Меч Перемен (№2) - Честь Девлина

– Забери свое джорскианское золото. Нам не нужна благотворительность от чужаков.

Ее упрямство напомнило Девлину его самого. Только речь шла о большем, нежели просто о гордости. Пастухи, живущие в горных долинах, выращивали на своей земле овец, а не сажали зерно. Чтобы купить продовольствие, им приходилось торговать шерстью. Сейчас у них не было ни шерсти, ни надежного зерна. В лучшем случае придется продать самих овец, тем самым обездолив себя.

– Я говорю как Девлин, брат Аланны-ткача. У Аланны есть трое прелестных детей, и она не хотела бы, чтобы твои голодали. Возьми деньги ради нее.

– Я не знаю эту Аланну… – проговорила Ниам.

– Ты можешь отыскать ее родню в Альварене, когда отправишься за пшеницей. Поблагодари их за дар, сделанный во имя ее детей.

Ниам посмотрела на кошель, а Девлин невольно затаил дыхание. Если она откажется, придется искать другой способ помочь им, например, закупить в ближайшем городе пшеницы и доставить сюда. Вряд ли они отринут полную телегу зерна, не важно кто ее послал.

Наконец Ниам кивнула, и Девлин с облегчением перевел дыхание.

– Я передам благодарность Аланне, когда увижу ее, и верну долг, как только смогу.

– Я оставлю вас скорбеть о погибших, – проговорил Девлин. – И да хранит Мать-Земля тебя и твое семейство.

Они покинули разрушенную деревню, хотя даже когда она исчезла из виду, не могли думать ни о чем другом. Путники ехали в тишине, потому что о такой бессмысленной трагедии и не скажешь ничего. Вот Девлин Избранный, но он не может защитить свой народ от страшной болезни, не может избавить от бедности, которая вынуждает полагаться на такие ненадежные источники пропитания. А к ярости от собственной беспомощности подмешивался страх, что по пути им могут встретиться и другие подобные трагедии.

Девлин выехал вперед остальных, отчасти желая хоть немного уединиться, отчасти стараясь не показывать товарищем свое дурное настроение. Он знал, что не прав, но, глядя на Стивена и Дидрика, слышал голос в глубине души, который нашептывал: «Вот это джорскианцы, из того самого народа, что притесняет твой, и они тоже виновны в страданиях кейрийцев».

– Ты прав, что не доверяешь им, – проговорил низкий голос.

За последние несколько дней Девлин не раз слышал его, однако теперь он принял видимый облик – всадника в темном плаще на угольно-черном коне. Всадник повернулся к воину, и стало видно, что на лице его, лишенном черт, светятся два алых глаза.

– Вижу, утренняя находка расстроила тебя, – продолжал Хаакон. – Можешь ли представить, что испытали эти люди, видя, как муж обратился против жены, а матери убивают собственных детей? Как ты думаешь, они поняли, что сходят с ума? Или радостно встретили все эти ужасы, наслаждаясь мучениями тех, кого убивали?

Девлин покачал головой и начал негромко напевать. Он не обирался доставлять Хаакону удовольствие, отвечая на его издевательства.

И все же, как он ни старался, ненавистный голос, казалось, звучал в самом мозгу.

– Конечно, – расхохотался Хаакон, – тебе нечего и думать, что они испытали. Ведь ты чувствуешь то же самое. Потому что сходишь с ума. Как ты думаешь, скоро ли ты нападешь на своих друзей?

– Никогда, – проговорил Девлин. Он пустил коня рысью, но призрачный конь не отставал ни на шаг.

– Конечно, нападешь. Ведь ты несешь смерть всем, кто окружает тебя. Это твой дар, потому что ты – мой. Я мог бы оборвать твою жизнь в секунду, но зачем, когда ты так забавен? Интересно, долго ли ты будешь сопротивляться, прежде чем начнешь умолять меня забрать тебя? Может быть, до тех пор, пока не поведешь друзей на смерть? Или дождешься, пока твой народ начнет гибнуть от рук тех, кому ты поклялся в верности?

– Никогда, – повторил Девлин. Он будет верен себе. И не позволит прорасти семенам сомнения, посеянным Хааконом.

– Убийца родни, – тихо проговорил Хаакон. – Почему Керри должна ждать тебя одна? Подумай обо всех душах, которых ты отправил следом за ней, и обо всех смертях, которым ты еще будешь виной. Стивен. Дидрик. Меркей. Аланна. И, конечно, их дети. Это будет твой жребий – я не стану забирать твою душу, и ты останешься один горевать над теми, кого любил. А живые будут называть тебя убийцей родни и сторониться. Однако ты не сможешь сбежать в смерть. Вместо этого твоя душа останется на земле, даже когда тело твое начнет гнить. Или, может быть, ты будешь умолять меня…

– Нет! – закричал Девлин. Мгновение – и он выхватил левой рукой метательный нож и швырнул в мучителя. Стоило оружию соприкоснуться с краем плаща, как лошадь и всадник исчезли.

– Девлин! – крикнул Стивен.

Воин пришел в себя и увидел Дидрика, которому пришлось отклониться в седле, уворачиваясь от ножа, который пролетел мимо его головы и безобидно упал в придорожную траву. Промедли лейтенант мгновение, и клинок воткнулся бы в него.

Девлин натянул поводья, резко остановив коня. Тот возмущенно заржал и слегка привстал на задние ноги, прежде чем подчиниться.

Воина начало трясти от ужаса; ему пришлось сжать руки в кулаки, чтобы успокоиться. Он был так близок… Метни он нож на мгновение позже или не заметь этого Дидрик…

Хаакон прав. Девлин опасен сам для себя. И для своих друзей.

XIV

– Ему становится хуже, – проговорил Дидрик.

– Знаю, – отозвался Стивен, понизив голос и бросая взгляд на Девлина, который ехал впереди, в нескольких сотнях ярдов, по-видимому, не обращая внимания на беспокойство своих товарищей.

Шел четвертый день с отъезда из Бенгора. Четвертый день с обморока Девлина в канун Середины Зимы. Четыре дня, с тех пор как глазам менестреля предстало невозможное. Четыре дня наблюдений и беспокойства из-за все более странного поведения Избранного.

Дидрик прикусил губу, как всегда, когда сомневался.

– Дорога была длинной и трудной даже для нас, обычных людей. А Девлину приходиться выдерживать давление Заклятия два месяца, и увиденное вчера в деревне потрясло его. Неудивительно, что нервное напряжение начинает сказываться.

Лейтенант очень походил на человека, который пытается убедить сам себя.

– Дело не только в пути, – сказал Стивен. – Вчера он едва тебя не убил.

– Я и сам виноват. Все мы были на грани нервного срыва после увиденного, и я напугал его, – преданно возразил Дидрик. – В следующий раз буду осторожнее, только и всего.

– Девлину и раньше приходилось находиться в нервном напряжении, но он никогда не поднимал руку на друга. По пути в Эскер Заклятие гнало его немилосердно, однако Избранный не доходил до такого состояния. И с тех пор мастер Дренг научил его немного обуздывать силу колдовских оков.

Заклятие могло влечь свою жертву к скорейшему исполнению долга, довести его до состояния, когда он начинал действовать, невзирая на опасность или возможные последствия. Под его влиянием Девлин-человек превращался в Девлина – Избранного воина Богов. Это напоминало сумасшествие, и Стивену с Дидриком уже случалось видеть такое. Правда, никогда раньше их друг не бросался на тени и не затевал разговоров с несуществующими собеседниками.

– Может быть, его заколдовали? Хотя мы не видели никого, похожего на мага, в Килбаране мог встретиться кто угодно… – Дидрик умолк.

– Это не заклинание, – возразил Стивен. – Заклятие защищает Девлина от колдовства, воздействующего на разум. Вспомни, поэтому чародей и отправил темную тварь чтобы напасть на Девлина, а не попытался погубить его на расстоянии.

– Откуда ты это знаешь? – изумленно спросил лейтенант.

– Это существо удивило меня, и я расспросил о нем мастера Дренга.

Мастер Дренг вначале не хотел обсуждать ни Девлина, ни Заклятие Уз, но после трех бутылок вина язык его развязался, и он заговорил. К сожалению, после четвертой старик уснул, не успев ответить на все вопросы Стивена.

– Я бы отдал десять лет жизни за возможность посоветоваться с мастером Дренгом. Только он знает достаточно про Заклятие Уз, дабы подсказать, что нам делать, – проговорил Дидрик, сжимая в руках поводья. – Или можно было бы перемолвиться словом с капитаном Драккен. С кем угодно, кто способен дать хороший совет.

Стивен хорошо понимал переживания Дидрика и все же не мог отделаться от ощущения, что лейтенант ищет причину странностей их друга не там.

– А что, если дело вовсе не в Заклятии? Если речь идет о другом? Странности-то начались в канун Середины Зимы.

– Мы опять вернулись к твоей истории. Будь это кто-нибудь другой, я сказал бы, что он выпил слишком много и все выдумал.

– Однако я твердо знаю, что видел ее. Убитую жену Девлина, Керри.

Даже много дней спустя при воспоминании о видении у него начинало колотиться сердце. Он считал кейрийские легенды о бродячих душах выдумкой, а ежегодный обряд поминовения простой данью уважения умершим. Стивен предложил Девлину побыть вместе с ним исключительно из дружбы. Ему и в голову не приходило, что в старых сказках может быть правды. До той самой минуты, пока туман не сгустился прямо у него на глазах.

– Она была прекрасна, – продолжил Стивен. – Выкая хорошо сложенная, с мускулистыми руками и плечами воительницы. С первого взгляда ее черты не казались красивыми, но потом она улыбнулась и в мгновение ока преобразилась.

– Что она сказала?

– Предупредила Девлина об опасности, которая грозит ему с самой неожиданной стороны.

– Предатель при дворе. Мы ведь так и не нашли сообщников герцога Джерарда. И его хозяина, – перебил музыканта Дидрик.

Это была правда. Но об этой опасности все прекрасно знали, хотя имя врага и оставалось сокрытым. Стивен не мог отделаться от ощущения, что Керри предупреждала не о том.

– Керри упомянула имя Владыки Смерти, и Девлин рассердился. Она продолжала говорить, а он словно бы не слышал. Потом и вовсе понес бессмыслицу и повалился на землю без сознания. Когда я поднял голову, Керри исчезла.

Изумление при виде Керри сменилось тревогой из-за обморока Девлина. Стивену понадобилось несколько минут, прежде чем удалось привести его в чувство. Открыв глаза, воин прошептал одно слово.

Хаакон – Владыка Смерти.

Потом он пришел в себя. Когда Стивен помогал ему подняться на ноги, Девлин пытался успокоить друга, сваливая вину за обморок на усталость и традиционное воздержание от пищи. Стивен позволил убедить себя. Беспокойство заставило его забыть о желании обсудить только что увиденное, и он позволил Девлину уйти спать, не особенно его расспрашивая.

На следующее утро Стивен услышал, как Девлин разговаривает с кем-то, но зайдя в гостиную, не увидел там больше никого. Воин вел себя странно и довольно грубо отказался обсуждать события прошлой ночи.

Дидрик по крайней мере выслушал Стивена. Впрочем, он тоже не разделил его беспокойства, пока они вместе не увидели, как Девлин разговаривает с пустотой. Не единожды, не дважды, а трижды.

А потом, вскоре после отъезда из разрушенной деревни, Девлин погрузился в глубокий ступор. Когда Дидрик попробовал неожиданно окликнуть Избранного, чтобы вывести из этого состояния, тот обнажил нож и швырнул его в лейтенанта, едва не попав в голову. Вместо того чтобы ужаснуться собственным действиям, Девлин разозлился. Он винил Дидрика, что тот напугал его, и верный помощник согласился.

Затем, когда лейтенант спросил своего друга, все ли с ним в порядке, его жестко поставили на место. Избранный холодно посмотрел на него, и по его глазам Дидрик понял, что лучше не настаивать. Они слишком хорошо знали, что воин не рад спутникам. Стоит разозлить его, как он может приказать им уезжать восвояси. Конечно, они не послушаются, но в любой стычке с Девлином неизбежно проиграют. Если не повиноваться его приказам, их вполне могут посадить в тюрьму.

Немыслимо, чтобы дело дошло до этого. Девлин их друг, и они поклялись ему в верности. Да только Стивен был не уверен, что Избранный отвечает за свои действия. Сложно предсказать, что он может выкинуть.

– И что нам делать? – спросил Стивен.

– Наблюдать. Ждать. Это настроение может пройти так же быстро, как возникло. Или он снова станет собой, когда возьмет меч в руки.

– А если нет?

– Тогда не знаю, – ответил Дидрик. – Надо довериться Девлину. И Богам. Они вели его достаточно долго и так просто не оставят.

Стивен уже помолился Богам, хотя это и не сильно утешило. Он снова подумал о долгих лигах, отделяющих их от родины и от тех, кто мог бы помочь Девлину. Возвращаться придется почти два месяца. А в этом чужом месте он не знал, кому можно довериться и попросить о помощи. Придется положиться на судьбу и удачу.

– Ему становится хуже.

Шальной ветерок донес до него слова лейтенанта. Девлин поерзал в седле, но больше никак не выдал, что случайно услышал, как перешептываются Стивен и Дидрик. До него долетело еще несколько слов, а потом то ли ветер изменился, то ли друзья стали осторожнее, но разговор стих.

«Они знают, — раздался голос в голове. – Даже твои друзья видят, что ты уже мой.»

— Нет, – сказал Девлин. Он произнес это слово вслух, не беспокоясь, что спутники могут принять это за еще один признак странного поведения.

«Не стоит им верить. Они попытаются остановить тебя. Видишь, твои дружки уже перешептываются, пытаясь изменить неизменное, просто потому что не понимают. Они сведут твои усилия на нет. Ты должен покинуть их или твое дело обречено».

Голос сеял сомнения, и они начали прорастать в душе Девлина. Пусть Заклятие не понимало, что такое дружба, но осознавать, что одинокий путник уязвимее небольшого отряда, вполне могло. В одиночку он может пасть жертвой любой напасти. Болезни. Нападения любых живых существ – хоть двуногих, хоть четвероногих.

Его друзья, конечно, беспокоились, однако они знали о ведущем его Заклятии. Пусть они и не понимали его до конца, и все же, во всяком случае, пытались. Ни один человек не мог до конца осознать мощь Заклятия, если только оно не связывало его. Оно умудрялось заставить Избранного делать вещи, на которые не решится ни один человек.

А теперь добавился новый источник мучений, потому что в дополнение к шепоту Заклятия добавились издевательства Хаакона. Это испытание терзало измученный мозг Девлина, заставляло терять контроль над собой, что могло привести к самым плачевным результатам.

Вчера он нанес удар не раздумывая, и Дидрик едва не умер из-за его неосторожности. Только быстрая реакция лейтенанта позволила ему увернуться от ножа, летящего в цель, которую видел лишь Девлин. Если бы на месте верного помощника оказался Стивен, он мог погибнуть.

Объяснить случившееся Девлин оказался не способен, потому что друзья не поверили бы его словам. Они решили бы, что он спятил, и нельзя их за это винить.

Может быть, и в самом деле безопаснее отослать Стивена и Дидрика прочь. Правда, Девлин был не уверен, что перенесет одиночество. Другое дело, если направить всю силу воли на выполнение задания, возможно, удастся избежать потери самообладания.

Девлин сжал левую руку в кулак, ощутив теплый металл на указательном пальце. Он знал, что, если снять перчатку, можно увидеть, как камень в кольце мерцает тускло-красным. И это тоже было необычно. Прежде кольцо никогда не оживало без его воли. Интересно, может быть, оно чувствует, как они приближаются к Альварену и давно утерянному Сияющему Мечу?

Связано ли кольцо с мечом? Мастер Дренг никогда не упоминал о такой возможности, но и меч был утерян уже много десятилетий. Многие знания превратились в легенды.

Разумеется, Стивен знал все истории об Избранном. Однако любое обсуждение кольца даст менестрелю возможность начать расспрашивать про День Поминовения, а Девлин вот уже четыре дня избегал таких разговоров. Он понимал, что Стивен видел Керри и слышал ее предупреждение. Но не Хаакона. Послание Бога было предназначено только для Девлина, и открывать свое видение воин не хотел.

Может быть, все обстояло не совсем так. Отчасти он действительно верил, что его преследует Хаакон, хотя здравый смысл неустанно нашептывал, что Владыка Смерти не снизошел бы до разговора с простым смертным. Значит, то, что Девлин видел и слышал, было вовсе не явлением Бога, а признаками надвигающегося безумия.

Есть два типа людей, которые слышат голоса, звучащие только для них. Первых коснулись Боги. Вторые сходят с ума. К какому типу относится Избранный, покажет время.

Добравшись до следующей гостиницы, Девлин остановился в ней, хотя только-только миновал полдень. Дидрик и Стивен переглянулись и тем не менее смолчали. Отдав одежду на стирку хозяйке, воин внимательно осмотрел свое снаряжение. Как всегда, он раньше остального позаботился об оружии. Нападение наемных убийц напомнило ему, что нельзя рассчитывать на безопасное путешествие. Перед тем как убрать метательные ножи в ножны, Девлин тщательно смазал их маслом. Потом он пересчитал стрелы, выискивая следы ржавчины.

Однообразная знакомая работа успокаивала, потому что была призвана защитить от привычных и понятных опасностей. От преследующего же его духа Девлин никак не мог оградиться. А вот противников из плоти и крови можно сразить острой сталью и силой мышц.

Им повезло, что за всю дорогу на них напали только один раз. С тех пор они не теряли бдительности, но не заметили и следа врагов. По пятам не крались темные фигуры, в кустах не таились засады. Может быть, им удалось обогнать преследователей. А может быть, они решили поехать вперед и поджидать их в Альварене вместо того, чтобы пытаться угадать, по какой дороге поедут путники.

Или недруги догадались, что убивать Девлина нет необходимости. Не стоит марать руки, ведь он все равно обречен. Он не справится со своей задачей, как подсказывает голос в голове в минуты отчаяния.

Нет, пообещал себе Девлин. Он не сдастся. Он найдет проклятый меч и отвезет его обратно в Джорск. Какая разница, сам он выбрал свой путь или выбрали за него? Он принес священную клятву служить как Избранный и защищать народ Джорска до последней капли крови. Ни глупая судьба и ни предательские Боги не заставят его отступиться от своих слов.

Тем же вечером после обеда Девлин позвал к себе Дидрика и Стивена. В качестве примиряющего жеста он попросил хозяйку гостиницы принести кувшин вина. Стивен налил темно-красную жидкость в три кубка и подал их друзьям. Избранный из вежливости сделал глоток и отставил в сторону свою чашу. Если у тебя душа не на месте, не стоит отуманивать разум вином.

– Завтра мы доберемся до Альварена, – сказал Девлин.

– Да, то же самое говорит трактирщица.

– Ты ждешь каких-то проблем? И поэтому велел нам проверить свое снаряжение? – спросил Стивен.

– Это всего лишь предосторожность. Нам надо быть настороже. За долгие годы мой народ научился жить в мире с армией и королевским наместником. Но я не знаю, как они поведут себя, узнав, что среди них Избранный. В лучшем случае ко мне отнесутся как к предателю.

– Или же Дети Инниса попытаются убить тебя, надеясь призвать народ к восстанию, – сухо дополнил Дидрик.

Тоже возможно, хотя Девлин сомневался, что Дети Инниса достаточно организованы, чтобы начать настоящее восстание. С тех пор как Дункейр потерял независимость, такие отряды время от времени появлялись. Обычно они состояли из молодых людей, которые собирались в тавернах и оплакивали былую славу родной страны. И самое большее доходили до мелких пакостей правительству.

Когда же им в головы приходили мысли о насилии, последствия бывали быстрыми и кровавыми. Поэтому равновесие в Альварене сохранялось, и пусть никто не был полностью удовлетворен положением вещей, обе стороны не желали рисковать, представляя последствия войны.

Вряд ли что-нибудь изменилось с тех пор, как он уехал из города.

– Если нам повезет, мы пробудем в Альварене ровно столько, чтобы забрать меч, закупить припасов для путешествия и отправиться обратно в Кингсхольм.

– И ты уверен, что там именно тот меч, что мы ищем, – проговорил Дидрик. Его слова не содержали вопроса.

– Другого быть не может. Меркей знал его так же хорошо, как и я, и сообщил, что мастер Рорик оставил клинок для меня в зале гильдии. Это мое наследство. – От осознания этого Девлина охватывало чувство горечи, которое не смыть вином.

Дидрик задумчиво потер подбородок, а Стивен внимательно изучал напиток в собственном кубке. Ни один из них не желал встречаться взглядом с Избранным, и кто мог винить их в этом? Любому человеку нравится думать, что он сам пробивает себе дорогу в этом мире, однако меч свидетельствовал, что судьба Девлина была предрешена давным-давно.

– Ты говоришь, что твой народ не любит нас. А если они откажутся вернуть меч? Что тогда?

Да, кому, как не Стивену, озвучивать самые тайные страхи Девлина?

– По закону и обычаю он мой. У них нет выбора.

– А вдруг они все же откажутся?

– Я сам заберу его. Силой, если потребуется. Именно поэтому для начала мы отправимся к наместнику. С одной стороны, чтобы вежливо сообщить, что я нахожусь в его землях, с другой – чтобы договориться о военной помощи в случае надобности.

Лорд Коллинар, граф Тирнаха, был королевским наместником Дункейра и командующим расквартированных там войск. Как наместник, он подчинялся непосредственно королю. Как маршал – был подотчетен Девлину, генералу армии. Общение с лордом Коллинаром обещало быть непростым, особенно учитывая происхождение Избранного.

Этот человек правил Дункейром последние двенадцать лет. В самом начале своего наместничества он прославился как жесткий и справедливый человек, выполняющий джорскианские постановления, но воздерживающийся от жестокости. Его немало хвалили за то, что он открыл Новые Земли и предложил их не джорскианским поселенцам, а обделенным кейрийцам. Впрочем, злополучные поселения в итоге стоили наместнику почти всего доброго отношения, заслуженного долгими стараниями.

Девлин знал о лорде Коллинаре только понаслышке. Согласно дворцовым сплетням, консерваторы считали его угрозой себе, а потому сумели изгнать в далекий Дункейр. И одно то, что граф – враг герцога Джерарда, не делало его другом Избранного. Предстоит вынести собственное суждение о Коллинаре, чтобы решить – какую часть правды можно ему открыть.

Девлин покачал головой, стараясь отбросить черные мысли.

– Ты мало рассказал нам об Альварене, – сказал Стивен. – На что похож город? Есть ли там большие дома? Что за народ там живет?

Воин с благодарностью воспринял смену темы и принялся описывать Альварен. Прошло больше трех лет с тех пор, как он в последний раз бродил по улицам города, где родился, и теперь жаждал снова вернуться туда, пусть всего лишь на несколько дней. Отринув дурное настроение, Девлин рассказывал о тех местах, которые некогда хорошо знал. Завтра хватит времени на то, чтобы подумать о насущных проблемах.

XV

– Если бы не почтовый голубь от командующего Уиллемсона, вы бы застали меня врасплох, – сказал лорд Коллинар. – Вам следовало послать весточку, и я бы приготовился к вашему прибытию.

При въезде в Альварен их встретил отряд солдат, которые настоятельно предложили проводить Девлина и его товарищей к королевскому наместнику. Поскольку это совпадало с желаниями воина, он согласился.

Наместник запомнился Избранному как огромный человек, воплощение всего зла, постигшего Дункейр. На самом же деле лорд Коллинар оказался человеком средних лет, немного ниже ростом, чем Девлин. У него было круглое лицо и седеющие волосы, заплетенные в воинскую косу. От долгих лет легкой жизни правитель заметно располнел.

– А какие приготовления вам требовались? – спросил Девлин спокойно, не торопясь садиться, так что и лорду Коллинару пришлось стоять. Это был дешевый трюк, но удобный, если требуется заставить человека почувствовать себя неловко в вашем присутствии.

– По меньшей мере вам приличествует эскорт. Не знаю, о чем думал командующий Уиллемсон…

– Он подчинился приказу. Мне не требовалось сопровождение.

– Сейчас в стране беспокойно, безопасных мест для путешественников из Джорска нет. Такой маленький отряд, как ваш, – прекрасная мишень.

– В отчетах королю вы не упоминали о проблемах.

– Королю докладывают то, что он хочет слышать. Его величеству неинтересно знать о сложностях управления непокорной провинцией, поэтому я не обременяю его своими проблемами.

– Королю рассказывают правду, невзирая на то, приятная она или нет.

Лорд Коллинар внимательно посмотрел на Девлина, словно пытаясь оценить, насколько он серьезен, потом широко улыбнулся.

– И не сомневаюсь, что именно так вы и поступаете. Неудивительно, что Джерард вас ненавидел. Должно быть, вы всех довели до белого каления.

Девлин поборол желание улыбнуться в ответ. Он не хотел чувствовать общность с этим человеком. Ему требовалось от него уважение и готовность к сотрудничеству – и только. Девлин не желал дружить с человеком, символизировавшим порабощение кейрийцев.

– Зима всегда тяжелое время в городе, и я не знаю, как отнесутся к вашему приезду. Если бы вы спросили меня, я бы не посоветовал ехать сюда в это время.

Отчасти он был прав. Когда долгим месяцам зимних дождей и серого неба не видно ни конца ни края, люди делаются более раздражительными, часто вспыхивают ссоры. Но сейчас только середина зимы. Самый тяжелый период впереди. В прошлом народные волнения случались в конце зимы, когда запасы продовольствия подходили к концу или людей мучила лихорадка. А пока Девлин и его друзья должны быть в безопасности. По крайней мере некоторое время.

– Я хорошо знаком с Альвареном. Я прожил здесь большую часть своей жизни, как вам, должно быть, известно.

– Разумеется, мой лорд, – вспыхнул лорд Коллинар.

– А если мое присутствие здесь может создать определенные проблемы, так вам стоило подумать об этом прежде, чем посылать мне навстречу отряд солдат. Я напоминал генерала, торжественно проезжающего по побежденному городу. Конечно, скрыть мой приезд не удалось бы, но лучше придать моему визиту неофициальный характер, нежели связывать его с армейскими делами.

– Я сделал то, что считал нужным, чтобы обеспечить вашу безопасность. И когда вы будете уезжать, я непременно отправлю с вами эскорт.

– Вы сделаете, как я прикажу, иначе окажетесь на дороге, ведущей в Кингсхольм, – заявил Девлин. Он встретился с Коллинаром глазами, пока тот не уступил ему и не отвел взгляд.

Через некоторое время наместник холодно спросил:

– Могу я узнать причину вашего приезда? Вряд ли Избранного увела так далеко от Кингсхольма пустая прихоть, тем более в середине зимы.

Девлин поколебался, а потом понял, что нет причин скрывать от него правду. В конце концов, для выполнения поставленной задачи ему еще может понадобиться помощь Коллинара и его солдат.

– Я приехал за мечом.

– Мечом?

– Сияющим Мечом.

Коллинар еще раз внимательно оглядел Девлина, затем подошел к окну своего кабинета, выходящему во двор, где тренировались солдаты.

– Этот меч искали много десятилетий, без конца тревожа руины Инниса и павших там людей. А теперь вы думаете, что достигнете успеха там, где потерпели поражение столь многие?

– Да, – ответил Девлин.

– Это глупая затея, – покачал головой Коллинар. – Долг призывает вас оставаться в Кингсхольме, и все же вы оставляете свои обязанности и тратите время, рыская среди руин? Я слышал, что вы человек чести, но, видимо, меня неправильно информировали.

Это было смертельное оскорбление. Девлин положил правую руку на рукоять меча и все же не стал его обнажать. Он понимал, что Коллинар специально подзуживает его, надеясь, что в ярости Избранный проболтается о том, что держит в тайне. Два года назад воин мог бы купиться на такую уловку, но с тех пор он прошел через многие словесные баталии в Королевском Совете и имел дело с куда более хитроумными людьми, чем Коллинар.

Вместо этого он глубоко вздохнул.

– Мне не требуются поучения, касающиеся моего долга. А что до меча, то причина неудач проста. Меч не в Иннисе. Он здесь. В Альварене.

– Вы уверены?

– Я видел его своими глазами больше пяти лет назад. Учтите, что мои слова не должны выйти за пределы этой комнаты. Если я узнаю, что вы кому-то проговорились, вас будут судить за измену.

– Понимаю, – проговорил лорд Коллинар, хотя по выражению его лица было ясно, что он в недоумении. – Чем я могу вам помочь?

– В настоящий момент мне нужно жилье для меня и моих спутников. Также требуется собрать провизию, чтобы мы смогли отправиться в обратный путь, как только справимся со своей задачей. Я должен вернуться в Кингсхольм до весеннего Королевского Совета.

– Разумеется, – отозвался Коллинар. Впрочем, Девлин сомневался, что наместник понимает, насколько важным будет приближающийся Совет. Да и как он мог осознавать это? Коллинар провел большую часть последних двенадцати лет здесь, в Дункейре. Если он вынужден полагаться на официальные сообщения, то ему неоткуда знать об истинном положении в королевстве, где приграничные провинции находятся на грани катастрофы. Даже при дворе маска приличия не могла скрыть нарастающую панику.

Приближалась война. Девлин это нутром чуял. И когда она начнется, его место будет в Джорске. Он должен вести армию в битву. Нельзя позволить недругам задержать его.

* * *

Когда Девлин вышел из дома наместника, Дидрик вытянулся в струнку и приветствовал его, коснувшись правой рукой левого плеча. Лейтенант успел облачиться в парадную зеленую форму. Серебряные шнуры на плечах показывали, что он личный помощник Избранного. Рядом с Дидриком стояли шестеро солдат, тех самых, что проводили их через город. Воинов возглавляла молодая женщина в форме капрала. Поймав взгляд Девлина, она прижала руку к сердцу и склонила голову. Рядом с ней солдаты стояли навытяжку, устремив взгляд вперед.

Воин кивнул им в знак приветствия. Поговорив с наместником и приняв от него предложение гостеприимства, Девлин задержался в доме Коллинара, только чтобы переодеться в парадную одежду. Обычно он старался не обременять себя тяжелой и неудобной формой, и сегодня он облачился в нее из уважения к членам гильдии, которые некогда были равны ему. Кроме того, такая одежда должна была напоминать, с кем они имеют дело.