Брат мой, Каин

Высокие каблуки Сэйри утонули в мягкой земле. Она сняла туфли и понесла в руке. Влажная земля приятно холодила ступни. Если бы не Бек, она бы улеглась на берегу.

– Я что-то не так сказал? – спросил он. Сэйри обернулась к нему.

– Не тратьте на меня свое обаяние, договорились? Это напрасно. Я выросла среди очаровательных мужчин и знаю, насколько фальшивым может быть обаяние. В моих глазах, мистер Мерчент, обаятельные мужчины давно потеряли привлекательность.

– Называйте меня Бек. И что конкретно вы так не любите? Обаяние или мужчин?

Качели еще не достигли самой большой амплитуды, но он по-настоящему раскачивался, и это буквально вывело Сэйри из себя.

– Мне не нравитесь вы.

– Вы меня не знаете.

Она с горечью рассмеялась:

– Я вас знаю. Вы в точности такой же, как они, – Сэйри махнула рукой в сторону дома.

– То есть?

– Вы бесчестный, безнравственный, жадный и самодовольный. Мне продолжать?

– Не думаю, что мое эго вынесет продолжение, – сухо заметил Бек. – Мне лишь интересно узнать, каким образом вы сумели составить обо мне такое неблагоприятное мнение за такой короткий срок. Мы только что познакомились.

– У меня было на это достаточно времени. Я читаю отчеты о работе компании, которые мне продолжают присылать, хотя я неоднократно просила вычеркнуть меня из списков.

– Тогда почему вы их читаете?

– Потому что мне любопытно посмотреть, на что способна моя семья, чтобы выколотить для себя лишний доллар.

– Но вы же совладелица „Хойл Энтерпрайсиз“.

– Я не хочу ею быть, – парировала Сэйри, повышая голос. – Я потратила год и тысячи долларов на адвокатов, чтобы выйти из числа совладельцев. Но ваши коварные махинации не позволили мне этого добиться.

– Все эти махинации были законны.

– В минимальной степени.

– Но это считается. – Бек встал с качелей и подошел к ней. – Я работаю на Хаффа. Он хотел, чтобы вы оставались партнером в семейном бизнесе, и попросил меня потянуть за все ниточки, чтобы не дать вам выйти из дела. Я сделал только то, за что он мне заплатил.

– Следовательно, нам известно, что вы за человек.

– Хотите назвать меня продажным? – Он снизил голос до шепота. – Не думаю, что вам захочется поговорить об этом, Сэйри. Не так ли?

Намек на два ее замужества, принесшие ей неплохие дивиденды, был ясен, и она рассердилась. Боли Сэйри не почувствовала. Больше никто не мог причинить ей боли.

– У вас такие же грязные методы борьбы, как и у них.

– Я сражаюсь ради победы.

– Ну, разумеется.

– А за что сражаетесь вы? – поинтересовался Бек.

– За выживание, – резко ответила Сэйри.

Пытаясь овладеть собой, она сделала глубокий вдох. Почувствовав, что пальцы сжались в кулак, Сэйри расслабила их, откинула назад волосы и облизала губы.

Успокоившись, она заговорила снова:

– Я сражалась, чтобы выжить. И я выжила. Я приехала сюда только ради того, чтобы проводить в последний путь моего брата Дэнни. Хотя я оплакиваю его смерть и всегда буду оплакивать… – Она осеклась и не сказала Беку, что будет винить себя за те два телефонных звонка Дэнни, на которые она не ответила. – Благодарение богу, он наконец вырвался из их лап. Надеюсь, он обрел покой. Но я хотела бы знать…

Она замолчала, потому что Бек кончиками пальцев коснулся ее щеки и легко провел по ней. Потеряв дар речи, Сэйри смотрела на него с открытым ртом.

– Москит.

– О! Спасибо. – Она дотронулась до лица в том месте, где были его пальцы.

– Не за что.

Текли секунды, а Сэйри никак не могла сосредоточиться. Наконец она сказала:

– Мне бы хотелось знать, как умер Дэнни.

– Я бы все рассказал вам в воскресенье. Я несколько раз звонил в ваш офис. Вы не стали со мной разговаривать.

– Я была не готова услышать это.

Сэйри отказывалась говорить с ним по другой причине, и Бек понимал это. Но он не стал уличать ее во-лжи. Вместо этого Мерчент негромко ответил:

– Он был убит выстрелом в голову. Не было… В общем, он ничего не почувствовал. Это была мгновенная смерть.

Ей бы хватило и первой фразы. Все и так было достаточно плохо.

– Кто нашел его?

– Рыбаки с залива. У них кончился бензин. Они подплыли к дому, надеясь одолжить горючее. Машина Дэнни стояла возле двери, так что они решили, что в доме кто-то есть. Когда они зашли в бунгало, они увидели его.

Сэйри постаралась не думать о той сцене, которую увидели рыбаки.

– Полиция решила, что это самоубийство?

– Сначала да.

– Но у Реда Харпера появились сомнения?

– Не у Реда. В его департаменте появился новый детектив, молодой человек по имени Уэйн Скотт. Ред направил его обследовать место преступления. Шериф решил, что это рутина. Заполнят бланк, поставят печать и спишут в архив. Дело будет закрыто, Дэнни превратится в учетную единицу. Но Скотт вернулся из бунгало и привез больше вопросов, чем ответов.

– Например? Он считает, что это мог быть несчастный случай?

– Скотт не уверен. Как я уже говорил, у него больше вопросов…

– Вы уклоняетесь, мистер Мерчент, – нетерпеливо прервала его Сэйри. – Я уже большая девочка. Не говорите со мной так.

– Помощник шерифа Скотт не откровенничал со мной, клянусь вам, – уверил ее Бек и наткнулся на скептический взгляд Сэйри. – Просто у меня такое чувство, что Скотт не на сто процентов уверен в правильности выводов коронера.

Мерчент прислонился к дереву, согнул ногу в колене и уперся ступней в ствол. Он отвернулся от Сэйри и стал смотреть на канал, задумчиво стирая капли пота, выступившие у него на виске.

Наконец Бек прервал затянувшееся молчание:

– Очень недолго я работал в прокуратуре, пока не понял, что уголовное право не для меня. Я успел узнать, как думают полицейские. Первым делом они думают о преступлении. Это их первая версия. Я не знаю Уэйна Скотта, не представляю, чем он дышит. Не знаю, насколько он хорош в осмотре места преступления и насколько много у него опыта. Я встретился с ним только в воскресенье вечером, когда он пришел в дом вместе с шерифом Харпером и принес печальное известие. Пусть Скотт и совсем еще щенок, но явно агрессивный и пытливый. Возможно, он просто пытается произвести впечатление на своего нового начальника или хочет собрать улики, чтобы доказать, что Дэнни не кончал жизнь самоубийством.

Сэйри внимательно слушала, следила за жестами Бека и поняла, к чему тот клонит. И она поняла, почему он прямо не скажет об этом. Альтернатива самоубийству или смерти по неосторожности была немыслимой.

– Вы пытаетесь мне сказать, что, с точки зрения этого молодого детектива, Дэнни убили?

Бек посмотрел на нее.

– Прямо он этого не говорил.

– А зачем ему искать улики и задавать вопросы? Мерчент пожал плечами.

– Детектив в городе новичок. Проработал всего несколько недель и не знает…

– …что моя семья каждый месяц дает на лапу шерифу и Харпер всякий раз отворачивается, когда Хойлы нарушают закон.

– Хафф доплачивает шерифу, у того скромное жалованье.

– Он дает ему взятки.

– Субсидии Хаффа увеличивают количество денег в округе, – напряженно ответил Бек. – И поэтому не увеличиваются налоги.

– Ну да, конечно. Хафф подкупает местных чиновников ради снижения налогов для населения.

– Все получают выгоду от его щедрости, Сэйри.

– Включая и вас.

И вас. – Мерчент оттолкнулся от дерева, у которого стоял, и направился к ней. – Подскажите мне, не хотелось ли вам провести ночь за решеткой, когда Харпер поймал вас пьяной за рулем? Или когда вы купались голышом? Или трахались на столике для пикника в городском парке? Или когда вы бегали со своими приятелями наперегонки по Эванжелин-стрит, обкурившись наркотиков? И учтите, я вспомнил лишь минимум фактов из вашей бурной юности. Разве тогда вы не радовались тому, что Хафф выдает несколько ассигнаций Харперу каждый месяц, чтобы ваше сомнительное поведение оставалось безнаказанным? Не стоит отвечать. Ответ очевиден. Постарайтесь смотреть непредвзято, и вы увидите…

– Я увижу, мистер Мерчент, как тщательно вы собирали доводы в пользу вашей продажности. Вот почему вы спокойно спите по ночам?

Бек подошел достаточно близко, так что штанины его брюк касались ее голени. Как и на скамье у фортепьяно, он теснил ее. Ей надо было либо запрокинуть голову, либо отступить на несколько шагов, чтобы смотреть ему в лицо. Этого Сэйри делать не собиралась. Она не уступит ему ни пяди земли.

Громким шепотом он произнес:

– В последний раз прошу – называйте меня Беком. И если вам хочется узнать, как я сплю по ночам, то считайте, что я вас приглашаю. В любое время.

Чтобы не ударить его, хотя у нее просто руки чесались это сделать, Сэйри отвернулась и направилась к дому.

– Он умер.

Она остановилась и оглянулась.

– Старик Митчелл, – объяснил Бек. – Пару лет назад его нашли в его доме. Он был мертв уже несколько дней.

Когда последние из гостей ушли, Хафф поднялся наверх в свою спальню, чтобы сменить черный костюм и крахмальную белую рубашку на более комфортную одежду.

В коридоре, поравнявшись с комнатой Дэнни, он замедлил шаги, но не остановился и не заглянул в нее. Селма заперла ее, оставив все так, как было при Дэнни утром в воскресенье, когда он ушел в церковь. Вероятно, экономка будет ждать его указаний, чтобы открыть спальню, рассортировать вещи и решить, что оставить, а что отдать на благотворительность. Этим придется заниматься ей. Хафф не был уверен, что сможет когда-нибудь смотреть на то, что принадлежало младшему сыну, или дотронуться до его вещей.

Он сожалел о том, что случилось, но что сделано, то сделано. Размышлять об этом было бы пустой тратой времени и сил, а Хафф никогда не тратил ничего впустую.

Хафф переоделся и, спускаясь по лестнице, задержался у высоких стеклянных дверей, выходивших на балкон второго этажа. Он увидел Сэйри и Бека, стоявших в тени деревьев на берегу залива.

Удивленный, он сунул в рот сигарету и остался стоять, так и не закурив, наблюдая за этой парой. Бек, судя по всему, выполнял его последнее приказание и явно старался изо всех сил. Отлично, Сэйри наконец встретила мужчину, достойного ее.

Его дочь была вспыльчивой, горячей, несдержанной женщиной, но у Бека была хватка питбуля. Он не сдавался, хотя любой мужчина на его месте давно бы уже выбросил белый флаг еще после первого язвительного замечания Сэйри.

За всю жизнь дочь не сделала ничего, не сказав сначала „нет“. Даже ее рождение превратилось в королевское сражение. Лорел рожала ее двенадцать часов, вдвое больше времени, чем сыновей.

Сэйри, проявив темперамент, свойственный всем рыжеволосым, появилась из материнской утробы красная, с яростным криком, словно негодовала на полученную травму или на то, что с ее рождением не поспешили. И с тех пор с ней всегда были проблемы.

Никакого сомнения, в эту минуту она дает прикурить Беку, хотя Хафф не мог понять, как тому удалось задержать ее на одном месте так надолго. Сэйри могла стоять и слушать то, что ей говорили, только если это ее интересовало. Но эти двое стояли очень близко друг к другу, явно поглощенные разговором или… друг другом.

Эта мысль заставила Хаффа застыть на месте. Он посмотрел на них другим взглядом. Получится ли из них пара?

Сэйри умна. Она отдавалась любому делу с абсолютной страстью. Но Хафф считал, что ее страстность должна распространяться и на те области отношений, которые сделают мужчину невероятно счастливым или хотя бы довольным, чтобы не замечать недостатков ее характера.

Что же касается Бека… Что может не понравиться в Беке молодой женщине?

Сквозь высокие стеклянные двери Хафф видел, как Бек подошел ближе к Сэйри. Она была выше среднего роста даже босиком, но Бек все-таки возвышался над ней. Они стояли так близко друг к другу, что Хафф на какое-то мгновение показалось, что Бек схватит Сэйри в объятия и поцелует.

Но Сэйри развернулась и пошла к дому. Далеко она не ушла, потому что Бек сказал что-то такое, что заставило ее остановиться и обернуться к нему. И эти слова явно расстроили ее, потому что, когда его дочь снова направилась к дому, она почти маршировала, как солдат на параде.

– Это, должно быть, забавно, – негромко хохотнул Хафф и пошел вниз, чтобы перехватить Сэйри в центральном холле. Он успел к тому моменту, когда она сердито толкнула двери кухни. Селма спешила за ней, уговаривая присесть и поесть.

Но Сэйри ее не слушала. Она резко остановилась, увидев Хаффа. Экономка, всегда тонко чувствовавшая все подводные течения в семье, исчезла в кухне.

Хафф напустил на лицо самое пугающее выражение, рассматривая дочь сверху вниз. Черное платье не скрывало ее фигуры, и он увидел, что она мало изменилась за прошедшие десять лет. Зрелость лишь придала лицу некоторую округлость. Теперь она была женщиной, а не девочкой.

На похоронах в своей широкополой шляпе и черных очках она была похожа на кинозвезду в трауре или на убитую горем вдову главы государства. В ней появился класс, который ей мечтала привить Лорел, и сохранилось то же самое высокомерие, с которым она появилась на свет. Это провоцировало Хаффа и удивляло его.

– Привет, Сэйри.

– Здравствуй, отец.

– Отец, значит? Обычно ты звала меня Хаффом.

– Обычно я называла тебя намного хуже. Он вытащил сигарету изо рта и рассмеялся.

– Насколько мне помнится, ты придумывала какие-то прозвища. Значит, ты собиралась уехать, не поговорив со мной?

– Все, что я хотела тебе сказать, я уже сказала десять лет назад, когда уезжала из этого дома. За это время ничего не изменилось.

– Хотя бы из уважения к Дэнни ты могла бы проявить любезность и поинтересоваться, как я себя чувствую, как справляюсь с горем.

– Я не обязана быть любезной с тобой. Я тебя не уважаю. А что до твоего горя, то ты даже не приказал загасить на сегодня печи. Смерть Дэнни была трагедией, но в этой семье ничего не изменилось.

– В твоей семье.

– Я отказалась от моей семьи. Я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с Крисом, ни с литейным производством. Я приехала в Дестини только затем, чтобы попрощаться с Дэнни и проводить его до могилы. Мне следовало сообразить, что этого не надо делать, когда ты прислал за мной своего лакея.

– Бек не взваливал тебя на плечо и не приносил тебя сюда насильно.

– Нет, он оказался умнее. У него в запасе оказалась наживка, которую я проглотила. Он знал, что я не смогу не прийти. Твой план сработал. Я приехала. Но теперь я исполнила свой долг. Я отправляюсь на кладбище, а потом вернусь к себе домой.

– Ты и так дома, Сэйри. Она рассмеялась, но невесело.

– Ты никогда не сдаешься, так ведь, Хафф?

– Нет, никогда.

– Сделай себе одолжение хотя один раз. Признай, что на меня ты не имеешь никакого влияния. – Сложив большой и указательный пальцы, она показала ему кружок. – Ноль. Мне незачем тебя слушать. И не утруждай себя угрозами в мой адрес. Ты не сможешь придумать ничего страшнее того, что ты уже со мной сделал. Я больше тебя не боюсь.

– Неужели?

– Да.

Он подошел к двери бильярдной и распахнул ее.

– Докажи.

Глава 5

Как и Бек Мерчент несколькими минутами ранее, Хафф бросил ей вызов, перед которым она не могла устоять. Сэйри никогда не уступала. Она унаследовала эту черту от своего отца, нравилось ей это или нет.

Признавая в душе, что, вероятно играет ему на руку, Сэйри пошла следом за отцом в бильярдную. Она же сказала, что больше его не боится. Возможно, Хафф этому не поверил, но это и не имело значения. Главное, что она сама в это верила. Ей незачем было доказывать Хаффу свое бесстрашие, требовалось доказать это самой себе.

На расстоянии в две тысячи миль легко было уговаривать себя, что она полностью выздоровела и больше ее ничто не трогает. Единственным действенным способом проверить свой характер было встретиться лицом к лицу с врагом, который нанес почти смертельные удары. Только схватившись с Хаффом один на один, Сэйри докажет себе, что ее страх перед ним полностью прошел и отец больше не имеет над ней власти.

Поэтому она пошла за ним в бильярдную. За исключением большого экрана телевизора, все в комнате выглядело как и прежде. Оглядываясь по сторонам, Сэйри пыталась вспомнить хоть что-нибудь приятное, связанное с этим уголком дома. Но ничего не приходило в голову. Для нее эта комната была связана только с неприятными воспоминаниями.

Когда она была маленькой девочкой и вместе с братьями пыталась добиться внимания отца, ее сюда не пускали. Крис и Дэнни могли входить в это святилище в любое время, Хафф был им рад. А для нее лишь изредка делались исключения.

Именно в этой комнате Хафф объяснил Сэйри и ее братьям, насколько тяжело больна их мать. Только она осмелилась спросить, умрет ли Лорел. И когда Хафф ответил утвердительно, они с Дэнни заплакали. Отец терпеть не мог слез. Он велел им заткнуться, вести себя как подобает взрослым, как подобает Хойлам. Хафф сказал им, что Хойлы никогда не плачут, и привел им в пример Криса. „Вы ведь никогда не видели его плачущим, верно?“ – спросил он тогда.

Но Сэйри плакала в бильярдной еще раз. Она рыдала, истерически умоляя Хаффа не делать то, что он в результате все-таки сделал. Тот вечер она ему никогда не простит. С того дня она стала ненавидеть его.

Шаги Хаффа гулко отдавались на паркете, когда он подошел к бару и предложил ей выпить.

– Нет, спасибо, – отказалась Сэйри.

Он налил себе виски.

– Если хочешь, я прикажу Селме принести тебе поесть. Ей не терпится накормить тебя.

– Я не голодна.

– Даже если бы ты умирала с голода, ты не притронулась бы к пище, оплаченной „Хойл Энтерпрайсиз“, верно? – Он уселся в свое любимое кресло и смотрел на нее поверх стакана с бурбоном.

– Начинаешь игру, Хафф? Решил посмотреть, кто из нас наберет больше очков? Словесная перепалка до тех пор, пока кто-нибудь из нас не запросит пощады? Если у тебя это на уме, то уволь. Я играть не хочу. Я больше никогда не буду играть в твои чертовы игры.

– Твоей матери не понравилось бы, что ты ругаешься. Сэйри посмотрела на него, в ее глазах он прочитал обвинение.

– Моя мать многого бы не одобрила. Не поговорить ли нам об этом?

– Я вижу, тебе все еще нравится со мной пререкаться. Что ж, не могу сказать, что меня это удивляет. Честно говоря, я был бы разочарован, если бы ты разучилась огрызаться. – Хафф отклонился в кресле, нашарил спички и закурил сигарету. – Садись и расскажи мне о своем бизнесе.

Сэйри села на один из парных диванов, разделенных кофейным столиком.

– Дела идут хорошо.

– Чего я терпеть не могу, Сэйри, так это ложной скромности. Если ты чего добилась, значит, заработала право кричать об этом. Я читал статью о тебе в „Кроникл“. Там был целый разворот с фотографиями, и говорилось, что ты любимый декоратор для сливок общества Сан-Франциско.

Сэйри не спросила его, как он узнал о статье. Хафф был способен на все, даже на слежку. Вероятно, ему известно больше о ее жизни в Калифорнии, чем она подозревала. Возможно, для него собирал информацию Бек Мерчент.

– Сколько ты заплатила тому старому педику, чтобы выкупить его бизнес? – спросил Хафф. – Держу пари, ты выложила немало.

– Этот „старый педик“ был моим учителем и другом. Сэйри начала работать стажером у известного декоратора Кларка Макгвайра, когда еще посещала колледж. Получив диплом, она стала его сотрудником. Но Сэйри была не просто служащей, получавшей комиссионные от продажи того, что создавал ее босс. С самого начала Макгвайр готовил ее к тому, что его бизнес перейдет к ней.

Кларк посылал ее в поездки: в Гонконге она закупала ткани, во Франции антиквариат. Он доверял ее инстинкту, ее деловому чутью и великолепному вкусу. У него в активе было сорок лет работы, отличные контакты, а Сэйри привнесла свежие идеи. Они составили отличную команду.

– Когда Кларк решил уйти на покой, – продолжала она, – он сделал условия покупки оптимальными для меня.

Под ее управлением бизнес разросся. За три года Сэйри расплатилась с долгами, хотя рассчитывала на вдвое больший срок. Но об этом она не упомянула, считая, что Хаффа ее финансовые дела не касаются.

– Развешивание занавесок стало твоим бизнесом. Хафф намеренно принижал ее дело, но Сэйри не попалась на крючок.

– Я люблю мою работу. Честно говоря, я работала бы даже бесплатно. К счастью, мое увлечение оказалось к тому же прибыльным.

– Ты многократно приумножила вложения. – Хафф покрутил стакан, звякнули кубики льда. – Значит, твои замужества оказались в конечном счете не такими ужасными, правильно? Если бы я не настоял на составлении брачных контрактов, у тебя не оказалось бы денег, чтобы выкупить твой бизнес и заниматься тем, что ты любишь.

Чтобы заговорить, Сэйри пришлось расслабить стиснутые челюсти.

– Я заслужила компенсацию, Хафф.

– Есть куда более неприятный способ зарабатывать на жизнь, – добавил Крис, входя в комнату. – Получать деньги, разводясь с богатыми мужчинами, в этом что-то есть. – Он уселся на диван напротив сестры и улыбнулся ей. – Это совсем не плохая карьера.

Сэйри больше всего хотелось вскочить и выбежать из комнаты, но она знала, что этим лишь позабавит брата. Доставить ему удовольствие куда хуже, чем вытерпеть его ухмылку.

– Ты, как всегда, невыносим, Крис. Но ты прав насчет прибыльности развода с богатыми мужчинами. Уверена, твоя бывшая жена с этим согласна.

Ухмылка немного увяла, но Крис легко парировал:

– Ты не знакома с фактами, Сэйри. Мэри Бет отказывается развестись со мной.

Она и в самом деле решила, что отсутствие в доме жены Криса обусловлено тем, что их неспокойный брак наконец-то подошел к концу.

– Тогда почему ее здесь нет?

– Теперь моя жена живет в Мексике в доме над синим океаном. Мы там проводили отпуск. Как-то на пляже я выпил пару лишних „Маргарит“. А Мэри Бет никогда не упускала удобный случай. На следующий день я проснулся с жутким похмельем. Все шло согласно ее планам. Сначала она получила дом с прислугой, а потом заявила, что хочет жить отдельно. Пока ей не надоест, – добавил он, бросая взгляд на Хаффа.

Сэйри не была знакома с невесткой, потому что Крис женился на Мэри Бет уже после ее ухода из дома. Но она считала, что за мучения с Крисом эта женщина наверняка заслужила роскошный дом на берегу Тихого океана. Сэйри сомневалась в том, что брак положил конец многочисленным интрижкам Криса.

Пока Крис объяснял, почему отсутствует его жена, Хафф сидел в кресле и дымил сигаретой. Но он не расслабился. Он был на взводе. Сэйри поняла это, глядя, как крепко Хафф сжимает стакан с бурбоном. Костяшки его толстых пальцев побелели. Хойл-старший был явно недоволен семейным положением Криса, и вдруг Сэйри все поняла.

– Детей у вас нет.

Хафф завертел головой, как филин, переводя злобный взгляд с сына на дочь.

– Пока нет, но еще не все потеряно, – ответил Крис. И тут же напряженное выражение лица сменилось улыбкой. Он смотрел мимо Сэйри. – Входи, Бек.

– Я не хотел вам мешать.

Она услышала его голос из-за своей спины и поняла, что Мерчент стоял у двери, но не обернулась.

– Входи, пожалуйста, – сказал Хафф. – Мне не помешает передышка. От этого семейного собрания у меня уже мурашки по коже.

Сэйри услышала, как Бек подошел ближе. Он обошел диван.

– Хафф, приехал Ред Харпер.

– Он уехал всего час назад.

– Шериф вернулся, и на этот раз как официальное лицо. С ним Уэйн Скотт. Они хотят поговорить с нами.

– О чем еще?

Бек посмотрел на хмурое лицо Хаффа и спросил:

– А вы как думаете?

– Это надолго? – поинтересовался Крис. – Я устал от похоронной атмосферы и надеялся, что у меня еще будет возможность сегодня выйти и развеяться.

Сэйри не поверила своим ушам. Какой эгоизм! Хотя чему она удивляется? Крис всегда в первую очередь думал о себе. Его интересовало только то, что касалось его лично, его планов, его желаний. Его эгоцентризм, поощряемый всепрощением Хаффа, не знал пределов и не исчез даже в день похорон брата.

Не в силах дольше выносить его общество, Сэйри встала.

– Я ухожу, а вы поговорите с Редом. – Посмотрев на Хаффа, она добавила: – Вне всякого сомнения, Дэнни был лучшим из нас. Я глубоко скорблю о его смерти. – Переведя взгляд на старшего брата, она добавила: – Крис… – Но больше ничего придумать не смогла. Любые слова были бы лицемерием. – Прощай. – Сэйри повернулась к Беку Мерченту. Ему она лишь коротко кивнула.

Но когда Сэйри попыталась обойти его, он тронул ее за локоть.

– Ред хотел бы, чтобы вы остались.

Прежде чем Сэйри пришла в себя от удивления и заговорила, вмешался Крис:

– Ей-то зачем?

– Он не сказал.

– Шериф должен был как-то объяснить свою просьбу, – возразила Сэйри.

Мерчент посмотрел на нее с раздражением.

– Я точно передал его слова. Шериф хочет, чтобы вы задержались. Мне впустить их, Хафф?

– Это чертовски некстати. Мне, как и Крису, уже обрыдло думать и говорить о смерти. Меня тошнит. Но ничего не поделаешь. Лучше побыстрее с этим покончить. Приведи их, Бек.

Сэйри не собиралась оставаться и намеревалась прямо заявить об этом шерифу Харперу. Бек вышел и почти сразу же вернулся, ведя старого шерифа и молодого детектива.

Молодая женщина тут же бросилась в атаку.

– Шериф Харпер, я хотела бы успеть на последний рейс из Нового Орлеана. У меня совершенно нет времени.

Ред Харпер так и не переменил залоснившийся черный костюм, в котором он был на похоронах. Помощник шерифа был в стандартной форме, хотя и снял шляпу. Он озирался по сторонам, впитывая детали обстановки, такой же нетерпеливый, как скаковая лошадь на старте. Он выглядел слишком ретивым, как Бек Мерчент и описывал его.

Шериф посмотрел на Сэйри.

– Мне неприятно задерживать тебя, Сэйри, но помощник шерифа Скотт хотел бы задать тебе несколько вопросов.

– Я ценю вашу скрупулезность, – Сэйри обращалась непосредственно к молодому офицеру. – Я восхищаюсь вашей добросовестностью, но у меня нет для вас никакой информации. Я здесь не живу и больше десяти лет не общалась с Дэнни.

– Вы правы, мэм, но вы можете знать больше, чем вам кажется. – Его акцент выдавал в нем уроженца Техаса, а не Луизианы. – Вы не могли бы задержаться? Это ненадолго, обещаю.

Сэйри неохотно вернулась на свое место на диване.

– Бек, принеси стулья представителям закона, – приказал Хафф, не двигаясь из своего комфортабельного кресла. – А сам садись рядом с Сэйри.

Шериф и его помощник уселись на принесенные Беком стулья, а он сам устроился бок о бок с Сэйри. Она посмотрела на Хаффа и заметила в его глазах знакомые искорки сатанинского веселья, вспыхнувшие в тот момент, когда он гасил спичку и бросал ее в пепельницу.

Наконец он заговорил:

– Ну что же, Ред, ты сам просил о встрече. Мы внимательно слушаем. Выкладывай, что у тебя на уме.

Шериф откашлялся.

– Вы знаете, что я нанял Уэйна на работу в качестве детектива. – Он говорил так, словно извинялся.

– И что дальше?

– Поэтому он, как детектив, осматривал твое бунгало, Хафф. Кое-что показалось ему странным. Некоторые факты никак не подтверждают того, что Дэнни покончил с собой.

Хафф перевел взгляд на молодого помощника шерифа.

– Например?

Уэйн Скотт стремительно подался вперед и оказался на самом краешке сиденья, как будто давно дожидался возможности высказаться.

– Выстрел из дробовика, который убил его…

– Из дробовика? – воскликнула Сэйри.

Когда Бек Мерчент сказал ей, что Дэнни умер от огнестрельного ранения в голову, она была уверена, что ее брат застрелился из пистолета. Сэйри не назвала бы себя специалистом по огнестрельному оружию, но знала, в чем разница между пистолетом и дробовиком, и представляла, какие повреждения они наносят.

В зависимости от калибра и траектории выстрела пуля из пистолета, попавшая в голову, станет причиной смерти, да и картина будет не из приятных. Но это ничто по сравнению с выстрелом из дробовика.

– Да, мэм, – торжественно ответил детектив Скотт. – У него не было шанса остаться в живых.

– Не могли бы вы перейти к сути дела? – строго спросил Бек.

– А дело в следующем, мистер Мерчент. На жертве были ботинки.

Несколько минут все смотрели на Скотта с явным непониманием. Хафф среагировал первым:

– Я не понимаю, к чему вы, черт побери, клоните, но…

– Подождите, – Бек поднял руку, призывая Хаффа к молчанию, но смотрел он на Уэйна Скотта. – Мне кажется, я понимаю, что смущает помощника шерифа Скотта.

Крис потянул себя за нижнюю губу и кивнул.

– Он не может сообразить, как Дэнни нажал на курок. Скотт живо закивал головой.

Верно. Я уже расследовал самоубийство в Карфагене, это в Восточном Техасе. Тогда мужчина спустил курок большим пальцем ноги. – Он смутился и посмотрел на Сэйри. – Прошу прощения, мисс Хойл, я излишне прямо выразился…

– Я не упаду в обморок. И кстати, моя фамилия Линч.

– О, простите. Я думал…

– Все в порядке. Продолжайте, пожалуйста. Скотт обвел взглядом обращенные к нему лица.

– Так вот, я собирался сказать, что в случае с мистером Хойлом все укладывается в схему самоубийства. Но я никак не могу понять, как он спустил курок. Это был настоящий цирковой трюк, учитывая длину стволов и… Вот что еще меня сбило с толку. Это была двустволка, и оба ствола были заряжены. Если вы собираетесь застрелиться из дробовика, то зачем заряжать оба ствола? Едва ли вам понадобится второй заряд.

Никто не осмелился прокомментировать или ответить. Ред Харпер снова откашлялся.

– Хафф, ты не помнишь, когда в последний раз видел именно этот дробовик? В шкафу с оружием я не вижу пустого места.