Меч Перемен (№2) - Честь Девлина

Воин понимал, что такая выдержка показывает, насколько они беспокоятся за него – беспокоятся, что бесплодные поиски мучают, а Заклятие давит все сильнее. Девлин понимал это по тревожным взглядам, которыми обменивались Стивен и Дидрик, когда, по их мнению, он не мог этого заметить. Еще они то и дело умолкали, когда их друг входил в комнату.

Хаакон больше не являлся ему, но он продолжал дразнить Девлина, истязая страхами и сомнениями. Даже во сне бедняга не мог найти убежища, и Избранному казалось, что он потихоньку сходит с ума.

Он не раз оказывался где-то, не понимая, как попал туда и зачем. А однажды Девлин очнулся посреди разговора с Дидриком, даже не подозревая, о чем речь и как давно лейтенант сидит в комнате. Он постарался скрыть свое замешательство, но ясно было, что друга так просто не обманешь.

Воин порой задумывался, как чувствуют себя его товарищи, поклявшиеся следовать за ним, подозревая его в безумии? А утешить их он ничем не мог. Избранный сам не понимал, что произойдет, если поиски затянутся еще дольше.

Отпустит ли его Заклятие? Будет ли ему позволено вернуться в столицу с пустыми руками? Долг и без того раздирал его на две части. Одна требовала найти священное оружие во что бы то ни стало и сколько бы это ни заняло времени. Другая беспокоилась о силе войск и укреплениях, о том, как скоро наступит весна и хватит ли прибрежным регионам солдат, чтобы отразить иноземных захватчиков. Смогут ли Сольвейг и лорд Рикард потеснить позиции самых консервативных членов Совета? Если он задержится здесь, выведет ли Олваррсон армию из гарнизонов? Или он сделает то, чего опасается Девлин, – бросит провинцию на произвол судьбы и отступит под защиту мощных укреплений?

Его место в Джорске. Следует убедиться, что королевство готово отразить натиск врагов.

Но также Девлин понимал, что его долг вернуть меч, знак его положения. Единственный талисман, в котором никто не усомнится. С мечом в руках он сможет убедить советников признать его власть и навсегда заткнуть рот сомневающимся в истинности его призвания. А если он вернется сейчас, попытавшись найти меч и потерпев поражение, все окончится ничем. Враги уцепятся за неудачу как за свидетельство того, что и вовсе не выбирали Девлина своим защитником. Его лишат титулов, а вместе с тем исчезнет надежда, что ему удастся вести войско на защиту Джорска.

В конце концов все упирается в проклятый меч. Найти его необходимо. И ради королевства, и ради того, что осталось от его души.

Отбросив темные мысли, Девлин вышел из своих покоев и отправился в приемную, превратившуюся в штаб расследования. Обычно в любой час дня и ночи здесь кто-то был. Приблизившись к двери, он услышал голоса. Внутри находились Дидрик, Стивен и Коллинар, собравшиеся вокруг стола, на котором была развернута карта города.

– Это старый, но почтенный квартал, – говорил наместник. Он стоял спиной к Девлину, а потому не заметил его появления. – Не богатый и не бедный. Ничем не примечательный, что, как я полагаю, делает его прекрасным местом, чтобы спрятать похищенное.

– А кто прячет? – спросил Избранный.

Коллинар резко выпрямился и развернулся к Девлину.

– Может быть, у нас появилась зацепка в этом деле.

– Рассказывайте.

– Информатор сообщила одному из моих солдат, что глава бунтовщиков – человек, называющий себя Передур Труча. Он живет в Зеленой аллее в стороне от Стариковского переулка.

– А можно доверять этому информатору?

– Она сбежала, как только солдат попытался задержать ее. За ней погнались, но она скрылась в толпе на рынке. Само по себе это не назовешь надежным свидетельством, но…

– Я тоже слышал имя Передур Труча, – сказал Стивен. – Сегодня я был в таверне недалеко от квартала торговцев и услышал, как подмастерья хвалили хитрость Передура и то, как он опозорил великого защитника Джорска.

— Странно, что они говорили в открытую, – заметил Девлин. Невзирая на сомнения, он позволил Стивену продолжить попытки отыскать нужные сведения в тавернах, не столько надеясь, что ему удастся подслушать что-нибудь важное, сколько желая, чтобы менестрель не путался под ногами. – Они знали, что ты там?

– Не думаю, – пожал плечами Стивен. – В таверне было полутемно. И я услышал всего лишь обрывок разговора. Они ушли, как только допили. Я собирался проследить за ними и выяснить, где они живут, но все трое разделились сразу по выходе на улицу. Чтобы не выбирать, за кем из них следить, я вернулся сюда с докладом.

– Мудро. – Мужества Стивену было не занимать, хотя ему не хватало навыков и инстинктов профессионала. Если эти подмастерья были Детьми Инниса, менестрель мог легко оказаться в ловушке. А друзья так и не узнали бы о грозящей ему беде, пока не нашли окровавленный труп.

– Ждать не следует. Стивена могли узнать. Или информатор пожалеет о содеянном и попытается предупредить этого Передура, – добавил Дидрик.

– Согласен. – У Девлина полегчало на душе от возможности хоть что-нибудь предпринять после долгих дней ожидания. Наивно надеяться, что меч находится у этого Передура, и все-таки он может привести их к нему. – Вы уже отправили посыльного к главе Микалу?

Лорд Коллинар откашлялся.

– Я бы не советовал этого, Избранный.

– Почему?

– Потому что в последних двух обысканных домах жители сбежали до того, как мы туда пришли. Кто-то предупреждает их. У меня нет причин сомневаться в моих солдатах, а вот что касается дружинников… – Коллинар сделал многозначительную паузу.

– Микал – человек чести, – заверил Девлин.

– А вы настолько же уверены в каждом дружиннике? В каждом из них?

Воин открыл было рот, но понял, что нет, не уверен. Почти сотня людей носит форму городской дружины или служит им. С тех пор как они с Керри уехали из Кингсхольма, там появилось много новых лиц, да и те, кого он некогда знал, стали ему чужими. Среди них могут быть мятежники. Или же кто-то всего-навсего проговорился, потому что среди находящихся под подозрением оказались его родственники.

– Что ж, попробуем по-вашему, – проговорил Девлин. – Возьмем небольшой отряд лучших солдат. И убедитесь, что они понимают – кровопролития быть не должно. Мы должны получить Передура живым, чтобы он мог нам все рассказать.

– Разумеется, – согласился лорд Коллинар. – Если мы не будем мешкать, то он окажется у нас до того, как бунтари осознают, что произошло. А потом, Избранный, вы получите нужные вам ответы.

Девлин надеялся, что все и вправду окажется настолько просто. Пришло время удаче улыбнуться им.

Расхаживая взад-вперед по коридору рядом с кабинетом лорда Коллинара, Дидрик в который раз выругался. Дверь была закрыта, но через нее доносились голоса. Судя по всему, Девлин начал извиняться. Опять.

Все пошло вкривь и вкось с самого начала. Передур Труча оказался морщинистым стариком, который был поражен, когда его поднял ото сна отряд солдат, ворвавшийся в его спальню. Впрочем, он проявил достойную уважения выдержку, потребовал, чтобы ему позволили одеться. Даже полностью облаченный, Труча напоминал скорее тень человека – ноги и руки были такими хрупкими, что казалось – коснись его, и он упадет. Но с разумом и языком у него все было в порядке.

Вместо того чтобы испугаться, он принялся журить Дидрика, словно глупого ребенка. Он потребовал, чтобы в качестве свидетельства взяли его записи, а кроме того, назвал семерых людей, которые могли поручиться за его доброе имя.

Возглавлял список глава Микал. Может быть, он блефовал, хотя Дидрик нутром чуял, что они совершили ошибку. И все-таки дело надо было довести до конца, так что вызвали паланкин, чтобы доставить Передура в казармы – старик был так дряхл, что рисковать его здоровьем на скользких мостовых не годилось.

Когда Передур предстал перед Девлином, глаза Избранного расширились в изумлении. Он терпеливо допросил его в присутствии Дидрика и лорда Коллинара. Естественно, старик напрочь отрицал свою связь с Детьми Инниса. Как выяснилось, Передур Труча был тем, кого кейрийцы называют служителем закона. Судьей, иными словами. И очень уважаемым.

Явившись, глава Микал подтвердил слова старика. Как и прочие свидетели. В свитках не оказалось никаких планов мятежа, а были записи за много лет, касающиеся дел, которые судил Передур, включая несколько случаев, когда он серьезно наказывал тех, кто нарушал мир призывами к восстанию или нападением на джорскианских торговцев.

Их просто обвели вокруг пальца. Так называемый информатор. Пьяные подмастерья. Все это часть заговора, призванного выставить Избранного дураком и возбудить в кейрийцах еще большую ненависть к джорскианским правителям.

Профессиональная гордость Дидрика была оскорблена. Кто же так ведет расследование? Если бы они посоветовались с Микалом, прежде чем отправлять солдат, позора легко удалось бы избежать. Но их враги весьма умно сыграли на противоречиях, существующих между армией и городской дружиной.

Положение было ничуть не лучше, чем неделю назад. Хуже того, они еще раз оскорбили жителей города бессмысленным арестом Передура, так что нечего и надеяться на добровольное сотрудничество. Дидрик начинал приходить в отчаяние при мысли, что они могут так и не отыскать меч.

Девлин пытался предупредить их, что дело может оказаться непростым, а методы, которые прекрасно работают в Джорске, не помогут здесь, где из-за родственных связей даже самые бедные люди не становятся информатором. А в Альварене, судя по всему, каждый человек – родственник остальным. Уже трое слуг наместника уволились в знак протеста, потому что приходились кем-то членам гильдии кузнецов.

Казнь трех заложников в качестве мести за смерть Аннасдаттер была необходима, но она лишь подогрела недовольство народа, и горожане еще меньше, чем прежде, стали склонны к сотрудничеству.

И все это в городе, до предела запруженном людьми, с лабиринтами узких кривых улиц, которые так трудно патрулировать, не говоря уж о том, чтобы следить за подозреваемыми или проводить поиски мятежников. Особенно если ты чужеземец.

Дружинники умели разбираться с нарушителями закона по-своему и тоже были связаны родственными узами с людьми, которые помогали им отыскать злодеев. Судя по тому, что он слышал, эта система прекрасно работала в обычных случаях. Что ни говори, но в Альварене в целом порядок, если учесть его населенность и количество бедных людей. Однако в данном случае ни законопослушные граждане, ни распоследние жулики из трущоб не собирались выдавать мятежников джорскианским правителям.

– Это я виноват, – тихо проговорил Стивен.

Дидрик поднял голову, удивленный появлением менестреля. Девлин в последнее время не подпускал музыканта к себе. Он разрешал ему высказывать мнение на совещаниях, но не позволял присутствовать на допросах или сопровождать солдат во время обысков. Лейтенант задумался, где же Стивен провел последние несколько часов и долго ли ему пришлось толочься здесь в ожидании новостей.

– Я должен был понять, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. С чего бы именно мне обнаружить то, что упустили другие? А я даже не задумался об этом.

– То же самое могло случиться с любым из нас, – утешил его Дидрик. Хотя это было не совсем правдой. Стивен был единственным, кто бродил в одиночестве, надеясь услышать какие-нибудь сплетни. Трудно сомневаться, что его заметили, и мятежники решили им воспользоваться. – Командующего Коллинара тоже обманули. Не будь тебя в таверне, они нашли бы другой способ донести до нас сплетню. Мы знали, что информация может оказаться ложной, но не обратить на нее внимания не могли.

Им следовало посоветоваться с командиром Микалом. Правда, задним умом каждый крепок. Исходя из того, что они знали на тот момент, утаивание планируемого ареста от дружинников казалось разумной мерой.

– Теперь мы будем умнее и не ошибемся так же во второй раз.

– Если он будет. Как ты думаешь, долго ли сможет продержаться Девлин? С каждым днем он все слабее.

Слова Стивена были правдивы, хотя Дидрик не хотел об этом ничего слышать.

– Девлин выдержит столько, сколько понадобится. И мы тоже.

– Мы должны найти меч. Должны, – пробормотал Стивен.

– И найдем, – заверил его Дидрик. – Мы найдем меч и успеем вернуться к первому весеннему Совету.

Надо в это верить. Нельзя позволять сомнениям взять над собой верх. Девлин умудрялся добиться успеха и в куда более трудных ситуациях. С мечом или без него, он все равно Избранный, человек, отмеченный Богами, чтобы защищать Джорск в трудное время. Он победит. Другого выхода нет.

Дидрик скрестил руки на груди и прислонился к стене коридора, причем настолько небрежно, что капитан Драккен, увидь она его сейчас, не преминула бы сделать нерадивому подчиненному замечание. Но ему было все равно. Сейчас он не в карауле, а тело упорно напоминает, что лейтенант не спал целый день и ночь. Задумчиво посмотрев на друга, Стивен встал на другой стороне коридора в той же позе.

Дидрик позволил себя расслабиться. Через некоторое время дверь в кабинет лорда Коллинара открылась. Лейтенант резко выпрямился. На пороге показался Передур Труча, опирающийся на руки сопровождающих. За ним следовали два солдата, неся сундук с документами. Дидрик сопроводил их взглядом до самих главных дверей.

Девлин и не подумал показаться, поэтому через некоторое время лейтенант подошел ко все еще открытой двери и заглянул внутрь. Лорд Коллинар сидел за своим столом, что-то строча на пергаменте. Девлин стоял у окна, глядя на расстилающийся внизу город.

Дидрик откашлялся. Коллинар поднял голову, однако стоящий у окна даже не шевельнулся.

— Избранный? – Ответа не было. Лейтенант задумался, не случился ли с его другом один из частых в последнее время припадков. – Девлин? – позвал он уже громче.

Брови Коллинара поползли вверх от удивления такой фамильярностью, но воин повернул голову.

Дидрик пришел в ужас от того, что открылось его глазам. Казалось, Избранный состарился за несколько часов. Глаза глубоко запали.

– Каковы будут ваши приказы?

– Мы достаточно натворили за один день, – отозвался Девлин. – Глава Микал в ярости от нашей ошибки и все же согласился встретиться с нами вечером, чтобы обсудить дальнейшие действия.

– А почему не сейчас? – Если он действительно хочет им помочь, то зачем заставлять Девлина ждать его совета? Или он просто выражает таким образом возмущение, что с ним не посоветовались раньше?

– Потому что он должен решить созданные нами проблемы, – с горечью проговорил Избранный. – Микал боится волнений в бедных кварталах и отправился организовывать дополнительные патрули.

– Он ожидает беспорядков? – Вообще-то, согласно простой логике, кейрийцы должны были понять, что произошла ошибка. При этом с Передуром обращались вежливо и отпустили, не причинив ему вреда. Но, кажется, логика и кейрийцы – вещи несовместные, а кто знает, что может подтолкнуть этих странных людей к восстанию?

– Это всего лишь предосторожность, – проговорил Девлин. – Я думаю, что по крайней мере на сей раз лучше прислушаться к его совету.

Дидрику почудился в последних словах упрек, хотя он понимал, что его друг винит только себя.

Лорд Коллинар решил остаться в кабинете, заявив, что хочет еще раз изучить отчеты своих солдат в надежде обнаружить в них ранее пропущенные важные детали.

У ворот казарм собралась небольшая толпа, которая принялась свистеть и улюлюкать при виде вышедших из ворот Девлина, Стивена и Дидрика. Лейтенант окинул людей взглядом, выискивая скрытую угрозу, но оружия не приметил. Кажется, они довольствовались оскорблениями. Любимое слово было «феарним», а он уже успел выяснить у менестреля, что это означало «предатель».

Впереди шли двое солдат, еще четверо окружали Избранного. Дидрик держал ладонь на рукояти меча, жалея, что не попросил Стивена взять оружие. Всю дорогу менестрель не снимал с пояса клинка, однако, добравшись до Альварена, отцепил его вместе с ножнами, чтобы изображать невинного путника. Теперь музыканта все равно разоблачили, да и идет он рядом с Девлином, так что рассчитывать на безопасность не стоит. Надо будет предупредить музыканта, что нельзя больше бродить по улицам города безоружным.

Они свернули за угол и принялись подниматься по дороге, ведущей к дому наместника. Как и казармы, здание это было расположено на вершине одного из холмов, составляющих город. Когда дом показался впереди, Дидрик вздохнул с облегчением. Если не считать толпы вокруг казарм, город был необычайно тих, и он порадовался, что беспокоился зря.

Последний подъем был самым крутым, и икры привычно заныли. Навстречу им спускалась женщина с телегой, наполовину заполненной корнеплодами, прикрытыми соломой. Очевидно, что она только что доставила овощи в дом, и лейтенант невольно посочувствовал ей – так тяжело было толкать тяжелый груз вверх по холму. Телега гремела по камням мостовой и женщина, казалось, с трудом удерживала ее.

Она улыбнулась солдатам и жизнерадостно пожелала им доброго дня. Потом заметила Избранного и споткнулась. Пытаясь устоять на ногах, она оперлась на ручки телеги, и та повалилась на бок, высыпав все содержимое на улицу.

Солдаты впереди разошлись, стараясь не наступать на катящиеся свеклы и морковки. Девлин пробрался среди них и подошел к женщине.

– Что я наделала? – воскликнула та. Она окинула взглядом улицу, глядя, как некоторые корнеплоды закатились в канаву, а прочие устремились дальше вниз.

Телохранители за спиной расхохотались над неловкостью женщины.

Та сунула руки под плащ, будто замерзла.

– Это случайность, – проговорил Девлин, шагнул к незнакомке и наклонился, собираясь перевернуть телегу в правильное положение.

Дидрик осмотрелся по сторонам, но все казалось спокойным. Стивен собирал упавшие овощи в плащ. Единственная женщина среди солдат помогала ему, а остальные с любопытством наблюдали за происходящим.

Потом он повернулся к Девлину и в ту же секунду заметил, как что-то блеснуло в руках женщины. Казалось, время застыло.

– Девлин! Нож! – закричал лейтенант, прыгая вперед.

Избранный начал поворачиваться, да так медленно, будто никуда не торопился. Кинжал женщины резанул его в бок, запутавшись в плаще. Когда Девлин наконец развернулся к ней, она как раз заносила руку во второй раз.

Уголком глаза Дидрик увидел солдата, обнажающего меч, но тот был слишком далеко, чтобы помешать нанести еще один удар. Лейтенант бросился к нападавшей, все ожидая, что Девлин вытащит оружие или вскинет руку, чтобы метнуть нож. К его ужасу, Избранный и не пытался обороняться или даже уворачиваться. Вместо этого он спокойно стоял, свесив руки по сторонам, с удивительно спокойным видом ожидая смертельного удара.

Дидрик взвился в воздух, врезался в бок женщины и сбил ее наземь. Раздался громкий треск, и она закричала – сила удара пришлась на руку. Кинжал вылетел из ее пальцев и упал на мостовую. Некогда блестящее лезвие было окрашено алым.

Лейтенант испугался, что опоздал.

– Генерал! Вы ранены? – спросил капрал.

Дидрик поднял голову и увидел, что Девлин все еще стоит неподвижно. Судя по всему, он не замечал крови, текущей по левой руке. Взгляд оставался таким же странно-пустым, словно он видел нечто, скрытое от других. Лейтенант все ждал, когда Избранный отреагирует, но он то ли застрял в своем личном видении, то ли был ранен сильнее, чем казалось с первого взгляда. В любом случае этого хватало, чтобы у его помощника кровь застыла в жилах.

– Ты. Иди сюда, – велел Дидрик ближайшему солдату. – Займись арестованной.

Он встал на ноги, а солдат поднял террористку. Та мрачно посмотрела в его сторону и плюнула.

– А ну не хами, – бросил солдат, ткнув ее в спину рукоятью меча. Женщина пошатнулась.

– Довольно, – велел Дидрик. – Она понадобится нам живой, чтобы ее можно было допросить. Ведите ее внутрь, в комнаты для прислуги. Присматривайте, чтобы она не навредила себе. После того как лекарь осмотрит Избранного, мы отправим его к ней.

– Есть, сэр, – отсалютовал капрал, явно благодарный за то, что кто-то взялся командовать.

Дидрик неожиданно обозлился на себя, поняв, что не знает даже имени капрала. И он доверил жизнь Девлина ему и солдатам, не поинтересовавшись, как их зовут и не узнав, на что они годятся. В Кингсхольме такого бы никогда не случилось. Охранников для Избранного подбирал либо он, либо капитан Драккен. Да, он стал беспечным, и его друг едва не поплатился за это жизнью.

Лейтенанта охватил жгучий стыд. Тем временем Стивен сложил свой плащ и прижал к боку раненого.

– Девлин, тебе надо уйти с улицы. Это всего лишь царапина, но ее надо перевязать. И мы не знаем, нет ли у женщины сообщников. – Менестрель говорил мягко и тихо, однако руки его слегка дрожали.

Девлин покачал головой, а потом, судя по всему, пришел в себя. Взгляд снова стал осмысленным, он обозрел упавшую тележку, окровавленный кинжал и незадачливую убийцу, смотрящую на Избранного с ненавистью.

– Разумеется, – ответил он и позволил Стивену повести его вверх по дороге. Двое солдат конвоировали пленницу, а оставшиеся плотно окружили Избранного, как и следовало поступить с самого начала. Дидрик пошел следом, обнажив меч. Он не подведет Девлина во второй раз.

XXI

Раны Девлина оказались куда менее серьезными, чем опасался Дидрик. На левой руке – длинный, но неглубокий порез, который сильно кровоточил, хотя опасности не представлял. На левом боку была колотая рана, которая выглядела довольно скверно, и все же лекарь заверял, что лезвие соскользнуло по ребру, а не поранило какой-нибудь жизненно важный орган. Задача вполне по плечу новичку-медику, приписанному к дому лорда Коллинара. Через несколько минут раны были промыты и зашиты. А потом лекаря отправили к арестованной.

Им повезло. Очень повезло. Ведь даже первоклассный целитель не сможет помочь человеку, которого пырнули ножом в сердце. У женщины было две возможности без помех зарезать Избранного. Первый раз она слишком размахнулась, но придись второй удар на палец выше…

Об этом даже думать не хотелось. А надо.

Дидрик дождался, пока уйдет лекарь, потом отпустил слугу и плотно закрыл двери в комнату.

Девлин полулежал в постели, опираясь на подушки. В огромной кровати он казался куда меньше обычного, а свойственную ему кипучую энергию сменила пугающая неподвижность. Глаза неподвижно смотрели в пространство, а обычно румяное лицо бледностью могло поспорить с льняными простынями. Казалось, жизненная сила вытекала из воина, и Дидрик подавил желание позвать лекаря обратно.

– Что случилось? – спросил лейтенант.

– Меня застали врасплох, – ответил Девлин, закрывая глаза и откидываясь на подушки, будто собирался отдохнуть.

Но Дидрика было не так просто отшить. Он слишком долго просто исполнял приказы, давая своему другу волю. Пришло время потребовать ответов.

– Что там случилось? Почему ты не попытался защититься?

Девлин вздохнул и открыл глаза.

– Я помогал ей, не ожидая нападения. И вообще, о чем я должен беспокоиться, если рядом мой личный охранник?

Охранник, который подвел его. Солдаты проявили небрежность, хотя на самом деле вина ложится на Дидрика. Именно он поклялся защищать Девлина до самой смерти. Женщина не должна была оказаться на расстоянии, с которого можно нанести хотя бы один удар.

Услышь о таком позоре капитан Драккен, лейтенанта лишили бы звания в считанные мгновения.

– Я виноват… – начал Дидрик.

– Нет, – твердо выговорил Стивен.

Оба мужчины повернулись к нему.

– Довольно нам искать виноватого. И мне тоже позор, потому что я оказался рядом с тобой без оружия. Только мы не позволим тебе свести разговор к нашим ошибкам, чтобы отвлечь нас от главного.

– Ты слышал мое предупреждение, но даже не попытался обнажить меч. Или один из метательных ножей, – заметил Дидрик.

Это беспокоило его больше всего. Правда, женщина была слишком близко, так что Девлин мог не успеть вытащить меч, и сражаться им не имело смысла – тем более что за спиной у него была телега, перекрывающая путь к отступлению. Тогда он подумал, что Избранный мог не захватить с собой ножей, однако когда с него снимали рубаху, к рукам оказались пристегнуты знакомые ножны. На левой стороне их кожа пропиталась кровью, и два ремешка были перерезаны кинжалом неудачливой убийцы. И все же другой нож Девлин вполне мог вытащить. Даже покалеченной рукой воин умудрялся выхватывать и метать клинки с завидной скоростью, о чем Дидрик прекрасно знал. И хотя нож уступал длиной кинжалу, он был лучше, чем полное отсутствие оружия.

– Ты даже не попытался защититься, – повторил он.

Девлин повернул голову так, чтобы не встречаться взглядом с друзьями, и промолчал.

Лейтенант невольно сжал кулаки, чувствуя нарастающую злость. Пришлось побороть желание схватить упрямца и потрясти его в надежде привести в себя.

– Ты просто стоял там, позволяя ей убить тебя. Неужели ты настолько хочешь умереть? – дрожащим от злости голосом спросил Стивен.

– Разве мои желания хоть когда-нибудь имели значение? – тихо спросил Девлин.

Дидрик открыл было рот, когда менестрель жестом призвал его умолкнуть. Они принялись ждать, пока их друг пояснит свою мысль.

Девлин заговорил негромко, будто сам с собой.

– Я услышал, как Владыка Смерти назвал мое имя. Бороться с его призывами бесполезно. Судьбу не обмануть. – Он провел искалеченной рукой по бинтам, скрывающим рану на груди. – Я не понимаю, почему Хаакон передумал. Должно быть, он в ярости от того, что его слуга провалила задание, но не сомневаюсь, что вскоре пошлет кого-нибудь другого.

Дидрик поежился. Что можно ответить человеку, который думает, что его призывает Владыка Смерти? Если бы речь шла не об Избранном, которого сами Боги поставили себе на службу, он обозвал бы его суеверным дураком. Здесь же все возможно.

– А когда Хаакон говорил с тобой? – спросил Стивен.

– Он шепчет мне на ухо вот уже несколько недель.

– Со Дня Поминовения, – кивнул менестрель.

– Тогда я видел его. Он явился и принялся издеваться надо мной, обещая, что скоро я буду принадлежать ему. Я пытался сопротивляться, но теперь понимаю, что это бесполезно.

– Не верю, – проговорил Дидрик.

– И я тоже, – добавил Стивен.

Девлин полностью открыл глаза и приподнялся, опираясь на локоть.

— Вы верите в Богов, когда вам это удобно, – сказал он с яростью. – Вы уверяете, что они призвали меня и сделали Избранным. Что сын Бога-кузнеца сделал тот проклятый меч, который я сейчас ищу. Что Канжти, Бог удачи, благословил мое служение. Теперь Хаакон зовет меня, и вы больше не верите в Богов?

Правая рука Девлина задрожала от веса его тела.

– Дело не в этом, а… – начал Стивен.

– Ни в чем, – отрезал воин, падая на подушки. Силы снова оставили его. – Считайте меня безумцем, если вам так удобнее, и оставьте в покое.

С этими словами Девлин закрыл глаза и задышал ровно и спокойно – сон наконец-то явился к нему.

Дидрик встретился глазами со Стивеном и задумался, насколько по нему заметно, что он тоже потрясен услышанным.

– Если Хаакон и правда зовет Девлина…

– Нет, – возразил лейтенант. Это не может быть правдой. Усталый разум воина сыграл с ним шутку. А может, это еще одно испытание для них. Проверка мужества или преданности Избранному.

– Поговорим об этом позже, – сказал он. – Сейчас я хочу выяснить, что известно нашей заключенной. Может быть, если мы выясним, кто стоит за этим покушением, мы сумеем доказать Девлину, что он не прав.

А если он прав…

Нет. Даже в мыслях Дидрик не отважился закончить эту фразу. Потому что ни один человек не выстоит против Богов.

Лекарь забинтовал руку заключенной, потом ее допросили. Сначала Дидрик, потом два офицера армии и, наконец, глава Микал. Долгие часы допросов ничего не дали. Женщина отказывалась назвать сообщников, да и отвечать на другие вопросы тоже. Вместо этого арестованная повторяла, что, хотя относится к Детям Инниса, покушение замыслила и провела сама чувствуя, что правильно будет убить предателя ее народа. Жалела она только о постигшей ее неудаче.

Дидрик пытался склонить ее к сотрудничеству, объясняя, что, хотя нападение на Избранного рассматривается как государственная измена и наказывается смертью, тот может смягчить приговор, если она выведет на организаторов покушения. Женщина засмеялась ему в лицо, утверждая, что с нетерпением ждет возможности сделаться мученицей.

Она уверяла, что не знает ничего об убийстве капрала Аннасдаттер, но выразила восхищение теми, кто это сделал. С таким слепым фанатизмом очень трудно спорить. Дидрик передал расследование другим, и им повезло не больше. В конце концов, он приказал отвести женщину в казармы и запереть в камере, чтобы она в тишине обдумала свое поведение.

Пока что они соблюдали букву закона, однако чем дольше упрямилась женщина, тем чаще Дидрику приходили в голову мысли, такой ли храброй она будет, если ей пригрозят пытками. Темная сторона души лейтенанта тайно желала, чтобы женщина истекала кровью; он стремился наказать ее за все те беды, что постигли их со дня приезда в эту проклятую страну.

Когда день уже клонился к вечеру, Дидрик вернулся в комнаты Девлина доложить о полном неуспехе. Избранный отреагировал на такой доклад негромким ворчанием. Он не захотел лично встретиться с пленницей, не отдал приказов, как с ней обращаться. И хотя раны его не угрожали жизни, воин заявил, что слишком устал, чтобы посетить вечерний совет.

Дидрик сообщил об этом другим участникам собрания, и те без колебаний поверили в правдивость его слов. С другой стороны, и Микал, и Коллинар плохо знали Девлина. Тот Избранный, которого помнил лейтенант, никогда бы не отказался выполнить свой долг. Еще летом, тяжело раненный после поединка с герцогом Джерардом, он оставался на ногах исключительно благодаря силе воли и требовал от короля правосудия. Он стоял там, истекая кровью, но отказывался поддаваться слабости. И только убедившись, что предатели будут наказаны, Девлин позволил ранам взять над ним верх и потерял сознание.