Принц Саджон оказался невзрачным коротышкой с пористым носом, грустными складками у краешков губ и серыми, безжизненными глазами. Он прожил долгую жизнь в ранге второго человека государства, ибо отец его, Мажион, отличался крепостью здоровья и кипучей энергией. Сейчас, получив трон в сорок с лишним лет, Саджон разом оказался в очень трудном положении. Государство разорено и обезлюдело, столица в страхе ждет возвращения вражеских полчищ… Совсем как молодой Паджен. Принц даже не стал принимать титул. По слухам, на уговоры придворных он ответил, что раз нет королевства - глупо становится королем. "Если случится чудо, - сказал якобы Саджон. - И Олгмон избавится от угрозы со стороны Клозерга и его армий, тогда я и коронуюсь".
      Слепец сидел рядом с ним, по левую руку, за длинным столом в полутемном зале родового замка королей Олгмона. Тут же находились мэр Доллония, военный советник принца, Паджен и еще несколько графов и герцогов.
      – Пленный сообщил нам, что они наблюдали за вами всю зиму, - сказал Слепец, когда после долгих речей и бестолковых выступлений ему досталось слово. - Армия Титака стоит в Темкоде и ждет того времени, когда просохнут дороги, а реки еще не разольются. Тогда он выступит на Доллоний.
      Мэр бесцеремонно прервал рассказ.
      – Они как следует получили здесь в сентябре, получат и в мае!
      Слепец бросил на мэра суровый взгляд, отчего тот поспешил заткнуться.
      – Я слышал, что поросята растут быстрее людей, значит, армия врага с тех пор увеличилась. Кроме того, Титак должен будет сосредоточить все силы на взятии столицы! Именно за провал этой задачи Клозерг казнил Кутлаха.
      Принц тяжело вздохнул.
      – Что же вы предлагаете? - при дворе Олгмона, даром, что во всех остальных королевствах его называли "дикарским", соблюдался строгий этикет, и даже Слепца, человека с виду весьма невзрачного, называли на "вы".
      – Вам нужно самим нанести удар, первыми. Не надо дожидаться, пока подготовленная армия придет под стены вашего города и возьмет его, не приступом, так измором. Идите в поход, бейте его войска по частям! Наверняка, сейчас они рассредоточены по зимним квартирам, так как прокормить большое количество солдат в одном месте, да еще и зимой, невозможно. Кроме того, большое преимущество дает внезапность. Разведка в войске южан поставлена гораздо хуже, чем у вас.
      – Но Темкод - это Хагмон! Другое государство! - возмущенно сказал один из графов.
      – Ныне нет прежних границ. Там владения вашего врага, Клозерга. Его необъятная империя, а не Хагмон. Отжившие понятия из прошлого не должны заслонять вам реальную картину. Нельзя стоять, как испуганным овцам в темном углу амбара, надеясь, что если придут волки, так вы их копытами отгоните! Ваши слабые ножки не смогут стукнуть их как следует, стоит волкам собраться в большую стаю. Ищите их поодиночке, и уничтожайте!
      Военный советник вскочил со своего места и гневно закричал, указуя на Слепца обличающим перстом:
      – Ваше высочество, прикажите вздернуть этого оборванца за его гнусные речи! Как он смеет позорить и обзывать доблестную олгмонскую армию и ее победоносного военачальника в вашем лице! Позвольте… - он не успел договорить, потому что вдруг покрылся крупными каплями воды. Пышная белокурая шевелюра мгновенно потемнела и обвисла жалкими сосульками. Советник испуганно отшатнулся, свалил стул и принялся тереть лицо руками.
      – Если ты еще раз станешь кричать что-нибудь подобное, покроешься коркой льда толщиной в три пальца, - тихо пообещал Слепец. Он легонько стукнул ладонями о столешницу. - Я устал уговаривать вас. То ли вы слишком тупы, то ли слишком трусливы - не хочу гадать. Я хотел объединить наши силы для борьбы с Клусси, ибо так шансы на победу увеличивались… Не желаете - не надо. Лично я не собираюсь сидеть здесь и ждать, когда явится огромная армия - и все, кто ее дожидался в тщетных надеждах отбиться, пойдут на куртки Свиньям. Это ведь не драка с соседом из-за спорного клочка болота в лесу… Но хватит. Я высказался - вам не понравилось. Хорошо. Я уезжаю, чтобы искать помощи в другом месте. Быть может, Скалгер еще держится, и люди там посговорчивее. Вам спасибо за пищу и ночлег.
      Еле сдерживая свой гнев, Слепец обвел взором надменные, и одновременно испуганные лица советников и графов. Впрочем, никто не желал смотреть ему в лицо - они отворачивались, перебрасываясь друг с другом презрительными фразами. Лишь только принц Саджон грустно взглянул на странного путешественника. Он вроде бы хотел что-то сказать - но потом передумал, и только тяжело вздохнул… Было непонятно, как этот уставший от жизни, измученный человек мог победить в битве сильного и страшного врага.
      В раскисшем от грязи королевском дворе, который никто не собирался посыпать песком или устилать досками, Слепец встретил Морга.
      – Завтра поедем дальше, - сказал он старику.
      – Куда теперь?
      – На юг. Там есть один огромный город под названием Скалгер. Мне не хочется верить, что Клусси смог взять эту великую твердыню… Он - наша последняя надежда. Олгмонцы, похоже, разделились на два совершенно не похожих друг на друга лагеря: одни надеются закидать врага шапками, вторые заранее себя похоронили… Дадут, по крайней мере, свежих лошадей, провизии, нового проводника… Саджон сказал, что три месяца назад к ним явился последний гонец из Скалгера. Просил помощи, но им некого было послать. Тогда город уже был осажден, но сдаваться не собирался.
      – Ну и ладно, что уберемся отсюда, - кивнул Морг. - Кругом грязь да пьянь. Солдаты, как я поглядел, совсем распустились, и никому до этого нет дела. Лакают вино с медовухой, да ходят по бабам. Когда сюда придет противник, он долго с ними не провозится.
      Приставала сидел в небольшом домике, выделенном для отряда Слепца, перед догорающим круглым очагом, в кресле с меховой обивкой.
      – Ну как, этот сброд не принял тебя всерьез? - спросил Морин, лениво потянувшись. С колен его при этом упал пустой ковшик из-под вина.
      – Увы. Таких тупиц я раньше еще не встречал! Чем меньше королевство, тем больше спесь и чванство его обитателей. Смотрят на меня, как на нищего и юродивого…
      – Что ж в этом странного? Где символы твоего высокого происхождения? Ввалившиеся щеки, кривые пальцы или вот эти жуткие буркалы в глазницах? Ты сказал им, что был королем?
      – А что бы это изменило? Я им ПОКАЗАЛ, что перед ними волшебник - думаешь, они сделали из этого выводы? Нет, просто испугались меня и наверняка решили, что на всякий случай надо бы посадить такого опасного сумасшедшего под замок. Так что ты будь готов ко всему, и не пей больше.
      – Вот тут без твоих советов обойдусь! Вино здесь дрянное, уксусом отдает. Выпьешь - и во рту одна кислятина, а в голову не дает… Что еще хорошего ты тут увидал?
      – Ничего. Кругом безысходность, угнетенность, обреченность, растерянность. Глупая бравада, за которой скрывается страх… Все просто сидят без дела и ждут, когда придет смерть. Мое настроение испорчено надолго. Ты видел их стены? Швы раскрошились во многих местах. Ров полон мусора, ворота давно не поднимались и глубоко утонули в земле.
      – Значит, мы уедем из этого гадюшника?
      – Конечно. Я ждал найти здесь союзников и армию, а нашел лагерь капитулянтов и дураков. Не стоит надеяться на светлое будущее в такой компании. Завтра опять в дорогу, мой друг - как бы ты от этого не плакал. Снова горы, хотя и совсем не такие высокие, да и снег в них должен уже растаять.
      – А лес?
      – Ну, куда без него. Леса нас ждут густые и необъятные.
      – Спасибо на добром слове. Моя промежность, между прочим - одна сплошная мозоль. Я не знаю, вы, кто любит помахать мечом да проскакать на лошади, рождаетесь с толстой кожей в этом месте? Я не кавалерист… Вот, смотри, сижу в кресле, а ноги сами по себе бесстыдно раскорячились, словно там по-прежнему седло! Мне хочется плакать, когда я думаю о том, что мягкая постель и теплое кресло - это на один день… А потом снова сырая земля под шубой, дымные костры, которые прожигают все новые дыры в твоей многострадальной одежде.
      – Оставайся здесь, - пожал плечами Слепец. Он хотел бы при этом хитро взглянуть на Морина, но глаза его еще не обрели нужной подвижности. Приставала шустро вскочил на ноги и замахал руками:
      – Нет-нет, я уже точно понял, с кем ходит удача! И оставаться тут, ждать, когда какая-нибудь вставшая на задние ноги свинья сдерет мою драгоценную шкуру… Бр-р-рр! Нет, ни за что!
      Остаток дня пролетел без происшествий, разве что Гевел и Кантор явились очень поздно, и были навеселе. Лица обоих были измазаны грубой помадой, которую дешевые шлюхи делают из свекольного сока. Морг задал им трепку, но сильно не усердствовал… Отужинав, все пятеро легли спать, надев предварительно кольчуги и положив поближе мечи. Приставала громко ворчал, что в таком виде, с сотнями колечек, впивающихся в его нежные бока даже через толстую нижнюю куртку, он никогда не уснет… Через несколько мгновений он уже храпел, выводя носом мелодичные рулады.
      Утром, бодрые, но отнюдь не удрученные, они расстались с унылым городом. Никто так и не попытался задержать их, или наоборот, помочь. Принц Саджон выделил коней и немного еды, но проводника не дал, сказав, что каждый боец нужен ему тут. Слепец не стал спорить, даже поблагодарил принца за заботу. Герцог Паджен стоял тут же, среди небольшой толпы других королевских вассалов, и хмуро смотрел в землю. Неизвестно, что творилось у него на душе? Он ехал, чтобы в решающей битве добыть победу для своих подданных, а оказался в рядах армии, разлагающейся в ожидании неминуемого поражения. Паджен не мог не видеть, как плохи дела Доллония… Может, он хотел бы отправиться дальше вместе со Слепцом или вернуться обратно в Андим, но Саджон приказал ему оставаться в столице. Никакой грусти из-за расставания с герцогом Слепец не чувствовал. Ему было жаль юношу, чем-то похожего на него самого, но поделать он все равно ничего не мог. С тем и уехал, ни разу не оглянувшись на ворота королевской цитадели…
      Тракт из столицы на запад, к отрогам поднимающихся там невысоких гор, был достаточно широким и ровным. Распутица миновала: плотная глинистая дорога вела через густые смешанные леса, изредка прерываемые проплешинами вырубок, на которых стояли опустевшие деревни. Никакого движения не наблюдалось - даже пикетов или разъездов олгмонской армии. Так, одни одинешеньки, пятеро путников быстро преодолели расстояние равное пройденному от Андима до Доллония пути, за гораздо меньший промежуток времени. Уже через неделю отряд достиг перевала, с которого в ясное весеннее утро хорошо просматривалась широкая долина и неимоверно огромное скопление зданий далеко впереди. Границы Скалгера размывала серая дымка и скрывали боковые пики, а также складки местности, но все равно, размеры его поразили всех, даже Морина.
      – Вот это да! - пробормотал он, хрипя пересохшим горлом. - Велик сей город.
      – А ты думал, только твой Коррознозд может хвастать своей величиной? - насмешливо поинтересовался Слепец. В голосе его сквозила гордость "за свой берег", которую Приставала поспешил загасить.
      – Ха! Если ты думаешь, что я поражен этим зрелищем, то ты ошибаешься. Удивлен просто, что варвары способны сбиться в такую толпу и не перерезать друг друга при этом. По сравнению с высоким, светлым и прекрасным Коррозноздом, это - ничто иное, как куча дерьма. Правда, очень большая.
      Уязвленный Слепец с мрачным видом поспешил пришпорить своего коня, чтобы оказаться как можно дальше от злословного приятеля…
      В горных лесах, стоявших на самых высоких склонах окрестных гор, таяли последние снега, на деревьях трепыхались нежные листочки и даже сами камни казались чистыми и обновленными. Птицы сновали в небе и пели в зарослях дикого орешника, густо покрывавшего обочины дороги; под копытами коней то и дело метались зайцы и бурундуки, ошалевшие от тепла и солнца… Последние холодные ночи остались позади, когда путешественники спустились с перевала вниз, к сизой дымке, почти все время окутывающей Скалгер прозрачной вуалью. Дорога теперь шла мимо огромных кусков скал, торчавших тут и там в полном беспорядке. Казалось, будто некий исполинский пахарь выворотил из склонов гор эти глыбы много лет назад.
      Вскоре дорога пересекла глубокое ущелье с рекой, глухо ворчащей во мраке, что скрывал дно этого провала. Через него был переброшен мощный стальной мост, а с той стороны по бокам от него высились два каменных столба с плоскими вершинами, подозрительно напоминавшие сторожевые башни. Слепец отдал приказ задержаться у самого начала стального полотна. Его товарищи отродясь не видели, чтобы люди имели столько стали, что из нее не жалко сделать целый мост, целиком, от поддерживающих балок до перил. Гевел высказал предположение, что все это обман, и на самом деле мост сработали из дерева, которое поверху обили тонкими листами стали.
      Слепец не слушал болтовню, сосредоточившись на окрестностях. Он чувствовал угрозу, исходящую с той стороны ущелья, хотя не мог определить точно, в чем она заключается. Оба каменных столба были окружены темно-красной аурой. Через некоторое время, когда отряд все же двинулся вперед, на вершинах "сторожевых башен" появились люди. Их было с полдюжины, все одетые с ног до головы в блестящие доспехи. В руках каждый держал арбалет, штуку очень редкую и ценную, потому что секретом их изготовления Скалгер ни с кем не делился. Многие пытались подражать, скрупулезно разбирая оружие на части и изготавливая копии, но получались одни жалкие подобия, с ненадежным взводным механизмом, слабым боем и дрянной точностью. В Центре Мира, в оружейной комнате, было несколько подобных штучек, старых, проржавевших и никогда на памяти короля Малгори не участвовавших в боях. Спусковой механизм арбалетов взводился специальным ключом, как часы, и все ключи были потеряны. Новые, выкованные местными кузнецами, работали слишком плохо, если вообще работали… У местных воинов, судя по всему, подобных проблем не возникало.
      – Эй! Остановитесь немедленно! - закричал кто-то из людей с арбалетами. Голос был слаб, потому что резкий ветер сносил слова за спины горцам. Слепец натянул поводья и поднял руку.
      – Тихо, братцы! - сказал он. - Не пытайтесь ничего делать, потому что эти люди настроены по отношению к нам весьма враждебно.
      – Прямо как тот однорукий, в Андиме? - уточнил Гевел.
      – Да, только эти подготовились ко встрече гораздо лучше. Если им не понравится какое-то твое движение - пустят арбалетный болт, который пробьет тебя насквозь вместе с кольчугой.
      – Да ну! - в голосе Гевела послышалось недоверие. - Далеко больно.
      – Поверь мне. У них особые луки… вроде как волшебные… как-нибудь, в более спокойной обстановке, я тебе про них расскажу.
      Гевел недовольно заворчал, однако никаких глупостей от него ожидать не стоило. Несмотря на болтливость, он был столь же благоразумен, как мудрый Морг или молчаливый Кантор. Слепец удовлетворенно кивнул и выехал чуть вперед, буквально на шаг.
      – Эй и вам, добрые жители славного Скалгера! - закричал он, от усердия привстав на стременах. - Мы - ваши друзья! Наш путь лежит из далекой страны, и проделали мы его, чтобы присоединиться к вашей борьбе со злом, охватившим Правобережье. Проведите нас в город.
      – Ты лжешь! - закричали в ответ. Порывы ветра уносили некоторые звуки, и речь казалась бормотанием сумасшедшего. - Ты… инем… афтане… выезжай вперед. Нам… ужен… плен… Остальные…усть… раются… или будут… биты.
      Морг хмыкнул.
      – Не перестаю удивляться гостеприимству на твоем берегу, хозяин. Сколько раз уже нам обещали смерть, едва завидев!
      – Ты должен простить их - просто сезон гостеприимства окончился вместе с началом войны. Хотя, должен сказать, Скалгер никогда не был особо радушным местом, как я слышал, - Слепец тяжело вздохнул. - Что же, придется играть нечестно.
      В одно мгновение прозрачный воздух над мостом помутнел. Мощный ливень с оглушительным шорохом ударил по камням и стальному настилу, пригнул людей к седлам коней и каменным площадкам. Видимость упала до двух шагов - тут самый меткий стрелок из арбалета станет беспомощным, как ребенок. Слепец пришпорил коня, ориентируясь с помощью внутреннего ока, четко различавшего красные пятна мечущихся на своих возвышениях скалгерцев. Широкие коридоры, свободные от дождя, указывали путь его товарищам, которые не замедлили пуститься вскачь. И вовремя - там, где они только что стояли, промелькнули несколько едва заметных теней. Арбалетные болты звякали о сталь моста так громко, что заглушали буйный стук дождевых капель. Было слышно, как стрелы рикошетят и со звоном ударяются в перила после отскоков.
      Лошади быстро достигли конца моста, но там путь преграждала гигантская каменная баррикада. Пришлось ждать, сгрудившись у одного ее края, пока воины воды, проникнув в крошечные трещины кусков скал на другом краю, разнесут их на части и освободят проезд. Тогда отряд двинулся вперед, вырвавшись на зажатую между высокими горами дорогу, по которой сейчас пенным потоком неслась вода. Человеческая фигура, едва различимая в плотном облаке дождя, попалась на пути и была сбита конем Кантора. С глухим лязганьем человек улетел далеко в сторону и исчез.
      Дорога несколько раз резко свернула в разные стороны. За очередным поворотом дождь внезапно прекратился, с небес снова полился солнечный свет, а горные склоны по бокам стали сухими… Только за пятерыми всадниками тянулись мокрые дорожки. Кони на бегу успевали отфыркиваться и трясти гривами. От одежд и лошадиных шкур понимался густой пар. Люди радовались солнцу и такому ловкому проникновению на территорию Скалгера.
      Через час с небольшим они достигли довольно крутого склона, который обрывался прямо на огромный зеленый луг, тут и там украшенный островами цветущих одуванчиков. Дорога уходила влево, спускаясь вниз по вырубленной в стене обрыва наклонной галерее, а справа громоздилась невероятных размеров осыпь. Слепец повернул отряд на нее. Карабкаться по камням было опасно и долго, но кто знает, какие еще сюрпризы могли ожидать на дороге? Осыпь вела куда-то к западу, к стоящему там частоколу узких горных пиков, за которыми прятался Край Мира.
      Без лишних приключений спустившись на луг, отряд направился к городским окраинам, видневшимся далеко впереди. Деревьев вокруг почти не было; зеленый ковер трав то и дело уродовали свежие ямы, рядом с которыми громоздились кучи вынутой земли, то коричневой, то черной, то серой. В некоторых кучах копошились грязные люди в рваных одеждах, выбиравших какие-то комья и складывающие их в большие ручные тележки. С каждой сотней шагов, приближавших к городу, все явственнее чувствовался запах дыма. Потом, у самых домов, вросших в землю развалюх, таких черных, что нельзя было разглядеть ни окон, ни дверей, встретились гигантские кучи отбросов: тогда "ароматы" гнили заглушили все остальное.
      Когда домишки стали чуть приличнее и кое-как выстроились в улицу, на ее поверхности стали попадаться следы мостовой. Далеко впереди вставали высокие и широкие здания, похожие на жилища гигантов, наплевательски относящихся к красоте и гармонии. Грубые формы, никаких украшений, серые цвета… Иногда в промежутках между уродливыми стенами проглядывали шпили и ажурные башни, явно сделанные из металла. Наверху непременно находилась круглая площадка непонятного назначения… Вокруг не было ни одного дома из дерева - все, даже самые захудалые развалюхи были сложены из камней. Крыши тех, что победнее, покрывала зеленая от древности медь или проржавевшее железо, богачи использовали для своих хором серебристый металл вроде того, из которого были сделаны ворота в Центре Мира.
      Узкие лабиринты окраинных улочек, похожие на каменные подвалы под открытым небом, окончились. На их месте появились высокие чугунные ограды, охраняющие аккуратные изумрудные газоны и крохотные фруктовые садики. Деревья по большей части стояли полуголые, листочки только проклевывались на свет из клейких почек. В глубине дворов прятались особняки из мрамора и желтого лесса, со слабыми намеками на украшения в виде лепных балкончиков и плющей, увивавших перила.
      Улицы были поразительно безлюдны, несмотря на то, что время близилось к полудню. Иной раз на перекрестках мелькали экипажи и отдельные всадники, или в подворотнях быстро исчезали тени пугливых прохожих. Только углубившись как следует в квартал особняков, отряд наткнулся наконец на человека, который не имел возможности спрятаться - справа раскинулся ничем не огороженный, видимо, общественный, пруд, грязный и заросший тиной, а слева высился особенно мощный и длинный забор, украшенный целым табуном скачущих чугунных коней.
      Прохожий носил грубую куртку из толстой холстины, такие же штаны, растоптанные сапоги с короткими голенищами и старый медный шлем с широкими полями и гребнем на макушке. Густая щетина, скрывавшая пол-лица, по цвету походила на шлем.
      – Стой! - воскликнул Слепец, прижимая скалгерца к ограде конем. Морг поспешно выехал вперед и перекрыл ему путь к отступлению. Человек в медном шлеме испуганно прижался спиной к копыту чугунного коня и затравленно поглядел на Слепца своими черными, как уголь, глазами.
      – Кто вы такие? - спросил он дрожащим голосом. - Не похожи на городских…
      – Мы гости вашего прекрасного города. Пришли из дальних далей, чтобы помочь…
      – Врешь! - скалгерец взвизгнул, не дав Слепцу закончить той самой фразы, которая уже раз блестяще доказала свою полную непригодность для переговоров. Рука человека в медном шлеме скользнула за борт куртки и появилась обратно с маленьким кривым ножиком. Непонятно было, что хотел сделать им владелец перед лицом пятерых вооруженных мечами воинов - разве что зарезаться? На всякий случай, Слепец потянул поводья, заставляя коня отойти от нервного скалгерца подальше. Тот продолжал кричать: - Вам неоткуда прийти к нам на помощь! Весь мир, кроме Скалгера, захвачен Огневержцем! Вы - вражеские лазутчики!
      – Послушай! - начал было Слепец, но скалгерец не захотел слушать. Ловко проскользнув под брюхом коня Морга, он бросился бежать вдоль ограды, а потом, испуганно обернувшись, прыгнул в пруд и побрел прочь по пояс в зеленой, вонючей воде.
      – Так, - уныло заключил Морин. - Не хотят они нас слушать. Сейчас этот парень добежит до околотка и расскажет, что по городу носится орда врагов, злобных, с горящими глазами, вооруженных до зубов. Что они насилуют женщин, жгут дома, убивают мужчин, живыми пожирают кур и загибают прутья на решетках прекрасных скалгерских заборов. Нас окружат и быстренько нашпигуют этими, как их там… болтами.
      – Будем надеяться, что повстречаем кого-то менее испуганного и более разумного, - пробормотал Слепец. - У меня идея! Может быть, они станут говорить с одним человеком?
      Он указал на стоявший неподалеку дом, выгоревший дотла, окруженный обугленными трупами деревьев и длинными ожогами на зеленой лужайке. Закопченные стены, черные провалы окон, внутри видна обрушившаяся вниз кровля. Слепец заставил своих товарищей спрятаться за стенами этого пепелища вместе с лошадьми.
      – Если вдруг вас все же обнаружат и станут атаковать, старайтесь как можно дольше никого не убивать…
      – Это просто, - пробормотал Гевел недовольно. - Надо выйти к ним с открытыми объятьями и принять себе в пузо пару лезвий. После этого и захочешь, а никого не убьешь.
      Морг отвесил ему подзатыльник и с рыком приказал заткнуться. Слепец, воровато озираясь на пустую улицу, подождал, пока его приятели войдут через выбитые ворота ограды и исчезнут в дверном проеме с головешками в петлях. Никого вокруг видно не было, даже беглец в медном шлеме уже скрылся за забором на той стороне пруда, но кто-то из соседей запросто мог видеть прячущихся воинов через окно. Пришли с миром, а ведем себя почти как враги, - с горечью подумал Слепец. Вздохнув, он отправил коня галопом вдоль улицы, и скакал до тех пор, пока не выбрался на широкий, вымощенный потертым булыжником бульвар. Посредине тянулась кленовая аллея, покрытая зеленым пушком молодых деревьев. Здесь было несколько человек - кривоногий старик в черном плаще и толстая дама в платье с пышным подолом, с двумя детьми и горностаем на поводке.
      – Не бойтесь! - ласково сказал Слепец, протягивая к ним руку. Дама взвизгнула и пустилась наутек так резво, что натянувшийся поводок едва не сломал шею горностаю. Некоторое время зверьку пришлось ехать за хозяйкой на спине. Потом он смог вскочить на лапы и побежать, смешно взбрыкивая. Дети голосили и бежали вместе с дамой, не смея даже оглянуться.
      Старик в плаще оказался весьма смелым субъектом. Из оружия при нем оказалась только длинная серебристая трость, и он не замедлил пустить ее в дело. Слепец едва успел отдернуть руку, как в том месте, где она находилась, свистнул рассекаемый тростью воздух.
      – Ради Создателя, не бойтесь меня! - взмолился Слепец, заставляя коня пятиться от воинственного старика. - Я хочу только узнать, где тут у вас живет голова? Где Ратуша, мэрия, или как называется это заведение?
      – Зачем тебе это знать? - прошамкал старик, примериваясь для нового удара. - Наверное, ты подосланный убийца?
      – Арр! - зарычал Слепец от бессильной злобы. Будь проклята их болезненная подозрительность!! - Ну тогда укажи мне, где находится ближайший патруль? Я хочу сдаться и кое-что рассказать.
      – А мы уже здесь, - спокойно сказал из-за спины чей-то бас. Слепец осторожно развернул коня и увидел три арбалета, нацеленные ему прямо в грудь.
      – Замри! - сказал высокий воин в полированных доспехах из замечательно крепкого и легкого металла, который умеют плавить только в Скалгере. Полный доспех - кираса с пластинчатой юбкой, наплечники, налокотники, поножи и конический шлем. Двое других облачены попроще - только короткие кольчуги и шлемы, все из того же легкого металла… А вот взгляды, наоборот, казались весьма тяжелыми и не обещающими ничего хорошего.
      – Отведите меня к своему начальнику! - потребовал Слепец.
      – Слезай с коня, - ответил солдат. - И пойдем мы в Южную тюрьму, где тебя допросят с пристрастием, а потом казнят.
      Слепец скрипнул зубами. Судя по непроницаемым лицам солдат и их арбалетам, готовым спустить болты, спорить с ними бессмысленно - только драться. Этого следовало избегать, покуда возможно… Поэтому Слепец сполз вниз, отдал солдатам пояс с мечом и поплелся по бульвару на юг. Начальник караула шел первым, показывая дорогу, за спиной Слепца двигался один из солдат с арбалетом наготове, а второй вел под уздцы коня. Дома вокруг стояли высокие, из крупного красного кирпича, но без заборов и деревьев. На не обремененных окнами стенах были выложены стилизованные картинки - молот, меч, щит, арбалет. Строители использовали для них кирпичи желтого цвета, но такого же размера, как и красные, потому изображения вышли грубыми.
      Бульвар окончился, превратившись разом в широкую грязную улицу. Мимо с грохотом пронеслось несколько больших крытых телег, влекомых рослыми лошадьми с широченными копытами. Кирпичные дома остались позади, и теперь вокруг возвышались те самые уродливые огромные домищи, которые Слепец видел с самой окраины. Они тоже были обнесены заборами, только на сей раз каменными. Из-за них доносилось множество самых разных звуков - громкое гудение огня, протяжные тяжелые вздохи мехов, равномерный гулкий стук молотов. Над крышами зданий клубился густой дым, уносимый ветром на юг, и его лохмотья снизу подкрашивались в багровые оттенки отсветами пламени.
      Квартал огромных зданий они тоже миновали без остановок. Потом были длинные прокопченные бараки, из открытых окон которых несся гул многочисленных людских голосов. Видно там разом работало большое количество рабочих. Сквозь их ропот иногда прорывался тонкий звон металла и шипение испаряющейся воды.
      Наконец, утомительное путешествие по Скалгеру закончилось: вся процессия вошла во двор тюрьмы, огороженный толстенной и высоченной стеной, по верху защищенной частоколом маленьких, острых стальных шипов.