«Как можно узнать, является ли ларан безусловным злом? — подумала Рената. — Кайрил использовал дар, унаследованный от родителей, для полезного и нужного дела».

— Вот как, Кайрил? — спросил Донел, думавший о своем. — Значит, мы родственники.

— Это правда, мастер Донел, хотя я никогда не стремился оказаться на виду у ваших благородных родичей. За исключением вас они все очень гордые господа, и моя мать была для них слишком простой женщиной. А я не нуждаюсь в их подачках.

Дорилис доверчиво взяла Кайрила под локоть.

— Значит, мы с вами тоже родственники! — воскликнула она. — Вот здорово!

Он улыбнулся и погладил ее по щеке.

— Вы похожи на свою мать, маленькая леди. У вас ее глаза. Если будет на то воля богов, вы унаследуете и ее нежный голос. А обходилась она со всеми запросто — так же, как вы.

«Как она умеет очаровывать людей, когда не капризничает и не становится невыносимо высокомерной! — подумала Рената. — Да, в этом девочка похожа на мать».

— Иди сюда, Дорилис. Посмотри на грозу. Ты можешь видеть, куда она двинется дальше?

— Да, разумеется. — Дорилис прищурилась, комично сдвинула брови, стараясь сосредоточиться. Эллерт взглядом попросил у Ренаты разрешения задать вопрос ее ученице.

— Гроза движется по прямой? Ее направление не изменится?

— Это ужасно трудно объяснить, родич, — ответила Дорилис. — Грозовой фронт может двинуться в одну сторону или в другую, в зависимости от перемены ветра. Я вижу два пути, куда он может подуть.

— Но направление остается неизменным? — настаивал Эллерт.

— Да, если только я не попытаюсь изменить его.

— Ты можешь это сделать?

— Дело не в том, что я могу это сделать. — Дорилис нахмурилась еще сильнее, лихорадочно подыскивая слова, о существовании которых она еще не подозревала. — Но я вижу все направления, куда он может двинуться. Ладно, давайте я лучше сама покажу вам.

Вступив в поверхностный контакт с ее разумом, Эллерт начал ощущать массивные, громоздящиеся друг на друга кучевые облака. Сейчас он мог проследить то место, где гроза находилась сейчас, где она была раньше, и, как минимум, четыре направления, куда она могла двинуться.

— Но то, что будет, нельзя изменить, не так ли? — озадаченно спросил он. — Гроза движется по собственным законам, Дорилис, и ты ничего не можешь с ней поделать.

— Есть места, куда я могу направить ее, — отозвалась Дорилис после короткого молчания. — И есть места, где это невозможно, потому что там неподходящие условия. Это похоже на горный ручей. Если я набросаю в русло большие камни, вода будет огибать их. Она может зайти как с одной, так и с другой стороны, но я не могу заставить поток выйти из русла или повернуть вспять. Разве ты не понимаешь, кузен? Я не могу объяснить, — жалобно добавила девочка. — От этого у меня начинает болеть голова. Позволь мне показать тебе. Видишь?

Она указала на тучу, напоминавшую формой наковальню. Эллерт настроился на ее сознание и внезапно увидел наиболее возможный путь движения грозового фронта, вместе с другими, менее вероятными маршрутами, пересекавшимися и накладывавшимися друг на друга. А затем странный ларан Дорилис слился с его собственным даром — расширившийся, непонятно изменившийся, но в основе своей оставшийся таким же. Юноша видел сразу все возможные варианты будущего; видел, куда может двинуться гроза, и видел, куда она повернуть не может …

Дорилис же могла выбирать между вариантами, сужая выбор возможностей до крайних пределов, принимая во внимание внешние силы, управлявшие ими…

«Вот так же я видел своего брата либо на троне, либо мертвым. Третьего не дано».

Эллерт испытал настоящее потрясение от проникновения в природу собственного ларана. Но Ренату занимали более практичные вещи.

— Значит, ты в самом деле можешь управлять грозой, Дорилис? Или просто можешь сказать, куда она двинется?

Эллерт последовал за ее мыслью. Было ли это обычным даром предвидения или чем-то подобным силе левитации, действующей на неодушевленные объекты?

— Я могу повернуть грозу в любом направлении, куда она может пойти, — ответила Дорилис. — Гроза может повернуть туда или туда, — она показала рукой, — но не туда, поскольку ветер не может так быстро измениться. Видите?

Она повернулась к Кайрилу:

— Возможно ли, что сейчас из-за молнии начнется пожар?

— Надеюсь, что нет, — сурово ответил лесничий, — но если грозовой фронт передвинется к Хай-Крэг — вон туда, где густые хвойные леса, то может начаться сильный пожар.

— Тогда мы не позволим молниям бить туда, — со смехом отозвалась Дорилис. — Никому не повредит, если молния ударит возле Пика Мертвеца, где и так уже все выгорело, верно?

Одновременно с ее словами гигантская бело-голубая вспышка с треском взрезала воздух, ударив в склон Пика Мертвеца. На мгновение наблюдавших ослепила ее яростная мощь. Через несколько секунд послышались раскаты грома.

Дорилис весело рассмеялась:

— Это гораздо лучше шутих и хлопушек, которые привозят к нам но Новый год!

И снова огромная молния прочертила небо сверкающим зигзагом, и снова девочка рассмеялась и восторженно захлопала в ладоши, обрадованная способностью сознательно использовать свой страшный дар. Один за другим бело-голубые разряды били в выжженные склоны Пика Мертвеца, Дорилис заходилась в припадках истерического смеха.

Кайрил не мигая смотрел на нее. Его глаза расширились от благоговейного ужаса.

— Колдунья, — прошептал он. — Королева бурь!

Затем молнии погасли, гром глухо пророкотал последний раз и умолк. Дорилис покачнулась и прислонилась к Ренате. Под ее глазами пролегли тени, волосы на лбу слиплись от пота. Она опять превратилась в ребенка, в усталую бледную девочку, обессилевшую от тяжелой работы. Кайрил осторожно взял ее на руки и понес вниз по короткой лестнице, ведущей на первый этаж. Рената последовала за ним. Лесничий положил девочку в постель.

— Пусть маленькая леди немного поспит, — сказал он.

Когда Рената наклонилась над девочкой, чтобы снять с нее обувь, Дорилис устало улыбнулась ей, закрыла глаза и тут же уснула.

Вернувшись к остальным, лерони молча села у окна. Донел вопросительно посмотрел на нее.

— Она уже спит, — сказала Рената. — Девочка не может летать в таком состоянии; она потратила слишком много сил.

— Если хотите, вы с маленькой леди можете поспать в моей постели, ваи домна, — застенчиво предложил Кайрил. — А завтра с рассветом я подам сигнал в долину, и пастухи пригонят для вас вьючных животных, чтобы вы могли вернуться домой верхом.

— Хорошо, посмотрим. Может быть, когда Дорилис немного поспит, у нее найдутся силы для полета в Алдаран.

Лерони встала у окна рядом с лесничим. Кайрил озабоченно хмурился.

— Смотрите, молния ударила вон там, в сухой лощине! — Он указал рукой направление. Несмотря на свое обостренное восприятие, Рената не могла заметить никаких признаков дыма, но не сомневалась, что Кайрил видел то, о чем говорил.

— Сейчас нет солнца, и я не могу подать сигнал, — сказал лесничий. — Когда оно появится, будет уже слишком поздно. Вот если бы я смог кого-нибудь предупредить…

«На пожарных станциях нужно иметь телепатов, которые в случае необходимости могли бы связываться с теми, кто находится в долине, — подумал Эллерт. — Если бы кто-то стоял на окраине деревни, вооруженный матриксом, то Кайрил или другой лесничий мог бы сообщить ему о пожаре».

Но Донел думал о настоящем.

— У тебя есть противопожарные химикаты, которые я привез из Трамонтаны, — обратился он к Кайрилу. — Я полечу туда на планере и распылю их там, где ударила молния. Пена заглушит огонь, прежде чем пламя успеет распространиться.

Старый лесничий с тревогой посмотрел на него:

— Лорд Алдаран будет недоволен, если я подвергну его приемного сына такой опасности.

— Боюсь, дружище, ты уже не можешь позволить мне решать, что я должен делать, — возразил Донел. — Я взрослый человек, управляющий замка Алдаран, и несу ответственность за благополучие всех, кто живет в долине. Пожар не опустошит их земли, если я смогу помешать этому.

Донел повернулся, бегом спустился по лестнице, миновал комнату, где спала Дорилис, и вышел на улицу. Кайрил и Рената торопливо последовали за ним. Он уже начал застегивать на себе летное снаряжение.

— Дай мне химикаты, Кайрил.

Лесничий вручил ему запечатанный цилиндр с водой и пакет с химикатами. В смеси вода и химикаты превращались в белую пену, многократно превышавшую по объему размер первоначальных ингредиентов и способную сбить пламя на больших участках пожара.

Донел вышел на открытое место, но, прежде чем он успел разбежаться для взлета, Рената остановила его:

— Донел, разреши мне лететь с тобой!

— Нет, — мягко сказал он. — Ты еще слишком неопытна, Рената. Существует опасность, пусть и небольшая…

— Я не придворная дама, которую нужно защищать от любых опасностей. — Ее голос дрогнул от негодования. — Я опытный специалист из Башни Хали и привыкла разделять опасность со всеми, кому она угрожает.

Донел сделал шаг вперед, положил руки на плечи Ренаты и заглянул ей в глаза.

— Знаю. Но у тебя еще нет опыта для сложных полетов. Я лишь потеряю время, останавливаясь и проверяя, что с тобой, а сейчас нужно действовать быстро. Позволь мне лететь одному, кузина.

Он крепче обхватил ее плечи и на мгновение прижал к себе быстрым, импульсивным движением.

— Там не так опасно, как ты думаешь; во всяком случае, не для меня. Подожди меня здесь, карья.

Донел быстро поцеловал ее. Рената стояла, все еще чувствуя прикосновение его губ, и смотрела, как он разбегается, раскинув и слегка наклонив крылья, чтобы поймать ветер. Потом Донел взмыл вверх, подхваченный быстрым течением, выровнял планер и плавно заскользил вниз, в долину. Приложив руку козырьком к глазам, Рената видела, как планер уменьшился до размеров ястреба, потом ласточки, потом превратился в крошечную точку, парившую над облаками. Когда Донел пропал из виду, она протерла глаза и пошла обратно, к пожарной станции.

Эллерт стоял у окна, напряженно вглядываясь в даль.

— С тех пор как Дорилис показала мне, что она видит, я стал лучше управлять своим лараном, — сообщил он — Секрет заключается в том, чтобы быстро смещать восприятие от одного варианта будущего к другому и находить наиболее реальный.

— Я очень рада за тебя, кузен. — Рената знала, какой мучительной была борьба Эллерта с проклятьем его ларана, но, несмотря на свое неподдельное расположение к Эллерту — соратнику, другу, любовнику, — она сейчас просто не могла думать о нем. Все ее существо устремилось вовне, фокусируясь на крошечной пылинке, в которую превратился планер Донела, все еще паривший высоко над долиной, но мало-помалу снижавшийся вдоль края грозового фронта. Неожиданно все ее эмоции, вся эмпатическая сила ее ларана скользнула в личность и сознание другого человека. Она была Донелом. Она…

…летела высоко над долиной, ощущая туго натянутую сеть энергетических потоков, раскинутую в небе, — живую, пульсирующую под воздействием могучих сил. Донел широко развел пальцы, снимая неприятную щекотку статического электричества. Он летел, его внимание сосредоточилось сейчас на точке внутри лесного массива, указанной Кайрилом.

Тонкие струйки дыма, наполовину скрытые листьями и длинными, серо-зелеными иглами хвои… Огонь мог тлеть незаметно, в течение нескольких дней, прежде чем вспыхнет пожар, способный опустошить всю долину. Он хорошо сделал, что прилетел сюда. Этот участок леса находился совсем недалеко от поместья Хай-Крэг, дарованного Донелу приемным отцом.

«Я бедный человек. Мне нечего предложить Ренате, даже если такая леди согласится стать моей женой… Нечего, кроме этого бедного поместья, расположенного в местности, из года в год терзаемой пожарами. Я думал, что должен жениться и завести семью, однако сейчас мне кажется, что я слишком мало могу предложить своей леди. И почему я думаю, будто она захочет выйти за меня замуж?»

(Рената, застывшая в напряженной позе у высокого окна, неожиданно вздрогнула. Эллерт, собравшийся было что-то сказать, пристально посмотрел на нее и промолчал.)

Донел опускался все ниже. Он облетел небольшой участок, покрытый стелющимся дымом, и внимательно изучил местность, не обращая внимания на грозу, все еще бушевавшую наверху.

Теперь планер быстро снижался. Широкие крылья замедлили падение в достаточной мере, чтобы юноша мог приземлиться на ноги, но он все же упал, смягчив удар, выставив вперед руки. Он не стал тратить время, расстегивая летное снаряжение, а сразу же вытащил запечатанный цилиндр с водой из-за распорки. Сорвав печать зубами, сунул цилиндр под мышку и вскрыл небольшой пакет с химикатами. Потом высыпал химикаты в воду, поднял сделанный из гибкого материала цилиндр над клубами дыма и стал смотреть, как зеленая пена выползает наружу, быстро впитываясь в землю. Донел полил весь участок лесной поляны вокруг места возгорания. Дым исчез. Как и все, кто занимался тушением пожаров, Донел заново изумился тому, как быстро можно потушить пожар сразу после возгорания. Словно его никогда и не было!

«Огонь — самый непостоянный из элементов. Его легче всего вызвать, но труднее всего обуздать…» Слова появились в его разуме словно из ниоткуда и так же быстро пропали. Юноша сложил пустой цилиндр, все еще слабо пахнувший химикатами, и засунул его под одну из веревок летного снаряжения.

«Это было так просто. Почему Рената боялась за меня?» Но, посмотрев на небо, он нахмурился. Небо затянуло тучами, погода была явно неподходящей для полетов. Дождь еще не начался, но воздух был плотным, тяжелым. На склонах Пика Мертвеца бушевала гроза, и в свинцово-черных облаках почти непрерывно вспыхивали молнии, иногда ударяя в голую, безлесую землю.

Донел не боялся, поскольку ему часто приходилось летать на планерах в грозу. Нахмурившись, он несколько минут стоял неподвижно, изучая воздушные течения, линию фронта и ветры, пытаясь рассчитать наилучший маршрут для возвращения на пожарную станцию.

«По крайней мере, дождь на Пике Мертвеца залил последние искры…» Продолжая изучать небо, юноша расстегнул летное снаряжение, сложил крылья планера и сунул аппарат под мышку. Дальняя прогулка с волочащимися по земле крыльями была слишком утомительной, не говоря уже об опасности зацепиться за какую-нибудь корягу и сломать хрупкую конструкцию. Он поднялся по невысокому, но крутому склону холма, где можно было поймать ветер, снова застегнул на себе снаряжение и попытался взлететь. Но ветер был капризным и переменчивым. Дважды он разбегался, но каждый раз ветер резко менял направление и швырял его вниз. Донел споткнулся при приземлении и чуть было не вывихнул ногу.

Потирая ушибленные места, юноша встал и от души выругался. Неужели Дорилис снова играет с воздушными потоками, изменяя направление ветров и напряженность магнитных полей. Нет, разумеется, Эллерт с Ренатой удержали бы ее от подобных фокусов. Но если сестра все еще спит, взвинченная до предела событиями сегодняшнего дня — своим первым полетом и успешными попытками контролировать свой дар, — способен ли ее спящий разум так же играть стихиями, как и в бодрствующем состоянии?

Донел без энтузиазма рассматривал отдаленную вершину, на которой стояла пожарная станция. Не исключено, что ему придется добираться туда пешком. Он едва ли успеет до темноты. Сама тропа находилась в хорошем состоянии, так как припасы доставлялись на станцию через каждые десять дней; Донел слышал, что еще во времена деда дома Микела она была выровнена с помощью матрикса. Но все же ему не хотелось подниматься пешком.

Юноша снова посмотрел на небо, обостряя свою восприимчивость к воздушным течениям. Единственный достаточно устойчивый ветер, способный поднять его, ровно и мощно дул в направлении грозового фронта над Пиком Мертвеца. Однако если он поймает встречное течение, которое отнесет его обратно к пожарной станции… да, здесь имелась определенная доля риска. Если не справиться с ветром, его затянет в горнило бушующей грозы.

С другой стороны, если подниматься пешком, то большая часть пути пройдет в темноте. Это тоже опасно. Донел решил рискнуть. Он еще немного помедлил, проверяя надежность всех креплений, попробовал на прочность внутренние переборки и наконец выкинул пустую оболочку цилиндра для воды. Ее можно будет забрать в другой раз, ведь даже небольшой дополнительный вес может сыграть роковую роль при выполнении особенно рискованного маневра в воздухе. Потом разбежался, сфокусировался на своем матриксе, позволив ветру и левитации поднять себя вверх, и с облегчением почувствовал, как мощный ноток подхватил широкие крылья планера и понес его вперед и вверх.

Донел поднялся выше, мчась вместе с ветром, дующим с такой силой, что каждая деталь планера мелко вибрировала. В реве ветра, бившего ему в лицо, можно было различить высокую, напевную ноту. Он ощущал какой-то непонятный страх, отрешенный и возбуждающий. Его чувства обострились до предела, захваченные восторгом полета с огромной скоростью.

«Если я упаду, то разобьюсь вдребезги… но я не упаду!»

Деллерей парил, словно ястреб, глядя на раскинувшуюся внизу долину, на рваные края облаков над пожарной станцией, на грозовые тучи вокруг Пика Мертвеца, наползавшие друг на друга, огрызавшиеся вспышками молний… Сделав очередной круг, он поймал ветер, который понес его в нужном направлении; наклонив крылья, нырнул, отдавшись экстазу свободного полета. Не подозревая о присутствии разума Ренаты, находившейся в контакте с ним, он неожиданно подумал: «Хорошо бы Рената могла увидеть это моими глазами!» Каким-то образом экстатическое ощущение полета и ветра, гудевшего в переборках, слилось в его разуме с тем коротким мгновением, когда он обнимал Ренату, чувствовал прикосновение ее губ к своим…

Угрожающе сверкнула молния. Металлические скобы неожиданно вспыхнули голубоватым светом. По коже Донела пробежала электрическая щекотка, и он понял, что гроза начала двигаться вместе с ветром, быстро поворачивая над долиной в направлении пожарной станции. Он даже не мог спуститься вниз, имея на себе столь мощный электрический заряд. Если он прикоснется к земле, то умрет от удара током. Придется кружить до тех пор, пока заряд не рассеется. Наполовину оглушенный раскатом грома, он вдруг осознал, что очень испуган. Гроза двинулась не в ту сторону. Ее фронт должен был пройти над Пиком Мертвеца в соседнюю долину, но теперь поворачивал обратно. Донел вспомнил день рождения Дорилис, день смерти матери. Тогда гроза тоже была странной! Дорилис спала и видела сны о силе и ярости, бессознательно играя с потоками энергии. Но почему даже во сне она фокусирует их на брате?

«Неужели она догадалась, что она больше не является единственной женщиной в моих мыслях и в моем сердце?» Донелу с трудом удавалось сохранить равновесие. Он боролся с упорным нисходящим потоком, грозившим снести его на открытую площадку за пожарной станцией. Ему нужно было сделать еще один круг. Раскат грома снова оглушил его. Хлынул ливень, и юноша моментально вымок до нитки. В следующее мгновение он почувствовал, что очередная молния собирается ударить прямо в него, и из последних сил протянул ларан вовне — отклонить удар, направить его в другое место…

Вспыхнула молния, и Донел камнем полетел вниз, лишь чудом подхватив течение, которое могло вынести его на самый край открытой площадки за пожарной станцией. А если он промахнется, то перелетит на другую сторону, нелепо кувыркаясь со сломанными крыльями, и разобьется. В полубессознательном состоянии Донел заметил, как кто-то бежит к тому месту, где он может приземлиться. Голова моталась из стороны в сторону. Ноги коснулись земли; Рената подхватила юношу и прижала к себе за секунду до того, как момент его движения сбил ее с ног, и они вместе упали.

Усталая и потрясенная, Рената прижимала к своей груди голову потерявшего сознание Донела, Его лицо было холодным от дождя, и на какой-то ужасный миг лерони показалось, что он мертв, но потом, она ощутила теплоту его дыхания на своих губах, и мир снова вернулся к ней.

«Теперь я знаю, что такое „любить“. Не видеть перед собой ничего, кроме одного… держать его в своих объятиях и сознавать, что если бы он умер, то мне стало бы незачем жить…»

Она начала расстегивать ремни летного снаряжения, высвобождая Донела из-под чудесным образом уцелевшего планера. Но тут Деллерей открыл глаза, привлек Ренату к себе, их губы встретились. Наступила тишина. Кайрил с Эллертом подошли к ним, но влюбленные не замечали их. Они поняли, что отныне и навеки принадлежат друг другу.