Сборник 'Фэнтези-2007' - Две половины победы

– Похоже на правду. Но ты упустил еще одну деталь. Никто не говорит, что наша Литолайн – настоящая. Может быть, дочь ал Ролинхаса похитили, а вместо нее оставили эту?

– Хм, тоже возможно. Пожалуй, первым делом стоит убедиться, что мы имеем дело с настоящей Литолайн.

– А Миралисса не может это проверить?

Тут я серьезно задумался: все возможности гадалки не были известны даже мне.

– Почему бы нам не спросить у нее самой? – резонно заметил я, и Мелла меня поддержала.

Мы зашли в зал и обмерли на месте – Литолайн без чувств лежала в кресле, а Миралисса, насвистывая, убиралась на столе.

– Вы уже вернулись? – спросила она как ни в чем не бывало. – Можете забирать вашу девочку…

– Миралисса, ты…

– Да.

– Что – «да»?

– Да, она – дочь Ролинхаса.

Мы с Меллой, словно по команде, раскрыли рты.

– Ты… как… но мы же…

– Да, меня никто об этом не просил, – спокойно пояснила Миралисса. – Но мне тоже было интересно знать это… Поэтому, проверяя способности девушки, я позволила себе заглянуть в ее память… и нашла там все подтверждения того, что перед нами действительно дочь ал Ролинхаса.

Я не знал, что сказать: гадалка оборвала последнюю ниточку, которая могла привести нас к преступникам. Мелла, похоже, думала так же, но на всякий случай решила перестраховаться:

– А нет ли в ее памяти воспоминаний о человеке с изуродованным лицом?

– Я, конечно, понимаю, что ал Ролинхас не очень красив… – начала было гадалка, но Мелла подняла руку. Она всё поняла.

– До свидания, Миралисса!

– До свидания…

Подхватив девушку, мы покинули домишко гадалки и направились во дворец.

Когда мы были уже в дверях, Миралисса тихо сказала:

– Она подходит Радуге. И, уверена, согласится к вам примкнуть…

На этом визит к предсказательнице закончился.

Висельники дядюшки Джо

– Не хочешь же ты сказать, Лис, что дядюшка нас подставил?

Я в задумчивости вертел в руке ножик.

Как же его судьба похожа на нашу! Он тоже остр, быстр, смертельно опасен… И им тоже кто-то манипулирует, использует в своих целях…

Вот только мы, в отличие от ножа, можем еще выбирать… или хотя бы попытаться выбрать!

– Чего молчишь, Герберт? – не успокаивался Коршун.

Стоило мне поделиться с ним подозрениями, и Альберт начал говорить без умолку. Отвязаться от него можно было только одним способом – ответить на его вопросы.

– Да, я так думаю.

– Это немыслимо, Герберт. – Коршун отвернулся к костру, чтобы я не видел, как подрагивает его левое веко – верный признак того, что Альберт очень сильно взволнован. – Просто немыслимо!

– Посуди сам, – не стал спорить я. – Мы посетили особняк Ролинхасов, ничего там не взяли, подмену никто не обнаружил, в противном случае к Литолайн стражи присматривались бы получше – и ко всему наши лица в особняке никто не разглядел – разве не идеально сработано?

– Идеально, – согласился Коршун. – Но ты ведь говоришь, что они искали именно тебя!

– Человека со шрамом на лице отыскать легче, чем полностью здорового человека – не находишь?

– Что-то я совсем запутался… – потряс головой Альберт. – То ты говоришь, что наши лица никто не видел, а теперь утверждаешь, что искали именно тебя!

– Ну да.

– В чем логика, Лис?!

– Логика? – беззлобно усмехнулся я. – Логика – в моем заключении под арест семь лет назад. Именно оттуда у них мой портрет. Плюс Дейдра, которая запросто могла выдать нас с потрохами.

– Но зачем ей нас выдавать?

– Кто знает, дружище. Мне почему-то кажется, что дядюшка Джо не хотел оставлять исполнителей в живых.

– Раньше же оставлял… – не очень уверенно заметил Альберт.

– Раньше мы не занимались подменами. Воровали, убивали, грабили – но не меняли наследниц Великих Домов на своих соучастниц. Это в любом случае политика, а в политику лезть – себе дороже.

– Но мы-то уже влезли?

– По уши, Альберт, по уши. Именно поэтому, пока мы в дороге, нам надо хорошенько обдумать план операции…

– Операции? – удивился Коршун.

– …по устранению дядюшки Джо, – пропустив его вопрос мимо ушей, закончил я.

В воздухе повисла неловкая тишина. Коршун замер, как был – с открытым ртом и вытаращенными зенками.

– Устранении… дядюшки?.. – переспросил он с трудом.

– Я понимаю, это звучит довольно дико, но тут расклад очень простой: либо мы убираем дядюшку, либо он убирает нас.

– Но ты… ты же сам сказал, что это только подозрения?

– Да, подозрения. Но если мы ничего не сделаем, может статься, что эта поездка в Кортил – наше последнее путешествие вообще.

Коршун молчал.

– Не волнуйся, дружище, – я похлопал его по плечу и встал. Пора идти спать… – Дядюшка уже отжил свое. Берется за невыполнимые задания, а таким, как мы с тобой, простым парням, их потом разгребать… Не волнуйся!

Он сидел и смотрел в небо.

Словно ожидая падающей звезды, которая позволила бы загадать любое желание…

Но небо оставалось немым к его молитвам.

ГЛАВА 5

Великие Дома

Навестить своего соседа Квенира глава одного из влиятельнейших Домов Веронии Алисандр ал Ниненс решил после того, как по Стому разнеслась весть о произошедшей в семье ал Ролинхаса трагедии. И хотя особняк Дома ал Онн находился буквально в паре шагов, Алисандр отправился в путь на парадной карете. Впрочем, на востоке Стома передвигаться пешком имели право разве что слуги, да и то не из числа особо приближенных. Ведь тот, кто помогает богатым Домам, пусть лишь прислуживая и выполняя порученную работу, и сам не бедствует.

Как это было принято, богатого гостя, а с недавних пор еще и родственника – двоюродная кузина Алисандра и брат главы Дома ал Онн сочетались узами брака месяц тому назад – вышел встречать сам Квенир. Обменявшись короткими приветствиями, они направились в особняк. Отклонив предложение побеседовать за обедом, глава Дома ал Ниненс предложил немедленно начать деловую беседу. Само собой, в приватной обстановке – в изолированном от чужих ушей кабинете.

– Чем обязан столь высокому визиту? – Квенир поудобней устроился в кресле, сложив руки на животе. – Явно ведь не добрососедским отношениям.

– Да уж, отношения у нас с вами несколько отличаются от таковых, – согласился Алисандр. – Речь пойдет о Доме ал Ролинхас. Вы слышали, что произошло?

– Да, конечно, – кивнул Квенир. – Редкая, неожиданная трагедия…

– Согласен, я уже выразил соболезнования от лица Дома ал Ниненс. Полагаю, вы поступили аналогично?

Квенир кивнул.

– Но вы не можете не понимать, эта трагедия, помимо всего прочего, означает для нас, что Дом ал Ролинхас выходит из политической игры. В ближайшее время его представители вряд ли смогут повлиять на кого-то из высшего света. Не редкая ли удача?

– Вы меня поражаете, Алисандр, – покачал головой глава Дома ал Онн. – Можно ли быть насколько расчетливым и жестоким? Ведь погибли люди…

– Не жестоким, Квенир. Но, да – расчетливым. Точнее, дальновидным. Ибо чувства вроде скорби и сожаления вскоре забудутся, а Верония останется. И влиятельность в столице – весьма ценная штука. Попрошу заметить – я никогда не позволял себе грязных игр. А вот тот же ал Ролинхас такие действия считал вполне нормальными. Если бы подобное – не дай бог, конечно, – произошло у меня или у вас в Доме, он бы постарался извлечь из этой ситуации выгоду. Он был жесток и властолюбив, и потому я не испытываю ни капли сочувствия к этому человеку.

– Может быть, вы и правы. Но тогда позвольте полюбопытствовать – каковы же ваши планы? Зачем вам понадобилось повидаться со мной именно сегодня?

– Не переживайте, уважаемый Квенир – от вас мне не нужно ровным счетом ничего. Я просто желал убедиться, что вы не измените себе. Сейчас нам нужно немного выждать. Совсем немного. Может быть, неделю, а может, месяц. И уже потом мы, пожалуй, должны будем навестить Маквала. На мой взгляд, напомнить королю, что он и вся Верония многим обязаны нам, будет совершенно нелишним.

Висельники дядюшки Джо

Темнота…

И вдруг – яркая вспышка!

Миг – и я уже сидел, отчаянно протирая слезящиеся глаза.

Мы прибыли в Кортил через два дня после того, как получили записку от дядюшки. За эти два дня я, не без помощи Коршуна, разработал план наших действий в Синей столице. Всё было просчитано до мелочей – вплоть до секунд. Мы даже с Литолайн успели немного подружиться за эти два дня – ну, по крайней мере в веревках, кляпе и тем более в подчиняющем порошке нужды больше не возникало. Девушка скакала рядом, порой мы перебрасывались парой фраз… Похоже, она поняла, что ценнее сейчас не свобода, а жизнь.

Я не уставал ею любоваться: грациозная, ладно сложенная, одно слово – ангел! В груди возникло странное ноющее чувство… Я боялся признаться, что это чувство – любовь, но…

Но что может сделать человек, которого поразила стрела Амура?

Любовь не вырезать кинжалом, не выжать силой, разлюбить не заставят и под пыткой. Любовь может пройти – со временем, когда-то, через много-много лет, – но это уйдет ненастоящая любовь, мимолетная симпатия, перетекшая с годами в банальную привязанность. Настоящая любовь будет жить, пока жив человек, который любит.

К сожалению, вместе с любовью возник и страх: ведь я уже не тот, прежний Герберт, красавец и щеголь. Лишь жалкая его тень, урод, сбежавший из плена Радуги; некто Лис, висельник и ублюдок.

Я не нужен ей, как не нужен только-только распустившемуся цветку губящий нож садовника.

И сейчас, спящая, она была так прекрасна, что я с трудом оторвал взгляд…

…и замер, глядя на пустое место в углу.

Вещей Альберта там не было. Только клочок бумаги, на котором восседал жирный паук – единственный хозяин этого полуразрушенного здания.

Я схватил листок, не обращая внимания на молчаливый протест восьмилапого, и сразу узнал почерк Коршуна:

«Лис, дружище,

Есть только один способ проверить наши догадки.

План отменяется.

Прощай.

Коршун.

P.S. Ты же знаешь, я никогда не умел писать письма!»

Я смял клочок бумаги и швырнул его обратно в угол, едва не зацепив достопамятного паука.

Альберт, братец, что же ты удумал?..

Неожиданная догадка заставила меня метнуться к окну…

…чтобы увидеть дядюшку Джо с двумя мордоворотами, Халком и Вэллом, по бокам.

Старый хряк ничуть не изменился за тот месяц, что мы провели в столице – ну, разве что прибавил на пару фунтов в весе. Всё та же бочкообразная фигура, крохотные свиные глазки, хомячьи щеки, черная борода, усики, пышная шевелюра того же цвета… Мясистые губы напоминают двух разжиревших дождевых червей.

Мало кто мог подумать, что этот человек – наиболее влиятельный из всех, оказавшихся по ту сторону закона. Те, кто пытался сместить его, уже давно покоятся в сырой земле, ибо конкурентов дядюшка привык устранять, едва прознав о их появлении.

Чего-чего, а ума и хитрости Джо было не занимать.

Неожиданно губы-червяки сошлись в подобие улыбки.

Я проследил за взглядом дядюшки и побледнел.

Навстречу главному висельнику уверенно шел Коршун.

– Кого я вижу? – Дядюшка расплылся в широченной улыбке и распахнул навстречу Коршуну объятья. – Мой дорогой Альберт! Рад тебя видеть живым и здоровым!

Коршун учтиво склонил голову, приветствуя главаря.

– Но где же моя ненаглядная Литолайн? – спросил дядюшка, выгнув губы в скорбной печали. – А, Коршун? И твой друг, Лис?

– Их схватила стража.

– Не стоит так шутить, мой дорогой, – лицо дядюшки посуровело. – Времена нынче сложные, не до хохм… Так что ты попробуй объяснить мне, недалекому, с чего бы это страже вдруг хватать Лиса с девчонкой?

Герберт видел, как заколебался его друг. Видимо, подобный вопрос окончательно сбил его с толку, и Коршун уже почти поверил в то, что дядюшка тут ни при чем… но он всё же сдержал сиюминутный порыв и холодно произнес:

– С того, что ты, Джо, решил нас убрать!

– Убрать? Вас? – Толстяк зашелся в приступе дикого хохота, более похожего на свинячий визг. – Ох, не смеши меня, Коршун! Мог бы и Дейдре поручить с вами расправиться, коли б надо было…

– Но не стал же, так ведь? Решил всё сделать чужими руками… ни себя, ни своих кровью не марать… Гнида ты, Джо. И по главному закону висельников ты должен умереть…

Выхватив кинжал, Коршун метнулся к дядюшке. Тот явно не ожидал такого поворота событий и громко заверещал:

– Убейте его!

Кинжал вошел в его правый бок. Джо закатил глаза и рухнул на тротуар, а Альберт, повернувшись к одному из домов, крикнул:

– Бегите, Лис! Бе…

Выбежавшие из укрытий прислужники Джо бросились к указанному зданию, чтобы расправиться с нами.

Коршун уже не мог их остановить.

Он лежал на мостовой, незрячими глазами к небу, а под белой рубашкой медленно растекалось алое пятно.

Я отскочил от окна будто ошпаренный.

Проклятье! Коршун, дружище, что же ты наделал?!

Нужно уходить. Срочно. Забирать Литолайн и бежать прочь из Кортила…

Куда?

Я еще не совсем обезумел, чтобы с девчонкой на руках лезть в Валитан. Продажные свиньи – так по всей Веронии именовали жителей этой страны – берегут границу, как личное корыто с отбросами. А погоня из лучших висельников, для которых найти наш след – плевое дело, отрежет пути к бегству.

В столицу дорога также закрыта – ведь, скорее всего, стражники на воротах ждали именно меня. А если так, то мой портрет наверняка есть почти во всех уголках королевства…

Почти, да не во всех!

Я ухватился за новую мысль, как хватается утопающий за брошенную с корабля веревку, и принялся дюйм за дюймом ползти к спасению.

Надо ползти скорее… висельники не успокоятся, прочесав один дом… надо бежать…

Вот! Вот оно!

Подхватив на руки Литолайн, я бросился к подземному ходу – единственному безопасному пути из города.

У зева открытого люка я на мгновение остановился и в последний раз оглянулся. Через распахнутую дверь подвала голубело просыпающееся небо.

Прощай, Коршун.

Может, когда-нибудь встретимся… там…

Агенты Радуги

Его Величество король Веронии Маквал нервно теребил край мантии. Эта, несомненно, дурная привычка появилась у него не так давно, но уже стала порядком раздражать. Король встряхнул руки, как только заметил, что вновь занят этим делом. Потом встал и прошел по комнате взад-вперед.

Уверенность не приходила.

С каждым принятым решением королю всё больше казалось, что он поступает абсолютно неверно и нелогично. А где взять логику, если противник действует настолько непредсказуемо, что его поступки не поддаются объяснению?

Еще пару дней назад казалось, что Валитан и Кодия объединятся и совместными силами нападут на Веронию. Ответным шагом Маквала стало решение усилить бдительность на границах и стянуть часть войск в северные провинции. По возможности – незаметно для вероятного противника.

Сегодня же складывается впечатление, что Валитан и Кодия решили воевать друг с другом, абсолютно не считаясь с мнением своего южного соседа. Все силы две страны сосредоточили на их общей границе. Еще более странным было то, что основу войск Кодии составляли маги. И это в стране, где религиозный фанатизм затмил всё и вся!

Нынешнее положение дел представляло собой новую головоломку, которую Маквалу предстояло решить. И чем скорее, тем лучше.

С одной стороны, Верония могла позволить себе дождаться исхода и вмешаться в противостояние на стороне одного из враждующих государств. Впрочем, если потери обеих стран будут значительны, можно ни с кем не считаться и получить при этом максимальную выгоду.

С другой стороны, можно и не ждать начала войны, а вступить в нее вместе с Ваштаном и Кодией. Даже в таком варианте возможен дополнительный выбор: стоит ли создавать альянс с одной из сторон или представлять только свои интересы?

Был еще и третий вариант, самый неприятный – две страны встретились на границе только для того, чтобы создать объединенную армию. Затем они либо двинут на юг и атакуют Верот, либо пойдут к Кортилу, сделав небольшой крюк. Сколько времени потребуется Зеленому и Синему, чтобы собрать силы, достаточные для отражения атаки? Если не обеспечить наличие воинов заранее, пожалуй, им не устоять.

Как назло, до сих пор ни один агент не прислал сведений о происходящем в провинциях, и поэтому приходилось пользоваться только донесениями личных осведомителей короля.

Маквал еще раз обошел комнату и снова сел в кресло. Он даже не заметил, как вновь принялся теребить край мантии…

Я, наверное, самый непостоянный из всех агентов. Меня ничто не держит ни в Вероте, ни в Сдалине, вверенные мне города не являются родными, я просто немного к ним привык.

Вот Красный, например, устроил в Стоме главное представительство Радуги. Десятки слуг ежедневно отвечают на вопросы простых горожан и выслушивают их жалобы. Проводятся турниры, ярмарки…

Может, это и правильно. Столица как-никак. В любом случае, ему, Красному, видней.

Другие агенты тоже имеют постоянные резиденции. И они тоже устраивают самые разные встречи, семинары… Не такого размаха, конечно, но всё-таки.

Ни в Вероте, ни в Сдалине я подобных порядков не заводил.

Да, черт возьми, у меня даже нет постоянного дома!

Я всё время кантовался по гостиницам, за что регулярно получал от короля шутливый нагоняй за «излишнее пользование казной». Впрочем, не менее регулярно я отказывался от предложения занять то или иное здание.

Зачем? Я привык жить в дороге и спать где придется.

Да, Зеленый агент непостоянен, как ветер. Может, это связано с тем, что я обожаю путешествовать? Знаю, есть люди, которые принимают переезд из одного места в другое как вынужденную и неприятную обязанность. Я же наслаждался самим процессом перемещения. В седле, в карете или при помощи магии – не столь важно. Главное – само чувство дороги!

Хотя, не скрою, в свободе перемещений была еще одна прелесть – никто не знал, когда я нагряну с проверкой.

Вот и глава магической гильдии Верота никак не ожидал увидеть меня сегодня на пороге собственного дома. Нерабочее время? Ну и что? Я-то в гости пришел. Просто побеседовать.

По-дружески.

– Здравствуйте, Верек! – дружелюбно поприветствовал я слегка побледневшего хозяина дома.

Плотный низенький человек неуверенно кивнул.

Глава веротской Гильдии магов выглядел гораздо старше своих лет. Округлое лицо и неаккуратная лысина в рыжеватых волосах явно не добавляли его образу шарма. Волшебнику не было и тридцати, а он напоминал приближающегося к порогу старости мужчину. Не раз и не два я ломал голову, замешено ли тут неосторожное обращение с магией или во всём виновата природа, но так и не нашел ответа на этот вопрос.

– Можно войти? – последовал закономерный вопрос с моей стороны.

– Да, конечно, – засуетился глава Гильдии. Что меня в нем раздражало – так это постоянные попытки заглянуть под мой капюшон. Было бы глупо считать, что, помимо самого капюшона, лицо не скрывает какая-то волшебная маска. В данном случае – магическая дымка, заклятие весьма сложное, вплетаемое в саму ткань. Верек прекрасно знал, что моего лица ему не разглядеть, но попытки увидеть хоть что-то не прекращались.

– Пройдемте в столовую, мы как раз собирались ужинать!

– Мы? – заинтересовался я.

– Да, я тут немножко… ээ… женился.

Занятная формулировка…

– О, что ж, поздравляю. И кто же эта счастливица?

– Арина, подойди, у нас гости! – позвал Верек.

Арина оказалась весьма приятной и, что меня удивило, достаточно молодой девушкой. Не скажу, что она блистала красотой, но ладная фигура и довольно милое лицо – явно в ее пользу. Не знаю уж, что заставило эту девушку выйти замуж за такого человека, как Верек… Внешне Арина не показалась мне дамой, готовой на всё ради возможности получить крупную сумму в наследство. Впрочем, уже через пару дней я узнал, что падкой на деньги оказалась мать Арины. А скромная дочь не сумела ничего возразить против выгодного замужества.

Но узнал я это только через пару дней. Пока же лишь сказал:

– Поздравляю, поздравляю! С меня, конечно же, подарок. Ну, так вы накормите скромного агента, как пообещали?

Арина ойкнула и бегом отправилась за дополнительными приборами. Сам Верек буквально впился в меня глазами, считая, что деловой разговор следует начинать агенту. Я же решил, что побеседовать мы вполне сможем и после ужина, поэтому только пожал плечами.

– Спасибо, всё было очень вкусно, – поблагодарил я. Действительно, жареный сладкий перец с гарниром был выше всяких похвал. Теперь, на сытый желудок, можно и побеседовать. – Арина, мы с вашим мужем должны поговорить наедине.

Девушка кивнула и вышла.

– Может быть, пройдем ко мне в кабинет? – предложил Верек.

– Если не возражаете, останемся здесь.

– Не возражаю.

– Если кратко, то я очень недоволен тем, что ваши… наши разведчики не сумели обнаружить ничего серьезного, в то время как из Кортила приходят подробные сведения о ситуации в Валитане и даже в Кодии! Я, конечно, понимаю, что вы, Верек, были отвлечены свадьбой, но уже пора браться за работу. Отлагательства могут стоить Веронии очень дорого.

– Я понимаю. Но у меня есть для вас очень важная новость. Сообщили буквально перед вашим приходом. Я сейчас вернусь. – Верек вскочил со стула и быстрым шагом устремился к двери из кухни.

Покуда он будет бродить, можно как следует оглядеться.

Да… Я попытался вспомнить, каким был дом во время моего прошлого визита. И невольно улыбнулся.

Этот дом глава гильдии строил вот уже два года. Ему постоянно не нравилось то одно, то другое, и планы здания менялись на ходу. Судя по всему, появление Арины вынудило Верека всё-таки закончить строительство. По крайней мере никакие глобальные перемены обиталищу волшебника уже не грозили…

– Вот, – вернувшийся Верек протянул мне белый конверт, без подписей и печатей. Я достал из него лист и пробежал текст глазами. Закончив чтение, с невозмутимым видом сложил бумагу пополам и сунул за пазуху.

Кажется, мне вновь предстоит ехать в Стом. Будет лучше, если это письмо я передам королю лично в руки.

ГЛАВА 6

Висельники дядюшки Джо

– А где твой друг? – подала голос Литолайн, когда мы уже лежали на лесной полянке.

Я глубоко вдохнул носом, выдохнул ртом и, дождавшись, когда в глазах перестанет мельтешить, повернул голову к ней.

Литолайн хватило моего взгляда. Удивительно, но она… она заплакала, будто Коршун был не только моим, но и ее другом!

– Успокойся, Лита, – сказал я, отвернувшись. – Он спасал нас с тобой…

Девушка лишь тихо всхлипывала. Скосив глаза, я увидел, что она свернулась в комочек и закрыла лицо руками.

Еще совсем юная… Черт, кому ты могла понадобиться?

По небу плыли мягкие пушистые облачка. Ярко светило солнце, грея размокшую от весенних дождей землю.

Коршун должен быть где-то там… Я верю в это. Мы убивали, да, но чужая смерть не приносила нам радости. Обычная работа, которую выполняешь, чтобы есть, пить, жить. Сродни той же скотобойне… ну по крайней мере я хочу в это верить. Те, кого убивали мы с Коршуном, успели заслужить смерть – по большому счету, это были сволочи, которые выезжали наверх на шее других.

Наверное, у нас с Альбертом был даже собственный кодекс чести. Наша жизнь – не беззаконье, хоть мы и отвергаем привычные остальным людям каноны. Просто мы считали, что каждый устанавливает правила сам. Ведь те, что предлагают нам, тоже, по сути, установлены кем-то. Так пусть у них, умников, семь пядей во лбу, но и у меня тоже есть голова на плечах, а значит, я и сам могу придумать не хуже! Всё, что диктует мне сердце – это мои законы. Главный из них – беречь близких людей…

А сейчас я этот закон нарушил. И тот, кто вынудил меня лишиться близкого мне человека, заплатит большую цену.

Я дал себе слово. Обычное человеческое слово, данное самому себе, стоит много больше, чем закрепленное титулами и прежними наградами. На престол может взойти абсолютный кретин, награды несложно заработать смертями своих подчиненных, пущенных на убой во время очередного сражения, а вот человеком стать могут лишь единицы.

Остается только надеяться, что я в это число вхожу.

– Помню, он рассказывал мне о своей… мечте. – Слова давались с трудом, но я чувствовал, что высказаться просто необходимо. – Мы тогда сидели после задания в таверне… И Коршун говорит: «Завязывать надо, Лис. Не протянем мы вечно на удаче! Состаримся – и кому нужны будем? Нас же молодые уделают, дружище, чтобы потом хвастаться – мол, Коршуна и Лиса к праотцам отправили!»

Я еще смеялся тогда, говорил, что чушь всё это, пьяный бред… что мы еще любым юнцам фору дадим… А потом вспомнил, как сами авторитет зарабатывали – и словно тучи солнце закрыли.

А Коршун всё не останавливался: «Домик бы мне, на берегу речушки тихой, жену-красавицу, сынка… Я бы его воспитал не так, как меня – отец! Он бы по улицам не шастал…»

Такая мечта у него была, Лита. Жаль, ей уже не дано сбыться… – Сказав это, я перевернулся на другой бок.

Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы Литолайн запомнила Альберта не убийцей и грабителем, а отличным другом, который просто-напросто мечтал о несбыточном – как и любой другой человек, склонный к нелепым, но прекрасным грезам.

– Теперь нам с тобой придется спасаться бегством, Лита. Пока не отвяжутся висельники, не успокоится Радуга. А потом – обещаю – я верну тебя домой. До того момента тебе придется слушать, что я говорю… если ты действительно хочешь остаться в живых.

Несколько мгновений она молчала, только изредка всхлипывая. А потом, собравшись на секунду с силами, сказала:

– Хорошо, – и снова заплакала.

Я устало вздохнул и вновь отвернулся.

Мысли путались. Сознание упрямо подбрасывало образы простой бревенчатой избы у речушки, серпантином убегающей вдаль по холмам… смуглой девушки в простом крестьянском платье, стоящей у порога с малышом на руках… мальчишки, бегущего ко мне и радостно кричащего…

– Опа! А это кто тут у нас? – насмешливо поинтересовались у меня за спиной.

Нет, Лис, ты слишком рано собрался на отдых…

Я рывком вскочил на ноги, готовый дать мгновенный отпор. Но наставленный на меня арбалет заставил поумерить пыл и не лезть на рожон.

Их было двое. На стражников не похожи – мало, что выправки никакой, так еще и вместо формы совсем уж ветхие одежки. Один – высокий, тощий, как палка, с длинным носом и пышными ржаными усами – щурил зеленые глазки, пытаясь рассмотреть меня получше. Второй – чуть поплотней, щекастый и чернобородый, – целился в меня из арбалета. Серые его глазки заливал пот – мужичок слишком уж разволновался.

Конечно – нечасто увидишь в чаще…

– Куды полез? – вскрикнул плотный, от перевозбуждения едва не ударив по спусковому крючку.

– Да тише ты, Джек, – успокоил его тощий. – Узнать надобно сначала, кто такие да как сюда попали. А то пришибем важного кого, ненароком – и мигом в тюрягу сошлют, волки!

– Волки? – Я демонстративно выгнул бровь. – Неужто вы, мой дорогой друг, говорите о нас?

– О ком это – «о вас»? – нахмурился тощий, обменявшись взглядом с плотным.

– Если твой друг перестанет трястись и хотя бы на минуту отведет арбалет в сторону, я достану одну вещичку, которая мигом разрешит наши разногласия!

– Угу, разрешит, – буркнул плотный. – Щас я отведу арбалет в сторону, а он мне в глотку ножиком – шмяк! – и поминай как звали! А потом и тебя, Дрогбан, порешит!

– Может, и порешит, – задумчиво произнес тощий. – Да только ежели мы какую важную птицу прихлопнем – нам даже не тюрьма, нам виселица светит!

Плотный, подумав, согласился с приятелем.

– Лады, я его убираю. Но смотри: лишнее движение – и я всажу тебе железку в грудину!

– Хорошо, – спокойно согласился я и медленно запустил руку за пазуху. Потом столь же медленно вытащил оттуда значок Радуги – с зелеными вкраплениями – и продемонстрировал его приятелям.

– Мать честная! – ахнул Дрогбан и бухнулся на колени. – Господин, милуй нас, охотников глупых, за то, что слепы мы были и не признали сразу повелителя Верота Зеленого!

– Прощаю, – милостиво разрешил я и жестом велел мужику встать.

Плотный был бледен как снег. Выпучив глаза на бляху, он так и стоял с раскрытым ртом уже почти минуту. А когда я наконец убрал значок в карман, тоже упал мне в ноги.

Впрочем, я в тот день был на удивление добр и позволил ему встать тоже.

– А теперь, друзья, – сказал я, когда ошарашенные приятели немного пришли в себя, – проводите-ка нас с госпожой Гретхэн на ближайший постоялый двор!

Тощий и плотный тут же заспорили, куда повести почетного гостя с дамой и сошлись на таверне «Тригано мессило», расположенной совсем близко к полянке.

– Если мне не изменяет память, «Тригано мессило» – это с древневеронского «Лесной приют»? – спросил я Дрогбана: он, судя по всему, был умнее товарища.

Тот лишь пожал плечами:

– Да мне почем знать, господин агент? Мое дело маленькое – руби да откидывай!

На этом разговор о названии таверны закончился.

Агенты Радуги

– Дэрриен, Дэрриен, ну почему же ты отказался стать одним из нас? – тихо спросила Мелла.