Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Даркоувер (№2) - Королева бурь

ModernLib.Net / Фэнтези / Брэдли Мэрион Зиммер / Королева бурь - Чтение (стр. 22)
Автор: Брэдли Мэрион Зиммер
Жанр: Фэнтези
Серия: Даркоувер

 

 


— Я не привык к требованиям, — произнес он. — Мой брат из Скатфелла может законно просить меня о том, что подобает получать вассалу от верховного лорда. А потому передай своему хозяину мое неудовольствие: он не вправе требовать от меня того, о чем может лишь просить в соответствующих выражениях.

— Я передам ему эти слова, — ответил посланец.

Эллерт понял, что видит глашатая — специально обученного оратора, способного в течение нескольких часов дословно передавать речь или содержание разговора без малейших изменений в построении фраз и произношении слов. Он был уверен, что слова лорда Алдарана будут в точности переданы Скатфеллу, вплоть до мельчайших интонаций.

— Итак, лорд Алдаран, услышь слова Ракхела из Скатфелла, обращенные к его брату из Алдарана.

Осанка посланца и даже тембр его голоса изменились. Хотя он был человеком невысокого роста, иллюзия казалась полной, словно сам лорд Скатфелл стоял в зале. Донел различал в речи глашатая знакомые добродушно-оскорбительные нотки, характерные для Ракхела.

— Поскольку в последнее время ты, брат, отдал некоторые незаконные и скандальные распоряжения, касающиеся наследства Алдаранов, то я, Ракхел из Скатфелла, хранитель и законный наследник Домена Алдаран, обязавшийся поддерживать и защищать Домен, буде болезнь, умственное расстройство или же преклонный возраст сделают тебя непригодным к этому, объявляю тебя немощным, выжившим из ума и неспособным принимать какие-либо решения от лица Домена. Я, Ракхел из Скатфелла, готов принять на себя владычество над Доменом от твоего имени. А посему я требую… — при этом слове кулаки лорда Алдарана судорожно сжались, — требую от тебя немедля передать в мое распоряжение замок Алдаран и твою дочь-недестро, Дорилис из Рокравена, для ее бракосочетания ради высшего блага нашего Домена. Что касается предателя Довела из Рокравена, прозванного Деллереем и незаконно употребившим твою немощь и слабоумие во зло и бесчестие нашему роду, то я, законный регент Алдарана, готов пощадить его при условии, что он покинет замок Алдаран до рассвета и уйдет куда пожелает. Да не ступит более его нога в пределы наших земель, иначе он будет объявлен вне закона и убит, как дикий зверь, руками любого из моих подданных.

Донел застыл. Его губы сжались в тонкую линию.

«Он хочет владеть замком Алдаран», — подумал Эллерт. Возможно, сначала Донел был готов отступить в сторону ради родственников старого лорда, но теперь очевидно, что он привык думать о себе как о законном наследнике приемного отца.

Глашатай продолжал речь. Тембр его голоса и поза стали другими. Хотя Эллерт уже видел эту технику, его поразила быстрота этой перемены.

— В добавление к сказанному я, Дамон-Рафаэль из Элхалина, законный король Доменов, требую от Микела Алдаранского немедленно выдать мне предателя Эллерта Хастура из Элхалина и его жену, Кассандру Эйлард. Им будет предъявлено обвинение в заговоре против короны, а ты, Микел Алдаранский, должен предстать передо мной для обсуждения контрибуции, причитающейся правящему дому Тендары с рода Алдаранов, дабы во время моего правления ты и далее мог бы мирно здравствовать в своем Домене.

Голос посланника и его осанка снова изменились, и перед ними опять предстал Ракхел из Скатфелла.

— А ежели ты, брат мой, откажешься от какого-либо из этих требований, то я буду вынужден силой взыскать их с тебя и твоих подданных, буде то окажется необходимым.

Глашатай поклонился и замолчал.

— Дерзкое послание, — наконец произнес Алдаран. — И если рассудить по справедливости, то передавшего его следует повесить на самой высокой башне замка, так как, служа моему брату, он тем самым поклялся служить и своему верховному лорду, то есть мне. В таком случае почему бы мне не обойтись с тобой как с предателем, друг мой?

Посланец побледнел, но на его лице не отразилось никаких эмоций.

— Эти слова принадлежат не мне, мой лорд, но твоему брату из Скатфелла и его величеству из Элхалина, — ответил он. — Если они оскорбили вас, сир, то я умоляю вас подвергнуть наказанию тех, кто произнес слова, а не гонца, повторяющего их по приказу.

— Что ж, ты прав, — мягко сказал Алдаран. — К чему наказывать щенка, когда раздражает меня лаем старый пес? В таком случае передай лорду Скатфеллу мое послание. Скажи ему, что я, Микел Алдаранский, нахожусь в здравом уме и твердой памяти и являюсь его верховным лордом по клятве и обычаю. Передай ему, что ежели бы мне вздумалось вершить правосудие, то я бы лишил его владения в Скатфелле, которое он удерживает лишь моей милостью, и объявил бы вне закона на своей земле, удостоив его той же участи, которой он вознамерился подвергнуть законного мужа моей дочери. Передай далее моему брату: что касается Дорилис, то она уже сочеталась браком ди катенас и ему не стоит беспокоиться о поисках мужа для нее. А что до лорда Дамона-Рафаэля из Элхалина, скажи ему, что я не знаю, кто правит за Кадарином и мне нет до этого дела. В пределах этого Домена я не признаю никакого правления, кроме своего собственного. Но если он, как будущий король на троне Тендары, направит мне приглашение на свою коронацию, то мы сможем обсудить с ним вопросы обмена дипломатическими любезностями. Лорда Эллерта Хастура я с почетом принимаю в своем доме, и он волен ответить лорду Элхалину что пожелает или же не отвечать вовсе.

Эллерт облизнул губы, с опозданием осознав, что даже этот почти незаметный жест будет досконально воспроизведен глашатаем, стоявшим перед ним. Но было уже поздно сетовать на свою слабость.

— Передай моему брату Дамону-Рафаэлю, что я приехал в Алдаран, выполняя его волю, и верно исполнил все, о чем он меня просил. Так как моя миссия завершена, то я заявляю о своем праве избрать место жительства по своему усмотрению, не советуясь с ним.

«Плохой ответ», — подумал он и быстро добавил:

— Скажи далее, что климат Хали оказался вреден для здоровья моей жены и потому я забрал ее из Башни ради ее блага и безопасности.

«Пусть Дамон-Рафаэль подавится!»

— И наконец, передай, что я не замышлял и не замышляю никаких заговоров против короны, являясь верным слугой Феликса, сына усопшего короля Региса. Ежели Феликс, будучи законным королем в Тендаре, призовет меня для защиты трона от изменников, то я нахожусь в его полном распоряжении. А тем временем я остаюсь здесь, в Алдаране, дабы у законного короля не было оснований обвинить меня в заговоре с целью захвата власти.

«Вот теперь все, окончательно и бесповоротно, — подумал он. — Я мог бы передать брату изъявления покорности и объяснить, что, будучи гостем Алдарана, не могу поднять руку на хозяина дома. Но вместо этого я объявил себя его врагом».

Эллерт противился искушению заглянуть в будущее своим лараном и посмотреть, что может произойти, когда Дамон-Рафаэль и лорд Скатфелл получат это послание. Он мог предвидеть сотню вариантов развития событий, но лишь одному из них было суждено воплотиться в действительности, и потому не стоило тревожить свой разум остальными девяноста девятью.

Пока глашатай запоминал ответы, в приемном чертоге царила тишина.

— Мои лорды, — наконец сказал он. — Те, кто послал меня, предвидели подобный ответ и потому приказали мне передать следующее: Донелу из Рокравена, прозванному Деллереем, что он объявляется вне закона на этой земле и любой, кто убьет его, начиная с этого дня, не понесет никакого наказания. Предателю Хастуру мы не предлагаем ничего, кроме милосердия его брата, буде он явится и отдаст себя в его распоряжение до конца этого дня. Что до Микела Алдаранского, то он должен сдать замок Алдаран со всеми его обитателями вплоть до последней дочери и ребенка, иначе мы возьмем его приступом.

Снова наступило долгое молчание.

— В последнее время я не собирался в поездку по своему Домену, — медленно произнес лорд Алдаран. — Если в пору, предназначенную для весеннего сева и других сельскохозяйственных работ, мой брат из Скатфелла не может придумать ничего лучшего, чем сидеть у меня перед воротами, подобно цепному псу, он может оставаться здесь так долго, сколько ему заблагорассудится. Однако если он причинит хоть малейший вред женщине или мужчине, ребенку или животному, находящемуся под моей протекцией, или же заступит за линию моих укреплений, то я сочту это достаточным, чтобы уничтожить его армии и конфисковать поместье в Скатфелле. Что до него самого, то если он попадет мне в руки, то будет повешен как предатель и изменник.

Глашатай поклонился.

— Мой лорд, ваше послание будет передано дословно.

Он повернулся и вышел из зала вместе со знаменосцем. Еще прежде, чем за ним закрылись двери, Эллерт безошибочно понял, что сулит будущее.

Война.

С другой стороны, он и так в этом не сомневался.



Долго ждать не пришлось. Через час после отъезда глашатая дождь огненных стрел обрушился на замок. Многие стрелы ударялись о камень, не причиняя вреда, но некоторые падали на деревянные крыши или на фураж, сложенный во внутреннем дворе. Снова были пущены в ход ведра с водой, и пламя быстро угасало, не успев распространиться.

Затем наступило затишье. Но на этот раз угрожающее — передышка перед новым натиском. Донел распорядился обильно полить все оставшееся сено и деревянные крыши водой из колодцев. Но огненные стрелы были лишь формальным ответом на вызов.

В замке все были готовы к осаде. Заставы были расставлены на каждой тропке, ведущей наверх, на тот случай, если кто-нибудь прорвется через внешнее кольцо укреплений, опоясывавших гору. Фураж и провизию заготовили заранее. Несколько колодцев внутри замка питались из горных источников в скале. Осажденным оставалось лишь ждать.

Ожидание длилось три дня. Дозорные, которые несли стражу в наблюдательной башне и на внешних постах, докладывали, что во вражеском лагере не наблюдается никакого движения. Но на следующее утро Донел услышал во дворе тревожные крики и пошел выяснить, что случилось.

Стражники готовили завтрак на кострах, обложенных камнями в дальнем конце двора, но повара и конюхи, поившие животных, в страхе смотрели на воду, текущую из труб, — густую, красную и вязкую. Цветом, консистенцией и даже запахом она напоминала свежепролитую кровь. Эллерт, подошедший с другой стороны, увидел искаженные страхом лица и понял, что дела обстоят скверно. Успех в отражении вражеской осады почти целиком зависел от водоснабжения. Если Скатфелл каким-то образом смог испортить источники, питавшие замок, защитники не смогут продержаться больше двух-трех дней. Уже на следующее утро начнут умирать некоторые животные, затем настанет очередь детей…

Он взглянул на вязкую жидкость, струившуюся из труб.

— Это вода только из одного источника или другие тоже загрязнены? — спросил он.

— Я ходил на кухни, дом Эллерт, — сообщил один из людей. — Там то же самое.

Дом Микел, вызванный из своих покоев, наклонился над жидкостью, подставил ладонь, поморщившись от запаха, поднял пригоршню ко рту и попробовал ее. Секунду спустя он пожал плечами и сплюнул:

— Хотел бы я знать, как они добрались до колодцев. Ответ прост: они не могли до них добраться, а следовательно, это наваждение.

Он прикоснулся к матриксу, висевшему у него на шее, и набрал в рот еще жидкости. Когда он выплюнул ее, все увидели, что это чистая вода.

— Иллюзия, — пренебрежительно бросил он. — Весьма реалистичная и отвратительная, но тем не менее иллюзия. Вода нормальная; они лишь наложили на нее заклятье, так что она выглядит и, хуже того, пахнет как кровь.

Эллерт тоже наклонился и сделал глоток, ощутив позыв тошноты, потому что по всем внешним признакам он пил свежепролитую кровь… Но это оказалась обычная вода, несмотря на отвратительный вкус и запах.

— Значит, нам предстоит колдовская война? — спросил один из стражников, качая головой. — Никто не может пить такое!

— Говорю тебе, это вода, и притом отличная, — раздраженно возразил Алдаран. — Они всего лишь сделали ее похожей на кровь.

— Да, мой лорд, по вкусу и по запаху, — согласился повар. — И готов поспорить, теперь никто не сможет ее пить.

— Ты будешь ее пить или умрешь от жажды, — нетерпеливо сказал Донел. — Пойми, друг, все происходит лишь в твоем воображении. В твоей глотке эта жидкость превратится в воду, как бы она ни выглядела.

— Но животные в любом случае не станут ее пить, — заметил пожилой конюх. И в самом деле: из конюшен и овинов доносилась беспокойная возня. Почуяв запах крови, взбудораженные животные лягались и пятились, налетая друг на друга.

«Да, это серьезно, — подумал Эллерт. — Все животные боятся запаха крови. Более того, люди тоже испуганы, поэтому мы должны как можно скорее доказать им, что ничего страшного не произошло».

— Что ж, — вздохнул лорд Алдаран. — Я надеялся, что мы сможем просто не обращать на это внимания, но, видимо, ошибался.

Можно было заставить людей не обращать внимания на вид и вкус воды, но это неизбежно повлияло бы на боевой дух армии. Для животных тем более запах и вкус были реальными, и они вполне могли умереть от жажды рядом с огромными запасами воды.

— Эллерт, я не имею права просить тебя о помощи в обороне моей крепости, — сказал лорд Алдаран.

— Мой брат присвоил себе королевский титул и не собирается считаться с вашими правами, — отозвался Эллерт. — Если меня возьмут в плен, я не проживу и нескольких часов.

— Тогда, во имя семи преисподен Зандру, давай разберемся, что они сотворили с нашей водой!

— У них есть по меньшей мере один ларанцу с матриксом, — рассуждал Эллерт. — А может быть, и несколько, но это простое заклятье. Я посмотрю, что можно сделать.

— Донел понадобится мне здесь для обороны внешних укреплений, — мрачно промолвил Алдаран.

Эллерт кивнул и повернулся к одному из слуг, зачарованно смотревшему на воду, алым потоком струившуюся из трубы.

— Разыщи леди Кассандру, леди Ренату и Маргали, — приказал он. — Попроси их как можно скорее присоединиться ко мне в наблюдательной башне. С вашего разрешения, лорд, — добавил он, повернувшись к дому Микелу. — Это достаточно уединенное место, и там мы сможем спокойно работать.

— Ты можешь отдавать любые распоряжения, которые сочтешь нужными, родич, — сказал лорд Алдаран.



— Вы знаете? — спросил Эллерт, когда женщины присоединились к нему в верхнем чертоге наблюдательной башни.

— Разумеется, — с усмешкой отозвалась Рената. — Моя горничная забилась в истерике, когда пошла наполнять ванну. Она закричала, что из труб течет кровь. Я уже тогда заподозрила иллюзию, но служанок убедить не удалось.

— Мне тоже, — сказала Маргали. — И хотя я понимаю, что это иллюзия, мне кажется, я скорее буду ходить грязной, чем умоюсь этой водой. Дорилис ужасно испугалась, бедная девочка. У нее был очередной приступ пороговой болезни. Я надеялась, что она быстро выздоровеет, но при таких эмоциональных нагрузках…

— Нужно выяснить, как это было сделано, — заявил Эллерт. — Кассандра, ты Наблюдающая, но у Ренаты больше опыта. Рената, ты согласна возглавить круг?

— Нет, Эллерт, — сдавленно ответила Рената. — Я… мне нельзя.

Кассандра сразу же сообразила, в чем дело. Обняв молодую женщину, она заглянула ей в глаза.

— Ты беременна, Рената? — Кассандре с трудом верилось — ведь Рената сама говорила ей… Но что сделано, то сделано. — Что ж, хорошо. Оставайся вне круга. Если хочешь, можешь наблюдать за нами, хотя не думаю, что это понадобится. Ты готова, Маргали?

Голубой свет начал переливаться над тремя матриксами, когда владельцы сфокусировались на них. Через некоторое время Кассандра кивнула. Заклятье действительно оказалось очень простым.

— Нам нужно лишь подтвердить уже созданное природой, — сказала она. — Вода должна быть тем, что она есть на самом деле, и ничем более.

Соединившись, они погрузились в переплетение энергетических потоков, повторяя простейшую формулу, древнюю схему земных элементов: «Земля и воздух, вода и огонь, глина и камень, небо и ветер, снег и дождь…» Когда ритм природы начал двигаться с ними и внутри их, Эллерт ощутил, что даже Рената подключилась к заклятью: возможность вжиться в естественный ритм, вместо того чтобы извращать его, не могла причинить вреда ее еще не родившемуся ребенку. Процедура лишь подтверждала его принадлежность природе, общность с окружающим миром. Рассеяв энергетическую вибрацию, наложившую иллюзию на источники под замком, они поняли, что наваждение рассеялось. Еще некоторое время они поддерживали контакт с ровным, умиротворяющим ритмом природы, чувствуя, что Дорилис, Донел и лорд Алдаран — все обитатели замка, имевшие матрикс и обладавшие хотя бы крупицей ларана, подключились к ним. Все остальные, от людей до самых малых тварей, смутно ощущали ровную пульсацию. Даже солнце, казалось, на мгновение засияло ярче, чем раньше.

«Вся природа едина, все находится в гармонии…» Для Кассандры, любившей музыку, это было похоже на грандиозный аккорд, могучий и дышащий безмерным покоем, постепенно замолкавший вдали, но присутствующий всегда и во всем, пусть и неразличимо для человеческого слуха.

Дорилис на цыпочках вошла в чертог. Секунду спустя телепатическая связь распалась, не причинив никому неприятных ощущений. Маргали улыбнулась и протянула руки к приемной дочери:

— Ты снова хорошо выглядишь, солнышко.

— Да. — Дорилис улыбнулась. — Я лежала в постели и внезапно почувствовала… ох, я не знаю, как сказать, — такое умиротворение. Я поняла, что вы здесь; мне захотелось прийти и быть вместе с вами. — Она прильнула к приемной матери, обнимая ее. — Ах да, Кэти просила передать, что вода во всех трубах и колодцах снова стала чистой.

Исцеляющее заклятье удалось. Теперь, когда вассалы Скатфелла пошли на такое насилие над природой, им будет гораздо труднее использовать энергию матрикса против замка. Но наилучшим было то, что защитники даже не причинили вреда ларанцу, наложившему заклятье: на его попытку совершить зло они ответили добром.

«Хорошо бы дело на том и закончилось», — подумал Эллерт. Но, несмотря на ощущение счастья и благополучия, он знал, что все только начинается. Потерпев неудачу в колдовской атаке, силы, собравшиеся под знамена Скатфелла и Дамона-Рафаэля, должны прибегнуть к более традиционным способам ведения войны.

Позднее в тот же день он сказал об этом дому Микелу, но лорд Алдаран с сомнением покачал головой:

— Замок Алдаран может выдержать обычную осаду, и мой брат из Скатфелла хорошо знает об этом. Он не остановится на достигнутом.

— Однако я могу предвидеть, что если мы будем пользоваться только обычным оружием, то сможем одержать верх, хотя бы и ценой огромных потерь. Но если они сумеют вовлечь нас в битву с применением матриксной технологии, случится катастрофа. Лорд Алдаран, я поклялся всеми силами помогать вам, однако прошу вас, даже умоляю: постарайтесь вести эту войну привычными методами, даже если победа достанется гораздо труднее. Вы сами сказали, что этот замок может выдержать осаду. Прошу вас, не позволяйте им навязывать нам войну на их условиях.

Лорд Алдаран заметил бледность, покрывшую лицо Эллерта, и слабую дрожь пальцев, выдававшую волнение. Частично он понимал доводы Эллерта и соглашался с ними. Он хорошо помнил свое негодование и отвращение, когда Эллерт рассказывал о применении клингфайра на равнинах. Однако другая часть его существа — ветеран многих горных кампаний — смотрела на Эллерта и видела в нем лишь человека, страшившегося ужасов войны. К симпатии поневоле примешивалось презрение прирожденного воина к обывателю, солдата к монаху.

— Я бы в самом деле хотел придерживаться законных способов ведения войны, — ответил он. — Однако твой брат уже послал на нас дьявольскую птицу, начиненную клингфайром. Я опасаюсь, что он не удовлетворится забрасыванием замка камнями из катапульт и штурмом наших стен с помощью приставных лестниц. Могу пообещать одно: я не стану первым использовать ларан против него. Но у меня нет Башни и матриксного круга для создания средств уничтожения. Если Дамон-Рафаэль привез с собой оружие, созданное в Башне, и предоставил его в распоряжение Скатфелла, я не смогу вечно сдерживать его одними мечами и стрелами.

«Это справедливо», — в отчаянии подумал Эллерт. Неужели он позволит Кассандре попасть в руки Дамона-Рафаэля лишь потому, что убоится использовать клингфайр? Увидит ли он Донела, повешенного на крепостной стене, и Дорилис, отданную на поживу солдатам? Однако он знал, знал без тени сомнения, что если дело дойдет до использования ларана, не ограничивающегося рамками простого природного заклятья, тогда… Слух Эллерта наполнился криками и плачем скорби. Дом Микел стоял перед ним, поседевший и сгорбившийся, состарившийся до неузнаваемости за одну ночь. «Я проклят! — восклицал он. — О, если бы я мог умереть бездетным!» Всплыло лицо Ренаты, искаженное страдальческой гримасой… Жуткая вспышка молнии пронзила его чувства, и мертвенно-бледное лицо Дорилис, залитое неестественным сиянием, казалось центром бури… Эллерт не мог выдержать напора будущего, не мог отгородиться от него. Невыносимая тяжесть прозрения придавила его, лишив речи, лишив всего, кроме чистого ужаса…

С отчаянием покачав головой, молодой человек отошел в сторону. Лорд Алдаран хмуро смотрел ему вслед.



На короткое время действительно показалось, что атакующие, потерпев неудачу с колдовскими приемами, вернулись к обычному оружию. Весь день и большую часть ночи снаряды катапульт били в стены замка, иногда перемежаясь со стаями огненных стрел. Донел постоянно держал наготове людей у баков с водой. Даже некоторые женщины были вынуждены таскать ведра и тушить небольшие пожары, вспыхивавшие среди деревянных надворных построек. Незадолго до рассвета, когда большая часть замковой стражи гасила очаги пламени в дюжине разных мест, неожиданно прозвучал сигнал тревоги, призывавший всех вооруженных мужчин на стены для отражения вражеской вылазки. Многие лестницы были сброшены вниз, но некоторые из нападавших все же прорвались внутрь, и Донелу с двумя десятками копейщиков пришлось сойтись с ними в схватке. Эллерт, бившийся рядом с ним, получил небольшую колотую рану на левом предплечье. Когда стычка закончилась, Донел послал его на перевязку.



— Благодарение богам, ранение не опасное, — сказала Кассандра. Она была очень бледна.

— Донел не ранен? — спросила Рената.

— Не бойся, — ответил Эллерт, поморщившись, когда целительница начала зашивать его руку. — Он собственноручно зарубил напавшего на меня. Дом Микел имеет защитника, превосходно обученного воинскому искусству. Несмотря на молодость, он умеет командовать.

— Все стихло, — прошептала Кассандра и передернула плечами, словно от холода. — Какое злодейство они замышляют теперь?

— Стихло, говоришь? — Эллерт изумленно взглянул на нее, а затем понял, что как внутри, так и снаружи действительно наступила глубокая, угрожающая тишина. Надсадный вой зажигательных снарядов, свист стрел, осыпавших замок, — все смолкло. Крики, которые он так ясно слышал, звучали лишь в его сознании, вызванные игрой его ларана. Тем не менее юноша не сомневался, что еще услышит их наяву.

— Любимая, как бы мне хотелось, чтобы ты сейчас находилась в безопасности, в Хали или в Трамонтане! — прошептал он.

— Где угодно, лишь бы с тобой, — тихо ответила Кассандра.

Целительница забинтовала руку Эллерта, а затем вручила ему чашку, наполненную вязкой красноватой жидкостью.

— Выпей, это от лихорадки. Пусть рука немного побудет в покое; в замке достаточно людей, готовых обнажить меч в схватке.

Она в ужасе попятилась назад, когда чашка выпала из внезапно ослабевшей руки Эллерта и красная жидкость растеклась по полу. Но в следующий момент крики, которые он слышал своим лараном, грянули во внутреннем дворе. Не тратя времени на объяснения, Эллерт встал и побежал по лестнице. До него донеслись новые крики.

Во внутреннем дворе собралась толпа. Люди пятились от разбитого сосуда, лежавшего на мостовой, из которого сочилась странная желтоватая слизь. Там, где она расползалась, сам камень мостовой дымился и прогорал, оставляя огромные зияющие дыры с оплавленными краями.

— Во имя преисподен Зандру! — взорвался один из стражников. — Что это такое?

— Не знаю, — мрачно произнес дом Микел. — Раньше мне не приходилось видеть ничего подобного.

Один из наиболее храбрых солдат вышел вперед, попытавшись сдвинуть в сторону куски разбитого сосуда. Секунду спустя он отшатнулся назад, крича от боли. Его рука почернела от ожогов.

— Ты знаешь, что это такое, Эллерт? — спросил Донел.

Эллерт плотно сжал губы:

— Это не колдовство, но оружие, изобретенное в Башне: кислота, которая плавит камень.

— Неужели мы ничего не можем с ней поделать? — спросил лорд Алдаран. — Если они забросают такими снарядами наши внешние стены, то расплавят весь замок над нашими головами. Донел, пошли людей проверить наружные посты.

Донел подозвал стражников:

— Ты, ты и ты, отправляйтесь на стены. Возьмите щиты из рогожи. Эта жидкость не проедает солому — смотрите, вот здесь она брызнула на фураж, и ничего не случилось. Но если она попадет на металл, едкие пары могут разъесть легкие.

— Возьмите известковый раствор, которым вы пользуетесь для очистки отхожих мест и конюшен, и полейте пораженные места, — добавил Эллерт, обращаясь к остальным.

Хотя щелочной раствор действительно нейтрализовывал кислоту и сдерживал ее распространение, некоторые из мужчин пострадали от едких капель, попавших им на кожу. Поврежденные участки внутреннего двора пришлось огородить, чтобы люди не покалечились, упав в яму. На внешних стенах было несколько прямых попаданий. Камень оплавился и частично потрескался; хуже того, запас щелочного раствора вскоре истощился. Обороняющиеся попробовали использовать заменители вроде мыла и мочи животных, но они оказались недостаточно действенными.

— Какой ужас, — пробормотал дом Микел. — С таким оружием они быстро возьмут замок. Это дело рук лорда Элхалина, родич. У моего брата нет дьявольских изобретений, подобных этому. Что нам делать? У тебя есть какие-нибудь предложения?

— Есть, — помедлив, ответил Эллерт. — Мы можем наложить на камень связующее заклятье, предохраняющее его от воздействия неестественных субстанций. Заклятье не защитит от землетрясения, наводнения или воздействия времени, но думаю, замок устоит перед кислотой.

И снова все прошедшие обучение в Башне заняли свои места в матриксном зале. Дорилис присоединилась к ним, умоляя взять ее в круг.

— Я могу работать Наблюдающей, — со слезами на глазах говорила она. — Я подменю Ренату…

— Нет, — быстро возразила Рената, благодаря богов за то, что телепатические способности Дорилис были еще слабыми и неразвитыми. — Если хочешь, можешь занять место в круге, но я буду наблюдать снаружи.

Будучи Наблюдающей, Дорилис бы немедленно узнала, почему Рената не может присоединиться к матриксному кругу.

«Мне претит обманывать ее, но вскоре она совсем поправится, и тогда мы с Донелом расскажем ей», — подумала Рената. К счастью, Дорилис была настолько счастлива впервые войти в круг и использовать свой матрикс, что не стала задавать лишних вопросов. Кассандра протянула руку, и девушка заняла место рядом с нею. Круг снова сформировался, и они приступили к сотворению заклятья, укреплявшего естественные силы природы.

«Камень един с планетой, на которой он создан, и человек един с землей, из которой он рожден. Ничто не изменит этого. Камень един… един… един…»

Связующее заклятие было наложено. Эллерт, чье индивидуальное сознание потерялось в объединенном разуме матриксного круга, всем своим существом воспринимал камень, из которого были сложены стены замка, его связующие элементы. Он сосредоточился на осознании тщетности воздействия на нерушимую мощь камня. Разрывные снаряды отскакивали от стен, едкая слизь стекала по ним, оставляя отвратительные лоснящиеся следы, но не разрушая камень. Камень един… един… един…

Осторожная мысль проникла в его сознание откуда-то извне.

«Эллерт?»

«Это ты, брат?»

«Это Донел. Я расставил людей на внешних стенах, чтобы достать стрелами их канониров, но они вне досягаемости. Вы можете создать вокруг тьму, чтобы они не видели, куда целиться?»

Эллерт помедлил с ответом. Одно дело — подтверждать целостность и единство природы, принуждая воду оставаться водой, а камень — непроницаемым для веществ, не предназначавшихся изначально для его разрушения. Но вмешиваться в естественный ход вещей, создавая тьму в дневное время…

Мысли Дорилис вплелись в круг: «Если поднимется густой туман, это тоже будет проявлением сил природы. В этом сезоне часто бывали такие туманы, что человек не мог разглядеть собственную руку!»

Заглянув в будущее, Эллерт увидел, что там действительно существует вероятность тумана. Снова сфокусировавшись на своих матриксах, работники круга увеличили влажность воздуха, сгустив водяные испарения. Весь склон холма заволокла плотная завеса, поднимавшаяся от реки внизу. Вскоре замок Алдаран и близлежащие скалы окутались сплошным туманом.

— Этой ночью он не рассеется, — удовлетворенно произнесла Дорилис.

Эллерт распустил круг, попросив всех как следует отдохнуть после работы. Бомбежка прекратилась, и у людей Донела появилась возможность очистить стены от остатков кислоты.

Рената, исследовав Дорилис быстрым мысленным прикосновением опытной Наблюдающей, была поражена присутствием чего-то нового в организме девушки. Неужели это лишь воздействие заклятья? Дорилис казалась более спокойной, более женственной. Она ничуть не напоминала ребенка. Вспомнив о том, как быстро она сама выросла после первого сезона в Башне, Рената поняла: Дорилис вступила в пору созревания. Что ж, можно поблагодарить богов-хранителей. «Если ее положение стабилизировалось, нам больше не нужно бояться ее неожиданных вспышек. В ней появилась рассудительность, способность считаться со своими силами. Может быть, скоро все кончится и мы с Донелом сможем освободиться…»

Охваченная приливом нежности к Дорилис, она привлекла девушку к себе и поцеловала ее.

— Я горжусь тобой, карья миа, — сказала она. — Ты доказала свое умение работать в матриксном круге. Но теперь тебе надо поесть и хорошо отдохнуть, чтобы не растерять силы, когда они снова понадобятся.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26