Пусть сердце скажет

Итан пожалел, что не встретился с Большой Ногой раньше. Может быть, он сумел бы предотвратить случившееся.

"МИР НА ЗЕМЛЕ, ДОБРАЯ ВОЛЯ ЛЮДЯМ” — эту надпись на стене Епископской миссии Итан прочитал четыре дня спустя после Рождества, в ту ночь, когда помогал вносить туда раненых индейцев — мужчин, женщин и детей. В этом была горькая ирония. Спаситель, который, как надеялись сиу, должен был обновить землю и вернуть им их умерших, так и не явился. Вместо этого случилось много новых смертей. Итан узнал, что незадолго до того, как начался расстрел, шаман по имени Желтая Птица начал танцевать пляску духа, призывая остальных не бояться солдат, уверяя, что рубашки духов защитят их от пуль. Теперь они лежали в этих рубашках, пробитых насквозь…

Прошло уже два часа с тех пор, как он возобновил поиски. Итан обследовал местность на несколько сотен ярдов в разных направлениях от места, где началась бойня. Было уже далеко за полдень, когда он наконец нашел своего дядю Большие Руки. Брат Итана, Бешеный Лис, лежал рядом с отцом. Очевидно, они прижались друг к другу в надежде согреться и спрятаться. В этой позе их обоих и застала смерть. По телу Итана пробежала дрожь, когда ему пришлось взяться за лопату, чтобы оторвать их трупы от земли.

— Мы заберем их, — сказал солдат, собравшись обвязать тело Больших Рук веревкой, чтобы оттащить к фургону.

— Не трогай его! — ало приказал Итан. Солдат отпрянул, встретившись со взглядом Итана.

— Не мешай ему, сержант. — Итан узнал голос О'Тула, — Это его родственники.

— Я получил приказ. Если он нарывается на неприятности…

— Оставь его в покое, сержант. Лучше помоги своим людям. Итан сам займется этими двоими.

Прежде чем уйти, сержант бросил в сторону Итана довольно наглый, вызывающий взгляд. Итак смотрел ему вслед, с трудом сдерживая желание пристрелить его.

— Будь осторожен, Итан. Ты похож на индейца, а кое-кто из этих людей еще не успокоился, и у них чешутся руки, чтобы пострелять.

— Сейчас мне плевать на это. По крайней мере, я смогу прихватить кое-кого с собой, — в глазах Итана горела ярость.

Лейтенант тяжело вздохнул:

— Успокойся, Итан, забирай своих родных и похорони их, как это у вас принято. Новые трупы, в том числе и твой, ничего не изменят. Ты сам это понимаешь.

Итан опустил глаза, посмотрев на своего дядю и двоюродного брата.

— Да, я понимаю, — с горечью согласился он.

Из кусков дерева и веток он соорудил что-то вроде саней и привязал их к Черноногому. Лейтенант помог ему положить мертвых на сани и привязать их. Итан поблагодарил его и уже садился на коня, чтобы отвезти убитых в резервацию, когда О'Тул дотронулся до его руки.

— Ты не должен здесь оставаться, Итан. Теперь все кончено и ничего уже не изменить. Ты не так воспитан, чтобы оставаться в резервации до конца своих дней. Постарайся это понять и убирайся подальше отсюда. Возвращайся в Оклахому или езжай еще куда-нибудь.

Итан отвернулся в сторону:

— Сказать по правде, лейтенант, я и сам не знаю точно, как и где мне жить.

— А как насчет твоей жены? Ты как-то говорил мне о ней. — Слова лейтенанта тупой болью отозвались в сердце Итана.

— Видишь ли, я не уверен, что она хотела иметь мужа индейца. К тому же она больше не моя жена.

— Прости. Ты хороший парень, Итан. Ты умен, образован, к тому же ты наполовину белый, хотя сейчас тебе, наверное, неприятно это слышать. Слишком многие из твоих друзей и родственников индейцев спились и предались отчаянию. Не допусти, чтобы это случилось и с тобой.

Итан посмотрел на отъезжающий большой фургон, нагруженный мерзлыми трупами.

— Я не знаю, что теперь буду делать. — Он поднял на О'Тула глаза, полные слез. — Это так больно, лейтенант, словно тебе всадили нож в живот.

— Я понимаю тебя. — О'Тул положил руку на плечо Итану и крепко сжал.

— Едем, приятель. — Итан вскочил на коня и направился в сторону главного поселения резервации, волоча за собой самодельные сани с дорогим для него грузом.

Глава 17

Март 1891 года

Низко склонив голову, Элли шла навстречу зимней буре, сорвавшейся с гор и теперь заносившей Денвер глубоким снегом. Она не могла позволить погоде помешать ей. Сегодня она опять встретится с поверенным Кэлвином Гибсоном, чтобы узнать о судьбе своих денег, которые она вложила в дело. Ему не удастся запугать ее только потому, что он опытный и влиятельный человек, а она всего лишь молодая женщина, не имеющая в Денвере никакого веса.

Элли надела свой самый лучший зимний костюм из ярко-зеленого бархата с плотно облегающим лифом, украшенным маленькими белыми пуговицами из слоновой кости, с высоким воротником, отделанным кружевами. На голове у нее была шляпка, тоже из зеленого бархата, только потемнее, поля которой прикрывали от снега ее волосы. Перчатки и пелерина так же были темно-зеленого цвета. Элли достаточно разбиралась в психологии мужчин и знала, что они с большим вниманием отнесутся к нарядно одетой женщине, отстаивающей свои права. Она уже не раз пыталась заставить Гибсона разобраться с ее вложениями в поиски золота в Криппл-Крике, однако он всегда ссылался на занятость. Еще неделю назад он обещал заняться этим, но до сих пор ничего не сообщил ей. У Элли почти не осталось денег с тех пор, как миссис Рид продала пансион и вернулась обратно в Иллинойс. Как раз перед этим Элли закупила все необходимое для своего старателя и у нее не хватило денег, чтобы приобрести у миссис Рид ее меблированные комнаты.

Она потратила все до последнего цента ради своей мечты найти золото и теперь опасалась, что старатель, которому она помогла около трех месяцев назад, 55-летний вдовец по имени Джон Себастьян, мог просто-напросто сбежать с ее деньгами. Если Гибсон не сможет узнать, что с ним случилось, она сама отправится в Криппл-Крик.

Именно Гибсон дал объявление в газете и устроил встречу старателей, нуждавшихся в средствах, с желающими снабдить их всем необходимым, в расчете получить свою долю, если старателям удастся найти золото. Элли была единственной женщиной на этом собрании, и мужчины скептически поглядывали на нее до тех пор, пока она не выложила деньги на стол наравне с ними. Она считала, если Гибсон организовал эту встречу и брал плату как со старателей, так и с тех, кто их снабжал, он был обязан знать, как там идут дела. У Гибсона были связи и ему не составляло труда выяснить, сделал ли мистер Себастьян заявку на участок. Элли не намерена бросать на ветер деньги, заработанные ею таким нелегким трудом.

Она вошла в холодный вестибюль и приблизилась к застекленной двери с надписью “ПОВЕРЕННЫЙ КЭЛВИН ГИБСОН”. Она уже бывала здесь, однако Гибсон каждый раз находил оправдания, почему он не мог получить никакой информации.

Себастьян показался ей человеком, заслуживающим доверия. Он был опытным старателем, одним из тех, кому нравилась сама охота за золотом, однако, как заявлял сам Себастьян, он никогда не сохранял за собой участок, где ему удавалось найти золото.

Элли объяснили, что ей сообщат, как только он отыщет золотоносную жилу, и ей будет предоставлено право первой выкупить у него заявку, поскольку работа велась на ее деньги. В крайнем случае ей причиталась половина дохода, если Себастьян продаст заявку кому-нибудь еще. Элли подкопила уже достаточно денег и при случае могла сама выкупить заявку. Но сначала она должна выяснить, что с Себастьяном, не продал ли он заявку за се спиной и не сбежал ли с ее деньгами.

Набрав полные легкие воздуха, Элли переступила порог офиса Гибсона, исполненная решимости не уходить до тех пор, пока ей не будет предоставлена исчерпывающая информация.

— Чем я могу вам помочь? — Секретарша, стройная женщина с седыми волосами, подняла глаза на Элли, не выходя из-за своего стола.

— Вы знаете, за чем я пришла, миссис Лэнг, — решительно сказала Элли. — Мистер Гибсон должен мне кое-что сообщить.

— Вам нужно записаться на прием, — резко ответила секретарша, поднимаясь из-за стола.

— Всякий раз, когда я прихожу, мистер Гибсон не может сообщить мне ничего определенного. Наверное, если я начну досаждать ему каждый день, он узнает все, что мне нужно. — Элли язвительно улыбнулась секретарше и направилась прямо в кабинет Гибсона, не обращая на нее внимания.

— Подождите! — Миссис Лэнг сделала движение в ее сторону, однако Элли уже распахнула дверь и переступила порог. Гибсон поднял на нее сердитый взгляд.

— Я хотела ее задержать, мистер Гибсон… — оправдывалась секретарша, входя в кабинет следом за Элли.

— Ничего, Эвелин. Закрой дверь.

Элли повернулась, окинув секретаршу торжествующим взглядом. Секретарша вышла, и Элли вновь обратила свой взгляд на Гибсона, тщедушного мужчину с редеющими темными волосами и гнилыми зубами. Откинувшись в кресле, Гибсон рассматривал Элли так, словно она стояла перед ним обнаженная.

— Я знал, что вы опять придете на этой неделе.

— Да, вы не ошиблись. И я собираюсь приходить сюда ежедневно до тех пор, пока не услышу от вас все, что мне нужно. — Элли не отрываясь смотрела на Гибсона. Она уже привыкла к таким взглядам мужчин, прекрасно понимая, о чем думает большинство из них, когда раздевает женщину глазами. Гнусный коротышка! На свете есть только один мужчина, которому Элли позволяла так на себя смотреть.

— Садитесь, мисс Миллс, — сказал наконец Гибсон.

Высоко вздернув подбородок, Элли приблизилась к стулу, стоящему напротив его стола. В маленьких круглых очках Гибсон очень напоминал ей филина. Его даже нельзя было назвать мужчиной.

— У меня наконец есть для вас новости, мисс Миллс, — проговорил Гибсон, откинувшись в кресле, — Я как раз собирался послать за вами. Элли сняла перчатки.

— Давно пора! И что же вам удалось выяснить?

— Вас это наверняка огорчит. Элли ощутила что-то похожее на панику. Все ее деньги!

— Неужели Джон Себастьян сбежал, продав заявку без моего ведома?

Гибсон наклонился вперед, а потом произнес с некоторой долей беспокойства:

— Как раз наоборот. Он нашел золото, сделал заявку на участок, но теперь он мертв.

От дерзкой решительности Элли не осталось и следа.

— Он умер! Когда? Как? — В ее голове один за другим проносились возможные варианты случившегося. Могло ли найденное месторождение золота сразу перейти в ее собственность? — Мне стало известно, что его нашли на своем участке с простреленной головой. Очевидно, кто-то убил его по злому умыслу.

— Убийство по злому умыслу?! — Элли развязала тесемки пелерины.

Гибсон поднялся и подошел к столу, на котором стоял графин с виски, и налил себе самую малость.

— Хотите выпить, мисс Миллс? — спросил он. Виски. Это вызвало у Элли воспоминания.

— Спасибо. Я не пью.

Гибсон налил себе еще и, бросив взгляд на Элли, залпом выпил.

— Вы слишком наивны, мисс Миллс. Я бы посоветовал вам выпутаться из этой истории как можно скорее. Возможно, кто-нибудь из крупных владельцев приисков и выкупит ваш участок, впрочем, как мне объяснили, это скорее всего не принесет вам пользы.

— Тогда мне придется сделать официальную заявку на него.

Пожав плечами, Гибсон прошелся по кабинету и уселся на край письменного стола.

— Вы, конечно, можете так поступить. Себастьян нашел несколько золотых россыпей в ручье, протекающем через его участок. Мои люди прислали мне карту и все нужные сведения. Золота, которое он нашел, едва хватило, чтобы свести концы с концами. Однако этот участок является законным. Весь вопрос в том, за что убили Себастьяна? Это могли сделать из зависти, во время игры в карты или из-за чего-нибудь еще. Убийство мог совершить и человек, решивший во что бы то ни стало завладеть этим участком. Словом, неприятная история, мисс Миллс. Надеюсь, такой юной леди, как вы, наверняка не захочется впутываться в нее. Не так ли?

Элли нервно комкала в руках перчатки, пытаясь собраться с мыслями. Она терпеть не могла, когда ей напоминали, что ей что-то не по плечу, потому что она женщина, к тому же слишком молодая. Элли посмотрела на Гибсона и, даже сквозь очки, заметила в его карих глазах сарказм. Видимо, он думал, что достаточно запугал ее и она, несомненно, откажется от всего.

— И вы собираетесь продать мой участок, чтобы получить свои проценты с выручки, не так ли?

— Конечно. — Гибсон улыбнулся. — Какой вам от него прок, если вы не сможете добывать с него золото? После того как убили Себастьяна, ни у кого больше не хватит духа там ковыряться, — Я сама займусь этим. — твердо сказала Элли, подходя вслед за Гибсоном к окну. Гибсон ехидно хмыкнул:

— Вы не можете ехать туда, что вы смыслите в этом? А потом, вы милая, молодая незамужняя женщина. Как, по-вашему, сколько вы протянете рядом с тысячами мужчин, которые уже давно не видели женщин?

Элли посмотрела ему в глаза, стараясь скрыть свое потрясение и страх.

— Всему можно научиться, мистер Гибсон. Вы даже представить себе не можете, как легко я привыкаю к разным ситуациям и какую тяжелую работу могу делать. Я не сомневаюсь, что в мои девятнадцать лет мне пришлось поработать больше, чем вам за всю вашу жизнь, а вы, наверное, раза в три старше меня.

Гибсон покраснел, едва сдержавшись.

— А что касается мужчин, то я в состоянии постоять за себя, и в этом они очень скоро бы убедились. И кем бы ни был человек, убивший Себастьяна, он скорее всего надеется захватить этот участок или выкупить его у того, кто будет владеть им после Себастьяна. — Элли вплотную подошла к Гибсону. — Этот человек ошибся в расчетах. Я отлично понимаю, почему убили Себастьяна. Сдается мне, что этот участок стоит гораздо, больше, чем вам кажется. С какой стати мне продавать его за гроши, если я могу нажить на нем целое состояние?

— Вы сошли с ума. Женщине нельзя ехать туда одной, это слишком опасно. Кроме того, искать золото дьявольски тяжело.

Элли улыбнулась. Она снова бросала вызов, как в тот день, когда сбежала из сиротского поезда.

— Меня это не пугает, мистер Гибсон, — с улыбкой сказала Элли.

— Вам только девятнадцать лет, и вы понятия не имеете, как надо искать золото! Вы даже не знаете, как найти этот участок! А потом, там еще зима и все засыпано снегом!

— Я отлично знаю, какое сейчас время года, мистер Гибсон. Однако несмотря на это, старатели все равно работают, так ведь? — Элли улыбнулась, почувствовав в душе прилив какого-то возбуждения, — Вы сказали, что у вас есть карта. Я найму проводника, чтобы он провел меня туда.

— Вы, наверное, шутите!

— Пожалуйста, дайте мне эту карту, мистер Гибсон. Вы сделали свое дело. Теперь моя очередь.

Нахмурившись, Гибсон обошел стол и выдвинул ящик.

— Подумайте хорошенько и продайте этот участок. Вам могут дать хорошую цену, я в этом не сомневаюсь.

— Да уж конечно. Мне заплатят несколько сотен долларов, заверив, что участок ничего не стоит, а потом накопают там золота на несколько миллионов. — Элли почти не сомневалась, что Гибсон уже неоднократно проделывал такое. Он мог быть тайным пособником тех, кто за бесценок скупал такие якобы бесполезные участки, а потом получал свою долю после того, как там находили золото. — Пусть лучше эти миллионы будут лежать в моем кармане. — Элли протянула руку и взяла карту. — Мистер Гибсон, я хочу получить от вас заверенный документ о том, что у вас больше нет никаких интересов, связанных со мной или с моим участком. Я не желаю, чтобы вы, узнав, что я разбогатела, бегали и кричали на всех углах, что я вам что-то должна.

— Я вам не какой-нибудь мерзавец, мисс Миллс! — закричал он в ярости.

— Правда? Мне показалось, вы были абсолютно уверены в том, что я продам вам свой участок. Насколько мне известно, мистер Себастьян вовсе не умер. Может, он нашел богатую жилу, и вы заплатили ему, чтобы он не стал ее разрабатывать и начал искать в другом месте, в расчете на то, что я, в свою очередь, захочу продать участок. Тогда вы и какой-нибудь золотоискатель, с которым вы заранее договорились, сможете им завладеть.

Гибсон наклонился к ней поближе с выражением доверительности:

— Я говорю вам, мисс Миллс, Джона Себастьяна убили. Я не знаю почему и не имею никакого отношения к тому, что там произошло.

— Тогда напишите все это на бумаге и распишитесь в том, что отказываетесь от всяких прав на участок. Я хочу быть полностью уверенной, что он принадлежит только мне одной. Еще мне нужно получить от вас письмо в контору по распределению участков в Криппл-Крике, где будет говориться о том, что я снабжала мистера Себастьяна, и поэтому являюсь полноправной хозяйкой участка.

Гибсон вздохнул в знак согласия. Он подошел к столу и опустился в кресло. Взяв лист бумаги, он обмакнул перо в чернильницу.

— Ладно. Считайте это собственными похоронами, — буркнул он себе под нос. — Я точно знаю, что через несколько дней вы будете покойницей. Если вас не докопает погода, это сделает тот, кому захочется завладеть вашим участком.., или вас ждет кое-что похуже смерти. В любом случае вам там не выжить.

Гибсон начал писать, и Элли спрятала поглубже свой тайный страх. Она подошла к окну в ожидании, пока он закончит. Элли напомнила себе, что ей уже приходилось сталкиваться с опасностями и пострашнее, но она тем не менее осталась жива. С помощью своих женских чар она просто вызовет у мужчин чувство жалости к себе. А для тех, у кого возникнут насчет нее другие мысли, она будет держать наготове ружье. Что касается работы, она ее не боялась.

Участок, который застолбил Джон Себастьян, наверное, стоил того, иначе зачем кому-то понадобилось его убивать, если, конечно, все было так на самом деле. Его могли убить в драке во время игры в карты или из-за чего-нибудь еще, например, кто-то из врагов Себастьяна решил свести с ним счеты. Все это не имело к ней никакого отношения. Себастьян мог погибнуть по какой угодно причине.

Как бы там ни было, ей достался золотоносный участок! Ее жизнь в Денвере нельзя было назвать сложившейся, так что Элли ничего не теряла. Она поедет в Криппл-Крик. Если у нее ничего не получится с этим участком, она сможет найти себе там какую-нибудь другую работу. Ей столько всего наговорили об этих диких старательских городках, где мужчины готовы выложить целое состояние только за то, чтобы им выстирали рубашку.

— Возьмите вашу чертову бумагу, — сказал через несколько минут Гибсон, протягивая ей исписанный лист. — По-моему, вы просто ненормальная. Впрочем, что бы там с вами ни случилось, вы этого вполне заслуживаете.

Элли стала натягивать перчатки.

— Этот участок — единственное, что у меня есть на свете, мистер Гибсон. Думаю, что для вас не так уж важно, что там случится со мной. — Элли взяла свою сумочку.

— Мисс Миллс, простите мне мою вольность, но такая красивая молодая женщина, как вы, может привязать к себе любого мужчину в Денвере. Здесь немало одиноких состоятельных мужчин, которые, несомненно, будут рады предложить вам руку и сердце. Почему вы так поступаете?

— Не всем женщинам нужен мужчина для того, чтобы добиться успеха в жизни. И если я хочу стать состоятельной женщиной, я добьюсь этого, не держась за рукав пиджака мужчины, который будет обращаться со мной, как с бумажной куклой, и возьмет меня на содержание, как какое-нибудь беспомощное существо, не способное заработать себе на жизнь. Я испытала на себе насилие собственного отца и самые низменные формы любви на улицах Нью-Йорка. Надо мной надругался один скот в мужском обличье, управлявший сиротским приютом, где я провела четыре года, я поехала в Оклахому обживать новые земли и построила там собственный ресторан и пансион, но, волею судьбы, лишилась всего этого, однако не отчаялась! Я приехала в Денвер попробовать себя на новом поприще и теперь, похоже, нашла свой путь. Я отправлюсь в Криппл-Крик и буду работать на своем участке. Если Господь не оставит меня на этот раз, я наживу себе состояние. — Элли повернулась и направилась к двери. — Вам, наверное, будет интересно узнать, что я уже была замужем, мистер Гибсон, но в конце концов убедилась, что вполне могу обходиться без мужчины.

Высоко вскинув голову, Элли распахнула дверь и направилась к столу мисс Лэнг. Проследовав за ней, Гибсон попросил секретаршу заверить бумаги, которые он только что написал.

— Она едет в Криппл-Крик, чтобы самой работать на своем участке, — объяснил он миссис Лэнг.

— Вы, наверное, шутите! — тяжело выдохнула мощная женщина.

— Нисколько, — ответила Элли, все больше набираясь решительности, как бывало всегда, когда ей говорили, что она чего-то не сможет сделать.

Миссис Лэнг покачала головой и нахмурилась, подписывая документы.

— Вы ведете себя, как глупая девчонка, — сказала она, вручая Элли бумаги, — да поможет вам Господь, мисс Миллс.

Поблагодарив обоих, Элли быстро вышла в вестибюль. Ей хотелось как можно скорее уйти, чтобы никто не заметил ее слез и охватившего ее внутреннего страха. Может, действительно было бы гораздо проще продать участок и все? Однако от мысли об этом ее рот скривился от гнева. Кэлвин Гибсон и владельцы приисков, собиравшиеся купить его у Элли. — все они напоминали Нолана Айвса в своих расчетах нажиться на ее неопытности.

Только теперь никому этого не удастся. У нее никто не отнимет этот участок. Он принадлежит ей по закону.

Если она будет вести себя правильно, смотреть в оба и использовать свои женские чары, чтобы завоевать дружбу и расположение окружающих мужчин, все будет в порядке.

"Ты можешь это сделать, Эллисон Миллс”, — решительно сказала она себе. Прежде всего ей нужно было найти человека, который мог бы отвезти ее на участок. Ей придется потратить все до последнего цента на необходимое снаряжение и на железнодорожный билет до Колорадо-Спрингс, но это уже не имеет значения. Если на ее участке не будет золота, она все равно сможет его продать и заняться каким-нибудь другим делом. В Криппл-Крике можно нажить целое состояние!

Она остановила экипаж и попросила отвезти ее в пансион. Ей предстояло сделать массу дел. Криппл-Крик находился в горах неподалеку от Пайке Пика, где-то в шестидесяти милях к югу от Денвера. Прежде всего Элли нужно было поехать в Колорадо-Спрингс и найти проводника, а потом выяснить, что ей понадобится взять с собой. Самые необходимые инструменты старателя, за которые она уже заплатила, должны были находиться на участке.

Элли села в открытый экипаж, поэтому ей пришлось поплотнее закутаться в пелерину, чтобы не замерзнуть. Она представила, как холодно должно быть сейчас в горах. Слава Богу, до весны оставалось уже совсем немного. Возможно, к следующей зиме она сумеет найти богатую жилу и начнет разрабатывать ее по-настоящему. Она сможет построить себе отличный дом в Криппл-Крике и будет сидеть в тепле, в то время как мужчины будут добывать золото на ее прииске.

Элли отвлеклась от своих мыслей, увидев неподалеку от экипажа двоих мужчин в одежде из оленьей кожи. Она внимательно посмотрела на них, ее сердце учащенно забилось, как Это всегда случалось при мысли о том, что Итан мог приехать и найти ее. Элли подумала, что он был бы отличным проводником, сумел бы защитить ее и помочь ей. Жив ли он вообще? Она боялась даже думать об этом. И все-таки не теряла надежду, что он еще появится в ее жизни.

Достав из сумочки карту, она раскрыла ее и устремила взгляд на маленький крестик, обозначавший место, где должен находиться ее участок. Возможно, она на самом деле сошла с ума, если решилась на такое, однако ей не перед кем было отчитываться, кроме себя самой, о ней некому будет переживать, если с ней что-нибудь случится. Думать об атом было больнее всего. После смерти Тоби только один человек на свете по-настоящему любил и мог защитить ее, но она сама отвергла его.

Экипаж остановился у дверей пансиона, Элли вышла, расплатившись с кучером. Она начнет собирать вещи прямо сейчас, а потом отправится узнать насчет билета до Колорадо-Спрингс. Она решила добывать золото на своем участке, и пусть будет проклят каждый, кто задумает помешать ей.

Глава 18

Итан смотрел в окно вагона компании “Этчисон Топека и Санта-Фе Рэйроуд”, направляясь в Пуэбло, штат Колорадо. Он не мог сказать, что заставило его сесть на этот поезд, у него не было никаких планов насчет того, что он будет делать дальше. Он знал только, что Элли больше не было в Гатри. Она сама сообщила ему об этом в письме, которое он получил много месяцев назад. Известие о том, что она уехала, болью отозвалось в его сердце, он тосковал по ней, несмотря ни на что.

Знала ли Элли о том, что случилось в Бундед-Ни, вспоминала ли его, думала ли о нем так же часто, как он о ней? Теперь Итан ехал на запад без каких-либо определенных целей, кроме желания бежать от ужаса и отчаяния, только что пережитых. Он найдет себе работу где угодно. Иногда Итану хотелось разыскать Элли в Денвере. Но зачем? Чтобы разбередить старую рану, увидев ее, и вновь расстаться.

Нет! Он сойдет в Пуэбло, заберет Черноногого, свои вещи и отправится дальше на запад. По пути он будет работать где придется до тех пор, пока не поймет, чем именно ему хочется заниматься. Впрочем, Итан не был уверен, что сможет долго путешествовать по железной дороге. Ему уже надоел этот поезд, а ведь он проехал на нем только от Гатри до Канзаса. Итану не нравилось сидеть в гремящем качающемся вагоне, в окружении незнакомых людей, пялившихся на него только потому, что он похож на индейца, дышать дымом от паровозной трубы, проникавшим в вагоны через открытые окна. Он с большим удовольствием скакал бы сейчас верхом на Черноногом, вдыхая свежий воздух.

Итан никогда не сел бы в поезд, если бы ему не хотелось поскорей убраться из Гатри. При виде пансиона Элли он вспомнил, как впервые встретился с ней, вспомнил их брачную ночь. Воспоминания вызвали у него такой мощный поток чувств, с которым ему трудно было справиться. К этому прибавились недавние события в Вундед-Ни, потеря родных и близких. Прежней жизни больше не существовало. Все, что было дорого для него, кануло в небытие…

Внимание его привлекли четверо всадников, во весь опор скакавших рядом с поездом, который почему-то замедлил ход, хотя до Пуэбло оставалось еще несколько миль. Железная дорога проходила здесь через настоящую пустыню, и поезд мог остановиться только из-за какого-нибудь препятствия на рельсах. Вид всадников насторожил Итана. Ограбление поездов было весьма распространенным занятием среди здешних бандитов. Однажды Итан уже помог военным выследить одну такую шайку, укрывавшуюся на индейской территории. Почти в каждом городе, где останавливался поезд, были расклеены объявления о розыске преступников, занимавшихся разбоем на железных дорогах.

И хотя Национальному сыскному агентству Пинкертона удалось добиться определенных успехов в борьбе с бандитами, до полного решения проблемы было еще далеко.

Чутье разведчика подсказывало Итану, что на поезд напали бандиты. Он быстро снял пояс с кобурой, проследив украдкой, чтобы этого не заметили окружающие. Потом он спрятал его под своей курткой, лежавшей на соседнем сиденье, и прикинул, сколько пассажиров находилось в вагоне. Несколько человек сошло в Додж-Сити и в Бенис-Форте. В вагоне оставалось еще человек двадцать, из них две женщины.

Среди пассажиров особо выделялся один мужчина, чей шелковый костюм, шляпа и золотая цепочка от часов, свисавшая из кармана жилета из тонкой шерсти, говорили о его состоятельности. Он был уже не молод, но еще довольно красив. Его приглаженные черные волосы слегка серебрились на висках, а во взгляде темных глаз чувствовалось высокомерие человека, привыкшего приказывать. Сидящий рядом с ним мужчина показался Итану хорошо знакомым, наблюдая за ним раньше, он пришел к выводу, что спутник этого импозантного пассажира был у него кем-то вроде телохранителя. Насколько Итан понял, это был единственный вооруженный человек в поезде, кроме него самого.

Тем временем поезд совсем остановился, и люди в вагоне оживленно заговорили. В поезде было только два пассажирских вагона и еще один почтовый. Едва Итан успел пересчитать пассажиров, как в задней двери возникла огромная фигура человека с револьвером в руке.

— Не двигаться! — приказал он.

Одна из женщин, вскрикнув, пригнулась, в то время как остальные застыли в ужасе. Снаружи раздался одинокий выстрел, а потом со стороны почтового вагона послышались громкие крики.

— Давайте сюда, что у вас есть, ребята, — приказал бандит, — деньги, часы, побрякушки и другое стоящее барахло.

Разбойник был более шести футов ростом, с нечесаной бородой и длинными волосами. Судя по его внешности, человеческая жизнь стоила для него не дороже кроличьей. Итану уже приходилось встречаться с такими типами. Он отвернулся, стараясь сохранять спокойствие, в то время как разбойник пробирался по вагону и складывал ценности в сумку из грубой рогожи.

— Если вы нам поможете, мы смоемся сразу, как только откроем сейф в почтовом вагоне. Наверное, никому из вас не хочется помирать из-за своих пожитков, так что сидите тихо и кидайте их в сумку.

— Покажи-ка мне твой бумажник, дружок, — приказал бандит мужчине в дальнем углу вагона.

— Нет! — протестующе воскликнул пассажир, — эти деньги достались мне слишком дорого! Итан услышал щелчок взведенного курка.

— Тебе что, жить надоело, приятель? Я ведь тебя совсем не знаю, и если мне понадобится вышибить твои мозги, чтобы забрать у тебя бумажник, я не стану долго раздумывать!

Одна из женщин разрыдалась.

— Скотина, — процедил пассажир.

Чуть обернувшись, Итан увидел, как он бросил, бумажник в сумку из рогожи. В этот момент бандит выстрелил и пассажир, испустив стон, скрючился на сиденье.

— Не люблю, когда мне грубят, — прорычал грабитель, вперившись мрачным взглядом в сидящих в вагоне людей. — Если будете мне мешать — вы все покойники, это совсем просто. Нас здесь много, мне, помогут. Снимайте живей кольца с часами и кидайте все в сумку! Я не привык долго ждать!

Бандит двигался по проходу, приближаясь к Итану. Охваченные ужасом пассажиры безмолвно расставались со своими вещами. Итан заметил, что его сосед-богач с трудом сдерживает гнев. В его темных глазах горела злоба. Очевидно, он не привык, чтобы ему вот так приказывали отдавать свои ценности. Он взглянул на своего спутника, и Итан увидел, как тот сунул руку за борт пиджака. В этот момент бандит подошел к ним.