О, Джек Берроуз!

Одни называют его великим асом.

Другие — полнейшим чайником.

Одни восклицают, что он был величайшим покорителем электронно-сетевых волн, лучшим из всех, кто крутил сальто-мортале на безбрежном полотне Великого Информационного Суперхайвея.

Другие твердят, что Джек был обыкновенный псих с тараканами в голове, не имевший понятия даже о таких элементарных вещах, как личная гигиена.

Одни клянутся, что Берроуз был бог, всеведущий и всемогущий, и от него виртуальное сияние исходило. Наш тупоумный мир сумел оценить его подлинное величие лишь в тот миг, когда Берроуз вставил свой достославный «Проктопрод» в надлежащее гнездо: о, тогда-то личный думософт божества победно растекся на двести мегагигабайт высокочастотного лазерного инфоокеана.

Другие утверждают, что Марша Вэнь — ну знаете, та офигительная брюнетка из «Кодирования Документов» — как-то раз (винт даем на отсечение!) имела с ним свидание: привел он се в свою каморку напротив кладовки (Берроуз, знаете ли, всю жизнь ютился у своей мамы) и ровно четыре часа угощал записями Прибабаха (в миру — Эл Янковиц).

Одни (как им еще не надоело…) начинают бить копытами и радостно вопить: «Джек Берроуз? Да мы с ним, бывалоча…» Другие ошалело переспрашивают: «Кто-кто?» Так вот, ниже вы найдете достоверные и ясные ответы на все вопросы, связанные с данной темой. Много лет мы, жители внешнего мира, могли судить о Джеке только по его проделкам в Сети да еще по сведениям из случайно рассекреченных меморандумов Федерального Инфоразведывательного Управления. Но вот однажды некий файл (его текст и составляет основную часть нашей книги) сам себя вывесил на доске объявлений публичного сервера-почтамта в Танжере. Был он утрамбован древним архиватором «EY_UGHHNEM», а в качестве пункта отправления значилась дряхлая, скрипящая еще с двадцатого века централизованная система бронирования гостиничных номеров на Гавайях.

Великий день настал — теперь нам известна подлинная история Джека Берроуза. Все-все-все — о его жизни и виртуальной смерти. Все его неправдоподобные — по большей части высосанные из пальца — секс-эскапады. Все его озорные — кое-кто, увы, назовет их «детсадовскими» — шутки. Все подробности его последней, отчаянной битвы с безжалостными силами кровавой тьмы большого бизнеса, и непогрешимое свидетельство о беспардонном коварстве тех людей, кому он верил больше, чем себе.

Итак, о читатель, не корысти ради, но во имя общественного блага, мы предлагаем тебе полный, без каких-либо купюр или искажений, текст этого файла. Да обогатит он тебя новыми знаниями. Да будет он для тебя наглядным доказательством того факта, что современное государство-суперкорпорация есть исчадие абсолютного, непревзойденного, необоримого Зла.

P.S. Лица, заинтересованные в приобретении прав на кино-и/или мультимедиа-экранизацию этого текста, могут обратиться к нашему агенту. Адрес: a_graysn@adg.spedro.com

1. ИН-ЦИ-Я

Черт, все бы отдал за мой гипертекстер. Понимаете, будь он у меня под рукой, я быстренько спрессовал бы все это дело в Рич-Текст-Формате, нашпиговал бы горячими ключиками и гиперссылками — ух, страшное дело! Захочешь узнать, с чего, собственно, все началось — кликни, деточка, мышкой на панельку «ЗАДНИЙ ХОД» и, бэмс, в верхнем правом углу твоего экрана возникнет Карл Саган. И поведает: «Четыре с половиной билли-биллиона лет тому назад огромное облако горячих газов — стопроцентный аналог мозга президента Гора во время церемонии его реинаугурации в 2004 году…» Что, это слишком далеко? Ничего, кликните на иконку «Крупный план», и динамик разразится 30-секундным отрывком из песни Тома Петти «Refugee», а на экране появится хроника событий: в 1980 году, на концерте «Хатбрейкерс» в Сивик-Сентер мама познакомилась с папой. Последствия: в 81-м — я, в 84-м — моя сестра, в 85-м — свадьба, а спустя еще полгода (нескольких дней до ровного счета не хватило) — развод. Туда же я мог бы засунуть ссылку на базу данных «Mitchell Motor Vehicle», чтобы вы могли сами составить себе представление о текущих ценах на коллекционные экземпляры «Понтиаков-Транс-Эм», модель 1979 года, в отличном состоянии, а также понять, почему папаша до сих пор скрипит зубами из-за того, что ему пришлось поменять этот автомобиль на жалкую колымагу, ценную лишь тем, что в ней помещались детская коляска и два сиденья.

Но все это лишь бесплодные мечты.

Не-ет, я вынужден работать в этом тупом, дешевом, двумерном редакторе и набивать линейный текстовый файл -хронологически-последовательный текстовый файл. Господи Исусе! — так что мне придется выбрать абсолютную, твердую как камень точку отсчета и, не выпуская из рук основной сюжетной линии, пройти от начала к середине…

Кстати, можете считать меня параноиком, можете предполагать, что от чая «Клипер» у меня крыша поехала — но я никак не могу отделаться от престранного предчувствия, что конец напишет уже кто-то другой.

Начнем, пожалуй. Только с чего? Будь в моем распоряжении видеоредактор, я забацал бы головокружительную панораму (съемка с виртуального вертолета) транспортной пробки на Великом Информационном Суперхайвее или вставил бы вместо увертюры аудиокопию сообщения, которое Гуннар оставил на моем автоответчике накануне того самого дня, когда жизнь моя пошла наперекосяк («Встретимся в клубе завтра, 23.00. Вопрос твоей жизни и смерти»). Но не стоит делать из мухи слона. Гуннар вечно наговаривал мне на автоответчик всякие бредовые мессаги.

Короче, мне, по-видимому, придется просто провести черту в пространственно-временном континууме, выбрать точку старта — и начать.

15 мая 2005 года, понедельник.

День выдался дрянной: по небу низко-низко летели темно-серые, сплошные облака, ветер рвал и метал, безжалостный весенний дождь осыпал землю холодными тяжелыми каплями. Наша Многоуважаемая Администрация Корпорации МДИ еще не отремонтировала Западный вход, разрушенный бомбой (15 апреля нас взорвали ФОКЛ-овцы; потом пояснили, что положили было глаз на здание Федеральной Налоговой Инспекции, но тут наше само под руку подвернулось), так что — ничего не попишешь — поставил я мою «Тойоту-Консбанку» (модель 1995 года) на самом краю южной стоянки, натянул на ботинки «обувные гондоны» и побрел за четверть мили (сверху — студеный дождь, внизу, под ногами, дохлые червяки) к Южному входу.

Когда на горизонте уже виднелись обетованные двери, мимо на своем блестящем новом «Додже-Смертолете» просвистела Мелинда Шарп. Бэмс — со снайперской точностью она рассекла надвое самую большую на всей стоянке лужу — выплеснув воду из нее прямиком мне за шиворот. С диким писком тормозов Мелинда зарулила на свое привилегированное, двойной ширины место в ряду для крупнейших шишек. Выскочила из машины и пробежала к дверям, прикрывая «Уолл-стрит Джорнэлом» свою обремененную длинными светлыми волосами голову, — я даже извинений не успел потребовать. Когда она вошла в здание, «Додж» уже сам себя запер, отключил фары, втянул руль внутрь панели, укутался в бронебойный кокон…

И принялся угрожать грозе: «ВНИМАНИЕ! ЭТО ТРАНСПОРТНОЕ СРЕДСТВО ОСНАЩЕНО ОГНЕСТРЕЛЬНЫМИ СРЕДСТВАМИ САМООБОРОНЫ! КАТИСЬ, ПОКА ЦЕЛ!» Это происшествие по крайней мере подсказало мне, чего это вдруг Мелинда заявилась на работу так рано, а также слегка скрасило мое хмурое утро. Три визита в гарантийную мастерскую — а ее новая машина все никак не научится отличать на ощупь дождь от взломщика. Если инструкция не изменилась, «Додж» уже вызванивает по своему сотовому телефону полицию, и спустя пять минут автостоянка МДИ будет просто кишеть кипящими от досады полицейскими в промокших насквозь бронескафандрах.

Недавно я «случайно» забрел в базу данных отдела кадров и выяснил Мелиндину квоту производственных расходов. Тра-ля-ля! Будь она хоть трижды многообещающим Зам. Старш. Инспектора по персоналу, рано или поздно компания таки заставит Мелинду платить из собственного кармана за ложные вызовы полиции к ее четырехколесной собственности — иначе к июлю мы закроемся по 11-й статье Коммерческого кодекса (банкротство). У меня с Мелиндой огромадные личные счеты — так что я ждал, не мог дождаться, пока дурость наконец-то выйдет ей боком.

Если бы эта мелкая гнусная мечта о справедливом возмездии не согревала мое сердце, я замерз бы насмерть, так и не преодолев последних пятидесяти ярдов, отделявших меня от Южного входа. Я уже занес ногу над первой ступенькой теплой, крытой лестницы — готовясь войти в зону полного обзора охранных видеокамер, — как заметил уголком глаза некий объект, опасливо отступивший в тень. Между колонн портика кто-то притаился!

Я среагировал так, как приказали мне инстинкты. У меня бурый пояс по искусству самосохранения жертвы: в мгновение ока мое дыхание сделалось быстрым и неглубоким, коленки подогнулись и задрожали, а руки повисли как плети. Слух и зрение перешли в режим автоматической фиксации улик, болевая чувствительность мучительно обострилась, перед глазами заплясал алфавитный перечень адвокатов, занимающихся производственными травмами. Черт возьми, если мне посчастливится стать жертвой преступления на территории компании, всю жизнь буду как сыр в масле кататься!

Медленно-медленно из-за колонны выступил смуглый низкорослый человек восточного типа. Кто он? Версий у меня было хоть отбавляй. Киллер? Шпион конкурентов? Еще один террорист из ФОКЛ (впрочем, для этой конторы что-то слишком худоват)?

Нет. То был Гасан Табули. Мой начальник. Он стоял наклонив голову, ежась от холода. Ворот его пиджака был поднят. Дождь струился по его редеющим, черным с проседью волосам и бороде, облепляя круглыми каплями толстые линзы очков в железной оправе. Пытаясь укрыться от дождя и ветра, что угрожали ему с одной стороны, и охранных видеокамер — с другой, он в последний раз, отчаянно, испуганно затянулся…

Угадали, сигаретой. ТАБАК. Перед моим мысленным взором возник уже другой список адвокатов — мастаков по делам о загрязнении воздуха физическими лицами. Усилием воли я вытащил себя за шкирку из этого долбаного режима «Мыслитель» и снова стал нормальным человеком.

— Здраст… Гасан.

Я— то думал, он меня уже заметил. Отнюдь. Услышав мой голос, Табули подскочил, точно я ударил его пониже спины электрохворостиной -какими скот подгоняют. Он спешно попытался заглотать одним вдохом весь окружающий атмосферный слой, стиснул горящую сигарету в кулаке (мамочки!), в панике обернулся…

— О-ох! — Узнав меня, Гасан самую чуточку успокоился. — О-кх-кх! — закашлялся он и, обнаружив, что вывел сам себя на чистую воду, то есть чистый воздух, окончательно оправился и выдохнул целое облако горячего, канцерогенного дыма. — О, привет, Джек. Я тут… э-э… — Обнаружив в своей левой руке сигарету, он нервно помахал ею в воздухе. — Я… э-э… если тебе интересно, я только что нашел это… ну, вот это… как его… — Он указал, сам не глядя куда, — там. В кустах! Да, вон там, и я… да, я как раз собирался, ну понимаете, сообщить об этом. Сообщить Конни. В Окруж-Сред-Здрав.

Хотя Табули был из начальников, я к нему относился хорошо и считал его… ну, почти другом. Демонстративно не глядя на сигарету, я переспросил:

— О чем сообщить, Табули? Я ничего не вижу. Он озадаченно сдвинул брови и еще раз взмахнул своим бычком. — Это, ну знаете… — и тут до него дошло. — Не видите? Я помотал головой:

— Не-а, не вижу.

Гасан расплылся в широкой, ласковой, коричневозубой улыбке:

— Ну, в таком случае… — и он прильнул к сигарете с фильтром, как моя матушка — к пол-литровой бутылке «Будвайзера». Глубокая затяжка; выдох, переходящий в шумный, блаженный вздох; ухмылка сытого кота. Гасан кивнул мне:

— Так держать, Джек. Увидимся внутри. Я развернулся и пошел к дверям.

— Да, вот еще что, — окликнул меня Гасан, — спасибо, что вы вышли в субботу и закончили полуквартальный статистический отчет! Даффер был в восторге!

А вполголоса, обращаясь больше сам к себе, добавил:

— Да, в восторге, хотя ни слова там не понял.

Возможно, Табули еще что-то сказал, но я больше ничего не успел услышать, потому что переступил порог, где меня поджидали…

Во— первых, детектор металла, желавший проверить, нет ли у меня с собой складной снайперской винтовки. Во-вторых, клетка Фарадея -чтобы установить, нет ли при мне враждебного программного обеспечения. Затем обонятельный детектор химсостава биотел удостоверился, что ни при мне, ни во мне не имеется запретных фармацевтических препаратов, а особый сканер поинтересовался моим магнитным билетом Видеобиблиотеки — уточнил, не смотрел ли я на выходных фильмы предосудительного содержания. После этого я вставил левой рукой мое удостоверение сотрудника компании в контрольное устройство, правую ладонь притиснул к экрану дактилоскопа, вытаращенными глазами уставился в жерло сканера глазной сетчатки — одновременно подпрыгивая на одной (левой) ножке и насвистывая первые четыре такта песни «Не забывай меня, Аргентина».

Под мелодичный звон курантов дверь шлюза отъехала в сторону — и я оказался нос к носу с Карлом — стражем последней и мощнейшей линии обороны, истым сыном XXI века, самым электронифицированным и механизированным охранником в Америке — и (не ручаюсь, но догадываюсь) владельцем удостоверения номер 00000002. Каждое утро процедура повторялась. Карл стоял в дверях: суровый, высокий, нечеловечески прямой (благодаря дополнительным серво-моторам в его искусственных коленях и бедрах). Слышался лишь стук медицинского насоса, который, пульсируя в ритме три четверти, бесперебойно снабжал его организм успокоительными и инсулином. Исхудалые пальцы правой руки Карла покоились на рукоятке древнего револьвера, которая высовывалась из набедренной кобуры. Кое-как взяв своей парализованной левой рукой удостоверение, которое я ему вручал. Карл подносил его к глазам — с таким видом, будто держит сердитого живого скорпиона. Щуря затянутые катарактами глаза, Карл напряженно пытался понять, соответствует ли фотография моим чертам лица, и не лучше ли, зря не напрягаясь, пристрелить меня сразу. Ожидая его приговора, я забавлялся тем, что мысленно соединял линиями старческие родимые пятна на его лице, пытаясь получить какое-нибудь изображение. Обычно выходила лошадка.

Тут он улыбался (ПРЕВОСХОДНЫЕ вставные челюсти) и, вручая мне удостоверение, произносил посредством голосового синтезатора (как говорится, продал свою гортань за сигару): «Доброе утро, мистер Берроуз». И, дребезжа, освобождал мне дорогу.

Этот момент мне, кстати, по-настоящему нравился. МИСТЕР Берроуз, видали! Кое-кто называл меня Джеком, а, по неясным мне до сегодняшнего дня причинам, большинство сотрудников МДИ именовало меня «Пайл», но старый Карл всегда говорил: «Мистер Берроуз» и вообще обращался со мной, как с человеком, а не как с двадцатитрехлетним вчерашним студентом.

Однако в то утро в стандартную последовательность событий вкралось непредвиденное происшествие. Я прошел через клетку и сканеры. Был осмотрен Карлом, аки новые ворота — бараном, после чего услышал любезное: «Доброе утро, мистер Берроуз». Со звоном и скрежетом он уступил мне дорогу, и я, прицепов на карман рубашки свой именной бэдж, вышел в вестибюль. Завернул за угол, к лифтам…

И был едва не сбит с ног стаей бодрых, обаятельных, символизирующих собой равенство всех культур и цивилизаций, отвратительно добросердечных ПРОМОУТЕРОВ (ТОРГОВЫХ АГЕНТОВ).

— Привет! — заявила атлетически сложенная особа женского пола. — Мы представляем компанию «ПИЩА ЖИЗНИ». Только сегодня мы бесплатно предлагаем вам особое лакомство! — Вывернувшись из ее объятий, я срикошетил к противоположной стене коридора.

В ласковые руки престарелой чернокожей особы женского пола.

— Сыночек, верь нам, мы жизнь прожили! — прошамкала та. — Как утро, так хочется выпить чего-нибудь горяченького, вкусненького, чтоб раз — и ожил!

Обманно дернувшись влево, я рванулся вправо — и наскочил на молодую желтолицую особь мужского пола.

— Но, будучи сознательным другом экологии, — сообщил он, — вы хотите получить бесспорные доказательства, что приобретаемый вами продукт помогает окружающей среде…

Мускулистый представитель коренного населения Северной Америки, бесшумно приблизившись ко мне, подставил мне подножку:

— …и не содержит вредных добавок! Падая, я умудрился высвободить локоть — и врезал ему по почкам. Болезненно вскрикнув, он ослабил хватку — а я вскочил на ноги.

Долговязый подросток в электрической инвалидной коляске, резко развернувшись, отпихнул меня к стене:

— Вот почему «ПИЩА ЖИЗНИ» рада представить вам…

Женщина с синдромом Дауна, принадлежащая к нестандартной весовой категории (политнекорректно говоря, упитанная), схватила меня своей мясистой рукой за горло и изо всех сил прижала к стенным панелям:

— …этот принципиально новый напиток для завтрака!

Свободной рукой она сунула мне в лицо стаканчик с чем-то горячим. От стаканчика шел пар. Чуть не вывихнув шею, я отвернулся от нее и крепко сжал губы. Несколько обжигающих капель, ударившись о мою щеку, сползли за воротник.

Из сумрака выступил вооруженный, одетый в форму охранник МДИ. Наклонился ко мне близко-близко, пахнув ветчиной:

— А ну, не задерживай людей! Попробуй подарочную порцию их продукта. — Он покосился на мой бэдж, после чего прошипел:

— Понял, Джек?

Я посмотрел на него. Посмотрел на промоутеров. Стрельнул глазами в оба конца коридора, надеясь на спасение, — никого, кроме кучки изможденных, перепуганных, дрожащих хлюпиков — одним словом, типичных сотрудников МДИ.

— Премного польщен, — тихо молвил я, улыбнувшись охраннику. Промоутерша, ослабив хватку, приготовила новый стаканчик. Борясь с тошнотой, я зажмурился, опустил голову на грудь и приоткрыл рот.

Почувствовал губами пластиковый ободок стакана. Сделал маленький пробный глоток.

— Ноль сахара, ноль кофеина! — проворковала блондинка.

— Не пачкает вставные зубы, — добавила чернокожая.

— Сто процентов натуральных компонентов, — подчеркнул Азиат.

— Его производство не вредит природе, — заявил коренной американец.

— И что самое великолепное, — заключил парнишка в инвалидной коляске, — при его разработке удалось обойтись без опытов на животных!

— Что скажете? — поинтересовалась женщина, державшая меня за горло.

— Ваше откровенное мнение? — пробасил охранник, занося мое имя и номер в карманный компьютер.

Они сгрудились вокруг меня. Нахальные, как стервятники. Уставились ожидающе.

— Можно еще глоток? — спросил я наконец. Охранник испустил низкий рык. Великанша вновь поднесла к моим губам стаканчик. На этот раз я сделал большой глоток. Подержал напиток во рту. Прислушался к своему носу и вкусовым рецепторам.

— Это кипяток, — вымолвил я наконец.

— НЕТ! — взревели они в унисон. — ЭТО «ГЕЙ-ЗЕРКОЛА»!

Сердито ворча, великанша выпустила меня и отпихнула в сторону. Остальные промоутеры удалились по коридору, чтобы устроить ловушку следующей невинной жертве. Я опрометчиво потратил две минуты, высматривая, куда подевался мой портфель. Вспомнив, что оставил его дома, я встряхнулся, приосанился и направился было к лифтам…

Тьфу ты черт! Опять этот охранник! Еще не видя его, я почуял стойкую вонь одеколона; услышал жалостные крики четырех крохотных клеток мозгового вещества, тщетно искавших друг друга в его пустой голове. Выступив из сумрака, он преградил мне путь.

— Не нравится мне твой подход к жизни, — он вновь покосился украдкой на мой бэдж, — Джек. Я тебя возьму на заметку.

— Спасибо, очень мило с вашей стороны, — с этими словами я попытался его обойти. Попятившись, он вновь оказался у меня на пути:

— Ты это что? Ты что, больно умным себя считаешь, — он вновь покосился на мой бэдж, — Джек? Ищешь, кому бы нагадить?

— Нет, сэр, разве я посмею вам нагадить. — Я попытался обогнуть его тушу с другой стороны. А он опять меня заблокировал.

— Че с тобой такое, — он в очередной раз покосился на мой бэдж, потом достал ручку и записал мое имя на ладони, — Джек? На мордобой нарываешься?

Попятившись, я нервно улыбнулся:

— Вовсе нет, сэр.

— ТАК КАКОГО ЖЕ ХРЕНА ТЫ У МЕНЯ ПОД НОГАМИ ПУТАЕШЬСЯ??? — Я распластался по стене. Ворча, он протопал по моим ногам и, тяжело ступая, направился в тот конец коридора. Всем своим глубокомысленно сморщенным, скошенным лбом он выражал желание поесть бананов и покачаться на ветках. Я смотрел, как он удаляется — от колена пальцы веером — и на языке у меня вертелись остроумные, на пять с плюсом комментарии. Но я мудро решил придержать их при себе.

ЦЕЛЬ: Сориентировать вас, в какую именно яму с дерьмом вскоре вляпается Наш Герой.

МДИ = Монолитик Диверсайтинг Интербизнес-корпорейшн.

Компания «Монолитик диверсайтинг интербиз-нескорпорейшн» — это большая компания. Ну о-о-очень большая. Покрупнее, чем валовый национальный продукт очень многих стран. Кстати, среди своих ходят упорные слухи, будто правительство Суматры является филиалом МДИ и принадлежит ему со всеми потрохами (среди чужих ходят и не такие слухи, но их пересказывать уже неэтично). МДИ запустила свои загребущие бизнес-пальцы в головокружительно-разнообразное, не подвластное никакому практическому уму множество отраслей. Аналитики с Уолл-стрит твердят, что за всей этой кутерьмой скрывается некий фантастически тонкий и блистательно тайный план, но их слушать не надо — они врут, чтобы работы не лишиться. Административная, экономическая и контрольная структура МДИ измерима не иначе, как в единицах «кило-чнс» («чнс» — «черт ногу сломит», «кило-чнс»= 1 000 чнс). По сравнению с ней схема шлюзов чипа «i 786» проста, как десять центов.

МУЛЬТИНХ = Мульти-Национальный Холдинг.

Поднимемся по пищевой цепи, подчиняющейся закону о круговороте веществ в природе. МДИ, в свою очередь, принадлежит единоличному владельцу — МУЛЬТИНХу, инвестиционному консорциуму, созданному кучкой непристойно богатых панъевропейцев, арабов и уроженцев тихоокеанского региона. Первое место среди всех этих полубогов финансового мира занимает сэр Мортон Пинкни Эшкрофт Сент-Джеймс Оукс-бридж д'Колбасински — для друзей просто сэр Эд. Сэр Эд является пред наши жалкие смертные очи раз в год, в виде прямой трансляции по спутниковому телевидению из его особняка на горе Олимп: сердечные поздравления с праздником, сладкое чувство единения — и никаких тебе премиальных.

МИКУФУ = Миеку Куон Фудзитомо

Сэр Эд — или как минимум часть его анатомического строения, к которой он давно и прочно привязан, — в свою очередь, на 50 процентов принадлежит своей бывшей жене Миеку Фудзитомо, из хоккайдской ветви семейства Фудзитомо. О ней мы как-то мало думаем.

Двинувшись в противоположном направлении, мы обнаруживаем, что МДИ, в свою очередь, владеет умопомрачительно пестрым множеством фирм и предприятий в умопомрачительном множестве стран. Эти фирмы и предприятия занимают умопомрачительно пестрое множество зданий, все из которых, однако, обставлены однотипной бледно-серой модульной мебелью, перемежаемой высокими филодендронами перистолистыми в кадках. Особого внимания читателей моего файла заслуживает здание под кодовым наименованием МДИ-305 в живописном городе Лейк-Элмо, штат Миннесота — там-то я, Джек Берроуз, и работал. Насколько мне известно, во всем МДИ-305 не найдется ни одного человека, который хоть что-то бы ДЕЛАЛ. Какое там — МДИ-305 является административным центром, управляющим примерно дюжиной дочерних компаний (точное число этих компаний каждый день меняется, ибо МДИ ежедневно глотает одни независимые фирмы и выплевывает непережеванными другие. При этом менеджеры старшего звена то взлетают на самый верх, то вылетают на улицу, а рядовые сотрудники служат пушечным мясом в этих схватках — либо, всеми забытые, умирают медленной смертью от скуки). Важнейшие из дочерних компаний:

ЭХМ = Этногрэфикэл Хаусгудз Мануфактуринг В сотрудничестве с компанией «ПИЩА ЖИЗНИ» (не к ночи будь помянута), ЭХМ выпускает полный набор продуктов питания, запатентованных знаменитостями: замороженный ужин при свечах «Пола Джонс», клюквенные пирожки по-белогвардейско-русски (для микроволновой печи) «Борис-энд-Горби» и лягушечьи лапки «Жак Ширак». Не говоря уже о высококалорийных чипсах «Жир-ин-овски» (всех сортов и не перечислишь).

Все это производится на фабриках в Арканзасе.

ЛАФАС = Лидинг Анкомплишед Фантастик Альтимейт Сайтс.

Недавнее приобретение ЛАФАС олицетворяет собой нашу дерзкую решимость не тратиться на разработку новых изобретений и продуктов — куда проще пожирать мелкие фирмы, которые уже что-то разработали сами. ЛАФАС создал и раскручивает несколько прикладных систем и информационных услуг нового поколения в форматах интерактивного видео, CD-ROM, виртуальной реальности и он-лайнового обслуживания. Их лучший на данный момент хит — серия интерактивных CD-ROM «МЕДИЦИНСКИЕ КАРТЫ ВЕЛИКИХ И ЗНАМЕНИТЫХ», в том числе такие абсолютные бестселлеры, как «В гинекологическом кресле с Мадонной» и «Сильвестр Сталлоне: операция на простате». Что касается второго из них, то, пытаясь разгадать секрет его сумасшедшей популярности, четыре аналитика-маркетолога съехали с катушек сами.

Вся продукция ЛАФАС разрабатывается и кодируется в Силиконовой Канаве (штат Вайоминг), а производится в грязных закоулках Макао и Гонконга.

ТОПР = Текникэл Оперейтив Продакт Рейсинг ТОПР занимает — понимая это слово как военный термин — два нижних этажа западного крыла МДИ-305. Все иные сведения доступны лишь сотрудникам со специальным допуском — к коим я не отношусь. По всей видимости, они что-то где-то производят и кому-то это что-то продают с огромной прибылью для себя. Все их менеджеры передвигаются на личных «амфибиях».

ЛНУП = Лапшинг-Наушинг Паблишинг

ЛНУП — не только смертельный (по определению) враг ЛАФАСа, не только колыбель, где взросла Мелинда Шарп, но и материнская компания сети книжных магазинов «Мокдиккенс» (создание текстов в присутствии заказчика), издательства «ПВГ» (»ПЫЛЬ В ГЛАЗА», подарочные альбомы с платиновым обрезом, причем все обрезы изготовляются из подлинных антикварных аркебуз), выпускающего также сознательно убыточную серию «Престиж, Но!» (научные трактаты) и фантастически прибыльную «Библиотеку Всемирной Бойни» (триллеры; ЛНУПовцы по праву гордятся тем, что у них самый высокий процент конвертации книг в фильмы). Но за что люди действительно обожают ЛНУП, так это за книжки, помогавшие всем коротать счастливое детство: серию «ПОЛИТКОРРЕКТНЫЕ ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ ЮНЫХ ОСОБ».

Не зною, как вы, а у меня всегда к горлу подступает комок, когда я вспоминаю, как мама усаживала меня к себе на колени и читала мне «Свидетельство о красном головном уборе нестандартной величины». Взять хотя бы тот кусочек в самом конце, когда Волк встречается лицом к лицу с Красным Головным Убором и заставляет ее признать, что она судила его по ложным антропоидно-центрическим стандартам, но в контексте волчьей системы ценностей съедение бабушки — поступок не только простительный, но и морально необходимый. И тут врывается Защитник Зверей и открывает, что на самом-то деле Волк и бабушка были старыми друзьями и что бабушка давным-давно взяла с волка обещание, что он утилизирует ее, если ее качество жизни ухудшится и она будет заедать век новому поколению…

Да-а, нет слов. Это надо совсем без сердца быть, чтобы не пролить ни одной слезинки над такой сценой.

МИСС = Менеджмент энд Информейшен-Сервисиз Место, где работал я. МИСС — организация-зонтик (хотя было бы уместнее слово «подстилка„), снабжающая „железом“, программным обеспечением, информацией и сетевой поддержкой все прочие дочерние компании. В реальности это означает, что мы — „гоферы“ реальной реальности (подай-принеси-то-не-знаю-что-туда-не-знаю-куда) и вечно носимся по подвалам, фальшивым потолкам и инфоводам МДИ-305, пытаясь решать чужие проблемы из разряда НИВМО (“недостаточно извилин в мозгу оператора»). Мой непосредственный начальник — Гасон Тобули; Табули, в свою очередь, подчиняется Уолтеру Л.Даффу, вице-президенту Административно-Обслуживающего подразделения. Иными словами — три, два, один, пуск! — я обеспечиваю МИСС для МДИ в МДИ-305 на благо ЛАФАС, ТОПР, ЭХМ и ЛНУП, отчитываясь при этом перед УЛД (ВП АОП), в голове которого ПБ. Теперь ясно?

Да, чуть не забыл…

СССР = @

Это сообщение об ошибке, которое выводят на экран все компьютеры фирмы «Белорус-Пург» перед тем, как скончаться от разрыва процессора. Вот почему мы больше не покупаем технику «красной сборки».

1А. А— А-Х

Раздался звон курантов, и лифт объявил: «Четвертый этаж». Зашипели, открываясь, двери. Мыча, блея, расталкивая друг друга, мои коллеги вырвались из кабины и разбрелись по своим загонам. Унылое звяканье колокольчиков у них на шеях разнеслось в сыром утреннем воздухе.

Я, естественно, преувеличиваю. Вообще-то наши именные бэджи не звякают — по крайней мере, в диапазоне, доступном человеческому уху. И думать об этом не смейте. МДИ — компания, идущая в двух шагах впереди авангарда прогресса. Мы — ее ценные и надежные высококвалифицированные работники. Начальство за сотрудниками не шпионит. И лишь по чисто случайному стечению обстоятельств в каждом бэдже имеется крохотная микросхема-шифратор-передатчик, а в потолки МДИ-305 вделаны приемники (как в других зданиях — противопожарные датчики). Бэджи, которые мы обязаны носить не снимая, не имеют никакого отношения к отчетам о трудовой дисциплине персонала, которые ежедневно сдают менеджеры, — отчетам, где точно указывается, когда именно и на какой срок мы удаляемся в туалет, какие интересные химикалии попадаются в нищих телесных выделениях и с кем мы общаемся в обеденный перерыв.

Кстати, ни малейшей связи нет и между такими действиями, как выскальзывание некого предмета из вашей руки и его падение на землю. Мало кому известно, что так называемый «закон земного притяжения» был одним из лучших розыгрышей, придуманных великим шутником Изей (Исааком) Ньютоном. Преклоняясь перед его блестящим остроумием, учителя и профессора физики, передавая секрет из поколения в поколение, уже много веков дурят нашего брата — великие розыгрыши бессмертны.

Так что на самом деле никакой «гравитации» на свете нет.

Дело в другом — Мать Сыра Земля сама не летает и людям не дает. Завистница она и жадюга.