Мне снился чудесный сон. Будто я иду по Стому с полностью открытым лицом, а мимо проходят агенты Радуги, стража… и никому нет дела, что по столице разгуливает опаснейший преступник Лис!

Я уже собираюсь свернуть в один из проулков, как вдруг чья-то рука ложится мне на плечо, и до боли знакомый голос говорит:

– Двуликий, вставайте, уже утро!

– А? – Я подскочил на кровати и удивленно уставился на Джухара.

– Вам привиделся кошмар? – обеспокоенно спросил дворецкий.

– Что? А, кошмар… Да нет, сон был как раз очень хороший… Просто ты меня так неожиданно разбудил!

– Орда уже ждет вас, Двуликий, – покачал головой дворецкий. – Время великих свершений настало!

– К чему такой пафос? – спросил я, скользя по ковру к наполненному водой тазу. – Сейчас умоюсь, оденусь – и двинем!

– Я передам воинам ваши слова! – склонил голову Джухар.

– Да-да, передавай. – одобрил я, склонившись над тазом.

В тишине можно было спокойно подумать о прекрасном сне, отобрать хотя бы еще один фрагмент у жадной реальности и прокрутить его в голове, наслаждаясь свободой. Я совершенно неожиданно понял, что мы с «семицветными» очень похожи. Чем? Накидками. Мы – и висельники, и агенты Радуги – прячем от окружающих свои лица. Это – наш рок, наше проклятье – ходить с низко надвинутым капюшоном. Черт, как же здорово было скинуть его на въезде в Корлогу! Я словно прозрел – мир заиграл новыми красками, и даже дышать, похоже, стало намного легче.

Умывшись, я надел штаны, кое-как влез в выстиранную заботливой прислугой рубашку и, натянув сапоги, поспешил вниз, к «своим» кочевникам.

Огромная армия встретила мое появление на пороге дружным ревом сотен луженых глоток и вскинутыми над головой мечами да топорами. Я поморщился и поднял руку, требуя тишины. Удивительно, но они тут же замолчали. Все.

Вот что значит муштра!

– Приветствую вас, воины степи! – проорал я насколько мог громко, в надежде, что меня услышат все. – Сегодня – великий день! Мы отправляемся в Веронию, чтобы сровнять презренный город Кортил с землей и освободить заблудшие души горожан от греховных тел! Вы готовы к этому?

– Да!!! – воскликнули воины.

– Отлично. Тогда – в путь!

Мы решили двигаться пешком просто потому, что на лошадях горы не преодолеть. Хорошо, если только кляча ноги переломает. А если сорвется с горной тропки?

Горы я рассчитывал преодолеть за три дня, оранжевую провинцию – за два. В общем, к Кортилу мы должны подойти к полудню пятого дня.

Конечно, нужно постараться, чтобы так быстро покрыть немалое расстояние, но кочевники – народ испытанный, закаленный… Другое дело, что Литолайн оставить в столице я не мог, а идти наравне со всеми ей будет очень непросто. Впрочем, разберемся. Если будет сильно уставать, потащу на закорках. И плевать, что кочевники считают меня богом.

Даже боги не бросают своих на войне, что уж говорить о людях?

Неожиданно огромное воинство остановилось. Кочевники стали расступаться в стороны, пропуская невидимых моему глазу…

Создателей.

Чем ближе подходили големы, тем больше я недоумевал. Зачем они пришли? Пожелать мне удачи? Или о чем-то спросить? Когда Глиняный остановился на расстоянии вытянутой руки от меня, я не удержался:

– Что-то не так?

– Всё так, Лис, – успокоил меня Глиняный. – Мы пришли, чтобы предложить свою помощь.

– Вы достаточно помогли мне в день казни.

– Не стоит благодарности. Мы помогаем тебе бескорыстно.

– В наше проклятое время ничего не делается просто так, – покачал головой я. – Иначе валитанские свиньи не тратили бы тысячи золотых на подкуп!

– Ты забыл, с кем разговариваешь, Лис. Мы кормили этот город задарма – за несколько историй, которые уже рассказывались много раз.

– Ладно, выкладывай, что за помощь ты предлагаешь, – сдался я.

– Мы хотим открыть твоему войску горную дорогу.

– Дорогу? Но как?

– Мы можем заставить скалы разойтись в стороны. Мы можем заставить срастись разошедшиеся края обрывов.

Если бы на меня не смотрели тысячи взглядов, ожидающих моего согласия, я бы засыпал Создателей кучей самых разных вопросов. Но на меня взирали воины Двуликого – всезнающего бога, а не любопытного человека. И нам следовало поспешить с отправлением, потому что к вечеру я планировал покрыть хотя бы треть пути.

– Отлично. Этим вы очень поможете нам.

Мне показалось, что Глиняный улыбнулся.

Отплытие из Сдалина прошло без происшествий. Пять линкоров внушительной силой направились в сторону Кодии, чтобы раз и навсегда пресечь притязания соседей на власть в Шарасском море. Вскоре пришла весточка от Жана. Назло всем и не нарушив ровным счетом ни одного правила и традиции, я назначил бывшего агента ответственным за морские силы Валира. Жан обещал идти на максимальной скорости и постараться нагнать нас в первые же дни плавания.

Мы с Тибальдом решили встретить корабли противника на выходе из Синорской бухты. Конечно, я не знал, как всё сложится на самом деле, но четко следовал намеченному плану.

К сожалению, обстоятельства внесли в него изменения первой же ночью. Поднялся сильный шторм, и один наш фрегат был вынужден повернуть обратно в Сдалин – ему требовался серьезный ремонт. Это оказалось существенной утратой, ведь корабли из Валира, как ни старались нас нагнать, до сих пор не могли этого сделать.

К Синору мы подошли через три дня и с некоторым удовлетворением выяснили, что у берега действительно находятся именно те корабли Кодии, о которых нам рассказали допрошенные торговцы.

– Тут и думать нечего! – уверял всех Тибальд. – Нужно заблокировать корабли фанатиков в бухте, а бой начать только с приходом подкрепления из Валира!

В каюте капитана «Императрицы» собрались командующие всеми линкорами нашей эскадры. Тибальд отстаивал свое мнение, я вяло пытался сопротивляться и настаивал, что нам следует иметь хотя бы еще один тактический вариант. Остальные капитаны отмалчивались. Не знай я этих людей, мог бы решить, что они боятся грядущего боя.

Но на самом деле любой из капитанов готов был приложить все свои знания и умения для достижения победы. Кроме того, не самую последнюю роль для них играло сохранение кораблей.

По правде говоря, план был давно согласован и одобрен всеми присутствующими на собрании.

Немалую роль в предстоящем бою должны были сыграть маги. Они обещали испробовать на враге новые заклятия, и я не сомневался – это будут действительно неожиданные и мощные плетения.

Именно поэтому я и настоял, чтобы на борт взяли максимально возможное число магов. Благодаря такому ходу наши атакующие возможности сравнялись – несмотря на большее число кодийских кораблей. Вообще орудие любого современного судна оставалось всего лишь куском чугуна или стали, если рядом не находился хотя бы один маг, придающий ему атакующую силу. Обычно на этом роль волшебников в морских сражениях исчерпывалась – уж больно велики расстояния для привычных им заклятий. Однако с появлением «навесного атакующего» плетения наши шансы на успех значительно возрастали.

Настораживало другое. Кодийцы располагали тем преимуществом, что эти берега были для них родными. Их колдуны, находясь на возвышенности, могли полностью перекрыть вход в бухту для наших судов. Это значительно усиливало позицию кодийцев, ведь любая попытка подобраться ближе привела бы нас на линию атаки…

Мы потратили немало времени, чтобы решить, как же миновать опасный участок на подступах к бухте, и в конце концов победило мое – несколько дилетантское, по правде говоря, – мнение…

Решили вообще не ждать выхода неприятельского флота из Синора. Тактический план свелся к тому, чтобы как можно быстрее ввести наши корабли в кодийский рейд и атаковать их суда одновременно всеми линкорами.

Уже потом опытные капитаны подсказали, как лучше провести сближение – решено было идти двумя колоннами, по три линкора в каждой. Это построение сокращало возможность противника для атаки и открывало нам простор для маневра.

Развернув на столе схему бухты и берегов, мы занялись нанесением на нее условных значков и стрелок. Потратив не более часа, каждому кораблю назначили свою позицию. Капитанам наказали, чтобы они передали находящимся на борту магам и обслуживающим орудия морякам, какое именно судно неприятеля они должны атаковать.

Чтобы предотвратить бегство отдельных кораблей противника, командир настоял на выделении двух фрегатов. Им поставили задачу вести наблюдение за выходами из Синорской бухты, а в случае появления кодийских кораблей попросту их расстреливать, не жалея снарядов.

И всё же, несмотря на четкое разделение по позициям, я считал разумным, чтобы капитаны, в случае необходимости, действовали так, как сами они посчитают нужным. Уяснив общий тактический замысел, они смогут принимать решения исходя из конкретной обстановки.

Ждать подхода кораблей Валира долго не пришлось, Жан привел линкор и фрегаты ранним утром следующего дня. Можно сказать, что, посвятив бывшего агента в план атаки, мы с Тибальдом закончили подготовку к бою.

Оставалось самое сложное…

В день сражения мы снялись с якоря ранним утром и, строго следуя намеченному плану, в две колонны, по три линкора в каждой, направились на Синорский рейд. Правую колонну возглавил я, главным среди этой тройки стал линкор «Императрица». Левой колонной, ведомой линкором «Парис», командовал Тибальд.

Линкор Жана, «Трон», шел в левой колонне последним, чтобы у бывшего агента была возможность следить за действиями фрегатов.

Уже в полдень кодийцы не выдержали. Находящийся к нам ближе прочих корабль (кажется, это был их фрегат) первым открыл огонь. Вслед за ним начали атаку и остальные суда их флота. Кодийцы вели огонь преимущественно по парусам, видимо, надеясь затруднить наше движение или, того лучше, заставить вовсе отказаться от атаки.

Несмотря на ожесточенный огонь, мы продолжали приближаться к ним без единого выстрела. Только с достижением назначенных рубежей моряки и маги сплоченно открыли огонь. Особенно были заметны результаты атаки новыми навесными заклятиями – они вызывали на кодийских кораблях самые крупные разрушения и пожары.

Через полчаса непрерывного боя тот фрегат, что атаковал нас первым, в отчаянной попытке спастись выбросился на мель. После этого моя «Императрица» перенесла огонь на другой кодийский парусник, который почти сразу же загорелся. Наши волшебники ликовали – их заклятья действовали безотказно.

Я видел, как «Парис» Тибальда уничтожил два корабля противника и начал атаку защитных сооружений на берегах – тех самых, которые укрывали вражеских магов.

Несмотря на то что всё шло к нашей победе, мы испытывали и некоторые трудности. У линкора «Трон» перебили шпринг, и он не мог более отвечать на сильный огонь с укреплений. На помощь ему пришел рядом стоящий «Ромилав», который перенес огонь с вражеского фрегата на берег. Это дало возможность «Трону» устранить повреждение и продолжить бой.

Благодаря высокой скорости атаки и новым заклятиям за три часа мы уничтожили около тринадцати кодийских кораблей и заставили замолчать берега. Одно их суденышко, правда, попыталось выплыть из бухты, но наши фрегаты подоспели как раз вовремя – парусник нагнали и сожгли навесными заклятиями.

Мы возвращались с триумфом. Это была первая наша победа в этой войне, и, что самое радостное, победа на море. Ее роль сложно переоценить, ведь у Валитана морских сил не было вовсе, а флот Кодии теперь не скоро оправится от поражения.

Серьезно не пострадал ни один наш корабль. «Трон» подлежал небольшому ремонту, но это было ничем по сравнению с теми потерями, что понесла в битве Кодия.

Печальней всего было то, что у нас тоже погибли люди…

Доблестных моряков похоронили по всем традициям, в родной стихии, и океан благосклонно принял их в свое лоно…

На ночлег мы остановились ближе к ночи.

Большая часть Орды до сих пор находилась под впечатлением от «подарка» Создателей. Забыть такое было действительно трудно.

Медный и Бронзовый встали чуть позади Глиняного и подняли руки к небу. Магическим зрением я различил тонкие нити бледно-голубого света, которые срывались с их пальцев и терялись в лениво ползущих по небу облаках. Несколько секунд ничего не происходило, а потом яркий луч ударил прямо в Глиняного. Голема окутала сетка магии, и он, осторожно, стараясь не разорвать путы, вытянул руки перед собой.

Древняя магия. Если она еще жива, то это – она.

Глиняный резко содрогнулся всем телом, и мне показалось, что я ослеп: два луча ударили из раскрытых ладоней в камень гор. Тишина, а за ней – оглушительный скрежет, от которого заложило уши.

И вот горы, словно разделенные ножом, расползаются в стороны, открывая нам дорогу.

Я готов был поспорить, что стези ровнее не видел. А чуть позже понял, что шириной она – не меньше мили.

Лучший подарок из всех, которые мне когда-либо преподносили.

Кочевники, разумеется, никаких лучей и нитей не видели, но само появление чудесной дороги повергло их в шок. Позже, когда мы уже шли по ней, они стали опасливо коситься на две серые стены по бокам – а ну как сойдутся да расплющат? Но горы продолжали стоять, не подавая признаков жизни, и мало-помалу кочевники успокоились.

Однако на привале страх вновь завладел ордынцами.

– Двуликий, воины напуганы, – прошептал Джухар.

– Вижу, – процедил я в ответ и поднялся с кажущейся очень мягкой поверхности камня.

Кочевники, разделившись на группки по десять-пятнадцать человек, о чем-то горячо спорили между собой. Нет, разумеется, выясняли отношения не все – кто-то просто сидел и прихлебывал из фляжки. Но спорящих было не в пример больше.

Мне очень захотелось вновь оказаться в Коргиле. Не сейчас, конечно, а в то время, когда еще ничего не случилось. В то время, когда жив был Коршун, когда дядюшка не думал о предательстве, когда Радуга уже успела забыть обо мне…

Ноги после дня ходьбы подкашивались, не в силах держать тело. Проклятье! Почему упертые контийцы не устали так сильно, чтобы забыть о страхе?

– Прошу слова! – заорал я так громко, как только мог.

Не сразу, но разговоры прекратились, и кочевники обратили ко мне удивленные лица. Они, видимо, думали, что богу полагается швырнуть пару молний, если подопечные не хотят его слушать. То, что бог будет орать, вряд ли кто-нибудь ожидал.

Тем не менее ко мне решили прислушаться.

Я поднял руки и начал:

– Воины мои! Неужто страх поразил ваши сердца и сковал конечности?

Напыщенно как-то, но ладно… Богом меня быть не научили…

– Горы не сойдутся. Создатели даровали нам эту дорогу, чтобы мы прошли по ней до самой Веронии, и не собираются ее отнимать! Не бойтесь! Смело располагайтесь на ночлег – ничего не случится!

Конечно, полностью от страха этой речью не избавишь. И всё-таки мне удалось снять часть напряжения. Кочевники больше не переругивались, не кричали до хрипоты друг на друга. Вместо этого они принялись разжигать костры, чтобы приготовить скудный ужин и хоть немного согреться. Сейчас камень скал еще хранил накопленное за день тепло, но уже к полуночи прохлада сожрет его ничтожную толику и установит свои порядки.

Я окинул стоянку суровым взглядом, после чего вернулся к моим спутникам.

Джухар уже соорудил костер и теперь поджаривал мясо, нанизав куски на тонкие железные прутья. Я благодарно кивнул ему, но он, похоже, не заметил – слишком увлекся готовкой.

Лита спала, закутавшись в шерстяное одеяло. Ей пришлось тяжелее всех: для девочки из Дома покрыть половину того, что прошла Литолайн за сегодня, – практически невыполнимая задача.

Однако время не стоит на месте. За последний месяц она путешествовала больше, чем за всю свою жизнь. А уж в разнообразных авантюрах, вроде посещения Мартины или стычки в пограничной крепости, ей раньше и вовсе не доводилось участвовать.

Круглый лежал, курил трубку и выпускал сизые кольца дыма в быстро темнеющее небо. Татуировщик был тертым калачом, потому дорога и не особо утомила его. Если бы не годы, еще столько же прошел бы, не запыхавшись.

Я присел на свою подстилку.

– Думаю, шатры ставить смысла нет.

– Конечно! – согласился Круглый, поворачивая ко мне голову. – Их тут и не поставишь!

Мы помолчали.

– Лис…

– А?

– Зачем тебе всё это?

– Ну, я ведь тебе уже рассказывал…

– Нет, я понимаю, что висельники прикончили твоего друга. Но зачем тебе уничтожать целый город?

– Ты слишком мало знаешь, – покачал я. – Кортил заслужил того, чтобы его сожгли. В нем хватает дерьма…

– Нам ли судить это дерьмо, Лис? Или сами мы лучше?

– Думаю, лучше.

– Чем же?

– От нас ничего не ждут, – сказал я. – Ни хорошего, ни плохого.

Круглый задумчиво выпустил дым.

– Да, – сказал он, разглядывая расползающиеся колечки. – Тут ты, пожалуй, прав.

– Готово, Двуликий! Круглый! – Джухар вручил нам мясо, завернув каждый ломоть в кусок рогожки – чтобы не обжечь пальцы.

– Спасибо, Джухар!

– Спасибо!

– Не за что. – Он поклонился и снова пошел к костру.

Некоторое время тишину нарушал только звук усиленно работающих челюстей. Утерев лицо обратной стороной рогожки, я устало вздохнул:

– Пожалуй, я спать. Ночи, Круглый!

– Ночи, Лис, – сказал он и перевернулся на другой бок.

Я укутался в одеяло и закрыл глаза.

Дай бог хотя бы в эту ночь обойтись без проклятых кошмаров!

Но Господь не услышал моей просьбы. Как всегда.

Кошмар ждал меня не во сне, а наяву.

Меня разбудило надрывистое сопение, которое мог издавать человек, не до конца вылечившийся от простуды.

«Наверное, кто-то из кочевников, – решил я. – Может, сам уйдет?»

Однако над ухом продолжали сопеть. Пожалуй, даже громче, чем раньше.

Я тихо ругнулся и открыл глаза:

– Слушай, ты! Если ты сейчас же не прова… – и осекся на полуслове.

На меня смотрели два красных глаза размерами с хорошие блюдца. Они располагались на весьма недружелюбной морде, покрытой чешуей и имеющей две ноздри на манер лягушки.

Я видел таких тварей на картинах в богатых особняках. Обладателю красных глаз и лягушачьих ноздрей обычно противостоял огромный, сверкающий латами рыцарь с шестифутовым мечом. И назывались такие картины обычно «Сэр Ламье разит василиска»… Или как-то в этом роде.

Ошибки быть не могло. На меня пялился самый настоящий василиск.

Но почему в таком случае я не обратился в камень? Ведь взгляд чешуйчатой твари должен превращать человека в статую. Почему же я до сих пор жив?

Василиск, похоже, тоже не понимал, в чем дело.

Однако я нашел объяснение быстрей: пучки магических красных нитей, «идущих» из его глаз, пытались дотянуться до меня и окутать сеткой магии, но что-то невидимое обрезало их, едва они «подходили» слишком близко. Разумеется, понять, что именно не дает мне окаменеть, я не мог. Впрочем, так ли это важно? Намного важнее, что делать, когда монстру надоест просто пялиться на меня?

Упорству василиска можно было позавидовать, но любое терпение не безгранично. Если он не заставит меня превратиться в статую, то просто растерзает когтями.

Неожиданно василиск встрепенулся и замер. Я тоже замер, боясь, что он вот-вот нанесет удар.

– Спокойно, малыш, – я узнал голос Литолайн. – Он – хороший. Не обижай его.

Я открыл рот. Потом закрыл. Действительно, чему тут удивляться? Если она способна призвать на помощь сотню макгайверов, почему бы ей так же спокойно не болтать с василиском?

– Послушай, Лита, – подал голос я, не спуская глаз с монстра. – Скажи ему, чтобы отошел. Он меня… немного смущает.

– Хорошо. Малыш, иди-ка сюда… иди… Умница!

Я проследил, чтобы василиск отошел на несколько футов, и только потом сел.

– Простите меня, о Дву…

Василиск резко повернул голову. Взгляд его устремился мне за спину.

Неизвестный так и не успел закончить фразу. Лита вскрикнула, и я понял, что стало тому причиной.

Оборачиваться не имело смысла. За моей спиной, я знаю, стоит каменная фигура, ранее бывшая одним из кочевников.

– Проклятье, Лита! – воскликнул я. – Завяжи ему глаза, пока он не превратил мою армию в каменных истуканов!

– Хорошо, – согласилась она.

Затрещала ткань – девочка решила оторвать лоскут от собственного платья.

– Готово.

– Умница, – сказал я, приблизившись к василиску, и осторожно положил ему на голову ладонь.

Монстр даже не шелохнулся.

– Не бойся, Лис, – посоветовала девочка. – Погладь его!

Я осторожно провел ладонью по загривку. Неожиданно василиск зарычал.

– Что за черт?! – вскрикнул я, отдергивая руку. – Почему он рычит на меня? Я же его просто погладил!

– Он не от злости рычит, Лис, – улыбнулась Лита. – От удовольствия.

Девочка погладила монстра, и тот снова зарычал, но какое-то время продолжал стоять на месте, а потом ткнулся Литолайн под мышку. Она радостно засмеялась и поскребла василиску шею.

– Эй ты! – услышал я за спиной знакомый голос. – А ну-ка, отойди от нее!

– Успокойся, Круглый, – бросил я, не оборачиваясь. – Он не собирается нападать. Они просто играют.

– О, – протянул татуировщик. Я услышал звук разряжаемого арбалета. – И чего я вскакивал?..

– Что там такое? – прошептал другой голос.

– Ничего, ничего. Спи дальше! – шикнул на него Круглый.

Вновь воцарилась тишина, нарушаемая только рычанием довольного василиска. Кто бы мог подумать, что хрупкой девочке по силам усмирить такого монстра?

Василиск улегся на бок, подставляя девушке брюхо. Почти как обычный пес… только вот псов шести футов в холке я раньше не встречал.

Хм… А что, если взять его с собой… ну, хотя бы до того, как пересечем границу оранжевой провинции? Навьючим на него пару сумок и Литу посадим, чтобы зря не сбивала ноги.

По-моему, отличная идея.

– Лита!

– Что?

– Ты сама за ним проследишь?

– Да.

– Отлично. Тогда я – спать.

Стоило закрыть глаза, как меня вновь окутал черный бархат сна.

– Что?! К нам идет степная Орда?!

– Да, госпожа, – пролепетал гонец. – Пограничников удивило неожиданное смещение Василисковых гор, и мы рискнули направить разведчиков для выяснения причин…

– И?

– По словам двоих, к оранжевой провинции приближается не менее трех с половиной тысяч кочевников. А то и больше.

– Ладно, свободен. Только никуда не пропадай – я, возможно, захочу послать весточку на границу.

Гонец кивнул и выскочил из кабинета.

Едва дверь захлопнулась, Мелла рухнула в мягкое кресло и, поставив локти на стол, обхватила голову руками.

Похоже, Веронию решили попросту сжать в тиски. Кодия, Валитан, а теперь еще и Корлога – ей не осилить всех…

Но нужно постараться. Она даст кочевникам бой. Уничтожить всю Орду, конечно, вряд ли удастся, но подсократить количество корлогцев – почему бы и нет? К столице они уже вряд ли дойдут, ослабленные, – полягут еще у Кортила.

Нужно обязательно прихватить Дэрриена… Молодой воин наверняка поможет ей. Да и любую возможность оторвать его от Мира Иллюзий необходимо использовать на полную…

Чуть подумав, Мелла достала из ящика стола чистый лист бумаги и, макнув перо в чернила, приступила к письму…

Если она не выберется с поля боя, пусть весточку передадут в нужные руки.

Он поймет.

Благодаря помощи Создателей, открывших нам дорогу сквозь горы, мы довольно быстро вплотную приблизились к оранжевой провинции. Еще десять миль – и мы наконец-то спустимся на равнину.

Эта ночь должна стать последней в горах. Завтра мы попадем в земли Веронии и двинемся к проклятому Кортилу.

Эта ночь не могла быть спокойной…

Луна уже подумывала спуститься к горизонту, чтобы уступить место солнцу, когда я услышал крик одного из кочевников:

– Тревога!

Заскрежетали о ножны мечи. Кочевники поднимались один за другим, готовые убивать и умирать за своего бога.

За Двуликого.

За предначертанное.

Встал Джухар. Выпрямился, расправил плечи. Словно нехотя, поднялся Круглый. Я улыбнулся татуировщику, поднял два кинжала, лежащих у кострища…

…и поймал на себе испуганный взгляд.

Литолайн.

– Что случилось, Лис?

– На нас напали.

– Кто? – Она обхватила верного василиска за шею, словно ища в нем защиту.

– Еще не знаю… Но думаю, что оранжевые.

– Но почему?

– Верония и Корлога никогда не были друзьями… Мы подошли слишком близко к их границе.

– Но мы ведь не собирались на них нападать! Мы шли к Кортилу, а он, по твоим словам, в синей провинции!

– Они не могут пропустить нас к городу. Попытаются остановить…

– Но зачем? Ты ведь говорил, что Кортил – как болячка на теле королевства!

– Лита… Давай я всё объясню потом…

Вдали уже слышался звон клинков, крики боли и пьянящей радости сражения…

– За Двуликого! – проорал Джухар возле самого уха.

– За Двуликого!!! – отозвались остальные кочевники.

Битва началась.

У них не было строя, у нас – тем более: даже хваленый Могучий не смог бы за считаные недели научить кочевников соблюдать хоть какой-то порядок. Они всегда брали числом, попросту давили врага.

А вот почему Оранжевая не организовала своих, я не понимал. Дисциплина позволила бы веронцам собрать немалую жатву. А так… Победят те, кого больше – в суматохе очень сложно демонстрировать отточенное годами умение.

Со всех сторон орали, размахивали мечами, стремясь отнять как можно больше вражеских жизней, и если уж слечь, то достойно. Я сам поймал одного резвого веронца на кинжал. Он, фальцетом, вскрикнул. Поморщившись, я выдернул нож из обмякшего тела и скрещенными над головой клинками встретил удар еще одного воина. Пока верзила пытался меня придавить, я врезал ему ногой в пах. Охнув, веронец осел на землю, попутно очень неудачно приземлившись кадыком на один из моих кинжалов. Кровью мне изрядно запачкало рукав…

«Почему она не использует заклятья», – подумал я, вглядываясь в ночь. Силился рассмотреть Оранжевую – и не видел. Она одна могла решить ход сражения! Но молчала, не прибегала к волшебству. Почему?

Неожиданно я услышал жужжание. Далекое, едва различимое. Но с каждым мгновением – всё ближе и ближе…

Магическое пламя лизнуло камень, и на том месте, где ранее стоял пяток веронцев, остался только пепел. Или вообще ничего – отсюда я не мог разглядеть. Впрочем, людей там точно не было.

Я поднял взгляд к небу…

– Эй, Лис! – Старый знакомец, Фредерик Грифон, помахал мне со спины небольшого дракона!

Я раскрыл рот. Меня не столько удивил олиец (хотя его я тоже не ожидал увидеть), сколько его чудесный крылан. Ящер был сплетен из тончайших нитей магии, поверх которых кто-то словно набросил шкуру настоящего, материального дракона, идеально подходящую этому каркасу.

Существо было одновременно материально и нематериально. Порождение магии в грубой обертке живого существа.

И таких тварей за спиной олийца я разглядел немало. На их спинах устроились ездоки, по строению похожие на питомцев – магия, а поверх материя.

Единственным «нормальным» человеком был мой старый знакомец Фредерик. Полностью настоящий, живой, олиец взмахнул рукой:

– Жгите, братья! И да не опалит огонь даже ресниц воинам степи!

– Двуликий! – практически одновременно завопили неподалеку, и меня сбили с ног.

Я больно ударился головой о камень. Сознание не потерял, но картинка перед глазами враз стала нечеткой. С трудом разглядел, что меня прижимает к земле Джухар.

– Вам нужно быть осторожней, Двуликий! – поймав мой взгляд, сказал кочевник. – Боги… спустившись на землю… становятся… уязвимыми…

– Ты так уверен? – огрызнулся я. – Впрочем, извини… Погорячился… Спасибо, Джухар!

Он улыбнулся и уронил голову. Тело его разом обмякло.

– Джухар, – позвал я.

Он не двигался. Лежал ничком, уперев лоб в мою ногу.

Я резко подтянул его к себе и обхватил за шею.

Тишина.

Мертв.

Проклятье!

Я подхватил его меч и рывком встал. Когда-то мне доводилось махать этой штукой… совсем немного, правда. Посмотрим, всё ли я забыл.

Нужно пробиваться к Оранжевой. Не станет ее – веронцы дрогнут.

Только вот где искать волшебницу?

Очередной сгусток магического огня разрезал тьму ночи, и я увидел женщину в оранжевой накидке с капюшоном. Она стояла чуть поодаль и отчаянно размахивала руками. Видимо, раздавала приказания.

И, кроме этого, внутри нее зрел комок магии. С каждой секундой разрастаясь, дюйм за дюймом, он багровым пятном разбухал, пульсировал во тьме ночи.

И как я не заметил ее сразу?!

Лавируя между островками сражающихся и время от времени отмахиваясь мечом от жаждущих боя веронцев, я спешил успеть к ней раньше, чем заклятие созреет.

Дорогу мне преградил огромный воин с двуручником. Он держал меч легко, будто игрушку.

– Ты не пройдешь! – уверенно заявил он.

У меня не было ни времени, ни желания вести с ним честный бой.

– Помилуй, о храбрый герой! – возопил я, роняя меч и падая на колени. Одновременно из рукава в мою ладонь скользнул нож.

– Нет пощады врагам королевства! – слишком серьезно возгласил он и замахнулся двуручником.

Нож метнулся к его шее, словно оголодавший вампир… и отскочил, будто от камня.

Не вставая, я оглянулся: на меня смотрели огромные блюдца василисковых глаз.