт. а еще далее до 3200 фт. В юго-западной части от горной группы Чокондо, которая в высшей своей точке (горе того же имени) возвышается до 8260 фт. между pp. Ингодой и Ононом простирается хребет Даурский. К С от него между pp. Ингодой и Аленгуем тянется Занкинский хребет. Юго-восточную часть уезда заполняют отроги Адун-Челонского хребта, а сев.-вост. часть уезда между р. Читой и Нерчей отроги левобережного Нерчинского горного хребта. Южная и юго-восточная части уезда представляют довольно обширные низменности и степные пространства; так на р. Турге, впадающей в р. Онон, лежит Тургинская степь, между pp. Ононом и Агой простирается на 300 вер. в длину, на 100 вер. в ширину Агинская степь, перерезанная невысокими горами и холмами, в которых заключаются медные и оловянные месторождения; эта степь изобилует озерами и прекрасными пастбищами, перемежающимися с березовыми перелесками. Главными реками уезда могут считаться Ингода и Онон. Ингода всецело принадлежит уезду, начинаясь в юго-зап. углу уезда в Чокондской группе гор река орошает юго-зап. его часть, от впадения в нее реки Читы пересекает уезд поперек в восточном и юго-восточном направлении до соединения своего с р. Ононом, где они образуют р. Шилку, протекающую в юго-восточном направлении до границы Нерчинского уезда. Ингода в половодье река сплавная, но несудоходная. По южной и восточной окраине уезда протекает река Онон, берущая начало в Монголии. В обе эти реки впадает много рек, из них главнейшие — Чита и Кручина — впадают в р. Ингоду с левой стороны, Аленгуй и Тура с правой; в Онон впадают слева Иля и Ага, а справа — Турга и Унда. По северо-западной границе уезда протекает река Витим с значительным правым притоком Каренгой или Куренгой, принадлежащей уезду всецело. Озер соленых и горько-соленых много, особенно в пространстве между pp. Ононом и Агой, из них более известное соленое Горбунское озеро; из пресноводных более значительное озеро Кенонское в 10 вер. от города Читы.

Климат уезда континентальный, характеризуется сухостью воздуха, жарким летом и холодными, малоснежными зимами; вообще температура воздуха с ноября по март стоит ниже нуля, в прочие же месяцы выше; средняя годовая температура гор. Читы + 1,28°, самого холодного месяца января — 27°, самого теплого — июля +18,5°. Осадками уезд вообще беден; их более всего летом в июле и августе, тем не менее нередко лето сопровождается засухой — бездождием и суховеями. В общем климат Ч. у. здоров, эпидемии здесь редки. Пространство Ч. уезда — 112746 кв. вер. или 10548650 дес.

Население. В Ч. уезде 141154 жит. (мжч. 75502, жнщ. 65512). На 1 кв. версту приходится 1,18 жит.; на 100 жнщ. — 117 мжч. Дворян — 541, духовных — 384, городских сословий — 4650, крестьян — 38700, казаков — 8750, инородцев (преимущественно бурят — 71955, ссыльно-поселенцев — 9930, иностранцев — 90, разночинцев — 1350, воинских чинов — 4804. Православных — 56%, буддистов ламаитов — 41%, католиков — 1/2%, евреев — 1/2%, проч. — 2%. В Ч. уезде в 1895 г. считалось земли: усадебной 3722 дес., огородной и садовой 1755 дес., пахотной 758800 дес., лугов и сенокосов 605600 дес., лесов 1700000 дес., земли удобной, но неразработанной 2600000 дес. и вовсе неудобной 369000 дес.

Земледелие и скотоводство составляют главное занятие населения Читинского уезда. В 1900 г. было посеяно разного рода хлебов 46113 чета. и картофеля 3557 четв. Скотоводством занимаются преимущественно буряты. В уезде числилось в 1899 г. лошадей 161420, крупного рогатого скота — 371930 год., овец и коз — 382620, свиней — 19950; у бродячих тунгусов есть кроме того олени. Скотоводство вообще делает успехи и количество домашних животных увеличивается ежегодно по крайней мере на 5%. Более всего скота имеют буряты; у них приходится домашнего скота по 17 голов на душу, тогда как у крестьян и казаков — не более двух. Местный рогатый скот — мелкий и маломолочный; лошади хотя небольшого роста, но чрезвычайно выносливы и не прихотливы. Овцы курдючные, мелкорослые и с грубой шерстью, которой получается по 21/2 фн. с головы. Огородничество развито слабо; им занимаются преимущественно русские. Садоводство и пчеловодство в зачаточном состоянии. Лесной промысел ограничивается заготовкой дров и небольшим сплавом леса в плотах в Амурский край. Сбор кедровых орехов производится для местных потребностей, Звероловный промысел в упадке; им занимаются в сев.-зап. и сев.вост. частях уезда бродячие тунгусы. Рыболовство существует как подспорье к домашнему хозяйству. Извозный промысел с проведением Забайкальской железной дор. и ветви к Китайской границе совсем упал. Кустарная промышленность слабо развита. Некогда процветавшая в уезде золотопромышленность ныне в упадке. Золотые прииски расположены по системам pp. Ингоды, Нерчи и Онона. Еще недавно на этих системах разрабатывалось до 29 золотых приисков, с 1000 рабочими, и добывалось золота от 16 до 22 пд. В 1896 г. работало всего 11 приисков, с 500 рабочими, и золота добыто 10 пд.; в 1897 г. работало 6 приисков, с 200 рабоч., и золота добыто всего 21/2 пд. Заводская промышленность существует в Чите, но, если не считать сельских мукомольных мельниц, кузниц и тому подобных мелких производств, почти отсутствует в уезде.

Торговля в уезде незначительна, торговых поселков мало, обороты нескольких сельских ярмарок и базаров невелики.

Пути сообщения не благоустроены; грунтовые и проселочные дороги поддерживаются кое-как натуральной повинностью. С проведением железных дорог бывший почтовый тракт почти заброшен. В уезде 11 жел. дорожных станций. Со ст. Карымской идет железнодорожная ветвь в Манчжурию. Много минеральных целебных источников: сернистый Кукинский (в 40 вер. от гор. Читы), Старо-Дарасунские и Малоковские железные воды, железно-щелочные Александровские, известковые Макавеевские (в 50 вер. от гор. Читы); большей частью на водах имеются помещения для больных. 11 крестьянских волостей, 3 казачьи, 2 инородческие степные думы (Агинская и Урульгинская). Православных церквей 24. ламайских дацанов (храмов) — 7. Число сельских школ хотя в последнее время и увеличилось, но все же недостаточно; на одного учащегося приходится 9 не учащихся. В таком же неудовлетворительном положении находится и врачебное дело.

Н. Латкин.

Чичагов Василий Яковлевич

Чичагов (Василий Яковлевич, 1726-1809) — адмирал. По окончании обучения в Англии, Ч. поступил в морскую службу в 1742 г.; назначенный в 1764 г. помощником главного командира Архангельского порта, он дважды (1765 и 1766) ездил с тремя кораблями из Колы в «секретную экспедицию» для отыскания «морского прохода Северным океаном в Камчатку», но из-за льдов мог достичь только 80°21' сев. шир. Впоследствии был главным командиром портов Архангельского, Ревельского и Кронштадтского. По смерти адмирала Грейга, Екатерина II поручила Ч. главное начальство над флотом в войне со шведами (1789-1790), и он одержал три блестящих победы над более сильным неприятельским флотом — близ о-ва Эланда, на Ревельском рейде и близ Выборга, -взял в плен множество кораблей, фрегатов и других судов, более 5000 солдат и до 200 офицеров, с контр-адмиралом во главе. Это принудило Густава III к скорейшему заключению мира.

В. Р — в.

Чиче-Ица

Чиче-Ица (Chiclien-Itza) — бывший большой город на полуострове Юкатане. Развалины его покрывают площадь в 21/2 кв. км. Расположен был по дороге между гг. Изамал и Вальядолид. Из развалин, наиболее замечательны здание дворца, храм Эль Кастильо и здание Чичанчоб (иначе — красный дом). Ср. Holmes, «Archeological studies among the ancient cities of Mexico» (Чикаго, 1895).

Член предложения

Член предложения (грамм.) — перевод греческого термина aruron, которым греческие грамматики называли как собственно Ч. — o, h, to — так и относительное местоимение oV. По мнению греческих грамматиков, очевидно признававших тожество этих слов, разница между двумя видами Ч. Заключалась в том, что первый вид ставился перед существительным, а второй после него. В настоящее время Ч. называется ослабленное указательное местоимение, придающее существительному значение определенности. «Местоимение может быть названо Ч. лишь в том случае, если оно обыкновенно присоединяется к существительным во всех тех случаях, когда значения их должны быть признанны определенными» (Дельбрюк). Под «определенностью» значения здесь нужно разуметь индивидуализацию, т.е. Ч. При существительном выделяет из целого ряда однородных предметов именно тот, о котором идет речь. Другие значения Ч. легко могут быть сведены к этому основному. Исторически Ч. развивается в различных языках самостоятельно: в индоевропейском первоначальном языке Ч. не было. В греческом языке развитие Ч. мы до некоторой степени можем наблюдать: в языке Гомера во всех случаях формы Ч. o, h, to — могут быть легко объяснены как указательное местоимение. В аттическом и в других наречиях мы уже находим Ч. Вполне развившимся. Из этого же указательного местоимения развивается Ч. И в германских наречиях, и в некоторых славянских языках (болгарский и некоторые наречия великорусского). В болгарском языке Ч., однако, ставится после слова, к которому он относится; точно также и в русских наречиях. Такая постановка Ч. развилась из обыкновения ставить указательное местоимение после определяемого им слова. Но и в русском языке встречается постановка Ч. Перед существительным, особенно в былинах; напр. «про того Илью про Муромца», «сел на то окошечко косящато». В современном русском языке от прежнего, более широкого употребления Ч. сохранилась только частица «то», которая ставится после слова без всякого изменения. Следы прежнего склонения Ч. сохраняются в народных говорах; напр. «мужики те», «дорогу ту» и т. п. В романских языках Ч. развился из латинского указательного местоимения ille, illa; отсюда франц. Le, la, итал. il, la, исп. el, la. Ход развития Ч. И здесь был, в общем, тот же. Рядом с этим «определенным» Ч., который представляет из себя ослабленное числительное «один». Так во франц. un, une, в итал. un, una, в нем. ein, eine имеют формы одинаковые с числительным и отличаются в речи только интонацией. Значение неопределенного Ч. Можно считать до некоторой степени противоположным значению определенного: он обозначает также один предмет, целого ряда однородных. Таким образом его значение приближается к значению неопределенного местоимения. По-видимому, неопределенный Ч. развивается под влиянием определенного, как бы в противовес ему, возвращая существительному то общее значение, которое оно имело до возникновения в языке определенного Ч. и которое оно утрачивает, соединяясь с ним. — См. Delbruk, «Vergl. Syntax» (I, 4; 507-509; III, 89-91; 406-407); Соболевский, «Лекции по истории русского языка» (2, 203 сл.).

Д. Кудрявский.

Чосер

Чосер (Готфрид Chaucer) — самый знаменитый поэт английского средневековья, «отец английской поэзии», создатель литературного английского языка. Родился, по новейшим исследованиям, около 1340 г. Отец его, виноторговец, поставлял вино ко двору короля, благодаря чему и сын его попал довольно рано (17 лет) ко двору в качестве пажа Елизаветы, жены Лионеля, сына Эдуарда III. В 1359 г. он принимал участие в походе против Франции, во время которого был взят в плен. Король выкупил его за 16 фунтов и, по возвращении его в Англию, сделал его своим камердинером, а впоследствии и оруженосцем. В это время он уже довольно основательно изучил доступных ему писателей и пробовал писать сам; между прочим, он воспевал в стихах свою любовь к одной неизвестной даме, которая не отвечала взаимностью на его страсть. К юношескому периоду его творчества относится также перевод одного из популярнейших произведений средних веков — «Roman de la Rose», доставивший ему некоторую известность. Перевод утрачен; приписывавшийся прежде Ч. другой перевод этого романа на английский язык принадлежит не ему. Первое произведение Ч., время написания которого можно установить с точностью — «Book of the Duchess» — написано в 1369 г., по случаю смерти герцогини Бланки Ланкастерской. Чосер утешает герцога, ее мужа, в его утрате. Образцами ему служили при этом элегия Машо и «Tristia» Овидия, в некоторых же частях — тот же «Роман Розы». Уже здесь Ч. проявил свою необыкновенную способность к ярким и колоритным описаниям. Летом 1370 г. Ч. отправился на континент с дипломатическим поручением от короля. Он посетил Фландрию и Францию и в 1372 г. поехал в Геную, где уладил некоторые дела с дожем, а оттуда во Флоренцию, где провел зиму. В 1376, 1377 и 1378 годах он предпринял еще ряд путешествий на континент по более или менее важным поручением правительства, иногда секретным. Во время пребывания в Италии Ч. изучил итальянский язык и основательно ознакомился с итальянскими поэтами; это знакомство отразилось на сочинениях, написанных им после поездки в Италию, в которых довольно часто встречаются заимствования из Данте, Петрарки и Боккаччо, нередко цитируются их мысли, заимствуются поэтические обороты, местами длинные тирады, а иногда даже и сами сюжеты поэтических произведений. В Италии. по преданию, Ч. познакомился с Петраркой, который читал ему будто бы свой латинский перевод новеллы Боккаччио о Гризельде. Впоследствии Ч. включил эту новеллу в состав своих «Кентерберийских рассказов». Путешествие в Италию способствовало так же ближайшему знакомству Ч. с латинскими поэтами, которых, впрочем, он знал немного и до путешествия и которых он стал теперь почти боготворить. Изучение итальянских и латинских классиков оказало влияние на формальную сторону поэзии Ч.; только благодаря ему она получила изящество и законченность, небывалые до того времени в английской литературе. В промежутках между поездками на континент Ч. возвращался в Лондон, где на него возлагались различные административные должности. С 1374 г. в продолжение 12 лет он исполнял обязанности таможенного надсмотрщика и контролера, причем жил в Альдчетской башне сравнительно уединенно. Добросовестно исполняя служебный обязанности, он посвящал все свои досуги поэзии. К этому времени относятся: перевод (из «Legenda aurea») жизни св. Цецилии, вошедший впосдедствии в состав «Canterbury Tales» (1373); «Complainte of Mars» (1378); «Parlement of Foules»; «Troylus and Chryseide» (1382); «The House oi Fame» (1383-84); «Legend of Good Women» (1388). В этих поэмах особенно чувствуется влияние итальянских поэтов. В «Жизни св. Цецилии» есть места, непосредственно взятые из Дантова «Рая»: в «Parlement of Foules» — поэме, написанной по случаю бракосочетания юного короля Ричарда II, — вставлена переделка знаменитого вступления к III песне «Inferno»: «Per me si va nella cittа dolente»; сюжет «Troylus and Chryseide» целиком заимствован из «Filostrato» Боккаччо; легенда о примерных женщинах внушена Ч. сочинением Боккаччо «Dе claris mulieribus». Наконец; путешествие Данта по трем царствам послужило образцом для поэмы «The House of Fame» (в которой Данте упоминается наряду с Виргилием и Клодионом). Не смотря на эти влияния, Ч. проявляет в этой последней. поэме значительную самостоятельность, сказывающуюся главным образом в картинных описаниях и в живом, естественном диалоге. Он уделяет также не мало места своей личности, что придает его поэме близкий нам характер. Ч. описывает как орел уносит его на золотых крыльях в храм славы, построенный на ледяной скале, на которой написаны имена великих людей. Под влиянием солнечных лучей скала тает, исчезают и буквы имен, становясь все менее разборчивыми. В храме пребывают шумные толпы музыкантов, жонглеров, пророков, людей, прославляющих различными способами героев; слышится веселая музыка, красуются статуи великих поэтов. Сатирический элемент сказывается в описании группы порочных хвастунов, довольных своей дурной славой. Затем поэт переносит читателя в дом новостей, где толпятся праздные зеваки, Жадные до новостей и не обращающие внимания на достоверность известий. «Troylus and Chryseide» — большая поэма, вполне законченная по форме — состоит из 5 книг, написана любимым размером Ч. строфами из 7 стихов с системой рифм a b a b b c c. Сюжет ее заимствован у Боккаччо, но автор сумел придать своему произведению печать самобытной индивидуальности, видоизменив характер рассказа и действующих лиц, искусно соединив, как впоследствии Шекспир в «Троиле и Крессиде», трагическое с комическим, героическое с обыденным. Он является также тонким психологом и мастером в постепенном ведении рассказа и в создании характеров. Особенно замечательна характеристика Пандара, скептика, пошляка, болтуна, хитрого и непристойного нахала, грубияна, вечно говорящего пословицами, циника и сводника. Из эпизодов особенно выделяется полная истинного драматизма сцена Крессиды с Пандаром, который, являясь посредником между Троилом и ей, искусно возбуждает в ней любопытство и интерес к Троилу, переходящие впоследствии в страсть. Поэма заканчивается характерным для английского поэта нравоучением, обращенным к молодыми людям. «Легенда о примерных женщинах» трактует о мученицах любви, начиная с древнейших времен, и написана вследствие сделанного Ч. его покровительницей — королевой — упрека в том, что он осмеивал женщин в других своих сочинениях («Roman de la Rose» и «Troylus and Chryseide»). После 1379 г. Ч. безвыездно жил в Лондоне; в 1386 г. был избран депутатом в парламент (от Кентского графства). В время этой сессии парламента судился канцлер королевства Мишель Поль. Сохранением верности своим прежним покровителям, Ричарду и герцогу Ланкастерскому, Ч. навлек на себя немилость Глостера и, лишившись всех должностей, впал почти в нищету. Спустя три года, когда Ричард упразднил совет, навязанный ему парламентом, и снова начал править самовластно, поэт был сделан клерком королевских работ (1389) и в этой должности распоряжался постройками и переделками в Вестминстере и других зданиях и замках. В течение этого времени он создал свое лучшее и знаменитейшее произведение, доставившее ему бессмертное имя во всемирной литературе — «Кентерберийские рассказы» («Canterbury Tales»). Это сборник рассказов, заключенных в одну рамку, подобно «Декамерону» Боккаччо, с той, однако, разницей, что у Боккаччо рамка носит хотя и. прекрасный, но несколько искусственный характер, чуждый действительности, а рассказчики, принадлежа все к одному сословию, мало чем отличаются одни от других,. тогда как Ч. в прологе переносит читателя в водоворот действительной жизни и рисует нам общество 29 пилигримов из самых различных слоев общества, разных полов, возрастов и темпераментов. Все они собрались в трактире близ Лондона, с тем, чтобы оттуда вместе двинуться. в Кентербери на поклонение гробу св. Фомы Бекета. Чтобы скоротать время, каждый из членов общества рассказывает какую-нибудь сказку или повесть; при этом Ч. заставляет всю труппу рассказчиков двигаться, останавливаться в трактирах на ночлег, знакомиться с прохожими, говорить, кричать, обмениваться комплиментами, и иногда и ударами. За каждым рассказом следуют живые комические сцены: путешественники обсуждают рассказ, спорят, горячатся. Все это дает возможность Ч. создать целый ряд разнообразнейших характеров и типов. Рассказы подобраны так, что каждый из них соответствует характеру и общественному положению рассказчика, да и манера каждого из них особая. Рассказ исповедника походит на проповедь и заканчивается приглашением купить индульгенций а пожертвовать что-нибудь на церковь. Нищенствующий брат непременно хочет говорить, но гнев мешает ему, и из рассказа его ничего не выходит; Мещанка из Бата, — необыкновенно ярко нарисованный комический тип, — толстая жизнерадостная болтунья,. уморившая нескольких мужей, прежде чем приступить к своей сказке рассказывает несколько автобиографических подробностей. Рыцарь сообразно своему сану, рассказывает изящную придворную повесть о Палемоне и Арсилае (подражание Тезеиде Боккаччо), оксфордский клерк — повесть о Гризельде; монах, толкуя о превратностях судьбы, приводит примеры людей, испытавших их; пьяный мельник передает непристойную повесть в духе фабльо и т. п. Таким образом, «Кентерберийские рассказы» представляют, в общем нравоописательный роман, в котором нравы и типы английского современного Ч. общества списаны прямо с натуры. При этом Ч. не только не гнушается изображением людей из низших сословий, но рисует их с очевидной симпатией и глубоким знанием. Без сомнения материалом ему служили наблюдения, произведенные им в течение его богатой разнообразными встречами и переменами жизни. Быть может, влияние учения Виклефа сказывается в изображении характера лицемерного и корыстолюбивого нищенствующего брата, питающегося, по его словам, только библией и увещевающего больного главным образом давать побольше монахам, а также в идеальном изображении образцового священника, истинного пастыря церкви, и благочестивого крестьянина; но на основании этого не следует еще заключать, чтобы Ч. принадлежал сам к секте Виклефитов. Не следует забывать, что и в фабльо, авторы которых несомненно были правоверные католики, нередко можно встретить сатирические изображения пастырей церкви. «Кентерберийские рассказы» остались неоконченными, может быть вследствие тяжелых обстоятельств; постигших поэта в последние годы жизни; но и того что есть вполне достаточно, чтобы судить о богатстве и разнообразии таланта автора. В последние годы жизни Ч. написал несколько стихотворений, проникнутых грустным настроением: он выражает желание бежать от света и толпы, просит короля помочь ему в нищете, замыкается в себя и сосредоточивается. Сюда относятся: «Truth» или «Ballade de bon conseil», «Lak of Stedfastness», «L'envoy de Chaucer a Seogen», «L'envoy de Ch. a Blikton», «The compleynt of Venus», «The compleynte of Ch. to his empty purse». В самом конце жизни счастье снова улыбнулось Ч.: король назначил ему довольно значительную к тому времени пенсию и ему удалось нанять хорошенький дом близ Вестминстерского аббатства. В 1400 г. Ч. умер и погребен с почетом в этом аббатстве. Широкая слава, которой Ч. начал пользоваться еще при жизни, не только не померкла с течением времени, но даже возросла. В эпоху возрождения Какстон напечатал текст его сочинений в 1478 и в 1484 г.; Спенсер видит в сочинениях Ч. чистейший источник английской речи; Сидней превозносит его до небес. В XVII в. Драйден освежает и подновляет его сказки; в XVIII веке на его сочинения обращает внимание Поп. Наконец, в XIX в. возникает так назыв. Чосеровское общество «Chancer Society». по инициативе Фурниваля (основано в 1867 г.). Цель его — издание критически проверенных текстов сочинений Ч. и изучение биографии поэта. Заслуги Ч. в истории английской литературы и языка весьма велики. Он первый среди англичан даль образцы истинно художественной поэзии, где повсюду господствует вкус, чувство меры, изящество формы и стиха, повсюду видна рука художника, управляющего своими образами, а не подчиняющегося им. как это часто бывало у средневековых поэтов: везде видно критическое отношение к сюжетам и героям. В произведениях Ч. уже имеются все главнейшие черты английской национальной поэзии: богатство фантазии, соединенное со здравым смыслом, юмор, наблюдательность, способность к ярким характеристикам, наклонность к подробным описаниям, любовь к контрастам, одним словом, всё, что позднее встречаем в еще более совершенном виде у Шекспира, Фильдинга, Диккенса и др. великих писателей Великобритании. Он придал законченность английскому стиху и довел до высокой степени изящества литературный язык. Относительно чистоты речи он проявлял всегда особенную заботливость и, не доверяя переписчикам, всегда просматривал лично списки своих сочинений. В деле создания литературного языка он проявил большую умеренность и здравый смысл, редко употреблял неологизмы и, не стараясь воскресить отжившие выражения, пользовался лишь теми словами, которые вошли во всеобщее употребление. Блеск и красота, которые он сообщил английскому языку, доставили последнему почетное место среди других литературных языков Европы; после Ч. наречия уже утратили всякое значение в литературе. Ч. был первым, начавшим писать на родном языке и прозой, а не по латыни (напр. «The astrolab» — трактат, написанный им в 1391 г. для его сына). Он употребляет здесь национальный язык сознательно, чтобы выразить лучше и точнее свои мысли, а также из патриотического чувства. Миросозерцание Ч. вполне проникнуто языческим духом и жизнерадостностью эпохи возрождения; только некоторые средневековые черты и выражения в роде «Св. Венеры», попадающиеся, впрочем, в более ранних произведениях Ч., свидетельствуют о том, что Ч. еще не вполне освободился от средневековых воззрений и смешения понятий. С другой стороны, некоторый мысли Ч. о благородстве, о воспитании детей, о войне, характер его патриотизма, чуждого всякой национальной исключительности, сделали бы честь даже человеку XIX в.

Литература. Самое раннее издание сочинений Ч., относящееся к 1532 г., сделал Thynne. Затем следуют издания Stowe (1561), Speght (1598, пересмотренное вновь 1602), Tyrwhitt (1775), который снабдил свое издание исследованием о жизни Ч. В XIX веке интерес к сочинению Ч. вновь пробуждается, не без влияния Теннисона. Моррис художественно издает «C.'s Poetical works» в 1866 г. Чосеровское общество издает ряд отдельных сочинений Ч. и монографий о нем. Сюда относятся: Furnivall, «The six text edition of Canterbury Tales» (Оксф., 1868) и «Life records of Chancer» (1875); Koch, «Chronology of C.'s writings» (1890); Skeat, «Legend of good women» (1889); Skeat, «C's minor poems» (1888); его же, «The complete works of G. Chaucer» (1894); «Troylus and Chryseide, compared with Boccaccio's Filostrato» (M. Rosetti); «Originals and analogues of Canterbury Tales»; «A treatise on the Astrolab, addressed to bis son Lewis» (1872). См. также Godwin, «History of the life and age of G. Chaucer» (Л., 1804); Todd, «Illustrations of the lives and writings of Gower and Ch.» (1810); Nicolas, «Life of С.» (Л., 1844); Kissner, «C. in seinen Beziebungen zur Italien. Litteratur» (Бонн, 1867); Ten Brink, «Chaucer Studien zur Geschichte seiner Entwickelung und zur Chronoiogie seiner Schriften» (Мюнст., 1870); Mamroth, «Gr. Ch., seine Zeit und seine Abhangigkeit von Boccaccio» (Б., 1872); M. Browne, «C's England» (1879); Ward, биорафия Ч. в «English men of Letters» (Л., 1879); Ten Brink, «Geschichte der engl. Litteratur» (Страссб., 1889); его же, «C's Sprache und Verskunst» (Страссб., 1884); E. Sandras, «Etude sur J. Chaucer, considere comme imitateur des trouveres» (П, 1859) J. Fleury, «Guide to Chaucer» (1877); A. Baret. «Etude sar la langue anglaise au XIV S.» (П., 1882). Немецкие переводы соч. Ч.: John Koch, «Ausеewahlte kleinere Dichtungen Chaucers» (Лпц., 1880); Schipper, в «Oesterreichische Rundschau» (1883, №№ 10-12 — «Троил и Крессида»); During, «C's Werke» (Страссб., 1883-6; знаменитейшие поэмы Ч., в том числе «С-у Tales»). Французский перевод, сделанный Chatelain'ом, признается крайне неудачным. Русского полного перевода сочинений Ч. не существует; отрывки из «Кентербергских рассказов» переведены Шау («Библиотека для Чтения», 1859. №№ 1, 4 и 7) и Д. Минаевым (в издании Н. В. Гербеля: «Английские поэты в биографиях и образцах», СПб., 1875). Ср. также Жюссеран, «История английского народа в его литературе» (СПб., 1898; о Ч. стр. 194-259) и Тэн, «Развитие политической и гражданской свободы в Англии в связи с развитем литературы» (СПб., 1871, т. 1). Характеристика Ч., сделанная Тэном, в общем верна, хотя он часто основывает свои выводы на сочинениях, ложно приписывавшихся Ч., напр. «The court of Lowe», «The book of Cupido» (или «Cuckoo and Nightingal»), «Flower and Leaf», «Roman of the Rose», «Compleynt of Lover's Life», «Testament of Love», «The Isle of Ladies» или «Chaucer's Dream» и др. Большая часть поэм Чосера помещена в издании Морриса.

Н. Г. — е.

Чувства общие

Чувства общие — обнимают собой совокупность ощущений, зависящих от состояния разнообразных внутренних частей тела и от которых зависит чувственное, определенное субъективное общее состояние тела. Сюда относятся ощущения голода, насыщения, жажды, аппетита, различных видов боли, недомогания, тошноты, особой легкости или тяжести тела, чувственности и т. д. Все эти ощущения плохо поддаются локализации на местах их возникновения. Основным условием появления разнообразных ощущений общего чувства или самоощущения является или препятствие к. удовлетворению той или иной естественной потребности различных органов, или тканей или удачное осуществление их; в первом случае получаются Ч. общие, неприятного, подавляющего характера, во втором, наоборот, характера приятного и хорошего самочувствия и благоденствия. Настроения человека бывают, поэтому, теснейшим образом связаны с Ч. общими.

И. Т.

Чувствительность

Чувствительность — способность живых образований воспринимать те или другие формы раздражений и реагировать на них теми или другими сознательными актами. В основе Ч. лежит еще более общее свойство живой материи — это ее раздражительность, т. е. способность ее приходить в возбужденное состояние под влиянием разнообразных раздражителей.

И. Т.

Чудов монастырь

Чудов-Алексеевский-Архангело-Михайловский кафедральный монастырь — в московском Кремле, подле Малого Дворца. Основан в 1365 г. на месте ханского конюшенного двора, подаренного митрополиту Алексию ханом Джанибеком, в память чудесного исцеления святитетелем от слепоты и беснования жены хана Тайдулы, с церковью во имя «Чуда св. Архистратига Михаила в Колосаех». Вскоре после обретения мощей св. Алексия, погребенного в любимом его Ч. монастыре, был построен и другой храм, во имя святителя Алексия. Впоследствии в монастыре строились новые церкви, но за упразднением четырех из них в настоящее время имеются: 1) церк. Чуда Архистратига Михаила, возобновленная в последний раз в 1893 — 94 гг., древнейшая святыня Ч. монастыря; 2) церк. святителя Алексия, где хранятся знамена, бунчуки и ключи от крепостей, взятых русскими войсками в Персидскую войну (1826 — 28); 3) церк. Благовещения Пресвятой Богородицы (в ней имеется чтимая московскими жителями чудотворная икона св. Николая, перенесенная сюда в 1846 г. из частного дома), и 4) церк. св. апостола Андрея Первозванного. Ч. монастырь, как ставропигиальный, издревле назывался митрополичьим и состоял всегда в ведении митрополитов, а затем патриархов всероссийских. В XVI и XVII вв. он был известен под названием великой лавры. В 1744 г., по указу имп. Елизаветы Петровны, в нем была учреждена кафедра московского архиерея; с тех пор и доныне он называется кафедральным. С 1775 г. к Ч. монастырю приписан подмосковный Николо-Перервинский общежительный монастырь. До 1764 г. монастырю принадлежало около 18600 душ крестьян по разным губерниям, да несколько подворий в Москве. До 1818 г. ему принадлежал и малый дворец (местопребывание его настоятелей — московских митрополитов), причисленный к дворцовому ведомству после рождения в нем вел. кн. Александра Николаевича (будущего имп. Александра II). С XVI в. Ч. м-рь был рассадником духовно-научного просвещения в России. Здесь жили Максим Грек, архим. Павел, управлявший потом патриаршим всероссийским престолом, ученый Иеромонах Евфимий и др. При патриархе Филарете Никитиче в монастыре было учреждено греко-латинское училище, называвшееся и патриаршей школой. Многие иноки Ч. монастыря занимались переводом книг Священного Писания на славянский язык; здесь производилось и исправление церковных богослужебных книг по греческим подлинникам, преимущественно Арсением Греком и Епифанием Славинецким. Ч. монастырь служил в прежнее время и местом заключения русских иерархов и других исторических деятелей (тверского епископа Евфимия, митрополита Исидора, участника флорентинского собора, архиепископа новгородского Геннадия, князя Василия Ивановича Патрикеева, патриаpxa Гермогена и др.). Чернецом его в 1600 — 1605 гг. был Григорий Отрепьев. В 1812 г. монастырь служил местопребыванием Наполеонова штаба и некоторых из его гвардейских полков. К числу достопримечательностей монастырской разницы принадлежат: «Новый Завет», переведенный с греческого языка и писанный собственноручно св. Алексием; золотые сосуды, вклад боярыни Анны Ильничны Морозовой 1664 г., весом около 13 фунт.; воздух и два покровца, шитые сплошь крупным жемчугом и драгоценными камнями — от нее же; митра, известная под именем «Потемкинской»; умывальница и блюдо, употребляемые при архиерейских служениях, филиграновой, греческой, очень тонкой художественной работы, сплошь украшенные разноцветною эмалью. В библиотеке много драгоценных рукописей (напр., «Слово об антихристе» святого Ипполита, папы римского, относ. к XII веку, «Толкование на Псалтирь» св. Феодорита, епископа кипрского и др.), которым имеется печатный каталог. См. «Московский кафедральный Ч. монастырь» (Сергиева Лавра, 1896).

В. Р — в.

Чукотская земля

Чукотская земля или Чукотский полуо-в — сев. вост. оконечность Азиатского материка, населенная чукчами.

Чум

Чум (= шалаш) — конический шалаш из жердей, покрываемый берестой, войлоком или оленьими шкурами; форма жилища, распространенная по всей Сибири от Уральского хребта до берегов Великого океана, у финских, тюркских и монгольских племен. Историки жилища признают эту форму первым опытом искусственно создаваемого жилья, к которому человек обратился от полых, дуплистых деревьев и пещер. Первообразом Ч. могли служить прислоненные наклонно к дереву ветви. В Европейской России Ч. утратил свое былое назначение и обратился в служебную хозяйственную постройку: у черемис, вотяков, чуваш, татар его жердяной остов служит овином (шиш); покрытый соломой; он прикрывает ход в погреб. У западных финнов — в сев. Финляндии и Карелии — он под именем коты служит в летнее время кухней. Посредине Ч., под отверстием в его вершине, помещается здесь обыкновенно очаг, сложенный из мягких камней. Такого же рода кухни из еловых жердей встречались в 1840-х годах у истов; на острове Даго и около Феллина кота с таким назначением была в ходу в конце XIX в., существует, вероятно, и теперь, но феллинская кота (кок) представляется уже усложнением древней: конус из жердей служит уже крышей над круглой каменной стенкой. Такой же шалаш, покрываемый летом парусиной, зимой — толстым войлоком, в первобытной форме встречается, под именем ката у кочующих в Швеции лопарей. У русских лопарей он служит походным жильем (кувакса) и прикрывается до половины парусиной. Ср. И. Харузин, «Очерк истории развития жилища у финнов»(М., 1895); его же, «Очерк истории развития жилища у тюрков» (М., 1896); A. Heikel, «Die Gebaude der Ceremissen, Mordwinen, Esten und Finnen» (Гельсингфорс, 1888).

И. Смирнов.

Чуфут-Кале

Чуфут-Кале (по-русски Жидовский город, у караимов — Кирк-ер) — остатки города и старинной крепости в Таврической губ., Симферопольского у., в 2 вер. от г. Бахчисарая, на высоте 1 835 фт., на вершине отдельной скалы. Время основания неизвестно, но, очевидно, город весьма древнего происхождения. Караимское название Ч. кале означает 40 человек (по преданию, крепость основана 40 братьями); под однородным названием Ч. кале известно у восточных писателей XIV в. и в русских актах XV в.; у средневековых путешественников в описаниях Таврического полуо-ва упоминаются какие-то «40 замков» (Quadraginta castella) и «40 мест»(Quarania luoghi). Скала Ч.-Кале сделалась местом обитания людей, вероятно, еще в доисторические времена, о чем свидетельствуют высеченные в ней под крепостью пещеры крипты (до 50). Караимы полагают, что Ч.-Кале основан за 400 лет. до Р. Хр. и назывался прежде «Села-Юхудим», т. е. Иудейская скала; на местном кладбище — Иосафатовой долине — сохранились надгробные памятники XIII в. по Р. Хр., с еврейскими надписями. Думают, что Ч.-Кале служил последним убежищем хазарским ханам в начале Xl в. Здесь же жили ханы кипчакские и золотоордынские; сохранились развалины мечети и гробницы Ненке-джан-ханым, дочери Тохтамыша, умершей в 1437 г. С образование Крымского ханства Кирк-ер становится известным под нынешним татарским его названием Ч.-Кале, он не раз, во время внутренних беспорядков, служил местом убежища ханов. Укрепления Ч.-Кале некогда были значительны, имели двое железных ворот и дорогу, высеченную в скале. Жившие здесь караимы в 70-х годах XIX в. переселились в Бахчисарай; ныне Ч.-Кале совершенно заброшен, дома его (до 300) быстро разрушаются.

Шадов

Шадов (Schadow) — фамилия трех немецк. художников. 1) Иоганн-Готтфрид Ш. (1764 — 1850), скульптор, сын бедного берлинского портного, учился ваянию сперва у одного неважного художника, а потом у работавшего тогда в Берлине талантливого нидерландского мастера Тассарта, который в своих статуях Зейдлица и Кейта, стоящих ныне на Вильгельмовской площади в Берлине, один из первых решился представить исторические лица в современных им костюмах, что впоследствии принял себе за правило и Ш. Ранняя женитьба на девушке, обеспеченной некоторыми денежными средствами, дала ему возможность отправиться в 1785 г. в Рим. Здесь он сблизился со скульпторами Триппелем и Зергелем, совершенствовался изучением антиков и вылепил группу «Персей и Андромеда», за которую была присуждена премия на конкурсе ди-Балестра. В 1788 г. он возвратился в Берлин, получил титул придворного скульптора и был назначен секретарем королевской академии художеств на место умершего Тассарта. В 1790 г. явилось его первое монументальное произведение — надгробный памятник мальчика-сына гр. фон-дер-Марка, сочиненный еще с значительною примесью языческой аллегории (наход. в берлинск. црк. св. Доротеи). Вскоре после этого была изваяна им мраморная статуя Фридриха Вел. для Штетина, в которой он выказал себя уже более свободным от париковско-античного стиля, господствовавшего тогда в немецкой скульптуре. Еще более реалистичный характер получили мраморные статуи ген. Цитена и принца Леопольда Дессауского, исполненные Ш. для постановки на Вильгельмовской площади в Берлине и впоследствии замененные на ней бронзовыми конями работы Кисса. В 1795 г. Ш. вылепил квадригу, украшающую собою (в воспроизведении из гнутой листовой меди) Бранденбургские ворота в Берлине, и их метопы. Следовавшие затем работы Ш. были преимущественно портретного рода, и в них еще сильнее, чем прежде, отражалось его стремление к реалистичности, приводившее, однако, художника не всегда к вполне удовлетворительным результатам. Важнейшие из этих работ — мраморная группа королевы Луизы и королевы Ганноверской, памятники Тауенцина, в Бреславле, гр. Арнима, в Боиценбурге, принца Александра Прусского и гр.. Гольма, в Силезии, бюсты Гуфеланда, Грауна, Себ. Баха и Лессинга. Всего ярче талант и направление Ш. выразились в монументе Лютера, воздвигнутом в Виттенберге, в 1821 г. В памятнике Блюхеру, исполненном для Ростока (в 1819 г.), Ш. вернулся почему-то к своей первоначальной античной манере. Сверх вышеупомянутых, из работ этого мастера заслуживают внимания прелестная «Спящая нимфа» и бюсты Карла Великого, Генриха Птицелова, Генриха Льва, Рудольфа Габсбургского, Канта, Клопштока и Гадлера, находящиеся в Регенсбургской Вальгалле. В 1805 г. Ш. был сделан ректором и с 1816 г. директором берлинск. академии. Им написаны и изданы: «Учение о костях, мускулах, пропорциях и ракурсах» (1830); «Поликлет, или об измерениях человеческого тела»(1833); «Народные физиономии» (1834 — 35); «Художественные памятники и художественные воззрения» (1849) и некоторые другие весьма полезные в свое время труды. 2) Рудольф Ш. (1786 — 1822), сын предыдущего, также скульптор, получив художественное образование под руководством своего отца, в 1810 г. был отправлен за счет прусского правительства для дальнейшего усовершенствования в Рим, где пользовался советами Торвальдсена и Кановы. Исполненная под их влиянием статуя «Парис, задумавшийся над тем, которой из трех богинь отдать золотое яблоко», своею красотою, грациозностью и мягкостью лепки обратила на молодого скульптора внимание любителей искусства. Еще больший успех имели следовавшие за этим первым самостоятельным произведением Ш. его «Нимфа, надевающая себе на ноги сандалии», и парная с этою статуей «Пряха»; обе они так понравились римской публике и приезжим в Италию знатным туристам, что художнику пришлось повторить их несколько раз. То же самое было и с изваянною им после того группою «Девушка с голубями, увенчиваемая Амуром». По окончании срока своего пенсионерства, Ш. остался навсегда в Риме; будучи завален множеством заказов и занимая одно из самых видных мест среди художников, поселившихся в вечном городе. Из его мастерской, кроме указанных выше скульптур, вышли прекрасный статуи св. Иоанна Крестителя, «Мадонны с Младенцем на руках», Дианы, Бахуса, «Танцовщица», «Дискобол», барельефы, украшающие надгробные памятники маркиза Лендсдоуна и герц. Девоншайрского, колоссальная группа «Ахиллес с трупом Пенфезилеи», оконченная после смерти Ш. Эмилем Вольфом, и пр. 3) Фридрих-Вильгельм фон Ш. (1789 — 1862), брат предыдущего, знаменитый живописец, ученик сперва своего отца и Фр. Г. Вейтша, а потом Ширмера. Прослужив два года (1806 — 1807) в солдатах, он в 1810 г. отправился в Рим, примкнул там к группе «назареев» (см.), пристрастился к религиозной живописи и в 1814 г. перешел из лютеранства в католичество. Будучи менее способен к большим и многосложным композициям, чем к изяществу рисунка и тщательности исполнения, он писал преимущественно станковые картины масляными красками, и его фрески в вилле-Бартольди, «Дети Иакова приносят ему окровавленную одежду Иосифа» и «Иосиф, толкующий сны виночерпию и хлебодарю», вышли уступающими исполненным другими художниками, трудившимися в той же вилле. Кроме этих фресок, из-под кисти Ш. вышло в Риме несколько прекрасных портретов и картин, в том числе «Царица небес», написанная для г-жи Гумбольдт, и «Св. Семейство», для баварск. кор. Людвига 1. В 1819 г. Ш. был приглашен в Берлин на должность профессора тамошней академии художеств. Здесь вскоре он прославился как первоклассный живописец и отличный преподаватель, успевший собрать вокруг себя толпу талантливых учеников. Некоторые из них (Ю. Гюбнер, Т. Гильдебрандт, К. Зон и К. Ф. Лессинг) последовали за ним в Дюссельдорф, когда он, в 1826 г., получил должность директора тамошней академии, сделавшуюся вакантною по смерти Корнелиуса. Труды Ш. по улучшению преподавания в этой академии и вообще по ее преобразованию увенчались успехом, но с течением времени взгляды молодого поколения художников на задачи искусства изменились; направление, которого он держался и проводил в своей школе, перестало удовлетворять большинство критиков, и на заслуженного живописца посыпались с разных сторон нападки, причинившие ему много огорчений. Несмотря на это, он не покидал поста директора дюссельдорфской академии и только в 1859 г., после того, как нервный удар расстроил его здоровье, вышел в отставку. Картины Ш. очень многочисленны. Он является в них искусным рисовальщиком, идеализирующим натуру, приятным колористом, отличающимся не столько естественностью и силою тонов, сколько их гармоничностью, старательным техником, отделывающим работу до конца во всех ее подробностях; но в его композициях больше обдуманности, чем одушевления, больше ума, чем теплого чувства, и они нередко отзываются старинными рутинно-условными приемами. Наиболее известные произведения этого художника — «Поклонение волхвов» (в гарнизонной црк. в Потсдаме), «Вакханалия» (в берлинск. драматическом театре), «Четыре евангелиста» (в Вердеровской црк., в Берлине), «Христос на Елеонской горе» (в црк. св. Марка, в Ганновере, «Mater dolorosa» (в црк Дюльмена, в Вестфалии), «Разумные и неразумные девы» (в Штеделевском институте во Франкфурте-на-Майне), «Гетевская Миньона», «Небесная и земная любовь», «Благочестие и Тщеславие» (у гр. Фюрстенберга) и «Рай, Чистилище и Ад» (последняя работа художника, оканчивая которую он ослеп от темной воды). Ш. прекрасно писал также портреты. Шакал (Canis aureus) — один из видов р. Canis. Впрочем другой вид (С. mеsomelos) тоже носит название Ш. чапрачного. Длина тела обыкновенного Ш. — без хвоста достигает 80 стм., а высота в плечах 50, хвост — 30 стм. Тело стройное, на высоких ногах, морда острее, чем у волка, но тупее, чем у лисицы, хвост пушистый; уши короткие; зрачок круглый; шерсть жесткая, недлинная; цвет серовато-желтый, на спине и на боках переходящий в черный, а на брюхе и горле в светло-желтый. Распространен в южной Азии, начиная с Индии к западу, южн. Европе (Турция, Греция, Далмация) и сев. Африке. На Гималаях поднимается на высоту до 1000 метров над уровнем моря. На охоту выходит, как и волк, ночью, и подобно волку, оглашает окрестности воем. Нападает на мелких млекопитающих, птиц, и будто бы в Индии опустошает плантации кофейные, кукурузные и сахарного тростника. Говорят, что Ш. устраивают облавы и на более крупных млекопитающих. Охотно едят падаль. Течка весной, когда вой их особенно силен; самка носит 9 недель и приносит 5 — 8 детенышей. Легко приручаются и скрещиваются с домашней собакой. Мех их дешев. Чапрачный Ш. рыжевато-серого цвета, но на спине как бы черный чапрак. Длиннее обыкновенного, но ниже ростом. Водится в южной Африки и на вост. берегу от Нубии до мыса Доброй Надежды. Легко приручается. Мех его гуще и мягче, и в южной Африке его шкуры употребляются сшитыми в виде меховых ковров (каросс). Костяные наросты, встречаемые иногда на черепе обыкновенного Ш. и несущие пучок длинных волос, считаются индусами лучшим талисманом и носят название шакаловых рогов.

Шакловитый Федор Леонтьевич

Шакловитый (Федор Леонтьевич) — известный сообщник царевны Софии Алексеевны, которая его из подъячих возвела в думного дворянина и окольничего и поручила ему, после казни Хованского, управление стрелецким приказом. После князя В. В. Голицына Ш. был лучшим советником царевны в международных сношениях и в 1688 г., перед задуманным походом в Турцию, отправлен был к гетману Мазепе во главе посольства, имевшего главною целью приготовление к походу и приглашение к участию в нем малороссийского войска. Это видно из статейного списка Ш., недавно открытого в столбцах Сибирского приказа, в московском архиве министерства юстиции А. Востоковым (см. «Киевскую Старину», 1890, № 5). По возвращении из посольства, Ш. стал усиленно подстрекать стрельцов к восстанию против Петра Алексеевича и Нарышкиных и уговаривал их требовать венчания на царство Софии Алексеевны. Его усилия не имели успеха, вместе с своими главными «товарищами», стрельцами же, он был выдан Петру и 11 октября 1689 г., после допроса и подробного письменного «изъяснения» им дела, «казнен смертию». Обширное дело Ш., богатое множеством весьма интересного материала в бытовом отношении Руси второй половины XVII в., издано в 4-х томах в 1887 — 90 гг., под наблюдением А. Н. Труворова.

В. Р — в.

Шалфей

Шалфей (Salvia L.) — род растений из сем. губоцветных. Чашечка двугубая, верхняя губа цельнокрайняя или зубчатая), нижняя трезубчатая или двураздельная; венчик с шлемо— или серповидной верхней и трилопастною нижнею губами. Тычинки две, с короткими нитями, сочлененными с удлиненными спаевищами; спаевище каждой тычинки делится сочленением на два колена: верхнее поднимается над верхнею губою и несет одно линейное пыльниковое гнездо, нижнее колено обыкновенно короче, на конце расширено в ложкообразный орган, реже оно шиловидное или несет недоразвитое пыльниковое гнездо. Орешки яйцевидно-трехгранные, гладкие. Травы, полукустарники или кустарники. Около 500 видов в умеренных и теплых частях обоих полушарий. Ш. аптечный (Salvia officinalis L.) — полукустарник, растущий дико от Испании до побережья Адриатического моря, кроме того разводится. Стебель и листья, особенно снизу, бoлее или менее бело-войлочные, листья почти цельнокрайние, яйцевидные, морщинистые, венчик фиолетовый. Близкий к аптечному Ш. вид — Salvia grandiflora Ettling paстет в Крыму. Некоторые виды разводятся в садах из-за красивых цветков. Число видов Ш. в Европ. Poccии довольно значительно. Наиболее обыкновенные из них: Salvia pratensis L., S, silvestris L., S. nutans L. и S. verticillata L. с фиолетовыми цветами и S. Aethiopis L. с целыми цветами встречаются главным образом в степных местностях, S. glutinosa L., с желтыми цветами — в лесах.

В. Тр.

Шаляпин Федор Иванович

Шаляпин (Федор Иванович — знаменитый русский певец-бас. Род. в 1873 г., сын крестьянина Вятской губ. В детстве Ш. был певчим. В 1890 г. он поступил в Уфе в хор труппы Семенова-Самарского. Совершенно случайно Ш. пришлось из хориста преобразиться в солиста, заменив в опере Монюшко «Галька» заболевшего артиста. Этот дебют выдвинул 17-летнего Ш., которому изредка стали поручать небольшие оперные партии, напр. Фернандо в «Трубадуре». В следующем году Ш. выступил в партии Неизвестного в «Аскольдовой могиле» Верстовского. Ему было предложено место в уфимском земстве, но в Уфу приехала малороссийская труппа Дергача, к которой и примкнул Ш. Странствования с нею привели его в Тифлис, где ему впервые удалось серьезно позаняться своим голосом, благодаря певцу Усатову, сумевшему оценить дарование своего ученика. Ш. прожил в Тифлисе целый год, исполняя в опере первые басовые партии. В 1893 г. он перебрался в Москву, а в 1894 г. — в Петербург, где пел в Аркадии и Панаевском театре, в труппе Зазулина. В 1895 г. он поступил на сцену Мариинского театра в СПб. и пел с успехом партии Мефистофеля («Фауст») и Руслана. Разнообразное дарование Ш. выразилось и в комической опере «Тайный брак» Чимароза, но все же не получило должной оценки. С. И. Мамонтов, первый заметив в Ш. дарование из ряда вон выходящее, пригласил его в свою частную оперу в Москве. С этого времени (1896) началась блестящая деятельность Ш. В «Князе Игоре» Бородина, «Псковитянке» Римского-Корсакова, «Русалке» Даргомыжского, «Жизни за Царя» Глинки и во многих других операх талант Ш. выказался чрезвычайно сильно. Он был высоко оценен в Милане, где выступил на театре «La Scala» в заглавной роли «Мефистофеля» Бойто. Затем Ш. перешел на сцену императорской русской оперы в Москве, где пользуется громадным успехом. Гастроли Ш. в Петербурге на Мариинской сцене составляют своего рода события в петербургском музыкальном мире.

Н. С.

Шаманизм

Шаманизм — самая грубая языческая религия, некогда имевшая чрезвычайно широкое распространение. Теперь Ш. придерживаются немногие сибирские инородцы; у других шаманские верования удерживались, как пережитки, в виде различных поверий и суеверий, иногда совершенно утратившие первоначальный смысл. Значение шаманства и теперь очень велико; так, основа мировоззрения китайцев осталась чисто шаманская (в особенности все то, что касается культа предков). По шаманскому учению, мир наполнен бесчисленными духами, как добрыми, так и злыми. Они находятся всюду: в воде, в лесах, в жилищах; отсюда наши водяные, лешие, домовые. Все имеет свое божество или духа: огонь, дерево, камень, местность и т. д. Все эти духи оказывают существенное влияние на человека и его судьбу. Особенно опасно влияние злых духов, имеющих стремление вредить человеку; все напасти, болезни и самая смерть человека происходят от этих духов. Поэтому человек должен остерегаться разгневать их, а если разгневал, то должен умилостивить. Постоянное опасение развивает в шаманисте религиозную трусость; он боится каким-нибудь неосторожным поступком раздражить своих невидимых врагов и, приступая к какому-нибудь действию, непременно обращается к ним. Прежде чем начать есть и пить, он уделяет несколько крошек пищи или несколько капель напитка этим духам. Умилостивить духов можно только жертвами; поэтому жертвоприношение совершается у шаманистов постоянно. Если шаманист едет в местности, где обитает грозное божество, он отрывает от своей одежды кусок и привязывает к дереву или шесту, как умилостивительную жертву за себя, а за коня вырывает волос из гривы и поступает с ним так же. Духи нуждаются в пище, и если люди забывают об этом, не приносят достаточных жертв, то духи напоминают тем, что насылают разные бедствия в виде мора, болезней, поветрия; тогда весь народ должен умилостивлять разгневанное божество чрезвычайными мерами. Отсюда ритуальные убийства, опахивания поля, изгнание смерти и другие меры. Когда человек заболел, то никакие лекарства ему не помогут; вся задача заключается лишь в том, чтобы умилостивить божество, наславшее болезнь. Но как это сделать? Какому божеству надо принести жертву, когда их бесчисленное множество, и какою жертвою можно смягчить гнев божества? Здесь на помощь приходит шаман. Он обладает способностью во время экстаза, к которому приводит себя разными манипуляциями, иметь общение с невидимыми духами и узнавать их требования. Он скажет, кто мучит больного и какую дух требует жертву: лошадь ли с известными приметами, корову или барана. Фокусы шаманов достигали иногда удивительной виртуозности, поражавшей воображение дикарей: шаманы жгли себя раскаленным железом, прокалывали себя ножами, глотали тлевшуюся паклю и т. п. По мнению дикарей, шаманы обладают сверхъестественной силой: они могут заставить некоторых духов служить им и вести борьбу с другими духами. Шаманы могут устрашать их и сами, гоняясь за нами с плетью, с ножом; в особенности духи боятся железа, вследствие чего шаман привешивает на свои плащи железные безделушки. Шаман, при помощи послушных ему духов, и сам может причинять людям вред, как наши колдуны. Хотя и неприятно иметь дело с шаманом, но его, как и колдуна, необходимо пригласить на семейный праздник; особенно опасно не позвать его на свадьбу и не оказать ему при этом должного внимания; иначе он нашлет порчу на молодую, как на боле слабое существо. Так как шаман может причинять людям вред, то и все духовные лица других религий считаются опасными, а потому их надо задобрить. На этом основании монголы и татары всюду освобождали от податей и повинностей христианских священников, буддийских лам, еврейских раввинов, мусульманских мулл, выдавая им тарханные грамоты. Все стихии — вода, огонь — священны, потому что там находятся божества; за осквернение их у монголов определялась смертная казнь. Нельзя было стирать платье — и его носили грязным и засаленным; нельзя было лить что-нибудь нечистое в огонь или касаться его ножом, так как этим отрезали огню голову; но полезно лить в огонь масло, вино, тогда он горит ярко, весело, это ему приятно. Огонь сам очищает вещи; если над ним подержать оскверненный предмет, то последний делается опять чистым. Огонь может уничтожать злые намерения людей, лишать силы их дурной взгляд, который способен причинить несчастие; поэтому в Золотой орде русских князей и других лиц, представлявшихся ханам, проводили между двух костров. Это вело иногда к печальным недоразумениям, так как христиане предполагали в этом прохождении языческий обряд и всячески старались уклониться от него, татары же, с своей точки зрения, убеждались в злых умыслах отказывающегося очиститься — и предавали его казни. По шаманскому воззрению, одни из живых существ благоприятны человеку, другие предвещают ему несчастие. Первых грешно истреблять, вторых, напротив, следует убивать. Этим объясняются многие приметы, удержавшиеся до нашего времени: например заяц, перебежавший дорогу, предвещает несчастие, убить паука полезно и т. д. Шаманист боится только злых духов, с добрыми же он не церемонится. Идолу, изображающему бога охоты, он усердно мажет губы салом, прося покровительства и удачи на охоте, но если удачи не было, то раздосадованный дикарь бьет его плетью. Сонм духов приводится в определенную систему; такая система существовала в различных видах у всех шаманистов. У монголов во главе стоит Эрлик-хан; за ним следуют тенгрии (второстепенные боги) и, наконец, онгоны (души предков). У тюркских народов главное божество было Тенгри (небо) или Кук-тенгри (голубое небо); ему противополагалось подземное существо — шайтан, далее следовали арвахи (души предков), божества стихий и т. д. На шаманской почве развились и окрепли различные обряды, исполнявшиеся при всех важных моментах жизни человека; некоторые из этих обрядов удержались и поныне. Сюда относятся обряды при родах, свадебные и похоронные. Если женщина мучается в родах, то это значит, что в нее вселился злой дух, которого необходимо выгнать разными устрашающими мерами. С этою целью шаман старается испугать роженицу, чтобы вместе с тем и дух выскочил из нее, бьет плетью по юрте, а иногда и по роженице. Если последняя все-таки умрет, это покажет только, что шаман не мог справиться с злым духом, что следовало бы пригласить более могущественного шамана. Теперь вера в этих духов, под влиянием других религий, мало помалу сокращается; но вера в дурной глаз остается еще в полной силе. Роженицы и молодухи носят, как предохранительное средство, различные амулеты, в особенности перья совы, которые прицепляют и детям. Шаманисты представляли себе загробное существование продолжением земной жизни, с прежними страстями и потребностями. Отсюда сложная система похоронных обрядов. С покойником необходимо положить в могилу по возможности все те предметы, в которых он нуждался при жизни. Страх пред неисполнением этого требования был так велик, что нарушить его никто не решался; бывали случаи, когда законодательными мерами приходилось ограничивать усердие родственников, боявшихся нажить себе непримиримого врага в лице почившего. Если покойник занимал выдающееся положение, то с ним хоронили его жену или наложницу и слуг для службы на том свете, как это было при погребении скифских царей. С тою же целью опускали в могилу убитых животных. Пиршества и различные игры при похоронах, музыка, затем поминки в установленные дни имели целью утешить душу почившего и привлечь ее к участию в развлечениях. Чтобы душа покойника не могла тревожить людей, против нее принимались различные предосторожности: покойника выносили не обычным путем, а прорубали особый ход, который потом заделывался; в гробу одни народы делали специальные окошки для свободного прохождения души, другие, напротив, старались сделать это прохождение невозможным; в крайних случаях вбивали осиновый кол. Словом, все те поверья, которые живут еще в народе, объясняются шаманскими верованиями. Подробного и обстоятельного исследования о Ш. еще нет, хотя литература о нем довольно обширна. См. Д. Банзаров, «Черная вера или шаманство у монголов» (в «Ученых Записк. Казан. Унив.», 1846 г., кн. III; новое издание под ред. Г. Н. Потанина); Галсан Гомбоев, «О древних монгольских обычаях и суевериях, описанных у Плано-Карпини» («Труды Восточн. Отд. Имп. Рус. Археол. Общ.», ч. IV); Валиханов, «О шаманстве у киргизов» (изд. Имп. русск. геогр. общ.); Михайловский, «Шаманство» (М., 1892, «Известия Имп. Общ. Любит. Естествознания», г. LXXV); Шашковский, «Шаманство в Сибири» («Дело», 1864).

И. Веселовский.

Шамиссо

Шамиссо (Альберт фон Chamisso, собственно Людовик-Шарль-Аделаид де Ch., 1781 — 1838) — немецкий поэт и естествоиспытатель, по происхождению французский дворянин, отец которого вместе со всей семьей эмигрировал в Германию во время революции, лишившей его всего его имущества. В 1796 г. молодой Ш. получил звание пажа прусской королевы. Окончив курс в гимназии в Берлине, поступил на прусскую военную службу. В 1801 г. его родители, братья и сестры вернулись во Францию, но сам Ш. остался в Пруссии, хотя и не без колебаний. К военной службе у него не было никакой склонности; он интересовался литературой и естествознанием, преимущественно ботаникой. В 1803 г. Ш. написал в стихах довольно ходульный драматический отрывок «Faust», который напечатал в изданном им вместе с Варнгагеном ф. Энзе, Гитцигом и др. «Musenalmanach auf das Jahr 1804» (Лпц.; в следующие годы появились еще два тома «Musenalmanach», в Берлине, при чем к редакционному кружку присоединился Ламотт-Фуке). В 1806 г. Ш. находился в г. Гамельне (на Везере), сданном на капитуляцию французам. Возмущенный постыдною сдачею, Ш. оставил военную службу и после двухлетних странствований по Германии и Франции получил место учителя гимназии в Наполеонвилле (в Вандее); через два года он потерял это место. В 1810 г. отправился в Париж, где познакомился с А. В. Шлегелем и г-жей де Сталь, у которой провел лето 1811 г. в Коппэ на Женевском озере; здесь Ш. усердно изучал естественные науки и языки. Вернувшись в Берлин, он записался студентом медицины в университете, продолжая изучать ботанику и зоологию. Вместе с тем он печатал свои лирические стихотворения, вызывавшие к нему интерес и сочувствие публики. В 1813 г. он написал (в прозе) романтическую сказку «Peter Schlemihl». Герой сказки за богатство продал свою тень и ищет ее по всему свету, находя нравственное успокоение только в научной работе. Сказка эта была написана как раз в то время, когда война за освобождение между немцами и французами заставляла его особенно болезненно чувствовать потерю национальности и созданную ею для него нравственную невозможность пристать к той или другой стороне. Она создала Ш. весьма значительную известность (переведена на русский яз. Самойловым, СПб., 1842, потом в «Пантеоне Литературы» и отдельно, СПб., 1889). В 1815 г. Ш. получил приглашение отправиться в качестве естествоиспытателя в кругосветное плавание на корабле «Рюрик», снаряженном гр. Румянцевым под командой русского капитана Коцебу. Ш. принял предложение и в течение 3 лет (1815 — 18) объездил африканские острова, Южн. Америку, часть Сибири, потом Сев. Америку, Полинезийские о-ва, Капландию. Коцебу ставил всевозможные препятствия его научным изысканиям и позднее включил в описание своего путешествия только отрывки из его работ. В полном виде «Reise um die Welt» (в двух частях: 1) «Tagebuch», 2) «Bemerkungen und Ansichten» где собраны его наблюдения ботанические, зоологические, а также лингвистические — о гавайском яз. и др.) появилась только в собрании сочинений Ш. в 1836 г.; оно до сих пор много читается благодаря художественной яркости и живости картин. По возвращении в Берлин, в 1818 г., Ш. получил степень почетного доктора философии и место кустоса берлинского ботанического сада.

В. В — в.

Как естествоиспытатель, Ш. известен своими наблюдениями над размножением сальп (отряда оболочников): он открыл интересное биологическое явление, известное под названием смены или чередования поколений (см.; одиночные сальпы путем почкования образуют колонии молодых сальп, отделяющихся от тела матери и размножающихся половым путем, с образованием одиночных сальп). К области естественных наук и этнографии относятся след. сочинения Ш.: «De animalibus qiubusdam е classe vermium Linnaei» (Б., 1819); «Reise um die Welt in den Jahren 1815 — 18, Tagebuch»; «Bemerkungen und Ansichten auf einer Entdeckungsreise unter Коtzebue»(составл. 3-й т. «Entdeckungsreise» Коцебу, Веймар, 1821); «Uebersicht der nutzbarsten und schaedlichsten Gewaechse, welche, wild oder angebant, in Norddeutschland vorkommen» (Берл., 1827); «Ueber die Hawaiische Sprache» (Б., 1837). В 1835 г. он был избран членом берлинской акд. наук.

А.

Гораздо большее значение имеет его поэтическая деятельность. С 1831 г. он вместе с Швабом и Годи (Gaudy) издавал «Musenalmanach», в котором появлялись его стихотворения, оригинальные и переводные (Ш. в совершенстве владел очень многими языками); между прочим, с русского он перевел стихотворение Рылеева «Войнаровский» и в pendant к нему написал стихотворение: «Bestujeff», в котором описывается встреча в Сибири одного немецкого путешественника, друга Ш., с декабристом Александром Бестужевым, аналогичная встрече Войнаровского с Мюллером; оба стихотворения появились в свет под общим заглавием «Die Verbannten». С французского Ш. особенно охотно переводил любимого им Беранже. Как лирик, Ш. занимает одно из первых мест в немецкой литературе. Все его стихотворения дышат любовью к свободе, несколько неопределенной и романтической, сочувствием к бедным и угнетенным («Die alte Waschfrau» и «Das zweite Lied von der alten Waschfrau»; русск. пер. «Старая прачка» и «Песнь о старой работнице» в «Деле», 1870, №№ 1 и 12), мягкостью и нежностью тона, особенно в стихотворениях: «Frauenliebe und Leben». Принадлежа вообще к романтической школе, он, однако, пользовался уважением и молодой Германии, между прочим Гейне, который, осмеивая романтиков, выделял из них Ш. : последний, в свою очередь, был одним из первых в Германии, оценивших Гейне по достоинству при первом выступлении его в печати. В 1836 г. Ш. в своем «Musenalmanach» поместил портрет Гейне, что вызвало против него бурю негодования и поссорило его с Швабом и некоторыми другими романтиками. В 1837 г. умерла жена Ш., после чего он оставил ботанический сад и скоро умер. Стихотворения Ш. появились отдельно впервые в 1831 г.; потом вышли другие его стихотворения отдельными сборниками и затем много раз переиздавались, целиком или по частям (27-е изд. сборника «Frauenliebe und Leben», иллюстрированное Thulmann'ом, Лпц., 1898; «Lebenslieder und Bilder», 13 изд., также иллюстр. Тhulmann'ом, Лпц., 1895). Собрание сочин. в 6 тт. («Ch. 's Werke»), начатое им самим, закончено после его смерти в Лпц., 1836 — 39 г.; последние 2 т. заняты его перепиской и биографией (6 изд. Лпц., 1874). Есть еще издания под ред. М. Koch (Штуттг., 1898), Bartels (Лпц., 1899), Walzel (Штуттг., без года) и др. Ни одно из них не полно; в них помещены только стихотворения, сказка и путешествие вокруг света. В 1888 г. Ш. поставлен памятник в Берлине. На русский язык Ш. переводился мало; несколько стихотворений перевел Жуковский (между прочим — «Маттео Фальконе»), несколько рассеяно по журналам. Выбор их напечатан у Гербеля, «Немецкие поэты». См. Karl Fulda, «Ch. und seine Zeit» (Лпц., 1881); Chabozy, «Ueber das Jugendleben A. v. Ch.» (Мюнх., 1879); Lentzner, «Ch. and his times» (Л., 1893); Brun, «Ad. de Ch.» (Лион, 1896); J. Schapler, «Der Humor bei Ch.» (1897); его же, «Chamissos Peter Schlemihl» (1893); Du Bois Reymond, «Ad. v. Ch. als Naturforscher» (Б., 1889).

В. В-в.

Шампанское вино

Шампанское вино — получило свое название от прежней французской провинции «Шампань». Наилучшие виноградники находятся в Марнском департаменте, занимая площадь в 16 000 гектар., преимущественно меловой почвы и доставляя ежегодно от 300 000 до 400 000 гектолитров, или 36 — 50 милл. бутылок вина, причем ежегодный вывоз за границу и внутрь Франции составляет, в среднем, 25 — 30 милл. бутылок («Вестник Виноделия», 1902 г., стр. 346 — 349). Ш. выделывается из следующих сортов винограда: черных — Franc-Pineau, Plant-dore-d'Ay, Plant-vert-dore, Plant-gris (Beurot) и Meunier и белого — Plant-dore-Chardonay (Epinette). Самыми прославленными местностями являются: Sillery, Ay, Mareuil, Haut-Villers, Pierry и Disy, затем — Cramant, Avise, Oger и Mesnil. Сущность производства Ш., требующего, при прочих одинаковых условиях (почва, климат, сорта винограда и проч.), большого уменья, заключается в следующем. Сок, полученный немедленным, после сбора, прессованием винограда (преимущественно черных или красных сортов) и обладающий слегка розоватым оттенком, разливается в бочки, в которых происходит бурное брожение. По прекращении последнего, молодое вино сливается с дрожжей и в течении января и февраля купажируется (смешивается) в больших фудрах с целью придать напитку желаемый или требуемый рынком характер. При переливке вина, вслед затем, из фудров в бочки применяются таннизация и оклейка. Весною, когда вино начинает бродить или, как говорят в общежитии, «играть», приступают к точному определению его сахаристости, кислотности и алкоголя, а потом добавляют такое количество чистого тростникового сахара, чтобы после полного брожения вина в бутылке образовался углекислый газ пятиатмосферного давления. Закончив все это, вино разливают в прочные бутылки, герметически закупоривают при помощи проволочных крючочков и сносят в погреб, где складывают лежа (горизонтально). Возвышенная температура весны вызывает брожение сахаристой жидкости, которая начинает вновь бродить, при чем образующаяся углекислота, задерживаясь в бутылке, растворяется в вине и сообщает ему всем известную шипучесть. Вместе с тем выделяется в бутылке осадок, состоящий из дрожжей в проч. С целью удаления этого осадка, бутылки спустя несколько месяцев (в ноябре — декабре) устанавливаются горлышком вниз, в отверстия, проделанные в наклонно (в 60°), наподобие крыши, поставленные доски. Здесь бутылки подвергаются ежедневно в течение 4 — 5 недель особому вращательному движению (remuage), причем им постепенно придается вертикальное положение. К концу этой операции приступают к так называемому дегоржированию (degorgement) — приему, состоящему в том, что рабочий быстрым движением откупоривает бутылку, и осадок, всецело скопившийся в горлышке, моментально выбрасывается вон. После этого бутылка доливается тем же вином, и в нее вводится особым прибором нужное количество «ликера», служащего для придания напитку сладкого вкуса и изготовляемого по разным рецептам (обычно для ликера идут: хорошее старое вино, высшей очистки тростниковый сахар и хороший коньяк в 82°). Наиболее сладкое Ш. вывозится в Россию и Германию; «полусухое» (demi-sec) идет главным образом в Америку и Бельгию и, наконец, совершенно «сухое» (sec, dry и extra-dry) — почти исключительно в Англию (это же вино — лучшее по качеству). Напоминая, что под названием "Ш. " мы разумеем исключительно вина, получаемые естественным брожением виноградного сусла или сока (по «французскому способу», как у нас иногда неверно называют) в одной Шампани (департаменте Марны), добавим, что во Франки шипучие вина выделываются во многих ее винодельческих районах и часто в значительных количествах (напр., в Сомюре и др). Производство Ш. в последнюю четверть прошлого века, главным же образом в минувшее десятилетие, получило довольно широкое развитие во всех винодельческих странах мира, в особенности же — в Германии. Изготовлением Ш. занялись и у нас, в России: выпивается отечественного шипучего вина не мало, но оно, к сожалению, в качественном отношении требует еще улучшения, дабы могло более или менее успешно конкурировать с привозным — французским. Хорошее Ш. может сохраняться довольно долго, при том, однако, условии, если бутылки будут уложены в прохладном подвале и лежа, иначе, при всяком другом положении бутылки, пробки, не смачиваясь вином, могут высохнуть, потерять упругость и пропускать углекислоту, иными словами — вызвать порчу напитка. Ш., совершившее известное путешествие в корзинах или ящиках, должно быть снесено в погреб (где ни холодно, ни сыро) и оставлено там для «отдыха» недели на две. Чтобы надлежащим образом оценить Ш., необходимо его предварительно остудить, продержав хотя бы час во льду. За столом Ш. обычно подают пред десертом, когда достоинства этого прекрасного напитка особенно рельефно выступают; Ш. пьют также за всяким другим блюдом — это дело вкуса, но оно, по природе своей, плохо согласуется с фруктами и сладостями. Мы здесь не касаемся другой категории шипучих вин, нередко неправильно именуемых у нас также шампанским и изготовляемых накачиванием в обыкновенное вино углекислоты, как это делают при выделке искусственных шипучих вод. Укажем некоторые сочинения, посвященные производству Ш.: Е. Robinet, «Manuel general des vins»; L. Mathieu, «Etudes sur la conservation des vins mousseux», 1. Salleron, «Etudes sur le vin mousseux».

В. Таиров.

Шампиньон

Шампиньон, также печерица — общий термин для обозначения шляпочных грибов рода Psalliota Fries, некоторые виды которого употребляются в пищу и отличаются нежным вкусом. Ш. отличаются на первый взгляд от всех остальных грибов тем, что пластинки на нижней поверхности шляпки сначала белые, затем розоватые и, наконец, черно-коричневые или черно-бурые, и что у верхней части пенька или так называемой ножки имеется перепончатое кольцо, представляющее собой остаток пленки, соединяющей в молодом грибе пенек с краями шляпки и прикрывающей, таким образом, совершенно пластинки. Между Psalliota нет ядовитых грибов, но съедобными считаются лишь те виды, которые более мясисты и имеют довольно значительные размеры, а именно: Ps. campestris (Lin.) Fries. Ш. полевой или настоящий. Шляпка сначала почти шаровидная, потом выпуклая, 5 — 15 стм. в диаметре, белая, рыжеватая или коричневая. чешуйчатая, волокнистая, реже гладкая; пластинки белые, потом розовые, красно-пурпуровые, затем темнопурпуровые; ножка белая, мясистая, гладкая в 4 — 6 стм. длины, с белым кольцом. Мясо плотное, белое, на разрезе розовеет или рыжеет. Обыкновенно описывают нисколько разновидностей (alba — шляпка белая, ножка короткая, praticola — шляпка рыжеватая, чешуйчатая, umbrinа — шляпка бурая, гладкая, ножка чешуйчатая), не отличающиеся, впрочем, друг от друга резкими признаками. Этот вид встречается летом и осенью на полях и лугах, в особенности на пастбищах и у навозных куч во всей Европе и у нас в Poccии, преимущественно на юге и в центре. Ps. arvensis Schaeff. Паровой Ш.; шляпка белая или сероватая с желтоватыми пятнами, сначала колокольчатая, затем плоская, в 8 — 10 стм. в диаметре, сначала волокнистая, затем гладкая; ножка белая, полая в 8 — 10 стм. длины, утолщенная у основания, с широким кольцом. Мясо белое, не изменяющееся на разрезе. Этот вид чрезвычайно распространен во всей Европе и в России летом и осенью на лугах, пастбищах и на паре. Ps. pratensis Schaeff. Ш. луговой, встречающийся повсеместно на выгонах, в садах и лесах, также на огородах, летом и осенью. Шляпка белая или сероватая, гладкая или чешуйчатая, сначала шаровидная, затем почти плоская в 5 — 6 стм. в диаметре. Пластинки сначала белые, потом сероватые и бурые. Ножка белая, мясистая, короткая, утолщенная у основания, с широким кольцом у средины. Мясо белое, плотное, не изменяющееся на разрезе. Ps. sylvatica Schaeff. Ш. лесной, очень обыкновенный в лесах, осенью. Шляпка рыжеватая или буроватая, чешуйчатая, плоская в 5 — 10 стм. в диаметре. Пластинки красноватые, затем бурые; ножка белая, полая с легко отделяющимся кольцом. Мясо белое, рыжеватое или розоватое на разрезе. Все эти виды, как уже сказано, съедобны, отличаются хорошим вкусом и приятным специфическим запахом и составляют предмет очень значительной торговли в столицах и больших городах, где некоторые огородники занимаются искусственным их разведением в больших размерах, почти круглый год в темных погребах, подвалах или специальных теплицах. Искусственно разводят обыкновенно Ps. campestris и pratensis. См. по этому поводу следующие литературные источники: Грачев, «О разведении шампиньонов» («Вестник Общества Садоводства» СПб. 1861, стр. 77); Воробьев, «О разведении и выгонке шампиньонов» («Журнал Садоводства», СПб., 1864); Касперсон, «О разведении шампиньонов»(«Вестник Общества Садоводства», СПб., 1869, стр. 199); Еленкин, статья Грибы в «Полной Энциклопедии Русского Сельского Хозяйства». См. также l'Abbe Mayen, «Les Champignons» (П., 1888).

А. Ячевский.

Шомполлион

Шомполлион (Жан-Франсуа Champollion) — великий основатель египтологии. Род. 24 дек. 1790 г. в г. Фижаке в Дофинэ. Воспитан братом, археологом Ш.-Фижаком, в отличие от которого наз. «младшим». Рано занялся самостоятельными исследованиями, пользуясь советами Сильвестра де-Саси. Его особенно заинтересовал древнейший Египет, и уже в 1811 г. появилась его книга: «L'Egypte sous les Pharaons», в которой он обнаружил основательное знание коптского языка. Принял живое участие в попытках к чтению иероглифов, которые тогда были особенно в ходу после открытая розеттского камня. Целых 10 лет искал он ключа к иероглифам. Получив профессуру в Гренобле, он в 1815 г. потерял ее, как ревностный бонапартист, и в 1821 г. переселился в Париж. С появлением его труда: «Lettre a Mr. Dacier relative a l'alphabet des hieroglyphes phonetiques» (П., 1822) наука египтологии датирует свое начало. В следующие годы он усиленно продолжал свои работы и дал фундамент для всех отделов новой области. В 1824 — 28 гг. появилось его «Precis du systeme hierogi. d. anciens Egyptiens ou recherches sur les elements de cette ecriture». Около того же времени он дал первую египетскую мифологию, на основании нового материала («Pantheon egyptien»). Изучил на месте итал. музеи, причем особенно заинтересовался туринским царским папирусом; результатом был труд: «Deux lettres е М. le duc de Blacas d'Aulps relatives au musee royal de Turin, formant une histoire chronologique des dynasties egyptiennes» (П., 1826). В 1826 г. ему поручено было организовать первый египетский музей, а в 1831 г. он получил первую кафедру новой науки. В 1828 — 30 гг. он был командирован в Египет и Нубию, где плодотворно работал над собиранием и изучением эпиграфического и вообще археологического материала, но расстроил здоровье и скончался в 1832 г., не успев разработать результатов своей экспедиции, которые были изданы уже после его смерти, в виде 4-х фолиантов: «Monuments de l Egypte et de la Nubie» (1835 — 45) и двух томов «Notices descriptives conformes aux manuscrits autographes rediges sur les lieux par Champollion le jenne» (1844). Главный труд I.: «Grammaire Egyptienne» издан после его смерти по распоряжению министра народного просвещения Гизо. Много трудов Ш. до сих пор хранится среди рукописей парижской национальной библиотеки.

Шанкарачарья

Шанкарачарья — (санкр. Cfnkara = имя собств. + acarya = учитель, брахман) или просто — знаменитый индийский реформатор и философ, один из главных учителей и проповедников философской школы Веданта, живший в VIII или (вероятнее) в IX в. Наиболее достоверное предание свидетельствует, что он родился а 788 г. по Р. Хр. (см. А. Вебер, «Indische Studien» т. XIV, стр. 353). Менее достоверные известия относят его ко второму и третьему столетиям нашей эры («Indian Antiquary» I, 361; VII, 282) Ш. был родом из Кералы или Малабара, из касты брахманов Намбури, и вел очень беспокойную жизнь, во время своих странствований успешно диспутируя с представителями различных религиозных учений, начиная с ортодоксальных вишнуитов и шиваитов и кончая менее правоверными джайнистами и буддистами. При этом он никогда не упускал случая популяризировать в устных беседах и писаниях философское учение Веданты. Во время своих путешествий он основал ряд монастырей (matha, для сохранения и распространения его учения. Некоторые из них уцелели и по сю пору. Главный из них — монастырь в Шрнгири, или Шнга-гири, на склоне западных гхатов, в Майосоре, вблизи источников р. Тунгабхадры. Под конец жизни Ш. добрался до Кашмира и там, после победоносного диспута с разными оппонентами, воссел на трон Сарасвати. Умер в Кедаранатх (в Гималайских горах), еще совсем молодым (32 лет). События последних лет его жизни засвидетельствованы местными преданиями. Трон Сарасвати, на котором сидел Ш., показывают и теперь в Кашмире, а в храме Шивы в Бадари с незапамятных пор жрецом, совершающим богослужение, всегда состоит малабарский брахман из рода Намбури. Ученость и святость жизни Ш. пользовались таким уважением, что его считали воплощением Вишну и Шивы и верили в его способность совершать чудеса. Тем не менее ему приходилось считаться и с проявлениями неуважения и неприязни. Рассказывают, что когда после возвращения домой из странствий, умерла его мать, и он должен был совершить над ней погребальный обряд, то родственники его отказались снабдить его огнем, а брахманы не захотели совершать богослужение. Тогда Ш. произвел огонь из своей руки и сжег тело матери во дворе своего дома, произнеся заклинание , что брахманы здесь не будут изучать вед, нищие монахи никогда не получат милостыни, а мертвые всегда будут сжигаться вблизи домов, в которых жили (обычай, по преданию переживший Ш.). В Малабаре Ш. приписывают разделение первичных четырех каст на 72 (по 18 подразделений в каждой из основных каст) и определение их занятий и обязанностей. По своим религиозным догматам Ш., по-видимому, скорее склонялся к вишнуизму, но пользуется одинаковым почетом у представителей обеих главных сект индуизма — шиваитов и вишнуитов. Как философ, он был апостолом учения о так назыв. адваита, составляющем одну из главных составных частей школы Веданта, т. е. о тождестве человеческого духа с мировым духом (advaita = недвойственность, единство). Согласно этому учению, дух человека и верховный дух составляют одно целое; все, что мы видим в мире — разные формы, произведенные мировым духом, и в то же время впечатления нашей души. Вне нашей души и вне верховного духа нет ничего. Таким образом весь мир есть ни что иное, как наша иллюзия, наше представление. Только наше незнание заставляет нас отделять нашу душу от Мирового духа и считать ее существующей отдельно и независимо. Устранение этого незнания приводит к полному освобождению человеческой души от неумолимого закона о переселении душ и достигается изучением философских истин Веданты. Существует очень много философских трактатов и литературных произведений, действительно принадлежащих Ш. или только приписываемых ему. Наиболее важным является его Бхашья (Bhashyam), т. е. комментарий на Ведантасутру, приписываемую Вьясе. Приписываются Ш. еще трактаты: Атмабодха (Познание Атмана — Mиpoвого духа; перевед. и объяснен. F. Neve в «Journal Asiatique», т. VII, 6-я серия) и Прашноттараратнамала (Pracnottararatnamala = Драгоценное ожерелье вопросов и ответов"; изд. в санскр. и тибетской редакциях и с французским переводом Ed. Foucaux. П., 1867, и А. Вебер, в «Записках Берл. Акад. Наук»; 1868, стр. 92 и след.) — амальгама буддийских и шиваитских учении; комментарии на Бхагавадгиту и на Нрсинха-Тапания-упанишад; сборник гимнов в честь Парвати, супруги Шивы, носящий название Ананда-лагари (Ananda-lahari = волна наслаждения). Другой подобный сборник, Саундарья-лагари (Suundarya-lahari = волна красоты) также приписывается Ш. Буддисты считают Ш. (вместе с Кумарилой) злейшим врагом своей религии и приписывают ему ее падение, что, впрочем, преувеличено, так как буддизм продолжал держаться в Индии еще более 6 веков после смерти Ш. Несомненно, однако, что учение Ш. способствовало постепенному умиранию религии Будды в самой ее родине. Ср. F. Н. Windischmann, «Sancara, sive de Theologumenis Vedanticorum» (Бонн, 1833); A. Bruining, «Bijdrage tot de Kennis van den Vedanta» (Лейден, 1871). У нас о Ш. и его философии писала В. Джонстон в «Вопросах философии и психологии» за последние годы.

С. Б — ч.

Шанкр

Шанкр. — Под этим именем разумеют в настоящее время язвы, образовавшиеся от заражения венерическим или же сифилитическим ядом; в первом случае развивается простой или мягкий (венерический) Ш., во втором — твердый или сифилитический Ш.; иногда может произойти одновременное заражение тем и другим ядом, тогда получается смешанный Ш. (Chancre mixte). Мягкий шанкр (мягкая или венерическая язва, ulcus molle, chancre mou, weicher Schanker) представляет чисто местное заболевание и никогда не сопровождается конституциональными явлениями; единственное осложнение составляет поражение соседних лимфатических путей и желез (бубоны). Заболевание происходит чаще всего вследствие полового сношения, и поэтому мягкий Ш. локализируемая в большинство случаев на половых органах; внеполовые венерические язвы представляют, в противоположность твердому (сифилитическому) Ш., крайне редкое явление. Контагий мягкого Ш. еще не установлен с точностью. На XI международном медицинском конгрессе в Риме в 1894 г. большинство членов пришли к соглашению относительно того, что болезнетворной причиной мягкого Ш. является микроорганизм, найденный и описанный Дюкреем (из Неаполя) в 1889 г. и независимо от него Крефтингом (из Христиании) в 1892 г. Микроб этот, выделенный из шанкерного гноя, представляет палочку длиною в 1,48 m. (микромиллиметр = 0,001 мм.), шириною в 0,5 m, короткую и толстую, с сильно закругленными концами; благодаря боковым вдавлениям палочка, напоминает цифру 8; она окрашивается лучше всего метил-виолетом и генциан-виолетом. Палочки лежат чаще всего группами в гнойных шариках или свободно между ними. До сих пор не удалось получить их в чистой культуре. Это обстоятельство и лишает исследования Дюкрей (Ducrey)-Крефтинга полной доказательности. Прививки животным не дали результатов. Вообще вопрос о возможности привить животным мягкий Ш. нельзя пока считать решенным, хотя имеются наблюдения об успешной прививки его обезьяне. Точно установлено, что зараза присуща гною язв и бубонов, который не теряет своей заразительности даже в сотом разведении; фильтрованный гной нельзя более прививать с успехом. После высыхания гной сохраняет вредоносность (вирулентность) не дольше нескольких дней. Рикорду удавались положительные прививки по прошествии 17 дней в том случае, если он сохранял гной в закрытых трубочках, в которых тот не мог высыхать. По опытам Обера (Aubert), шанкерный гной, подогретый в течение одного часа на 42°Ц., лишается вирулентности. На этом основан метод лечения мягкого Ш. горячими ваннами и вообще теплом. Холод ( — 16°Ц.), напротив, не ослабляет вирулентности шанкерного гноя. Для возможности заражения необходимо нарушение целости покровов, напр. ссадины кожицы. Мягкий Ш. чаще всего встречается у мужчин на внутреннем листке крайней плоти и на уздечке, у женщин — в ладьевидной ямке и на малых и больших губах. У последних нередки также Ш. шейки матки; по наблюдениям Разумова в Мясницкой больнице в Москве, около 7,5% общего числа Ш. Наблюдаются также Ш. заднего прохода, преимущественно у женщин. По статистике проф. Ге на 2 084 шанкра у мужчин приходится 1 Ш. заднего прохода, а у женщин на 325 случаев 14, т. е. в 90 раз чаще, чем у мужчин. Как видно из цифровых данных Жюльена (Jullien), на Западе этого рода Ш. встречается вообще чаще, чем в России, а именно у мужчин 1 случай мягкого Ш. заднего прохода приходится на 200 Ш. других областей, у женщин 1 на 8. Относительно распространения мягкого Ш. среди населения мы не имеем точных цифровых сведений. В общем все наблюдатели сходятся в том, что в последние десятилетия мягкий Ш. вымирает, между тем как заболевание сифилисом увеличивается. В Германии в настоящее время мягкий Ш. составляет редкость, точно так же в некоторых крупных центрах Франции. Относительно России мы имеем некоторые, хотя и далеко неполные, статистические данные в отчетах врачей, представленных к сифилидологическому съезду 1897 г. Из доклада проф. О. В. Петерсена, основанного на этих отчетах, мы заимствуем следующие цифры: за 5 лет (1889 — 93) в 148 малых городах было 3 626 больных мягким Ш., в 101 средних — 12571, в 21 большом — 14473, в 3 городах с населением более 500 тысяч — 30 912. В С.-Петербурге за этот же период времени зарегистрировано 13446 больных, в Москве 10035. Таким образом мы видим преобладание заболеваний в больших городах. Из данных того же автора мы узнаем, что взаимное отношение венерических заболеваний в С.-Петербурге выражается 42,0% для сифилиса, 33,6% для триппера и 24,4% для мягкого Ш. Высший класс населения несравненно реже заражается мягким Ш., нежели низшие слои; сифилис же, по мнению Петерсена, господствует в образованных классах не менее, если не сильнее, чем среди простонародья. В отношении пола отличается значительное преобладание мягкого Ш. у мужчин над женщинами, а именно в отношении 3:1 в других городах России, и 4:1 в Петербурге и Москве; иными словами, каждая женщина с мягким Ш. заражает средним числом трех мужчин. Впрочем, есть и противоречащие этому статистики. Судя по исследованиям К. Л. Штюрмера, наиболее способствует распространению мягкого Ш. бесконтрольная проституция. Но и среди поднадзорных проституток процент заболеваний немалый, причем наблюдаются большие колебания. За 1889 — 93 гг. в домах терпимости в Петербурге было ежегодно от 3,3% до 14,8% заболеваний, в Москве — от 9,1 % до 17,9 %, в Харькове — от 13,9% до 22,6 %, в Екатеринбурге — от 8,7 % до 53,7 % и т.д. Течение мягкого Ш. представляется в следующем виде. После заражения почти отсутствует скрытый (инкубационный) период, в противоположность твердому Ш., при котором скрытый период довольно продолжительный, иногда в несколько недель. Уже спустя 12 — 24 часа на месте заражения появляется узелок в булавочную головку, который скоро превращается в гнойничок (пустула); на 3 — 5 день гнойничок лопается, оставляя после себя характерную шанкерную язву, круглых или овальных очертаний, покрытую как будто салом с круто обрезанными, подрытыми, зубчатыми краями. Дно язвы мягкое, что составляет очень важный отличительный признак от сифилиса. Язва разрастается с большей или меньшей скоростью, достигает величины полукопеечной монеты и больше. Этот период длится около 3 недель, иногда же 6 — 7 недель. Язва окружена красной каймой, которая остается до тех пор, пока не наступает период заживления язвы. Мало-помалу воспалительные явления уменьшаются, сальный вид краев исчезает, кайма также исчезает, на дне вырастают красные грануляции, и язва вступает в период заживления, всегда сопровождаемого образованием рубца. Благодаря сильной заразительности шанкерного гноя, мягкая язва редко бывает единичной, большею же частью множественной — это также важное отличие от сифилитического шанкра — или с самого начала, или она размножается посредством самозаражения больного (автоинокуляция); на местах, где есть постоянное соприкосновение частей, мягкий Ш. обыкновенно дает отпечатки. Фурнье сообщил о шести больных, у которых было от 20 до 80 Ш. Продолжительность течения мягкого Ш. зависит от общего состояния больных, от локализации и осложнений, а также от применяемого лечения. Обыкновенно мягкий Ш. причиняет мало страданий больным; но при раздражении язвы, а также при осложнениях бывают сильные боли и даже лихорадочное состояние. Из осложнений мягкого Ш. упомянем так наз. фагедэнизм и гангрену. Причины их могут быть общие и местные. К первым относится истощение, преклонный возраст, хронический алкоголизм, цинга, золотуха; особенно у пьяниц мягкие Ш. имеют резкую наклонность к злокачественному течению. К местным причинам относятся неопрятность, трение, неуместные прижигания. Ш. имеет острое или хроническое течение. В первом случае он развивает свою разрушительную силу преимущественно вглубь; как и при гангрене, здесь возможно полное уничтожение полового члена, а у женщин малых и больших губ. При хроническом течении фагедэнический Ш. ползет по поверхности (серпигинозная язва), причем может проползать значительные пространства; так, напр., начавшись на половых органах, дойти до пупка. Профилактика личная состоит в избежании подозрительных половых сношений, общественная — в надзоре за проституцией. Лечение многообразно. Применяются прижигания каленым железом, химические прижигающие, выскабливание (Петерсен) с последующей перевязкой йодоформом, ксероформом, танноформом и т. д.

В.М. О-ий

Шанхай-гуань

Шанхай-гуань — китайский город, у восточной оконечности Великой китайской стены, упирающейся здесь в берег Ляодунского залива. Некогда имел важное стратегическое значение, как крепость на границе Маньчжурии и собственно Китая. Через город проходила главная дорога из Китая в Маньчжурию; тут учреждена была застава для регистрации путешественников. По этой дороге направлялась главная масса переселенцев в северные области Китайской империи. Город разделяется на две части: южная, Лин-юй, лежит в пределах Чжилийской провинции, северная, собственно Ш.-хай-гуань — на Маньчжурской стороне. Станция Китайской железной дороги. Город после волнений 1900 г. был оккупирован русскими войсками и очищен лишь в 1902 г.

Л. Б.

Шар

Шар — геометрическое тело, ограниченное сферическою или шаровою поверхностью. Все нормали к поверхности сферы сходятся в центре шара и все точки сферы отстоят на равных расстояниях от центра. Расстояние это есть радиус Ш.

Шарден

Шарден — (Жан-Баптист-Симеон Chardin, 1699 — 1779) — франц. живописец, ученик П. Ж. Каза и Ноэля Куапеля. Помогая последнему исполнять аксессуары в его картинах, приобрел необычайное искусство изображать неодушевленные предметы всякого рода и решился посвятить себя исключительно их воспроизведению. В начале своей самостоятельной деятельности писал плоды, овощи, цветы, битых животных, хозяйственные принадлежности, охотничьи атрибуты с таким мастерством, что любители искусства принимали его картины за работы знаменитых фламандских и голландских художников, и только с 1739 г. расширил круг своих сюжетов сценами домашнего быта небогатых людей и портретами. Картины этой второй категории, отличающиеся наивною простотою содержания, силою и гармоничностью красок, мягкостью и сочностью кисти, еще более, чем прежние работы Ш., выдвинули его из ряда современных ему художников и укрепили за ним одно из видных мест в истории французской живописи. В 1728 г. он был сопричислен к парижской академии худ., в 1743 г. избран в ее советники, в 1755 г. принял на себя должность ее казначея; кроме того, с 1765 г. он состоял членом руанской академии наук, словесности и изящных искусств. Произведениями Ш. особенно богата луврская галерея в Париже. Они имеются также во многих других французских публичных и частных коллекциях, а за пределами Франции — в собрании прусского короля, в великогерцогской галлерее в Карлсруэ, в стокгольмском музее, в имп. Эрмитаже, в СПб., в галерее кн. Лехтенштейна, в Вене, и в друг. местах. Наиболее известные между ними — «Карточный замок», «Молитва перед обедом», «Трудолюбивая мать», «Битый заяц и охотничьи принадлежности», «Плоды на мраморном столе» и «Атрибуты искусства» (все — в луврск. галл.), «Три мальчика, пускающие мыльные пузыри» (в гаврск. муз.), «Кухонный стол с провизией и посудой» (в руанск. музее), портрет г-жи Жофрен (в муз. Монпелье), «Девушка, читающая письмо», «Возвращение с рынка», «Кухарка, чистящая репу», и повторения «Молитвы перед обедом» (в корол. дворце в Берлине), повторение «Карточного замка» и «Молитвы перед обедом» и «Прачка» (в Эрмитаже), «Молодая женщина, вышивающая ковер», «Служанка, наливающая воду в кувшин», «Битый заяц и медный коте» и повторения «Прачки» и «Молитвы перед обедом» (в стокгольмск. муз.) и «Мать и дитя» (в галл. кн. Лихтенштейна).

Шарж

Шарж (от франц. charger — нагружать, тождественному по значению и происхождению с итальянским саriсаre, от которого карикатура) — изображение действительности, преувеличенное до неправдоподобия с комическими целями. Итак, Ш. прежде всего воспроизводит действительность; подобно всякому художественному изображению, он отбирает характерные черты действительного явления и заставляет эти черты выступать с большей отчетливостью, чем это имеет место в жизни. В этом смысле можно сказать, Ш. идеализирует действительность. Но, чтобы выставить на вид ее смешную сторону, Ш. идет дальше: он подчеркивает характерные черты не в той только степени, в какой это необходимо для того, чтобы оттенить их — он преувеличивает их до неправдоподобия. Смешное вообще опирается на известную разницу между готовым представлением о явлении и тою случайною формой, в которую, по тем или иным причинам, оно отливается в данном случае. В Ш. эта разница увеличивается намеренно — и смех вызывают именно неожиданные размеры преувеличения. Когда говорят, что парижская пожарная команда приезжает на место пожара через пять минут после его начала, лондонская — через две минуты, а казанская — за пять минуть до пожара, то смех вызывают именно размеры преувеличения, превосходящие ожидание. Подобно карикатуре, Ш. оперирует с представлениями, уже готовыми в уме воспринимающего; он переносит мысль в мир неправдоподобный, условный, но подчиняющийся особым законам, им самим для себя предначертанным. В этом смысле Ш. может быть назван стилизацией действительности, ее ирреальным, но по своему законосообразным воплощением. Когда рассказывают, что известный французский слесарь Х. так хорошо и быстро открывал секретные замки, что они открывались от одного его взгляда, или когда у Чехова кондуктор три раза подряд будит принимающего в промежутках морфий пассажира, то и для автора, и для читателя совершенно очевидно, что дело происходит за пределами действительности, но читатель принимает законы этой особой, неправдоподобной действительности, предложенные ему автором. Ясное представление о художественной форме затуманивается тем смыслом, который это слово часто имеет в обиходе: Ш. называют — с оттенком неодобрения — всякое, особенно в комическом роде, художественное преувеличение, свидетельствующее об отсутствии чувства меры.

Шариат

Шариат — писанное право мусульман.

Шарко

Шарко (Жан-Мартен Charcol) — знаменитый французский врач и невропатолог (1825 — 93). Медицинское образование получил в Париже. С 1860 г. профессор-агреже парижск. медиц. факультета, с 1862 г. главный врач женской больницы в Сальпетриере; с 1866 г. читал здесь привлекшие огромный круг слушателей лекции, с 1872 г. занял кафедру патологической анатомии в парижском медицинском факультете; в 1882 г. для него была учреждена специальная кафедра нервных болезней. Первые научные работы Ш. относятся к области суставного ревматизма и подагры (напечатаны были в «Отчетах биологического общества» в 1851 в 1852 гг. и в его докторской диссертации, 1853). К этой же области принадлежат его труды: «Les alterations des carlilages dans la goutte» (1858); «Les concretions tophacees de l'oreille externe chez les goutteux» (1860); «Les alterations du rein chez les goutteux» (в сотрудничество с Корнилем, 1864); «Les rapports de la goutte et de l'intoxication saturnine» (1864). Затем Ш. занимался изучением пневмонии, результатом чего явились его две блестящие работы «De la pneumonie chronique» (1860) и «Observations sur la pneumonie de vieillards» (1868). Но главным образом слава Ш. зиждется на его работах в области невропатологи, которую он не только обогатил множеством новых фактов и идей, но открыл в ней новые пути и истинно научные методы исследования; патология нервных болезней XIX в. может считаться созданием Ш. и его школы. Таковы его работы об истерии, истеро-эпилeпсии, спинно-мозговой сухотке, мышечной атрофии, параличах, афазии и др. Одна из групп этих работ была опубликована постепенно в ряде лекций с 1861 по 1871 г. и издана под заглавием «Arthropathies liees a l'ataxie locomotrice progressive» (1868); другая группа, читанная в 1876 — 80 гг., издана под заглавием «Localisations dans les maladies du cerveau et de la moelle epiniere» (1880). Классическими признаются сборники его лекций, переведенные на многие европейские языки; таковы: «Lеcons sur les maladies du foie des voies biliaires et des reins» (1877); «Lecons cliniques sur les maladies des vieillards et les maladie chroniques.» (1868, 1874); «Lecons sur les maladies du systeme nerveux faites a la Salpetriere» (1880 — 84); «Lecons du Mardi a la Salpetriere» (1890 и 1898); «Clinique des maladies du systeme nerveux a l'hospice de la Salpetriere» (1892 — 1893). Ш. и его ученикам принадлежит также ряд интересных работ по гипнотизму. Полное собрание трудов Ш. издано в 1886 — 90 гг. Ш. был основателем и соредактором ряда специальных медицинских журналов: «Archives de physiologie normale et pathologique» (с 1868 г.); «Archives de nevrologie» (с 1880 г.); «Revue de Medecine» (с 1878 г.); «Nouvelle Iconographie de la Salpetriere» (с 1880 г.) и «Archives de medecine experimentale et d'anatomie pathologique» (с 1889 г.). В 1898 г. Ш. воздвигнут памятник в Париже. На pyccкий язык переведены: «Лекции о болезнях печени, желчных путей и почек» (СПб., 1879); «Болезни нервной системы» (СПб., 1876); «О локализациях в болезнях мозга. О мозговых параличах» (СПб., 1880, 1885); «Клинический очерк большой истерии или истеро-эпилeпсии» (Харьков, 1886); «Брайтова болезнь и интерстициальный нефрит» (М., 1882); «Альбуминурия» (СПб., 1882); «О лечении спинной сухотки пoдвешивaниeм» (1890).

Шарманка

Шарманка — небольшой ручной орган без клавиш, приводимый в действие рукояткою. В настоящее время его заменили в домашнем обиходе аристоны.

Шартр

Шартр (Chartres) — гл. гор. франц. дпт. Эры и Луары, на р. Эре. 20 тыс. жителей. Город состоит из древнего верхнего города, нижнего города и предместья С.-Морис. Старинные укрепления в настоящее время превращены в бульвары. Собор в готическом стиле (XII — XIII вв.), один из красивейших во Франции; городская библиотека (80 тыс. томов, 1800 рукописей), музеи естественно-исторические и древностей. Производство кожевенных, железных и медных изделий, шерстяного белья.

История. В Римскую эпоху Ш. был известен под именем Антрикум народа карнутов. В средние века город сделался столицей графства, получившего также название Ш. В 1286 г. оно было куплено французским королем и в 1528 г. возведено Франциском 1 в герцогство. С 1623 г. герцогство сделалось удельным владением Орлеанского дома, и старший сын герцога Орлеанского стал носить титул герцога Шартрского. В настоящее время титул герцога Шартрского принадлежит принцу Роберту Орлеанскому. 21 октября 1870 г. Ш. был занят немецкими войсками и в борьбе с луарской армией служил важным опорным пунктом для немцев.

Шатобриан

Шатобриан (Франсуа-Огюст, виконт de Chateaubriand) — знаменитый французский писатель и политический деятель. Род. 4 сент. 1768 г. в бретонской дворянской семье, младшим из десяти детей; провел безрадостное детство в Сен-Мало, учился довольно беспорядочно в Доле, Ренне и Динане; предназначался родителями то в военные, то — согласно его собственному желанию — в священники, но 18-ти лет вступил в наваррский полк. Связи отца доставили ему аристократические знакомства и доступ ко двору, но он здесь терялся и больше интересовался литературой; сблизился с писателями — Парни, Шенье, Шамфором — и напечатал в «Almanach des Muses» (1790) меланхолическую пастораль: «Amour de la campagne». Революция, ненавистная этому роялисту, и уничтожившая его полк, побудила его исполнить заветную мечту — отправиться в Америку, с целью найти путь, через полярные страны, в Индию. Он пробыл там недолго, но успел видеть многое. В 1792 г. он женился и, хотя это был брак по требованию родных, нашел в жене преданного друга. Возвратясь в Европу, он эмигрировал, вступил в армию эмигрантов и был ранен при осаде Тионвилля; больной и измученный, перебрался в Англию, где вел тяжкую борьбу за существование, голодая, перебиваясь уроками и готовя обширный труд: «Essai politique, historique et moral sur les revolutions anciennes et modernes» (1797). Это сочинение, еще проникнутое духом отживавшего века, не имело успеха; его стали читать лишь впоследствии, ввиду разительной противоположности между ним и позднейшими воззрениями автора. Последующие издания были очищены от материалистических выходок. Перемена настроения была близка; смерть матери, удрученной ужасами революции и безверием сына, и сестры, получившей от матери завет возвратить брата христианству, возродили его веру. «Я уступил не великим сверхъестественным светочам, — писал он, — мое убеждение вышло из сердца: я заплакал и уверовал». В это время им был задуман «Genie du christianisme» (1802, 5 т.). Подзаголовок этого произведения: «ou les beautes de la religion chretienne» хорошо характеризует его: это вдохновенная апология христианства, не догматическая, не богословская, но поэтическая, естественная реакция против бурной, насмешливой и иногда грубой антирелигиозности XVIII в., попытка показать, «что из всех существовавших религий христианская — самая поэтичная, самая человечная, самая благоприятная свободе, искусствам и наукам; современный мир обязан ей всем, от земледелия до абстрактных наук, от больниц для бедных до храмов, воздвигнутых Микеланджело и украшенных Рафаэлем; нет ничего божественнее ее морали, ничего привлекательнее и торжественнее ее догматов, ее доктрины и ее культа; она покровительствует гению, очищает вкус, развивает благородные страсти, даст мысли силу, сообщает писателю прекрасные формы и художнику совершенные образцы». Догматическая и философская, историческая и логическая стороны сочинения Ш. слабы. Он побеждает искренностью, наивностью, захватом лиризма, силой вдохновения. Католицизм не умер, но замер: Ш. воскрешал его, связывая его с наиболее возвышенными представлениями живой действительности. Он вел своих читателей по тому пути, который прошел сам, основывая религию на индивидуальных эмоциях, эстетических по преимуществу. Его книга должна была потерять значение вместе с падением того общественного настроения, при котором она была создана. Литературное влияние ее было громадно; она создала школу. Идеализм и реализм равно могли обресть в ней новое слово. Вместе с глубиной индивидуального лиризма, мистическим захватом религиозного чувства и ораторским пафосом — субъективными элементами, которым равных еще не знала литература, — здесь были образы, картины и описания невиданной еще красоты, яркости и изобразительности; искусственность смешивалась с наивностью, элементарные промахи — с проблесками гения. Два эпизода из «Гения христианства» были выделены: один, «Atala», появился в «Mercure» за год до выхода главного сочинения, другой, «Rene», был отделен от него впоследствии (1807). «Atala ou les amours de deux sauvages dans le desert», проникнутая грандиозными впечатлениями, вынесенными автором из его скитаний по первобытному миpy Америки, поразила читателей столько же новым настроением, сколько блеском формы, и имела большой успех не только во Франции. «Rene ou les effets des passions» — французский и, как его иногда называли «христианизованный Вертер», сходен с немецким прообразом некоторыми чертами сюжета, но более всего тем, что это такое же изображение личности поэта; скорбь его героя театральна; «он носит свое сердце на перевязи» — как сказала одна англичанка о самом Ш.; в героине не трудно заметить черты влиявшей на него сестры, Люсили. Одно из наиболее сильных выражений «мировой скорби», это произведение произвело очень сильное и устойчивое впечатление. Изданные через семь лет «Les Martyrs» (1809, 5 т.) должны были явиться практическим образцом применения той эстетики, теория которой дана в «Гении христианства». До тех пор борьба между «старыми» и «новыми» не позволяла искусству отказаться от рабского подражания древним образцам. Ш. провозглашает национальное искусство, вводит религиозность в ряд эстетических настроений, отрешается от холодного рационализма классиков. «Я нашел, что христианство более чем язычество благоприятно развитию характеров и игре страстей в эпопее. Я говорил, что чудеса этой религии могут, пожалуй, поспорить с чудесами, взятыми у мифологии. Эти спорные воззрения я пытаюсь здесь подкрепить примером». Это поэма в прозе из эпохи Диоклетиана, полная красот, но не в изображении сверхъестественного, к которому охотно обращается автор, а в земных сценах и рассказах, в великолепных картинах природы и описаниях мест, которые за время работы над «Мучениками» посетил автор — Афин, Рима, Иерусалима. Результатом путешествия в Святую Землю, куда Ш., остановив работу, отправился искать впечатлений местного колорита, был «Itineraire de Paris a Jerusalem» (1811, 3 т.) — не только путешествие, но, так сказать, оправдательный документ к «Martyrs». Путешествие в Испанию дало (1809) материалы для изящного и законченного рассказа: «Les aventures du dernier des Abencerages», напечатанного лишь много позже в «Oeuvres completes». Здесь же впервые появилось раннее произведение автора: «Les Natchez», по американскому сюжету связанное с «Аталой» и «Рене». На этом заканчивается художественное творчество Ш.; отныне он и его перо принадлежат политике. Сент-Бев делит его политическую жизнь на три периода: 1) чистый роялизм (1814 — 24), 2) либерализм (1824 — 30) и 3) смесь роялизма с республиканством (после 1830 г.). Он не ладил с Наполеоном, хотя последний, будучи первым консулом, назначил его секретарем посольства в Рим, а затем посланником в швейцарский кантон Валлис; от последнего поста Ш. отказался после казни герцога Энгиенского. В 1814 г., еще до отречения Наполеона, Ш. издал брошюру: «De Buonaparte, des Bourbons et de la necessite de nous rallier a nos princes legitimes pour le bonheur de la France et de l'Europe» — памфлет, по заявлению Людовика XVIII стоивший целой армии для дела реставрации. В 1815 г. последовал за королем в Гент и временно был министром внутренних дел. Несколько ранее появились его «Reflexions politiques sur quelques ecrits du jour» (1814). Получив после второй реставрации звание пэра, он напечатал «Melanges de politique» (1816), а затем наделавшую много шума и конфискованную «Monarchie selon la charte» (1816), за которую был лишен пенсии (до 1821 г.). В 1818 г. основал газету «Conservateur». В 1821 г. назначен послом в Берлин, затем в Лондон; в 1822 г. был представителем Франции на веронском конгрессе. Кроме статей в газете, за это время появились его «Memoires, lettres et pieces authentiques touchant la vie et la mort du duс de Berry» (1820). В 1823 г., будучи министром иностранных дел, он настоял на объявлении войны Испании. В 1828 г. назначен послом в Рим, но вышел в отставку, когда сформировалось министерство Полиньяка. Его надменный и приподнятый легитимизм не мог примириться с Июльской монархией; после революции 1830 г., которую он предсказал, он отказался от звания пэра. В 1831 г. вышли его брошюры: «De 1а геstauration et de la monarchie elective» (где находится известная самохарактеристика: «я сторонник Бурбонов из чувства чести, роялист по рассудку и по убеждению, республиканец по влечению и по характеру») и «De la nouvelle proposition relative au bannissement de Charles X et de sa famille». В 1832 г. Ш., еще ранее подвергнутый заключению за то, что раздавал пострадавшим от холеры деньги от имени герцогини Беррийской, предстал пред судом присяжных за «Memoire sur la captivite de m-me la duchesse de Berry»; суд оправдал его. После выхода его «Oeuvres completes» (1826 — 1831, 31 т.) появились: «Etudes ou Discours historiques sur la chute de l'Empire romain» (1831, 4 т.); «Voyages en Amerique, en France et en Italie» (1834, 2 т.); « Lectures des Memoires do M. de Chateaubriand» (1834); «Essai sur la litterature anglaise» (1836); «Le congrеs de Verone» (1838, 2 т.); «Vie de Rance» (1844). В эти же годы он перевел «Потерянный рай» Мильтона (1836). Главным литературным трудом во время «политического» периода его жизни была обширная автобиография, написанная в 1811 — 1833 гг. и предназначенная для посмертного издания. Стесненный в деньгах, Ш., по его выражению, «заложил свою могилу» и продал за сумму в 250 тыс. фр. единовременно и 12 тыс. фр. пожизненной ренты свои «Memoires d'outre-tombe», которые начали печататься в фельетонах газеты «Presse» еще в последние дни жизни автора, в июне 1848 г. Он скончался 4 июля 1848 г. и, согласно его желанию, погребен на одинокой морской скале среди океана, пред его родным Сен-Мало. Бурное время мало способствовало успеху его последнего, столь долгожданного произведения (1849 — 1850, 12 т.), которое и впоследствии удивляло противоречиями, неопределенностью воззрений, намеренными или случайными фактическими неточностями и особенно неприятно поражало всеопределяющим господством личного самолюбия в этом голосе якобы «из-за могилы», но на самом деле еще полном пристрастий. «Читаю „Замогильные записки“ — писала в частном письме Жорж Занд — и скучаю от массы великолепных поз и драпировок... Не чувствуешь души, и я, которая так любила автора, в отчаянии, что не могу любить человека. Душа его так чужда всякой привязанности, что просто не веришь, чтобы он когда-либо любил кого-нибудь или что-нибудь». Однако, не только многочисленные красоты и блестящий язык искупают эгоизм, тщеславие, злобные выходки против тех, кого автор считал своими врагами, и иные недостатки этого произведения, как бы воплощающего все, что было в его авторе дурного и хорошего, — но также те драгоценные сведения по истории эпохи, которые мог иметь лишь выдающийся деятель. «Мемуары» — неисчерпаемый материал для характеристики автора, его отношений к Каррелю, Ламеннэ, Беранже, Жуберу, г-жам Сталь и Рекамье, для понимания внутреннего смысла его произведений. Влияние Ш. на французскую литературу громадно; с равной силой оно охватывает содержание и форму, определяя дальнейшее литературное движение в разнообразнейших его проявлениях. Романтизм почти во всех своих элементах — от разочарованного героя до любви к природе, от исторических картин до яркости языка — коренится в нем; Альфред де Виньи и Виктор Гюго подготовлены им. Но он отразился, много позже, и в тех реалистах, которые, в погоне за правдивым изображением действительности в слове, лишь с виду и не надолго могут показаться его отрицателями. По-русски из сочинений Ш. изданы в переводе В. Корнелиуса — «Мученики, или торжество христианской веры» (М., 1816), А. Севастьянова — «Бонапарте и Бурбоны» (СПб., 1814), А. Огинского — «О Бонапарте, Бурбонах» (СПб., 1814), Д. Воронова — «Опыт исторический, политический и нравственный о древних и новейших переворотах» (СПб., 1817), «Записки, письма и достоверные отрывки, относящийся до жизни и смерти Карла Фердинанда д'Артуа» (Орел и М., 1821), кн. П. Шаликова — «Воспоминания об Италии, Англии и Америке» (М. 1817), И. Грацианскаго — "Путешествие из Парижа в Иерусалим и т. д. " (СПб., 1815 — 17), то же кн. П. Шаликова (М., 1815 — 16), И. Мартынова — «Атала» (Смоленск, 1803), то же В. Измайлова (М., 1802), А. Варенцова — «Рене» (СПб., 1806), то же В. Л. (Псков, 1805), «Замогильные записки Шатобриана 1778 — 13» (СПб., 1851), «Последний из Абенсерагов», «Мученики или торжество христианства» и «Атала» (пер. В. Садикова, «Семейная Библиотека», СПб., 1891), «Рене» и «Эвдор и Велледа» (с предисловием В. Чуйко, СПб. 1894). Ср., кроме предисловий и биографич. очерков в различных изданиях сочинений (1836, 25 т.; 1839, 5 т.; 1849, 20 т.; 1859, 12 т.; 1851, «Chateaubriand illustre», 1851 — 1852, 7 т.; 1859 — 1861, со статьей Сент-Бева, 12 т.) Scip. Marin, «Histoire de Ia vie et des ouvrages de M. de Ch.» (1833, 2 т.); Vinet, «Etudes sur la litterature francaise au XIX siecle» (1849, 2 т.); Collombet, «Ch., sa vie et ses ecrits» (1851); Villemain, «Mr. de Ch.» (1858); Marcellus, «Ch. et son temps» (1859); Sainte-Beuve, «Ch. et son groupe litteraire sous l'Empire» (1860, 2 т.); Lomenie, «Galerie des contemporains»; Nadeau, «Ch. et le romantisme» (1874); "Souvenirs d'enfance et de jeunesse de Ch. " (1874); L'abbe G. Pailhes, «M-me de Ch. d'apres ses lettres» (1887), «M-me de Ch., lettres inedites» (1888); d'Haussonville, «Souvenirs» (1885); Chedieu de Roborthon, «Ch. et m-me de Custines» (189е); Bardoux, «La comtesse de Beaumont» (1884); «Ch.» («Classiques populaires» Lecene et Oudin, 1893); Do Lescure, «Ch.» (1892); Lady Blennerhasset, «Ch., Romantik und die Restaurationsepoche» (1903); E. Faguet, «XIX siecle» (11 изд., 1893; очерк о Ш. переведен в "Русской Мысли 1889. 10); Pelissier, «Le mouvement litteraire» (русский пер., 1895); Брандес, «Hauptstroemungen» («Emigranten-Litteratur»); Шахов, «Очерки литературного движения в первую половину XIX в.» (1903, 3 изд.); Longhaye, «Dix-neuvieme siecle» (1900, т. 1); Н. А. Котляревский, «Мировая скорбь» (1899).

А. Горнфельд.

Шаудин

Шаудин (Fritz Schaudinn) — немецкий зоолог, род. в 1871 г. вблизи Гумбиннена, изучал естественные науки в Берлине с 1883 г., в 1893 г. доктор философии, в 1894 г. исследовал корненожки (Rhizopoda) в Бергене, осенью того же года назначен ассистентом при зоологическом институте берлинского университета, с 1898 г. приват-доцент зоологии, в 1898 г. вместе с Римером исследовал берега Шпицбергена с целью изучить фауну морских животных (результаты изложены в «Fauna arctica», Йена, 1902 и сл.), в 1901 г. от германского правительства получил поручение исследовать в Ровиньо болезнетворных простейших; по окончании этих исследований Ш. поручено основать специальный отдел для изучения простейших при императорском германском департаменте народного здравия. Научные труды Ш. касаются преимущественно строения и размножения простейших, по преимуществу корненожки; из них заслуживают особого внимания: «Untersuchungen ueber die Fortpflanzung der Foraminiferen. 1. Calcituba polymorpha» (Б., 1894); «Ueber Kerntheilung mit nachfolgender Koerpertheilung bei Amoeba Krystalhgera» («Sitz. bег. Preuss. Ak. Wiss.», 1894); «Ueber den Difformismus der Foraminiferen» («Sitz. ber. Ges. Nat. Fr. Berlin», 1895): «Ueber die Theilung von Amoeba binucleata» (там же, 1885); «Ueber den Zeugungskreis von Paramoeba eilhardi» («Sitz. her. Ak. Wiss.», 1896); «Das Tierreich: Heliozoa»(изд. герм. зоол. общ., Б., 1896); «Ueber den Generationswechsel der Coccidien u. die neuere Malariaforschung» («Sitz. ber. Ges. Nat. Fr.», 1899) «Untersuchungen ueber den Generationswechsel von Trichoshaerium Sieboldi» (Б., 1899); «Untersuchungen ueber Krankheitsenegende Protozoen» («Arb. a. d. Reichsgosundheitsamt», 1902) С 1902 г. Ш. издает центральный орган для работ, касающихся простейших животных и растений под заглавием: «Агchiv fuer Protistenkunde» (Йена).

Н. Н. А.

Шафарик

Шафарик (Павел-Иосиф Safarik — знаменитый чешский ученый. Род. 13 мая 1795 г. в селе Кобелярове, в семье евангелического пастора, словака. Учился в евангелическом лицее в Кежмарке, пользовавшемся в то время большою известностью. Об этой школе Ш. сохранил навсегда лучшие воспоминания. Здесь в нем впервые пробудилось славянское самосознание, под влиянием, с одной стороны, враждебного отношения к славянству некоторых его учителей, с другой — вследствие знакомства с чешскими книгами и журналами, особенно сочинениями Юнгманна, Пухмайера и др. На литературное поприще Ш. выступил мелкими стихотворениями, с 1813 г. появлявшимися в венском журнале Яна Громадка «Prvotiny peknych umeni». В 1814 г. он издал в Левоче сборник своих стихотворений: «Tatranska Muza s lirau Slowanskau», отличавшихся как новизной содержания, так и разнообразием формы, плавным и звучным стихом. Это были единственные опыты Ш. на поэтическом поприще. В 1815 г., со скромными средствами, собранными на кондициях, Ш. отправился в Йену. Отец желал видеть в сыне будущего теолога, но Ш. больше привлекали филология, история и философия. В Йене он слушал лекции по классической филологии у Эйхштедта, по истории у Лудена, по философы у Фриса, переводил на чешский язык «Облака» Аристофана и «Марию Стюарт» Шиллера, подготовлял план истории славянских литератур. Возвращаясь в 1817 г. на родину, Ш. посетил Прагу и провел здесь около месяца в обществе Добровского, Юнгманна, Неедлого, Прессля, Ганки и друг. пражских ученых и литераторов. Прага не понравилась ему: он поражен был мелкими спорами пражских литературных кругов, их сплетнями, взаимными обвинениями. По возвращении на родину Ш. принял место воспитателя в частном доме; зиму он проводил в Пресбурге, что давало ему возможность продолжать занятия излюбленными предметами. Ш. здесь особенно сблизился с Бенедикти, Палацким и отчасти Колларом. Вместе с Палацким, который, как и Ш., занимался вопросами чешской просодии, Ш. издал в 1818 г. в Пресбурге «Pocatkowe Ceskeho basnictur, obwlzaste prozodye» («Начатки чешского стихотворства, особенно просодии»). Рассуждение это, написанное в форме переписки друзей (авторы скрыли свои имена, только предисловие подписано было Бенедикти), направлено было против учения Добровского о чешской просодии и рекомендовало метрическое стихосложение вместо тонического. Книга эта произвела сильное впечатление в литературных кругах, и хотя учение Ш. и Палацкого о метрическом стихе не нашло благоприятной почвы, тем не менее весь трактат оказал большое влияние на обновление духа чешской поэзии, повысив требования литературной критики. Имя Ш. вскоре приобрело известность в евангелических лицеях Венгрии. Ему стали предлагать места учителя, но Ш., еще в Кежмарке испытавший враждебное отношение пробуждавшегося мадьярства ко всему славянскому, отказался и предпочел должность учителя и директора сербской православной гимназии в Новом Саде (в южн. Венгрии). С этого момента (1819 г.) начинается новый период жизни Ш., имеющий огромное значение в истории его занятий. Ш. прекрасно изучил сербский язык, сблизился с просвещеннейшими представителями сербского общества, получил доступ в богатые библиотеки близких к Новому Саду Фрушкогорских сербских монастырей и извлек из рукописей их драгоценные материалы для своих будущих трудов. Здесь положено было основание знаменитому собранию рукописей Ш., хранящемуся ныне в библиотеке чешского музея в Праге. Многочисленные педагогические труды не препятствовали Ш. заниматься наукой и осуществлением некоторых давнишних своих проектов. Давно уже Ш. и Коллар мечтали об издании собрания народных словенских песен; материал имелся в изобилии и у того, и у другого. В 1823 г. издан был первый вып. этого собрания, при участии и Яна Благослава («Pisne svetske lidu slovenskeho v Uhrich»). В этом сборнике особенно интересным является предисловие, написанное Колларом, трактующее о значении народных песен в отношениях языка, эстетическом и этнологическом. Результатом занятий Ш. славянскими литературами и языками явилась широко задуманная «Geschichte der slawischen Sprache und Literatur nach allen Mundarten» (Офен, 1826), первый опыт истории литературы и языка всех славянских народов в целом. Здесь Ш. является и сравнительным лингвистом, и диалектологом, и этнографом, и историком, будителем своего народа и защитником всего славянства. Книга произвела сильное и благоприятное впечатление среди всех славян; сочувственно встретил ее и сам патриарх славистики, Добровский, отметивший в обстоятельной рецензии и ряд недостатков труда Ш. Ко времени пребывания Ш. в Новом Саде относятся еще трактат по славянской древности: «Ueber die Abkunft der Slawen nach Lorenz Surowiecki» (1828) и небольшая, но в высокой степени оригинальная работа: «Serbishe Lesekoerner» (1833) — первое историческое обозрение судеб сербского языка. Ш. блестящим образом опроверг державшееся до его времени заблуждение , что старославянский язык был отцом всех нынешних славянских наречий, и доказал, что сербский язык гораздо древнее, чем думал, например Добровский: в древнейших памятниках сербской письменности находятся почти все те отличительные черты, коими характеризуется этот язык в настоящее время. Положение Ш. в Новом Саде, между тем, становилось тяжелым. Он чувствовал себя одиноким, «в истинном изгнании духа». Отношения с представителями сербского общества ухудшались; особенно много огорчений доставляла ему гимназия. В 1825 г. Ш., по требованию мадьярского правительства, был лишен директорства и остался только учителем сербской гимназии. В это время (1826) начались переговоры П. И. Кеппена, ближайшего советника А. С. Шишкова, тогдашнего министра народного просвещения, с триумвиратом славянских ученых — Ганкой, Ш. и Челаковским, которых приглашали к нам на предполагавшиеся к открытию в русских университетах кафедры славянской литературы. Ш. соглашался переселиться в Россию, но переговоры затянулись, и первоначальный проект принял (к 1830г.) иную форму. Названных трех ученых приглашала теперь академия в качестве «книгохранителей при славянской, вновь учредиться имеющей, библиотеке». Но и на этот раз дело тянулось долго, а между тем положение Ш. в Новом Саде стало настолько тяжелым, что он окончательно решил покинуть этот город и переехать в Прагу, впредь до приискания других занятий. Благодаря стараниям Палацкаго и целой группы чешских писателей и дворян, Ш. была обеспечена ежегодная субсидия в 480 гульд., если он переселится в Прагу и будет писать исключительно по-чешски. Ш. остался в Праге до конца своей жизни. Здесь им были написаны крупнейшие его труды, на коих зиждется его ученая слава. Призвав Ш. в Прагу, друзья его всячески старались облегчить его существование. Главный виновник его переселения, Палацкий, выхлопотал ему постоянный гонорар за сотрудничество в «Часописи Чешского Музея»; позднее, в 1838 г., он передал Ш. редактирование «Часописи»; в 1834-1835 гг. Ш. редактировал «Svetozor», первый чешский иллюстрированный журнал, издававшийся фирмой братьев Гаазе. Но все это давало ничтожные средства. В 1835 г. Ш. посетил в Праге М. П. Погодин, поразившийся теми тяжелыми материальными условиями, при которых Ш. приходилось работать. Отдавшись всецело своим научным задачам, Ш. совершенно забывал, о материальных интересах. Положение семьи его было чрезвычайно тяжелое; в этом он сам неоднократно признается в письмах к Погодину. Ш. нуждался в помощи друзей и не отказывался от нее, но для него всего дороже была поддержка его ученых предприятий. Знакомство Ш. с Погодиным совпало с окончанием первой части «Славянских Древностей» («Slovanske Starozitnosti») и с приготовлением их к печати. Момент для оказания поддержки предприятий Ш. был весьма удобный. Погодин помогал ему существенно и неоднократно, сам от себя и при содействии друзей. Другие русские ученые также помогали Ш. присылкой ему необходимых исторических и литературных исследований, материалов и пр. Труд Ш. вышел в 1837 г. Ученая критика встретила его восторженно. Этот труд, говорил Палацкий, положил конец всем голословным догадкам и всяким спорам в области славянской старины. Под пеплом древности Ш. удалось найти столько света, что не только история славян, но и их старых соседей — скифов, кельтов, германцев, сарматов, финнов и др. — получила неожиданную ясность и достоверность. Проникнутый горячею любовью к изучаемому им миру, Ш. не забывал, однако, о беспристрастии; в благородном стремлении к истине он выставлял на вид не одни привлекательные черты древнего славянства. Не колебался он и отвергнуть или исправить высказанное им ранее мнение, если убеждался в неосновательности его. Одушевление, вложенное Ш. в его труд, невольно прорывалось наружу как элегический вздох над прошедшим; но глубокое критическое чутье не позволяло ему дойти до преувеличений. Если в частностях труд Ш. в настоящее время требует изменений, то в целом «Славянские Древности» имеют и всегда будут иметь высокое научное значение. С необыкновенным трудолюбием собранный материал, положенный в основание этого труда, свидетельствующий о громадной эрудиции Ш., чрезвычайно обдуманно, в строгой системе распределенный и обработанный, блестящая, «железная» аргументация, постоянное уменье отличать главное от второстепенного, пластичность и ясность стиля — все это и в настоящее время является предметом удивления. Великолепное здание «Славянских Древностей», как воздвиг его Ш., стоит доныне прочно, хотя отдельные выветрившиеся камни оказалось нужным заменить другими, а кое-где пришлось переменить и целые своды. Если наука славянских древностей и ушла ныне вперед, то она совершила это движение только в отдельных местах, детальной разработкой и поправками в грандиозном здании Ш. Труд Ш. немедленно стал выходить и в русском переводе Бодянского, но последний, на средства Погодина издал (1837) только часть «Древностей», полный их перевод вышел в 1848 г. План Ш. осуществлен был не весь: вторая часть «Древностей» — о нравах, обычаях, образовании, религии древних славян осталась недоконченной. В начале 1836 г. гр. С. Г. Строганов, попечитель московского округа, пригласил Ш. на славянскую кафедру в Москву, но Ш. отказался: он решил навсегда остаться в Праге, чтобы выполнить все свои ученые проекты. После «Истории славянских литератур» и «Славянских Древностей» , третьим трудом общеславянского характера была «Славянская Народопись» («Slovansky Narodopis», 1842). Этой маленькой книжкой положен был краеугольный камень славянской этнографии. В небольших очерках и заметках знакомил общество со славянским миром уже Добровский, в своих сборниках «Славине» и «Слованке»; но первый цельный опыт славянского народоописания сделан был Ш. Насколько обширные «Славянские Древности» знакомили ученый мир с славянской стариной, настолько небольшая «Славянская Народопись» открывала самому широкому кругу читателей пути к ознакомлению с живым славянским миром и, таким образом, составляла необходимое дополнение к «Древностям». Особенно поучительной являлась приложенная к «Народописи» карта славянского мира («Slovansky Zemevid»), впервые наглядно изобразившая величие его. Книга Ш. имела огромный успех: первое издание ее разошлось в Праге в несколько дней; в том же 1842 г. вышло второе издание ее, а в 1843 г. она переведена была Бодянским на русский язык (первонач. в «Москвитянине» Погодина, а потом вышло отд. издание). Историческое изучение памятников чешского яз. и литературы дало Ш. обильный материал для истории старого чешского яз. Ш. вместе с Палацким принял участие в споре о некоторых заподозренных памятниках чешской письменности, выступив с защитой их подлинности в труде: «Die aeltesten Denkmaeler der boehmischen Sprache» (1840). Здесь подробно рассмотрены «старейшие памятники чешского языка», отвергнутые Добровским и Копитаром: «Суд Любуши», отрывок из Евангелия от Иоанна, глоссы «Mater Verborum» и др. На изучении этих, отвергнутых ныне, и других памятников Древней чешской письменности основаны были "Начала старочешской грамматики («Pocatky staroceske mluvnice»), предпосланные Ш. исторической хрестоматии по чешской литературе («Wybor z literatury ceske», 1845, I). Грамматика древнего чешского языка впервые получила здесь научную обработку, впервые представлено было вполне учение о звуках и формах чешского языка и изложен синтаксис его, причем разбор собранного материала совершен по строгому научному методу. Существенный недостаток этого труда состоит в том, что предметом научного исследования явились памятники тогда сильно заподозренные, а ныне совершенно отвергнутые. Ш. не без основания упрекали в недостатке критики. Известность Ш. со времени переселения его в Прагу значительно расширилась, благодаря только что отмеченным капитальным трудам его. Ш. стали предлагать кафедру славяноведения в Берлине, но он отказался от этого предложения; тогда прусский министр народного просв. Эйхгорн пригласил Ш. в Берлин, чтобы получить от него совет, как следует поставить учреждаемые в Берлине и Бреславле кафедры. Ш. представил Эйхгорну замечательную записку, в которой был начертан план университетского преподавания славяноведения. Предложения, обращаемые к Ш. из России и Пруссии, заставили и австрийское правительство отнестись к Ш. с большим вниманием. С 1837 г. Ш. был цензором книг «беллетристического и смешанного содержания». В 1841 г. он был назначен сверхштатным хранителем университетской библиотеки. Цензурные занятия доставляли Ш. массу хлопот и неприятностей, и он настойчиво стал просить об увольнении от этой должности; в 1847 г. он, наконец, освободился от нее. Ш. давно мечтал об открытии славянской кафедры в Австрии, прежде всего в Праге, где надеялся получить профессуру. С этою целью он подал в 1846 г. эрцгерцогу Стефану, наместнику Чехии, особую записку; но она не имела успеха. Назначенный в 1848 г. самим императором членом Венской Академии, Ш. выхлопотал себе разрешение преподавать славяноведение в пражском университете, но вспыхнувшее в марте 1848 г. революционное движение в Вене и Праге помешало ему открыть свои чтения. Так Ш. и не удалось достигнуть университетской кафедры. Он получил должность библиотекаря университетской библиотеки, которая, благодаря его заботам, обогатилась многими приобретениями и получила новые штаты. Когда в 1848 г. в Праге состоялся съезд представителей всех славянских народов Австрии, Ш. был избран председателем его, и только после его отказа его заменил Палацкий. На съезде этом он произнес знаменитую речь, в которой обличал лживость приговора о славянах их соседей — немцев, мадьяр, итальянцев, считающих славян неспособными к полной свободе и к высшей политической жизни только потому, что они славяне. Пражский период жизни Ш. не смотря на всю скромность официального положения его, был чрезвычайно благотворен как обширною ученою деятельностью Ш., так и по тому личному влиянию, которое он оказывал на многочисленных славянских путешественников, в том числе и русских. Круг русских учеников Ш. чрезвычайно велик. Первые наши славяноведы — Бодянский, Прейс, Срезневский, Григорович, — находились с ним в близких, дружеских связях и пользовались его советами и указаниями, оказывая в то же время содействие научным предприятиям Ш. Сороковые и пятидесятые годы в ученой деятельности Ш. отличаются обилием статей и исследований, посвященных вопросам языковедения вообще и в частности выяснению капитальных вопросов языкознания славянского. Целый ряд мелких статей по языкознанию помещен был Ш. в «Часописи Чешского Музея» за 1846 — 1848 гг. Особенно важны его исследования по вопросу о родине и происхождении глаголицы. В рассуждении: «Ueber den Ursprung and die Heimath des Glagolitismus» ( 1858) вопрос о кириллице и глаголице рассмотрен Ш. особенно подробно. Палеографические признаки глаголицы, своеобразно истолкованные Ш. исторические свидетельства об изобретении славянской азбуки и данные лингвистические привели Ш. к заключению, что глаголица древнее так назыв. кириллицы, и что она именно есть письмо, изобретенное Кириллом Философом, а азбука, носящая имя Кирилла, составлена учеником его Климентом, епископом велицким (в Македонии). В трудах более ранних («Расцвет славянской литературы в Болгарии», 1848; «Взгляд на первые века глаголической письменности», 1852; «Памятники глаголической письменности», 1853; «Glagolitische Fragmente», 1857) Ш. держался несколько иных взглядов. Взгляд Ш. принят был и развит целой школой австрийских славистов и получил дальнейшее развитие в трудах Миклошича, Ягича и др. Хотя взгляды Ш. не восторжествовали еще окончательно, тем не менее собранные им доказательства, глубокомысленные соображения и строгий научный метод сохраняют за его трудами значение и в настоящее время. Многолетние ученые занятия при крайне тяжелых материальных и нравственных условиях, непрестанная борьба за существование, болезнь жены и болезненность самого Ш. в последние годы особенно сильно отразились на его организме. Болезненное состояние Ш. резко проявилось 23 мая 1860 г., когда он бросился в Влтаву. Его спасли, он поправился, но страдальческая жизнь его продолжалась недолго: 26 июня (нов. ст.) 1861 г. он скончался. В истории славяноведения ему принадлежит, наряду с Добровским, одно из почетнейших мест. Труды его в этой области многочисленны и разнообразны. И славянские языки, с старославянским во главе, и древняя история славянства, и современное его состояние, и славянская письменность вообще — все было предметом его научных разысканий и изучений. Как человек, Ш. принадлежит к числу величайших в истории просвещения идеалистов. Его нравственный облик характеризуется лучше всего эпитафией на его могильном памятнике: «В красных мира воспитал ся еси от юности своея».

Литература. В. Брандл, «Zivot Pavla Josefa Safarika» (Берн, 1887). Для эпохи новосадской весьма важным является труд проф. К. Иречка, «Safarik mezi Jihoslovany» (в журн. «Osveta», 1895). Очерк деятельности Ш. и характеристику его как чешского писателя-ученого и как человека, дает Яр. Волчек («Р. I. Safarik», 1896, Прага). На русском языке: П. А. Кулаковский, «Павел-Иосиф Шафарик» («Журн. Мин. Нар. Просв.», 1895, июнь); обширное жизнеописание и обозрение ученой деятельности Ш. принадлежит П. А. Лаврову («Древности. Труды славянской комиссии Имп. Моск. Археол. Общ.», т. II, 1898).

Ф.

Шафран

Шафран (Crocus L.) — родовое название растений из сем. касатиковых (Iridaceae); известно до 60 видов, дико растущих преимущественно по берегам Средиземного моря. Растение снабжено клубнем и узкими, прикорневыми листьями; цветков один или несколько, околоцветник ворончатый, длиннее тычинок, завязь нижняя, трехгнездная. Род подразделяется на две секции: 1) Involucrati (цветки у основания одеты влагалищными кроющими листьями) и 2) Nudiflori (цветки без кроющих листьев). В России встречаются около 5 видов, из них С. variegatus растет по степям в юго-западной России. Это многолетнее растение с грубоволокнистым клубнем и 3 — 4 тонко-линейными листьями; цветок бледно-фиолетовый. В культуре известно несколько видов Ш.; одни из них цветут весною. напр. С. vernus, suaveolens. Susianus, candidus, chrysanthus и др.; другие — осенью: iridiflorus, sativus, nudiflorus, speciosus и др.

С. P.

Шафран (сельскохозяйств.) — культивируется издавна в Индии, Китае, Японии, Малой Азии, южном побережье Средиземного моря; в Европе он разводится преимущественно в Испании и Франции и местами в Италии, причем вырабатываемый в разных странах Ш. бывает разного достоинства. Выше других ценится кашмирский, тунисский и французский. Ш., ниже других итальянский. У нас Ш. возделывается в небольших количествах на Кавказе (близ Баку и Дербента), хотя с успехом мог бы разводится и в других местах на юге России. При культуре Ш. требуется солнечное положение и сухая, хорошо разрыхленная почва, чистая притом от сорных трав. Навоз в качестве удобрения применяется только хорошо перепревший, и посаженные луковицы не должны с ним соприкасаться в земле. Посадка производится в конце августа — начале сентября молодыми луковицами, отобранными от старых растений, в бороздки, проведенные на расстоянии 6 дюймов одна от другой, в 3 дюйма луковица от луковицы, на глубину до 6 дюймов. Через 3 — 4 недели после посадки показываются цветы, а в октябре — листья. На второй год Ш. зацветает раньше и значительно больше дает цветов. Вообще, 2-й и 3-й годы после посадки считаются наиболее урожайными. После 3-летнего периода шафранная плантация переносится па новое место, старая же засевается хлебом и только чрез 7 — 8 лет на ней снова разводят Ш. Сбор цветов или рылец должен производиться по обсыхании росы и до наступления полуденного жара. Рыльца вырываются обыкновенно руками и тотчас же высушиваются в ситах над угольями или в печах так, чтобы они затвердели. Урожай Ш. незначителен: 1 фн. получается с 250 — 300 тыс. цветов; десятина дает 10 — 12 фн. продукта, продаваемого по довольно высокой цене. Во всех вышеуказанных странах культивируется разновидность Ш. Crocus sativus genuinus, причем культура считается выгодной только для мелких землевладельцев. Другая разновидность Ш. Crocus sativus Palassii разводится в садах как декоративное растение. Эта разновидность встречается в изобилии в диком состоянии в степной части Крыма и местами на Яйле; существует указание, что она может дать такой же продукт, как и культурный Ш.

Шах

Шах (персид. Schah) — монарх, царь: титул персидских царей. Слово Ш., как титул, до царствования настоящей персидской династии употреблялось впереди собственного имени, напр. Ш.-Аббас; но с настоящею династиею, как происходящею от турецкого племени каджаров, это слово начали употреблять, в подражание туркам, после собственного имени, напр. Наср-эддин-Ш. Официальный титул персидских монархов — шах-ин-шах, т. е. царь царей.

Шахматов Алексей Александрович

Шахматов (Алексей Александрович, род. в 1864 г.) — выдающийся ученый. Из дворян Саратовской губ. Учился в 4-й московской гимназии. Еще на гимназической скамье начал изучать по рукописям памятники древнерусской письменности и написал две статьи, появившиеся в 1882 г. в «Archiv fuer slavische Philologie» («Zur Kritik der altrussischen Text», т. V, и «Zur Textkritik des Codex Sviatoslavi vom J. 1073», т. VI). В 1883 г. Ш. поступил в московский университет, на историкофилологический фак. Во время пребывания в университете, в том же «Archiv» он напечатал, в 1883 г., свой первый труд по истории русского языка, содержавший замечания на диссертацию А. И. Соболевского и указания на значение примет древнерусских памятников для исследования древнерусских наречий и определения местности памятника («Beitrage zur russisch. Grammatik», т. VII). В 1884 г. в академ. «Исследованиях по русскому языку» (т. 1) появились его «Исследования о языке новгородских грамот XIII и XVI веков», замечательные по точности и строгости примененного автором метода. Окончив курс, Ш. был оставлен при университете. В 1890 г. Ш., по выдержании магистерского экзамена, сделался приват-доцентом. В это время им прочитан систематический курс по истории русского языка, вышедший в литографированном издании. В 1891 г. Ш. был назначен земским начальником, но недолго оставался в этой должности. В 1893 — 94 г. в «Рус. Филол. Вестн.» были напечатаны его «Исследования в области русской фонетики». Ш. представил эту работу в 1894 г. для соискания степени магистра, но ист. фил. факультет присудил ему высшую степень: доктора русского языка и словесности. В 1894-м году Ш. выбран адъюнктом отделения русского языка и словесности академии наук; в настоящее время он состоит ординарным академиком и управляющим русским отделением академич. библиотеки. В 1903 г. Ш.. явился одним из деятельнейших инициаторов предварительного съезда славистов и выработал программу «Славянской энциклопедии». В области историко-литературной внимание Ш. привлекали летописи, патерик и хронограф. Его исследования коренным образом меняют наши представления об этих памятниках. Сюда относятся: «Несколько слов о нестеровом житии Феодосия» («Изв. отд. русск. яз. и слов.», т. 1, кн. 1 и в «Сборнике отд.», т. 64); «Kиeво-печерский патерик и печерская летопись» («Известия», т. II. кн. 3); «Киево-печерский патерик и житие Антония» («Ж. М. Н. Пр.», 1898); «К вопросу о происхождении хронографа» («Сборник», т. 66); «Путешествия Мисюря Мунехина и хронограф» («Известия», VI, 1); «Исходная точка летоисчисления Повести временных лет»; «Хронология древнейших русских летописных сводов»; «Древнейшие редакции Повести временных лет» («Ж. М. Н. Пр.», 1897); «О начальном киевском летoпиcнoм своде» («Чтения в Общ. Ист. и Древ.». 1897); "Симеоновская летопись XVI в. и Троицкая нач. XIV в. " («Известия», V).

Щ.

Лингвистические труды Ш. Уже в первых работах Ш., содержащих ряд поправок к изданиям древнерусских текстов, заметны самостоятельные взгляды на разные спорные вопросы исторической фонетики русского языка. В «Beitrage zur russischen Grammatik» высказан ряд ценных замечаний, особенно по классификации и характеристике древнерусских рукописей по местностям. Результаты своих занятий рукописями автору удалось вскоре дополнить и проверить наблюдениями над живыми cеверно-великорусскими говорами, благодаря поездке в Олонецкую губернию, где он обратил особое внимание на произношение современных рефлексов древнего «ять». В университете сильное влияние на научное развитие Ш. оказали курсы по общему и сравнительному языкознанию Ф. Ф. Фортунатова, давшие ему строгий лингвистический метод, редкий у наших специалистов-историков языка. Работа о языке новгородских грамот XIII — XIV вв. содержит в себе много нового и ценного по исторической фонетике великорусского наречия, а в приложении к ней дано образцовое вторичное издание рассматриваемых в нем грамот, впервые напечатанных, но недостаточно точно, в «Собрании государственных грамот и договоров» гр. Румянцева. Занявшись вопросом о русском ударении, Ш. увидел необходимость расширить свои наблюдения и уяснить себе отношение русской акцентуации к сербохорватской и общеславянской. Результатом этих занятий явилась большая статья: «К истории сербскохорватских ударений» («Русск. Филол. Вестник», 1888), первая в ряду других капитальных работ Ш., посвященных славянской и русской акцентологии, для которой так много сделал и его университетский учитель, Ф. Ф. Фортунатов. За нею последовала вторая такая же статья (там же, 1890). Обе статьи содержат ряд весьма ценных и новых наблюдений и выводов в области не только сербской, но и общеславянской акцентологии. Интересны и важны также проводимые в них параллели с русскими диалектическими разновидностями акцентуации. Занятия сербской акцентyaцией привели Ш. к изучению сочинений Юрия Крижанича (снабженных знаками ударений), вопрос об издании которых он поднял в московском общ. ист. и древностей. Благодаря его стараниям, было приступлено к изданию, но дело затормозилось вследствие отъезда или смерти некоторых членов составленного Ш. с этою целью кружка молодых московских ученых. Плодом изучения сочинений Крижанича явились новые исследования Ш. об ударении у Крижанича («Русск. Филол. Вестник», 1895). К 1890 г. относится сделанный Ш. (вместе с В. Н. Щепкиным) перевод известного руководства старославянск. грамматики проф. Лескина, к которому он присовокупил собственные дополнения о фонетических особенностях и формах склонения в языке Остромирова евангелия. «Исследования в области русской фонетики» (1893) посвящены одному из самых сложных вопросов русской исторической фонетики (переход общеславянского краткого е в о, рядом с сохранением общеславянского долгого «ять» или и) и богаты глубокими и новыми наблюдениями и выводами. Касаясь, кроме указанного выше главного содержания, целого ряда других темных вопросов древнерусской фонетики, диссертация Ш. является одним из капитальнейших трудов последнего времени в области истории русского языка. К 1894 г. относится статья: «К вопросу об образовании русских наречий» («Русск. Филол. Вестник», № 3), впоследствии расширенная и переработанная автором («К вопросу об образовании русских наречий и русских народностей», в «Журн. Мин. Нар. Просв.», 1899, апрель) и заключающая ряд интересных и свежих мыслей относительно первичной и современной группировок русских говоров, сложившихся под влиянием разных исторических условий. Появление Ш. в составе отделения русск. яз. и слов. Имп. акад. наук совпадает с возобновлением печатного органа отделения — «Известий отд. русск. яз. и слов. и т. д.», издававшегося когда-то под редакцией И. И. Срезневского. Не довольствуясь участием в издании в качестве одного из редакторов, Ш. становится одним из деятельнейших сотрудников «Известий», редкая книжка которых не заключает в себе какой-нибудь его работы. Так, в первом же томе «Известий» (1896) напечатаны: составленные им прекрасные программы для собирания особенностей северо— и южно-великорусских говоров (кн. 1 и 3) и богатое собрание «Материалов для изучения великорусских говоров», извлеченных им из поступивших в Академию ответов на разосланные программы (кн. 2, 3 и 4). Там же напечатана Ш. статья: «К истории звуков русского языка. Смягченные согласные. Глава 1. Эпоха общеславянская. Глава 11. Эпоха общерусская» (кн. 4), содержащая несколько ценных соображений о палатализации согласных в русском и слав. языках вообще. В следующем 1897 г., кроме продолжения «Материалов для изучения великорусских говоров» (кн. 1 и 2), Ш. напечатал лишь ряд критических отзывов (об «Опыте русской диалектологии» Соболевского, юбилейном сборнике Cariathria в честь Корша, ярославском областном словаре Якушкина и т. д.). В том же году им выпущен первый выпуск II тома нового академического словаря русского языка, перешедшего под его главную редакцию за смертью Я. К. Грота и принявшего в его руках совсем иной вид по богатству и полноте материала и научности издания. В 1898 г., кроме нового выпуска словаря русского языка, выходящего с тех пор регулярно по одному выпуску в год, Ш. напечатал в «Известиях» новую статью по славянской акцентологии, примыкающую к прежним его трудам в этой области: «К истории ударений в славянских языках» (т. III, кн. 1), а также продолжение «Материалов для изучения великорусских говоров» (кн. 1 и 2), которые находим и в 1 кн. IV тома «Известий» (1899). После некоторого промежутка в лингвистической деятельности Ш., объясняющегося временным увлечением его некоторыми историколитературными вопросами (о составе древнерусских летописей), он снова возвращается к своим исследованиям в области исторической фонетики русского и славянских языков, озаглавленным «К истории звуков русского языка». Кроме вопроса «об общеславянском а» («Известия», т. VI, 1901, кн. 4), в этой серии трудов особенное внимание его привлекает вопрос о русском полногласии («Известия», т. VII, 1902, кн. 2), в связь с которым он приводит ряд в высшей степени интересных фонетических явлений русского и других славянских языков, впервые им отмеченных и собранных под именем «третьего полногласия» («Первое и второе полногласие. Сочетания с краткими плавными, замена долгих плавных слоговыми и З полногласие» («Известия», т. VII 1902, кн. 2 и 3, и т. VIII, 1903, кн. 1). Если гипотеза, выставленная здесь Ш. для объяснения этих явлений, и может при дальнейшей проверки ее оказаться неосновательной, то все же исследователям данного вопроса долго еще придется считаться с нею, и во всяком случае на них будет лежать обязанность так или иначе объяснить замечательную последовательность и повторяемость отмеченных Ш. фактов. К 1903-му же году относится довольно большая работа о «Русском и словенском акании» (в «Сборнике статей в честь Ф.Ф. Фортунатова», стр. 1 — 92), представляющая интересную попытку сравнения двух аналогичных явлений русской и словенской фонетики. Несмотря на свои молодые годы (ему нет еще 40 лет), Ш. занимает в настоящее время одно из самых первых мест в ряду наших специалистов по истории русского и славянских языков, по глубине знаний, оригинальности и самостоятельности взглядов и обилию научных работ первостепенного значения. В настоящем Словаре Ш. поместил статьи о Повести временных лет и о Русском языке.

С. Б — ч.

Шахматы

Шахматы. — Название Ш. происходит от персидского слова «шах». Происхождение шахматной игры теряется в глубокой древности. Почти за 1500 лет до Р. Хр. изобретенная игра состояла также из 32 шашек, ходы которых сначала определялись костями. Партия в то время была четырехсторонняя: каждые две противоположные группы шашек составляли одно целое и игрались одним лицом. Фигуры этой четырехсторонней игры (Chaturanga) назывались следующим образом: король, слон (теперь ладья), всадник, корабль (теперь слон) и пехота. Их ходы были такие, как и в средние века, когда корабль имел еще ход только вкось на третью клетку, и таким образом ступал всего на восемь клеток всей доски; пехота же имела только один ход. Персы знали эту игру; Александр Македонский у них познакомился с нею. Римскую игру «Разбойники» (ludus latrunculorum) не следует смешивать с Ш.; ее скорее нужно отнести к шашкам. Еще менее походят на Ш. греческие шашки (игравшиеся костями), изобретателя которых, Паламеда, относят ко времени Троянской войны. Древние египтяне были, кажется, знакомы с Ш. Вейсенбах передает, что он видел в Британском музее между иероглифами, которыми в виде барельефов покрыты каменные плиты, изображения двух человек в натуральную величину, сидящих за столом, на котором расставлены фигуры; один из них держит такую фигуру в pyке, как бы готовясь сделать ход; костей здесь уже нет. При последних раскопках в Египте, к северу от пирамиды Тета, найдена статуя вельможи Мера, изображенного играющим в Ш. (Тета относится к VI-й династии). Таким образом изобретение шахматной игры следует приписать египтянам задолго до Р. Хр. (за 5000 лет до нашего времени). Из Египта шахматная игра перешла в Индию и Персию, оттуда в Турцию, а из Турции в Европу. Анна Комнен в жизнеописании отца своего говорит, что шахматная игра к грекам и римлянам перешла от персов. В Китае полагают, что шахматная игра перешла туда из Индии в начале V в. Игра эта у китайцев в большом почете. Самое полное исследование по истории шахматной игры составлено на немецком языке профессором венского университета Линде. К самым ранним сочинениям о шахматной игре принадлежит книга Дамиана, изданная в 1512 г. на латинском языке. Торчиа писал о шахматной игре на итальянском яз. Вида, еписк. альбийский, сочинил в XV в. поэму на латинском яз. под названием «Scacchia Iudus», которая была переведена на многие европейские языки. В настоящее время библиотеки шахматных книг у некоторых богатых любителей Англии и Франции оцениваются более чем в 10000 руб. В России первое руководство к шахматной игре составлено было Бутримовым по немецкой книге Коха в 1813 г., а в 1824 г. сильнейшим в то время русским игроком А. Д. Петровым было выпущено оригинальное руководство к шахматной игре с подробным анализом партий. В начале 1860-х годов Яниш дал в разных изданиях много этюдов по шахматной теории и напечатал на французском языке замечательное научное исследование о применении высшего математического анализа к шахматной игре: «Traite des applications de l'analyse mathematique du jeu des echecs», переведенное на английский яз., но не переведенное до сих пор на русский язык. Из современных русских шахматных игроков один только М. И.Чигорин дал много анализов по различным дебютам шахматной игры. Шахматная игра по всей справедливости может быть названа глубокомысленною и привлекательною. Карл Великий забавлялся этою игрою; разные его Ш. долго сохранялись в аббатстве Сен-Дени. Тамерлан страстно любил Ш.; он даже ввел некоторые изменения в этой игре, которые были забыты после его смерти. Филипп II Испанский был большой покровитель шахматной игры; в 1575 г. в его присутствии был устроен первый международный турнир между двумя испанцами и двумя итальянцами. Фридрих Великий любил Ш. и вел с Вольтером игру по переписке. Карл XII в Бендерах не имел другого развлечения, кроме Ш. Стратегия шахматной игры нравилась Наполеону I. О нем рассказывают, что он начинал партию не искусно, часто в самом начале игры терял фигуры и пешки; только в разгаре игры на него находило вдохновение, он предвидел результаты четырех-пяти ходов, и тут вполне проявлялись его гениальные соображения. Франклин высоко ставит шахматную игру и полагает, что она развивает предусмотрительность и уменье найтись в затруднительных случаях. Гёте присоединяется к мнению Дидро, характеризующего шахматную игру, как «пробный камень человеческого мозга». Вольтер все свое свободное время посвящал шахматной игре. Бокль был одним из сильнейших игроков своего времени. Современный французской ученый Бине, профессор философии и психологии, написал трактат о шахматной игре на память (без доски).

О появлении шахматной игры в России нет исторических указаний. Одни указывают на занесение ее татарами во времена татарского нашествия, другие — на переход ее к нам из Европы при посредстве тевтонских рыцарей. По свидетельству историков, Иоанн Грозный умер за шахматною партиею. Петр Великий нередко развлекался Ш. на ассамблеях и покровительствовал этой игре. Потемкин не мог обойтись без шахматной партии. Великий князь Константин Николаевич был сильным игроком и часто играл с лучшими игроками того времени, преимущественно с Шумовым. Шахматная игра представляет как бы картину трудностей войны. Независимо от уменья выбрать удачно позицию и расположить на ней силы, шахматист должен уметь предусмотреть и разгадать различные хитрости, которые то воздвигаются, то разрушаются по мере хода игры. Конечная цель каждой шахматной партии состоит в возможно скорейшей постановке мата королю противника, и, следовательно, весь ход игры с каждой стороны должен подчиняться этому главному условно. Для достижения этой главной цели шахматной партии теориею и практикою выработаны лучшие способы начинать игру, которые формулировались в строго определенные формы под названием дебютов. Бесконечная многочисленность вариаций комбинирования на шахматной доске представляет чрезвычайную преграду к достижению успеха в шахматной игре. Определить число способов разыгрывания даже очень немногих первоначальных ходов возможно лишь приблизительно. Рассматривая вариации каждого дебюта, мы видим, что первый из играющих имеет в среднем 28, 30, 32 способов разыгрывания 2, 3 и 4 ходов в отдельности; при этом для второго игрока соответствующие числа будут 29, 31 и 33. В начале партии оба игрока имеют выбор из 20 ходов для первого хода; другой игрок имеет в то же время 20 ответов на каждый ход, и в его распоряжении 20 х 20 = 400 ответов для первого хода, а потому число 400 представляет первый член геометрической прогрессии, служащей для вычисления возможного числа комбинаций в разыгрывании партий. Предполагая, что число возможных ответов при каждом ходе всегда одно и то же, каков бы ни был предыдущий ход, получим количество способов разыгрывания только первых четырех ходов с каждой стороны равным 318 979 564 000. Следовательно, если играть безостановочно, делая одно сочетание в минуту, то понадобилось бы более 600 000 лет для прохождения их всех. Кроме исследования дебютов, лучшему изучению шахматной игры способствуют переигрывание партий лучших игроков, развитие способности ориентироваться и определять положение партии, тщательная оценка значения пешек и фигур, игра с сильными игроками и т. п. Анализ в Ш. неисчерпаем до бесконечности, а потому играющий должен ограничиться мысленным рассмотрением только самых существенных вариантов и исследовать их разбор сколь возможно далее. От навыка и знания играющего зависит уменье отличить существенные варианты от слабых, движения, заслуживающие внимания, от ошибочных. Одно из главных свойств, обусловливающих выдающегося игрока, заключается в силе воображения, способности обнимать мысленно, анализировать и предугадывать большое число различных комбинаций, при знании всего, что установлено теориею шахматной игры, как относительно общих правил, так и в отношении дебютов и окончаний партий. Знаменитых шахматных игроков было немало; всемирную известность получили Леонардо, Паоло Бои, Филидор, Стаунтон, Андерсен и затмивший всех непобедимый Морфи. В настоящее время, после недавно умершего Стейница, бывшего 25 лет шахматным королем, сильнейшими шахматными игроками считаются Ласкер (шахматный король), Пильсбери, Тарраш и Чигорин. Почти в каждом государстве издаются ежемесячные шахматные журналы; к старейшим принадлежат «Deutsche Schachzeitung» (с 1847 г.) и «La Strategie» (с 1866 г.). Первый в Европе шахматный журнал (на французском языке), «Palamede», был основан в 1837 г. В России первый шахматный журнал издавался графом Кушелевым-Безбородко («Шахматный Листок», под редакциею Михайлова, 1859 — 1863). Ныне издаются в Петербурге «Шахматный Журнал» (12 лет), под редакциею Макарова, и в Москве «Шахматное Обозрение» (6 лет), под редакциею Боброва. Из руководств для изучения шахматной игры на русском языке лучшее — переведенное Э. С. Шифферсом сочинение Ж. Дюфрена и Э. Ласкера, к которому в новом издании добавлена обстоятельная статья: «Советы начинающим». К шахматной игре относится композиция шахматных задач и этюдов, решением которых занимаются любители шахматной игры. Первый сборник этого рода был издан Стаммой в 1777 г. В настоящее время существуют различные школы по составлению шахматных задач: американская, английская и чешская. Одним из остроумнейших сочинителей задач считается американец С. Лойд. У нас в России на этом поприще выделились д-р Галицкий, давший, кроме массы задач, еще и целую литературу по задачной композиции, Бетинг и Троицкий. Лучшее сочинено по концам игр принадлежит Бергеру («Theorie und Praxis des Endspiele»). Во многих городах Европы и Америки существуют специальные шахматные общества и клубы; в последнее время они возникли и во всех европейских колониях. В Лондоне насчитывается их несколько десятков и между ними исключительно дамский шахматный клуб. В России шахматные общества существуют в Петербурге, в Москве и почти во всех больших и губернских городах.

А. Макаров.

Шашки

Шашки. — Возникновение шашечной игры относится к глубокой древности: игра эта была известна вавилонянам. Первое сочинение о Ш., на испанском языке, появилось под заглавием «Juego de las damas» (год неизвестен); затем писали о них Торквемада в 1547 г. и Монтеро в 1590 г. Более обширная литература о шашечной игре дана французами. Первое сочинение на этом языке выпущено в 1668 г. математиком-инженером Мадле, под заглавием «Le jeau de damos», с 450 различными положениями. Шашечная игра, попав в Европу, получила массу разновидностей и в каждом государстве она имеет свои особенности: русская, польская, турецкая, английская, поддавки, клещи и др. Французская игра в Ш. такая же, как и польская, но из обозначения этого вида шашечной игры польскими Ш. не следует заключать, что он нольский и по своему происхождению. Скорее следует думать, что это исконная французская игра, перешедшая через французов и в Польшу. В настоящее время этот вид игры почти совершенно вышел в Польше из употребления. После классического трактата Манури в 1770 г. лучшим сочинением по польским Ш. считается труд Баледента «Lo Damier»; он содержит до 10 тыс. диаграмм и вмещает в себя все, что было опубликовано по польской шашечной игре до 1886 г. В России шашечная игра очень давно распространилась и перешла, вероятно, с Востока. Точных исторических указаний о первоначальном появлении ее не имеется. Первая статья в России Н. М. Карамзина: «Новая шашечная игра» была помещена в 1803 г. в «Вестнике Европы». Знаменитый русский шахматист А. Д. Петров первый составил руководство о шашечной игре в 1827 г.; тогда же появляются первые шашечные задачи. В 1880х годах М. К. Гоняев писал очень много о шашечной игре. В настоящее время ценные исследования о шашечной игре дают Н. Н. Панкратов и Д. И. Саргин. Русская шашечная литература обогатилась многосодержательным журналом «Шашки», издававшимся в Киеве П. Н. Бодянским с 1897 по 1902 год. Недавно начал выходить шашечный журнал и в Петербурге, под редакцией сильнейших в России шашечных игроков братьев В. И. и А. И. Шошиных. Шашечница для русских Ш. имеет 64 клетки, для польских — 100; для игры в русские Ш. употребляется по 12 белых и черных Ш., в польских — по 20 тех и других. В России распространены, главным образом, два вида шашечной игры: в крепкие и в поддавки. В первом случае выигрывает тот, у кого останутся на доске Ш., во втором — у кого их раньше не будет. При игре в крепкие все простые Ш. у каждого игрока могут быть проведены в дамки (на первую лицо доски). Простые Ш. имеют ход вкось, на одну клетку; дамки могут ходить и бить по всей линии. Особый вид шашечной игры представляет игра в «волка и овцы», в которой играют 4 Ш. против одной (дамки). Ш. игра полна замысловатостей и интереса; хороших игроков в эту игру можно встретить не мало, в особенности во Франции и у нас в России. В последнее время стали организовать не только местные, но и международные турниры по шашечной игре.

А. М.

Шванн

Шванн (Теодор Schann) — выдающийся немецкий анатом, физиолог и гистолог (1810 — 1882), с 1829 по 1834 г. изучал медицину и естественные науки в Бонне, Вюрцбурге и Берлине, где получил степень врача и доктора медицины за диссертацию «De necessitate aeris atmosphaerici ad evolutionemn polli in ovo iucubato». В 1834 г. назначен ассистентом при анатомическом музее в Берлине, в 1839 г. приглашён профессором анатомии в Лувен, в 1848 г. профессором обшей и специальной анатомии в Люттих, где в 1858 г. занял кафедру физиологии и сравнительной анатомии. В 1878 г. вышел в отставку. Ш., еще будучи студентом, привлек внимание своего учителя, Иоганеса Мюллера, который и позаботился о назначении его в Берлин, где Ш. участвовал в микроскопических исследованиях своего учителя. Первые ученые работы Ш. касаются вопросов физиологической химии, преимущественно искусственного пищеварения, причем он впервые доказал, что действующим фактором при пищеварении служит не слизь, выделяемая слизистой оболочкой желудка, а неизвестное до тех пор вещество — пепсин; в то же время он впервые нашел аналогию между процессами пищеварения и спиртового брожения. Тогда Ш. не мог решиться присоединить к этим двум процессам и процесс гниения, который он рассматривал в духе времени с точки зрения витализма; лишь впоследствии он опровергнул возможность произвольных процессов в природе, чем и проложил путь к современным взглядам в области биологии. Доказав экспериментальным путем органическую природу ферментов гниения и брожения (открытую в одно и то же время и французом Латуром), Ш. вполне посвятил себя исследованиям в области гистологии, создавшим его всемирную славу. Прежде чем перейти к этим работам, следует еще упомянуть открытие Ш. закона о сокращении мышц, показывающего, что сила мышцы увеличивается в той же пропорции, в какой сокращение мышцы уменьшается. Из гистологических работ Ш. прежде всего заслуживают внимания его исследования тончайшего строения сосудов, причем Ш. экспериментальным путем доказал сократимость артерий, поперечно-полосатых мышечных волокон, регенерацию и окончание нервных волокон и др.; уже эти работы показали большую способность Ш. к решению сложнейших вопросов по тончайшему строению элементов тканей, столь блестяще обнаружившуюся при появлении его капитального труда: «Mikroskopische Untersuchungen uber die Uebereinstimmung in der Structur und dem Wachsthum der Thiere und Pflanzen» (Б., 1839, 4 таб.). В этой работе Ш. доказал аналогию между клетками животных тканей и растительными клетками и впервые высказал мысль, что все ткани и органы животных состоят из клеток и происходят от таковых; так что инициатором современной морфологии можно смело назвать Ш. При этих исследованиях, легших в основу названного труда, Ш. удалось сделать целый ряд открытий в области гистологии, как состав ногтя из пластинок, продолговатые ядра в гладких мышечных волокнах, состав бесструктурной оболочки нервных волокон, названной в его честь «Шванновской оболочкой», из оболочек отдельных клеток и т. д. Все названные исследования произведены Ш. в первые пять лет его научной деятельности (с 1834 по 1839 г.); профессура в чужой стране, на языке, с которым Ш. был мало знаком, и отвращение от полемики, появившейся по поводу его учений, преимущественно в немецких научных журналах, заставили его посвятить свою деятельность почти всецело преподаванию. Главнейшие работы Ш., кроме вышеуказанных, следующие: «Versuche uber die kunstliche Verdauung des geronnenen Eiweissos» (вместе с И. Мюллером «Muller's Archiv», 1836); «Ueber das Wesen des Verdauungsprocesses» (там же); «Beitrage zur Anatomit der Nervenfaser» (там же); «Anatomic du corps humain» (Брюссель, 1855); «Versuche um auszumitteln, ob die Galle im Organismus eine fur das Leben wesentliche Rolle spielt» («Muller's Arch.», 1844) и др. Кроме того Ш. написал некоторые главы для учебника физиологии И. Мюллера.

Н. Н. Аделунг.

Шевро

Шевро. — Под именем Ш. раньше разумелись исключительно козловые, обработанные на манер лайки, кожи; но теперь это название распространилось также и на фабрикаты, приготовленные из бараньих, овечьих и телячьих шкур, идущие на обувь. Под Ш. золение обыкновенно ведется слабой известью, промывание и удаление ее совершается водой и молочной кислотой в кубах, вращающихся вокруг одной из их диагоналей. После этого идет обработка в киселях из отвара пшеничных отрубей, затем квасцевание смесью, состоящей из воды, квасцов, соли, муки и разных жиров — квасцевание иногда производится во вращающихся кубах. Когда кожи насытились квасцовой смесью, их складывают по две и быстро высушивают. После смывания не впитавшейся массы их размягчают водой, окрашивают и отделывают.

М. Т.

Шееле

Шееле (Карл-Вильгельм Scheele) — выдающийся шведский химик (1742 — 1786). Будучи по профессии аптекарем и располагая в своей аптечной лаборатории весьма скудными средствами для химических аналитических работ Ш. сделал, однако, большое число замечательных открытий. Так, ему принадлежат открытия кислот винно-каменной, лимонной, щавелевой, дубильной, молочной, мочевой, молибденовой, вольфрамовой, мышьяковистой, кремне-фтористо-водородной, глицерина, хлора, бария, марганца, аммония, сернистого и мышьяковистого водорода; он же определил состав плавикового шпата и в 1774 г., одновременно и независимо от Пристли, открыл кислород. Ш. был чрезвычайно искусный экспериментатор и обладал тонкой наблюдательностью, но не отличался широтой общих научных воззрений. Придерживаясь теории флогистона, он не сделал широких обобщений из огромного числа своих замечательных открытий; его работы, однако, должны считаться одним из главных фундаментов, на которых была воздвигнута химия XIX в. Ш. опубликовал свои работы в мемуарах стокгольмской академии, членом которой он состоял. При жизни он издал отдельной книгой лишь одно соч. на нем. яз. «Abhandlungen von der Luft und dem Fener» (Упсала и Лейпциг 1777; появилось и на франц. яз. в 1781 г.). Собрание его сочинений было издано на латинском, французском и немец. языках: «Opuscula chemica et physica» (Лпц., 1788); «Memoires de chimie» (U., 1786) и «Scheeles samtliche chemische und physikalische Werke» (Б., 1793). В 1892 г. Норденшильд издал его переписку.

Шеин Алексей Семенович

Шеин (Алексей Семенович) — русский полководец. Род. в 1662 г. В 1695 г. был послан к г. Азову с войском, в составе которого находились два потешные полка, преображенский и семеновский; сам Петр состоял при Ш. в звании капитана преображенского полка. Ш. осадил Азов, но успел только взять две каланчи, находившиеся выше города; самый город, охранявшийся сильным гарнизоном и получавший съестные и военные запасы с моря, отразил все нападения, и Петр, убедившись, что без флота овладение Азовом было невозможно, отступил, с тем, чтобы на следующий год стеснить город с моря и сухого пути. В 1696 г. Ш. снова подступил к Азову и обложил его с сухого пути, а Петр блокировал город с моря, посредством флота, построенного в Воронеже; через два месяца Азов сдался, не смотря на то, что крымский султан Нурадин пять раз нападал с сильным войском на русский лагерь; все эти нападения были отражены с большим уроном. В 1698 г. Ш. был отряжен с преображенским и семеновским полками против 4-х мятежных стрелецких полков, которые, пользуясь отсутствием Петра и возбуждаемые царевною Софиею, возмутились, захватили пушки и из Торопца двинулись к Москве. 18 июня Ш. встретил бунтовщиков в 46 верстах от Москвы, близ Воскресенского монастыря, на берегах Истры, и сначала пытался образумить непокорных, но потом вступил с ними в сражение и разбил их на голову. Ум. в 1700 г. Журнал его о походе к Азову и о строении крепости Таганрога напечатан в «Древней российской вивлиофике» и особо издан Рубаном (СПб., 1773).

Шеин Михаил Борисович

Шеин — (Михаил Борисович) — боярин и воевода. В царствование Бориса Годунова он имел звание чашника; в 1607 г. возведен в бояре. В 1609 г. начальствовал в Смоленске. Король польский Сигизмунд, веря слухам, что жители Смоленска ждут его с нетерпением, как избавителя, подступил к этому городу в сентябре, с 12000 отборных всадников, немецкою пехотой, литовскими татарами и 10000 запорожцев, расположился станом на берегу Днепра и послал к жителям манифест, убеждая их покориться и обещая им за добровольное подданство новые права и милость, а за упрямство — разорение. Ш. отправил Сигизмундову грамоту в Москву и просил у царя помощи, а между тем, по совещании с дворянами и гражданами, выжег посады и слободы и заперся в крепости. Сигизмунд стал громить стены и делать приступы, но без успеха. Хотя зимою многие русские присягнули Владиславу, Ш. не переставал защищаться в Смоленске. 21 ноября поляки, взорвав грановитую башню и часть городской стены, бросились с немцами и казаками на приступ, но три раза были отражены Ш. Осада продолжалась двадцать месяцев: запасы и силы истощились; смоляне, с своим начальником, терпеливо сносили все. Наконец, смоленский беглец Андрей Дедишин указал полякам слабое место в стене, и в полночь 3 июня 1611 г. неприятель ворвался в крепость. Поляки стремились к храму Богоматери, где заперлись многие мещане и купцы с семействами, богатствами и пороховою казною; спасения не было. Русские зажгли порох и взлетели на воздух. Ш. долго противился полякам; слезы жены, молодой дочери и малолетнего сына тронули его: он сдался Потоцкому; его скованным привели в королевский стан и предали пыткам, чтоб узнать, где скрыты сокровища смолян. Сына его Сигизмунд взял к себе, жену и дочь отдал Льву Сапеге, а самого Ш. отослал в Литву. Он 9 лет содержался в Варшаве, вместе с Филаретом, Голицыным и Мезецким. В царствование Михаила Федоровича, по объявлении полякам войны, Ш. был назначен главным воеводою. Он обложил Смоленск многочисленным войском; осада продолжалась 10 месяцев: голландские пушки и подкопы разрушали стены, и осажденные уже готовы были сдаться, но король Владислав, с войском, вчетверо слабейшим, отбил Ш. от Смоленска и принудил его заключиться в окопах, где русские должны были выдержать стремительные атаки. Владислав занял в тылу их Дорогобуж, где был склад съестных припасов; несколько раз Ш. пытался выйти из окопов, чтобы смелым ударом решить борьбу, но напрасно: его войско упало духом. Второстепенные воеводы слабо содействовали главному полководцу; генералы и полковники иностранные ссорились и резались друг с другом; в русском лагере открылись повальные болезни; целые полки бежали в свои области, опустошенные крымскими татарами, нападавшими на Украину. Болезни и побеги так ослабили войско, что Ш. ожидал спасения из одной Москвы. Высланные к нему на помощь князья Черкасский и Пожарский не решились идти далее Можайска. Ш. был принужден заключить капитуляцию, оставил королю весь свой лагерь, где было 123 орудия, и вывел одно войско. По возвращении в Москву, он был казнен как изменник (1634).

Шейх

Шейх — слово арабское, значит старец. Так у мусульман называются настоятели духовных орденов или религиозных общин, потомки чтимого святого и вообще духовные руководители.

Шейх-уль-ислам

Шейх-уль-ислам — глава ислама, представитель мусульманского духовенства в Турции. Впервые эта должность была введена Мухаммедом II в 1453 г., по завоевании им Константинополя. Прежде во всех значительных городах были свои Ш.уль-исламы, но теперь он сохранился только в Стамбуле. Хотя Ш.-уль-ислам назначается султаном, но, благодаря своему влиянию на народ, он может противодействовать самому султану, если откажется скрепить какое-нибудь важное султанское постановление своей фетвой. т. е. религиозным разрешением. Поэтому в теории Ш.-уль-ислам занимает в государстве первое место после великого визиря.

Шелковичное дерево

Шелковичное дерево, иначе шелковица — тутовое дерево (Morus L.) из сем. Могасеае, известно до 10 видов, дико растущих в умеренном климате северного полушария и на горах под тропиками. Деревья или кустарники с попеременными зубчатыми или трехпятилопастными листьями и опадающими прилистниками. Цветки мелкие, однодомные или двудомные, собранные в колосья; в мужском цветке околоцветник 4-раздельный, тычинок 4, пестик зачаточный; в женском цветке околоцветник почти 4-листный, пестик с 2 срединными рыльцами. Плод сборный, мясистый от разросшегося околоцветника (так наз. «тутовая ягода»), состоящий из плодиков — костянок. Семя белковое. Наиболее известны два вида тутового дерева: М. alba и М. nigra, листья первого вида идут на корм шелковичных червей.

С. Р.

Шелкопряды

Шелкопряды (Bombycidae) — семейство бабочек из группы Bombycoidea. Относящиеся сюда бабочки имеют толстое волосистое тело и сильно развитые, сравнительно небольшие крылья. Глазков нет; усики короткие, у самцов гребенчатые, у самок с мелкими зубчиками. Передние крылья 3-угольные, задние крылья небольшие, округленные, с короткой бахромой; ноги короткие и сильные. Гусеницы 16-ногие, большей частью покрытые густыми пушистыми волосами, иногда почти голые (как у тутового шелкопряда). Куколки толстые, притупленные, в коконах на деревьях, на земле или в земле. К этому семейству относится тутовый шелкопряд, дающий лучший шелк (Bombyx s. Sericaria mori), о котором см. Тутовый шелкопряд. Bombyx religiosae живет в Ассаме на Ficus religiosa, дает также шелк. К тому же роду относится В. lanestris, который вредит иногда березам, В. castrensis, вредящий иногда дубам, В. neustria. К роду Lasiocampa относится весьма вредный для сосновых лесов L. pini, L.quercifolia, которая вредит иногда фруктовым деревьям и друг.

М. Р.-К.

Шелли

Шелли (Перси Биши Shelley) — один из величайших английских поэтов XIX в. Родился в графстве Соссекс 4 авг. 1792 г., потонул в Средиземном море между Специей и Ливорно 8 июля 1822 г. Своей пламенной верой в полновластный и всеразрешающий разум, своим полным пренебрежением к унаследованным от прошлого человеческим воззрениям, верованиям и привычкам Ш., принадлежит еще к последователям идей века Просвещения. «Политическая справедливость» Годвина, проникнутая целиком революционным рационализмом девяностых годов XVIII в., стала очень рано его евангелием; но идеи Годвина претворились у Ш. в красивые поэтичесние видения, смело задуманные и своеобразные. Эти образы, воздушные и туманные, убаюкивают сознание своей дивной художественностью. Как поэт, Ш. принадлежит уже целиком к началу истекшего столетия, к тому блестящему возрождению поэзии, которое мы называем романтизмом. Поэтическое дарование Ш., таким образом не вполне соответствует его миросозерцанию. Двойственность Ш., как рационалиста и романтика, мыслителя и художника, проповедника и поэта, составляет самую характерную черту его гения. «Ш. научил нас — пишет проф. Доуден — признавать благодеятельность высшего закона, тяготеющего над избранными душами, живущими ради идеи, ради надежды, и готовых претерпеть за них и попреки, и посрамление, и даже принять смерть мученичества. Но этот высший закон, как его представил себе Ш. — вовсе не добровольное подвижничество или жалкий аскетизм; Ш. и в стихах, и в прозе отдает должное музыке, живописи, скульптуре и поэзии и обогащает наше сознание их могуществом. Его только никогда не удовлетворяет эпикурейское наслаждение красотой или удовольствием. Его поэзия вливает в нас божественную тревогу, которую не могут рассеять ни музыка, ни живопись, ни скульптура, ни песня; через их посредство мы поднимаемся к какой-то высшей красоте, к какому-то вожделенному добру, которых мы, может быть, никогда не достигнем, но к которым мы постоянно и неминуемо должны стремиться» («Transcripts & Studies», стр. 100). Женственно-красивый и нежный облик Ш., с его открытым и вдумчивым взором, заканчивает обаятельность его, как поэта и как человека. — Созерцательная, склонная к мечтательности и к сильным душевным возбуждениям натура Ш. сказалась очень рано, когда еще ребенком, в поместье своего деда, он рассказывал маленьким сестрам страшные сказки и забавлялся химическими и электрическими опытами, производившими впечатление алхимии. Те же интересы преобладают и позже в итонской школе, куда отец поэта, Тимофей Ш., деревенский сквайр, отдал своего сына, в надежде ввести его в круг избранной молодежи. В первые годы мы и здесь видим Ш. за чтением страшных романов г-жи Редклиф и Люиса и за химическими опытами. Здесь впервые жизнь показалась Ш. и своей неприглядной стороной. Суровое воспитание тогдашнего англ. юношества жестоко отразилось на чувствительной душе поэта. Он долго помнил издевательства, кулачную расправу, приставанья своих товарищей и наставников. В «Лаоне и Ситне» он вспоминает о них, как о своих «тиранах и врагах». В последние годы пребывания в Итоне занятия Ш. становятся более серьезными. В нем просыпается потребность творчества. В 1810 г., когда Ш. перешел в оксфордский университет, он уже был автором двух романов: «Цастроцци» и «Св. Ирвайн». Оба они отражают самый фантастический и грубый романтизм тогдашнего ходячего романа, но несомненно нашли себе читателей. В Итоне Шелли впервые увлекся и идеями «Политической справедливости» Годвина; его кузина Гарриэт Гров, на любовь к которой благосклонно смотрели его родители, была уже по первым письмам, пришедшим из Оксфорда, встревожена вольномыслием своего молодого друга. На первых порах в Оксфорде Ш. испытал мало новых впечатлений. Он издает шутовские стихи, под заглавием: «Посмертные записки Маргариты Никольсон», зачитывается Платоном, Еврипидом, Лукрецием, знакомится с Франклином и Кондорсе, с философией Локка и Юма. Самый университет не произвел на Ш., по-видимому, никакого впечатления. Характерная для Ш. жажда прозелитизма и потребность высказываться быстро привели его, вместе с его товарищем и другом Гоггом, оставившим интересные воспоминания (Hogg, «Life of P. В. Sh.», Лонд., 1858), к крайне опасному шагу: изданию брошюры о «Необходимости атеизма». Ш. собственноручно распространял эту брошюру среди студентов, рассылал ее множеству лиц и быстро распространил ее по всему Оксфорду. Хотя имя его не стояло на заголовке, тем не менее университетское начальство вызвало Ш. на суд и, после его отказа отвечать на предложенные вопросы, постановлением 25-го марта 1811 г. исключило обоих друзей из числа студентов. О женитьбе Ш. на Гарриэт Гров не могло быть более речи. Отец Ш. на некоторое время запретил ему даже являться домой, назначив ему 200 фунт. (=2000 руб.) ежегодной пенсии — и 19-летний Шелли раз навсегда был предоставлен самому себе. Следующие три года жизни Ш. можно назвать эпохой общественно-политических скитаний. Уже как бы приобретя венец гонимого за идею, Ш. в эти годы чувствует себя защитником угнетенных и смелым поборником правды и свободы. В таком свете представлялась ему дружба с Гарриэт Уестбрук, пансионной подругой его сестер, дочерью богатого трактирщика, подозревавшегося и в ростовщичестве. Увезя эту шестнадцатилетнюю девочку в Эдинбург к Гоггу и женившись на ней в августе того же года, Ш. считал, что спасает ее от тирании старого Уестбрука. Родители Ш., возмущенные таким неподходящим для наследника баронетского достоинства браком, предложили ему отказаться от наследства в пользу будущего сына или младшего брата. Это еще более укрепило Ш. в той мысли, что он служит дорогим ему идеям свободы, равенства и справедливости. В таком настроении совершил Ш. свою поездку в Ирландию, где распространял почти собственноручно свою брошюру о даровании равноправности католикам. Биографы обыкновенно подсмеиваются над этим вмешательством Ш. в политику. Хотя эта пропаганда и кажется наивной, но, читая брошюру Ш. теперь, при свете современных политических отношений Англии, нельзя не признать, что он вовсе не витал в заоблачных мечтаниях, а лишь высказывал взгляды, к которым его соотечественникам предстояло придти через три четверти века. Все в том же настроении Ш. знакомится вскоре сначала письменно, а затем и лично с Годвином, отдается со всем пылом молодости делам благотворительности (преимущественно в Тримедоке, в Карнарвоншире), издает еще целый ряд политических памфлетов и , наконец, пишет свою «Королеву Маб», с длинными примечаниями. Это первый поэтический опыт, еще слишком полный юношеского риторизма и бледнеющий перед вдохновенной лирикой его последующих поэм. Насколько молодой Ш. еще мало чувствовал себя в то время поэтом, видно из того, что во время его пребывания в «стране озер», где жили «поэты лэкисты» — Соути, Вордсворт и Кольридж, — их поэзия мало заинтересовала Ш. , хотя он и был близко знаком с Соути, и впоследствии влияние «лэкистов» сильно сказалось на его творчестве. Увлечение политическими, социальными и философскими вопросами в то время еще, по-видимому, сдерживало поэтическое дарование Ш. в слишком узких для него рамках рассудочности. Вскоре для Ш. наступили новые треволнения, и они могут считаться последним толчком к поэтическому творчеству. Через год после выхода «Королевы Маб» и рождения дочери, названной в честь героини этой поэмы тоже Ианти, Ш. расходится с Гарриэт, и сердце его воспламеняется уже настоящей любовью к дочери Годвина, Мэри. Разрыв с женой и вторичный увоз семнадцатилетней девушки много обсуждались биографами Ш. и обыкновенно толковались не в пользу поэта; в них видели прямолинейное и бездушное приложение теории свободной любви (жена его была в то время беременна вторым ребенком и спустя два года утопилась). Разобраться в этих событиях жизни Ш. трудно. По-видимому, Ш. имел какие-то основания подозревать Гарриэт в неверности и даже не считать ее будущего ребенка своим. Гарриэт вскоре сошлась с другим человеком, причем ее самоубийство было следствием, с одной стороны, давнишней склонности ее к такому концу, с другой — неудовлетворенности в ее новой привязанности. Бегство с Мэри Годвин (28 июля 1814 г.) сопряжено с первой поездкой Ш. в Швейцарию, где годом позже он близко сошелся с знаменитыми уже в то время Байроном. Четыре года жизни Ш. с его новой подругой проходят то в Швейцарии, то в Англии. За это время в окрестностях Виндзора возник «Аластор» (1816), первое истинно поэтическое произведение Ш. Через два года вышла в свет и вторая большая поэма, «Лаон и Ситна», более известная под заглавием: «Восстание Ислама» (1818). Еще не признанный и известный лишь как автор зажигательной «Королевы Маб», Ш. стоит уже на высоте своего поэтического гения. К этому времени относится и знакомство Ш. с Ли Гентом и с юным, вдохновенным Китсом. Это вступление в литературную среду сказалось как обогащением, так и более всесторонним развитием художественных вкусов Ш. Вместе с расцветом его таланта наступает и время полной политической зрелости. Памфлет Ш. «Предложение о реформе избирательных законов во всем королевстве» (1817) указывает на серьезные знания и трезвые взгляды. Об этом свидетельствует и очерк, озаглавленный: «Философский взгляд на реформы», до сих пор не изданный, но пересказанный Доуденом в одной из его последних статей о Ш. Для взглядов Шелли этого времени в высшей степени характерны слова его в одном письме к Ли Генту. «Я принадлежу к тем — пишет Ш. — кого ничто не может удовлетворить, но кто готов покамест довольствоваться всем, что действительно достижимо». Можно с уверенностью сказать, что юношеские увлечения Ш. разрешились бы серьезным вступлением его на политическую арену, и здесь Ш. оказался бы, вероятно, более полезным и деятельным, чем член палаты лордов Байрон. В 1815 г. баронстство перешло к отцу Ш. и поэт начал получать ежегодный доход в 1 000 фн. (=10 000 р.), обеспечивавший ему и известное положение в обществе. Но уже в 1816 г., когда утонула его первая жена, жизнь Ш. начинает принимать такой оборот, что о его личном вмешательстве в политику не может быть более речи. Против него вооружается его тесть, Уэстбрук, по ходатайству которого лорд Эльдон, как лордканцлер, 17 марта 1817 года постановил лишить Ш. права воспитывать своих детей от первого брака. Основанием этому послужили его связь с Мэри Годвин (несмотря на то, что в это время Ш., овдовев, уже был женат на ней) и, главным образом, атеистические взгляды, высказанные в «Королеве Маб». Ш. был таким образом как бы объявлен вне закона. Против него восстало и общественное мнение, преследовавшее его до самой смерти. Его поэмы также все еще не вызывали сочувствия. В горестном настроении Ш. решил покинуть родину. 11 марта 1818 г., вместе с семьей и с сводной сестрой Мэри Годвин, Mapией Клермон, матерью маленькой Аллегры, прижитой ею от Байрона, Ш. уехал в Италию. Четыре года, которые Ш. прожил в Италии, были самыми продуктивными и полными годами его жизни. В первые два года уже возникли его «Освобожденный Прометей» и трагедия «Ченчи», заставляющие думать, что останься Ш. в живых, Англия обладала бы сильным, глубоким и вдумчивым драматургом. В это время расширяются артистические запросы Ш., характерные для него, как для английского романтика, родоначальника того особого эстетицизма, который тянется через Рёскина до Росетти и В. Морриса. Давнишний восторг перед поэзией древней Эллады, перед Гомером, гимны которого переводил Ш., перед Софоклом, с которым он никогда не расставался, и наконец перед Феокритом, чье влияние слышится в одной из наиболее проникновенных поэм Ш., «Адонаис», написанной за год до его смерти в память рано умершего Китса, весь этот чисто артистический восторг перед Грецией еще обновляется вестями о греческом восстании и знакомством с одним из его видных деятелей, Маврокордато. Ш. искренно говорит ему: «Мы все греки» и задумывает свою «Элладу» (1821). Под небом Италии — Италии начала века, где вспыхнуло национально-освободительное движение, — Ш. увлекается Данте, с его «Божественной Комедией» и с более близкой лирическому гению самого Ш. «Vita Nuova». С Италией, «раем изгнанников», как назвал ее Ш., связаны, кроме «Ченчи», «Строки, написанные среди Евганейских холмов» и «Юлиан и Маддало». Через посредство итальянского Возрождения Ш. понял и поэтов «старой веселой Англии» времен королевы Бетси, к изысканной прелести которых так внимательно прислушивались поэты-лэкисты и еще больше Китс. Подобно лэкистам, поэта приковывает к себе и красота природы. Время пребывания в Италии может быть названо самым счастливым периодом в жизни Ш. Первый год, проведенный частью в Ливорно, частью в Неаполе, был омрачен посещением Байрона в Венеции. Ш. был удручен не только распутством Байрона, но и его странным отношением к маленькой дочери Аллегре и к ее матери. Несколько позже супругам Ш. пришлось оплакивать потерю их сына Вильяма, похороненного на том же кладбище в Риме, где покоится теперь и прах Ш. Но уже второй и третий год итальянской жизни, прошедшие частью в Пизе, частью в Ливорно, были полны надежд и разнообразия впечатлений. Кроме Байрона, которого, несмотря на разочарование в нем, как в человеке, Ш. продолжал от времени до времени посещать, к образовавшемуся около него кружку присоединились теперь Медвин и Трелоне, поддерживавшие бодрость духа Ш. Медвин, двоюродный брат Ш., был и товарищем его по пансиону, где он воспитывался до поступления в Итон. От него мы знаем о Ш. — мальчике (см. Th. Medwin, «The life of P. B. Sh.», Лондон, 1847). Блестящие и остроумные рассказы Трелоне касаются именно последних годов жизни Ш.; он же сообщил всего более подробностей и о несчастной поездке под парусами, во время которой погиб Ш. (см. E. Trelawny, «Recollections of the last days of Sh. & of Byron», 2 изд., Лонд., 1859; см. также «Records of Sh., Byron & the author», Л., 1878). Известность Ш. возрастала туго (издание «Ченчи» и «Освобожденного Прометея», вышедшее в Лондоне в 1821 г., пошло в ход лишь после смерти поэта). Написанный в год смерти блестящий очерк «В защиту поэзии», который справедливо характеризует один из биографов поэта, Шарп, говоря, что «каждый интересующийся поэзией должен не только прочесть, но изучить его» — вовсе не нашел издателя. В конце мая 1822 г. Ш. с женой и супругами Вилльямс жили на берегу моря около Специи, в вилле Casa Nova. Ш., не умевший плавать и не имевший понятия о морском спорте, страстно любил море и вместе с Байроном приобрел шхуну, названную «Ариель». Когда прибыла шхуна, у Ш. было несколько видений: то маленькая Аллегра выходила из моря, то какая-то фигура позвала его за собой в гостиную и там, сняв покрывало, оказалась его двойником, исчезнувшим со словами: «Siete soddisfatto». Кто-то видел также Ш. в лесу, когда он в это время был дома. 1-го июля Ш. и Вилльямс отправились в Ливорно и оттуда в Пизу, где происходило совещание между Байроном и Ли Гентом по поводу затеянной первым газеты. На возвратном пути Ш. вновь шел на шхуне «Ариель» с Вилльямсом и лишь одним мальчиком в виде матроса, а Трелоне следовал на яхте Байрона, «Боливар». Скоро из-за густого тумана «Ариель» не был более виден, а после быстро налетевшего непродолжительного, но сильного шквала от «Ариеля» но оставалось уже и следа. Через несколько дней море выкинуло два трупа, оказавшихся Ш. и Вилльямсом. Труп Ш. был сожжен на месте, и урна с его прахом отослана в Рим, где она покоится рядом с останками поэта Китса и маленького сына Ш. В карманах Ш. были найдены томики Софокла и Китса. Из многочисленных изданий Ш. лучшие: «The Works of P. В. Sh. in verse and prose» (с предисл. и лримеч. H. B. Forman'a, 1880); «Poetical works» (Л., 1882); «The poetical works of P. B. S.» (Л., 1892). В русском переводе К. Бальмонта «Сочинения» Ш. появились в нескольких выпусках (СПб., 1892 — 96) и в «Полном Собрании сочинений Ш.» (т. 1, изд. «Знания», 1903 г.). О нем, кроме указанного, см. J. А. Symonds, «Shelley» («English men of letters», Л., 1878); W. Sharp, «Life of P. B. Sh.»" («Great writers», Лонд., 1877; полная библиография); Rabbe, «Vie de Sh.» (П., 1887); Druskewitz, «P. B. Sh.» (Б., 1884); E. Dowden, «The life of P. B. Sh.» (Л., 1886); его же, «Last words on Sh.» (в «Transcripts and Studies», Л., 1888); H. B. Forman, «The Shelley Library; an essay in bibliography» (Лонд., 1880) и «Notebook of the Sh. Society» (Л., 1887); M. К. Цебрикова, «Шелли» («Отеч. Зап.» 1873, I u 5); Минский «П. Б. Шелли» («Загр. Вестн.», 1882, 1); З. И — ва, «Ш. и столетний его юбилей» («Вестник Европы», 1892, 8).

Е. Аничков.

Шенье

Шенье (Андре-Марн Chenier, 1762 — 94) — знаменитый франц. поэт. Когда в начале XIX в. впервые стали известны стихи Ш., он был признан предтечей романтизма. «Ш., — пишет Сент-Бёв, — был провозвестником новой поэзии; он принес с собою новую лиру; у нее, правда, еще недоставало нескольких струн, но теперь эти струны добавлены его последователями». Однако, провозвестником новой поэзии Ш. является лишь в теории, в своей поэме: «L'Invention». Его идиллии и элегии проникнуты, напротив, самым строгим классицизмом и, вроме разве лирического настроения, в них нет ни одного намека на характерные для романтиков мотивы. Со времени книги Эгжера «Эллинизм во Франции» Ш. считается одиноким поэтомклассиком и гуманистом, которому приходится отводить место рядом с аббатом Бартелеми, автором «Путешествия молодого Анахарзиса», рядом с графом де Кайлюсом и прочими учеными археологами-эллинистами. Это определение Ш. недавно еще развил Эмиль Фагэ, по мнению которого Ш. должен быть назван провозвестником «Парнасса», т. е. Леконта де Лиля и Гередиа. Подобные разногласия в характеристике Ш. вполне естественны. Он стоит совершенно в стороне от широкого русла литературной истории Франции, загадочный и самостоятельный. Вместе с Гесснером и Томсоном он принадлежит к тем одиноким фигурам в истории литературы, которые появляются на рубеже двух эпох, не принадлежа ни к одной из них и отражая на себе особенности обеих. Таким одиноким Ш. представляется даже гораздо более, чем два названных писателя. Точкой отправления художественных исканий Ш. был действительно «эллинизм», т. е. тот особый, своеобразный, и новый гуманизм, который возник у некоторых избранных умов на исходе ложноклассической поры французской образованности. С эллинистами Ш. встречался и сблизился в салоне своей матери. Здесь же он слышал и о Винкельмане. Полугреческое происхождение заставило Ш. с особой страстностью взяться за изучение древнегреческой поэзии, проследить влияние классиков на французскую литературу со времен Ронсара и Малерба и самому творить, подражая классикам, заимствуя у них и воспроизводя присущие им образы и настроения. Написанные им в этом духе идиллии и элегии остались им не изданными, не смотря на то, что погиб Ш. тридцати двух лет, т. е. в таком возрасте, когда почти каждый поэт уже считает необходимым печатно выступить перед читающей публикой. Весьма правдоподобной кажется, поэтому, догадка Эмиля Фагэ, что на все то поэтическое наследие, которое оставил по себе Ш., он сам смотрел лишь как на juvenilia и вовсе не желал издавать эти еще казавшиеся ему подражательными произведения. Конечно, его «Слепец», его «Больной» и целый ряд его элегий совершенны и не уступают позднейшим таким же эллинизирующим созданиям Анатоля Франса, Леконта де Лила и Геродиа; но Ш. чувствовал в себе силы для гораздо большего. Он уже давно пережил свой эллинизм; его поэма «Гермес», оставшаяся лишь в отрывках, должна была отвечать той новой и глубоко своеобразной поэтике, которую он формулировал в «L'Invention». Здесь его уже манит прочь от подражания древним; его зовут к себе новые формы красоты, новые звуки и новые образы. Он категорически говорит это несколько раз. Ш. прежде всего хочет быть современным. Проживи Ш. дольше, мы знали бы его, вероятно, как эллиниста, а именно как нового поэта, провозвестника новых начал в поэзии. Как это ни кажется странным, но чтобы понять Ш., надо все свое внимание обратить именно на отрывки недоконченного «Гермеса» и на его «Ямбы», рассматривая их при этом при свете вполне уже законченной «L'Invention»; тогда Ш., провозвестник новой поэзии, окажется вовсе не предтечей романтизма, как думал Сонт-Бёв. Романтизм искал вдохновения в прошлом. Романтиков соблазняли средние века, Шекспир, живописность Востока; они развивались параллельно с возвратом к опрокинутому революцией христианству, с нарождением новой идеалистической философии. Романтизм научился от Руссо руководствоваться чувством, от Шатобриана узнал о загадочной и знойной прелести страстей. Ничего подобного нет у Ш. и не по этому пути идут его искания. Он предпочитал Руссо Вольтеру и в Англии понял Шекспира, «сына гордой Темзы, неукротимого врага покорности, стремящегося победить древних их собственным примером»; но прежде всего Ш. рационалист, выше всего он ставит Монтескье и Бюффона. Его увлекает рассудочность и научность. «Торичелли, Ньютон, Кеплер, Галилей — пишет он в L'Invention» — более ученые и счастливые в своих усилиях, чем древние, открыли целые сокровища новому Виргилию". Он хочет, чтобы поэты творили теперь так, как творили бы Виргилий и Гомер, если бы они родились в конце XVIII в. во Франции. «Пусть — восклицает Ш. — среди нас творческие умы достигнут величия Виргилия и Гомера!» Тут нет и тени сходства с романтиками. Останься в живых Ш., вернее всего мы имели бы особое, своеобразное течение во французской поэзии, течение в значительной степени антиромантическое. Даже при наших скудных сведениях о Ш. мы можем с уверенностью сказать, что Франция потеряла в нем поэта, призванием которого было бы найти поэтическое выражение для самых жгучих запросов современности, для увлечения положительным знанием, для научно-философского взгляда на мироздание. Таков был именно замысел «Гермеса»; это видно по его отрывкам. Изучая их, еще Сент-Бёв показал, что «Гермес» должен был представить собою поэму о мироздании, от геологического образования Земли до появления современного общества и государства. Во всех отрывках, относящихся к «Гермесу», Сент-Бёв с неудовольствием видит отражение рационалистических, научно-философских воззрений. «Гермес» был, по-видимому, долгим и постоянным спутником трудолюбивого одиночества Ш. Указать, в какие моменты своей жизни работал над ним поэт, совершенно невозможно. Вообще нельзя восстановить хронологию произведений Шенье. Мы можем лишь очень приблизительно различить момент перелома в воззрениях Ш., отразившегося в поэме «L'invention» и означающего переход от эллинизма ранней молодости к философско-поэтическим исканиям последних лет. Эмиль Фагэ предполагает, что эта поэма возникла около 1788 г., когда Шенье состоял при французском посольстве в Лондоне. Это весьма правдоподобно. Это были единственные годы, которые Ш. провел одиноко, вдали от своих. Он очень грустил в эти годы. Из писем в нему его брата Мари-Жозефа видно также, что пребывание в Англии привело Ш., как раньше Вольтера, к обновлению литературных взглядов. Если принять предположение Фагэ, жизнь Ш. придется таким образом подразделить на раннюю молодость, проведенную почти непрерывно в Париже, среди светских развлечений и художественных исканий, и на более зрелые годы, когда, по возвращении из Англии (1789), Ш. уже глубже вдумывался и в жизнь и в задачи художественного творчества. Первый период жизни Ш. разнообразится лишь путешествием в Швейцарию и Италию. К этому первому периоду относятся все стихи на античные мотивы и почти все те, которые отражают молодое приволье веселой парижской жизни. С возвращением из Англии, приблизительно совпавшим с событиями 1789 года, начинается второй период жизни Ш., закончившийся смертью на эшафоте. Тут мы видим Ш. уже вдумчивым и смелым патриотом и общественным деятелем, и это начинает отражаться в его стихотворениях. Что Ш. и прежде очень пристально вглядывался в жизнь, это видно уже из его более ранних заметок о различных характерах, заставивших назвать Ш. зачаточным Ла-Брюером XVII в. Но теперь Ш. не только свидетель жизни, но и участник ее. В 1789 г. Ш. принадлежал к «Обществу Трюдэнов», основанному его друзьями и товарищами по наварскому коллежу, братьями Трюдэнами и де-Панжами. Вместе с ними он горячо приветствовал революцию. Самое название органа общества: «Journal de la societe de 1789» характеризует настроение. Однако, Ш. и его друзей уже начинает беспокоить антиконституционная деятельность клубов, нарушавшая правильную и спокойную созидательную работу уполномоченных страны. Брат Андрея, Мари-Жозеф, сближается с якобинцами, но сам Андре ждет наступления лучшего будущего лишь от законодательной деятельности. Отсюда и первая политическая статья Ш. : «Совет французскому народу о его настоящих врагах» (28 авг. 1790 г.). Под врагами народа Ш. подразумевал якобинцев; их он не переставал преследовать и в статьях, появлявшихся в 1792 г. в «Journal de Paris». Одна из наиболее значительных посвящена празднеству возмутившихся солдат швейцарского полка Шатовье. Ш. выступал и в качестве оратора в клубе «Фельянов», и именно успех его здесь и заставил его друзей понудить его к журнализму. Но мере того как Ш. отдается политике, политической становится и его муза; он пишет оду к Шарлотте Кордэ. Эта ода интересна особенно тем, что она характеризирует отношение Ш. к политике. В противоположность своему брату, Ш. держится в высшей степени гордо и независимо. Он обличает демагогов, в которых видит новую породу льстецов. Шенье не только ненавидит политиканствующую демагогическую лесть: он, может быть, даже слишком старательно облекается в красивую тогу одинокого и непонятого. «Хорошо, честно и сладостно, — пишет он в одной статье, — ради строгих истин подвергаться ненависти бесстыжих деспотов, тиранизирующих свободу во имя самой свободы». Горьким предсказаюем звучит в оде к Шарлотте Кордэ прославление «благородной презрительной усмешки», с которой надо встречать казнь за свои убеждения. Наиболее вызывающими по отношению к якобинцам были статьи в «Journal de Paris»: «О причинах распрей, приводящих в смятение Францию и останавливающих введение в ней свободы» (26 февр. 1792 г.), и «Письмо Людовика XVI к французскому народу». Ш. предлагал даже произнести защитительную речь за короля. Такая политическая деятельность сама собою в те времена горячей борьбы ставила Ш. в опасное положение. Якобинцам он не мог не быть в высшей степени ненавистен. В 1792 г. он на время оставляет Париж и в тиши Версаля вновь целиком отдается поэзии, вновь ведет созерцательное отшельническое существование. Почему в 1793 г., в самый разгар террора, Ш. вернулся в Париж — неизвестно. Тут его ждал скорый арест, по подозрению в сношениях с роялистами. После долгих и тщетных хлопот за него он погиб на плахе 8 термидора II-го года (26 июля 1794 г.). О том, как встретил смерть Ш., ничего неизвестно, но о его настроении в тюрьме можно судить по его ямбам и прелестному стихотворению «Молодая узница», написанному в честь красавицы герцогини Флери, урожденной Куаньи. Вместе с Ш. сидели в тюрьме и его друзья Трюдэны. Тотчас же после казни Ш. его брата Мари-Жозефа стали несправедливо обвинять в братоубийственном равнодушии к его судьбе. Повод к такому обвинению дала горячая газетная полемика братьев, в которой Мари-Жозеф, может быть, и не выказал должной умеренности. Но в последние дни он все сделал, что мог, для брата. Благодаря ему его дело несколько раз откладывалось. Если бы удалось его отложить еще на 2 суток, Ш. дождался бы падения Робеспьера и был бы спасен.

Первое издание стихов Ш. было сделано в 1819 г. поэтом Латушем, при чем текст кое-где подправлен издателем. Тот же текст вошел и в издание 1874 г. (3 тома). В 1862 г. появилось более старательное издание Ш., сделанное Бек де-Фукьером (повторено в 1872 г.); в 1874 г. вышло еще одно издание, принадлежащее племяннику поэта, Габриэлю де-Шенье. Сюда вошли некоторые стихотворения, остававшаяся неизданными. Таким образом основным надо признать издание Бек деФукьера, с добавлениями по изд. Габриэля де-Шенье. Из прозаических писаний и вообще бумаг Ш. кое-что вошло уже в изд. Латуша. В 1842 г. вышел и комментарий Ш. к Малербу. В 1872 г. Бек де-Фукьер собрал также прозаические произведения Ш. Множество бумаг Ш. все еще хранил Габриэль Ш. и никому не показывал до самой смерти (1880). По его завещанию эти рукописи попали в руки г-жи Шенье; она также ревниво хранила их до смерти (1892) и даже в своем завещании, передавшем их в национальную библиотеку, не позволила пользоваться ими еще в течение 7 лет. Только в 1900 г. А. Лефран впервые вскрыл эти таинственные документы. Оказалось, что Габриэль де-Ш. уже издал все стихотворения и сохранял так бережно лишь прозаические отрывки. Иэ них теперь напечатано: целое новое произведение Ш. «La Perfection des Arts» (в «Revue de Paris», 1900, 15 октября и 1 ноября); «Apologie» (в «Revue Bleue», 5 мая 1900 г.), и несколько отрывков в «Revue d'histoire litteraire de France» (1901, апрель — июнь). О Ш. см. Harazsti, «A. Ch.» (П., 1892); P. Glachant, «A. Ch.» (П., 1802, 2 т.; здесь полная библиография); Е. Jaguet, «А. Сh.» (П., 1902), в серии «Les grands ecrivains francais». Русские переводы, кроме сделанных Пушкиным: «Последняя песнь» в «Современнике» (1862, 92) и «Слепой» («Отечеств. Зап.», 1855, 99). См. ст. Цебриковой, «Два романтика во Франции» («Северн. Вестн.», 1886, №№ 11 и 12).

Шереметьев Борис Петрович

Шереметьев (Борис Петрович, граф) — фельдмаршал, знаменитый сподвижник Петра Вел., род. в 1652 г. В 1669 г. был на службе у царя Алексея Михайловича комнатным стольником. В 1686 г. был послан для заключения вечного мира с окольничим Чаадаевым. В 1695 г. вместе с Мазепой очень удачно воевал турецкие города в устьях Днестра. В начале Северной войны был послан под Везенберг наблюдать за шведами и при их приближении отступил к Нарве. Во время нарвского сражения конница Ш. бежала с поля сражения. Петр, который сам заранее уехал изпод Нарвы, прислал ему ободрительное письмо и приказал двигаться в пределы шведские. Ш. осадил Мариенбург, но был отбит Шлиппенбахом, зато в поле русские одержали верх. За победу при Эрестфере награжден был чином фельдмаршала. В 1702 г. при Гумельсгофе разбил наголову войско Шлиппенбаха, разорил Лифляндию, взял 8 городов, завоевал Ингрию. В 1703 г. им был взят Нотенбург, при участии Петра. Оттуда он пошел вниз по правому берегу Невы и взял Ниеншанц. Затем Ш. занял Копорье, Ямбург и этим закончил покорение Ингрии. В Эстляндии Ш. взял Везенберг. В 1704 г. Ш. осадил Дерпт, который в начале штурма сдался. В это время начался бунт в Астрахани. Петр Вел., понимая, какая опасность грозит ему, если бунт разрастется в этой неспокойной местности, послал туда Ш. В 1705 г. Ш. взял Астрахань. Когда волнение было усмирено, Петр Вел. щедро наградил Ш.; он получил более 2 400 дворов; сын его из комнатных стольников был произведен в полковники. Вернувшийся из Астрахани Ш. сейчас же был послан в Курляндию. Здесь при Гемауертгофе он разбит Левенгауптом; участвовал также в неудачной для русских битве при Головчине. В Полтавской битве начальствовал над центром. Участвовал в прутском походе; затем был послан с Шафировым для заключения мира. По возвращении из Константинополя принимал участие в походах в Померанию и Мекленбург. Всю жизнь Ш. отдал на служение Петру, но по своему тяжелому характеру и неприязни к Меньшикову не пользовался расположением царя. Он горько жаловался, что ему приходится исполнять на старости чужие приказания, что Петр ему ничего не пишет и не исполняет его просьбы. Горячий западник, он тем не менее симпатизировал царевичу Алексею Петровичу и не участвовал в суде над ним. Умер в 1719 г.

Шеридан

Шеридан (Ричард Бринслей Sheridan) — знаменитый англ. драматург и политический деятель, родился в Дублине 30 окт. 1751 г., умер в Лондоне 7 июля 1816 г. Комедия Ш. «Школа злословия» — единственная действительно живая пьеса английского репертуара конца XVIII в. Она ставится на английских сценах и до сих пор. Некоторый интерес представляют и другие две комедии Ш., «Соперники» и «Критик». Этим по чти и исчерпывается все его литературное наследие. Непроизводительность Ш. как драматурга объясняется, может быть, тем, что театр всегда был для него не целью, а средством. Природное чисто ирландское остроумие с первых же шагов доставило ему успех и известность, но как только то и другое было достигнуто, он перенес весь свой интерес на другое поприще. Отец Ш. был актер, соперник Гаррика, приятель Джонсона. Мать Ш. была писательница, автор романов и комедии «Открытие», в которой Гаррик нашел себе одну из своих лучших ролей. Театр был, таким образом, главным оплотом благосостояния родителей Шеридана, но честолюбие их заставляло смотреть на него лишь, как на переходную ступень к литературе и лучшему положению в обществе. Совершенно так же отнесся к театру и молодой Ш., когда оказалось необходимым искать себе заработка. Случилось это немедленно после его женитьбы на девице Линлей, известной красавице и певице, дочери музыкального антрепренера Линлея; Ш. увез ее из родительского дома и тайно обвенчался с нею в Калэ. Когда 2З-летний Ш. и его семнадцатилетняя жена поселились в Лондоне, единственными средствами их были 3 000 ф. Жена Ш. могла бы продолжать петь в опере, но это казалось Ш. унизительным и он предпочел открыть светский салон, в который ее пение привлекало бы избранное общество. При таких затеях надо было искать выгодного заработка. Ш. легко сочинял стихи, в большинстве случаев светские, и имел огромный успех, как салонный остряк. Столкновение с прежними многочисленными женихами его теперешней жены подсказывало ему сюжет для комедии. Так возникли «Соперники», полные воспоминаний о недавнем прошлом сезоне в Бати. На первом представлении пьеса эта провалилась (17 января 1775 г.), но после некоторых переделок имела громкий успех. Как драматург, Ш. возвращался к Конгриву и Фаркюгару, к так назыв. драме ранней Реставрации. Он порывал с сентиментализмом Стиля и шел в этом отношении за Футом и Гольдсмитом. В его комедии театр переставал быть холодно морализующим и напыщенно слезливым. Остряк и светский повеса, Ш. вдунул в него жизнь и постоянную веселость. Вслед за «Соперниками» Ш. поставил в том же сезоне фарс: «День св. Патрика». Вероятно, при помощи жены и в сотрудничестве со старым Линлеем он к ноябрю того же года скомпилировал оперу «Дуэнья». Первый год писательской деятельности Ш. был, таким образом, особенно продуктивен. В результате получились и значительные денежный средства. Быстрыми шагами пошел Ш. к той широкой жизни, о которой мечтал. Комплимент д-ру Джонсону, вставленный Ш. в пролог к трагедии Саваджа «Сэр Томас Овербери», открыл ему двери в литературный клуб. В 1776 г. Ш. вошел в часть с Гарриком в театре Дрюрилен. С судьбой этого театра связана вся остальная жизнь Ш. Для этого театра была им написана его знаменитая «Школа злословия»; тут же был игран и «Критик», этот злой ответ завистникам Ш., обвинявшим его — как думают теперь историки литературы, совершенно несправедливо — в плагиатах. Истинного увлечения сценой у Ш., однако, никогда не было; не было и истинной любви к искусству вообще. В эти годы восстановления Шекспира, живя и работая с тем самым Гарриком, который впервые заставил понять величие «Гамлета» и «Макбета», Ш. относился с холодным равнодушием в гениальному поэту. Как директор театра, он выказывал денежную изворотливость, останавливая своей неотразимой улыбкой сердитых кредиторов, умел со всеми ладить и быстро направлять дело, но каких-либо определенных артистических целей, по-видимому, не преследовал вовсе. «Критик» был последней его комедией. Говорят, будто актер Келли сказал однажды Ш., что он не пишет из страха перед автором «Школы злословия», которого не надеется превзойти. Истинная причина его молчания заключается скорее в том, что Ш. больше всего любил жизнь со всем, что в ней веселого и блестящего, а легко дававшееся ему литературное дело, может быть, даже и недолюбливал, по лени и отсутствию истинно артистических интересов. Может быть, именно этой антилитературностью Ш. и объясняется особая живость его комедий, пробивающаяся даже сквозь тяготеющую над ними ложноклассическую условность. С конца 1770-х годов начинается деятельность Ш. как члена палаты общин, где он занял место на скамьях оппозиции, среди вигов. Он был в то время близок к Берку и Фоксу, а противником имел Питта, только что начинавшего свою политическую карьеру. В начале на Ш., по-видимому, его друзья возлагали большие надежды; во время непродолжительного министерства Фокса он занимал должность секретаря казначейства. Главная сила Ш. и на политической арене заключалась в быстроте реплики и остроумии, то злом, то добродушном. 7 февраля 1787 г., 3, 6 и 10 июня 1788 г. Ш. произнес свои знаменитые речи против Варрен Гастингса по делам Индии и имел самый блестящий ораторский успех. Но это было первым и последним серьезным вмешательством Ш. в политику. Его политической карьере особенно мешало то, что, сблизившись, как виг, с тогдашним принцем Валлийским, Ш., по-видимому, зашел слишком далеко в своей услужливости и не сумел себя поставить при дворе. От него одновременно отвернулись и его политические друзья, и сам принц, на личное расположение и благодарность нельзя было м возлагать малейшей надежды. На вопросе об отношении к французской революции партия вигов распалась. Ш. своими неуместными сарказмами, заняв место между враждовавшими Фоксом и Берком, только ухудшал положение. С этого момента он утрачивает всякое влияние и всякое значение. Когда по смерти Фокса Ш. захотел занять его место в палате в качестве депутата от Вестминстера, это было ошибкой, приведшей лишь к тому, что он перестал заседать в палате общин. Дела театра Дрюрилен шли неважно. Успех переделанных Ш. «Испанцев в Перу» Коцебу (под названием «Писарро», 24 мая 1799 г.) не могли исправить положение вещей. Долги возрастали и изворотливость Ш. лишь способствовала тому, что окончательная катастрофа все откладывалась. В сущности, еще в 1795 г., когда, по смерти первой жены, Ш. вторично женился на мисс Огль, он уже был совершенно разорен. Может быть, не случись рокового пожара, в котором сгорел его театр, банкротство Ш. обнаружилось бы лишь после его смерти, но сын его от первого брака хорошо уже понимал, что рассчитывать ему на какое-либо наследство невозможно. Катастрофа в делах Ш. наступила, когда ему оставалось жить лишь несколько месяцев. Потеря места в парламенте и утрата покровительства принца Валлийского заставили его даже отведать долговой тюрьмы. Поступки Ш. стали даже не безупречны. Принц Валлийский, теперь регент, дал ему 3 000 фн. на избирательную компанию, — но деньги эти пошли на уплату долгов. После пожара своего театра (1809) Ш. чувствовал себя совершенно надломленным человеком. Энергия и изворотливость исчезли, а кредиторы становились неумолимы. Ш. умер в пустом доме, где все имущество было продано с молотка, совершенно одинокий и забытый. Уже на смертном одре он получил две-три ничтожные подачки от своих бывших друзей и между прочим от принца Валлийского. Собрания сочинений Ш. вышли в 1873 и 1874 гг. Драматические его произведения издавались множество раз, в «Bohn's Standard Library», в «Morley's Universal Library» с пред. Генри Морлея" (Л., 1883), в «Cassell's National Library», B"Bohn's select. library" и пр., а также отдельно, в 1890 г. Речи его по делу Вар. Гастингса изданы в 1859 — 61 г. О нем см. Moore, «Memoirs of the life of the R. Hon. R. B. Sh.» (Л., 1825); Nicoll, «Great Orators» (Эдинбург, 1880); Weiss. «R. B. Sh. als Lustspieldichter» (Лпц., 1888); Lloyd С. Sanders, «Life of R. В. Sh.» («Great Writers»); по-русски «Школа злословия» и «Соперники» переведены Ветринским (изд. журн. «Пантеон Литературы», СПб., 1893) и З. А. Венгеровой («Mир Божий», 1893); «Школа злословия» перев. П. И. Вейнбергом (СПб., 1894); о нем см. у Дружинина, «Крит. ст.» (т. IV); А. П — ва, «Ш.» в «Русской Мысли» (1892, Кн. 5); З. А. Венгерова, "Ш. " в «Mиpе Божием» (1893, № 8).

Е. Аничков.

Шериф

Шериф (Sheriff, англ. сакс. scir-gerefa, лат. vice-comes) — должностное лицо в Англии, весьма древнего происхождения. Англия издавна в административном отношении разделяется на графства или ширы, в которых рядом с эльдормэном, преемником старых племенных князей каждого графства, существовал еще и Ш., бывший блюстителем королевских интересов в графстве, агентом королевской власти. В этом отношении Ш. вполне соответствовал франкскому графу. и самое название Ш. произошло из шир-герефа (герефа = граф). Сначала Ш. был лишь представителем экономических и финансовых интересов королевской власти в графстве, но потом в его руки перешла и охрана безопасности и порядка. Поэтому Шериф не только заведовал королевскими имениями и собирал третью часть судебных штрафов в пользу короля, но и наблюдал за тем, чтобы соблюдались законы, и председательствовал в ширгемоте или судебном собрании шира. После нормандского завоевания эльдормэны исчезли из государственного строя Англии, и Ш. сделался единственным представителем высшей власти в графстве, при чем, однако, судебные функции от него отошли к странствующим судьям и мировому судье. Последнее случилось в 1360 г. Со времени Великой хартии 1215 г. король через Ш. стал приглашать в общие государственный собрания (из которых возник парламент) своих мелких вассалов, как впоследствии через Ш. же приглашались представители графств и городов. Ш. всегда оставался высшим гражданским чиновником в графстве, с известными почетными правами, но и с расходами из личных средств. Так как должность эта не оплачивается никаким жалованьем, то назначаться на нее могли только местные крупные землевладельцы. Отказываться от принятия должности Ш. запрещается под угрозою значительного денежного штрафа. Срок, на который назначается Ш. — годичный. Для Лондона назначается два Ш.: один для Сити, другой — для графства Миддлсекс. Обязанности, лежащие в настоящее время на Ш., весьма разнообразны: Ш. руководит парламентскими выборами в графствах и выборами коронеров, он созывает суд присяжных, предлагает на их рассмотрение дела и является исполнителем всех судебных приговоров; на нем лежит обязанность пресечения преступлений, для чего он пользуется правом ареста обвиняемых и правом делать обыски; к Ш. стекаются штрафы и конфискации; на Ш. лежит обязанность поддержания мира в стране, он принимает первые меры к подавлению беспорядков и мятежей. Для выполнения этих разнообразных функций Ш. содержит из личных средств особый штат лиц, именно несколько помощников (Under-Sheriffs; сам он называется High Scheriff), обыкновенно из соллиситоров, и полицейских чинов (Sheriff's Officer или Bailiff). Ввиду дороговизны отправления должности Ш. никто не обязан исполнять обязанности Ш. чаще, чем раз в 4 года. Ш. назначаются (за исключением Лондона, где Ш. избираются населением) правительством. Порядок назначения Ш. таков: ежегодно 12 ноября собирается комиссия, в состав которой входят лорд-канцлер, первый лорд казначейства, канцлер казначейства и члены верховного королевского суда. Комиссия рассматривает составленный судьями список кандидатов по три для каждого графства. После рассмотрения всех возражений и отказов, принимаемых во внимание до 3 февраля, окончательный список утверждается первым министром и представляется королю в заседания совета для подписания. Ср. Churrchill a. Bruce, «Law of the office and dutie of Sheriff» (Л., 1879); Mather, «Sheriff Law» (1894).

Шершень

Шершень — название, относящееся к различным перепончатокрылым насекомым: 1) к осе Vespa crabro, из семейства Vespidae, называемой также шершневой осой; 2) к видам рода Crabro из семейства Crabronidae.

Шива

Шива (санскр. сiva = дружественный, благосклонный, милый) — одно из трех главных божеств индийской мифологии послеведийской эпохи. Возникновение этого мифологического образа может быть прослежено почти шаг за шагом и потому представляет большой научный интерес. Веды еще не знают отдельного бога Ш., но эпитет civa уже встречается в них (начиная с Ригведы) в применении к богу Рудре — прототипу Ш., связанному с разрушителями Марутами (сыновья Рудры) и иногда с другим разрушительным богом — Агни (бог огня). У Рудры здесь замечаются две стороны: одна — светлая, другая — разрушительная. В Ригведе его славят, как владыку гимнов и жертв, целителя, блестящего как солнце, лучшего и добрейшего из богов, наделяющего пищей, благосостоянием и здоровьем людей и животных, прогоняющего болезни, но в то же время вооруженного громовой палицей, луком и стрелами, грозного разрушителя, подобного дикому зверю и восседающего на боевой колеснице. В Яджурведе длинная молитва, посвященная Рудре, так наз. Шатарудрия, перечисляет ряд эпитетов Рудры: он благосклонен (civa) и не страшен, освобождает от бед, является первым божественным целителем-врачом, но наружность его не свойственна светлому божеству: у него синяя шея, красное тело, 1000 глаз и 1000 колчанов. Здесь же Рудра называется загадочным эпитетом Триамбака (имеющий трех матерей), отражающим, по-видимому, легенду о трехкратном рождении Агни и становящимся впоследствии одним из обычных эпитетов Ш. В Атхарва-веде Рудра является еще покровителем скота, но грозные черты его уже усиливаются: он темный, черный, губительный, ужасный; его умоляют удалиться куда-нибудь в другое место и не грозить людям гибелью, ядом, небесным огнем. Рядом с ним являются второстепенные боги Бхава (благосклонный) и Шарва (стрелец из лука), сливающиеся впоследствии с новым образом Ш., и Кала — время, производящее и пожирающее все вещи — впоследствии одна из форм или один из атрибутов Ш. В брахманах (и уже в Яджурведе) Рудра получает обычные эпитеты Ш.: Ишана, или Ишвара (владыка, господь) и Магадева (великий бог). О Рудре рассказываются здесь уже известные впоследствии легенды о рождении Ш., его победах над непокорными демонами — Асурами, город которых (Трипура) он разрушает. Рудра отвечает здесь спрашивающим богам: «Я один был прежде, есмь и буду; никто не превосходит меня; я вечен и невечен, видим и невидим, Брахма и не Брахма». В другом месте говорится: «Он один только Рудра, он — ишана, божественный, Магешвара (великий владыка), Магадева... Есть только один Рудра, и для другого нет места... он без начала, средины или конца, единый, все проникающий, блаженный дух, полный чудес, супруг Умы (впоследствии имя одной из жен Ш.), верховный владыка, трехглазый, с синим горлом, тихий... Он — Брахма, Ш., Индра, не знающий гибели, блистательный. Он — Вишну, дыхание жизни, дух, верховный бог; он — все, что было и будет, он — вечен. Познав его, человек преодолевает смерть» и т. д. Здесь Рудра поднимается уже до высоты верховного божества, отожествляемого с другими великими богами. Наконец, в Рамаяне является и великий и бог Ш., хотя и с чертами более личными; он ведет здесь борьбу с Вишну, принимает поклонение вместе с Брахмой, Вишну и Индрой, но в то же время признает божественность Рамы и занимает не столь высокое положение, как Вишну. Магабхарата также ставит выше Вишну и его форму — Кришну. Но и здесь встречаются места, в которых Ш. занимает высшее положение и сам принимает поклонение от Вишну и Кришны. Здесь также уже намечаются некоторые из качеств и особенностей Ш., которые получают впоследствии особое развитие в пуранах. Наблюдаются и попытки примирить соперничество между Ш. и Вишну путем их отожествления, подобно тому как это выражено впоследствии в поэме Гариванша, где утверждается, что «нет никакого различия между Ш., существующим в образе Вишну, и Вишну, существующим в форме Ш.». Шиваитские пураны уже вполне определенно провозглашают главенство Ш., развивая и дополняя мифы и беглые намеки древних источников в бесчисленных легендах и рассказах, посвященных прославлению излюбленного ими божества. Таким образом мало-помалу ведийский Рудра, далеко не первый среди божеств ведийского пантеона, превратился в великого и могучего Ш., третьего члена индийской троицы и верховного бога своих поклонников шиваитов. Обыкновенно Ш. рассматривают как олицетворение разрушительного принципа, но на деле его мифологический характер гораздо шире и богаче различными чертами. Под именем своего прототипа Рудры, ставшим теперь уже эпитетом или прозвищем Ш., или под другим именем Магакала («великое время»), Ш. является грозным разрушителем. Но как Ш., или Шанкара («благосклонный»), Ш. изображает творческую силу природы, восстановляющей то, что ею же было разрушено, и в этой роли он почитается, как Ишвара и Магадева. Символом его в этом значении служит линга, или эмблема фаллоса, один или вместе с соответствующим женским символом йони (санскр. yoni = vulva). Как олицетворение сурового аскетизма и религиозного размышления, которыми приобретаются сверхъестественные силы, совершаются всякие чудеса, достигается высшее знание и, наконец, слияние с мировым духом, Ш. получает имена: Магайоги, т. е. «великий аскет-мудрец», Дигамбара = «одетый в воздух, нагой»", т. е. гимнософист, Дхурджати = «с заплетенными волосами» и т. д. Разрушительные черты Ш. получают особое преобладание в новой его форме — Бхайрава, т. е. «страшный разрушитель», наслаждающийся разрушением. Как владыка зла, Ш. является также повелителем мелких демонов, бхутов , или Бхутешварой, посещающим кладбища и места сожжения мертвых, носящим змей на голове и ожерелье из черепов на шее, и топчущим непокорных демонов. Иногда Ш. предается шумному веселью и, разгоряченный напитками, окруженный скачущими демонами, пускается с женой своей Деви в бешеный танец тандава, что и дало повод Мегасфену отожествить его с Дионисом. У шиваитов Ш. является воплощением разных начал: времени, правосудия, огня, воды, солнца, творчества и разрушения и т. д. Такое разнообразие форм и качеств Ш. имеет следствием множество имен и эпитетов. Индийские источники насчитывают до 1 008 имен Ш., большинство которых имеет описательный характер, в роде: Трилочана (трехглазый), Нилакантха (с синей шеей), Панчанана (пятиликий) и т. д. Ш. изображается обыкновенно в виде красивого человека с пятью лицами и несколькими руками (2, 4, 8, 10), сидящего в глубоком раздумье, с третьим глазом посреди лба, увенчанного полумесяцем. Три глаза Ш. должны обозначать три деления времени (прошедшее, настоящее и будущее). Волосы его, слегка рыжие, собраны наверх наподобие рога, увенчанного символом реки Ганга, которую Ш. поймал, когда она упала с неба; ожерелье из черепов (мунда-мала) висит у него на шее, а змеи образуют на ней воротник (нагакундала); горло его синее от выпитого им яда, долженствовавшего разрушить вселенную, а в руке он держит трезубец Пинака. Одеждой Ш. служит шкура тигра, оленя или слона; иногда он изображен одетым в шкуру, сидящим на шкуре тигра и держащим в руке оленя. Обыкновенно его сопровождает его бык Нанди (белого цвета), верхом на котором он иногда и изображается. Другие атрибуты его: лук Аджагава, барабан в форме песочных часов, палица Кхатванга с черепом на конце и веревка для связывания непокорных оскорбителей. Спутники его (праматхи) — многочисленные демоны разных видов. Третий глаз Ш. обладает особо разрушительной силой. При помощи его Ш. испепелил бога любви Каму за то, что тот осмелился внушить любовные мысли супруге Ш. Парвати. Этот же глаз сжигает своим блеском всех богов и тварей при периодических разрушениях вселенной. Местопребывание Ш. — священная гора Кайласа на С за Гималаем. Здесь его окружают и охраняют полубоги Якшасы и множество различных духов, получающих приказания от приемного сына Ш., бога войны Сканды, от Ганеши, Куберы, Вирабхадры, рассматриваемого иногда как одно из воплощений Ш. Как бог разрушения, Ш. нередко отождествляется с Мртью (смерть), и его древнее имя Пашупати («покровитель скота») приобретает значение: «повелитель человеческой скотины» или «владыка жертв», так как культ Ш. требовал кровавых жертв. В Бенаресе Ш. является предметом культа под именем Вишвешвары (всевладыки). Некоторыми учеными (напр., Вурмом в его «Geschichte der lndischen Religion») высказывалось мнение, что Ш. — не арийское божество, а дравидическое. Но оно не может быть принято в виду несомненной связи между ведийским богом Рудрой и позднейшим Ш. Несомненно, однако, что во многих местах под культом местного Магадевы скрывается древний, туземный культ какого-нибудь местного божества. Но подобные подстановки не отражаются обыкновенно на общей концепции данного божества. Собрание подлинных текстов, относящихся к Ш., издано J. Мuir'ом («Sanscrit Texts», 2 изд., 1873, т. IV). См. также Барт, «Религии Индии» (М., 1898), гл. 5, «Индуизм»).

С. Булич.

Шиллинг фон Капштатт

Шиллинг фон Капштатт (барон Павел Львович, 1786 — 1837) — изобретатель электромагнитного телеграфа и ориенталист. Состоял на военной службе, в 1814 г. перешел в министерство иностранных дел. В 1827 г. был назначен председателем комитета по изданию законов и с этого же года состоял членом-корреспондентом Имп. академии наук; был отправлен в Монголию и к границам Китая, занимался изучением китайского языка, собрал множество интересных китайских, тибетских и монгольских рукописей, находящихся теперь в музее академии наук. Ш. первый придумал и устроил в C.-Пeтербурге электромагнитный телеграф. Ему же принадлежит идея применения гальванического тока для взрыва мин и инициатива устройства литографии при министерстве иностранных дел. В 1886 г. праздновалось столетие со дня рождения Ш., а в 1900 г. последовало Высочайшее повеление о постановке памятника Ш. в С.-Петербурге. Ср. «Исторический Вестник» (1886); «Сборник распоряжений по главному управлению почт и телеграфов» (1886).

Шиллинг

Шиллинг (нем. Schilling, англ. Shilling) — старогерманская монетная единица = 12 пфеннингам. Название Ш. происходит от древнегерманского слова Scellan=schallen = звучать. Ценность Ш. с течением времени понижалась. Пред введением в Германии современной монетной системы в Гамбурге, Любеке и Мекленбурге обращались под именем Ш. мелкие разменные монеты разной ценности. В Великобритании Ш. равняется 1/20 фунта = приблизительно немецкой марке.

Шинкель

Шинкель (Карл-Фридрих Schinkel) — знаменитый немецкий архитектор и живописец, родился 13 марта 1781 г., в Нейруппине (в Бранденбургской провинции), где его отец был супер-интендантом; начал свое образование в тамошней гимназии; потеряв отца, в 1795 году переселился в Берлин и стал учиться у архитектора Давида Гилли, а когда его не стало, поступил в ученики к его сыну, Фридриху. Последний, поклонник и, по тогдашнему времени, хороший знаток древнегреческой архитектуры, внушил Ш. любовь к ней и оказал большое влияние на направление его таланта. По смерти Фр. Гилли (в 1800 г.), он принял на себя продолжение всех частных работ, начатых его наставником, что не мешало ему, однако, посещать берлинскую строительную академию для изучения теоретической части архитектуры и относящихся к ней вспомогательных наук, а вместе с тем служить рисовальщиком и моделировщиком на одной из берлинских фабрик фарфора. В 1803 г. он отправился в Истрию, Италию и Сицилию, рисовал там ландшафты и костюмы, писал копии с исторических картин, главным же образом изучал памятники античного зодчества, и в 1806 г. возвратился чрез Париж в Берлин. Это было крайне неблагоприятное время для деятельности архитекторов, и Ш. пришлось заниматься писанием ландшафтов и архитектурных видов. Из исполненных им тогда картин в особенности известна «Цветущая пора Греции», подаренная берлинским городским управлением супруга нидерландского принца Фридриха (грав. Виттгефт). В 1808 — 14 гг. Ш. писал, сперва для Гнейзенау, а потом для В. Гроциуса, панорамы, из которых больше других прославились изображавшие «Палермо» и «Семь чудес света». В 1810 г. он был назначен асессором в новоучрежденную в Берлине строительную депутацию, в 1811 г. избран в члены тамошней академии художеств, в 1815 г. получил титул тайного советника по строительной части, в 1819 г. сделался членом технического отделения при прусском министерстве промышленности, торговли и правительственных сооружений, в 1820 г. профессором и членом совета строительной академии и, наконец, в 1839 г. главным директором правительственных зданий. Вскоре после того он заболел параличом мозга и, промучившись 13 месяцев, умер 9 октября 1841 г. Художник высокоталантливый и многосторонний, Ш. занял в истории искусства почетное место, как обновитель немецкой архитектуры, выведший ее из застоя, в котором она находилась при начале XIX столетия; он стремился возродить зодчество классической древности, преимущественно эллинское, и применять его, не нарушая его принципов, к условиям северного климата и к потребностям новейшей жизни, в чем и успевал, в большинстве случаев проявляя при этом свое тонкое чувство изящного и практический ум. Главные его произведение выдержаны все в более или менее строгом греческом стиле. Таковы: проект королевского дворца на афинском акрополе (1834), оставшийся неосуществленным, превосходный проект великокняжеского дворца в Орианде, в Крыму, также не приведенный в исполнение, боковые пристройки к Потсдамским воротам, в Берлине (1836 — 40), гауптвахты в Берлине и Дрездене, здание Берлинского музея (считающееся лучшим из всех созданий Ш.), драматический театр, дворцы наследного принца прусского и принца Карла, астрономическая обсерватория, инженерное и артиллерийское училища, все шесть в Берлине, Николаевская церковь и Казино в Потсдаме, Аугустеум в Лейпциге и некот. друг. Менее удачны постройки Ш. в средневековом стиле, как напр. замки Курник и Бабельсберг, близ Потсдама, ратуша в Циттау, берлинские дворцы принца прусского на Парижской площади, дворец гр. Редерна, Вердеровская церковь, памятник на Крейцберге. О стремлении Ш. соединять гармонично формы старинной немецкой архитектуры с формами древнегреческой особенно ясно свидетельствуют сооруженные им здание строительной академии в Берлине, црк. в Штраунице (в Лаузаце) и црк. св. Иоанна в Циттау. Кроме исчисленных зданий, Ш. построено в Берлине и его окрестностях много частных домов, вилл и памятников. Сочиненные им эскизы фресок, написанных после его смерти под руководством Корнелиуса в сенях берлинского музея, равно как и ряд его ландшафтных картин и рисунков, доказывают, что он мог бы быть первоклассным мастером со живописи, если бы имел досуг и случай основательно изучить ее и специально заниматься ею. Берлинские театры были обязаны ему не только многими написанными по его эскизам и под его надзором красивыми декорациями, но и основанием целой школы искусных декораторов, из которых особенно прославился К. Гропиус (младший). Немаловажную пользу принесли архитектуре и художественной промышленности изданные Ш. увражи: «Sammlung architectonischer Entwurfe» (26 тетрадей, Б., 1820 — 37; 2 изд., Потсдам, 1841 — 45; 3 изд. 1857 — 58); «Werke der hohern Baukunst» (36 лист., Потсдам, 1845 — 46; 2 изд. 1862; 3 изд. 1873) и «Grundlagen der praktischen Baukunst» (2 т., 2 изд., Б., 1835). Лоде, в 1835 — 37 гг., издал сборник рисунков, сочиненных Ш. для мебели («Schinkels Mobelentwurfen»), вторично выпущенный в свет в 1852 г. Многочисленные архитектурные эскизы и оконченные чертежи, рисунки всякого рода, картины и вообще графические работы Ш., какие только можно было собрать, хранятся в берлинской строительной академии, составляя особый музей его имени. На площади перед этою академией красуется бронзовая статуя Ш. работы Драке; другая его статуя, исполненная из мрамора Тиком, помещена в сенях сооруженного им берлинского музея. Биография и характеристики Ш. изданы Куглером (Б., 1842), Бёттихером (там же, 1857), Квастом (Нейруппин, 1866), Г. Гриммом (1867), Вагеном (в его «Kleine Schriften», Штутгарт, 1875) и Доме (Лпц., 1882); ср. также «Aus Schinkels Nachlass» (изд. Вольцогеном, 4 т., Берлин, 1862 — 64); Tuckermann, «Schinkels litterarische Taetigkeit» (Б., 1879) и К. F. Kraetschel, «К. Fr. Schinkel in seinern Verhaeltniss zur gotischem Baukunst» (Б., 1892).

А. С — в.

Шиншилловые

Шиншилловые (Lagostomidae) — семейство грызунов, занимающее промежуточное положение между мышами и зайцами, откуда их немецкое название Hasenmause. Имеют длинные уши, длинный пушистый хвост и мягкий весьма ценный мех. Имеются ключицы; 12 спинных, 8 поясничных, 2 крестцовых и 20 хвостовых позвонков. Зубы близки к заячьим; коренные без корней, коронки из 2 или 3 параллельных пластинок. Задние ноги, как у зайцев, сильно удлинены. Ночные животные, роющие норы или живущие в пещерах. Питаются кореньями и плодами. Живут в Ю. Америке, преимущественно в скалистых частях Кордильер, ниже снеговой линии, и лишь один вид встречается в низменностях. Сюда относятся: р. Eriomys s. Chinchilla — шиншилла с большими закругленными ушами, с коренными зубами из 3 пластинок, пятипалыми передними и четырехпалыми задними ногами; длина тела достигает 1 фута (без хвоста). Е. lanigera — в Чили. P. Logidium — пушак; уши более длинные; хвост чрезвычайно пушистый; ноги передние и задние — четырехпалые; усы длинные, достигающие до плеч, величиной с кролика. L. cuvieri — в Перу и Боливии, другой вид — в Перу и Эквадоре. Оба держатся около снеговой линии. Мех этого вида носит название шиншиллоны. P. Lagostomus — виксаша; коренные зубы с двумя пластинками и только задний верхний с тремя. L. trichadastylus — парагвайский заяц или вискагерас. Живет семействами в подземных норах в пампасах. Имеют привычку собирать кости, камни и разные вещи около выходов из нор.. Приносят вред, ибо езда на лошадях в местности, обитаемой ими, делается иногда невозможной, так как лошадь проваливается в норы. Преследуются ради меха, который гораздо дешевле, чем мех предыдущих форм, и ради мяса, которое едят индейцы.

В.М.Ш.

Шип

Шип в Аральском море, Урале и Волге, виз в Черном и Азовском морях, чечуга, белый осетр в Днестре (Acipenser schypa Lov.) — один из видов рода осетра (Acipenser). Ш. отличается от других наших осетровых рыб бахромчатыми (т. е. снабженными боковыми отростками) усиками (признак, общий со стерлядью) и неразделенной задней губою. Рыло его закругленное, широкое, сплющенноконическое. Усики едва достигают до края рта. Губа цельная, но передняя и задняя имеют посредине но выемке. Спинных щитков (жучек) 13 — 16, из которых первая значительной величины, боковых 60 — 66, брюшных 12 — 15; между рядами щитков гребешковидные и звездчатые чешуйки. Средний вес около 1,5 пд. Ш. малочислен в Черном и Азовском море, держится преимущественно в южной и восточной части Каспийского моря, откуда входит для икрометания в Куру, Урал, Сефид-Руд, редко в Волгу и в Аральское море с его реками. В Урал входит для икрометания, главным образом, во второй половине апреля. Названием Ш. обозначают также помеси разных видов рода осетр.

Н. Кн.

Ш. является единственной из осетровых рыб для Аральского бассейна, ловится в изобилии в Сыр— и Аму-Дарье, а также в Южном Каспии, откуда эта рыба входит в р. Сефид-Руф. В Сев. Каспии Ш. довольно редко попадается, не составляя объекта отдельного промысла и особого рыбного продукта. Здесь Ш. встречается отдельными экземплярами. Образ жизни этой рыбы до сего времени мало изучен: тогда как у осетра и белуги молодь живет в море откуда входит в реки лишь по наступлении половой зрелости, у Ш. молодь растет в реках и в верховьях их (Урал, Волга, Кура),"щипята" длиною 3-31/2 четв., постоянно ловятся в изобилии на червя и попадают в сети. Не выяснено место и время икрометания: по-видимому, Ш. мечет икру ранней весной и в самых верховьях рек. Констатировано, что молодь Ш. кормится личинками эфемеры и стрекозы, а во время нереста осетровых держится на месте нереста, пожирая в большом количестве их икру. Тело Ш. не жирное, но очень нежное и дает превосходные балыки и прекрасные малосолы и коренные товары. Особенно хорошим качеством обладает так назыв. «казаланская» рыба, получившая довольно широкое распространение по Уралу и в Москве. Это рыба посола во льду с солью, приготовляют ее ссыльные уральцы на Дарье. Кроме собственно особого вида Ш. (Ac. schypa) под этим понятием на Волге разумеют помеси осетровых рыб вообще: так известны белужий Ш., севрюжий Ш., осетровый Ш.; предполагают, что это помесь со стерлядью, но насколько это верно, — точно утверждать нельзя. Факт лишь тот, что в природе действительно встречаются экземпляры осетровых, которых приходится по одним признакам относить к одному виду, по другим же к другому, что с несомненностью доказывают случаи скрещивания. Еще более прочное доказательство возможности получения помесей между отдельными видами рода Аsipenser мы имеем в том факте, что в 1901 г. на р. Куре удалось икру осетра (Ас. рtrsicus) оплодотворить молоками севрюги и вывести мальков этой помеси, но за отсутствием приспособлений мальки не были выращены. Вопрос о Ш., разумея под ними помеси, имеет большое значение как в научном, так и в практическом отношениях, но решение его возможно лишь при применении указанного выше приема искусственного скрещивания разных, пород и выращивания малька до возраста по крайней мере нескольких месяцев.

Н.Б.

Шираз

Шираз — главный город персидской провинции Фарсистан, прежде цветущий благодаря своей промышленности город, много раз пострадавший от землетрясений и почти совершенно разрушенный во время землетрясения 1 мая 1853 г. Город расположен в плодородной долине на высоте 1 550 м. н. ур. м., окружен горами; расположен в 52 км. от древнего Персеполя, на караванной дороге в Испагань. Окрестности города славятся садами (ширазские розы, воспетые родившимися здесь Гафизом и Саади; могилы обоих поэтов находятся в Ш.). Жит. (ок. 35 тыс.) занимаются производством розового масла, шелковых, шерстяных и хлопчатобумажных тканей, ковров, выделкой кож, производством золотых, серебряных и стальных изделий. Ш. — оживленный торговый центр; вывозится товаров на сумму около 5 милл. руб. (опий, шерстяные ткани, хлопок, фрукты, розовое масло и др.). Ввозится на сумму 8 милл. руб. (хлопчатобумажные ткани, сахар, чай, металлы и др.). После. падения Сассанидов Ш. служил резиденцией халифов и сделался блестящим центром персидской культуры Х — XIII в. В 1387 г. город был завоеван Тимуром.

Ширван

Ширван — бывшее Ширванское ханство, ныне Шемахинский, Геокчайский и Джеватский уу.

Широта

Широта (географическая) какого-нибудь места на Земле — угол, составленный отвесной линией в этом месте с плоскостью земного экватора. На поверхности Земли Ш. измеряется дугой меридиана (проходящего через данное место) от этого места до экватора. Также можно определить угол Ш. как высоту полюса мира над плоскостью горизонта данного места. Счет Ш. ведется к северу и к югу от экватора от 0° до 90°. Вследствие эллипсоидального вида Земли, кроме географической Ш., вводится еще понятие о геоцентрической Ш.; это есть угол, составленный с плоскостью экватора линией, проведенной от данного места к центру Земли. В зависимости от величины сжатия Земли разность между обеими Ш. достигает (для Ш. 45°6') лишь 11°40". Под экватором и на полюсах эта разность обращается в нуль. Из наблюдений выводится географическая Ш. О методах определения ее см. Практическая астрономия. Вследствие небольших изменений на земной поверхности положения полюсов, т. е. перемещения оси вращения Земли внутри ее самой, все Ш. несколько изменяются. Изменения эти, впрочем, настолько малы, что могли быть на практике замечены лишь вследствие новейших улучшений наблюдательных приемов; амплитуда периодических колебаний не превосходит 0".2. Медленное «вековое» изменение Ш. обнаружено было около половины минувшего столетия (мемуар Петерса появился в 1843 г.) из разбора наблюдений, произведенных в Пулковской, Гринвичской и других обсерваториях. Существование сравнительно быстрых периодических колебаний, происходящих по весьма запутанному закону (где господствуют несколько периодов, близких к длине года), было доказано работами Fergola, Кюстнера и др. (1883 — 89 гг.). Из последующих исследований интересна работа Чэндлера, установившего период в 430 дней. В 1899 г. оборудовано международное предприятие определения изменений Ш.; по 39-ой параллели северной широты (приблизительно на равных расстояниях по долготе) устроены 9 астрономических станций: Мисусова, Чарджуй (русская станция), Карлофорте, Гайтерсбург, Цинциннати, Укия. Первый том результатов уже появился.

В. С.

Ши-цзин

Ши-цзин — одна из конфуцианских классических книг в Китае, входящая в состав пятикнижия (У-цзин). Это — «книга песен», избранных Конфуцием в количестве 311 из 3 000. Делится Ш. цзин на 4 части: го-фын — бытовые песни, доставлявшиеся ко двору императоров из разных уделов; сяо-я — малые оды; да-я — большие оды; сун — гимны.

Шишкин Иван Иванович

Шишкин (Иван Иванович) — один из даровитейших русских пейзажистов, живописец, рисовальщик и гравер-аквафортист, сын купца, род. в Елабуге (Вятской губ.) 13 янв. 1831 г., двенадцати лет от роду был определен в ученики 1-ой казанской гимназии, но, дойдя в ней до 5-го класса, оставил ее и поступил в московское училище живописи, ваяния и зодчества. Окончив курс этого заведения, он с 1857 г. продолжал свое образование в академии художеств, где числился учеником проф. С. М. Воробьева. Не довольствуясь занятиями в стенах академии, Ш. в это время усердно рисовал и писал этюды с натуры в окрестностях СПб, и на о-ве Валааме, чрез что приобретал все большее и большее знакомство с ее формами и уменье точно передавать ее карандашом и кистью. Уже в первый год пребывания его в академии были присуждены ему две малые серебр. медали за классный рисунок и за вид в окрестностях СПб. В 1858 г. он получил большую серебряную медаль за вид на Валааме, в 1859 г. — малую золотую медаль за пейзаж из окрестностей СПб. и, наконец, в 1860 г. — большую золотую медаль за два вида местности Кукко, на Валааме. Приобретя, вместе с этою последнею наградою, право на поездку за границу в качестве пенсионера академии, он отправился в 1861 г. в Мюнхен, посещал там мастерские известных художников, между прочим мастерские Бено и Франца Адамов, пользовавшихся большою популярностью за свою зверопись, а затем, в 1863 г., перебрался в Цюрих, где, под руководством проф. Коллера, считавшегося тогда одним из лучших изобразителей животных, срисовывал и писал последних с натуры. В Цюрихе Ш. попробовал впервые гравировать крепкою водкою. Отсюда он сделал экскурсию в Женеву с целью ознакомиться с работами Диде и Калама, а потом переехал в Дюссельдорф и написал там по заказу Н. Быкова «Вид в окрестностях этого города» — картину, которая, будучи прислана в СПб., доставила художнику звание академика. За границею, помимо живописи, он много занимался рисунками пером; произведения его в этом роде приводили в удивление иностранцев, и некоторые были помещены в дюссельдорфском музее рядом с рисунками первоклассных европейских мастеров. Затосковав по отечеству, Ш., в 1866 г., возвратился в СПб. до истечения срока своего пенсионерства. С той поры он нередко предпринимал путешествия с художественного целью по России, почти ежегодно выставлял свои произведения сначала в академии, а потом, после того, как учредилось товарищество передвижных выставок, на этих выставках производил рисунки пером, и с 1870 г., примкнув к образовавшемуся в СПб. кружку аквафортистов, принялся снова за гравирование крепкою водкою, которое уже не покидал до конца своей жизни, посвящая ему почти столько же времени, сколько и живописи. Все эти работы с каждым годом увеличивали за ним репутацию одного из лучших русских живописцев пейзажа и бесподобного, в своем роде, аквафортиста. В 1873 г. академия возвела его в звание профессора за приобретенную ею мастерскую картину «Лесная глушь». После вступления в действие нового устава академии, в 1892 г. Ш. был приглашен руководить ее учебной пейзажной мастерской, но, по различным обстоятельствам, исполнял эту должность недолго. Он умер скоропостижно, 8 марта 1898 г. Среди русских пейзажистов Ш. бесспорно принадлежит место самого сильного рисовальщика. Во всех своих произведениях он является удивительным знатоком растительных форм, воспроизводящим их с тонким пониманием как общего характера, так и мельчайших отличительных черт всякой породы деревьев, кустов и трав. Брался ли он за изображение соснового или елового леса, отдельные сосны и ели, точно так же, как и их совокупность, получали у него свою истинную физиономию, без всяких прикрас или убавок, — тот вид и с теми частностями, которые вполне объясняются и обусловливаются почвою и климатом, где художник заставлял их расти. Изображал ли он дубы или березы, они принимали у него донельзя правдивые формы в листве, ветвях, стволах, кореньях и во всех подробностях. Самая местность под деревьями — камни, песок или глина, неровности почвы, поросшие папоротниками и другими лесными травами, сухие листья, хворост, валежник и пр. — получала в картинах и рисунках Ш. вид совершенной действительности. Но эта реалистичность нередко вредила его пейзажам: во многих из них она заслоняла собою общее настроение, сообщала им характер картин, задуманных не с целью возбуждать в зрителе то или другое чувство, а случайных, хотя и превосходных этюдов. Должно также заметить, что с Ш. повторилось то, что бывает почти со всяким особенно сильным рисовальщиком: наука форм далась ему в ущерб для колорита, который, не будучи у него слабым и не гармоничным, все-таки не стоит на одном уровне с мастерским рисунком. Поэтому талант Ш. иногда гораздо ярче выказывается в одноцветных рисунках и офортах, чем в таких работах, в которых он пользовался многими красками. Картины и рисунки его столь многочисленны, что указание даже на важнейшие из них заняло бы слишком много места; особенно много разошлось их между любителями искусства после устроенной в 1891 г. ретроспективной выставки работ художника за сорок лет его деятельности и распродажи после его смерти того, что осталось в его мастерской. Достаточно будет упомянуть о Шишкинских произведениях, находящихся в публичных коллекциях. Всего богаче ими московская Третьяковская галерея. В ней имеются картины: «Рубка леса», «Полдень в окрестности Москвы», «Сосновый лес», «Горелый лес», «Рожь», «Дебри», «Пасека», «Еловый лес» и «Утро в сосновом лесу», и, кроме того, семнадцать мастерских рисунков. Музей имп. Александра III владеет картинами: «Корабельная роща», «Полянка с соснами», «Лесная глушь» и «Поляна», пятью этюдами и двумя рисунками. В московский публичный музей недавно поступили, по завещанию К. Солдатенкова, картина «Вид в окрестностях Москвы» и один рисунок. Всех исполненных Ш. офортов Д. Ровинский насчитывает до сотни; он указывает, сверх того, на 68 оригинальных литографий и на 15 цинкографических опытов этого мастера. А. Беггров, в 1884 — 85 гг., издал в двух сериях сборник 24-х фототипических снимков с угольных рисунков, исполненных для него Ш. В 1886 г. сам художник выпустил в свет альбом своих избранных гравюр в числе 25-ти. Впоследствии оттиски с досок, служивших для этого альбома, подправленных и несколько переделанных, были изданы, с прибавкою нескольких других офортов, в виде нового альбома г. Марксом. — Ср. Ф. Булгаков, "Альбом русской живописи. Картины и рисунки И. И. Ш. " (СПб.,. 1892); А. Пальчиков, «Перечень печатных листов И. И. Ш.» (СПб., 1885) и Д. Ровинский, «Подробный словарь русских граверов XVI — XIX вв.» (т. II, СПб., 1885).

Школа

Школа — как один из рассадников знания и полезных навыков, является необходимою ступенью в развитии как отдельного человека, так и целого общества. Еще Аристотель указал на взаимодействие между Ш. и обществом: общее благо, как цель совместной жизни людей, достигается только при условии, если отдельные члены общества достаточно подготовлены для понимания этого блага, подготовка же, доступная для общественного контроля, осуществима только при помощи Ш. Как состав современной Ш., так и взгляды на нее во многих отношениях обусловлены тем, что создано древнегреческой культурой. Самое слово Ш., как в русском, так и во многих европейских языках носит следы греческого происхождения (scolh — досуг, свобода от физических занятий, откуда латинское schola); многие предметы, входящие в программу современной Ш., тоже обязаны своим происхождением древнегреческой культуре и науке. Особенно важны в этом отношении период расцвета афинской государственной жизни и александрийский период образованности. Начальная афинская Ш. состояла из элементов, не успевших еще слиться в цельный организм, но свидетельствующих во всяком случае о высоких требованиях от этой Ш.: афинские мальчики грамоте и счету учились у грамматиста, гимнастике — у другого учителя, педотриба, для изучения же музыки должны были ходить к третьему специалисту — кифаристу. Обучение продолжалось 6 — 8 лет, начиная с семилетнего возраста. В 15 — 16 лет афинские юноши посещали гимназии, предназначавшиеся прежде всего для гимнастических упражнений и состоявшие в ведении правительства. Гимназии располагали обширными помещениями, которыми стали пользоваться преподаватели разных предметов для чтения своих курсов тем же юношам. Как начальная Ш., так и гимназия в Афинах преследовали исключительно общеобразовательные цели. Тот же характер Ш. сохранили и в александрийский период, но, благодаря развитию отдельных наук, в этот период устанавливается определенный круг знаний, усвоение которых требовалось от всякого свободного человека. Эта так назыв. александрийская энциклопедия состояла из семи «свободных искусств»: грамматики, риторики, диалектики, арифметики, геометрии, астрономии и музыки. В период александрийской образованности получают особенное развитие средние школы под названием Ш. грамматиков и риторов. Они были предоставлены частному почину, не располагали определенными материальными средствами и обязаны были успехом лишь талантам своих руководителей. Христианство внесло в школы утилитарную окраску, так как первые чисто христианские школы были вызваны потребностями минуты. В течение первых четырех веков христианской эры на Востоке устанавливаются три типа начальной Ш., возникавшие затем повсюду, где появляется христианство: приходские, епископские и монастырские. Все эти Ш. были в руках духовенства, так как только из этого сословия могли они получать достаточно образованных учителей. Программа школ опиралась на александрийскую энциклопедию, но в ней с V в. по Р. Хр. стали различать два отдела — тривиум (грамматика, риторика и диалектика) и квадривиум (остальные науки энциклопедии). В течение средних веков особенно посчастливилось тривиуму. Особенное влияние на развитие Ш. в VII — Х вв. оказали бенедиктинцы, так как уставом этого ордена предписывалось учреждение Ш. На Западе в это время остаются те же три типа, которые сложились и на христианском Востоке, но под наименованием приходских, монастырских и соборных. Мецкий епископ Хродеганг (742 — 766) особенно известен ревностью к школьному делу: он вменил в обязанность подчиненному ему духовенству учреждать Ш. при всех приходах и является в этом отношении предшественником Карла Великого. Эпоха последнего отмечена в истории просвещения возникновением народной Ш. с принудительным характером для всего населения. При преемниках Карла Вел. в школьном деле все возвращается на старые пути, и мысль о народной Ш. снова возникает лишь в XVII в. у Ратихия и Коменского, осуществление же этой мысли принес с собою только XIX в. В Х и XI вв. особенное значение получают монастырские Ш., представлявшие два вида: одни были предназначены для подготовки клира и, по месту расположения внутри ограды монастыря, назывались внутренними, другие же открывали доступ светскому элементу и, будучи расположены за оградой, носили название внешних. С конца XIII в. заметны попытки освободиться от влияния духовенства в учреждении свободными городами городских латинских Ш. и братьями общей жизни ( род монашеского ордена) — собственных Ш. Средним же векам обязана своим возникновением и высшая Ш. (университеты в Болонье, Саламанке, Коимбре, Париже, затем в Праге, Вене, Гейдедьберге, Лейпциге и др.), но так как между низшей и высшей Ш. не было посредствующей ступени, то университетам пришлось восполнять этот пробел требованием, чтобы занятия медициной, юриспруденцией или богословием начинались не иначе, как по окончании подготовительного, так назыв. артистического факультета. Наряду со школами, состоявшими в ведении духовенства или городов, начинают возникать частные Ш. для обучения начаткам грамоты и школы, здесь занимались недоучившиеся бурсаки, писцы и т. п. Гуманизм не создал какого-либо нового типа Ш., но, слившись в XVI в. с Реформацией, лишь косвенно влиял на образование того типа средней Ш., который и до настоящего времени остается господствующим, а именно гимназии в современном смысле этого слова. Общеобразовательное значение древних языков, на которое указывал гуманизм, стало отличительным признаком того направления в средней Ш., которое носит название гуманистического или классического. В противовес ему, под влиянием Коменского и Локка, в первой половине XVIII в. возникает реальная Ш., в которой первоначально были слиты общеобразовательные и утилитарные цели. Мало помалу, однако, утилитарные элементы отпали, благодаря учреждению разного рода профессиональных школ, особенно в ХIХ в., и реальная Ш. осталась одним из типов средней общеобразовательной Ш. В настоящее время усилия просвещенных стран прежде всего направлены к просвещению народных масс путем введения общедоступного и общеобразовательного обучения в народных Ш. Результатом этих стремлений явилось почти полное отсутствие неграмотных среди новобранцев в Швеции и почти повсюду в Германии. Достигнуто такое положение полным обособлением Ш. от воздействия духовенства и постоянными заботами о народном учителе. Народная Ш. не ограничивается элементарной ступенью обучения, но дает (напр., в немецких мещанских Ш.) весьма обстоятельные сведения по Закону Божию, родному языку, математике, географии и истории. Много споров вызывает повсюду, не исключая и России, общеобразовательная средняя Ш. Гуманизм, по-видимому, обнаруживает склонность признать общеобразовательное значение и новых языков, реализм же постепенно освобождается от балласта, попавшего в Ш. под влиянием чисто утилитарных взглядов на ее задачи. Профессиональные Ш. представляют много разновидностей, особенно же важны для развития Ш. заведения разных наименований (семинарии, нормальные Ш., педагогиумы), предназначенные для подготовки учителей. В области высшей Ш. рядом с университетами, удержавшими общеобразовательные и профессиональные элементы, возникают политехникумы, специальные академии, институты и т. п. Ср. К. Schmidt, «Geschichte der Paedagogik» (4 т; по-русски, М., 1877 — 81); Raгmer, «Geschichte der Paedagogik» (4 т., 5 изд., Штутгарт, 1877; по-русски переведены только два тома); К. А. Schmidt, «Geschichte der Erziehung» (5 т., Штутгарт и Б., 1884 — 1901); Ziegler, «Geschichte der Paedagohik» (Мюнхен, 1894); Paulsen, «Geschichte des gelehrten Unterrichts auf den dentschen Schulen und Universitaeten» (2 изд., 1896); Модзалевский, «Очерк истории воспитания и обучения» (2 ч., 3 изд., СПб., 1892 — 99, составлено по Шмидту и Раумеру), Я. К.

Шлаттер Иван Андреевич

Шлаттер (Иван Андреевич) — директор спб. монетного двора. Родился в немецкой слободе в Москве; рано посвятил себя изучению рудокопного дела и сделал в нем большие успехи. Петр Великий дал ему место во вновь учрежденной берг-коллегии и при его помощи произвел многие улучшения в плавильных заводах и на петербургском монетном дворе. Ему принадлежат: «Историческое описание потребного дела при монетном искусстве», со многими градированными фигурами, в двух частях (СПб., 1736); «Обстоятельное наставление рудному делу», с описанием рудокопных мест и пр.. в трех частях (СПб., 1760 — 62); «Описание Камчатки» (хранится в рукописи в Имп. публичной библиотеке) и др. Умер в 1768 г. — Ср. Новиков, «Опыт исторического словаря о российских писателях» и Гельвиг, «Русские избранники» («Русская Стаpинa», 1886, № 4, стр. 104).

В. Г — в.

Шлиман

Шлиман (Генрих Schliemann) — знаменитый археолог-самоучка. Сын бедного протестантского пастора, родился в Нейбукове (Мекленбург-Шверин), по свидетельству его автобиографии, в 1822, по другому свидетельству — в 1818 г. Детство провел в Анкерсгагене, где ходило немало рассказов о различных кладах, и был старинный замок, с крепкими стенами и таинственными ходами. Все это сильно действовало на воображение ребенка. С 8 лет, после того, как отец подарил ему «Всемирную историю для детей» с картинками и, между прочим, с изображением объятой пламенем Трои, его мечтой делается открытие Гомерической Трои, в существование которой он непоколебимо верил. Его семью постигли несчастия, вследствие которых он не мог окончить курс ни в гимназии, ни в реальном училище, и вынужден был поступить сидельцем в мелочную лавку, затем юнгой на корабль, плывший в Венесуэлу. У голландских берегов корабль потерпел крушение. Ш. спасся от гибели и очутился в чужой стране, без всяких средств к жизни. Он отправился в Амстердам, по дороге прося милостыню. Там ему удалось получить место в одной торговой конторе. Все свободное время он употреблял на изучение иностранных языков, тратя половину жалованья на свое образование, живя на чердаке и довольствуясь самой скудной пищей. Ш. начал с английского языка, а потом выучился и французскому, голландскому, испанскому, итальянскому, португальскому, причем придерживался особой методы — переводов не делал, а побольше читал громко, писал упражнения, заучивал их наизусть и т. д. С переходом Ш. в другую контору (1844) его положение улучшилось. Он принялся за изучение русского яз., без учителя, с помощью лишь грамматики, лексикона и плохого перевода «Похождений Телемака», и тем не менее через 6 недель Ш. мог уже написать письмо по-русски. В 1846 г. он переехал в Петербург, сначала в качестве агента амстердамского торгового дома, а потом открыл и самостоятельную торговлю (преимущественно индиго). Все более и более расширяя свои операции, Ш. к началу 1860-х гг. сделался уже миллионером. Изучение иностранных языков на время было почти оставлено. Только в 1856 г. Ш. решился, наконец, удовлетворить своему давнему страстному желанию — выучиться по-гречески (раньше он боялся, что слишком увлечется этим, во вред торговле). Придерживаясь своей практической методы, он начал с новогреческого, а потом перешел к древнегреческому языку, не останавливаясь долго на грамматике. Затем Ш. принялся и за латинский язык, забытый было им совсем. В конце 1850-х гг. Ш. совершил путешествие по Европе, по Египту и Сирии, дорогой выучился арабскому языку, посетил Киклады и Афины. В 1863 г. он окончательно ликвидировал свои дела, чтобы всецело отдаться осуществлению своей мечты — открыть Гомерическую Трою. Но Ш., по собственному его выражению, хотелось прежде «повидать свет». В 1864 г. он посетил Северную Африку, развалины Карфагена, Индию, берега Китая и Японии, Америку. Дорогой он написал первую свою книгу — о Китае и Японии (на франц. языке). В 1866 г. Ш. поселился в Париже и с этих пор отдался изучению археологии. Посетив в 1868 г. Ионические о-ва, в том числе и Итаку, затем Пелопоннес и Афины, Ш. отправился в Троаду. Прежде, чем производить раскопки на месте древней Трои, нужно было решить вопрос, где ее искать — там ли, где был греко-римский «Новый Илион», т. е. на холме, ныне называемом Гиссарлык, или же южнее, где ныне деревня Бунарбати, у возвышенности БалиДаг. Предварительные Исследования убедили Ш., что древняя Троя могла находиться лишь на Гиссарлыке. По получении разрешения от турецкого правительства, осенью 1871 г. он начал здесь раскопки, которые производил при содействии своей второй жены Софии, в течение многих лет исключительно на свои средства, с удивительным увлечением, энергией и терпением, мирясь с неудобствами бивуачной жизни, терпя подчас зной и стужу. На зиму работы обыкновенно прекращались, а с весны возобновлялись. Особенно тяжело было начало 1873 г.; работы возобновились очень рано; в щели деревянных стен построенного Ш. дома дул резкий северный ветер, так что нельзя было зажечь даже лампы; холод в комнатах достигал до — 4° по Реомюру, вода замерзала. Днем это было еще сносно, так как Ш. был в постоянном движении на воздухе, но вечером, — говорит он в своей автобиографии, — «кроме нашего одушевления к великому делу открытия Трои, мы не имели ничего, что согревало бы нас». В том же году Ш. открыт был так назыв. «большой клад», состоявший из бронзового оружия. нескольких серебряных слитков, большого числа сосудов (медных, серебряных, золотых) разной формы и разной величины, 2 великолепных диадем, головной повязки, около 8700 мелких золотых вещиц, нескольких серег, браслетов, 2 кубков и проч. Ш. открыл его собственноручно (чтобы спасти его от расхищения рабочими) и даже с опасностью для жизни, так как стена, под которою приходилось копать, грозила ежеминутно разрушением. Результатом этих и последующих разысканий Ш. было открытие на Гиссарлыке нескольких поселений или городов, последовательно возникавших один за другим. Ш. насчитывал их 7, причем 5 городов он признавал доисторическими, шестой — лидийским, а седьмой был греко-римский Илион. Ш. был убежден, что он открыл Гомерическую Трою, и первоначально принял за нее третий город, а потом второй (считая со стороны материка), от которого довольно хорошо сохранилась окружная стена с башнями и воротами, развалины здания (открытые позднее) — дворца, с портиками, с двумя половинами, мужской и женской, с золой и очагом, упомянутый выше «большой клад», много сосудов, нередко с изображением головы, оружие, преимущественно бронзовое и т. п. Это — так назыв. «троянские древности», памятники «троянской культуры». Но культура эта гораздо древнее гомерической и даже микенской, и Ш. впал в заблуждение, отожествив этот город с Гомерическою Троею: Гомерическою Троею оказался шестой город, исследованный уже после смерти Ш. его сотрудником и продолжателем Дерпфельдом и принадлежащий микенской эпохе. В 1874 г. Ш. на время приостановил свои раскопки на Гиссарлике и издал книгу «Trojanische Alterthuemer» (вышедшую вскоре и на французском и английском яз.), проникнутую энтузиазмом к Гомеру и убеждением, что гомерические поэмы — исторический источник, свидетельство которого точно и непреложно. Впоследствии Ш. сделался осторожнее в своих выводах и гипотезах. Между тем истек срок, на который был дан Ш. фирман, и пока шли хлопоты о новом разрешении, Ш. занялся раскопками в Микенах, приведшими к еще более поразительным открытиям. Он ближе исследовал здесь ранее уже известные развалины стен и знаменитые Львиные ворота (основание коих им открыто) и открыл несколько куполообразных могил, подобных «сокровищнице царя Атрея». Главное внимание Ш. обратил на акрополь. Еще в 1860-х годах он пришел к убеждению, что могилы Агамемнона и его спутников, упоминаемые Павсанием, следует искать внутри акрополя. 7 августа 1876 г. он начал раскопки неподалеку от Львиных ворот, и вскоре открыл богатую культуру, которую с тех пор принято называть Микенскою , — круг из двойного ряда или кольца каменных плит, алтарь циклопической постройки, несколько каменных стел с изображениями сцен из военной и охотничьей жизни, со спиралями в виде орнамента, и, наконец, 5 шахтообразных могил с телами покойников и с массой драгоценностей — золотыми масками на некоторых покойниках, диадемами, нагрудниками, перевязями, бляхами, перстнями с прекрасными изображениями охоты и сражений, браслетами, множеством оружия, из которого особенно обращают на себя внимание бронзовые мечи с различными изображениями; с массой сосудов металлических, поражающих иногда своею массивностью, глиняных, отличающихся легкостью, с изображением бычачьих голов, разного рода животных, с натуральным страусовым яйцом, с золотыми идольчиками и проч. Ш. был уверен, что им открыты могилы именно Агамемнона и его спутников; но этой уверенности ученые не разделяют и признают несомненным лишь то, что это — могилы царские. Свои находки в Микенах Ш., согласно закону греческого королевства, предоставил в распоряжение правительства, и они хранятся в Афинах (сначала в колитехнионе, теперь — в национальном музее). После раскопок на о-ве Итаке Ш. осенью 1878 г. снова возвратился к разысканиям на Гиссарлыке. По временам ему оказывали содействие и другие ученые, напр. Рудольф Вирхов и Эмиль Бюрнуф, посетившие Троаду в 1879 г. В 1881 г. Ш. издал на английском и немецком яз. обширный труд («Ilios»), со своею автобиографиею и описанием сделанных им открытий на Гиссарлыке. Затем Ш. произвел разыскания в Орхомене (в Беотии), с его знаменитой «сокровищницей царя Миния». По сообщению (устному) невестки Ш., Анаст. Георг. Ш., уроженки г. Харькова, он составил около этого времени план раскопок в окрестностях нынешнего Батума, в пределах древней Колхиды, но этот план не осуществился. В 1882 г. мы видим Ш. опять на Гиссарлыке, производящим раскопки при содействии ученого архитектора Дерпфельда. Результаты своих новых разысканий Ш. обнародовал в книге «Troja». Большую часть своих троянских находок он, несмотря на выгодные предложения Англии, принес в дар Германии (находятся в Берлине, в этнологическом музее). Затем последовали его замечательные открытия в Тиринфе, как бы дополняющие открытия в Микенах. Ш. производил здесь раскопки., вместе с Дерпфельдом, главным образом в 1884 г., пролил свет на систему укреплений Тиринфа, на сеть галерей или камер в его стенах, и, самое важное, открыл большой дворец с пропилеями, портиками, алтарем, с двумя половинами — мужской и женской (гинекей), с золой (мегарон), где был домашний очаг, с баней и с живописью al fresco, алебастровым фризом, орнаментом в виде спиралей и розеток, глиняными идолами, сосудами и т. п. Все это — памятники микенской эпохи. Весть об открытии Ш. большого дворца в Тиринфе, устройством своим напоминающего дворцы, описываемые Гомером, встречена была сначала недоверчиво; высказывалось, напр., предположение, что дворец этот — византийское здание Х или XI в. по Р. Хр. (Penrose), По этому поводу в Лондоне состоялся даже торжественный диспут между Ш. и Дерпфедьдом с одной стороны и их противниками — с другой. Ш. и Дерпфельд одержали победу, и, в довершение их торжества, вскоре открыт был греческим археологическим обществом дворец и в Микенах, подобный тиринфскому. Ш. намерен был произвести раскопки и на Крите, на месте древнего Кносса, столице Миноса, но ему не удалось приобрести участок, на котором должны были происходить раскопки, и, кроме того, он отвлечен был спором, возникшим по поводу Трои. В последние годы своей жизни Ш. свободное время проводил обыкновенно в Афинах. Там он выстроил себе обширный дом, где все напоминало Гомера; прислуге давались имена греческих героев и героинь; сын Ш. от второго брака — Агамемнон, дочь — Андромаха. Но Ш. проживал в этом дворце не подолгу, так как и в последние годы жизни много путешествовал и предпринимал раскопки. За год до смерти ему пришлось снова посетить Трою и приняться за разыскания, чтобы отстоять свое дело от нападок ярого противника, Эрнста Беттихера, утверждавшего, будто открытый Ш. на Гиссарлыке «второй город» есть лишь некрополь, и обвинявшего Ш. и Дерпфельда даже в недобросовестности. По этому поводу весною 1890 г. Ш. устроена была даже международная конференция, которая решила спор в его пользу. Ш. начал тогда новые разыскания, продолжавшиеся до августа 1890 г. На следующий год он надеялся возобновить их; но в декабре 1890 г. он скончался в Неаполе. Похоронен он в Афинах. Ш. открыл целую культуру, о существовании которой и не подозревали, целую эпоху в истории Греции; в смысле научного материала его находки и открытия являются неоценимым сокровищем, если даже отвергнуть его выводы и толкования, как подчас фантастические и результат слепого увлечения Гомером. Для знакомства с его деятельностью и открытиями имеется богатый материал. Сам Ш. познакомил нас с своею сказочной судьбой, дав свою автобиографию в начале книги «Ilios»; каждое свое открытие он сопровождал изданием подробного отчета, выходившего обыкновенно в виде объемистого тома, со множеством рисунков, с предисловием известных ученых, большею частью одновременно на трех языках — немецком, английском и французском. Его важнейшие труды: «Ithaka, der Peloponnes und Troja» (Лпц., 1869); «Trojanische Alterthuemer» (Лпц., 1874); «Atlas Trojanischer Alterthuemer» (1874); «Mykenae» (Лпц., 1878); «Ilios, Stadt und Land der Trojaner» (Лпц., 1881); «Orchomenos» (Лпц., 1881); «Reise in der Troas im Mai 1881» (Лпц.; 1881); «Troja» (Лпц., 1884); «Ilios, ville et pays des Troyens» (П., 1885); «Tiryns. Der prahistorische Palast der Koenige von Tiryns» (Лейпц., 1886). После смерти Ш. издан его «Bericht ueber die Ausgrabungen in Troja im Jahre 1890» (Лпц., 1891, с предисл. Софии Ш. и с прибавл. Дерпфельда). Сочинениями Ш. надо пользоваться с некоторою осторожностью: несмотря на свои великие открытия, Ш. был все же дилетант без надлежащей подготовки, и притом великий энтузиаст, веривший в действительность всего того, что повествует и описывает поэт. Полезные пособия, помогающие разобраться в массе сообщаемого Ш. материала — Schuchhardt, «Ausgrabungen Schliemann's in Troja, Tiryns, Mykenae, Orchomenos, lthaka im Licht der heutigen Wissenschaft» (Лпц., 1890,1891) и Diehl, «Excursions archeologiques en Grece» (П., 1890). См. еще: Nelson, «Heinr. Schliemann u. seine Homerische Welt» (Лпц., 1900; «Biogr. Volksbuecher»); Joseph, «Heinr. Schliemann» (2 изд., Б., 1901); К. К. Герц, «Генрих Ш., его жизнь, раскопки и литературные труды» ( «Рус. Вестник», 1882, февр. и в «Собр. Соч.»); Теплов, «Поездка в Троаду. На раскопках Ш.» («Вестн. Европы», 1889, кн. 8 — 9); О. И. Булгаков, «Ш. и его археологическая деятельность» («Историч. Вестн.», 1891, № 2); В. Бузескул, «О раскопках Ш. в Трое, Микенах и Тиринфе» («Филологич. Обозр.», I, 1891) и «Введение в историю Греции» (X, 1903, стр. 371 сл.); соч. по вопросу о Микенской культуре.

В. Бузескул.

Шлиссельбург

Шлиссельбург (в просторечии — Шлюшин) — уездный гор. С.-Петербургской губ., при истоке Невы из Ладожского оз., в 60 в. от гор. С.-Петербурга (по Неве). Собственно город расположен на левом берегу Невы, при соединении ее с Приладожскими каналами, в низменной песчаной местности, открытой холодным ветрам с озера; на низменном песчаном о-ве (у самого истока реки, дл. до 200 и шир. ок. 100 саж.) крепость, ныне обращенная в государственную тюрьму. На противоположном, прав. берегу Невы подходит ветвь Ириновской узкоколейной жел. дор., станция которой называется Шереметьевкой (от приг. Охты в 39 в.). Жит. в 1897 г. 5 285 (3 102 мжч. и 2 183 жнш.), 3 православные црк.. из которых одна, построенная при Петре Вел., в крепости; в 2 в. от города, на Преображенской горе, единоверческая црк.; гостиный двор; обширная ситценабивная фбр., основ. при Екатерине II на Екатерининском о-ве Невы, на месте разобранного деревянного дворца Петра Вел.; рабочих свыше 1000 чел. и производство ее оценивается в 2 милл. р. в год. Торговое значение Ш. ничтожно; город бывает оживлен только в навигационное время, когда проходят караваны судов, идущие в Петербург с Мариинской системы и с Ладожского оз. Летом Ш. соединен срочными рейсами пароходов с Петербургом (ежедневно по нескольку раз) и с пристанями по приладожским каналам, по Ладожскому и Онежскому озерам. 2 минист. училища — мужское трехклассное и женское одноклассное; учащихся 112 мальч. и 67 девоч.; больница. Доходы города в 1900 г. составляли 33 950 р., расходы 34 364 р. На гор. общ. управление город расходует около 10%, на народное образование — не более 2,5% (свед. 1897 г.).

История. Ш. (бывший Орешек), по расположению своему при истоке Невы из Ладожского озера, представлял в прежние времена важный в торговом и военном отношениях пункт, служивший постоянным предметом раздора между русскими и шведами. В 1323 г. вел. князь Георгий Данилович заложил в стане Зарецком, на ове Орехове, крепость, названную им Ореховым или Орешком. Шведы немало были встревожены этим и, воспользовавшись борьбой новгородцев с Иоанном Калитой, успели обманом захватить вновь построенную крепость, которая, однако, уже в начале 1349 г. была отнята у них новгородцами. Последние заменили деревянные стены каменными. В 1555 г. Орешек был, в середине сентября, осажден шведскими войсками, после 3-х недельной осады шведы предприняли штурм, но были отбиты. За это время Орешек вел значительную торговлю; из грамоты 1563 г. видно, что сюда съезжались торговые люди из Новгорода, Твери, Москвы, Рязани, Смоленска, Пскова, из Литвы, Ливонии и Швеции. В 1582 г. Орешек подвергся новой осаде со стороны шведов, во главе которых стоял знаменитый полководец Делагарди. Когда часть крепостной стены была взорвана (8 октября), они пошли на приступ, но были отражены. В 1611 г. шведам, после двух отбитых приступов, удалось взять Орешек обманом. В 1655 г. воеводы царя Алексея Михайловича снова овладели крепостью, но по Кардисскому договору 1661 г. она была возвращена шведам, которые переименовали ее в Нотебург. Петр I, приступив к завоеванию Ижорской земли, первоначально (зимою 1701 — 1702 гг.) предполагал атаковать крепость по льду, но этому помешали наступившие оттепели. Летом 1702 г. в г. Ладоге устроен был провиантский магазин, собрана осадная артиллерия и инженерный парк; организована транспортная служба водою и сухим путем от Новгорода к Ладоге и Нотебургу; приняты меры к отвлечению внимания шведов в сторону Польши и Лифляндии оживлением деятельности Августа II и войск Шереметева; изготовлена флотилия для действия против шведов на Ладожском оз. и Неве; на р. Назии собран был отряд войск силою до 16,5 тыс. В конце сентября начаты были осадные работы против югозап. части крепости, а для полного обложения ее приняты следующие меры: из Ладожского оз. отправлено волоком 50 лодок, которые поставлены на Неве, ниже Нотебурга; особый отряд (1 тыс.) переправлен на правый берег и, овладев находившимся там укреплением, прервал сообщения крепости с Ниеншанцом, Выборгом и Кексгольмом; флотилия блокировала ее со стороны Ладожского оз.; на самолете устроена связь между обоими берегами Невы. С 1 по 11 октября производилось бомбардирование и бреширование крепости; команды охотников, снабженные штурмовыми лестницами, были 9 октября распределены по судам, а 11-го предпринят штурм. Хотя обвалы оказались неудобовосходимыми, лестницы — короткими, огонь противника — недостаточно ослабленным, но после нескольких отбитых приступов крепость сдалась, благодаря введению в дело лучших войск (гвардия) и личному примеру начальников штурмовых колонн, кн. М. Голицына и Карпова. Нотебург переименован в Ш. и укрепления его были восстановлены. О взятии Нотебурга или Орешка, как продолжали называть его русские, Петр писал: «Правда, что зело жесток сей орех был, однако ж , слава Богу, счастливо разгрызен». Важное стратегическое значение Ш. имел только в ближайшие годы Северной войны; при овладении Невой (1703) он играл роль передовой базы; затем, до 1710 г. обеспечивал правый фланг невской линии, а во время осады Кексголдьма (1710) служил базой для отряда Брюса. По взятии Кексгольма и Выборга и с постройкой укреплений Петербурга и Кронштадта, значение Ш., как крепости, пало. При имп. Александре I укрепления Ш. были переделаны; в 1810 г. крепость была окончательно упразднена. Местом заключения Шлиссельбургская крепость служит издавна; в ней, между прочим, был заключен (1756 — 64) и убит Иоанн VI Антонович. В государственную тюрьму крепость обращена в 1882 г. и в нее в настоящее время никто из посторонних без особого разрешения не допускается. Сооружения ее (непрерывная каменная ограда, усиленная башнями) находятся в распоряжении министерства внутр. дел. Местность, где ныне расположен собственно Ш., была заселена почти одновременно с Орешком и называлась погостом Спас-Городенским или Спасом на Неве; поселок мало-помалу разросся, превратился в посад, а в 1755 г. сделан был уездным городом и назван по имени крепости, Ш.

Д. Р.

Шляхта

Шляхта (от др. верхн. нем. slahta — род) — дворянское сословие в Польше. Вопрос о происхождении Ш. находится в связи с вопросом о возникновении польского государства. В польской историографии существуют две теории для решения последнего вопроса: теория завоевания Польши иноземным племенем и теория естественной эволюции социально-политических отношений в жизни польских племен, отрицающая факт завоевания извне. Пекосинский, профессор краковского унив., старается доказать, что польское государство возникло вследствие завоевания Польши полабскими славянами, переселившимися в Польшу в конце VIII или начале IX в. Живя у устьев Лабы (Эльбы), они должны были вести ожесточенную борьбу с германскими племенами, саксами, норманнами и франками, вследствие чего в жизни полабских лехитов, как называет их историк, развилась воинственность; кроме того, находясь в сношениях с германским миром, они подчинились германскому влиянию. Между прочим, они заимствовали от датчан скандинавские руны, которые они употребляли в виде военных знаков на своих знаменах. С завоеванием Польши пришельцами, население ее распалось на три класса: 1) вожди завоевателей, принадлежавшие к одному и тому же роду или одной и той же княжеской династии, управлявшей полабскими лехитами, образовали высшее сословие, от которого и пошла польская Ш.; 2) простые воины составили класс рядового рыцарства или так наз. владык и, наконец, 3) местное сельское население обращено было в рабское состояние. Факт переселения полабских славян на восток, на берега Варты и Вислы, не отмечен ни в одном историческом источнике, так что завоевание Польши этими переселенцами является лишь гипотезой исследователя. В основе гербов польской Ш. Пекосинский отыскивает скандинавские руны; они-то и представляют собой самое сильное доказательство, приводимое историком в пользу своей гипотезы. Но это основное положение исследований Пекосинского в области польской геральдики отвергается другими польскими учеными. Вообще, эта теория, хотя и отличается замечательной стройностью, покоится на весьма шатких основаниях. Исследователи, принимающие вторую теорию, расходятся между собой во взглядах на социальнополитические факторы, под действием которых создалось польское государство, но согласны между собой в том, что оно возникло, как результат борьбы польских племен между собой. Эволюция национально-политических отношений в первобытной Польше была вероятнее всего такова. Государственной организации предшествовала, как и у всех первобытных народов, родовая, при чем род представлял собою и экономический союз на началах коллективности. Дальнейшей формой социальной интеграции являлась группа родов, соответствовавшая южнославянскому братству и положившая начало территориальному союзу, называвшемуся впоследствии «ополе». Делами ополя заведовал совет старейшин, стоявших во главе отдельных родов, из которых состояло ополе. Из соединения ополей возникали племена, которыми управляли князья. Война усилила княжескую власть и способствовала выделению из общей массы свободных людей особого постоянного класса воинов, образовавшего ядро, из которого постепенно развилось шляхтское сословие. Напряженная борьба, которую приходилось вести полякам со своими врагами, в особенности с Германской империей, налагала на всю государственную организацию Польши сильный отпечаток военного быта. Вся страна, усеянная «городами» (крепостями), в которых находились отряды рыцарей, представляла вид как бы обширного лагеря. Особенно большое количество воинства в царствование короля Болеслава Храброго сосредоточивалось, по словам первого польского летописца Галла, в Познани (1300 рыцарей в панцирях и 7000 со щитами), в Гнезне (1500 латников и 5000 щитоносцев), во Владиславе (800 латников и 2000 щитоносцев) и в Гече (300 латников и 2000 щитоносцев). Слава и щедрость таких королей, как Болеслав Храбрый, Болеслав Смелый и Болеслав Кривоустый, привлекали в Польшу и иностранных рыцарей, жаждавших приобрести богатства. В рядах польского рыцарства встречались нередко рыцари, носившие такие имена, как Рудольф, Арнульф, Вильгельм, Одон и др. Сношения с Германией и другими странами Запада приводили поляков к тому, что они заимствовали оттуда обычаи и учреждения. Так, уже в XI в. известен был Польше обычай посвящения в рыцари, и короли жаловали рыцарское звание за какие-нибудь заслуги или услуги людям неблагородного происхождения и даже рабам. Благородное сословие носило также название «владык». Старшины рыцарских родов, бывшие князья племен, утративших свою политическую самостоятельность, и потомки этих князей составляли в этом сословии аристократический элемент, который с течением времени развился и разросся в особый класс богатой землевладельческой знати, так наз. «можновладства». Пекосинский утверждает, что польское рыцарство до конца XI стол. находилось на иждивении государей и своих земель не имело, и что только в начале XII ст. при князе Болеславе Кривоустом оно было наделено поземельными владениями и тогда только обратилось в землевладельческое сословие. Но это утверждение не оправдывается историческими данными. Рыцарство, как класс, выделившийся из массы населения, владело землями еще в доисторическое время. При этом, конечно, были и рыцари, земли не имевшие; они принадлежали к княжеской или королевской дружине и содержание получали от государя. Но, вообще, рыцарство было землевладельческим классом. Рыцарь мог владеть имением, доставшимся ему или по наследству, или в силу пожалования. Первый вид поземельной собственности составлял собственность родовую, второй — личную. Коллективная родовая собственность встречалась в Польше среди Ш. еще в XV и даже XVI вв. Но разложение ее началось рано и процесс индивидуализации все сильнее и сильнее развивался. Однако, относительно индивидуальной собственности долгое время в Польше действовали юридические нормы, свидетельствовавшие о том, что эта собственность выделилась из родовой. Для отчуждения подобного имения в чужие руки необходимо было согласие родичей; кроме того, последние имели право требовать возвращения в их владение земель, которые были отчужденны, и возвратить их, уплатив продажную цену лицу, которое эти земли приобрело. От рыцарей уже в первые века исторической Польши стал отделяться класс крупных поземельных владельцев или можновладцев. В удельную эпоху они представляли собой силу, от которой зависели судьбы страны. В Польшу проникала западноевропейская культура и, хотя в ней и не водворился феодальный строй, тем не менее сложились отношения, сближавшие в значительной степени польские порядки с западноевропейскими. Высшее духовенство, а за ним и можновладцы приобрели от князей иммунитет, дававший им права верховной власти над населением их имений. Под влиянием иммунитета развивалось и так назыв. рыцарское право (jus militiae). Тот, кто владел этим правом, мог распоряжаться своим имуществом согласно существующему праву о наследстве (jus hereditarium), освобождался от некоторых повинностей, приобретал некоторую судебную власть над крестьянами и мог требовать от них в свою пользу исполнения повинностей, которые они несли раньше по отношению к государю. Таково содержание рыцарского права в XIII в. Лицо, пользовавшееся этим правом, считалось благородным (nobilis), шляхтичем. От рыцарства Ш. отличалось еще в XIV в., по законодательству Казимира Великого, рыцарство рядовое (miles medius, scartabellus); кроме того, встречались рыцари, происходившие из крестьян и солтысов (miles е sculteto vel cmetone). Вира за убийство шляхтича определена была в 60 гривен, за рыцаря рядового 30 гр. и рыцаря последней категории — 15 гр. Сверх того рыцарство простое, неблагородное, не имело гербов. Впоследствии этот класс слился отчасти с крестьянством и отчасти с Ш. В XIII и XIV ст. Ш. не имела еще политического значения; она подчинялась воле прелатов и баронов, как назывались духовные и светские вельможи. Но как боевая сила государства, она уже в это время играла весьма важную роль в стране. Главным образом при поддержке Ш. удалось королю Владиславу Локотку восстановить польскую монархию, создать единство политическое, вследствие которого укрепилось еще более национальное сознание поляков. Носителем и выразителем этого сознания являлась преимущественно Ш. К этому присоединялись еще другие факторы, под действием которых стало развиваться в Ш. стремление занять в государстве место, подобающее ее силе. Как сословие, обособленное от других, она была проникнута сильно корпоративным духом, чувствами сословной солидарности и энергично отстаивала свои сословные интересы, которые часто находились в противоречии с интересами других сословий. Особенно усиленно боролась она уже в средние века с духовенством, привилегии которого, взимание десятин, церковная юрисдикция, освобождение от военной службы и податей, становились для нее иногда совсем невыносимы. Освободиться от различного рода тягостей, налагаемых государством или обусловленных привилегированным положением духовенства и светской аристократии, можно было, конечно, только путем влияния на законодательную власть страны. Уже привилеи XIII века (1229 и 1291 г.) запрещают князьям увеличивать повинности, лежащие на Ш., сверх существующей нормы. В XIV ст. влияние шляхетского сословия еще более усиливается. Уже в первой половине этого века шляхтичи присутствуют на общегосударственных съездах прелатов и баронов или в качестве простых зрителей и слушателей без права голоса, или даже иногда, вероятно, принимая деятельное участие в совещаниях этих съездов (таковы, напр., съезды 1320 и 1333 гг.). Дальнейший рост Ш. в этом столетии обусловлен был общим подъемом общественных сил Польши, в царствование Казимира Великого. События после смерти этого короля ускорили политическую эволюцию сословия. Престол Польши перешел к племяннику Казимира Людовику, королю венгерскому, у которого не было сыновей, а только три дочери. Между тем польское обычное право и трактаты, заключенные между Польшей и Венгрией, устраняли женщин от наследования польского престола, вследствие чего со смертью Людовика Польша во владении его династии не могла остаться. Это расстраивало династические планы короля и он, даровав различные льготы государственным чинам Польши, добился от них признания одной из его дочерей наследницей польской короны. Но кошицкому привилею 1374 г. Ш. освободилась от всех государственных повинностей, за исключением платежа поземельной подати в размере 2 грошей с лана, получила исключительное право занимать должности воевод, каштелянов, судей, подкоморих и др. С этого момента политическая эволюция сословия будет совершаться весьма быстро. В период безкоролевья (1382 — 84), после смерти Людовика, она представляла уже силу, от которой зависела судьба государства. Закипела борьба партий, вожди которых должны были опираться на Ш., как на боевую силу. И Ш. начинает играть в эту эпоху весьма важную политическую роль. Для того, чтобы обсудить положение дел, устраивались часто местные и общие съезды, состоявшие из прелатов, баронов и шляхтичей. В это время сильного политического движения появляются даже зачатки шляхетского представительства. По словам современного польского летописца Янка из Чарнкова, на вислицкий сейм 1382 г. съехались краковяне, сандомиряне и послы всех польских земель. Но что всего важнее, в это время обнаруживает уже сильную деятельность учреждение, в котором концентрировалась социально-политическая жизнь шляхетских общин, на которые делилась Ш. всей Польши: то был сеймик, собрание всей Ш., принадлежавшей к одной и той же местной общине (communitas), как одному общественному целому. Так начинает организоваться тот политический строй, в котором Ш. было суждено господствовать. Однако, до половины XV столетия она находится еще в служебном положении по отношению к духовному и светскому вельможеству. Хотя представители ее вместе с представителями от духовных капитул, университетов и городов и принимают участие в сеймах, но государством в это время управляет аристократия. Отношения изменяются с нешавского законодательства, поставившего Ш. на одинаковый уровень с можновладцами: чтобы издать новый закон, установить новый налог или созвать земское ополчение, король обязан был за разрешением обращаться к шляхетским сеймикам. Вместе с тем Ш. приобрела еще раньше важные привилегии, гарантировавшие имущественную и личную неприкосновенность шляхтича. Этот политический рост сословия находился в зависимости от экономических причин. Польша была страной земледельческой, следовательно, Ш., как сословие землевладельческое, являлась важным фактором в государственной жизни страны. В X. IV и XV вв. экономические условия, в которых находилась Польша, сильно изменились. С приобретением Червонной Руси и присоединением, хотя бы частичным и временным, Подолии и Волыни, открылись обширные пространства для польской колонизации, так как эти земли были мало населены. Тут образовались громадные латифундии польских магнатов которые, чувствуя недостаток в рабочих руках, старались привлекать в свои имения крестьян разными льготами. Эмиграция крестьянского населения из Польши вредно отзывалась на хозяйстве шляхетского сословия. В интересах его было задержать крестьян на месте. Кроме того, общее экономическое развитие Европы к концу средних веков расширило рынки для сбыта земледельческих продуктов Польши, что побуждало польского помещика усиливать эксплуатацию земли, но этого можно было достичь, конечно, только путем изменений в ведении хозяйства и путем усиления эксплуатации крестьянского труда. Имея политическую силу в своих руках, Ш. ограничила сначала самоуправление крестьянских общин, подчинив их своему контролю, чего она добилась приобретением должности солтыса, стоявшего во главе крестьянской общины. Вартский статут 1423 г. заключает в свое постановление, на основании которого помещик мог лишить солтыса должности за ослушание и сам занять эту должность. Стеснив сильно крестьянское самоуправление, Ш. ограничила затем свободу крестьянских переселений, установила барщину и, наконец, обратила крестьянина в крепостное состояние. По Петроковскому статуту 1496 г. уйти из помещичьей деревни имел право только один крестьянин, только одного сына крестьянская семья была в праве отдавать в обучение; бежавшего крестьянина закон разрешал помещику преследовать, хватать и возвращать назад. Сеймы в Быдгощи (1520) и в Торне (1521) установили барщину в размере одного дня в течение недели, а варшавская конфедерация 1573 г. вручила помещику власть даже над жизнью крепостных. Экономические интересы побуждали Ш. издавать также ограничительные законы и по отношению к городскому сословию. Упомянутый выше Петроковский статут запретил мещанам приобретать поземельные имения под тем предлогом, что мещане не принимают участия в военных походах и всяческими способами стараются уклониться от военной службы, а между тем именно на поземельной собственности тяготела воинская повинность. Мещанство попыталось было бороться со Ш., но неудачно. Во второй половине XVI ст. городское представительство было уже устранено от участия в законодательстве страны, хотя представители от некоторых городов и появлялись иногда на сеймах еще в XVII в. Мало того, Ш. подчинила промышленность и торговлю власти воевод и старост, чем окончательно убила городское благосостояние. С начала XVl в. Ш. была уже всевластным хозяином в государстве, и осталась таким хозяином до конца существования Речи Посполитой. Она законодательствовала, судила, королей избирала, оберегала государство от врагов, войны вела, миры и договоры заключала и т. п. Не только политическая и социальная организация Польши была шляхетскою, — шляхетское миросозерцание господствовало безраздельно и в умственной жизни страны.

Литература. М. Bobrzynski, «Geneza spoleczenstwa polskiego na podstawie kroniki Galla i dyplomatow XII w.»; Fr. Piekosinski, «O powstaniu spoleczenstwa polskiego w wiekach srednich i jego pierwotnym ustroju»; St. Smolka, «Uwagi о pierwotnym ustroju spolecznym Polski Piastowskiej» (эти три сочинения помещены в «Rozprawy i sprawozd. wydz. histor. filozof. Akad. Urn.», т. XIV); A. Malecki, «Studja heraldynne» (Львов, 1890, 2 т.); A. Balzer, «Rewizja teorji о pierwotnem osadnictwie w Polsce» («Kwart. Hist.», 1898, т. XII); Fr. Piekosinski, «Rycerstwo polskie wiekow srednich» (т. 1 — III); A. Prochaska, «Geneza i rozwoj parlamentaryzmu za pierwszych Jagiellonow» («Rozpr. Akad. Um. wydz. hist. filozof.», т. ХХХVIII) Fr. Piekosinski, «Wiece, sejmiki, sejmy i przywileje ziemskie w Polsce wiekow srednich» (ib., т. XXXIX); A. Pawinski, «Sejmiki ziemskie» (Варшава, 1895); Wl. Smolenski, «Szlachta w swietle wlasnych opinji» («Pisma historyczne», Краков 1901, т. 1); R. Hube, «Prawo polskie w w. ХIII» (Варшава, 1874); его же, «Sady, ich praktyka i stosunki prawne w Polsce etc.» (Варшава, 1886). В. Новодворский.

Шмели

Шмели (Bombus) — род перепончатокрылых насекомых (Hymenoptera) из семейства пчелиных (Apidae); род этот относится к подсемейству Bombini и характеризуется следующими признаками. Глаза голые; глазки находятся почти на одной прямой линии. Тело Ш. толстое, покрытое длинными густыми волосками. На задних голенях находятся шпоры; матка и рабочие имеют собирательный аппарат, состоящий из щеточки и корзиночки. Самцы отличаются длинными усиками, они крупнее рабочих и имеют копуляционные клещи (важный признак для различения видов); матки крупнее самцов и снабжены жалом, как и рабочие (недоразвитые самки). У многих видов известны также так назыв. малые матки, среднее между матками и рабочими. Оплодотворенные матки зимуют большей частью в вырытых ими самими углублениях в земле и весной начинают строить гнезда. Гнездо Ш. состоит из неправильных овальных ячеек, образованных из грубого бурого или красноватого воска, и помещается в земле, между камнями, под мхом и т. п.; часто подходящим местом для гнезд служит кротовая или мышиная нора. Обыкновенно только первые ячейки гнезда строятся из воска, в качестве дальнейших ячеек служат пустые коконы куколок; те и другие наполняются грубым медом и цветочной пылью. В течение почти целого лета матки откладывают оплодотворенные яйца, из которых выходят сначала рабочие, а затем малые матки. В каждую ячейку откладывается обыкновенно несколько яиц; иногда некоторые личинки вышедшие из яиц, погибают вследствие недостатка пищи. Развитие личинок продолжается 10 — 12 дней; затем личинки прядут себе коконы, в которых превращаются в куколок; куколочный период продолжается около 2 недель. Рабочие и малые матки строят гнездо, собирают пищу (мед и цветень) и откладывают неоплодотворенные яйца, из которых выходят только самцы. Из последних, отложенных маткой яиц выходят новые матки, которые оплодотворяются самцами. Старые матки умирают, вся небольшая община. Ш. (у некоторых видов до 500 особей) рассеиваются, самцы, рабочие и малые матки тоже умирают и остаются на зиму только матки. Из вышесказанного следует, что общественность у Ш. является примитивной, по сравнению с другими общественными перепончатокрылыми (пчелами, муравьями, осами), так как полиморфизм особей выражен не резко, разделение труда менее определенно и инстинкты не так устойчивы, как у вышеназванных насекомых. По наблюдениям В. А. Вагнера, вся деятельность шмелиной семьи инстинктивна и связью семейной общины служат гнездо, соты и матка. У некоторых видов Ш. (согласно старинным наблюдениям, которые были подтверждены в недавнее время Гоффером) наблюдается присутствие так назыв. трубача: рабочий или малая матка становятся утром на вершину гнезда и издает особые звуки (вероятно, при помощи колебания крыльев)которыми будит спящих Ш. Врагами Ш., являются хорек, ласка, полевые мыши. Личинки мух Volucella (из сем. Syrphidae), поедают личинок Ш.; личинки мух Соnорs и Муора (из сем. Conopidae, см. Толстоголовки) паразитируют в теле взрослых Ш. Личинки перепончатокрылого Mutilla (сем. Mutillidae) уничтожают личинок Ш. Личинки первой стадии (триунгулина) некоторых видов Melоё (жуки из сем. Ме1iоdае) уничтожают яйца Ш., а во второй стадии питаются медом, запасенным в ячейках. В полости тела Ш. (зимующих самок) живет, также круглый червь Sphaerularia bombi (из сем. Anguillulidae). Весьма важной является роль Ш. в деле опыления цветковых растений. Виды рода Bombus (более 80) распространены во всех частях света, за исключением Австралии. Из европейских видов Ш. наиболее обыкновенны следующие: B. terrestris, черного цвета; 3 последние сегмента брюшка с белыми волосками; передняя часть груди и перевязки на 2 брюшном кольце с желтыми волосками; по окраске самцы, рабочие и матки почти не разнятся друга от друга, но величина их различна: матки достигают длины 26 мм., самцы 13-22 мм., рабочие 13-19 мм. Распространенны по всей Европе и в северной Африке. Строят гнезда в земле. В. lapidarius черного цвета, с ярко-красными задними сегментами брюшка; у самцов голова и грудь с желтыми волосками, длина 18-20 мм.; весьма распространенный европейский вид, строящий гнезда в земле и между камнями. В. hortorum гнездится в земле; В. muskorum под мхом и травой, В. pratorum в земле и т. д. — Cр. Dalla Torre,"Catalogus Hymenopterum" (X, Apidae, 1896); Hoffer, «Die Hummln Steiermarks» (Грац, 1882 — 83); Handlirsch, «Geographische Verbreitung d. Gattung Bombus» («Sitzungsber. Zool.-botan. Gesellsch. Wien»,1888); Hoffer, «Uber Commensalen u. Parasiten d. Steiermakschen Hummeln u. ihrer Nester» (в «Mitth. Naturwiss. Verein Steiermark», 1888; F. Morawitz, «Die russischen Bombus-Arten» (в «Mel. Biol. Acad. Sc. St.-Petersburg», т. XI, 1881); В. Вагнер, «Общественность у перепончатокрылых» (в «Дневнике XI Съезда Русских Естествоисп. и Врачей», 1901).

Римский-Корсаков.

Шмоллер

Шмоллер (Густав Schmoller) — немецкий экономист, род. в 1838 г., образование получил в тюбингенском университете; с 1864 г. занял кафедру государственных наук в галльском университете в1872 г. перешел в страсбургский, а с 1882 г. в берлинский университет. В 1887 г. Ш. был избран членом берлинской академии наук и в тот же годназначен историографом Бранденбурга. С 1899 г. он, как представитель берлинского университета состоит членом прусской палаты господ. Ш. является одним из выдающихся представителей германской исторической школы в политической экономии, именно той фракции, которая известна под названием реалистической или историко-этической школы. В своих экономических трудах Ш. первый сделал широкое приложение исторического метода, теоретически обоснованного Гильдебрандом, Книсом и Рошером. Ему принадлежит ряд превосходных исследований об экономической истории Германии, в особенности по вопросам мелкой индустрии ремесленных корпораций, о различных эпохах прусской экономической политики, по истории промышленных предприятий и ряд работ по вопросам социальной реформы и рабочего законодательства. Ш. был одним из инициаторов состоявшегося в 1872 г. в Эйзенах первого съезда германских профессоров-экономистов, на котором было положено основание в германской экономической науке новой реалистической школы и нового направления социальной политики, получившего вскоре у противников название катедер-социализма. В своей вступительной речи при открытии эйзенахскоаго съезда Ш. наметил главные черты новой социальной программы, разработку и пропаганду которой взяло на себя учрежденное на втором эйзенахском съезде в 1873 г. «Общество социальной политики» (Verein fur Soziapollitik). Указав на существующую страшную пропасть между имущими и неимущими классами и на угрожающую отсюда опасность социальной революции, Ш. категорически заявил, что господствующая ныне классическая экономическая система с ее требованием полного невмешательства государства в экономическую жизнь (манчестерство) не отвечает назревшим потребностям социальной реформы. Относясь отрицательно к социалистическим теориям в духе Маркса, Ш. намечает ряд мер (целесообразное фабричное законодательство, страхование рабочих и т.п.), направленных к постепенному улучшению положения рабочих классов и смягчения социальной несправедливости. По вопросу об этических задачах государства в социальном вопросе между ним и Трейчке, горячим защитником манчестерства, завязалась полемика, послужившая к выяснению программы новой школы и к торжеству ее принципов. Кроме того, в ряде историко-экономических исследований Ш. стремится проследить ход развитая социальной теории, выяснить сущность экономических отношений и институтов и собрать материал, на котором можно было бы научно обосновать требования социальной реформы. Все дедуктивно построенные положения классической экономической школы Ш. считает ненаучными, как не обоснованные на достаточно обследованном историческом материале. Ш. был одним из деятельных сотрудников «Verein fur Soziapolitik» и в многотомных его изданиях напечатал несколько крупных работ. С 1881 г. он издает основанный Гольцендорфом и продолженный Брентано журнал «Jahrbuch fur Gesetzgebung Verwaltung und Volkswirtschaft im Deutschen Reich». С 1878 г. им издана обширная серия работ (преимущественно его учеников) под загл. Staats— und Sozialwissenschaftliche Forschnungen". По инициативе его и Зибеля берлинская академия наук предприняла издание «Acta Borussica, Denkmaeler der preussischen Staatsverwaltung im XVIII Jahrh», в котором Ш. поместил несколько крупных исследований по экономической истории Пруссии, и которое выходит под главной редакцией Ш. (вышло 6 том.). Главнейшие труды Ш.: « Zur geschichte der deutschen Kleingewerbe im XIV Jahrh.» (Галле, 1870), «Die Entwikelung und die Krisis der deutschen Weberei im XIX Jahrh.» (1873), «Ueber einige Grundfragen des Rechts und Volkswirtschaft. Ein offenes Sendsschreiben an H. Pr. Dr. H.v. Treitschke» (2-ое изд. 1875); «Die Strassburger Tucher— und Webezunft» (Стр., 1879); «Zur Litteraturgeschichte d. Staats— u. Sozialwissenschaften» (Лпц., 1888); «Zur sozial— und Gewerbepolitik der Gegenwart»(1890); «Ueber einige Grundfragen der Sozialpolitik und Volkswirtschftlehre»(1898); «Umrisse und Unterzuchungen zur VerfassungsVerwaltungs und Wirtschaftsgeschichte besonders des preuss. Stsaates im XVIIXVIII Jahrh.» (1898); «Grundriss der allgemeinen Wirtschaftslehre»(1990). Кроме того, огромное число работ Ш. помещено в издаваемом им «Jahrb. fur Gesetzgebung ets.», в «Schiften des Vereins fur Sozialpolitik», «Jahrbucher fur Nationaloekome und Staatswissenschaft» (Иена), «Zeitschrift fur Staatswissenschaften» (Тюбинген), «Preussische Jahrbucher» (Берлин) и др. Полный список трудов Ш. и литературу о нем см. в статье «Handworterburch der Staatswissenschaften», Conrad'a(1901).

М.

Шовинизм

Шовинизм — неологизм, получивший права гражданства во французском языке, вслед за ним и в других европейских языках. Под Ш. разумеется бурное патриотическое настроение воинственного характера, поддерживаемое разгоряченной фантазией и основанное на слепом чувстве, исключающем проверку действия доводами рассудка. Слово Ш. происходит от имени одного из действующих лиц в пьесе Сриба «Le Soldat Laboureur» — солдата Chauvin, слепого поклонника Наполеона, и имени рекрута Chauvin (в комедии: «Lа сосаrd tricolor» бр. Cognard), который хвастается своею храбростью и распевает соответствующие куплеты. Оригиналом для обоих действующих лиц послужил солдат Наполеоновской армии Шовен.

Шок

Шок (Shok) — технический термин английского происхождения, обозначает состояния общей подавленности нервных функций, дыхания и сердцебиения, развивающиеся острым образом в зависимости от "сотрясения тела, и нередко переходящая непосредственно в смерть. При этом иногда вскрытие не обнаруживает в центральной нервной системе таких анатомических изменений, которые могли бы объяснить смертельный исход, и причина, вероятно, заключается в рефлекторной задержке мозговых отправлений или сотрясении мозга. Шок развивается после сильных ушибов весьма различных частей тела, напр., удара осколком бомбы или пушечным ядром, в любое место, но некоторые области особенно чувствительны в этом отношении, а именно брюшная полость и мошонка. В тех случаях, где Ш. не сопровождается сотрясением мозга сознание не теряется.

П. Р.

Шопен

Шопен (Фредерик Chopin) — знаменитый польский композитор и пианист-виртуоз, род. 1 марта 1809 г. в деревне Желязова-Воля, близ Варшавы. В детские годы Ш. не проявлял никаких особенно музыкальных и поэтических способностей. Только знаменитая Каталани как бы предугадала в десятилетнем Ш. великую будущность, подарив ему часы с надписью "Madam Catalani a Frederic Chopin age de dix ans) . Молодого Ш. учили музыке, не возлагая на него особенных надежд. Пианист Цивны начал заниматься с 9-летним мальчиком. Занятия были серьезные, несмотря на то, что Ш., помимо того, учился в одном из варшавских училищ. Покровительство князя Антона Радзивилла и князей Четвертинских ввело Ш. в высшее общество; обращением и внешностью Ш. производил обаятельное впечатление. Вот что об этом говорит Листу: «Общее впечатление его личности было вполне спокойное, гармоничное и, казалось, не требовало дополнений в каких-либо комментариях. Голубые глаза Ш. блистали более умом, чем были подернуты задумчивостью, мягкая и тонкая его улыбка никогда не переходила в горькую или язвительную. Тонкость и прозрачность цвета его лица прельщали всех; у него были вьющиеся светлые волосы, нос слегка закругленный; он был небольшого роста, хрупкого, тонкого сложения. Манеры его были изысканны, разнообразны; голос немного утомленный, часто глухой. Его манеры были полны такой порядочности, в них был такой cachet кровного аристократизма, что его невольно встречали и принимали, как князя... В общество Ш. вносил ту ровность расположения духа лиц, которых не беспокоят заботы, которые не знают слова „скука“, не привязаны ни к каким интересам. Ш. был обыкновенно весел; его колкий ум быстро отыскивал смешное даже и в таких проявлениях которые не всем бросаются в глаза». Цивни был единственным наставником Ш. по фортепиано. Окончив после семи лет занятия у Цивни, Ш. начал свои теоретические занятия у композитора Эльснера. К этому времени талант, Ш. ощутительно развился. Поездки в Берлин, Дрезден, Прагу, где он слышал выдающихся артистов, способствовали его развитию. С 1829 г. начинается артистическая деятельность Шопена. Он выступает в Вене, Кракове, исполняя свои произведения. Возвратившись в Варшаву, он ее покидает навсегда в 1830 г. Эта разлука с родиной была причиной его постоянной скрытой скорби — тоски по родине. К этому прибавилась в конце тридцатых годов любовь к Жорж-Занд, которая дала ему больше огорчения, чем счастья. В Париж, где Ш. ожидала новая жизнь и слава, он переселился в 1831 г: Первый концерт, Ш. дал в Париже 22-х лет. Успех был полный. В концертах Ш. выступал редко, но в салонах польской колонии и французской аристократии слава Ш. росла чрезвычайно быстро. Были у него противники в лице Калькбреннера, Фильда, но это не мешало Ш. приобрести массу самых безграничных поклонников среди артистов, общества и своих учениц. Любовь давать уроки была странной и исключительной чертой Ш., весьма редко встречающейся у великих артистов. В 1837 г. Ш. почувствовал первый приступ своей ужасной болезни легких. С этим временем совпадает связь с Жорж-Занд. Пребывание на Майорке имело благодетельное действие на здоровье Ш. Десятилетнее сожительство с Жорж-Занд, полное нравственных испытаний, сильно подточило здоровье Ш., а разрыв с любимой женщиной в 1847 г. был фатальным для Ш. Желая покинуть Париж, чтобы избавиться от всего окружающего, ему так живо напоминавшего пережитые годы, Ш. поехал в апреле 1848 г. в Лондон и это было последним его путешествием. Успех, нервная, ненормальная жизнь, климат, — все это окончательно подорвало его болезненно-деликатную натуру и великий артист, вернувшись в Париж, слег, а 5 (17) октября 1849 г. его не стало. Смерть Ш. была ударом для музыкального мира, а похороны были редким выражением симпатий его многочисленных поклонников. Ш. выше всех композиторов ставил Моцарта. Обожание реквиема и симфонии «Юпитер» последнего доходило у него до какого-то культа. Согласно желанию покойногона его похоронах был исполнен реквием Моцарта известнейшими артистами того времени. В церкви St. Madelaine 30-го октября при начале мессы был исполнен похоронный марш великого умершего артиста, инструментованный Ребером. При возношении св. даров Лефебюр-Вели сыграл на органе два прелюда Ш. Партии соло в реквиеме пели Виардо-Гарсиа, Кастелан и знаменитый бас Лаблаш. На кладбище Рerе-Lасhaise прах Ш. покоится между Керубини и Беллини. Прекрасный памятник сооружен по подписке. В церкви св. Креста в Варшаве находится сердце этого национального художника и патриота.

Ш. — это музыкальный гений, которым Польша по праву так гордится. Ни до, ни после Ш. его родина не дала такого сильного художника в области музыкальной. Не смотря на то, что творчество Ш. было почти исключительно посвящено пианизму, его редкий композиторский дар давал ему полное право на более обширную композиторскую деятельность, но деликатная, замкнутая натура Ш. довольствовалась избранными рамками, и, не смотря на них Ш. выказал необычайную силу душевного выражения. В избранной им области заслуги Ш. громадны. Обаятельная, глубокая музыка этого художника живет не только в сердцах его нации, но и всего музыкального мира. Симпатии же Польши, конечно, особенно ярки, так как она ближе, чем какая-нибудь другая народность, чувствует в Ш. своего истиннонационального композитора, излившего свою музыкальную душу в полонезах, балладах, рисующих прошлое Польши и так ярко выдвигающих прелестные черты музыкального народного языка. Композиции Ш. представляют явление исключительное. Ш. — это самородок, которого нельзя назвать продолжателем кого-либо. Это гений мелодии, богатой содержанием, то глубокой, возвышенной, то недосягаемо легкой, очаровательно улыбающейся. Это дивный гений гармонической ткани, ритмической новизны, фигур. В произведениях Ш. преобладает тонкая, деликатная кисть. Но там, где его окрыляло сильное чувство, проступает удивительная мощь. Во всем, что написал Ш., виден поклонник красоты и его музыкальные красоты перворазрядны. Музыка Ш. изобилует смелостью, изобразительностью и нигде не страдает причудливостью. Если после Бетховена явилась эпоха новизны стиля, то, разумеется, Ш. один из главных представителей этой новизны. Во всем, что писал Ш., в его чудных музыкальных контурах виден великий музыкант-поэт. Это заметно в законченных типичных этюдах, мазурках, полонезах, ноктюрнах и пр., в которых через край льется вдохновение. Если в чем чувствуется известная рефлективность, так это в сонатах и концертах, но тем не менее и в них являются удивительные страницы, как, напр., похоронный марш в сонат ор. 35, adagio во втором концерте. К лучшим произведениям Ш., в которые он вложил столько души и музыкальной мысли, можно отнести этюды: в них он внес, помимо техники, составлявшей до Ш. главную и чуть ли не единственную цель, целый поэтический мир. Эти этюды дышат то юношеской порывистой свежестью, как, напр., ges-dur, то драматическим выражением (f-moll,c-moll). В эти этюды он вложил мелодическая и гармоническая красоты перворазрядныя. Всех этюдов не перечтешь, но венному этой чудной группы является этюд cik-moll, достигающий, по своему глубокому содержанию, бетховенской высоты. Сколько мечтательности, грации, дивной музыки в его ноктюрнах! В фортепианных балладах, форму которых можно отнести к изобретение Ш., но в особенности в полонезах и мазурках Ш. является великим национальным художником, рисующим картины своей родины. В музыке Ш. высказался вполне его характер гораздо более, чем в жизни, так как автор отличался выдержанностью, замкнутостью. Как создатель музыки преимущественно гибкой, грациозной, поэтичной, Ш. в своей исполнении поражал не силой и энергией, а передачей, то лучезарной, то полной таинственности, нежной, прерывистой, изобилующей tempo rubato. Его игра тонкая, даже миниатюрная не была для массы, но тем более великие музыканты и пианисты того времени были самыми искренними и безграничными поклонниками игры Ш. Назовем Листа, Шумана, находивших игру великого музыканта трогательной. Все, что было самоговыдающегося в областях искусства и литературы, преклонялось перед Ш., как перед композитором и исполнителем: Гейне, Лист, Мейербер, Адольф Нурри, Гиллер, Мицкевич, Жорж-Занд, Шуман, Мендельсон, Мошелес, Берлиоз и мн. др.

Н. Соловьев.

Шпага

Шпага — холодное оружие; состоит из длинного, узкого лезвия и рукояти с гардою. Особенное развитие Ш. получила в ХI ст. и вскоре стала отличительным оружием дворянского сословия. Сначала Ш. была чисто боевым оружием; кавалеристы имели ее тяжелую и длинную — седельный меч, пехотинцы короткую; эта легкая Ш. первоначально была типа рапиры или бретты, у которой вместо гарды была полукруглая чашка. Тяжелая Ш. перешла затем в палаш, который первоначально носил название валлонской Ш. Шпага предназначалась исключительно для уколов, но итальянцы приспособили ее и для рубки; получилась так назыв. чиавана. С развитием огнестрельного орудия в XVIII в. Ш. заменили в войсках мечи у офицеров; мечи-палаши остались только в тяжелой кавалерии. В XIX стол. их стали заменять саблями, а Ш. получают значение оружия, носимого вне строя. В России Ш. отменены в войсках в начале 80-х гг. и остались только у всех генералов и офицеров кирасирских полков при сюртуках, и, также у всех гражданских чиновников при всякой форме.

Шпинат

Шпинат — (Spinacea oleracea L.) однолетнее травянистое растение из сем. маревых (Сhenopodiceae), разводимое по огородам, как овощ (родом, вероятно, из Персии). Стебель простой или ветвистый до 80 стм. высотой, листья треугольно-копьевидные или продолговато-яйцевидные, острые цельно-крайние или зубчатые. Цветки двудомные; мужские цветки собраны прерывчатыми колосьями в пазухе листьев и на верхушке стебля; женские цветки собраны пучками в пазухе листьев. В мужском цветке околоцветник 4-5 раздельный; тычинок 4-5. В женском цветке околоцветник почти шаровидный, 2-4 зубчатый; пестик с 4-5 рыльцами, завязь с вертикальным семенем; при плодах околоцветник разрастается и твердеет. Разводят две разновидности Ш.: inermis (околоцветник при плодах округлый, с травянистыми зубцами) и spinosa (околоцветник почти трехгранный, с колючими зубцами). Лучшим сортом Ш. считается латуколистный, затем так назыв. ленивый (медленно растущий).

Ш. (сельскохоз.). — Из многих садовых видоизменений (круглолистный обыкновенный и английский, остролистный, кудряволистный и пр.) лучшими сортами считаются латуко— (или салато) образный и ленивый или медленно растущий. Первый из названных сортов легко стволится, почему заменяется вторым, представляющим собою 2-летнее растение, не дающее в первый год посева стеблей. Так как, однако, долго держащиеся, даже на нестволящем растении листья делаются крепкими и негодными в качества овоща, то посевы Ш. независимо от сорта повторяют через две недели до половины августа. Ш. требует сильно удобренной (кор. навозом) и хорошо обработанной почвы и влажное, защищенное от солнечного припека и ветра местоположение (на сухом стволится и дает мало листа). Первый посеву производится в парнике, остальные в открытом грунте на отдельных грядках или между другими овощами (капустою, огурцами, морковью и луком). Сеют вразброс; всходы, достигшие надлежащего роста, прореживают при сборе для употребления. Семена снимают с растений, выросших на расстоянии 4-6 вершк. друг от друга; у них в молодом состоянии обрываются листья. Употребляется Ш. главным образом на соуса, но он идет также в супы, сушится и маринуется как щавель.

Шпинель

Шпинель — минерал кубической системы. Образует прекрасные кристаллы (октаэдры, ромбические додекаэдры) которые редко бывают соединены в друзы, обыкновенно это одиночные вросшие или наросшие на породу кристаллы. Часто встречаются двойники, где двойниковой плоскостью является грань октаэдра. Размером кристаллы обыкновенно не велики, но иногда встречаются более фута длиной, весом около пуда (Южн. Урал, Сев. Америка). Тверд. — 8. Удельн. вес 3,5 — 4,1. Очень редко Ш. водяно прозрачна, обыкновенны же кристаллы бывают окрашены в различные цвета: бурый, черный, розовый, красный, синий. Блеск стеклянный. Некоторые разновидности Ш. считаются драгоценными камнями, носящими в продаже очень разнообразные названия, смотря по цвету и прозрачности. По химическому составу — алюминат магнезии Vg (AlO2)2, причем часть магния замещается часто железом или реже цинком, а часть алюминия — железом или реже хромом. Среди очень разнообразных разновидностей Ш. различают: а) благородную Ш. — прозрачные кристаллы Ш., окрашенные в красивые цвета (если густой красный — то называют рубиновая Ш. если розовый — рубин — балэ). Главные месторождения благородной Ш. — острова Цейлон, Борнео, Индия. b) Обыкновенная Ш., плеонаст или цейлонит — Ш. с большим содержаним железа, темно-бурого, черного или темно-зеленого цвета. Встречается часто, иногда в очень больших кристаллах. В России много плеонаста на Урале, в Шишимских и Назямских горах. с) Хромовая Ш. — пикотит, черного цвета, часть алюминия замещена хромом. d) Ганит — цинковая Ш., где магний замещен железом и цинком.

В.В.

Шпиц

Шпиц — немецкая порода сторожевых собак, некогда распространенная и в России под названием шавок. У чистопородных Ш. короткий корпус, невысокие, но крепкие ноги, острая морда, стоячие треугольные уши, пушистый, свитый кольцом хвост, длинная прямая шерсть, образующая на шее густую муфту. Масть серая или белая, или черная. Различаются три разновидности: большие Ш. — до 40 стм. высоты, карликовые — весом до 4 кгр. и шелковистые — происходящие от скрещивания карликового Ш. с мальтийскою собачкою. Ш. — крайне веселое животное, вечно в движении, хороший сторож, отличается большою понятливостью, применяется в военном деле. см. «Характеристика породистых собак» (СПб., 1884); Крихлер, «Породы собак» (СПб., 1895).

С. Б.

Шпор

Шпор (Лудвиг Spohr) — известный скрипач и композитор (1784 — 1859). Уже 12-ти лет он выступил в концерте, сыграв свое сочинение. В 1802 г. уехал в Россию, где пробыл полтора года. Концертировал в Германии один и с женой, арфисткой Доротеей Шейдлер. В Венеции играл вместе с Паганини свою концертную скрипичную симфонию. Пользовался большим успехом в Лондоне. Был директором театра во Франкфурте. Как капельмейстер, обладал большим знанием дела и умел вдохновлять оркестр. Как основатель скрипичной школы, Ш. имеет большое значение; он образовал много известных скрипачей. Его скрипичная школа: «Violinschule in drei Abtheilungen» (Вена, 1831) пользуется большим авторитетом у скрипачей всех стран. Ш. написал восемь опер, из которых особенно известны «Jessonda», считающаяся лучшею и очень популярная в Германии, и «Faust», затем четыре оратории, мессы, гимны, кантаты, десять симфоний, концертные увертюры и массу сочинений, как для скрипки, так и для других инструментов. Ш., как оперный композитор, причисляется к школе романтиков.

Н. С.

Шпрот

Шпрот (Clupea sprattus) или килька — рыба из рода сельдь (Clupea).

Шрифты типографские

Шрифты типографские. — Полное собрание типографских букв или литерслужащих для воспроизведения письменных знаков какого-либо языка, назыв. Ш. Помимо прописным и строчных букв в состав Ш. входят еще капительные буквы, знаки препинания, цифры, дефис или знак переноса ( — ), параграф (параграф), звездочка ( * — знак выноски или примечания), скобки ( ) [ ], нумер (№) и мертвый знак (крестик, заменяющий слово «умер»). Вообще Ш. может быть столько, сколько существует самостоятельных алфавитов (немецкий, французский, русский и пр.). Различаются также Ш. по рисунку или начертанию очка буквы, по величине кегля, по величине очка, по форме очка. В прежнее время каждому Ш., составленному из однообразных по начертанию или рисунку букв, присваивалось особое название (египетский, древний, итальянский и пр.). Теперь, в виду громадного разнообразия Ш., они определяются просто цифрами, причем указываются лишь величина кегля и нумер по каталогу словолитни. Величина кегля определяется числом пунктов. Самые употребительные текстовые Ш., по величине кегля, — 6, 7, 8, 10, 11, 12. Шрифты на кегель 4 и 5 употребляются очень редко. Все печатные Ш. на кегель свыше 11 пунктов (т. е. 13, 15, 17 и пр. не применяются в России и Германии. Во Франции иногда пользуются шрифтами на кегль 7 1/2 (Petit-Texte), 13 (ST.-Augutin), 15 (Gros-Romain) и 21 (Gros-Pragnon). В России и Германии редко применяется также и Ш. на кегель 18. Некоторым Ш. присвоены особые названия.

Ш. на 4 пункта — диамант.

5 пунктов — перл.

6 пунктов — нонпарейль.

7 пунктов — миньон.

8 пунктов — петит.

9 пунктов — боргес.

10 пунктов — корпус.

11 пунктов — цицеро.

12 пунктов — гробе-цицеро.

14 пунктов — миттель.

16 пунктов — терция.

20 пунктов — текст.

24 пункта — двойное цицеро.

28 пунктов — двойной миттель.

36 пунктов — мелкий канон.

40 пунктов — крупный канон.

Названия: «диамант», «перл», «нонпарель» и пр. почти не употребляются за границей. Название «цицеро» произошло от того, что Ш. на кегель 11 впервые были отпечатаны сочинения Цицерона; шрифтом на кегель 10 был отпечатан «Corpus» Юстиниана (отсюда название Ш. «корпус»). Многие Ш. названы по именам знаменитых резчиков пунсонов и типографов. Таковы: этьен, эльзевир, сабон, гарамонд. — По величине очка Ш. бывают: крупные, средние и мелкие (приблизительно до 9 пунктов). По форме очка различаются Ш. обыкновенные, плотные, жирные, узкие, курсивные, косые, широкие и пр. Буквы обыкнов. Ш. несколько шире одноименнных букв плотного Ш. В жирных Ш. ширина вертикальных штрихов очка значительно превосходит ширину горизонтальных штрихов. Курсивом (изобретен в Венеции Альдом Мануцеем) назыв. шрифт, которого литеры похожи на рукописные, или вообще отличаются по рисунку от остальных букв текста. Достоинство Ш. заключается главным образом в красоте очертаний, в соблюдении пропорции букв, в «выдержке линии» и в крепости металла, из которого отлиты литеры. Ср. П. Коломнин, «Краткие сведения по типографскому делу» (СПб., 1899).

Штосс

Штосс (Фрейт Stoss) — знаменитый нем. скульптор, род. около 1450 г. В 1477 г. отправился в Краков, где в 1489-97 гг. неоднократно значился цеховым мастером; разбогатев там, в 1496 г. возвратился в Нюрнберг. В 1504 г., попавшись в подделке денежного документа, был наказан наложением клейм на обе щеки, в 15051506 гг. не раз сидел в тюрьме, но в 1507 г. получил от имп. Максимилиана I прощение и восстановление в своих гражданских правах. Умер в 1533 г., достигнув глубокой старости и ослепнув за несколько лет до смерти. Прославился преимущественно работами, резанными из дерева и раскрашеными. Замечательнейшие из сохранившихся его произведений — большой алтарный складень в Мариинской црк., в Кракове, с изображением в средней части Успения Богородицы и ее небесного коронования, а на створках — эпизодов из земной жизни Спасителя и жития Пресвятой Девы (1477-84), роскошный саркофаг кор. Казимира I в краковском соборе, вырубленный, против обычая художника, из красного гранита (1492), надгробный памятник епископа Олещинского в гнезенском соборе, резная икона в нюрнбергской церкви св. Лаврентия, изображающая Благовещение, окруженное венком роз, среди которого представлены в медальонах «семь радостей Богородицы» и семь других новозаветных сцен (1518), статуя Мадонны (так назыв. «Вельсеровский алтарь») в нюрнбергск. црк. Богородицы, «Се Человек» в гейльсбронской црк. и «Распятие» в нюрнбергск. црк. св. Себальда. Все эти скульптуры отличаются, сверх мастерства их технического исполнения, благородством изображенных фигур и искренностью выраженного в них религиозного чувства, но драпировки на них походят на густо накрахмаленные и образуют резкие, угловатые складки. Ш. приписываются седалища в хоре краковской црк. Богородицы и неуцелевшая модель, по которой П. Фишер изготовил знаменитую раку св. Себальда, находящуюся в нюрнбергской црк. имени этого святого. Кроме скульптуры Ш. занимался также и гравированием: известны девять его гравюр религиозного содержания и два листа гравированных орнаментов; как те, так и другие составляют теперь большую редкость. — Ср. Bergau, «Der Bildschnitzer Veit Stoss und seine Werke» (Нюрнберг, 1877).

Штраус

Штраус (Рихард) — современный немецкий композитор, род. в Мюнхене в 1864 г.; с 1898 г. придворный капельмейстер в Берлине. Первые сочинения Ш. — сонаты, квартеты, симфония — написаны в классическом духе, но затем в его манере письма произошел крупный поворот. Его симфонические оркестровые сочинения имеют программный характер, отличаясь смелыми оборотами, стремлением к новизне. Таковы симфонические поэмы «Макбет», «Дон-Жуан», «Смерть и просветление», «Тиль Эйленшпигель», «Так говорил Заратустра», «Дон Кихот», «Жизнь героя». Ш. написал также две оперы: «Гунтрам» и «Недостаток огня». В настоящее время Ш. принадлежит к числу самых передовых музыкантов Германии.

Н. С.

Шуберт

Шуберт (Франц-Петер Schubert) знаменитый композитор. Род. в Вене 31 января 1797 г., ум. там же 19 ноября 1828 г. Богато одаренная музыкальная натура Ш. сказалась очень рано; этому способствовала окружавшая его музыкальная среда его семьи. Одиннадцати лет от роду он был принят в придворную капеллу, где, кроме пения, изучал игру на многих инструментах и теорию музыки (под руководством Сальери). Оставив капеллу, Ш. жил уроками. Изучал преимущественно Глюка, Моцарта и Бетховена. В области песни Ш. явился продолжателем последнего . Благодаря Ш. пение получило художественную форму, обогатив область концертной вокальной музыки. Баллада «Лесной царь» («Erlkoenig»), написанная в 1816 г., послужила основой славы композитора. Вскоре после нее появились неувядаемые «Der Wanderer», «Lob der Thraenen», « Suleika» и др. Большое значение в вокальной литературе имеют большие сборники песен Ш. «Die schone Mullerin» и «Die Winterreise», являющиеся как бы продолжением идеи Бетховена, выраженной в сборнике песен «An die Geliebte». Во всех этих произведениях Ш. выказал замечательный мелодический талант и большое разнообразие настроения, он дал аккомпанементу большее значение, большой художественный смысл. Замечателен также сборник «Schwanengesang», из которого многие песни приобрели всемирную известность (напр. «Standchen», «Aufenthalt», «Das Fischermadchen», «Am Meere»). Ш. не старался, как его предшественники, подражать народному характеру, но в его песнях невольно отразилась национальная струя, и они стали достоянием страны. Ш. написал почти 600 песен. Его песнями наслаждался Бетховен в последние дни жизни. Удивительный музыкальный дар Ш. сказался и в области фортепианной и симфонической. Его фантазии с-dur и f-moll, impromptus, moments musicals, сонаты являются доказательством богатейшего воображения и большой гармонической эрудиции. В струнном квартете d-moll, квинтете с-dur, фортепианном квартете (Forellen Quartett), большой симфонии c-dur и недоконченной симфонии h-moll Ш. является продолжателем Бетховена. В области оперы Ш. не был так одарен; хотя их написано им около 20, но они немного прибавят к его славе. Выдается из их среды «Der Hausliche Kriget oder die Verschworenen». Отдельные нумера его опер (напр. «Розамунды») вполне достойны великого музыканта. Из многочисленных церковных сочинений Ш. (мессы, офертории, гимны и пр.) возвышенным характером и музыкальным богатством отличается особенно месса es-dur. Музыкальная производительность Ш. была громадна. Начиная с 13-го года жизни он сочинял непрестанно. Малейшего побуждения было достаточно, чтобы пробудить постоянно беспокойный дух Ш. Увлекательный текст, данный Ш., сейчас же возбуждал в нем фантазию. «Der Wanderer», «Erlkonig» были написаны с невероятной быстротой. В высшем кругу, куда Ш. приглашался для аккомпанемента своих вокальных сочинений, он был чрезвычайно сдержан, не интересовался похвалами и даже избегал их; среди друзей,наоборот, он высоко ценил одобрение. Молва о невоздержанности Ш. имела некоторое основание: он часто пил лишнее и тогда становился вспыльчивым и неприятным для кружка друзей. Из опер, исполнявшихся в то время, Ш. всего более нравились « Швейцарское семейство» Вейгеля, «Медея» Керубини, «Иоанн Парижский» Буальдье, «Сандрильона» Изуарда и особенно «Ифигения в Тавриде» Глюка. Итальянской оперой, которая была в его время в большой моде, Ш. интересовался мало; только «Севильский цирюльник» и некоторые отрывки из «Отелло» Россини прельщали его. Как утверждают биографы, Ш. в своих сочинениях никогда ничего не изменял, потому что не имел для того времени. Он не щадил своего здоровья и в расцвете лет и таланта скончался на 31 году. Последний год его жизни, несмотря на расстроенное здоровье, был особенно плодотворен: именно тогда он написал симфонию с-dur и мессу es-dur. При жизни он не пользовался выдающимся успехом. После его смерти осталась масса манускриптов, уже позднее увидевших свет (6 месс, 7 симфоний, 15 опер и пр.). см. Kreisse, «Franz Shubert» (Вена, 1861); von Helborn, «Franz Schubert»; Risse, «Franz Schubert und seine Lieder» (Ганновер, 1871); Aug. Reissmann, «Franz Schubert, sein Leben und seine Werke» (Б., 1873); H. Bbarbedette, «F.Schubert, sa vie ses oeuvres, son temps» (П., 1866); m-me A.Audley, «Frans Schubert, sa vie et ses oeuvres» (П., 1871).

Н.С.

Шубин Федот Иванович

Шубин (Федот Иванович) — скульптор, сын крестьянина, род. 17 мая 1740г. в Куроостровской вол., против Холмогор. Зимою 1759 г. пришел, подобно своему земляку, Ломоносову, в СПб. с обозом трески. По ходатайству Ломоносова, заметившего необыкновенную способность юноши к скульптуре по образцам его резьбы из кости, он был зачислен истопником в придворный штат и в 1761 г. по Высочайшему повелению определен в академию художеств, где вскоре сделался лучшим из учеников профессора Жиле. Во время прохождения академического курса был награжден двумя серебряными медалями, малою в 1763 г. и большою в 1765 г., а в 1766 г. окончил этот курс с золотою медалью и в следующем году отправлен для дальнейшего своего усовершенствования в Париж, в качестве пенсионера академии. В Париже Ш. обратил на себя внимание французской академии, которая ходатайствовала пред императрицей Екатериною II чрез Фальконета о продлении срока его пенсионерства для того чтобы он имел возможность посетить Рим. В 1772 г. Н. А. Демидов совершил с ним путешествие в Италию и заказал ему свой мраморный бюст. Возвратившись оттуда в СПб., он исполнил, по воле Екатерины II, ее бюст с натуры, считающийся самым схожим из всех (наход. в Имп. Эрмитаже) и после того постоянно, в течение 20 лет, занимался работами из мрамора для высочайшего двора и для кн. Г. А. Потемкина, в лице которого нашел себе горячего покровителя. В 1774 г. академия избрала его в академики; но интриги товарищей Ш. по специальности, Гордиева и Ф. Щедрина, долго, во все время управления академией И. Бецкого, мешали Ш. получить высшее художественное звание, хотя он и приобрел себе репутацию мастера, не имеющего себе равного среди русских скульпторов, и только в 1794 г. академия возвела его в профессоры. Он умер в СПб., 12 мая 1805 г. Кроме других достоинств, произведения Ш. отличаются особенно мягкостью передачи натуры в рубке из мрамора. Конференц-зала академии худож. украшена превосходною статуей Екатерины II, исполненной Ш. для кн. Потемкина. Из прочих его работ известны: бюсты русских полководцев: Шереметева, Румянцева, Суворова и адмир. Чичагова, в Имп. Эрмитаже, барельефные изображения русских великих князей в Оружейной палате и Петровском дворце, в Москве, и бюст кн. Безбородка.

Шувалов Иван Иванович

Шувалов (Иван Иванович, 1727-97) — русский государственный деятель. Уроженец г. Москвы, с ранних лет хорошо знавший иностранные языки Ш. уже в 1749 г. начинает играть роль при дворе имп. Елизаветы Петровны, которая в конце своего царствования сделала его генерал-адъютантом и членом конференции (тогдашнего государственного совета). Он нередко объявлял сенату и высшим чиновникам именные повеления; к нему обращались в затруднительных случаях, когда нужно было особенное распоряжение императрицы: через него подавались просьбы и доклады на Высочайшее имя. Ш. действовал всегда бескорыстно, мягко и со всеми ровно и добродушно, благодаря чему у него почти вовсе не было врагов. Он отказался от предложенных ему императрицею графского титула и обширных поместий; не принял и предложения о выбитой в честь него медали. Главная заслуга Ш. заключается в покровительстве, оказанном им образованию. Самым видным делом его было учреждение по плану, составленному им вместе с Ломоносовым, первого русского университета, в Москве, для всех сословий, с двумя гимназиями при нем (1755). Как первый «куратор» московского университета, Ш. входил во все подробности его строя и положения; особенно трудился над улучшением преподавания как в университете, так и в гимназиях, для чего приглашал иностранных ученых, отправлял молодых русских людей для усовершенствования за границу, по возвращении откуда последние занимали профессорские кафедры в университете (таковы были Зыбелин, Вениаминов, Третьяков, Десницкий и др.), и «ради успешного распространения знаний» устроил университетскую типографию, в которой печатались заведенные им же «Московские Ведомости». По его же инициативе возникли в 1757 г. академия художеств и в 1758 г. казанская гимназия. Академия возникла из учеников, которые, по распоряжению Ш., готовились для этой цели в московской гимназии и находились под его непосредственным ведением до 1763 г. Впоследствии из-за границы он выслал для академии снятые по его распоряжению формы лучших статуй в Риме, Флоренции и Неаполе. Особенным покровительством Ш. с самого начала пользовался Ломоносов, воспевший его в нескольких своих одах и «рассуждениях». При непосредственном участии и наблюдении Ш. появилась в свет составленная Вольтером «Histoire de l empire de Russe sous Pierre le Grand». С воцарением Екатерины II положение при дворе Ш. пошатнулось, и он в 1763 г. уехал за границу, где пробыл 14 лет. За границей он был всюду принимаем с великими почестями и предупредительностью, всячески старался помогать русским художникам и ученым, и исполнил личное поручение императрицы Екатерины ходатайством перед папою о замене папского нунция в Варшаве Дурини лично известным Ш., и им же указанным папе, Грампи. Возвращение в 1777 г. Ш. на родину было приветствовано в печати целым рядом хвалебных стихотворений, среди которых особенно замечательно «послание» Державина. Императрица назначила его обер-камергером и сделала одним из любимых своих собеседников. У него постоянно собирались кн. Дашкова, Завадовский, Храповицкий, Козодавлев, Янкевич, Дмитриев, Шишков, Оленин, Державин и др. С кн. Дашковой он разделял труды по изданию «Собеседника любителей российского слова»; один из первых восхищался стихами Державина и содействовал его известности. Замеченный им на акте московского университета Е. И. Костров трудился над переводом Илиады, живя в доме Ш. Ему много обязаны Фонвизин, Богданович, Херасков. В 1784 г. он выдвинул известного крестьянинасамоучку Свешникова. Сам Ш. писал немного: ему принадлежат лишь несколько переводов и стихотворений или без подписи, или под чужим именем. Ср. Н. Бартенев, «Биография И. И. Шувалова» (М., 1857).

В. Р-в.

Шувалов Петр Иванович

Шувалов (Петр Иванович, граф, 1711-62) — русский госуд. деятель, генералфельдмаршал. Начал службу камер-пажем при дворе Цесаревны Елизаветы Петровны; за содействие возведению ее на престол пожалован в действительные камергеры; затем сделан был сенатором и в 1746 г. возведен в графское достоинство Российской империи. Сначала Ш. командовал армейскою дивизиею, расположенною в окрестностях С.-Петербурга, а затем обсервационным корпусом, им же сформированным. Был конференц-министром, управлял артиллерийскою и оружейною канцелярией, усовершенствовал артиллерию и устроил несколько оружейных заводов. благодаря влиянию на императрицу его жены Мавры Егоровны и двоюродного брата Ивана Ивановича Ш., он пользовался неограниченною властью во все царствование Елизаветы Петровны: без его согласия не решалось важное государственное дело, особенно в области экономического строя и военной организации. В 1753 г. Ш. представил сенату утвержденный императрицею проект уничтожения внутренних таможен и застав и повышения, взамен этого дохода, пошлин на привозимые из-за границы товары. Незадолго до смерти Елизаветы Петровны он настаивал на составлении нового Уложения, сообразно с потребностями и обычаями народа, и на всеобщем размежевании земель. Бескорыстным государственным деятелем он не был: много заботился о своих личным интересах, нередко в ущерб и государству, и частным лицам — напр. выхлопотал себе исключительное право на отпуск за границу леса, сала, ворвани, а также монополию тюленьего промысла. Ведя роскошную жизнь, оставил долгу в казну более миллиона рублей. Л. Р-в.

Шуман

Шуман (Роберт-Александр Schumann) — знаменитый германский композитор, род. 8 июня (27 мая) 1810 г., в саксонском городе Цвикау, ум. 29 (17) июля 1856 г. Композиторский дар проявился в Ш. очень рано. Его импровизации, его дирижирование маленьким оркестром товарищей по гимназии, когда ему было 12 лет, указывали на то, что в нем таится истинное музыкальное дарование. Хотя он, по желанию матери, и поступил в Лейпцигский унив., но занятия юридическими науками не особенно удачно подвигались вперед, так как Лейпциг — этот музыкальный центр Германии — давал много пищи его музыкальной натуре. К этому времени, т. е. к 1828 — 29 г., относится изучение им игры на фортепиано у Фридриха Вика. Ш. перешел в гейдельбергский университет в надежде, что в этом городе, далеко не столь богатом музыкой, он найдет больше времени для университетских занятий; но и тут его стремление к музыке не ослабело. Знакомство с профессором гейдельбергского университета Тибо, большим знатоком музыки, советовавшим Ш. обратить внимание на свой талант, а также письмо Вика к матери Ш., убеждавшего ее согласиться на перемену карьеры сына, вызвали решительный поворот в деятельности Ш.: в 1830 г., переселившись в Лейпциг, он окончательно посвятил себя музыке. Сначала он занялся игрою на фортепиано, но упорная работа над развитием пальцев привела к анемии правой руки, вследствие чего он обратился к композиции. Занятия у теоретика Дорна до 1832 г., изучение сочинений Баха, обширное знакомство с музыкальной литературой, чему немало способствовали многочисленные концерты в Лейпциге, быстро развили музыкально восприимчивую натуру Ш. и уже в 1833 г. он выступил с ор. 7, impromptu ор. 5 и др., который впоследствии стали в ряд его знаменитых сочинений. В 1834 г. он предпринял издание газеты: «Neue Zeitschrift fur Musik», восстававшей против рутины и музыкального застоя, с энергией и убеждением пропагандировавшей все талантливое. На столбцах этой газеты Мендельсон, Берлиоз, Шопен, Лист, Гиллер, Гаде, Брамс нашли достойную оценку своих дарований. Журнальная деятельность Ш. продолжались до 1844 г. В 1854 г. статьи его о музыке и музыкантах вышли отдельным изданием («Gesammelte Schriften uber Musik und Musiker», нов. изд.. Лпц., 1875). В 1834 — 35 гг. Ш. закончил свои бессмертные произведения для фортепиано — симфонические этюды ор. 13 и карнавал ор. 9. Позднее им были написаны: сонаты g-moll и f-moll, гениальнейшая фантазия c-dur, ор. 17, «Davidsbundlertanze» ор. 6, «Kinderscenen» ор. 15, «Крейслериана», «Faschingschwank» ор. 26 и пр. Наплыв творческой силы в 1836 — 39 гг. был у Ш. так велик, что, по его собственным словам, он «мог бы сочинять все дальше, дальше без конца». Особого распространения сочинения Ш. в то время не имели; им сочувствовали только такие знатоки, как Мошелес, Лист и отчасти Мендельсон. Страстно желая жениться на дочери Вика, Кларе, Ш. стал заботиться об увеличении своих материальных средств. С этой целью он намеревался перевести свою газету в Вену, рассчитывая на больший круг читателей. Поездка в Вену не увенчалась успехом, но, благодаря ей, Ш. познакомился с неизданными сочинениями покойного Шуберта, содействовал изданию многих из них и ознакомил публику с симфонией Шуберта c-dur, которая, после первого ее исполнения в Лейпциге, под управлением Мендельсона, вскоре обошла весь музыкальный мир. С женитьбой Ш. на Кларе Вик, в 1840 г., совпадает поворот его деятельности в сторону вокальной музыки. Более ста песен, из которых очень многие составляют перлы творчества Ш., были написаны в течение одного года, в том числе знаменитый цикл песен «Dichterliebe». В 1841 г. Ш. написал свою первую симфонию и начал вторую d-moll (впоследствии вышедшую под названием четвертой). В том же году написаны им симфониетта (увертюра, скерцо и финал) и фантазия для фортепиано с оркестром, впоследствии составившая первую часть знаменитого фортепьянного концерта a-moll. В 1842 г. Ш. обратился к камерной музыке: в один месяц он написал три квартета, посвященные Мендельсону, затем квинтет для фортепиано и струнных, посвященный Кларе, квартет для фортепиано и струнных и трио. В 1843 г. Ш. перешел к новому для него роду сочинения: он написал обширную кантату «Рай и Пери», на слова Томаса Мура., принятую как в Лейпциге, так и Дрездене с энтузиазмом. В том же году Ш. начал сочинение музыки к «Фаусту» Гете, но нервная болезнь от усидчивого труда помешала дальнейшей работе. Журнальная деятельность тоже была им оставлена. Путешествие в Россию, куда Ш. сопровождал свою жену, имело благодетельное влияние на его здоровье. Хотя у Виельгорского была исполнена первая симфония Ш., но особого значения, в смысле успеха композиций Ш., его поездка по России не имела. В 1845 г. Ш. принялся за контрапунктические сочинения, написав шесть фуг ор. 60 на темы b, a, c, h, четыре фуги ор. 72, каноны; затем он докончил фортепьянный концерт a-moll и сочинил вторую симфонию c-dur. В 1847 — 48 г. он написал оперу «Геновефа», в 1850 г. данную в первый раз в Лейпциге без выдающегося успеха, хотя знатоки, как напр. Шпор, отнеслись к ней с большим уважением. Окончив оперу, Ш. с увлечением принялся за сочинение музыки в «Манфреду» Байрона, окончил музыку к «Фаусту» Гете, написал цикл «Bilder aus Osten» в четыре руки. Музыка к «Фаусту» была исполнена одновременно в Лейпциге, Дрездене и Веймаре в 1849 г., в сотую годовщину дня рождения Гете. С 1850 г. начинается капельмейстерская деятельность Ш. в Дюссельдорфе, которая с каждым месяцем становилась тягостнее для Ш., хотя Дюссельдорф и представлял прекрасную арену для успешной пропаганды его сочинений. Ко времени пребывания Ш. в этом городе относятся: третья симфония es-dur (написанная в один месяц), увертюры «Мессинская невеста», «Герман и Доротея» и «Юлий Цезарь», легенда «Странствование Розы» (1851), месса, реквием (1852), концерт для виолончели с оркестром, Tpио g-moll для фортепиано, скрипки и виолончели, две сонаты для фортепьяно и скрипки, торжественная увертюра к «Фаусту», фантазия для скрипки и оркестра и пр. (1853). К 1852 г. имя Ш. настолько уже стало популярным, что в Лейпциге целая неделя была посвящена исполнению его произведений, но эта «шумановская неделя» имела лишь успех средний. Зато в следующем году успех концертов из сочинений Ш. в Голландии превзошел все ожидания. Ш. всегда отличался сдержанностью, молчаливостью, преобладанием мрачного настроения. Иногда его преследовали галлюцинации, во время которых ему как бы являлись Шуберт и Мендельсон, диктовали ему тему. В 1852 г. появились первые признаки душевной его болезни, скоро достигшей полного развития. Помещенный в 1854 г. в санаторий близ Бонна, Ш. скончался через два года. В 1880 г., на сумму, полученную с трех концертов, был поставлен памятник Ш. на его могиле в Бонне. — Композиторская деятельность Ш. продолжалась 24 года (1830 — 53). Первые 10 лет были посвящены преимущественно фортепьянным произведениям, в которых Ш. сказал новое слово. Удивительное слияние самобытности с красотой, без всякой примеси деланности, широкий полет фантазии романтика идеалиста — все это придает фортепьянной литературе Ш. особенное значение. Даже в технической стороне фортепьянных произведений Ш., даже в пассажах, видны изобретательность и самостоятельность. Как богатый и своеобразный гармонист, как мелодист, полный необычайной прелести, выразительности и широты, Ш. стоит на большой художественной высоте. В его сочинениях чувствуется национальная струя. К наиболее гениальным произведениям Ш., отличающимся богатым музыкальным содержанием и новизной фактуры, принадлежат в особенности фантазия с-dur, карнавал и симфонические этюды, а также фортепьянный концерт а-moll с оркестром. От фортепьянной литературы Ш. перешел к вокальной. На его романсах и песнях лежит печать глубокой выразительности. В этой области Ш. выдвигал не только музыкальную сторону, но и поэтическую, сливаясь вполне с текстом, обращая внимание на малейшие его детали. Он, так сказать, не перекладывал стихотворения на музыку, но воспроизводил их в звуках. Аккомпанементу Ш. придавал особое значение и ставил его в органическую связь с вокальным текстом: это — скорее фортепьянная партия. Для своих романсов и песней Ш. пользовался стихами Кернера, Рюккерта, Гете, Эйхендорфа, Гейбеля, Байрона, всегда выказывая тонкий вкус в выборе текста. Наиболее близок к лирическому дару Ш. был Гейне, стихотворения которого в особенности вдохновляли Ш. В области симфонии, за которую Ш. взялся после романсов, он не стал мировым композитором; тем не менее его симфонии заняли очень видное место в музыкальной литературе, не смотря на далеко не виртуозную, хотя местами и своеобразную инструментовку, не смотря на формы, не являющиеся, в большинстве случаев, новым словом в искусстве. Сила симфоний Ш. заключается в богатстве и свежести музыки, полной чудных картин и образов. Среди четырех симфоний, первое место занимает третья es-dur, так называемая рейнская. Обаятельна симфония b-dur, которую сам Ш. хотел назвать весеннею симфонией. Четвертая симфония, помимо своих высоко музыкальных качеств, выделяется оригинальностью формы, связанной с тематизмом. Из увертюр крупнейшие — к «Манфреду» и «Геновефе». В камерной музыке и в концертной Ш. дал замечательные образцы, способные вызывать восторг и достойные глубокого изучения по совершенству фактуры. Творчество его с особенной силой сказалось в квартете и квинтете для фортепьяно и струнных. Оперная форма не далась Ш. вполне: его опера «Геновефа» редко появляется на сцене. Кантата, не требующая сценических условных приемов, более подходила в натуре Ш. : его «Рай и Пери» — одно из капитальнейших вокальных его произведений. Столь же замечательна и музыка к «Манфреду» Байрона и «Фаусту» Гете. В духовной музыке Ш. (мотет, месса, реквием) скорее чувствуется обаятельный лирик, чем истинно духовный композитор. Деятельность Ш. охватывает почти все области музыкального искусства. Если вспомнить, сколько духовной силы вложил Ш. в свои произведения, сколько он перечувствовал, передумал, испытал волнений, создавая чудные музыкальные образы, то станет понятным ранний конец его творчества. Ш. умер 46 лет, в том возрасте, когда многие другие художники только входят в более широкую область деятельности. cm. Wasielewski, «Robert Schumann» (Бонн, 1880); A. Reiszmann, «Robert Schumann, sein Leben und seine Werke» (Б., 1879); P. Spitta, «Ein Lebensbild Robert Schumann's» (Лпц., 1882); П. Трифонов, «Роберт Шуман» (СПб., 1885); Амброз, «Жизнь и произведения Роберта Шумана» (русский перев. в журн. «искусство», СПб., 1860); А. Волховская, «Роберт и Клара Шуман» (СПб., 1899). Н. С.

Шумский Сергей Васильевич

Шумский (Сергей Васильевич) — талантливейший артист московской сцены. Род. в семье московского мещанина Чеснокова в 1821 г. и ребенком поступил в театральное училище, где обратил на себя внимание осмысленной игрой в роли актера Шумского (водев. Хмельницкого: «Первый дебют актрисы Троепольской»). Директор Кокошкин оставил за ним эту фамилию. Выпущенный из училища в 1848 г., Ш. играл незначительные роли, совершенствуясь под руководством Щепкина. Недолго пробыв в Одессе, где ему были поручены более видные роли, он вернулся в Москву и быстро выдвинулся вперед, заняв, после исполнения в «Женитьбе» и «Ревизоре» ролей Кочкарева и Хлестакова, одно из первых мест в труппе. С каждым годом он все больше имел успех в ролях фатов, повес, комических старичков, водевильных персонажей с переодеваниями, и создавал настоящие типы в пьесах Тургенева, в «Свадьбе Кречинского», в «Карьере» Королева, в «Приемыше» кн. Кугушева, в драмах и комедиях А. А. Потехина, в пьесах Мольера. В середине 50-х годов, гастролируя в Петербурге, он занимал амплуа Сосницкого, Мартынова, Самойлова и, кроме Мартынова, не уступал никому пальму первенства. По словам авторитетного театрала, «нельзя себе представить ничего уморительнее и оригинальнее созданного Ш. типа старого пройдохе, гоняющегося за приданным», в комедии «Невесте сорок лет, приданого сто тысяч». Самыми оригинальными «созданиями» Ш. были роли в пьесах Островского: Добротворского («Бедная невеста»), Обрашеного («Шутники»), Несчастливцева («Лес»), роль Чацкого в «Горе от ума», Скапена в мольеровской комедии. Игра Ш. была ровная, тонкая, умная с блестящей отделкой художественных деталей; во всех ролях выливалась его художественная натура. Ум. 7 февр. 1878 г.

П. Быков.

Шухов Владимир Григорьевич

Шухов (Владимир Григорьевич) — инженер механик. Род. в 1854 г. Окончил курс в Императорском московском техническом училище (1876). Ш. изобрел особый тип форсунок и свою систему водотрубных паровых котлов. Ему же принадлежит составление формул расчета железных клепанных резервуаров. Напечатал: «Трубопроводы и применение их к нефтяной промышленности» (1895); «Насосы прямого действия — теоретические и практические данные для расчета их» (1897); «Стропила. Изыскание рациональных типов прямолинейных стропильных ферм и теория арочных ферм» (1897).

Шу-цзин

Шу-цзин — одна из китайских классических книг, входящая в состав пятикнижия. Она содержит документы для древнейшей истории Китая (с 2357 по 627 г. до Р. Хр.); редакция ее приписывается Конфуцию, который привел в порядок дошедшие до него документы. Книга эта переполнена рассуждениями на тему об идеальной системе управления государством, и потому весьма ценится китайцами. Положительных данных очень мало; есть, однако, указания на всемирный потоп, происшедший, будто бы, при императоре Яо (в 2293 г.).

Шхеры

Шхеры (по-нем. Scheeren, по-шведски Skar, по-норвежски и детски Skaer, Skjaer) — совокупность островов и скал, как выдающихся над водою, так и подводных («слепые шхеры» — blinde Skjaer), образующих более или менее широкий пояс вдоль некоторых высоких скалистых берегов. Названием Ш. обозначается также все пространство, занятое Ш. в тесном смысле слова, для которого в скандинавских языках имеются особые термины (skargard по-шведски, skjaergaard по-норвежски и датски). Ш. встречаются в холодном и умеренном поясе по Пешелю исключительно на широте более 40° в обоих полушариях. Часто и особенно сильно Ш. развиты вдоль берегов, изрезанных фиордами. Наибольшего развития Ш. достигают по Пешелю на тихоокеанском берегу британских и бывших русских владений в Сев. Америке, у западных берегов Патагонии, у берегов Гренландии и Лабрадора, Норвегии и Шотландии. У нас Ш. сильно развиты в Финляндии и довольно хорошо выражены в северо-западной части Белого моря. Из других стран следует отметить Ш. Далмации, Ирландии, Северной Шотландии, Швеции. По происхождению Ш. должно считать результатом разрушения материка. Скалистые берега, окаймленные Ш. часто образуют хорошие гавани, но плавание затрудняется, а иногда становится и опасным благодаря множеству надводных и особенно подводных скал. С другой стороны. широкий пояс Ш., защищая прибрежный воды от открытого моря, делает возможным мореплавание для небольших судов и рыбной промысел даже в течение наиболее суровой части года. Характерным примером может служить Норвегия с громадным зимним рыбным промыслом, происходящим главным образом внутри Ш. (inomskars). Н. Кн.

Шютц

Шютц ( Генрих Schutz ) — германский композитор (1585-1672); был капельмейстером в дрезденской капелле. Поклонник итальянской музыки в лучших ее образцах, Ш. много содействовал распространению ее в Германии, выписывая в свою капеллу итальянских музыкантов и посылая немцев в Италию изучать музыку у итальянских учителей. Желая перенести оперный жанр в Германию, Ш. написал музыку к «Дафне», на либретто Ринуччини, переведенное на немецкий язык Опицем. Опера эта была дана в Дрездене в 1627 г. Из других сочинений Ш. наиболее замечательны: «Священные симфонии», «Воскресение Христово», «Семь слов Спасителя» и музыка на Страсти Господни по тексту четырех евангелистов. Введя оперную, драматическую форму в обработку библейских сюжетов, а также хоры с драматическим характером, Ш. много содействовал развитию ораторий и в этом смысле является провозвестником Баха и Генделя. Н. С.

Щавель

Щавель (Rumex L.) — родовое название растении из сем. гречишных (Polygonaceae). Известно до 100 видов рода, это — большею частью многолетние травы (изредка однолетние травы, полукустарники или кустарники). Листья либо прикорневые, либо стеблевые, попеременные, нередко с сердцевидным или стреловидным основанием; очень редко листья перисто-надрезанные. При основании листа находится сухо пленчатый разрывающийся и позже совершенно уничтожающийся раструб. Цветки собраны пучками, иногда на длинных ножках, снабженными более или менее крупными кроющими листьями. Цветки обоеполые, или однополые, двудомные или многобрачные, Околоцветник чашечковидный, более или менее глубоко 6 (редко 4) раздельный; три внутренние доли околоцветника смываются над плодом и часто снабжены срединным мозолистым утолщением. Тычинок 6, прикрепленных к околоцветнику; нити очень короткие. Пестик один, с трехгранною односемянной завязью, с тремя очень короткими тонкими столбиками, снабженными кистистыми или многораздельными рыльцами. Плод — семянка; семя с белком; зародыш боковой, изогнутый, изредка почти прямой, с линейными или продолговатыми семенодолями. Виды Щ. растут преимущественно в северном умеренном климате, и только несколько видов встречаются под тропиками и в южном полушарии. Род этот делится на два подрода (секции): 1) Lapathum (цветки обоеполые) и 2) Асеtоsеllа. (цветки однополые). Большинство видов принадлежит к первому подроду. Виды различаются преимущественно характерными особенностями внутренних долей околоцветника, смыкающихся над плодом и имеющих биологическое значение, а именно для рассеивания и распространения; так, у одних видов они помогают распространению при помощи ветра, у других при помощи воды, животных или при совместном содействии всех этих агентов. У видов первого отдела (при ветровом распространении) внутренние доли в виде крупных пленчатых крыльев; у видов, распространяющихся водою, внутренние доли снабжены губчатыми мозолистыми вздутиями, служащими плавательными органами; у видов, распространяющихся при посредстве животных, доли снабжены иглами, крючками и т. п. В России встречается около 20 видов Щ.; из них наиболее обыкновенны следующие: а) из первого подрода (с обоеполыми цветками): R. cripus (курчавый Щ., листья курчавые, нижние при основании тупые), R. confertus (конский Щ., нижние листья сердцевидные), R. domesticus (домашний Щ., внутренние доли околоцв. без утолщения, листья при основании округлые) и др.; б) из второго подрода встречаются R. Асеtosa (кислый Щ., листья стреловидные, с ушками, отогнутыми вниз) и R. Аcetosella (щавелек, листья копьевидные, с ушками, отходящими под прямым углом или несколько вверх). Некоторые виды Щ. разводятся как овощ, таковы: R. Acetosa и R. Patientia (английский шпинат); дико растущие виды Щ. (за исключением R. Acetosa и Acetosella). известны в обыденной жизни под именем конского Щ. Некоторые виды употребляются в народной медицине, напр. R. Acetosella, aquaticus от поноса, R. domesticus от сыпи, R. Hydrolapathum от лихорадки и т. п. С. Р.

Щ. (Rumex acetosa L., сельско-хозяйств.). — При возделывании в огородах пользуются главным образом культурными сортами Щ., выведенными многолетней практикой, как то: лионским крупнолистным, бельвильским, широколистным и пр. Просев Щ. надо делать ранней весной или прямо в грунт, или в холодный парник, откуда рассада переносится затем на глубоко обработанные и хорошо удобренный гряды. Семенные всходы прореживают, а рассада высаживается на 3 — 4 (по Шредеру на 6) вершк. Уход состоит в поливке, полке, рыхлении почвы и притенении корней перегнойной землей. Подсыпка земли около корней производится также и для предохранения основаны растения от морозов. Эта подсыпка практикуется ежегодно, так как корни Щ. приподнимаются над землей все выше и выше. На второй год после посева часть листьев может быть срезана для употребления; стебли обыкновенно удаляются; цветение и плодоношение ослабляют рост листьев; в общем насаждением пользуются в течение 3 — 4 лет, после чего закладывают новые гряды. Щ. — ранний овощ, требуется главный образом до поступления в продажу шпината и других свежих огородных растений.

Щапов Афанасий Прокопьевич

Щапов (Афанасий Прокопьевич) — известный русский историк. Род. в 1830 г., в селении Анге, Верхоленского уезда, в 210 вер. от Иркутска, от местного дьячка и бурятки. Отец отдал его в Иркутск в духовное училище, порядки которого описаны Загоскиным («Магистр», ром. М. В. Загоскина, в «Сборнике газ. Сибирь» 1876 г.) и Шашковым, в его «Автобиографии» ("Восточное Обозр. " 1884 г., № 30). В 1852 г. Щ. окончил курс семинарии и в числе лучших учеников был отправлен на казенный счет в казанскую дух. акд. Здесь Щ. очень усердно работал и тогда уже выделялся из среды товарищей. Большое значение для его последующей ученой деятельности имело знакомство его с богатой библиотекой рукописей Соловецкого монастыря, которая во время крымской войны была перевезена в Казань. Щ. участвовал в составлении описи этих рукописей и сделал для себя множество выписок оттуда. На последнем курсе он весь отдался своей студенческой магистерской диссертации, вышедшей в 1858 г. в Казани под загл. : «Русской раскол старообрядства». Всецело отрешиться от общепринятой до тех пор точки зрения Щ. не мог; тем не менее книга его была совершенно новым явлением и обратила на себя всеобщее внимание. Щ. рассматривает раскол не только как религиозное, но и как историческо-бытовое и социальное явление: в нем, по мнению Щ., сохранился, так сказать, окаменелый отколок древней России, выразилась русская народность XVII в., в ее отрешенности от иноземных элементов реформы Петра Великого и XVIII стол., проявилась преимущественно своеобразная историческая жизнь массы народа, жизнь религиозная и гражданская, жизнь умственная и нравственная. Позднее Щ. еще дальше развил свои мысли в статье «Земство и раскол» («Отечеств. Записки» 1862 г.). Точка зрения Щ. была подхвачена Аристовым, его учеником, в «Устройстве раскольничьих общин» («Библ. для Чтения», 1863, 7), В. Формаковским — в статье «О противогосударств. элементе в расколе» («Отечеств. Записки» 1866 г.), Андреевым — в его исследовании «Раскол и его значение в русской жизни» (1870) и др. Важность работы Щ. признает и такой осторожный историк, как Бестужев-Рюмин. В академии Щ. читал историю русской, церкви, останавливаясь главным образом на анализе взаимодействия византийских начал с славяно-русским языческим мировоззрением, давшего новый специфически русский строй религиозных представлений. Дальнейшую разработку этих лекций дали его «исторические очерки народного миросозерцания и суеверия (православного и старообрядческого)», в «Ж.. М. Нар. Пр.» (1863 г.). Под влиянием своего учителя Елисеева, а также В. И. Григоровича и С. В. Ешевского и собственной неустанной работы, Щ. вырабатывает свой взгляд на ход русской истории и на методы ее исследования. Связь мировоззрения Щ. со славянофильством вне всякого сомнения; он, как и славянофилы, изучал не столько то, как поступало и что делало правительство по челобитным, а то, о чем просили в челобитных, какие нужды и требования высказывались в них. Его теорию удобнее всего можно назвать земской или общиноколонизационной. «По старинному народному принципу... — земля составляла основу всего народного бытового строя». Отсюда название областей «землями» и людей «земскими». Вольный процесс устройства народом земского мира совершался в такой естественной последовательности: «рядом, на одной земле и воде, в колонизационно-географической и общинно-бытовой связи, сами собой, без всяких указов, устроились.... два первичных мира — городской и сельский, город и село.... В лесу посажался починок и разрастался в село». К нему приселялись «починки», «деревни на поле», «приселья» и т. д., которые образовывали уезд или волость; отсюда «село с уездом». Каждое поселение составляло особый мир, равно как и уезд, почему в актах и говорится без различия: со всею волостью или со всем миром. Из первичных сел или починков «на почве вольно-народного, земского строения, путем торга и промысла» выросли посады и образовались посадские миры, почему и городские общины назыв. мирами. Волостные или уездные миры естественноисторическим путем по речным системам и волокам смыкались в областные общины. В жизни областей были две «последовательно-преемственные формы»: особнообластная и соединенно-областная. Характерная особенность первой: вольное устройство путем колонизации на особой речной системе или отдельном волоке; стремление местных общин к «особности»; деление населения на историкоэтнографическ. группы по областям; местное «земско-советие»; федеративное взаимодействие и междоусобная борьба областных единиц. Следовательно, истории русской земли нет; есть только история отдельных областей и их отношений между собой. Соединенно-областная форма возникла после смутного времени, после розни областных общин и решения их, на своих областных земских соборах, быть в единении, любви и совете; так появилась земско-областная федерация. Таким же путем смыкания снизу вверх возникло и управление на почве колонизационного устроения и географического соотношения. Сельский мир управлялся сельским мирским сходом, волостной — волостным и т. д. Земский собор всех людей русской земли был выражением соединенно-областной организации русской земли. В построении Щ. очень видную роль играет колонизация, которая стоит в зависимости от распределения экономических ценностей и в свою очередь определяет их («историко-географическое распределение русского народа», в «Русском Слове» 1864 и 1865 гг.). В 1860 г. Щ. был приглашен проф. русской истории в университет, где имел выдающийся успех (см. сборник «Первый шаг», Казань, 1876). В 1861 г., после обнародования манифеста об освобождении крестьян, Щ., за присутствие на панихиде по крестьянам с. Бездна, не желавшим признать манифеста, был арестован. Министр внутр. дел Валуев взял Щ. на поруки и назначил его чиновником министерства по раскольн. делам, но Щ., выбитый из колеи, не мог уже с прежним научным спокойствием продолжать своих работ. С одной стороны он поддался тогдашнему увлечению естественными науками и пытался применить «естественнонаучный» метод к своим исследованиям; с другой стороны он не мог, при своей горячей натуре, отнестись индифферентно к тогдашнему общественному движению. В 1864 г. он был сослан в Иркутск, где продолжал много работать, главным образом по местным вопросам. Последние его труды вызывали строгие отзывы критики и не могут, действительно, идти в сравнение с прежними работами. В 1874 г. скончалась его жена Ольга Ивановна, которая всю себя посвятила своему мужу, а в 1876 г. последовал за нею и сам Щ. От своей «земской» теории Щ. стал отказываться с 1863 — 64 гг. «До 1863 г. земство и земское саморазвитие было моей idee fixe. Я защищал инициативу и самодеятельность сил народа в деле его социального саморазвития.... Со времени 1864 г. я стал думать иначе». Дальнейшая — или, вернее, дальнейшие теории Щ. страдают запутанностью и отсутствием юридической определенности.

Если Щ. — говорит Н. Н. Козьмин в «Книговедении», — был одним из вождей известной исторической школы, то он же явился в своих сочинениях (о Сибири) если не вождем, то вдохновителем, знаменем целого ряда областных деятелей родного края, видные представители которых группировались около «Сибири» и «Восточного Обозрения». Щ. признавал сибиряков «более корыстными и буржуазными, чем великорусский народ»; но его идеи, его сочинения сделали свое дело — вся «молодая Сибирь» многим обязана Щ. Он намечал вопросы, которые потом разрабатывались в сибирских газетах. Сибирские деятели могут применять к нему стих Данте: Tu daca, tu signore, te maestro.

Литература. Труды Щ. разбросаны в разных периодических изданиях и только немногие изданы отдельно. Главные его работы: 1857 г. — «О причинах происхождения и распространения раскола, известного под именем старообрядства, во второй половине XVII и в первой половине XVIII ст.» («Правосл. Собеседн.»); 1858 г. — "Русский раскол старообрядства, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданств. в XVII и первой полов. XVIII в. "); 1860 г. — «Русская церковь в сев. поморье в XV — XVII вв.» («Правосл. Собеседник»); 1861 г. «Смесь христ. с язычеств. и ересями в древнерусск. народных сказаниях о мире» («Правосл. Собеседн.»); «Великорусские области и смутное время» («Отечеств. Записки», №№ 10 и 11); «Земство и раскол» («Отеч. Записки», № 12); 1862 г. «Состояние русск. духовенства в XVIII стол.» ("Правосл. Собеседн. "); «Земство» («Век», №№ 7 и 8); «Земские соборы в XVll ст. Собор 1642 г.» («Век», № 11); «Городские мирские сходы» «Век», № 12); «Сельский мир и мирские сходы» («Век», №№ 13 и 14); «Земский собор 1648 — 49 г. и собрание депутатов 1767 г.» («Отеч. Записки», № 11); «Сельская община» («Век», №№ 1 — 6); «Земство и раскол (XVII стол.)» (вып. 1, СПб., 1862); «Земство и Раскол. Бегуны» («Время», №№ 10 и 11); 1863 г. — «исторические очерки народного миросозерцания и суеверия» ("Ж. М. Н. Пр. "); 1864 г. — "Этнограф. орган. русск. народ. " («Библ. для Чтения», № 1); «историко-географическое распределение русского народонаселения» («Русское Слово», №№ 8 — 10); 1865 г. «истор. геогр. распределение русского народонаселения» («Русское Слово», №№ 6, 7, 8, 9); «ист. этнограф. организ. русского народонас.» («Русское Слово», №№ 1, 2, 3); «Общий взгляд на историю интеллектуального развития в России» («дело», 1866, № 2 и 3; 1868, №№ 8 и 9); «Социально-педагогические условия умственного развития русского народа» (СПб., 1869 — 1870); «Естественно-психологические условия умственного и социального развития русского народа» («Отеч. Записки», 1870,. №№ 3, 4 и 12); «Влияние общественного миросозерцания на социальное положение жнщ. в России» («Дело», 1871, №№ 7 и 8); «истор. географические и этнографические заметки о сибирском населении» («изв. Вост. Сибирского Отд. Рус. Геогр. Общ.», 1872, № 3); «Историко-географические замётки о Сибири» (ibid., 1873, № 2); «Сибирское общество до Сперанского» (ibid., 1873, т. 4 и 5); «Сельская оседло-инородческая и русско-крестьянская община в Кубинско-ленском краю» (ibid., 1875, №№ 3, 5 — 6); «Социальные потребности Сибири накануне реформ» («Сибирь», 1876, №№ 3 и 4) и много друг. Литература о Щ. бедна серьезными исследованиями. См. «Отеч. Записки» (1876, № 5); «Вестник Европы» (1876, № 5); «Древняя и Новая Poccия» (1876, № 9); «Дело» (1876, № 4); «Неделя» (1876, №№ 3-5, 6-7); «Новое Время» (1876, биографич. очерк Шашкова, №№ 196, 198, 212, 227, 245, 252); «Сибирский Сборник», 1885 г. «Щапов» (из воспом. В. Вагина); Аристов, «Аф. П. Щапов» (СПб., 1883); Н. Н. Козьмин, «А. П. Щапов, его жизнь и деятельность» (Иркутск, 1902). Г. Лучинский.

Щебень

Щебень — битый измельченный камень для мощения улиц и шоссе.

Щеглы

Щеглы (Carduelfs) — мелкие певчие птицы из сем. вьюрковых (Fringllidae). Многие орнитологи не отделяют Щ. от обширного рода вьюрков (Fringilla), другие выделяют их в самостоятельный род (Cardnelis). От типичных вьюрков Щ. отличаются более высоким в своей средней части клювом, где высота его вдвое превосходит ширину. Далее, для Щ. характерен ярко-красный цвет на лицевых частях головы и вообще очень пестрая окраска. Довольно длинный, тонкий клюв, надклювье которого лишь на вершине слабо изогнуто, немного вогнутые внутрь края клюва, мало изогнутые острые когти и острия крылья, а также нек. др. признаки — являются характерными не только для Щ., но и для большинства других вьюрков. Щ. селятся в светлых лиственных лесах, в садах, парках, часто возле жилья человека. Главную пищу их составляют семена деревьев, в особенности березы и ольхи, а также семена сложноцветных, главным образом, чертополоха и репейника. Осенью часто можно видеть стойки Щ. на желтеющих стеблях чертополоха, выклевывающих семена из его головок. Собственно на землю, в противоположность зябликам, Щ. спускаются редко и не надолго. Птенцы выкармливаются насекомыми и их личинками. Искусно свитое из моха, лишаев, сухих травинок и перьев — гнездо помещается довольно высоко на ветвях деревьев. Выстилкой служит пук из головок сложноцветных и волос; полная кладка — из 4 — 5 голубоватых яиц, с темными пятнышками и штрихами. Щ. гнездятся один или два раза в год. Во второй половине лета Щ. держатся выводками, а к осени собираются в большие, кочующие в продолжение всей зимы, стаи. Представителем Щ. может служить обыкновенный щеглёнок (С. elegans) — одна из самых красивых наших мелких птиц. Самец и самка окрашены одинаково. Лоб и горло ярко-красного цвета. Темя и задняя часть головы — черные. Бока головы и нижняя часть тела — белые; верхняя сторона тела рыжевато-бурая; с белым надхвостьем. Крылья черные, с ярко-желтой поперечной полосой и с белыми кончиками маховых перьев. Хвост черный, с белыми пятнышками на верхушках рулевых перьев. Щегленок распространен по всей Европе (кроме крайнего севера), в сев.-зап. Африке и в большей части Азии. В Сибири он доходит до Енисея. Сибирские Щ., отличающиеся более крупными размерами и большим развитием желтого цвета, составляют особую разновидность (C. elegans major). Кроме того, в тех же местах Сибири живет среднеазиатский вид Щ., залетающий и в юго-вост. Россию, седоголовый Щ. (C. caniceps), отличающийся пепельным цветом темени и спины. Этот вид легко смешивается с европейским и дает гибридов.

Ю. Вагнер.

Щелкуны

Щелкуны (Elateridae) — семейство жуков. Общая форма тела Щ. удлиненная, более или менее приплюснутая. Усики 11 — 12-члениковые, пильчатые, зубчатые или гребенчатые. Переднегрудь большая с заостренными задними углами. Ноги короткие, слабые, с 5-члениковыми лапками. Тазики (сохае) передних и средних ног шарообразные. Задние крылья хорошо развиты. Вследствие короткости и слабости ног Щ. не могут перевернуться, упав на спину, как другие жуки и обладают для этой цели особым устройством переднегруди. Желая перевернуться на брюшную сторону, жук сгибает переднегрудь на спинную сторону таким образом, что тело жука опирается на переднегрудь и заднюю половину надкрыльев. При этом особый шиповидный отросток на брюшной стороне переднегруди, в покойном состоянии вдающийся в соответствующее углубление среднегруди, выходить из этого углубления и концами своими упирается в его передний край. Затем жук быстро сгибает переднегрудь на брюшную сторону, отчего конец шиповидного отростка соскальзывает обратно в глубину этого вдавления, ударяя при этом против упругого основания элитр, которое получает таким образом сильный удар о плоскость опоры жука, а тело жука подбрасывается вследствие упругости вверх, при чем слышен щелчок; падая, жук в воздухе переворачивается. Щ. встречаются на деревьях, кустах, траве; многие виды хорошо летают. Как жуки, так и личинки преимущественно растительноядны. Иногда жуки объедают молодые побеги растений. О личинках Щ., известных под названием проволочных червей. К семейству Щ. относится множество видов (около 2500), живущих во всех частях света. Род Agriotes характеризуется усиками, равными по длине голове и переднегруди, грудной щит выпуклый; лапки сжатые с боков. Agr. segetis (s. lineatus) темно-бурого цвета с красноватыми усиками и ногами; надкрылья желтовато-бурые с продольными полосками; длина 8 мм. Встречается часто в большей части Европы. У рода Pirophorus усики пильчатые или нитевидные, глаза большие; грудной щит широкий с желтыми возвышениями по бокам. Многочисленные виды этого рода живут в тропической части Америки, преимущественно в Мексике и на Антильских островах и обладают способностью светиться. Светящиеся органы помещаются по бокам переднегруди и на брюшной стороне первого сегмента брюшка (непарный орган, в спокойном состоянии втянутый в заднегрудь и видимый тогда, когда насекомое приподнимает брюшко). У некоторых видов наблюдалось свечение яиц (вынутых из яичника) и всех личиночных стадий. У некоторых личинок описаны светящиеся органы на 8 первых сегментах брюшка, находящиеся около стигм. Наиболее известный вид P. noctilucus (кукуйо туземцев) бурого цвета с желтовато-серыми волосками, длиной 3 — 4 стм. Встречается на о-ве Кубе. Личинки живут в сердцевине сахарного тростника. В Австралии светящимися Щ. являются виды рода Photophorus. Щ. Lacon murinus обгрызает иногда молодые побеги роз, дубков и др., а личинки его вредят корням огородных растений. Ср. Candeze, «Monographie des Elaterides». (Льеж, IS57 — 81); его же, «Catalogue methodique des Elaterides connus en 1890» (Льеж, 1891); Dubois, «Contributions a l'etude de la production de la Iumiere par les etres vivants. Les Elatrides Iumineux» («Bull. Soc. Zool. France», т. 11, 1886); Heinemann, «Zur Anatomie u. Physiologie d. Lenchtorgane mexicanischer Cucujo's» (в "Archiv f. mikrosk. Anatom. ", 27 т., 1886). М. Р.-К.

Щёлочи

Щёлочи (хим.) — В настоящее время говорят почти исключительно об едких щёлочах, но прежде под Щ. разумели вообще вещества, растворы коих имеют щелочную реакцию и вкус. К числу Щ. относили тогда и карбонаты щелочных металлов. Сода и поташ, например, имеют явно щелочную реакцию по той, вероятно, причине, что находятся в растворах в состоянии — до некоторой степени по крайней мере — гидролитического разложения Na2CO3 + Н2О = NaHCO3 + NaOH и потому относятся к лакмусу и другим индикаторам как едкие Щ. каковы же в этом отношении средние соли щелочных металлов с некоторыми другими кислотами, например, с ортофосфорной.

С. Колотов.

Щелочные и щелочноземельные металлы

Щелочные и щелочноземельные металлы (хим.), или металлы щелочей и щелочных земель. Нерастворимые в воде окислы металлов, а также и некоторых неметаллов, прежде называли землями за их порошковый вид. Среди этих земель легко отличить такие, который хотя и мало растворимы, но образуют более или менее прочные гидраты, обладающие явной щелочной реакцией. Металлы, дающие щелочные земли, принадлежат к более основной подгруппе II группы периодической системы, т. е. это Mg, Са, Sr, Ва и, может быть, Rа (радий). Металлы, окиси коих хорошо растворимы в воде и дают прочные гидраты, которые называются едкими щелочами по преимуществу, принадлежат к более основной подгруппе I группы периодической системы, т. е. это Li, Na, К, Rb и Cs. С. Колотом.

Щепкин Михаил Семенович

Щепкин (Михаил Семенович — знаменитый артист, сын дворового человека графа Волкенштейна, управлявшего всеми имениями своего помещика. Родился 6 ноября 1788 г. в с. Красном, Курской губ., Обоянского у. Ему было семь лет, когда на домашнем театре своего барина он увидел впервые оперу «Новое семейство», и так поразился зрелищем. что с этого времени стал бредить сценой. Отданный в народное училище в г. Судже, он как-то сыграл роль слуги Розмарина в комедии Сумарокова «Вздорщица», и это окончательно поразило воображение впечатлительного и способного ребенка. Продолжая затем ученье в Белгороде и живя у местного священника, обучавшего его Закону Божию и латинскому языку, он 13 лет от роду поступил в 3 кл. губернского училища в Курске и скоро переведен был в 4-й (последний) класс. Превосходно занимаясь, он много читал, руководимый И. Ф. Богдановичем, автором «Душеньки», который встречал его в доме гр. Волкенштейна. Страсть к театру поддерживалась в Щ. братьями Барсовыми, антрепренерами курского частного театра, где он приобрел некоторые познания в сценическом искусстве и был допущен в 1803 г. к исполнению роли в пьесе Княжнина: «Несчастье от кареты», Определенный, по воле помещика, помощником землемера, межевавшего земли гр. Волкенштейна, Щ. 16 лет блестяще выдержал выпускной экзамен и, по приказанию помещика, произнес приветственную речь попечителю харьковского унив., приезжавшему открывать гимназию, преобразованную из курского губернского учил. За превосходное исполнение поручения помещик «позволил Щ. заниматься, чем хочет». Щ. тотчас поступил к Барсовым и в 1805 г. сыграл роль почтаря Андрея в драме «Зоя», не без успеха. Лет около двадцати вел он кочевую жизнь, пока, наконец, не был принят в 1823 г. на казенную сцену, в московскую труппу, на амплуа первых комиков. Перед этим он играл с громадным успехом в Полтаве, где, при содействии князя Репнина и при его денежной помощи, выкупился из крепостной зависимости. Он уже поражал своею игрою, совершенно случайно подслушав у себя тот правдивый тон, который стал основой игры великого артиста. Ф. Ф. Кокошкин, директор московского театра, ввел Щ. в круг писателей и профессоров университета, которые, по собственным словам артиста, «научили его мыслить и глубоко понимать русское искусство». В 1825 г. Щ. дебютировал в СПб., где также изумлял своею игрою и сделался общим любимцем, перезнакомясь со всеми литературными корифеями. Пушкин относился к нему с глубоким уважением и убедил его вести «Записки». Самым блестящим периодом сценической деятельности Щ. был промежуток времени с 1825 по 1855 г.. когда, по выражению Погодина, он являлся «достойным помощником, дополнителем и истолкователем великих мастеров сцены, от Шекспира и Мольера до наших отечественных писателей — Фонвизина, Капниста, Грибоедова, Гоголя, Шаховского, Загоскина и Островского». У Щ. был высокий, неподражаемый комический талант, в соединении с юмором и поразительной веселостью, ему одному свойственными. Игра его, чуждая малейшей фальши, заключавшая в себе бездну чувства, искренности и правды, магически действовала на зрителей. Эту игру Белинский признавал творческой, гениальной: «Щ. — художник; для него изучить роль не значит один раз приготовиться для ее, а потом повторять себя в ней: для него каждое новое представление есть новое изучение». Щ. был крайне самобытен и своеобразен в передаче самых трудных характеров, придавая им колорит блестящий, яркий, поражая естественностью и непринужденностью игры. Его гениальному исполнению равно были доступны и иноземные характеры и типы, и чисто русские, со всеми оттенками национальности, со всеми чертами страны или века, в которых эти характеры и типы существуют. Многие мольеровские типы Щ. передавал так, что сами французы нередко могли бы нам позавидовать; никто не играл стариков Мольера лучше Щ. С неподражаемым талантом воссоздавал он малорусские типы и часто знакомил публику с Украиной и ее нравами нагляднее, чем история и поэзия. Евреи, начиная от Шекспировского Шейлока и кончая нашими корчмарями в Белоруссии, ни на одной сцене не передавались с такой верностью, как в исполнении Щ. Видевшие знаменитого Тальму на парижской сцене, а Щ. в Москве, исполнявшими одну и ту же роль в пьесе Казимира Делавиня: «Урок старикам», — не знали, кому из этих артистов отдать преимущество. Исполнение ролей Фамусова и Гоголевского Сквозника-Дмухановского было истинным торжеством таланта Щ. Последней роли, по свидетельству многих очевидцев, великий артист придавал, так сказать, родовые черты провинциала; смотря на него в этой роли, можно было подумать, что не артист исполнял роль, написанную Гоголем, а творец «Ревизора» написал своего городничего с исполнителя. Не смотря на свой могучий талант, Щ. работал над развитием его с необычайной энергией, не доверяя своему вдохновению, и нередко пересоздавал роль, отыскивая в типе и характере черты, незамеченные им ранее. Служба несколько тяготила его, в особенности когда он уподоблялся поденщику и должен был нести на своих плечах крайне плохой репертуар. Его возмущало и отношение публики к такому репертуару. «Мне бы легче было — писал Щ. сыну — если б меня иногда ошикали, даже это порадовало бы меня за будущий русский театр; я видел бы, что публика умнеет, что ей одной фамилии недостаточно, а нужно дело». Так честно смотрел он на искусство, которое не любил, а обожал. «Жить для Щ. — говорит С. Т. Аксаков — значило играть на театре; играть — значило жить». Театр был для него утешением в горе и даже целебным средством. Многие были свидетелями, как артист выходил на сцену совершенно больной и сходил с ее здоровым. Как удивительный, почти идеальный образец, Щ. имел самое благотворное влияние на московскую труппу; благодаря ему она достигла совершенства в свои блестящие дни. Помимо своей игры, Щ. услаждал москвичей мастерским чтением гоголевских произведений на литературных вечерах, которые устраивал с 1843 г. Человек с гибким умом, пылким воображением, необыкновенно добрый, приветливый, отличный собеседник, коротко знавший Россию, по его собственному выражению, от дворца до лакейской, он интересовал весь цвет интеллигенции того времени; его дружбой дорожили Пушкин, Гоголь, Белинский, Грановский, Кудрявцев. В 1855 г. было с большим торжеством отпраздновано 50-летие его служения русской сцене. В 1863 г., по совету врачей, он уехал на южный берег Крыма и скончался, 11 августа, в Ялте. "Записки и письма Щ. " изд. в Москве в 1864 г. П. Быков.

Щербатов Михаил Михайлович

Щербатов (князь Михаил Михайлович) — историк. Родился в очень зажиточной семье в 1733 г. Первоначальное образование получил дома. С 1750 г. служил в лейб-гвардии Семеновском полку, но сейчас же после манифеста 18 февраля 1762 г. вышел в отставку. Рано поняв недочеты своего образования, он старался пополнить их самостоятельным чтением. На гражданской службе, куда он скоро поступил, Щ. имел полную возможность хорошо ознакомиться с тогдашним положением России. В 1767 г. он, в качестве депутата от ярославльского дворянства, участвовал в комиссии для составления нового уложения, где, в духе данного ему избирателями наказа, очень рьяно отстаивал интересы дворянства и всеми силами боролся с либеральнонастроенным меньшинством. Несколько раньше Щ. стал заниматься русской историей, под влиянием Миллера, о чем он сам говорит в предисловии к 1 т. «Истории российской». В 1767 г. Щ. вероятно был представлен Екатерине II, и она. открыла ему доступ в патриаршую и типографическую библиотеки, где были собраны списки летописей, присланные по указу Петра I из разных монастырей. На основании 12 списков, взятых оттуда, и 7 собственных Щ., не имея никакой предварительной подготовки, взялся за составление истории. Не смотря на то, что в 1768 г. он был назначен в комиссию о коммерции и что ему было поручено императрицей разобрать бумаги Петра I, его работа шла очень быстро: к 1769 г. он дописал 2 первые тома, до 1237 г. Тогда же начинается усиленная издательская деятельность Щ. Он печатает: в 1769 г., по списку патриаршей библиотеки, «Царственную книгу», в 1770 г., по повелению Екатерины II — « Историю свейской воины», собственноручно исправленную Петром Вел.; в 1771 г. — «Летопись о многих мятежах»; в 1772 г. — «Царственный летописец». Собственная его история несколько замедлилась вследствие необходимости к летописным источникам присоединить и архивные, до него никем, кроме Миллера, не тронутые. В 1770 г. он получил разрешение пользоваться документами московского архива иностранной коллегии, где хранились духовный и договорные грамоты князей с половины XIII в. и памятники дипломатических сношений с последней четверти XV в. Энергично принявшись за разработку этих данных, Щ. в 1772 г. окончил III-й, а в 1774 г. — и IV т. своей работы. Не ограничиваясь одним историческими трудами, он в 1776 — 77 г.. составляет замечательную работу по статистике, понимая ее в широком смысле школы Ахенвалля, т. е. в смысле государствоведения. Его «Статистика в рассуждении России» обнимала 12 рубрик: 1) пространство, 2) границы, 3) плодородие (экономическое описание), 4) многонародие (ст. населения), 5) веру, 6) правление, 7) силу, 8) доходы. 9) торговлю, 10) мануфактуру, 11) народный характер, и 12) расположение к России соседей. В 1778 г. он сделался президентом камер-коллегии и был назначен присутствовать в экспедиции винокуренных заводов; в 1779 г. был назначен сенатором. До самой своей смерти Щ. продолжал интересоваться политическими, философскими и экономическими вопросами, излагая свои взгляды в ряде статей. История его тоже подвигалась очень быстро. Последние тома, XIV и XV (до свержения Вас. Шуйского) были изданы год спустя после его смерти (Щ. ум. в 1790 г.). В настоящее время сочинения кн. Щ. большею частью уже изданы и личность его, как историка и публициста, может быть вполне выяснена.

Щ., как историк. Щ. еще при жизни приходилось защищать свой труд от общих нападок, особенно против Болтина. В 1789 г. он напечатал «Письмо к одному приятелю, в оправдание на некоторые скрытые и явные охуления, учиненные его истории от г. ген.-майора Болтина», что вызвало ответ Болтина и отповедь в свою очередь Щ., напечатанную уже после его смерти, в 1792 г. Болтин указывал на ряд ошибок Щ. : 1) в чтении летописи, в роде превращения «стяга» в «стог», «идти по нем» в «идти на помощь» и т. д., и 2) на полное незнакомство Щ. с исторической этнографией и географией. Действительно, история Щ. очень страдает в этом отношении. Щ. не сумел ориентироваться в древней этнографии, а ограничился пересказом известий по французским источникам, да и то «толь смутно и беспорядочно, по его собственному заявлению, что из сего никакого следствия истории сочинить невозможно». Но дело в том. что этот вопрос был наиболее темным, и только Шлецеру удалось внести туда некоторый свет. Во всяком случае, Щ. зачастую является более сведущим и осторожным, чем Болтин. В обработке летописи Щербатов, не смотря на всю массу промахов, в которых его упрекали, сделал шаг вперед сравнительно с Татищевым в двух отношениях. Во-первых, Щ. ввел в ученое пользование новые и очень важные списки, как синодальный список Новгородской летописи (XIII и XIV вв.), Воскресенский свод и др. Во-вторых, он первый правильно обращался с летописями, не сливая показания разных списков в сводный текст и различая свой текст от текста источников; на которые он делал точные ссылки, хотя, как замечает Бестужев-Рюмин, его способ цитировать по №№ отнимает возможность проверки. Как и остальные наши историки ХVIII в., Щ. еще не различает вполне источника от его ученой обработки и потому предпочитает, напр., Синопсис — летописи. Не по силам еще Щ. и выбор данных; послушно следуя за источниками, он загромождает свой труд мелочами. Много добра русской истории Щ. принес обработкою и изданием актов. Благодаря его истории в «Библиотеке» Новикова, наука овладела первостепенной важности источниками, как: духовными, договорными грамотами князей, памятниками дипломатических сношений и статейными списками посольств; произошла, так сказать, эмансипация истории от летописей и указана была возможность изучения более позднего периода истории, где показания летописи оскудевают или совсем прекращаются. Наконец, Миллер и Щ. издали, а частью приготовили к изданию много архивного материала, особенно времен Петра Великого. Полученный из летописей и актов материал Щ. связывает прагматически, но его прагматизм особого рода — рационалистический или рационалистическииндивидуалистический: творцом истории является личность. Ход событий объясняется воздействием героя на волю массы или отдельного лица, при чем герой руководствуется своекорыстными побуждениями своей натуры, одинаковыми для всех людей в разные эпохи, а масса подчиняется ему по глупости или по суеверию и т. п. Так, например, Щ. не пытается отбросить летописный рассказ о сватовстве византийского императора (уже женатого) на 70-летней Ольге, но дает ему свое объяснение: император хотел жениться на Ольге с целью заключить союз с Россией. Покорение Руси монголами он объясняет чрезмерною набожностью русских, убившею прежний воинственный дух. Согласно со своим рационализмом Щ. не признает в истории возможности чудесного и относится холодно к религии. По взгляду на характер начала русской истории и на общий ход ее Щ. стоит ближе всего к Шлецеру. Цель составления своей истории он видит в лучшем знакомстве с современной ему Россией, т. е. смотрит на историю с практической точки зрения, хотя в другом месте, основываясь на Юме, доходит до современного взгляда на историю, как науку, стремящуюся открыть законы, управляющие жизнью человечества. У современников история Щ. не пользовалась успехом: ее считали неинтересной и неверной, а самого Щ. — лишенным исторического дарования (имп. Екатерина II); но это, как видно из сказанного, не верно, и Карамзин нашел для себя. у Щ. довольно обильную пищу.

Щ., как публицист, интересен, главным образом, как убежденный защитник дворянства. Его политические и социальные взгляды не далеко ушли от той эпохи. Из его многочисленных статей — «Разговор о бессмертии души», «Рассмотрение о жизни человеческой», «О выгодах недостатка» и др. — особый интерес представляет его утопия — «Путешествие в землю Офирскую г. С., извецкого дворянина» (не кончено). Идеальное Офирское государство управляется государем, власть которого ограничена высшим дворянством. Остальные классы, даже рядовое дворянство, доступа к высшей власти не имеют. Необходимости для каждого гражданина принимать участие в правлении, необходимости обеспечения личной свободы Щ. не знает. Первым сословием является дворянство, вступление в которое запрещено. Оно одно обладает правом владеть населенными землями; рекомендуется даже (в статье по поводу голода в 1787 году) всю землю отдать дворянам. Но и дворян Щ. стесняет целой массой мелочных правил. Признавая значение образования, Щ. требует умножения числа школ, но не дает образованным людям прав дворянина. Областное управление, на которое особенно нападал Щ., он строит, однако, в прежнем духе, стесняя его еще больше увеличением канцелярщины и формализма. Военную службу он рекомендует организовать по типу военных поселений, что, позднее было сделано в России и потерпело полное фиаско. Рассудочность века наложила сильную печать на Щ. Особенно характерны взгляды его на религию офирцев: религия, как и образование, должна быть строго утилитарной, служить охранению порядка, тишины и спокойствия, почему священнослужителями являются чины полиции. Другими словами, Щербатов не признает христианской религии любви, хотя это не мешает ему в статье «О повреждении нравов в России» нападать на рационалистическую философию и на Екатерину II, как на представительницу ее в России. До чего сам Щ. проникся, однако, рационализмом, видно из его мнения, что можно в очень короткий срок пересоздать государство и что установить на целые тысячелетия незыблемый порядок, в котором нужны будут только некоторые поправки.

Литература. Издание сочинений князя М. М. Щербатова еще не кончено (вышли тт. I, II, 1 ч. III т.). См. Иконников, «Ответ генерал-майора Болтина на письмо кн. Щербатова» (СПб., 1789) и «Крит. примечания на Историю Щ.» (СПб., 1793 — 94); С. М. Соловьев, «Архив» (т. II, пол. 2); «Современное состояние русск. истории, как науки» ("Моск. Обозр. ", 1859, 1); Иконников, «Опыт русской историографии»; Бестужев-Рюмин, «Русская история» (т. 1, СПб., 1872); Милюков, "Главный течения русской исторической «мысли» (Москва, 1898); Мякотин, «Дворянский публицист Екатерининской эпохи» («Русское Богатство», 1898; перепечатано в сборнике статей «из истории русского общества»); Н. Д. Чечулин, «Русский социальный роман XVIII в.». Г. Лучинский.

Щитовидная железа

Щитовидная железа, не имея выводных протоков — относится к ряду желез с внутренней секрецией т. е., химические продукты которых, необходимые для поддержания здорового состояния организма, не выводятся из них какими-нибудь выводными протоками, а поступают из них непосредственно в кровь и лимфу и разносятся ими по всему телу. Функция Щ. железы начала выясняться с тех пор как хирурги Реверден (1882) и Кохер (1883). заметили, что после полного удаления Щ. железы, как это производилось прежде, напр. при зобе (гипертрофия Щ. железы) или при злокачественных опухолях ее и т. д., наступает ряд болезненных припадков, оканчивающихся обыкновенно смертью. После полного удаления Щ. железы наблюдаются через некоторое время резкие изменения как физического, так и умственного состояния организма; благодаря нарушению правильного обмена веществ, и след. и всего питания организма, развивается особенная одутловатость, отечность покровов всего тела, в особенности лица, черты лица обезображиваются, развивается слизистое перерождение тканей — миксёдема, мышечная слабость все более и более прогрессирующая, различные нервные расстройства с одновременным развитием умственной тупости, весьма напоминающей состояние кретинизма. Всей этой картине расстройств дано название кахексии Strumipriva. С другой стороны, экспериментальные исследования физиолога Шиффа в 1859 и в 1884 гг., Альбертони, Тиццони, Роговича, Глея и др. на собаках, кошках и обезьянах показали, что полное удаление Щ. железы влечет за собою всегда смерть животных, при чем последние гибнут спустя несколько недель от различного рода нервных расстройств. Данные опытных исследований совпадают таким образом с наблюдением хирургов и Щ. железе должно быть приписано огромное значение в деле поддержания нормального обмена веществ и в особенности в центральной нервной системе. Природа этого влияния представляется, однако, еще далеко невыясненной и существует пока на счет этого только ряд более или менее вероятных гипотез. Шифф того мнения, что Щ. железа вырабатывает какое-то вещество, крайне важное для правильного питания, в особенности головного мозга и в особенности его нервных центров и доставляет это вещество путем внутренней секреции. т. е. прямо в кровь и лимфу и в пользу этого говорят, по-видимому. следующие факты, имеющие громадное практическое значение. Прививка Щ. железы в брюшную полость собакам, лишенным этой железы, как это делал Глей, вполне предохраняет собак от всех болезненных последствий двухсторонней полной тиреоидектомии (т. е. вырезывания Щ. железы) и собаки, без этого неминуемо обреченные на смерть, прекрасно выживают. Даже впрыскивание вытяжки Щ. железы облегчало тяжёлые припадки таких тиреоидектомированных собак и замедляло наступление роковой развязки. Эти-то факты и легли в основу практикуемого ныне лечения миксёдемы у людей впрыскиваниями вытяжки из Щ. железы, лечения, дающего до сих пор самые благотворные результаты. Приведенные экспериментальные данные допускают, однако, и другого рода объяснение; а именно, что значение Щ. железы не в том, чтобы вырабатывать какое-то вещество, необходимое для питания центральной нервной системы, а нейтрализовывать, разрушать и тем самым удалять из животной экономии какие-то вредные, неизвестные еще продукты жизненного обмена, какие-то токсины, которые накоплением своим в крови отравляют все тело и в особенности центральную нервную систему, и этого мнения придерживается Рогович (1886). И в пользу этого говорит следующие факты. Кровь, взятая от собак с удаленной Щ. железой в период развитая у них всех болезненных симптомов, будучи впрыснута животному с недавно произведенной тиреоидектомией, ускоряет у последнего наступление всех болезненных явлений, тогда как та же кровь, будучи введена нормальному животному, не вызывает на нем никаких вредных последствий благодаря тому, что Щ. железа нормальных животных нейтрализует вредные начала — токсины крови, взятой у больных животных (Рогович и Глей). Фано, кроме того, доказал, что расстройства, наступившие уже на животном с удаленной Щ. железой, могут быть ослаблены или даже совсем устранены, если сделать ему кровопускание и заменит его вредную кровь кровью нормального животного. Наконец, замечено (Лоланье и Мазуен), что и моча животных с удаленной Щ. железой приобретает все более и более ядовитый характер, по мере развития болезненных припадков. Эти последние факты говорят в пользу того, что животные с удаленной Щ. железой являются жертвами каких то токсинов, накопляющихся в теле в отсутствии Щ. железы. В заключение Ноткину удалось выделить из Щ. железы альбуминоид, названный им тиреопротеидом, который, будучи впрыснуть нормальным животным, вызывает у них картину болезненных припадков, свойственных животным с удаленной Щ. железой, т. е. кахексию Strumipriva. Но его мнению, вещество это и есть тот токсин, который развивается в теле животных с удаленной Щ. железой и нейтрализуется ею при нормальных условиях. Замечательно, что благотворное действие настоев Щ. железы на животных с удаленной Щ. железой сказывается не только при введении их под кожу или в вены, но и при введении их в пищеварительный канал, при чем экстракт этот может быть или в виде порошка, таблеток и т. д. Очевидно, что действующее начало Щ. железы обладает большой стойкостью, не разрушается под влиянием пищеварительных соков и, как показали опыты, даже под влиянием температуры кипения. На основании всех представленных здесь фактов Н. Введенский признает уже установленным, что в крови животных с удаленной Щ. железой действительно накопляются какие-то ядовитые, продукты и что болезненные явления у них идут параллельно с развитием и накоплением этих продуктов. Естественно было после всего этого стремление различных исследователей выделить из Щ. железы деятельное вещество, нейтрализующее токсин этой кахексии Strumiprivi и играющее, следовательно, роль как бы антитоксина или противоядия. Но только Бауману и Роосу удалось извлечь из Щ. железы искомое, повидимому, вещество, названное ими иодотирином или тироиодином; оно заключает 9,3 % йода в прочной связи с органическим ядром и в самой Щ. железе вещество это находится в связи с альбумином и отчасти с глобулином и лишь незначительная часть его находится свободной. Значение иодотирина выдвигается тем замечательным фактом, что вещество это при введении его в организм животных с вылущенной Щ. железой действует на них так же благотворно, как и сама свежая железа или приготовленные из ее целебные препараты. На собаках с вылущенной Щ. железой, пока давалось ежедневно 2 грм. иодотирина, не развивалось вовсе судорог; стоило прекратить на несколько дней прием этого вещества, как вновь появлялись судороги и т. д. Очень интересно было бы знать насколько деятельными в этом отношении представляются продажные препараты тиреоидина, которых не следует смешивать с иодотирином Баумана. Очень интересным является и следующее открытие Баумана: по его анализам, единственным органом животного тела, заключающим в себе йод, является Щ. железа и содержание йода в ней изменчиво сообразно с видом животных и различными условиями питания и даже обитаемой людьми местности. В местностях с сильно распространенным зобом и кретинизмом, в Щ. железе содержится мало йода и наоборот в местностях, свободных от этой болезни, в Щ. железе людей находят от 3 — 4 миллигр. йода. Очевидно, что эта зависимость обусловливается большим или меньшим содержанием йода в почве, а через это и в водах и растительных пищевых продуктах той или другой местности. Малое содержание йода или отсутствие его в почве есть одно из условий. способствующих развитию зоба и кретинизма. Содержание йода в Щ. железе колеблется также и с возрастом людей: в детском и юношеском возрасте — йода меньше, в взрослом больше, а в старческом опять убывает и железа перерождается. Таким образом одной из главных функций Щ. железы служит, по-видимому, способность ее скапливать в себе йод и образовывать сложное вещество — иодотирин, а может быть еще и другие йодосодержащие соединения, которым суждено играть значительную роль противоядия против накопляющихся, при жизненном обмене веществ, токсинов. Йод, следовательно, необходим для жизни высших организованных существ и должен быть поэтому включен в число биогенных элементов. Целебное действие Щ. железы является одним из наиболее блестящих доказательств действительности воздвигаемой и растущей со дня на день органотерапии. И. Тарханов.

Щука

Щука (Esox) — единственный род особого семейства щуковых (Esocidae) из группы отверстопузырных рыб (Physostomi), представители которого населяют пресные воды Европы, Азии и Америки. Наиболее общеизвестный представитель рода — обыкновенная Щ. Тело удлиненное, почти цилиндрическое, покрыто мелкой чешуей, которая покрывает и верхнюю часть жаберной крышки. Голова сплющенная с выступающей вперед нижней челюстью. Рот вооружен очень сильно развитыми зубами. Спинной плавник сильно отодвинут кзади и приходится над подхвостовым. Цвет спины черноватый, бока серые или серовато-зеленые с желтоватыми пятнами и полосками; брюхо белое, обыкновенно с серыми пятнышками; непарные плавники бурые с черными пятнышками, парные желто-красные. Цвет сильно варьирует в зависимости от возраста и местопребывания. В течение первого года молодые Щ. («щурята») более или менее темно-зеленого цвета, на 2-м году основной цвет становится более серым и выступают светлые пятна, которые на 3-м году желтеют; старые Щ. вообще темнее. В глухих иловатых озерах Щ. темнее, чем в имеющих песчаное дно. Щ. может достигать очень большой величины; Щ. весом в пуд не представляют ничего необыкновенного, в Каме и в глубоких ямах уральских рек попадаются изредка трехпудовые, в Онежском озере по Кесслеру даже четырехпудовые; самые же крупные водятся в северных реках; упоминают даже о Щ. в 5 пудов. В Западной Европе также известны многочисленные случаи ловли очень крупных Щ. Самая крупная Щ. была поймана в 1497 г. в озере близ Хейльбронна; она была пущена в это озеро 1230 г., как значилось на кольце, Фридрихом II Барбароссой; она была 19 футов длиною и весила 8 пд. 30 фн.; рисунок, скелет и кольцо ее сохраняются. Близ Москвы при чистке Царицынских прудов в конце XVIII в. была поймана трехаршинная Щ. с золотым кольцом на жаберной крышке, на котором было обозначено, что она посажена царем Борисом. Таким образом Щ. несомненно может жить несколько сотен лет. Самцы легче и тоньше самок; быстрота роста сильно изменяется в зависимости от условий питания. В среднем по Сабанееву годовалая Щ. у нас длиною 5 — 7 вершков, двухгодовалая 7 — 9. Область распространения Щ. обнимает всю Европу, кроме Пиренейского полуострова, часть Сибири и Туркестана. Щ. держится предпочтительно в водах с тихим течением, особенно в реках и проточных озерах, которых берега поросли травою и камышом. В общем Щ. не разборчивы и живет даже в солоноватых озерах. Самые крупные держатся на глубине, мелкие и средние предпочитают не глубокие травянистые места, где и подстерегают добычу. Щ. очень хищна и прожорлива и схватывает даже очень крупную добычу до утят и даже взрослых уток; главную пищу составляет рыба, но Щ. поедают даже водяных млекопитающих и птиц, лягушек и головастиков, иногда также червей, раков. Нередко Щ. глотают и крупных рыб того же вида. В течение части зимы Щ. не едят вовсе. Нерест в средней России происходит в марте, реже в начале или середине апреля, как на севере; в озерах нерест происходит позднее. В южной России Щ. нерестится уже в феврале. Раньше всего мечут икру молодые (трехлетние), позднее всего самые крупные. Нерестится Щ. небольшими стаями, а обыкновенно по три-четыре особи, из которых одна самка. Нередко между самцами происходят сильные драки. Икра мелкая, зеленовато-желтая, выметывается чаще всего на траву. По Сабанееву восьмифунтовая самка содержала 148 000 икринок; число икринок у старых больших самок гораздо больше. Развитие идет быстро и при температуре +8 — 10° Ц. молодь выходит недели в полторы, даже скорее; в первое время молодые Щ. кормятся беспозвоночными и лишь с июля начинают ловить молодь других рыб. Щ. истребляет громадное количество рыбы, но сама является важным объектом лова; кроме того, истребляя значительное количество мелких, а также слабых и больных рыб, Щ. способствуют более успешному росту остальных особей, почему небольших щук нарочно селят напр., в карповых прудах. Н. Книпович.

Щупальца

Щупальца — название, применяемое к весьма разнообразным придаткам различных животных (tentacula), а равно и в придаткам приротовых частей членистоногих (palpi), но в отличие от первых их называют также щупики (главным образом у насекомых). Ш. весьма распространены у кишечнополостных (кроме губок) и являются в форме простых, булавовидных, перистых и вообще ветвистых придатков, сидящих или кругом рта (адоральный венчик) или ближе к противоположному концу особи (аборальный венчик), напр. на краю диска медузоидных форм, на базальной части полипоидных. Щ. являются то полыми, то плотными и в последнем случае содержат осевой ряд энтодермических клеток. Число их различно. У гребневиков — два и притом они втягиваются в особые влагалища; у медузоидных форм может быть 4 или кратное 4 число, у подипоидных 6 или кратное 6 или 8 или наконец число является неопределенным и увеличивается с возрастом (гидроиды). Щ. являются органом хватания, осязания и в то же время снабжены в изобилии стрекательными клетками и, следовательно, являются органами нападения и защиты. Околоротовой венчик Щ. свойственен многим червеобразным (Vermidea), при чем Щ. могут сидеть на особых выступах или даже придатках (руках). Они сидят около рта, покрыты обыкновенно мерцательным эпителием и служат для того, чтобы подгонять добычу ко рту. Свойственны они или сидячим формам или ведущим неподвижный образ жизни, напр. зарывающимся в ил. У многощетинковых червей (Polychaeta) — встречаются Щ. на голове (парные и непарные). Щ. или щупики членистоногих могут сидеть на жвалах (paipus mandibularis ракообразных), на первой и второй паре максилл (paipus maxillaris), а так как 2 пара максилл образует у насекомых нижнюю губу, то они получают название губных (р. labialis). Щ. являются членистым придатком, играющим главным образом осязательную роль. В. Ш.

Эбеновое дерево

Эбеновое дерево (Diospyros Decalh.) — родовое название растений из сем. Ebenaсеае. Это — деревья или кустарники, большей частью с попеременными, редко почти с супротивными листьями и с пазушными соцветиями, иногда низведенными до одного цветка. Цветки двудомные, реже полигамные. Чашечка мягковолосистая, разрастающаяся после цветения, о 4 — 5 (3 — 7) лопастях. Венчик тарельчатый, трубчато-колокольчатый или кружковидный, снаружи более или менее шелковистоволосистый, о 4 — 5 — (3 — 7) лопастях. В мужском цветке 4 или много тычинок (чаще 16), с свободными или сросшимися нитями. В женском цветке 4 — 8 стаминодиев; пестик с конической или шарообразной завязью о 8 — 6 — 4 — 16 гнездах; плод — шарообразная или яйцевидная ягода. Всех видов рода насчитывается до 180, дико растущих в тропических и подтропических странах. Древесина многих видов, под именем Э. дерева идет на столярные изделия в торговле различают следующие сорта Э. дерева. I. Черное. Э. дерево; 1) из Lagos, Gabun, Olb-Calabar (из Камеруна) — доставляет D. Dendo; 2) занзибарское Э. дерево — древесина D. mespiliformis, растущего в тропической Африке; 3) мадагаскарское Э. дерево — древесина D. haplostylis и D. microrhonchus; 4) Э. дерево мауриция — D. tesselaria; 5) индийское Э. дерево, из Бомбея, Цейлона, Сиама — D. Рurpu, D. melanoxylon, D. silvatica, D. Ebenum, D. montana, D. ramiflora, D. Ebenaster, D. peregrina; 6) манильское Э. дерево — D. Ebenaster и D. philippensis; 7) Э. дерево — Acapulco и Cuernavaca — D. Ebenaster. II. Белое Э. дерево — древесина D. melanida и D. chrysophyllos, растущих на Маскаренских о-вах; — D. Malacapai, — на Филиппинских о-вах (отчасти), III. Жилистое Э. дерево, иначе коромандельское или каламандерское Э. дерево — древесина D. hirsuta; часто смешиваемый с этим сортом — камагукское и филиппинское Э. дерево — D. multiflora IV. Красное Э. дерево — древесина D. rubra, растущего на о-ве Мавриции. V. Зеленое Э. дешево — древесина D. chloroxylon, растущего в Передней Индии. Кроме того, под именем зеленого или коричневого Э. дерева в торговле встречается древесина Pecoma leucoxylon, растения из сем. Bignoniaceae, растущего в Вестиндии. Это — высокое дерево, с пальчатыми листьями и розовыми или белыми цветками, собранными в кисти. С. Р.

Эвглена

Эвглена (Euglena) — род семейства эвглен (Euglenina) подотряда эвгленовых (Englenoidina), отряда Flagellata или Autofiagellata, класса биченосцев или Mastigophora. Э. одноклеточные животные микроскопической величины (0,03 — 0,2мм.), встречаются как в пресных водах (по преимуществу в лужах, канавках, болотах и др. стоячих водах), так и в морях. Тело продолговатое, веретенообразное, или цилиндрическое или лентовидное, тупо срезанное на переднем и заостренное на заднем конце. Жгутик прикрепляется в углублении на переднем конце тела. Эктоплазма тонкая, у некоторых видов снабжена спирально расположенными утолщениями или полосками. Хроматофоров обыкновенно несколько (разнообразной формы) или один (лентовидный или разрезной); одно ядро; пиреноиды у немногих видов; на переднем конце тела глазок (stigma) и несколько сократительных вакуолей, открывающихся в резервуар с выводным каналом (рот и глотка по прежнему обозначению). Тело метаболично. Размножаются продольным делением; инцистируются легко. Различают ок. 12 видов, найденных во всех частях света. В. Ш.

Эвдаймонизм

Эвдаймонизм или эвдемонизм (от Eudaimonia — счастье) — этическое направление, полагающее своим принципом или целью жизни счастье. Греческое слово eudaimonia, подобно русскому «счастье», обозначает, во-первых, субъективное состояние удовлетворенности, во-вторых — объективный условия, так называемые внешние блага, вызывающие состояние удовлетворенности (здоровье, богатство etc.). Хотя оба элемента, субъективный и объективный, обыкновенно тесно связаны, однако возможно и полное их расхождение, т. е. человек может быть несчастным при наличности всех объективных данных, обусловливающих счастье, и наоборот. Второе хорошо иллюстрируется индийской сказкой о том, как искали, по приказанию царя, рубашку счастливого человека, и во всей империи счастливым оказался один нищий, рубашки не имевший. Сообразно различию указанных элементов счастья и виды Э. оказываются различными, смотря по моменту, которому придается решающее значение. Родовое понятие Э. распадается на два главных вида: гедонизма, усматривающего счастье в индивидуальном наслаждении, и утилитаризме усматривающего счастье в возможном благополучии большинства людей, причем центр тяжести естественно передвигается от индивидуума в социальную сферу и от субъективизма — в область объективных условий благополучия. Вся древнегреческая этика носит на себе характер более или менее эвдаймонистический, причем чистый гедонизм (киренаиков) постепенно заменяется «моралью расчета» и допускает, наряду с своей эгоистической основой, мотивы альтруистического характера. Так например, этика Платона и Аристотеля далеко отошла от эгоистического гедонизма Аристиппа; однако, основа этических воззрений обоих гениальных мыслителей остается эвдаймонистической. Платон (в «Филебе») и Аристотель в «Никомаховой этике» нисколько не сомневаются в том, что eudaimonia есть принцип этики, и расходятся с киренаиками лишь относительно средств достижения счастья. Оба мыслителя сознают слабость эгоизма, как основы морали: в изречении Платона, которое он охотно повторяет — «лучше терпеть несправедливость, чем быть несправедливым», — яснее всего чувствуется стремление к освобождению этики из оков эгоизма и Э. Христианская мораль представляет собой разрыв с античной, узко-национальной и индивидуальной нравственностью. Нравственность греков, сколько бы они не заблуждались относительно принципов её, может быть названа автономной, ибо понятие о счастье ставится в прямую зависимость от человеческого творчества; христианскую мораль следует назвать гетерономной в том смысле, что её этические нормы и понятия о счастье стоят в зависимости от религиозных представлений, данных Откровением и поэтому независимых от разума. Христианство изменило воззрение на формальную сторону этических норм и на их происхождение, но в содержании удержало эвдаймонистический момент, сделав его трансцендентным. Счастье, как цель, определяющая человеческую нравственность, достигается в ином мире, в котором нет разногласия между нравственным достоинством и его естественным результатом — счастьем. Но, сделав эвдаймонию трансцендентной, христианство, вместе с тем должно было признать негодность эгоистической и гедонистической морали в пределах мира явлений. Действительно, ежели нравственные нормы суть веления Бога, проистекающие из Его природы, то они должны иметь абсолютное значение и тем самым исключать принципы, с ними не согласимые. Таким образом, гедонизм и более утонченная его форма — «мораль расчета», взвешивающие и оценивающие различные виды наслаждения с точки зрения рассудка и пользы для индивида — оказались упраздненными. Универсальный характер христианства и социальная его тенденция сделали невозможным возвращение к Э. в форме индивидуальной, и попытки восстановления Э. по необходимости должны были принять форму утилитаризма, видящего цель жизни не в индивидуальном счастье, а в счастье возможно большего числа людей. Вся этика западноевропейских народов по своему содержанию остается христианской и в будущем нельзя предвидеть изменения этих принципов. Ницшеанство, отвергающее содержание христианской морали, не дает почвы для развития этических начал, ибо представляет собой чистейший натурализм, т. е. отрицание не только христианской нравственности , но и нравственности вообще. Современная этика, оставаясь по существу христианской, с ослаблением веры в догматику, а также в личное бессмертие, должна была устранить или ограничить эвдаймонистические элементы христианской морали, на которую указано выше. Сверх того, в этических учениях все более и более выступает на первый план социальный момент, отнюдь не противоречащий христианству. Если, таким образом, в содержании нравственного сознания человечества не произошло в течение почти 2-х тысяч лет существенных изменений, то нельзя того же сказать относительно формы. Обоснование этических требований естественно должно было стать иным, чисто рациональным, т. е. не зависимым от религиозных представлений. В этом отношении Канту принадлежит большая заслуга, не в том, что он пытался обосновать религию нравственностью, — дело , на наш взгляд, безнадежное, — а в том, что он оправдание этических требований искал вне сферы религиозной.

Э. Р.

Эволюция

Эволюция — понятие, которое получило ход и общее признание в XIX в. Объем этого понятия может быть более узким и более широким. Когда мы говорим о развитии человека или организма, то применяем понятие Э. к наиболее узкой сфере; когда мы говорим о прогрессе, то применяем это понятие к более широкой области, а именно к народу, или даже ко всему человечеству; наконец, мы можем дать понятию Э. и еще более широкий объем, если станем применять его ко всем явлениям не только органического, но и неорганического мира; в этом последнем значении понятие Э. получает характер всеобъемлющего философского принципа. Содержание понятая не изменится от того, будем ли мы суживать или расширять его объем, т. е. будем ли говорить о развитии индивида, об историческом прогрессе или о мировой Э.: во всех указанных трех случаях мы по необходимости внесем в указанные понятия одно и то же содержание, т. е. найдем в них одни и те же признаки. Первое условие, без которого немыслима Э., есть изменение; не всякое изменение есть Э., но всякая Э. предполагает изменение. Если мы представим себе мир, в котором не происходило бы никаких процессов, то мы не имели бы возможности применить к нему идею эволюции. Э. есть вид изменения; ее отличительная особенность (differentia specifica) заключается в том, что в эволюционном процессе каждое новое состояние по отношению к предшествующему мыслится как более совершенное в количественном или качественном отношении, т. е. оно сложнее, ценнее, значительнее предшествующего. Хотя бы мы приложили все старание к устранению идеи совершенствования и к замене ее какой-либо иной (напр. осложнением), в конце концов эта идея в той или иной форме все же проявится и окажет свое влияние. Второе отличие Э. от изменения заключается в том, что первая предполагает единство субъекта, в коем происходит изменение, второе же мыслимо и без этого единства. Если я разлагаю воду на ее составные элементы, кислород и водород, то первая, т. е. вода, имела столь же самостоятельное существование, как и вторые, т. е. кислород и водород, и при разложении воды никакого развития не произошло. Совершенно иное дело в том случае, когда мы предполагаем Э.; здесь новое состояние заменяет собой предшествующее в том же самом субъекте; новое состояние представляют собою как бы новую ступень, на которую поднялся индивид. Итак, понятия развит. прогресса и Э. при различном объеме имеют три общих признака: изменение, совершенствование и единство субъекта. Расширение объема понятия развития сделано человеческой мыслью весьма рано; но можно себя спросить о правильности подобного расширения. Непосредственную очевидность понятие развития имеет лишь в применении к жизни индивида; здесь мы видим рост умственных и нравственных сил и рост физический. В истории этой непосредственной очевидности нет, ибо развитие моральных начал многими подвергается сомнению, умственное же развитие хотя и более очевидно, но прерывается периодами упадка и даже полной гибелью весьма высоких культурных завоеваний. Все-таки мысль о прогрессе может быть защищаема сильными доводами, ибо только такое представление об истории, которое допускает идею прогресса, может указать смысл исторического процесса. Защитники идеи прогресса могут также указать на то, что фактически история захватывает все больший и больший круг народов и из частной истории некоторых избранных народов становится действительно «всемирной» историей, разумея под «всем миром» нашу планету. Периоды упадка и гибели целых народов или культурных типов играют не большую роль, чем те явления «ухудшения» или вырождения, на которые легко может указать естествознание и которые все же не препятствуют проведению общей идеи Э. в органическом мире. Если уже идея прогресса встречается с затруднениями, то гораздо большие стоят на пути идеи мировой Э.; тем не менее и здесь мы встречаемся с упорною попыткой мыслителей защитить и удержать эту идею. В этом стремлении сходятся мыслители разных, часто противоположных направлений. Главным стимулом к перенесению понятия, Э. из области живого мира, в область неорганическую служило философское требование рассматривать все существующее как единое целое, с точки зрения одного объединяющего принципа. Отсюда должно было возникнуть желание сгладить границы живого и мертвого, материи и духа, и оно могло найти свое осуществление в двух противоположных попытках представить себе возникновение жизни из мертвой материи — и, наоборот мертвой материи из живого духа. Второй, тоже весьма существенный стимул для расширения понятия развития на все мировые процессы заключается в идеях нравственного порядка. Самая нравственность получает совершенно иной смысл и значение, ежели ее понять не только как явление индивидуальной или даже социальной жизни, но и как явление мировой жизни. Без сомнения, факты космологические и геологические могут быть подведены под эволюционную схему, что и сделал с большой обстоятельностью Спенсер, распространив мысль К. Э. фон-Бэра об органической эволюции на всякую эволюцию. Сущность эволюции Спенсер видит в превращении однородного в разнородное, а причину Э. — в том, что каждая действующая сила производит более одного изменения, как и каждая причина производит более одного действия. Благодаря такому расширению объема понятия Э. получилась схема, которая как нельзя лучше охватывала все явления реального мира и давала картину их возникновения; этим самым требование единства получало полное удовлетворение. Очень сильную опору эволюционная теория получила благодаря трансформизму или дарвинизму. Если все формы органического мира можно объяснить из дифференциации одной или нескольких простейших форм, то половина задачи, касающаяся органического мира, представляется решенной. По своему существу эволюционизм есть не что иное, как торжество исторической точки зрения, распространение ее на все явления; поэтому он имеет и все достоинства и недостатки историзма. Будучи весьма удобной схемой и полезной рабочей гипотезой, эволюционизм объясняет лишь происхождение явлений, нисколько не касаясь существа их; поэтому он нуждается в дополнении со стороны общих философских воззрений, и это дополнение может получить в разных философских точках зрения. Соединившись с этими точками зрения, эволюционизм тем самым подпадает и всем затруднениям и возражениям, которые они заключают в себе. Вполне очевидно, что эволюционизм не соединим ни с дуалистической философией, так как он именно и направляется против неё, ни с крайним субъективизмом или солипсизмом, в котором все явления сводятся к деятельности нашего "я". Напротив того, со всеми формами монистической философии эволюционизм очень хорошо соединим. Основных форм монизма две, если не считать средней, посредствующей формы: первая — материалистический монизм, вторая — идеалистический монизм. Лучшим представителем первой формы монизма в соединении его с идеей развития является Герберт Спенсер; наиболее полным выразителем идеалистического, эволюционного монизма был Гегель. Против первой формы эволюционизма нельзя возразить ничего существенного, ежели он выдает себя лишь за научную гипотезу, объясняющую лишь одну сторону явлений; но ежели он хочет быть философским учением (как, напр., у Геккеля в его «Naturliche Schopfungsgeschichte»), последним словом механического мировоззрения, то против такого притязания естественно возникают все те возражения, который всегда делались против материалистического и механического миросозерцания, в какую бы форму оно ни облекалось. Приходится указывать на слабость гносеологической основы, эволюционистического материализма, на невозможность обоснования нравственности и на искусственность объяснения явлений природы, ежели из него исключить всякий намек на целесообразность; наконец, самый эволюционный процесс, ежели его представлять себе только как простое осложнение явлений, становится совершенно непонятным и лишенным значения. Совершенно иным является идеалистический эволюционизм: отличаясь большим богатством содержания и большей гибкостью, он представляет с точки зрения философской гораздо большую ценность. Можно говорить о трудности его проведения, о некоторой фантастичности представлений, которыми он орудует, но нельзя не отметить, что идеалистический эволюционизм не только рисует картину и объясняет возникновение явлений, но также отвечает и на вопрос о смысле их. Как телеологическое мировоззрение не исключает механизма, а предполагает его, в качестве средства, так и идеалистическая система может воспользоваться теорией Э.

Теория Э. слагалась постепенно. В Греции были зачатки как эволюционных, так и трансформистских представлений. На Анаксимандра и Эмпедокла указывают как на предшественников Дарвина, но без достаточных оснований. В космогонических учениях, а также в атомистической теории Демокрита, без сомнения есть элементы Э., поскольку эти учения касались мирообразования, т. е. старались объяснить себе возникновение порядка из хаоса и образование мировой системы из сочетания атомов; и так как разница между материей и духом не сознавалась вполне отчетливо, то представление об Э. в известном смысле охватывало все явления. Однако, учения греков во многих весьма существенных чертах отличались от современных представлений. Учение о периодичности мирообразований, представление о двух закономерностях — небесной и земной, — мешали отчетливому проведению идеи Э. Этой идеей пользовались лишь для выяснения того, как мир слагался, но к настоящему его состоянию понятия развития не применяли. В этом отношении только один мыслитель составляет исключение, а именно Аристотель. Он старался смягчить дуализм Платона путем сложной системы понятий, причем идея развития им предполагается, когда он говорит о переходе возможности (или потенции) в действительное актуальное бытие. В конце греческой философии, у Плотина, мы встречаемся с своеобразным представлением об истечении (эманации), которое представляет обратный эволюции процесс, т. е. постепенное ухудшение явлений по мере отдаления их от первой причины бытия. В средние века не было почвы для развития теории Э. Представление о творении из ничего, чуждое грекам, само по себе еще не исключало возможности Э.; но малый интерес к изучению явлений природы и полное господство теологических представлений не благоприятствовали развитию учения об Э. Необходимо, однако, отметить попытку Августина построить историю, как постепенный подготовительный процесс в человечестве к водворению града Божия, и систему Иоанна Скотта Эригены, у которого своеобразно соединены представления об эманации и Э. В эпоху Возрождения идею Э. ясно высказал Джордано Бруно, который представлял себе единое бытие состоящим из системы монад, различной степени сложности; мировая душа объединяет собой монады, т. е. одухотворенные атомы. Мировая душа является формующим началом, проникающим и направляющим все, начиная от самого простого и кончая самым сложным. Фантастичные представления Бруно, столь характерные для эпохи просвещения, не имели непосредственного влияния на ход философии. Эмпиризм Бэкона и рационализм Декарта шли по совершенно иному пути. У Бэкона, в его «Атлантиде», мы встречаемся с совершенно ясно выраженным трансформизмом, т. е. учением о возможности изменения видов растений и животных, хотя эволюционных представлений там нет и следа. Дуализм Декарта не благоприятствовал идее Э., точно так же, как и пантеизм Спинозы, представлявшего себе природу (Deus sive natura) в виде субстанции, а не живого субъекта. Только у Лейбница мы вновь встречаемся с представлением о монадах и о различных ступенях их развития. Идея Э. становится господствующей у последователей Канта. У самого Канта она играет роль в докритических сочинениях; но общая тенденция его критической философии вряд ли благоприятствовала понятию Э. В «:Критике силы суждения» (часть II, 81) встречается упоминание об эволюционной теории, и она противополагается эпигенезису, обе теории являются видами престабилизма и касаются рождения животных. Эволюционизм смотрит на рождение, как на «эдукт», а на эпигенезис — как на «продукт», т. е. рассматривает рождение как простое выведение, и потому, по мнению Канта, правильнее было бы называть его теорией инволюции (Einschachtelungstheorie). Симпатии Канта на стороне эпигенезиса. Из сказанного видно, что термин Э. у Канта имеет еще совершенно иное значение, чем то, которое ей придается теперь. У последователей Канта — Фихте, в особенности Шеллинга и Гегеля — теория развития получает вполне отчетливое и полное обоснование. Шеллинг и его последователи применяли эту теорию к явлениям внешнего мира не всегда удачно, вследствие чего так назыв. «натурфилософия» стала предметом насмешек; Гегель применял теорию Э. главным образом к явлениям духовного мира, и его влияние на исторические науки было чрезвычайно велико. Современная эволюционная теория, развившаяся на почве естественных наук, отчасти в прямой противоположности к идеям натурфилософии и философии Гегеля, в идейном своем содержании вряд ли содержит в себе нечто большее и лучшее, чем идеализм последователей Канта, который погрешал не столько по существу, сколько по своему методу (диалектическому) и по недостаточному вниманию к эмпирическому знанию. Ср. Дж. Кроль, «Философская основа Э.» (Харьков, 1898); Г. Друммонд, «Прогресс и Э. человека» (М., 1896); Ф. Хеттон, "Чтения об Э. " (СПб., 1893). Э. Радлов.

Эгейское море

Эгейское море или море Архипелаг. — Так называется северо-восточная часть Средиземного моря. Южную границу Э. моря представляет цепь островов, из которых наибольшие Кандия или Крит и Родос. Восточной границей служит берег Малой Азии, западной — берег Греции, на севере — берег Турции. В сев. западной части Э. моря находится пролив Дарданеллы, соединяющий это море с Мраморным. Отличительной чертой Э. моря является обилие островов, из которых наиболее замечательны: Кандия, Евбея, группа Цикладских о-вов (Парос, Милос, Андрос, Наксос и др.), ова: Атос, Лимнос, Тазос, Митилены (Лесбос), Хиос, Самос, Икария, Родос и др. Благодаря этому обилию островов часто употребляемое название Э. моря, Архипелаг, сделалось нарицательным для обозначения группы островов. Большая часть о-вов Э. моря вулканического происхождения, причем некоторые из них (напр., группа о-вов Санторин) образовались в историческое время. Нередки в Э. море землетрясения, который иногда бывают очень опустошительны. Из полуостровов Э. моря особенно интересен по своей форме Халкидский полуостров; последний глубоко вдается в море и оканчивается тремя отдельными длинными полуостровами, разделенными заливами. На восточном полуострове находится знаменитая св. гора Афон, где расположен целый ряд монастырей, отличающихся строгостью уставов и привлекающих массу богомольцев. Рельеф дна. Наиболее глубокие места Э. моря расположены к СЗ от острова Самоса (наибольшая глубина 1260 м.), к С от Халкидского полуострова (глубина 600 — 1000 м.) и к ЮЗ от острова Псара, лежащего несколько западнее острова Хиоса (глубина 1040 м.). У северных и отчасти восточных берегов, а также у некоторых островов Цикладской группы глубина на довольно большое пространство не превосходит 100 м. В центральной части моря глубина от 200 до 600 м. Температура воды на поверхности колеблется в течение года от 27 Ц. до 12° (11° в северной части Э. моря). Придонные температуры 11° — 12°. Содержание солей меньшее. чем в остальных частях Средиземного моря; на поверхности несколько ниже 36%, у дна 38,3 % (взято у Шотта ("Wissenschaftliche Ergebnisse der Deut. Tiefsee Expedition auf dem Dampfer «Valdivia» (1902)). Плавание по Э. морю, лежащему на пути судов, идущих из Черного и Мраморного морей, в общем весьма приятно, благодаря хорошей, ясной погоде, но осенью и ранней весной нередки штормы, приносимые циклонами, идущими от сев. Атлантического океана через Европу в Малую Азию. Жители островов прекрасные моряки. С.

Эгида

Эгида (AigiV) — в греч. мифологии атрибут Зевса, Афины и Аполлона, как божеств грозных атмосферных явлений, символизирующий грозовую тучу. В «Илиаде» она называется то «блестящей», то «темной»; она наводит ужас и даже молния не в силах одолеть её. Наряду с этим представлением, сохраняющим следы первоначальной природной символики, Э. считается произведением Гефеста. В руках «эгидодержавного» Зевса Э. — не оборонительное и не наступательное оружие, а символ ужаса, который бог наводит на своих врагов. Позднее видели в Э. «козью» шкуру, принадлежавшую козе Амальтее — оружие Зевса в борьбе его с титанами. В произведениях искусства Э. изображалась как кожаный щит с узорами, напоминающими металлические украшения, и змеями. Э. Афины также имела космическое значение, поскольку названная богиня считалась олицетворением небесной атмосферы и ее грозных явлений. Э. Афины снабжалась головой Горгоны.

Эгоизм

Эгоизм — этот термин может иметь два не вполне совпадающие значения: 1) эгоизм в смысле теоретическом — точка зрения, признающая реальность сознания других людей, помимо сознания познающего субъекта, или несуществующей, или научно недоказуемой. Есть догматический и критический солипсизм. Начало догматическому солипсизму положил Декарт («Princ. phil.», I, 4; «Medit.», I). Такие же мысли встречаются у Мальбранша и Фенелона. Последний говорит: "Не только все эти тела, которые, как мне кажется, я воспринимаю, но сверх того и все духи, которые, как мне кажется, находятся в общении со мною... могут вовсе не быть реальными, быть чистейшею иллюзией, которая всецело совершается лишь во мне; быть может, я единственное существо в мире («De l'exist. de Dieu», стр. 119). Термин «эгоист», в смысле теоретического солипсиста, впервые, по-видимому, употреблен Вольфом. В философии XIX в. термин «эгоизм» в смысле теоретическом заменяется словом «солипсизм», слову же «эгоист» придается исключительно моральное значение. Начало критическому солипсизму положено Кантом. В его «Метафизике» есть следующее замечательное место: "Тот, кто утверждает, что нет никакого существа, кроме него, есть метафизический эгоист, эгоиста такого рода нельзя опровергнуть доказательством на том основании, что он не позволяет заключать от действия к причине. Феномены могут даже иметь в основании многие другие причины, которые производят подобные действия. Возможность двух причин, вызывающих то же действие, препятствует доказать метафизическим эгоистам, чтобы что-нибудь существовало, кроме них. Кант хочет этим сказать, что проявления чужой одушевленности могут без логического противоречия быть истолковываемы эгоистом как закономерный результат движений, выполняемых мертвым автоматом природы. К теоретическому солипсизму в ХIХ в. близко подходят Фихте и Шопенгауэр, хотя последний и замечает что эта точка зрения принимается всерьез «только в сумасшедшем доме». В новейшее время критический солипсизм признается неопровержимым, с научной точки зрения, многими (Вундт, Фолькельт, Кяуфман и др.); его прямыми сторонниками являются Шуберт Зольдерн и Александр Введенский («О пределах и признаках одушевления», 1892). 2) Эгоизм моральный или практический есть такой взгляд на человеческое поведение, по которому единственным мотивом человеческих действий является удовлетворение личных потребностей, т. е. стремление к личному благополучию. Однако, такое широкое определение морального эгоизма, охватывающее учения софистов, циников, киренаиков, эпикурейцев, Гобсса, Спинозы, Гольбаха, Гельвеция, Руссо, М. Штирнера, Бентама, Джона Ст. Милля, Мейнонга и Шуберта-Зольдерна, не исключает глубоких различий в развитии этого общего положения. Поэтому моральный эгоизм может или провозглашать основной пружиной поведения удовлетворение грубых личных чувственных потребностей (Ла-Меттри), или удовлетворение тонких личных потребностей, в состав которых может входить и удовлетворение потребностей других, вследствие совпадения личных выгод с общественными (Бентам), или в силу желания избежать неприятности, причиняемой видом чужого страдания (Гельвеций), или в силу удовольствия, получаемого из сознания превосходства над страждущим, которому сочувствуешь и помогаешь (Руссо), или в силу того, что, живя от рождения в общественной среде, мы привыкаем поступаться собственными интересами ради чужих, и последние образуют с первыми такую неразрывную ассоциацию что входят в мотивацию наших поступков (Джон Милль), или в силу того, что эта привычка фиксировались в нас путем эволюции и стала унаследованным предрасположением (Спенсер) и т. д. Поэтому сторонник эгоистической мотивации человеческих действий; может вовсе не быть защитником узкоэгоистической морали; достаточно вспомнить Гюйо и Фейербаха. Теоретический Э. не связан необходимо с моральным в узком смысле слова. Примером этого может служить Шуберт-Зольдерн. Шуберт-Зольдерн считает чужие состояния сознания данными мне лишь в качестве моих; с другой стороны, он говорит: «я не знаю никакого другого конечного мотива, как удовольствие». "В корне ошибочно говорить: мне доставляет удовольствие чужое удовольствие, ибо это чужое удовольствие, поскольку оно вообще может иметь значение, есть мое удовольствие, и это положение следовало бы выразить так: мне доставляет удовольствие мое собственное удовольствие что было бы или плеоназмом, или абсурдом. Совершенно ошибочно также, когда социальный Э. рассматривает чужое удовольствие, как нечто такое, что возбуждает во мне удовольствие, и через это впервые получает для меня ценность, ибо чужое удовольствие есть непосредственно мое удовольствие и имеет непосредственную ценность, а не впервые в качестве возбудителя удовольствия. Поэтому альтруизм по своей ценности не зависит от Э., но совершенно однороден с ним и координирован: они оба замкнуты в общем единстве сознания, во всеохватывающем "я". Вся разница здесь лишь в наличности промежуточных звуков и движений. Без «ты» не было бы и эмпирического "я", без твоих страданий не было бы и моих. Нравствен тот., кто понял что чужие радости — его радости, чужие страдания — его страдания; безнравствен — кто недостаточно познал чужие чувства и признал их своими". Зиммель, в своей критике книги Шуберта-Зольдерна «Grundlagen einer Ethik», указывает в вышеприведенном рассуждении 2 quaternio terminorum: I) А) всякое чувство благополучия, какое только во мне имеется, по своей природе равнозначно всякому другому, какое я испытываю. В) Счастье других существует лишь во мне, ибо оно может иметь ко мне отношение лишь как мое представление. С) Следовательно, счастье другого непосредственно есть также мое счастье и между ними нет никакой противоположности природы и ценности. Здесь в меньшей посылке "я" понимается в смысле сверхиндивидуальном. II) А) Всякое чувство удовольствия, какое я представляю, действует, мотивируя мое поведение. В) Твое удовольствие, представляемое мною, существует лишь как мое представление. С) Твое удовольствие есть мотив моего поведения. Здесь в большой посылке разумеется настоящее удовольствие, а в меньшей — не непременно таковое, но и холодная мысль. Наконец, по Шуберту-Зольдерну выходит, что чем лучше знаешь, тем больше способен любить человека, что крайне сомнительно. Альтруизм — понятие противоположное эгоизму; Ог. Конт характеризует им бескорыстные побуждения человека, влекущие за собой поступки на пользу других людей. Понятие альтруизма охватывает чувства сострадания, сорадования и деятельной любви. До Конта альтруизм называли чувством симпатии (Кэмберленд, Шэфтсбюри, Гутчесон, А. Смит, Руссо). Конт не выводит альтруизм из полового чувства, как Руссо, Фейербах, Литтре и Гюйо, но считает его первичным инстинктом, рядом с Э. См. Иодль «История этики»; Eislerе Worterbuch der philosophischen Begriffe" (ст. Egoismus, 1899); Гюйо, «Мораль Эпикура» и «Современная английская мораль»; Simmel, «Einleitung in die Moralwissenschaflen» (1896); Schubert-Soldern, «Grundlagen einer Ethik» (1887); Sidgwick, «Methods of Ethics». И. Лапшин.

Эдельвейс

Эдельвейс (Gnaphalium Leontopodium Scop. или Leontopodium alpinum Cass., из сем. Compositae) — одно из самых известных альпийских растений. Густое беловойлочное опушение покрывает все растение, особенно выделяясь на его верхних узколанцетных листьях, которые в виде звезды окружают соцветие, заканчивающее собою не ветвистый стебель. Головки цветов окружены покрывалом из сухих, на конце перепончатых листочков. Середину головок занимают обоеполые трубчатые цветки, которые, благодаря недоразвитию завязи, функционируют только как тычиночные. Плодущими цветками являются нитевидные женские, которые располагаются обыкновенно по краю головки. Длинные сухие волоски Э., наполненные воздухом, скручены и перепутаны в густой войлок, который предохраняет растение от высыхания, защищая листья его от сухого ветра, губительно действующего на растения скал и горных карнизов с тонким слоем почвы, где обыкновенно и обитают Э. Кроме Альп, Э. встречается в горах Туркестана, на Алтае, в Забайкалье и на крайнем востоке Сибири. В. А. Д. Эдикул (aediculum, уменьшительное от aedes) — по этимологическому смыслу слова всякое небольшое строение у древних римлян, как частного, так и сакрального назначения. Но в обиходе слово это приобрело ограниченное значение и стало обозначать небольшой храм, часовню. Очень часто Э. составлял дополнение к главному, большому храму и помещался в его ограде, служа для менее торжественных жертвоприношений тому же божеству, которому посвящено и главное святилище. Так, известен Э. Виктории при храме (aedes) той же богини в Риме. Помпейская живопись дает нам изображения таких же часовен, но стоящих совершенно отдельно, независимо от главного храма, и имеющих, следовательно, значение самостоятельного священного места (templum). Небольшие размеры не позволяют, конечно, отправлять в Э. культ данного бога с подобающей торжественностью; небольшой храмик служит только помещением для статуи бога; поэтому Э. этого типа посвящаются главным образом второстепенным богам. Существование в римской религии значительного числа местных богов, культ которых тесно связан с определенным местом, таковы гении улицы, квартала (lares соmрitales и т. п.), наконец, боги покровители семьи, дома и т. д., требовало значительного количества святилищ, приуроченных к этим местам. Разумеется, размеры этих святилищ должны были быть очень незначительны и даже форма часовни, миниатюрной копии храма, не всегда являлась осуществимой. Суррогатом Э. является ниша в стене дома, отделенная снаружи архитектурным орнаментом. Две колонки по бокам поддерживают фронтон, в самой же нише помещается статуэтка бога. Только это стремление хотя бы в орнаментированном виде напомнить фасад храма указывает на генетическую связь уличных или домашних святилищ с отдельно стоящей часовней. Таким путем слово Э. приобретает значение ниши, в которой помещается изображение какого-нибудь бога. Так как надобности культа требуют присутствия в одном и том же храме алтарей нескольких богов, то, естественно, для разграничения святилищ каждого употребляется Э. в последнем значении слова. Необходимость создать в одном храме несколько меньших, обратить самое здание лишь в футляр для последних, приводит к тому, что каждая ниша храма становится особым Э. Таковы хотя бы ниши Пантеона в Риме. Э. становится равнозначен приделу, капелле, в уменьшенных размерах. С другой стороны, постоянное профанирование античного храма, служившего, как известно, не только целям религиозного характера, но и коммерческим, и политическим, создает необходимость отвести внутри храма уголок, куда бы не проникала мирская суета, где бы статуя и алтарь бога могли быть защищены от секуляризующих повседневностей. Внутри храма выстраивается другой, маленьких размеров храм, который и становится собственно святилищем, и в этом смысле Э. называется та часть храма, которая имеет уже чисто религиозное назначение. Католический табернакл, вмещающий главный алтарь, представляет лишь развитие и продолжение этой формы Э. Становясь центральным местом в храме. Э. сосредоточивает в себе главные художественные и иные ценности и украшается с особым усердием. Между тем другая его разновидность, создавшаяся под влиянием приноровления к условиям места, ниша для уличных или домашних богов, естественно, стремится упроститься. Часто вместо настоящей статуи в него помещается лишь живописное изображение почитаемого бога (или богов, так как часто один и тот же Э. посвящается двум или трем богам, напр., бог покровитель семьи и изображение умершего предка). Отсюда один шаг к замене архитектурной орнаментировки ниши живописными имитациями. Наконец, процессии, занимавшие видное место в античном культе, требовали особой формы небольшого портативного подобия храма, в котором могла бы помещаться участвующая в процессии статуя бога. Э. давал довольно значительное разнообразие форм уменьшения и стилизации архитектурного типа храма. И портативный Э. явился лишь копией одной из них, а именно ниши. Терракотовый или каменный ящик с архитектурно орнаментированной передней, открытой стороной — вот наиболее простой способ создать для бога подвижный храм. Впрочем, у нас нет никаких оснований предполагать, чтобы эта форма портативного Э. являлась исключительной. Археологические находки позволяют только констатировать ее распространенность. Как уже было замечено, в одном Э. иногда помещалось несколько богов, причем далеко не всегда это делалось из необходимости сэкономить место. В иных случаях Э. служил внешней объединяющей формой, которая имела назначением подчеркнуть внутреннее единство, связывающее воедино нескольких богов. Так, нахождение в одной нише Юпитера, Юноны и Минервы в капитолийском храме подчеркивало родство этих богов между собой, выдвигало их, как триаду. Кроме литературных описаний Э. у различных авторов и дошедших до нас образцов, напр., в Помпее, для ознакомления с формой их имеют большое значение и монеты, которые умещали на себе изображение Э. удобнее, чем изображение целого храма, и, быть может, медальеры пользовались ими, как символическим (pars pro toto) способом намекнуть на настоящий храм. Ср. статьи С. Рейнака в «Dictionnaire des Antiquitйs», Daremberg'a и Saglio. З. С — C-ский.

Эдинбург

Эдинбург (Edinburgh) — главный город Шотландии, под 55°57'23" сев. шир. и 3°11' зап. шир. от Грин., в 3, 2 км. от южного берега Фортской бухты. Средняя температура самого теплого месяца +14,6° Ц., самого холодного +3° Ц. Жителей в 1901 г. 316479 (в 1801 г. — 66544 чел.). Э. славится своим живописным положением на трех прибрежных холмах, отрогах Пентландгилля, между р. Лейт и горой Тронь Артура (251 м.), спускающейся к З от Э. крутыми склонами (Салисбери-Крэг). Город распадается на южный, старинный, с очень узкими улицами и высокими (до 10 этажей) домами (XVI в.), где теперь ютятся бедные классы населения, и на новый, правильно построенный (с 1768 г.) город. Овраг, разделяющий обе части города (бывшее озеро Лох-Нор), разделан под парк. Обе части города соединяются мостами. Лежащая у подножья горы Артурова Трона часть города С. — Леонардгилль и югозападная часть города Дарли заселены рабочим населением. Предместья (Ньюингтон, Грэндж, Мерчистон, Морнингсайд и др.), лежащие к Ю от города, имеют дачный характер. В центре города старый замок, расположенный на холме в юго-западном углу огромного парка; с замка открывается живописный вид на море и город. На восточной окраине города находится мрачный замок Голируд, резиденция шотландских королей. Здание бывшего парламента, с 1707 г. место суда высшей инстанции (Supreme Court), с библиотекой (442 т. томов); дом реформатора шотландской церкви Джона Нокса; городская обсерватория. Из 150 церквей Э. наиболее замечательны собор С. Мэри, с башней в 90 м. выш., в ранне-готическом стиле и церковь С. Джильс (ХIV — XV вв.). Памятники королевы Виктории, принца Альберта, королей Карла II и Георга IV, Питта, Веллингтона, Нельсона, Давида Юма, Вальтера Скотта, Роберта Бернса, Дёгальда Стюарта, Ливингстона. В новой части города замечательны здания государственного архива (Register office), здание национальной галереи и музея. Университет, основанный в 1583 г. Всех профессоров и доцентов 55, студентов и студенток 2814. Университетская библиотека содержит 210 т. томов и 8000 рукописей. Ботанический университетский сад. Две высших средних школы, 3 духовных и 3 учительских семинарии, 2 медицинских и 2 ветеринарных школ. техническое училище, рисовальная школа. Королевский институт (музеи и библиотека), промышленный музей. Много учебных обществ. Э., крупный центр учено-литературной деятельности Шотландии, издавна получил прозвание «Северные Афины». Журналы «Edinburgh Review» (теперь издается в Лондоне) и «Blackwood's Magtеzin» имеют всемирную известность. В промышленном отношении Э. не занимает выдающегося положения, хотя 23 % населения работают в различных промышленных и ремесленных заведениях. Первое место занимают, заведения графической промышленности: около 100 типографий, много литографий, переплетных заведений и словолитен. Пивоваренные, винокуренные, писчебумажные и стеклоделательные заводы; экипажное производство и изготовление готового платья. Значительная книжная торговля (150 фирм).

История. Э. ведет свое название от Эдвина, короля Нортумбрии (616 — 633). Древнейшая часть города — замок Э. Кэстль — назывался прежде Maiden-Castle (лат. Castrum рuellarum — Девичий замок), так как в нем воспитывались дочери пиктских королей. В Х веке упоминается под именами Dun Caden, Edin и Edwinsburg. В середине XV века Э. сделался резиденцией Стюартов и главным городом Шотландии; тогда же город был укреплен. Парламент правильно стал собираться в Э. с 1436 г. В 1296, 1544 и 1650 гг. Э. был взят английскими войсками. В 1745 г. Э. был осажден претендентом Карлом Эдуардом. Город почти весь сгорел в 1530 и 1701 гг. Ср. Andersen, «History of Edinburgh» (1856); Gillies, «Edinburgh past and present» (1886); «Memorials of Edinburgh» (1891); Dalzel, «History of the university of Edinburgh» (1862).

Эдип

Эдип (OidipouV) — потомок Кадма, из рода Лабдакидов, сын фиванского царя Лая, и Иокасты или Эпикасты, излюбленный герой греческих народных сказаний и трагедий, в виду множества которых очень трудно представить миф об Э. в его первоначальном виде. Согласно наиболее распространенному сказанию, оракул предсказал Лаю о рождении сына, который убьет его самого, женится на собственной матери и покроет позором весь дом Лабдакидов. Поэтому, когда у Лая родился сын, родители, проткнув ему ноги и связав их вместе (от чего они опухли: OidipouV с опухшими ногами), отослали его на Киферон, где Э. нашел пастух, приютивший мальчика и принесший его затем в Сикион или Коринф, к царю Полибу, который воспитал приемыша, как собственного сына. Получив однажды на пиру упрек в сомнительности происхождения, Э. обратился за разъяснениями к оракулу и получил от него совет — остерегаться отцеубийства и кровосмешения. Вследствие этого Э., считавший Полиба своим отцом, покинул Сикион. На дороге он встретил Лая, затеял с ним ссору и в запальчивости убил его и его свиту. В это время в Фивах производило опустошения чудовище Сфинкс, задававшее несколько лет подряд каждому загадку и пожиравшее всех, кто ее не отгадывал. Э. удалось разгадать эту загадку (какое существо утром ходит на четырех ногах, в полдень на двух, а вечером на трех? Ответ — человек), вследствие чего Сфинкс бросился со скалы и погиб. В благодарность за избавление страны от продолжительного бедствия, фиванские граждане сделали Э. своим царем и дали ему в жены вдову Лая, Иокасту — его собственную мать. Вскоре двойное преступление, совершенное Э. по неведению, открылось, и Э. в отчаянии выколол себе глаза, а Иокаста лишила себя жизни. По древнему сказанию (Гомер, Одиссея, XI, 271 и след.) Э. остался царствовать в Фивах и умер, преследуемый Эриниями. Софокл рассказывает о конце жизни Э. иначе: когда открылись преступления Э., фиванцы, с сыновьями Э., Этеоклом и Полиником, во главе, изгнали престарелого и слепого царя из Фив, и он в сопровождении своей верной дочери Антигоны отправился в местечко Колон (в Аттике), где в святилище Эриний, которые наконец, благодаря вмешательству Аполлона, смирили свой гнев, кончил свою полную страданий жизнь. Память о нем считалась священною, а могила его была одним из палладиев Аттики. Как действующее лицо, Э. выведен в трагедиях Софокла: «Царь Эдип» и «Эдип в Колоне» (обе трагедии имеются в стихотворном русском переводе Д. С. Мережковского. СПб., 1902), в трагедии Еврипида «Финикиянки» (стихотв. русский перевод И. Анненского, «Мир Божий», 1898, № 4) и в трагедии Сенеки «Эдип». Было немало и других поэтических произведений, занимавшихся судьбою Э.: сюда относятся не дошедшие до нас сатирическая драма Эсхила «Сатирический Сфинкс», трагедии Эсхила, Эврипида, Каркина, Ксенокла, Феодекта, Эвбула, Юлия Цезаря, эпическое произведение Мелета и др. Из названных произведений «Царь Э.» Софокла — одна из лучших трагедий древности, могущая поспорить по силе драматизма с Шекспировским «Королем Лиром». Н. О.

Эдисон

Эдисон — (Томас-Алва Edison) — знаменитый американский изобретатель, главнейшим образом в области электротехники, род. в 1847 г. в Северо-Америк. Соедин. Штатах, в мст. Милане, шт. Oгайо. Развитию своих природных дарований много обязан влиянию матери, умной и образованной женщины, английского происхождения (предки отца — голландцы), давшей ему первоначальное образование. С семи лет жил в Порт-Гуроне, шт. Мичиган. 12-ти лет был предоставлен самому себе: был определен отцом поездным мальчиком (развозил газеты) на жел. дор. между ПортГуроном и Детроа. Здесь издавал оригинальную поездную газету, набиравшуюся и печатавшуюся в поезде («The grand Trunk Herald»), Здесь в поезде, в багажном вагоне устроил свою первую лабораторию. Параллельно усиленно работал над самообразованием, пользуясь общественной библиотекой Детроа. В 1861 г., научившись работать на телеграфном аппарате, поступил телеграфистом в ПортГуроне. Последовательно работал на телеграфах в Стратфорде (Канада), Адриане (шт. Мичиган), Форт-Вейне, Индианополисе, Мемфисе, Цинциннати, Луисвилле и др. (до 1867 г.). Уже в это время проявилась его склонность к изобретениям (напр., автоматический телеграфный репетитор и др.), которые, однако, приносили ему только неприятности по службе. С 1868 г. состоял на службе в Бостоне в комп. запад. телегр. союза, где имел возможность испытать на деле изобретенную им еще в 1864 г. дуплексовую систему телеграфирования. В 1869 г. состоит на службе в телегр. комп. Ло и в 1870 г., после изобретения печатающего телеграфного аппарата (в компании с Поппе), приглашен техником в комп. зап. телегр. союза. С этого времени явилась возможность особенно широко проявиться его изобретательской деятельности. Э. переселился в Ньюарк, шт. Нью-Джерси, где устроил большую электротехническую мастерскую (300 рабоч.) по изготовлению телеграфных и других электротехнических приборов, с двумя лабораториями. С 1876 г. Э. переселился в Менло-Парк, близ Нью-Йорка. где устроил свои знаменитые мастерские и лаборатории, из которых вышла большая часть его гениальных изобретений. В 1887 г. Э. перенес свою деятельность в основанную им специальную лабораторию в Оранже, шт. Нью-Джерси. Из массы изобретений Э. наибольшее значение имеют: печатающий и автоматический телеграфные системы двойной (дуплексовой) и четверной (квадруплексовой) телеграфной передачи; разработанные технически электрическая лампа накаливания и системы распределения электрической энергии для освещения; технические усовершенствования в устройстве динамо-машин; существенные усовершенствования в устройстве микрофонов (угольный порошок) и в деле телефонирования на большие расстояния. Все изобретения в этих областях считаются сотнями; так, на одну систему распределения электрического освещения Э. взято до 1890 г. свыше тысячи привилегий. Главнейшее же изобретение Э. — это его фонограф в массе его видоизменений, начатый разработкой в 1878 г., кроме того, Э. разработан способ электромагнитного выделения железа из руды, применяемый на практике в Америке в больших размерах. Всех изобретений Э. нет возможности перечислить. Достаточно сказать, что нет почти ни одной области электротехники, где бы не были им сделаны какие-либо изобретения или усовершенствования. Последним изобретением Э. (занимается с 1897 г.) является его электрический аккумулятор, дающий при малом весе большой запас энергии (емкость). Во всех изобретениях Э. поражает простота и практичность, а также та настойчивость, с которой Э. преследует раз поставленную себе цель (напр., разработкой фонографа занимался с 1878 г. по 1896 г.). Я. Н. Георгиевский.

Эзоп

Эзоп — родоначальник названной по его имени «Эзоповой» басни. По древнейшему преданию, он жил около середины VI в. до Р. Хр., был рабом самосца Иадмона и умер насильственной смертью в Дельфах. Позднее его родиной называли Малую Азию, что вполне правдоподобно, так как с этим согласуется характер его имени. Его смерть в Дельфах была украшена легендой, которую можно восстановить по Геродоту и Аристофану, комбинируя их с более поздними свидетельствами. Согласно этой легенде Э., находясь в Дельфах, своим злословием возбудил против себя нескольких граждан, и они решили наказать его. Для этого они, похитив золотую чашу из храмовой утвари, тайно вложили ее в котомку Э. и затем забили тревогу; приказано было обыскать богомольцев, чаша была найдена у Э., и он, как святотатец, был побит камнями. Через много лет последовало чудесное. обнаружение невинности Э.; потомки его убийц были вынуждены уплатить виру, за получением которой явился внук того Иадмона, который был его господином. Историческое ядро этой легенды заключается в отношении Дельфов, этого средоточия поэзии VI в., к Эзоповой басне: будучи вначале враждебным, оно со временем стало дружественным, т. е. Дельфы сочли за лучшее принять под свое покровительство этот популярный и влиятельный тип повествовательной поэзии. — Что касается до самой Эзоповой басни, то под этим именем древние разумели ту, в которой действующими лицами выступали животные и др. бессловесные существа и предметы. Другой разновидностью была так назыв. сибаритская басня, в которой выступали люди; кроме того, были еще басни ливийские, египетские, кипрские, карийские, киликийские. Поименованные местности все лежат на окраинах (западной, южной, восточной) греческого миpa; это стоит в связи с часто замеченным фактом, что произведения народной словесности лучше сохраняются и раньше обращают на себя внимание именно на окраинах, где антагонизм с иными народностями заставляет более дорожить сокровищницей национальных преданий. Согласно этому мы и во фригийце Э. должны будем видеть просто собирателя и пересказчика греческих басен; его популярность была причиной того, что всякая басня «эзопического» характера была приписываема ему. Есть основание предполагать, что в эпоху Аристофана (конец V в.) в Афинах был известен письменный сборник Эзоповых басен, по которому учили детей в школе; «ты невежда и лентяй, даже Э. не выучил!», говорит у Аристофана, одно действующее лицо. Это были прозаические пересказы, безо всякой художественной отделки. Признание Э. Дельфами было для поэтов косвенным призывом внести в поэтическую литературу этот заброшенный вид народной словесности; откликнулся на него Сократ, под влиянием того мистического настроения, в котором он, как избранник дельфийского Аполлона, провел последние дни своей жизни. Переделки Сократа не сохранились для потомства; мнимые отрывки из них подложны. Свод Эзоповых басен в прозе составил в конце IV в. Димитрий Фалерский. До нас из древности дошли лишь вольные поэтические переделки Бабрия (III в. по Р. Хр.) на греческом, Федра (I в. по Р. Хр.) и Авиена (IV в. по Р. Хр.) — на латинском яз.; те же сухие прозаические пересказы, которые озаглавлены в рукописях, как «Эзоповы басни», все составлены в средние века. — интерес к басням Э. переносился и на его личность; за неимением достоверных сведений о нем прибегали к легенде. Фригийский краснобай, иносказательно поносивший сильных мира сего, естественно представлялся человеком сварливым и злобным, на подобие Гомеровского Ферсита, а потому и портрет Ферсита, подробно изображенный Гомером, был перенесен и на Э. Его представляли горбатым, хромым, с лицом обезьяны — одним словом, во всех отношениях безобразным и прямо противоположным божественной красоте Аполлона; таким он изображался и в скульптуре, между прочим — в том интересном изваянии, которое до нас сохранилось. В средние века была сочинена в Византии анекдотическая биография Э., которая долго принималась за источник достоверных сведений о нем. Э. представлен здесь рабом, за бесценок продаваемым из рук в руки, постоянно обижаемым и товарищами рабами, и надсмотрщиками, и хозяевами, но умеющий удачно мстить своим обидчикам. Эта биография не только не вытекла из подлинной традиции об Э. — она даже и не греческого происхождения. Ее источник — еврейская повесть о мудром Акирии. принадлежащая к циклу легенд, которыми была окружена у позднейших евреев личность царя Соломона. Посредствующие звенья между этой повестью и византийской биографией Э. еще не обнаружены; сама повесть известна главным образом из древнеславянских переделок. Биография Э. получила широкую популярность и была рано переведена на многие языки, между прочим, на болгарский, турецкий и румынский.

Литература. История Эзоповой басни — один из самых чувствительных пробелов в истории античных литератур; ей должно предшествовать собрание всех сводов и отрывков Эзоповой басни, а это — очень трудная задача, которая вряд ли скоро найдет исполнителя. См. Keller, «Geschichte der griechischen Fabel» (1852). Лучшее издание басен — Halm (Лпц., у Teubner'a); биографии — Eberhard — «Fabulae Romanenses» (там же). Об Акирии ст. Ягича в «Byzantinische Zeitschrift» (1892); ср. также Лопарев, «Слово о св. Феостирикте» («Пам. древн. письменности» № 94). Ф. З.

Эйлер

Эйлер (Леонард Euler) — один из величайших математиков XVIII стол., род. в 1707 г., в Базеле. Отец его, Павел Э., был пастором в Рихене (близ Базеля) и имел некоторые познания в математике, приобретенные под руководством Якова Бернулли. Отец предназначал своего сына к духовной карьере, но сам интересуясь математикой, преподавал ее и сыну, надеясь, что она ему впоследствии пригодится в качестве интересного и полезного занятия. По окончании домашнего обучения молодой Э. был отправлен отцом в Базель для слушания философии. Обладая отличною памятью, Э. скоро и легко усвоил себе этот предмет и нашел время поближе ознакомиться с тем, к чему его влекло призвание. т. е. с геометрией и математическими предметами. Профессор Иоанн Бернулли очень скоро обратил внимание на Э. и нашел в нем необыкновенный талант. Он предложил молодому человеку заниматься с ним отдельно в особые часы для разъяснения неясностей и затруднений, которые встречались в сочинениях, рекомендуемых профессором Э. +для изучения. Получив в 1723 г. степень магистра, после произнесения речи на латинском языке о философии Декарта и Ньютона, Э., по желанию отца своего, приступил к изучению восточных языков и богословия. Способности его преодолели и эти предметы, но влечение к математическим наукам развивалось все более и более. Частые беседы с Иоанном Бернулли о вопросах математических в кругу семейства профессора дали Э. случай познакомиться с двумя сыновьями Иоанна, а именно Николаем и Даниилом Бернулли. Общее влечение к математике соединило их с Э. дружбой и дружба эта повела Э. по новому пути. В 1725 г. Николай и Даниил Бернулли были приглашены в члены петербургской академии наук, недавно основанной императрицей Екатериной I во исполнение намерений Петра Великого. Уезжая, молодые Бернулли обещали Э. известить его, если найдется и для него подходящее занятие в России. На следующий год они сообщили, что для Э. найдется место, но, однако, в качестве физиолога при медицинском отделении академии. Узнав об этом, Э. немедленно записался в студенты медицины базельского университета. Прилежно и успешно изучая науки медицинского факультета, Э. находил время и для занятий по математическим предметам; за это время он написал напечатанную потом в 1727 г. в Базеле диссертацию о распространении звука («Dissertatio physico de sono») и исследование по вопросу о размещении мачт на корабле («Meditationes super problemate nautico de complantatione malorum»). Последнее, написанное на тему, предложенную французской академией, было принято академией в 1727 г. как достойное премии и напечатано в изданиях ее. Ту же работу, в качестве диссертации, Э. защищал для получения профессуры по кафедре физики в базельском университете. Занять место профессора ему здесь не удалось и он отправился в Петербург, где, по рекомендации академиков Германна и Даниила Бернулли, был назначен адъюнктом академии по математике и немедленно деятельно и прилежно стал работать, представляя академии исследования по разным вопросам прикладной математики. Почти в день приезда Э. скончалась покровительница академии императрица Екатерина I, и событие это печально отозвалось на судьбе академии. Новые порядки и новое управление стали угрожать даже самому существованию молодого учреждения. Иностранным академикам пришлось подумывать о возвращении на родину. Э. решился принять сделанное ему предложение о поступлении в морскую службу. Адмирал Сиверс, предугадывая пользу, которую может принести флоту такой ученый, выхлопотал для Э. чин лейтенанта флота и обещал дальнейшее скорое повышение по службе. Однако, вследствие выхода нескольких академиков и отъезда их на родину, Э. предложили получить оставшееся вакантным место профессора физики, которое он и занял; затем в 1733 г. он был сделан академиком на место, оставшееся свободным после отъезда друга его Даниила Бернулли за границу. Обладая громадным талантом, Э. вместе с тем обладал необыкновенным трудолюбием; соединением этих двух качеств и объясняется многочисленность и полезность его трудов. В 1735 г. потребовалось в академии выполнить одну весьма сложную работу. По мнению академиков, на это нужно было употребить несколько месяцев труда. Э. взялся выполнить это в три дня и исполнил работу, но вследствие этого заболел нервною горячкою с воспалением правого глаза, которого он и лишился. Вскоре после этого, в 1736 г., появились два тома его аналитической механики («Mechanica, sive motus scientia analytice exposita», Petrop.). Потребность в этой книге была большая; немало было написано статей по разным вопросам механики, но хорошего трактата по механике не имелось, а существовавшие до этого времени трактаты были неудовлетворительны. В 1738 г. появились две части введения в арифметику на немецком языке, в 1739 г. — новая теория музыки («Tentamen novae theoriae musicae, ex certissimis harmoniae principiis dilucide expositae», Petrop.). Затем в 1840 г. Э. написал сочинение о приливах и отливах морей («Inquisitio physica in caussam fluxus et refluxus maris»), увенчанное одной третью премии французской академии; две другие трети были присуждены Даниилу Бернулли и Маклорену за сочинения их на ту же тему. Томы II, III, IV, V, VI, VII издания нашей академии: «Commentarii Acad. sc. Petrop.», вышедшие до 1841 г., и том VIII, вышедший в этом году, заключают значительное число мемуаров Э. по различным вопросам чистой и прикладной математики. В 1740 г., по кончине императрицы Анны Иоанновны, началось регентство Бирона. В это жестокое для России время Э. получил приглашение от Фридриха Великого переехать в Берлин. Очевидно, что при приглашении этого приобретшего уже известность ученого имелось в виду оживить берлинскую академию, пришедшую в упадок вследствие продолжительной войны. Поощренный вниманием короля, Э. собрал около себя небольшое ученое общество, а затем был приглашен в состав вновь восстановленной королевской академии наук и назначен деканом математического отделения. В 1743 г. в томе VII «Miscellanea Berolinensis» он поместил 5 мемуаров, из них 4 по чистой математике и из них последний («De integratione aeqnationum differentialium altiorum graduum») замечателен в двух отношениях. В нем указывается на способ интегрирования рациональных дробей путем разложения их на частные дроби и, кроме того, излагается обычный теперь способ интегрирования линейных обыкновенных уравнений высшего порядка с постоянными коэффициентами. Начиная с 1745 г. стали выходить мемуары возобновленной королевской академии, по тому в год, и в этом издании, в каждом томе, начиная с первого (1745 г.), находим от трех до девяти мемуаров Э. Так продолжалось до тома XXV-го 1769 г. и даже в 1772 и 1773 годах в новых мемуарах этой академии. Не желая прерывать сношений с петербургскою академию, он находил множество материала для других мемуаров, которые наполняют томы от IX (1744 г.) до ХlV (1751 г.) «Commentarii», затем от тома I (1750 г.) до тома XX (1776 г.) «Novi Commentarii Acad. sc. Petrop.» и далее от тома I (1777) до тома IV (1780) издания: «Nova acta Acad. sc. Petrop.». Кроме этого Э., начиная с 1744 г., написал несколько больших сочинений, изданных отдельно. Так, в 1744 г. напечатано в Лозанне сочинение под заглавием: «Methodus inveniendi lineas curvas maximi minime proprietate gaudentes, sive solutis problematis isopertmetrici latissimo-sensu accepti». Основным типом вопросов изопериметрических может служить вопрос об определении замкнутой кривой, которая при данном периметре заключает наименьшую площадь. Подобными вопросами интересовались и занимались геометры современные Э. и некоторые геометры раньше Э. Вопросы такого рода требуют определения такой функции, чтобы некоторый интеграл, заключающий эту функцию под знаком интеграла, был бы наименьшим или наибольшим. При решении получается некоторое дифференциальное уравнение, которому должна удовлетворять искомая функция. К числу изопериметрических вопросов относятся также вопросы об определении движения материальной системы при условии, чтобы интеграл, выражающий действие, был наименьшим или наибольшим. Автор рассматривает все подобные вопросы и приводит их к вопросам об интегрировании дифференциальных уравнений. После него только изложение решений таких вопросов изменилось, но сущность метода осталась та же. В том же 1744 г. напечатаны в Берлине три сочинения о движении светил, первое — теория движения планет и комет, заключающая в себе изложение способа определения орбит их из нескольких наблюдений; второе и третье — о движении комет. По желанию короля Э. перевел с англ. яз. и в 1744 г. издал книгу: «Neue Grundrisse der Artillerie von Robins», перевод, снабженный объяснениями и примечаниями Э. В сочинении Робинса, известного в истории артиллерии изобретателя баллистического маятника, были приведены различные выводы по внешней и внутренней баллистике. Э. в своих примечаниях сначала выводит теоретически закон сопротивления в виде двучлена, первый член которого, пропорциональный квадрату скорости, обусловливается ударом снаряда (шарового) о воздух, второй член, пропорциональный четвертой степени скорости, обусловливается перевесом давления сжатых частей струй воздуха на переднюю часть над давлением разреженных частей струй на заднюю. Получаемый при этом законе формулы баллистики представляются в весьма сложном виде, неудобном для употребления. Позднее в мемуаре: «Recherches sur la veritable соurbe que dеcrive les corps jetes dans l'air» («Mem. de Berlin», 1753) он ограничивается первым членом и получает формулы баллистики шарового снаряда удобно применимые. В 1746 г. напечатаны три тома разных статей («Varia Opuscula»), в числе которых между прочим находятся статьи по механике: решение вопроса о движении материальных точек, остающихся внутри движущегося канала, о возмущениях в движении планет и сопротивлении движению со стороны эфира, о движении гибких тел; по физике: «Recnerches sur la nature des moindres particules des corps», «Sur la Iumiere et couleurs», «Dissertatio de magnete». За теорию магнитных явлений, основанную на предположении о протекании эфира через промежутки между атомами, автор получил премию французской академии. В 1748 г. издана в Лозанне книга в двух томах: «Introductio in analysin infinitorum», упрочившая славу Э., как первостепенного математика. Почти все то, что преподается и теперь в курсах высшей алгебры и высшего анализа, находится в этой книге. В первом томе ее с необыкновенною ясностью и простотою изложены свойства функций рациональных и трансцендентных: тригонометрических, круговых, показательных и логарифмических, разложение последних в ряды, представление их в виде бесконечных произведений; свойства непрерывных дробей. Во втором теме аналитическое исследование кривых линии вообще и кривых второго, третьего и четвертого порядка и поверхностей второго порядка. В 4-й главе этой части выведены формулы преобразования координат прямоугольных в прямоугольные же при перемене начала координат и направления осей; здесь впервые вводятся те три угла, которые называются Эйлеровыми углами и играют в кинематике твердого тела существенную роль. В 1749 г. издана в Петербурге в двух томах «Scientia navalis, seu tractatus de constructione ac dirigendis navibus». Это полное и систематическое сочинение по навигации, заключающее в себе теорию равновесия и устойчивости судов, рассмотрение вопросов о качке на зыби, о форме судов и кораблестроении, о движении судов силою ветра и управлении судном. Сочинению этому предшествовали некоторые мемуары автора в разных ученых изданиях, из которых два были увенчаны премиями франц. академии. От короля и от императрицы автор получил за это сочинение значительные денежный награды. Оно было переведено на языки итальянский, английский и русский. В 1773 г., когда Э. был уже в Петербурге, сочинение это было издано в более понятном для моряков изложении под заглавием: «Theorie complete de la construction et des manoevres des vaisseanx». В 1755 г. в Берлине издано было в двух томах сочинение: «Institutiones calculi differentialis, cum eius usi in analysi finitorum ac doctrina suerierum». Книга эта заключает в себе систематическое и полное изложение оснований дифференциального исчисления и применений его к учению о рядах, к решению уравнений, к нахождению наибольших и наименьших значений функций, к раскрытию неопределенных выражений. Занимаясь вопросами о преломлении лучей света и написав немало мемуаров об этом предмете, Э. издал в 1762 г. сочинение: «Constructio lentium objectivarum ex duplici vitro» (Petrop.), в котором предлагается устройство сложных объективов с целью уменьшения хроматической аберрации. Английский художник Доллонд, открывший два различной преломляемости сорта стекла, следуя указаниям Э., построил первые ахроматические объективы. В 1765 г. механика Э. была дополнена сочинением: «Theoria motus corporum solidorum seu rigidorum Rostoch.», в котором находятся те дифференциальные уравнения вращения твердого тела, которые носят название Эйлеровых уравнений вращения твердого тела. Много написал Э. мемуаров об изгибе и колебании упругих стержней; эти вопросы были также одним из предметов исследований Даниила Бернулли. Вопросы эти интересны не только в математическом, но и в практическом отношении. Один из таких вопросов есть вопрос о так назыв. продольном изгибе, рассматриваемый в мемуаре: «Sur la force des colonnes», помещенном в томе XIII (1759 г.) мемуаров берлинской академии. К числу весьма важных для практической механики предметов, которыми занимался Э., относится предложенное им очертание зубцов по разверткам круга об этом говорится в статьях томов V и ХI «Novi Comment. Acad. Petrop.». Фридрих Великий, вполне оценивший гениальный талант и обширные познания великого геометра, давал ему поручения чисто инженерного характера; так, в 1749 г. он поручил ему осмотреть канал Фуно между Гавелем и Одером и указать необходимые исправления в недостатках этого водного пути; далее поручено было исправить водоснабжение в Сан-Суси. По поводу этого появилось немало статей по гидравлике, написанных Э. в разное время. Биографы Э. утверждают, что он очень желал вернуться в Poccию. В 1766 г. он получил через посла в Берлине, князя Долгорукова, приглашение имп. Екатерины II вернуться в академию наук на всяких условиях, каких бы Э. ни пожелал. Не смотря на уговоры остаться, делавшиеся со стороны особ королевского дома, он принял приглашение и в июне месяце прибыл в Петербург. Только что он поселился в доме, купленном для него на счет императрицы, как подвергся тяжкой болезни, после которой потерял зрение левого глаза вследствие образования катаракты. Благодаря услугам окружающих его лиц и сыновей его, Э., не смотря на потерю зрения, при своих гениальных способностях и замечательной памяти, диктовал свои дальнейшие мемуары и издавал отдельные свои книги. К числу последних принадлежит «Institutionum calculi integralis», изданная в Петербурге в 1768 — 70 гг. в трех томах и переизданная в 17927 — 94 гг., после смерти автора в 4 томах. Эта замечательная книга заключает в себе решение множества вопросов точного или приближенного интегрирования дифференциальных уравнений обыкновенных разных степеней и порядков и дифференциальных уравнений с частными производными, а кроме того здесь же находится и вариационное исчисление. В 1770 г. издано введение в алгебру, в 1769 — 71 гг, — «Dioptrica» в трех томах. В 1772 г. — «Theoria motuum Lunae». За сочинение «Theorie de la Lune et specialement sur l'equation seculaire», напечатанное в 1770 г., автор получил премию французской академии. По гидродинамике автор написал более двадцати мемуаров. Уравнения гидродинамики первого порядка с частными производными от проекций скорости, плотности и давления называются гидродинамическими уравнениями Эйлёра. Э. принадлежит доказательство соотношения между числом вершин, ребер и граней многогранника. Соотношение это такое: сумма числа вершин и граней равна числу ребер плюс два. Такое соотношение подозревал Декарт, но Э. доказал его в мемуарах: 1) «Elementa doctrinae solidorum»; 2) «Demonstratio nonullarum insignium proprietatum...» оба в IV томе «Novi Comment. Petrop.», Э. принадлежит весьма много мемуаров по теории чисел. В них он доказал многие свойства чисел, данные раньше его без доказательства. Так он доказал и обобщил известную в теорию сравнений теорему Фермата. Он также доказал, что всякое простое число вида 4n+1 всегда разлагается на сумму квадратов других двух чисел. С 1769 по 1783 г. Э. написал около 380 статей и сочинений. Неутомимость и настойчивость в научных исследованиях Э. были таковы, что в 1773 г., когда сгорел его дом и погибло почти все имущество его семейства, он и после этого несчастия продолжал диктовать свои исследования. Вскоре после пожара искусный окулист, барон Вентцель, произвел операцию снятия катаракты, но Э. не выдержал надлежащего времени без чтения и ослеп окончательно. В 1783 г. Э. скончался от апоплексического удара в присутствии своих помощников при работах проф. Крафта и Лекселя. Похоронен он в Петербурге на Смоленском кладбище. Три сына его и их дети остались в России. Самым лучшим памятником его славы и научной деятельности было бы полное издание всех его статей и сочинений, число которых простирается до 756, но для этого потребуются значительные средства, так как число печатных листов будет около 2000. Биографиями Э. могут служить: «Eloge de М. Leonard Euler par N. Fuss» (СПб., 1782; здесь список сочинений и статей Э.); «L'introduction a l'analyse des infiniment petits do М. Euler, traduit du latin par М. Pezzi, precede l'eloge de M. Euler par de Condorcet» (Страсбург, 1786). Очерк некоторых сочинений и статей Э. находится в книге «Vorlesungen uber Geschichte der Маthematik von Moritz Cantor» (Лпц., Teubner, тт. I, II, 1900; III, 1898). Д. Бобылев.

Эйфель

Эйфель (Александр Густав Eiffel) — франц. инженер, род. в 1832 г. Строил жел. дороги, мосты (мост в Бордо, мост через Дуэро у Опорто в Португалии и мн. др.), виадуки, вокзалы (в Пеште), вращающийся купол обсерватории в Ницце, который, не смотря на тяжесть в 100000 кгр., легко может приводить в движение один человек; усовершенствовал систему подвижных мостов и т. д. Он был инженером Панамского общества и поставщиком для него машин, приготовлявшихся на его машиностроительном заводе в Леваллоа Перре (близ Парижа). Разоблачения, касавшиеся Панамского общества, коснулись и его; его обвиняли в получении от Панамского общества 19 милл. франк, за фиктивные работы. Преданный суду (1893) вместе с отцом и сыном Лессепсами и другими причастными к делу лицами, Э. был приговорен к 2 годам тюрьмы и 20000 фр. штрафа, но кассационный суд отменил приговор, за истечением уголовной давности. Он написал, между прочим: «Conference de G. E. sur la tour de 300 metres» (П., 1889); «Les ponts portatifs economiques» (в сотрудничестве с Collins, П., 1888). В. В — в.

Всесветную славу Э. приобрел постройкой в Париже к выставке 1889 г. башни, принадлежащей к замечательнейшим техническим сооружениям XIX в. Эйфелева башня воздвигнута на Марсовом поле, против Йенского моста; по высоте (300 м.) она почти в 2 раза выше самых высоких зданий в мире (Хеопсова пирамида 137 м., Кельнский собор 156 м., Ульмский собор 161 м. и др.). Вся башня сделана из железа и состоит из трех этажей. Нижний этаж представляет пирамиду (129,2 м. каждая сторона в основании), образуемую 4-мя колоннами, соединяющимися на высоте 57,63 м. арочным сводом; на своде находится первая платформа Эйфелевой башни. Платформа представляет квадрат (65 м. в поперечнике). На этой платформе поднимается вторая пирамида-башня, образуемая также 4-мя колоннами, соединяющимися сводом, на котором находится (на высоте 115,73 м.) вторая платформа (квадрат в 30 м. в поперечнике). Четыре колонны, возвышающиеся на второй платформе, пирамидально сближаясь и постепенно переплетаясь, образуют колоссальную пирамидальную колонну (190 м.), носящую на себе третью платформу (на высоте 276,13 м.), также квадратной формы (16, 5 м. в поперечнике); на ней высится маяк с куполом, над которым находится площадка (1,4 м. в поперечнике) на высоте 300 м. На башню ведут лестницы (1792 ступени) и подъемная машина. На первой платформе имеется ряд зал, отведенных под ресторан; на второй платформе помещаются резервуары с водой для гидравлической подъемной машины и ресторан в стеклянной галерее. На третьей платформе помещаются астрономическая и метеорологическая обсерватории и физический кабинет; с балконов 3 платформы открывается вид на 140 км. в окружности. Маяк освещает район в 10 км. Общий вес башни около 9 милл. кгр.; железных частей 7,3 милл. кгр. Фундамент выведен из бетонных массивов. Колебания башни во время бурь не превышали 15 стм. Сооружение Эйфелевой башни продолжалось с 28 января 1887 г. до 31 марта 1889 г. и обошлось в 6,5 милл. франк. В настоящее время Эйфелева башня принадлежит акционерному обществу; в 1909 г. она сделается собственностью государства.

Эйюбиды

Эйюбиды — известная по борьбе с крестоносцами удельная месопотамско-сирийскоегипетская династия ХII — XIII вв. (1169 — 1262), отчасти и XIV в. (до 1341 г.), которую основал курд Саладин ибн-Эйюб. Главной ее ветвью оказалось потомство его брата Мелик-Адиля; другие ветви потомки прочих братьев Саладина и его дяди Ширкуха. Держат себя независимо по отношению к своему государю, месопотамскосирийскому атабеку Нуреддину Зенгиду, пославшему Саладина с войском для завоевания Египта, Саладин начал еще в 1169 г. После смерти Нуреддина (1174) он двинулся из Египта в Сирию и постепенно успел занять владения наследников Нуреддина; кроме того им было отвоевано большинство крепостей крестоносцев и, еще раньше, Триполи от норманнов (1172); был занять также Йемен (1173). Среди удельных междоусобиц, которые возникли после смерти Саладина (1193) верховным главою созданной им обширной империи, простиравшейся от Евфрата за пределы Нила, сделался его брат Мелик-Адиль (XIX, 26), при котором, однако, были сохранены некоторые уделы его родственников в Сирии и который свои владения сам разбил на уделы между своими сыновьями; в руках прямых потомков Саладина остался только Алеппо. Одному из сыновей Мелик-Адиля (ум. в 1218 г.), Мелик-Камилю, удалось еще раз сосредоточить в своих руках значительную часть наследства Саладина и МеликАдиля. После его смерти (1238 г.) начались беспрерывные усобицы мелких Э. В Египте, Дамаске и Месопотамии держались различные ветви потомков Адиля, в Алеппо — потомки Саладина, в Хаме, Хымсе (Эмессе) и Йемене — потомки других представителей рода Э. (двух братьев и дяди Саладина). Велись усобицы целую четверть века; египетские Э. боролись с дамасскими за южную Сирию, дамасские хотели отнять у алеппских скверную Сирию; тем временем крестоносцы с 1239 г. вели, с перерывами, последний, шестой крестовый поход (1239 — 70). Кончилось тем, что в Египте водворилось (1250) господство мамелюков, а Сирию (1260) завоевали монголы, которые еще за пятнадцать лет перед тем овладели уделами Э. месопотамских (1245); позже, от изгнанных крестоносцев (окончат. 1291) и монголов, досталась мамелюкам и Сирия. Только в Хаме (город в сев. Сирии) удержалась и при монголах, и при мамелюках удельная ветвь потомков брата Саладина, Нуреддина Шаханшаха ибн-Эйюба, и правила там до 1341 г. Предпоследний из хаматских князей Э. этой ветви, являвшийся уж наместником мамелюков, Абульфыда (ум. в 1331 г.), был знаменитым арабским историком и географом. См. А. Мюллер, «история ислама» (т. Ill, гл. 4, СПб., 1896); А. Крымский, «история арабов» (стр. 227 — 238, М., 1903); Стэнли Лэн-Пуль, «Мус. династии. Хронологические и генеалогические таблицы» (стр. 58 — 61, 78, СПб., 1899). А. Крымский.

Экватор небесный

Экватор небесный — большой круг небесной сферы, которого плоскость перпендикулярна к линии, соединяющей полюсы сферы, и параллельна плоскости земного Э. Служит основной плоскостью для счета склонений и прямых восхождений светил.

Экзема

Экзема — представляет часто острую, но в большинстве случаев хроническую, сопровождаемую зудом болезнь кожи, обнаруживающуюся отчасти неправильно рассеянными или тесно скученными узелками (папулами), пузырьками и гнойничками (пустулами), а отчасти распространенною краснотою и припухлостью кожи, причем поверхность последней бывает мокнущей или покрыта чешуйками, или усеяна желтыми корками (Kaposi). Уже это определение, данное известным венским дерматологом Капози, показывает, насколько многообразна картина болезни. Это многообразие послужило причиной того, что в прежнее время отдельные формы высыпи описывались, как отдельные болезни, под разными наименованиями, и только предшественник Капози, знаменитый Гебра, объединил их под общим названием Э., доказав, что различные формы представляют только отдельные ступени развития одной и той же болезни, причем болезнь не обязана проходить все фазы, а может остановиться на любой из них. Э. — самая распространенная из кожных болезней. Острая Э. начинается покраснением и припуханием кожи, на которой скоро высыпают узелки, величиною с просяное зерно до булавочной головки. Далее узелки превращаются в пузырьки с прозрачным содержимым, которое в дальнейшем течении мутнеет и становится гнойным. Роговой слой кожи на пораженных участках отстает, и получается мокнущая поверхность. Когда отделение уменьшается, секрет успевает засыхать в корки желтого, зеленого, коричневого или совершенно темного, от примеси крови, цвета. Мало-помалу процесс затихает, отделение прекращается, корки отпадают, пораженная поверхность затягивается новой кожицей, которая остается некоторое время красноватой, шелушится, и, наконец, кожа возвращается к норме. Если острая Э. занимает ограниченное протяжение, то субъективные жалобы больного незначительны: чувство напряжения кожи, умеренный зуд, легкое познабливание; только на местах, которые подвергаются трению одежды или противолежащих частей тела (в сгибах, на половых частях), могут возникать боли; незначительное повышение температуры обыкновенно держится короткое время, иногда же совершенно отсутствует. Если же Э. распространяется по всей поверхности тела (универсальная Э.), то лихорадка бывает более продолжительная и высокая, общее состояние сильно расстроено, всякое движение болезненно, больной вынужден лежать, но и в постели терпит страдания от неизбежного давления и трения. Острая Э. длится 1 — 4 — 6 недель, а универсальная острая Э. обыкновенно еще дольше. Течение болезни часто затягивается новыми обострениями. Кроме того, наблюдаются нередко возвраты Э. без всякой видимой причины у одного и того же субъекта через определенные промежутки времени, напр., каждые полгода, каждый год. Острая Э. лишь в редких случаях распространяется по всей поверхности тела, обыкновенно же она поражает отдельные участки кожи, а именно чаще всего лицо, половые части, руки и ноги. При Э. лица наступает обыкновенно сильное отечное припухание век, щек, ушных раковин. С переходом на волосистую часть головы Э. очень скоро становится мокнущей; отделяемая сывороточная жидкость засыхает и склеивает волосы. Острая Э. половых частей встречается главным образом у мужчин и также ведет к развитию сильного отека на этих частях. При Э. на руках и ногах наблюдается очень обильное высыпание пузырьков, которые достигают здесь больших размеров, чем на других частях тела; больной держит опухшие пальцы растопыренными, движения затруднены и болезненны; при движениях напряженная кожа легко дает более или менее глубокие трещины, особенно над суставами. Острая Э. при целесообразном лечении проходит в короткое время, что, однако, не исключает возможности рецидива; будучи запущена, она переходит в хроническую форму. Хроническая Э. еще многообразнее в своих проявлениях и локализациях, нежели острая. Различают обыкновенно две главные группы хронической Э., а именно сухая и мокнущая формы, из коих последняя гораздо чаще наблюдается. При хронической Э. отечная припухлость и краснота слабо выражены, но зато кожа становится жесткой, неподатливой и легко трескается при движениях. Одной из частых локализаций мокнущей хронической Э. является голова и именно волосистая ее часть, причем поражаются либо отдельные рассеянные участки, либо вся кожа головы. При длинных волосах и недостаточной опрятности волосы на голове склеиваются, спутываются, отделяемое экзематозной поверхности и сальных желез разлагается, и больной распространяет вокруг себя интенсивный, характерный, затхлый запах, по которому болезнь можно уже узнать на расстоянии. Этот так назыв. колтун (plica polonica), особенно распространенный в Привислянском крае, вызвал в прежнее время целую литературу о себе. После продолжительной головной Э. часто наступает выпадение волос. Хроническая Э. лица чаще всего поражает детей на первом году жизни. Вся поверхность лица мокнет или покрыта корками; чаще еще остаются свободными нос и окружность глаз. У взрослых Э. чаще занимает лишь отдельные места лица. В углах рта, в наружном углу глаза, у ноздрей нередко образуются трещины. Сочетание Э. носовых отверстий с Э. верхней губы есть частое явление у золотушных детей, как последствие постоянного истечения из носа вследствие хронического насморка. Э. краев век может повести к выпадению ресниц. Следующим по частоте местоположением хронической Э. являются конечности и на них прежде всего суставные сгибы, особенно коленный и локтевой. Здесь наблюдаются преимущественно мокнущие формы. При движениях образуются трещины, идущие в поперечном направлении над суставом, нередко очень глубокие, легко кровоточащие, причиняющий при малейшем движении такие боли, что пациенты почти лишены возможности ходить или двигать руками. На ладонях и подошвах преобладают сухие формы. Далее излюбленным местом хронической Э. являются голени в виду того, что часто встречающиеся здесь расширения вен сопровождаются зудом и ведут к расчесам. Хроническая Э. половых частей и окружности заднепроходного отверстая представляет мучительное страдание, вследствие сопровождающего его жестокого зуда; в области заднего прохода при этом образуются часто весьма болезненные трещины. На туловище Э. может развиться на любом месте; особенно часто поражается окружность грудного соска (у женщин) и пупка; у кормящих женщин Э. грудного соска может повести к воспалению грудной железы (грудница). В климактерические годы встречается у женщин своеобразная, крайне упорная форма Э. грудных сосков и их окружности: образуются гнезда с ярко-красной, сильно мокнущей поверхностью, ограниченные резкими, дугообразными и несколько возвышенными краями; эти гнезда лишь медленно увеличиваются и в большинстве наблюдавшихся случаев после многих лет переходили в раковое новообразование. Самым важным субъективным симптомом хронической Э. является более или менее сильный зуд, который бывает до того невыносим, что больные расчесывают себя до крови, хотя и сознают, что этим ухудшают свою болезнь. На общее состояние здоровья Э. сама по себе не оказывает влияния; но частое лишение сна вследствие зуда, затруднение движений вследствие трещин, невозможность бывать в обществе могут повести к ипохондрическому настроению и к общему расстройству здоровья. При продолжительных экземах наступает обыкновенно припухание соответственных лимфатических желез. Причиной Э. часто служат внешние раздражения, химические, термические или механические. К этому разряду искусственных Э. относятся в особенности так назыв. профессиональные Э., так, напр., у лакировщиков, литографов, наборщиков и т. д. под влиянием скипидара, который они постоянно употребляют при своей работе, у прачек на руках под влиянием мыла (щелочи) и воды, у пекарей, кузнецов, машинистов от работы у открытого огня, у сапожников, портных и т. д. от механического раздражения рук. К механическим раздражениям надо отнести также расчесывание, которое имеет место при паразитах и при всех болезнях, сопровождающихся зудом. Внутренние болезни могут быть только косвенной причиной Э. в том смысле, что они нарушают питание кожи и делают ее более ранимой; сюда относятся: золотуха, английская болезнь, сахарная болезнь, хронические расстройства пищеварения, малокровие. Остается еще целый ряд экзем, в которых нельзя найти ни внешней, ни внутренней причины. Хроническая Э. излечима, но требует часто много терпения как со стороны врача, так и больного; предоставленная самой себе, она может тянуться десятки лет. В. М. О — ий.

Эклампсия

Эклампсия (eclampsia) — болезнь, выражающаяся припадками общих судорог, сопровождающихся потерей сознания, весьма сходственных с эпилептическими. Собственно картина отдельного припадка ничем не отличается от эпилептического, особенно у взрослых, и если Э. выделяется как самостоятельная болезнь, то это основано на особых условиях, при которых возникают экламптические припадки, и на общем течении болезни. Мы встречаемся с Э. при двух совершенно различных состояниях организма — с одной стороны у грудных младенцев и в первые годы жизни, с другой — у взрослых женщин в последние месяцы беременности, или во время акта родов, или в первые дни послеродового периода. Поэтому различают Э. детей и Э. рожениц. Что касается Э. детей, то в ранние младенческие годы нервная система отличается особой возбудимостью, почему некоторые, сравнительно ничтожные, патологические изменения организма подают повод к общему судорожному приступу или ряду таковых. Сюда относится повышение температуры тела при инфекционных болезнях (корь, скарлатина, дизентерия, дифтерит, тиф, коклюш и др.), далее случайное раздражение кожи, напр., прокол ушной мочки, ожога; затем раздражения, исходящие из кишечника — глисты или вообще расстройство пищеварения, наконец, прорезывание зубов. По видимому, требуется особенное предрасположение, невропатическая конституция, обусловленная неблагоприятной наследственностью, для того, чтобы перечисленные моменты подавали повод к судорожному, экламптическому припадку. На это указывает то обстоятельство, что при расспросах самых разнообразных нервных больных в значительном числе случаев выясняется, что в раннем детстве у них при том или ином из указанных условий наблюдались судороги (нередко называемые «родимчиком»). Сам припадок Э. не опасен для жизни ребенка, и лишь небольшой процент погибает в непосредственной связи с ним. Гораздо больше опасности представляет Э., когда она выражается целым рядом непосредственно следующих друг за другом припадков, причем обыкновенно поднимается температура тела. Как уже указано выше, экламптические припадки вообще весьма сходственны с эпилептическими, но у детей, в особенности у грудных, они отличаются отсутствием типичности, беспорядочной сменой тонического напряжения мышц и клонических подергиваний. Существенное же отличие Э. от эпилепсии заключается в том, что при последней припадки появляются без всяких видимых внешних или внутренних раздражений и через некоторое время повторяются; при первой же все ограничивается одним или несколькими припадками под влиянием случайного раздражения, а затем субъект более не подвергается им.

У рожениц или беременных Э. составляет крайне опасное осложнение, так как большой процент умирает в непосредственной связи с судорожными припадками, а кроме того, у многих выживших остается, как последствие припадков, заболевание почек. При вскрытии умерших от эклампсии находят с постоянством резкие изменения в печени, почках, в сердце и кровеносных сосудах, а также кровоизлияния в центральной нервной системе. Отсюда ясно, что мы здесь имеем дело с тяжким общим заболеванием организма, причем, однако, до сих пор исходная точка его неизвестна. Так как с самого начала экламптических судорог в моче обычно наблюдается присутствие белка, то многие склонны смотреть на Э. рожениц, как на болезнь, зависящую от страдания почек, и объяснять судороги нарушением их деятельности и отравлением организма составными частями мочи; в пользу такого взгляда говорит неоспоримое сходство экламптического состояния рожениц с уремией, которая также обнаруживается общими судорогами с потерей сознания. Однако, в последнее время некоторые врачи пытаются объяснить глубокое поражение многочисленных внутренних органов, свойственное эклампсии рожениц, влиянием низших организмов (бактерий), хотя убедительных фактических данных в этом направлении еще не удалось представить. Сама картина болезни весьма тяжелая. После небольших предвестниковых явлений, как головная боль, рвота, боль в желудке, наступает припадок общих судорог, вполне совпадающий с течением эпилептического, с полной потерей сознания. Очень часто дело не ограничивается одним приступом, а наблюдается целый ряд (серия) таковых, причем температура тела поднимается до 39° и выше. Нередко вслед за остановкой судорог у больной обнаруживается душевное расстройство с помрачением сознания, бессвязным бредом, обманами чувств и возбуждением, что также представляет большую аналогию с эпилепсией. Если вслед за припадком в течение нескольких суток не обнаружится резкого упадка сердечной деятельности или каких либо осложнений, то опасность для жизни устранена. При появлении экламптических припадков во время беременности необходимо прежде всего окончить роды; тогда обыкновенно и судороги прекращаются. Вообще же для лечения Э. рожениц служат преимущественно наркотические средства — хлороформирование, впрыскивание морфия, большие дозы хлоралгидрата. П. Розенбах.

Эклектизм

Эклектизм (от eklegw — избираю) — направление в философии, старающееся построить систему путем сочетания различных, признаваемых истинными, положений, заимствованных из разнообразных философских систем. Термин этот ввел в употребление Потамон (II в. по Р. Хр.), александриец, о котором говорит Диоген Лаертийский в конце своего введения в «Жизнь древних философов». Эклектическое направление, в том случае, когда оно приближается к синкретизму, т. е. к беспринципному и не методичному соединению противоположных систем, заслуживает осуждения. Такой Э. знаменует упадок философского творчества и появляется в истории, обыкновенно, после того как известный принцип теряет в сознании людей свою силу и господствующее положение. Так, после Платона и Аристотеля Э. постепенно распространяется, пока, наконец, в александрийской философии не получает всеобщего признания. То же самое замечается и в Вольфовой философии по отношению к философии Лейбница. В XIX в. эклектиком был Кузен (и Жуффруа), старавшийся сочетать принципы немецкого идеализма с началами английского эмпиризма. Критерием при определении истинности начал, который стараются сочетать, обыкновенно служит «здравый смысл». Ежели такое направление в философии и не выдерживает критики, то это еще не значит, что всякий Э. должен быть осуждаем. Всякая система должна считаться с твердо установленными фактами и с истинными положениями, какой бы философской школе они ни принадлежали. Эту сторону дела особенно хорошо выразил Лейбниц, утверждавший, что все системы философии правы в том, что они утверждают, ошибаясь лишь относительно того, что они отрицают. Выражая стремление считаться со всеми возможными направлениями и путем критики находить в них зерно истины, Э. следовательно может обозначать требование широты кругозора в деле обоснования собственной системы.

Экология

Экология или ойкология — часть зоологии, обнимающая собой сведения касательно жилищ животных, т. е. нор, гнезд, логовищ и т. п. До сих пор Э. не достигла той степени развития, которая дала бы ей право на известную долю самостоятельности, так как до сих пор она еще не вышла из периода описаний и не выработала ни определенных методов, ни известной суммы обобщений. Если делались обобщения, то в громадном большинстве случаев они строились на почве антропоморфизма. Лишь в последнее время являются попытки научного обобщения, выросшие на почве новейших взглядов на инстинкт вообще. К числу таких попыток принадлежит исследование гнездостроения пауков Вагнера и Покока, гнездостроения ласточки Вагнера и др. Впрочем, гнездостроение общественных насекомых (муравьев, термитов, пчел, ось и др.) давно привлекало внимание исследователей, а равно делались попытки экспериментального исследования. Многочисленный описательный материал имеется относительно построек бобров, но многое все таки в их гнездостроении составляет загадку и, если до исчезновения этого животного не будет сделано экспериментальных исследований, эта загадка останется неразрешимой. Э. ждет и экспериментальных исследований и обобщения. В. М. Ш.

Экосез

Экосез — старинный национальный шотландский танец; первоначально исполнялся на волынке, был в трехдольном размере и не имел того скорого движения, которое получил впоследствии, сделавшись достоянием салонов. В начале XIX в. мелодию Э., как светского танца, стали писать в две четверти; форма двухколенная, каждое колено в восемь тактов повторялось. Э. был распространен в Германии, Франции. У многих выдающихся музыкантов Э. получил художественную обработку (напр. Э. в «Евгении Онегине» Чайковского). Э. вальс отличается от простого Э. только особым па. В общем позднейшей Э. живого, веселого характера. И. С.

Экспертиза

Экспертиза (в уголовном процессе) — исследование, истолкование и установление таких фактов и обстоятельств, для удостоверения которых необходимы специальные познания в какой-нибудь науке, искусстве, ремесле или промысле. Э. появляется в уголовном процессе значительно позже других судебных доказательств: приглашение врачей для исследования случаев причинения смерти и тяжких телесных повреждений впервые упоминается в каноническом праве, где говорится о peritorum medicorum judicium (18, X, de homicid., vol. 5, 12). В каноническом процессе и сложившемся под влиянием его местном германском врачи производили осмотр трупа самостоятельно; Каролина предписывает уже совместный осмотр трупа судом и одним или несколькими хирургами. Таким образом выработалась типическая форма Э. — сложный осмотр, производимый судом при участии сведущих людей. Применение этой формы доказательства особенно расширилось с упрочением официального положения врачей и с учреждением врачебных управ и коллегий. К мнению сведущих людей применялись правила формальной теории доказательств: достоверность Э. обеспечивалась постановлением ее по большинству голосов и последующею проверкою высшими инстанциями. Первоначально Э. состояла: 1) в докладе сведущих людей о признаках, обнаруженных при осмотре или освидетельствовании (visum repertum, rapport, Kunstbefund), и 2) в изложении ими заключения или мнения (раrеrе, avis, Kunsturtheil). Позднее сведущие люди стали приглашаться и в тех случаях, когда фактические обстоятельства были уже установлены судом и требовалось только научное их освещение и разъяснение. Наконец, в современном процессе сведущие люди нередко приглашаются лишь для установления фактических обстоятельств, в виду более наглядного познавания их судом. Таким образом Э. слагается из трех отдельных актов: 1) производства исследования по правилам той специальной отрасли знания,. представителем которой является данное сведущее лицо, 2) представления суду отчета о результатах произведенного исследования и 3) изложения заключения о значении обнаруженных исследованием признаков. Вопрос о процессуальной природе Э. представляется спорным. Итальянские канонисты (напр. Альберт Гандинус) видели в сведущих людях научных судей и заключение их признавали приговором (sententia), безусловно обязательным для судей. К этому мнению отчасти склоняется Миттермайер, который, хотя и видит в Э. самостоятельное доказательство, но вместе с тем находит аналогию между сведущими людьми и присяжными, признавая их полномочными судьями отведенных им вопросов (judices facti). В русской литературе сторонниками этого взгляда являются проф. Владимиров, д-р Пеликан, Зубов и Фукс. Аргументация защитников этой теории встретила возражения со стороны К. Арсеньева, вслед за появлением в 1870 г. книги Владимирова: 1) присвоение Э. обязательной для суда силы было бы возвращением к формальной теории доказательств; 2) между положением судьи и сведущего лица по существу их деятельности глубокое различие: эксперт основывает свое заключение на законах научных, дает ответ только тогда, когда данный вопрос может быть разрешен на научных началах и в сомнительных случаях может воздержаться от заключения; судья подчиняется закону положительному, безусловно обязан дать категорический ответ на вопрос о виновности подсудимого и не в праве уклониться от постановления приговора; 3) деятельность судей и экспертов различается и по форме: в коллегии судей спорный вопрос разрешается большинством голосов, а из мнений экспертов предпочтение отдается признаваемому наиболее близким к истине, хотя бы оно и высказано было меньшинством; 4) сторонники обязательности Э. для суда имеют в виду исключительно медицинскую, в частности — психиатрическую Э., а между тем не менее сложные и важные вопросы могут возникать и в других областях знания. Господствующим в литературе является воззрение на Э., как на один из видов доказательств, доставляющий суду лишь материал для разрешения спорных вопросов, к которому суд может отнестись критически. Однако, по вопросу о том, к какому именно виду доказательств следует отнести Э., различные исследователи не могут придти к соглашению. Одни (Бонье, Фейербах, Спасович) видят в Э. частный случай судебного осмотра, другие (Тримайн, Шнейдер, Баршев) считают сведущих людей учеными свидетелями, третьи (Фойницкий, Случевский, Тальберг) признают Э. особым видом доказательств. Признать Э. частным случаем судебного осмотра невозможно: Э. нередко производится и без участия суда, напр. при освидетельствовании потерпевшего в больнице, когда эксперты являются не помощниками судей, а органами вполне самостоятельными; затем возможна Э. и без всякого личного осмотра, напр., в случаях разрешения вопросов о влиянии малокровия на умственные способности, о том, на каком расстоянии можно слышать разговор и т. д.; наконец, осмотр является не видом доказательства, а способом, посредством которого суд может получить письменные или вещественные доказательства, Э. же не дает ни тех, ни других. Столь же неосновательно и сближение Э. с свидетельскими показаниями. Свидетель дается самим делом и незаменим; он доказывает о фактах и должен воздерживаться от суждений о них; обыкновенно свидетель случайно наблюдает тот факт, о котором затем дает показание; обязанность свидетеля исчерпывается рассказом о виденном или слышанном и его нельзя понудить к действию. Наоборот, в качестве эксперта может быть приглашено любое лицо, обладающее требуемыми специальными сведениями; эксперт призывается именно для сообщения своего мнения о фактах; он производит свои наблюдения не случайно, а всегда по поручению суда; наконец, он обязан не только дать показание, но и произвести необходимые исследования, наблюдения и т. п. Более правильным следует признать мнение тех, которые в Э. видят самостоятельный вид доказательства: эксперт, с помощью приемов, указываемых наукою или искусством, обнаруживает и раскрывает перед судом обстоятельства, которые иначе остались бы ему неизвестными, или дает известным суду обстоятельствам новое освещение, выясняющее истинное их значение; при этом Э., как и другие доказательства, подлежит свободной оценке суда.

Э. применяется в уголовном процессе как на предварительном следствии, так и во время разбирательства дела на суде, во всех тех случаях, когда для точного уразумения обстоятельств дела необходимы специальные сведения. Э. долго ограничивалась лишь случаями причинения смерти и телесных повреждений, но, по мере развитая знаний и их специализации, область применения Э. постепенно расширялась и ныне всякая наука, всякое искусство, ремесло, промысел (по русскому законодательству — всякое занятие, ставшее техническим) может послужить основанием для Э. Возможна даже Э., опирающаяся на знания и опытность в области недозволенного, напр. правил и приемов запрещенной карточной игры; необходимо только, чтобы лица, приглашенные для такой Э., удовлетворяли не только техническим, но также нравственным требованиям. Излишним является производство Э. тогда, когда для уразумения спорного обстоятельства не требуется специальных технических знаний, а достаточно сведений общежитейских; необходимо лишь помнить, что функции судьи и эксперта безусловно несовместимы, так как иначе судья рискует увлечься и не может беспристрастно отнестись к своим выводам. Поэтому, если данный вопрос предполагает технические сведения, то суд для разъяснения его обязан обратиться к помощи экспертов. В некоторых случаях сам закон вменяет суду в обязанность производство Э.; таковы все вопросы медицинские, вопросы о сходстве и различии почерков, о подделке кредитных билетов, нарушения уставов казенных управлений (напр. лесного, питейного). некоторые нарушения уставов общественного благоустройства (напр. устава строительного) и т. п. В делах этого рода постановление судом приговора без производства Э. признается существенным нарушением форм и обрядов судопроизводства. Чаще всего в уголовном процессе применяется Э. врачебная, причем в каждом отдельном случае желательно приглашение врача, специально посвятившего себя изучению данной отрасли медицины. Особую отрасль врачебной Э. представляет ныне Э. психиатрическая, при которой широко применяются, с одной стороны, продолжительное клиническое наблюдение над испытуемым, с другой — антропометрические измерения, нередко дающие ценные указания на признаки вырождения. Тесно связана с врачебной Э. химико-микроскопическая Э., применяемая при исследовании случаев отравления: врач-физиолог в этих случаях без помощи химических реактивов и микроскопа не в состоянии дать точного заключения. Для сличения почерков и исследования подлинности или подложности документов применяется Э. каллиграфическая, фотографическая и т. п.; в последнее время поднят (Буринским) вопрос о применении в подобных случаях психографологической Э., основанной на изучении особенностей почерка отдельных лиц. В делах о банковых злоупотреблениях применяется Э. бухгалтерская; возможно применение Э. торговой, художественной и т. п. — одним словом, любая отрасль науки, искусства, ремесла и промысла может быть привлечена на помощь правосудию. Предметом Э. является вопрос о конкретном обстоятельстве подлежащем разрешению при помощи специальных сведений и опытности; при этом Э. дает только указания, служащие к разрешению данного вопроса и проект его разрешения с точки зрения технической, отнюдь не вторгаясь в юридическую сторону вопроса; так, эксперт психиатр дает заключение о том, страдает ли обвиняемый душевною болезнью и какого рода эта болезнь, но он не в праве входить в обсуждение вопроса о вменяемости обвиняемого. Экспертиза всегда должна строго ограничиваться пределами своей специальности: если, основываясь на специальных знаниях, нельзя дать точного ответа, эксперт должен воздержаться от заключения. Для суда имеют цену только те выводы, которые основываются на специальных знаниях; переходя в сферу логических размышлений, Э. становится бесполезною, а иногда даже вредною для правосудия. Литературу см. Сведущие люди. Все сказанное об Э. в делах уголовных применимо и к Э. в делах гражданских в той мере, в какой для разрешения их необходимы специальные (не юридические) сведения. А. С. Лыкошин.

Экстрагирование

Экстрагирование, экстракция — Э. называется операция, которая имеет целью добывание растворимых в каком-нибудь растворителе частей данного твердого органического тела. Э. основано на различной растворимости компонентов, слагающих данное органическое тело. Чтобы экстрагировать какое-либо вещество из данного тела, последнее предварительно измельчают и подвергают действию растворителя или прямо в колбе, декантируя время от времени образующийся раствор, или, если хотят оперировать с возможно меньшим количеством растворителя, то в особых экстракционных аппаратах. Принцип устройства этих аппаратов состоит в том, что почти насыщенный раствор экстрагируемой части из верхнего отделения аппарата, где происходит экстракция, стекает в нижнее, откуда растворитель снова дестилируется в верхнее отделение, где снова насыщается растворимой частью данного тела и опять стекает в нижнее и т. д. Для экстракции в аппаратах, в качестве растворителя, обыкновенно употребляют сравнительно легко кипящие жидкости: эфир, бензол, хлороформ, лигроин, сернистый углерод и т. п.; если же приходится извлекать вещества, растворяющиеся в более высоко кипящих жидкостях, то обыкновенно экстрагируют, вываривая или выщелачивая в данном растворителе. Н. Тутурин. Экю (франц. Ecu) — старинная французская монета. Золотые Э. чеканились с 1338 по 1601 г. (другое название — денье д'ор), весом 4,532 гр., 990:1000 пробы; позже содержание золота уменьшалось. Серебряный Э. чеканился с 1600 г. сначала как половина золотого (demi ecu), весом 19,122 грам., 11/12 пробы = 2 франкам; чеканились также demi quart d'ecu. С 1641 г. стали чеканиться Э. под названием ecus blancs или louis d'argent, равные 60 су. С 1726 г. Э. обращались по курсу в 6 ливров. Э. оставались главной французской монетой до 1795 г., когда введены были франки.

Элам

Элам — древнее государство, примыкавшее с В к Вавилонии и Ассирии и соответствовавшее позднейшей Персии с Мидией; границы к В и С не могут быть определены. Имя Э. — семитическое (евр. Elam, ассир.-вав. жен. р. Ilamtu = «возвышенная страна»), данное семитами низменной Вавилонии (греч. ElumaiV; туземные названия — Увая и Хапирти. Различаются отдельные области: Сузиана (Шушан), с г. Сузой, Анцан или Аншан = приблизительно Мидия, Ямутбал и Дуплиаш (на вавилонской границе); города — Кидалу (у Персидского зал.), Мадакту, Бубилу и др. Население было частью семитическое, но главным образом принадлежало к особой расе, может быть родственной негритосам (Морган). Впрочем, этнография Э. запутана. Суза была центром семитического элемента и культуры, Анцан — туземного. Источники истории Э. написаны клинописью, туземные — большею частью на туземном языке. Это кирпичи с надписями царей, тексты, начертанные на скалах (у Маль-Амира) и на глиняных табличках. Морган нашел, кроме того, в акрополе Сузы древнейшие таблички, с непонятными знаками. Из иностранных источников самые важные — летописи ассирийских царей, затем, памятники древних царей Вавилонии, Ветхий Завет и надписи Ахеменидов.

История. Начало государства относится к глубокой древности и современно древним городским царствам южной Вавилонии. Суза была столицей таких же патеси, как Сирпурла, Ур и др. Новейшие раскопки дали нам памятники с упоминаниями около 17 патеси, состоявших под верховенством великих царей запада, с которыми они, однако, неоднократно вели войны, желая свергнуть иго; упоминаются победы над Э. Саргона I, Нарамсина, Гудеа, царей Ура и т. под. Э., будучи уже тогда объединенным государством, также стремился к завоевательной политике, как и его западные владыки. В 2280 г. до Р. Хр. Кудур-Нахунди, уже царь Э., не только был свободен от зависимости, но сам совершил победоносный поход и покорил Вавилонию, а с нею и всю Переднюю Азию. Вероятно, и до него были набеги эламитян; по крайней мере борьба южно-вавилонских городов, особенно Эреха, отразилась и в эпосе Гильгамиша, и в покаянных псалмах. Ассурбанипал ассирийский говорит, что он вернул из Сузы идол богини Наны, похищенный Кудур— Нахунди из того же Эреха за 1635 лет до него (625). Преемники Кудур— Нахунди, Шимти-Шильхак и Кудур-Мабук правили, как цари всей Передней Азии; последний называл себя «отцом Сирии» (Амурри) и посадил своего сына Рим-Сина на престол в Элласаре. К этому времени относится известный рассказ книги Бытия (гл. 14) об эламском царе КудурЛагамаре. Прогнал эламитян из Вавилонии Хаммураби, который даже вступил в пределы Э. и вошел в Сузу. Удержать Э. Вавилону не удалось: мы скоро опять слышим о войнах, а внутри страны замечается национальная реакция против семитизма; язык надписей делается туземным. Царь Хумбанумена старается упрочить независимость государства, его сын Ундашгал строит храмы всем божествам, почитавшимся в ней, не исключая и вавилонских. Во время касситского завоевания (XVII — XVI в.) Э. не избежал общей участи и таким образом опять соединился с Вавилоном в одно государство; официальным сделался вавилонский язык касситских царей. Но и тут Э. удалось освободиться; мы опять узнаем имена туземных царей и слышим о войнах. Царь Э. Хурбатила воюет с Куригилцу II вавилонским, который вторгается в Сузу; Kидин-Xутpудaш нападает на Вавилонию и берет Ниппур; одно время даже на вавилонском престоле сидел эламит Кудур-Нахунди, а идол Мардука был увезен в Сузу. Возвратить последний удалось только Навуходоносору I, освободившему Вавилон от эламского верховенства. В ассирийский период истории эламиты были постоянными врагами Ассирии из за Вавилона, который они считали своим исконным достоянием. Вся история их отношений до конца VII в. сводится к войнам с Ассирией, набегам на Вавилон, поддержке халдеев или других владетелей Вавилона против Ассирии, при условии эламского сюзеренитета. Нам известна довольно полно история этих отношений по вавилонским и ассирийским источникам. Новейшие раскопки сообщили нам несколько новых имен царей IX и VIII вв. (Хубан, Халлудуш-Шушинак и др.), писавших на туземном языке. В 743 — 717 гг. царь Э. Хумбанигаш поддерживал халдея Меродах-Баладана и разбил Саргона ассирийского при Дурилу, после чего овладел Вавилонией. После его смерти его преемник Шутрукнахунди оказался слабее Саргона, который покорил земли по нижнему течению Керхи и прогнал Меродах-Баладана не только из Вавилона, но и из Бит-якина. После смерти Саргона эламиты отвели его в Вавилон, но Синахериб опять одолел их (700). Неудачи эти вызвали восстание против Шутрукнахунди; на престол сел его брат Халлудуш (699 — 693), успешно воевавший с Ассирией, покоривший Сиппар, взявший в плен сына Синахериба Ассур-надин-шума, посаженного в Вавилоне, и воцаривший там Нергаль-ушециба. В это время начались в Э. смуты и узурпации. Победоносный царь был свергнут Кудур-Нахунди III, при котором ассирияне завладели временно Сузой. Он, в свою очередь, был свергнут Умманменану (692 — 689), опять успешно поддерживавшим верховенство Э. над Вавилоном и разбившим Синахериба при Хадуле. Два преемника его, Хумбахалдаш I и II, поддерживали мир с Ассирией до 674 г., когда был взят эламитами Сиппар. Следующий царь Уртаки был в мире с Ассархаддоном и даже вернул ему увезенных из Вавилонии богов. После смерти Ассархаддона Уртаки решился напомнить о своем верховенстве над Вавилоном, куда был посажен Шамашшумукин; но Ассурбанипал прогнал его. Вскоре Уртаки был убит своим братом Теуманном (655?), который стал избивать и других членов царского дома. Некоторые из них бежали к Ассурбанипалу и просили его вмешательства. При Туллисе, под стенами Сузы, Теуманн был разбит и убит; на престол был посажен Ассурбанипалом Хумбанигаш II, сын Уртаки, и таким образом Э. оказался под ассирийским верховенством. Он остался, однако, верен своим традициям и охотно принял под свою защиту мятежного Шамашшумукина вавилонского. По интригам Ассурбанипала, Хумбанигаш погиб жертвой восстания, поднятого его племянником Таммариту, который сел на престол, но все же продолжал его политику по отношению к Вавилону, и не без успеха. Новая революция, опять таки не без влияния ассирийского царя, помешала успехам Э.: Таммариту был свергнут и бежал к Ассурбанипалу, который его принял и даже через несколько лет снова поставил в цари, когда его эфемерные преемники-узурпаторы Индабигаш и Хумбахалдаш III не устояли в борьбе с Ассурбанипалом из-за Вавилона, и последний бежал в Хидалу. Таммариту снова восстал против Ассирии; в конце концов ему пришлось опять бежать в Ниневию, где он и умер. В Э. снова стал царствовать Хумбахалдаш III, который выгнал ассирийский гарнизон из пограничной крепости Бит-имби, и тем начал неприязненные действия. Против войска Ассурбанипала он опять не устоял, бросил столицу и бежал в Хидалу. Суза была взята и разрушена; ассирияне увезли 20 статуй богов и 36 царских статуй и произвели страшное опустошение; в это время был возвращен похищенный в 2280 г. идол Наны Эрехской. По уходе ассирийского войска, Хумбахалдаш вернулся, но должен был принять все условия победителей. При первой попытке вернуть себе независимость, он был отведен в Ниневию, где содержался в плену. Дальнейших сведений о судьбах Элама у нас нет. Может быть, он освободился от Ассирии, а может быть, и вероятнее, в нем произошел этнографический переворот — водворение арийцев мидян, начавших новый период истории. Последним отголоском эламского царства и народа было восстание Атрины при Дарии I персидском. Персидское царство, получившее от Э. одну из своих столиц, унаследовало от него и завоевательные традиции относительно Вавилона и вообще запада. С древним населением Э. долго еще приходилось считаться Ахеменидам: еще Артаксеркс II и Кир Младший в троязычных надписях второе место отводили его языку.

Культура Э. покоилась на тех же основах, что и вавилонская. Это доказывается употреблением клинописи (знаков около 100, система, в общем, та же), характером искусства (найдено несколько барельефов, между прочим прядущая женщина; стены украшались барельефами, даже если были сложены из кирпичей и не были облицованы каменными плитами), религией. Нам известно множество имен богов, которые частью так сопоставлялись с вавилонскими, как, напр., римские с греческими; вавилоняне чтили некоторых из них, а эламиты почитали вавилонских. Ассурбанипал перечисляет 20 имен божеств Э., начиная с «Шушинак, бога их судеб, обитающего в сокровенных местах». Это был бог Сузы, сопоставлявшийся с Нинибом. Главным божеством государства был Хумман (вар. Умман, Амман), сопоставлявшийся с Мардуком. Общим именем для божества было Нап или Напир, Напирту. Ассурбанипал упоминает о храме с башней в Сузе, выстроенном из алебастра, говорит о царских мавзолеях, о жрецах, о храмовых сосудах, о священных рощах, в который не мог заходить непосвященный. На его барельефах изображены солдаты, уносящие идолы эламских божеств и статуи царей. Об устройстве государства, его величине и т. п. мы знаем мало. Цари носят большей частью двойные титулы: Сузы и Анцана, Сузы и Хапирти; может быть, этим обозначалось владычество над двумя этнографическими элементами населения. Имена царей — все не семитические; вавилонский язык некоторых из их надписей указывает на силу влияния вавилонской культуры. Неизвестно, как понимать наименование многих эламских городов, у Ассубарнипала, «царскими». Есть основания полагать, что государство было не чуждо феодальных черт. Так, на Маламирских скалах местный князь Ханни изобразил себя со своими чиновниками и подданными приносящим жертву и поместил длинную надпись.

Язык коренного населения Э., не смотря на много положенного труда, пока не может быть с уверенностью отнесен ни к одной из групп. Ученые склоняются к сопоставлению его с кавказскими языками. Он агглютинирует, любит удвоения. Удалось распознать несколько диалектов и несколько периодов развития языка. Вторая редакция надписей Ахеменидов представляет ново-эламский текст, уже подвергшийся влиянию персидского яз.; древние документы, найденные в Куюнджике и представляющие, как полагают, донесения эламских чиновников, перехваченные ассириянами; еще древние надписи в Маламире; во время раскопок Моргана обнаружены памятники туземного языка, восходящие к началу второго тысячелетия до Р. Хр. Пока удалось разобрать смысл и установить грамматику только ахеменидских текстов; понимание прочих еще далеко не достигнуто.

Изучение Э. и литература о нем. Вторая редакция ахеменидских надписей была разобрана собственно раньше третьей — вавилонской (работы Раулинсона, Норриса), но ее сначала принимали за мидийскую (особенно Опперт). Вейссбах доказал, что она составлена на новоэламском языке, и дал ее грамматику («Achamenideninschriften», Лпц., 1900). Тому же ученому принадлежит работа над куюнджикскими документами («Susische Thontafelchen». Beitrage zur Assyriologie, IV) и над маламирскими текстами («Anzanische Inschriften», 1891). Последними занимался также Сэйс (в трудах лейденского конгресса ориенталистов). Jensen посвятил большое исследование элам. собственным именам (в «Wiener Zeitschrift fur Kunde des Morgenl.», VI). В настоящее время над эламской филологией работают еще Husing («Elamitische Studien», Берл., 1898, и многочисленные статьи в «Orientalistische Litteraturzeitung») и Bork (ibid.). Для истории и археологии Э. обильный материал дали ассирийские летописи. Плиты эламских царей и надписи на скалах сообщили Лофтус (1852), Андреас (у Бушира), Лэйярд Маламир и КульФараун). В Сузе, после раскопок Лофтуса и Дьелафуа, не проникших далее ахеменидского слоя, с 1897 г. начали археологические изыскания французы под руководством Моргана. В 1900 г. Франция получила от персидского правительства монополию на производство раскопок. Были найдены не только памятники Э., начиная с глубокой древности, но и те глубоко интересные произведения вавилонской культуры, которые во время частых побед Э. над Вавилоном были перенесены в Сузу, как трофеи (между прочим знаменитый свод законов Хаммураби и много документов о поземельных владениях). Пока вышло 4 т. «Delegation en Perse» (будет 6); тексты издаются и толкуются ассириологом Шейлем. На основании этого материала написаны статьи: de-Morgan, «L'histoire de l'Elam d'apres les materiaux fornis par les fouilles a Suse» («Revue Archeologique» т. 40, 1902); Captain, «Hist. de l'Elam» (1902). См. еще очерк Винклера в 3 т. «Weltgeschichte» Helmolt'a (есть русский перевод), написанный еще до издания результатов раскопок, но до сих пор не утративший значения. Автор видит в Э. культурного посредника между Вавилоном и Индией. Б. Тураев.

Элегия

Элегия (греч. elegeia) — лирическое стихотворение грустного, задумчивого настроения: таково содержание, обычно вкладываемое теперь в слово, имевшее в прежней поэтике и иное значение. Этимология его спорна: его производят от предполагаемого припева elege (сказал увы), от eu legein, от лидийского elegoV, как назывался напев двойной флейты, обязательно сопровождавшей в Малой Азии причитания и скорбный песни. У греков название Э. обозначало особую стихотворную форму — так назыв. элегическое двустишие, — в которую облекалось не любое, а определенное содержание, по преимуществу лирика раздумья. В этом смысле в греческой Э. видели связующее звено между эпосом и лирикой: она изображает внешнее явление, а затем настроение, им вызванное. Содержание греческой Э., было, однако, достаточно разнообразно: воинственное у Таллина и Тиртея, политическое у Мимнерма, философское у Солона и Теогнида, тоскливое и обличительное у Архилоха и Симонида (Катулл не знал ничего «maestius lacrimis Simonideis»). Писали Э. также Антимах, Каллимах, которого Квинтилиан называет лучшим греческим элегистом, Филета и др. В Рим форма перешла вместе с названием, но приняла здесь большую определенность и возвышена бессмертными произведениями Проперция, который перенес александрийскую любовную Э. на римскую почву, Тибулла, отчасти Катулла и особенно Овидия. Писал Э., не дошедшие до нас, также Корнелий Галл. В «Tristia» Овидий дал глубоко-лирическое и индивидуальное выражение скорби, в «Героидах» перелил любовную Э. в форму послания. Останавливаясь на Греции и Риме, как на основных моментах зарождения Э., теоретики в дальнейшем изложении расходятся: одни следят за судьбами элегического настроения в европейской лирике, что расширяет их задачу до включения в область Э. и провансальских тенцон, и сонетов Петрарки и т. д.; другие суживают эту область, относя к Э. по преимуществу стихотворения, носившие это название. И в том, и в другом мало определенности. Традиционные формы, имеют теперь не теоретическое, но исключительно историческое значение. Об обособленной истории элегической формы говорит едва ли возможно; можно назвать лишь образцы этой формы, которые теоретики разных стран считают выдающимися. Так, во французской поэзии отмечают «Contre les bucherons de la forest de Gastine» Ронсара, «Consolation» Малерба, «Consolation» Ракана, «Aux nymphes de Vanx» Лафонтена, «Neere» Андре Шенье, «Tombeau du jeune laboureur» Шендолле, стихотворения Милльвуа, Каз. Делавиня, Ламартина, Виктора Гюго, Деборд— Вальмор, m-me Жирардэн, Альфреда Мюссэ. У немцев элегическая форма привилась тотчас по возрождении немецкой поэзии в XVII веке. Сюда относятся «Vom Abwesen meiner Liebsten» Март. Опица, «An mein Vaterland» П. Флемминга, «Heldenbriefe» Гофмансвальдау, стихотворения Гельти, Салиса, Матиссона, Тидге, "Римские "Э. Гете, «идеалы», «Прогулку», «Resignation», «Идеалы и жизнь» Шиллера, сонеты Шлегеля, канцоны Цедлица, многие стихотворения Гейне, Анаст. Грюна, Ленау, Карла Бека, Альфреда Мейснера, Платена, Фрейлиграта, Дингельштедта, Гервега, Макса Вальдау, Эм. Гейбеля, Герм. Лингга. Элегическое произведение, несомненно оказавшее влияние на всю европейскую лирику — знаменитая «Elegy written in a country churrchyard» (1749) Томаса Грея, переведенные на французский язык М. Ж. Шенье, на русский — Жуковским. Другие создатели английской Э. — Сидней, Спенсер, Коули, Юнг и т. д. вплоть до Байрона и Шелли. В Италии Э. писали Аламанни, Кастальди, Кьябрера, Филикани, Гуарини, Пиндемонте, в Испании — БосканАльмогавер и Гарсиласо де-ла-Вега, в Португалии — Камоэнс, Кортереаль, Феррейра, Родригес Лобо, Саа де-Миранда. В русской подражательной лирике XVIII в., когда стихотворцы прозаики считали своим долгом перенести народную почву все европейские поэтические формы, Э., начиная с Третьяковского, представлена рядом образцов. Любопытны сентиментальные Э. Павла Фонвизина (1764); писали их Рубан, Ип. Богданович, Нартов, Нарышкин, Аблесимов. Самостоятельное развитие русской лирики, сделавшее ее неподдельным выражением национального характера, запечатлело ее с особенной резкостью элегическим характером. «Печалью согрета гармония и наших дев, и наших муз»; грустному настроению отдали дань чуть не все русские поэты. При нынешнем широком и неопределенном понимании названия элегии невозможно указать русского — да и европейского — лирика, который не писал бы Э. Но и при самом широком содержании этого термина нельзя не видеть, что Э. — лирический род, наиболее соответствующий современному настроению и оттого захвативший чуть не всю область современной лирики; другие, некогда популярный формы, напр. ода, почти забыты. Особый вид Э. — без достаточного основания — видят некоторые русские теоретики в думе, давшей название некоторым русским стихотворениям, но не составляющей обособленной формы в сложной массе современного элегического творчества. А. Горнфельд.

Элегия

Элегия — род музыки характера печального, движения медленного. Elngiaqne — музыкальный термин, требующий исполнения элегического.

Электра

Электра (Hlekra): 1) дочь Океана, супруга Тавманта, от которого у нее родились Ирида и Гарпии; 2) дочь Атланта, одна из семи Плеяд. Легенды о ней приурочивались к острову Самофракии, получившему название «острова Э.». Здесь, по преданию, Зевс вступил с Э. в связь и она родила ему трех детей: Дардана, основателя Троянского царства и родоначальника династии Дарданидов, Язиона и Гармонию, супругу Кадма, основателя Фиф. 3) Одна из 50 дочерей Даная. 4) Две небольшия реки в Мессении и на Ю острова Крита. 5) Дочь Агамемнона и Клитемнестры, излюбленная героиня греческих трагедий. Эпос еще не знает Э.; ее впервые ввели в свои произведения лирические поэты, завещавшие образ Э. трагикам. Вместе с Антигоной она составляет одно из украшений греческой драмы. Согласно наиболее распространенному сказанию (Софокл), при убиении Агамемнона Эгистом Клитемнестра хотела погубить и малолетнего Ореста, брата Э., но Э. спасла его и передала старому дядьке, который увел мальчика к царю Крисы (в Фокиде), Строфию; там Орест и был воспитан, вместе с сыном Строфия, Пиладом. Э. осталась в отцовском доме, где ей пришлось вести очень тяжелую жизнь: не будучи в состоянии забыть убитого отца, она проливала все время слезы и отравляла спокойствие преступной четы. Клитемнестра не могла простить Э. того, что последняя спасла Ореста, который впоследствии мог явиться мстителем за Агамемнона. На 8-й год после убиения Агамемнона, в Микены вернулся Орест, чтобы, по приказанию дельфийского бога Аполлона, отметить за убитого отца. Э., обладая твердым и сильным характером, побудила нерешительного Ореста привести в исполнение приказание бога, и он, в смятении, убил сперва Клитемнестру, а затем и Эгиста. По Еврипиду Эгист, после убиения Агамемнона, выдал Э. за простого поселянина, чтобы ее дети не могли иметь притязаний на престол Агамемнона, как рожденные не от царской крови; но муж Э. оставил ее девушкой. Через восемь лет в хижину Э. пришел Орест. вернувшийся из Фокиды, и, обсудив с сестрой план мести, убил сперва Эгиста во время жертвоприношения, а затем, после долгих колебаний, и свою мать Клитемнестру в хижине Э., куда ее привела обманом Э. Действующим лицом Э. выведена в трагедии Эсхила «Хоефоры», у Софокла в трагедии «Э.» и у Еврипида в трагедиях «Э.» и «Орест». Н. О.

Электрический заряд

Электрический заряд — количество электричества, содержащееся в данном теле.

Электрический ток

Электрический ток. — Если погрузить в проводящую жидкость, напр., в раствор серной кислоты, два разнородных металла, напр., Zn и Сu, и соединить эти металлы между собой металлической проволокой, то в этой системе возникает особый процесс, называемый электрическим током. Указанный выше способ получения Э. тока не единственный и даже не самый лучший, он только исторически первый. Э. ток возникает и в замкнутой цепи из двух металлов, если вызвать разность температур двух спаев этих металлов. Он возникает точно также под влиянием механических сил (динамо-машины). Последний способ дает самые сильные токи. Э. ток характеризуется разнообразными явлениями. Проволока, по которой он течет, нагревается; жидкость, по которой он проходит, подвергается химическим изменениям; магнитная стрелка вблизи тока ориентируется особым образом; два проводника с токами механически друг на друга действуют. Проходя через спай двух металлов, ток вызывает в них нагревание или охлаждение (явление Пелтье); в момент замыкания или размыкания ток индуктирует в соседнем проводнике кратковременный ток и т. д. Разумеется, не всякий ток достаточно силен, чтобы обнаружить ясно все явления; но это уже вопрос чисто количественный. Известно, каким образом исторически развивалось учение об Э. токе. Вольта показал, что два диска из различных материалов, приведенные в соприкосновение и затем разведенные оказываются наэлектризованными — один отрицательно, другой положительно. То же самое явление происходит при соприкосновении металла и жидкости. Вольта назвал металлы проводниками первого рода, проводящие жидкости — проводниками второго рода. Проводники первого рода могут быть расположены в особый ряд, ряд Вольты. Этот ряд обладает замечательными свойствами. Если два разнородных металла погрузить в жидкость, проводящую ток, то на этих двух металлах обнаруживается электризация, на одном положительная, на другом отрицательная. Между ними существует, следовательно, известная разность потенциалов. Эта разность потенциалов поддерживается; поэтому, если соединить концы металлов каким-либо проводником, то по этому проводнику должно произойти передвижение количеств электричества, так как потенциалы будут стремиться сравняться; но так как разность потенциалов на концах металлов поддерживается, то система не может придти в статическое состояние и вдоль по проводнику пойдет, как говорят, Э. ток. Сосуд с жидкостью, в которую погружены два различных металла, можно назвать простейшей схемой гальванического элемента, Заметим, что представление о токе, как о передвижении Э. количеств в проводнике приводить к выводу, что движущийся в определенном направлении заряженный шарик должен вызвать явление подобное току. Это подтверждается опытами Роуланда. Заметим также, что в известных условиях возможен Э. ток в проводнике без существования разности потенциалов между различными точками его. Таков ток, возникающий в кольце при возникновении или исчезновении Э. тока в катушке, расположенной симметрично относительно всех точек кольца. Заметим, что вопрос о течении электричества в проводнике двух или трех изменений представляет очень большие теоретические затруднения и очень малый практический интерес. Им занимались, между прочим, Кирхгоф и Гельмгольц. Мы разберем только случай течения тока в линейном проводнике, заметив, что линейный проводник не должен представлять собою математическую линию. Линейный проводник — это такой, где в каждом сечении плотность тока всюду одна и та же и притом ток параллелен оси, т. е. перпендикулярен к площади сечения. Приложимость закона Ома чрезвычайно велика. Проверки, предпринятый рядом лиц, в общем, подтвердили этот закон. Опыты над Э. током в газах показали, что и при токах в газах не наблюдается пропорциональности между величинами у и Е, как следовало бы по закону Ома. Дж. Дж. Томсон интерпретировал это явление, наблюденное многими лицами. Все вышеизложенное относится к тому случаю, когда оба металла, т. е. полюсы элемента соединяет только один проводник или же ряд последовательно соединенных проводников. Если же ток разветвляется в ряд отдельных проводников, то для определения силы тока в каждой ветви надо пользоваться законами Кирхгофа. Законов Кирхгофа два.

1) Алгебраическая сумма сил токов во всех линейных проводниках, пересекающихся в одной точке, равна нулю.

или i1+i2+i3-i4-i5=0

i1+i2+i3= i4+i5

2) В каждом замкнутом контуре, выделенном мысленно из данной сети проводников, алгебраическая сумма, составленная из произведений сил тока в ветвях данного контура на сопротивления в тех же ветвях, равна алгебраической сумме электродвижущих сил, расположенных в ветвях рассматриваемого контура.

Sikrk=SEk.

На формуле Ома и ее следствиях основаны главнейшие способы определения силы токов, разностей потенциалов и электродвижущих сил и, наконец, удельных сопротивлений и сопротивлений проводников. Заметим, что вышеприведенные выражения для формулы Ома относятся к току уже установившемуся. В момент возникновения тока в проводнике и в момент исчезновения сила тока будет выражаться более сложными формулами, в которых приняты во внимание экстра токи замыкания и соответственно размыкания, возникающие благодаря самоиндукции цепи.

Перечисляя в начале статьи главнейшие свойства Э. тока, многим из которых посвящены отдельные статьи, мы, конечно, должны были начать с нагревания проводников. Ток, проходя по проводникам, нагревает их. Количество теплоты, выделяемое данным током в данной проволоке, прямо пропорционально квадрату силы тока и сопротивлению проводника, а также продолжительности прохождения тока. Так формулируется закон Джоуля Ленца. Заметим, что закон Джоуля Ленца очень просто вытекает из закона Ома и из выражения для энергии Э. тока. Работа, которую ток может совершить в единицу времени, пропорциональна произведению из его силы тока на электродвижущую силу А = с. ei. Ток нагревает провод, т. е. его Э. энергия переходит в тепловую. Следовательно, количество теплоты Q, выделенное током в единицу времени, должно быть также пропорционально произведению ei Q=c1ei, но e=ir; следовательно, Q=c1i2r, а это и есть закон Джоуля Ленца.

Э. ток обладает известным запасом энергии, и эта энергия чрезвычайно многообразно и легко переходит во все прочие виды энергии. Замечу, что на этом энергетическом взгляде на электричество основана возможность подсчета электродвижущей силы гальванического элемента. В элементе совершается химическая работа. Эта работа переходит в электрическую энергию. Механизм передачи безразличен. Работа полученная определяется работой затраченной. Исходя из подобных соображений, Гельмгольц дал формулу для электродвижущей силы элемента, воспользовавшись для этого принципом свободной энергии, введенным им в термодинамику. Этот подсчет не предрешает никаких теорий о сущности гальванического тока. Основанный исключительно из опыта взятых численных соотношениях, он останется верен при всех теориях.

Остается только вкратце рассмотреть различные взгляды на причину электризации при соприкосновении. Таких взглядов существует в сущности два. Одни ученые говорят, что электризация при соприкосновении есть явление физическое. Может быть, при соприкосновении двух металлов происходит какая-либо деформация в эфире, сопровождаемая электризацией металлов. Гельмгольц, которого, вообще говоря, можно причислить к сторонникам этой гипотезы, выражает свое мнение таким образом. Все явления в проводниках первого рода могут быть объяснены, исходя из предположения, что различные химические элементы различно притягивают оба электричества, и что эти силы притяжения действуют только на неизмеримо малых расстояниях, в то время как электричества действуют друг на друга также и на более значительных расстояниях. Электризация при контакте объясняется таким образом разностью в притяжениях, которые прилежащие к месту контакта части металла оказывают на электричества. Любопытно, что взгляды эти не так далеки от взглядов современных сторонников электронной теории. Стоит только слово «электричество» заменить словом «электрон». Контактная теория нашла себе подтверждение в работах лорда Кельвина и Мёррея. Другие ученые полагают, что два металла не обладают электризацией, если не действуют химически друг на друга, или если между ними нет слоя влаги, окислов и т. д. Таким образом всякие два металла, электризующиеся при контакте, в сущности представляют из себя гальванический элемент. Заметим, что и первая, контактная, теория не отрицает вовсе роли промежуточной среды, не приписывая ей только первенствующего значения. Что касается самого процесса проводимости электричества в проводниках, то известно, что проводимость проводников второго рода т. е. электролитов, объясняется таким образом. Ток разлагает нейтральную молекулу электролита на две части, два иона. Положительно заряженный катион идет к катоду а отрицательно заряженный анион — к аноду. Это передвижение совершается под влиянием электрических сил. Известно, что весьма большое количество электрических явлений в газах удалось объяснить, обобщив идею электролитической диссоциации, первоначально принятую для жидкостей, и на газы. Проводники первого рода стояли в стороне. Понятно поэтому, что необходимо было сделать попытку распространить это же обобщение и на металлы. Это обобщение было сделано несколькими лицами. В частности Дж. Дж. Томсон высказал такой взгляд. В металлах ток проводится свободными корпускулами (то же, что электроны), которые движутся в металле в виде идеального газа. Томсон вывел из своих рассмотрений формулу зависимости сопротивления проводника от магнитного поля. Эта формула хорошо подтвердилась в опытах Паттерсона. В заключение нельзя не сказать несколько слов об удивительно изящной осмотической теории гальванического элемента, высказанной Нернстом. Я буду краток. Если мы погрузим в какой-либо раствор металл, то этот металл начнет растворяться; при этом металл переходит в раствор не иначе, как в виде положительных ионов. Это растворение совершается с известной силой (electrolytische Lоsungstension). Однако, как только ионы металла начнут растворяться, тотчас же возникает сила, противодействующая этому растворению. Благодаря выделению положительных Ионов, металл зарядится — жидкость +. Вследствие этого дальнейшее выделение ионов металла будет затруднено и уже выделившиеся ионы будут испытывать силу, стремящуюся возвратить их к металлу. Благодаря значительной плотности заряда иона, эта сила достигнет громадной величины раньше, чем сколько-нибудь заметное количество металла перейдет в раствор. При этом возможны два случая. 1) Установится подвижное равновесие. Это и есть случай, когда говорят, что металл не растворяется. 2) Возможно, что заряды, происшедшие при растворении, станут настолько велики, что притянут из раствора какой-либо другой положительный ион. Это происходит при погружении железа в медный купорос; железные ионы переходят в раствор, а медные оседают на железе. Рассмотрим, как на основании только что приведенных соображений можно объяснить возникновение электродвижущей силы в элементе Даниеля. Пусть цинковый стержень опущен в цинковый купорос, а медный — в медный купорос. Пока цинк и медь не соединены между собой проводником, невозможен переход цинковых или медных ионов в раствор, так как возникающие заряды очень быстро воспрепятствуют этому. Однако, дело изменится, если соединить медь и цинк проводником, так как тогда будут выравниваться заряды на металлах, вследствие чего один металл будет растворяться, а другой будет осаждаться. Реакция будет происходить таким образом, что металл с большей силой растворения (в данном случае Zn) будет переводить свои ионы в раствор, а металл с меньшей силой растворения (Сu) будет извлекать ионы из раствора. Однако, переход ионов из цинка в раствор и выделение медных ионов из раствора на медный электрод имеет своим последствием в наружной цепи передвижение электричества от меди к цинку, т. е. возникновение Э. тока. На применениях вышеизложенных соображений к частным вопросам, на концентрационном элементе и т. д. мы не останавливаемся. отсылая читателей к ст. Электрохимия. К. Б.

Электрическое поле

Электрическое поле — пространство, в котором могут быть обнаружены каким-либо способом Э. силы.

Электроды

Электроды. — Электродами называют части проводников гальванической цепи, погруженный в вещества, подвергаемые действию гальванического тока. Э. устраивают чаще всего из твердых, проводящих ток веществ, т. е. из металла или угля. Жидкие Э. встречаются нередко в лабораторной и заводской практике, примером чему могут служить ртутные Э., а также Э. из других расплавленных металлов. Термин электрод предложен Фарадеем, чтобы им заменить для частных случаев более общий термин «полюсы». Отсюда следует, что электрод может быть характера положительного полюса; такой электрод Фарадей назвал анодом, а электрод характера отрицательного полюса получил название катода. В зависимости от тех химических превращений, которые совершаются при прохождении тока на границе электрод | электролит Э. бывают обратимые и необратимые. Границу эту принято графически обозначать выше поставленной вертикальной чертой, как и вообще границу двух веществ, на которой могут развиваться электровозбудительные силы. Обратимым электродом называют такой, у которого в месте соприкосновения электрода с электролитом, при перемене направления тока, совершается химическое прекращение, как раз обратное тому, что совершалось при первоначальном направлении тока. Э., не удовлетворяющие этому требованию, носят название необратимых. Пример обратимого электрода: тяжелый металл (медь, цинк, кадмий и др.) погруженный в раствор соли того же металла. При прохождении тока от меди к медному купоросу — растворяется медь, при обратном направлении тока медь осаждается. Кроме качественных требований, обратимый электрод часто должен удовлетворять количественным требованиям. Такой случай наблюдается для газоплатиновых электродов, т. е. для платины, погруженной частью в раствор электролита частью же в атмосферу газа, выделяющегося при электролизе, хотя бы, например в атмосферу водорода. Если сила тока обратного будет такова, что у водород платинового анода будет происходить только растворение водорода, но не будет выделения кислорода, такой электрод обратим для водород платинового катода. Обратимые металлические или газо-металлические электроды носят название электродов первого рода. Э. первого рода обратимы для катионов СuЁ, ZnЁ, CdЁ, Hя и т. д., а газо-металлические — для Оўў. Cl' и др. Э. второго рода являются обратимыми для анионов Clў, Brў, Jў и др. На существование обратимости в этих электродах было впервые указано Нернстом, он же дал и теорию этих электродов. Они представляют металлы, покрытые слоем нерастворимых солей этих металлов, погруженные в раствор соли с тем же анионом, как и у нерастворимой соли. Примером может служить ртутный электрод, покрытый слоем каломели (Hg2Cl), или серебряный электрод, покрытый слоем хлористого серебра (AgCl), погруженные в раствор хлористого калия. При прохождении тока в одном направлении, когда электрод является анодом, выделяющийся ион хлора, соединяясь с металлом электрода, образует нерастворимую соль, т. е. как бы хлор «осаждается током на электроде»; когда же электрод становится катодом, хлор нерастворимой соли переходит в раствор. Эта качественная сторона явлений не дает, конечно, полной картины происходящих процессов, и говорит о том, что в таком электроде хлор является как бы металлом, отличающимся только знаком электричества его иона, возможно только для общей характеристики явления. Теория же явления, дающая точное представление, основана на химическом взаимодействии веществ у электрода. Еще сложнее теория обратимых электродов 3-го рода. Эти Э. предложены Лютером, как обратимые для металлов, выделяющих водород из воды и, следовательно, не могущих служить в металлическом состоянии электродами. Остановимся на одном примере обратимого Э. для кальция (Са). Свинцовая пластинка, покрытая слоем смеси солей сернокислого свинца и сернокислого кальция, погруженная в раствор, содержащий хлористый кальций и насыщенные сернокислым свинцом и сернокислым кальцием, представляет, по Лютеру, обратимый Э. для кальция.

Форма и величина электродов бывает самая разнообразная, в зависимости от тех требований, которым они должны удовлетворять. Существенной для электрода является та его поверхность, через которую ток попадает в электролит.

Если ток электричества (J — сила тока) равномерно распределен по всей поверхности электрода (S), тогда величина носит название плотности тока для данного электрода. Для электрохимических целей часто необходимо хотя бы приблизительное знание этой величины; поэтому вычисляют эту величину делением J на S даже и в таких случаях, когда ток только приблизительно равномерно распределен по электроду. За единицу поверхности электрода принимают 100 квадратных сантиметров и обозначают N. D. 100, для измерения же J — обычную величину, т.е. силу тока, равную одному амперу. Так что N. D.100=1,5А обозначает, что через поверхность электрода в 100 квадратных сантиметров проходит ток силой в 1,5 ампера. Из специальных электродов должно упомянуть о каломельном обратимом электроде второго рода, получившем большое распространение, благодаря постоянству и простой конструкции. В сосуд с впаянной снизу платиновой проволокой, на дне которого находится ртуть, покрытая слоем каломели, наливается нормальный раствор хлористого калия, т. е. 74,6 гр. в литре раствора, или 0,1 нормальный. Электровозбудительная сила на границе этого электрода и электролита, по Оствальду, в первом случае равна 0,56 вольт, во втором 0,616 вольт. Электрод этот носит название «постоянный каломельный электрод» и применяется в электрохимии.

Вл. Кистяковский.

Электролитическая диссоциация

Электролитическая диссоциация или ионизация (литер. Svante Arrhenius, «Ueber die Dissociation der in Wasser gelosten Stoffe», «Zeitschr. fur physikalische Chemie», 1887; Sv. Arrhenins, «La dissociation electrolytique des solutions. Rapport an Congres internat a Paris 1900»; Max Roloff, «Die Theorie der Elektrolytischen Dissociation» и др.). — Термин «электролитическая диссоциация» предложен Аррениусом в 1887 г. В электролитах, растворенных в воде, и в некотор. других растворителях Аррениус предложил признать особое распадение молекулы на ионы, заряженные положительным и отрицательным электричеством, и назвал это распадение электролитической диссоциацией. Так, например, хлористый калий КCl в водном растворе частью распадается на ион калия с положительным зарядом электричества, на катион К·, и на ион хлора с отрицательным зарядом, анион Cl'; в соляной кислоте молекулы НCl распадаются на катион Н· и анион Сl; в растворе едкого натра NaHO имеются ионы Na· НО', в растворе глауберовой соли Na2SO4, имеются уже двуэквивалентные анионы SO4?, несущие двойной против одноэквивалентного иона заряд, и два иона Na· Na·, или возможны также ионы Na· и NaSO4; триэквивалентные ионы образуются в растворе красной соли K3 Fe(C'N)6; его ионы Fe(CN)6?ў и три К· т. п. Ионы в растворах совершенно свободно перемещаются, только электрические силы, как бы заменяющие химическое сродство, поддерживают в самой малейшей капле раствора равномерное распределение числа положительных и отрицательных электрических зарядов. Новое предположение Аррениуса дало возможность охватить одной стройной теорией обширный ряд явлений, изучаемых в физике, химии, физиологии растений и животных, особенно же новая идея имела благотворное влияние на развитие теоретической электрохимии. Новая теория была названа Аррениусом теорией электролитической диссоциации и английскими авторами (Лодж и др.) теорией ионизации. Основной постулат новой теории противоречил многому, что считалось до ее появления общепризнанным и само собой понятным. Сродства тех частей молекул, который выше названы ионами, например, К· к Cl', одно из наибольших; отсюда казалось само собой понятным, что, благодаря огромным притяжением между такими частями, молекула в этом месте чрезвычайно прочна. Не трудно показать, что и новая теория признает существование огромных притяжений между частями молекул — ионами. Она даже дает возможность приблизительно их вычислить. В этом легко убедиться, если припомнить вычисление, сделанное Гельмгольцем задолго до появления теории Э. диссоциации и приведенное в его лекции, посвященной памяти Фарадея: если миллиграмм-эквивалент катионов и анионов сосредоточить в двух разных точках на расстоянии сантиметра, тогда, чтобы удержать их на этом расстоянии, нужно было бы применить силу, близкую ста тысячам биллионов килограмм. Вычисленная величина не может быть реализирована, но она показывает, что и между отдельными ионами действуют сравнительно значительные силы. Казалось бы, что при действии таких сил невозможно допустить подвижности ионов. Однако, в молекулярной теории жидкостей, чтобы объяснить текучесть, допускается полная подвижность молекул, не смотря на значительные между ними притяжения, достигающие сил нескольких тысяч килограмм на квадратный сантиметр жидкости. Очевидно, и для ионов можно признать подвижность, подобную заведомо признаваемой для молекул жидкостей. Получается аналогия электролитически диссоциированных молекул жидкому состоянию вещества, а не диссоциированных — твердому. Для определения степени Э. диссоциации a, т. е. относительного числа ионизированных молекул к общему числу растворенных молекул, пользуются отношением эквивалентной электропроводности данной концентрации (L) к максимальной эквивалентной электропроводности

С 1883 г. Аррениус занимался изучением электропроводности. Он нашел, что для объяснения изменений электропроводности электролитов должно признать два вида молекул растворенного электролита: активные, обусловливающие проводимость данного раствора, и не активные, не влияющие на величину электропроводности. По мере разбавления число активных молекул, названных впоследствии электролитически диссоциированными, увеличивается и в достаточно разбавленных растворах все молекулы растворенного электролита становятся активными. В тех же работах Аррениус указал, что скорость многих химических реакций зависит от степени активности реагирующих веществ. Это указание привлекло внимание Оствальда, исследовавшего скорости омыления кислотами и щелочами сложных эфиров. Если активность электролита определяется электропроводностью и той же активностью определяется скорость химической реакции, тогда очевидно, что между электропроводностью и скоростями химических реакции должны, существовать соотношения: т. е. чем активнее кислота, тем лучше она проводить ток, тем скорее совершается реакция под влиянием этой кислоты. Предположения Аррениуса подтвердили опыты. Вскоре после этих работ появилось знаменитое исследование. Вант-Гоффа, в котором он показал, что очень разбавленные растворы повинуются законам газов, причем вместо упругости газов для изучения свойств растворов должно измерять особую силу, которая носит название осмотического давления раствора. Было давно известно, что при диффузии растворенного вещества из более крепкого раствора в слабый действуют какие-то силы. Величину этих сил, заставляющих растворенные молекулы перемещаться в сторону чистого растворителя, а растворитель перемещаться в сторону растворенных молекул, научил измерять Вант-Гофф, определив их как осмотическое давление. Эти силы были опытно изучены уже раньше появления теории Вант-Гоффа Пфеффером; они определяются тем давлением, которое развивается в ячейке с полупроницаемой оболочкой, наполненной раствором и погруженной в чистый растворитель. Полупроницаемая оболочка пропускает воду и не пропускает растворенного в ней вещества, вода диффузионным током входит в ячейку и развивает внутри ее силу, которую измеряют, сообщая замкнутую со всех сторон ячейку с манометром. Вант-Гофф провел аналогию между этим явлением и известным свойством газов увеличивать свой объем. Газ увеличивает свой объем, производя на стенки давление; подобно этому и растворенное вещество увеличивает свой объем, производя осмотическое давление на полупроницаемую оболочку. Указанная выше аналогия привела Вант-Гоффа к открытию замечательных законов. Законы эти характера предельных законов, т. е. строго действительны только для очень разбавленных растворов. Оказалось, что величину осмотического давления возможно вычислять по известной формуле для газов P.V=RT, притом не изменяя даже численного значения постоянной величины. R, входящей в эту формулу; в ней Т, как и для газов, остается абсолютной температурой, т. е. температурой по Цельсию +273, Р — осмотическое давление, а V — тот объем раствора, в котором растворена грамм молекула вещества. Вант-Гофф также указал, что и многие другие явления для растворов позволяют косвенным путем вычислять величину осмотического давления. Из величин понижения точки замерзания, повышения точки кипения, понижения упругости пара растворов по сравнению с чистым растворителем возможно по Вант-Гоффу вычислить величину осмотического давления. Все теоретически вычисленные величины отлично совпали с найденными опытом для не электролитов, для электролитов оказались же меньше найденных. Тогда Вант-Гоффу пришлось в формулу ввести новый коэффициент для электролитов и писать ее уже PV=iRT, причем теория Вант-Гоффа в применении к электролитам теряла прелесть априорного вычисления величин. Величина i была чисто опытная, каждый раз находимая. Умение вычислять эту величину i из данных, далеко в сторон лежавших от выше перечисленных свойств, было открыто Аррениусом. Он показал, что увеличение осмотического давления происходит потому, что не только предполагаемые не активные молекулы растворенного вещества производит давление, но и отдельные ионы, на которые электролитически диссоциируют активные молекулы. И так как число ионов всегда больше числа молекул, из которых они образовались, то очевидно, что давление должно быть во столько же раз больше, во сколько общее число ионов вместе с оставшимися не диссоциированными молекулами больше числа тех же молекул, если бы они не распадались на ионы. Примем за единицу число молекул при отсутствии Э. диссоциации, обозначим через a долю молекул, электролитически диссоциированных, и через n числа ионов, на которое отдельная молекула распадается. Очевидно, новое число молекул будет не диссоциированных 1 — a и еще na ионов. Это увеличение общего числа молекул и соответствует, как указал Аррениус, Вант-Гоффовскому i, т. е. i = 1 — a + na или i = 1 + a(n — 1). Вычислив таким образом i из данных для электропроводности растворов, Аррениус сравнил его для соответствующих концентраций тех же солей с Вант-Гоффовским i. Оказалось, что для большинства электролитов получается близкое совпадение величин. Приведем пример из позднейших исследований, при котором особенно поразительно совпадение величин. В первом столбце концентрация раствора, т. е. число грамм молекул вещества, растворенных в литре; i второго столбца вычислено из опытов понижения замерзания растворов хлористого калия, произведенных независимо мной и Ролоффом; данные для a, необходимые для вычислений i третьего столбца, взяты из превосходных исследований электропроводности Кольрауша.

i i=1+a(n-1) 0,236 1,83 1,84 0,476 1,78 1,79 0,965 1,73 1,76 1,989 1,71 1,72 Для целого ряда солей, напр., хлористого кадмия, сернокислых солей двуэквивалентных металлов совпадение величин было неудовлетворительное. Отступления достигали десятков процентов. Но и в этом случае изучение переноса ионов этих солей показало, что причина отступлений лежит не в теории, а в свойстве молекул этих солей образовывать двойные молекулы, которые уже диссоциируют иначе, чем простые молекулы; следовательно, общее число молекул в растворе таких солей уже не может соответствовать теоретическому, при котором принимается обыкновенная ионизация т. е., напр., CdCl2 на Cd··и HCl? двойная же молекула Cd2Cl4 ионизирует на Cd·· и CdCI?4. В настоящее время теория Э. диссоциации — это теория большинства явлений, изучаемых в электрохимии, т. е. электропроводности, переноса ионов, электролиза, электровозбудительных сил и т. д. Все ее завоевания в этих областях изложены в электрохимии. Остается вкратце указать на применение теории Э. диссоциации в химии. В химии, особенно в аналитической, изучают целый ряд реакций между электролитами; эти реакции протекают мгновенно. Хлористое серебро мгновенно осаждается хлористым калием из раствора азотнокислого серебра. Причина этих быстрых реакций в том, как указал Аррениус, что они происходят с ионами. Например: Ag·+ NО3ў·+ К·+Clў= AgCl + К·+ NO3ў, вычеркнув одинаковые ионы обеих частей равенства, получаем: Ag· + Clў = AgCl, т. е. подобно тому как при растворении соли наступает мгновенное распадение на ионы, так и при осаждении ионы мгновенно соединяются. Из раствора бертолетовой соли КClО3, или хлороформа СНCl3 азотнокислое серебро хлора не осаждает; причина, согласно теории свободных ионов, заключается в том, что в водных растворах KClO3 ионов Cl' нет, также и в растворах хлороформа в спирту и других растворителях. Бертолетова соль ионизирует на К· и ClO3ў. Еще поразительнее пример представляют соли железа. В растворе солей окиси железа, т. е. хлорного железа и многих других солей, находится ион Fe···. Реакциями на него служат, во первых, осаждение нерастворимого гидрата окиси железа, которое очень легко вызывается даже слабощелочной реакцией, интенсивная окраска таких растворов в красно-бурый цвет при прибавлении ничтожного количества роданистого аммония и др. Ничего подобного не наблюдается для растворов красной соли; из них даже концентрированный раствор едкого кали не осаждает окиси железа и т. п. Все это объясняет теория ионизации: в красной соли иона F··· нет и K3Fe(CN)6 диссоциирует не на 3К·, Fe···и 6CN', а на 3К· и Fe(CN)6ўўў. Блестящий пример применимости ионной теории представляет объяснение давно известного факта, что в растворе кислоты, щелочи или соли менее растворима соль, имеющая ион, общий с первыми электролитами, чем в чистом растворителе. Так, например, хлористый калий частью осаждается из раствора при прибавлении крепкой соляной кислоты, или раствора едкого кали. Нернст указал, что подобно тому как упругость паров хлористого аммония, распадающегося при испарении на аммиак и хлористо-водородный газ, уменьшается от прибавления аммиака или хлористо-водородного газа, также и прибавление иона хлора в виде соляной кислоты или едкого кали, понижает растворимость хлористого калия, распадающегося на ионы калия и хлора. Аналогия, открытая Нернстом, нашла себе количественное подтверждение при изучении Нойесом понижения растворимости мало растворимых веществ, к которым строго применимы законы Вант-Гоффа. Точная теория получила известное значение и в термохимии. Термонейтральность солей и постоянство теплоты нейтрализации крепких кислот щелочами были объяснены этой теорией. Теплота распадения на ионы для большинства солей малая величина. Теплота же обмена ионами при полной диссоциации — величина, равная нулю. Если сливать растворы двух солей вполне ионизированные, тогда никаких тепловых эффектов и не происходит; если же ионизация солей неполная, тогда тепловые эффекты наблюдаются в зависимости от величины теплоты ионизации. При нейтрализации вполне ионизированной щелочью такой же кислоты, т. е. в очень разбавленных растворах, как видно из уравнения K·HOў+HClў=H2O+KClў, если отбросить от обеих частей равенства равные ионы, происходит реакция образования воды из ее ионов H·+HOў=H2O. Теплота этой реакции, равная 13700 малых калорий для эквивалентных количеств вещества (грамма водорода и 17 грам. гидроксила), и наблюдается, как постоянная величина при нейтрализации всех крепких, т. е. электролитически диссоциированных кислот крепкими же основаниями. Отступления от числа 13700 калорий для нейтрализации оказались только для слабых, т. е. не вполне ионизированных даже в разбавленных растворах кислот. Эти отступления позволили вычислить степень Э. диссоциации изучаемой кислоты. Для опыта выбираются такие условия, чтобы применяемые соли и щелочи были вполне ионизированы. Следовательно, все отступления от числа 13700 происходят только от теплового эффекта ионизации кислоты. Если величина его известна, а Аррениус ее вычислил теоретически из изменения степени ионизации с температурой, тогда отступление от 13700 калорий, деленное на весь тепловой эффект ионизации, дает долю неионизированной кислоты. Полученные таким образом данные совпали с данными из электропроводности. При этих работах вполне выяснился характер отдельных кислот. Крепость кислоты, термин, которым теперь заменили прежде применявшийся «жадность» и который не должно смешивать с концентрацией кислоты, определяется ионизацией, т. е. степенью Э. диссоциации. Дальнейшее применение теории Э. диссоциации связано с одним из характерных признаков, применяемых в аналитической химии, которым должно считать окраску раствора. Известно, что растворы окиси меди окрашены в голубой цвет, растворы солей окиси железа — в желтый, соли марганцовой кислоты в крепких — в красно-бурый, в разбавленных — в малиновый цвет. Теория Э. диссоциации объяснила, как причину общей окраски солей данного металла или кислоты, так и отступления от этой окраски, наблюдаемый или для отдельных солей, или при разбавлении. Общая окраска солей данного металла или данной кислоты представляет окраску, свойственную иону металла или аниону остатка кислоты; так, голубая окраска медных солей зависит от катиона Сu··, желтая — от Fe··· и малиновая — от аниона МnО4'. Нужно сейчас же подчеркнуть, что окраска зависит также от числа зарядов электричества, находящихся на ионе; так, ион Fe··· солей окиси железа — желтого цвета, а ион Fe·· солей закиси — бесцветен. Отступления от общей окраски ионов объясняются или окраской недиссоциированных частей молекулы, или появлением новых окрашенных ионов. Так, изменение окраски с разбавлением соли объясняется тем, что окрашенные неионизированные молекулы заменяются иначе окрашенными ионами. Резкая окраска растворов солей окиси железа при прибавлении роданистого калия объясняется образованием комплексных ионов, заключающих железо и остаток роданистой кислоты. Ярко розовая окраска, получаемая при прибавлении щелочи к бесцветному раствору фенолфталеина, объясняется тем, что фенолфталеин — слабая, неионизированная кислота, а образующаяся соль этой кислоты диссоциирует на ионы, из которых анион резко окрашен. Сильнее всего электролитически диссоциируют соли. Большинство солей щелочных металлов уже в 0,001 нормальных растворах нацело диссоциированы. Меньше ионизируют соли тяжелых металлов — синильной, щавелевой и др. кислот, равно как и все соли металлов — платины, золота, ртути, кадмия. Такие мало ионизированные соли обладают наклонностью в образованию комплексных ионов. Таковы соли: К3Fе(СN)6, описанная выше, также KAg(CN)2, K2Ni(CN)4 и др., ионизирующие на К· и комплекс Ag(CN)2 или 2К· и комплекс Ni(CN)4. Для таких солей часто наблюдаются и соответственные комплексные кислоты, напр., Н3Fе(СN)6, хотя кислоты вообще менее стойки и часто распадаются на составляющие их части. Самыми крепкими кислотами в водных растворах являются соляная, бромистоводородная, иодистоводородная и азотная кислоты; уже слабее серная и фтористоводородная, еще слабее уксусная, синильная и другие органические кислоты. Такое относительное положение кислот определилось из изучения в водных растворах их электропроводности, их влияния на скорости химических реакций, из скорости растворения в них металлов и мрамора и др. нерастворимых в воде солей, из влияния их на величины электровозбудительных сил, из отступлений от теплоты нейтрализации и т. п. Крепкими щелочами, т. е. сильно ионизированными в водных растворах, являются гидраты окисей щелочных и щелочноземельных металлов, слабыми — аммиак и некоторые органические основания. Особенно хорошо изучены методом электропроводности Оствальдом слабые кислоты и Бредигом слабые щелочи. Оствальд даже дал общий закон для изменения a, т. е. степени ионизации с разбавлением. Этот закон подтвердился только для слабых кислот и оснований; предполагавшееся в начале его общее теоретическое значение не оправдалось для крепких кислот и всех солей. Как указал Нернст, растворители обладают всегда большой диэлектрической постоянной.

Вода до последнего времени была известна, как обладающая наибольшей диэлектрической постоянной, и действительно водные растворы наилучше проводят ток. В последнее время открыто, что безводная синильная кислота (HCN) обладает немного большей диэлектрической постоянной, чем вода, и оказалось, что многие из растворимых в ней веществ больше ионизированы, чем в воде. Зависимость между диэлектрической постоянной и способностью вызывать ионизацию пока только очень грубое приближение к наблюдаемым фактам и во многих случаях не подтверждающееся, поэтому пытались найти другие зависимости. Дютуа и Астон указали на связь способности растворителя вызывать ионизацию с уплотнением его молекул. Те растворители вызывают ионизацию, молекулы которых в жидком состоянии соединены в двойные или тройные и даже более сложные комплексы. Таким образом открылось обширное поле для исследования свойств растворителей в связи с молекулярным строением жидкостей. Вл. Кистяковский.

Электролит

Электролит — Электролитами называют вещества, растворы и сплавы которых с другими веществами электролитически проводят гальванический ток. Признаком электролитической проводимости в отличие от металлической должно считать возможность наблюдать химическое разложение данного вещества при более или менее продолжительном прохождении тока. В химически чистом состоянии Э. обыкновенно обладают ничтожно малой электропроводностью. Термин Э. введен в науку Фарадеем. К Э. до самого последнего времени относили типичные соли, кислоты и щелочи, а также воду. Исследования неводных растворов, а также исследования при очень высоких температурах значительно расширили эту область. И. А. Каблуков, Кади, Карара, П. И. Вальден и др. показали, что не только водные и спиртовые растворы заметно проводят ток, но также растворы в целом ряде других веществ, как например, в жидком аммиаке, жидком сернистом ангидриде и т. п. Найдено также, что многие вещества и смеси их, превосходные изоляторы при обыкновенной температуре как например, безводные окислы металлов (окись кальция, магния и др.), при повышении температуры становятся электролитическими проводниками. Известная лампа накаливания Нернста, принцип которой был открыт гениальным Яблочковым, представляет превосходную иллюстрацию этих фактов. Смесь окислов — «тельце для накаливания» в лампе Нернста, не проводящая при обыкновенной темпер., при 700° делается превосходным и притом сохраняющим твердое состояние электролитическим проводником. Можно предположить, что большинство сложных веществ, изучаемых в неорганической химии, при соответствующих растворителях или при достаточно высокой температуре, могут приобрести свойства Э., за исключением, конечно, металлов и их сплавов и тех сложных веществ, для которых будет доказана металлическая проводимость. В настоящий момент указания на металлическую проводимость расплавленного иодистого серебра и др. нужно считать еще недостаточно обоснованными. Иное должно сказать о большинстве веществ, содержащих углерод, т. е. изучаемых в органической химии. Вряд ли найдутся растворители, которые сделают углеводороды или их смеси (парафин, керосин, бензин и др.) проводниками тока. Однако, и в органической химии мы имеем постепенный переход от типичных Э. к типичным не электролитам: начиная с органических кислот к фенолам, содержащим в своем составе нитрогруппу, к фенолам, не содержащим такой группы, к спиртам, водные растворы которых принадлежат к изоляторам при небольших электровозбудительных силах и, наконец, к углеводородам — типичным изоляторам. Для многих органических, а также отчасти и некоторых неорганических соединений трудно ожидать, чтобы повышение температуры сделало их Э., так как эти вещества раньше разлагаются от действия теплоты.

В таком неопределенном состоянии находился вопрос о том, что такое Э., до тех пор, пока не привлечена для решения его теория электролитической диссоциации. Относительным числом электролитических диссоциированных молекул к не распавшимся молекулам и определяется, имеем ли мы дело с типичным Э. или с типичным не электролитом, или с каким-либо переходным случаем. Если число этих ионов настолько мало, что ни состав их, ни относительное число не поддается никаким измерительным методам, тогда перед нами случай типичного не электролита. Переходные случаи — это случаи, лежащие на границе наших измерительных методов, как число физических, так и применяемых при химическом анализе.

Интересный вопрос возник в самое последнее время: может ли быть самое простое тело Э.? П. И. Вальден нашел, что растворы брома в жидком сернистом ангидриде, растворы йода в эфире и треххлористом мышьяке заметно проводят ток. Должно ли признать, что молекула йода J2 распадается на ионы электроположительный катион J· и Jў — электроотрицательный анион. Однако, уже П. И. Вальден указывает на малую вероятность такого явления и предполагает, что бром и йод дают с растворителем определенные химические соединения, которые уже в свою очередь распадаются на ионы.

В заключение должно упомянуть об определении Э., данном маститым Гитторфом пятьдесят лет тому назад: «Э. — это соли». Этим определением Гитторф частью предвосхитил современную теорию электролитической диссоциации, указав на то, что типичное свойство солей, которое мы теперь определяем, как способность к электролитической диссоциации, должно быть признаком всякого Э. Вл. Кистяковский. Электрон — у греков так назывался янтарь, добывавшийся финикиянами на берегах Немецкого моря. Ценился он очень высоко и составлял значительный предмет торговли. Насколько он представлялся ценным в глазах древних греков, видно хотя бы из того обстоятельства, что тем же именем они называли сплав золота и серебра, по цвету напоминавший янтарь. Из этого сплава делались различного рода украшения, утварь и т. п. Прекрасным образцом работы из Э. может служить хотя бы знаменитая никопольская ваза, найденная в одном из южнорусских курганов и хранящаяся в Петербурге, в Имп. Эрмитаже.

Эленшлэгер

Эленшлэгер (Адам Оеhlеnsсlagег) — датский поэт, глава северной романтической школы. Родился в Копенгагене 14 ноября 1779 г.; унаследовал от отца живость нрава, бодрость духа, жизнерадостность и горячность, от матери — душевную чуткость, мечтательность и богатую поэтическую фантазию; вырос в счастливой семейной обстановке, предоставлявшей большую свободу его душевному и умственному развитию. Первоначальным образованием Э. обязан был главным образом своей страстной любви к чтению; курс учебных заведений, куда его помещали, он проходил не особенно прилежно и закончил его 16 лет с небольшим запасом научных познаний. Родители имели в виду пустить сына по коммерческой части, но Э., уже тогда писавший стихи, предпочел готовиться в университет. Занятия его шли туго, так как он увлекался театром, игравшим в ту пору чрезвычайно большую роль в жизни датского общества, и писанием драматических произведений. На время Э. даже сделался актером, но довольно скоро убедился в недостатке настоящего призвания к этому роду искусства и вновь засел за книги, поддерживаемый в увлечении наукой двумя товарищами — братьями Эрстед, впоследствии знаменитыми учеными и общественными деятелями. В 1800 г. Э. поступил в университет, на юридической факультет, но юриспруденция не могла надолго заинтересовать его. Он получил доступ в кружок людей, составлявших цвет тогдашней датской интеллигенции. Счастливая любовь тоже немало содействовала победе поэтических наклонностей Э. над сухими научными занятиями. Увлечение объявленное университетом конкурсной темой: «Полезно ли было бы для изящной словесности севера влияние северной мифологии взамен греческой» помогло Э., давно интересовавшемуся древней народной поэзией севера, разобраться в своих творческих стремлениях. Сочинение Э. на упомянутую тему не было увенчано премией, но обратило на себя внимание новыми для того времени взглядами на искусство вообще и на поэзию в частности. Автор совершенно отвергал предъявляемые к поэзии требования служить социальным и нравственным целям, видя в ней исключительно искусство облекать в конкретную форму идеи и образы, зарождающиеся в творческой фантазии поэта. Он высказывался против преобладания в поэзии отвлеченного мышления, так как поэт художник должен по преимуществу «мыслить образами», а также против рабской подчиненности истории, настаивая на праве поэта смягчать чересчур резкие очертания и грубые краски действительности, и видел в северной мифологии и древних сагах целый новый мир, ждущий разработки таящихся в нем сокровищ. Сочинение Э. и по языку и слогу — легкому, ярко образному и поэтичному — представляло полный контраст тогдашней сухой, тяжелой манере. Даровитый и популярный поэт Баггесен, покидая родину осенью того же года, «торжественно передал Э. свою датскую лиру». Знакомство с творениями Гете, увлечение Шиллером, Шекспиром и Жан-Полем окончательно оторвало юношу от юриспруденции, а вспыхнувшая в 1801 г. война с Англией — и от университета вообще. Э. поступил в отряд волонтеров студентов; тогда же он написал несколько патриотических и военных песен и драматический этюд: "2-го апреля 1801 г. " (день битвы на Копенгагенском рейде). Пробужденный войной патриотизм датчан сказался всеобщим увлечением древней историей севера, сагами и мифологией — увлечением, отразившимся и на Э. Знакомство со Стеффенсом, даровитым последователем «натурфилософии» и насадителем в Дании новой европейской духовной культуры, дало последний толчок назревшим в душе молодого поэта творческим силам. После одной беседы со Стеффенсом Э. написал свое знаменитое стихотворение «Guldhornene» («Золотые рога»), быстро облетевшее всю страну и положившее прочное основание его славе. Счастливо выбранный сюжет был обработан Э. совершенно в духе новой романтической школы: на первый план было выдвинуто значение душевной непосредственности и близости человека к природе. В копенгагенском национальном музее хранились два древних золотых рога, найденных: один — в XVII столетии, бедной крестьянской девушкой, другой — в XVIII стол., крестьянином. Как раз в это время они исчезли. Событие это составляло злобу дня, но поэтический гений Э. сумел придать исчезновению рогов глубокий символический смысл, равно как и самой их находке. Древние золотые рога, с покрывавшими их загадочными рунами, поэт представил дарами богов, ниспосланными роду человеческому в виде напоминания о полузабытой им связи его с давно минувшими временами и с самими богами. Пытливый ум давно побуждал людей расследовать эту связь: следов ее ищут и в древних книгах, и в разрытых курганах, в рунах на мечах, на щитах и на могильных камнях, среди истлевших костей. Но холодному уму не по силам разъяснить эту связь: «мраком покрываются древние письмена, взор встречает преграду, мысли путаются, люди бродят, как в тумане». Прозреть сокровенное дано лишь тому, у кого природная невинность мысли сохранилась в девственной чистоте: и вот, первый золотой рог находит, по повелению богов, прекраснейшее из прекраснейших существ — невинная дева. Но тайна, о которой повествует этот дар богов, все-таки остается недоступной пониманию погрязшей в низменных страстях толпы. Она глазеет на золото, а не смотрит на письмена; люди «стекаются целыми толпами, роют, ищут, сгорая жаждой умножить свои сокровища, — но золота нет; перед ними лишь прах, из которого они взяты». Милость богов, однако, не исчерпана; они еще раз посылают людям весть: второй золотой рог находит «сын природы, безвестный, но, подобно своим предкам, сильный и честный, возделывающий землю». И тут, однако, люди не уразумели глубокого значения дара: золотые рога выставлены «на показ тупым, любопытным взорам». И боги гневаются — «небо чернеет, разражается буря; что боги дали, то и взяли обратно. На веки исчезла святыня». — В конце того же года (1802) вышел в свет первый небольшой сборник стихотворений Э., до сих пор остающийся классическим образцом северной поэзии XIX века. В его состав вошло 34 оригинальных (преимущественно баллады) и 5 переводных стихотворений и «Комедия Ивановой ночи» — ряд пестрых сцен из народной жизни. Наиболее выдающийся из вошедших в сборник стихотворений, кроме «Золотых рогов» — «Ворон», «Львиный рыцарь», «Гарольд в священной роще», «Поэт в Лейрской роще», «Пробуждение весны» и «Смерть ярла Гакона». Отличительные черты романтической музы Э. сказались уже в этом сборнике: юношеская свежесть и сила настроения, истинно поэтическое вдохновение, гибкий, образный. чарующе музыкальный язык и, в противоположность болезненной меланхолии германского романтизма, жизнерадостность. Здоровая натура Э. и его увлечение образцами древней национальной поэзии не допустили его заблудиться, подобно современным ему немецким романтикам, «в таинственном сумраке волшебной лунной ночи» — сумраке, полном болезненных видений и призраков. В 1804 г. он начал эпопею «Йоги севера», написал первую песнь ее: «Путешествие Тора в Иотунгейм», а затем «Сагу о Ваулундуре», по глубине мысли и оригинальному сочетанию простоты и страстности языка одно из лучших юношеских его произведений. В 1805 г. вышли два тома новых произведений Э., из которых, кроме упомянутой саги о Ваулундуре, особенно замечательны «Поездка в Лангеланд», «Отражение в природе жизни Христа», «УффеТихий» и драматическая поэма «Аладин», где дарование поэта развернулось в полном блеске и главный герой символически отразил личность самого автора. Самый выбор незатейливого сказочного сюжета был смелым протестом музы поэта против пренебрежительного отношения «века просвещения» к наивному народному творчеству. В наивной сказке Э. открыл глубокую идею воплощенную в двух характерно очерченных образах Аладина и Нурредина; это — олицетворения добра и зла, божественной непосредственности и житейского суемудрия. Талант Э. сумел сделать из них вполне живые лица, и в то же время символизм чувствуется повсюду. Быстро развивающееся действие выражает взгляд романтизма на близость к божеству натуры непосредственной, в противоположность мудрствующей лукаво, и на счастье, избирающее именно того, кто в невинности души не ищет его вовсе, и отворачивающееся от жадно ищущего его «раба мира сего». Чтобы удержать при себе счастье, избранник должен, однако, усвоить доставшиеся ему задаром преимущества путем личной борьбы и самоусовершенствования. Огромный успех новых произведений Э. доставил ему государственную стипендию на поездку, с образовательной целыо, за границу, откуда он в течение 5 лет прислал на родину целый ряд классических произведений: лучшую из своих трагедий «Ярл Гакон» (1806 г.), трагедию «Бальдур Добрый» (1806 г.), «Пальнаток» (1808 г.), «Аксель и Вальбор» (1808 г.) и драму «Корреджио» (1809 г.). Первое из названных произведений, помимо общих художественных достоинств, отличается чисто северным духом, и датская критика признала за ним огромное национальное значение. Поставленный на сцене копенгагенского королевского театра, «Ярл Гакон» был принят с восторгом; остальные драматические произведения Э. тоже все шли с крупным успехом (особенно «Аксель и Вальборг»). По возвращении на родину он был встречен как настоящий триумфатор и вскоре назначен профессором эстетики в копенгагенском университете. Тут кончился первый, наиболее блестящий период творчества Э. Он и после того написал немало превосходных произведений, но среди его трудов стали попадаться и слабые, вызывавшие резкие отзывы критики. К лучшим произведениям второго периода творчества Э. принадлежат: эпопея «Гельге», трагедия «Гагбарт и Сигне», «Сага о Роаре», идиллия «Пастушок», эпопея «Боги Севера», трагедии «Эрик и Абель», «Варяги в Царьграде», поэма «Рольф Краге» и трагедии «Карл Великий» и «Лонгобарды». Летом 1829 г. Э. посетил Швецию, и 23 июня в Лундском соборе произошло венчание датского поэта лаврами, рукою знаменитого шведского поэта Тегнера. — из позднейших произведений Э. наиболее удачны: трагедии «Торденскьольд», «Королева Маргарита», «Сократ», «Олаф Святой», «Канут Великий», «Сага об Эрварёде», драма «Дина», драматический этюд «Найденная и утраченная страна», трагедии «Амлет» и «Кьяртон и Гудрун» и, наконец, поэма «Рагнар Лодброк» (1848 г.) — лебединая песнь поэта, которую он, как бы по предчувствию, закончил словами: «Старый скальд о северных героях спел в последний раз». Скончался Э. 20 января 1850 г. Вся страна оплакивала своего величайшего национального поэта. Сочинения его выдержали в Дании множество изданий, начиная с роскошного в 40 т., стоящего 100 кр., и кончая прекрасным критикобиографическим изданием Либенберга (32 т., 1857 — 1862 гг.), не говоря уже о массе изданий отдельных сочинений. Большая их часть переведена на немецкий язык — некоторые самим Э. На русск. языке имеются переведенные с немецкого г. Дерикером «Старкотер» («Staerkodder») и «Аладин» («вольный перевод»), изданные отдельно в 1840 — 1842 гг., и перев. Анной Ганзен с датского трагедия «Ярл Гакон» («Вестник Европы», 1897, Июль и август). Наиболее авторитетный из множества критико-биографических трудов об Э. на датском языке: Arentzen, «Adam Oehienschlaeger, literaturhistorisk Livsbillede» (Копенгаген, 1879). Собр. сочин. Э. в Германии два: 1829 — 1830 гг. и 1839 г. Ср. Arentzen, «Baggesen og Oehlenschlaeger» (Копенгаген, 1870 — 78); Elberling, «О. og de osterlandske Eventyr» (там же, 1888); Andersen, «Adam О. et Livs Poesi» («Manddem og Alderdom», там же 1899; «Eftermaele», 1900).

П. Ганзен.

Эликсир

Эликсир (Elixirium) — так обозначаются во многих фармакопеях разнообразные жидкие фармацевтические препараты, большею частью настойки и микстуры, приготовляемые на слабом спирту, вине или спиртно-ароматической воде и за немногими исключениями предназначенные для внутреннего употребления. Многие Э. (напр. Elixir, ad longam vitam, Elix. amarum, Elix. Aurantii compos., Elix. pectorale Hufelandii и др.) пользовались когда то большой славой; ныне они справедливо преданы забвению.

Элиот

Элиот (Мария-Анна Эванс, изв. под псевдонимом Джордж Eliot) — знаменитая английская писательница (1820 — 80). Дочь зажиточного фермера, вышедшего из рабочей среды, она училась сперва в пансионе, затем самостоятельно, оставаясь под религиозным влиянием своей прежней учительницы, мисс Левис. Ее евангелически религиозное настроение нашло выражение в стихотворении, напечатанном в духовном журнале. Переехав на 21 году с отцом в Ковентри, Э. сошлась с кружком интеллигентных людей, в котором испытала влияние новых идей; одним из них был Чарльз Геннель, автор критического сочинения «О происхождении христианства». Кризис в мировоззрении Э., при ее пуритански прямом характере, был крутой; перестав посещать церковь, она дошла до разрыва с отцом, еле улаженного друзьями. Никогда не переставая считать себя правой по существу, она до конца дней раскаивалась в юношеской резкости, вызвавшей эту ссору. Она перевела «Жизнь Христа» Штрауса и «Сущность христианства» Фейербаха, работая с большим упорством и добросовестностью: не довольствуясь знанием греческого и латинского яз., она изучила еще древнееврейский язык, чтобы проверить цитаты Штрауса. В общественной деятельности этой эпохи — конца сороковых годов — она не принимала участия, но следила с горячей симпатией за усилиями поборников свободы, «гордилась своим временем и с радостью отдала бы нисколько лет жизни, чтобы взглянуть на людей баррикады, преклоняющихся пред образом Христа, Который первый научил людей братству». После смерти отца Э. с наслаждением путешествовала с друзьями по Швейцарии и закончила перевод «Политико-теологического трактата» Спинозы. Поселившись в 1850 г. в Лондоне, она сделалась деятельным сотрудником и членом редакции «Westminster Review», главном органе английских позитивистов; она писала здесь ежемесячные критические обозрения, читала рукописи, держала корректуру. В одном из ее очерков: «Silly novels by lady-novelists» с полной определенностью высказано ее воззрение на служебное значение искусства: «важно усвоить себе надлежащее отношение к труду и борьбе в жизни людей, обреченных на трудовое существование» — и этому должна помогать литература. Из редакционного кружка Э. сошлась ближе всех с Спонсером, а затем, через его посредство, с Д. Г. Льюисом, с которым вскоре вступила в прочную связь, 22 года бывшую образцом семейного счастья и разорванную лишь смертью Льюиса. Открытая связь с женатым и имеющим детей человеком, который, правда, давно разошелся с своей неизлечимо умалишенной женой, произвела громадный скандал в чопорном английском обществе; даже ближайшие друзья Э. временно отшатнулись от нее, но Э. и Льюис были связаны слишком неразрывными духовными узами, чтобы считаться с условной моралью. Детям Льюиса она была настоящей матерью. В 1854 г. они уехали в Веймар, где она написала ряд критических статей и почти закончила перевод «Этики» Спинозы. Под влиянием Льюиса Э. решилась выступить в печати с беллетристическими произведениями. Успех трех ее повестей: «Scenes of clerical life» (1854; рус. пер. «Исповедь Дженет», СПб., 1860; «Любовь мистера Гильфиля», Москва, 1859; «Амос Бартон» в «Рус. Вестн.», 1860, прилож.), впервые подписанных ее мужским псевдонимом, превзошел ожидания; рассказы приписывались Оуэну, Бульверу Литтону, и только Диккенс угадал в авторе женщину. Следовавший за ними роман «Adam Bede» (1859; рус. пер. в "Отеч. Зап. ", 1859, 8 — 12, и отдельно, М., 1859) силой и правдивостью изображения здоровой деревенской жизни, ясностью характеристик и определенностью мировозрения произвел чрезвычайное впечатление. В романе «The mill on the Floss» (1860: рус. пер. «Отеч. Зап.», 1860, и отдельно, СПб., 1865) автор показал, что ему не менее крестьянства знакома мелкая провинциальная буржуазия, изображенная им с оттенком сатиры, направленной против старых английских грехов — общественного лицемерия и эгоизма; в этом произведении особенно силен автобиографический элемент. Закончив роман, который в два месяца разошелся в шести тысячах экземпляров, Э. задумала исторический роман из эпохи Савонаролы и отправилась с Льюисом в Италию для накопления материалов и впечатлений, но прежде, чем исполнить это намерение, написала большую повесть «Silas Marner, the weaver of Raveloe» (1861; рус. пер. в «Мире Бож.», 1892, 1 — 6; отдельно, М., 1889) и рассказы: «The lifted veil» (1862; рус. пер. «Отеч. Зап.», 1879, 2) и «Brother Jacob» (рус. пер. «Загр. Вест.» 1864, 8). Исторический флорентийский роман «Romola» (1863; рус. перев. «Отеч. Записки», 1863, 9 — 12, отдельно СПб., 1891 и 1892) страдает перевесом учености над жизненностью, но интересен широтой философских и историко-культурных идей, положенных в его основу. Вопросы социальной политики, интересовавшие весь кружок Э., захватили и ее художественное творчество; после основательной теоретической подготовки она выступила с романом «Felix Holt, the radical» (1866; рус. пер. в «Деле» 1867 г. и отд. СПб., 1867), произведением довольно слабым, как слаб и радикализм его героя. К близко знакомой ей провинциальной жизни Э. вернулась в романе «Middlemarch» (1871; рус. пер. в «Отеч. Зап.» и «Деле» 1872 и 1873 гг.; отд. СПб., 1873), очень растянутом, мало объединенном, но не лишенном ярких фигур; имя старого педанта м-ра Кэзобона сделалось нарицательным в английской литературе. Громадное впечатление произвел затем «Daniel Deronda» (1876; рус. перев. в «Деле», 1876, 1 — 12 и отд. СПб., 1876 и 1902), не только отношением автора к еврейскому вопросу, но и новизной и оригинальностью идеи, предвосхищающей позднейшие стремления сионистов. Фанатик идеи Иудейского царства Мардохей и его выученик, еврейский народник Деронда, вызвали горячие симпатии одних, столь же горячие осуждения других. Для автора не было в этом ничего неожиданного. "Именно потому, что отношение христиан к евреям так бессмысленно и так противоречит духу нашей религии, я чувствовала потребность написать о евреях— — писала Э. Бичер-Стоу. Этой же потребности она отдала дань в публицистическом очерке «Современное hep! hep!» (рус. пер. в «Евр. Библиот.», т. VIII). В 1878 г. умер Льюис; это была тяжелая утрата для Э., при всей своей духовной силе и мужском складе ума всегда нуждавшейся в поддержке твердой мужской руки. Этим, быть может, объясняется тот неожиданный факт, что через год после смерти любимого человека шестидесятилетняя Э. вышла замуж за Кросса, ее давнишнего друга и поклонника, который был ее моложе на тридцать лет. Она была очень счастлива в этом браке, но прожила в нем всего полтора года. Кроме вышеуказанных повествовательных произведений ей принадлежат еще мало значительные стихотворные сборники «The Spanish gipsy» (1868), «Agatha» (1869) и «The legend of Jnhal» (1874), а также философско-публицистическая книга: «The impressions of Theophrastus Such» (1879). Э. была бесспорно в свое время — после смерти Диккенса и Теккерея — самым выдающимся представителем английского романа и остается величайшей английской писательницей. Она была свободной мыслительницей, в своем религиозном мировоззрении примыкавшей к Контовой «религии человечества»; ее жизнь была мужественным протестом против традиционных условностей. Но ее романы — не боевые апологии прав свободной любви; философия и психология оттесняют в них публицистику, и идеальные героини Э. менее всего похожи на сильную представительницу женской самостоятельности, каким являлась их создательница. Литературное движение половины прошлого века, известное под именем реализма, нашло в произведениях Э. одно из сильнейших выражений; тонкость индивидуальных характеристик и правдивость бытовых картин обеспечивают им почетное место в истории литературы. Ср. J. W. Cross (второй муж Э.), «G. Eliot's life, as related in her letters and journals» (1885), M. Blind, «Gr. Eliot» («Eminent women Series»); O. Browning, «Gr. Eliot» (1892; том из «English Writers»); Herm. Conrad, «GL Eliot» (1887); Цебрикова, «Англичанки-романистки» («От. Зап.», 1871, 8 — 9); Ткачев, «Люди будущего и герои мещанства» («Дело», 1868, 4 — 5); Дружинин, «Новости английской литературы» («Собр. Сочин.», т. V); M. Михайлов, «Д. Э.» («Совр.», 1859, 11); С. А, Д., «Джордж Э.» («Вестн. Европ.», 1884, 5 — 6); С. Ковалевская, «Воспоминания о Дж. Э.» («Рус. Мысль», 1886, 6); Л. Давыдова, «Д. Э.» (СПб., 1891). О стихотворениях Д. Э.: «Два мотива современной поэзии» («Отеч. Зап.», 1876, 5).

Эллинизм

Эллинизм. — Со времени Дройзена этим термином в современной науке обозначают культурные и политические образования, развившиеся из смешения элементов греческих с восточными на почве сначала единого, а затем ряда однородных государств, объединенных единой культурой, единым правом, единой государственностью. Во всех этих образованиях эллинство преобладает, но различную окраску придает отдельным комплексам примесь разнообразных восточных элементов: обще-эллинское, выработанное соединенными силами отдельных эллинских племен и политий, окрашивается в разнообразные оттенки, соответственно примеси того или другого восточного элемента. Основанное Александром Великим на развалинах государства персидского греко-македонское государство, при организации которого Александром немалую роль сыграли персидские государственные и культурные элементы, распалось немедленно после его смерти на ряд частей, естественно выделившихся из огромного комплекса. Наиболее прочным из выделившихся государств был Египет, где утвердилась династия Птолемеев. Постепенно распадалось великое европейское и азиатское царство Лисимаха, из которого прежде всего прочно выделились Македония, где утвердилась династия Антигона, и Сирийско-малоазийское царство Селевка и Антиоха I. Из последнего в свою очередь выделились постепенно мелкие сравнительно государства Пергам, Вифиния, Понт, Армения, Каппадокия, Бактрия. Рядом с этими монархическими государствами существовал ряд свободных и полусвободных политий и союзов в собственной Греции и на островах, принимали культурный облик такие полудикие племена, как эпироты, под руководством местных династий, основывались на далеком западе сходный с восточными государства, напр. царство Герона в Сицилии. Все эти отдельные политические образования, не смотря на разнообразие географическое и этнографическое, не смотря на противоположность и постоянное столкновение политических интересов, выражающееся в ряде почти непрерывных войн, живут однородной культурной и политической жизнью, одними и тми же интересами и идеалами, и это единство и определяется термином Э. Главными центрами развития Э. были большие города — столицы отдельных государств, преимущественно Александрия в Египте и Антиохия в Сирии, с которыми соперничали малоазийский Пергам, островной Родос, сицилийские Сиракузы и другие менее крупные эллинистические города. Роль Александрии в Э. не раз и не без основания сравнивали с ролью Парижа в Европе XVIII и нач. XIX века. Поражает прежде всего почти полное однообразие внешнего вида эллинистических городов. Как показали раскопки в Александрии, Эфесе, Приене, Магнезии на Меандре и др. городах Э., везде мы имеем вполне благоустроенные в современном смысле города, с правильными, сравнительно широкими, мощеными улицами, с прекрасной канализацией, с каменными домами иногда в несколько этажей, с роскошными площадями, богатыми храмами и общественными зданиями, среди которых научный и образовательновоспитательные учреждения играют далеко не последнюю роль. Нередко колоссальные памятники — вроде алтаря Зевса в Пергаме — сосредоточивают на себе интерес властителей и городского населения и являются показателями той суммы художественных и культурных приобретений, до которых дошла жизнь той или другой местности. В главных центрах Э. живет литература, наука, искусство, возрастание их числа и их рост указывает на культурное развитие страны, о них почти исключительно говорит и предание. Их население может быть названо вполне эллинским, частью по составу, частью по укладу и внутреннему содержанию жизни. Большинство составляло, однако, не городское население, а сельское. Насколько в эту среду проникла эллинистическая культура — сказать нелегко. Археологическое исследование деревень Египта дает по большей части вещи времени римского; если, однако, судить по папирусам, сообщающим немало сведений об интимных подробностях жизни сельского населения, то придется признать, что культура вряд ли глубоко прошла в сельское население. Номенклатура эллинизируется, местный язык и письмо вытесняются греческим, но общий уклад жизни и нравов вряд ли меняется, вряд ли делаются шаги для поднятия сельского населения до уровня городского. И это в Египте, где рабское население сравнительно ничтожно и государственные земледельцы не находятся в положении крепостных. Иначе в Азии и Сирии, где, судя по некоторым данным, можно предположить именно закрепощенный субстрат населения, вынашивавший на своих плечах расцвет городской культуры. Все говорит за то, что селянин, житель комы (деревни), с трудом воспринимал Э. и эллинизовался только чисто внешним образом. Поступательное движение Э. состоит не столько в поднятии деревни до уровня города, сколько в вытеснении городом и городским строем сельских форм и уклада жизни. Не одна кома за три века эллинизма превращается в город там, где городской строй сознательно распространяется на счет деревни. — Разнородность состава населения в социальном отношении, идущая параллельно разнородности национальной (сельский субстрат, как и городское население, состоял из самых разнообразных национальностей; по отношению к первому особенно пеструю картину дает Малая Азия) естественно вызывала такую форму правления, которая носила бы в себе хотя бы внешнее единство и которая издавна была привычна для большинства населения, а именно монархию, в ее абсолютистической форме. К этой форме подготовлена была и греческая культурная часть населения, долгим развитием греческой политии и проникновением в нее ярких индивидуалистических течений, что шло рядом с определенным этически индивидуалистическим направлением греческой мысли. Задача, которую должны были выполнить новые государственные образования, основанные на монархическом начале, состояла в приспособлении этого начала к политическим привычкам и укладу как эллинского, так и местного населения. Необходимо было совместить уклад политии с укладом абсолютной монархии, дать городу-государству определенное место и роль в жизни эллинистических монархий. Разрешалась эта основная задача различно: город, как политическое целое, то совершенно устранялся из жизни государства и играл роль только в социальном, экономическом и культурном отношении, как то было в Египте, то играл роль административного самоуправляющегося деления, как в Сирии и Малой Азии, то служил центром, объединявшим около себя государство, как в Пергаме и Сиракузах, иногда наряду с монархией, иногда помимо ее (Родос). Были попытки совсем устранить монархический элемент и построить сильное государство на городе (греческие союзы, союз ликийских городов), но эти попытки плохо выдерживали борьбу с победоносным шествием монархизма (ср. Царь). Все это вело к появлению новых по комбинации частей государственных образований. Здесь сделалась возможной такая культурная экспансивность, какой не могли дать греческие города-государства. Формы эллинского быта, вместе с городами, возникавшими повсюду от Кирены до Инда и от Аравии до Галлии, проникали в страны другой культуры или лишь с зачатками культуры — а с этими формами шли и греческая литература, и греческое искусство, и греческая наука. Все эти части греческого культурного бытия теряли свой национальный характер, приспособляясь к новой жизни и новым условиям; вырастала культура вненациональная, мировая, космополитическая. Сирийцы, евреи, египтяне и др. начинают писать на греческом языке, пользоваться греческими методами исследования, развивать возникшие в Греции литературные формы; элементы греческой архитектуры, скульптуры, живописи сливаются с местными, причем, не смотря на всю оригинальность новообразований, в основе лежит все-таки греческий шаблон. В Бактрии и Египте, Босфоре и Сиракузах культурный человек того времени находил тот или иной, более или менее знакомый ему ответ на свои запросы. Эллинистическая наука, искусство и литература — понятия хотя и делимые до бесконечности, но все же в достаточной мере определенные не только хронологическими рамками. Пышно расцвела наука во всех почти центрах эллинистической жизни. Число ученых было чрезвычайно велико, количество книг и научных работ необозримо. Грудами накопляется научный и quasiнаучный материал, и в этом главная работа ученых. К услугам ученых имеется богатый материал, накопленный поколениями египетских и ассиро-вавилонских наблюдателей и регистраторов. Вместе с тем становится возможной в ряде наук (напр. в истории и географии) мировая точка зрения; сравнительный метод входит в общий обиход, (напр. в начатках этнографии), эмпиризму открывается широчайшее поле деятельности. В точных науках рядом с гениальными интуициями все прочнее ставится кропотливое научное исследование в области астрономии, механики, математики, медицины. Особое развитие приобретает применение научных открытий и научного метода к обыденной жизни в области техники. Остроумнейшие приборы и машины в значительной степени меняют жизненный уклад горожанина. Широкая фабрикация бумаги и пергамента дает книге такое распространение, какого она не могла иметь до того времени, а мировая торговля рассылает научные продукты по всем культурным центрам не одного только Средиземноморского бассейна. Наука, таким образом, становится ближе к жизни и вместе с тем все более и более дифференцируется и специализируется. Литература все больше и больше сближается с жизнью. Вся интеллигенция воспитывается на одних и тех же литературных образцах. Гомер лежит в основе, рядом с ним — трагики и лирики, приблизительно в том выборе, в каком они дошли до нас, философы — главным образом Платон и Аристотель, историки — Геродот, Фукидид, Ксенофонт. Сотни обрывков рукописей всех этих авторов, рядом с единичными экземплярами фрагментов других писателей, показывают, что совершенно определенно установился круг литературных произведений, на которых вырабатывался кругозор тогдашнего культурного горожанина. Не мал был и круг подражателей этих классических авторов, но они не возбуждали и сотой доли того интереса, который представляла литература нового направления. Основной чертой этой новой литературы была большая и более интимная близость с окружающей средой, прежде всего — с природой, правда, с сильно сентиментальным оттенком. Буколика и идиллия — создания этого времени, создания чисто городского человека, для которого деревня и природа покрыты розовой дымкой редко достигаемого развлечения. Лирика и религиозная, и политическая, и любовная теряет свои основные черты: крепче всех стоит лирика любви; с религией теперь играют и в лирике, и в эпосе, ища эффектов, странности, пикантности и сентиментальности. Политика сводится к меткой иногда эпиграмме, но чаще — к придворной лести. Обыденная жизнь проникает в литературу, врываясь туда не только через комедию, но и через полу лирические мимиямбы, и через прозаическую новеллу. Роман сближается с историей, история сближается с романом. В искусстве мы наблюдаем те же явления. Оно проникает всю жизнь человека. Как древние авторы в литературе, так копии знаменитых статуй, картин и даже зданий находятся постоянно перед глазами городских жителей. Создаваемое вновь составляет продолжение эволюции разных направлений греческого искусства. Наибольший успех имеет направление Праксителя в области идеальных фигур, с превращением его нежности и изящества в сентиментальность и расплывчатость. Рядом с этим шаблоном вырастает другой — шаблон реалистически сентиментальный, и в живописи, и в скульптуре: сцены из обыденной жизни, иллюзионистические пейзажи и стенные декорации дают намеки на действительность. Как рядом с учением эпикурейцевиндивидуалистов покоя уживаются киники индивидуалисты-искатели, аскеты и борцы, так рядом с сентиментальностью царит эффект, рядом с идиллией — грубая реалистичность. Пергамский алтарь и пьяная старуха рядом с головой Сераписа или Изиды и рельефом, изображающим корову и теленка таковы основные мотивы эллинистического творчества в области скульптуры и живописи. Область архитектуры нам менее известна, но и здесь можно уловить с одной стороны шаблон и синкретизм форм, с другой — страсть к эффекту, грандиозности и необычной комбинации обыденных мотивов. Продукты творчества очень быстро ассимилируются всем Э. Рядом с Пергамским алтарем изготовляются тысячи бронзовых статуэток; живопись переходит на стены даже беднейших домов; расписные от руки вазы заменяются фабричной штампованной посудой; статуи и статуэтки все более и более делаются декоративным средством, начиная от царских садов и дворцов и кончая перистилем обыкновенного дома. Такое движение культурной жизни тесно связано с изменением экономических устоев существования. Слияние Востока с эллинством в одной общей государственности открыло эллинской промышленности новые рынки внутри комплекса эллинистических государств, в местном населении, с одной стороны, и вне этого комплекса — в соседних странах Центральной Азии, Индии и даже Китая на востоке и Центральной Африки на юге. Усиление спроса вызвало усиленную торговую и промышленную деятельность, увеличило количество фабричных центров, способствовало росту городов. Усиленный обмен все более и более вытеснял домашние устои хозяйства, все более и более вводил взамен натурального хозяйства чисто денежное. Рядом с этим требование интенсивности в труде производителя и интеллигентности этого труда, под давлением конкуренции отдельных фабрик, городов и государств все более и более вытесняло рабов из производства, тем более, что рабский труд, с прекращением обильного подвоза, и с развитием спроса рабов все дорожал, а труд свободный, с ростом городского населения и увеличением количества городов, все дешевел. Рабство не исчезло, но переставало быть явлением, дающим тон жизни. Централизация власти в руках монарха выдвинула государство, как огромный фактор экономической жизни. Государству и монарху принадлежало наибольшее количество земли на государственной территории: завоевание, конфискация, наследие монархов восточных монархий делали государство крупнейшим земельным собственником. В руках его находилось производство наибольшей массы натуральных продуктов. Выгода государственной обработки этих продуктов бросалась в глаза, а боязнь конкуренции и неограниченность власти вызывали тенденцию к монополизации производства. Эта монополизация наблюдается в Птолемеевском Египте в широчайших размерах: только государственные фабрики производят растительные масла, выделывают бумагу, льняные полотна, пеньковые товары, стекло; только государство добывает натр и соль и продает их. Государственное производство пользуется трудом почти исключительно свободным, но все же принудительным: оно вызывает прикрепление людей к месту и делу и стесняет свободу передвижения. Оно же создает такой важный экономический фактор, как покровительственные пошлины, и даже такой экономический гнет, как принудительное потребление. Если в Египте монополия могла ослабить частную предприимчивость, то все же свести ее на нет она не могла. Тем менее могло это случиться в государствах городского строя, где частная инициатива и частная собственность были издревле главными лозунгами жизни. Все монополизировать было нельзя, и менее всего — художественную промышленность, которая более чем какая-либо другая работала на мировой рынок. Очень большое место занимает массовое производство в создании той обще-эллинистической физиономии, которую принимает мир после Александра Вел. Немалую роль сыграл экономический уклад и в создании социальных основ эллинистического бытия. Прежде всего он создал вне собственной Греции класс культурной буржуазии, которая давала тон и экономической, и политической жизни, поскольку из нее почти исключительно выходило чиновничество — это незнакомое политии образование. Из буржуазии и чиновничества выделилась придворная аристократия, тесно связанная с монархическим строем. Аристократия, чиновничество и в особенности войско, путем системы жалования земельных владений из царских земель, создают класс зажиточных и богатых земельных собственников, который становится между колоном — или иногда крепостным — и государством. Класс этих землевладельцев увеличивается путем покупки земли капиталистами как у городов, так и у царя. При этом верхи общества — и чиновники, и солдаты, и купцы, и промышленники — в высшей степени подвижны. В Египте в составе привилегированных классов мы видим и македонян, и греков, и фракийцев, и персов, и разнообразных мало азиатов и т. д. Подвижность и разнородность способствуют широкой интернационализации и космополитичности верхов общества. Смешение национальностей, широкий кругозор, знакомство с массой стран и народов, неминуемо должны были отразиться и на эволюции религиозного миросозерцания эллинистического общества. Египетский культ приобретает эллинскую окраску, эллинская религия и культы в Сирии и Мал. Азии проникаются тамошними религиозными идеями. Создаются зачатки того синкретизма, который с такой силой развивается в период верховенства Рима. Смешение восточного с эллинским создает и тот культ монарха, который сыграл такую роль в образовании идеи монарха Божьей милостью. Область эллинизма не ограничивается восточной частью бассейна Средиземного моря. Сицилия, галльская Массилия, некоторые испанские города являются проводниками Э. и на западе; не было недостатка и в попытках объединить западное эллинство в одно государство: сиракузские тираны и эпирские цари не раз пытались осуществить идею западного эллинистического государства. Здесь на пути эллинизма стал сначала Карфаген, а затем, и главным образом, Рим. Эллинизму пришлось в конце концов удовлетвориться культурным влиянием на новую державу. Зато в этом отношении побед было одержано немало: уже в это время Рим взял у Э. и науку (главным образом проследить мы можем это на развитии истории), и литературу, и искусство. Одно время казалось, что и литературным языком будет греческий, но в этом направлении национальное самосознание латинства не дало эллинизму одержать решительную победу. Почва для поступательного движения Э. в Италии была подготовлена влиянием этрусским и сношениями с греческими городами Италии и Сицилии. Менее сильно, сначала, влияние Э. на политический строй Рима и Италии, хотя провинциальная администрация уже теперь черпает полной чашей из эллинистического административного и финансового опыта. Римское общество последнего века республики в силу всего этого, а также чисто эллинистического воспитания, мало чем отличалось от общества другого какого-либо культурного центра Э.; верхи его приняли весь лоск и всю humanitas эллинистического аристократа, хотя нередко и в их среде прорывалась сущность упорного и грубого селянина, жестокого и расчетливого солдата. Уже в эпоху республики начало сказываться и политическое влияние Э. на Рим. Эллинистические образцы были, может быть, перед глазами у Г. Гракха; ими пользовался несомненно Помпей, но особенно ярко сказались они на деятельности Цезаря и Антония. Идеалом Цезаря было создание мирового государства на базе эллинистической монархии, с преобладанием эллинских элементов. На эллинистический лад должны были сложиться и администрация этого государства, и его финансы, и его внутренний строй. Такая попытка насильственной эллинизации погубила Цезаря и возбудила сильную национальную реакцию. Вожаком ее явился Август, выступивший со всей Италией и Западом против Антония, объединившего в своих руках Восток если не под титулом, то под властью последнего эллинистического монарха. Борьба кончилась победой национализма и Августа и созданием двойственного принципата; но и в нем следы Э. сильны и несомненны. Их улавливаем мы и в организации столицы, и в администрации (институт чиновничества), и в финансовом устройстве, и в культе властителя, и в сознательном насаждении городов, и т. д. Все же сохранялся внешний римский облик и лозунгом оставалось: Рим и латинство. Победное шествие Э. задержать, однако, было невозможно. Калигула пытается всецело стать на точку зрения Цезаря, Клавдий или его отпущенники проводят ее хотя не столь открыто, но гораздо более интенсивно. В это же время Э. одерживает и одну культурную победу за другой. Миссией Рима становится быть проводником Э. на всем Западе, внести его быт, его искусство, его строй, его литературу, его науку — правда, на латинском языке и иногда в италийской переработке — в Галлию, Британию, Испанию и Африку. Эту миссию он выполняет успешно и уже в начале II века по всему Западу тянется тонкий слой эллинистического лака. К тому же времени относится и окончательная победа политического строя Э., с его неограниченной монархией и чиновничеством. Завершителем начавшегося еще при Цезаре движения является имп. Адриан. Национализм латино-римский окончательно сходит со сцены, как политический фактор; эллинистический, говорящий по гречески, Восток становится вполне равноправен с Западом. На это же время, продолжающееся до III века, падает и новый пышный расцвет эллинистич. литературы и философии, последней — отчасти под влиянием новых религиозных идей, выделившихся из старого религиозного синкретизма. Основной политический вопрос, поставленный Э. — вопрос об отношении города (т. е. политии) к государству единому и мировому — разрешен был Римом в смысле сирийской системы превращения города в самоуправляющуюся административную и податную единицу. Там, где не было городского строя, он вводится; римское государство имеет тенденцию превратиться в комплекс городских территорий. Временный расцвет городов под давлением обусловленной общим экономическим упадком системы тягот, начало которой было положено еще во время самостоятельного существования эллинизированных государств, постепенно сводится на нет, и государственный строй с III в. все более и более сводится к одному из своих прототипов — строго восточных абсолютных монархий. В то же время, под влиянием долгой работы латинского национализма, древний мир раскалывается на две половины — греческую и латинскую, которые отныне идут каждая своей дорогой. Семена развития, однако, и здесь и там одни: везде это тот комплекс культурных приобретений, который выработался в государствах, управлявшихся преемниками Александра Вел., тот комплекс, который соединяет эллинские элементы и элементы восточной культуры и этим подчиняет Запад, комплекс, который и обозначается словом Э. Вопрос об Э. во всей его полноте не был еще трактован. Внешнюю и культурную историю Э. см. в больших произведениях, занимающихся историей греческого мира во время и после Александра: Droysen, «Geschichte des Hellenismus»; Holm, «Grriechisclie Geschichte» (т. IV); Mahaffy, «Greek life and thought from the age of Alexander to the Roman conquest» (Л., 1887; очень устарела); Niese, «Gescnichte der griechischen und makedonischen Staaten seit der Schlacht bei Chaeronea»; Kaerst, «Geschichte des hellenistischen Zeitaiters»; Niese, «Die Welt des Hellenismus» (Марбург, 1900); Beloch, «Grriechische Geschichte» (т. III). Об Э. в римское время нет отдельных работ. Некоторую сводку дает Е. Kornemann, «Aegyptische Einflьsse im rmischen Kaiserreicho» (в «Neue Jahrb. tьr Phil. und Pаd.», 1899). Ср. Ростовцев, «Мученики римской культуры» («Мир Божий», 1900, апрель).

М. Ростовцев.

Эллины

Эллины ('ўEllhneV). — Впервые с именем эллинов — небольшого племени, жившего в южной Фессалии в долине Энипея, Апидана и др. притоков Пенея, — мы встречаемся у Гомера: Э., вместе с ахеянами и мирмидонянами, упоминаются здесь как подданные Ахилла, населяющие собственно Элладу. Кроме того имя Эллады, как южнофессалийской области, мы находим в нескольких позднейших частях обеих Гомеровских поэм. Этими данными эпической поэзии о географическом местонахождении Э. пользуются Геродот, Фукидид, Паросский Мрамор, Аполлодор; лишь Аристотель, основываясь на Ил. XVl, 234 — 235. где упоминаются «жрецы Додонского Зевса Селлы, не моющие ног и спящие на голой земле», и отожествляя названия Селлов (подр. Геллов) и Эллинов, переносит древнюю Элладу в Эпир. Исходя из того факта, что Эпирская Додона была центром древнейшего культа исконных греческих богов — Зевса и Дюны, Эд. Мейер («Geschichte des Altertums». II т., Штуттгарт, 1893) полагает, что в доисторический период греки, занимавшие Эпир, были вытеснены оттуда в Фессалию и перенесли с собою в новые земли и прежние племенные и областные названия; понятно, что упоминаемая у Гезиода Геллопия и гомеровские Селлы (Геллы) повторяются в фессалийских Эллинах и Элладе. Позднее генеалогическая поэзия (начиная с Гезиода) создала эпонима эллинского племени Эллина, сделав его сыном Девкалиона и Пирры, переживших великий местный потоп и считавшихся родоначальниками греческого народа. Та же генеалогическая поэзия создала в лице брата Эллина, Амфиктиона, эпонима Фермопильско-Дельфийской амфиктионии. Отсюда можно вывести заключение (Holm, «History of Greece», I, 1894 стр. 225 след; см. также Белох, «история Греции», т. 1, стр. 216 — 217, М., 1897), что греки признавали тесную связь между союзом амфиктионов и именем Э., тем более, что в центре народов, входивших первоначально в состав союза, географически помещались фтиотийские ахейцы, тожественные с древнейшими эллинами. Таким образом члены амфиктионии, связывая себя по происхождению с фтиотийцами, мало помалу привыкли называть себя эллинами и распространили это название по Северной и Средней Греции, а доряне перенесли его в Пелопоннес. В VII в. до Р. Хр., преимущественно на востоке, возникли соотносительные понятия варваров и панэллинов: это последнее название было вытеснено уже вошедшим в употребление именем эллинов, которое объединило все племена, говорившие на греч. языке, за исключением македонян, живших обособленною жизнью. Как общенациональное название, имя Э., по имеющимся у нас сведениям, встречается впервые у Архилоха и в Гезиодовском Каталоге; кроме того известно, что устроители Олимпийского празднества носили имя Гелланодиков уже раньше 580 г. до Р. Хр. Потребность в создании общенационального имени замечается уже в эпической поэзии: так у Гомера греки носят обще-племенные имена данаев, аргивян, ахейцев, в противоположность троянцам. Аристотель и некоторые представители александрийской литературы упоминают еще одно, по мнению их древнейшее обще-этническое название народа — Graikoi( (= graeci, = гpeки), под которым в историческое время жители Э. были известны римлянам и которое затем через римлян перешло ко всем европейским народам. Вообще, вопрос о происхождении этнических названий греческого народа принадлежит к числу спорных и нерешенных по настоящее время. Ср. Ed. Meyer, «Forschungen zur alten Geschichte» (Штуттгарт, 1892); В. Niese, «Ueber den Volkstamm der Graker» («Hermes», T. XII, Б., 1877, стр. 409 и след.); Busolt, «Griechische Geschichte bis znr Schlacht hei Chaironeia» (I т., 2 изд., Гота, 1893); Энманн, «Из области древнегреческой географической ономатологии» («Журн. Мин. Нар. Просв.», 1899, апрель и июль).

Н. О.

Эллора

Эллора (Elura, по-индийски Werule) — местечко в 750 жит., в Декане, в Британской Индии. Кроме находящейся здесь чудотворной магометанской святыни, это местечко знаменито своими древними пещерными храмами. Высечены эти храмы в крутой гранитной скале длиной в 2,4 км. одни — буддистами, другие — браманами, третьи — джаинитами. В южном конце скалы находятся пещеры наиболее древние, буддистские, в северном — храмы почитателей Индры, джаинитов. Выше расположена третья группа, браманская «Kailas». Большинство храмов имеет свои имена. Самый замечательный из храмов — «Kailas». великолепный, прекрасно сохранившийся образчик дравидического зодчества, один из драгоценнейших памятников Индии. Самый храм расположен в глубине двора, высеченного в цельной скале. В гранитном навесе над входом высечены в камне колоссальные статуи Шивы, Вишну и др. За этим навесом — большая статуя, изображающая богиню Лакшми, возлежащую на цветах лотоса и окруженную слонами. По концам двора, на южной и скверной сторонах — по гигантскому слону. Огромных размеров слоны, львы, грифы в разных позах окружают храм. Самый храм, хотя и посвященный Шиве, внутри заполнен статуями Вишну и других богов. Но преданию этот храм был воздвигнут раджей эличпурским Эду в благодарность за исцеление водой из близлежащего здесь источника. Англичане, завладевшие Э. в 1818 г., в 1822 г. отдали его Низаму Гайдебарада. Ср. Fergusson, «History of Indian and Eastern Architecture» (Л., 1876); Fergusson and Burgess, «The Cave Temples of India» (1880); Le Bon, «Les monuments de l'Inde» (Пар., 1893).

Эльба

Эльба (Elba, в древности Aethalia, пли Ilva) — остров в Средиземном море, между о-вом Корсикой (в 50 км. от него) и итальянским побережьем, от которого он отделяется проливом в 9 — 12 км, напротив г. Пиомбино; площадь — 223,5 кв. км.; жителей 24 тыс. Поверхность гористая (Монте-Капанн 1019 м.). Лесов нет; почва плодородная, но сельское хозяйство запущено; ввозятся зерновой хлеб и убойный скот. Главное занятие жителей — горноделие; добываются железная, медная, свинцовая руды. Выплавка, вследствие недостатка топлива, производится на итальянском берегу. Ломки мрамора, гранита, песчаника; добыча каолиновой глины и соли. Значительное рыболовство (тунцы и сардинки). Главный город — ПортоФеррайо. На восточном берегу крепость Порто-Лонгоне, с хорошим рейдом (4700 жит.). Третий более значительный город — Риоделль-Эльба (6100 чел.). Э. еще в древности славилась металлами. В Х в. Э. перешла во владение пизанцев; в 1290 г. была отнята у них генуэзцами. Позже Э. сделалась ленным владением герцогов Сора и князей Пиомбино, но неаполитанский король удержал за собою Порто-Лонгоне, а тосканский герцог — цитадель Космополи, подаренную ему императором Карлом V. В 1736 г. о-в, вместе с княжеством Пиомбино, перешел под власть Неаполя; в 1801 г. по Люневильскому миру уступлен королевству Этрурийскому. После первого отречения Наполеона I Эльба была отдана ему на правах суверена. Он находился на Э. с 3 мая 1814 г. по 26 февраля 1815 г. На основании актов венского конгресса и второго парижского мирного трактата Э. была отдана Тоскане и вместе с последней отошла в 1860 г. в Пьемонту. Ср. Fatichi, «Isola d'Elba» (Флор., 1885).

Эльбрус

Эльбрус — высочайшая гора Кавказа, представляет собою громадный горный массив, находящийся не в Главн. Кавказском хр., а в его отроге и отстоящий от гребня главн. хр. на 15 вер. Э. имеет 2 вершины — западн. и восточн. Первая достигает высоты 18470 фт. или 5629 м. (находится под 43°21'22" с. ш. и 42°6'35" в. д.), а вторая — 18347 фт. или 5592 м. (43°21'11" с. ш. и 42°7'32" в. д.); таким образом Э. превышает Монблан на 2700 фт. Первое определение высоты Э. было сделано в 1813 г. академ. Вишневским, который нашел ее равной 17788 фт.; определял высоту Э. в средине прошлого столетия акад. Савич с Фуксом и Саблером; по его определению она равняется 18525 фт. Новейшее определение сделано в 90-х г. Географическое положение Э. определено по Екатеринодарскому базису. За исключением вершин в Центральной Азии, Э. — высочайшая гора России. Вершины Э. отстоят друг от друга на 400 саж. и отделяются седловиной, которая лежит ниже западн. вершины на 310 м. Обе вершины Э. имеют воронкообразную форму с разорванными краями. Это бывшие кратеры. На склонах Э. находятся огромные массы лавы по преимуществу черного и красного цветов. На сев. склоне Э. множество черных скал, имеющих самые причудливые формы и состоящих из затвердевшей лавы, напоминающей базальт. Эти скалы рассеяны на пространстве 15 вер. в длину и ок. 3 вер. в ширину. Красная лава находится в большом количестве на вост. склоне Э. На западн. склоне его в верховьях р. Кукуртлу-су находится довольно много серы, которая, вероятно, осаждалась на стенах кратера Э. Период вулканической деятельности Э. совпадал, по мнению Абиха, со временем ледникового периода, когда и Кавказские горы были покрыты громадными ледниками. Э. поднялся позднее главного хребта, вероятно, в конце третичного периода и сформировался в послетретичную эпоху, когда из недр земли излилась огромная масса вулканических пород (авгитовые андезаты по Мушкетову). Основание Э., по словам Г. Абиха, состоит из древнейших кристаллических пород, а также из кристаллических сланцев, которые выступают на поверхность во многих долинах и на горных хребтах, окружающих Э. (на. Кубани. Малке и т. д.). Над этими по родами лежат громадные застывшие потоки лав Э., которые тянутся от вершины горы до дна окружающих ее глубоких ущелий и долин. Э., следов., подобно Арарату, Алаизу и Казбеку принадлежит к потухшим вулканам. Э. покрыт самыми обширными на всем Кавказе снежными полями, которые питают много больших ледников. Величина поверхности Э., покрытой вечными снегами и ледниками, до сих пор не определена точно. Абих считал ее равной 122 кв. вер.; в настоящее время принимают ее равной приблизительно 250 кв. вер. Высота снежной линии не одинакова в различных частях Э. : на запади, склоне она равняется по Абиху до 10923 фт., на вост. — до 10500, а на сев. — 11233 фт. С Э. спускается не менее 15 ледников I-го и более полусотни II-го разряда. Наибольшие ледники Э. уступают, однако, довольно сильно ледникам, находящимся к В от него вблизи Дых-тау, Коштан-тау, Шхары и Адай-хоха, а также многим ледникам Сванетии. К наибольшим ледникам Э. относятся Азау (6 вер. дл.), Ирик (8 вер. дл.), Гара-баши, Терскол, ледники Карачаул, Балк-башичиран, Кукуртлю и т. д. На сев. склоне Э. ледники спускаются средним числом до 3000 м. или до 9840 фт. н. ур. м., но некоторые из ледников этой горы оканчиваются значительно ниже, напр. Азау на 2329 м. или 7644 фт. Ледники Э. в течение полусотни лет находятся в периоде убывания. Этот период начался с 50-х гг. прошл. ст. В 1849 г. Абих при посещении ледника Азау видел высокие сосны, которые были опрокинуты наступающим ледником; многие из них лежали на льду или вмерзли в него и имели еще зеленые ветви. С 1883 по 1894 г. ледник Азау, по наблюдениям Россикова, укоротился на 1105 саж. Большая часть склонов Э. покрыта альпийскими лугами, а более или менее значительные леса растут по ущелью Баксана ниже ледника Азау. У подножья Э. в верховьях Малки находятся углекислые источники. На Э. было совершено довольно много восхождений. Первым взошел на него горец Киллар в 1829 г., когда у подножья Э. стояли русские войска под начальством ген. Эммануэля. В этом восхождении принимали участие акад. Купфер и Ленц, а также Менетриэ и Мейер, но они не достигли вершины Э. 31 июля 1868 г. на вершину Э. поднялись члены английского альпийского клуба Фрешфильд, Мур и Текнер, в 1874 г. — Грове, Уоккер и Гардинер. В 1884 г. на вершину Э. взошел Мориц Дении, а в 1890 г. — известный русский топограф А. В. Пастухов. Он же взошел на, вершину Э. второй раз в 1896 г. В позднейшее время на вершину Э. всходили Мерубахер и Новицкий.

Литература. Грове, «Холодный Кавказ» (изд. ред. журн. «Природа и Люди», СПб., 1879); Н. Я. Динник,. «Горы и ущелья Терской обл.» («Зап. Кавк. Отд. Ими. Рус. Геогр. Общ.», кн. XII, в. 1, стр. 1 — 48, Тифл., 1884); его же «Современные и древние ледники Кавказа» ("Зап. Кавк. Отд. Имп. Рус. Геогр. Общ. ", кн. XIV, в. I, 1890, стр. 282 — 417); его же, «Э., его отроги и ущелья» («Зап. Кавк. Отд. Имп. Рус. Геогр. Общ.», т. VI, в. III, стр. 265 — 287, Тифл., 1879 — 1881); Д. Л. Иванов, «Восхождение на Э.» («изв. Имп. Рус. Геогр. Общ.», т. XX, в. 5, СПб., 1884, стр. 474 — 496); М. Kuppfer, «Rapport sur un voyage dans les environs du mont E., dans le Caucase» («Recueil des actes de la seance publique de l'Acad. Imp. des Sciences de S. Ptrsb. 29 dec. 1829», СПб., 1830, стр. 47 — 91); Н. В. Мушкетов, «Геологическая поездка на Кавказ» («Изв. Имп. Рус. Геогр. Общ.», т. XVIII); А. В. Пастухов, «Сообщение о восхождении на Э. 31 июля 1890 г.» («Зап. Кавк. Отд. Имп. Рус. Геогр. Общ.», т. XV, стр. 22 — 37, Тифл., 1893); Н. В. Поггенполь, «К вопросу об устройстве горной метеорологической станции на склонах Э. и о восхождении, предпринятом с этою целыо на седловину Э., 21 авг. 1898 г.» («Изв. Имп. Рус. геогр. Общ.», т. XXXV, в. II, стр. 201 — 223, СПб., 1899); W. Freshfield Douglas, «Travels in the Central Caucasus an Bashan, including visits to Ararat and Tabrez and ascents of Kazbek and E.» (Л., 1869, стр. 357 — 370); G. Merzbacher, «Aus den Hochregionen des Kaukasus» (Лпц., 1901); В. М. Сысоев, «Эльбрус» (изд. общ. любит. изуч. Кубанской обл., Екатеринодар, 1899; заслуживает особенного внимания по полноте собранного материала).

Н. Динник.

Эльдорадо

Эльдорадо (испанское El-dorado) — баснословная страна золота и драгоценных камней, «где сокровища эти так же обычны, как у нас обыкновенный булыжник». Первое появление сказания об этой стране связано с открытием Америки. Повидимому, на мысль о ней натолкнули первых путешественников рассказы туземцев. Орелано, один из сподвижников Пизарро, разукрасил цветами собственной фантазии сказку индейцев и распространил ее в Европе. Страна Э., по его словам, должна находиться между реками Амазонской и Ореноко, в Гвиане, на берегах озера Париме. Испанец Мартинец пошел дальше: он сообщил всей Европе о своем семимесячном пребывании в столице Э. — Маноа, где царствует король Моасо, причем подробно описал устройство королевского дворца, великолепие которого превосходит всякое вероятие. Сам король Моксо, по его свидетельству, каждое утро вызолачивается, а перед отходом ко сну смывает с себя позолоту. Все эти рассказы так разожгли воображение и жадность искателей приключений в Европе, что в течение почти 250 лет не прекращались попытки найти Э. Первая попытка была сделана в 1535 г. Себастьяном де Бельальказаром, последняя, в 1775 — 1780 гг., Николаем Родригецом. Самая серьезная попытка была сделана в конце XVI в., Ралеем. Поиски легендарного Э. дали очень ценные географич. и этнографические результаты.

Эльзевир

Эльзевир (Elsevier или, чаще, Elzevier) — знаменитая семья голландских типографов-издателей XVI — XVII столетий. Основателем ее был Людовик Э. (1540 — 1617), родом из Лувена, по прозванию Helsevier. Он был сперва переплетчиком и изучал печатное дело у знаменитого Христофора Плантэна в Антверпене. Ревностный протестант, он бежал от преследований герцога Альбы, основался в Лейдене, устроил здесь книжную лавку и сделался гражданином г. Лейдена. Издания его на разных языках многочисленны (до 150), но не отличаются теми достоинствами, которыми славятся издания его потомков. У него было семь сыновей, из коих его продолжателями были: Людовик (1566 — 1621), основатель книжной торговли а Гаге, Эгидий (1570 — 1651), унаследовавший дело Людовика, Йост или Юстус, книгопродавец в Утрехте, и особенно Матвей (1565 — 1640) и Бонавентура (1583 — 1652), преемники отца; их издания носят надпись ex Officina Elzeviriana. Второй сын Матвея Исаак (1596 — 1651) — первый типограф в роде Э.; первые его работы, исполненные на средства деда, относятся к 1617 г. Получив звание присяжного типографа лейденского университета, он построил на университетском дворе типографию, которая сделалась первой в городе. Следующий сын Матвея, Яков (1597 — 1652), помогал отцу, потом купил книжную торговлю Э. в Гаге. Бонавентура Э. (1583 — 1652), были настоящими основателями славы Э. Не доверяя своей научной подготовке, они передали свою научную сторону дела Даниилу Гейнзиусу, а сами занялись усовершенствованием типографской части, которую им довелось довести до высокого совершенства. В этом им помог Христофор Ван-Дейк, изобретатель изящного шрифта, носящего название Э. Победив сопротивление ученых, которых ловкие Э. вообще старались по возможности использовать, Абрагам произвел целую революцию в книжном деле введением формата in-12. Деятельность дома Э. была в эту эпоху чрезвычайно обширна; у него было много отделений, он был первым на знаменитых франкфуртских ярмарках и даже в Париже, благодаря изданию Корнеля и других выдающихся представителей французской литературы. Всего Бонавентура и Абрагам издали до пятисот названий; лейденская академия после смерти последнего выбила медаль его имени. Им наследовали сын Абрагама Иоанн (1622 — 1661) и сын Бонавентуры Даниил, но продолжали дело неудачно. Вдова Иоанна ликвидировала книжную торговлю, а при сыне его Абрагаме II (1653 — 1712) дела пришли в полный упадок. Старший сын Йоста Э., Людовик (1604 — 1670) долго путешествовал по Европе в качестве представителя лейденского дома Э., затем основал в Амстердаме книжное дело. Он издал более 350 названий, среди которых теперь особенно известен «Le pastissier francais» (1655), лишенный всякого внутреннего значения, но возведенный в чрезвычайную редкость библиоманами, платящими за него бешеные цены. Людовик Э. оставил свое дело своему компаньону, старшему сыну Бонавентуры, Даниилу (1626 — 1680), издателю 260 книг, (между прочим — сочинений Мольера). «Его смерть — общественная потеря», писал после его смерти известный Локк. В его лице сошел со сцены последний выдающийся представитель нидерландского печатного дела. Всего Э. издали более 1500 сочинений — 968 латинских, 44 греческих, 126 французских, 32 фламандских, 22 на восточных языках, 11 немецких, 10 итальянских. Их издания по точности и исправности текстов не могут соперничать с изданиями Мануциев или Этьенов, но выдаются своей своеобразной красотой и высоко ценятся любителями. Типографских знаков отличающих их, три: эмблемой Людовика I был орел с пучком семи стрел и девизом «Concordia res parvae crescund»; знаком Исаака был вяз, увитый виноградом, который срывает философ, стоящий перед деревом, девизом — Non solus (это знак лейденской типографии); Людовик III с 1642 г. обозначал свои издания изображением Минервы и маслины, с девизом Ne extra oleas. Особенно ценятся маленькие in-12 латинские издания Э.; из них более редкие — Плиний (1635), Вергилий (1636), «Imitatio». Важны также издания Тита Ливия, Тацита (1634), Цицерона, Гомера, Овидия, Гейнзиуса (1658), Нового Завета (1658). Есть много подложных изданий, прикрывшихся знаком Э.; с другой стороны есть подлинные издания Э. без означения их фирмы. Обширной библиографической и генеалогической литературе об Эльзевире подведены итоги в капитальном труде A. Willems, «Les Elsevier» (1880). Для русских читателей любопытны каталоги замечательной по достоинству и количеству экземпляров коллекции Э., собранные в зале инкунабул Императорской Публичной Библиотеки в С.-Петербурге: Walther, «Les Elzevir de la Bibliotheque imperiale publique» (1864, также по-немецки). Эльслер (Фанни Elssler) — известная танцовщица (1810 — 78), родом из Вены, где она и дебютировала. Первый крупный триумф ее был в Берлине в 1830 г.; затем она была приглашена в Париж, где затмила тогдашнюю царицу балета, Тальони. Помимо удивительного искусства хореографического, Ф. Э. отличалась замечательной красотой и подкупающей привлекательностью. Мимика ее была полна тончайшей выразительности. Приглашенная затем в Америку, Э. и там очаровала зрителей. В сороковых годах Фанни посетила Россию с таким же, как везде, успехом. Последний выход ее был в Вене, в 1851 г.

Эманация

Эманация (филос.; от emanare — истекать) — одна из возможных форм объяснения мирового процесса. Э. противоположна эволюции. Эволюция полагает идею совершенства в конце процесса, Э., напротив, в его начале, а самый процесс рассматривает как постепенное ухудшение, путем истечения. На конкретном примере отношение эволюции к Э. представляется в следующем виде: эволюция объясняет возникновение жизни и сознания из мертвой материи — Э., наоборот, объясняет смерть из сознания и жизни. Нельзя сказать, чтобы теория Э. была отжившей, хотя несомненно, что эволюционизм в XIX в. взял верх над Э. В истории эманационных теорий выдаются три крупных имени: Плотин и его школа, Иоанн Скотт Эригена и Шеллинг (в последний период его жизни). Вообще говоря, Э. имеет некоторую связь и сродство с мистикой. Сторонники эманац. теорий охотно пользуются для определения отношения Бога и мира аналогией отношения солнца к свету, исходящему из него. Подобно тому, как сила света уменьшается соразмерно с удалением от своего источника — солнца, так и совершенство бытия уменьшается по мере отдаления от божества, причем последней, худшей ступенью является материя. Представление об Э. естественно влечет за собой требование перечислить главнейшие ступени бытия, расположенные между Богом и материей. По мнению Плотина, из Единого проистекает Дух (nouV), из него — мир сверхчувственных идей (kosloV nohtoV), из последнего — мировая душа, из мировой души — отдельный души, а из душ — телесный мир. Идею Э. с своеобразными видоизменениями проводили Ямвлих, Прокл, гностики, позднее Дионисий Ареопагит («О небесной Иерархии»). Иоанн Скотт Эригена связал Э. с эволюционными представлениями: мир истекает из Божества, но в то же время возвращается к нему, поэтому мир остается в Боге, а Бог в мире; из творящей и несотворенной природы происходит мир сотворенных, но творящих идей, из которого проистекают сотворенные и не творящие существа, возвращающиеся в лоно Божества. Таким образом мир является самооткровением (теофанией) Божества. Родственные идеи встречаются у Экгарта и Якова Бэме. Эманационные представления распространены и в восточной философии (напр. в суфизме); в греческой философии Э. появилась, по всей вероятности, под влиянием Востока. Некоторую выгоду теория Э. представляет для объяснения зла в мире: положив целый ряд звеньев между Божеством и материей, мы тем самым отдаляем зло от первоисточника бытия; однако, эта выгода более кажущаяся, чем реальная. Так как Бог мыслится в большинстве эманационных систем не трансцендентным, а имманентным миру, то в самом Божестве приходится отыскивать «темную основу» (Шеллинг) для выяснения зла. В общем, возражения, которые могут быть сделаны против теории Э., тожественны с возражениями против эволюции: и здесь, и там мы имеем лишь картину, изображающую генезис явлений; между тем, указание генезиса известного явления нисколько не избавляет от обязанности рассмотрения логической его состоятельности. В этом отношении приходится признать, что Э. орудует с построениями фантазии, которые только в весьма малой степени могут быть оправданы указаниями опыта и умозрения. Понятия мировой души, интеллигибельного мира и тому подобные хотя и приняты в некоторых системах, но построены, однако, по аналогии с явлениями психического мира, которые вряд ли дают основание к подобным построениям. В этих понятиях мысль заключена в заколдованный круг: они должны служить объяснением явлений психического мира, и в то же время они в этом психическом мире ищут своего оправдания. Э. Р.

Эмбарго

Эмбарго — наложение ареста на имущество иностранных подданных, совершаемое одним государством по отношению к другому или в видах репрессалий, или в качестве предварительной конфискации на случай нарушения мирных отношений и начатия войны, с обязательством освобождения имущества из под ареста в случае восстановления нормальных отношений между государствами. Предметом Э. могут быть только имущества, подлежащие конфискации во время войны. Обыкновенно и главным образом это бывают суда и находящиеся на них товары, а также команда. Современное международное право относится неодобрительно к Э., в виду, главным образом, того обстоятельства, что международная торговля, основанная на взаимном доверии государств, терпит огромный ущерб, раз происходит захват судов в то время, когда мир еще не был нарушен, и владельцы судов имели основание рассчитывать на сохранение международного порядка отношений. Э. постепенно выходит и из практики. Самый видный случай ее применения в XIX столетии был в 1807 г., когда правительство Соединенных Штатов, опасаясь нарушения мира, задержало все суда, находившийся в его гаванях и не имевшие официального удостоверения на право выхода. Целью этой меры было причинение вреда торговле Англии, но потерпевшими явились и суда союза (так назыв. государственно-правовая Э.). В 1831 г. воспользовались Э. французы против Португалии, в 1839 г. — французы и англичане против Голландии, в 1864 г. — Дания против Германии. После этого времени в отношениях больших государств международного союза Э. не применялось.

Эмблема

Эмблема (греч. emblhma) — условное изображение идеи в рисунке и пластике, которому присвоен тот или другой смысл. От аллегории Э. отличается тем, что она возможна только в пластических искусствах, от символа — тем, что смысл ее иносказания установлен и не подложит толкованиям. Якорь — надежда, змея, кусающая свой хвост — вечность, кадуцей Меркурия — торговля, лира — музыка: таковы примеры наиболее употребительных Э. Они должны быть непременно ясны и просты, зритель должен в них видеть то, что ему хотели сказать; наоборот, в символ он вкладывает содержание, которое может быть совершенно независимо от намерений художника. Символ есть воплощение идеи, Э. — условный знак, ее заменяющий, ее иероглиф. В символе выражена колеблющаяся, неопределенная группа пережитых впечатлений, которая и для самого художника в виде отвлеченного обобщения не существует, ибо художник мыслит образами, а не придумывает их для иносказательного выражения идеи. Там же, где отвлечение переводится в форму вещественного иносказания мы имеем Э.: это не символ, а аллегория — прозаическая схема, готовая идея, одетая в оболочку реального образа. Поэтому «Ночь» МикельАнджело или барельеф, изображенный Тургеневым в стихотворении в прозе «Necessitas-Vis-Libertas» — не Э., а символы, дающие движение мысли, осложняющие ее. Слово emblhma у греков и римлян означало рельефные украшения на предмете из другого материала, например, серебряную фигуру на бронзовой вазе, затем всякие наборные художественно-ремесленные произведения, каковы, напр., мозаичные полы, вещи, изготовленные из разнородного и разноцветного материала, вышивки на бордюрах одежд, декоративный группы предметов в стенной живописи, украшения на мебели и т. п. Нынешний свой смысл слово Э. получило лишь в XVI — XVII в., когда аллегории были весьма популярны и когда в Э. перелагали все области знания, от богословия до физики, от политики до грамматики. Библиография уделяет особенное внимание множеству сборников Э., обыкновенно превосходно изданных и интересных для истории декоративных искусств. Особенно популярны были «Э.» миланца Альциати (1531), до 1781 г. выдержавшая до 130 изданий в разных странах Европы. У нас имели успех «Эмблемы и Символы» Максимовича-Амбодика, о роли которых в воспитании маленького Лаврецкого с такой теплотой говорит И. С. Тургенев. Сборники Э. для различного применения в прикладных искусствах издаются и теперь. А. Гоенфельд.

Эмболия

Эмболия — означает закупорку кровеносных сосудов пробками, занесенными в них током крови. Эти заносные пробки (эмболы) могут состоять из открошившихся частиц тромбов, из кусочков ткани, отделившихся от стенки сосуда или клапанов сердца при язвенном их разрушении, из оторвавшихся частиц злокачественной опухоли (рак, саркома), вросшей в полость сосуда, из жировых капель, пузырьков воздуха, паразитов (бактерии, нитчатки, трихины, цистицерки, эхинококки). Смотря по величине пробки, она застревает в сосуде большего или меньшего калибра. Насколько тромбы чаще встречаются в венах, нежели в артериях и капиллярах, настолько Э., наоборот, реже в них, нежели в других сосудах. это объясняется тем, что по венам кровь течет из более мелких сосудов в более крупные, а по артериям, наоборот, из более крупных в более мелкие, где циркулирующие в крови частицы легче и застревают. Исключения из этого правила представляет воротная вена печени, которая разветвляется по типу артерий, переходя в волосные сосуды (капилляры). Обычный ход тромба, оторвавшегося из закупоренной (тромбозированной) вены таков, что он, следуя движению крови, попадает в крупные венозные стволы, отсюда в правое предсердие, правый желудочек, далее в легочную артерию, где в одном из ее разветвлений и оседает. Если же частицы тромба настолько мелки, что в состоянии проникнуть через легочные капилляры, а это случается обыкновенно с гнойными хлопьями или бактерийными колониями, то, попадая в левое предсердие, левый желудочек, уносятся в большой круг кровообращения, где улавливаются в разных органах, обыкновенно в так наз. конечных артериях. Конечными называются те артерии который пред местом их перехода в капилляры не имеют ответвлений или сообщений (анастомозы) с другими артериальными сосудами. Конечные артерии находятся, кроме легких, в печени, селезенке, почках, сердце, яичках, желудочно-кишечном канале, головном мозгу, глазу. Последствия Э. зависят от величины и состава заносной пробки и от важности для организма закупоренного сосуда. При закупорке ствола или крупной ветви легочной артерии, венечной артерии сердца, крупного мозгового сосуда, наступает быстрая и даже моментальная смерть. Э. менее важного сосуда ведет к расстройству кровообращения в области, обслуживаемой этим сосудом, причем степень расстройства зависит от того, насколько возможно снабжение кровью этой области по окольным (коллатеральным) путям. Если эмбол индифферентный, т. е. не содержит сильно раздражающих веществ, то реакция, вызываемая им в стенках сосуда и в окружности, незначительна, и он может со временем рассосаться, замещаясь соединительной тканью. Если же пробка инфицирована, т. е. содержит гноеродные бактерии, то на месте Э. образуется гнойник (абсцесс). Э. конечной артерии ведет к омертвению ограниченного участка, лишенного притока артериальной крови, к так наз. эмболическому инфаркту. Инфаркты реже образуются там, где между капиллярами конечных артерий имеются обильные анастомозы. Чаще всего встречаются инфаркты в почках, селезенке, легких и головном мозгу. Мозговая ткань в области инфаркта превращается в мягкую студенистую, а потом жидкую массу (размягчение мозга). В других органах инфаркт при благоприятных условиях рассасывается, замещаясь рубцовой тканью, причем форма инфаркта конусообразная, с обращенным к поверхности органа основанием. При неблагоприятных условиях инфаркт может подвергнуться творожистому размягчению или нагноению и вскрыться в соседнюю полость (брюшины, плевры), вызывая серьезные, нередко смертельный воспаления. Э. частицами злокачественной опухоли дают повод к развитию новых опухолей (так наз. переносные или метастатические опухоли). В. О.

Эмбрион

Эмбрион или зародыш — наименование, применяемое к яйцу после того, как оно пройдет сегментацию, хотя строгой определенности в применении этого термина не установлено. Иногда его применяют и к более ранним стадиям. По вылуплении из яйцевых оболочек или после рождения Э., если он не похож на взрослое животное, (imago), получает название личинки.

Эмерсон

Эмерсон (Ральф-Вальд Emerson) — известный американский писатель (1803 — 1882). Сын унитарианского священника, он готовился к профессии отца, изучал теологию в Гарвардском унив. и был проповедником общины унитарианцев в Бостоне, но, отказавшись подчинить свою независимую и свободную мысль обязательному толкованию некоторых догматов, порвал с церковью и с тех пор занимался чтением публичных лекций и литературой, писал в журналах и основал религиознофилософский журнал «The Dial». Первые произведения Э. имеют чисто философский характер: «Man thinking» (1837), «Litterary Ethics» (1838), «Nature» (1832, много изд.), «Lectures on the Times», «Method of nature and man the reformer» (1841), «Essays on the nature» (1841 — 44), «On new England reformers» (1844). Путешествие в Англию, познакомившее его непосредственно с традиционными культурными формами Старого Света, раскрыло в нем талант психолога — и он написал знаменитую свою книгу: «Essays on Representative Men» (1849). Э. — самый выдающийся представитель американского трансцендентального индивидуализма, доводящего до крайних выводов понятие личной самостоятельности; от природы люди равны способностями, каждый нуждается лишь в условиях свободного развитая того зародыша гения, который он — герой, поэт, мыслитель — носит в себе; природа есть инобытие Божества, Бог есть мудрость, сила, красота. Э. написал еще: «English Traits» (1856), «The Conduct of Life» (1860), речь в память Линкольна (1865), «Society and Solitude» (1870), «Letters and social Aims» (1875) и «Parnassus. Selected Poems» (1871). Полные собрания его сочинений выходили не раз, последнее в II т. (Бостон, 1883). Ср. Аех. Ireland, «R. W. Emerson» (1882); Holmes, «R. W. Emerson» (1885); С. W. Cooke, «Emerson» (1882); Conway, «Emerson at, home and abroad» (1882); Benson, «Emerson as poet» (1883); E. Emerson, «Emerson in Concord» (1889); «Correspondence of Th. Carlyle and R. Emerson» (1834 — 1872, доп. 1886 г.).

Эминеску

Эминеску (Михаил Eminescu, 1849 — 1889) — румынский писатель. Примкнув к труппе провинциальных актеров, он вместе с нею некоторое время странствовал по румынским землям, терпя страшную нужду; позже довершил свое образование, изучив классические языки и философию. Беспокойная жизнь, полная материальных лишений и нравственных потрясений, способствовала развитию наследственного, по-видимому, недуга, и уже в 1883 г. у Э. появились первые признаки душевной болезни. Помещенный в лечебницу сначала в Бухаресте, потом в Вене, он продолжал работать, но его произведения этого времени, печатавшиеся преимущественно в журнале «Fintina Blanduziei», отличались меланхолическим характером и обнаруживали возрастающее ослабевание умственных сил. Он умер в больнице для душевнобольных в Бухаресте. Ему принадлежат стихотворения, несколько новелл и ряд политических статей. Последние статьи, написанные им в качестве редактора журнала «Timpul», проникнуты консервативными идеями. Из его новелл на первом плане стоят «Fat frгmos din lacrima» и «Sarmanul nul Dionisie», представляющие соединение метафизических мечтаний с реалистическими описаниями; некоторые страницы достигают большой красоты и являются как бы исповедью автора. Своей известностью Э. обязан, главным образом, стихотворениям. В первых из них по времени Э. — большой патриот и свободен от пессимистических идей. Содержание стихотворений венского периода, когда Э. был уже болен, очень разнообразно: тут есть и песни любви, и элегии, и пьесы в народном духе. Особенно хороши его сатиры и сонеты, которые иными критиками признаются за самое лучшее из всего написанного на румынском языке. Издавали его произведения: Т. Maiorescu, «Poesii Iui М. Eminescu» (Бухарест, 1884; 4 изд., ib., 1892); Mortune, «Proza si versur Iui M. Emenescu» (Яссы, 1890); «Culegere de articole d'ale Iui Eminescu» (Бухарeст, 1891). О нем писали: Т. Maiorescu, «Critice» (1874); J. Gherea, «Studii critice» (1890, 1 т.); N. Patrascu, «Mihail Eminescu viata si operila Iui» (Бухарест, 1892); Ar. Densuєianu, «Mihail Eminescu» («Revista critica literara»).

Ир. П.

Эмир

Эмир (арабск. — «вождь») — так первоначально у арабов назывались полководцы. После Магомета так стали называться мусульманские правители, претендовавшие одновременно на власть духовную и светскую. Халиф Омар первый принял титул Э. аль-муменин (или муминин), т. е. «вождь верующих». Позже первый министр халифата принял титул «вождя вождей», Э. аль-омра (или аль-омара), последний получил значение полновластного майордома. Помимо Омаядов и Аббассидов титул Э. — альмуменин носился еще Фатимидами, Омаядами Испании и Альмогадами. Альморавиды и Мериниды приняли другой титул — Э.-аль-муслемин (или аль-мослимин). В настоящее время вождь большого каравана паломников, ежегодно отправляющегося в Мекку, называется Э. аль-хаджи, т. е. предводитель паломников. С падением арабских халифатов титул Э. уступил место другим титулам (напр. султан, хан), но и теперь эмирами величают себя бухарский и афганский государи; в обоих последних случаях титул этот приравнивается титулу «князь» или «светлейший князь». Персы сократили «Э.» в «мир» и образовали слово «мирза» — сын князя или принц.

Эмпедокл из Агригента

Эмпедокл из Агригента — яркий представитель сицилийской культуры V в., необычайно живой, пестрой, отзывчивой ко всем духовным движениям, ко всем литературным и философским течениям греческого мира. Величайшие поэты Греции — Симонид, Бакхилид, Эсхил, Пиндар — были дорогими, почетными гостями при дворе сицилийских тиранов. Лучшие художники Греции работали на них; ни в одной греческой стране не воздвигалось такого множества великолепных храмов, как наприм. в Агригенте или Селинунте. Нигде не знали большей роскоши, как в этих богатых, быстро расцветших городах, где, по выражению Э., граждане торопились насладиться, как будто им предстояло завтра умереть, и строили себе такие дома, как будто им предстояло жить вечно. С роскошью и утонченностью соединялась значительная литературная образованность и деятельная умственная жизнь, захватывавшая все более и более обширные круги и отражавшая различные влияния, шедшие с противоположных концов греческого мира. Литературное образование делается потребностью в высших кругах; к воспитанию предъявляются новые требования. С систематическим изучением словесности соединяется изучение искусства слова — риторики, которая зарождается впервые именно в Сицилии, и притом в двоякой форме — прикладного искусства судебного красноречия (впервые разработанного Тисием и Кораксом) и самостоятельного искусства изящного слова. Самые различные философские учения — ионийцев, пифагорейцев, элейцев — считались общеизвестными, как это показывает комедия Эпихарма, другого выдающегося представителя сицилийской культуры того времени. Рационалистическое просвещение делает быстрые успехи; спутницей риторики является софистика, с ее эклектизмом и скептицизмом. Горгий, ученик Э., был сицилиец; Протагор и Гиппий, две другие знаменитости софистики, гастролировали в Сицилии и пользовались там величайшим успехом, делая громадные сборы не только в больших греческих городах, но даже в маленьких сикелиотских местечках. Наряду с рационализмом и вольнодумством сильно сказывалось и мистическое течение, питавшееся таинствами Деметры, учением орфиков и пифагорейцев, умозрениями о загробной жизни и высшей природе человеческого духа. Политическая жизнь представлялась тревожной, изменчивой и подвижной. Общественный порядок был подточен политической и социальной борьбой, враждой между греками и сикелиотами, междоусобиями, постоянными заговорами. Тирания в Сицилии носила военный и консервативно-аристократический характер; войско состояло не из граждан, а из наемников; власть поддерживалась постоянным насилием, опираясь на наемное войско и богатую казну. Отсюда легкость государственных переворотов и отсутствие каких-либо политических традиций. В Агригенте и Сиракузах после низложения тиранов водворяется республиканский строй, но рознь между господствующими городами и подчиненными общинами, между греками и сикелиотами, между гражданами и наемниками и переселенцами не прекращается. Культура, не смотря на пышный расцвет, не имеет глубоких корней в отечественной почве. Э. соединяет все различные стороны этой колониальной культуры и в самом совмещении непримиримых противоположностей служит характерным продуктом своей страны. Он является зараз политическим деятелем демагогом, ритором, поэтом, врачем-философом, теософом и чудотворцем, притязающим на сверхчеловеческие знания и сверхчеловеческие почести. В его философии соединяются мистицизм и рационализм, умозрение элеатов, физиология италийских врачей с их попытками эмпиризма, гилозоизм ионийских философов и откровения пифагорейцев. Э. происходил из знатной семьи. По-видимому уже отец его Метон был противником тирании; таким является и сам Э., который, если верить позднейшим преданиям, не отступал перед крайними мерами против лиц, подозреваемых им в политическом заговоре. Когда после изгнания Фрасибула (466 г.) в Агригенте установился аристократический строй, Э. выступил вождем демократической партии, которой удалось восторжествовать после трехлетней борьбы. Однако, и ему пришлось поплатиться изгнанием за свою политическую роль; по-видимому, он и умер изгнанником в Пелопоннесе, хотя о смерти его существуют различные баснословные рассказы. Э. был поэтом и ритором; Аристотель признает его изобретателем риторики. В поэмах Э. можно видеть систематическое употребление многих риторических фигур и ухищрений, составляющих особенность Горгия (Diels, «Grorgius u. E.», в «Sitzungsb. d. Akd. d. Wiss. in Berlin», 1884). Далее, Э. был знаменитым врачом, которого признавали в древности одним из основателей италийской школы врачей. В медицине Э. находился отчасти под влиянием Алкмеона Кротонского, как по отдельным вопросам эмбриологии и физиологии, так и в общем взгляде на природу организма: по Алкмеону, здоровье зависит от «равноправия», т. е. равновесия и согласия изначального множества элементов, входящих в состав организма, тогда как болезнь вызывается «монархией» какого-либо одного из них. Однако, и в медицине Э. шел своим путем, имел последователей и оказал влияние на позднейшие медицинские теории. Судя по росказням, где он обращается в целителячудотворца, его врачебная слава была велика; по-видимому, и сам он об этом свидетельствует и во всяком случае высоко ценит свои медицинские познания, соединяя их со своим общим учением о природе. Как философ, стремившийся примирить различные философские и научный тенденции своего времени, он оставил по себе памятник в поэме «О природе»; как практический мистик и теософ, он выступает в другой поэме, «Очищения», по всей вероятности написанной после первой (Diels, «Die Gredichte d. Е.», «Ber. d. Berl. Akd.», 1898). Обе уцелели лишь в отрывках — всего 450 стихов, которые были неоднократно изданы (последнее издание Дильса, «Fragmente d. Vorsokratiker», 1903). В «Очищениях» Э. описывает свое появление, как явление какого-то бессмертного божества; увенчанный повязками и венками из цветов, он шествует, окруженный последователями, и принимает поклонение, которое ему всюду воздается. Тысячи идут за ним, ища получить от него пользу: одни ждут оракула, другие — целительного слова от разнообразных недугов. «Однако, что мне об этом распространяться, будто я делаю нечто великое, — замечает он, — ведь я же выше этих людей, обреченных на множество гибелей». В общем, путь спасения, которому учит Э., есть пифагорейский. Он проповедует душепереселение; предписывает воздержание от мясной пищи и кровавых жертв, в которых видит убийство ближних; допускает только растительную пищу, за исключением бобов, запрещенных пифагорейскими правилами, хотя такое вегетарианство трудно обосновать его учением о душепереселении, так как он признает, что наша душа переселяется не только в тела животных, но и в тела растений: он помнит, что он сам был уже однажды «юношей, девой, кустом, птицей и рыбой безгласной». Он говорит о былом блаженстве золотого века, о превосходстве человеческой природы до грехопадения и о сверхчувственности божества, которое он, подобно Ксенофану, определяет как не имеющее человеческих органов и человеческого образа, как «священный и неизреченный дух» (134). Ритуально-очистительные таинства или средства Э. нам неизвестны. Что он принадлежал к пифагорейской секте — это явствует из вышесказанного, а также и из того преимущественного значения, какое имел в его проповеди Аполлон — главное божество пифагорейского очистительного культа. В Пифагоре он видел человека, обладавшего сверхъестественным знанием. От Алкидама, ученика Горгия, мы знаем, что Э. был учеником Парменида, также принадлежавшего к пифагорейскому союзу. Философское учение Э. не вполне согласуется с пифагорейской мистикой. Это заставило некоторых предполагать, что его две поэмы относятся к различным периодам его жизни: сначала он был религиозным учителем и гностиком, а затем сделался натуралистическим философом — или, наоборот, под конец жизни от натурфилософии обратился к мистике. Но строго логическая связь вообще отсутствует в эклектической системе Э., мистицизм, притом окружающий себя риторикой и несвободный от своего рода шарлатанства, сказывается в обеих поэмах. Во второй и, по всей вероятности, позднейшей поэме Э., по-видимому, более останавливался на своем сверхъестественном могуществе и достоинстве; но уже в первой («О природе») он обещает верному ученику научить его снадобьям против старости и болезней, средствам для укрощения ветров, дождя или засухи и даже для воскресения мертвых. Соединение медицины с философским умозрением сказывается прежде всего в том, что Э. не отвергает, подобно Пармениду, свидетельства чувств. Наоборот, он требует от ученика наблюдения каждого предмета посредством тех органов чувств, которым он доступен и насколько он им доступен; он признает, однако. человеческое знание немощным, потому что чувственные способности наши ограничены, мысль притупляется нуждою и заботами, а жизнь быстротечна. Люди верят лишь в то, на что они случайно натыкаются в своих блужданиях; каждый хвалится тем, что он нашел целое, между тем как оно недоступно зрению и слуху и даже непостижимо уму. Такое скромное начало, однако, вовсе не служит признаком скептицизма, являясь введением к смелому мистико-умозрительному построению, которое выдается или принимается за откровение свыше. В этом откровении, впрочем, впечатлительный Э. многим обязан своим предшественникам, в особенности Пармениду. Подобно ему, он признает началом всего полноту бытия, которую и он представляет себе в виде всеобъемлющего шарообразного тела; описывая ее подобно элейцам, он вместе с ними приписывает ей и физические, и духовные свойства, признавая ее божеством. Далее, Э. отрицает всякое происхождение или уничтожение истинно сущего, и притом в тех же выражениях, как и Парменид. Сущее тожественно себе и не может произойти из ничего или обратиться в ничто. Вне полноты нет ничего; пустое пространство безусловно не существует, а потому к полноте ничто не может прибавиться и ничто не может из ее исчезнуть. Эта полнота и есть божественный «Сферос». До сих пор согласие с Парменидом очевидно; но, в отличие от него, Э. признает реальное множество, движение и качественные различия вещей, о которых свидетельствуют наши чувства. У Парменида нет перехода от Единого Сущего к миру явлений; есть только это Единое Сущее, все прочее — ложь. Но откуда в истине могла возникнуть иллюзия или ложь? Сказать, что она есть заблуждение человека — значить признать существование человека, а с ним вместе и всего миpa ограниченных существ, возникших ранее человека и независимо от него. Чтобы объяснить этот мир, во множестве и движении его частей, из первоначального единства, надо признать его продуктом реальной силы, которая рождает его посредством деления, раздробления, расчленения первоначального единства. Э. называет эту силу Враждою. Но не все в мире объясняется ею одною: Гераклит и пифагорейцы разглядели в борьбе противоположностей внутреннее согласие, гармонию; это согласие, это внутреннее единство во множестве определяется у Э., как мировая сила Любви или Дружбы, соединяющей разрозненные стихии. У Парменида, путь, ведущий к единству, и путь ведущий к множеству, путь истины и путь лжи, суть два метода познания, два способа отношения человеческого ума к познаваемому. У Э. путь, ведущий к единству, и путь, ведущий к множеству, суть два мировых процесса. В отличие от физиков, признававших происхождение различных вещей из одной какой-либо стихии (путем сгущения, или разрежения, или качественного изменения), Э. признает четыре основных стихии, 4 «корня» существующего — огонь, воздух, воду и землю. Это — вечные и постоянные элементы всего существующего, качественно и количественно неизменные. Из них состоят все существа без исключения; самые «боги долговечные» состоят из них точно так же, как растения и животные. Все создается путем соединения, сложения частиц этих стихий и разрушается посредством их разъединения или разложения. Происхождения и уничтожения нет и быть не может: есть лишь сложение и разложение от века существующих элементов. Подобно тому, как художник, смешивая в различных пропорциях очень небольшое количество основных красок, достигает бесконечного разнообразия цветов, посредством которых он изображает вселенную, так и вселенная состоит из четырех основных элементарных тел, которые вступают между собою в бесконечное множество разнообразных соединений — воззрение, в котором хотели видеть предчувствие современного химического учения об элементах, хотя Э. смешивает простые тела с состояниями тел (жидкое, твердое, газообразное). При этом Э. остается на почве античного гилозоизма, признавая свои стихии живыми или чувствующими. Он видит в них не только первичные предметы чувственного восприятия (primum sensibile), но и первичные чувствующие начала (primum sentiens), живые части, органы или члены божества, божественного тела. Э. называет их также богами — Зевс (эфир, aiJhr dioV), Гера (земля), Аидоней (огонь) и Нэстис (вода). Стихии служат живым материалом всего существующего: «из них все, что есть, слагается в стройный порядок; ими же думает все и чувствует радость и скорби»; «землю землею мы зрим, а воду мы видим водою; воздухом воздух небес, огнем беспощадный огонь; видим любовью любовь, вражду же — враждой ненавистной». Человек воспринимает чувственный вещи лишь постольку, поскольку он состоит из стихий; на этом основывается вся Эмпедоклова анатомия и физиология органов чувств, которая, с ее причудливыми подробностями, излагается Феофрастом в трактате «Об ощущениях», Человек познает или воспринимает «подобное подобным»: например, глаз заключает в себе воду, огонь, воздух и землю, причем огонь заключен, как в фонаре, в тонкой капсуле, ограждающей его от окружающей воды. Все вещи находятся в непрерывном движении под влиянием противоположных сил Любви и Вражды; все испускают из себя волны тонких истечений, которые проникают в «поры» наших чувств и производят в нас различный восприятия, смотря по тому, в какие органы они могут проникнуть по степени тонкости своих частиц и их соответствию тем или другим порам наших чувств. Это учение об истечениях и порах живых тел и вещества вообще, плохо вязавшееся с безусловным отрицанием пустоты, было, очевидно, заимствовано Э. извне, от физиков, в системе в которых оно являлось более естественным — от Левкиппа, отца атомистики, быть может от пифагорейцев или от Алкмеона (для органов чувств). Как бы то ни было, стихии наделяются жизнью и чувственностью, мало того — мыслью и разумностью, которая и в человеке объясняется совершенно так же, как чувственное восприятие — из действия четырех стихий, «ими же думаем мы»: в нашей крови находится самое полное и совершенное соединение или смешение элементов, и эта кровь, окружающая наше сердце и питающая его, есть человеческое мышление, причем все различие человеческих способностей обусловливается качественными различиями в нашем составе (ср. Tbeophr., «De Sensu», 11). С этой точки зрения представляется вполне естественным, что Любовь и Вражда превращаются в весомые и протяженный начала: раз четыре стихии наделяются психическими свойствами, было последовательно наделить Любовь и Вражду телесностью, которую и Парменид считал признаком, необходимым атрибутом «Сущего». Впрочем, говоря о Любви и Вражде, Э. не останавливается на этой особенности, видя в них прежде всего две противоположные силы, обусловливающие образование и разрушение вещей: Вражда, разрушая единство, служит созиданию множества, а Любовь, уничтожая множество, служит образованию единства. Происхождение мира объясняется совместным действием обеих этих сил, каждая из которых роковым образом, по очереди, в силу «вечной клятвы», получает преобладание, вытесняя другую в ритме мирового процесса. При неограниченном господстве Любви мира не существует, потому что все находится в слитном состоянии в неподвижном покое Сфероса; не может быть мира и при господстве Вражды, которая «по исполнении времен» вырастает между членами Сфероса и по очереди потрясает и разделяет их, не допуская никакого конкретного образования. Мир возникает лишь при совместном действии Любви и Вражды, причем, как свидетельствует Аристотель, Э. описывает лишь одну космогонию, т. е. происхождение мира из Сфероса, хотя, по его мнению, можно было бы и для всего мира, как и для каждой отдельной вещи, допустить двойное происхождение — из царства Любви и из царства Вражды. В своей космогонии Э. показывает, каким образом, при действии Вражды, отдельные стихии обособляются, выделяются из Сфероса и затем вновь соединяются действием Любви. Прежде всего в Сферосе отделяется легкое от тяжелого: первое устремляется вверх, вследствие чего равновесие Сфероса нарушается и масса его приходит во вращательное движение, которое прогрессивно ускоряется. Первым выделяется эфир, затеи огонь, потом земля, из которой давлением вихря была выжата вода (Act. II, 6, 3). Но в мировом процессе Вражда постоянно уравновешивается Любовью. Выделившись из первоначальной смеси, эфир окружает ее и в верхней части своей отвердевает в хрустальную твердь; огонь, явившийся затем, тоже устремляется вверх, но, будучи остановлен твердью, собирается и движется под нею: это и есть причина вращения неба, которое вызвано преобладанием огня в одном из полушарий: это светлое полушарие составляет день, тогда как другое, в котором преобладает воздух и темные испарения, образуют ночное небо, освещенное лишь частицами огня, окруженными воздухом и прикрепленными к тверди. Эмпедоклу было известно, что луна есть темное тело, получающее свет от солнца и вращающееся вокруг земли; но с этой астрономической истиной он соединял своеобразное представление о солнце, которое трудно с точностью понять из наших источников: он видел в солнце не источник дневного света, а наоборот, световое отражение земли, освещенной лучами «дня», на определенной части небесного свода (Aеt., II, 20). Постепенно Вражда «потрясает все члены божества», проникая все глубже и глубже в нижние слои вихря, «а Любовь достигает середины круговорота». Она находится среди стихий и вращается в их вихре, чего не ведал доселе ни один смертный. Но если действие ее сказывается уже в стихийном круговороте, в сочетании стихий на небесах, быть может — в рождении высших небесных существ, то постепенно оно проникает и в глубь, и в подлунный мир, где оно проявляется в создании организмов. Эти последние возникают следующим образом. Еще до образования солнца, т. е. до накопления лучей света и тепла в дневном полушарии, земля находилась в тинообразном состоянии и согревалась внутренним огнем. Этот огонь стремился вверх и поднимал пузыри из тинистой массы, придавая ей всевозможный формы: так произошли растения — разветвления этой земной тины, части земли, связанный с нею, как зародыш с матерью. Подобным же образом явились и животные формы: сперва то были отдельные органы — головы без шей, глаза без голов, руки без туловищ; затем, под влиянием усиливающегося любовного смешения стихий, эти члены стали соединяться и срастаться вместе, что с чем попало, откуда вышли самые фантастические чудовищные сочетания, в которых смешивались человеческие и животные формы. Вражда, все время борящаяся с Любовью, легко разрушала эти случайный чудовищный образования, не приспособленные к борьбе за существование. Но Любовь продолжала свое творчество в составлении органических форм, и отсюда с течением времени, постепенно, путем естественного отбора, получились жизнеспособные формы, приспособленные к среде, выжившие в борьбе и способные к размножению. Теперь животные возникают уже не из тины, а путем полового размножения; любовное влечение, проникающее в наши члены, есть лишь частное проявление великой космической силы Любви. Вражда, с которой не могут бороться первоначальные, несовершенные создания, бессильна против этого процесса и не может его остановить. Таков мифологический дарвинизм нашего философа. Как примирить его физику с его мистикой, с учением о бессмертии и душепереселении, о сверхчувственности божества? Различные предположения по этому предмету отмечены выше. Как примирить, далее, противоречия самой физики Э.? Они для него не существовали, поскольку ум его мыслил образами и мифами, более нежели понятиями. Характерен его своеобразный мистический сенсуализм, сближающий мышление с чувственным восприятием. Физик, признающий стихии чувствующими силами, а всемирные силы Любви и Вражды — протяженными и весомыми телами, легко мог найти в своей системе место и для демонологии, и для эсхатологии пифагорейцев. К тому же и физика, и катартика представляются у Э. результатом личного откровения. Верховный закон, управляющий судьбой душ в «Очищениях» Э., есть роковое слово («оракул необходимости») и вечное, древнее постановление богов, утвержденное мощными клятвами; верховный закон «физики» Э., управляющий судьбой мира, есть тоже роковая могущественная клятва. Значение магического заклятья, по-видимому, признается и здесь, и там в полной мере, и Э. не приходилось отрекаться от физики, чтобы исповедывать веру в силу заклятья, или, наоборот, отрекаться от этого суеверия; чтобы развивать свою теософскую физику; ведь и эта последняя имела целью сообщение знаний, дающих магические и, главное, целебные силы. Кн. С. Трубецкой.

Эмпиризм

Эмпиризм — философское направление, видящее в опыте единственный источник познания. В метафизике направление это охватывает весьма разнообразные точки зрения, то переходя в догматически системы известного типа, то превращаясь в скептицизм. Это объясняется различием толкований, какие нередко тот же мыслитель может придавать понятию «опыт». Под опытом в узком смысле слова разумеют познание единичного (Аристотель: hmen empeiria twn kaJekaston esti gnwsV — singularium cognitio). Но единичное можно понимать: 1) как субъективное ощущение, если дело идет о внешнем опыте, или как «единичное представление», если дело идет о внутреннем опыте; 2) как восприятие чего-то единичного, что обладает независящим от сознания существованием в виде части внешнего мира и продолжает существовать, помимо сознания, и в то время, когда восприятие прерывается. Это различное понимание опыта создает две типичных формы Э.: имманентный и трансцендентный. I) Имманентным Э. называются философский попытки объяснить состав и законосообразность нашего познания из комбинации единичных ощущений и представлений. Такие попытки в истории философии приводили или к полному скептицизму (Протагор, Пиррон, Монтэнь), или к безмолвному предположению трансцендентного (системы Юма и Милля). Юм подвергает сомнению существование, вне сознания, реальности. Он противопоставляет сравнительно бледным и слабым психическим переживаниям — «идеям» — более яркие и сильные — Впечатления, но признает эту границу текучей, не безусловной, как это обнаруживается в сумасшествии и в сновидениях. Отсюда, казалось бы, следовало ожидать, что Юм будет считать недоказанным реальное тожество впечатлений, но, провозглашая подобную точку зрения, он не выдерживает ее, принимая незаметно для себя впечатления за объекты, существующие помимо сознания и действующие на нас как раздражения. Подобным же образом Милль, ограничивая весь материал познания единичными психическими переживаниями (ощущениями, представлениями и эмоциями) и объясняя весь познавательный механизм как продукт ассоциации между единичными психическими элементами, допускает существование вне сознания некоторого бытия в виде постоянных возможностей ощущения (permanent possibilities of sensation), которые сохраняют свое реальное тожество помимо нашего сознания. II) Трансцендентный эмпиризм. Его типичнейшей формой является материализм принимающий двигающийся в пространстве и вступающие в разнообразные комбинации частицы материи за истинную реальность, за мир опыта. Все содержание сознания и все законы познания представляются, с этой точки зрения, продуктом взаимодействия организма с окружающей его материальной средой, образующей мир внешнего опыта. — итак, под понятие Э. подходят различные направления, от крайнего скептицизма до крайнего догматического реализма в форме материализма. В истории философии между этими крайними типами можно установить множество промежуточных ступеней и разновидностей. В теории познания и в психологии Э. характеризуется тем, что вопрос о ценности и значении познания ставится в тесную зависимость от его происхождения из опыта. Знание наше с этой точки зрения постольку достоверно, поскольку его источником является опыт. Но считать такой источник единственным и в то же время признавать возможность безусловно всеобщего и необходимого познания, значить допускать явную несообразность: почерпая критерии истинности из единичных опытов, мы никогда не можем быть уверенными в полиоте наших наблюдений и в безусловной необходимости (т. е. неразрывности) известных единичных связей в опыте; опыт может, поэтому, гарантировать лишь большую или меньшую (хотя бы и очень высокую) вероятность познания. Признание Локком математического познания безусловно достоверным объясняется лишь тем, что в эпоху Локка еще не были продуманы до конца те следствия, к которым логически необходимо приводить отправной пункт Э. Чтобы психологически объяснить возникновение и существование в сознании человека известной структуры логических, гносеологических и математических законов, которые кажутся безусловно всеобщими и необходимыми, Э. принимает следующие положения: 1) всеобщность и необходимость известных связей в опыте объясняется повторяющимся единообразным воздействием на нас известных впечатлений. 2) Повторение известных впечатлений А к В одного за другим образует в нашем уме ассоциацию представлений а и b, так что появление в сознании одного из этих представлений тотчас же влечет за собой появление другого. 3) Подобные ассоциации, повторяясь бесчисленное множество раз, становятся привычными и, наконец, неразрывными, так что у нас не только два представления неизменно связаны в сознании одно с другим, но всякая попытка разорвать связь между ними, т. е. сознавать их порознь, становится невозможной или, как говорится, немыслимой (Милль). 4) Предрасположения к подобным неразрывным ассоциациям могут стать по истечении огромных промежутков времени, охватывающих развитие не только человечества, но и всего животного мира, унаследованными свойствами, накопленными совокупным опытом миллионов поколений, так что человек может рождаться с предрасположениями к известным неразрывным ассоциациям, и то, что в настоящее время является априорным для индивидуума, могло возникнуть апостериорным путем для рода (Спенсер). 5) Сверх этих биологических условий на наши представления об опыте, как законосообразном целом, влияют социальные условия. Мы рождаемся в общественной среде, которая своими культурными воздействиями на наше умственное развитие облегчает и ускоряет в нас сознание законосообразности наших познавательных процессов. В этом смысле опыт является «социальным, а не индивидуально психологическим понятием» (Риль), продуктом коллективного, общественного мышления. Итак, с эмпирической точки зрения относительная всеобщность и необходимость законов нашего познания есть результат единообразных воздействий опыта на нашу физико-психическую организацию, породивших такую ассоциационную связь между известными элементами сознания, которая стала неразрывной благодаря аккумулированному наследственному опыту, индивидуальной привычке и влиянию окружающей социальной среды. Если так называемые всеобщие и необходимые законы познания отличаются лишь высокой степенью вероятности, а не безусловной достоверностью, то ничто не препятствует нам допускать возможность их изменения, хотя бы и очень медленного, что и высказывают Спенсер и другие эволюционисты (см. Челпанов, «Проблема восприятия пространства», ч. II, 1904, стр. 215). Исходя из указанных предпосылок, эмпиризм считает происшедшими из опыта законы мышления, формы познания, основания математического и естественноисторического познания. Уже Локк утверждал, например, что дети и дикари вовсе не пользуются законами тожества и противоречия, ибо, если бы пользовались ими, то знали бы, что пользуются, так как нельзя сознавать что-нибудь и не знать, что сознаешь, если только не предполагать возможности бессознательных представлений, что было бы нелепо. Милль называет закон противоречия «одним из самых ранних и самых знакомых обобщений из опыта». Другой эмпирист, Геринг, замечает: «Наблюдая естественное мышление, скоро можно убедиться, что оно не знает закона тожества и не следует ему, скорее возится с противоречиями, не получая повода усомниться в истинности своих мыслей» («System der Krit. Philosophic», т. 1, стр. 310). Подобным же образом эмпиристы пытаются объяснить происхождение из опыта и других необходимых элементов познания. — К представителям эмпиризма следует отнести Демокрита, софистов, стоиков, эпикурейцев и скептиков, Рожера Бакона, Галилея, Кампанеллу, Фр. Бакона (родоначальника нового эмпиризма), Гоббса, Локка, Пристли, Беркли, Юма, Кондильяка, Конта, Джемса Милля, Джона Милля, Бэна, Спенсера, Дюринга, Ибервега, Геринга и многих других. Во многих из систем этих мыслителей рядом с эмпиристическими элементами уживаются и другие: у Гоббса, Локка и Конта заметно влияние Декарта, у Спенсера — влияние немецкого идеализма и критицизма, у Дюринга — влияние Тренделенбурга и т. п. Среди последователей критической философии многие склоняются к эмпиризму, например Фр. Альберт Ланге. Алоиз Риль и Эрнст Лаас. Из слияния эмпиризма с критицизмом выработалось особое направление эмпириокритицизм, основателем которого был Р. Авенариус, а последователями — Карстаньен, Мах, Петцольд, Вилли, Клейн и др.

Литература. Важнейшие труды по новейшему эмпиризму: Джон Милль, «Система Логики» и «Исследование философии с. Вильяма Гамильтона»; Спенсер, «Психология» (преимущественно IV-й том, заключающий в себе теорию познания Спенсера); Лаас, «Идеализм и позитивизм» (русский перевод печатается); Тэн, «Об уме и познании» (пер. под ред. Страхова); Дюринг, «Курс философии» (рус. пер. готовится к печати); Льюис, «Вопросы жизни и духа»; Гельмгольц, «Факты в восприятии» и статья о «геометрических аксиомах», положившая начало философской литературе по пангеометрическим умозрениям (помещена в сборнике статей по пангеометрии, изданном в Казани в память Лобачевского в 1892 г.); Вл. Соловьев, «Критика отвлеченных начал»; Александр Введенский, «Опыт построения теории материи» (1888, ч. 1); М. Каринский, «Классификация выводов» и ряд статей об эмпиризме, печатаемых в «Журнале Мин. Нар. Просв.», 1897 (II), 1901 (V, VIII, IX), 1902 (IV), 1903 (II, VIII, XI) и 1904 (II); Челпанов, «Проблема восприятия пространства» (часть I, 1896, и часть II, 1904; первая часть трактует вопросы, с психологической, вторая — с гносеологической точки зрения). Характеристики эмпиризма в истории философии имеются во всех общих курсах. Специальной полной истории эмпиризма и скептицизма в новейшей философии нет; существуют только труды, отчасти выполняющие эту задачу, как «История материализма» Ланге; Brochard, «Les sceptiques grecs»; Baumann, «Raum, Zeit und Zahl»; Lasswitz, «Geschichte der Atomistik»; Рибо, «Современная английская психология». Э. играет настолько видную роль и в логике и в теории познания, и в натурфилософии, и в психологии, и в истории философии, что подробных указаний литературы надо искать в соответствующих отделах самых различных философских наук. См. библиографические указатели, составленные автором настоящей заметки, в приложении к книгам: «Психопатология и ее значение для психологии», Штёрринга, и «Психология», Джэмса. И. Лапшин.

Эмпириокритицизм

Эмпириокритицизм — философское направление, которому положил начало Рихард Авенариус (1843 — 1896). Оно представляет попытку дать общую теорию опыта, без каких-либо гносеологических предпосылок. Э. не принимает за отправной пункт ни мышление или субъект, ни материю или объект, но опыт, в том виде, в каком он непосредственно познается людьми; от этой данной отправляются мыслители всех возможных направлений; к каким бы отрицательным выводам ни приходил в конце исследования идеалист или скептик по вопросу, например, о реальности внешнего мира, он во всяком случае исходит в своих размышлениях от тех же непосредственных данных опыта, как и материалист и даже не философ — например, простолюдин. Эти непосредственные данные Э. принимает как то, что признается неоспоримым всем человечеством, составляет «естественное» понятие о мире и выражается в следующем постулате: «Всякий человеческий индивидуум первоначально преднаходит в отношении к себе окружающее с многоразличными составными частями, другие человеческие индивидуумы с разнообразными высказываниями и высказываемое в какой-либо зависимости от окружающего». Исходя лишь из этого постулата, Э. исследует методически отношение между данным индивидуумом, средою к другими индивидуумами и их «высказываниями». См. P. Авенариус, «Философия, как мышление о миpе, согласно принципу наименьшей меры сил» (1898, перев. под ред. М. М. Филиппова); «Человеческое понятие о мире» (перев. под ред. М. М. Филиппова, 1901); Карстаньен, «Введение в критику чистого опыта» (перев. Лесевича, 1898); Карстаньен, «Рихард Авенариус и его общая теория познания Э.» (перев. Шиманского, 1902); статью проф. Г. И. Челпанова («Киевский Университ. Известия», 1898, №10, октябрь); Лесевич, «Философское наследие XIX в.» («Русское Богатство», 1896, № 12); Эрнст Мах, «Популярно-научные очерки» (1901); его же, «Анализ ощущений» (1904, печатается); Авенариус, «Критика чистого опыта» (готовится к печати); М. М. Филиппов, «О философии чистого опыта» («Научное Обозрение», 1900, № 8); его же, «Психология Авенариуса по неизданным материалам» («Научн. Обозр.», 1899, №№ 2 и 3); Вундт, «Ueber naiven und kritischen Realismus» («Phil. Studien», тт. XII и ХIII. 1896 — 97); Willy, «Der Empiriokritizismus als einzig wissenschaftlicher Standpunct» («Vierteljahrsschrift fьr Philosophie», т. XVIII, 1894); Petzold, «Emfuhrung in d. Philos. d. rein. Erfahrung» ((1903); Hauptmann, «Die Metaphysik in der modernnen Physiologie» (1894); М. Klem, «Die Philosophie der reinen Erfahrung» («Naturwissenschaftliche Wochenscbrift», т. IX. 1894, т. X, 1895, т. XI, 1896); W. Jerusalem, «Die Urtheilsfunction» (1895); Kodis, «Zur Analyse der Apperceptionsbegriffes» (1893); Willy, «Das erkenntnisstheoretische Ich und der naturliche Weltbegriff» («Vierteljahrsschr. fur W. Philos.», т. XVIII, 1894); статья Делакруа об Авенариусе (в «Revue de Metaphysique et de Morale», 1898).

И. Лапшин.

Эму

Эму (Dromaeus ) — один из родов семейства казуаровых птиц, живущий в числе двух видов в Австралийской области. От казуара отличается оперенной шеей и головой, за исключением щек и подбородка, отсутствием гребня на голове и более коротким и широким клювом с приподнятым килем и с ноздрями, расположенными у его середины. Крылья и хвост рудиментарны, без всякого следа маховых и рулевых перьев. Бедра оперены; плюсна покрыта сетчато расположенными щитками. По общему виду Э. похож на страуса, но ноги его и шея короче. Более известный вид Э., ново-голландский страус, живет в лесистых местностях восточной Австралии. Общая окраска оперения матово-коричневая, более темная на спине, голове и шее и более светлая на нижней стороне тела. Голые места головы пепельного цвета, ноги светло-бурые. Более крупные самцы достигают высоты 2 метр. Птенцы в пуховом наряде серовато-белого цвета с темными продольными полосами. Как настоящие страусы, Э. держатся небольшими группами по три-пять штук. Постоянное преследование человека ведет к заметному вымиранию австралийского страуса, так как сам по себе он гораздо менее пуглив, чем африканский страус, и охота на него не представляет больших затруднений. Э., живущее в зоологических садах, легко переносят неволю и без труда размножаются. Самка кладет не менее шести продолговатых, темно-зеленых, с грубозернистой скорлупой яиц — в простое углубление, вырытое на земле. В неволе высиживанием яиц бывает занят только самец. Главную пищу Э. составляют различные плоды. Ю. В. Эмульсия (Emulsio, фармац.) — так называется молочно-подобная жидкость, в которой различные нерастворимые в воде вещества удерживаются в последней взвешенными в состоянии мельчайшего раздробления при помощи какого-либо сгущающего вещества. Вещество , подлежащее взвешиванию в воде, называется emulgendum , посредствующее сгущающее вещество — emulgens. Если и то и другое вещество находятся в одном и том же лекарственном средстве, то получаемая Э. носит название истинной или семенной; если же Э. создается искусственно, т. е. если эмульгируемое и эмульгирующее смешиваются уже во время приготовления Э., то она называется ложной или масляной. Истинная Э. приготовляется почти исключительно из миндаля, реже из льняного или макового семени. Здесь в качестве emulgendum служит жирное масло семян, а в качестве emulgens содержащееся в последних камедеобразное вещество — эмульсин для ложной Э. пользуются жирными и эфирными маслами (миндальное, клещевинное, маковое, прованское), бальзамами, смолами, камфарой, и др., причем в качестве emulgens применяют гумми-арабик, трагакант и яичный желток. Основой Э. и здесь служит вода.

Энгельгардт Александр Николаевич

Энгельгардт (Александр Николаевич, 1828 — 93) — выдающийся ученый, сельский хозяин и публицист. По своей первоначальной специальности артиллерийский офицер, он увлекся химией и состоял (1866 — 69) профессором этого предмета в с.петербургском земледельческом институте. За это время им были исследованы курские фосфориты, разработан способ разложения костей щелочами (способ Ильенкова и Энгельгардта) и произведены многие другие работы («О действии анилина на изатин», «О действии хлора и броманилина на изатин», «Об изомерных крезолах», «О производных тимола», «О нитросоединениях», совместно с П. А. Лачиновым — «О крезолах и нитросоединениях» — работа, увенчанная премиею Императорской академии наук, и др.), за совокупность которых харьковский университет присудил ему степень доктора химии honoris causa. Водворенный в 1870 г. в родовом имении его Батищево (Смоленской губ., Дорогобужского у.), Э. занялся практическим хозяйством и это дело не оставлял до конца своей жизни, отдавая ему, главным образом, свои силы и средства. Условия, среди которых приходилось работать Э. в новой обстановке, и труды его в интересах местного хозяйства, увлекательно описаны им в ряде статей, помещавшихся в «Отеч. Записках» под заглавием «из деревни». Письма эти, собранные затем в отдельную книгу, немало способствовали пробуждению в русском обществе влеченья к сельскому хозяйству и до настоящего времени не потеряли громадного своего педагогического значения, как настольная книга для каждого начинающего хозяина. «Письма» Э. совпали с эпохой стремления всецело посвятить себя служению народа. Благодаря этому, Батищево одно время сделалось местом паломничества для людей, желавших «сесть на землю». Общественное значение хозяйственной деятельности Э. заключается в создании особого типа хозяйства и выяснении новых его форм для огромного района — северной нечерноземной России. Им решено много вопросов северного хозяйства, и притом вопросов основных (разработка пустошей и ляд, введение в севооборот клевера и льна, постановка продуктивного скотоводства, применение минерального удобрения, в особенности фосфорита и каинита). По смерти Э. имение Батищево, в котором производились опыты по выяснению всех этих вопросов, приобретено министерством земледелия и государств. имуществ и обращено в опытное хозяйство и «энгельгардтовскую сел. хоз. опытную станцию». Литературные труды Э.: «Из деревни, 11 писем» (2 изд., СПб., 1885); «Химич. основы земледелия» (Смл., 1878); «Об опытах применения фосфоритов для удобрения» (СПб., 1891, 4 изд. 1898); «Применение костяного удобрения в России» (СПб., 1865); «Фосфориты и сидерация» (СПб., 1901); «Сборник общепонятных статей по естествознанию» (СПб., 1867), составившийся из статей, помещавшихся ранее в журнале «Рассвет»; «О хозяйстве в северной России» (СПб., 1888). Переводы: Р. Гофман, «Земледельческая химия» (СПб., 1868); Ф. Крокер, «Руководство к сел. хозяйств. анализу, с специальным указанием исследования важнейших сел. хоз. продуктов» (СПб., 1867); Лекутэ, «Основы улучшающего землю хозяйства» (СПб., 1889). Статьи, в «Земл. Газете» — «Смоленские фосфориты» (1884, №№ 39 и 40); «Опыты удобрения рославльской фосфоритной мукой» (1886, 40 — 42); «О применении фосфоритов для удобрения» (1886, 51 — 52); «Опыты удобрения фосфоритной мукой в 1887, 1888 и 1889 гг.» (1887, 49 — 52: 1888, 1, 2, 50 и 61; 1889, 2, 3, 46 — 49); «Из Батищева» (1888 г., 25, 26,. 36 — 38, 40 — 42; 1889 г., 22, 1891 г., 35); «Известкование или фосфоритование» (1889 г., 16 — 18); «Разделка земель из под лесов» (1890, 1 — 3); «Сидерация в сев. хозяйствах» (1890, 13 — 16); «О продолжительности действия фосфоритной муки и о залужении выпаханных земель» (1890, 34 — 37); «О действии каинита на красный клевер» (1891, 38 и 39); «Сравнительный опыт удобрения мелом и фосфоритом» (1890, 45 и 46); «Еще об удобрении фосфоритами» (1891, 42); «Опыты удобрения клевера различными минер, туками» (1892, 33 — 36). См. еще «Отчет об опытах применения минер, туков в с. Батищеве в 1891 г.» («Журнал Сельск. Хоз. и Лесоводства», 1892, №3). В 1859 — 60 гг. Э., вместе с известным химиком Соколовым устроил лабораторию, в которую допускались за небольшую плату желающие заниматься химией, и издавал «Химический Журнал», где напечатал несколько самостоятельных исследований и вел библиографический журнал. Некоторые труды Э. помещены в «Bnlletins» академии наук и в повременном издании «из химич. лаборатории Землед. Института», «Zeitschrift fur Chemie», «Трудах 1-го Съезда рус. естествоиспытателей», в «Журнале Рус. Хим. Общ.» . Библиографич. заметки об Э.: «Воспоминания об А. Н. Э.» А. И. Фаресова («Вестник Европы» 1893), «Хозяин» (1894, №3 и 1903, №№ 5 и 10); «Журнале Рус. Хим. Общ.» (1903, №2); «А. Н. Э.» («Труды Имп. Вол. Экон. Общ.», 1903).

Энгр

Энгр (Жан-Огюст-Доминик Ingres) — французский исторический и портретный живописец (1780 — 1867). С 1797 г. он учился у Л. Давида, в 1802 г. за картину: «Ахиллес принимает в своем шатре посланцев Агамемнона», получил большую так наз. римскую премию и, отправившись в 1806 г. на счет французского правительства в Италию, до 1820 г. совершенствовался в Риме, а потом в продолжение четырех лет жил и работал во Флоренции. По возвращении своем в Париж был в 1826 г. избран в члены института и в 1834 г. назначен директором французск. академии в Риме, где пробыл в этой должности до 1841 г., а затем трудился снова в Париже. Превосходно владея рисунком, Э. в своих картинах постоянно стремился к идеальному совершенству и красоте форм, причем образцами для него служили сперва антики, а потом произведения Рафаэля. Его фигуры отлично моделированы в приятных, свежих и гармоничных тонах, но колориту их тела недостает теплоты и блеска, обусловливаемого силою брошенного на них света. Впрочем, этот недостаток постепенно уменьшался, и в позднейших работах Э., какова, напр., картина «Турчанки в бане», написанная на 84-м году его жизни, нагое женское тело производит впечатление самой натуры, но только очищенной от случайных пороков, облагороженной и, благодаря вложенному в него чувству изящного, не возбуждающей грешных помыслов. Во все время своей деятельности Э. оставался врагом густой накладки красок и слишком сложной палитры, но писал в меру сочной, ровною и деликатной кистью, пользуясь колерами. только необходимыми для получения желаемого эффекта. Вначале, следуя по стопам своего учителя, Давида, он брал сюжеты из классической древности, но затем стал изображать, кроме них, религиозные сюжеты, эпизоды из рассказов великих поэтов и историческо-бытовые сцены, прекрасно характеризуя участвующих в них лица и стараясь верно передавать их костюмы и всю обстановку. Он выказал себя удивительно искусным мастером также в портретах, как писанных масляными красками, так и рисованных карандашом. Произведениями Э. особенно богат Луврский музей в Париже. Из находящихся в нем девяти картин этого художника наиболее замечательны: «Эдип, разгадывающий загадку Сфинкса» (1808), «Руджьеро, освобождающий Анджелику» (из «Неистового Роланда» Apиoсто, 1819), «Христос вручает ап. Петру ключи» (1820), «Папа Пий VII в Сикстинской капелле» (1820), «Апофеоза Гомера» (1827), «Жанна д'Арк на коронации Карла VII в Реймсе» (1854), «La Source» (фигура молодой девушки с вазою на плече, из которой льется вода, 1856) и «Купальщица», а из пяти портретов — портрет Керубини и Боше. Важнейшие в числе работ Э., рассеянных в других местах, — «Рождение Венеры Анадиомены» (у Ф. Рейзе; начат, в 1808 и оконч. только в 1842), Рафаэль и Форнарина", «Одалиска», (1814); «Филипп V жалует маршала Бервика орденом Золотого руна» (1819; у герц. Фитц-Джемса), «Карл V, будучи еще регентом, принимает представителей города Парижа» (1822; у гр. Пасторе), «Обет Людовика XIII Богородице» (1824, в монтобанск. соборе), «Испанский посланник застает кор. Генриха IV играющим с его детьми» (1824, у Ротшильда, в Париже). «Франциск I у смертного одра Лионардо да Винчи» (1824, у герц. Блака), «Мучение св. Симфориона» (1834, в отенск. соборе), «Антиох II Стратоника» (1839), «Юпитер и Антиопа», "Франческа да Римини по V песне «Божественной Комедии Данте» (в нантск. муз.), «Двенадцатилетний Христос среди мудрецов в храме» (1861) и портреты Бертена, гр. Моле, герц. Орлеанского, г-жи де Санонн, г-жи Деваше и пр. — Ср. Merson, «Ingres, sa vie et son oeuvre» (Пap., 1867) A. Delaborde, «I., sa vie et ses traveaux» (Пар., 1870) и Ch. Blanc, «I. sa vie et ses oeuvres» (Пap., 1870).

Энди

Энди (Vincent d'Indy) — французский композитор, род. в 1851 г. Примыкает к новой французской школе, обращающей больше внимания на разработку, чем на мелодию. Написал: «Wallenstein» (1873 — 81), увертюру «Антонии и Клеопатра» (1876), «La foret enchantee» (1878), «La Chevauchee du Cid» (1879), «Le Chant de la Cloche» (1885), симфонию (1887), «Cantate a Emile Augier» (1893), «Istar» (1896), оперы: «Attendez-moi sous l'orme» (1882), «Fervaal» (1897), «L'Etranger» (1903), квартеты, квинтеты, сюиты и др., а также учебник: «Trаite de composition». Э. — горячий поклонник Вагнера. Н. С.

Эндогамия и экзогамия

Эндогамия и экзогамия (от греч. слов: endon — внутри, exw — вне, gamoV — брак; буквально: внутренний брак, внешний брак) — термины первобытного права, введенные в 1865 г. Мак-Леннаном, в его сочинении «Primitive marriage» и получившие право гражданства в науке. Сами явления, которым Леннан дал имя, были известны и раньше. Еще в 30-х годах XIX в. Джорж Грей описывал обычаи австралийцев, запрещавшие брак между лицами, имеющими одно фамильное имя или общий тотемный знак, указав на аналогичный обычай у североамериканских индейцев, делившихся на тотемные группы и вступавших в брак только с лицами не своего тотема. Этому обычаю, наиболее распространенному между первобытными племенами, Леннан дал название экзогамии, а обычаю противоположенному, когда брак обязательно предписывался внутри собственной группы (напр. у маньчжуров, у которых запрещались браки между лицами разных фамильных прозвищ), дал название эндогамии. Сам Леннан, однако, еще довольно смутно представлял себе природу этих институтов и нередко противополагал один другому в таких случаях, когда они оказывались явлениями совершенно тождественными. Для него, напр., индийские касты были союзами эндогамическими; между тем он сам же указывает, что в различных подразделениях касты браки были обязательны вне собственной группы, так что каста оказывается в одно и то же время союзом и эндо, и экзогамным. Коренной недостаток учения Леннана состоит именно в том, что, говоря об эндогамности и экзогамности той или другой социальной группы, он не определяет точно природу этой группы, смешивая самые различный формы, сплошь и рядом не различая, напр., племени и рода. Первый, выяснивший истинную природу этих институтов, был Морган. Он доказал, что такого резкого разграничения между обоими институтами, какое предполагал Леннан, не существует: в значительной мере они представляют две стороны одного и того же явления. Все те социальные группы, которые Леннан называет экзогамными, в действительности суть только роды, которые Леннан смешивал с фратриями, племенами, народами и т. п. организмами. В действительности у всех достоверно изученных первобытных народов экзогамен только род или тотем, внутри которого брак абсолютно запрещен; по отношению ко всем остальным родам племени не только не существует абсолютного запрета брака, но, наоборот, вне племени обычно брак не практикуется и у некоторых племен даже запрещается. Морган был совершенно прав, утверждая, что Леннан не доказал в своей книга ни одного случая «экзогамного племени». Мало того — и это упустил из виду Морган: первоначальные формы экзогамии требовали в то же время обязательной эндогамии не только внутри племени, но в одном или нескольких определенных родах этого племени. Самые примитивные формы экзогамии требовали браков между детьми рода брата и рода, куда вышла замуж сестра. У массы экзогамных племен — напр. у готтентотов, гиляков, батаков, — брак принудителен между сыном сестры и дочерью брата. Эта обязательная эндогамия в определенных родах породила относительную экзогамность отдельных групп родов. У перечисленных выше племен (гиляки и т. д.) взаимные браки между двумя родами не допускаются, т. е. сын сестры может или должен жениться на дочери брата, но брак сына брата на дочери сестры не допускается. Привычка первобытного человека давать распространительные толкования всякому запрету, всякому табу, значительно усложнила формы экзогамии. Американские фратрии, например, т. е. группы родов, представляющие естественные разделения одного разросшегося рода, — экзогамный при известных обстоятельствах могут разрастись в экзогамное племя. Далее, тотемные запреты часто распространяются не только на лиц, действительно принадлежащих к одному тотемному роду, но на роды, случайно носящие одно тотемное прозвище. В Новой Гренаде, у панчей, браки запрещены даже между жителями одного и того же селения; но если женщина родилась в другом селении, то родной брат может на ней жениться. Основной принцип, из которого возникли все эти и им подобные усложнения — это экзогамность рода; эндогамных родов у первобытных племен не существует. С падением родового строя исчезает и экзогамия, переживающая только в виде запретов брака в близких степенях родства. Те случаи эндогамии, о которых говорит Леннан, либо относятся к таким позднейшим учреждениям, как касты, которые в конце концов представляют собою конгломерат родов, искусственно, в силу политических или религиозных предрассудков, оградивших себя от внекастовых браков, либо к таким исключительным случаям, как внутренние браки в царских семьях (наприм., в Перу, где цари женились на своих сестрах). Эндогамию в настоящем смысле слова, т. е., дозволенные или даже обязательные браки внутри первичной родственной группы (когда, напр., браки допускались между братьями и сестрами и т. д.), новейшие исследователи относят ко временам, предшествовавшим образованию рода. Морган относит их к эпохе гипотетической малайской семьи, перешедшей в систему «пуналуа», устранившую браки между родными братьями и сестрами и в свою очередь уступившую место туранской семье и материнскому роду чисто экзогамного характера. Примеры первобытных эндогамных союзов приводятся Куновым среди австралийских негров, где в каждой территориальной группе мужчины и женщины разделены на классы по возрастам, внутри которых брак ничем не ограничен, даже между братьями и сестрами. В противоположность эндогамии, экзогамия имеет универсальное распространение и составляет основной и вместе с тем самый запутанный пункт первобытного строя. До сих пор не решен вопрос о происхождении этого института. Мак-Леннан приписывал генезис его якобы крайне распространенному обычаю убиения девочек у первобытных народов, для которых, вследствие тягостей борьбы за существование, девочки являлись бременем. Отсюда необходимость похищения женщин — обычая, который из часто повторявшегося факта превратился постепенно в освященную временем религиозно-социальную норму экзогамности. Те племена, которые, благодаря более счастливым условиям существования или изолированности от враждебных соседей, не практиковали убиения девочек, оставались эндогамными. Это объяснение пало само собою: самый обычай убиения девочек оказался явлением чисто исключительным и потому и не мог породить института почти универсального. Спенсер, основательно опровергший теорию Леннана, сам выдвинул не менее шаткую теорию, по которой похищенная из чужого племени женщина является наиболее славным и долговечным трофеем, и потому первобытные люди, в глазах которых война и ее трофеи играли такую высокую роль, должны были смотреть на умыкание как на самый почетный способ женитьбы, постепенно вытеснивший все остальные. Против этого достаточно заметить, что экзогамия практикует вовсе не браки с чужеплеменниками, а именно с близкими кровнородственными родами (между детьми братьев и сестер — чаще всего). Леббок тоже выводит экзогамию из умыкания, и столь же неосновательно. Наибольший успех выпал на долю Моргана, который исходил из естественно-исторической точки зрения. Первобытные люди, по его мнению, путем наблюдений убедившись во вредном влиянии на потомство близкокровных браков, постепенно стали ограничивать браки сначала между восходящими и нисходящими, потом между братьями и сестрами, и с этой целью, наконец, замкнулись в экзогамные роды и классы. В доказательство он приводит мнения и легенды самих дикарей, свидетельствующие о ясно сознанном вреде близких браков. Но и эта теория встретила множество возражений, из которых самое сильное заключается в том, что экзогамия вовсе не исключает близких браков: близость родства высчитывается только в одной линии, агнатной или когнатной, и потому браки, например, единокровных братьев и сестер в материнском роде дозволены, между тем как браки между самыми отдаленными сородичами считаются кровосмесительством. Каутский выдвинул теорию «симпатии», по которой лица близко родственный, в силу частого столкновения между собою, не вызывают друг в друге такого интенсивного полового влечения, как лица чуждые друг другу. Против этого достаточно возразить, что у множества первобытных народов браки заключаются чуть ли не с колыбели, будущие супруги воспитываются вместе, и это нисколько им не мешает быть любящими супругами (Штернберг), уже не говоря о том, что ради одного поощрения браков по симпатии первобытное человечество не стало бы карать самыми суровыми мерами браки между близко кровными. Старкэ видит причину экзогамии в том, что первобытный человек ищет в жене подчиненное существо, слугу, работницу, каковую он может найти только в чуждой ему группе: женщина собственной группы — равное ему существо, которое не допустит господства над собою. Но Старкэ упустил из виду, что при экзогамии жены отнюдь не берутся из чуждых групп, а предпочтительно из среды самых близких родственников (браки между детьми брата и сестры); притом дочери и сестры обыкновенно находятся в таком же подчиненном положении по отношению к отцам и братьям, как жены — по отношению к мужьям. В самое последнее время мотивы экзогамии стали искать в религиозных представлениях, именно в тотемизме и связанных с ними табу. Первые высказались в этом смысле Робертсон Смит и Фрезер; подробную теорию развил Дюркгейм. Исходя из бесспорных положений тотемизма, что кровь боготворимого тотема и всех членов тотемного союза едина, кровь тотема — табу, всякое прикосновение к ней гибельно, и женщина в период менструаций на том же основании становилась табу, он заключает, что экзогамия, как запрет браков с лицами своего тотема — прямое следствие страха нарушить табу крови женщины своего тотема при естественной интимности брачных отношений. Эта теория на первый взгляд очень логична, но для подтверждения ее необходимо доказать, что тотемизм предшествовал установлению классов и рода и был такой же универсальной стадией, как и экзогамия. Кроме того, теория не сообразуется со многими фактами, напр., с запрещением полового общения между отцом и дочерью в материнском роде, где они числятся в различных тотемах, между тестем и невесткой и т. д. Русский этнограф Н. Харузин, комбинируя теорию Старкэ и теорию тотемизма, выводит экзогамию из бесправного положения женщины в браке и запрета насилия над членом своего тотема: человек намеренно выбирает себе жену из другого тотема, чтобы без страха возмездия со стороны последнего проявлять свое полное господство над ней. Лучшим доказательством своей теории Харузин считает тот факт, что у некоторых племен свободно допускается половое общение с теми женщинами, с которыми брак запрещен, так как, по его мнению, простое половое общение не связано с идеей господства над женщиной. Против этой теории, помимо возражений, приведенных против Старкэ и Дюркгейма, достаточно говорит тот факт, что экзогамия, по общему правилу, запрещает не только брак внутри тотема, но и простое половое общение. Эд. Тайлор находит, что экзогамия явилась результатом сознательного стремления первобытных людей к миру, который в значительной мере гарантировался взаимными браками. «Дикие племена — говорит он, — имели перед собою практическую альтернативу между браками извне и взаимным истреблением». Что экзогамия имела благотворное влияние на социальные отношения — это несомненно, но крайне сомнительно, тем не менее, чтобы мотивы мира создали экзогамию. Для целей мира гораздо целесообразнее были бы ограничения территориальный (т. е. запреты между лицами одной и той же территориальной группы), чем родственные; между тем, соседство и отдаленность не играют никакой роли в брачных запретах. Далее, для целей мира не было надобности различать в брачущихся родах восходящих и нисходящих, с одними дозволять, с другими запрещать браки, различать между детьми братьев и сестер; наконец, следовало бы ожидать поощрения браков между самыми отдаленными по родству лицами, между тем как сам Тайлор констатирует, что наиболее частая форма экзогамии — браки между детьми братьев и сестер. Наука, таким образом, не выдвинула ни одной вполне удовлетворительной теории происхождения экзогамии. Одно начинает теперь выясняться при изучении брака у первобытных народов: экзогамная регламентация не ограничивается только запретами внутренних браков, но в то же время требует обязательных браков в строго определенных родственных группах. Мало того: как это выяснено Тайлором относительно австралийских племен и автором настоящей статьи относительно инородцев Амурского края и подтверждается данными относительно других первобытных народов, самые излюбленные и часто обязательные формы экзогамии — это браки между потомством братьев и сестер, т. е. браки между наиболее близкими по крови лицами, так что целью экзогамной регламентации могло именно служить стремление объединять в родовом союзе мужчин и женщин одного общего происхождения — стремление, легко объяснимое важностью роли культа предков в родовом союзе и необходимостью поэтому избегать приема путем брака чуждых по крови лиц (Штернберг). Если принять во внимание универсальность института культа предков и его огромную роль в жизни рода то роль его в происхождении экзогамии станет совершенно понятной.

Литература. J. F. Mac-Lennan. «Primitive marriage» (Эдинбург, 1865); Спенсер, «Coциология» (т. III); Леббок, «Начало цивилизации»; L. Morgan, «Ancient Society» (Нью-Йорк и Лонд., 1877; рус. перев., изд. Пантелеева, 1900); Robertson Smith, «Kinship and marriage in early Arabia»; Frazer, "Totomism (Эдинг., 1887); Е. Tylor, "On a method of investigating the Development of Institutions etc. " («Journal of the Anthr. Institute of Gr. Br. a. Ireland», т. ХVIII, 1889); Starcke, "Die primitive Familie etc. " (Лпц., 1888, русск. пер. 1901); Hellwald, «Die menschliche Familie» (Лпц., 1889); Durkheim, «La prohibition de l'inceste etc.» («Annee Sociologique», I, 1896 — 97, Париж, 1898); Crawley, «The mystic Rose. A Study of primitive marriage» (Л., 1902); Kayтский, «Происхождение брака»; W. Thomas, «Der Ursprung der Exogamie» («Zeitschrift f. Soc.Wissenschaft», 1 вып., 1902); Ник. Харузин, «Этнография» (вып. II: «Семья и род», СПб., 1903); Л. Штернберг, «Гиляки» (гл. III и IV. «Этногр. Обозрение», 1904, 1 кн.). Л. Штернберг.

Эндоскопия

Эндоскопия — в более широком смысле обозначает исследование узких каналов и глубоко лежащих полостей человеческого тела при помощи искусственного освещения; в более тесном смысле под Э. понимают исследование указанным способом мочеиспускательного канала (уретроскопия) и мочевого пузыря (цистоскопия). Начало Э. относится к 1805 г, когда врач во Франкфурте на Майне Боццини изобрел светопровод для осмотра различных каналов и полостей человеческого тела; после неодобрительного отзыва венского медицинского факультета этот аппарат был предан забвению. Такая же участь постигла попытки других авторов. Только в 1855 г. Дезормо (Desormeaux) снова выдвинул этот метод построением нового аппарата, который он назвал эндоскопом и который состоял из трех главных частей: лампы, рефлектора и эндоскопического зонда; с помощью остроумной системы вогнутых зеркал, чечевиц ему удалось так сконцентрировать и направить лучи наружного источника света, что получалось довольно яркое освещение внутренности мочеиспускательного канала и мочевого пузыря. Дезормо рядом клинических наблюдений и при посредстве многочисленных статей популяризировал свой метод не только во Франции, но и заграницей. Значительный шаг вперед сделала Э. благодаря Нитце. Он первый применил в 1877 г. к Э. электрическое освещение, причем осветительный прибор вводился в самый канал, подвергаемый исследованию. Первоначально источником света служила накаленная током добела платиновая проволока, окруженная колпачком и снабженная приспособлением для постоянной циркуляции холодной воды вокруг ее, во избежание чрезмерного нагревания и ожогов стенок мочевого канала и пузыря. Один из авторитетов урологии, Каспер, считает прямое освещение весьма целесообразным для пузыря, но совершенно непригодным для мочеиспускательного канала, где оно, изменяя анатомические отношения частей, дает ложные картины. Он употребляет для уретроскопии отраженный свет, причем источником света служит большая лампа Эдисона, над которой помещается собирательная чечевица для усиления и концентрации света; над нею поставлена призма, преломляющая пучок света таким образом, что он направляется в трубку, введенную в мочеиспускательный канал. В упомянутом приборе Нитце имеется, кроме того, оптическое приспособление, благодаря которому можно сразу осмотреть поле зрения в 15 — 18 мм. в диаметре. Приспособление для тока воды вокруг раскаленной проволоки делало эндоскоп настолько сложным и так затрудняло манипулирование им, что на первых порах он встретил мало сочувствия среди врачей. Дело изменилось, когда вместо платиновой проволоки стали применять для освещения лампочку Эдисона, которая привинчивается к концу катетерообразного инструмента; будучи соединена с батареей или аккумулятором, она дает яркий свет, мало нагревает, и потому отпадает надобность в охладительном приборе. Благодаря этим упрощениям стало легко и удобно работать эндоскопом, вводимым совершенно так же, как и любой катетер. Э. получила после этого общее распространение и значительно подвинула вперед диагностику болезней мочевых путей. Особенно важное значение имеет цистоскопия для раннего распознавания опухолей мочевого пузыря, что делает возможным своевременное их удаление. Далее, с помощью цистоскопии удается определить несравненно лучше, чем другими методами исследования, местоположение, вид и величину инородного тела в полости пузыря, и таким образом дается возможность извлечь таковое через естественные пути в таких случаях, где без Э. пришлось бы прибегнуть к кровавой операции. Цистоскопия служит также подмогой при распознавании некоторых почечных болезней. При наличности крови или гноя в моче иногда трудно решить, где локализируется болезненный процесс. Помощью Э. мы можем обследовать мочеиспускательный канал, мочевой пузырь, наконец установить в поле зрения отверстия мочеточников и наблюдать, кровоточит ли почка и которая именно, выделяется ли гной из одного или обоих мочеточников. Благодаря цистоскопии удается катетеризировать мочеточники и получить отделяемое каждой почки отдельно для исследования. При необходимости вылущения почки вопрос о работоспособности второй почки, являющийся вопросом жизни и смерти для больного, решается посредством цистоскопии. В. О.

Энкаустика

Энкаустика (enkaustikh) — у древних греков и римлян способ живописи восковыми красками. В чем именно состояла техника этого теперь утраченного способа — остается невыясненным. Основываясь на показаниях Плиния Младшего («Histor. natnr»., XXXV, 11, 39 и 41) и Витрувия («De architectura», VII, 9), надо полагать, что существовало два рода Э. Иногда красочные вещества, смешанные с воском, накладывались на расписываемую поверхность при помощи сухой кисти, после чего по ней было проходимо нагретым металлическим шпателем (cauterium); от его теплоты восковые краски распускались, сливались одна с другою, и прочно приставали к поверхности. В других случаях, восковые краски употреблялись в жидком состоянии (полученном через подогревание их на огне или через прибавку к ним вещества в роде терпентина); ими писали кистью, подобно тому, как пишут водяными красками, а затем сплавляли их между собою и сглаживали через повторенное несколько раз приближение к ним жаровни с горячим углем. Образцы Э. дошли до нас в писанных на досках портретах мумий эллинистической эпохи Египта, найденных в Файюмском оазисе, а также в некоторых из стенных декоративных украшений, открытых в Геркулане и Помпее. В новейшее время неоднократно были делаемы попытки возродить этот давно, еще в средние века заброшенный род живописи, между прочим технологом Фернбахом, живописцами Ю. Шнорром, Роттманом, Преллером и др.; но все, что было сделано по этой части, имеет мало общего с приемами древней Э. Ср. Cros et Lenry, «L'encaustique et les autres procedes de peinture chez les anciens» (Париж, 1884); Donner v. Richter, «Ueber Technisches m der Malerei der Alten, insbesondere in der Enkaustik» (Мюнхен, 1885) и F. X. Fernbach, «Lehrbuchder enkaustischen Malerei» (Мюнхен, 1845).

Энтелехия

Энтелехия (entelekeia) — термин Аристотелевской философии, обозначающий актуальность, осуществленную цель, действительность. Э. противоположна возможности (dunamiV, роtentia) и есть осуществление того, что заложено как возможность в материи; в этом смысле Аристотель Э. отожествляет с формою, а материю — с возможностью. Движение Аристотель называет реализацией или Э. возможности, так как в движении осуществляется то, что в предмете было лишь как возможность. Точно также и душу Аристотель называет «первою Э. организма, имеющего способность к жизни». И здесь душа является актуальным началом, осуществляющим то, что потенциально заложено в жизни. Термин Аристотеля встречается еще в средние века у Гермолая Барбара, который передает его латинским словом perfectihabia; Лейбниц называет монады энтелехиями. И в новейшей философии, поскольку она определяется Аристотелевским влиянием, мы встречаемся с термином Э. или с равнозначащим ему, напр. у Эйкена.

Э. Р.

Энтерит

Энтерит (enteritis) — означает воспаление кишок. Воспаление может захватить все три оболочки кишечной стенки (слизистую, мышечную и сывороточную), чаще же всего оно поражает только слизистую. Воспалительные изменения на слизистой оболочке кишок, как и на других слизистых оболочках, могут быть катарального свойства, дифтеритического, гнойного, язвенного и т. д. Самая частая форма заболевания это — катаральный Э., или попросту катар кишок. Из различных отделов кишечника чаще поражаются катаром толстые кишки, нежели тонкие; однако, при более или менее продолжительном существовании Э. процесс распространяется на разные отделы кишечного тракта. Различают острый или быстротечный и хронический или затяжной энтерит. Хронический в большинстве случаев развивается из острого, вследствие ли того, что этиологический момент не устранен и продолжает действовать, или же катар попал на ослабленный организм и принял затяжное течение. Энтериты могут представлять самостоятельные заболевания (первичный, идиопатический Э.) или же они сопутствуют другим болезням, напр. печени, почек (вторичный, симптоматический Э.). Причинами кишечного катара служат погрешности в диете, чрезмерное употребление пищи и питья, частое употребление раздражающих веществ (пикули, сои, алкоголь и т. д.), употребление испорченных продуктов, чересчур холодной или горячей пищи, недостаточное пережевывание последней. Особенно часты острые Э. в жаркое время года, вследствие порчи пищевых припасов, главным образом у детей, вследствие разложения употребляемого ими молока; этот катар принимает нередко эпидемическое распространение, вследствие чего в основе его предполагается инфекционное начало; по своему бурному течению он напоминает собою холеру, откуда его название «детская или летняя холера». Далее, Э. может развиться под влиянием простуды, напр., вследствие холодного купания при потном теле, вследствие лежания на сырой земле. Токсический (отравный) Э. развивается после приема внутрь сильно раздражающих ядовитых веществ (кислот, щелочей, мышьяка, сулемы);сюда же можно отнести острый катар кишок вследствие злоупотребления слабительными лекарствами. Из механических причин Э. следует назвать привычный запор; застоявшиеся каловые массы твердеют и раздражают кишечную стенку, на подобие инородного тела. Подобное же действие оказывают, вероятно, кишечные глисты. При некоторых хронических Э. найдены в содержимом кишок инфузории (cercomonas и trichomonas intestinalis), амебы. Хронический Э. может развиться вследствие застоя крови в венах кишечного тракта; такие застойные катары кишок наблюдаются при болезнях печени (цирроз и т. п.), почек, сердца, легких, при брюшных опухолях. Нередко хронические болезни самих кишок (рак, туберкулез, геморрой) сопровождаются Э. — Симптомы Э. бывают различны, смотря по локализации и интенсивности процесса. При преимущественном участии толстых кишок (энтероколит) на первый план выступает понос. При катаре тонких кишок поноса может и не быть; при хроническом Э. стул неправильный, запор сменяется поносом. Частота испражнений при поносе колеблется в широких пределах (от 2 до 20 в сутки). Вследствие разложения содержимого кишок развиваются в обильном количестве газы с гнилым запахом, живот вздувается (метеоризм, тимпанит); стул жидкий, гнилостного запаха, серо-желтого или буроватого цвета, часто с примесью слизи. Реакция испражнений по большей части кислая. При микроскопическом исследовании находят не переваренные остатки пищи (мышечные волокна, частицы овощей), отслоенные эпителиальные клетки, кристаллы холестерина, жировые капли, часто дрожжевые клетки и множество бактерий; специфических микроорганизмов, однако, до сих пор не удалось выделить. Другой частый симптом Э. — боли, особенно в виде колик, который зачастую предшествуют учащенным позывам на низ; при катаре тонких кишок боли сосредоточиваются преимущественно в области пупка и в передненижней части живота, при поражении толстой кишки — с боков и в подреберье. Катар двенадцатиперстной кишки может быть распознан лишь тогда, когда вследствие вовлечения в процесс впадающего в нее желчного протока развивается так назыв. катаральная желтуха. При остром Э. иногда повышается температура, особенно часто у маленьких детей; жажда почти всегда усилена вследствие значительной потери воды испражнениями; моча выделяется в уменьшенном количестве, она насыщена и дает кирпично-красный осадок. Продолжительность острого Э. колеблется между несколькими днями и 2 — 4 неделями; у взрослых он обыкновенно кончается выздоровлением, для грудных детей и стариков это — весьма опасная болезнь. Хронический катар кишок может длиться годами, а иногда и всю жизнь. Не угрожая непосредственно жизни, он представляет упорную и тягостную болезнь; больные Э. все более и более худеют и получают серый, землистый вид; они иногда страдают головокружением, нередко сердцебиением, астматическими припадками, зачастую ипохондрическим настроением; все это явления объясняются как последствия самоотравления (авто интоксикация), которое обусловливается всасыванием из кишок продуктов разложения. — Следует еще упомянуть об особой форме хронического Э., который известен под названием; «перепончатого» (enteritis membranacea) и характеризуется тем, что у больных с приступами нестерпимой боли отходят с испражнениями белые перепонки, ленты, состоящие из слизи. Эта болезнь наблюдается у нервных субъектов, преимущественно у истеричных женщин; большинство авторов видят в ней не катар, а отделительный невроз кишок. Профилактика Э. вытекает из этиологии его. Лечение заключается главным образом в упорядочении диеты, в устранении сперва разложившегося содержимого кишок посредством слабительного (касторовое масло, каломель) и последующем успокоении перистальтики кишок посредством опия и различных вяжущих средств. При затяжном катаре полезны высокие лекарственные вливания в кишку и минеральные воды (Карлсбад, Киссинген и др.). Б. О — ий.

Энтомология

Энтомология — наука или учете о насекомых (Insecta), являющихся одним из классов типа членистоногих (Arthropoda). В прежнее время под насекомыми подразумевали и некоторые другие классы членистоногих, а именно преимущественно паукообразных и многоножек; поэтому изучение и этих классов животных входило в задачу Э. Самое название Э. происходит от греческого слова entomon — насекомое. Об организации насекомых, их истории развития, образе жизни, практическом значении и т. д. Здесь будет сделано нисколько общих замечаний о содержании, задачах и направлениях современной Э. Как часть общей науки зоологии, Э. заключает в себе все те отдельные дисциплины, которые входят в состав зоологии. Таким образом Э., имея своим предметом всестороннее изучение насекомых, распадается естественно на анатомию, физиологию, историю развития (эмбрионального и постэмбрионального), биологию, палеэнтомологию, учение о географическом распространении, классификацию и систематику насекомых. Кроме чисто научной Э. можно отличать также прикладную Э., имеющую задачей изучение способов борьбы с насекомыми, вредящими (в том или ином отношении) человеку. Наконец, многие насекомые или продукты их деятельности имеют техническое применение и поэтому на выводах научной Э. основываются способы производства воска, шелка в т. п.; но изучение этих производств относится уже к области техники и в настоящее статьи рассматриваться не будет. Насекомые, как одни из наиболее обыкновенных и всюду встречающихся животных, притом весьма разнообразный и часто красивые по своему внешнему виду, давно стали привлекать внимание и служит предметом изучения не только со стороны ученых по специальности, но и со стороны любителей, деятельность которых особенно заметна по отношению к изучению образа жизни и описанию отдельных видов насекомых. Но вместе с тем нередко работы любителей Э. отличаются не вполне научным характером и служат источником различных ошибок и неверных взглядов в области Э. Параллельно с развитием общих зоологических учений и теорий, а также усовершенствованием методов исследования животных стало подвигаться и изучение организации насекомых, зависимости их от окружающей среды и отношения к другим классам членистоногих. Вследствие чрезвычайного разнообразии и огромного количества видов наши познания о насекомых еще весьма, далеки от полноты, хотя литература по Э. превышает значительно литературу по любому другому классу животного царства. — изучение анатомии насекомых до средины XIX ст. ограничивалось преимущественно описанием частей хитинового скелета и наружного вида различных систем органов насекомых; за последнее время центр тяжести перенесен на изучение гистологического строения различных частей тела насекомых, хотя нельзя сказать, чтобы даже грубо-анатомическое строение насекомых было хорошо изучено. Сколько-нибудь подробных анатомических монографий отдельных насекомых почти что не существует, так, напр., нет до сих пор монографии обыкновенной медоносной пчелы. Сравнительно-анатомических исследований разных систем органов насекомых также существует весьма мало; между тем значение подобных исследований весьма важно для выяснения истинных отношений родства и естественной классификации отдельных отрядов и групп насекомых. Из отдельных вопросов анатомии насекомых весьма интересен и важен вопрос о строении и образовании хитина насекомых, как и членистоногих вообще. Общераспространенный взгляд на хитин был до последнего времени такой, что хитин является продуктом выделения клеток гиподермы, тогда как теперь стало высказываться мнение, приобретающее все большую и большую степень вероятности, что хитин представляет из себя прямо видоизмененную протоплазму клеток гиподермы. Морфология придатков тела насекомых занимала и занимает в настоящее время весьма многих исследователей. Для выяснения истинного значения придатков необходимы эмбриологические исследования, которые и показывают, что некоторые придатки являются видоизмененными конечностями, свойственными вообще всем членистоногим, тогда как другие представляют из себя просто выросты хитинового скелета, часто образуются уже постэмбрионально и поэтому не имеют такого важного морфологического значения. В частности весьма важен вопрос о значении ротовых конечностей насекомых, тесно связанный с вопросом о числе сегментов, входящих в состав головы насекомых. Этим 2 вопросам посвящено в особенности за последние годы много работ, но окончательные результаты еще не достигнуты. Кроме ротовых конечностей интересен также вопрос о значении различных брюшных придатков. Несомненно, что некоторые из этих придатков (cerci, styli) представляют из себя брюшные конечности, так как другие (части яйцеклада, жала) являются вторичными образованиями. За последние 10 — 15 лет началось исследование выделительных и фагоцитарных органов насекомых и других беспозвоночных животных, главным образом, под влиянием работ в этой области А. О. Ковалевского. Благодаря применению метода инъекций разных красящих веществ и кормления ими насекомых, удалось выяснить значение (выделительное или фагоцитарное) различных групп клеток в теле насекомых, которые в прежнее время от носились в так назыв. жировому телу. Одной из главных задач исследования морфологии насекомых можно вообще считать отыскание таких черт организации и признаков в строении различных органов насекомых, которые указывали бы на филогению этого класса и родственные отношения к другим классам членистоногих. Как на общий результат всех исследований этого рода можно указать на признание родства насекомых с многоножками (Myriapoda), а не с паукообразными (Arachnoidea), с которыми их соединяли в прежнее время в одну группу Tracheata. — Физиология, т. е. учение об отправлении органов насекомых, в общем, еще весьма мало разработана, как и физиология всех вообще беспозвоночных. Физиологи специалисты разрабатывали почти исключительно физиологию высших животных и только за самое последнее время стали заниматься физиологией низших организмов. Поэтому вопросы о пищеварении, обмене веществ, дыхании, выделении насекомых являются в сущности едва только затронутыми. Также еще весьма мало выяснены функции центральной нервной системы и органов чувств насекомых. За Последнее время работы Nagel'я, Bethe и друг. стараются установить связь между строением нервной системы и психической жизнью насекомых. Психофизиологическая сторона этого вопроса стала уясняться только с устранением антропоморфических воззрений на психическую деятельность насекомых — история эмбрионального развития насекомых вступила, как и вообще эмбриология беспозвоночных, в новый фазис с появлением в 1866 году классической работы А. О. Ковалевского. Как наиболее важный проблемы эмбриологии насекомых можно отметить вопросы о числе сегментов, входящих в состав тела насекомых, о развитии средней кишки, развитии и значении желточных клеток и зародышевых оболочек. В частности развитие средней кишки служило до сих пор предметом разногласия авторов; именно Heymons и его школа считают ее, в противоположность другим животным, дериватом эктодермы, а не эндодермы. Весьма важными и интересными оказались результаты исследований, произведенных за последнее время над эмбриональным развитием низших насекомых (Collembola и Thysanura). Результаты эти сводятся к установлению того положения, что представители этих отрядов являются действительно наиболее примитивными насекомыми. — из вопросов постэмбрионального развития наиболее интересным является вопрос о роли фагоцитов в деле разрушения личиночных органов. В то время как прежние работы Ковалевского в Van Rees'a доказывали активную роль фагоцитов в этом процессе, новейшие исследования (de Bruyine, Berlese и друг.) приводят к несколько иным результатам, а именно, что разрушение личиночных органов происходить скорее химическим путем без всякого участия фагоцитов или с пожиранием ими уже дегенерировавших мышц и других органов. Изменение внешней формы тела насекомых от выхода из яйца до половой зрелости или так назыв. метаморфоз послужил предметом многочисленных исследований, относящихся большей частью к отдельным видам насекомых; сравнительное изучение метаморфоза, столь важное для понимания происхождения этого интересного и характерного для насекомых явления, стало делать успехи только за последнее время. Важным является здесь вопрос о том, можно ли придавать филогенетическое значение разным личиночным формам насекомых, главным образом так назыв. камподеобразной личинке. В этом отношении мнения авторов резко расходятся. Более подробное изучение гиперметаморфоза и анатомического строения камподеобразной стадии должно выяснить этот вопрос. — ископаемые остатки, вследствие нежности и незначительных размеров тела насекомых, дают очень недостаточный материал для суждения о филогении этого класса. Превосходным сохранением отличаются насекомые, находимые в янтаре (третичная система), но в теоретическом отношении они мало интересны, так как заключают по большей части те же роды и некоторые те же виды, какие имеются и в современной фауне; можно отметить даже, что некоторые роды и даже виды были описаны сначала из янтаря, а затем уже найдены и живые их представители. — Географическое распространение насекомых послужило предметом бесчисленного количества работ, но в общем еще далеко недостаточно разработано вследствие чрезвычайно большого количества видов и трудности найти действительные границы их распространения. Постоянно даже в сравнительно хорошо исследованных местностях Западной Европы делаются неожиданные зоогеографические находки. Более точные результаты могут быть получены путем тщательного изучения местных фаун. Изучение зависимости распределения отдельных видов от физико-географических условий местности с одной стороны и от ее геологической истории с другой должно являться одной из самых важных задач энтомогеографии. — Биологические явления в жизни насекомых, т. е. отношения их к окружающей среде, зависимость от климатических, температурных и других условий, отношения их друг к другу и т. д. отличаются чрезвычайной сложностью и поэтому, не смотря на множество работ в этом направлении, большинство относящихся сюда вопросов являются еще мало разработанными. Со времени развитая эволюционной теории и в частности учения Дарвина (следовательно, во второй половине XIX-го стол.) связь окраски и внешнего вида насекомых с окружающей средой стала служить предметом усиленного изучения энтомологов. В первый период увлечения дарвинизмом исследователи старались найти и выяснить такие признаки у насекомых, которые должны быть им полезны в борьбе за существование и появление которых объяснялось естественным подбором. Сюда относятся многочисленные случаи так наз. охранительной окраски и в частности мимикрии или миметизма. Так назыв. сезонный диморфизм насекомых не находил себе достаточного объяснения с точки зрения теории естественного подбора и за последнее время стал предметом экспериментального исследования в связи вообще с вопросом о влиянии температуры и других условий на окраску насекомых. В самые последние годы по этому вопросу образовалась довольно обширная литература (Вейсман, Штандфусе, Фишер, Меррифильд и друг.) и получаются весьма интересные с теоретической точки зрения результаты: искусственным путем были получены видоизменения в окраске насекомых, встречающиеся в природе в виде случайных отклонений или в виде разновидностей и аберраций в определенных местностях. Вместе с тем явилась возможность, на основании изменений в окраске, делать некоторые заключения о вероятном происхождении (филогенетическом) окраски отдельных видов и о родственных отношениях между близкими видами (опыты производились с бабочками). Этому экспериментальному направлению в Э. предстоит несомненно большая будущность. — Энтомологи давно уже обратили внимание на способность насекомых очень быстро размножаться; у многих насекомых эта способность обусловливается в значительной степени партеногенезисом, т. е. размножением без оплодотворения. Партеногенез особенно распространен именно в классе насекомых и поэтому, когда в средине прошлого столетия стал впервые разрабатываться этот вопрос (Siebold, Leuckart и друг.), то естественно наибольшее число исследований в этом направлении относилось именно к насекомым. Весьма важно было установление того факта, что у некоторых насекомых правильно чередуются партеногенетические и обоеполые поколения. По мнению некоторых ученых, у некоторых насекомых наблюдается постоянный партеногенез, т. е. полное отсутствие самцов. В последнее время внимание исследователей обратилось в изучению цитологических процессов, связанных с партеногенетическом развитием. В 1866 году было открыто Н. П. Вагнером особое видоизменение партеногенеза — педогенез или размножение личинок, весьма интересное с общей точки зрения. Наконец, в недавнее время появились указания на возможность существования у некоторых насекомых размножения яиц, т. е. образования многих зародышей из 1 яйца (Р. Marchal). По мере того, как увеличивались наши знания об образе жизни насекомых, выяснялась чрезвычайная сложность взаимоотношений между отдельными видами насекомых. Особенно интересны как с теоретической, так и с практической точки зрения явления паразитизма и симбиоза, весьма распространенные среди насекомых. Наиболее часто встречается паразиты среди перепончатокрылых и двукрылых, причем оказывается, что одни паразиты являются строго одноядными, т. е. живущими на счет совершенно определенного вида насекомых, тогда как другие — многоядны; мы находим также множество вторичных паразитов, т. е. живущих на счет паразитов, затем паразитов 3-го и даже 4го ряда. Таким образом условия жизни подобных паразитических насекомых чрезвычайно сложны, так как находятся в зависимости от целого ряда других насекомых; понятно, что и исследование этих явлений весьма трудно и далеко еще от полноты. В последнее время обратили на себя внимание явления симбиоза, встречающиеся главным образом среди муравьев и термитов, а именно в сообществе с этими насекомыми живет множество других насекомых (а также некоторых паукообразных), жизнь которых тесно связана с жизнью их хозяев и у которых существует целый ряд черт в организации, обусловленных приспособлением к совместной жизни (мирмекофилия и термитофилия). Приходится изумляться тому количеству термитофилов и мирмекофилов, которое за последнее время описывается наблюдателями (Wasmann и др.). — Не смотря на огромное количество систематических работ, естественная классификация насекомых еще далеко не выработана: систематическое положение многих групп насекомых и отношения родства между многими семействами в отдельных отрядах насекомых остаются неясными. В последнее время чисто искусственное разделение некоторых отрядов (напр., деление бабочек на Macro— и Microlepidoptera, жуков на Реntamera, Tetramera и друг.) заменяется более естественным делением, основанным на действительно важных морфологических признаках (строении ротовых частей, сегментировке тела, анатомических особенностях и т. д.). Таким образом естественная классификация насекомых только еще вырабатывается. Что касается систематического описания отдельных насекомых, то в этой области, как и вообще в зоологии, еще весьма много пробелов, так как многие виды являются недостаточно или плохо описанными, вследствие ли редкости данного вида, или трудности найти хорошие систематические признаки, или также вследствие чрезвычайной изменяемости многих признаков и существования множества аберраций, рас и разновидностей; этим обстоятельством объясняется то, что синонимика многих видов насекомых отличается чрезвычайной запутанностью. Многие группы насекомых остаются до сих пор, так сказать, заброшенными; некоторые группы стали предметом тщательного изучения только в недавнее время, в значительной степени под влиянием практической нужды, когда эти насекомые становились вредными для человека, напр., червецы. — Практическое значение насекомых (главным образом вред) для человека самого и его имущества естественно вызывало многочисленные исследования, имеющие целью изучить свойства и особенности вредных насекомых и отыскать средства для борьбы с ними. Среди насекомых, вредящих непосредственно самому человеку, в последнее время в особенности обратили на себя внимание те, который являются разносителями болезней, каковы некоторые комары, обусловливающие своим укушением заражение малярией. Изучение насекомых, вредных культурным растениям, дало результаты важные и интересные не только в практическом, но и в теоретическом отношении (вопросы паразитизма, способов размножения и друг.), практические мероприятия по борьбе с вредными насекомыми встречают часто разнообразный естественные препятствия и являются вообще выполнимыми только при точном знании образа жизни вредителей; подробные биологические исследования и наблюдения над вредными насекомыми расширяются в особенности за последнее время и дают возможность избежать многих ошибок, основанных на незнакомстве с биологией насекомых. Самые способы борьбы постепенно совершенствуются; в этом отношении особенно важным является изобретение метода опрыскивания растении ядовитыми жидкостями с целью отравления насекомых, нападающих на эти растения. Способ этот в настоящее время широко применяется в борьбе с насекомыми, вредными как в полеводстве, так и в садоводстве и огородничестве. Другой способ борьбы — разведение паразитов вредных насекомых (грибных болезней и паразитических насекомых) практически имеет еще мало применения, но можно думать, что со временем он получить важное значение. Развитие Э. наглядно выражается в существовании в разных странах большого числа энтомологических обществ и множества специальных журналов и изданий, посвященных Э.

М. Римский-Корсаков.

Энцефалит

Энцефалит — воспалительный процесс в ткани головного мозга. Во многих случаях это заболевание присоединяется к кровоизлиянию в мозг или закупорке мозгового сосуда и тогда приводит обыкновенно к размягчению мозга. Иногда же энцефалит развивается исподволь, без предшествовавшего апоплексического удара, и подает повод к развитию гнойника в мозгу или склерозу мозговой ткани. П. Р.

Эолова арфа

Эолова арфа — музыкальный инструмента, состоящий из деревянного ящика, в котором натянуты струны (от 8 до 12). От движения воздуха струны издают разный гармоничные созвучия, таинственного, нежного характера. Берлиоз в своем инструментальном сочинении: «Эолова арфа» изобразил оркестром в художественной форме поэтичные звуки Э. арфы. Этот инструмент получил свое название от Эола, мифологического бога ветров. Тем же именем называются и некоторые другие инструменты, издающие звук с помощью воздуха, напр. эолодикон (элодион, эолина) — клавишный инструмент в шесть октав, металлические пластинки которого звучат вследствие действия на них мехов. Эоломелодикон или хоралеон похож на маленький орган; звучит вследствие действия мехов; инструмент клавишный, изобретен Бруннером в Варшаве в 1825 г. Будучи соединен с фортепьяно, он получил название эолопонталон. Н. С.

Эос

Эос (эол. AuwV, ион. HwV, дор. 'AwV, атт. EwV, из пра-греч. ausos; сюда же относится лат. Aurora) — богиня зари, дочь Гипериона и Teи, сестра Гелиоса и Селены (по другим вариантам она была дочерью Гелиоса; матерью ее считалась иногда и Ночь). Э. появлялась ранним утром, выходя из океана, и на колеснице, запряженной прекрасными лошадьми, возносилась на небо. Поэты, начиная с Гомера, описывали красоту Э. и ее великолепие, называя ее «розоперстой», «прекраснокудрой», «златотронной», «одетой в шафранный пеплос» и пр. Судя по многим сказаниям, Э. имела горячее сердце и влечение ко всему красивому и юному; если предмет ее любви ей не отдавался добровольно, она его похищала. Так, она похитила Клейта, Кефала, Ориона и Тифона, который сделался ее супругом. Увлеченная его поразительной красотой, Э. испросила у Зевса ему бессмертие, забыв при этом прибавить просьбу о сохранении ему вечной юности. Когда после долгой счастливой жизни Тифон — олицетворение дневного света — состарился и одряхлел, Э. заперла его в одиночную комнату, откуда порою раздавался его старческий голос. Согласно позднейшему сказанию, Э. из сострадания обратила его в сверчка. От этого брака у Э. были сыновья Эматион и Мемнон, будущий царь Эфиопии, которому пришлось сражаться под Троей с Ахиллом и пасть от его руки. Э. перенесла тело любимого сына в Эфиопию, где, по представлению древнегреческих поэтов, находились чертоги Гелиоса и Э., и вечно оплакивала его, роняя обильные слезы. Н. О.

Эпиграмма

Эпиграмма (греч. epi — на и gramma — писание) — у древних греков не имела того элемента насмешки, который отличает ее у нас; название Э. носили вообще стихотворные или прозаические надписи, какими греки охотно объясняли монументы, трофеи и другие предметы, посвященные богам. Так например, одна из эпиграмм Мназаика гласит: «Тебе, о Феб, приносит в дар этот изогнутый лук и колчан Промах. Стрелы же, летавшие в бою — его смертельный дар мужам, у которых они остались в груди». У римлян Катулл и Марциал придали Э. сатирический характер, но и у них часто встречаются отвлеченные, дидактические Э., греческие гномы. С этим двойственным характером перешла Э. в новую литературу. Немецкие теоретики имеют в виду по преимуществу Э. серьезного содержания, проводя тонкие различения между Sinngedicht и Denkspruch. Лессинг, посвятивший теории Э. целую статью, определял ее как «стихотворение, в котором внимание и любопытство наше обращаются на известный предмет и несколько задерживаются, чтобы сразу получить удовлетворение»; таким образом ожидание и разрешение — две существенные части Э.; ожидание возбуждается объективным изображением, разрешение дается остроумным заключением. Элегическое двустишие (гексаметр-пентаметр) считается наилучшей формой, «Ксении» Гете и Шиллера — совершеннейшим образцом Э., в том смысле, какой придается этому термину у немцев. Однако, и в «Ксениях» отчетливо выступает тот элемент, который в русской литературе — вслед за французской — признается характерной чертой Э.: остроумная, чаще всего личная насмешка. Еще Буало определял Э., исходя из этого основного ее свойства: L'epigramme, plus libre en son cours plus borne, N'est souvent qu'un bon mot de deux rimes orne.

Франция, классическая страна литературного остроумия, начиная с Клемана Маро выставила ряд превосходных эпиграмматистов, произведения которых цитируются до сих пор. Каждая вспышка литературной или политической борьбы отражалась во множестве легких, ядовитых, остроумных стишков, не щадивших никого и ничего. Наиболее известны Э. Ла-Фонтэна, Расина, Вольтера, Жан-Батиста Руссо, Лебрэна; некоторых писателей — напр. Пирона — увековечили только их Э. Культ искусственности вел в свое время во Франции к преувеличенной оценке Э.; теперь она стала на свое место. Русский XVIII век, с его подражанием французам, представил длинный ряд искусственных Э. с весьма натянутым остроумием и неудачной игрой слов; их писали все поэты — Фонвизин, Третьяковский. Капнист, Аблесимов, Богданович, Ломоносов, Державин. Живою и сильной явилась бойкая Э. Пушкина; были удачные Э. и у Лермонтова. Позже были известны, как эпиграмматисты. Соболевский, Алмазов, Минаев. А. Горнфельд.

Эпиграф

Эпиграф (греч. epigrajh — надпись) — цитата, помещаемая во главе сочинения или части его с целью указать его дух, его смысл, отношение к нему автора и т. п. Смотря по литературному и общественному настроению, Э. входили в моду, становились манерой, выходили из употребления, потом воскресали. В первой половине прошлого века ими охотно блистали, как выражением начитанности и уменья применить чужую мысль в новом смысле. Известны Э. к «Esprit des Lois» Монтескье — «Prolem sine matre creatam», к «Histoire naturelle» Бюффона — «Naturam amplectimur omnem», Э. девизы Руссо («Vitam impendere vero»), Бернарден-де СенПьера («Miseris succurrere disco»). У нас известны Э. Пушкина ко второй главе «Евгения Онегина» — «О, rus. О, Русь», Гоголя к «Ревизору» — «Неча на зеркало пенять, коли рожа крива», Льва Толстого к «Анне Карениной» — «Мне отомщение и Аз воздам», Тургенева к «Фаусту» — «Entbehren sollst du, sollst entbehren», Достоевского к «Бесам», Шиллера в «Песне о колоколе» (и Герцена к «Колоколу»): «Vivos voco, mortuos plango, fulgura frango».

А. Горнфельд.

Эпиграфика

Эпиграфика (от греч. epigrajh — «надпись») — название научной дисциплины, занимающейся изучением надписей.

Эпиктет

Эпиктет — фидософ-стоик, живший в конце I и начале II века по Р. Хр. Родился в Фригии; был рабом вольноотпущенника Эпафродита; обучался в Риме стоической философии у Музония Руфа, к которому питал величайшее уважение; в 94-м году при Домициане был изгнан из Рима согласно декрету, запрещавшему пребывание в Риме философских школ; удалился в Никополис в Эпире и открыл здесь школу. Жизнь Э. во всем согласовалась с его учением; в своем презрении ко всему внешнему он шел так далеко, что не позаботился сообщить потомству ни своего имени (Эпиктет — это прилагательное, означающее раба), ни своего учения; подобно Сократу, он ничего не писал. Жил в крайней бедности. Глиняная лампа, при свете коей он работал, после смерти была куплена богачом за 3000 драхм. Э. был хромым; может быть это обстоятельство послужило к созданию известного анекдота о том, что Эфиальт сломал Э. ногу ради забавы. Цельз, приводя слова Э.: «ты мне сломаешь ногу» и «ведь я тебе говорил, что ты ее сломаешь», восклицает: «Разве ваш Христос среди своих мучений сказал что-нибудь столь прекрасное». На это Ориген отвечал: «Наш Бог ничего не сказал, а это еще прекраснее». Эпиктетом увлекался император Марк Аврелий. Арриан по отношению к Э. занимает такое же место, как Ксенофонт — по отношению к Сократу. Appиан записывал слова Э. и передал их потомству в двух сочинениях: «Беседы», в восьми книгах, из коих до нас дошли четыре, и «Руководство» Э. Оба произведения принадлежат к числу возвышеннейших и благороднейших моральных произведений. Простота, ясность и благородство произведений Э. производили такое влияние, что чтение сочинений этого язычника, столь, впрочем, близкого по духу к христианской нравственности, было весьма распространено в монастырях первых веков христианской эры. 400 лет по смерти Э. из Афин был изгнан, согласно декрету императора Юстиниана (529 г.), запрещавшему пребывание философов в Афинах, Симплиций, последний греческий философ. В числе его сочинений наиболее видное место занимает читаемый и до настоящего времени «Комментарий на Руководство Э.». Сочинения Арриана и Симплиция представляют главнейший материал для суждения о философии Э. Э. — типичнейший представитель стоицизма, хотя некоторые исследователи (Целлер) и указывают на то, что Э., в своем презрении к точному знанию, следовал более за циниками, чем за стоиками, а в нравственном его учении заметен менее резкий, горделивый и само удовлетворенный тон, чем обычный для стоицизма; именно вторая из указанных особенностей — стоический аскетизм, понимаемый совершенно особенным образом, — сближает Э. с христианскими писателями. Напрасно было бы искать у Э. научных исследований или доказательств известных положений; он не интересуется ни логикой, ни физикой, ни даже теоретическим обоснованием этики. Он — проповедник моралист; наука имеет для него ценность лишь постольку, поскольку ею можно воспользоваться для целей нравственной жизни, для того, чтобы сделать человека свободным и счастливым. На первом плане в философии Э. стоит вера в Божество и Провидение; душа человека представляется ему частью Божества, находящейся с ним в единении. «Каждое движение души Бог чувствует как свое собственное» («Беседы», 1, 14). Место доказательств у Э. занимает внутреннее убеждение. «Хотя бы многие — говорит Э., обращаясь к ученикам, — и были слепы, но все же, может быть, среди вас найдется один, который за всех споет гимн Божеству. И чего же иного ждать от хромого старика, как не хвалы Богу? Если б я был соловьем, то делал бы то, что свойственно соловью; если б я был лебедем, то делал бы свойственное лебедю; но я разумное существо, поэтому и должен хвалить Бога; это мое дело, и я не покину своего поста, пока жив, и вас буду призывать к тому же делу» («Бес.», 1, 16). Вот характерное для Э. место, определяющее его отношение к знанию, а также к политеизму греков и к монотеизму греческой философии. Для Э. было ценно сознание Божества и проведение этого сознания в жизни, а не теоретические о нем размышления. Точно то же следует сказать и об этике: Э. берет нравственность как непосредственно данный факт сознания, общий всем людям и по своему содержанию вытекающий из веры в Божественное начало. Общее сознание нуждается в некотором выяснении, мнение следует отделить от истины, и это возможно путем определения общих понятий и подведения под них частных, т. е. путем того диалектического процесса, к которому прибегал Сократ («Бес.», II, 11, 12 и др.). Главная задача философии Э. состоит в освобождении человека и даровании ему этим путем счастья; следовательно, важнейшее понятие, требующее выяснения, есть свобода или то, что в нашей власти (to ej hmin и to ouc ejhmin). В нашей власти находится внутренняя жизнь сознания и главным образом состояния воли, распоряжающейся представлениями. Все внешнее не в нашей власти, а, следовательно, и представления, поскольку они суть показатели внешнего мира. Главная задача состоит в правильном понимании того, что в нашей власти, и в правильном отношении ко всему, что не зависит от нас. Независящее от нас не должно покорять свободы нашего духа; мы должны ко всему внешнему относиться равнодушно. «Бойся только того, что в твоей власти и уничтожь ранее всего все свои желания». «Не требуй, чтобы события согласовались с твоими желаниями, но согласуй свои желания с событиями — вот средство быть счастливым». Даже величайшее несчастье не должно нарушать покоя мудреца: все случающееся в связи событий необходимо и целесообразно, поэтому из всего можно извлечь некоторую нравственную пользу. На величайшего преступника мудрец будет смотреть как на несчастного; обращение внутрь себя влечет за собой свободу. — Такова основная тема рассуждений Э., которую он варьирует, но к которой постоянно возвращается. Нет основания подробно излагать систему Э., так как он сам подробнее останавливается лишь на вопросах практики. В своих беседах он весьма часто упоминает с большим уважением о Хризиппе и Зеноне, а также о Диогене и других представителях раннего стоицизма, но ни разу не ссылается на младших стоиков, т. е. на Панеция и Посидония. Бонгефер, которому принадлежат два исследования, касающиеся Э. («Epictet und die Stoa», Штуттг., 1890, и «Die Ethik des Stoikers Epictet», ibid., 1894), сводит этику Э. к трем основным положениям: 1) всякое существо, а, следовательно, и человек, стремится к тому, что ему полезно; 2) истинная сущность человека состоит в духовности, благодаря коей он родственен Божеству; обращаясь к этой своей природе, единственно ценной и свободной, человек находит счастье; 3) дух человека по природе нуждается в совершенствовании и развитии, которые достигаются упорною работою над самим собой. Эвдаймонизм Э. тесно связан с его идеализмом; отличительной чертою воззрений Э. является его оптимизм: «заботься и о внешнем, но не как о высшем, а ради высшего» ("Бес. ", II, 23). При несомненной близости Э. к воззрениям христианской морали, есть у него и черты, не свойственные христианству — напр. его интеллектуализм, черта обще-греческая, заставляющая его видеть добродетель в правильном понимании, в истинном знании. Этот же интеллектуализм определяет и странное отношение Э. к детям: он приравнивает их к животным. «Что такое дитя? только незнание и неразумность» («Бес.», II, 1).

Литература об Э. указана у Целлера и Бонгефера. Имеет значение книга Констана Марта, «Философы и поэты моралисты во времена римской империи» (перевод с французского, Москва, 1879). Книга Schrank'a, «Der Stoiker Epictet und seine Philosophie» (Франкфурт, 1885) внимания не заслуживает.

Э. Р.

Эпилог

Эпилог (греч. epilogoV — послесловие) — заключительная часть, прибавленная к законченному художественному произведению и не связанная с ним неразрывным развитием действия. Как пролог представляет действующих лиц до начала действия или сообщает то, что ему предшествовало, так Э. знакомит читателя с судьбою действующих лиц, заинтересовавшею его в произведении. От послесловия в тесном смысле Э. отличается тем, что первое может быть размышлением, тогда как Э. — всегда рассказ. Типичные Э. — иногда без особого заглавия — заканчивают романы Достоевского и Тургенева. А. Гор — д.

Эпиталама

Эпиталама или эпиталамион (греч.) — свадебная песня у греков, а также римлян, которую пели перед невестой или в спальне новобрачных юноши и девы. В современной оперной музыке большой популярностью пользуется Э. для баритона из оперы А. Рубинштейна «Нерон». Н. С.

Эпитафия

Эпитафия (греч. Epitajion) — надгробная надпись. Появление Э. относится к отдаленнейшей древности. В древней Греции Э. стали писаться в стихах, что позже вошло в обыкновение и у римлян (древнейшая большая Э. в латинских стихах — Сципиона Барбата, консула 298 г. до Р. Хр.). Обычай составлять Э. с указанием хотя бы дат жизни покойников сохраняется в настоящее время у всех культурных народов. Э. иногда являются ценным пособием для истории, давая точные данные о времени жизни тех или иных лиц: поэтому сборники Э. имеют значение, даже если составлены для времен к нам близких, как, напр. «Спб. некрополь» Вл. Саитова (1883 г., для XVIII — нач. XIX в.).

Эпитет

Эпитет (греч. epiJetoV — наложенный, приложенный) — термин теории литературы: определение при слове, влияющее на его выразительность. Содержание этого термина недостаточно устойчиво и ясно, не смотря на его употребительность. Сближение истории литературной выразительности с историей языка должно отразиться на теории Э.: его история уже теперь близка к истории грамматического определения и, вероятно, этому термину суждено уступить место иным категориям поэтической выразительности. Не имея в теории литературы определенного положения, название Э. прилагается приблизительно к тем явлениям, которые в синтаксисе называются определением, в этимологии — прилагательным; но совпадение это только частичное. Установленного взгляда на Э. у теоретиков нет: одни относят его к фигурам, другие ставят его наряду с фигурами и тропами, как самостоятельное средство поэтической изобразительности; одни отожествляют эпитеты украшающий и постоянный, другие разделяют их; одни считают Э. исключительно элементом поэтической речи, другие находят его в прозе. А-р Н. Веселовский («Из истории Э.», в «Журн. Мин. Народн. Просв.», 1895, № 12) охарактеризовал несколько моментов истории Э., являющейся, однако, лишь искусственно выделенным фрагментом общей истории стиля. Теория литературы имеет дело только с так назыв. украшающим Э. (epitheton ornans); название это неверно и ведет свое происхождение из старой теории, видевшей в приемах поэтического мышления средства для украшения поэтической речи; но только явления, обозначенные этим названием, представляют собою категорию, выделяемую теорией литературы в термине Э. Как не всякий Э. имеет форму грамматического определения, так не всякое грамматическое определение есть Э.: определение, суживающее объем определяемого понятия, не есть Э. Логика различает суждения синтетические — такие, в которых сказуемое называет признак, не заключенный в подлежащем (эта гора высока) и аналитические — такие, в которых сказуемое лишь повторяет признак, уже имеющийся в подлежащем (люди смертны). Перенося это различение на грамматические определения, можно сказать, что название Э. носят лишь аналитические определения: «рассеянная буря», «малиновый берет» не Э., но «ясная лазурь», « длиннотенное копье», «щепетильный Лондон», «Боже правый» — эпитеты, потому что ясность есть постоянный признак лазури, щепетильность — признак, добытый из анализа представления поэта о Лондоне, и т. д. Для логики это различение не безусловно, но для психики творящей мысли, для истории языка оно имеет решающее значение. Э. — начало разложения слитного комплекса представлений — выделяет признак, уже данный в определяемом слове, потому что это необходимо для сознания, разбирающегося в явлениях; признак, выделяемый им, может нам казаться не существенным, случайным, но не таким он является для творящей мысли. Если былина всегда называет седло черкасским, то не для того, чтобы отличить данное седло от других, не черкасских, а потому, что это седло богатыря, лучшее, какое народпоэт может себе представить: это не простое определение, а прием стилистической идеализации. Как и иные приемы — условные обороты, типичный формулы — Э. в древнейшем песенном творчестве легко становится постоянным, неизменно повторяемым при известном слове (руки белые, красна девица) и настолько тесно с ним скрепленным, что даже противоречия и нелепости не побеждают его («руки белые» оказываются у «арапина», царь Калина — «собака» не только в устах его врагов, но и в речи его посла к князю Владимиру). Это «забвение реального смысла», по терминологии А. Н. Веселовского, есть уже вторичное явление, но и самое появление постоянного эпитета нельзя считать первичным: его постоянство, которое обычно считается признаком эпики, эпического миросозерцания, есть результат отбора после некоторого разнообразия. Возможно, что в эпоху древнейшего (синкретического, лирико-эпического) песенного творчества этого постоянства еще не было: «лишь позднее оно стало признаком того типически условного — и сословного — миросозерцания и стиля, который мы считаем, несколько односторонне, характерным для эпоса и народной поэзии». Анализируя поэтические Э., А. Н. Веселовский находит возможность разбить их на две обширные категории: 1) Э. тавтологический, подновляющий нарицательное значение слова, освежающий его потускневшую в сознании внутреннюю форму («крутой берег»: берег — одного происхождения с Berg — и так значит крутой; «грязи топучие»; «красна девица») и 2) Э. пояснительный, усиливающий, подчеркивающий какой-нибудь один признак; этот признак либо считается в предмете существенным, либо характеризует его по отношению к практической цели и идеальному совершенству. Подметив эту разницу, немецкие теоретики пытались делить Э. на Adjectiva der Bezeichnung (Э. обозначения) и der Beziehung (Э. отношения); первые Готшаль без всякого основания отожествляет с постоянными, вторые — с украшающими, причем необходимым признаком последних считает метафоричность. Должно отметить, что, «говоря о существенном признаке, как характерном для содержания пояснительного Э., мы должны иметь в виду относительность этой существенности». Так напр., в «белый лебедь», «трава зеленая», эпитеты безотносительно существенны; наоборот, в «честимый царь», «столы белодубовые», «ножки резвые» Э. определяет то совершенство, которое желательно приписать определяемому объекту: коли ножки, то уж резвые, коли царь, то уж честимый. Отсюда пристрастие к Э. золотой, белый и т. п. Особенное внимание обращает А. Н. Веселовский на две группы эпитетов, поверхностно сходный, но по существу и по хронологии глубоко различный: «между ними лежит полоса развития — от безразличия впечатлений к их сознательной раздельности»; это Э. метафора и Э. синкретический. Первый — как и всякая метафора — предполагает сознательное перенесение оттеняемого признака с одного из сравниваемых объектов на другой («сладкая тишина», «блестящее общество», «сонный лес»). Второй есть результат ассоциации чувственных представлений; не сознавая этого, мы получаем ощущения слитного характера; получаются такия явления, как audition coloree — и такие Э., где впечатления слуха и зрения смешаны не метафорически, не иносказательно, но в прямом смысле. Конкретные примеры сложны, но можно утверждать, что с психологической точки зрения в таких Э., как «малиновый звон», «прозрачный звук лошадиных копыт» (Толстой) мы имеем дело скорее с синкретизмом, чем с метафорой. История Э. представляет собою одну из выразительнейших страниц в судьбах литературных форм; это история не только поэтического стиля, но и всего «поэтического сознания от его физиологических и антропологических начал и их выражений в слове — до их закрепощения в ряды формул, наполняющихся содержанием очередных общественных миросозерцаний. За иным Э., к которому мы относимся безучастно, так мы к нему привыкли, лежит далекая историко-психологическая перспектива, накопление метафор, сравнений и отвлечений, целая история вкуса и стиля, в его эволюции от идей полезного и желаемого до выделения понятия прекрасного». Так оценивая эволюцию Э., А. Н. Веселовский видит общее ее направление в «разложении его типичности индивидуализмом». На первых порах мы имеем Э. типичные, общие для группы, например равно применяемые ко всем героям. Еще в Нибелунгах все восхваляемые предметы певец охотно называет белыми или ясными, все отрицательные явления — черны, мрачны. В дальнейшем самосознание развивающейся личности связано с индивидуализацией ее впечатлений — Э. становится характеризующим; типизирующего Э. уже недостаточно для мысли и она категоризирует его, осложняет прибавлениями: получается сложный Э., подчас совращенный из целого сравнения, описания. Это не единственный вид сложного Э.: сложность получается также от парного сочетания синонимов, от соединения взаимно определяющих Э. и т. д. Говорят, что Э. — пробный камень для поэта; и действительно, есть сторона творчества, которая именно в этом элементарном приеме находит особенно яркое выражение: это способность к анализу, к характеристике. Известное понятие находится в употреблении, оставаясь не разложенным и не задевая мысли: мыслитель — все равно, поэт или прозаик — в одном определении выделяет его признак, существенный, но дотоле незаметный. Такие эпитеты, как у Пушкина «простодушной клеветы» или у Лермонтова «неполных радостей земных» разом, точно вспышка молнии, освещают нам содержание явления, в которое мы еле вдумывались; они переводят в сознание то, что смутно ощущалось за его порогом. Поэтому нельзя считать основательными указания на плеонастический характер эпитетов: они основаны на смешении логической точки зрения с психологической. Э., повторяющий — иногда подновляющий — значение определяемого слова, придает ему новый оттенок; он нужен и потому в нем нет плеоназма. А. Г.

Эпоха

Эпоха — термин финансовых вычислений, означающий день, с которого начинается исчисление процентов по текущим счетам.

Эрбий

Эрбий — относится к элементам «редких земель» (названы так по сходству их с такими окислами щелочноземельных металлов, как известь и глинозем). К элементам редких земель относятся также скандий Sc, иттрий I, лантан La, церий Се, празеодим Рr, неодим Nd, самарий Sm и др. Редкие земли найдены только в соединениях, представляющих довольно редкие минералы, в небольших же количествах встречаются во многих минералах, также в золе табака и костей и в человеческой моче. Практический интерес редкие земли возбудили после того, как Ауэр применил смесь окисей тория и церия для газокалильного освещения (колпачки Ауэра). После того были открыты сравнительно большие залежи монацита в Бразилии и Северной Каролине, и изучение редких земель расширилось (при извлечении из монацита окиси тория редкие земли получаются как отбросы или побочные продукты). Атомные веса элементов редких земель по недостаточности для них физико-химических данных точно не определены, но после установлены периодической системы Менделеева (1870) для некоторых из них атомные веса удалось определить более точно (из них скандий, его атомный вес и свойства были предсказаны Менделеевым под именем гипотетического элемента эка бора). По своим свойствам и реакциям редкие земли сходны между собой и, встречаясь в природе совместно друг с другом, трудно отделяются один от другого. Водные растворы солей редких земель не осаждаются сероводородом. Сернистый аммоний действует, как свободный аммиак (дает аморфные осадки основных солей). Углекислые соли щелочей осаждают аморфные углекислые соли (растворимы в избытке реактива и тем легче, чем слабее основные свойства их). Для характеристики элементов редких земель пользуются атомными весами и их спектрами поглощения (при пропускании белого света через раствор солей), светящимися спектрами электрических искр (спектры с большим числом линии) и спектрами фосфоресценции (свет фосфоресценции при действии электрических разрядов в почти безвоздушном пространстве на сернокислые соли некоторых редких земель и на самые земли дает характерные полосатые спектры). Некоторые из элементов редких земель получены в металлическом виде (при действии калия или натрия на хлористые соли данных металлов или же посредством электролиза), большинство же известно только в виде окислов и солей. Э. Еr, имеет атомный вес=166,3 (Клеве). Окись Э. Еr2О3 представляет собою порошок красивого розового цвета, уд. в. 8,64, медленно растворяется в кислотах и образует соли розового цвета. В начале 60 годов Берлин, позднее Бар и Бунзен в смеси, называвшейся, иттрием нашли землю, дающую розовые соли, и дали ей название Э. Из этой последней Мариньяк выделил окись иттербия, дающую бесцветные соли. Клеве в 1880 году показал, что и чистый Э. сопровождается двумя землями гольмием и туллием, от которых его уже трудно отделить. Для Э. характерен спектр поглощения (изучен Таленом). Линии Э. найдены в спектре солнца. Из солей Э. известны: азотнокислый Э. Er2(NO3)6+10H2O в виде больших кристаллов, не изменяющихся на воздухе; сернокислая соль (с 8 частями воды) образует двойные соли с сернокислым калием и аммонием. Первая из этих солей Еr2, К2(SO4 )4 +4Н2O хорошо растворима в холодной воде.

А. Кремлев.

Эрехтейон

Эрехтейон — т. е. храм Эрехтея — замечательное произведение древнегреческой архитектуры, остатки которого сохранились в Афинах. То было одно из главных святилищ, красовавшееся на акропольской горе, к северу от Парфенона. Оно занимало то самое место, где, по верованию греков, произошел спор между Афиною и Посейдоном из-за обладания Аттикой; в нем находились оливковое дерево, произращенное Афиною, и ключ соленой воды, начавший бить по манию Посейдона; в нем хранились другие святыни, чтимые афинянами: деревянный истукан Афины, будто бы упавший с неба, статуя Гермеса, принесенная в Афины Кекропсом, след на скале трезубца, которым Посейдон извлек из нее воду, светильник Каллимаха, горевший непрестанно, несмотря на то, что масло наливалось в него только однажды в году, остатки гроба Эрехтея и других героев Аттики, трофеи, добытые на войне, и т. п. Э. заменил собою находившийся на том же месте более древний храм, разрушенный персами при их нашествии; постройка нового храма была начата при Перикле и продолжалась с перерывами, вероятно, до 407 г. до Р. Хр. Так как он стоял на неровной почве и был, собственно говоря, не одним храмом, а совокупностью нескольких святилищ, то его план представлял значительное отступление от обычного расположения греческих храмов; он не имел снаружи окружной колоннады, но был украшен с трех сторон отдельными портиками. Перед входом в восточную целлу, посвященную Афине-Палладе (градохранительнице), находился портик о шести стройных колоннах, вытянутых в ряд, без антов. Лицевая стена западной целлы посвященной трем древним аттическим божествам земли, была с наружной стороны ограничена двумя антами и расчленена четырьмя великолепными, также аттическими полуколоннами, в пространствах между которыми были проделаны четыре высоких окна. К этой целле примыкали два портика, один с северной стороны, другой-с южной. В северный портик выходила главная входная дверь целлы, роскошно обрамленная и осененная карнизом на консолях. Южный портик, называвшийся Пандрозейоном, по имени одной из дочерей Кекропса, Пандрозы, не имел фриза, и его архитрав, состоявший из трех горизонтальных полос, подпирали не колонны, а шесть кор или кариатид, помещенных на высоком парапете, -шесть фигур молодых женщин, одетых в афинский костюм (тунику, гемидиплодий и пеплос) и несущих на головах корзины и лежащие на этих последних квадратные плиты, Здесь мы встречаем первый в истории искусства случай употребления подобных женских фигур для поддержки балок — употребления, перешедшего из греческого зодчества во всемирное. Пять кариатид Пандрозейона еще стоят на своих местах; шестая увезена, вместе с частями архитрава и парапета, лордом Эльджином в Лондон и теперь хранится в тамошнем Британском музее; в Афинах она заменена теперь терракотовой копией. В позах этих здоровых, стройных фигур незаметно ни малейшего принуждения; они несут лежащую на их головах тяжесть легко, что особенно выражается тем, что у них только одна нога плотно упирается в землю, а другая слегка согнута в колене и выдается вперед. Одежда ниспадает с них плавными, красивыми складками, напоминающими собою каннелюры; на их правильных, благородных лицах рисуется строгое спокойствие, как бы сознание важности их служения Афине. Обломки фриза Э., сюжетом которого был, очевидно, миф об Эрехтее и кекропидах, хранящиеся в акропольском музее, свидетельствуют о том, что и прочие скульптурные украшения Э. были превосходны. Он отличался большой оживленностью и тонкостью отделки, и его эффектность увеличивалась темным фоном элевзинского мрамора, на котором были укреплены фигуры, изваянные из белого паросского мрамора. В архитектурном отношении все части Э. должны были очаровывать зрителя чистою красотою своих форм, гармоничностью пропорций и тонкою обработкой деталей; ни одно из созданий древнегреческого зодчества не было так свободно и живописно по расположению, так грациозно и изящно, как это образцовое сооружение аттическо-ионического стиля. До XVII стол. Э. существовал еще в довольно сохранном виде; но венецианцы в 1687 г., при осаде Афин, страшно изуродовали его. В настоящее время он, насколько было возможно, исправлен при помощи принадлежавших к нему фрагментов, но все-таки представляет собою печальные развалины; лучше других его частей уцелел портик Пандрозы.

Эри

Эри (Erie, произнес. Ири) — самое южное из больших северо-американских озер, расположено между 41°25'-42°55' с. ш. и 78°52'— 83°33' з. д. от Гр. Берега его на С принадлежат Канаде, на 3, В и Ю-штатам Мичиган, Огайо, Пенсильвания и НьюЙорк. Озеро расположено на высоте 172 м над ур. м., на 4 м. ниже, чем озеро Гурон, и 102 м. выше, чем озеро Oнтаpиo, с которым оно соединяется Ниагарским водопадом. Площадь его занимает 24491,94 кв км при наибольшей длине 402 км и ширине с 50 до 100 км. В Э. вносится много ила с озера Гурон и с его состоящих из мягких горных пород берегов, почему Э. самое мелкое из северо-американских озер; лишь в редких местах глубина превышает 37 м; наибольшие встречающиеся глубины достигают 76 м. В Э. изливаются лишь короткие речки. Самые крупные из них Гранд-ривер (195 км.) на С и Моми на 3. С озером Онтарио озеро Э. соединяется через Велландский канал. С р. Гудзон озеро соединяется каналом Э.; последний начинается недалеко от г. Буффало и простирается на В. до г.г. Трой и Альбани на р. Гудзоне. Длина канала 585 км, ширина на дне 16 м, на поверхности 21,3 м, глубина 2 м; канал сооружен в 1817-25 гг., расширен и углублен в 1836-42 гг.; канал снабжен 72 шлюзами. По каналу ходят плоскодонные барки 27,7 м. длины, 5,3 м. ширины, с осадкой 1,3 м. и вместимостью в 240 тонн. Так как со времени сооружения жел. дорог значение канала для грузового движения между Атлантическим побережьем и приозерными штатами упало, то проектируется его углубить и сделать доступным для судов со вместимостью в 1000 тонн. Другие каналы соединяют г. Кливленд с г. Портсмут на р. Огайо (канал Огайо), г. Толедо с г. Цинциннати (Майами-канал); к последнему примыкает канал Вабаш-Эри. Затем озеро Э. связано густой железнодорожной сетью с соседними штатами, откуда через озеро перевозится уголь, лес, железо, керосин, хлеб и др. товары, направляясь к р. Св. Лаврентия и Миссиссипи. С декабря по март гавани замерзают. Осенью господствуют частые бури. Течения на озере очень сильные. Естественных хороших гаваней нет на озере; все гавани сооружены искусственно. Главнейшие-Буффало, Дэнкирк, Эри, Кливлэнд, Сандуски и Толедо.

Эрозии

Эрозии (медиц.) — поверхностные изъязвления слизистой оболочки, обусловливаемые большею частью дегенеративно-воспалительными процессами.

Эрозия

Эрозия и эрозионные процессы — термин, употребляемый в геологии для обозначения процессов размывания.

Эрот

Эрот (ЕrwV) = лат. Аmоr — Амур) — у древних греков бог любви, понимавшийся как особое мировое божество и как безотлучный спутник и помощник Афродиты. Как Mиpовoe божество, соединяющее богов в брачные пары, Э. считался порождением Хаоса (темной ночи) и светлого дня или Неба и Земли. Отцом его называли также Урана, Хроноса, Орфея и др. В позднейшем предании, Э. обыкновенно называется сыном Афродиты и Арея. Он господствует как над внешней природой, так и над нравственным миром людей и богов, управляя их сердцем и волей. По отношению к явлениям природы он является благодетельным богом весны, оплодотворяющим землю и вызывающим к бытию новую жизнь. Его представляли красивым мальчиком, с крыльями, в более древнее время — с цветком и лирой, позднее со стрелами любви или пылающим факелом. Художественное развитие тип Э. получил под резцом ваятелей младшей аттической школы-Скопаса, Праксителя и Лизиппа. Скопасу принадлежала статуя Э., находившаяся в Мегарах; Пракситель изваял Э. для Пария (город в Мизии при Геллеспонте) и — шедевр греческой скульптуры-для Феспий, где находилась также статуя Э. работы Лизиппа. Культ Э. существовал в Парии и главным образом в Феспиях, где первоначально грубый камень служил изображением бога. В Феспиях через каждые четыре года устраивалось в честь Э. празднество — Эротидии — сопровождавшиеся гимнастическими и музыкальными состязаниями. Кроме того Э., как бог любви и дружбы, соединявшей юношей и мужчин, пользовался почитанием в гимназиях, где статуи Э. ставились рядом с изображениями Гермеса и Геракла. Спартанцы и критяне обыкновенно перед битвой приносили Э. жертву; лучший фиванский (так наз. священный) отряд имел в Э. своего покровителя и вдохновителя; самицы посвятили Э. гимназий и праздновали в честь его свои элевтерии. Взаимная любовь юности нашла себе символическое изображение в группе Эрота и Антэротае находившейся в элейском гимназии: рельеф с этою группою изображал Э. и Антэрота, оспаривающими пальму победы друг у друга. Э. служил одним из любимых сюжетов для философов, поэтов и художников, являясь для них вечно-живым образом как серьезной мироуправляющей силы, так и личного сердечного чувства, порабощающего богов и людей. Позднейшему времени принадлежит возникновение группы Э. и Психеи (т. е. Любви и плененной ею Души) и развившейся из этого представления известной народной сказки. Н. О.

Эсквайр

Эсквайр (англ. Esquire, обыкн. сокращенно Esq.) — почетный титул, происходящий от англо-норманского слова escuier, франц. есuyеr, лат. scutifer, т. е. «щитоносец». Первоначально титул этот носили в Англии все те, которые, не будучи пэрами или рыцарями, пользовались правом иметь свой герб, т. е. весь обширный класс английского дворянства — джентри. Лица низших классов могли получать этот титул только посредством королевских грамот. Титул передавался потомству. Теперь в Англии титул Э. дают: 1) все государственные должности, начиная от мирового судьи, 2) степень доктора и 3) звание барристера (поверенного при высших судах). Из вежливости титул Э. дается всем лицам образованным и принадлежащим к хорошему обществу. Титул Э. становится излишним для лиц, обладающих каким-либо другим титулом. Сокращенная форма Сквайр обозначает: 1) в Англии — помещика, 2) в Северной Америке — мирового судью.

Эскироль

Эскироль (Esquirol) — знаменитый французский психиатр (1772-1840), изучал медицину в Париже и Монпелье, и сделавшись учеником Пинеля, основателя научной психиатрии, посвятил себя разработке душевных болезней. В 1800 г. он открыл в Париже первую частную лечебницу для душевно-больных, а в 1817 г. первую клинику, в которой читал лекции для врачей, приезжавших к нему из разных стран. С 1825 г. до смерти состоял директором заведения Шарентон (около Парижа), где ему в 1862 г. воздвигнут памятник. Главное его произведение (Париж, 1838 г.) — было переведено почти на все европейские языки. Кроме того ему принадлежат несколько монографий об обманах чувств, о мономаниях, об устройстве заведений для умалишенных. Он много содействовал улучшению быта душевнобольных, более гуманному обращению с ними в заведениях и устранению жестоких способов усмирения их, крайне распространенных в те времена.

П. Розенбах.

Эскулап

Эскулап или, правильнее, Эскулапий (Aesculapius, из греческого AsklhpioV)натурализовавшийся у древн. римлян греческий бог врачебного искусства, которое, вместе с его божественным представителем, проникло в Рим в начале III-го века до Р. Хр. Когда в 293 г. до Р. Хр. тяжелая моровая язва посетила Рим, обратились за указанием к Сивиллиным книгам, которые дали знать, что эпидемия прекратится, если перевезут в Рим бога Эскулапия из его Эпидаврского святилища. После однодневного молебствия снарядили в Эпидавр посольство за священной змеей бога, которая, по преданию, добровольно последовала за римлянами на их корабль и, по прибыли в Рим, выбрала для своего жилища Тибрский остров; этот остров так и остался посвященным богу, в воспоминание о чем при устройстве набережной берегам острова была дана форма плывущего корабля, украшенного спереди статуей Э. В 291 г. здесь состоялось освящение храма в честь Э.; этот храм и состоявшие при нем службы напоминали собою типичные греческие Асклепии. Как и в Эпидавре, в тибрском храме Э. практиковался способ лечения больных посредством инкубации, во время которой они получали во сне необходимые советы; выздоровевшие посвящали богу обетные дары и благодарственные надписи. Вместе с о. в надписях упоминается весьма часто богиня, родственная с ним по культу-Гипея или Салюс (Здоровье). Другой храм Э. находился в Анции (в Лавдуме), где, по преданию, змея Эскулапа, при возвращении в Рим снаряженного в 293 г. посольства, высадилась на берег и три дня обвивалась вокруг высокой пальмы в роще Аполлона. — Культ Э. был греческий; жрецы при храме бога были из греков; как и греческому Асклепию, римскому Э. были посвящены из животных змея, собака и петух. В лице Э. греческое врачебное искусство было официально принято государством, хотя римляне, вообще смотревшие на медицину с отвращением, негостеприимно относились к поселявшимся в Риме греческим врачам. Позднее, медицина сделалась специальностью греков, среди которых бывало всегда множество шарлатанов. Суеверие и страдания приводили людей к Э.; культ этого бога принадлежал к числу самых популярных и стойких. Ср. Preller, «Romische Mythologie» (Б., 1881-1883, II-й т., стр. 240 и след.); Wissowa, «Religion und Kultus der Romer» (Мюнхен, 1902).

Эспарцет

Эспарцет (Onobrychis Gaertn.) — родовое название растений из сем. мотыльковых Рарiliоnасеае). Известно до 80 видов, дико растущих в средней и южной Европе, в сев. Африке и в западной Азии. Это— травы, полукустарники или мелкие кустарники, усаженные обильными шипами. Листья не парноперистые, с прилистниками. Главный черешок иногда превращается в шип. Цветки пурпурные, розовые, беловатые или желтоватые, собранные в пазушные кисти или в колосья. Чашечка колокольчатая, о пяти зубчиках, из которых нижний короче остальных. Флаг обратно яйцевидный или обратно сердцевидный, с узким основанием, почти сидячий; крылья короткие, лодочка с тупой или косо притупленной верхушкой, одинаковой длины с флагом или длиннее его. Тычинки двубратственные, верхняя тычинка свободная до основания. Пестик с короткою плодоножкой; завязь о 1 или 2 семянопочках; столбик прямой или согнутый, с небольшим рыльцем. Боб сплющенный, полушаровидный, реже свернутый улиткой, кожистый, морщинистый, не вскрывающийся, о 1-2 семенах. Из всех видов наиболее обыкновенным является О. viciaеfolia Scop. (иначе О. sativa Lam.), дико растущий по полям, холмам, лугам. Эта многолетняя трава (до 60 см высоты), голая или прижатопушистая, а иногда даже мохнатопушистая, с простыми или ветвистыми приподнимающимися стеблями. Перистые листья о 13-25 овальных, продолговатых или почти линейных листках. Розоватые цветки собраны в пазушные кисти, которые во много раз длиннее листьев. Зубцы чашечки вдвое длиннее ее трубочки; флаг равен лодочке, короче или длиннее ее; крылья длиннее трубочки чашечки, но короче ее зубцов. Боб полукруглый, прижатопушистый, морщинистый, по килю и морщинкам быть может зубчато-шиповатый, с шипами не длиннее его ширины. Этот вид образует много разновидностей, принимаемых некоторыми авторами за самостоятельные виды. Таковы: О. montana DC., отличающийся укороченными и простертыми стеблями, овальными или овально-продолговатыми листками, густыми кистями и крупными цветками (растет на Кавказе). О. inermis Stev., отличающийся почти линейными листками, длинными, густыми кистями, ячеисто-морщинистыми бобами, больш. частью с цельным килем (в Крыму, Кубанской обл.). О. vulgaris Gaud. (О. confirta DC.), с продолговатолинейными листками, довольно густыми кистями и бобами, с плотной оболочкой и короткими шипами, которые короче половины ширины киля (повсюду). О. arenaria DC. походит на предыдущий, но верхние листья линейные, цветки мелкие (до 9 мм.), а шипы на бобах длинные (=ширине киля). О. tomentosa отличается от предыдущего серовато-шершистыми бобами. О. gracilis Bess., отличающийся линейными листками, мелкими (до 7 мм.) цветками и еще тем, что флаг длиннее лодочки, а бобы мелкие, с зазубринками (в юго-вост. России) и др. Ср. Шмальгаузен, «Флора России» (т. I, стр. 259). О. viciaefolia разводится как кормовая трава. С. Р.

Эсперанто

Эсперанто (Esperanto) — один из многочисленных всемирных языков, придуманный доктором М. Заменгофом в Варшаве.

Эстафета

Эстафета (франц. estafette) — конная почта, посылка нарочных гонцов, особенно верховых. В большинстве государств она в настоящее время отменена. В России и Австро-Венгрии до сих пор через Э. могут доставляться телеграммы в места, где нет телеграфных станций. В России при подаче телеграмм, назначенных для доставления в сторону от адресного телеграфного учреждения с нарочным или по Э., взимается с отправителей плата по 10 коп. с версты (но не менее 50 к. за каждую телеграмму).

Эстрагон

Эстрагон (Artemisia Dracunculus L.) — многолетняя трава из сем. сложноцветных (Compositae), дико растущая по степям, берегам рек во многих местностях Средней и Южной России, на Кавказе и в Азии, и часто разводимая в садах и огородах, как пряное растение. Стебель прямой, ветвистый, голый, до 1 метра высотою; листья цельные, голые. Головки мелкие, шаровидные, поникающие, собранные в кисти; покрывало голое, внутренние листки его широко перепончатые, венчик беловатый, краевые цветки женские, плодущие, срединные бесплодные.

С. Р.

Эсxатология

Эсxатология — учение о последних вещах, о конечной судьбе мира и человека — искони занимала религиозную мысль. Представления о загробном существовании — томлениях в подземном царстве мертвых, мучениях, странствованиях в призрачном мире или упокоении и блаженстве в стране богов и героев — распространены повсеместно и имеют, повидимому, глубокие психологические корни. По мере проникновения религии нравственными идеями, появляются и представления о загробном суде и возмездии, хотя религия стремится обеспечить верующему загробное блаженство помимо его нравственных заслуг-посредством заклинаний или иных религиозных средств, как мы видим это у египтян, а впоследствии у греков или у гностиков. Наряду с вопросом о судьбе единичной человеческой личности может возникнуть вопрос и о конечной судьбе всего человечества и всего мира — о «кончине Mиpa», напр. у древних германцев (сумерки богов), или в парсизме (хотя трудно определить время возникновения его эсхатологии), или, наконец, у евреев, мусульман и в христианстве. У ветхозаветных евреев индивидуальная Э., т. е. совокупность представлений о загробном существовании отдельной личности, вытесняется из области собственно религиозного интереса, который сосредоточивается на Э. национальной или универсальной, т. е. на представлениях о конечной судьбе Израиля, народа Божия, а следовательно, и дела Божия на земле. В народных верованиях таким концом естественно являлось возвеличение Израиля и его национального царства, как царства самого Ягве, Бога Израиля, и Его Помазанника или Сына — народа Израиля, олицетворяемого в царе, пророках, вождях, священниках. Пророки вложили в представление о царстве Божием высшее духовное содержание. Это царство не может иметь исключительно национальное значение: его осуществление — конечная реализация святой воли Божией на земле — имеет универсальное значение для всего мира, для всех народов. Оно определяется прежде всего отрицательно, как суд и осуждение, обличение и ниспровержение всех безбожных языческих царств и вместе с тем всей человеческой неправды и беззакония. Этот суд, по своей универсальности, касается не одних язычников, врагов Израиля: он начинается с дома Израиля, и, с этой точки зрения, все исторические катастрофы, постигающие народ Божий, представляются знамениями суда Божия, который оправдывается самой верой Израиля, является божественнонеобходимым. С другой стороны конечная реализация царства определяется положительно, как спасение и жизнь, как обновление, касающееся духовной природы человека и самой внешней природы. Во время пленения вавилонского и после него Э. евреев получает особенно глубокое и богатое развитие, вместе с мессианическими чаяниями. Со II в. в апокалиптической литературе с нею соединяются верования и представления о личном бессмертии и загробном возмездии. Различные памятники этого периода отличаются разнообразием представлений; можно говорить об апокалиптических преданиях, а не об апокалиптическом предании. Одни памятники говорят о личном Мессии, о воскресении мертвых, о пророке последних времен; другие об этом умалчивают. Тем не менее постепенно, вплоть до христианских времен (и впоследствии), вырабатывается определенный комплекс апокалиптических представлений, которые вошли и в христианскую Э. Изучая систематически, начиная со II в. до Р. Хр., представления евреев о «последних вещах», можно принять в общем следующую схему: 1) скорби и казни, бедствия и знамения последних времен, видимое торжество язычников, нечестивых и беззаконных, крайнее напряжение зла и неправды, предшествующее «концу» (безусловно общая черта всех апокалипсисов); 2) в широких кругах распространенное ожидание пророка, предтечи великого «дня Господня», Илии (Малахия; Втор. 18, 15; Mф. 16, 14, Иоан. 6, 14); 3) появление самого Мессии (не во всех памятниках), последняя борьба вражьих сил против царства Божия и победа над ними десницей Мессии или самого Бога; во главе вражьих сил помещается иногда богопротивный царь (впоследствии — антихрист) или сам Велиар; 4) суд и спасение, обновление Иерусалима, чудесное собрание рассеянных сынов Израиля и начало благодатного царства в Палестине, которое имеет продлиться 1000 (иногда 400) лет, -так называемый хилиазм; перед началом этого «тысячелетнего царства» праведные имеют воскреснуть, дабы принять участие в его блаженстве (в некоторых апокалипсисах Meccия умирает, причем разыгрывается последний эпизод борьбы Бога с вражьей силой); 5) за концом истории, по совершении времен, некоторые говорят о конце мира — обновлении вселенной. «Последняя труба» возвещает общее воскресение и общий суд, за которыми следует вечное блаженство праведных и вечная мука осужденных. Иные представляли себе самую вечность по аналогии времени и мечтали о всемирном Иудейском царстве, со столицей в Иерусалиме. Другие мыслили грядущее царство славы как полное обновление неба и земли, как реализацию божественного порядка, упразднение зла и смерти, которому предшествует огненное крещение вселенной. С этим связывается представление о двойном воскресении: первое воскресение праведных, при начале тысячелетнего царства-седьмого тысячелетия, седьмого космического дня, субботы Господней, которой кончается история, второй суд и второе общее воскресение — конеч. цель космического процесса.

Изучение христианского апокалипсиса показывает, каким образом эти представления еврейской апокалиптики были усвоены и переработаны церковью первого века. «Евангелие царствия» непосредственно примыкает к проповеди Иоанна Крестителя, в котором видели Илию, предтечу дня Господня. «Покайтесь, ибо приблизилось царство небесное» -так учил Иоанн, так учили и апостолы при жизни Иисуса. И в той, и в другой проповеди царство Божие, как совершенное осуществление воли Божией на земле («яко на небеси»), сознается прежде всего как суд, но вместе и как спасете. Оно приблизилось, пришло, хотя и без видимой катастрофы; оно уже среди людей, в лице Иисуса, который сознает себя единородным Сыном Божиим, помазанным Духом, и именуется «Сыном человеческим» (как у Даниила или в книге Еноха), т. е. Мессией, Христом. Мессия вмещает в себе царство, является его средоточием, носителем, сеятелем. В нем осуществляется Новый Завет — внутреннее, совершенное соединение божеского с человеческим, залогом которого служит то единственное в истории интимное, непосредственное соединение личного самосознания с Богосознанием, какое мы находим у Иисуса Христа и только у Него. Внутренняя духовная сторона царства Божия в человечестве находит здесь свое полное осуществление: в этом смысле царство Божие пришло, хотя и не явилось еще в полноте своей славы, Иисус Христос есть «суд миру сему» — тому миру, который «не познал» и не принял Его; и вместе Он «спасение» и «жизнь» для тех, кто «познает», принимает Его и «творит волю Отца», в Нем открывающуюся, т. е. становится «сыном царства». Это внутреннее соединение с Богом во Христе, это духовное созидание царства Божия не упраздняет, однако, веры в окончательную реализацию этого царства, его «явления» или пришествия «в силе и славе». Последнее слово Иисуса к синедриону, слово, за которое Он был осужден на смерть, было торжественным засвидетельствованием этой Веры: «Я есмь (сын Благословенного) и вы увидите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего с облаками небесными» (Марк. 14, 62). Сознавая Себя средоточием «царства», Иисус не мог не ощущать его непосредственной близости (Марк. 13, 21, ел.), хотя срок наступления его Он признавал известным одному Отцу (ib., ср. Деян., 1, 7); но сознание непосредственной близости царства, или «мессианическое самосознание» Христа имело для Него практическим последствием сознанную необходимость страдания и смерти -для искупления многих, для спасения их от суда и отвержения, связанного с немедленным наступлением того царства, из которого они, по внутреннему своему отношению в нему, сами себя исключают. Заповедь Отца — в том, чтобы не судить, а спасти мир. Не явление во славе среди легионов ангелов, а крестная смерть — вот путь к внутренней победе над миром и человеком. И тем не менее эта крестная смерть тоже не упраздняет Э. царства: она влагает в нее лишь новый смысл. Первое поколение христиан всецело проникнуто мыслью о близости царства: не успеете обойти городов Израиля, как придет Сын Человеческий (Мф.10, 23); не прейдет род сей (поколение) как все это будет (Марк. 13, 30); любимый ученик Христов не умрет до пришествия царства. Падение Иерусалима есть знамение скорого пришествия (Марка 13, 24; Луки 21, 27), и если во время осады и штурма Иерусалима иудеи ежеминутно ждали славного и чудесного явления Meccии, то и среди христиан первого века эти ожидания сказываются с неменьшею силою, являясь утешением в скорби и гонениях и вместе выражением живой веры в непосредственную близость Христа. Последние времена приблизились (Иак. 5, 8; 1 Петр. 4, 7; 1 Иоан. 2, 18), Господь придет скоро (Откр. 22, 9 и сл.); спасение ближе, чем при начале проповеди, ночь проходит и наступает рассвет (Рим. 13, 11, 12). Воскресенье Христа, как первая победа над смертью, служило ручательством окончательной победы, общего воскресения, освобождения всей твари от рабства тления; «явления Духа» служат залогом конечного торжества Духа, одухотворения вселенной. «Чаяние будущего и воскресение мертвых» — так резюмирует ап. Павел свое исповедание и вероучение (Деян. 23, 6). В рамки традиционной Э. (антихрист, собрание Израиля, суд, воскресение, царствование Meccии, рай и т. д.) апостол влагает основную христианскую мысль: в воскресении и славном осуществлении царства совершается конечное соединение Бога с человеком, а через него и со всей природой, которая вся преображается, освобождается от тления; Бог будет все во всем (1 Кор. 15). С конца 1 в. зарождаются недоумения, о которых свидетельствуют памятники послеапостольского века, напр. послание Климента и позднейшие писания Нового Завета, как послание к Евреям или второе посл. Петра. Первые христиане и апостолы умерли, не дождавшись «спасения»; Иерусалим разрушен; языческий Рим продолжает царствовать-и это вызывает сомнения. Являются насмешники, которые спрашивают, где же обетования о пришествии Христа? С тех пор, как почили отцы, все остается по прежнему, как было от начала творения. В ответ этим насмешкам второе послание Петра указывает, что как некогда прежний мир погиб от потопа, так нынешнее небо и земля блюдутся огню, сохраняемые на день суда и погибели нечестивых. Одно надо знать — что «у Господа один день как тысяча лет и тысяча лет, как один день» (Пс. 90, 4), -почему отсрочка в исполнении обетования должна объясняться не медлительностью, а долготерпением (гл. 3). Этот текст, в связи с преданием о хилиазме, вызвал многочисленные толкования; между прочим он вызвал ожидание кончины Mиpa около 1000 г., а затем в XIV в., так как «тысячелетнее царство» стали считать наступившим со времен Константина. Э., в целом, является едва ли не одним из первых догматов христианства; первый век был эпохою ее расцвета. Последующие века жили преданиями ранней христианской и отчасти Иудейской Э., причем с течением времени отпадали некоторые старинные предания (например чувственное представление о хилиазме, которое играло значительную роль в Иудейской апокалиптике и было заимствовано христианами первых веков. Из позднейших придатков отметим представление о мытарствах, некогда игравшее важную роль у гностиков, но усвоенное и православными. Э. западной церкви обогатилась учением о чистилище. Средневековая догматика схоластически разработала все частные вопросы о «последних вещах»; в «Summa Theologiae» Фомы Аквинского можно найти подробные сведения о различных отделах загробного мира, о местопребывании праотцев, детей, умерших до крещения, о лоне Авраама, о судьбе души после смерти, об огне чистилища, о воскресении тел и т. д. Художественное выражение этих воззрений мы находим в «Божественной Комедии» Данте, а у нас — в апокрифической литературе о рае и аде, хождениях по мукам и проч., которая тянется в течение долгих веков и начатки которой следует искать в ранних апокрифических апокалипсисах. Современная мысль относится к Э. индифферентно или отрицательно; те из проповедников христианства, которые стремятся приспособить его к требованиям современной мысли, дабы открыть ему широкий доступ в круг интеллигенции, нередко совершенно искренно силятся представить Э. как случайный придаток христианства, как временный и преходящий момент, как нечто привнесенное в него извне той исторической средой, в которой оно возникло. Уже для греческой интеллигенции Э. апостола Павла служила соблазном, как мы видим это по впечатлению, произведенному его речью перед ареопагом: «когда же они услыхали о воскресении мертвых, одни стали насмехаться, а другие сказали: об этом послушаем тебя в другое время» (Деян. 17, 32, ср. 24, 25). Тем не менее и теперь всякий добросовестный историк, научно изучающий историю христианства, вынужден признать, что христианство, как таковое, т. е. как вера в Христа, Meccии Иисуса, необходимо от начала было связано с Э., составлявшей не случайный придаток, а существенный элемент евангелия царства. Не отказываясь от самого себя, христианство не может отказаться от веры в Богочеловечество и в царство Божие, в конечную, совершенную победу, реализацию Бога на земле, -от верования, выраженного апостолом в 1 Кор. 15, 13, след. Отдельные образы христианской Э. можно объяснять исторически, но основная идея ее, засвидетельствованная жизнью и смертью Христа Иисуса и всем Новым Заветом, начиная с молитвы Господней, представляет и до сих пор жизненный вопрос христианства — веры «во Единого Бога Отца Вседержителя». Есть ли мировой процесс безначальный, бесконечный, бесцельный и бессмысленный, чисто стихийный процесс, или же он имеет разумную конечную цель, абсолютный (т. е. на религиозном языке божественный) конец? Существует ли такая цель или абсолютное благо (т. е. Бог) и осуществимо ли это благо «во всем» (царство небесное-Бог все во всем), или же природа представляет вечную границу для его осуществления и само оно является лишь субъективным, призрачным идеалом? У христианства возможен на это лишь один ответ. Кн. С. Т.

Эталон

Эталон — Эталонами называют образцы мер, содержащие возможно точно определенное число единиц той меры, образцом которой должен служить Э. Измерение большинства принятых в науке и технике величин может быть, как известно, сведено к измерению длин, масс и промежутков времени. Для этих основных величин первоначально были избраны идеальные единицы: для единицы длины-одна десятимиллионная часть четверти парижского земного меридиана (метр) и одна сотая доля его; для единицы массы — масса одного кубического сантиметра чистой воды при температуре наибольшей плотности ее (грамм) и тысяча таких единиц (килограмм); для единицы промежутков времени — одна секунда или 86400-ая часть средних солнечных суток. По мере усовершенствования методов измерения все более и более вкоренялось убеждение, что вышеприведенные идеальные единицы не могут считаться определенными, так как всякий исследователь, который пожелает воспроизвести эти единицы на основании их определений, получит величину единиц, отличную от прежних, и более или менее отличающуюся от идеальных, в зависимости от умения исследователя и от точности измерительных приемов и приборов, которыми он располагает. В виду этого международный конгресс, собравшийся в Париже в 1875 г., постановил принять в качестве единиц длины и массы некоторые произвольные единицы, а именно: 1) в качестве единицы длины — метра — прототип метра, хранящийся в Париже и чрезвычайно близкий к идеальному метру, 2) и в качестве единицы массы — прототип килограмма, хранящийся тоже в Париже и чрезвычайно близкий по величине к идеальному килограмму. Образцы длин и масс, точно сверенные с прототипами, имеются во всех государствах, и являются нормальными эталонами. С нормальными Э. сравниваются все остальные Э., применяемые для точных измерений; это сравнение дает возможность узнать точную величину Э. в единицах прототипа Э. для промежутков времени не существует; единица времени все еще является идеальной, но точность, с которой она может быть определена, более чем достаточна при настоящем положении науки, и величина единицы всегда очень просто может быть проконтролирована сравнительно несложными астрономическими наблюдениями; всякие хорошие астрономические часы можно считать за Э. времени. Большинство остальных единиц, принятых в науке и технике, могут быть приведены к основным единицам длины, массы и времени. Так напр. за электростатическую единицу количества электричества принимают такое его количество, которое действуя в пустоте на равное ему количество, расположенное от него на расстоянии единицы длины, отталкивает его с силой, равной единице силы; за единицу силы принимают силу, которая, действуя на единицу массы сообщает ей равномерноускоренное движение с единицей ускорения: за единицу ускорения принимают такое ускорение движения тела, когда скорость тела в единицу времени увеличивается на единицу скорости; наконец, за единицу скорости принимают скорость движения тела, проходящего единицу длины в единицу времени. Таким образом измерение большинства физических величин могло бы быть произведено при пользовании исключительно мерами длины, массы и времени. Но в большинстве случаев методы такого абсолютного измерения величин чрезвычайно сложны и, если желательно достижение значительной точности, требуют особых приборов, особой обстановки и чрезвычайной тщательности в работе. Между тем методы сравнения двух однородных величин обыкновенно значительно проще, не требуют столь сложной обстановки и в общем обладают значительно большей точностью, чем измерения абсолютные. Так напр., абсолютное измерение электрического сопротивления, путем приведения его к измерению длин, масс и времени, чрезвычайно сложно, между тем как сравнение сопротивлений представляет относительно простую задачу, которую легко выполнить даже с значительной точностью. В виду этого в науке стремятся, где возможно, заменить абсолютное измерение величин сравнением их с однородными, величина которых раз навсегда была точно определена в абсолютной мере. Для этой цели создают Э. тех величин, абсолютное измерение которых представляет затруднения. как напр., в электрических измерениях создают эталоны разности потенциалов, сопротивления, емкости (конденсаторы с известной емкостью), самоиндукции (катушки с точно определенной самоиндукцией), и т. д. Эти Э. раз навсегда измеряются с большой точностью в абсолютной мере; копируя их, создают другие Э., а сравнивая с ними однородные подлежащие измерению величины, определяют и последние в абсолютной мере. Так как с большой точностью можно сравнивать лишь однородные величины приблизительно одного и того же порядка величины, то стараются, обыкновенно, иметь эталоны одной и той же физической величины различных порядков. Обыкновенно эталоны, когда это возможно, стараются построить так, чтобы в них заключалось простое кратное число единиц или простое подразделение единицы характеризуемой эталоном величины; так напр. Э. сопротивления, единицей которого является 1 ом, бывают в 0,01, 0,1, 1, 100, миллион омов. Не всегда это возможно; так напр., Э. разности потенциалов — нормальные элементы — дают обыкновенно разность потенциалов, не находящуюся в каком-либо простом отношении в единице разности потенциалов — вольту, но все же совершенно точно определенную. Еще более важную роль играют Э. при измерении тех физических величин, которые не удалось привести к основным мерам длины, массы и времени. Примером такой величины является сила света, за единицу которой принимают силу света произвольно выбранного, но точно установленного источника света. Абсолютного измерения таких Э. существовать не может, и единственной гарантией определенности такого Э. является точное изготовление его по определенным, раз навсегда установленным предписаниям, и применение его в раз навсегда точно определенных условиях. Наиболее важным свойством всякого Э. является его возможная изменяемость от времени и окружающих условий. Поэтому при конструкции Э. их стараются построить из материалов, по возможности мало подвергающихся изнашиванию, стараются придать им формы, гарантирующие наибольшую сохранность их и наименьшее влияние на них окружающих условий. Кроме того, если влияние внешних условий (напр. температуры) неизбежно, то старательно изучают это влияние, так чтобы известно было, какой абсолютной величиной обладает данный Э. при всякой возможной комбинации внешних условий. При пользовании Э. необходимо точно знать характер этих влияний и стараться поставить Э. в такие условия, чтобы это влияние было либо по возможности незначительным, либо было точно определенным. Абсолютное измерение Э. и сравнение их друг с другом представляет столь сложную задачу, что она иногда не по силам не только отдельным наблюдателям, но и прекрасно обставленным лабораториям. В виду этого все работы этого рода стараются в последнее время сосредоточить в особых правительственных, специально к тому приспособленных учреждениях. Первым таким учреждением явилось Bureau des Poids et Mesures в Севре близ Парижа; в Германии аналогичным учреждением является Physikalisch=Technische Reichsanstalt в Шарлоттенбурге близ Берлина, в Poccии — главная палата мер и весов в Спб.

Этан

Этан — углеводород предельного ряда С2Н6; встречается в природе, в выделениях из почвы нефтеносных местностей. Искусственно получен в первый раз Кольбе и Франкландом в 1848 г. при действии металлического калия на пропионнитрил, ими же в следующем 1849 году в больших количествах при электролизе уксуснокалиевой соли и действием цинка и воды на йодистый этил. В настоящее время Э. получается посредством всех вообще реакций, которые применяются для получения предельных углеводородов, т. е. 1) восстановлением галоидопроизводных этилового спирта, для чего употребляют водород in statu nascendi, йодистый водород, амальгаму натрия, цинк и медноцинковую пару в присутствии воды или спирта.

CH3CH2J+HJ=CH3СH, +1/2 CH3CH2J+H2=C2H6+HJ.

2) Действием воды на цинк этил. (C2H5)Zn+H2O=C2H6 +Zn(HO)2.

3) действием цинка или натрия на галоидгидрин метилового спирта, 2CH3J+2Na=СН3СН3+2NaJ. При нагревании до 150° в запаянных трубках или по А. Волкову и Б. Меншуткину действием цинковой пыли при слабом нагревании. 4) Электкролиз солей уксусной кисл. 5) Присоединением водорода к непредельным углеводородам, именно ацетилену и этилену при нагревании до 500° или при обыкновенной температуре при контактном действии платиновой черни С2Н2+2Н2 = C2H6, С2Н4+Н2=C2H6.

Э. газ, легко обращающийся в жидкость, его критические данные по Ольшевскому следующие:

Крит. давл.

+35° 50,3 атмосф.

+29° 46,7 атмосф.

23,5° 40,4 атмосф.

0 23,8 атмосф.

—93 1. Температура кипения жидкого Э.Он остается жидким.

—151

Мало растворим в воде при обыкновенном давлении, при более высоких давлениях в сильном охлаждении растворимость возрастает; по опытам Villard'a при этих условиях Э. образует с водой кристаллическое соединение, упругость диссоциации которого при O° равна 6 атмосферам, при 12°— 18 aтм., при +12° этот кристаллогидрат разлагается.

Н. Тутурин

Этимология

Этимология — грамм. термин (от греч. etumoV истинный, верный и logia — учение, наука), имеющий два значения. В терминологии школьной грамматики Э. называют отдел грамматики, вмещающий в себе главные фонетические правила и учение о словообразовании (главным образом о флексии: склонении и спряжении). В этом смысле Э. противополагается учению о предложении (простом и сложном) и его членах, называемому обыкновенно синтаксисом. В научном языкознании под именем Э. разумеется правильное, согласное с требованиями науки определение происхождения слова и его родственных отношений к другим словам того же самого или других языков. Для краткости нередко Э. называют прямо происхождение слова, указывая, напр., что Э. его темна или, наоборот, вполне ясна и т. д. Научный характер эта последняя Э. приобрела лишь недавно, с успехами сравнительного языкознания и главным образом фонетики, позволившими сближать между собою формы, на вид ничего общего между собою не имеющие. Так, только после того как сравнительная фонетика выработала учение о так назыв. носовых сонантах, явилась возможность возводить отрицательные префиксы греч. a— и герман. un— к одному общему источнику u, или n слогообразующему. Особые заслуги по разработке Э. индоевропейских языков стяжал себе Потт, автор знаменитого труда: «Etymologische Forschungen auf dem Gebiete der Indogermanischen Sprachen mit besonderem Bezug auf die Lautumwandlung im Sanskrit, Griechischen, Lateinischen, Litauischen und Gotischen» (Лемго, 183336; второе издание, целиком переработанное и весьма расширенное, вышло в Детмольде, в 1859-76 гг.). В этом труде этимологизация, основывавшаяся прежде на бросающемся в глаза внешнем сходстве (иногда лишь случайном), впервые была поставлена на твердую почву фонетических законов и приобрела желательную точность, чуждую произвола. Другим замечательным ученым, много сделавшим для индоевропейской этимологии, был А. Фик , автор сравнительно-этимологического словаря индоевропейских языков: «Vergleichendes Worterbuch der indogerm. Sprachen» (1874-76), выдержавшего уже 4 издания, и множества отдельных этимологических статей в разных лингвистических журналах.

Этология

Этология — термин, предложенный Миллем в его логике, для научной области, долженствующей заняться образованием характера в зависимости от физических и моральных условий. Психология есть наука опытная, Э. — наука дедуктивная; первая исследует общие законы духа, вторая следит за сложной комбинацией законов, следов., есть более конкретная наука. Э. находится в таком же положении к психологии, в каком физика — к механике. Основные принципы Э. суть axiomata media, ибо занимают среднее положение между эмпирическими законами и высшими обобщениями. Ожидания Милля до настоящего времени не оправдались; много собрано материала по характерологии народов и индивидов, но дедуктивной науки о характере до сих пор нет и по-видимому еще долго не будет.

Этюд

Этюд (esercizio, exercice) — музыкальное упражнение, написанное с целью развить технику играющего или поющего. Э. существуют для пения (вокализы) и для всех инструментов и заключаются в том, что известная техническая фигура повторяется на разных ступенях гаммы и в разных ладах. Э. придается музыкальное содержание и форма. Пишутся Э. ходообразно или в коленном складе. В эпоху преобладания полифонии писались Э. для развития полифонической техники: инвенции, токкаты. Для фортепиано Э. писали Клементи, Крамер, Мошелес, Калькбреннер. Есть Э. (преимущественно в области фортепианной), в которых, кроме технической цели, преследуются цели художественные. Подобные Э. являются не только в домашнем обиходе, но и на концертной эстраде, как наприм. Э. Шопена, Шумана (симфонические Э.), Тальберга, Мошелеса, Листа и пр. Формы их шире (песнь, рондо, вариация и пр.). Есть еще Э., предназначенные не для развития техники, а для развития мелодической фразировки, напр. Э. cis-moll Шопена, Э. Стефана Геллера. Н. С.

Эхо

Эхо (Hkw) — в греч. мифологии нимфа, олицетворение эха, отдающегося в горах и ущельях. По одному из рассказов, нимфу Э. полюбил Пан, но так как она предпочла ему Сатира, то Пан оскорбленный отказом, вооружил против нее пастухов, которые растерзали нимфу, рассеяв члены ее тела по всему свету. По другому сказанию, она полюбила прекрасного Наркисса (Нарцисса), который остался к ней равнодушен; от страданий неудовлетворенной любви она высохла настолько, что от ее остался один голос. Существовало еще сказание о том, как Э., в то время когда ревнивая Гера разыскивала своего неверного супруга среди нимф, занимала богиню долгими разговорами, за что Гера наконец лишила нимфу членораздельной речи, оставив ей лишь способность издавать прерывистые звуки.

Н. О.

Эхо

Эхо (физ.). — Если звуковые волны, вызванные нашим собственным голосом или другим каким-либо источником звука, при своем распространении встречают препятствие (стену, отвесную скалу, лес), то они отражаются и могут достигнуть снова уха наблюдателя иногда значительно позже, чем при непосредственном своем распространении. Такой повторный звук, обусловленный отражением звуковых, волн и называется Э. Так как скорость распространения звука в одну секунду равна примерно (в зависимости от температуры) 333 м, то понятно, что если отражающая звук стена находится от нас на таком именно расстоянии 333 м., то мы услышим повторение вызванного нами звука (слова или целой фразы) через две секунды. Отсюда понятно вместе с тем, что можно воспользоваться Э. и для самого определения скорости звука, для чего необходимо измерить расстояние и соответствующий промежуток времени. Такой способ определения скорости звука был применен на самом деле (см. «Журн. Рус. Физ.-Хим. Общ.», 1895, Н. Гезехус). Прекрасное Э., чрезвычайно отчетливо и громко повторяющее произносимые слова, получается между прочим в длинном гроте, находящемся в гатчинском дворцовом саду. Обычное явление Э. представляет среди швейцарских и других гор. Нередки и многократные Э., вызываемые несколькими последовательными отражениями звуковых волн. Так, в Потсдаме, близ Берлина, в одной из зал дворца Сансуси, громкое однократное хлопанье в ладони производит впечатление продолжительного залпа ружейной пальбы. Особенно замечательно Э. во дворце Симонетта возле Милана; выстрел, произведенный из окна главного здания, повторяется до 50 раз, вследствие отражения звука от различных пристроек дворца. Частный случай Э. составляет сосредоточение звука посредством отражения его от вогнутых кривых поверхностей. Так, если источник звука помещен в одном из двух фокусов эллипсоидального свода, то звуковые волны собираются в другом его фокусе. Таким образом объясняется напр. знаменитое ухо Диониca в Сиракузах-грот или углубление в стене, из которого каждое слово, произнесенное заключенными в нем, могло быть услышано в некотором удаленном от него месте. Подобным акустическим свойством обладала одна церковь в Сицилии, где в известном месте можно было слышать произносимые шепотом слова в исповедальне. Известны также в этом отношении храм мормонов у Соленого озера в Америке и гроты в монастырском парке Олива около Данцига. Н. Гезехус.

Ювенал

Ювенал (Децим Юний Juvenalis) — римский сатирический поэт. Родился в г. Аквине (в юго-вост. части Лация) в первые годы правления Нерона (около 55 — 56 г. по Р. Хр.). Судя по литературной деятельности Ю., можно предполагать, что он получил весьма тщательное образование, а это, в свою очередь, позволяет заключать о достаточности его семьи. Последнее находит себе подтверждение в древней биографии поэта, по словам которой Ю. был сыном или воспитанником богатого вольноотпущенника. Он долго («до средины жизни», т. е. до 40 — 50 лет) упражнялся практически в красноречии, но не по нужде, а для собственного удовольствия; был некоторое время военным трибуном, имел у себя на родине сан главного жреца обоготворенного императора Веспасиана, а также занимал видную должность в местном городском самоуправлении. По весьма спутанным и сбивчивым известиям древнего жизнеописания поэта, можно предполагать, что он впал в немилость у одного из императоров и подвергся даже изгнанию, или, вернее, нежелательному для него удалению из пределов Италии на какой-нибудь пограничный пост. Свои сатиры Ю. начал писать или публиковать только при имп. Траяне, после 100 г. по Р. Хр. 16 сатир поэта разделяются на 5 книг (1 — 5; 6; 7 — 9; 10 — 12; 13 — 16). Хронология выхода в свет каждой книги довольно запутана; приблизительно ее можно определить так: I книга вышла между 100 — 115 гг., II между 116 — 117 гг., III между 118 — 120 гг., IV между 121 — 127 гг., V после 128 г. и во всяком случае до 131 — 32 гг. На эту последнюю дату приходится вероятно и смерть Ю. По своему достоинству сатиры Ю. резко разделяются на две группы, из которых вторая, начиная примерно с 10-й сатиры, стоит, в целом, гораздо ниже первой. Вот что говорит по этому поводу один из лучших знатоков Ю., Отто Ян: «Первые сатиры написаны при самых живых впечатлениях от пережитой эпохи ужасов, полны ожесточенных и резких нападок против выдающихся и первенствующих лиц и дают яркую картину ближайшего прошлого. В последних сатирах этот огонь угасает все больше и больше. Ярко вспыхнувшая ярость дает место ворчливому благодушию; живое отношение к вещам и лицам отступает пред общими местами; все более и более проявляется склонность к известным философским положениям, морализированию и вообще к широкому, расплывчатому изложению; мощно бьющий, даже пенящийся и бушующий горный ручей превращается в широкую и все спокойнее текущую реку». Эта резкая разница в достоинстве сатир дала повод одному из германских ученых, О. Риббеку , объявить, в наделавшей в свое время большого шуму книге: "Der echte undunechte J. " (Лпц., 1859) чуть не половину сатир Ю. произведениями позднейшего декламатора. Несмотря на в высшей степени остроумную аргументацию Риббека, его гипотеза в настоящее время совершенно оставлена. В первой сатире Ю. обосновывает свое выступление в качестве обличителя пороков современного ему общества и излагает свой образ мыслей по поводу этих пороков: эта сатира является как бы программой для всех других. Поэт недоволен господствующим в его время в литературе пристрастием к скучным и холодным мифологическим сюжетам и обращает внимание читателей на представляющую богатый материал для наблюдений картину римского общества, очерчивая беглыми, но меткими штрихами разного рода уродливые типы, как напр. мужчины, выходящего замуж подобно женщине, грабителянаместника, супруга — сводника собственной жены и т. д. Во 2-й сатире выставлены развратные лицемеры (qui Curios simunlant et Bacchanalia vivunt). Как жилось среди подобных развращенных и извращенных личностей и как вообще дышалось в тогдашнем Риме, показывает 3 сатира, принадлежащая к числу самых удачных по своей живой обрисовке крайне тягостных условий существования в столице для бедного и честного человека (этой сатире подражал, между прочим, Буало в сатирах I и VI). В 4-й сатире с злой иронией изображено заседание государственного совета во время Домициана, где обсуждается вопрос, как поступить с огромной рыбой, поднесенной рыбаком в дар императору. В 5-й сатире поэт в ярких красках рисует те унижения, которым подвергается бедняк-клиент на пиру у богача-патрона. Ю. хочет пробудить в паразите чувство стыда и гордости и для этого в самых резких контрастах противопоставляет то, что имеет за столом сам богач, и что велит он подавать бедному прихлебателю. Из 6-й сатиры можно заключить, что Ю. был страстным ненавистником женщин и врагом брака и основательно изучил слабости и пороки современных ему дам. Эта сатира, самая большая по объему (661 ст.), есть один из наиболее жестких плодов гения поэта, как по своему крайне суровому тону, так и по наготе изображения. 7-я сатира посвящена уяснению бедственного положения лиц, живущих умственным трудом: писателей, адвокатов, учителей. В 8-й сатире разбирается вопрос, в чем состоит истинное благородство, поэт доказывает здесь, что одно знатное происхождение без личных нравственных качеств еще ничего не значит, и что лучше иметь отцом Ферсита и походить на Ахилла, чем быть сыном Ахилла и походить на Ферсита (этой сатире подражал Кантемир). В 9-й сатире содержатся иронически наивные жалобы мужчины, промышляющего педерастией, на то, как трудно зарабатывать себе хлеб этим занятием. Тема 10-й сатиры — близорукость всех человеческих желаний; людям собственно нужно одно, чтобы был здравый ум в здравом теле (знаменитое orandum est, ut sit mens sana in corpore sano). В 11-й сатире Ю. приглашает в праздник Мегалезий на обед своего друга Понтика и распространяется по этому поводу о простоте старинных нравов и о современной поэту расточительности. В 12-й сатире (самой слабой) Ю. преследует весьма распространенный в Риме того времени тип искателей наследства (heredipeta). В 13 сатире поэт, утешая друга своего Кальвина, лишившегося значительной суммы денег, изображает те угрызения совести, которыми должно терзаться обманувшее Кальвина лицо. 14-я сатира состоит из двух слабо соединенных между собою частей: 1) об огромном влиянии на детей образа жизни их родителей и 2) об алчности, как одном из главнейших пороков. В 15-й сатире, по поводу случая каннибальства в Египте, Ю. распространяется об извращенности тамошних религиозных верований. Наконец, последняя, 16-я сатира представляет собою отрывок в 60 стихов, в котором говорится о мнимом превосходстве военного сословия над другими. Незаконченность этой сатиры служит верным доказательством того, что произведения Ю. не подвергались переработке после его смерти. Для общей характеристики Ю. особенно важна его первая сатира. Поэт неоднократно повторяет, что при виде сильной развращенности своего времени он не может не писать сатиры, и что если природа отказала ему в поэтическом гении, то стихи будет ему диктовать негодование (знаменитое si natura negat, facit indignatio versum). И в конце этой плана жизнь. Он искренно стремился помочь своим согражданам, и если иногда преувеличивал их пороки, то только радея об их пользе. О другой положительной стороне поэзии Ю. один из наших ученых гр. А. В. Олсуфьев) отзывается так: «в сатирах Ю. этого реалиста древнего мира, как в фотографической камере отпечатлелась вся окружавшая его римская жизнь, изображенная им в целом ряде законченных до мельчайших подробностей бытовых картин, прямо с натуры схваченных портретов, психологических, тонко разработанных очерков отдельных типов и характеров, реалистически верных снимков со всей окружающей его среды, от дворца кесаря до лачуги в Субуре, от уборной знатной матроны до клети в люпанаре, от пышной приемной чванливого адвоката до дымной школы бедняка грамматика; Ю. собрал все это разнообразие силою своего таланта в одно художественное целое, в котором, как в зеркале, отражается весь древний мир, насколько он был виден поэту». Ю. важен для изучения частного, семейного, внутреннего быта древних, о котором до нас дошли, вообще, самые скудные сведения. Его сатиры ревностно читались не только в древности, но и в средние века, когда нравился его возвышенный и вдохновенный тон; многие называли его тогда ethicus, а один поэт писал, что Ювеналу верят более, чем пророкам (magis credunt Juvenali, quam doctrinae prophetali). Существует масса древних толкований к поэту (так назыв. схолий), начиная от IV-го столетия и кончая поздними временами средневековья. Главная рукопись Ю. — IX в. — хранится в библиотеке медицинской школы в Монпелье, почему называется Montepessulanus, а также чаще, Pithoeanrus, по имени одного из прежних владельцев ее, Пьера Питу. Лучшие издания — Бюхслера (Берл., 1893) и Фридлэндера (Лпц., 1895); много объяснительного материала дают также английские труды Mayor'а (1883 и 1886 гг.) и Lowis'a (с прозаич. переводом, 1882). Русские переводы: Фета (М., 1885; ср. книгу гр. А. В. Олсуфьева: «Ювенал в переводе Фета», СПб., 1886) и Адольфа (М., 1887); 3, 7 и 8 сатиры переведены прозой Н. М. Благовещенским (в "Журн. Мин. Нар. Просв. ", 1884, кн. 4; 1885, кн. 1; 1886, кн. 2). Издание трех первых сатир, с комментариями, Д. И. Нагуевского (Казань, 1882; ср. его же книгу "Римская сатира и 10. ", Митава, 1879).. 4. М — н.

Югорский шар

Югорский шар — пролив в Сев. Ледовитом океане, отделяет о-в Вайгач от материковой части Архангельской губ. С юго-зап. конца пролив ограничивается входными мысами: м. Гребень на о-ве Вайгаче и Белым со стороны материка. Отсюда пролив тянется к С-В, имея ширину в 5,5 морск. миль; затем в параллели мысов Дьяконова и Створного на о-ве Вайгаче прол. суживается от 2 до 1,5 м. миль, в параллели же м. Песчаного и Сухого Носа вновь расширяется от 2 до 3 миль и направляется к В. От о-ва Сторожевого и в параллели мм. Каменного на Вайгаче и Наездника на материке направляется к С и затем в параллели м. Яросоль. на материке Азии соединяется с Карским морем, имея ширину до 6 м. миль. Длина прол. до 25 миль. По исследованию Вилькицкого глубина прол. по его средине от 7 до 12 с., но есть места. от 17 до 22 с. В параллели же м. Песчаного и Сухого Носа и сел. Никольского, глуб. от 5,5 до 12 с. У о-ва Сторожевого от 6 до 11 саж., на вост. и южн. сторонах этого о-ва и при устье р. Великой имеются песчаные кошки. В прол. существует два течения из Северного океана в Карское море и обратное. Между мм. Гребень и Дьяконово расположена бухта Варнека. В пролив впадают 2 рр. Бол. Ая или Великая и Мал. Ая или Никольская. При впадении р. Никольской находится посел. или становище Никольское или Хабарово, состоящее из нескольких изб, амбаров и маленькой церкви. Сюда приезжают весной самоеды и пустозерцы для тюленьего промысла, продолжающегося до 24 июня, а по вскрытии рек промышляют также и рыбу, в середине же лета и птицу. Для морских промыслов выезжают на карбазах в открытое море. Здесь летом бывает ярмарка, на которую съезжаются самоеды и торговцы с Печоры. Ю. шар освобождается от льда не ранее июля месяца, а иногда и позже. По окончании промыслов, в конце августа, становище пустеет и в нем остаются одни караульщики. Пробовали устроить скит, но присланные сюда монахи в первый же год перемерли от цинги и болезней, хотя караульщики самоеды проживают здесь круглый год без вреда для своего здоровья. Служба в здешней церкви совершается только летом присылаемым сюда на это время священником или иеромонахом. В проливе несколько островов, из них главные Сторожевой и Соколий . Берега пролива обрывисты, в большинстве утесисты и скалисты; древесной растительности по берегам пролива нет, есть скудная трава, сланка, мхи и ягели. Голландцы назвали этот пролив Нассауским; впоследствии он назывался Вайгачским; ныне за ним установилось название Ю. шара. Впервые прошли Ю. шар в 1580 г. голландцы Иэт и Джакмон. Русские, начиная с XVII стол., пользовались им как путем в Мангазею. Более точное обследование Ю. шара произведено в 1893 и 1898 гг. экспедициями Добротворского и Вилькицкого. Н. Л.

Юдин Геннадий Васильевич

Юдин (Геннадий Васильевич) — известный библиофил и издатель. Род. в 1840 г. в Сибири; много путешествовал по Востоку и Европе. С конца 60х гг. начал собирать библиотеку, которая в настоящее время является самой обширной из частных библиотек России, занимает в Красноярске особый дом и заключает в себе более 80000 названий. Она чрезвычайно богата редкими изданиями, полными собраниями всех рус. журналов, а также старинными документами и гравюрами. На средства Ю. издан ряд научных трудов Титова, Кулешова, Лопарева, «Рус. книги» Венгерова, фототип. воспроизведения Радзивиловского Нестора и др. Им самим составлены "Материалы для истории города Чухломы и рода Костромичей Июдиных— (2 т., Красноярск, 1902; подготовлено 8 т.). Ср. Н. Бакай, «замечательное книгохранилище» (М. 1896).

Южаков Сергей Николаевич

Южаков (Сергей Николаевич) — выдающийся современный публицист, род. в 1849 г. в семье генерала от кавалерии, учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета, который по болезни оставил до окончания курса; на литературное поприще выступил в 1868 г. в «Одесском Вестнике»; с 872 г. сотрудничал в «Знании», в 1876 — 1879 гг. был товарищем редактора «Одесского Вестника»; с 1879 до 1882 г. находился в ссылке в Сибири, откуда посылал статьи в «Русские Ведомости» и «Отеч. Записки»; в 1882 — 1884 гг. постоянный сотрудник "Отеч. Записок; тогда же помещал статьи в «Деле», «Вестнике Европы» и «Одесск. Листке»; в 1884 — 85 гг. сотрудничал в «Русской Мысли»; в 1885 — 89 гг. был членом редакции «Северн. Вестника», в 1893 — 98 гг. членом редакции «Русского Богатства», в котором поныне ведет отдел иностранной политики. С 1898 г. Ю. состоит главным редактором «Большой Энциклопедии», Отдельно изданы след. сочинения Ю.: «Социологические этюды» (т. I, 1891; т. II, 1896); «Доброволец Петербурга» (1894); «Англо-русская распря» (1885); «Афганистан» (1885); «М. М. Сперанский» (1891); «Ж. Ж. Руссо» (1893); «Любовь и счастье в произведениях Пушкина» (Одесса, 1895); «Статистическое описание крестьянского хозяйства Ямбургского уездa» (1886). Основы своего широко-гуманного миросозерцания Ю. изложил в "Социологических этюдах. Примыкал к субъективной школе социологии, которую он считает специфически «русскою социологическою школою», Ю. указывает, что в социальном процессе, наряду с биологическими факторами, действуют и факторы этические, которые, с успехом цивилизации, берут перевес над первыми и подчиняют их себе. «Социальный прогресс, — говорит Ю., — представляется процессом уравновешения внутренних и внешних отношений жизни и среды»: в этом прогрессе жизнь, приспособляясь к среде, в свою очередь приспособляет среду к своим потребностям, создавая особую среду — «социальную культуру». Благодаря этому новому фактору борьба за существование перестает быть всерешающим фактором и проявляется тенденция к совершенному искоренению этой борьбы, которая человеком сколько-нибудь развитым признается явлением безнравственным. Борьба между людьми сменяется борьбой людей, объединенных солидарностью, с природой, что ведет к тенденции «уравновесить размножение населения умножением средств».

Южная Америка

Южная Америка. География и статистика. — С 1890 г., т. е. с выхода в свет ст. Америка в I т. Словаря, в южн. части этого материка произошли большие изменения. Самое важное — отделение от Колумбии штата Панама, образовавшего особую Панамскую республику (1903). Теперь Колумбия находится вся в пределах Ю. Америки, а прежде она включала часть Средней Америки. В состав республики Эквадор входят о-ва Галапагос, составляющие в физическом отношении не часть Ю. Америки, а самостоятельную группу океанических о-вов. Они не включены в помещенную далее статистическую таблицу. Также не помещен и принадлежащий республике Чили о-в Пасхи в Тихом океане. Другие, более близкие к материку о-ва включены, хотя некоторые из них — океанические (напр. группа Хуан-Фернандес, принадл. Чили, о-в Норонья — Бразилии и т. д.), но эти о-ва очень невелики. Крупные и многочисленные о-ва у зап. и южн. берега Ю. Америки от 42° ю. ш. до 55,5° ю. ш. — материковые, все принадлежат Чили, кроме вост. половины Огненной Земли и о-ва Штатов (States Island), принадлежащих Аргентине. С 1890 г. совершилось отделение Панамы от Колумбии, решены споры между Чили и Аргентиной, Францией и Бразилией, Великобританией и Венесуэлой. Спорной между Бразилией и Боливией остается так назыв. территория Акре, в речной области Мадейры, главного правого притока Амазонки.

ПлощадьТыс. кв. км. Число жителейТыс. Столица. Число жителейТыс.

Колумбия 1248 3593 Богота 120

Венесуэла 1027 2445 Каракас 72

Бразилия 8337 14334 Рио-Жанейро 523

Уругвай 187 978 Монтеви-део 250

Парагвай 253 636 Асунцион 52

Аргентина(Лаплата) 2886 4926 Буэнос-Айрес 880

Чили 797 3062 Сантьяго 297

Перу 1770 4560 Лима 113

Боливия 1658 1853 Ла Пас 57

Эквадор 300 1204 Квито 80

ГвианаБританская 95 246 Джорджтоун —

Гвиана Нидерланд-ская 129 82 Парама-рибо —

ГвианаФранцузс-кая 79 30 Кайенна —

Южный берег

Южный берег — узкая береговая полоса Крымского полуо-ва вдоль Черного моря, между мысом Ласпи и гор. Алуштой (дл. ок. 80 в.). Крымские горы (Яйла) защищают Ю. берег от холодных, сухих, материковых ветров, вследствие чего климат его мягкий, сравнительно равномерный, что делает местность одним из лучших климатических курортов. Здесь расположены гг. Ялта и Алушта, мст. Алупка, Мисхор, Ливадия, Массандра, Гурзуф и многие другие; ежегодно громадный наплыв туристов и больных.

Юмор

Юмор. — Первоначально на латинском языке слово humor означало жидкость, сок. Другие значения оно получило в связи с средневековой медициной, по которой здоровое состояние человеческого организма зависит от надлежащих свойств и соединения четырех жидкостей, заключающихся в организме. Понемногу название humor стало прилагаться к этому надлежащему соединению телесных жидкостей и обусловленному им здоровому состоянию тела и особенно духа. Таким образом довольно рано слово humor (немец. Нumor, франц. humeur) стало в европейских языках означать настроение, то дурное (у французов), то преимущественно хорошее (у немцев с ХVIII века). Это последнее понимание сделалось основой того своеобразного значения слова Ю., которое оно приобрело в литературе германских народов, особенно англичан, давших высшие образцы этого литературноэстетического жанра. Едва ли, однако, возможно видеть в Ю. лишь литературную форму или эстетическую категорию. Как показал Лацарус, Ю. есть и то и другое, ибо он есть прежде всего особое мировоззрение. Мировоззрениям, основанным на господстве мысли, Лацарус противополагает два мировоззрения, связанных с деятельностью чувства: романтическое и юмористическое. Романтика коренится мыслью в конечном и связывается посредством чувства с миром бесконечного. Ю. противоположен ей: мысль связывает его с миром отвлечений; близкий к субъективному идеализму, он видит в мысли единственную реальность, в духе — творца всего в человеке и в мире; но ему — и в этом его сущность и его отличие от голого умствования — близко также все конечное; свежая непосредственность чувства связывает его с миром конечного. Романтика, оторвавшись от этого мира, поднимается на крыльях чувства и возбужденной фантазии к областям идеального и вечного, никогда не достигая, никогда ясно не познавая их; юмор — также при посредстве чувства — спускается с высот своего идеализма к миpy земному и конечному, чтобы пригреть его своим теплом. Субъективность чувства — область романтики, субъективность мысли — область Ю. Картина психического склада, обусловливающего юмористическое изображение жизни, ясна. В ровной натуре мыслящего и пассивного созерцателя несовершенства жизни не рождают того горячего отпора, к какому они призывают человека боевого и деятельного темперамента. Далекий от порыва вмешаться в борьбу, в сознании своего бессилия решить эту борьбу, он не остается, однако, индифферентным. Он знает цену обеим сторонам, видит слабые стороны своих симпатий и, оставаясь объективным зрителем, никогда не перестает различать своих и чужих. В его изображении нет ни озлобления, ни желчи, ни сатиры; в его освещении жизнь проникнута мягким отблеском доброй усмешки над правыми и виноватыми, над большими и малыми, над мудрыми и наивными. Это глубокое настроение вдумчивого художника, вызванное контрастом между миром идеала и миром действительности, находит себе выражение в юмористическом представлении жизни. Представляя, таким образом, особый склад миропонимания, Ю. естественно находит выражение в особой эстетической категории и в особой литературной окраске. Пользуясь старой классификацией темпераментов, можно, с известными оговорками, сказать, что холерику свойственно патетическое изображение жизни, меланхолику — элегическое, сангвинику — комическое, флегматику — юмористическое. В эстетике, поэтому, важно отграничить Ю. от комического и возвышенного, в литературе — от сатиры.

Действие, поверхностно сходное с действием комического, по существу в известном смысле противоположно ему: оно не так порывисто, неожиданностью контраста не вызывает взрыва хохота, но более глубоко и более продолжительно. Легко забывается острота — непреходящим остается в душе настроение, пробужденное тихой, грустной усмешкой Ю. Бывают, конечно, и сочетания комизма и Ю.: отдельные злоключения Дон-Кихота могут быть только комичны, но в своей целокупности судьба благородного рыцаря печального образа есть образец самого возвышенного Ю. В то время как комизм выдвигает лишь забавную, веселую сторону бессмысленного, уклоняющегося от нормы явления, Ю. останавливается на его серьезной стороне или, наоборот, останавливается на смешных сторонах того, что всем представляется серьезным. Поэтому не без основания Ю. определяют, как «возвышенное в комическом». И возвышенное, и комическое основаны на действии контраста. Возвышенное заключается в изображении лиц, характеров, действий или явлений и отношений далеко превосходящих по размерам и значению обычную и общую меру вещей, соответствующую миру. В комическом изображаемые явления оказываются настолько же ниже этой общепризнанной нормы. Итак, контраст между изображением и тем, чего ждет наша мысль, есть основание этих двух категорий. Но в то время как возвышенное и комическое ограничиваются лишь изображением своего предмета, предполагая в зрителе уже готовую меру вещей, контраст с которою и сделает для него предмет возвышенным или комическим, Ю. изображает этот самый контраст. Явление, смотря по точке зрения, может быть великим или малым, разумным или нелепым, идеальным или материальным: Ю. соединяет эти точки зрения — и предмет в его изображении становится не возвышенным или комическим, но тем и другим одновременно, т. е. юмористическим. Равновесие обеих сторон в контрасте — такова характернейшая черта Ю. Казалось бы, нет и не может быть никакого равновесия между действительным явлением и той идеальной нормой, которая служит единственным и непогрешимым мерилом оценки действительности. Но если в идее воплощено все истинное, справедливое и разумное, то и самая несовершенная и неразумная действительность все же имеет пред нею преимущества: во-первых, она существует и этим самым приобретает в душе человеческой самостоятельность, подчас отстаивающую себя вопреки требованиям идеи; во-вторых, самая ценность идеи зависит до известной степени от ее силы претвориться в жизнь: идеи неосуществимые суть мертвые идеи. Связанный жизнью чувства с миром реальным, Ю. исходит из глубокого сознания значительности, ценности и истины идеала. Однако, он не клеймит реальное за его отступление от идеала: он сочувствует ему, находя в нем неисчерпаемый источник для живой деятельности чувства. Но непосредственности в этом чувстве мало: Ю. сентиментален и, быть может, поэтому чувствует такую склонность ко всему наивному, маленькому, обиженному, к людям простым, к детям и старикам. Пассивное и всепрощающее сочувствие к изображаемому есть характерная черта Ю. Если сатире свойственно негодование, элегии — скорбь, то естественным настроением Ю. является тихая грусть, легко переходящая в усмешку. Пафос сатиры обращается против отрицательных явлений, который она сопоставляет с своим идеалом. Элегическое настроение скорбит о потерянном или недосягаемом блаженстве, идиллическое — искусственно воссоздает его. Везде мы сталкиваемся с волевым элементом, везде проявляется деятельное отношение чувства к изображаемому миру. Наоборот, юмор предоставляет миру его несовершенство: он отмечает его — и усмехается. Область сатиры уже: она касается только нравственно-общественных явлений; предвечные законы, правящие судьбой отдельного человека, проходят мимо ее. Оттого она непримирима: Ю. преклоняется пред неизбежным, сатира оставляет противоречие между идеалом и действительностью непримиренным. А между тем, с точки зрения сатирика это примирение было бы возможно, если бы не было виноватых в нарушении закона жизни. И оттого сатира, негодуя, ожесточает нас, а Ю. успокаивает. Сатирик склонен к пессимизму, юморист — к оптимизму; сатирик — идеалист, юморист — реалист. Теоретики предлагают еще иные различные попытки классифицировать многообразные явления Ю. Различают три вида юмора — Ю. настроения, Ю. изображения, Ю. характера; выделяют также три его степени: 1) Ю. положительный (или оптимистический, Ю. в узком смысле), 2) Ю. отрицательный, сатирический и, наконец, 3) Ю. примиренный, преодолевший голое отрицание, иронический. Юмористическое отношение к себе или к миру является на первых порах оптимистическим: человек замечает все ничтожное, неразумное и мало сознательно, смеется над ним, сохраняя душевное спокойствие; неразумное в отдельных явлениях не колеблет его веры в великое и разумное. Это отношение сменяется негодующим: отрицательные явления представляются победоносным противником «идеи» в ее чистом виде; «идея» сохраняет свое господство в мысли наблюдателя, срывает маску с ничтожного и предстает во всей своей полноте и нерушимости. Отрицательные явления кажутся на этой высоте ничтожными и вызывают одну иронию, которая — будучи сама соединением резких противоположностей — часто является выражением Ю. Указанные три ступени различаются и в объективном Ю. Великий дар неподдельного Ю. — удел немногих писателей. Здесь мало одного таланта; надо быть широким, не расплываясь в безразличии; надо быть снисходительным и добрым, умея презирать и ненавидеть; надо соединять с естественностью остроумия чуткий такт и сознание меры; надо уметь совместить реализм и идеализм, лавируя между исключительным натурализмом грубой правды и болезненной ирреальностью романтиков. Ю. нет у Жуковского, нет у Золя, нет в литературе декаданса — нет и не могло быть. Говорят, Гегель не выносил и не понимал произведений Жан Поля; это вполне понятно — увлечения и отвлечения мышления, порвавшего связь с миром действительности, не могут ни на какой почве сойтись с Ю., полным непреходящего чувства реального мира. Эта двусторонняя, равно прочная и сильная связь Ю. с миром действительности и с миром идей составляет его характерное отличие. Его здравый смысл чужд идеологии в той же мере, в какой его идеализм чужд безыдейной пошлости практика. Величайшее произведение Ю., «Дон Кихот», есть в одно и то же время и насмешка здорового ума над фантазиями безумца, и торжество глубокого идеализма над грубым и пошлым здравым смыслом, «умом глупца». Классической древности почти чужд настоящий Ю., равно как и средним векам, в искусстве которых много самой резкой сатиры, самого грубого комизма, но нет Ю., ибо средневековой Европе еще чужда та субъективная душевная самобытность, которая составляет условие Ю. Лишь начало новой эпохи — вместе с произведениями Шекспира и Сервантеса — дает образцы высочайшего Ю. Примером и символом отношения классического искусства служит для Лацаруса сопоставление античного хора и шекспировского шута. И тот, и другой являются в драме представителями разума, рассуждения, пассивного сочувствия той или иной стороне, но у Шекспира разум находит олицетворение в том, кто для всех является дураком — и в этом заключен символ трагического бессилия разума; возвышенны мысль и мотивы шута, ничтожна и смешна его внешность: в этом глубокий Ю. его образа. В ХVIII веке Англия создает особую форму романа, проникнутого Ю. — и эта форма удерживается в английской литературе до нашего времени, дав таких представителей, как Стерн и Диккенс. Они оказали влияние также на немецкую литературу, но юмористические произведения Тюммеля, Гиппеля, Жан Поля Рихтера не достигли такого всемирно-исторического значения, какое имели английские юмористы, а юмористический элемент в произведениях романтиков — Тика, Клеменса Брентано, Кернера — искусствен и натянут. Среди немецких писателей XIX в. выделяются по своему неподдельному и живому Ю. Фриц Рейтер, Готфрид Келлер, Густав Фрейтаг; из более новых называют Генр. Зейделя, Ганса Гофмана, Э. фон Вольцогена, О. Э. Гартлебена. Замечательными представителями глубокофилософского Ю. гордятся также скандинавские литературы. Наоборот, в романских литературах, в среде более склонной к пафосу, чем к тихому сосредоточению, Ю. дал мало выдающихся образцов, и самый термин имеет иной оттенок значения. В высшей степени присущ здоровый юмор славянским литературам; в польской в нем заметнее оттенок сентиментальности, в русской он резче, подчас приближаясь в сатире. Ю. запечатлены чуть не все первоклассные дарования, составляющие гордость русской литературы — и попытка усмотреть в Ю. «ахиллесову пяту» Тургенева едва ли может быть признана основательной. Не только в общем отношении писателей к изображаемому миру отразился этот Ю., но особенно в целом ряде глубоко жизненных фигур, от Савельича Пушкина до Максима Максимыча Лермонтова, от «Старосветских помещиков» — Гоголя до «Бедных людей» Достоевского. Тот «видимый миpy смех и невидимые слез», которые считаются формулой Гоголевского Ю., дают антитезу более резкую, чем это наблюдается в Ю., почти сатирическую; и действительно, в том смехе, с которым Гоголь изображал своих чудовищных героев бесконечной пошлости, совсем не чувствуется характерного для Ю. примирения и сочувствия. Взглянули на мир сквозь призму Ю. также следующие литературные поколения; превосходные образцы Ю. мы находим в произведениях крупных и второстепенных писателей — Слепцова, обоих Успенских, Кущевского, Горбунова, Лескова, Короленко, Чехова. Ср. Lazarus, «Das Leben der Seеle» (3 изд., 1883, т. I); Lipps, «Komik und Humor» (1898); J. P. Richter, «Vorschule der Aesthetik»; Vischer, «Aesthetik» (т. I); Bahnsen, «Das Tragische als Weltgesetz und der Humor als asthetische Gestalt des Metaphysischen» (1877).

А. Горнфельд

Юнг

Юнг (Thomas Young, 1773 — 1829) — английский ученый, по профессии врач. Из его произведений особенно выдаются: «A syllabus of a course of lectures on natural and experimental philosophy» (Лондон, 1792), где он впервые дал объяснение важнейших явлений зрения и установил закон интерференции света; «A course of lectures on natural philosophy and the mechanical arts» (ib., 1807), наиболее полное в то время английское сочинение по физике; «Elementary illustrations of the celestial mechanics of Laplасе» (ib., 1821); «Remarks on Egyptian papyri and on the inscription of Rosetta» (1815); «Account of some recent discoveries in hieroglyphical literature» (ib., 1823) и «Egyptian dictionary» (ib., 1829). Собрание его «Miscellaneous works» (Лондон, 1855), вместе с биографией Ю. издали Peacock и Leitch. Ср. «Memoirs of the life of Thomas Young» (Лондон, 1831).

Юнона

Юнона (Juno) — древне-италийская богиня, параллельное Юпитеру женское божество, связанное с ним по имени (Juno, из Jovino; существует также название богини — Jovia) и в культе. Так, культом Юпитера заведывал flamen Dialis, культом Юноны — его жена flaminica; Юпитеру приносились в жертву белые быки, Ю. — белые коровы; Юпитеру были посвящены иды, Ю. — календы, Юпитер имел прозвание между прочим Lucetius, Ю. — Lucetia или Lucina; Юпитер и Ю. посылали дождь, олицетворяли воинственную отвагу и победу, и оба божества носили царский титул. Мало-помалу первоначальное слияние их в культе ослабевало, и наконец Ю. обособилась как богиня покровительница женщин и их жизни, поскольку эта последняя, по верованию древних италийцев, находилась под влиянием луны. Наряду с многочисленными празднествами, существовавшими в честь Юпитера, в римском календаре не было ни одного общегосударственного праздника, прямо относящегося к Ю.; посвященные Ю. календы считались присутственными днями, тогда как иды (дни Юпитера) относились к числу праздников (feriae). Культ Ю. был распространен по всей Италии, включая Этрурию. В общем своде римских религиозных представлений и обрядов нашли себе место все особенности отдельных местных культов Ю., отчасти как пережиток, сохраненный населением от древней доисторической эпохи, отчасти как заимствование, явившееся следствием завоевания городов — хранителей того или иного культа. Пережитком древнего культа Ю. в Риме является обряд объявления народившейся новой луны и нон, совпадавших с первой ее четвертью. На вершине Капитолия находился храм Ю. Монеты (Советницы, по другому толкованию Невесты, впоследствии при храме был устроен монетный двор, причем эпитет богини стал употребляться для обозначения как самого здания, так и монет), освященный в 344 г. до Р. Хр. и сооруженный, по-видимому, на месте старого. День основания этого храма приходился на 1-е июня — месяца, посвященного Ю. (Junius, из Junonius). Другой древний храм богини находился на Эсквилине, где первоначально стояла роща Ю. Люцины. Здесь 1 марта происходил носивший семейный характер праздник женщин Matronalia: приносились жертвы и возносились молитвы за брачное счастье, мужья делали подарки женам, женщины угощали рабов. Третьим местом культа Ю. в Риме был Капитолийский храм, где Ю. Царица имела свою нишу рядом с Юпитером и Минервой. В честь Ю. Царицы в 179 г. был сооружен самостоятельный храм при Фламиниевом цирке. Как богиня небесного и в частности лунного света (Lucina), Ю. имела особое влияние на жизнь женщины, размеренную по месяцам, и в период беременности; ей же приписывали силу помогать родильницам; под покровительством ее стоял обряд бракосочетания, с которого начиналась жизнь женщины. Богиня приводила невесту в дом жениха (Iterduса, Domiduca); ее призывали при намазывании мазью дверных косяков в доме новобрачныХ (J. Unxia), при распоясывании пояса невесты (J. Cinxia) и вообще при заключении брака (J. Juga); как Fluviona, она облегчала кровотечение во время менструаций; как Ossipago, помогала развитию зародыша; как Lucina, призывалась женщинами (подобно греческой Илифии) при разрешении от бремени. В ее кассу при Эвквилинском храме вносили за новорожденных детей определенную сумму денег (stips). Ю. посылала плодородие: отсюда роль козлиной шкуры — символа страсти — в культе Ю. (и Фавна). В октябрьские ноны (7 октября) на Марсовом поле приносили жертву Ю. Сuritis, как богине плодородия и воинственной отваги, представительнице и покровительнице семейного и родового быта, государственными органами которого были кypии. Позднее, с проникновением греческих религиозных представлений и культов в Рим, греческая Гера ассимилировалась с Ю. Со II-й Пунической войны Авентинская Ю. Царица участвует наряду с греческими божествами в священнодействиях, которые назначались в отдельных случаях блюстителями греческой религии и обрядности — децемвирами sacris faciundis. Под влиянием греческих религиозных представлений Марс стал именоваться сыном Ю. и Юпитера. Кроме индивидуальной богини римского Олимпа — Ю., в римской религии известны еще юноны, опекавшие жизнь отдельных женщин: у каждой женщины была своя юнона, точно так же, как у каждого мужчины был свой личный покровитель — гений. Ср. Preller, «Romische Mythologie» (Берлин, 1881, 3 изд., стр. 271 и след.); Roscher, «Studien zur vergleichenden Mythologie der Griechen und Romer. II. Juno und Нега» (Лпц., 1875); Aust, «Die Religion der Romer» (Мюнстер, 1899, стр. 125 и след.); (G. Wissowa, «Religion und Kultus der Romer» (Мюнхен, 1902, стр. 113 и след.). Н. О.

Юпитер

Юпитер (Juppiter, Jupiter) — древне-италийский бог небесного света или светлого неба, с его атмосферными явлениями — дождем и грозою, податель плодородия, изобилия, победы, помощи, исцеления, высший источник и охранитель правопорядка, верности, чистоты и наконец верховный, «всеблагой и всесильный царь богов и людей». В древнейших ритуальных формулах он призывался, подобно Марсу (Marspiter), как oтец — название, которое вошло, второй составной частью ( — piter), в слово Ю. Что касается первой части слова, то она раскрывает внутреннее содержание понятия божества: корень iоv или diov, повторяющийся в лат. словах divus, dius, deus, dies, interdiu, в греч. ZeuV (из DgeuV), означает светить, cиять, причем обе разновидности, корня, iov и diov, встречаются в италийских диалектах — древне-латинском и оскском. Кроме позднего и обычного названия бога — Juppiter — встречаются более древние и областные, Diovis, Jovis, Diovispater, Juvepater, Jupater и сохранившееся в культе фециалов Diespiter. Первоначальное значение слова Ю., как божества небесного света и неба, подтверждается выражением sub Jove (= sub divo — под открытым небом). Как бог света (J. Lucetius), Ю. почитался на возвышенностях и символизировал собою свет не только дневной, но и ночной: оттого ему были посвящены дни полнолуния (иды), когда небесный свет господствует целые сутки; к этим же дням приурочивались праздники освящения большинства его храмов (13-го сент. — храма Всеблагого Всесильного Ю., 13-го апр. — храма Ю. Победителя, 13-го июня — храма Непобедимого Ю.) и два пиршества (epula), устраивавшихся 13 сент. и 13 ноября. В каждые иды, которые назывались Jovis fiducia (залог небесного присутствия Ю.) и feriac Jovis (праздник Ю.) в торжественной процессии вели по священной улице на Капитолий белую овцу (ovis ldulis), которую фламин закалывал в честь бога на северной вершине холма. Олицетворяя светлое небо (J. Serenus), Ю. управлял и небесными явлениями — дождевыми и грозовыми тучами, причем италийцы, создав такое представление, выразили его не в живых образах и мифах, а лишь в обрядах и связанных с ними молитвословиях. Во время жары у Ю. выпрашивали дождь и призывали его как J. Elicius, или Imbricitor, или Pluvins, или Pluvialis, как щедрого бога (Almus, Frugifer), питающего живительной влагой луга, нивы и виноградники. Во время засухи совершался обряд aquaelicium (собств. выманивание воды) при участии lapis manalis (дождевой камень), который лежал перед Капенскими воротами близ авентинского алтаря Ю. Элиция. Этот камень, имевший форму кружки, из которой по каплям выпускали воду, понтифики тащили в процессии по всему городу, причем в обряде участвовали магистраты (без знаков их служебного достоинства) и матроны с распущенными волосами и босыми ногами. Оросительная процессия оканчивалась на Капитолии обычными жертвоприношениями. Уповая на милость плодоносящего бога, поселяне перед посевом осенью и весною предлагали Ю. угощение (daps), призывая его как Juppiter Dapalis. Как Ruminus (кормящий грудью), Pecunia (покровитель скота), Liber или Libertas (ниспосылающий обилие; храм J. Libertas находился на Авентине), он посылал людям обилие и плодородие. Особым покровительством его пользовались виноградари: так 19 августа происходило празднество Vinalia rustica, освящавшее начало сбора винограда, причем самое открытие виноградного сезона происходило при участии Юпитерова жреца (Flamen Dialis; flamеn от flag-men=coжигaтeль, ср. рус. жрец жер-тва, от гор-еть, жар), который срезывал первую гроздь и закалывал в честь бога теленка. На 11-е октября приходился праздник Meditrinalia, когда по окончании сбора винограда пробовали свежий сок вместе со старым вином, произнося слова novum vetus vinum bibo, novo veteri vino morbo medeor (пью новое, пью старое вино, изгоняю болезнь новым, изгоняю старым вином). Наконец, 2З-го апреля, в праздник первых Виналий (Vinalia priora), вскрывали вино последнего сбора, совершая в честь Ю. возлияние (calpar). — Но плодоносное облако сгущается в грозовую тучу — и Ю. предстает перед нами в образе грозного бога и молнии: как J. Fulgur или Fulgurator (бог яркой молнии), J. Fulmen или Fulminator (бог молниеносной стрелы), J. Tonans или Tonitrualis (бог грома — со времени имп. Августа, который по случаю чудесного спасения своего от грозы построил в честь Ю. храм на Капитолии, освященный в 22 г. до Р. Хр.), J. Summanus (бог ночной грозы) и Veiovis (бог вредоносной грозы). Признавая грозу проявлением божественной воли, римляне старались направить эту волю, в свою пользу и, наученные этрусками, отвращали грозовые явления посредством обрядов, которые были изложены в особых грозовых книгах (libri fulgurales, I. tonitruales). Tе же книги давали указания, как поступать с предметами и местами, пораженными молнией. Так, если молния ударяла в землю, то комочки последней тщательно собирались и зарывались (fulgur condere), самое же место заделывалось в форме четырехугольного открытого саркофага, имевшего вид колодца (рuteal). Деревья, разбитые молнией, убирались, и на месте их разводились новые; человек, пораженный молнией, погребался на том же месте, а оставшийся в живых приобретал славу избранного любимца Ю., переходившую в потомство. Символом Ю., как грозового божества, был кремень (silex), хранившийся в древнейшем святилище бога на южной вершине Капитолийского холма: этот кремень имел ближайшее отношение к религиозно-правовой практике коллегии жрецов-фециалов, причем Ю., призывавшийся под видом этого кремня (J. Lapis), назывался J. Feretrias (Ю. разитель — от ferire=бить, разить). В связи с культом Ю. Феретрия стоит представление об этом боге, как источнике и блюстителе правового порядка, истины, верности; сам бог (= камень), закалывая жертвенное животное (свинью), скрепляет договор и налагает обязанность соблюдения его на договаривающиеся стороны. В частной жизни, равно как и в общественной, клятва именем Ю. камня считалась самой священной. В близком отношении к Ю. Феретрию стоят Dins Fidius (Бог верности) и Fides (Верность); кроме того та же идея святости правового начала и собственности заключается в образе Ю. Термина, охранителя границ. Так как Ю. Феретрий скреплял договоры, то он вместе с тем наказывал их нарушителей; поэтому его призывали граждане, воевавшие с неприятелем, нарушителем договора. Если римскому полководцу удавалось убить в единоборстве предводителя врагов, он посвящал снятые с него доспехи — богатую добычу (spolia opima) — в храм Ю. Феретрия. Вообще Ю., подобно Марсу и Квирину, во время войны был покровителем правоверной стороны: он подавал победу (Victor, Invictus), помощь (Opitulus), повергал врага на спину (Supinalis), внушал воинственный пыл (Impulsor), придавал устойчивость войску (Centumpeda, Stator), обращал врагов в бегство (Versor), посылал богатую добычу (Praedator). Особо выдающимися были культы Ю. Статора и Виктора. Ю. Статор имел в Риме два храма, из которых один, находившийся на Новой улице, близ древних ворот, ведших на Палатин (Porta Mugonia), был основан во исполнение обета, данного Марком Атилием Регулом в 294 г. во время III-ей Самнитской войны, а другой, построенный Квинтом Цецилием Метеллом Македонским после его триумфа (146 до Р. X.), находился рядом с храмом Юноны Царицы при Фламиниевом цирке. Храм в честь Ю. Виктора был сооружен на Квиринале во исполнение обета, данного Квинтом Фабием Максимом в 295 г. — исключительно политический характер преобладает в культе Капитолийского Ю., Всеблагого, Всесильного (Juppiter Optimus Maximus), который олицетворяет собой всю силу государственной власти и мощи, до сознания которой мог подняться римский народ. Древнейший храм этого бога был освящен, по преданию, в первый год республики консулом Марком Горацием на Капитолии, причем, вероятно под греческим влиянием. Ю. Капитолийский в культе соединился с Юноною и Минервою. Та же Троица (Триада), до основания Капитолийского храма, имела свое святилище (впоследствии называвшееся Capitolium veins) на Квиринале. Днем основания храма было 13 сентября (сентябрьские иды), когда устраивалось в честь Ю. пиршество (ерuIum); на этот же день в первое время республики приходилось начало гражданского года. Как сакральный центр государства, капитолийское святилище участвует во многих актах религиозногосударственной жизни Рима. Так, в день вступления магистратов в должность совершалось на Капитолии торжественное жертвоприношение, во время которого консулы закалывали белого быка и произносили обеты; то же происходило при отправлении магистратов в провинции к войску. Далее, торжество триумфа служило как бы актом благодарственного священнодействия в честь Ю., которого изображал сам триумфатор. Подобно Ю., последний при въезде в город на колеснице (quadriga), был одет в тунику, расшитую пальмовыми ветвями и изображениями победы и пурпуровую тогу, украшенную золотом; в правой руке у него был скипетр из слоновой кости, увенчанный изображением орла; над головой его красовался золотой венок; лицо его, как лицо статуи бога, было окрашено в ярко-красный цвет суриком (minium). Достигнув в торжественной процессии храма Ю., триумфатор совершал жертвоприношение и возлагал на колена статуи лавровый венок, после чего происходило религиозное торжество. Связанные с триумфальным празднеством игры в честь Ю. (Iudi magni) позднее обособились и под именем Римских игр (Ludi Romani) сделались ординарными, причем, в воспоминание о прежней связи с триумфальным торжеством, магистрат, заведывавший их устройством, являлся в одеянии триумфатора и самая процессия (pompa), двигавшаяся с Капитолия в цирк, была подражанием триумфальной. Главный день Римских игр, с epulum в честь Ю приходился на сентябрьские иды (1З сентября), все же празднество (при Августе) продолжалось с 4-го по 19-е сентября; дни, предшествовавшие пиршеству, посвящались сценическим представлениям, а дни, следовавшие за ним — цирковым, которым непосредственно предшествовал день испытания лошадей (probatio equorum). К тому же культу относились Плебейские игры (Ludi plebei), пиршество которых приходилось на ноябрьские иды (13 ноября) и которые продолжались с 4-го по 17 ноября. К октябрьским идам (15-го окт.) приурочивались имевшие местное значение Капитолийские игры (Ludi Capitolini), устраивавшиеся за собственный счет жителями Капитолийского холма. Храм Ю. Капитолийского был заложен, по преданию, при Тарквиниях и выстроен, в архитектурном стиле этрусков, из местного туфа. Изображение Ю., сделанное из глины в Этрурии, помещалось в средней нише храма: статуя бога была одета в пальмовую тунику и пурпуровую, шитую золотом тогу; лицо бога было окрашено в красный цвет суриком. Здесь, в средней нише храма происходили заседания сената в начале гражданского года и в случаях объявления войны. По правую руку Ю. возвышалась в особой нише глиняная статуя Минервы, по левую руку — Юноны. Фронтон храма был украшен изображениями из глины; из глины же была сделана колесница (quadriga) с изображением Ю., возвышавшаяся на верху над фронтоном. Внутри храма и на его стенах помещалось множество приношений, статуй, надписей, таблиц с текстом законов и государственных документов. Сокровищница храма была настолько заполнена коллекцией посвященных богу предметов, что в 179 г. до Р. Хр. была предпринята уборка излишних приношений. Пожар 83 г. до Р. Хр. истребил храм до основания, причем сгорели хранившиеся в подземном помещении Сивиллины книги, но остались неповрежденными стоявшие у входа в храм статуи римских царей и были спасены драгоценности. К 78 г. храм был восстановлен в том же размере, но в более пышном виде и освящен Кв. Лутацием Катулом; статуя Зевса была изваяна из золота и слоновой кости Аполлонием, по образцу статуи Зевса Олимпийского, и привезенные из Эриер Сивиллины книги водворены на прежнее место. В 1-м в. по Р. Хр. храм дважды был истреблен пожаром (в 69 и 80), но восстановлен — в первый раз Becпacиaном, во второй раз Домицианом (в 82 г. по Р. Хр.). С V в. храм не раз подвергался разграблению, а в средние века был разрушен до основания. В XVI в. на месте быв. храма был построен фамилией Каффарелли дворец. На площади перед храмом Ю. находились: жертвенник (аrа), где совершались жертвоприношения триумфаторами, магистратами в день вступления в должность и т. д., а также юношами по достижении ими совершеннолетия; aedes thensarum (помещение, где хранились колесницы богов и весь аппарат, обслуживавший процессии); Curia Calabra, перед которою младший понтифекс объявлял о наступлении нон; Casa Romuli; построенные Домицианом святилища Ю. Спасителя (Conservator) и Хранителя (Custos). Под площадью помещались подземные камеры (favisae), в которых хранилась храмовая утварь. Из скульптур, украшавших в громадном количестве храм и площадь перед ним, упоминаются статуи Ю., Геракла, Либера, Немезиды, Благого исхода, Благой Фортуны, статуи знаменитых римлян, римских царей (Брута, Квинта Марция Рекса, Квинта Фабия Максима, Люция Сципиона, Люция Цецилия Метелла, Цезаря, Августа и многих императоров). В императорскую эпоху политическое значение капитолийского культа сохранялось во всей силе и капитолийская триада занимала в ряду римских божеств первое место, имя Капитолия сделалось символом римской государственной религии и культ капитолийской триады стал распространяться в провинциях. Вне Рима существовали независимые культы Ю. : в Пренесте почитался J. Arcanus, в Тибуре J. Praestes, в Тускуле J. Mains, в Лавинии J. Indiges (отожествленный с Энеем), у вольсков J. Anxur (Anxurus). Наиболее видным из италийских культов был культ J. Latiaris, которого признавал и Рим, как бывший глава и член древнего латинского союза. Храм Ю. Лацийского возвышался на Альбанской горе, где ежегодно происходил союзный праздник Latiar, устраивавшийся римскими консулами или заменявшим их диктатором (dictator feriarum Latinarum), при участии представителей от союзных городов (число их при Тарквинии Гордом, по преданию, было 47). Во время латинского праздника в Лации устанавливался Божий мир и возобновлялись договоры между отдельными государствами. Праздник был переносный (feriae conceptivae) и продолжался четыре дня; при этом нередко, вследствие допущенной в чине отправления праздника ошибки, празднество возобновлялось сначала (instanratio). Обыкновенно feriae Latinae назначались вскоре по вступлении консулов в должность. При Августе, на основании старых записей, была составлена погодная таблица Feriae Latinae, начиная с эпохи децемвиров; она была вырезана на камне и впоследствии ежегодно пополнялась при императорах. Одновременно с отправлением Latiar'a на Альбанской горе совершалось жертвоприношение и устраивалось конное состязание на Капитолии, причем победитель получал дозу абсиния (горького напитка) — символ здоровья и телесной крепости. На Альбанской горе праздновался также триумф победителей, которые по каким-либо причинам не получали разрешение отпраздновать полный триумф в Риме: оппозиционный триумф на Альбанской горе устраивался на счет триумфатора, причем последний, как при oвации, был украшен не лавровым, а миртовым венком. Культ Ю. в Риме состоял в ведении особого жреца — фламина (Flamen Dialis), жившего у подошвы Палатина; кроме того истолкователями воли Ю. по небесным знамениям (interpres Jovis), были авгуры, имевшие на северной вершине Капитолия наблюдательный шатер (auguracuIum). Ю. скреплял брак, заключавшийся per confarreationem (J. Farreus), был покровителем подрастающего юношества (J. Juventus, Adiiltus), которое состояло под охраной богини Ювенты, имевшей свое святилище в храме Капитолийского Ю. В частной жизни Ю. почитался еще как deus penetralis (податель домашнего благополучия) и hospitalis (покровитель гостеприимства). Ср. Preller, «Rоmische Mythologie» (Б., 1881, ч. 1, стр. 184 и след.); Anst, «Religion der Romer» (Мюнстер, 1899); его же статья «Juppiter», у Roscher'a, в «Ausfuhrliches Lexicon der Griechischen und Rоmiscben Mythologie» (II, стр. 619 — 762); Wissowa, «Religion und Kultus der Rjmer» (Мюнхен, 1902, стр. 100 и след. =Iw. Muller, «Handbuch der klassischen Altertumswissenschaft», V т., IV отд.). H. О.

Юпитер

Юпитер — планета, видимая невооруженным глазом, как звезда ярче первой величины и известная в глубочайшей древности; наибольшая по величине во всей солнечной системе. Среднее расстояние Ю, до солнца (большая полуось эллипса его орбиты) в 5,2 раз больше расстояния земли до солнца (775 милл. км.). Эксцентриситет орбиты Ю. равен 0,048. Наиболее выгодный для наблюдений Ю. оппозиции его наступают в октябре, когда Ю. приходит к перигею. Наклонность орбиты к эклиптике 1°19'. Сидерический оборот Ю. вокруг солнца — 11 лет 315 дней; синодический относительно земли — 399 дней. Диаметр Ю. в 11,1 раза более диаметра земли, объем в 1279,4 раза более. Плотность Ю. весьма значительно возрастает от внешних слоев к центру. Средняя плотность равна 1,33 плотности воды. Масса Ю. -1/1047 массы Солнца. Сила тяжести на его поверхности в 2,3 раза больше чем на земле. Сжатие планеты — 1/15. Вследствие значительной массы Ю. он оказывает большие возмущения на остальные планеты; особенно важно определение его влияния в теории малых планет. В теории движения самого Ю. знаменито «великое» неравенство Ю. и Сатурна, объясненное впервые Лапласом, как следствие близкой соизмеримости средних движений этих двух планет; именно, два оборота Сатурна почти равны по длительности пяти оборотам Ю. По своему видимому нами блеску Ю. превосходит все звезды, почти равняется Марсу при наиболее выгодных положениях последнего и уступает лишь Венере. Яркость Ю. в фотометрической шкале звездных величин может быть обозначена отрицательной величиной: — 2.5. Диаметр видимого диска Ю. колеблется от 50" до 32" в зависимости от положения его и земли на их орбитах. Фаза Ю. в квадратурах достигает 12°. Громадное albedo Ю. (0.68 применительно к закону Ламберта, по определению же albedo согласно закону Ломмелье-Зеелигера оно достигает даже 0.82 дало повод думать, что кроме отраженного света солнца Ю. посылает еще свой собственный. По строению своему Ю. совершенно не похож на Марс или Землю, скорее его нужно сравнивать с солнцем. Мы видим лишь мощно развитую атмосферу планеты и наблюдаем громадные перевороты, непрестанно совершающиеся в ней. Поверхности ядра планеты мы не видим и вероятнее всего, что на Ю. нет никакой «поверхности» планеты в смысле, аналогичном Земле или Марсу. Закон вращения Ю. вокруг оси напоминает закон вращения солнца. Экваториальная полоса шириной в 15° заканчивает оборот в 9h50m, а остальная часть поверхности только в 9 h 55 m т. е. экваториальная область перегоняет остальные. Впрочем время оборота получается для различных пятен на диске различное в пределах нескольких десятков секунд. Видимый диск планеты несет несколько темных полос параллельных экватору. Светлые же полосы между ними обыкновенно дробятся на ряды отдельных комков. Эти отдельные светлые конгломераты материи «стекают» в темные полосы. Спектральные исследования указывают, что темные полосы ниже среднего наблюдаемого нами уровня атмосферных образований Ю., а светлые массы выше его. Кроме того, появляются часто отдельные темные или весьма блестящие пятна круглой, иногда вытянутой по направлению вращения, формы. Наиболее знаменито и весьма постоянно по фигуре и положению — «большое красное» пятно в южном полушарии. Оно в первый раз замечено было в 1878 году Нистеном и Притчетом. С тех пор оно по временам становилось почти невидимым, теряло свой цвет (оставался лишь палевый «остов», но несомненно оно не переставало все время существовать, так как характерный выгиб темной полосы (или впадина для красного пятна), следующий как раз за пятном, наблюдался все время. Действительная длина красного пятна около 45000 км., ширина около 10000 км., оно вытянуто по параллели. Различные пятна меняют в небольших пределах свое место по широте; вероятно, в зависимости от этого изменяется и скорость их вращения. Однако, даже пятна, образовавшиеся в различное время под одной и той же широтой, имеют часто несколько отличающихся между собой скорости, поэтому еще ничего нельзя сказать точного про вращение всей поверхности Ю. и необходимо ограничиться выше приведенными средними данными для экваториальной полосы и для остальных частей диска. Спектр Ю. был исследован Секки, Хёггинсом и особенно подробно Фогелем. Кроме довольно ясно выраженных Фраунгоферовых линий, принадлежащих отраженному свету солнца, в спектре Ю. заметны характерные линии поглощения; из них наиболее темна и широка полоса около лучей с длиной волны 618 mm. Следы ярких линий, полученные Дрэпером на его спектрограмме (что вполне доказывало бы излучение Ю. собственного света), не подтверждены вновь. Однако, самый размер переворотов, совершающихся непрерывно на Ю., заставляет остановиться на гипотезе внутреннего жара, так как воздействие солнца на таком громадном расстоянии едва ли достаточно. — Древнейшие наблюдения положения Ю. относятся к 240 г. до Р. Хр., когда отмечено его приближение к звезде Cancer. Халдеи называли Ю. Te-ut или Dapinou (посвящен был Мардуку). Ему соответствовал ярко красный цвет. Сохранились наблюдения оппозиций и гелических восходов Ю., произведенные в Вавилоне. Греки называли Ю. FaeJwn, затем ZeuV. В астрологии Ю. считался имеющим наиболее благоприятное и счастливое влияние среди всех планет. В алхимии Ю. соответствовал олову и янтарю. Планета обозначается знаком , в котором видят испорченную греческую букву Z. — У Ю. пять спутников. Четыре открыты Галилеем в январе 1610 года (почти одновременно открыл их Симон Мариус). Раcстояния их от Ю. (в радиусах планеты) равны: 5,9; 9,4; 15,1; 26,5. Время обращений: 1d18 h .5; 3 d 13 h .2; 7 d 3 h .7; 16 d 16h. 5. Яркость их (по определению Пикеринга) 5,9; 6.0; 5,5; 6,7 (в звездных величинах). Эти спутники названы Кеплером «с разрешения богословов»: Jo, Europa, Ganymedes и Callisto. Спутники движутся почти в плоскости экватора планеты; орбиты их едва отличаются от кругов. Теория движения четвертого, самого внешнего, во многом аналогична теории движения нашей луны. Три внутренних составляют отдельную систему. Иcследования их движения представляют весьма интересный вопрос Небесной Механики. По размерам все четыре спутника почти одинаковы; видимый диаметр их — от 0".6 до 0".9. Яркость их подвержена колебаниям; впрочем, закономерность удалось установить лишь для четвертого спутника, яркость которого изменяется по-видимому в зависимости от положения его на орбите. Это указывает, что поверхность спутника имеет темные и светлые места, а вращение его на оси происходит в одно время с обращением вокруг планеты. Попадая в конус тени, отбрасываемой Ю., спутники затмеваются. Наблюдения этих затмений прежде служили для определения долготы. Из сравнения моментов затмений при различных положениях Ю. и земли Рёмер определил впервые (1672) скорость распространения света. Интерес представляют еще прохождения спутников перед диском Ю., а также прохождения пятнышка тени спутника по диску планеты. Пятый спутник, наиболее близкий к Юпитеру и гораздо меньший по размерам, открыт Барнардом 9 сентября 1892 года. По блеску он равен звезде 13-й величины и доступен для наблюдений лишь в несколько самых больших телескопов. Период его оборота 11h57m. Раcстояние до Ю. 2,55 радиусов планеты.

В. С.

Юргенсон Петр Иванович

Юргенсон (Петр Иванович) — учредитель и владелец крупной издательской фирмы и нотопечатни в Москве (1836 — 1903). Служил в магазинах Бернарда, Стелловского и Битнера; в 1859 г. переехал в Москву, где открыл свою нотную торговлю. У него впервые появились полные дешевые издания сочинений Мендельсона, Шумана, Шопена. Ю. был первым, а затем единственным издателем всех сочинений Чайковского. Почти все крупные сочинения А. Г. Рубинштейна, а также и других русских композиторов изданы у Ю., которому принадлежит право собственности на сочинения Глинки, Даргомыжского, Серова, Верстовского. Ю. издал полное собрание сочинений Бортнянского (12 томов) и около 2 тысяч духовно-музыкальных сочинений других авторов. В настоящее время издательский каталог Ю. разросся до 29 тыс. нумеров. Ю. способствовал основанию московской консерватории Императорского русского музыкального общества, в котором он был одним из директоров.

Юродивые

Юродивые — люди, принимавшие на себя из любви к Богу и ближним один из подвигов христианского благочестия — юродство о Христе. Они не только добровольно отказывались от удобств и благ жизни земной, от выгод жизни общественной, от родства самого близкого и кровного, но принимали на себя вид безумного человека, не знающего ни приличия, ни чувства стыда, дозволяющего себе иногда соблазнительные действия. Эти подвижники не стеснялись говорить правду в глаза сильным мира сего, обличали людей несправедливых и забывающих правду Божию, радовали и утешали людей благочестивых и богобоязненных. — Ю. нередко вращались среди самых порочных членов общества, среди людей погибших в общественном мнении, и многих из таких отверженных возвращали на путь истины и добра. Почти все Ю. Востока и некоторые из них на Руси были иноки. Выражение Апостола: «мы юроди Христа ради» (1 Кор. IV, 10) послужило основою и оправданием подвига юродства. Общее название этих подвижников — юродивые. В древнем языке часто употреблялось слово оурод, юрод; им переводилось греческое mwroV. В Житии блаж. Симеона он постоянно называется оуродом — юродом; в Печерском Патерике упоминается Исаакий, который «поча по Mиpy ходити оуродом ся творя». В Общей Минее 1685 г. тропарь юродивым читается так: "глас апостола твоего Павла услышав глаголющ: мы оуроди Христа ради, раб твой Христе Боже — оурод бысть на земли... ", а в Общей Минее 1860 г. : «глас апостола твоего Павла услышав — мы юроди Христа ради... юрод бысть».. Вместе с тем слово это издревле употребляется и для перевода греческого saloV — простый, глупый; отсюда прозвание юродивого Николы Новгородского Салос (Карамзин IX, прим. 297). Е. Е. Голубинский это прозвание дает Михаилу Клопскому. Первою по времени Христа ради юродивою была св. Исидора (ум. около 365 г.), подвизавшаяся в Тавенском женском монастыре Мен или Мин. Жизнь ее описал св. Ефрем Сирин, посетивший пустыни Египта в 371 г. Из других Ю. восточной (греческой) церкви известны препод. Серапион Синдонит, препод. Виссарион Чудотворец, св. Симеон, препод. Фома, св. Андрей. Вместе с христианством русские заимствовали от восточной церкви и подвижничество, в его разнообразных видах. На Руси первым по времени Ю. был киево-печерский чернец Исаакий, скончавшийся в 1090 г. Исторические судьбы и склад жизни древнерусского общества много способствовали процветанию на Руси юродства. Ни одна страна не может представить такого обилия Ю. и примеров такого необыкновенного уважения к ним, как древняя Русь. В продолжение лишь 3 веков (XIV — XVI) на Руси насчитывается не менее 10 Ю. святых, тогда как в общем месяцеслове православной церкви в течение 5 веков (Vl — X) не более 4 Ю. святых, принадлежащих различным странам. Не говорим уже о Ю. неканонизованных, которых было очень много в древней России (весьма многие из них упоминаются в «Святой Руси», арх. Леонида) и которые народом больш. частью также считались святыми. См. Васильев, «История канонизации русских святых» (М., 1893); Яхонтов, «Жития св. северно-русских подвижников» (Казань, 1882); В. О. Ключевский, «Древнерусские жития святых, как исторический источник» (М., 1871, 4 приложение). Древнерусское общество много страдало от неправды, корыстолюбия, эгоизма, личного произвола, от притеснения и угнетения бедных и слабых богатыми и сильными. При таких обстоятельствах печальниками русского народа являлись иногда Христа ради Ю. Общеизвестно смелое обличение Иоанна Грозного псковским юродивым Николою Салосом. Василий Блаженный нередко обличал Грозного Иоанна; блаженный Иоанн Московский беспощадно обвинял Бориса Годунова в участии в убийстве царевича Димитрия. Художественный тип юродивого древнерусской жизни создан Пушкиным в «Борисе Годунове». Л. Н. Толстой, в своем «Детстве», симпатизирует, по-видимому, юродивому и матери Иртеньева, считающей юродивого «Божьим человеком». — Во второй половине XVI в. в Русской земле было уже много храмов, в которых почивали мощи православленных церковью Ю. или которые были построены во имя их. Новгород славил Николая Кочанова, Михаила Клопского, Иакова Боровицкого, Устюг — Прокопия и Иоанна, Ростов — Исидора, Москва — Максима и Василия Блаженного, Калуга — Лаврентия, Псков — Николу Салоса. С конца ХVI в. число Ю. в Русской земле заметно уменьшается; только немногие из них достигли прославления. Нельзя сказать с определенностью, как рано на Востоке появились лже-юродивые; по всей вероятности, когда восточное иночество стало утрачивать дух древне-христианского подвижничества, вместе с истинно-юродивыми стали появляться и мнимо-юродивые. Как рано на Руси явились мнимо-юродивые — на это есть прямые указания лишь начиная с XVI века. Иоанн Грозный во втором послании к собору жаловался, что «лживые пророки, мужики и женки, и девки, и старые бабы бегают из села в село, нагие и босые, с распущенными волосами, трясутся и бьются, и кричат: св. Анаcтacиa и св. Пятница велят им». В следующем затем столетии о таких лжеюродивых упоминают патриарх Иоасаф 1-й (в указе 1636 г.) и собор 1666 — 1667 г. Церковная власть времен Петра I преследовала лже-юродивых (ханжей), которых предписывалось помещать в монастыри «с употреблением их в труд до конца жизни»; указом 1732 года воспрещалось «впускать юродивых в кощунных одеждах в церкви», где они кричали, пели и делали разные бесчинства во время богослужения, единственно из корыстного желания обратить на себя внимание богомольцев. И в настоящее время иногда являются лже-юродивые и находят немало почитателей. См. свящ. Иоанн Ковалевский, «Юродство о Христе и Христа ради юродивые восточной и русской церкви» (М., 1895; здесь же и жития Ю.).

Юрта

Юрта — слово, часто употребляемое для обозначения жилища большинства наших инородцев; на самом же деле его следовало бы применять лишь к жилищам монгольских кочевников (монголов, бурят и калмыков), так как оно происходит от монгольского «урто», что значит стойбище. Являясь жилищем кочевников, беспрестанно меняющих свое местопребывание, Ю, прежде всего должна быть пригодна для таких частых передвижений. Этому условию вполне удовлетворяет войлочная Ю., которая в полчаса или час может быть совершенно разобрана и в такой же короткий промежуток времени вновь составлена. Главными частями Ю. являются стенки, крыша и дверь. Стенки образуют решетки из деревянных планок, сколоченных крестообразно. Составленные вместе, т. е. связанные ремешками несколько таких решеток образуют Ю. имеющую довольно правильную цилиндрическую форму. С наружной стороны эта решетка обшивается войлоками; кроме того у самой земли остов Ю. опоясывается еще другим узеньким войлоком, чтобы не продувало. На остов Ю. ставится крыша, представляющая собой усеченный конус, основания которого соединены множеством лучеобразно расходящихся тонких палок-стропил. Этот конус также покрывается тщательно скроенными войлоками. Верхнее отверстие, служащее для выхода дыма, накрывается особым войлоком. Чтобы крыша держалась прочнее, внутри Ю. ставятся небольшие столбы, подпирающие верхний круг. Для входа в Ю. в решетчатом остове ее оставляется большое отверстие, в которое вделывается деревянная дверь; последняя же снаружи завешивается войлоком. Вход в Ю. обязательно должен быть обращен на юг. Свет проникает в Ю. или через дымовое отверстие, или через дверь, если войлок, закрывающий ее, приподнять. Окон Ю. не имеет; печей в них тоже не бывает; вместо печи в Ю., в самой ее середине, имеется на земле очаг, в котором по мере надобности, для варки пищи или согревания помещения, поддерживается огонь. Обстановка Ю., различная у бедных и богатых, монголов ламаитов или бурят шаманистов, но у всех этих кочевников правая половина женская, а левая — более почетная — мужская; кроме того у ламаитов бурханы обязательно стоят у северной стены. Буряты и калмыки с давних пор стали строить и деревянные Ю., которые представляют собою обыкновенную избу из сруба только без окон и печки; дверь и в них везде обращена на юг, а окном служит дымовое отверстие. Баргузинские и северо-байкальские буряты раньше строили 6-ти и даже 8-угольные Ю., причем деревянная крыша возводилась конусообразно и засыпалась землей. Понятно, что такие Ю. являются уже совершенно неподвижными жилищами. М. К.

Юрьев день

Юрьев день (26 ноября) — определенный законом срок, когда в Московской Руси поселившийся на господской земле и заключивший с владельцем «порядную» крестьянин имел право уйти от хозяина, выполнив предварительно все свои обязательства по отношению к нему. Это было единственное время в году, по окончании осенних работ (неделя до и после 26 ноября), когда зависимые крестьяне могли переходить от одного владельца к другому. По традиционному взгляду, высказанному еще Татищевым, право крестьянского выхода отменено предполагаемым указом царя Федора Иоан. от 1592 г. (который, будто бы, подразумевается в указе 24 ноября 1597 г.), и таким образом Ю. день потерял силу. Взгляд Татищева на отмену крестьянского перехода законодательным путем принят был Костомаровым и Сергеевичем; но теперь, после работ Погодина, Бердяева и особенно В. О. Ключевского и новейшего труда проф. Дьяконова, наиболее обоснованным является мнение, что Юрьев день не был отменен законом, а в силу тяжелых социальноэкономических условий (крайней задолженности крестьян, зависимости от сильных землевладельцев и т. д.) «крестьянское право выхода замирает само собою без всякой законодательной отмены его, прямой или косвенной, и крестьяне уже до предполагаемого указа царя Феодора Иоан. не пользовались (фактически) правом выхода» (Ключевский). В тверской вотчине кн. Симеона Бекбулатовича (по писцов, книг. 1580 г.) из 60 случаев, когда упоминается время перехода, на Ю. день приходится лишь два случая. Указ 1597 г. сам по себе не создавал общего прикрепления: он говорил лишь о пятилетней давности для исков о беглых и в истории постепенно сложившегося крестьянского прикрепления не играл никакой роли. В конце XVI и нач. XVII вв. право перехода сменилось двумя явлениями: побегом крестьян на окраины и «свозом» их на земли крупных владельцев, и законодательство направлено было на устранение этих явлений (указы 1601 и 1602 гг., 1642 г., указ о переписи 19 окт. 1645 г.).

Литература. Беляев, «Крестьяне на Руси» (М., 1860); Костомаров, «Должно ли считать Бориса Годунова основателем крепостного права» (в «Монографиях» т. I); Погодин, «историко-критич. отрывки» (книга II, М., 1867 статья под тем же заглавием и «Ответ Костомарову»); J. Engelmann, «Die Leibeigenschaft in Russland» (Лпц., 1884); В. О. Ключевский, стат. в «Рус. Мысли» (1885, VIII и Х и 1886, V, VII, IX и X); В. Сергеевич, «Русск. юридич. древности» (т. I, СПб.); М. А. Дьяконов, «К истории крестьян. прикрепления» («Журн. Мин. Нар. Просв.»", 1893, июнь); С. Ф. Платонов, "Лекции по рус. истор. " (вып. 2, СПб., 1900).

Юрьев-Георгиевский монастырь

Юрьев-Георгиевский или Eгорьевский, мужской, 1-го класса (с 1764 г.) монастырь — Новгородской губ. и уезда, в 3 вер. к югу от Новгорода, на левом берегу р. Волхова, при устье ручья Княжева. Основание его относится к 1030 г. и приписывается вел. князю Ярославу Владимировичу (во св. крещении Юрию [Георгию]). Монастырь неоднократно подвергался разорениям и опустошениям то от неприятеля, то от пожаров. В начале XIX стол. м-рь пришел в упадок, и нынешним своим блестящим состоянием обязан щедрости графини Ан. Ал. Орловой-Чесменской и стараниям ее духовника архим. Фотия (1822 — 38 гг.). В 1786 г. сюда перенесли мощи св. Феоктиста, архиеп. новгородского. К монастырю приписаны м-ри Перынский и Пантелеймонов. м-рь содержит начальную школу.

Юрьев

Юрьев (Ю. Польской) — уездн. гор. Владимирской губ., на обоих берегах р. Колокши (лев. прит. р. Клязьмы), при впадении рч. Гзы (Кзы); ст. жел. дор. В 1897 г. жит. было 5759 (2972 мжч., 2787 жнщ.); грамотных 62 % мжч. и 42 % жнщ. Главная масса населения состоит из мещан (2125) и крестьян (2889). 2 монастыря, 4 правосл. церкви, до 15 улиц, из коих большинство замощены, 2 богадельни, 3-х классн. город, учил., 4 приход, учил., 2 црк. прих. школы, зем. больница. В 1902 г. в доход города поступило 25051 р., в том числе оценочного сбора с недвижимых имуществ 10430 р. и доходов от городских имуществ 3670 р. Израсходовано 22244 р., в том числе на учебные зав. 3282 р., на медицину 1604 р. город имеет неприкосновенных капиталов 135187 р., пожертвованных разными лицами на благотворительные цели. По раскладке государственного налога на 1903 г. недвижимость в г. Ю. оценена в 672126 р. В последние два десятилетия число фабрик в Ю. сильно сократилось; осталось только несколько мелких промышленных заведений и 2 акционерных фабрики хлопчатобумажных тканей, с основн. капиталом в 1050 тыс. руб. Ремесленная промышленность удовлетворяет лишь местным нуждам. Сравнительно развита торговля хлебом и льном, так как Ю. расположен среди довольно xлебopoднoй местности.

История. Название «Польской» (в большинстве случаев встречается неправильное написание «Польский») Ю. получил исстари по широким полям и безлесью, окружающим город, и в отличие от Ю. Лифляндского (быв. Дерпта). Ю. основан вел. кн. Георгием (Юрием) Владимировичем Долгоруким, который, по словам Новгородского летописца, в 1152 г. «в Суздальстей земли постави мнози церкви... и град Ю. основа» в память своего имени. До 1212 т. Ю. числился пригородом и зависел от г. Владимира или от г. Суздаля. В 1212 г., при разделе вел. княжества Суздальского, Ю. достался в удел младшему сыну Всеволода III, Святославу. Хотя с этого времени Ю. и сделался столицей удельного княжества, но самостоятельной роли не играл и Юрьевские удельные князья служили только подручниками великих князей. Ю. два раза попадал в руки татар: в 1238 г., при нашествии Батыя, и в 1382 г., при нашествии Тохтамыша. В XV, XVI и начале ХVII ст. Ю. неоднократно был отдаваем московскими князьями «в кормление» разным царственным изгнанникам, искавшим убежища в Московском государстве. Так, в 1408 г. велик. князь Василий Дмитриевич отдал Ю., вместе с Владимиром, Переславлем и др. городами в удел литовскому кн. Свидригайлу Ольгердовичу, который владел этим уделом только пять месяцев. В 1507 г. Ю. был отдан Василием Ивановичем в удел изгнанному казанскому хану Абдуллетифу; при Иоанне Грозном некоторое время владел Ю. астраханский царевич Кайбула; в 1609 г. Тушинский самозванец отдал Ю. в удел Магомету Мураду, сыну Касимовского царя Урана Магомета. В 1708 г. Ю. приписан к Московской губ.; в 1719 г. назначен провинциальным городом, в состав провинции которого входили гг. Шуя и Лух; в 1778 г. назначен уездным гор. Владимирского наместничества, впоследствии губернии. По описи 1760 г. Ю. состоял из кремля и посада; кремль был обнесен валом, который сохранился местами и до сих пор, и рвом; последний уже и тогда был заплывшим; на валу имелись следы трех ворот. Внутри кремля находились лишь 2 церкви и Архангельский монастырь с 4 каменными церквами. Все дома на посаде были деревянные, за исключением одного каменного. Некоторые из купечества промышляли юфтью. В 1817 г. в Ю. было 2660 жит., в 1849 г. — 3764. В прежнее время Ю. имел большое торговое значение, так как находился на большой Стромынской дороге, соединявшей Суздальский край с Москвою. В XVII ст. в Ю. находилась таможня, и оборот по торговле достигал значительной для того времени суммы 100000 руб. В XVIII ст. в Ю. были прядильная и шелковая фабрики; в начале XIX ст. насчитывалось 11 полотняных фабр. и 2 кожевенн. зав. С проведением Моск. Нижегор. жел. дор. торговое значение Ю. сильно пало. В Георгиевском соборе, построенном в 1162 г. и перестроенном в 1234 году, в византийском стиле, сохранилась в неизмененном виде часть стен, изукрашенная снаружи рельефными изображениями человеческих фигур, зверей, птиц и растений; это замечательный памятник церковного зодчества XIII века (ср. реферат академ. Н. П. Кондакова «О научных задачах древнерусского искусства»). В соборе много исторических памятников, между проч. гробница вел. кн. Святослава III Всеволодовича, сконч. в 1252 г.

Юрьевский уезд расположен в сев. зап. части Владимирской губ.; граничит на С и СВ с Ростовским у. Ярославской губ. Площадь у. — 2641 кв. в. или 275113 дес. Ю. уезд, вместе с Александровским и частью Переславского у., занимает наиболее возвышенное положение в Владимирской губ.; высота местности колеблется преимущественно ок. 60 — 80 саж. над ур. моря; самые возвышенные пункты (100 — 110 саж.) находятся близ запад, границы у., в верховьях ррч. Пекши и Шахи; по направлению к ЮВ местность в общем несколько понижается. Из рек более значительна Малая или иначе Клязьминская Нерль с приток. Селекшой, протекающая в сев. части у. К Ю от Нерли расположен водораздел, откуда берет начало р. Колокша, текущая к ЮВ. В юго-зап. части у. протекает р. Пекша. Все названные pp., имеют многочисленные притоки, несудоходны и впадают в р. Клязьму в пределах Владимирского (Нерль и Колокша) и Покровского (Пекша) уу. Часть Ю. уезда, расположенная к С от р. Нерли, представляет почти сплошную равнину, покрытую небольшими всхолмлениями и в общем несколько наклоненную к р. Нерли. Местность к Ю от р. Нерли представляет из себя довольно возвышенное плато, также богатое всхолмлениями, особенно между р. Нерлью и параллелью г. Ю. В этой части уезда особенно много оврагов; часть последних еще развивается, другие же закончили свой рост и превратились в более или менее широкие суходолы с распаханными уже теперь склонами. В сев. части уезда встречаются кое-где небольшие озера и много большею частью также небольших болот и мочажин — остатков прежних озер, заросших торфяниками. Небольшие болотца встречаются и во многих других местностях. Несомненно, в давно прошедшие времена в Ю. уезде были местами более или менее обширные водоемы, постепенно потом исчезнувшие. Из коренных пород преобладают волжские и меловые. Первые представлены песками и рыхлыми песчаниками, вторые — белой сланцеватой и черной песчанистой таблитчатой глиной и серыми фосфоритоносными песками. Под меловыми и волжскими породами расположены, повидимому, по крайней мере по р. Пекше (завод Кольчугина), юрские глины. Из ледниковых наносов распространены нижне-валунные пески (особенно по pp. Колокше и Нерли), валунные глины и верхне-валунные пески; последние почти исключительно в сев. части у., в остальной же, большей части у. — валунные глины прикрыты лессовидными или похожими на них безвалунными глинами. Полезных ископаемых мало; встречаются глины, пригодные для строительного кирпича, белая кремнистая опока, могущая служить для приготовления огнеупорного кирпича, залежи торфа (в болотах Нерльской низины), местами скопления валунного камня и залежи фосфорита, встречающиеся в разных местностях, преимущественно по pp. Колокше и Пекше, где мощность прослоя фосфоритов достигает 5 — 6 дюйм. Означенные ископаемые, кроме кирпичной глины, не разрабатываются. Сев. вост. угол у. покрыт подзолистыми суглинками, левобережье и отчасти правобережье р. Нерли — песчаными почвами, вся южная треть у. — лесными серыми суглинками, а вся центральная часть покрыта коричнево-темными суглинками, тянущимися с З на В полосою в 10 — 20 вер. ширины. Эта полоса, почти совершенно безлесная, вместе с западной также безлесной полосой Суздальского и частью Владимирского уу., составляет так называемое Ополье, т. е. местность, покрытую полями и почти лишенную лесной растительности. Темные и в общем хлебородные почвы Ополья даже получили в специальной литературе название «Юрьевского чернозема» и вызвали между почвоведами оживленный спор о степном происхождении этих почв (см. об этом «Мат. для оц. земель Владим. г.», т. IX, Влад., 1903). Теперь выяснено, что Ополье в доисторические времена было густо покрыто лесами. В настоящее время сравнительно много лесов встречается лишь в сев. части у. (хвойные и частью смешанные); в южн. встречаются довольно часто лишь небольшие островки преимущественно лиственных лесов.

Население. В Ю. у. 390 селений; в среднем на каждое приходится по 246 жителей. Население исключительно великорусское. По переписи 1897 г. в уезде числилось, не считая г. Ю., 86868 жит. (38257 мжч., 48611 жнщ.). На 1 кв. вер. приходится жит. (с включением г. Ю.) 35, 1 (по Влад. губ. — 35, 4 жит.). Дворян и чиновников с семьями — 158, духовного сословия — 1075, почетн. граждан и купеческого звания — 157, мещан — 922, крестьян — 84519, проч. — 37. Ю. у. прорезывается посредине, по направлению с ЗЮЗ на ВСВ, жел. дор. Александров — Иван. Вознесенск. В 1902 г. в обязательном земском страховании было застраховано в 16616 дворах 42084 постройки, оцененные в 5474 тыс. руб., и в добровольном земском страховании в селениях и усадьбах 1047 построек, оцененных в 525 тыс. руб. 3 земских больницы и 2 особых амбулаторных пункта; 4 врача, 6 медицинских фельдшеров. Пo переписи 1897 г. грамотных оказалось 43 % мужч. и 10 % женщ.; процент грамотных определен для мужч. — 45,3 %, женщ. — 8,4 %. В 1901 г. 1 школа приходилась на 29, 3 кв. вер., на 1071 жит. и на 97 детей школьного возраста. Для осуществления всеобщего обучения, согласно принятой земством «нормальной школьной сети, к существующим 90 школам надо прибавить еще 43, а из существующих расширить 75 школ». В 1902 г. всех школ в Ю. у. было 116. В 1899 г. на крестьянское население падало всяких повинностей 406 тыс. р. или на круговую дес. пашни (т. е. со включением земли под паром) по 4 р. 41 к., что при чистой доходности в 7 р. 24 к. с десятины составляет 61 %. По раскладке на 1903 г. назначено уездного земского сбора 88220 р. (в том числе с земель 61525 р., с торгово-промышл. завед. 24522 р., с недвижимых имуществ в г.Ю. 2173 руб.), на губернские земские повинности и на составление дорожного капитала 57049 руб. Уездного земского сбора падает на 1 дес. земли надельной крестьянской по 32,04 к. и на 1 дес. земли прочих категорий по 14, 41 к. По уездной смете на 1903 г. назначено расходов 119101 р., в том числе на народн. образов. — 22778 р., на медицину — 48016 р.

Землевладение. Всей земли 270951 дес., в том числе надельной крестьянской — 148592, частно-владельческой — 106202, удельн. ведом. — 7956 дес. Крестьянская надельная земля находится в общинном пользовании; всех общин 526. Под усадьбами — 2,2 %, пашней — 50,6 %, перелогом — 0,4 %, покосом — 13,1 %, выгоном — 3,4 %, лесом — 28,4 % и кустарником — 1,9 %. 2,5 % всех земель числятся неудобными. Из надельной крестьянской земли 69 % под пашней и только 8,3 % — под лесом, из частно-владельческой земли под пашней только 26,4 %, а под лесом 54,9 %. Из частно-владельческой земли 68,3 % принадлежат дворянам, 15,3 % — купцам, 10,5 % — товариществам (преимущественно крестьянам), 3,8 % — отдельным крестьянам, 2,1 % — лицам других сословий. Всех частных владений — 606; из них в 148 не более 10 дес. удобной земли в каждом, в 292 — от 10 до 100 дес., в 139 — от 100 до 1000 дес., в 27 — от 1000 до 4000 дес. В 1901 г. средние цены на землю были, по данным крест, банка, 78 р. за дес. К 1 янв. 1903 г. состояло в залоге в крест. банке 14 имений с 2633 дес., купленных за 198849 руб. и с остатком капитального долга в банк на 162972 р.; в дворянском — 27 имений в 19478 дес., оцененных банком в 1143764 р. и с остатком капит. долга в 653521 руб.

Земледелие. Ю. у. — по преимуществу земледельческий; земледелием занимаются 88 % крест. дворов, и в состав этих дворов входит 94 % всего крестьянского населения у. Вся крестьянская посевная площадь в 1899 году составляла 80178 дес., в том числе надельной земли 64868 (80,9 %), купчей 3391 (4,2 %) и арендованной 11919 (14,9 %). Из крестьянской удобной надельной земли 3 % занято усадьбами, 70 % — пашней, 15 % — сенокосом, 3 % — выгоном, 8 % — лесом и 1 % — кустарником. Хозяйство у крестьян трехпольное; в озимом поле сеют почти исключительно рожь, в яровом 50 % площади занято овсом, 11 % гречей, 14 % льном, 11 % чечевицей, 14 % прочими хлебами. Средний урожай (за 18 лет) в пуд. с 1 дес. : ржи 60, 8 и 52, 8 (первая цифра означает сбор с владельческих земель, вторая — с крестьянских), овса 59,9 и 51,3, гречи 31,9 и 29,3, льняного семени 28 и 23, гороха 47,5 и 40,4, картофеля (в полях) 46,5 и 41,5 четвертей. Чистый ежегодный остаток (за вычетом семян) продовольственных хлебов (без овса, картофеля и масличных) составлял в среднем за 6 лет (1895 — 1900) 1762483 пд. или по 19, 5 пд. на 1 душу сельского населения. Из 100 надельных крестьянских дворов 6,1 % сдают свою землю в аренду целиком, 10,8 % — частью. В последнее время среди крестьян начинают быстро распространяться плуги; последними пашут уже 44 % дворов, 7,5 % дворов имеют молотилки, 16,9 % — зерноочистительные машины. Уездный земский агроном; земский склад для продажи на льготных условиях усовершенствованных земледельческих орудий, семян и проч. В 1899 г. у крестьянского населения лошадей было 14968, коров и быков 17450, овец 36196, проч. мелкого скота 18335 гол. В числе надельных дворов было безлошадных 22,6 %, безкоровных 10,1 %, однолошадных 54,8 %, дворов без всякого скота 7,1 %. В числе безнадельных дворов 82,7 % не имеют никакого скота. 2 ветеринарных врача и 4 ветеринарных фельдшера, губернским земством установлено добровольное страхование скота, но прививается оно очень туго. При среднем потреблении в 19 пд. на человека и 12, 16 пд. на голову крупного скота и принимая во внимание, что часть населения уходит на отхожие промыслы и питается в это время чужим хлебом, земские статистики определяют остаток хлеба местного крестьянского производства в 536 тыс. пд., который сбывается преимущественно в соседние уезды на местных и соседних базарах. В 1900 г. со ст. гор. Ю. Моск. Яросл. Арх. ж. дор. отправлено разного хлеба 261645 пд. (в том числе ржи 90 тыс. пд., овса 97 тыс. пд., муки ржаной 65 тыс. пд.), прибыло разного хлеба 130636 пд. (в том числе: муки пшеничной 64 тыс. пд., пшена 34 тыс. пд.); со ст. Келлерово отправлено хлеба 1398 пд., прибыло 69554 пд.

Промыслы. Хотя земледелие сильно развито в Ю, у., тем не менее внеземледельческими промыслами занимаются 88,5 % всех крестьянских наличных дворов, 77,2 % всего муж. населения в рабочем возрасте и 12,2 % жнщ. в том же возрасте. Из женских промыслов наиболее распространено домашнее ткачество, из мужских местных — также ткачество, преимущественно же мужчины уходят на сторону, на ткацкие фабрики и отчасти на плотничные работы. Из лиц в рабочем возрасте, занимающихся внеземледельческими промыслами, 34,5 % заняты местными промыслами, 62,0 % — отхожими и 3,5 % — частью местными, частью отхожими; 45 % лиц в рабочем возрасте отрываются от земледелия и 55 % занимаются такими промыслами, которые от земледелия, не отрывают. Из числа дворов, где работники отрываются от земледелия, почти 1/3 совсем бросили земледелие. 1/3 дворов засевают в среднем на двор менее 3 дес. земл, и только остальная треть засевает по 3 дес. и более.

Фабрично-заводская промышленность развита слабо. Кроме фабрик для выделки хлопчатобумажных тканей в гор. Ю., имеется лишь один большой завод «Товарищ, латунного и меднопрокатного завода Кольчугина» при с. Васильеве, близ ст. Келлерово, Моск. Яросл. Арх. жел. дор. Рабочих на заводе 1400 чел., годовое производство свыше 7 милл. руб. Основной капитал товарищества 2 милл. р., прибыль за 1901 г. 580 тыс. р. К 1 янв. 1902 г. в отделениях государственной сберегательной кассы состояло вкладов на 922 тыс. руб.

Литература. "Памятная книжка Владимирской губ. " (Владимир, 1895); "Первая всеобщая перепись 1897 г. — Владимирсвая губ. " (тетрадь 1, СПб., 1900), "Материалы для оценки земель Владимирской губ. " (т. IX, Ю. уезд, вып. 1, ч. 1я, Владимир, 1903); И. Л. Щеглов, "К вопросу о фосфоритах Владимирской губ. " (Владимир, 1900); "Сборник статистических и справочных сведений по Владимирской губ. " (вып. 1 и 2, Влад., 1900); И. Л. Щеглов, "Ледниковые отложения Владимирской губ. " (Влад., 1903, перепеч. из журнала «Почвоведение»); «Труды Владимирской ученой архивной коммиссии» (кн. 1, Владимир, 1899). См. библиографические указания в «Вестнике Владимирского губернского земства» (1902, № 2, ст. А. В. Смирнова: "Опыт библиографического указателя литературы о кустарной промышленности Владимирской губ. "); во «Владимирском земском сборнике» (1884, № 7, ст. Н. С. Стромилова, «Володимирщина») и в «Трудах Владимирской ученой архивной коммиссии» (кн. 1 — V, Владимир 1899 — 1903). П. Н.

Юстиция

Юстиция (Jastitia Augusta) — богиня правосудия, культ которой существовал в Риме со времен Тиберия, посвятившего ей статую в Риме. Судя по одной надписи, Ю. имела особого жреца.

Юcтиция

Юcтиция (Justicia Mayor de Aragon) — арагонское учреждение, ограничивавшее власть короля в судебном отношении и представлявшее важную гарантию личной свободы и прав собственности арагонского дворянства. Это учреждение, отчасти сходное со спартанскими эфорами и римскими трибунами, получило громадное значение в XIV в., после того как дворянство было лишено права вооруженного сопротивления незаконным действиям королевской власти (по «Привилегиям унии»). Взамен этого арагонское дворянство получило более легальную гарантию своих прав в институте «Justicia Mayor», который, по странному противоречию, назначался, а до 1441 г. и отрешался от должности королем. С 1441 г. Justicia становится пожизненным и несменяемым магистратом. По закону, изданному кортесами в 1265 г., Ю. всегда назначался из низшего дворянства, а не высшей аристократии; притом в течение 150 лет (с половины XV в.) это звание постоянно находилось в руках одной и той же фамилии Ланус, что придавало институту «Justicia Mayor» (Верховного судьи) особенную силу и устойчивость. Состав трибунала Ю. — кроме него самого, 5 помощников или лейтенантов (докторов права), пожизненно назначаемых королем из представляемых кортесами 16 кандидатов; сверх того, в распоряжении Ю. состояла обширная канцелярия. При нем постоянно находилось 8 приставов для немедленного приведения приговора в исполнение; двое из них всегда шли впереди Ю. с сухими ветвями в руках (подобно римским ликторам). Ю. являлся высшим истолкователем и охранителем арагонских вольностей (фуэросов): он вмешивался в судопроизводство королевских судов, когда замечал их отклонение от фуэросов, имел самостоятельную гражданскую и уголовную юрисдикцию во многих случаях, особенно в столкновениях между королем и знатью. Своим veto он мог даже отменять королевские приказы, контролировать и смещать министров. Главными средствами вмешательства Ю. были: 1) так наз. фирма (firma del derecho, juris firma) и 2) манифестация. «Фирма» заключалась в праве верховного судьи приостанавливать и переносить по требованию одной из заинтересованных сторон дело, начавшееся в одном из королевских судов, непосредственно на свое рассмотрение. Манифестацией называлось право верховного судьи держать у себя под арестом лиц, преследуемых административной властью, чтобы избавить их от насилия ее агентов, пока дело не будет расследовано компетентным трибуналом и обеспечено точное исполнение его приговора. «Сила этого института была так велика, что могла спасти человека, на шее которого была уже веревка» (Бланкас). С его властью и авторитетом приходилось считаться и бороться даже такому могущественному королю Испании, как Филипп II. Чтобы предотвратить злоупотребления властью, Ю. был сделан (в 1390 году) ответственным перед 4 инквизиторами, избиравшимися всеми 4 чинами Арагонского королевства. Только перед кортесами мог быть обвинен Ю. в незаконных действиях и только они, выслушав его оправдания, могли произнести над ним приговор. Помощники верховного судьи также подлежали контролю и суду кортесов. Институт Ю. просуществовал почти до конца царствования Филиппа II. Встретив со стороны Ю. упорное сопротивление своему произволу в деле Антонио Переса, приведшее к отчаянному восстанию народа в Арагонии, Филипп II, подавив восстание в потоках крови, приказал доблестного Ю. (дона Хуана де Лунаса) всенародно казнить на площади в Сарагоссе (20 декабря 1591 г.). Вслед затем на кортесах 1592 г., бывших слепым орудием в руках Филиппа II, верховный судья и его помощники были низведены на степень обыкновенных чиновников, вполне подчиненных королю. См. В. К. Пискорский, «Истоpия Испании и Португалии»; его же, «Кастильские кортесы» (здесь указана и иностранная библиография).

Юсуповы

Юсуповы или Юсупово-Княжсвы — пресекшийся pyccкий княжеский род. От военачальника, бывшего в службе Тамерлана, и владетельного Ногайского князя (ум. в нач. XV в.) Едигея Мангита в третьем колене родился Муса-мурза, сын которого Юсуф— мурза (ум. 1556 г.) был родоначальником рода Юсуповых. У него было два сына, Иль— мурза и Ибрагим (Абрей), которых отправил в 1565 г. в Москву убийца их отца, дядя Измаил. Потомки их в последние годы царствования Алексея Михайловича приняли св. крещение и писались князьями Юсуповыми или ЮсуповоКняжево до конца XVIII в., а после стали. писаться просто князьями Юсуповыми. От Иль-мурзы произошли две ветви князей Ю.: старшая, угасшая в XVIII в., с кончиною потомка его в пятом колене князя Семена Ивановича, и вторая, позже старшая ветвь; от Ибрагима — одна младшая ветвь князей Ю. Гpигopий Дмитриевич (1676 — 1730) начал служить при Петре Великом стольником; участвовал с ним в Азовских походах; сражался с шведами под Нарвою, Полтавою и Выборгом; при Екатерине1 был сенатором, при Петре I — первым членом государственной военной коллегии. Сын его, Борис Григорьевич (1696 — 1759) в царствование Анны Иоанновны и при Иоанне Антоновиче был московским губернатором, при Елизавете Петровне — сенатором, президентом коммерц-коллегии и главным директором кадетского корпуса. Сын его Николай Борисович (1750 — 1831) с 1783 по 1789 г., был посланником в Турине, потом сенатором; император Павел 1 сделал его министром уделов, а Александр I — членом государственного совета. По смерти внука его, князя Николая Борисовича Ю. (1827 — 1890), Высочайше разрешено именоваться князем Юсуповым, графом Сумароковым Эльстоном зятю его, гвардии поручику графу Феликсу Феликсовичу Сумарокову Эльстон, с тем, чтобы княжеский титул и фамилия Ю. переходили только к старшему в роде из его потомков. Род князей Ю. был записан в V ч. род. кн. губ. Орловской, Курской и С. Петербургской. Герб внесен в III ч. Общ. Гербовника. В. Р — в.

Юсы

Юсы — буквы в славянской, как кирилловской, так и глаголической азбуке, обозначающие носовые гласные звуки. Это так называемые юс большой , и юс малый , юс большой йотованный и юс малый йотованный . Иногда так называются и самые звуки, обозначаемые этими бувками. Из памятников русского письма или русской редакции (извода) Ю. систематически правильно употребляются только в Остромировом Евангелии; в памятниках более новых, как на новом церковнославянском, так и на древнерусском, эти буквы не имеющие в русском языке соответствующего звук ставятся вместо простого я или , причем чаще употребляется юс большой, чем малый.

Ютландия

Ютландия (немецк. Jutland, датск. Jytland) — материковая часть Дании, занимающая сев. часть Кимврского полу-ова и ограниченная на З. Немецким морем (для Германии оно Nordsee, для Дании — Wеstsee), на. С — Скагерраком, на В — Каттегатом и на Ю — Шлезвиг — Гольштинией. Вместе с островами Гиртсгольм, Лаэйо, Ангольт, Гьельм, Туно и Энделавэ в Каттегате, Фано и Мано в Немецком море Ю. занимает площадь в 25265 кв. км., с 1061904 жителями (1901). В середине Ю. в направлении к В пересекается цепью низких возвышенностей, достигающей лишь 172 м в своей высочайшей вершине Эйерсбавнехёй (Eiersbavnehoj). На восточной стороне местность — холмистая, а на западной — плоская равнина и вдоль берега обрамлена дюнами. Поверхность в восточной части изрезана по берегам глубокими заливами (фьордами), чрезвычайно плодородна и украшена густыми зарослями чернолесья, тогда как в центре находится много пастбищ, среди которых встречаются и хорошо обработанные пространства, а в равнинах западной части растет только, вереск да хвойное дерево. Самая северная часть Ю., оканчивающаяся песчаным мысом Скагеном, превратилась в остров вследствие прорыва узкой полосы земли, которая на западной стороне отделяла от Немецкого моря глубоко врезавшийся в сушу залив Лим-фьорд. Самая значительная река в Ю. — Гуден-Аа (Guden-Aa). В древнейшие времена в Ю. обитали Кимвры. В первом тысячелетии по Р. Хр. страна была занята ютами .

Юфть

Юфть, юхта, русская кожа — выделывается из ялового или коровьего сырья и шкур годовалых быков за исключением сырья телячьего. После промывки и мяздрения сырье подвергается золке, промывке, топтанию и разминанию в толчеях и барабанах, разделке, стружке, отжиманию лица, бучению в киселях, заличке в слабом дубильном соке и затем дублению соковому и пересыпочному. Ю. бывает белая, красная и черная. Для белой Ю. отбираются лучшие кожи. По окончании дубления белая Ю. смазывается по бахторме смесью березового дегтя и тюленьего жира. Ю. красная приготовляется так же как и белая, но по просушке смазывается раствором квасцов и красится по лицу красным сандалом. Ю. черная, после дубления, окрашивается солями железа в черный цвет, а после окраски кожи смазывается по бахторме смесью березового дегтя с тюленьим жиром (ворванью). Смазка повторяется, если приготовляется так называемая дегтярная Ю. Все сорта Ю. подвергаются окончательной отделке для придания ей вида, требуемого торговлею и местными потребителями, Отделка состоит из целого ряда операций, неоднократно повторяющихся: высушенные кожи отволаживаются (смачиваются), проминаются на тупом беляке, прострагиваются стругом, размягчаются (пушатся) на остром беляке, прокатываются мерейными досками, для сообщения лицу известного рисунка, мереи, крупно или мелко шагреневой, полосатой, клетчатой, или же лицо отглаживается стеклом или камнем если желают его получить гладким и глянцовитым. По окончании отделки кожу жируют слегка тюленьим жиром или салом. Черный дегтярный товар смазывается по лицу смесью дегтя и жира. Белая Ю. гладкая или мелко мерейная идет преимущественно на обувь армии, а также употребляется на патронные сумки, чемоданы и для многих приложений. Красная Ю, мерейная продается в Азию и в значительном количестве вывозится в Западную Европу, где под названием русской кожи весьма ценится иностранцами и перерабатывается в разнообразнейшие мелкие изделия: портмоне, портсигары и т. п., которыми в особенности славится город Вена. Черная Ю. отделывается гладко или с мереей и идет для сбруи, чемоданов, экипажей и особенно много для народной мужской и женской обуви. В старину наиболее известным русским кожевенным товаром была Ю., которая вывозилась заграницу и продавалась кипами (по 1 — 11/5 пуда в кипе). В половине XVII столетия отпускалось за границу около 75000 кип Ю. Сбыт за границу производился через Холмогоры в Архангельск. О производстве и вывозе Ю. см. «Фабричнозаводская промышленность и торговля России», издание для торговли и мануфактур (СПб. 1893).

Яблоня

Яблоня (Pirus Malus L.) — дерево до 10 м. высотой, принадлежащее в сем. яблоневых (Pomaceae). Листья яйцевидные, городчато-пильчатые, сверху почти голые, снизу голые, пушистые или войлочные; черешок вдвое короче пластинки. Цветки собраны небольшими зонтиками. Чашечка о 5 небольших цельнокрайних листках; венчик о 5 белых или розоватых, ноготковых лепестках. Тычинок много. Пестики более или менее сростаются между собой и образуют двухпятигнездную многосемянную завязь; столбиков 2 — 5, сросшихся у основания. Плод — ягода. С. Р.

Яблочков Павел Николаевич

Яблочков (Павел Николаевич) — рус. электротехник (1847 — 94), обучался в саратовской гимназии, а затем в Николаевском инженерном училище. По окончании последнего Я. поступил подпоручиком в киевскую саперную бригаду, но вскоре оставил военную службу и принял место начальника телеграфа на Московско-Курской жел. дороге. Около этого времени Я. сильно заинтересовался электротехникой, завязал сношения с обществом любителей естествознания в Москве. В 1874 г. он взялся освещать электрическим светом путь Императорскому поезду и на деле ознакомился с неудобствами существовавших в то время регуляторов для вольтовой дуги. В 1875 г. Я. уехал в Париж, где были произведены главные работы Я. и сделаны все его открытия. Первый вопрос, который остроумно и просто разрешил Я., был вопрос об электрическом освещении. Не надеясь, повидимому, на возможность построения правильно действующего механического регулятора вольтовой дуги, Я. решил обойтись без него. Вместо того, чтобы помещать угли дуги друг над другом, он поместил их рядом и разделил слоем изолирующего вещества — каолина, испарявшегося по мере сгорания углей. Это приспособление, нашедшее себе обширное применение и по сейчас еще не совсем исчезнувшее, получило название «свечи Яблочкова». Очень много пришлось поработать Я. над выбором подходящего изолирующего вещества и над методами получения подходящих углей. Однако, уже в 1876 г. свечи Я. появились в продаже и начали расходиться в громадном количестве. Они получили, главным образом, применение для уличного освещения. Каждая свеча стоила около 20 к. и горела 1'/3 часа; по истечении этого времени приходилось вставлять в фонарь новую свечу. Впоследствии были придуманы фонари с автоматической заменой свечей. — Я. первый пытался менять окраску электрического света, прибавляя в испаряющуюся перегородку между углями различные металлические соли. Свеча Я. не могла, конечно, долго удержаться ввиду ее значительных неудобств: недолговечности и понижения светящейся точки по мере горения. Но все же она явилась первой, позволившей применить в более широких размерах электрическое освещение на улицах, площадях, в театрах, магазинах и т. п. В том же 1876 году во французском физическом Обществе был прочитан доклад об изобретенном Я. электромагните с плоской обмоткой, после которого он был избран членом этого общества. С свечей Я. тесно связаны его работы над распределением электрической энергии. До Я. был известен лишь один способ включения источников света в цепь — способ последовательного включения. Но он почти никогда не применялся вследствие значительных связанных с ним неудобств, и обыкновенно каждый источник света питался от отдельной динамомашины. При таком способе включения освещение, конечно, стоило непомерно дорого. Я. придумал схему включения, напоминающую современное параллельное включение ламп: один полюс дннамомашины присоединялся к земле, а от второго шел провод, к которому в разных местах присоединялись обкладки конденсаторов. Лампы помещались между вторыми обкладками и землей. Таким образом Я. удавалось включать в одну цепь от 4 до 5 ламп. Конечно, для выполнения такой схемы нельзя было пользоваться постоянным током, и вот Я. попытался построить динамо переменного тока, пользуясь для этого коммутированием постоянного. Появившиеся скоро альтернаторы Грамма остановили работы Я., однако, еще в 1881 г. он изобрел новый тип альтернатора с особенно устроенным якорем. Я. был первый, применивший для освещения трансформаторы, которые в вышеописанной схеме включались у него вместо конденсаторов. Из других изобретений Я. замечателен еще элемент, в котором главную роль играл атмосферный воздух и который не получил еще надлежацией оценки до сих пор.

Ягайло

Ягайло или Ягелло — великий князь литовский и польский король. Сын православной княгини Юлиании, он исповедывал уже в юности, по утверждению некоторых исследователей, православие; другие историки доказывают, что он оставался язычником до самого момента принятия католической веры. Сделавшись великим князем после смерти своего отца, вел. князя Ольгерда (1377), он вступил в борьбу со своим дядей Кейстутом, коварно заманил его на свидание и заключил в кревский замок, где Кейстут, по показанию одних источпиков, в припадке отчаяния сам на себя наложил руки, а согласно другим источникам был задушен по приказанию Я. Говорили, что Я. приказал утопить и жену Кейстута, Бируту. Двоюродный брат Я. Витовт, заключенный вместе со своим отцом Кейстутом в кревский замок, успел спастись бегством к великому магистру тевтонского ордена, начал в союзе с немецкими рыцарями борьбу против Я. и поставил его в такое положение, что он должен был отказаться, по договору на р. Дубиссе, от Жмуди и обязался принять в течение четырех лет католическую веру (1384). Опасность, угрожавшая Я. со стороны ордена, заставила его искать союза с Польшей. Услышав о красоте польской королевы Ядвиги, он решил просить ее руки, соглашаясь обратить свой народ в католичество. 12 февраля 1386 г. он прибыл в Краков, 15 февраля был крещен под именем Владислава и 18 февраля обвенчан с Ядвигой. Вопрос о том, был ли он польским королем, подвергнут теперь сомнению: профессор Пекосинский старается доказать, что Я. был только супругом польской королевы. Поселившись в Польше, он стал управлять Литвой посредством наместников, считая ее частью своего нового государства. Такое отношение Литвы к Польше вытекало и из условий договора, который Я. заключил с поляками, что вызвало большое неудовольствие в Литве. Во главе оппозиции стал Витовт, начал борьбу с Я. и добился того, что был признан великим князем литовским, но под верховной властью Я., так что уния Литвы с Польшей была сохранена. Я. процарствовал до 1434 г. Время его богато событиями громадной важности, но каково было влияние на событая самого Я. — историки относительно этого во мнениях расходятся. Одни считают его человеком небольшого ума и слабого характера, который не мог играть выдающейся роли в современной ему жизни; другие, напротив того, приписывают ему большия способности и сильное влияние на ход исторических событий. См. K. Szajnocha, "Jadwiga i Jagiello; J. Соrо, «Greschichte Polens» (2— часть, Гота, 1863); М. Смирнов, «Ягелло-ЯковВладислав и первое соединение Литвы с Польшей» (Одесса, 1868, «Записки Новороссийского Университета»); St. Smolka, «Kiejstut i Jagiello» (Краков, 1888); F. Koneczny, «Jagiello i Witold» («Przewodnik naukowy», 1892); A. Lewicki, «Powstanie Swidrygielly» («Rozpr. Ak. Ит.», XXIX) и вообще сочинения по истории Польши и Литвы в конце XIV и начале XV в. В. Новодворский.

Ягуар

Ягуар (Felis оnса) — самая крупная из диких кошек Нового Света. Длина тела взрослого Я. до корня хвоста — 145 см., длина хвоста — 68; есть указания, что Я. может достигать размеров тигра. Высота в плечах около 80 см. Но сравнению с тигром и леопардом Я. имеет более массивное туловище и короткие конечности. Основной цвет меха с верхней стороны и снаружи красновато-желтый, а на нижней стороне тела, начиная от конца морды, и на внутренней стороне конечностей — белый. По этому фону рассеяны сплошные пятна или кольца черного цвета, разнообразной величины и формы. На белой части меха пятна реже, но крупнее и более неправильной формы. Особенно постоянны черное пятно у каждого угла рта и черное пятно с белой точкой посредине — на задней поверхности каждого уха. Вдоль середины спины совокупность пятен образует неправильную полосу, которая раздваивается у хвоста; нижняя треть хвоста почти черная; пятна образуют на ней три неполных кольца. На боках туловища пятна группируются в более или менее правильные продольные полосы. Самка окрашена несколько бледнее самца. Вообще цвет и рисунок меха чрезвычайно разнообразны; при очень темной окраске пятна почти не выдаются; встречаются и черные Я. Водится Я. в Северной и Южной Америке от Техаса до Патагонии; наиболее часто встречается в умеренных областях Южной Америки. Держится на лесистых берегах рек, на опушках лесов близ болот и в болотистых зарослях тростника; редко заходит в глубь лесов или в совершенно открытые места. Отлично плавает и ловко влезает на деревья. Питается разнообразными позвоночными, как крупными, так и мелкими; ловит в камышах болотных птиц, ловко вытаскивает лапой рыб из воды, нападает на кайманов, а, по словам А. Гумбольдта, и на больших морских черепах. На охоту выходит в утренние и вечерние сумерки и лунные ночи. Всегда довольствуется одной крупной жертвой, в отличие от других крупных кошек. К недоеденной добыче не возвращается никогда и, повидимому, не трогает падали. Опасен для человека, но не везде одинаково; в безлюдных местностях случаи нападения Я. на человека исключительно редки; напротив, Я., живя в соседстве человека, становится смелее. Утверждают, что Я., встречая негров и белых, предпочтительно нападает на первых. Легко переносит неволю и плодится в зверинцах. Скрещивается с леопардом и пантерой и производит ублюдков, способных к дальнейшему продолжению рода.

Д. П — о.

Язвы

Язвы (ulcus, helcoma). — Под этим названием понимают гноящийся дефект поверхности с большим или меньшим стремлением к дальнейшему разрушению ткани. Я. могут лежать на открытой поверхности кожи или на слизистых оболочках (рта, желудка, кишек, мочевых или дыхательных путей и т. д.). Форма Я. бывает самая разнообразная: круглая, эллиптическая, зубчатая, прямолинейная и т. п.; край может быть плоский, возвышенный, мягкий или твердый (мозолистый), отвесный или срезанный, подрытый, с бухтами и т. д. Дно Я. либо представляет чистую поверхность с мясистыми сосочками (грануляции), либо покрыто желтоватыми или грязносерыми сальными массами, иногда пленками (крупозными или дифтеритическими). Грануляции могут быть дряблые, малокровные (атонические) или чрезмерно разросшияся над поверхностью Я., легко кровоточивые (дикое мясо, сого luxurians). Отделяемое (секрет) Я. может быть чисто гнойное или сукровичное, кровянистое, зловонное, с обрывками ткани, обильное или скудное; в последнем случае оно легко засыхает в виде струпа. Распространение Я. может быть медленное (торпидные, атонические Я.), или же разрушение ткани происходит быстро и на большом протяжении (разъедающие, фагеденические Я.); иногда язва заживает на одном месте, между тем как на другом месте она производит новые разрушения (ползучие, серпигинозные Я.), или язва сопровождается омертвением обширных частей ткани (гангренозные Я.). Классификация язв очень обширная, и разнообразная. Проще всего делить Я. на две большие группы: идиопатические (местные, первичные) Я., возникшие вследствие внешних причин, и симптоматические (вторичные) Я., вызванные общим заболеванием (золотушная, сифилитическая, подагрическая, раковая и др. Я.). Причины образования язв, весьма многочисленны. Иногда возникновению Я. предшествует поранение; раздражение раневой поверхности физическими или химическими факторами (трение плохо наложенной повязки, острые мази, орошение мочой, кровью, слюной и т. п.) ведет к распаду ткани и к изъязвлению. Из тканей клетчатка более расположена к изъязвлениям, нежели сухожилия и хрящевая ткань, мышцы и железы более, нежели паренхимаматозные органы. В бедных сосудами тканях, напр. в сетчатом хряще носа и ушей, в рубцовой ткани, в сильно напряженной и мало подвижной коже, напр. на переднем крае голени, на пятке Я. легче возникают и медленнее заживают, нежели в хорошо васкуляризованных тканях. Далее, в образовании Я. играют роль расстройства кровообращения (приливы, застои) вследствие общего упадка деятельности сердца или вследствие местных изменений сосудов (склероз артерий, варикозные расширения вен), расстройства питания (малокровие, голодание, цинга, сифилис, бугорчатка, золотуха), расстройства иннервации (невропаралитическая Я., mal perforant du pied). Значение Я. для организма определяется их местоположением, характером, размерами и течением. Опасны для жизни прободающие Я. внутренних органов (круглая Я. желудка, двенадцатиперстной кишки), хотя бы и незначительный по протяжению, ибо прободение их ведет к острому воспалению брюшины. Разъедающие, ползучие, гангренозные Я. могут в короткое время уничтожить целые части тела или даже в случае заживления повредить их отправлению, так как вследствие обширного рубцевания образуются сильные сведения. Старые, запущенные Я. голени, распространяющиеся в виде полукруга или кольцеобразно на большое протяжение, превращают в конце концов кожу с мышцами и надкостницей в толстую кору, большая и малая берцовые кости спаиваются, стопа становится неподвижной вследствие утолщения и окостенения суставных сумок, и вся конечность бесформенно утолщается, как при слоновой болезни. Далее, Я. могут служить входными воротами для разных микробов (рожа, гное— и гнилокровие). Обширные Я., протекают с обильным нагноением, могут повлечь за собой изнурительную лихорадку, перерождение (амилоидное) брюшных органов и маразм. В старину врачи смотрели на многие открытия язвы как на заместительные болезни, как на род самоизлечения природы, которая таким образом выводит наружу вредные соки; поэтому заживление их считалось вредным, ибо могло вызвать воспаление внутренних органов (так назыв. метастазы). В тех же видах умышленно производили в некоторых случаях искусственный Я. (Фонтанели), чтобы этим достигнуть излечения внутренних болезней. В настоящее время придерживаются того правила, что надо стремиться к возможно быстрому заживлению всякой язвы. Лечение язв, помимо устранения причинных моментов, по преимуществу антисептическое (перевязка йодоформом и т. п.). В застарелых случаях может понадобиться оперативное иссечение язвы с последующим наложением шва или с последующей пересадкой кожи (по Thiersch'y), или с пластическим закрытием образованного дефекта. Как последнее средство применяют иногда ампутацию пораженной язвенным процессом конечности. В. О — ий Язон (Iaswn, Jason) — в греческой мифологии местный фессалийский герой, стоявший во главе экспедиции аргонавтов, сын Эзона (Айзона), происходил из рода Эолидов; родиной его был фессалийский город Иолк населенный минийцами. По смерти основателя и царя г.Иолка, Креея, власть перешла к сыну его Пелию, который силой отнял престол у брата своего Эзона. Боясь за жизнь своего сына Я., Эзон отправил его тайно на гору Пелий к кентавру Хирону (Хейрону), мифическому воспитателю Ахилла, Асклепия и Геракла; здесь Я. получил воспитание и научился между прочим врачебному искусству, откуда, быть может, происходит и самое имя Я. (целитель; ср. Язо). Согласно приводимому Аполлодором сказанию, Я. пришел однажды по приглашению Пелия в Иолк, на Посейдонов праздник, но при переправе через реку Анавр потерял один сандалий и в таком виде предстал перед царем. Между тем последний, незадолго до того, получил от оракула предостережение — бояться человека, обутого на одну ногу. Увидев Я. и вспомнив об оракуле, Пелий сообщил ему о предсказании и спросил Я., что сделал бы он, если бы получил подобное предостережение. Я. ответил, что он отправил бы опасного ему человека в Колхиду за золотым руном — и тем принял на себя казавшийся неисполнимым подвиг. По другой версии (Пиндар, Пие., IV), Я., прибыв в Иолк обутым в один сандалий и узнав о данном Пелию предсказании потребовал, основываясь на словах оракула, чтобы Пелий отдал ему царство. Последний согласился, но с тем условием, чтобы Я. предварительно привез в Иолк золотое руно барана, на котором спаслись дети Афаманта, Фрикс и Гелла, и чтобы он вернул на родину душу Фрикса и тем снял проклятие, тяготевшее над родом Эолидов. Я. послал вестников по всем городам, приглашая героев принять участие в предприятии, и когда состав экспедиции определился (по Пиндару в походе на Колхиду участвовали Геракл, Диоскуры, Эвфем, Периклимен, Орфей, Эхион, Эврит, Зет и Калаид; со временем этот список значительно увеличился). Я. построил с помощью Афины корабль Арго (=быстрый) и, благополучно достигнув страны Эи (Айи), после многих приключений и опасностей, при содействии волшебницы Медеи, дочери царя Эи — Эета (Айета) овладел желанным руном. По древнейшей версии сказания, Я., по совершении геройского подвига вернулся с Медеею в Иолк, где и воцарился, после того как Пелий был убит собственными дочерьми, которым Медея вероломно посоветовала сделать это, обещав вернуть ему, вместе с жизнью юность. По позднейшим версиям мифа, Медея, после умерщвления Пелия, бежала вместе с Я. в Коринф, где Я. изменил Медее, посватавшись к дочери царя Креонта, Главке, которой Медея отомстила, послав ей в дар отравленную ядом одежду. По одному из позднейших сказаний. Я. с сыном Медеи Медом, родившимся у нее от афинского царя Эгея, возвратился в Колхиду, где, однако, продолжал царствовать Эет (Айет). По Диодору, Я. кончил жизнь самоубийством; по другому сказанию он был убит обрушившимся на него обломком корабля Арго. Дети Я. были: от Медеи — Мермер и Фер (по Диодору — Фессал, Тисандр и Алкимен), от Гипсипилы — Эвней и Неброфон. Сказание об аргонавтах было разработано в особых песнях еще до возникновения гомеровского эпоса, насколько можно судить об этом по упоминанию о предприятии Я. и родословной героя в 0диссее и Илиаде. Позднее об Я. и его подвиге повествовали Гезиод (Феогония, 992 и след.), киклики, Пиндар (IV пиф. ода); трагики пользовались для своих драм романтическими эпизодами сказания об Я.; наконец, александрийскому периоду принадлежит большая дошедшая до нас поэма Аполлония Родосского «'Argonautica», в четырех песнях, послужившая источником и образцом для подражательных поэм на ту же тему на латинском языке — Валерия Флакка и позднее — Псевдо-Орфея. Н. О.

Языков Николай Михайлович

Языков (Николай Михайлович) — известный поэт. Род. 4 марта 1803 г. в Симбирске, в помещичьей семье, на 12-м году был отдан в институт горных инженеров в Петербурге, а по окончании в нем курса поступил в инженерный корпус; но, не чувствуя призвания к занятиям математикой и увлекаясь поэзией, решил, по совету профессора словесности в дерптском унив., известного литератора А. Ф. Воейкова, перейти в этот университет (1820). В Дерпте поэтический талант Я., действительно, развился и окреп, главн. обр. благодаря условиям свободной и веселой жизни тогдашнего студенчества, певцом которой по преимуществу сделался молодой поэт. Его стихотворения вскоре были замечены. Жуковский его обласкал, Пушкин искал знакомства с ним и приглашал его, через его университетского товарища А. Н. Вульфа, к себе в Михайловское; Дельвиг искал его стихов для своих «Северных Цветов» и т. д. В Дерпте Я. провел около 8 лет, уезжая оттуда лишь на короткое время в Петербург, Москву и Псковскую губ. (знаменитое «Тригорское», в соседстве с Пушкиным). Увлечение беззаботным разгулом буршей было главной причиной того, что Я. не успел за все это время окончить университетского курса. В 1829 г. он переселился в Москву, а в начале 1830-х гг. переехал в свою симбирскую деревню, где и прожил несколько лет, «наслаждаясь», как он сам говорил, — «поэтическою ленью». К концу 1837 г. болезнь спинного мозга заставила его уехать за границу — сначала в Мариенбад, потом в Ганау, Крейцнах и Гаштейн. В Ганау Я. сблизился с Гоголем, который в 1842 г. повез Я. с собой в Венецию и Рим. В 1843 г. Я. вернулся в Москву в состоянии уже совершенно безнадежном. Никуда не выходя из своей квартиры, он медленно угасал; единственным развлечением были для него устроенные им у себя еженедельные собрания знакомых литераторов. По своим родственным связям и давнишним симпатиям Я. был особенно близок с кружком славянофилов, увлекся воззрениями своих друзей и в 1844 г. обрушился на западников известным бранным посланием «К не-нашим», в котором все члены западнического кружка объявлены были врагами отечества. Я. умер 26 декабря 1846 г. Я. занимает довольно видное место среди поэтов так назыв. пушкинской плеяды. Если его поэзия не блестит глубиною мысли или разнообразием содержания, то в ней, все-таки, сказался несомненно яркий и своеобразный талант. Правильному развитию поэтического дарования Я. мешала его порывистая, увлекающаяся натура, легко поддававшаяся впечатлениям минуты и неспособная к выдержанному труду; при более благоприятных условиях, из Я. мог бы, вероятно, выработаться настоящий художник, но он навсегда остался только дилетантом в искусстве, впрочем, таким, у которого бывали подчас просветы истинно высокого художественного творчества. Главные мотивы поэзии Я. — именно те самые, которые он ценил выше других, провозглашая себя «поэтом радости и хмеля», — нашли себе выражение в форме далеко не всегда художественной; его вакхический лиризм часто является слишком грубым; большая часть стихотворений отличается невыдержанностью тона, иногда — неудачным подбором выражений, иногда — искусственностью образов и сравнений. В стихотворениях Я. можно указать, однако, целый ряд превосходных поэтических описаний природы («Камби», «Тригорское» и пр.); затем встречаются лирические произведения, полные высокого одушевления и отличающиеся большой художественной отделкой («Поэту», «Землетрясение», «Пловцы», некоторые переложения псалмов и др.), которые и заставляют отвести Я. почетное место в ряду наших лириков первой половины XIX в. К сожалению, подобных произведений в общем литературном наследстве. Я. очень немного. Собрания стихотворений Я. изданы им самим в 1833, 1844 и 1845 г.; позднейшие изд., под ред. Перевлесского, СПб. 1858, неудовлетворительны. Ср. биография В. И. Шеврока в «Вестн. Европы» 1897, № 11 я 12, и соч. Белинского. П. М.

Язь

Язь, язик, подьязик (Idus melanotus) — рыба из семейства карповых (Cyprinidae). Признаки рода Я. (ldus): глоточных зубов по 8 с каждой стороны, расположенных в два ряда, из которых внутренний состоит из 5 зубов; венчик этих зубов сжат с боков и крючкообразно согнут на вершине; голова и тело толстые; рот на конце головы; спинной и подхвостовой плавники, короткие и имеют приблизительно одинаковую длину при основании. Обыкновенный Я. (I. mеlanotus) отличается от других обыкновенных карповых рыб толстой головой, маленьким, косым ртом, относительно мелкой чешуей) и указанным числом глоточных зубов. Длина обыкновенно до 8 — 12 вершк. (36 — 53 стм.), вес до 5 — 7 фн., но попадаются экземпляры до 15 и 20 фн. Цвет сверху серовато-черный с синим отливом, бока беловатые, брюхо серебристое, спинной и хвостовой плавники темно-серые, остальные красные, радужная оболочка зеленовато-желтая с темным пятном вверху. Цвет значительно варьирует по возрасту и времени года. Во время нереста почти все тело получает металлический блеск, нижние плавники становятся ярко-красными, спинной и хвостовой получают иногда яркий оттенок; у самцов почти вся голова и отдельные чешуйки покрываются зерновидными желтоватыми бородавочками. Водится во всей средней и северной Европе до восточной Франции на западе; в Европейской России достигает Печоры на севере и Кавказского хребта на юге. Водится также во всей Сибири до бассейна Амура включительно. Живет преимущественно в проточных водах, но также и в озерах. В средней Poccии Я. нерестится в апреле, обыкновенно около половины апреля; подъем вверх по реке начинается тотчас по вскрытии. Питается насекомыми и их личинками, червями, мелкой рыбой. Н. Кн.

Язь достигает до 2 фт. длины (хотя это уже большая редкость, обычный рост вершков 6 — 8) и до 10 фн. весом. Охотно берет на удочку с приманкой рыбки, хлебные корки, кузнечика. Клев бойкий, и пойманная рыба доставляет немало хлопот любителю. Обыкновенная промысловая рыба.

Яйцо

Яйцо (ovum) или женская половая клетка в ее окончательно сформированном виде — Яйцо при созревании у большинства Меtazoa окружается слоем клеток, образующих кругом него оболочку или фолликуллу и называемых фолликулярными. Но такого слоя может и не быть. Так как яйцо нуждается в значительном запасе питательного вещества, или желтка, то созревание яйца по большей части сопровождается его усиленным питанием. Самая простая форма такого питания — поедание соседних же яйцевых клеток, но более слабых и отставших в развитии — наблюдается напр. у гидроидных полипов, а также у червей. Например, у Dinophilus (Шимкевич, 1894), Я. часто имеет неправильную форму, иногда с явственными отростками, которыми оно захватывает соседние мелкие яйца и переваривает их, причем их ядра (обладающие вообще способностью противостоять действию переваривающих соков) иногда долгое время сохраняются в плазме яйца непереваренными. У кольчатого червя — Ophryotrocha puerilis (Korschelt, 1893) каждое яйцо соединяется с другой лицевой клеткой, которая постепенно уменьшается по мере увеличения яйца, плавающего в жидкости полости тела, и идет на его питание. В других случаях часть яиц развивает в себе запасы питательного материала, но само не идет на развитие нового поколения, а заранее предназначена для питания яйца (насекомые, ракообразные) и превращается в желткообразовательные клетки. Наконец, в третьем случае, целая часть яичника образует клетки, морфологически равнозначащие яйцам, но служащие исключительно для питания зародыша. В этих случаях в общей оболочке, содержащей несколько яиц и образующей так назыв. кокон, находится кроме яиц еще значительное число питательных клеток, называемых желточными, равно как и обособленные части яичников, их вырабатывающие, называются желточниками (vitellaria). Клетки эти поедаются или клетками делящегося яйца, или уже довольно развитым зародышем, захватывающим их через рот. Наконец, в случае развития яйца рядом с другими, напр. в особых пакетах, или иначе коконах, облеченных оболочкой и содержащих по несколько яиц, зародыш может поедать других отставших в росте зародышей. Таким образом между питанием яйца и питанием зародыша нет резкой границы и это явление одного порядка, относящееся лишь к разным периодам жизни организма. Я., являясь носителем будущего поколения, в отличие от живчика, не только бывает обыкновенно нагружено желтком, но и одето защитительными оболочками, называемыми яйцевыми, хотя существуют и голые, способные даже к амебоидному движению яйца, каковы яйца многих кишечнополостных. Чаще всего встречается тонкая нежная и бесструктурная оболочка, выделяемая самим яйцом и называемая желточной (membrana vitellina). Для многих случаев доказано, что она выделяется после проникновения живчика в яйцо и это обстоятельство, если не устраняет, то все же уменьшает возможность дальнейшего проникновения многих живчиков в яйцо. Выделение ее вызывается этим проникновением, дающим как бы толчок к началу процесса. Впрочем, этот же толчок может быть дан яйцу и иным путем. Гертвиг (1887) и Гербст (1893) показали, что, действуя на яйцо морского ежа раздражающим образом, напр. прибавляя в морской воде хлороформ, гвоздичное масло и др., мы можем вызвать выделение желточной оболочки, а Гербст тем же путем вызвал образование такой же оболочки второй раз, после удаления первой иглами с поверхности яйца и даже в третий раз после удаления второй. Таким образом желточная оболочка выделяется при непосредственном раздражении яйца, вызываемом вхождением живчика или каким-либо путем. Обрывки яиц, будучи оплодотворены, тоже выделяют (по Гертвигу) желточную оболочку. Поверх желточной оболочки лежит часто более толстая, иногда весьма плотная и иногда близкая по составу к хитину оболочка, выделяемая фолликулярными клетками яичника и называемая хорион (chorion). Особенно сильно развита она на так называемых зимних яйцах, т. е. на яйцах, предназначенных к зимовке и отличающихся от откладываемых летом. Если она настолько плотна, что живчики не могут проникнуть через нее, то бывает или пронизана канальцами по всей поверхности, или же имеет особое отверстие — micropyle. Канальцы и отверстие служат для вхождения живчика. Многие яйца одеты еще рядом оболочек, выделяемых чаще всего или особыми железами, или стенками тех частей половых органов, по которым они выводятся (белок, скорлупа), и эти оболочки в отличие от описанных или первичных, называются вторичными. Что касается до составных частей яйца, как клетки, то оно всегда имеет по большей части пузыревидное ядро (или зародышевый пузырь — vesicula germinativa) и часто имеет ядрышко или зародышевое пятно (macula germinativa), а также иногда еще и так назыв. придаточные ядра. Боллес -Ли (Bolles-Lee, 1895) приходит к заключению, что в одних случаях под этим именем описывались центрозомы с их сферами, которые иногда действительно, по-видимому, могут дегенерировать; в других случаях под этим именем описывались части хроматина, вытолкнутые ядром в клетку; в третьих — специально протоплазматические образования и т. п. Что касается до центрозомы, то в иных яйцах она сохраняется, а в других она, по-видимому, подвергается дегенерации. Так, наблюдаемое в яйцах пауков, а равно и некоторых других животных и даже у человека (van-der— Stricht, 1898) тельце, около которого начинается образование элементов желтка и которое носит нерациональное название желточного ядра, по мнению Бальбиани (1893) и др. представляет собой центрозому яйца, подвергшуюся дегенерации. Впрочем на этот счет мнения не вполне согласны (ср. van Bambeke, 1898). Таким образом яйцо является лишь осложненной клеткой. Впрочем, относительно клеточной природы яйца не возникало особых сомнений. Некоторые исследователи доказывали, правда, что иногда яйцо может возникнуть слиянием нескольких клеток, но, по-видимому, во всех этих случаях они имели дело с поглощением яйцевых клеток одной, представляющей будущее яйцо, т. е. актом питания яйца, а не слиянием. Рассмотрим некоторые формы яйца позвоночных. На поверхности лицевой клетки позвоночных имеется прозрачная оболочка, пронизанная многочисленными радиальными канальцами, или порами, и потому получившая название zona radiata, s. pellucida. Выделяется ли она самим яйцом, или окружающими его в яичнике фолликулярными клетками — не выяснено вполне, и, следовательно, нельзя решить, имеем ли мы дело с желточной оболочкой, или с хорионом. Для высших позвоночных, а именно, для птиц и млекопитающих, принимают, что zona radiata выделяется фолликулярными клетками, а для прочих позвоночных принимают, что внутренние слои оболочки выделяются яйцом, а наружные — фолликулярными клетками. В первом случае оболочка эта является хорионом, а во втором xopиoном и желточной в одно и то же время. У некоторых позвоночных, а именно, у круглоротых, ганоидных и костистых рыб, у которых zona radiata яйца отличается плотностью, и проникновение живчика через ее поры невозможно, имеется micropyle, образующееся там, где одна из прилежащих к яйцу фолликулярных клеток связана с яйцом перемычкой. Большее разнообразие представляют вторичные яйцевые оболочки позвоночных. Яйца миксиновых одеты гомогенной скорлупой с несколькими крючками на каждом полюсе, которыми яйца сцепляются друг с другом и носятся матерью в особом студенистом чехле, выделяемом ее кожными железами. Эта скорлупа образуется кругом яйца, когда оно поступает в особое углубление брызжейки, из коего уже попадает в полость тела, а оттуда через генитальную пору наружу. Яйца селахий окружаются слоем белка, выделяемого стенками яйцеводов и особой роговой консистенции скорлупой, выделяемой железами, залегающими в стенке яйцевода. Яйцо имеет форму четыреугольной пластинки, при чем углы ее вытянуты в четыре длинные нити, служащие для прикрепления яйца. У живородящих форм скорлупа тонкая и даже к концу развития вовсе исчезает. У двудышащих и ганоидов яйца окружены студенистым слоем, выделяемым в большинстве случаев стенками яйцеводов, хотя для осетровых (стерлядь) доказывают происхождение этого слоя через перерождение одевающих яйцо фолликулярных клеток. У амфибий тоже яйца одеваются студенистым слоем, выделяемым железами яйцеводов. У безногих амфибий богатые желтком яйца облечены слоем белка того же происхождения, причем белок этот на полюсах яйца образует по завитку и при помощи этих завитков или халаз (Chalazae) яйца сцепляются одно с другим в комок, который иногда оберегается матерью. Яйца змей и ящериц лишены белка, но у черепах, крокодилов, хоботоголовых (Hatteria) и птиц часть яйцевода, ближайшая к воронке, выделяет белок, причем ближайший к желтку слой, отличающийся большой плотностью, также образует халазы. Следующая часть яйцевода выделяет у рептилий и птиц богатую порами скорлупу то пергаментную, то пропитанную известью. Под скорлупой у птиц имеются две впоследствии расходящиеся на тупом конце яйца белковые оболочки, вследствие чего на этом конце между ними образуется воздушная камера. Schuller (1899) описал в курином яйце между белком и белковой оболочкой рассеянные клетки эпителиального характера. Он предполагает, что эти клетки по происхождению своему принадлежат яйцевой фолликуле, но отошли от поверхности желтка и раздвинулись вследствие проникновения под этот слой клеток белка, выделенного стенками яйцевода. Подобные же указания на сохранение около яйца фолликулярных клеток имеются и относительно рептилий. Белок куриного яйца состоит из трех слоев: наружного более жидкого, средней плотности мягкого желе и внутреннего опять более жидкого. Халазы же образованы самым плотным прилежащим к желтку слоем и их концы плавают свободно в белке. Таким образом халазы подвешивают желток в белке , но позволяют ему вращаться. В силу положения центра тяжести в вегетативной части желтка, он при всяком положении яйца обращен анимальным, несущим зародыша полюсом вверх. Самое происхождение халаз возможно объяснить тем, что у предков Amniota белок облекал яйца в виде шнуров, как это имеет место у амфибий; потом белок каждого яйца вследствие появления перетяжек между яйцами соединялся с белками соседних яиц и халазами, как у безногих амфибий. С появлением скорлупы каждое яйцо стало уже откладываться отдельно, но халазы уцелели. Иногда у курицы скорлупа двух соседних яиц бывает соединена стебельком.

В. Шимкевич

Як

Як (Poephagus grunniens) или тибетский бык — представитель особого подрода длинношерстых быков; по-видимому, находится в наиболее близком родстве с быками в тесном смысле и бизонами; от последних отличается расположением длинных волос, которые, свешиваясь с плеч, с боков туловища, с бедер и с хвоста, образуют оторочку вдоль всего тела. Ясно выраженного подгрудка не имеется. Передняя часть черепа более плоская, чем у быков, межчелюстные кости не так сильно разъединены от носовых, края глазниц менее выдаются над поверхностью черепа. Длина тела старого самца до 4,25 метр., из них 0,75 метра приходится на хвост; высота в плечах 1,9 метр.; вес 650 — 720 килогр., длина рогов 0,8 — 0,8 метр. Длина самки до 2,8 м, высота 1,6 метр., вес 325 — 360 килогр. Шерсть черного цвета, с бурым отливом на спине и боках. Я. водится на Тибетском плоскогорье и в сопредельных горных областях на высоте 4000 — 6000 метр. Живут Я. семьями из нескольких голов или небольшими стадами из 10 — 12 голов, старые самцы поодиночке. В 6 — 8 летнем возрасте достигают половой зрелости; продолжительность жизни около 25 лет. На своей родине Я. встречается и в качестве домашнего, преимущественно вьючного, а также и верхового животного. Прирученные Я. отличаются обыкновенно от диких окраской шерсти; совершенно черные очень редки, большей частью имеются белые пятна; встречаются бурые, рыжие и пегие Я. Легко сживаются с домашним рогатым скотом. Д. П — о.

Якоби

Якоби (Мориц-Герман Jacobi, Борис Семенович, 1801 — 1874) — физик; по окончании курса в Геттингене Я. переехал в Кенигсберг, где занимался архитекторской практикой. В 1835 г. был приглашен в дерптский унив. на кафедру гражданской архитектуры. В 1837 г. был откомандирован в спб. комиссию для исследования применений электромагнитов к движению машин. Совместно с академиком Ленцем Я. исследовал электромагнитные притяжения и законы намагничивания железа. Для этой цели он построил особый реостат, названный им вольт-агометром. В 1839 г. Я. построил лодку с электромагнитным двигателем, который от 69 элементов Грове развивал 1 лошадиную силу и двигал лодку с 14 пассажирами по Неве против течения. Это было первое применение электромагнетизма к передвижению в больших размерах. В 1838 г. Я. сделал свое самое замечательное открытие, а именно гальванопластику. В 1840 г. Я. был утвержден в звании адъюнкта императорской академии наук, в 1842 г. экстраординарным, а в 1847 г. ординарным академиком. Оценка работ Я. была дана академиком Вильдом в речи, произнесенной 29 дек. 1874 г. в годичном заседании академии наук (см. «Bulletin de l'Academie» дек. 29, 1876). Я. продолжительное время нес еще обязанности члена мануфактурного совета при министерстве финансов. В 1867 г., во время всемирной выставки в Париже, Я. был делегатом от России в международной комиссии для выработки общих единиц мер, весов и монет; здесь Я. явился горячим поборником метрической системы. В 1842 — 45 гг. Я. построил телеграф с подземными проводами между СПб. и Царским Селом. Я. построил также по этой линии несколько телеграфных аппаратов новой и весьма остроумной конструкции, которые хранятся в физическом кабинете академии наук. Печатные труды Я.: «Benutzung der Naturkrafte zu menschlichen Arbeiten» (в издан. лекциях Бэра, Кенигсберг, 1834); «Ueber die Construction schief liegender Ruderwerke» («Crelle's Journal der Math.», 1827); «Ueber den Einfluss der Chausseen, Eisenbabnen und Wasserverbindungen anf den Nationalreichtum» (ib.); «Memoire sur une machine magnetiqne». «Comptes Rendus», 1874); «Memoire sur l'application de 1'Electromagnetisme au Mouvement des machines» (Потсдам, 1835); «Eine Methode die Constanten der Voltschen Ketton zu bestimmen» ("Ball. de VAcad. ", 1842); «Beschreibung eines verbesserten Voltagometers» (ib.); «Ueber die Entwickelung der Galvanoplastik» (ib., 1843); «Ueber die galvanische Vergoldnng» (ib.); «Einige Notizen iiber galvanische Leitnngen» (ib.); «Ueber die Gesetze dor Electromagnete» (mit Lenz), (ib., 1844); «Notice preliminaire sur telegraph electromagnetiqne entre St.-Petersburg und Tsarskoie-Selo» (ib.); «Ueber galvanische Messing-Rednction» (ib.); «Galvanische und electromagnetische Versnche» (ib., 1845 — 47, 1848 — 50); «Vorlaufige Notiz uber galvanoplastische Reduction mittelst einer magnetoelectrischen Maschine» (ib., 1847); «Ueber eine Vereinfachung der Uhrwerke, welche zur Hervorbrin gung einer gleichtormigen Bewegung bestimmt ist» (ib. 1848); «Sur les telegraphes electriques» (ib., 1849); «Sur la theorie des machines electromagnetiques» (ib., 1851); «Die galvanische Pendelubr» (ib.); «Sur la necessite d'exprimer la force des contraints electriques et la resistance des circuits en unites unanimoment et generalement adoptees» (ib., 1958; «Sur quelques experiences concernant la mesure des resistances» (ib., 1859); «Note sur la production de depots de fer galvaniqne» (ib., 1869); «Confection d'etalons prototypes, destines a generaliser le systeme metriques» («Comptes Rendus», 1869); «Notice sur l'absorption de l'hydrogene par le fer galvanique» ("Bnl. de l'Acad. ", 1870); «Application des batteries secondaires ou de polarisation aux moteurs electromagnetiques» (ib., 1871); «Sur la fabrication des etalons de longeur par la galvanoplastie» (ib., 1872); «Une reduction des fer par l'action d'un puissant solenoide electromagnetiqne» (ib., 1873); «Courants d'induction dans les bobines d'un electroaimant, entre les pо1es duquel un disqne metalliqne est mis en mouvement» («Comptes Rendus», 1872). Ср. «Биографический словарь профессоров и преподавателей Имп. юрьевского университета» (Юрьев. 1903, т. 1); «Отчет Имп. Русск. Географ. Общества» (1874); "Записки Имп. Акад. Наук— (1876, т. 28, стр. 61 — 82).

Яковлев Алексей Семенович

Яковлев (Алексей Семенович) — трагический актер, сын костромского купца. Род. в 1773 г.; рано осиротел и, получив самое ничтожное образование; на 1З году посажен в лавку сидельцем. Постоянно перечитывая и заучивая наизусть стихотворения Ломоносова, Державина и других поэтов и с жаром декламируя их вслух, он вскоре и сам начал сочинять стихи духовного и лирического содержания. Страстно увлекался и театром; сочинил драматический этюд «Отчаянный любовник». И. А. Дмитpовский уговорил Я. поступить на сцену и сам подготовил его к дебютам. Я. выступил 1 Июня 1794 г. в роли Оскольда в трагедии Сумарокова «Семира» и очень скоро сделался любимцем публики, которая особенно восхищалась его богатырской фигурой и звучным голосом. Мало образованному молодому человеку немудрено было потерять голову от триумфов, так легко ему доставшихся, и увериться в собственной гениальности; к этому вскоре присоединился загул в компании поклонников его таланта. Эта несчастная страсть не только отразилась на творчестве Я., но исказила его характер, сделав его неудержимо заносчивым и грубым. Биографы указывают, что одной из главных причин загула Я. была неудачная любовь. Несмотря на неблагоприятные условия, самородная сила таланта Я. была так велика, что прежде чем сломиться и погибнуть он дал высокие образцы сценического творчества, о которых современники долго вспоминали с восторгом. Его игра отличалась лиризмом и проблесками гениального вдохновения. В ролях, сродных его собственному внутреннему миру, он являлся представителем трагизма художественнореального. Это «новое слово» среди условностей современной ему сцены и составляет историческую заслугу Я. Способствовало успехам и славе Я. появление на сцене, почти одновременно с ним, блестящей трагической актрисы Ек. Сем. Семеновой. Присутствию в труппе этих двух выдающихся трагических сил русский театр был обязан значительным расширением своего репертуара, обогатившегося переводами всех выдающихся трагедий Расина, Корнеля, Вольтера и других корифеев XVII и XVIII вв. Еще более ценным для истории театра событием было появление Озерова, трагедии которого доставили Я. самые громкие успехи. Я., впрочем, умел быть простым и художественно-высоким и в «мещанской драме» (Коцебу и др.). Эпохой полного расцвета его таланта было время с 1804 по 1811 г., когда он являлся несравненным исполнителем Эдипа, Фингала; Дмитрия Донского, Агамемнона (в «Поликсене» Озерова), Орозмана, Магомета(в траг. Вольтера) и Иодая (в «Аталии» Расина). Я. умер в 1817 г. и похоронен на Волковом кладбище. На памятнике над его могилой вырезана надпись: «Завистников имел, соперников не знал». См. «Соч. Алексея Яковлева, придворного российского актера» (СПб.. 1827); биография — Р. Зотова, «Пантеон» (1842, V), А. Н. Сиротинина — "Рус. Арх. " (1889, VII) Е. С. Некрасовой — «Артист» (1892, XII), И. 9. Горбунова — "Рус. Вестн. " (1892, IX); Д. Д. Коровякова — «Ежегодник Имп. Театров 1893 — 94» (прил., кн. 1); «Воспоминания С. Т. Аксакова».

Якорь

Якорь. — Наиболее древний тип якоря — это так назыв. адмиралтейский Я., состоящий из веретена (стержня) с лапами внизу и штоком (поперечиной) наверху, причем шток и лапы лежат в двух разных плоскостях, для того, чтобы якорь не лег плашмя на грунт и не скользил бы по последнему, не задевая его. На больших Я. этого типа шток делается деревянным, из нескольких частей, стянутых бугелями (прочными обручами). Громоздкость такого Я. повела к тому, что сначала стали делать — при небольших размерах — шток железным, закрепляющимся при необходимости отдачи Я. — чекою на своем месте; при креплении же по-походному чека вынималась и шток крепился найтовом к веретену. В таком виде держатся на судах и поныне небольшие Я. — запасные, верпы и т. д. Для удобства хранения становых Я., стали делать их различной формы, позволяющей удобно их укладывать в носу судна — напр. Я. системы Мартина, Портера, Паркера, Холля и т. п. Система Мартина заключается в том, чтобы шток и лапы делать в одной плоскости, причем лапы делаются вращающимися, так чтобы якорь, легший плашмя, мог задеть своими лапами за грунт и при дальнейшем движении корабля лапы, поворачиваясь, все более уходили в дно. У Я. Паркера лапы вращаются на шарнире, перпендикулярном своей плоскости. Я. Паркера и Холля по идее не отличаются от Я. Мартина, но штока вовсе не имеют, а на лапах у них делается выступ, который, задевая за грунт, способствует вращению лап. Я. без штока имеется в настоящее время множество систем, патентованных различными изобретателями; в общем все они схожи, представляя собой приспособление в роде кошки (четырехлапого Я.), у которой все 4 лапы соединяются между собой, вращаются на шарнире в плоскости одной пары лап; другая же пара настолько обрезана, что слегка лишь выступает от шарнира. Удобство Я. без штока то, что они втягиваются в клюзы, не требуя сложных приспособлений для подъема и уборки. Материалом для Я. раньше служило сварочное железо; в настоящее время предпочитается Мартеновская сталь, позволяющая дешево приготовлять Я. литыми. Величина Я. у военных судов определяется по площади миделя судна (одна четверть погруженной части площади мидель шпангоута в футах, по русскому адмиралтейскому правилу, равна весу Я. в пудах); у коммерческих судов выработаны опытные отношения веса Я. к главных размерам судна (напр. как в правилах классификационных обществ — Ллойда, Бюро Веритас и т. д.) или же в зависимости от тоннажа судна. Правила эти дают вес Я. адмиралтейской системы; Я. без штока, как держащие сравнительно слабее, и хуже зацепляющие за грунт судна делаются на 25 — 30 % тяжелее. Р. Л — н.

Якутск

Якутск — обл. гор. Якутской обл., в долине р. Лены, на лев. берегу ее протока Хатыстах, отделенного от главного русла Лены группою больших островов; наименьшее расстояние города от Лены — ок. 7 вер. По внешнему виду Я. похож более на зажиточное селение, чем на город; нет ни одного красивого здания, ни одной мощеной улицы, нет надлежащего освещения, вместо тротуаров настланы на некоторых улицах доски, и то с частыми перерывами. Грязь всюду невылазная, о спуске воды с улиц не заботятся. На юго-зап. стороне города находится несколько озер; из них более значительно оз. Талое, другие летом частью высыхают, Талое же превращается в зловонную лужу. Эти озера являются гнездами эпидемий и эпизоотий. Хатыстах, после вскрытия реки, переполняется водою и нередко затопляет все части города, почему дома строятся на высоких фундаментах. Питьевая вода достаточными жителями берется из главного русла Лены, а большинство недостаточных людей пользуются водою из притока, куда сваливаются всякие отбросы. Большинство жителей запасаются из Лены льдом, набивая им свои погреба, и ледяную воду употребляют на чай и на приготовление кушанья. 24 улицы; 1 большая площадь, в центре города, на которой находится «Верхний базар», состоящий из большого каменного здания — «Гостиного двора» с 44 торговыми помещениями. Имеется еще «Малый базар», состоящий из ряда деревянных корпусов с лавками мелочных торговцев; здесь же сбывают свои продукты окрестные жители. В 1901 г. числилось жилых домов каменных 9, деревянных 922, в том числе 79 якутских юрт. Церквей православных каменных 6, деревянных 8, еврейский молитв, дом, нежилых каменных зданий общественных 2, частных — 9, прочих деревянных 190. — Жит. 7097 (мжч. 4076, жнщ. 3021). Распределение по сословиям указано в ст. Як. обл. Православных 3684 мжч., 2678 жнщ.; католиков — 40 мжч., 22жнщ.; протестантов — 6 мжч., 4 жнщ.; раскольников — 72 мжч., 36 жнщ.; евреев — 149 мжч., 173 жнщ.; магометан — 125 мжч., 108 жнщ. Учебных завед. 16: реальное училище (с 134 уч.), женск. гимназия (86), женск. епарх. учил. (60), духовн. семин. (46), духов. учил. (109), образцовая при семинарии школа (30). Мариинский детский приют (5 мальч. и 16 дев.), миссионерская 2-кл. церк. прих. школа (68), школа при приюте арест. детей (9), город. нач. учил. (43 мальч., 9 дев.), 6 церк. приход. школ (153 мальч. и 22 дев.). Областной статистический комитет с областным музеем, епарх. попечительство о бедных дух. звания, комитет миссионерск. общ., церковномисс. братство Спасителя, отдел палест. братства. 2 богадедьни, городск. ночлежн. дом. Городск. скотолечебница. Типография казенная; 2 библиотеки с народной читальней. Издаются «Областные» и «Епархиальные Ведомости». Телеграф проведен до г. Иркутска. Больниц 4, с 110 кров. С 1895 г. Я. имеет еженедельное правильное пароходное сообщение по р. Лене до Усть-Кутского села. Почтовое сообщение с г. Иркутском совершается 2 раза в неделю, с Вилюйском 1 раз в месяц, с Верхоянском и Колымском 3 раза в год, с г. Охотском ежемесячно. Я. — средоточие торговли области. 2 ярмарки, летняя и зимняя; на летней съезд бывает большой из всех округов обл. Торговля ведется большею частью в кредит. В 1899 г. товаров на ярмарке было в привозе на 1358200 р.; главными статьями привоза были различные ткани на 670000 руб., чай на 400000 р., пушнина на 780000 руб., мамонтовая кость на 38000 р. Привозные товары распродаются полностью, ибо паузки, на которых привозятся товары, не возвращаются обратно. В последние годы значение летней ярмарки начинает падать, вследствие развития ленского пароходства и открытия Сибирской железной дороги. Крупные местные фирмы выписывают товары из торговых центров России при помощи пароходов получают товары гораздо раньше, имея возможность продавать их не дороже, если не дешевле, чем товары приходящие на паузках. На зимней ярмарке торговля производится исключительно скотом, мясом и молоком, которые целыми обозами отправляются отсюда на прииски. В 1899 г. было отправлено мяса в тушах на 424000 р., масла на 21000р., убойного скота на 167000 р. Оборот этой ярмарки — 650000 р. 12 небольших кирпичных зав. (оборот их всех — около 3200 руб. в год). Единственное место развлечений в Я. — «Общественное Собрание», при котором устроена сцена для «кружка любителей искусства и литературы». Якутский казачий полк управляется по положению 1822 г.; казаки несут службу в течение 25 лет, исправляя полицейские обязанности. Городские доходы Я., в 1901 г., 45717 р., расходы — 45747 р. Главный доход получается с городск. недвижимостей (18755 р.). Главные расходы: содержание город. общ. управл. — 10730 р., народное образование — 8715 р.. общ. призрение — 3728 р., медицинская и ветеринарн. часть — 1470 р., содержание пожарной команды — 7292 р.

История. Я. первоначально был основан в 1632 г. в 15 вер. ниже нынешнего города горстью казаков, под предводительством сотника Петра Бекетова, на урочище Гимадай, и назван острогом Якутским. Через 10 лет острог Я. перенесен на настоящее его место и находился в зависимости от г. Енисейска. В 1640 г. в Я. назначен был воевода. Воеводское управление с самого начала отличалось неправосудием и жестокостью в отношении инородцев и самих русских обывателей города: взяточничество, грабеж, доносы и ябеды сделались обычным явлением. Еще до переноса Я. на новое место, якутский князек Мымака, собрав до 600 якутов для нападения на Якутский острог, хотел его разрушить. В кровопролитном бою якуты осилили воеводу Галкина, заставив его отступить к Якутскому острожку; который и осадили 9 января 1634 г.; в конце февраля якуты пытались зажечь острог, но это им не удалось, после чего они отступили, доведя гарнизон Я. до последней крайности. Через 2 года якуты Кангалакского рода снова обложили Як. острог, но гарнизон отбил их, вследствие чего часть якутов выселилась на р. Вилюй, а часть перебралась на pp. Яну и Олекму. В 1675 г воеводствовал в Я. Андрей Барнышов, при котором почти ежедневно совершались смертный казни. В 1678 г. воевода Бибиков, сменивший Барнышова, обнес крепость новым частоколом, углубил ров, а 5 башен на крепостных стенах огородил полисадом. При этом воеводе край отдохнул, и город стал обстраиваться. Крепостные стены и частокол были разобраны в 1824 г.; часть башен сохранилась до сих пор. В 1708 г. гор. Я. приписан к Сибирской губ., в 1764 г. — к Иркутской провинции; в 1783 г. назначен областн. городом Иркутского наместничества, в 1805 году низведен на степень уездного города Иркутской губ., в 1822 г. вновь назначен областн. городом, с припиской к нему 5 округов. В 1851 г. управление областью вверено особому гражданскому губернатору.

Якутский округ граничит на Ю — с Иркутской губ., на ЮВ — с Амурской обл., на В — с Приморской обл. Пространство 719287 кв. вер. или около 75 милл. дес. Поверхность Я. окр. представляется в общем невысокой равниной, а иногда и низменностью, с постепенным падением с В и 3 к р. Лене. Над уровнем реки поверхность окр. возвышается саженей от 200 до 250. Вся площадь округа изрыта незначительными углублениями, глубокими озерами и руслами речек, впадающих с обеих сторон в р. Лену. Я. окр. в геологическом отношении почти сплошь покрыт водяными отложениями; вулканические породы, часто встречающиеся в соседних округах, здесь вполне отсутствуют или находятся погребенными под толщами нептунических пород глины, известняков и песчаников. Начиная с pp. Май и Анги, характер страны, как однообразной наносной низменности, изменяется по рельефу и по строению, переходит в гористый, тут появляются горные породы массивной структуры граниты, гранито-гнейсы и другие кристаллические породы, а также местами траппы и диабазы. В сев. вост. части окр., на правой стороне низовьев р. Алдана, проходит Верхоянский горный хребет (до 4000 фт.) с горным Кен-Юрахским перевалом по дороге на г. Верхоянск. По зап. части окр., на границе с Олекминским проходит Алданский отрог Станового хребта, служащий водоразделом между Алданским и Олекминским бассейнами (до 6000 фт.). Хребет этот состоит из кристаллических пород и покрыт густыми лесами. По южн. и восточн. границам окр. проходит Становой или Яблоновый хребет с многочисленными отрогами, заполняющими южн. и отчасти среднюю часть окр. и служащими водоразделами рек, впадающих в р. Алдан и его главные притоки. Южн. и юго-вост. части окр. представляют горную страну, покрытую необозримыми и дремучими лесами, убежищем всевозможных пушных зверей. Главная река — Лена, входящая в окр. из Олекминского окр. и протекающая с Ю-З на С-В, и затем на С-З; ширина Лены у Я. до 10 в.; перевоз через нее при урочище Ярманчу до 15 в.; значительный правый приток Лены Алдан (2000 вер.) всецело принадлежит округу; в Алдан впадают справа р. Тукулан, Мая и Учур с Гонамом; слева — pp. Тотта и Амга. Кроме Алдана в Лену впадают справа pp. Ботама и Талба, слева Вергете, Лунха, Кенкема, Синяя, Бол. Чура и др. Бассейн р. Алдана занимает более 2/3 пространства округа: всю его южную, юго-вост. и восточную, а также среднюю и сев. вост. части. Главный приток р. Алдана, р. Мая, может иметь в будущем торговое значение, так как она близко подходит к водораздельному Джугджурскому хребту между Охотским морем и охотскими морскими портами Аяном и Охотском. Озер в округе немного; несколько из них расположены в долине Лены, имеются также горные озера в Становом хребте. Климат суровый, континентальный; средняя температура года — 7,2°, зимы — 30,0°, лета +16,7°. Лена бывает свободна от льда у Я. 160 дней в году. Первый снег выпадает в конце сентября, последний — около 10 мая. Почва округа вечномерзлая и оттаивает за лето на 1,75 — 2,31 фт., в глубине лесов почва оттаивает всего на 0,5 фт., много на 1,15 фт., а в чащах остаются нерастаявшие глыбы льда и снега все лето. Господствующие ветры — сев., сев. — вост. и сев. — зап.; последние приносят с собою осадки, они господствуют в сентябре и октябре месяцах. Лето короткое, но, если не дуют сев. и сев.-вост. ветры, довольно теплое, достаточное для вызревания хлебов и трав. С первыми теплыми лучами солнца по растаянии снежного покрова появляются тучи комаров и мошек. Зимой температура почвы выше, нежели температура воздуха. Климат Алданского района гораздо умереннее и теплее, чем в г. Я. Жителей (в 1901 г.) в Якутском окр. 144603 (73030 мжч. и 71573 жнщ.). Православных — 142634, католиков — 59, протестантов — 5, евреев — 85, раскольников — 1203, магометан — 607, шаманствующих — 11. Земли под пашнями у горожан 57 дес., у казаков 58, у духовенства 42, у скопцов 2334, у крестьян 1616, у якутов 5863, у ссыльных 73, а всего 10044 дес. Под картофелем и огородами 388 дес. Посеяно было в 1900 г. хлебов: ржи озимой 26 четв., яровой — 4321, пшеницы — 1568, овса — 228, ячменя — 4688 четв. и картофеля — 9620 пд. Собрано: ржи — 53 четв., яровой — 23516, пшеницы — 8466, овса — 1285, ячменя — 19870 четв. и картофеля — 43436 пд. Домашнего скота числилось в 1900 г. (без города): лошадей — 54776, рогатого — 205435, овец — 250, свиней — 265 и оленей ездовых — 3075 гол. Кроме земледелия и скотоводства население занимается рыболовством и звероловством. В 1900 г. первым промыслом занималось 6436 чел., добыто было рыбы до 20000 пд., на сумму 36500 руб., не считая той, какая пошла на местное потребление; звероловством занималось 10775 чел., большинство из них — инородцы, добыто было: лисиц 466, соболей 116, медведей 136, лосей 275, оленей 1150, хорьков 935, белки 63227, горностая 3790, зайцев 63080 шт., всего на сумму до 50 тыс. руб. 2 паров, мельницы (годовое производство на 8000 руб.) и 1 кожевенный зав. (на 500 руб.); мельниц мелких 47, из них 45 конных. Церквей (без города) — каменная 1 и деревянных 45, часовен 55, раскольничья молельня 1. Школ церк. приход. и школ грамоты 20 (200 мальч. и 41 дев.); школ мин. народн. просв. сельских 8 (125 мальч., 20 дев.); вообще учебная часть в округе поставлена неудовлетворительно. Слабо организована и лечебная часть: на весь громадный округ имеются 3 врача и 4 фельдшерских пункта.

Н. Латкин.

Ялта

Ялта — уездн. гор. Таврической губ., порт Черного моря, курорт на южном берегу Крыма. Местоположение Я. очень красиво: город расположен амфитеатром по горным склонам Яйлы, покрытой сосновым, дубовым и грабовым лесами. Бухта Я. открыта с моря; в нее в черте города впадают горные рр. Учан-су и Гува (Дерекой). Я. быстро растет; за последние 10 — 15 лет с нею слились некогда отдельно расположенные поселки Чукурлар, Нижняя Аутка и др. Климат Я. отличается мягкостью и ровностью: средн. годов. температура 13,4°; самые теплые месяцы — июль и август (24,2°), самые холодные — январь и февраль (3,5°); колебания температуры сравнительно невелики: самые сильные морозы, по наблюдениям за 27 лет, были — 10,1°, самые сильные жары (в июле) + 30,4°; суточные колебания тоже небольшие. Осадков выпадает в год средним числом 508 мм. От холодных ветров Я. защищена горами. Все эти климатические условия сделали Я. одним из наиболее посещаемых курортов России. Жителей в 1902 г. насчитывалось 19572; кроме того в течение года бывает до 20 тыс. приезжих, большею частью в течение второго полугодия. Церквей правосл. — 4, лютер. — 1, рим. катол. — 3. Синагога. Учебных заведений 12: муж. и жен. гимназии, 7 начальных училищ и др. Я. можно причислить к благоустроенным русским городам: водопровод, канализация, много садов и парков, освещение (частью электрическое). Город хорошо обстроен; много гостиниц, пансионов, санатории, водолечебница и т. п. Театр. Фабрик и заводов нет. Торговля местная значительна. Во время сезона отделение госуд. банка; кроме того Я. общ. вз. кредита и агентуры, 2 земельных банков. Я. сообщается с Севастополем и другими портами Черного моря срочными пароходами, а с окрестностями — омнибусами и пароходами. Движение судов в 1902 г.: пришло 1319 (из них 1012 пароходов), вместимостью в 915975 тонн, отошло 1315 (пароходов 1001), в 890694 т. Бюджет города на 1900 г.: приход — 300252 р.; расход — 306151 р., в том числе на городское общественное управление — 8 % на благоустройство города — 32 %, на народное образов. — 6 %, на медицину — 13 %, на уплату долгов — 14 %.

История. Я. в древности была греческим городом и называлась Ялитой (так называют ее и в настоящее время местные греки); у нубийского географа Здризи (II ст.) Я. упоминается под именем Галлиты; на географических картах XIV ст. она обозначена как Каллита, Гиалита и Эталита. В средние века Я. перешла во владение генуэзцев, которых вытеснили турки. С глубокой древности и до конца XVIII ст. Я. была укрепленным пунктом. При турецком владычестве Я. была заселена грекамихристианами; последние были выселены, незадолго до покорения Крыма русскими (в 1779 г.), в пределы нынешнего Мариупольского уезда (сел. Я., Урзуф и др.), так что в 1800 г. Я. состояла всего из 13 небольших домов. В 1823 г. новороссийский ген. губ. кн. Воронцов избрал Я. местом для городского поселения южного берега. Городское управление введено только в 1837 г. Несмотря на это, Я. продолжала влачить жалкое существование; первый толчок ее развитию был дан приобретением соседнего с городом имения Ливадии во владение Императорского двора. В 1884 г. жителей в Я. было около 5000, в 1894 г. — 10000, в 1897 г. 13269, Ср. П. И. Сумароков, "Путешествие по всему Крыму и Бессарабии в 1799 г. " (М., 1800); Н. Головкинский, «Путеводитель по Крыму» (Симферополь, 1894); А. Безчинский, «Путеводитель по Крыму» (М., 1902).

Ялтинский уезд расположен в южн. части Крымского полу-ова и занимает узкую прибрежную полосу от Георгиевского м-ря (в 12 в. от г. Севастополя) на З. до границы Феодосийского у. на В. Площадь Я. у., по исчислению Стрельбицкого, равна 1558,6 кв. вер. или 162400 дес., по данным земства — 173164 дес.; это наименьший из уездов губернии. Поверхность гористая. Плоская степь Херсонесского полу-ова незаметно повышается к окрестностям г. Балаклавы и здесь появляются первые холмы и утесы (до 1000 фт. н. ур. м.) Крымских гор (Яйлы), цепь которых возвышается постепенно на В; мыс Айя достигает 1500 фт., отсюда начинается так назыв. «Южный берег»; приморский склон гор обрывист, утесист и во многих местах не имеет талюса — утесы непосредственно омываются волнами Черного моря. Далее на В горный хребет постепенно удаляется от моря (на 1,5 у Байдарских ворот, до 5 в. — у гор. Алушты, считая от вершины гор до моря) и самые горы повышаются до 4 — 5 тыс. фт. У гор. Алушты, конечного пункта Южного берега на В, горный хребет внезапно прерывается. Таким образом Южный берег состоит из более или менее крутого, обращенного к морю горного ската, защищенного с С горами, благодаря чему климат его значительно теплее и растительность роскошнее, чем в других местностях уезда — здесь растут вечно зеленые кустарники и деревья: руксус, ладаник, арбутус и т. п., а из культивируемых — маслины, лавры, кипарис и проч.; склоны гор (до 1200 фт.) покрыты виноградниками; виноградная лоза встречается и в диком состоянии; в садах разводят нежные сорта фруктов. У г. Алушты гора Бабуган-Яйла (вершина которой Роман-Кош, высшая точка Крымских гор возвышается на 5063 фт. н. ур. м.) низким хребтом Агиз-хыр (1800 фт.) соединена с горою Чатыр-дагом (5003 фт.), последняя же подобным же низким хребтом (2500 фт.) соединяется с г. Демерджи (4451 фт.), за которою хребет Яйлы, понижаясь, отходит от моря верст на 10 и образует плоскую возвышенность Караби-Яйлу, по которой проходит граница с Феодосийским уездом. Начиная с г. Алушты, местность становится открытой, доступной сев. и сев. вост. ветрам и здесь вечно зеленая растительность исчезает. Сев. склон Яйлы изрезан хорошо орошенными долинами; вследствие частых туманов и сев. ветров, от которых долины не защищены, виноградарства в них почти не производится; леса составляют главное богатство этой части уезда. Вершины гор, представляющие собою большей частью обширные площади, заняты главн. образ, пастбищами (по местному «яйла», отчего произошло и самое название хребта). Подпочва долин состоит из известняка, мергеля и песчаника третичной системы; на Южном берегу преимущественно из лейясова глинистого сланца, серого, бурого и черного цвета, местами мергелистого песчаника и мергелистого известняка. Глинистый сланец прикрыт конгломератом и песчаником, которые служат резервуаром атмосферных осадков и питают большую часть ручьев и речек. Конгломерат и песчаник прикрыты в свою очередь юрским и неолитовым известняком; из последнего главным образом сложены и самые горы. Вершины Яйлы, состоящие из оолитового известняка, глинистого сланца и андезита, большей частью лишены растительности. По средним скатам гор, где твердые породы покрыты новыми образованиями, состоящими из глины, известковой и мергельной почвы, растительность довольно разнообразна; но она особенно роскошна в долинах, оврагах и по берегам речек, где встречается глубокая намывная почва, и где нет недостатка в наземе и влажности. Почва по Южному берегу двух типов — тяжелая глинистая, желтоватого и красноватого цвета и более легкая, происшедшая от разрушения лейясовых глинистых сланцев; обе почвы содержат в себе много камней разной величины, преимущественно оолитового известняка. Первая из этих почв преобладает в выходящих на Южной берег долинах. Орошение горной области Я. у. обильно — здесь берут свое начало pp., текущие на С в Черное море — Черная (Казыклы), орошающая Байдарскую долину, Бельбек (Кабарта) Кача, Алма, Салгир, текущий в Сиваш. Южная часть Я. у. имеет такую незначительную долину, что орошающие ее источники не собираются в реки и круто падают в море, часто образуя водопады (Учан-Су бл. г. Я.); здесь много ключей. Население. В 1897 г. в Я. у. насчитано 70228 жителей (39923 мжч. и 31305 жнщ.), из них 14543 в гг. Я. и Балаклаве. В настоящее время городское население сильно возросло и в 1902 г. превышает 25000 (в Я. — около 20000, в Балаклаве — 2500, в Алуште, преобразованной в 1902 г. в город — около 3000). По густоте населения Я. у. (свыше 50 жит. на 1 кв. вер.) занимает первое место в губернии. Коренное население состоит главным образом из так называемых крымских татармагометан, которые составляют 89 % всех жителей; затем идут русские (6,3 %), евреи и греки (по 2 %) и проч. национальности. Среди пришлого населения преобладают русские. Татары в последние 2 года сильно выселяются в пределы Турции. Землевладение. Из 173164 дес. принадлежат: поселянам собственникам — 77078, частным владельцам — 65328, казне и уделу — 23625, городам — 5411, церквам и монастырям — 1057, магометанским мечетям и школам (вакуфной) — 664 дес. Среди 5077 частн. владельцев более всего (67 %) дворян; они же являются и самыми крупными собственниками (среднее влад. — 225 дес.); 20 % крестьян, ост. 13 % — лица друг. сословий. Среднее владение в у. — 13,6 дес. преобладают владения мелкие. 34 % всех владельцев имеют до 1 дес., 59 % — от 1 до 10 дес. Частное землевладение весьма подвижно, особенно на Южном берегу, где в последнее время крупные владельцы часто распродают свои имения по участкам (иногда в несколько сот саженей величиной) под постройку дач; много распродают земель и эмигрирующие татары. Продажные цены на землю в Я. у. весьма разнообразны: на Южном берегу, особенно в городах и курортных поселках, участки продаются от 5 до 100 руб. и дороже за 1 кв. саж., сады и виноградники — от 1000 до 6000 р. и дороже за 1 дес., в горах же и долинах в 1901 г. были совершены сделки по 25 и 50 руб. за 1 дес. Арендная цена на землю тоже подвержена сильным колебаниям, смотря по местности и характеру сдаваемых участков; в среднем по уезду в 1901 г. она составляла 27 р. 50 к. за 1 дес. По особенно дорогой цене сдаются участки на Южном берегу под табачные плантации (поливные), до 600 р., и под фруктовые сады — до 1500 р. за 1 дес.

Сельское Хозяйство. По угодьям земли Я. у. распределяются так:

Пахотные земли 10821 дес. 7,8%

Сенокосные 10644 дес. 7,8%

Под виноградниками 2118 дес. 1,5%

Под фруктовыми садами 1034 дес. 0,8%

Под табачными плантациями 2316 дес. 1,7%

Пастбищные земли 48000 дес. 34,8%

Лес 63000 дес. 45,5%

Всего удобной земли 137933 дес.

Остальные 45000 дес. — под неудобными пространствами (горы, свалы и т. п.). Культурные земли составляют менее 20 % общей площади удобных земель, остальные 80 % — под лесом и пастбищами, которыми покрыты нагорные части уезда. Из культурных земель большая часть находится во владении крестьян, кроме виноградников, 75 % которых принадлежит частным владельцам. Крестьянам принадлежит большая часть пастбищ, лес же преимущественно (60 %) находится во владении частных лиц. Из полевых растений разводят главным образом озим. пшеницу и ячмень; рожь, овес. Яров. пшеница, картофель и др. культивируются в небольших размерах. Виноградарство и виноделие существуют в пределах нынешнего Я. уезда с древних времен; особенно они были развиты при генуэзцах, во время турецкого владычества сильно сократились и вновь начали развиваться по присоединении Крыма к России. В 1811 г. основан Имп. Никитский сад (в 7 вер. от гор. Я.), а в 1828 г. при нем Магарачское учил. виноделия с лабораторией. Виноградники крестьянтатар в среднем составляют около 0,3 дес. каждый; у частных владельцев они значительно обширнее; особенно велики виноградники удельного ведомства (до 120 дес.), и у наследников кн. Воронцова (до 80 дес.). Частные владельцы и удел разводят лозы заграничных сортов, которые, переродившись в Крыму, дают хорошее вино. Средний урожай винограда (в вине) от 150 до 200 ведер с 1 дес., в удельных садах — 168 вед. В 1901 г. средний урожай в ягодах составил 175 пуд. с 1 дес. Татары сбывают свое вино крупным садовладельцам и скупщикам. Садоводство занимает второстепенное место в хозяйстве Я. у.; разводятся главным образом груши, а на Южном берегу, кроме того, айва, миндаль, кизил, мушмула, каштаны, инжир и гранаты. Табаководство особенно развито среди татар и пришлых табаководов (греков и турок), арендующих землю под плантации, платя за 1 дес. поливной земли от 30 до 250 р. и дороже и от 8 до 120 руб. за неполивную. Всех плантаций в Я. у. около 5000, большей частью мелких (менее 0, 5 дес.); разводят главным образом мало-азийские сорта, а также американские. Средний урожай с 1 дес. от 40 до 65 пуд.; чистый доход от 170 до 350 руб.; общий сбор табаку со всего уезда св. 100 тыс. пуд., на сумму до 1500000 руб. Скотоводство слабо развито. В 1901 г. у крестьян было лошадей и ослов 4630, крупн. рогатого скота — 12634 гол., овец — 46288, коз — 2570, буйволов — 83, свиней — 350; у частных владельцев (в 1900 г.) лошадей и ослов — 934, крупн. рогат, скота — 1807 гол., овец и коз — 3729, свиней — 112. Обрабатывающая промышленность не развита: фабрик и заводов нет, подспорьем крестьянам-татарам в гористых местностях служат разработка леса, жжение угля, изготовление различных предметов из дерева (колеса, лопаты, арбы и т. п.) и собирание в лесу орехов. Железных дорог в пределах Я. у. нет; шоссе вдоль Южного берега и через горы в Симферополь и Бахчисарай хорошо содержатся. Лечебные свойства Я. уезда значительны и ежегодно привлекают туда массу приезжих, преимущественно из средней и северной России, как для временного, так и для постоянного пребывания. Сюда приезжают ради воздуха, горных прогулок (имеется горный клуб в Я.), морского купанья (в Гурзуф, Балаклаву, Ялту и др.), лечения виноградом (Я., Гурзуф, Алупка и друг.). Весь Южный берег усеян поселками, состоящими из дач; наиболее благоустроены Гурзуф, Алупка, Семеиз, г. Алушта. Медицина (кроме курортной). В 1902 г. в Я. у. было содержимых земством одна больница, 7 приемных покоев и 2 фельдшерских пункта; кроме того 3 неземские больницы. В 1903 г. в Я. у. начальных школ было: 17 земских (1128 учащихся), 3 городских (309), 7 мин. народн. просвещ. для татар (188), 7 церк. приход. и 4 шк. грамоты духовн. вед. (в тех и других 645 уч.), 2 удельн. вед. (134), 2 частные бесплатные и 1 евр. талмуд-тора. Из школ были: 7 — в г. Ялте, в гг. Балаклаве и Алуште по 1, остальные — в уезде. Среди учащихся мальчики составляют 63 %, девочки — 37 %; русских — 54 %, татар — 19 %, греков — 18 %, евреев — 6 %, друг. национальностей — 3 %. Кроме переименованных школ в Я. у. имеется 49 магометанских школ (мектебов), находящихся в плохом состоянии. Бюджет уездн. земства (по смете на 1903 г.). Расходы исчислены в 323859 руб., из них на зем. управление — 22545 р., дорожные сооружения — 36860 р., народное образование — 50874 руб., общественное призрение — 28576 р, медицину — 80587 р. Главная статья дохода уездного земства — сборы с недвижимых имуществ: 205595 р., или 64 % всех доходов. Ср. "Сборник статистических сведений по Таврической губ. (т. VIII, ялтинские уезд, Симф., 1888); "Журн. засед. Таврич. губ. зем. собрания 1903 г. " (Симф., 1904); "Постановления Ялтинского уездн. зем собр. 1902 г. " (Я., 1903).

Январь

Январь (по-слав. Сечень, древн. Просинец) — первый месяц в январском году, одиннадцатый месяц в мартовском году, пятый месяц в сентябрьском году. Получил, по преданию, свое имя от римского царя Нумы Помпилия в честь римского бога Януса, которому был посвящен первый день этого месяца; во время произведенной им реформы календаря Нума поместил месяц Я. первым, между тем как раньше он шел одиннадцатым. Во время первой трети этого месяца солнце стоит в знаке козерога, затем — в знаке Водолея. Народные приметы: 6-го на Богоявленье, снег хлопьями к урожаю; ясный день — к неурожаю; 10-го иней на стогах — к мокрому году; 24-го — на полузимницу ведро — весна красна.

Янсенизм

Янсенизм. — Середина XVII века была очень богата новыми религиозными учениями и ересями; некоторые из них приобретали большое общественное значение и, вплетаясь в другие культурные и социальные течения, оказывали влияние и на политику. Среди этих учений Я. был едва ли не самым влиятельным. Его основатель, Янсений, быть может и не подозревал, какой шум поднимет его книга об Августине; едва ли она и сделалась бы исходным пунктом крупного религиозного движения, если бы Иезуиты не открыли против ее немедленной атаки. Подчиняясь влиянию иезуитов, папа Урбан VIII буллою «du eminenti», изданной два года спустя после напечатания книги, запретил ее чтение (1642). Во Франции первым главою янсенизма сделался Жан Дювержье, аббат Сен-Сиранского монастыря. Несмотря на преследования со стороны Ришелье, ему удалось в Пор-Рояльском монастыре основать янсенистскую общину. Она была невелика, но состояла сплошь из даровитых людей, из которых каждый был грозным противником для иезуитов. Большинство членов общины принадлежало к фамилии Арно; там были два брата и трое племянников Роберт Арно д'Андильи, его младший брат знаменитый Антуан Арно, прозванный Великим, главный ученый общины и доктор Сорбонны, Антуан Леметр, парижский адвокат, его брат священник Леметр де Саси, поэт и профессор, и другой брат, бывший офицер Леметр де Серивур. В числе других членов Пор-Рояля были моралист Николь, проф. Лансело, проповедник Сеяглэн и величайший из всех — Блэз Паскаль, вступивший в Пор-Рояль в 1655 г. Кроме того существовала еще женская янсенистская община, во главе которой стояла Анжелика Арно и одним из самых ревностных членов которой была сестра Блэза, Жаклина Паскаль. Община имела многих друзей в парижском обществе, как в буржуазных кругах, так и в аристократических. В школу при Пор-Рояле охотно отдавали детей; исповедальни общины всегда были полные, на проповеди Сенглэна собирался весь Париж. Иезуиты, у которых коммерческие соображения всегда играли очень большую роль, опасались, как бы янсенисты не отбили у них педагогической и исповедальной практики; к тому же они были раздражены нападками на их учение со стороны Ант. Арно. Они немедленно стали приводить в движение тайные пружины, и хлопоты их увенчались успехом. Злополучный «Августин» Янсения был еще раз привлечен к ответу. Иезуиты извлекли из книги несколько тезисов, которые были представлены на суд Сорбонны. Богословы парижского университета выделили из них пять, касающихся главным образом учения о благодати, и они были представлены уже на суд курии. Несмотря на защиту со стороны янсенистов, тезисы были признаны еретическими и осуждены буллою Иннокентия Х «Cum occasione» (1653). Против буллы янсенисты не решались спорить, но они стали доказывать, что осужденные пять положений либо вовсе не находятся в «Августине» Янсения, либо не имеют того смысла, который навлек на них осуждение; исходя из этого, они находили, что доктрина Янсения не осуждена. Доказательство вел главным образом Николь, с помощью тонких аргументов, вроде различия вопросов права и факта по отношению к церковным решениям. Папа Александр VII подтвердил постановление Иннокения X, и очень определенно указал на то, что осужденные положения находятся у Янсения и имеют у него именно тот смысл, который им приписан буллою 1653 г. (булла «Ad sacram», 1656). В промежутке между обеими буллами между Иезуитами и янсенистами спор шел и по другим вопросам. Особенно много шуму наделал инцидент с герцогом Лианкуром. Герцог был одним из самых близких янсенистам людей, хотя и поддерживал связь с господствующей церковью. Влиятельный вельможа, он всячески оказывал покровительство янсенистам, укрывал у себя преследуемых, помогал нуждающимся; он даже отдал в пор-рояльскую женскую школу одну из своих внучек. Иезуиты ждали только случая, чтобы отомстить Лианкуру. Случай представился, когда герцог явился в аббатство св. Сульпиция на исповедь. Исповедывавший его иезуит в конце исповеди упрекнул его в том, что он не указал самого главного своего греха — своих близких связей с янсенистами, и потребовал, чтобы он покаялся в том, и притом всенародно. Герцог рассердился и ушел из церкви; Арно подверг резкой критике учение о всенародном покаянии; открылась памфлетная полемика. Иезуиты, чувствуя, что янсенисты их одолевают, снова перенесли дело на суд Сорбонны. Два месяца (дек. 1655 и янв. 1656) тянулись в Сорбонне бурные диспуты. За иезуитов стояли все расчетливые богословы; на стороне янсенистов было сильное меньшинство. В конце концов иезуиты взяли верх: Арно, в качестве доктора Сорбонны лично защищавший свои тезисы, был лишен своей ученой степени и изгнан из университета. Этот случай послужил непосредственным поводом для первого из «Провинциальных писем» Паскаля, самого убийственного памфлета против Иезуитской догмы и Иезуитской морали, который когда-либо печатался (1-е письмо в январе 1656, последнее в марте 1657). Иезуиты пришли в ярость, начались обыски, но Паскаль остался невредим. Книга его, повергнутая на суд четырех епископов и девяти докторов Сорбонны, была осуждена. Коммиссия нашла, что «Письма» наполнены ересью Янсения и оскорбляют не только докторов богословия и некоторые монашеские ордена, но и папу, и епископов. Постановление комиссии было сообщено государственному совету, который приговорил книгу к сожжению рукою палача (1660). Страсти несколько улеглись, но спустя семь лет (1667) Иезуиты вновь подняли дело. Папа Александр VII по их просьбе разослал по всей Франции «формуляр веры», который должен был быть подписан всеми правоверными чинами духовенства. По просьбе архиепископа парижского, Боссюэт повез его к отшельницам Пор-Рояля, которые отказались его подписать. Четыре епископа нашли рассылку формуляра незаконной и также отказались его подписать. Их готовы были сместить, но Александр умер, а его преемник Климент IX потушил дело (1668). Это называется перемирием Климента IX. Оно было перемирием лишь отчасти, Иезуиты не переставали пускать в ход все возможные средства, чтобы искоренить янсенизм. Янсенистов теснили, преследовали; их становилось меньше. Паскаль умер в 1662 г.; Арно и Николь в семидесятых годах бежали в Нидерланды. В 1694 г. Арно умер в Брюсселе и во главе общины стал ораторианец Пасхазий Кенель, автор книги: «Новый Завет с моральными размышлениями». Книга за год до смерти Арно вышла уже третьим изданием, которое получило одобрение шалонского епископа Ноайля. Даже после того, как Кенель стал открыто главою янсенистов, Ноайль не отказал в одобрении четвертому изданию (1697) книги, а только потребовал некоторых исправлений. В 1702 г., умирая, один священник признался, что подписал «формуляр веры», не будучи убежден в непогрешимости церкви в этих делах, а только чтобы не противиться папе. Духовник его спрашивал, можно ли отпустить священнику такой грех. Сорок сорбонских богословов немедленно отвечали положительно; против них ополчились правоверные, и спор разгорелся вновь. Теперь в него вмешался лично Людовик XIV, который к этому времени уже одряхлел и окончательно попал под влияние г-жи Ментенон и ее руководителей — иезуитов. По просьбе короля папа Климент XI издал в 1705 г. буллу «Vineam Domini», которая подтверждала буллу «Ad sacram». Однако, и булла не успокоила полемики. Один из епископов стал полемизировать против ее; монахини Пор-Рояля отказались ее принять без ограничений. За это их в 1709 году раскассировали, по приказанию короля, по разным монастырям, а в следующем году разрушили и самый Пор-Рояль. Еще раньше Иезуиты обратили внимание на «Новый Завет» Кенеля и усмотрели в комментариях автора янсенистскую ересь. Они сейчас же принесли жалобу в курию. Климент XI назначил комиссию для рассмотрения книги, состоявшую не из Иезуитов, а из якобы более беспристрастных доминиканцев. Книга была осуждена, но так как сделавшийся кардиналом и парижским архиепископом Ноайль, связанный своим прежним решением, колебался признать ее еретической, то папа велел пересмотреть решение комиссии. Новым решением подтверждалось старое. Из книги было выбрано и осуждено 101 положение. Это решение и было опубликовано в виде знаменитой буллы «Unigenitus», в 1713 г. Ноайль должен был запретить книгу в своей епархии, но снова вступил в спор с папою по поводу некоторых из осужденных положений книги. Под влиянием клики г-жи Ментенон король велел парламентам зарегистрировать буллу и собирался созвать национальный собор для обсуждения мер против ереси, но именно в это время (1715) умер. В правление беспутного и беззаботного насчет религии герцога Орлеанского дело Я., почти проигранное, снова, казалось, было близко к торжеству. Три богословских факультета — парижский, реймский и нантский, — которые раньше, под давлением свыше, призвали буллу «Unigenitus», теперь взяли свое решение назад; четыре епископа апеллировали против буллы к будущему вселенскому собору (1717); кардинал Ноайль и сто докторов Сорбонны присоединились к ним; новая булла Климента XI «Pastoralis officii», осуждавшая всех несогласных с буллой «Unigenitus», не оказала никакого влияния. Регент, которому надоели поповские споры, попробовал было заставить замолчать обе стороны, но без успеха. Латеранский собор 1725 г., приказавший верующим принять буллу, также потерпел фиаско. Я. перестал быть чисто религиозным движением и принял резко выраженную общественную окраску; таков был результат вмешательства политической власти в религиозные дела. После смерти Людовика ХIV оппозиция против абсолютизма свивала себе гнездо всюду, где была либо корпорация, способная дружно протестовать, либо идея, во имя которой можно было действовать. Парламенты отказывались регистрировать буллу и поддерживали Я. Им, собственно говоря, было решительно все равно, как понимать благодать — по-янсенистски или по-иезуитски, но они выбирали то мнение, которое могло поддерживать спор. К янсенистской точке зрения примкнули все недовольные правительством, папской курией, Иезуитами. В числе янсенистов были представители низшего духовенства и буржуазии, также много женщин, которые совершенно не знали, о чем идет спор, а присоединением к Я. просто выражали свое недовольство. Регент, увидев, что движение стало принимать политический характер, стал относиться к нему серьезнее и пытался его подавить, но без успеха. Среди янсенистов явились экзальтированные, стали фабриковаться чудеса, что заставило серьезных людей отвернуться от Я. Внизу последователи его выродились в секту, державшуюся на целом ряде суеверий. Парламенты и вообще оппозиция, группировавшаяся около парламентов, пользовались религиозными затруднениями как поводом для демонстраций. Путем компромиссов курия постепенно сняла с очереди все вопросы, связанные с янсенистским спором. Тогда общественная оппозиция, которой было решительно все равно, что будет поводом для борьбы с правительством, нашла другие поводы, и Я., доживший до пятидесятых годов XVIII века, т. е. просуществовавший около ста лет, умер во Франции естественной смертью. В Нидерландах Я. завершился образованием самостоятельной церкви. Реформация уничтожила здесь большинство епископств; главою местных католиков был так называемый апостолический викарий в Утрехте, он же утрехтский архиепископ. В 1702 г. архиепископ этот высказался за Я., и Утрехт сделался, благодаря этому, центром Я. Климент XI сместил архиепископа, но местный капитул не признал ни одного из тех кандидатов, которых папа присылал взамен смещенного. Более двадцати лет Утрехт не имел архиепископа. Чтобы положить этому конец, капитул избрал своего кандидата; папа отказался его утвердить, и капитул обошелся без утверждения папы. Вместо папы нового архиепископа утвердил в 1724 г. епископ Вавилонский. С тех пор существует особая Утрехтская церковь. Архиепископа ее теперь выбирают епископы гарлемский и девентерский. Церковь считает себя католической, признает примат папы (который тем не менее систематически отказывает в своем утверждении всякому новоизбранному архиепископу), даже осуждает Я., но упорно отказывается принять буллу «Unigenitus». В 1872 г., когда был провозглашен догмат о папской непогрешимости, утрехтская церковь соединилась со старокатоликами. Последователей у нее теперь около 8000 — 9000. Cм.Eberl, «Jansenisten und Jesniten» (1847); Rapin, «Histoire du jansenisme» (1865); Reachlin, «Gresch. von PortRoyal» (1839 — 41); Sainte Beuve, «Port Royal» (1840 — 42); A. Schill, «Die Konstitution Unigenitus» (1876); Mozzi, «Storia delle revoluzione della chiesa d'Utrecht» (1787); Jansonins Bennink, «Geschiedenis derondroomischkatholieke Kerk in Nederland» (1870); Fuset, «Les jansenistes du XVII siecle». А. Дж.

Янтарь

Янтарь (Succin, Bernstein, Amber) — Из Я. изготовляют разного рода украшения: бусы, разнообразные галантерейные вещи: брошки, булавки, крестики и проч., а также мундштуки для трубок и папирос. В последнее время Я. стали употреблять как отличный изолятор в электрометрах. Для таких изделий более ценится Я. полупрозрачный, так как он менее хрупок, чем вполне прозрачный сорт. При температуре выше 100°, Я. можно немного сгибать, но он не поддается ни плавлению, ни сварке, даже склеивать прочно его не удается; можно лишь обрабатывать режущими инструментами и шлифованием. Его можно пилить как дерево, мелкозубчатой, малоразведенной пилою, обрабатывать напилком, сверлить и обтачивать на токарном станке, причем стараются подогревать обрабатываемый предмет, чтобы уменьшить хрупкость материала. Инструмент должен лишь скоблить Я.; при попытке снять стружку потолще, материал скалывается и получается неровная поверхность с раковистыми ямками. Я. легко полируется: сначала сглаживают «шкуркою» или пемзою, затем полируют мелом или трепелом с водою или маслом на шерстяной тряпке; последний блеск наводят сухим трепелом прямо трением о кожу руки. Гранильщики полируют фацетки на бусах на колесе, с помощью крокуса; работа идет так быстро, что достаточно держать бусу прямо пальцами. Твердые сорта копала служат иногда суррогатом Я., но менее красивы и прочны; подделки Я. изготовляют теперь из целлулоида.

Янус

Янус (Janus) — один из древнейших римских богов-индигетов, занимавший, вместе с богиней очага Вестой, выдающееся место в римском ритуале. О сущности религиозного представления, которое воплощалось в Я., уже в древности высказывались различные мнения. Так, Цицерон ставил имя бога в связь с глаголом inire и видел в Я. божество входа и выхода. Другие полагали, что Я. олицетворяет собою хаос (Janus =Hianus), или воздух, или небесный свод; Нигидий Фигул отожествлял Я. с богом солнца. Последнее мнение нашло защитников и в новейшей литературе; другие считают Я. символом неба. Все вышеприведенные объяснения в новейших исследованиях по римской религии и мифологии уступили место новому и простому толкованию, по которому имя Я, отождествляется с латинским словом ianus (дверь, дверной проход) и Я. характеризуется как бог двери, свода, арки, прохода. Позднее, вероятно под влиянием греческого религиозного искусства, Я. стали изображать двуликим (geminus) — образ, естественно вытекающий из представления двери, как двустороннего предмета. Итак, Я. первоначально был божественным привратником, которого призывали в гимне Салиев под именем Clusius или Clusivius (Замыкающий) и Patulcius (отворяющий); атрибутами его служили ключ и необходимое оружие привратника, отгоняющего непрошеных гостей — палка. Как в противоположность очагам частных домов существовал на римском форуме государственный очаг — Vesta populi Romani Quirinus, так же точно у римлян была входная дверь, ведшая в атриум государства — на римский форум, так называемый Janus Quirinus. Это было древнейшее местопребывание (может быть святилище) Я., в северной части форума, состоявшее из двух сводов, которые были соединены стенными перегородками, так что образовали врытый проход. В центре арки возвышалось изображение двуликого Я. Арка двуликого Я. была сооружена, по преданию, Нумою Помпилием и должна была служить, согласно завещанию царя, показательницей мира и войны (index pacis bellique): в мирное время арка запиралась, в военное время двери ее оставались открытыми. Сомнительно, чтобы этот обряд был древний; но в последние годы республики он соблюдался, и Август хвалился тем, что при нем арка была закрыта трижды (в первый раз после битвы при Акции, в 30 г. до Р. Xр.; во второй раз — по окончании войны с кантабрами в 25 г. до Р. Хр.; в третий раз — по окончании войны с германцами, в 1-м году до Р. Хр.). Так как с понятием пространства смежно понятие времени (ср. mitium — вход и начало), то Я., будучи богом входа, вместе с тем считался покровителем всякого начала, первой ступени или момента в каждом акте и явлении (слова Варрона: в руках Я. — начало, в руках Юпитера — все). Его призывали в начале какого бы то ни было молитвословия; первый праздник римского религиозного года был установлен в честь Я.; в периоде дня Янусу был посвящен утренний час (отсюда эпитет бога — Matutinus), в периоде месяца — календы (первое число), в периоде 12-месячного года — первый месяц, названный по имени Я. январем (Januarius). Близкое отношение бога к понятиям времясчисления привело к представлению об Я. как о божестве, управляющем движением года и вообще времени; некоторые статуи его выражали эту идею в расположении ручных пальцев, при чем пальцы правой руки изображали число ССС (т. е. 300), а пальцы левой руки — число LХV (=65), т. е. пальцы обеих рук, в таком их положении, показывали число 365 дней года. — Вместе с тем Я. охраняет каждого человека в первые моменты его утробной жизни, с акта зачатия (Janus Conservus), и стоит во главе богов, под покровительством которых находится человек с момента зачатия до рождения. Вообще, как бог всякого начала, он древнейший и первый из римских богов, но первый не в космогоническом смысле, а как божество начала в отвлеченном значении этого слова. Специальным жрецом Я. был Rex sacrorum, занимавший в Иерархии римского жречества первое место. По свидетельству Варрона, Я. было посвящено двенадцать алтарей, по числу месяцев года. В разных частях города возвышалось несколько янусов (ворот); ими заканчивалась большая часть улиц, выходивших на римский форум. В древнейшее время собственных святилищ Я. не было, если не считать арки Двуликого Я. на римском форуме. Первый храм о котором имеются сведения, был построен во исполнение обета, данного Гаем Дуилием в битве при Милах (260 г. до Р. Хр.). Император Август предпринял восстановление храма, причем древняя статуя бога была заменена привезенным из Египта изображением двуликого Гермеса, работы Скопаса. При Домициане было сооружено святилище так назыв. Четырехлицевого Я., изображение которого было привезено в Рим из Фалерии еще в 240 г., по взятии этого города римлянами. Древнейшее изображение Я. сохранилось на ассах первой римской чеканки: это — бородатая двуликая голова, рисунок которой был создан, по мнению Виссовы, специально для первых медных монет, представлявших притом же единицу ценности. Фантазия поэтов и ученых создала немало этиологических сказаний, связанных с именем Я.; сложились, напр., сказания о том, что Я. был доисторическим царем Лация и Яникула. Ему, как и Сатурну, приписывались различные изобретения (кораблестроение, чеканка монет) и вообще доброе влияние на развитие культуры (напр., плодоводства, земледелия). В близком отношении к Я. стояли божества Mater Matuta и Portunus, из которых первая была богинею утреннего света и, подобно Юноне Люцине, призывалась женщинами при родах, а второй был двойником Я., как это явствует из сопоставления имен; portus в первоначальном смысле означает то же, что porta или janua (ianus). Со временем слово portus (ворота) стало употребляться в смысле гавани (т. е. ворота реки или моря), и Портун сделался богом гаваней. Имя Я. носил холм Яникул. О существовании культа Я. вне Рима не имеется никаких сведений. См. Roscher, «AusfuhrIiches Lexixon der Griechischeu und Romischen Mythologie» (II, стр. 15 и ел.); Speyer, «Le dieu romain Janus» (в «Revue de l'histoire de religion», XXVI, 1892, стр. I — 47); Wissowa, «Religion und Kultus der Romer» (Мюнхен, 1902 = Jw. Muller, «Handbuch der Klassischen Altertnmswissenschaft», т. V, отд. IV); Anst, «Die Religion der Romer» (Мюнстер в Вестфалии, 1899); Steading, «Griechische nnd RSmische Mythologie» (Лпц., 1897).

H. О.

Янычары

Янычары (турецк. ени чери, новые войска) — особая часть турецкой армии. Сперва это была регулярная турецкая пехота; в 1330 г. она была султаном Урханом преобразована в своеобразную армию из воспитанных для войска христианских детей. Покоренные христианские народы облагались данью детьми; взятые таким образом дети раздавались туркам на воспитание в догматах ислама и на обучение военному делу, и затем составляли отдельную армию. Помимо военной добычи, они получали хорошее жалованье, которое заставляло как турок, так и христиан добиваться чести попасть в их ряды; однако, специально воспитанные для армии христианские дети составляли значительное большинство Я., и элементы пришлые тонули в их рядах. В первые столетия своего существования янычары, отличавшиеся необузданным мужеством, оказывали неисчислимые услуги делу турецких султанов; но их своеволие, недисциплинированность, необузданность уже с XV в. заставляли султанов бояться их возрастающего могущества. В XV в. султан Солиман ограничил их число 40000; позднее оно было увеличено до 100000. Вся армия Я. делилась на 196 отрядов (орта), составлявших своеобразные не только военные, но и гражданские общины. Из этих орта первые 62 составляли булук и были распределены по границам и в Константинополе. Различные орта пользовались различными правами и привилегиями, отличались в форме и вооружении; жалованье с XVI в. получали только некоторые из них остальные жили узаконенным грабежом. После Карловицкого мира (1699) янычарам было разрешено жениться и жить семейным образом; с тех пор их ряды пополнялись преимущественно их потомством. Это создало их них особую касту и, в связи с изменившимися условиями военного искусства, совершенно лишило их прежних военных достоинств. Я. в ХVIII и в XIX вв. были вольницей, чрезвычайно опасной для правительства, постоянно устраивавшей бунты, низвергавшей и возводившей на престол султанов, а на войне скорее вредной, чем полезной. Поэтому султаны, даже возведенные на престол Я., думали об их уничтожении, но приступил к этому только Махмуд II воспользовавшийся, как удобным предлогом, их восстанием в Константинополе. При помощи регулярных войск Махмуд подавил восстание, причем число погибших Я. (убитых в уличном сражении, избитых в собственных жилищах и казненных) определяется в 10000 чел.; около 30000 были сосланы, армия Я. раскассирована и уничтожена. Все это Махмуд совершил во время тяжелой войны с Грецией, когда, казалось бы нужно было дорожить всякой вооруженной силой. cм. Caussin de Perceval, «Precis historique de la destruction des Janissaires» (П., 1833). В. В — в.

Ярослав Мудрый

Ярослав I Владимирович Мудрый (род. 978, ум. 1054), сын св. Владимира и Рогнеды — один из наиболее знаменитых древнерусских князей. Еще при своей жизни произведя первый раздел земель между сыновьями, Владимир посадил Я. в Ростове, а потом, по смерти старшего сына Вышеслава, перевел его в Новгород, помимо старшего — Святополка Туровского, который, по свидетельству Дитмара, был тогда под гневом отца и даже в заключении. Будучи князем новгородским, Я. хотел порвать всякую зависимость от Киева и стать совершенно независимым государем обширной Новгородской области. Он отказался (1014 г.) платить отцу ежегодную дань в 2000 гривен, как делали все посадники новгородские; его желание совпадало и со стремлением новгородцев, которые всегда тяготились зависимостью от южной Руси и налагаемой на них данью. Я. был недоволен еще тем, что отец оказывал предпочтение младшему его брату, Борису. Разгневавшись на Я., Владимир готовился лично идти против него и велел уже исправлять дороги и строить мосты, но вскоре заболел и умер. Великокняжеским столом завладел старший в роде Святополк, который, опасаясь любимого киевлянами Бориса и желая сделаться единодержавным правителем всей Руси, умертвил трех братьев (Бориса, Глеба и Святослава); такая же опасность грозила и Я. Между тем Я. поссорился с новгородцами: причиной ссоры было явное предпочтение, которое Я. и его жена, шведская принцесса Ингигерда (дочь шведского короля Олава Свёткокунга), оказывали наемной варяжской дружине. Варяги, пользуясь своим влиянием, возбуждали против себя население жестокостью и насилиями; дело доходило до кровавого возмездия со стороны новгородцев, а Я. в таких случаях обыкновенно принимал сторону наемников и однажды казнил многих граждан, заманив их к себе хитростью. Считая борьбу со Святополком неминуемой, Я. искал примирения с новгородцами; последние легко согласились идти с ним против брата; отказать Я. в помощи и вынудить своего князя к бегству — значило бы возобновить зависимые отношения к Киеву и принять оттуда посадника; кроме того Я. мог вернуться из-за моря с варягами и отомстить Новгороду. Собрав тысяч 40 новгородцев и несколько тысяч варяжских наемников, которых нанял раньше для войны с отцом, Я. двинулся против Святополка, призвавшего себе на помощь печенегов, в злой сече одолел его под г. Любечем, вступил в Киев и занял великокняжеский стол (1016 г.), после чего щедро наградил новгородцев и отпустил их домой. Бежавший Святополк возвратился с полками своего тестя, польского короля Болеслава Храброго, который рад был случаю вызвать смуту на Руси и ослабить ее; вместе с поляками пришли еще дружины немцев, венгров и печенегов. Сам польский король шел во главе войск. Я. был разбит на берегах Буга и бежал в Новгород; Болеслав отдал Киев Святополку (1017), но сам вскоре ушел из Киева, узнав о новых приготовлениях Я. и потеряв много поляков, убитых киевлянами за насилия. Я., получив опять помощь от новгородцев, с новым большим войском разбил наголову Святополка и его союзников печенегов, на р. Альте (1019), на том месте, где был убит Борис. Святополк бежал в Польшу и по дороге умер. Я. в том же году стал великим князем киевским. Только теперь, по смерти Святополка, Я. прочно утвердился в Киеве и, по выражению летописца, «утер пота со своею дружиной». В 1021 г. племянник Я., кн. Брячислав Изяславич полоцкий, объявил притязания на часть новгородских областей; получив отказ, он напал на Новгород, взял и разграбил его. Услышав о приближении Я., Брячислав ушел из Новгорода со множеством пленников и заложников. Я. нагнал его в Псковской обл., на р. Судоме, разбил его и освободил пленных новгородцев. После этой победы Я. заключил с Брячиславом мир, уступив ему Витебскую волость. Едва окончив эту войну, Я. должен был начать более трудную борьбу со своим младшим братом Мстиславом тмутараканским, прославившимся победами над касогами. Этот воинственный князь требовал от Я. раздела русских земель поровну и подошел с войском к Киеву (1024). Я. в то время был в Новгороде и на севере, в Суздальской земле, где был голод и сильный мятеж, вызванный волхвами. В Новгороде Я. собрал против Мстислава большое войско и призвал наемных варягов, под начальством знатного витязя Якуна Слепого. Войско Я. встретилось с ратью Мстислава у местечка Листвена (близ Чернигова) и в жестокой сече было разбито. Я. снова удалился в свой верный Новгород. Мстислав послал ему сказать, что признает его старшинство и не добивается Киева. Я. не доверял брату и воротился лишь собрав на севере сильную рать; тогда он заключил с братом мир у Городца (вероятно, близ Киева), по которому земля русская разделена на две части по Днепр: области по восточную сторону Днепра отошли к Мстиславу, а по западную — к Я. (1025). В 1035 г. Мстислав умер и Я. стад единовластно править русской землей («был самовластцем», по выражению летописца). В том же году Я. посадил в «поруб»— (темницу) брата своего, кн. Судислава псковского, оклеветанного, по словам летописей, перед старшим братом. Причина гнева Я. на брата неизвестна; вероятно, последний изъявлял притязания на раздел выморочных волостей, переходивших целиком к Я. В руках Я. были соединены теперь все русские области, за исключением полоцкого княжества. Кроме указанных войн, связанных с княжескими междоусобицами, Я. пришлось еще совершать много походов против внешних врагов; почти все его княжение наполнено войнами. В 1017 г. Я. успешно отразил нападение печенегов на Киев и затем боролся с ними, как с союзниками Святополка Окаянного. В 1036 г. летописи отмечают осаду Киева печенегами, в отсутствие Я., отлучившегося в Новгород. Получив об этом известие, Я. поспешил на помощь и наголову разбил печенегов под самыми стенами Киева. После этого поражения нападения печенегов на Русь прекращаются. Известны походы Я. на север, против финнов. В 1030 г. Я. ходил на Чудь и утвердил свою власть на берегах Чудского озера; он построил здесь город и назвал его Юрьевым, в честь своего ангела (христианское имя Я. — Георгий или Юрий). В 1042 г. Я. отправил сына Владимира в поход на Ям; поход был удачен, но дружина Владимира вернулась почти без коней, вследствие падежа. Есть известие о походе русских при Я. к Уральскому хребту, под предводительством какого-то Улеба (1032). На западных границах Я. вел войны с Литвой и ятвягами, по-видимому — для прекращения их набегов, и с Польшей. В 1022 г. Я. ходил осаждать Брест, успешно или нет — неизвестно; в 1030 г. он взял Бельз (в сев.вост. Галиции); в следующем году с братом Мстиславом взял червенские города и привел много польских пленников, которых расселил по р. Роси в городках для защиты земель от степных кочевников. Несколько раз Я. ходил в Польшу на помощь королю Казимиру для усмирения восставшей Мазовии; последний поход был в 1047 г. Княжение Я. ознаменовалось последним враждебным столкновением Руси с греками. Один из русских купцов был убит в ссоре с греческими. Не получая удовлетворения за обиду, Я. послал к Византии большой флот (1043), под начальством старшего сына — Владимира Новгородского и воеводы Вышаты. Буря рассеяла русские корабли; Владимир истребил посланный для его преследования греческий флот, но Вышата был окружен и взят в плен при г. Варне. В 1046 г. был заключен мир; пленные с обеих сторон возвращены, и дружественные отношения скреплены браком любимого сына Я., Всеволода, с греческой царевной. Как видно из летописей, Я. не оставил по себе такой завидной памяти, как его отец. По отзыву летописи, «он был хромоног, но ум у него был добрый и на рати был храбр»; при этом прибавлено еще, что он сам книги читал — замечание, свидетельствующее об его удивительной для того времени учености. Княжение Я. важно как эпоха высшего процветания Киевской Руси, после которого она быстро стала клониться к упадку. Значение Я. в русской истории основывается главным образом не на удачных войнах и внешних династических связях с Западом, а на его трудах по внутреннему устройству земли русской. Он много содействовал распространению христианства на Руси, развитию необходимого для этой цели просвещения и подготовке священнослужителей из русских. Я. основал в Киеве, на месте своей победы над печенегами, храм св. Софии, великолепно украсив его фресками и мозаикой; построил там же монастырь св. Георгия и м-рь св. Ирины (в честь ангела своей супруги). Киевский храм св. Софии построен в подражание цареградскому. Я. не щадил средств на церковное благолепие, приглашая для этого греческих мастеров. Вообще он украсил Киев многими постройками, обвел его новыми каменными стенами, устроив в них знаменитые Золотые ворота (в подражание таким же цареградским), а над ними — црк. в честь Благовещения. Я. прилагал немало усилий и для внутреннего благоустройства православной церкви и успешного развития христианской веры. Когда в конце его княжения надо было поставить нового митрополита, Я. велел собору русских епископов поставить митрополитом священника с. Берестова Илариона, родом из русских, желая устранить зависимость русской духовной Иерархии от Византии. Чтобы привить в народ начала христианской веры, Я. велел переводить книги рукописные с греческого на славянский и много сам их покупал. Все эти рукописи Я. положил в библиотеку построенного им Софийского собора для общего пользования. Для распространения грамоты Ярослав велел духовенству обучать детей, а в Новгороде, по позднейшим летописным данным, устроил училище на 300 мальчиков. При Я. приехали в Русь из Византии церковные певцы, научившие русских осьмогласному (демественному) пению. Наиболее известным остался Я. потомству как законодатель: ему приписывается древнейший русский памятник права — «Устав» или «Суд Ярославль» или «Русская Правда». Большинство современных ученых (Калачев, Бестужев-Рюмин, Сергеевич, Ключевский) по весьма веским соображениям полагают, что «Правда» есть сборник действовавших тогда законов и обычаев, составленный частными лицами. Как видно из самого памятника, «Правда» составилась не при одном Я., но и после него, в течение ХII в. Кроме «Правды» при Я. появился церковный устав или Кормчая книга — перевод византийского Номоканона. Своей законодательной деятельностью, заботами о распространении христианства, о церковном благолепии и просвещении Я. так возвысился в глазах древнерусских людей, что получил прозвание Мудрого. Немалую роль в деятельности Я. играли и заботы о внутреннем благоустройстве земли, ее спокойствии и безопасности: он был князем «нарядником» земли. Подобно отцу, он заселял степные пространства, строил города (Юрьев — Дерпт, Ярославль), продолжал политику предшественников по охране границ и торговых путей от кочевников и по защите интересов русской торговли в Византии. Я. огородил острожками южную границу Руси со степью и в 1032 г. начал ставить здесь города, поселяя в них пленных поляков. Время Я. было эпохой деятельных сношений с государствами Запада. Я. был в родственных связях с норманнами: сам он был женат на шведской принцессе Ингигерде (в православии Ирина), а норвежский принц Гаральд Смелый получил руку его дочери Елизаветы. Некоторые сыновья Я. также были женаты на иностранных принцессах (Всеволод, Святослав). Принцы и знатные норманны находили приют и защиту у Я. (Олав Святой, Магнус Добрый, Гаральд Смелый); варяжские торговцы пользуются его особым покровительством. Сестра Я. Мария была замужем за Казимиром Польским, вторая дочь его Анна — за Генрихом 1 Французским, третья, Анастасия — за Андреем I Венгерским. Есть известия иностранных летописцев о родственных связях с английскими королями и о пребывании при дворе Я. двух английских принцев, искавших убежища. Столица Я., Киев, западным иностранцам казалась соперником Константинополя; ее оживленность, вызванная довольно интенсивной для того времени торговой деятельностью, изумляла писателей иностранцев XI в. Я. умер в Вышгороде (под Киевом), 76 лет от роду (1054), разделив землю русскую между сыновьями. Он оставил завещание, в котором предостерегал сыновей от междоусобиц и убеждал жить в тесной любви. Специальных исследований о нем не имеется.

Ярошенко Николай Александрович

Ярошенко (Николай Александрович, (1846 — 1898) — живописец — жанрист и портретист. Военный по образованию и по службе, он горячо любил искусство и посвящал ему все свое свободное время и вступив в 1878 г. в число членов товарищества передвижных художественных выставок, с той поры являлся со своими произведениями постоянно и исключительно на этих выставках. Содержание его жанровых картин служили преимущественно «мотивы гражданской скорби». Своею бьющей в глаза гуманитаристической тенденциозностью оно подкупало массу публики в пользу живописца и скрадывало для нее слабость этих картин в собственно художественном отношении. Наиболее известные жанры Я. — «Кочегар», «Заключенный», «Всюду жизнь», «Студент», «Сестра милосердия» (все пять в Третьяковской галл., в Москве), «Курсистка», «Старое и молодое», «Причины неизвестны» и «Невский проспект ночью». Произведения Я. в портретном роде свидетельствуют об его способности передавать не только внешние черты, но и характер изображаемых лиц, но не отличаются особенным мастерством технического исполнения. Лучшие из этих произведений — портреты П. А. Стрепетовой (в Третьяк. галл.), Д. И. Менделеева (акварельный, там же), В. С. Соловьева, Л. М. Унковского, В. Д. Спасовича, Г. И. Успенского, А. М. Плещеева и К. Д. Кавелина. Кроме жанров и портретов, Я. писал также пейзажи, очень недурно воспроизводя в них главным образом уголки кавказской природы. Из таких его работ можно указать на ряд картин и этюдов, находящихся в Третьяковской галерее.

Ясак

Ясак — на языке монгольских и тюркских племен обозначает дань, уплачиваемую обыкновенно натурой, главным образом пушниной, мягкой рухлядью. Перешло слово Я. в русский язык со времени завоевания Сибири. Я. вносился в казну соболями, лисицами, бобрами, куницами и др. пушниной, а иногда и скотом. Все эти меха составляли для казны важный источник дохода и серьезную статью отпускной торговли. Первоначально сбором Я. ведал сибирский приказ; с 1763 г. мягкая рухлядь стала поступать в кабинет Его Величества. Я. назначался для каждого племени или рода в отдельности, «смотря по людям и по промыслам». Уплата Я. ложилась на инородцев тяжелым бременем, так как служилые люди старались собирать его с «прибылью» и позволяли себе разные злоупотребления, притесняя инородцев за качество Я. и не допуская замены одних зверей другими. Постоянные жалобы инородцев вызвали в 1727 г. издание указа, разрешавшего замену мягкой рухляди деньгами; но вскоре уплата Я. деньгами была признана для казны убыточной. В 1739 г. состоялась резолюция кабинета министров собирать Я. соболями, «а чего соболями не достанет, то добирать другой мягкой рухлядью, а в таких местах, где подлинно соболей и другой мягкой рухляди сыскать невозможно, то брать деньгами по три рубля за соболя». Злоупотребления сборщиков Я. не прекратились; «ясашные народы терпели от заборщиков Я. и прочих начальников грабительство и разорение», и правительство в 1763 г. признало необходимым упорядочить ясашную повинность. С этой целью был командирован в том же году в Сибирь секунд-майор Щербачев, для составления генеральной переписи и более правильного обложения Я. инородцев. Образованные Щербачевым на местах особые комиссии выработали следующие основания для ясашного обложения. Каждый род или улус был обложен или определенным родом зверя, раз навсегда оцененным, или деньгами, или тем и другим вместе. На случай неулова так назыв. «окладных зверей», разрешено было заменять их другой пушниной или деньгами по справочным ценам. В начале XIX века, пришлось снова изменить размеры ясашного обложения, так как материальное положение и численность инородческих племен, обложенных Я., значительно изменились. Составлением для кочевых и бродячих инородцев новых окладных ясашных книг занялись образованные в 1827 г. ясашные комиссии, особые для Вост. и для Зап. Сибири. Они приняли за основание вновь выработанного порядка обложения установленное уставом 1822 г. деление инородцев на оседлых, кочевых и бродячих. Для кочевых и бродячих инородцев ясашные комиссии сохранили способ обложения, введенный в 1763 г.; предположено было только отменить 44-копеечный сбор. Оседлые инородцы должны были платить подати и повинности «по тем сословиям, в кои они вступили». По окладам, установленным ясашной комиссией, ясашные инородцы продолжали платить ясак до самого последнего времени, несмотря на то, что многие инородцы, числившиеся по окладным листам кочевыми, успели фактически перейти в оседлое состояние.

М. Кроль.

Ясень

Ясень (Fraxinns L.) — родовое название растений из сем. масличных (Oleaceae). Это — деревья с вязкою древесиной, с непарноперистыми (изредка простыми) листьями, с мелкими цветками, собранными в метелки. Цветки полигамные или двудомные. Чашечки либо нет, либо она четырехраздельная, маленькая; венчика либо нет, либо он о 2 или 4 свободных или у основания попарно сросшихся лепестков; тычинок 2, с короткими или длинными нитями и яйцевидными, продолговатыми или линейными пыльниками; пестик с верхнею завязью, со столбиком и двулопастным рыльцем. Плод большей частью односемянная летучка, об одном крыле. Всех видов Я. насчитывается около 39; они распространены преимущественно в Сев. Америке, восточной Азии и в средиземноморских областях. Род подразделяется на два подрода: Ornus (цветки с чашечкой и с венчиком, полигамные; соцветие верхушечное, широкое; тычиночные нити довольно длинные, летучки бурые) и Fraxinaster (цветки без венчика, полигамные или двудомные, соцветия пазушные, большей частью короткие, тычиночные нити короткие, летучки зеленые или желтоватые). К первой секции принадлежат, напр., F. Ornus, дико растущий в Южной Европе и на Востоке (из стебля его вытекает сок, твердеющий на воздухе, так назыв. «манна»), F. Bungeana из Китая, F. floribunda из Остиндии и др. Ко второй секции принадлежат F. excelsior, обыкновенный Я., F. mandschurica, растущий в Корее, Японии, F. chinensis в Китае, F. americana (белый Я.) и F. pubescens (красный Я.) в Америке и др. В Европейской России по лесам дико растет F. excelsior; это — дерево до 35 м высотой, с черновато-бархатистыми почками и с крупными непарноперистыми листьями о 7 — 13 продолговато-ланцетных пильчатых листках. Цветки собраны пучками, летучка зеленая, продолговато-линейная. В России часто разводится американский Fr. americana, отличающийся от обыкновенного Я. светлыми почками, цельнокрайними листками. С. Ростовцев.

Ясная Поляна

Ясная Поляна — с. Крапивенского у., Тульской губ., вер. в 3 от ст. КозловаЗасека, на Моск. Курск. жел. дор. Родина и обычное местопребывание гр. Л. Н. Толстого

Ясон

Ясон — сын Зевса и дочери Атланта Электры, брат Дардана. Встретившись с Я. на бракосочетании сестры его Гармонии с Кадмом, Деметра воспылала к нему страстью и, сочетавшись с ним браком, родила от него на трижды вспаханном поле на Крите Плутоса (бог богатства). По Овидию, Я. до глубокой старости оставался супругом Деметры. На о-ве Самофракии, куда Я. переселился с Крита (по др. из Италии или Аркадии), Зевс посвятил его в мистерии Деметры, культ которой впоследствии Я. распространял по всей Элладе.

Н. О.

Яссы

Яссы (Jassy) — город в Румынии, прежде столица Молдавии, живописно расположен на склоне холма Копоу, омываемого болотистой речкой Балую (приток Tийe, впадающей в Прут). Соединяется железной дорогой с русской пограничной станцией Унгени. Жителей 78 тыс. Около 50 православных церквей, из коих главный собор, црк. св. Николая и Трехсвятительская; храмы римско-католический, евангелический и армяногрегорианский. Университет (в 1900 г. было 660 студентов и 51 профессор). Военная школа, духовная и учительская семинарии, два лицея, две гимназии, женская гимназия, художественное и музыкальное училища. В бывшем дворце помещаются судебные и административные учреждения города и округа. Местная промышленность незначительна. В торговом отношении Я. служит центром для крупного района; ввозятся мануфактурные товары и уголь из Англии, металлические изделия, готовое платье, бакалея, сахар из Австрии и Германии. Вывозятся кукуруза, овес, ячмень, свиньи, керосин, каменная соль и волошские орехи.

Ястребы

Ястребы — относятся к ловчим птицам низкого полета. Они делятся на больших Я. и малых или перепелятников, различающихся, главным образом, по своей величине. По охотничьей терминологии «ястребами» собственно называются только самки малых Я.; самки крупных Я. зовутся просто «самками»; наконец, самцы тех и других известны под именем чеглеков. Все Я. считаются отличными ловцами и, сообразно с величиной, употребляются для охоты на тетеревей, куропаток, уток, гусей, перепелов и даже зайцев. В исключительных случаях Я. берут также лисиц.

С. Б.

Яхты

Яхты. — Прогулки на воде составляли уже издавна развлечение народов, у которых процветало мореходство. Правители и богатые люди Рима строили себе большие галеры, с роскошной отделкой, для увеселительных поездов. Во времена могущества Венецианской республики водяной спорт был в очень большом ходу; тут же упоминаются в истории первые состязания в скорости хода увеселительных судов (гонки, так назыв. regatta), с присуждением призов скорейшему из судов. Наибольшее развитие водяной спорт получил в Англии — как в стране, могущество которой основано всецело на мореплавании. Та же любовь к морю перешла с англосаксонскими переселенцами и в Америку (Сев. Штаты), и выработанные в двух этих государствах образцы увеселительных судов — Я. послужили основой для постройки Я. во всех других государствах, где нарождались любители водяного спорта. В настоящее время все виды судов для последней цели можно разделить на 3 категории: Я. парусные, Я. с двигателями и гребные гоночные суда. Характер парусных Я. зависит от того, предназначаются ли они для морских прогулок или для плавания в устьях рек, в защищенных рейдах и т. д. Морские парусные Я. первоначально представляли собой небольшие мореходные суда, с косым вооружением, как позволяющим управляться небольшим количеством экипажа. С течением времени образование корпуса этих Я. стали изменять: с одной стороны обводы судна делались острее для уменьшения сопротивления воды; с другой стороны мидель шпангоут стали делать полнее у ватерлинии и острее у киля, для большей остойчивости и возможности нести большую парусность; для этих же целей стали делать постоянный (лекальный, т. е. отлитый по форме трюма судна) балласт, а впоследствии устраивали кили из чугуна или свинца. При дальнейшем прогрессе постройки Я. (в 80 — 90-х годах XIX в.) стали различаться два стремления: английские яхтсмены стали делать Я. для получения большей скорости очень узкими, увеличивая остойчивость балластом и металлическим килем; американцы же достигли большей остойчивости и возможности нести большую парусность уширением Я. Теоретические чертежи Я. этих систем отличались тем, что у англичан очертание ватерлиний было очень острое, у американцев же — батоксы пересекались с уровнем воды под очень острым углом. Вместе с эволюцией очертаний шпангоутов изменялся и контур Я. по диаметральной плоскости. Для увеличения поворотливости дейдвуды срезались, ахтерштевень делался наклонным, пока контур диаметральной плоскости не достиг вида треугольника, опущенного вершиной вниз, одна сторона которого представляла собою ахтерштевень, другая — киль и форштевень. В конце XIX и начале XX вв. американская и английская системы сошлись между собою, образовав новый тип Я. с так наз. бульбовым килем: этот тип имеет корпус Я. снизу яйцевидный, но с заостренным концом; киль представляет собой лист железа с свинцовым балластом по нижней его кромке в виде сигары. Руль делается висячим, железным, иногда балансирным. В этом типе имеется и наибольшая остойчивость, наименьшее сопротивление поворотам, вместе с достаточной остротой для скорости хода. Крепость рангоута и такелажа рассчитывается таким образом, чтобы при шквале сломался рангоут, но яхта не перевернулась бы. Парусность, при большой остойчивости, допускается, конечно, огромная, причем для легкости, паруса часто изготовляются из шелковой парусины. Наибольшее значение в истории Я. имеют гонки, причем каждый новый тип стремились делать так, чтобы он мог выиграть приз. Для уравновешения шансов гонки Я. различной величины существуют правила измерения Я., по результатам которого время гонки для каждой Я. изменялось; правила эти также имели влияние на конструкцию Я., так как чем больше яхта, тем вообще легче достигнуть большого хода; поэтому строители старались дать такие размеры Я., чтобы при большей величине результат измерения был бы наименьший. Вообще в яхтах, как и во всяком другом виде спорта, увлечение гонками так сильно занимает спортсменов, что из-за них пренебрегали даже правилами безопасности постройки, отчего нередко Я. погибали или терпели сильные аварии. Я., плавающим в устьях рек, озер и др. защищенных местах, строятся несколько иного типа. Из-за мелководья нельзя везде делать глубокий металлический киль, отчего последний у этого типа делался выдвижным, из железного листа, в виде сектора, вращающегося около вершины в особом плоском колодце по середине судна. Во время прохода мели киль поднимается, на глубоком же месте опускается вниз, выходя из деревянного киля наружу в виде треугольника; площадь последнего настолько велика, что из-за сопротивления воды уменьшает крен. Вооружение Я., как сказано выше, почти исключительно косое: шхунское, тендера, иола (тендер без топселя, иногда с одним стакселем — косым фоком — в носу); иногда при вооружении иола делается небольшая кормовая мачта с выносной бизанью. Небольшие беспалубные и полупалубные Я. имеют ту же парусность, что и гребные суда. Небольшие прибрежные и озерные Я. делаются часто вида сильно отличающегося от обычного типа судов: напр. шарпи, катамараны, байдарки и т. д. Шарпи имеет корпус плоскодонный, сечением в виде трапеции; нос заострен, корма широкая; имеет иногда выдвижные кили и балласт в виде мешков с песком; мачт 1 — 2; с парусами треугольными; катамаран — судно из двух длинных и узких корпусов, на которые наложена сверху связующая их рама; мачта 1, с треугольным парусом. Такое же судно, небольшой величины, с рамой, на котором помещается обыкновенный стул для одного пассажира, действующего двусторонним веслом, носит название лыж и часто применяется на тихих озерах, прудах и т. д. Байдарки — эскимосские шлюпки — делаются для 1 пассажира, сидящего на дне этой длинной и узкой шлюпки, крытой сверху кожей или парусиной; гребля производится одним двусторонним веслом. Байдарки часто снабжаются 1 — 2 бамбуковыми мачтами, с такими же рейками и парусами. Я. с двигателями раньше делались паровыми, в последнее же время — с моторами: керосиновыми, бензиновыми или спиртовыми; второе топливо, как опасное, и, последнее, как слишком дорогое, применяются реже первого. О Я. существует весьма обширная литература, причем имеются специальные периодические издания, напр. французское «Le Yacht», английское «Yacht» и т. д. О постройке парусных Я. одним из лучших сочинений считается Dixon'a Kemp'a, «The Yacht's architecture», переведенное в 90-х гг. на русский язык; отдельные описания Я. разбросаны между прочим в журналах «Морской Сборник» и «Русское Судоходство».

Яхты императорские. Для совершения морских поездок правители различных государств имеют специальные суда, тоже называющиеся Я. В России имеются 6 Я. императорских: «Штандарт» (дл. 370', шир. 50' — 6, осадка 20', водоизм. 5600 т., скорость хода 20 узлов); «Полярная Звезда» (дл. 315 ' — 6", шир. 46', ос. 19' — 7", вод. 3600 т., скорость 191/2 узлов); обе эти Я. служат для морских поездок Царской семьи; для рейдовых поездок имеются: «Александрия» (228 т. вод. и 12 узл. хода); «Царевна» (806 т. вод. и 13 узл. хода); «Марево» (58 т. вод. и 101/2 узл. хода); «Стрела» (дл. 184 ' — 6", шир. 22' — 3", осадка 6', вод. 1400 т. и 18 узл. хода) построена специально для Августейшего генерал-адмирала. Суда эти по типу и по внутреннему устройству вполне соответствуют своему названию и хотя числятся в списках русского военного флота и носят на себе пушки (не более 75 мм. калибра, для салютов), но боевого значения не имеют. В некоторых государствах Я. государей могут, в случае надобности, служить и военными судами; напр. в Германии императорская Я. «Hohenzollern» (дл. 381' — 10", шир. 45' — 11", ос. 16' — 1", вод. 3400 т., скор. 22 узла) вооружена 3-мя орудиями калибра в 105 мм, 12 скорострелками, 4-мя пулеметами и имеет 3 минных аппарата. См. Справочную книжку «Военные Флоты», изд. вел. кн. А. М. (выходит через 2 — 3 года). Р. Л — н.

Ячмень

Ячмень (Hordeum L.) — известно до 16 дикорастущих видов в Европе, в умеренной Азии, на севере Африки и в Америке. Я. относится к сем. злаков (Gramineae). Это — однолетние, двулетние или многолетние травы. Листья в почке свернутые. Язычок короткий. Колоски одноцветковые, собранные пучками по 3 — 2 в длинный верхушечный колос. Колосковые чешуйки тонкие, щетинистые, сидящие накрест с цветковыми чешуйками. Нижняя цветковая чешуйка обычно с остью на верхушке. Пленки косо-яйцевидные или продолговатые. Завязь на верхушке волосистая; зерновка часто срастается с кроющими чешуйками, она с широкой бороздкой. Род распадается на три подрода: 1) Zeocriton (стержень колоса, исключая культурные формы, ломкий, каждый членик отваливается с группой сидящих на нем колосков; колоски по 3, и либо все они плодущие (у Н. hexastichon, шестирядного Я.), либо лишь средние (у Н. distichon, двурядного Я.); у четырехрядного Я., Н. vulgaге, все колоски плодущие, но лишь средний ряд колосков в колосе резко обособлен, а боковые ряды сливаются, тогда как у шестирядного Я. все шесть рядов колоса резко обособлены; к этому подроду принадлежит до 12 видов, из них дико растут Н. murinum, Н. secalinum и др.; Н. hexastichon, distichon, vulgare возделываются; 2) Crithopsis (стержень ломкий, колоски по 2, оба плодущие; один вид Н. delileanus на Востоке); 3) Cuviera (стержень не ломкий, колоски по 2 — 3, все плодущие три вида Н. silvaticum, crinitum и Caput Medusae на Востоке и в Европе). С. Р.

Ячмень (сельскохоз.) — одно из главных хлебных растений вообще, и в частности, один из важнейшим продуктов полевого хозяйства России. Разводится ради зерен, являющихся пищевым продуктом, материалом для пивоварения и кормовым средством для скота. Прямо в пищу Я. не употребляется, а превращается большею частью в крупу, лучший сорт которой носит название перловой. В муку, для целей хлебопечения, Я. размалывается редко, так как не дает пористого теста, которое могло бы быть вполне пропечено. Впрочем, в некоторых местностях Финляндии хлеб (pиecкa) приготовляется из одного Я., причем он выпекается на бересте. Обыкновенно же при хлебопечении, если в дело употребляется ячменная мука, к ней примешивают ржаную или пшеничную. Как материал для пивоварения. Я. очень ценится и почти незаменим. В качестве кормового средства для скота Я. применяется главным образом в южных местностях и в этом отношении имеет большое хозяйственное значение. В Туркестане, в Восточном Закавказье, Аравии и многих других местах кормовой Я., как корм для лошадей, везде заменяет собою овес, выгорающий в знойное лето, и на этом корме создались арабская и близкая к ней карабахская лошадь и живут выносливые азиатские степные лошади. Солома и мякина Я. также служат кормовым средством, причем мякина по преимуществу в распаренном или обваренном виде, чтобы предупредить различные заболевания животных (главным образ, колики) от шероховатых ячменных остей; советуют даже вовсе не употреблять ее в корм, а сгнаивать в навозных ямах или компостных кучах. Я. принадлежит к числу древнейших культурных растений. Первое место в этом отношении должно быть отдано или ему, или пшенице. Он найден в самых древних египетских гробницах и в остатках озерных свайных построек (т. е. в каменном и бронзовом периодах). По многим историческим памятникам можно судить о широком распространении Я. в отдаленное время. По всей вероятности культура его началась в азиатских степях, затем перешла в Месопотамию и распространилась отсюда повсеместно, хотя возможно, что Я. был введен в культуру в разных местностях самостоятельно. В Центральной Европе культура Я. уже в средние века сделалась всеобщей. В Россию Я. мог проникнуть из Азии через Сибирь или Кавказ и издавна имел большое значение как пищевой продукт для тех местностей, где невозможна культура других хлебов. В настоящее время среди всех культивируемых в России растений Я. по площади занимает четвертое место (немного более 4 1/5 милл. десятин или 7,1 %( всей посевной площади), уступая по занимаемому пространству ржи в 5, овсу в 3, а пшенице более чем в 2 раза. В яровом клину он занимает второе (первое — овес) место, превосходя по площади посева гречиху, просо, кукурузу и некот. др. растения, причем вообще высевается в больших количествах на крестьянских, чем на владельческих землях. Посевы Я., однако, далеко неравномерны по отдельным местностям России. Наибольшую (10 — 20 % ) площадь по отношению к остальным хлебам он занимает: 1) на севере, где он, занимая более 54 % всей засеянной земли, вытесняет, в зависимости от климатических условий, другие растения и является в полном смысле хлебом для населения (он и называется здесь, подобно ржи на юге, житом), 2) на северо-западе и особенно на западе, где получаются лучшие пивоваренные сорта, и 3) на юге, где он культивируется для корма и экспорта. В центральных и восточных губ. Я. возделывается редко, причем, в частности, менее всего (а именно менее 0,1 % площади) распространен он в губ. Пензенской и Рязанской. В ботаническом отношении вид Hordeum vulgare L. в которому относится довольно большое число разновидностей Я., характеризуется тем, что одноцветковые колоски собраны в группы по три и расположены на изгибах колосового стержня. В зависимости от того, все ли цветы в группах колосков приносят плоды и как колоски располагаются на самом колосе, а также все ли колоски снабжены остями, различают три постоянных разновидности: 1) шестирядный (или шестистрочный) Я. — Hordeum hexastichum L., колосья которого составляют шесть, равномерно отстоящих от колосового стержня и одинаковых рядов зерен, и имеют по числу столько же правильно расположенных остей, 2) четырехрядный (или четырехстрочный) Я. — Н. tetrastichum КсКе.; собственно неправильный 6-строчный: здесь колоски образуют четыре неравнозначущих ряда; средние супротивные состоят каждый из правильного ряда средних колосков, два же остальных, образуемые боковыми колосками тройчатой группы колосков, — два двойных ряда, несколько заходящих друг за друга; в общем же получается также 6 рядов зерен, но расположенных не столь симметрично, и 3) двурядный (или двустрочный) Я. — Н. dystichum. у которого только средние колоски плодоносны, боковые же бесплодны.

Ячмень

Ячмень на глазу. — Я. называется острое гнойное воспаление волосяного мешочка ресницы или сальной железки на краю века, причем в воспалении участвует также окружающая соединительная ткань. Сначала на веке замечается воспалительный отек, в котором можно на краю века прощупать в одном месте небольшую, очень болезненную припухлость. В течение нескольких (3 — 4) дней опухоль увеличивается и затем на ней обнаруживается гнойничок в виде желтоватой точки. Если сделать в этом месте укол, то появляется гной. Гной может выделиться и самопроизвольно, но это происходит только через несколько дней. Чтобы ускорить нагноение, в начале можно прикладывать теплые примочки для припарки. — Я. встречается особенно часто у лиц, страдающих воспалением края век, и потому для предотвращения Я. надо лечить это последнее.

Яшма

Яшма — названием этим в минералогии обозначают плотные, совершенно не прозрачные или только слабо просвечивающие массы скрытокристаллического кварца, заключающие всегда более или менее значительное количество примесей, главным образом окислов железа, от присутствия которых очень часто зависит и окраска яшм. Представляя, таким образом, образования, близкие к кремням, агатам, халцедонам, роговику и т. п., яшмы дают массы разновидностей, которым дают и различные названия. Кроме истинных яшм, в торговле под именем яшм продаются изделия из самых разнообразных горных пород, иногда не имеющих ничего общего с истинной Я. (напр. кварцитов, порфиритов, иногда даже мраморов и т. п.). Напр. прекрасные ленточные яшмы с Гарца являются вовсе не Я., а имеют полевошпатовый состав. Название дают яшмам или по характеру их окраски, причем различают одноцветные яшмы (серая, красная, фиолетовая) и пестрые (среди пестрых яшм тоже очень большое разнообразие, в зависимости от характера сочетания тонов — ленточные, полосатые, брекчиевидные, крапчатые и т. п.), или по местности, где их добывают (напр. у нас особенно славятся прекрасные орские яшмы — Орского у. и калканские с горы Калкана в Верхнеуральском уезде), или, наконец, дают им название по внешнему сходству их с чем-нибудь очень обычным — сургучная Я., кирпичная, фарфоровая, копеечная и т. п. Месторождения яшм чрезвычайно многочисленны, у нас в России лучшие яшмы на Урале и на Алтае (сотни месторождений). Красивые сорта яшм идут в обработку, для приготовления различных мелких изделий (пепельниц, блюд, письменных приборов и т. п.), а иногда на Императорских гранильных фабриках (в Петергофе, Екатеринбурге, Колывани) изготовляют и большие вазы, столы и т. п. В виду очень значительной твердости яшм изделия эти ценятся очень дорого, яшмы же в сыром виде ценятся очень дешево.

В. В.

Ящерицы

Ящерицы (Lacertilia s. Sauria) — рептилии с задним проходом в виде поперечной щели (Plagiotremata), с парным совокупительным органом, с зубами не в ячеях; обыкновенно снабжены передним поясом и всегда имеют грудину; в большинстве случаев с 4-мя конечностями, но иногда с двумя или вовсе без них. Нередко с слабо развитыми окостенениями в коже. Необходимо отметить следующие особенности организации Я.: в черепе, снабженном межглазничной перегородкой, os quadratum свободно, quadrato-jugale не окостеневает; твердое небо не развито; имеется columella cranii у всех, кроме Amphisbaenia и хамелеонов; os transversum есть. Позвонки — или procoeli, или, как у гекконов, amphicoeli; ребра с одной головкой, у Gecconidae c двумя. Конечностей или 4, или 2, или нет вовсе. снабжены чаще пятью пальцами. У большинства есть ключица и надгрудинник (epister num). По способу прикрепления зубов различают формы, у которых зубы прирастают к челюстям своим краем (Pfeorodontia), или вершиной (Acrodontia). Сердце у большинства с одним желудочком. Глаза или с 3-мя веками, или с продыравленной кожистой оторочкой (Ghamseleo), или сросшимися веками (Amphisbaenia и Geoconidae). Барабанная полость кроме Ampbisbaenia имеется; мочевой пузырь не у всех; совокупительный аппарат в виде двух лежащих под кожей хвоста и выпячивающихся мешков. Между Я. встречаются формы с совершенно змеевидным телом и лишенные конечностей, как напр. Amphisbaenia. У других мы имеем только одну переднюю пару (Chirotes) или одну заднюю пару (Pseudopus, Pygopus, Ophiodes) в рудиментарном состоянии. Иногда конечностей 4, но они рудиментарны, оканчиваются одним когтем и пальцы не развиты (Chamaesaura). В тех случаях, когда конечности развиты, они представляют следующие изменения. Хватательные конечности хамелеонов представляют два пучка пальцев: внутренний, на передних ногах состоящий из 1, 2 и 3-го, а на задних из 1 и 2-го пальцев, и наружный. Далее, пальцы могут быть свободными, но килеватыми или гладкими снизу, или нести по краям треугольные чешуи, так что кажутся зазубренными. Наконец у Gecconidae они образуют на нижней своей поверхности присоску, разделенную поперечными пластинками, и могут быть без когтей или с втяжными когтями. На нижней поверхности бедра находим ряды железок с порами — pori femorales, коих расположение играет роль в систематике. Такие же поры бывают и впереди anus — pori anales. Главными систематическими отличиями являются присутствие или отсутствие columella cranii, форма позвонков, число шейных позвонков, присутствие или отсутствие ключицы и надгрудинника, строение языка и накожных покровов. Язык может быть короткий, не втяжной, с едва заметной выемкой на конце — Crassilinguia s. Pachyglossa; язык короткий, толстый, с выемкой на конце и слабо вытяжной — Brevilinguia s. Diploglossa; язык длинный, раздвоенный и вытяжной — Fissi Linguia s. Leptoglossa; язык длинный, червеобразный с железистым расширением на конце, быстро выдвигающимся и на значительное расстояние — Vermilinguia. Характерные для покровов чешуи представляют следующие видоизменения: по форме отличают чешуи: плоские и бугорчатые, последние в форме округлых маленьких, выступающих чешуек; по присутствию или отсутствию придатков на чешуях: гладкие, килеватые (с килеватым выступом) и конические (с коническими выступами и шипами); по способу налегания различаем: черепицеобразные, поясами лежащие и лежащие продольными рядами. Я. живут на земле, некоторые на деревьях и только одна форма (Oreocephalus) предпочитает морскую воду. Кроме Heloderma — не ядовиты. Немногие яйцеживородны (Lacerta vivipara, Anguis) или живородны (Seps chalcides, Trochisaurus, Cyclodus), и даже имеют плаценту, но большинство — яйцеродно. Хоботоголовые — Rhynchocephala (р. Hatteria), прежде относившиеся к Я., выделены в особый отряд. Фюрбрингер делит Я. на след. подотряды.

I. Lacertilia vera — Я. настоящие. Характеризуются 8 шейными позвонками; амфицельными или процёльными позвонками. Columella обыкновенно имеется. Ключица и надгрудинник у форм с развитыми конечностями имеются. Сем. Gecconidae s. Ascalabotae — гекконовые — все Pleurodontia, по языку Crassilinguia, глаза с сросшимися веками и с пальцами, снабженными обыкновенно втяжными когтями, или без когтей, но обыкновенно с присоскообразным расширением на ладонной поверхности, разделенным поперечными перегородками. Это семейство по амфицельным позвонкам и некоторым другим особенностям значительно уклоняется от других. При помощи своих лап, железы которых выделяют клейкую жидкость, заменяющую роль сала пневматического колокола, при действии присоски, эти животные ползают по потолку и вертикальным поверхностям. Название получили за свой крик, напоминающий слово «гекко». Распространены во всех географических областях. В Европе встречается несколько родов гекконов, но в Европейской России только представители рода Gymnodactylus, у которого пальцы не расширены, снизу покрыты пластинчатыми чешуями и когти невтяжные. В Крыму встречается Gymnodactylus danilewskii, а в Закавказье и за Каспием Gymnodactylus caspins. Сюда же относится мало изученное сем. Pygopodidae с рудиментарными задними ногами и без передних. Эти австралийские формы, к сожалению, не изучены анатомически. Сюда же относится сем. Scincidae — сцинковые. Два родственных семейства Ameividаe и Lacertidae (ящеричные). Веки разделены; имеют бедренные поры и голову, покрытую крупными, правильно расположенными щитками. По зубам Pleurodontia, по языку Fissilinguia; у американских Ameividae две складки кожи на них и основание языка одето влагалищем; у Lacertidae, живущих в восточном полушарии и Австралии, одна такая складка, или воротник, и язык без влагалища. Из семейства Lacertidae остановимся на следующих родах европейской фауны. Род Lacerta имеет пальцы без киля снизу и с гладкими краями, тогда как прочие 4 рода, встречающиеся в Европе, имеют пальцы снизу килеватые. У Acanthodactylus пальцы на краях зазубрены, а у Ophiops, Podarcis и Eremias — гладкие, но Ophiops лишен век, которые есть у Podarcis и Eremias. Около Каспийского моря в Южной России встречается Ophiops elegans и там же Podarcis velox. В Крыму наблюдался северо-африканский Acanthodactylus savignyi, а также Eremias variabilis, распространенный и около Каспия. Род Lacerta представлен несколькими видами в Европейской России, из коих большинство заходит и в Азию. Lacerta vivipara — живородящая ящерица, распространена по всей Европе и Сибири, кроме юга; на север заходит к Архангельску, в Лапландию и севернее. Lacena viridis, зеленая ящерица — преимущественно южноевропейская форма; Lacerta agilis ящерица прыткая, отсутствующая в Италии и Греции, распространена по всей Европе и России: от Кавказа до Петербургской губернии включительно. Lacerta muralis — ящерица стенная — var. fusca — южноевропейская и южнорусская форма; водится в изобилии около Средиземного моря. Lacerta taurica — только в Греции, Крыму и на Кавказе. Сем. Anguidae без конечностей или с рудиментарными задними конечностями, по языку Brevilinguia; веки обособлены. Род Pseudopus — с двумя глубокими бороздами по бокам, тянущимся до заднего прохода; хвост много длиннее тела; с одной задней парой рудиментарных конечностей и змеевидным телом. Psendopus pallasii — желтопузик, в юго-восточной Европе, южной России до Азиатской границы и сев. Африке. Истребляет змей; схватив добычу, вертит ее кругом, покуда она не ослабеет. Иногда откусывает голову. Защищается, выпрыскивая испражнения. Родственный северо-американский род Ophiosaurus, с единственным видом Oph. ventralis, вовсе без конечностей. Род Ophiomorus и род Anguis без боковых складок и хвост редко длиннее тела, без наружных ног, с змеевидным телом Ophiomorus с барабанной перепонкой, необособленной от покровов, a Anguis с барабанной перепонкой, обособленной. Ophiomorus miliaris — в Греции, Южной России и прикаспийских степях. Малоизвестен. Anguis fragilis — медяница или веретенница. По всей Европе, кроме южных частей (напр. Сардинии). День проводит в земле, под камнями, питаясь червями и голыми слизняками. На зиму зарываются по 20 — 30 особей, иногда фута на 3 в землю, и ложатся в гнезда, выстланные мхом; молодые ближе к выходу, потом более старые, а на дне самые старые самец и самка. При совокуплении образуют подобие кольца, ибо самец схватывает самку за шею и прикладывает свою клоаку к клоаке самки. На 4 или 5 году родят 8 — 26 детенышей. Сюда же относится сем. Helodermatidae — ядозубовые и два родственных сем., составляющих одну группу Crassilinguia s. Pachyglossa, а именно Iguanidae и Agamidae. Оба сем. имеют обособленные веки, но Iguanidae — Plenrodontia и живут в Зап. полушарии, Agamidae — Acrodontia и живут в Восточном полушарии. Между Iguanidae, из коих некоторые напоминают хамелеонов и способны менять цвет, надо отметить следующие американския формы. Род Basiliscus, хвост которого снабжен гребнем, поддерживаемым остистыми отростками, а на голове шлемовидный придаток. Род Iguana с зубчатым гребнем вдоль всей спины, с зубчатым мешком под горлом. Мясо некоторых видов съедобно. Род Amblyrhynchus (Oreocephalus), с единственным видом A. cristatus, интересен, как единственный пример ящерицы, живущей охотно в морской воде и плавающей при помощи конечностей и сплюснутого с боков хвоста. Питается водорослями. Найдена Дарвиным на Галопагосских о-вах. В семействе Agamidae различаем две группы. К первой группе относятся древесные Я. со сплюснутым с боков телом. 0дни из этих форм лишены бедренных пор, другие снабжены явственными бедренными порами; к первым относится, напр., Draco (D. volans на Яве), у которого боковые летательные складки кожи поддерживаются удлиненными ребрами, и индейский род Calotes с гребнем на спине и другие азиатские формы. Ко вторым относится австралийский Chlamidosaurus с воротником по бокам шеи, поддерживаемым хрящевым гребнем и напрягаемым во время раздражения. Во второй группе имеем наземных Я. со сжатым сверху вниз телом. Сюда относятся Европейские формы: род Stellio — без бедренных пор; анальные расположены в несколько рядов; по бокам тела две складки. В Европе встречается Stellio vulgaris, распространенный в северо-восточной Африке, западной Азии, Европейской Турции и у нас, на Кавказе. Род Agama без бедренных пор, анальные в один ряд; чешуя ромбическая. Agama san Ruinolenta — заходит из зап. Азии в сев. Кавказ. Род Phrynocephalus — нет ни анальных, ни бедренных пор, с зазубренными краями пальцев. Phrynocephalus auritus единственный в Европе вид, распространенный и в европейской России между Доном и Уралом. Заходит в Азию. По бокам головы за углами рта две кожистые складки. Род Uromastix. Есть бедряныe, но нет анальных пор; хвостовые чешуи с иглами, расположенными полными кольцами. Uromastix spinipes — шипохвост, форма африканская, но встречается на Крите, Санторпне и др.

II. Platynota s. VaranoDolichosauria — широкоспинные. С продольными позвонками, соlumella cranii и с 9 — 17 шейными позвонками. Ключица и надгрудинник хорошо развиты. Сюда относится сем. Varanidae — варановые. По зубам Plearodontia, по языку Fissilinguia; веки обособлены; без бедряных пор и с головой, покрытой мелкими многоугольными щитками. Это крупные Я., нападающие на птиц и млекопитающих. Psammosaurus — с круглым хвостом, без киля, живет в cев. Африке. Род Monitor и род Varanus оба имеют на хвосте киль, образованный двумя рядами чешуй: но у Monitor ноздри круглые, а у Varanus — овальные. Monitor niloticus — на берегах Нила; будто бы поедает яйца крокодилов. Varanus распространен в индейской области, заходит в Среднюю Азию.

III. Chameleontia — хамелеоны. Процельные позвонки, без columella, с 5 позвонками; ключица и надгрудинник редуцированы. Сем. Chameleontidae — хамелеоновые. По зубам Acrodontia, по языку Vermilinguia; веки с круглым отверстием; есть барабанная полость. Конечности хватательные. Chamaeleonidae распространены главным образом в Южной и Центральной Африке. Chamaeleo vulgaris, кроме северной Африки, а также Испании, встречается в южной Азии, заходя в Индию и даже Японию.

IV. Amphisbaenia — амфисбеновые. Змеевидные формы, с процельными позвонками; число шейных позвонков менее 8; ключица и надгрудинник отсутствуют; покровы представляют разделение на кольца, прорезанные продольными бороздками; по зубам Acrodontia и Pleurodontia; язык короткий, толстый, невытяжной; веки срослись; барабанной полости нет. Конечностей или нет, или одна передняя пара (Chirotes). Это червеобразные формы с очень коротким хвостом, так что задний проход около заднего конца тела; живут в муравейниках и в гнездах термитов, питаясь их личинками, а также насекомыми и червями. Распространены в Африке, в Южной и Северной Америке и в Европе, а именно: распространенный в сев. Африке, Bianus cinereus из сем. Amphisbaenidae, лишенных конечностей, заходит на Пиренейский полуо-в и Греческие острова; Chirotes из семейства Chirotidae с одной передней парой конечностей, со sternum и зачатком таза, живет в Мексике.

В. М. Ш.

Ящеры

Ящеры (Manidae) — семейство млекопитающих из отряда неполнозубых (Edentata) с единственным родом Manis. Это животные небольшой или средней величины (от 1 до 5 англ. фут.). Около половины общей длины тела приходится на толстый хвост, имеющий выпуклую верхнюю и плоскую нижнюю поверхность. Туловище довольно длинное, на коротких ногах. На передних и задних лапах по 5 пальцев с когтями. На ходу передние конечности опираются на тыльную и наружную поверхность двух наружных пальцев так, что длинные когти обращены концами вверх и внутрь. Третий палец передних лап самый длинный и с наиболее развитым когтем, второй и четвертый несколько короче, как и когти их; пятый палец часто рудиментарен. Задние конечности опираются всей стопой; их первый палец очень короток, остальные четыре почти одинаковой длины, с когтями умеренной величины. Шея короткая и малоподвижная. Голова маленькая, вытянутая, заостренная спереди, с очень небольшим ротовым отверстием. Глаза маленькие; ушные раковины недоразвиты или вовсе отсутствуют. Верхняя сторона головы, верхняя и боковые поверхности туловища, наружная сторона конечностей и весь хвост покрыты крупными роговыми чешуями большей частью бурого цвета, налегающими друг на друга черепицеобразно. Между ними рассеяны редкие волосы. Такими же волосами покрыты нижняя сторона шеи и туловища и внутренняя сторона конечностей. Конец морды и нижняя и боковые поверхности головы одеты твердой, похожей на рог, кожей. По своему происхождению каждая чешуя представляет группу сцементированных волос. Череп конической формы и с гладкой поверхностью. Височные впадины не обособлены от глазниц; скуловые дуги обыкновенно неполные. Нижняя челюсть из двух узких, прямых костных полосок, без венечного отростка. Зубов нет, но у зародыша залагается рудиментарный зубной зачаток. Позвонков: шейных — 7 (как аномалия, у азиатских видов их бывает и 8, грудных — 14 — 19, поясничных — 5, крестцовых — 3, хвостовых — 24 — 49 (максимальное число у млекопитающих). Отличительным признаком семейства от других неполнозубых является отсутствие на поясничных позвонках добавочных сочленовых отростков. Хвостовые позвонки с сильно развитыми поперечными отростками. Ключиц нет. Я. обладают способностью свертываться в шар; при этом сокращается подкожный мускул, который тянется по обе стороны позвоночника. Язык у Я. очень длинный, червеобразный, вытяжной; ретрактор его прикреплен к заднему концу чрезвычайно развитого мечевидного хряща грудной кости. Очень сильно развиты подчелюстные слюнные железы; они тянутся почти до грудной кости. На большой кривизне желудка посредине ее находится своеобразная группа желез, которые открываются в желудок одним общим отверстием. Имеется желчный пузырь. Слепой кишки нет. Половые органы совершенно иного типа, чем у других представителей отряда. Семенники в паховом канале; penis наружный и хорошо развитый. Матка типично двурогая. Плацента разлитая, без отпадающей оболочки. Современные Я. населяют исключительно Эфиопскую и Восточную области. Виды их немногочисленны и образуют две группы, соответственно их географическому распределению. Азиатские формы отличаются тем, что срединный ряд спинных чешуй продолжается до конца хвоста; между чешуями рассеяны редкие волосы; на конце хвоста с нижней стороны небольшое голое пространство (орган осязания); имеются маленькие ушные раковины. У африканских видов срединный ряд спинных чешуй прерывается на расстоянии 2 — 3 дюймов от конца хвоста; между чешуями нет волос; нет ушных. раковин. Я. живут в лесистых и степных местностях, в горах и на равнинах. Роют норы, в которых прячутся и спят днем, а ночью бродят. Некоторые из них бегают довольно быстро и ловко лазают. Питаются насекомыми, преимущественно термитами и муравьями, запуская длинный язык в постройки последних. Азиатских видов — 3: М. javanica — водится в Бирме, на Малакке и на о-вах Яве и Борнео. М. aurita — в Китае, в Непале и на о-ве Формозе. М. pentadactyla — в Индостане и на Цейлоне. Африканских видов — 4: М. maсrura — длиннохвостый Я. — Длина тела 1 — 1,3 метра, из которых 1/3 приходится на хвост; 49 хвостовых позвонков; крепкие и острые чешуи распределены в 11 продольных рядов; средний ряд состоит из 9 чешуй на голове, 14 на туловище и 42 — 44 — на хвосте. М. tricuspis — белобрюхий Я. имеет удлиненные и острые трехгранные чешуи; волосистые части тела белого цвета. Эти два вида имеют, как азиатские формы, около конца хвоста голое пространство, лишенное чешуй, что связано, вероятно, с их способностью лазать по деревьям. Кроме того, в отличие от всех других видов, наружная поверхность передних лап покрыта у них волосами. М. gigantea — наиболее крупный вид. М. temminkii короткохвостый или степной Я. Длина взрослого самца до 80 см, из которых 30 приходится на хвост; крупные яйцевидные чешуи образуют на спине 11 — 13 рядов, на хвосте 5, а на его конце 4 ряда; число чешуй среднего ряда на голове — 9, на спине 13, на хвосте 6. Этот вид живет в восточной части Экваториальной Африки, остальные три в западной Африке.

Д. П-о.

Ящур

Ящур, иначе рыльно-копытная, афтозная болезнь (Maul-und Klauen Seuche) — болезнь заразная, поражает главным образом рогатый скот и свиней; Я. является для современной скотопромышленности одним из существенных тормозов к ее развитию, к более совершенной организации внутренней и внешней мясной торговли, а также наносит огромный ущерб молочному хозяйству, исключая в период заражения возможность употребления молока и его продуктов, и совершенно обессиливает рабочий скот, нанося тем самым огромные убытки хозяйству, тем более интенсивное проявление Я. наблюдается в пору полевых работ. По силе распространенности Я. занимает среди других эпизоотий одно из первых мест; так, в течение 1881 — 1895 г. Я. в Европейской России заболело крупного рогатого скота около 3000000 гол., овец — около 1500000 гол. и свиней — около 100000 гол., так что среднее годичное заболевание крупного рогатого скота достигало до 200000 гол. или 0,77 % всего наличного количества этих животных, овец до 50000 гол. (0,12 %), свиней — 0,13 % наличного количества. При этом необходимо заметить, что, при появлении Я. в каком-либо стаде или хозяйстве, все входящие в пораженное стадо или хозяйство животные считаются несвободными от данной эпизоотии и к ним применяются те же меры ветеринарные, что и к действительно заболевшим. Не менее, если не более, чем в России, Я. распространен и в других европейских государствах, так, в Германии средняя ежегодная заболеваемость выражается цифрой 946000 гол. (в период 1888 — 1895 гг.), что составит 2,06 % наличного количества домашних животных, подверженных заболеванию Я. (крупного рогатого скота, овец и свиней); в Австро-Венгрии в некоторые годы Я. поражал до 4,5 % наличного количества одного крупного рогатого скота. Являясь в отношении смертности одной из самых неопасных эпизоотий, Я., с точки зрения экономической, всегда причиняет громадные убытки стране; даже при слабой или ничтожной смертности эти убытки обусловливаются по отношению к откармливаемому скоту замедлением роста, истощением, по отношению к рабочему — вынужденным перерывом работы, по отношению к молочному — потерей или уменьшением количества молока; кроме того, необходимо считаться с осложнениями, сопровождающими иногда болезнь и неподдающимися лечению. В Англии убытки от Я. исчисляются, в среднем, до 15 руб. на голову, и болезнь считается не менее опасной, чем чума рогатого скота; а Франции и России каждая вспышка ящурной эпизоотии обходится в несколько миллионов рублей каждой стране. Заразительность Я. чрезвычайно велика и вызывается самыми различными способами. Особенно легко и быстро распространяется зараза в помещениях: слюна, смешанная с вирулентным содержимым афт, загрязняет корм и подстилку, и зараза проникает через ротовую полость при поедании зараженного корма, или через межкопытную щель при соприкосновении с зараженной соломой; заражаются животные через вымя, особенно через соски, через промежность, наружные половые органы у коров, куда зараза проникает с загрязненной подстилки; распространяется зараза посредством ведер, корыт, общих водопоев, через доильщиков и пр.; молодые животные — сосуны заражаются прямо через рот. Зараза переносится из одного помещения в другое водой из зараженной местности; а равно и похитителями: мясниками, торговцами скота, ветеринарами и пр.; с этой точки зрения являются опасными и мелкие животные — собаки, кошки и др. Источниками появления и распространения эпизоотии Я. служат также зараженные пастбища, зараженные помещения, дороги, по которым незадолго проходил больной скот, ярмарки, где вместе с больными и выздоравливающими сообщается обыкновенно и здоровый скот, пристани погрузки и выгрузки животных, вагоны, в которых перевозился больной гурт. Особенно распространению заразы способствует передвижение ярмарочного скота и вообще стад, в которых имеются больные; торговцы скотом и мясники перенося заразу при переездке из села в село, а также при посещении стойл; при этом торговля поросятами отмечается, как один из важных факторов распространения Я. Развитие торговых сношений является постоянной угрозой распространения ящурной эпизоотии и только безусловное запрещение ввоза скота из зараженной местности может на некоторое время гарантировать благополучную местность от вторжения заразы. Что касается лечения Я., то оно не имеет серьезного значения и сводится к предупреждению осложнений и к скорейшему рубцеванию язв. При Я. более существенную роль в этом отношении играет профилактика, задача которой предупредить занос эпизоотии из одной местности в другую и локализировать болезнь в ограниченном районе. Однако, и здесь трудно достигнуть полной локализации эпизоотии, благодаря легкости заражения; даже безусловный карантин, полная изоляция зараженной местности не всегда гарантируют от заноса Я. Это можно видеть на примере Англии — эта страна прекрасно защищена от непосредственного заражения, здесь введены строгие ветеринарно-полицейские меры по отношению импортируемого скота, но все же она не избавлена от периодических вспышек Я. Всевозможные усилия должны быть направлены к тому, чтобы отдалить момент вторжения зпизоотии. Еще более сложна борьба с Я. в зараженной местности. Только в тех случаях, когда первые очаги замечены в начале их появления, можно еще прекратить болезнь строгими ветеринарно-полицейскими мерами; но при значительных эпизоотиях, когда одновременно возникает несколько очагов заразы, на быстрое уничтожение последних нельзя рассчитывать; так, напр. Швейцария, несмотря на полноту своего санитарного законодательства, сильно была поражена Я. Запрещение ярмарок, регламентация торговли скотом, надзор за транспортировками и проч. способствуют только замедлению общего развития эпизоотии. Главнейшими предохранительными мерами являются строгая изоляция животных и запрещение пользоваться зараженными стойлами; но лишь только болезнь появилась в помещении, все меры становятся призрачными, так как все восприимчивые к Я. животные неизбежно должны переболеть. У рогатого скота самые свойства заражения Я. вызывают еще более тяжкие последствия для хозяйства: животные заражаются одно за другим и в густо населенных местностях болезнь не прекращается в течение нескольких месяцев; кроме того, некоторые местные изменения, как то: упорная хромота рабочего скота, затвердение вымени у молочных коров, препятствуют дальнейшей утилизации животных. С целью избежать этих последствий и вообще смягчить общую суровость эпизоотии, выражающуюся в огромном убытке, ветеринарные ученые авторитеты усиленно работают над вопросом о предохранительных прививках Я., который могли бы сообщить иммунитет против естественного заражения, но все опыты с предохранительными прививками остались пока без результата, так как Я. после однократного перенесения болезни не дает иммунитета и животные могут несколько раз в течение своей жизни болеть Я. Более результатны, в экономическом отношении, вынужденные прививки, т. е. прививки тогда, когда зараза уже проникла в хозяйство, или даже когда избежать заражения невозможно. Вынужденная прививка, во-первых, вызывает более быстрое переболевание и, следовательно, дает возможность ранее прекратить полицейские предохранительные мероприятия и ускоряет время пользования переболевшим скотом, а во-вторых, прививная болезнь протекает слабее, локализируясь в полости рта. Но при этом необходимо заметить, что вынужденное прививание дает эти результаты только при легкой форме Я., при злокачественной оно не безопасно. В настоящее время скотоводы сами убедились в пользе вынужденного прививания и настолько освоились с этой мерой, что во многих местностях не только не препятствуют ветеринарам прививать здоровых еще животных неблагополучного стада, но даже сами прививают скот ранее прибытия и соответствующего указания ветеринара. Ветеринарно-полицейские меры направлены, главным образом, к воспрещению на все время существования эпизоотии вывода животных, а равно вывоза животных продуктов и кормовых веществ из неблагополучных по ящуру дворов или стад, при значительном же развитии болезни — из селений и даже городов. При появлении Я. среди гуртов крупного рогатого скота, во время следования по трактам, в местах выкорма и выпаса, на станциях и пристанях разгрузки, такие гурты подвергаются вынужденному прививанию и помещаются, за счет владельцев, на уединенных от местного скота земельных участках, а затем, по истечении 10-дневного срока, после выздоровления всех животных, гурты пропускаются в дальнейший путь к месту назначения. В исключительных случаях, при отсутствии изолированного места для помещения подлежащих прививке гуртов, может быть испрашиваемо разрешение министра внутренних дел на замену прививок отправкой гуртов на ближайшие бойни, состоящие под ветеринарным надзором. При обнаружении Я. в гуртах, прибывших в пункты окончательного назначения, вынужденные прививки не производятся; зараженные животные выделяются и отправляются за счет владельцев на бойню, а больные и подозрительные подвергаются карантину в изолированных от местных животных участках или помещениях, нанятых за счет владельца, где и охраняются за его же счет; по истечение 10 дней после выздоровления, животные отправляются на бойню. В последнее время обращено особое внимание на безопасность по Я. экспортных свиней, идущих в Германию. С этою целью издан был ряд распоряжений, которые затем сведены в особые правила 2 июня 1897 г., а в настоящее время вошли в общий ветеринарно-санитарный закон 1902 — 1903 гг. На основании существующих правил, закупка свиней, предназначаемых не только для экспорта, но и в район Привислинского края, дозволяется лишь в благополучных местностях, из которых свиньи могут следовать гоном или на подводах только до ближайшей железнодорожной станции, открытой для нагрузки свиней; здесь свиньи подвергаются ветеринарному исследованию, и если признаны благополучными и предназначены на убой или временное пребывание в пределах Привислинского края, клеймятся и допускаются к отправке, а предназначенные для экспорта в Германию выдерживаются обязательно в пятидневном карантине, причем исследуются ветеринарами не менее трех раз. По прибытии в Сосновицы — экспортный пункт — свиньи помещаются на особо устроенном для этого дворе, причем те партии, в которых обнаружен Я., немедленно отправляются на ближайшую бойню для убоя внутри края, а к экспорту допускаются свиньи лишь вполне благополучных партий. Благодаря таким мерам, Я. уже не заносится в Германию русскими свиньями. Законодательство по отношению к Я. в других государствах сводится к изоляции и надзору за больными и подозрительными животными; в Англии местные власти, а в Дании министр могут распорядиться об убивании больного и подозрительного рогатого скота, овец, коз и свиней, но в Англии — только по утверждении такого распоряжения муниципальным советом; за убитых выдается вознаграждение в полной стоимости. Более детально разработаны меры против Я. в Швейцарии, но они также сводятся к изоляции и надзору.

Я. П.