— В чем дело, шериф Сеймур?

— Да именно это я и хочу узнать у миссис Миллс.

— Ее зовут миссис Темпл. Мы поженились вчера.

— Поженились! — Нолан Айвс растерянно посмотрел на Сая Джекобса, который тоже был явно застигнут врасплох этой новостью.

Какая-то женщина что-то шепнула своей соседке:

Итан ясно слышал слово “индеец”. Репортер, как одержимый, строчил в своем блокноте.

Шериф кивнул на худого уродливого мужчину, стоящего рядом.

— Вы узнаете этого человека? — спросил он Элли, прерывая затянувшееся молчание.

Итан крепче обнял Элли. Он понял, кто этот человек. Все с любопытством наблюдали за происходящим, даже работники кухни вышли в зал, поглазеть на необычную сцену.

— Да, — ответила Элли. Кажется, самое ужасное позади, она взяла себя в руки. — Я узнаю его, — сказала она, бросив гневный взгляд на Бартела. — Этот подлый, мерзкий старик — Генри Бартел. Он работал в католическом приюте Нью-Йорка. Я жила там.., четыре года! Этот человек ничем не гнушался: он тискал, насиловал молоденьких девочек… Для него нет ничего святого! Я слишком хорошо знаю его.

Бартел покраснел.

— О Боже! — воскликнула какая-то женщина. Она была на грани обморока.

Итана охватил гнев. Уж ему-то хорошо известно, кто такой Генри Бартел. Значит, в итоге случилось то, чего больше всего опасалась Элли.

— Думаю, шериф, вам лучше убрать отсюда этого человека, а то я за себя не ручаюсь — покалечу его и сяду в тюрьму! — выпалил Итан.

— Хорошо, — перебила его Элли, — я могу заплатить мистеру Бартелу прямо сейчас, — обратилась она к шерифу. — Мне надо сходить в банк. Если ему мало той суммы, я добавлю. Но я прошу вас, умоляю, уберите его отсюда!

— Да как смеешь ты, потаскушка, так дерзко разговаривать со мной! Жалкая воровка! — заорал Бартел.

Итан подскочил к обидчику, схватил его за лацканы пиджака и сильно ударил. Бартел повалился на стол.

— Я наслышан о всех твоих похождениях, сукин сын! Ты рассказал шерифу, почему от тебя сбежала Эллион? Ты рассказал ему, как ты обращался с юными девушками?!

Итан услышал лязганье затвора, он обернулся и увидел, что шериф навел на него пистолет. Несколько человек Поднялись из-за столов и направились к выходу.

— Отпустите его, мистер Темпл. Я понимаю ваше стремление защитить миссис Миллс, но она арестована и тут уж ничего не поделаешь…

Итан выпрямился и с силой оттолкнул Бартела, выпустив его из своих рук.

Репортер лихорадочно записывал: “Вдова Эллион Миллс вышла замуж за своего охранника метиса Итана Темпла, бывшего армейского разведчика… Эллион Миллс обвинена в воровстве мужчиной, ранее работавшим в нью-йоркском приюте. Она признала свою вину!"

— Но моя жена сказала вам, что вернет деньги мистеру Бартелу, — прервал его Итан.

— Деньги принадлежат приюту, а не мистеру Бартелу. — возразила Элли.

. — Это были мои деньги! — закричал Бартел. — И ты стянула их у меня, маленькая карманница! Элли взглянула на шерифа:

— Если вы считаете, что эти деньги принадлежат мистеру Бартелу.., то, что тут скажешь? Но вы все же проверьте, телеграфируйте в Нью-Йорк, в католический приют Святой Марии, узнайте, так ли это! Я отдам ему деньги в любом случае, но я хочу, чтобы вы знали, почему я взяла их. У меня не было иного выхода, я была в отчаянии. Все это время я хотела вернуть деньги, и давно бы сделала это, если бы не боялась, что он тогда сможет найти меня! — На глазах Элли выступили слезы. — Шериф Сеймур, не арестовывайте меня, пожалуйста. Да, я признаю свою вину. Не знаю, что уж вам там наговорил про меня Бартел… Но какие бы грязные, лживые обвинения ни бросал в мой адрес этот тип, знайте, я была в отчаянии! Нас перевозили на запад, как скот, в грязных вагонах. Мы должны были попасть к чужим людям. Кто мог поручиться, что они будут добры к нам? А мистер Бартел.., он — злой, жестокий, порочный человек! Я всегда боялась его.

— Дело вовсе не в деньгах, вы это прекрасно знаете, — вступил в разговор Нолан Айвс. — И плачете вы не от раскаяния, миссис Миллс — или как вас там — миссис Темпл, вы плачете потому, что знаете, что потеряете свои участки. Вы, очевидно, догадываетесь, что уж коли мистер Бартел разыскал вас к посетил шерифа, мы в курсе всего — он рассказал нам о вас и вашем спутнике. Ну, во-первых, вы не были замужем, когда претендовали на эти участки, и мужчина, который был в тот момент с вами, — ваш брат, а не муж. Вы обманули всех, и таким образом получили эти участки!

Присутствующая при скандале кухарка вскрикнула, услышав о том, что Тоби был братом Элли, а вовсе не мужем.

Да, подумал Итан, многие возненавидят Элли только за то, что она сыграла на чувствах людей. Ведь они жалели “бедную молодую вдову Миллс”, и Элли умело этим воспользовалась. Такое не прощают! Кому понравится, когда его обводят вокруг пальца, дурачат?.. Итан видел, как дрожит Элли.

— Мы не только знаем, что вы и Тоби Миллс — брат и сестра, а не муж и жена, но и то, что вам было шестнадцать, а ему семнадцать лет, когда вы претендовали на земельные участки, — продолжал Айвс, — то есть вы не достигли совершеннолетия. — Он засунул руки в карманы. — Вы незаконно получили эти участки, и все ваши документы на владение землей признаны недействительными. Таким образом, эта земля и все, что на ней находится, не являются вашей собственностью. — Он подошел ближе. На его толстом лице появилось самодовольное выражение победителя. — Я не советую вам обращаться в кассационный суд — толку от этого не будет никакого. Дело решено, спасибо мистеру Бартелу. И земля эта — моя! Так что, леди, поспешите собрать свои вещи!

Присутствующие начали перешептываться. Итан вплотную приблизился к Айвсу:

— Убирайтесь отсюда, Айвс, иначе вы будете иметь дело со мной!

Элли скрестила руки на груди — вид у нее был решительный.

— Да. — , сказала она, — мистер Темпл не только работает у меня, он — мой муж. А это значит, что эта земля и вся собственность принадлежат ему, а не мне! — Она вызывающе посмотрела на Сая Джекобса. — Я правильно говорю, мистер Джекобс? Вы сами сказали мне, что если я выйду замуж, то мои участки и мое дело будут принадлежать моему мужу и никто не имеет права отобрать у него, а стало быть, и у меня все это! Мистер Темпл давно достиг совершеннолетия. Я думаю, вы не будете оспаривать подобный факт. — уверенно сказала Элли. — И вам теперь не удастся лишить меня моей собственности, мистер Джекобс! Мы с мужем не собираемся отступать и если понадобится, дойдем к до федерального суда!

Айвс зло посмотрел на Джекобса.

Итан был потрясен. Так значит, Элли уже обсуждала с Джекобсом вопрос о замужестве? Когда? Зачем? Внезапно его осенила догадка. Она знала, что Бартел в городе!

Лицо Итана потемнело от гнева.

— Да что все это, черт побери, значит? Когда эта женщина говорила с вами о замужестве? — спросил он Джекобса.

Джекобс растерянно перевел взгляд на Итана.

— Да, несколько дней тому назад, — он подбоченясь, надвигался на Итана. — А что, может быть, это фиктивный брак?!

Итану и самому хотелось это знать. Он был застигнут врасплох, метался между двух огней: он должен был защищать эту женщину как свою жену, и в то же время он ненавидел ее в эту минуту. Значит, она не отказалась от своих пагубных привычек обманывать и выкручиваться, и все ради того, чтобы сохранить эту землю, свое дело. Только на этот раз для достижения своей цели она использовала и подставила его! Можно представить, как идиотски он выглядит сейчас перед таким количеством людей. Итан был почти в ярости.

— Может быть, вам лучше спросить об этом у моей жены.

Слова были произнесены абсолютно спокойным тоном, но в голосе слышалась скрытая угроза. Сквозь пелену слез Элли видела, что Итан с трудом сдерживает гнев, глаза его метали молнии.

— Итан, я…

— Помолчи, — он отвернулся от нее и обратился к Саю Джекобсу. — Насколько я понимаю, теперь все это принадлежит мне. Мы заплатим Генри Бартелу, и я думаю, в этом деле можно будет поставить точку.

— Нет, нельзя! — торжествующе заявил Джекобс, улыбаясь.

Нолан Айвс догадался, что Сай нашел какой-то выход.

Присутствующие в немом изумлении наблюдали за происходящим, да и было чему удивляться. Невероятно трудно поверить в это!

Эллион Миллс, добропорядочная, уважаемая женщина, оказывается, все это время врала, вела нечистую игру, добилась всего незаконным путем и даже украла деньги! А ее замужество с метисом понадобилось ей, чтобы сохранить свою собственность! Так что же она, спит с ним? Да неужели ей так дорого ее дело, что ради него она готова пойти даже на это? Есть ли предел ее лицемерию, коварству и непорядочности?!

— Скажите мне, мистер Темпл, к какому племени индейцев вы принадлежите? Элли насторожилась.

— Чейенов, — ответил Итан.

— Вы зарегистрированы в резервации чейенов и имеете право жить на государственной земле либо в резервации — это зависит от вашего желания и выбора.

— Да, так, — ответил Итан сердито. Джекобс посмотрел на Айвса, усмехнулся и перевел взгляд на Элли.

— Вы совершили большую ошибку, миссис Темпл, выйдя замуж за метиса. Ваш муж официально зарегистрирован как индеец, а не как белый, а это значит, что он не может быть собственником земли. Эта земля по договору приобретена правительством у индейцев с целью продажи ее белым поселенцам. Индейцы не могут претендовать на нее.

Элли покачала головой:

— Нет, этого не может быть! Он.., наполовину белый! Разве это ничего не значит?!

Эта, казалось бы, невинная фраза обидела Итана до глубины души, задела за живое. Почему он не внял голосу разума — женился на Эллион Миллс, ведь ее столь неожиданное решение постоянно вызывало у него смутные подозрения. Теперь он понял причину ее поспешного замужества. Его охватили гнев и разочарование.

— А если он — индеец, тут уж ничего не поделаешь, изменить ничего нельзя, — продолжал Джекобс. — Он говорил, не обращая никакого внимания на Итана, словно его и не было в комнате. — Метис может выбирать, и мистер Темпл пожелал быть индейцем.

Элли лихорадочно соображала, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации.

— Вы не говорили, что индейцы не могут владеть землей и собственностью. Я… — она беспомощно посмотрела на Итана. — Ты никогда не говорил мне, что по федеральному закону считаешься индейцем.

Слова били, жалили его. Ведь он поверил, что эта женщина любит его, что она сумела переступить через все условности и расовые предубеждения, и выходит за него замуж по любви. “Держись от нее подальше, Итан!” — в который раз вспомнил он слова Гектара. Ах, какой же он болван. Он был настолько ошеломлен, что не сразу отреагировал на ее жестокий упрек, он просто не мог произнести ни слова.

Элли поняла, что сказала что-то ужасное. Она и раньше видела Итана в гневе, но сейчас он был не похож на себя. Казалось, он может даже убить ее.

— Итан, я не хотела.., то есть я имела в виду… — сказала она, запнувшись, но было уже поздно. Сердце ее отчаянно колотилось. Если она лишится поддержки Итана, она погибла! Ее дело! Все, ради чего она работала, к чему затеяла все это!

— Хотя вы и настаиваете, что Итан Темпл является владельцем вашей собственности, миссис Темпл, ваше утверждение безосновательно, — заявил Джекобс. — Он буквально светился от сознания собственной значимости. — Помимо всего прочего, нельзя упускать из виду, что вы совершили мошенничество, когда получали эти участки. Очевидно, вы и организовали это скоропалительное замужество с целью сохранения своей собственности, но и это вам не помогло, — Из внутреннего кармана пиджака он достал какие-то бумаги. — Итак, вы получаете официальное уведомление, миссис Темпл, что в течение трех дней вы должны собрать все свои вещи и освободить участки и помещения. — Отныне эта земля официально принадлежит Нолану Айвсу. В течение двадцати четырех часов вы должны будете вернуть мистеру Бартелу три тысячи долларов. Шериф проследит за этим, в противном случае вы лишитесь не только собственности, но и попадете в тюрьму. — Он схватил Элли за руку и сунул ей бумагу. — Три дня.

Запомните!

— Нет, нет… Вы не можете поступить так со мной!

Вы не имеете права! — Элли дрожала от ужаса. Она не могла потерять все это! Она так много работала, рисковала жизнью, и Тоби умер ради этого! — Это несправедливо. Я трудилась не покладая рук, от зари до зари, чтобы построить ресторан и пансион. Я ведь тоже была в числе первых поселенцев. Я имею право…

— Вы не достигли совершеннолетия, — заорал Айвс. — Вы врали, мошенничали, выкручивались на каждом шагу. Неужели ты думаешь, что я хоть на йоту поверил тебе и твоему братцу, что вы честно получили эти участки? Вы решили перехитрить всех, пробравшись той ночью за оградительный рубеж, чтобы обогнать остальных, когда начнется “земельный марафон”. Твой индеец заступился, помог тебе тогда, но я-то знал правду! А теперь и он узнал всю правду о причинах твоего замужества! Да у него на лице написано, что он и не ведал, что ты затеяла. Вы слишком много врали, миссис Темпл. Потрудитесь-ка вернуть деньги мистеру Бартелу и убирайтесь отсюда! Иначе вас посадят в тюрьму, и плевать мы хотели на ваше семейное положение!

Айвс отвернулся и поспешил к выходу, сопровождаемый Джекобсом и шерифом. Генри Бартел вплотную подошел к бледной, дрожащей Элли.

— А теперь, крошка, заплати мне деньги, да поживей!

Итан представил на миг, как этот мужчина приставал к маленькой Элли, запугивал, унижал ее. Он размахнулся и изо всей силы ударил Бартела. В эту минуту он ничего не видел, кроме отвратительного лица этого негодяя… Словно этим ударом он мог выплеснуть свою бессильную ярость, тупую боль, переполнявшие его… Послышался странный звук, напоминающий хруст. Присутствующие затаили дыхание, внимательно следя за происходящим. Какая-то женщина вскрикнула и убежала на кухню. Пролетев несколько метров, сбивая все на своем пути, Бартел упал на пол лицом вниз. Он закричал, что Итан сломал ему нос. Все лицо его было в крови.

Шериф Сеймур вбежал в комнату и навел пистолет на Итана.

— Все, Темпл, достаточно! Если ты еще раз поднимешь на него руку, я посажу тебя в тюрьму!

— Он сам на это напросился, — проговорил Итан, переводя дыхание. — И я не советую угрожать мне пистолетом, Сеймур, иначе я за себя не ручаюсь! Уходите все отсюда и прихватите с собой этого подонка! — Он с силой схватил Элли за руку, словно хотел сделать ей больно. — Мы с женой должны кое-что обсудить!

Он потащил ее за собой, направляясь через двойные двери к своей комнате.

Люди, ставшие невольными свидетелями разыгравшейся на их глазах драмы, были в шоке, некоторые шепотом обсуждали инцидент. Репортер пулей вылетел из ресторана — он побежал в редакцию газеты, чтобы дать сенсационный материал.

— Три дня! — крикнул шериф вдогонку Итану.

— Хорошо, — буркнул Итан, но его никто не слышал. Он сильнее сжал руку Элли и втолкнул ее в свою комнату. — Я быстро соберусь, три дня мне не понадобится. — Он захлопнул дверь. — Но я не уйду до тех пор, пока ты не выложишь всю правду! — обратился он к Элли.

Элли потерла ноющую руку и отвернулась. Итан метался по комнате, собирая вещи. Открыв гардероб, он швырнул на кровать какую-то одежду… Только этой ночью им было так хорошо вместе: они пережили такие чудные мгновения, все было так прекрасно! Ничего у нее не вышло, ее планы провалились. Кто мог предположить, что все так кончится. А теперь она и сама не знает, что для нее страшнее: потерять ресторан, пансион или… Итана. Похоже, она лишится всего, и Итана тоже! Раньше она думала, что самое главное для нее — ее дело, но после вчерашней ночи…

— Нет, Итан, все не так, как ты думаешь. Пожалуйста, не уезжай!

Он вытащил из угла седельные сумки и стал запихивать туда вещи.

— Я в себя прийти не могу — какой же я осел! С самого начала мне все это казалось подозрительным; уж слишком неожиданной была твоя идея выйти за меня замуж, когда я вернулся. Но я и думать не хотел об этом! Мне так хотелось верить, что ты любишь, хочешь быть со мной, что я нужен тебе как мужчина. — Итан пристегнул пистолет. — Ты и сама не ожидала, что все так обернется. Развязка была неожиданной для тебя, и, конечно, то, что я — индеец, сработало не в твою пользу. Я уверен, ты никогда бы не вышла за меня замуж, если бы знала это. Помнишь, в нашу первую ночь, год назад, ты, желая оскорбить, назвала меня индейцем. Уже тогда я должен был сделать выводы. — Кажется, сейчас он мог сделать все, что угодно, — он был разъярен. — Простите, что моя “белая половина” ничем не помогла вам, миссис Темпл!

Элли вздохнула, она боялась даже дотронуться до него. Сейчас Итан был по-настоящему опасен. Она и раньше видела его в раздраженном состоянии, но в таком — никогда!

— Итан, ты же знаешь, как дорого мне все это, — на глазах ее выступили слезы отчаяния, — но, клянусь тебе, я вышла за тебя замуж вовсе не поэтому!

Он подошел к ней совсем близко. Интересно, смог бы он ударить ее?

— Я устал от твоего вранья! — Итан прошел вперед, едва не сбив ее с ног. Он подхватил саквояж и начал бросать туда одежду.

— Итан, куда ты собираешься?

— На север. Мне давно следовало уехать. Не стоило возвращаться сюда.., к тебе!

— Но.., что же мне делать? Ты.., ты нужен мне!

— Нет, Элли, не нужен. — Итан поморщился. Во всяком случае не сейчас, после того, как моя “индейская кровь” сорвала все твои планы. — Он выпрямился, глядя на нее в упор. — Тебе никто не нужен, кроме самой себя. Впрочем, ты этого никогда и не скрывала! Ты переживешь и это, выкрутишься, не в первой ведь? Находчивости тебе не занимать: обманом ли, иным ли способом, но ты своего добьешься! — Итан отвернулся и принялся снова укладывать вещи. — Между прочим, я хочу спросить, а как же эта ночь, Элли? — Он посмотрел на нее — в его глазах такая боль! — Неужели все это фальшь и обман?! Или все это было тонкой игрой: ты притворялась любящей, верной женой? И чего ради? Чтобы сохранить свою собственность? Да с тем же успехом я мог переспать с проституткой!

— Замолчи! — закричала Элли. — Все совсем не так, да ты и сам прекрасно это знаешь, Итан! — Слезы полились из ее глаз, — И все.., все было, как положено…

Итан закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь сохранить самообладание. Ему так хотелось ударить ее, но он знал, что и пальцем не тронет. Он все еще любит ее, и никуда от этого не денешься. Но сейчас гнев, обида, горечь от перенесенного унижения перевешивали все остальные чувства. Элли стояла перед ним такая маленькая, беззащитная, беспомощная, но он не испытывал к ней ни жалости, ни сочувствия, только горечь, тоску и тупую боль.

Не такая уж она слабая и беззащитная, зло подумал Итан.

— Элли, по бумагам-то все законно: ты моя жена. Что говорит тебе твое сердце?! Это я любил тебя, по-настоящему любил, и душой и телом! А ты.., значит, ты просто выполняла в постели свой супружеский долг? Для тебя все это было вынужденной необходимостью, и ты надеялась таким образом сохранить свою собственность!

— Нет! То есть.., сначала все было именно так, но потом… Итан, я почувствовала, осознала, поняла, что люблю тебя!

Он осуждающе посмотрел на нее и покачал головой:

— У каждого человека есть гордость. Элли, пока ты этого не понимаешь. Ты считаешь, что я использовал тебя той, первой, ночью, но это не так. Я любил и хотел тебя, и я бы остался, если бы ты достаточно ясно не высказала своего отношения ко мне, индейцу. Когда я вернулся сюда, я не обольщал себя надеждой, что между нами может что-то быть. И вдруг ты резко, на все сто восемьдесят градусов, меняешь ко мне свое отношение, и я растаял, поверил, что ты любишь меня, преодолела все условности и предубеждения, что.., ты видишь во мне человека, мужчину, и неважно, что я — индеец!

— Но все так и есть, Итан! — всхлипнула Элли.

— Нет, не так. Джекобс был прав. Ты ошиблась: тебе надо было выйти замуж за другого. Ты напрасно вышла за меня, Элли, это не спасло твою собственность. Но ты использовала меня, и это был более непорядочный поступок, чем тот, когда я дал тебе глоток виски.., той ночью. Я всегда был постоянен в своих намерениях и своем отношении к тебе, а ты — нет! — Он пошел и забрал из умывальной полотенца и бритву, бросив их в саквояж. — Хочешь узнать одну вещь? ,Ты связала свою жизнь с индейцем, твой муж — индеец! Ирония судьбы! Теперь ты готова сквозь землю провалиться от стыда.

— Не говори так! — Она посмотрела в его глаза. — Пожалуйста, Итан, поверь! Не думай обо мне так плохо! Не уезжай! Твое происхождение не смущает меня, я не стыжусь, что я — жена индейца. Я люблю тебя!

— Да что ты можешь чувствовать! — воскликнул он с горечью. — Мой отъезд — единственный выход из данной ситуации, только это поможет тебе разобраться в своих чувствах! Надеюсь, ты осознаешь, что натворила, и сумеешь дать должную оценку своему поступку. И не думай, что в нужный момент я приду к тебе на помощь — этого не случится. Сейчас, сию минуту, я уеду отсюда: я тоже должен разобраться в своих чувствах!

— Но.., ты больше не любишь меня, Итан? — Ее хрупкие плечи сотрясались от рыданий.

Он окинул взглядом ее девичью фигурку, вспомнил прошлую ночь. Господи, как он хотел ее! Пусть повторится все снова! Но нет…

— Я не знаю, Элли, честно, не знаю. — Итан перевел дыхание. — Если бы ты открылась мне, рассказала всю правду, я бы защитил тебя и остался бы с тобой до конца. Почему ты не сказала мне, что встретила Генри Бартела? Ты могла бы рассказать мне о своих страхах и опасениях. Может быть, мне удалось бы сделать что-нибудь, как-то предупредить нежелательную развязку событий. И тебе не пришлось бы действовать такими грязными методами: врать, выкручиваться, выходить за меня замуж… Может быть, со временем мы и были бы вместе, но между нами не было бы фальши, лжи, непорядочности. — Он взял со стула шляпу, затем прошел в дальний конец комнаты и, подхватив ружье, перекинул через плечо седельные сумки.

— Итан, пожалуйста, не уходи! Они же отберут у меня все, отнимут землю, мое дело, ради чего я жила и работала все это время! Что же мне делать, если и ты бросишь меня?! Куда мне идти? Пожалуйста, возвращайся скорей! Ведь ты вернешься? Скажи мне, скажи!

— Наверное, я вернусь, но когда — не знаю. Вот деньги, возьми, расплатись с Бартелом, найди себе работу. Ты выдержишь. Ты — сильная, решительная женщина, ты способна добиться всего, чего захочешь. Ты выстоишь! — Он подхватил саквояж и направился к двери.

— Итан, подожди. Нам еще надо кое-что обсудить. Я ведь твоя жена!

Итан внимательно посмотрел на Элли, на ее роскошные рыжие волосы, изящную фигурку в голубом платье с желтыми цветами, которое он подарил ей год назад. Трудно поверить, что прошлой ночью не было человека счастливее его, а сейчас… За какие грехи ему такие муки! Чем он прогневил Бога?!

— Нет, милая, это всего лишь клочок бумаги, которая тебе и не пригодилась. Не плачь! На меня это все равно не действует. Пока меня не будет, ты решишь, стоит ли тебе быть женой индейца всю оставшуюся жизнь. Если нет, тебе придется развестись.

— Но… Итан. — Элли задыхалась от рыданий. — Ты долго пробудешь там? Ты напишешь мне? Не забывай, что ты — мой муж!

Он пристально посмотрел на нее:

— Да, это так. И пока я не решу, что делать, помни, что у тебя есть муж! И не вздумай крутить шашни с другими мужиками, если тебе вдруг что-нибудь понадобится!

Его слова задели ее за живое:

— Ох, Итан, Итан, — ты же и сам этому не веришь!

Она заплакала навзрыд, и Итан чуть было не поддался искушению подойти к ней, обнять, постараться простить ей все… Но оскорбленное самолюбие и гордыня не позволяли ему сделать этого.

Однажды она уже подставила его, где гарантии, что она не попытается использовать его еще раз?! Нет, ей не удастся разжалобить его! Не говоря ни слова, он отвернулся и вышел.

Элли слышала, как хлопнула входная дверь в дальнем конце коридора. Она бросилась на кровать Итана и, уткнувшись в подушку, зарыдала. Она все еще чувствовала его незримое Присутствие, словно он никуда и не уходил: в комнате сохранился запах табака, кожи, чего-то неуловимо мужского…

Когда она решила выйти за него замуж, она и сама не подозревала, что влюбится в него. Ведь сначала она хотела лишь узаконить их отношения и позволить ему получать от нее то, что и полагается супругу… Разве могла она даже предположить, что и сама испытает истинное наслаждение от их интимной близости. Еще сегодня утром она была так счастлива! Не только он, но и она получала удовольствие от их близости. Элли с нетерпением ждала наступления ночи, чтобы опять продолжался их прекрасный поединок любви.

Ну а теперь ей суждено жить воспоминаниями, и может быть, всю оставшуюся жизнь. Именно сегодня она собиралась объясниться с ним, сказать, что любит его. Он бы простил ее… И вот как все обернулось. Случилось самое худшее! О, как бы ей хотелось убить этих мерзких типов.

Нет уж, лучше застрелиться самой! Так ей и надо! Уж ей ли не знать, что Итан не тот человек, которого можно так просто обвести вокруг пальца! С ним лучше не играть в такие игры. И слезы тут не помогут!

Элли была совершенно разбита, чувствовала душевную опустошенность, как тогда, после смерти Тоби. Какая она несчастная! Ей казалось, что и Итан умер. Она уткнулась лицом в подушку. О, если бы он был рядом! Что, если он решит не возвращаться и она больше никогда не увидит его?! Еще вчера мысль о том, что она будет тосковать о нем, страдать и мучиться, показалась бы ей абсурдной.