Глава 12

– Бек…

– Не здесь. Подожди, пока мы выйдем на улицу. – Но это же…

– Скажешь мне на улице, – с нажимом повторил Бек. Де обращая внимания на изумленных полицейских, он протащил Криса по коридору, через вестибюль и вытолкнул на тротуар у офиса шерифа.

Он позволил Крису заговорить, только когда они сидели в пикапе Мерчента, где было жарко как в печке. Бек завел мотор, включил кондиционер на самую большую мощность я только тогда повернулся к своему другу, который превратился в обвиняемого по делу об убийстве.

– Рассказывай.

– Нечего рассказывать, – с завидным спокойствием ответил Крис. – Я все объяснил Реду и этому… его помощнику. – Он произнес это слово как грязное ругательство. – Что бы он ни нашел в бунгало, он не может привязать это ко мне. Я не был там в воскресенье. Селма знает, что я весь день не выходил из дома. Ты сам провел вместе со мной несколько часов. Я не видел Дэнни и не говорил с ним после тенниса в субботу в загородном клубе.

– Где все слышали, как вы громко спорили.

– Мы спорили из-за мяча. Кто не ругается на корте? Господи!

– Он тоже.

– Что? Ах да, конечно. – Крис направил на себя едва начавшую остывать струю воздуха из кондиционера. – Ты прав. Если верить Дэнни, то я богохульствовал и наговорил всякой ерунды о его церкви. Он был моим братом. Я видел, что мой брат пошел не по тому пути. Я имел право высказать свое мнение.

– Но кто дал тебе право его высмеивать? Крис вздохнул.

– Хафф просил меня выяснить, смогу ли я переубедить Дэнни, вложить ему ума. Если у меня получилось несколько саркастически…

Ты как следует на него наехал, если свидетели, о которых говорит Скотт, правильно все поняли. Они не ошиблись?

– Я не помню дословно, что говорил.

– „Я не помню дословно, что говорил“. Не слишком убедительно для суда.

Крис серьезно посмотрел на Бека.

– Для суда?

– А ты еще не понял? Они пытаются вытащить тебя на сцену. Они почти поставили тебя на то место, где выстрелило ружье и снесло Дэнни голову.

– Они не смогут повесить это на меня, потому что меня там не было.

Бек сурово посмотрел на него.

– Ты не можешь лгать мне, Крис. Если дело обернете плохо, я не хочу никаких сюрпризов.

– А что я должен делать? Поклясться на чьей-нибудь могиле?

– Отлично. Веселись. Все это большой нелепый розыгрыш.

Крис перестал ухмыляться.

– Послушай, я понимаю, что ты ведешь себя сейчас как адвокат. Как говорит Хафф, тебе платят за то, что ты тревожишься, так что нам волноваться не о чем. Но я не знаю, как еще мне убедить тебя, что в эти выходные я не ездил в бунгало. Я не был там несколько месяцев после того, как мы ездили туда с тобой и Фрито. А когда я в последний раз видел Дэнни, он шел в раздевалку в клубе в субботу утром. Он разозлился из-за всей этой религиозной чепухи. Парень сверхчувствительно относился к критике в адрес своей церкви Я вел себя непочтительно, так что он обиделся, признаю.

– А как насчет тебя? В каком настроении был ты, когда вы расстались? Дэнни всегда всем уступал. И вдруг проявил упрямство. Как ты это воспринял?

Меня совсем не радовало, что мой брат выставляет себя полным дураком перед этими любителями Библии. Многие из них работают на нас. Мы не можем заставить их думать, что мы милые пушистые котята, ни во имя господа, ни ради чего-то еще. Я рассвирепел. Чтобы немного остыть, я отправился в бассейн, затем отправился к Лайле, как только она позвонила и объявила, что „все чисто“. Всю вторую половину дня я провел между ее сильных бедер. Просто удивительно, как быстро проходит раздражение, когда занимаешься сексом с такой необузданной партнершей, как Лайла. Ее выдумки не знают границ.

– Избавь меня от подробностей.

– Ты не прав, приятель. Ладно, от нее я ушел около пяти, приехал домой переодеться и отправился в Бро-Бридж. Все, рассказывать больше нечего. – Сложив молитвенно руки, Крис умоляюще смотрел на него. – И потом, приведи мне хотя бы одну вескую причину, почему я мог захотеть убить Дэнни.

– Это в нашу пользу, – ответил Бек. – У тебя нет мотива. Но они пытаются представить дело так, что ты был в бунгало. А этот молодой ретивый детектив будет носом землю рыть, чтобы обнаружить мотив. Если я чего-то не знаю…

– Ты знаешь все.

– Расскажи мне лучше сейчас, Крис. Не лги мне. Следует ли мне искать адвоката по уголовным делам и начинать ему платить?

– Нет.

Зазвонил сотовый телефон Бека. Он проверил номер звонившего.

– Это Хафф.

Крис прикрыл глаза рукой.

– Проклятье! Бек ответил:

– Хафф, мы уже едем. Будем у вас через пять минут. Вам ничего не нужно? Уверены? Ладно. Да, я обо всем расскажу вам, как только мы приедем. – Он отключился и посмотрел на Криса. – Мы не будем останавливаться по дороге. Хафф ждет нас немедленно.

– И что мы ему расскажем?

– Все. Если мы этого не сделаем, он обо всем узнает от Реда. Разумеется, Уэйн Скотт этого не услышит.

Это еще одно очко в мою пользу, – заметил Крис. – Старый добрый надежный Ред Харпер не допустит, чтобы меня снова огульно обвинили в убийстве.

Сэйри так и не поехала обратно в Новый Орлеан.

Она побывала на литейном заводе, поговорила с Клар ком, потом долго плакала и теперь была физически и эмоционально вымотана. Провести за рулем два часа, а потом мириться с неудобствами современного путешествия по воздуху ей совсем не хотелось.

Но еще ее мучил страх. Если она будет откладывать отъезд, то так и не сможет уехать. Сэйри покидала родной город, оставляя позади вопросы без ответов и нерешенные проблемы, но это были не ее проблемы, и Сэйри не желала, чтобы они поймали ее в ловушку.

Одним из ее клиентов в Сан-Франциско был президент чартерной авиакомпании. Том Блэк был у нее в долгу за то, что Сэйри сумела заново отделать его дом в районе Рашн-Хилл за рекордно короткий срок.

Сэйри позвонила ему. Блэк выслушал ее очень сочувственно и попросил пять минут, чтобы все уладить. Он перезвонил через четыре минуты.

– Нам повезло, у нас есть свободный самолет в Хьюстоне. Он летит к вам.

– А взлетная полоса в Дестини сможет принять частный самолет?

– Это я проверил в первую очередь. Там живет большая шишка, какой-то литейный магнат. У его компании есть свой самолет.

Сэйри вспомнила, что Бек упоминал об этом, но она не стала говорить, что имеет прямое отношение к этой „большой шишке“.

– Оставьте ключи от взятой напрокат машины у кого-нибудь из персонала аэропорта, – продолжал давать инструкции Том. – Кто-нибудь потом отгонит ее обратно в Новый Орлеан.

Такой уровень обслуживания обходился очень дорого для Сэйри своего рода роскошь, но ей это было по карману. А раз это позволяло ей убраться из Дестини намного быстрее, то на это стоило потратиться.

Доехав до мини-аэропорта, она припарковала машину в отведенном для этого месте и взяла с заднего сиденья дорожную сумку. Когда она вошла в компактное здание, к ней подошла женщина средних лет.

– Вы мисс Линч?

– Да.

– Ваш самолет заходит на посадку, дорогая. Ключи от машины вы можете оставить мне.

Бетонное покрытие горело под ногами, когда Сэйри шла к элегантному седовласому пилоту, вышедшему из маленького, изящного самолета, остановившегося всего в двадцати ярдах от здания аэропорта.

– Мисс Линч?

– Да, это я. Здравствуйте.

– Я буду вашим пилотом, меня зовут Марк Грин. – Они пожали друг другу руки. Когда они поднялись на борт, Грин представил второго пилота, помахавшего Сэйри рукой со своего места в кабине, показал запасной выход и бар с напитками и печеньем. – Чувствуйте себя как дома.

Сэйри поблагодарила его, и Марк Грин отправился на свое место.

У нее стало легче на душе оттого, что она уже была в пути и кто-то другой контролировал ситуацию. Сэйри откинула голову на подголовник кресла из мягкой кожи и закрыла глаза. Спустя несколько минут самолет уже катился по взлетной полосе.

К тому моменту, когда самолет приготовился взлетать, Сэйри уже дремала. Но моторы не взревели, как следовало ожидать, а резко смолкли. Она открыла глаза и увидела, что капитан идет из кабины к выходу.

– Не волнуйтесь, мисс Линч. У нас возникла непредвиденная ситуация, но я с ней справлюсь, и мы тотчас же взлетим.

Марк Грин говорил спокойно и уверенно, но Сэйри видела, насколько он взбешен тем, что их задержало. Пилот открыл дверь и спустился вниз по трапу.

– Какого черта вы себе позволяете? – услышала Сэйри его требовательный голос.

– Мне необходимо увидеть вашу пассажирку.

Сэйри отстегнула ремень безопасности, встала и направилась к двери. Пилот стоял к ней спиной. Он отчитывал Бека Мерчента, на которого выговор не произвел никакого впечатления.

– Я пытался уговорить служащую в диспетчерской передать вам по радио просьбу не взлетать, но она отказалась, – объяснил Бек. – Она сказала, что у меня нет права вас остановить. Я не знал, как это сделать иначе.

Сэйри спустилась вниз по трапу. Когда Бек увидел ее, он махнул рукой в сторону своего пикапа, стоявшего посреди взлетной полосы, перегораживая ее.

– Садитесь в машину.

– Вы сошли с ума?

– У Хаффа был сердечный приступ.

Бек покосился на сидевшую рядом с ним Сэйри.

– Неужели вам совсем не интересно узнать, что случилось?

Она не произнесла ни слова с того момента, как Мерчент усадил ее в кабину своего пикапа. Услышав его вопрос, Сэйри повернула голову. Ее лицо ничего не выражало, но по крайней мере она смотрела на него.

– Хафф сидел в своем кабинете, – начал рассказывать Бек. – Сэлли, его секретарша, услышала, как он вскрикнул. Она вбежала в кабинет и увидела, что Хафф навалился на стол и держится рукой за грудь. Вполне вероятно, что ее расторопность спасла ему жизнь. Сэлли запихнула таблетку аспирина ему в рот и вызвала 911. Мы с Крисом подъехали к больнице сразу за „Скорой помощью“. Мы провели там около получаса, может быть, больше, когда Крису наконец разрешили войти к отцу и провести там всего несколько минут. Он сказал, что врачи пытаются стабилизировать состояние Хаффа, но он отбивается. Ваш отец был очень возбужден и хотел видеть вас. Меня отправили разыскать вас и доставить к нему.

– Крису сообщили прогноз?

– Пока нет. Они все еще пытаются оценить серьезность приступа. Могу сказать вам только одно: когда я уезжал из больницы, Хафф был еще жив. Я просил Криса позвонить мне на сотовый, если что-то случится. Он не позвонил.

– Откуда вы узнали, где меня найти?

Мне помогли в компании, дающей напрокат автомобили. Я позвонил в головной офис в Новом Орлеане, чтобы проверить, вернули ли вы машину. Мне сказали, что вы оставите ее на аэродроме, откуда ее потом перегонят. И я бросился сюда. – Немного помолчав, Бек добавил: – Я ведь предлагал вам воспользоваться самолетом компании.

– А я отказалась от вашего предложения. После утренней экскурсии по заводу я не чувствовала себя вправе пользоваться самолетом компании, которая экономит на рукавицах для рабочих. Насколько дорогими могут быть рабочие рукавицы?

– Это вне моей компетенции.

Сэйри посмотрела на него с плохо скрытой неприязнью.

– Верно. Вы их мальчик на побегушках. Они отправляют вас туда, где необходимо вместо них сделать грязную работу. Кстати, вы могли стать причиной катастрофы, разъезжая по взлетной полосе.

– Пилот сказал мне об этом.

– Но его слова отскочили от вас, как от стенки горох. Вы вели себя высокомерно, потому что знали, что вам все сойдет с рук. Ничего удивительного в том, что вы стали своим в моей семье.

Пальцы Бека крепче сжали руль.

– Вы не одобряете мои методы? Отлично. Я не жду от вас одобрения. Мой работодатель попросил меня найти вас и привезти в больницу. Именно это я и делаю. Все!

– И вы всегда делаете то, что они вам говорят. Неважно, хорошо это или плохо, не учитываете, как это скажется на других людях. – Чуть покачав головой, Сэйри смотрела так, словно оценивала его. – Интересно, как далеко вы готовы зайти ради них. Где та черта, у которой вы остановитесь? И существует ли она?

– Вы уже не раз давали мне понять, что невысокого мнения обо мне.

– Вчера вечером за ужином в том ресторанчике почему вы не сказали, что ездили в бунгало по просьбе шерифа Харпера?

– Зачем же портить вам удовольствие? Вам так нравится думать обо мне плохо, и я предоставил вам такую возможность.

Сэйри отвернулась и стала смотреть в боковое окно. От нее исходили такие волны неприязни, словно это жар поднимался над раскаленным асфальтом. Ее волосы горели огнем в лучах солнца. А кожа, казалось, пылала в лихорадке и наверняка была горячей на ощупь.

Лучше не думать о том, что к ней можно прикоснуться. Бек напомнил себе об этом, но это ему не помогло. После того, как он впервые увидел Сэйри, он только об этом и мечтал.

Накануне на кладбище, когда Бек столкнулся лицом к лицу с дочерью Хаффа, ему с трудом удалось скрыть удивление. Разумеется, он видел фотографии Сэйри, но они были лишь бледным отражением настоящей мисс Линч. Живая Сэйри производила незабываемое физически ощутимое впечатление, которое не передавали снимки.

Бек тогда еще подумал: „И это младшая сестренка Криса, о которой было столько разговоров? Та самая роковая женщина Дестини, Лолита с ядовитым язычком и взрывным темпераментом?“

Он ожидал увидеть громкоголосую вульгарную тетку в ярком кричащем платье, облегающем пышные формы, а не утонченную леди с фигурой модели и безукоризненным вкусом. Ей удалось придать своей элегантности сексуальность и волнующую притягательность. Этим же отличалось и ее ледяное презрение.

Беку ее описывали как смутьянку, испорченную потаскуху, занозу в заднице, ведьму. Он не сомневался, что Сэйри могла такой быть. Но Крис забыл упомянуть, что его сестра была женщиной, преисполненной мистической тайны. Потому что сквозь строгую одежду и холодную снисходительность пробивалась неуспокоенность, говорящая о дремлющей страстности, о нетронутом источнике чувственности, пробивающемся на поверхность сквозь высокомерие.

Разумеется, Крис, как ее брат, не замечал этого, особенно сексуальность, спрятанную внутри Сэйри. Бек решил, что она и рассчитывает на подобную недальновидность. Дочь Хаффа Хойла не хотела, чтобы кто-то заглянул под доспехи, которыми она укрыла себя настоящую.

Но Беку это удалось. Он сумел уловить лишь намек на то, какой бы она была, если бы ее неукротимая натура вырвалась на волю. Острота предвкушения возбуждала, а усилие сдержаться добавляло напряжения. Он видел, как приоткрылись от удивления ее губы, когда он заталкивал рыжие пряди под каску. И Бек сразу представил, как сначала будет слегка покусывать эту полную нижнюю губу. Он пытался Представить себе, какой она будет на вкус. Бек все думал, как ему откроется этот кладезь чувственности. И теперь ему приходилось бы куда легче, если бы эти мысли не будоражили его.