– Наши охранники подождут здесь.

– Не нравится мне это, – пробормотал наместник, и тем не менее отдал соответствующие распоряжения.

Девлин дождался, пока солдаты займут свои места под бдительным наблюдением двух стоящих на воротах дружинников. Коллинар вернулся к воину, и тот жестом попросил его подойти ближе.

– И последнее…

Его не волновало, будет ли злиться наместник. Избранный хотел быть уверенным в том, что лорд ему повинуется. Малейшее несогласие может все испортить.

Когда Коллинар встал справа от Девлина, Стивен и Дидрик вежливо отошли на несколько шагов. Хотя менестрелю кое-что и было слышно.

– Я хочу, чтобы вы пообещали подчиняться всем моим приказам. Без вопросов и тени сомнения. Понимаете?

– Я представитель короля в этих местах и буду исполнять свой долг, – отозвался Коллинар.

Этого недостаточно. Чтобы план сработал, требуется сотрудничество наместника. Даже Стивен и Дидрик с сомнением отнеслись к намерениям Девлина. Но они по крайней мере доверяли его суждениям и знанию обычаев кейрийцев. Они поддержат его, согласны с ним или нет.

Наместник – другое дело. Он все еще рассуждает как джорскианец, невзирая на долгие годы, проведенные в Дункейре. И учить его нет времени. Впрочем, Девлина устроит слепое повиновение, если его хватит для достижения успеха.

– Вы будете исполнять мои приказы, иначе я лишу вас звания и с позором отправлю в Джорск.

– Вы не можете сделать это. Король Олафур назначил меня…

– А Боги сделали меня Избранным и дали власть говорить от лица короля. Только он может отменить мои приказы. Если вы не послушаетесь, то, клянусь, будете жалеть об этом до конца своих дней, Я понятно выразился?

Казалось, Коллинар съежился под его взглядом.

– Я буду повиноваться. Хотя молю всех Богов, чтобы вы точно знали, что делаете.

Девлин направился к воротам, и через пару мгновений Коллинар последовал за ним вместе со Стивеном и Дидриком.

Зайдя во двор казарм, воин заметил, что лорд Коллинар оглядывается по сторонам с любопытством. Видимо, наместник зашел сюда впервые.

Тобиас, следующий по званию за командующим Микалом, ждал их в коридоре возле комнаты собраний. Когда Девлин подошел к нему, он вытянулся в струнку и прищелкнул каблуком. Это был знак уважения, и Избранный невольно задумался – его ли приветствуют или наместника?

– Генерал, вас ждут внутри.

– Отлично.

Девлин немножко ссутулился и глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду.

Обеденные столы отодвинули в сторону, и комнату собраний сделали похожей на зал правосудия – в центре поставили длинный стол. С одной его стороны сидела арестованная Муиреанн, а по сторонам от нее возвышались два дружинника. Слева от заключенной восседал пожилой судья Передур, глядя в раскрытую перед ним книгу законов. Рядом с ним устроился его ученик, Джаспер. Следующее место занимал командующий Микал, и там же оставалось свободный стул для Тобиаса.

На правой стороне стола было три сиденья для свидетелей Девлина, а стул во главе предназначался для самого Избранного.

Девлин задержался у входа, пока не оказался в центре внимания всех присутствующих. Потом он снял плащ, показывая, что на нем не форма Избранного, а простые штаны и туника того же стиля, что он носил, будучи кузнецом. Дождавшись, пока остальные разденутся, он указал на предназначенные для них места.

По обычаю Девлин не сел, а встал во главе стола. После нескольких тычков со стороны тюремщиков Муиреанн также поднялась на ноги.

– Почтенный судья, я благодарю тебя и твоего ученика за то, что вы пришли сюда наблюдать за тем, как свершится правосудие.

Передур поджал губы, отчего его лицо совсем напомнило череп.

– Мои решения не имеют силы в джорскианских судах, – сказал он скорее для проформы, потому что все присутствующие и так прекрасно понимали, что законы Джорска имеют больший вес.

– Это я хорошо знаю. По законам Джорска Избранный может вершить высокое и низкое правосудие, как я и поступлю сегодня.

На лице Передура отразилось понимание. После вчерашнего разговора он примерно представлял, что затеял Девлин. Но весть о том, что в глазах джорскианцев Избранный является верховным судьей, явно поразила его.

– Я не боюсь ни тебя, ни твоего правосудия, Проклятый, – сказала Муиреанн. Неделя в заточении явно не улучшила ее манеры и не смягчила характер.

– Тебе стоит бояться не правосудия Избранного, – проговорил Девлин. – Как Избранный, я снимаю все претензии с этой женщины. И объявляю ее невиновной в измене.

Лорд Коллинар зашипел и открыл было рот, но Дидрик резко ткнул его под ребро, и, бросив яростный взгляд на лейтенанта, наместник подчинился и смолчал.

– Это просто уловка, – заявила Муиреанн.

– Никаких уловок. Я призываю в свидетели своего суда наместника Коллинара, представителя короля в Дункейре. Я сам подпишу приказ.

— Она же пыталась убить тебя, – вмешался командующий Микал. – У нас есть свидетели.

– Это так. И хотя Избранный объявил ее невиновной в измене, Девлин из Дункейра обвиняет ее в покушении на убийство.

Передур кивнул, а его ученик приоткрыл рот в изумлении, и перо выкатилось из его ослабевших пальцев, перелетев на другую сторону стола, где его поймал Стивен. Бросив на ученика судьи сочувствующий взгляд, менестрель поднялся на ноги и протянул ручку ошарашенному Джасперу.

– Ты не можешь сделать этого, – запротестовала Муиреанн. – Ты ничто. Ты никто.

Здесь-то и крылась ошибка, которая погубит самонадеянную женщину. Самому Девлину тоже понадобилось немало времени, чтобы осознать правду. Вот уже несколько недель он мучился от возвращения в Дункейр в качестве Избранного и генерала королевской армии. А проблему можно было решить гораздо проще.

Правда, простота не означает легкости. Придуманный Девлином план был весьма рискован. Если Избранного постигнет неудача, то он потеряет больше, чем просто меч.

– Аланна, ткач из Килбарана, жена Меркея-кузнеца, дочь Мари, назвала меня своим братом. Во имя нашего рода я взываю к правосудию.

Девлин из Дункейра в силах сделать то, что не может Избранный. Он способен обратиться к кейрийскому правосудию, обрушив на голову Муиреанн единственное, чего она боится больше, чем просто смерти.

И подумать только: в своем безумии он едва не отринул бесценный дар Аланны – братство. Дошел до того, что начал писать приказ схватить Меркея и привлечь к допросу. Не прерви его колдунья Исмения, воин вполне мог сделать немыслимое.

Муиреанн повернулась к Передуру и потянула его за рукав.

– Этого не может быть. Он извергнут из рода.

Судья освободил рукав из ее пальцев.

– Два года назад Аланна называла этого человека своим родичем, о чем есть запись в книге ее семьи. Я говорил с сестрой жены ее брата, которая живет здесь, в Альварене, и та подтвердила это.

Девлин провел не один час, обдумывая свой план, размышляя, что скажет Аланна, когда узнает, как он использовал ее дар. Может быть, бессмысленно надеяться, что она поймет, почему он так поступает? Или Аланна придет в такой ужас от его действий, что снова извергнет Девлина из рода?

В конце концов, он решил, что надо довериться друзьям. Сила человека не только в себе самом. Она еще и в тех, кого он зовет родней и друзьями. Девлин положился на Дидрика и Стивена, и они помогли разрушить чары, сковавшие его. Теперь пришло время поверить в родство.

– Но… – начала незадачливая убийца.

– Муиреанн из Таннерсли, ты напала на меня без предупреждения, без ритуала защиты и не уведомив родню или судью, – перебил ее Девлин. – Таким образом, ты опозорила себя, и я взываю к праву кровной мести.

– Он не может этого делать! – запротестовала Муиреанн.

– Он в своем праве, – спокойно ответил Микал. Еще бы – у него был целый день, чтобы подумать над замыслом Девлина.

Дидрик и Стивен переглянулись. Прежний гнев лорда Коллинара уступил место задумчивости. Он впервые видел кейрийское правосудие в действии.

Передур ткнул локтем своего ученика, и тот обмакнул перо в чернильницу и передал учителю.

Девлин облизнул внезапно пересохшие губы и произнес ритуальные слова:

– Я, Девлин из Дункейра, брат Аланны, взываю к правосудию. Да будет каждая капля моей крови отомщена сотней капель крови твоей родни. В этом я клянусь именем Хаакона.

– Ты не можешь так поступить, – протестовала Муиреанн. Ее взгляд метался по комнате словно в поисках выхода, но бежать было некуда. Она сама вырыла себе яму и теперь приходилось мириться с последствиями. – Подумай о тех, кто нарек тебя родней. Неужели эта Аланна готова потерять своих детей?

Девлин знал, что не простит себя, если Аланне или Меркею будет причинен вред. И все же объявление права кровной мести не было пустым блефом. Муиреанн должна поверить, что он в самом деле готов на это, и должна обдумать последствия.

– Ты знаешь не хуже меня, что на детей кровная месть не распространяется, – возразил Девлин. На самом деле это мало утешало. Подобная месть была столь редка, потому что последствия оказывались ужасающими. Она могла тянуться годами, и одно убийство следовало за другим. Деклану сейчас только восемь, однако через шесть лет стукнет четырнадцать и по закону он станет взрослым.

А если месть продлится дольше, то и дети брата Девлина тоже могут пасть жертвой резни. Потому что, попросив дружинников выяснить родословную Муиреанн, он сделал пугающее открытие. Мать мятежницы – кузина матери Агнеты, таким образом дети Кормака и Агнеты ее родня, хотя и дальняя. И тоже могут быть убиты.

А еще придется подумать, что такое нарассказывала Агнета Муиреанн и какую роль ее байки сыграли в решении убить Избранного.

Ладно, сейчас не время для бесплодных размышлений. Надо очистить разум от посторонних мыслей и сосредоточить волю на главной задаче. Муиреанн не должна заметить дыры в его броне.

– Я, Девлин из Дункейра, брат Аланны, взываю к правосудию. Да будет каждая капля моей крови отомщена сотней капель крови твоей родни. В этом я клянусь именем Хаакона, – повторил воин ритуальные фразы.

Когда он произнесет эти слова в третий раз, возврата назад не будет. Начнет литься кровь, пока один из кланов не будет уничтожен.

– Умоляю, не делай этого, – в отчаянии всплеснула руками Муиреанн. У нее не осталось ни тени гордости.

– Верни мне мой меч, и я откажусь от мести.

– Я не могу сделать это.

– Тогда поразмысли над судьбой Изобель. Остался ли хотя бы один мужчина или женщина, в чьих жилах течет ее кровь?

Услышав имя предательской последней королевы Дункейра, дружинники сделали рукой особый знак, отгоняя неудачу. Жажда власти Изобель послужила причиной событий, приведших к вторжению джорскианцев, и никто не хотел разделить ее судьбу.

– У меня нет меча, – настаивала Муиреанн.

– Тогда передай мое послание тем, у кого он. – Именно это и было целью Избранного. – Устрой мне встречу с ними, а я поклянусь, что не трону их.

– Я не знаю, кто похитил меч. Когда я напала на тебя, то действовала одна. Никто не отдавал мне приказа.

Девлин поколебался. А что, если она говорит правду? Он надеялся, что под угрозой кровной мести Муиреанн выдаст тех, кто похитил меч. Вдруг воин произнесет заключительные слова и начнет страшную резню, приговорив к смерти невинных людей, и все понапрасну?

– Ты сказала, что твоя семья Дети Инниса, – встрял Дидрик. – Люди обычно помнят имена тех, кого зовут родней.

Ее приговорили собственные слова.

– Выбор за тобой, – проговорил Девлин. – Ты согласишься устроить мне встречу с Детьми Инниса. Или я воспользуюсь своим правом прямо сейчас, по нашим законам.

– Я не предам друзей.

– Тогда своими словами и делами ты приговорила к смерти свою родню.

Девлин кивнул Передуру, и тот взял перо, готовясь записать объявление кровной мести. Кровь так громко стучала в ушах воина, что он почти не мог думать. Но заставил себя заговорить в третий раз, решая судьбу всех своих близких:

– Я, Девлин…

– Подожди, – закричала Муиреанн. Она опустила плечи и оперлась руками на стол, чтобы не упасть. – Я сделаю, как ты говоришь.

У Девлина даже голова закружилась от облегчения.

– Даю тебе время до завтрашнего заката, чтобы устроить для меня встречу с теми, у кого находится меч, который принадлежит мне по праву. Я хочу увидеть их до полуночи, в месте по их выбору. Свои добрые намерения они докажут тем, что произнесут клятву гостеприимства и принесут с собой меч.

– А потом твои солдаты нападут на них и отнимут его.

В этой идее были свои положительные стороны, но Дети Инниса никогда не согласятся встретиться с ним, если будут подозревать предательство. Придется сдержать свою клятву и надеяться, что они также сдержат свою.

– Я клянусь подчиняться законам нашего народа. Ни волосок не упадет с головы тех, кто встретится со мной, если они поведут себя честно.

– А я?

– Если ты не вернешься с вестями про встречу до завтрашнего вечера, я закончу клятву кровной мести. Если ты предашь меня, Передур проследит за тем, чтобы весть об этом добралась до моей родни, и они доведут до конца то, что я начал сегодня. Однако если ты будешь честна, то, повстречавшись с Детьми Инниса, я откажусь от своих обид.

– Ты поняла, что предлагает Девлин? – спросил Передур.

– Да.

– И согласна на его условия?

Муиреанн кивнула.

– Так и запишем, – приговорил судья.

– Ты можешь идти.

Женщина помотала головой, словно пытаясь осознать произошедшее, потом вытянулась в полный рост и одарила Девлина взглядом, полным яда. Наконец, осторожно пройдя между своих тюремщиков-дружинников, она вышла из комнаты не оглядываясь.

На Девлина неожиданно навалилась жуткая усталость, и он опустился на стул. От облегчения подкашивались ноги.

Воин не ожидал, что придется произнести ритуальные слова во второй раз, но Муиреанн оказалась сделана из куда более прочного материала, чем казалось с первого раза.

Последовала тишина, нарушаемая только царапанием ручки по пергаменту – Передур записывал соглашение.

Первым заговорил лорд Коллинар:

– И это все? Она просто уходит отсюда свободной? – Наместник повернулся к командующему Микалу за подтверждением. – Скажите мне, что по крайней мере за ней следят ваши люди.

– За ней не следят, – сказал Девлин. – У нее есть время до завтрашнего вечера.

– Тогда почему? Почему вы думаете, что она вернется, а не сбежит из города?

– Потому что, если она не вернется, Девлин объявит о кровной мести, а это будет означать смерть ее брату, сестрам, родителям и кузинам, – пояснил глава Микал.

И это будет только начало. Цикл кровной мести сложно прервать – потому что для остановки резни обе стороны должны решить положить ей конец. А когда совершено много убийств, у каждой из враждующих семей накапливается свой список убитых и тяжело раненных, чьи души требуют мести. Поэтому, если месть не остановили в самом начале, голоса погибших превозмогут любую логику, и резня будет продолжаться, пока одна из сторон не окажется уничтожена полностью.

– И любой человек может объявить кровную месть? Должны же быть законы против убийства невиновных.

– Кровная месть – редкость, – принялся объяснять Передур. – Я был свидетелем только двух случаев. И все же закон в самом деле позволяет объявить ее, если один человек нападает на другого без предупреждения.

Здесь-то и крылась ошибка Муиреанн. Она считала, что Девлин принадлежит Джорску, и без лишних церемоний ударила его ножом. По законам завоевателей она заслуживала смерти, достойной предателя, хотя наверняка считала себя мученицей. Будь Избранный и в самом деле лишен родни, он не мог бы ни на что претендовать.

На своих Муиреанн не стала бы нападать молча. Даже если человека подозревали в предательстве, он мог рассчитывать на последнее предупреждение. Или же убийца должна была отказаться от родни, защищая ее от возмездия. Однако в своей заносчивости женщина не сделала ни того, ни другого, таким образом не оставив себе шанса спастись от возмездия.

Стивен повернулся к Девлину.

– Я тебя знаю. Ты не из тех, кто может убивать непричастных людей вместе с виноватыми. Ты знал, что она сдастся, а не позволит объявить месть.

Слова Стивена утешали, но были неточны. Даже теперь Девлин не был уверен, хватило бы у него сил произнести слова, довершая ритуал правосудия. Неужели он в самом деле был готов пожертвовать только что обретенной родней ради возврата меча Избранного? Будь месть объявлена, он отправил бы вестника к командующему Уиллемсону, приказывая ему взять под защиту семью Меркея. Но каждого члена клана Аланны спасти бы не удалось. Кто-то был бы убит, а ему самому пришлось бы уничтожать родню Муиреанн.

Руки его и без того запятнаны кровью тех, кого он, как Избранный, не смог защитить. Скольким же смертям еще быть на его совести?

Зато теперь он сделал все, что мог. По крайней мере Муиреанн не сомневалась, что он может призвать на ее голову страшное проклятие кровной мести. А что будет дальше, зависит от нее. Она либо приведет его к тем, у кого меч, или нарушит свое обещание и вынудит его довершить начатое.