Джейн – а за ней и Саймон – бросилась из кабинета и влетела в холл как раз вовремя, чтобы быть подхваченной высоким темноволосым молодым человеком.
      – Дженни! – закричал он, смеясь. Саймон тут же отметил сходство между братом и сестрой, несмотря на разный цвет волос. Их твердые подбородки были удивительно схожи. В сторонке застенчиво стоял еще один молодой человек и ждал, когда завершится бурная сцена. Его соломенная шевелюра торчала во все стороны, а в голубых глазах стояло удивление.
      – Герард! – выкрикнула Джейн. – Почему ты не предупредил о приезде, негодник этакий! Что ты здесь делаешь? Привет, Гарри, – обратилась она ко второму гостю, когда брат наконец поставил ее на землю, – рада снова тебя видеть.
      Саймон заметил с некоторым удивлением, что Гарри сильно покраснел, невинно поцеловав Джейн в щеку. Она обернулась, когда Саймон шагнул вперед.
      – О! Лорд Саймон, позвольте мне представить вам моего брата Герарда, который должен бы быть в университете, и его друга, Гарри Бриджуорта, о котором я могу сказать то же самое. – Она вновь повернулась к брату: – Лорд Саймон – распорядитель наследства Уинифред, и он приехал пожить здесь. А все-таки, – снова спросила она, – что же вам здесь понадобилось?
      Герард слегка покраснел, но его самоуверенная улыбка осталась неизменной.
      – Видишь ли, у нас возникли затруднения с нашим преподавателем.
      – Вас выгнали? – с тревогой спросила Джейн. – О Герард, как ты мог!
      – Ничего серьезного, – торопливо заверил ее Герард. – Мы исключены временно, на несколько недель, по истечении которых наказание будет снято. Конечно, чтобы восстановиться, нам сначала придется оплатить нанесенный ущерб.
      – Ущерб? – упавшим голосом спросила Джейн.
      – Ну да. Чтобы шарманщик смог купить новую шарманку и новую одежду для обезьянки. И еще, наверное, оплатить новую шляпку для миссис Бишоп. В общем, пустяки, уверяю тебя. Ничего такого, о чем тебе стоило бы беспокоиться.
      – Но что же вы делаете здесь? – довольно резко спросила Джейн. – Почему вы не поехали домой?
      – Ну, понимаешь, я не хотел поднимать дома суматоху. Ты же знаешь, папа не любит, когда нарушается обычный ход вещей.
      – Другими словами, – сказала Джейн, нахмурив брови, – папа ничего не знает об этом.
      Герард опустил глаза, и его щеки слегка покраснели.
      – М-м, – пробормотал он, – это показалось мне лучшим выходом. Но конечно… – он бросил беспокойный взгляд на Саймона, – если мы вас обременяем…
      – Ни в коей мере, – мягко, хотя и немного озадаченно заверил его Саймон. – Если мисс Бург хочет, чтобы вы с мистером… – э-э… здесь остались, то милости просим!
      – Бриджуорт, – сказал молодой человек, просияв. – Гарри Бриджуорт. Из Линкольншира.
      Саймон приветливо кивнул в ответ.
      – А где, – спросил Герард, чей взгляд, как заметил Саймон, уже несколько минут блуждал по холлу, – где Уинифред?
      В глазах Джейн мелькнуло раздражение.
      – Думаю, завтракает. Ах, нет, вот и она.
      Герард повернулся. В комнату вошла Уинифред, а вслед за ней Маркус, и Саймон заметил во взгляде Герарда обожание.
      – О, Герард! – удивленно сказала Уинифред. – Что вы здесь делаете?

* * *

      Компания двинулась в направлении самой большой из гостиных. Принесли чай с булочками, чтобы подкрепить путешественников, которые хоть и признались, что уже позавтракали в кабачке неподалеку, где ночевали, но не прочь были поесть еще.
      Герард занял место подле Уинифред и рассказывал ей историю о шарманщике и его обезьянке. Гарри, жадно поглощая булочки, не спускал глаз с Уинифред. Саймон поймал себя на том, что внимательно смотрит на Джейн; потом вдруг осознал, что беседа между Герардом и Уинифред начинает приобретать нежелательный оборот.
      – Ну да, – говорила Уинифред с блеском в глазах, который, как уже знал Саймон, не предвещал ничего хорошего, – я думаю, что вы хорошо подойдете на роль Основы, а ваш друг сможет быть другим шутом, например, Дудкой.
      – Уинифред, я хочу сказать, – выдохнул Герард, – это замечательная мысль. Но неужели вы действительно думаете, что у вас получится? Я имею в виду, поставить пьесу? Вы думаете, всем захочется прийти на спектакль по пьесе Шекспира? Нет, Шекспир, конечно, популярен, но… – торопливо добавил он.
      – Разумеется, – с безмятежной улыбкой отвечала Уинифред. – «Сон в летнюю ночь» нравится всем; а соседям особенно интересно станет, когда они узнают, что спектакль поставила я и что я играю сразу две роли. Я уверена, зрителей наберется полная комната. Я только не решила, стоит ли использовать галерею или эту комнату – ведь…
      – Можете не утруждать себя подобными размышлениями, Уинифред! – Ее слова заглушил голос Саймона. – Вам не понадобится ни галерея, ни эта комната, потому что никакого спектакля не будет.
      – Что? – Уинифред открыла рот, и ее фиалковые глаза расширились от изумления.
      – Я вынужден был бы изменить свое решение, позволив вам воплотить в жизнь ваш замысел, – его голос звучал, даже на его собственный взгляд, чересчур нравоучительно, но он продолжил: – Сама идея этой постановки, как мне теперь кажется, придает вашим мыслям нездоровое направление – ведь я по-прежнему против вашей нелепой идеи делать карьеру в театре.
      – Карьера в театре? – повторил Герард с откровенным восхищением. – Уинифред, это правда? Вы собираетесь ехать в Лондон? Что ж, вы возьмете его штурмом!
      Гарри, казалось, не видевший в таких планах ничего предосудительного, одобрительно кивнул. Саймон застонал про себя.
      – Герард, не будь глупым ребенком, – резко сказала Джейн. – Если Уинифред пойдет на сцену, то ее жизнь будет искалечена.
      – О, – сказал Герард, – я не подумал об этом. Ты уверена?
      – Да, она уверена, – вмешался Саймон. – И я тоже, поэтому давайте прекратим это обсуждение.
      Уинифред вскочила на ноги, и ее фиалковые глаза потемнели.
      – Это самое сильное желание моего сердца! Как вы можете быть таким жестоким! Я не могу поверить, что мой брат послал заботиться обо мне человека, которому настолько безразлично мое призвание. – Она топнула изящной ножкой. – Я поеду в Лондон, попробуйте только меня удержать, лорд Тиран! И я поставлю-таки «Сон в летнюю ночь»!
      Прошелестев юбками, она в раздражении повернулась и выбежала из комнаты.
      Саймон оценивающе смотрел, как она выходит из гостиной. «Проклятая, несносная девчонка», – подумал он. Скрывая гнев, он повернулся к Джейн:
      – Я уверен, что вы хотите сами показать молодым людям их комнаты, мисс Бург. Я вынужден покинуть вас, меня ждут дела. – Он встал и, учтиво поклонившись, быстро вышел.
      «О Боже, – подумала Джейн. – Должно быть, он немало отличился, командуя мужчинами в Апеннинах и под Ватерлоо, но что касается обращения с молодыми упрямыми девушками, то тут ему еще очень многому предстоит научиться».
      Посоветовав лорду Стедфорду отыскать Уинифред и попытаться успокоить ее, она повела брата и Гарри наверх. Довольная тем, что устроила Уинифред и виконту возможность побыть наедине, Джейн обдумывала план предстоящей встречи с лордом Саймоном. Действительно, этого человека стоит прибрать к рукам, раз уж он имеет дело с такой беспокойной подопечной.
      После ленча прошло немало времени, прежде чем ей удалось увидеть Саймона, потому что большую часть дня тот провел с господином Минстером, управляющим поместьем. Должно быть, его светлость остался доволен результатами беседы. Когда Джейн постучала в дверь, его голос прозвучал приветливо, как будто он был ей рад.
      – Мы с Минстером обследовали поместье, – сказал Саймон, приглашая ее в комнату. – Тем, что я успел увидеть, я приятно удивлен. Селуорт – очень славное место. Особенно красив дом.
      – Да, – с энтузиазмом отозвалась Джейн, – мне он всегда нравился. По-моему, он построен в начале прошлого века.
      – Предыдущими Тимбуртонами?
      – Нет. Мне кажется, он был построен кем-то из лордов Баррингтонов, и они владели им до тысяча семьсот семидесятого года, или около того, а затем он был куплен дедушкой Уинифред. Старый Сайлас Тимбуртон был набобом.
      – Да, Уилфред рассказывал мне об этом.
      – Во всяком случае, говорят, что архитектор незадолго до этого вернулся из Италии, отсюда эти замечательные изогнутые флигели и маленький дворик за холмом. Сайлас достроил северное крыло и хозяйственные постройки. Наверное, у него был хороший вкус, хоть он и был торговцем, потому что, на мой взгляд, новая часть дома не хуже старой.
      Они обсуждали дом и окрестности еще несколько минут, и Джейн почувствовала, что беседа ей нравится. Она пришла к выводу, что когда лорд Саймон не командует, он – приятнейший собеседник: эрудированный, интеллигентный и наделенный живым умом. «Да на него просто приятно смотреть», – сказала она себе. Темные волосы были снова аккуратно причесаны, но в лучах утреннего солнца, пробивавшихся сквозь длинные окна кабинета и косо падавших на его подбородок, они отливали бронзой. Он свободно откинулся на стуле, и она была поражена его спокойной мужской уверенностью. Когда Саймон вертел в руках сначала свой лорнет, а затем сложенные перед ним бумаги, она с изумлением поняла, что ее все больше зачаровывает сила этих пальцев, и мысли ее вернулись к тому моменту, когда они лежали у нее на груди.
      Джейн встряхнулась. Ведь она пришла сюда с определенной целью.
      – Поговорим об Уинифред, – сказала Джейн, устраиваясь на стуле поудобнее.
      – Ну конечно, – со вздохом отозвался Саймон. Откинувшись назад, он устало посмотрел на нее.
      – Как я вам уже сказала, – начала Джейн, – я полностью разделяю ваше неодобрение по поводу ее планов стать актрисой.
      – Ну, тогда я спокоен, – сухо ответил Саймон.
      – Однако, – продолжала Джейн, как будто он ничего не говорил, – я не уверена, что стоит запрещать ей ставить эту пьесу.
      Саймон нахмурился:
      – Да?
      – Не будет никакой пользы, – категорично сказала Джейн, – если на нее давить без веской причины.
      Он нахмурился еще сильнее:
      – Я думал, что у меня есть великолепная причина.
      – Вы имеете в виду направление ее мыслей? – Джейн передвинулась на стуле и для пущей важности оперлась на стол. – Вы действительно считаете, что, запретив ей ставить пьесу, вы заставите Уинифред отказаться от своего замысла? Единственное, чего вы добьетесь, так это утвердите ее в ее же решимости. Поверьте мне, милорд, я знаю Уинифред. Она чудовищно упряма, и если только вы не забаррикадируетесь здесь, в кабинете, заткнув уши ватой, то она до тех пор будет превращать вашу жизнь в сущий ад, пока вы не уступите ей.
      Лицо Саймона помрачнело.
      – Мисс Бург, вы действительно думаете, что я уступлю пустоголовой, испорченной молодой мисс, только что вышедшей из школьного возраста? Если она и дальше будет осыпать меня своими тирадами, я просто запру ее в ее комнате.
      Джейн фыркнула:
      – А когда у нас будут гости? Вы же не можете постоянно заявлять, что у нее гнойная ангина. Рано или поздно Уинифред войдет в контакт с внешним миром, а тогда расскажет такую жуткую историю о вашем чудовищном обращении с ней, что во всей округе потом не найдется человека, который подаст вам руку.
      – Господи! – воскликнул Саймон. – Вы же не…
      – Я знаю это по собственному опыту, – спокойно сказала Джейн. – Первый и последний раз это случилось, когда Милисент попыталась пресечь одно из ее начинаний.
      – Боже мой!
      Саймона совершенно не волновало мнение соседей, но вот его ожидаемый гость, Чарльз, граф Уи… Надо дать Уинифред понять, что отныне она имеет дело не с безмозглой мачехой. Однако ему меньше всего хотелось, чтобы Чарльз, появившись, обнаружил в хозяйстве хаос, а самого Саймона – погрязшим в дрязгах со своей упрямой подопечной.
      – Хорошо, – угрюмо произнес он, – я скажу ей, что передумал. Не будете ли вы столь любезны найти ее и попросить прийти ко мне?
      – Разумеется, – ответила Джейн, вздохнув с облегчением. – Я думаю, она проводит время с лордом Стедфордом.
      – С лордом Стедфордом? С Маркусом? – У Саймона вновь похолодело под ложечкой. – Какого дьявола она там делает?
      – Ну… э-э… – Лицо Джейн приобрело смущенное выражение. – Когда мы все ушли из Малиновой гостиной, я посоветовала ему поискать ее в розовой беседке. Туда она обычно уходит успокаивать свои нервы.
      – Понятно, – холодно ответил Саймон. – Вам не пришло в голову, что она могла бы успокоиться и без помощи лорда Стедфорда?
      Джейн бросило в жар, сердце ее бешено забилось: он был разозлен отношением лорда Стедфорда к его подопечной.
      – Ну… я… это…
      Саймон нетерпеливо отмахнулся.
      – Неважно. Простите мою дерзость. – Он глубоко вздохнул. – По правде говоря, мисс Бург, я чертовски несдержан.
      Джейн приподняла свои темные брови.
      «Интересно, – подумал Саймон, – это их естественный цвет?» Они имели форму сабельных клинков и дрожали под серебром ее волос. Но, вздрогнув, он отбросил свои мысли. «Господи, с чего это я заговорил о своих проблемах? Не в моих привычках обсуждать свои личные дела с посторонними». Он уже открыл было рот, чтобы отослать Джейн, но вместо этого, к своему удивлению, стал рассказывать об обстоятельствах, приведших его в Хэмпшир. С учетом того, что он не был даже близко знаком с Уилфредом, его рассказ об Уилфреде и его последнем желании взять на себя заботу о Селуорте и Уинифред, сразу же завоевал симпатию Джейн. Саймон умолчал о той части проблемы, которая была связана с отсчетом секунд. По какой-то причине ему захотелось скрыть от этой обаятельной, но невыносимой женщины как свою необходимость выдать Уинифред замуж в течение месяца, так и последствия неудачи в этом предприятии.
      – Я человек прямой, мисс Бург, – заключил он. – Мое самое горячее желание – это поскорее отдать Уинифред замуж, чтобы можно было пустить Селуорт с молотка и вернуться домой. Мне ничего больше не надо – только жениться и осесть сквайром. У меня большие планы относительно Эшвуда. И мне не терпится начать их воплощать.
      – Конечно, – сказала, вздрогнув, Джейн. – А скоро вы женитесь? – спросила она, тут же испугавшись собственной смелости. – Вы привезете свою невесту в Селуорт погостить?
      – По правде говоря, – с неохотой ответил Саймон, – невесты у меня пока еще нет.
      – А-а, – протянула Джейн, и сердце ее взыграло. Ее взгляд вновь переместился на колени и вдруг неожиданно устремился на объект своего Большого Замысла. – А Уинифред красавица, правда? – невинно спросила она.
      Лицо Саймона омрачилось.
      – Вы деликатны, как уличный головорез, мисс Бург. Я предпочту сам выбрать себе жену, если вы не возражаете, и Уинифред, наверное, последняя женщина на свете, которую я бы выбрал.
      – О! – произнесла Джейн, едва дыша.
      – Нет. Женщина, на которой я женюсь, должна быть спокойной и чуткой. Она должна быть удобной и послушной, – продолжал Саймон, увлекшись. – И должна уметь достойно вести домашнее хозяйство. – «А почему я все это тебе рассказываю, прелестная маленькая ведьмочка, я понятия не имею», – подумал он про себя.
      Джейн почувствовала странную тяжесть на сердце. Этот человек действительно знает, чего хочет от жены. Если Уинифред ему не подходит, то… ладно. Она почувствовала себя вправе выдать ее за виконта.
      – Я так рада слышать это, милорд, ну, об Уинифред, – с энтузиазмом сказала Джейн, – потому что, хотя я и согласна, что она вам явно не пара, но я считаю, что все, что нужно Уинифред, – это хороший муж. – Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, и Саймон почувствовал неясную тревогу. Что еще задумала эта девчонка?
      – Мисс Бург, а нельзя ли нам избавиться от милорда? А заодно и от мисс Бург? Не можем ли мы хотя бы в пределах этого дома быть просто Саймоном и Джейн?
      Джейн напряглась.
      – О нет, милорд. Это было бы неприлично.
      – Вы, конечно, совершенно правы. Я рад, что у вас есть стремление к соблюдению приличий. Означает ли это, что вы не собираетесь больше носиться верхом по окрестным полям в куртке и брюках?
      Джей покраснела и подняла подбородок.
      – Туше, ми… Саймон. Но, конечно, только здесь, в доме.
      – Конечно.
      Джейн слышала громкое биение своего сердца в тишине комнаты. Девушка внезапно почувствовала интимность обстановки. Она быстро встала.
      – Я… Я схожу позову Уинифред, сказала она, еле дыша.
      – Хорош. – Саймон отвернулся, и Джейн показалось, что он чем-то расстроен, его голос прозвучал неожиданно резко: – И еще одно, ми… Джейн. Я собираюсь решительно объяснить Уинифред, что я в ее замыслах участвовать не намерен.
      Джейн скептически посмотрела на него и вышла из комнаты.

* * *

      Прошло около недели. Саймон стоял на сцене, возвышавшейся в дальнем конце Малиновой гостиной, с рукописью в руке и свирепо хмурился.
      – Нет, нет, лорд Саймон, – пропела Уинифред. – Для Лизандра это светлый момент. Вам надо постараться наполнить голос радостью.
      – К чер… тьфу! Я не чувствую никакой радости. Я чувствую себя идиотом. Я не могу понять, почему я все это делаю.
      – Потому что вы очень добры, милорд.
      Если бы, подумал Саймон. Виновата во всем чертовка Бург. Она втянула его во все это, не дав даже вздохнуть. Почему каждый раз, когда они встречаются, он настолько теряет над собой контроль, что соглашается на то, на что никогда не согласился бы в здравом уме и твердой памяти? Это было какое-то новое, непривычное для Саймона чувство, и оно его раздражало. Есть в этой чертовой девчонке что-то колдовское.
      Его внимание привлек Марк, стоявший подле Уинифред, положив руку ей на плечо. Еще одно обстоятельство тревожило Саймона – продолжающаяся близость Марка и Уинифред. Они находились вместе часами, репетируя сцены из пьесы, обсуждая, как их следует поставить, и споря о постановке. Только посмотреть, как она строит ему глазки! Вдобавок ко всему, теперь получается, что он должен тратить свое свободное время на то, чтобы оберегать Марка от этой хищной богини. «Да пошло все к черту», – подумал он. – А теперь, – продолжала Уинифред, – поскольку я еще не нашла Гермию, в этой сцене ее сыграет Джейн.
      Саймон взглянул на Джейн. Одетая в бледно-желтое муслиновое платье, складки которого почти не скрывали ее гибкой изящной фигуры, она устроилась на стоявшем рядом диване, наблюдая происходящее с плохо скрываемым удовольствием. Услышав свое имя, Джейн вскочила.
      – Я готова, – оповестила она.
      – Хорошо, – сказала Уинифред, – начнем со страницы пять, сверху, где Лизандр и Гермия разговаривают. Лорд Саймон, встаньте вот здесь, между вот этих кресел. Говоря, вы будете приближаться к Джейн. Джейн, ты садись вот сюда, на оттоманку.
      Двигаясь в направлении, указанном изящным пальчиком Уинифред, Саймон вышел на свободное от мебели пространство посреди Малиновой гостиной. Неуклюже остановившись перед Джейн, он скованно произнес:
      Ну что, моя любовь? Как бледны щеки!
      Как быстро вдруг на них увяли розы!
      – Нет, нет! Никуда не годится! – снова сказала Уинифред. – Это должно звучать, как будто вы счастливы с Гермией, хотя вас и печалят препятствия на пути вашей любви. Еще раз, нежнее, пожалуйста.
      С выражением нетерпения Саймон прочел текст еще раз, и его голос стал лишь чуть-чуть мягче. Джейн фыркнула. Поймав его взгляд, она осеклась, но в глубине ее серых глаз продолжали плясать искорки смеха.
      – Саймон, я прошу прощения, но ваши слова звучат так, будто их произносит не влюбленный юноша, а приговоренный к смерти.
      – Я вас предупреждал, что у меня нет таланта к подобным вещам, – раздраженно ответил тот.
      – Ну, ладно, неважно. – Уинифред махнула рукой. – Продолжим.
      – «Не оттого ль, что нет дождя, который из влажных глаз моих легко добыть?» – читала Джейн, протягивая руку Саймону. Тот осторожно сел рядом с ней.
      – Увы! – начал он.
      – О, вам следует сесть к ней гораздо ближе, – вмешалась Уинифред. – В конце концов, вы же любовники. Обнимите ее за плечи. Вот так, – она подтолкнула Саймона к Джейн и, подняв его руку, как будто это было боа из перьев, положила ее на плечи Джейн.
      Повернув голову, Джейн поняла, что смотрит ему в глаза. Тепло его дыхания у нее на щеке распространилось, казалось, до самых кончиков ее пальцев, и самообладание девушки улетучилось. Она почувствовала, как волна жара поднимается к ее щекам. Джейн не помнила, чтобы когда-нибудь раньше была так близко наедине с мужчиной, даже во время танца, и это ощущение выбивало ее из колеи.
      – Увы! – нетвердым голосом повторил Саймон, и Джейн, которой показалось, что она тонет в этих шоколадных глазах, отвела свой взгляд и уткнулась в текст.
      Саймон поймал себя на том, что любуется нежным изгибом ее шеи, на которой лежали шелковые пряди серебристых волос. Ему все труднее становилось дышать. Аромат ее фиалковых духов, свежий и неуловимый, обволакивал его, и он все сильнее чувствовал тепло ее гибкого тела, прижавшегося к нему.
      – «О горе! Высшему плениться низшей!..» – произнесла Джейн, и Саймон воспользовался выдавшейся возможностью быстро вскочить на ноги.
      – «Или различье в летах»… – продекламировал он, прежде чем Уинифред успела сделать новые замечания, и быстро прочитал оставшиеся строки, едва не вздохнув с облегчением, когда начинающая антрепренер объявила перерыв к чаю.
      Саймон посмотрел на Джейн, которая торопливо покинула сцену, как выражалась Уинифред. За те несколько дней, что прошли с момента их беседы в кабинете, он обнаружил, что только благодаря Джейн Селуорт содержался в таком великолепном состоянии. Минстер громко воздал хвалу ее управлению домом, подчеркивая, что она взяла на себя визиты к арендаторам, столь необходимые для процветания владений. Никто не считал, что она берет на себя слишком много. Напротив, слуги, похоже, были рады, что хоть кто-то оказался способным взять на себя ответственность за поместье.
      Саймон смотрел на Джейн, склонившуюся вместе с Маркусом над текстом, и его губы невольно сложились в улыбку. На прошлой неделе он сам был свидетелем другого проявления ее управленческого таланта. Герард и Гарри, в перерыве между ухаживаниями за Уинифред, помогали викарию в установке нового церковного органа. Сама Уинифред несколько раз отрывалась от Шекспира, чтобы помочь плести корзинки для неимущих из среды арендаторов. Это все хорошо, думал Саймон, только и тут его лицо омрачалось. Джейн явно собиралась привлечь к происходящему Марка. Молодой человек, по мнению Саймона, и так проводил слишком много времени в обществе восхитительной Уинифред, что Джейн по каким-то причинам поощряла. Господи, она же упомянула как-то, что хочет выдать свою кузину замуж. Не Маркуса ли она выбрала в качестве жертвы?
      Он раздраженно вздохнул. Сидя у окна и купаясь в лучах утреннего солнца, она сама была похожа на солнечный луч. Как может такое воздушное создание иметь темперамент фронтового маршала? Не желая становиться мисс Бург поперек дороги, он невольно потворствует ее планам относительно Маркуса, о которых она ему недвусмысленно заявила. Саймону уже представлялась реакция разгневанной Лиссы, не говоря уже о Джереде и Диане.
      Оживленные голоса вывели его из состояния задумчивости. Перерыв был явно закончен, потому что Уинифред вновь выстраивала свои силы к бою. Она решила дойти до конца сцены между Обероном и Титанией. Господи, опять! Кипя от злости, Саймон смотрел, как Уинифред и Маркус плавно переместились к центру сцены. Они стояли рядом и смотрели друг другу в глаза, изображая юношескую влюбленность, и когда Уинифред нежно прикоснулась кончиками пальцев к плечу Марка, он поднес их к губам для продолжительного поцелуя, а затем, положив ее руку себе на ладонь, накрыл другой рукой. Саймон посмотрел на Джейн как раз вовремя, чтобы перехватить взгляд, показавшийся ему взглядом глубокого удовлетворения.
 
Дай же руку! Улетим,
Молча, с сумраком ночным
И мгновенно опояшем
Шар земной в полете нашем.
 
      – «Да, летим! О мой супруг!» – ответила Уинифред, и Марк посмотрел на нее с таким чувством, что Саймону пришлось сделать вывод: либо Марк – гораздо лучший актер, чем он считал, либо пора вмешаться и прекратить это откровенное изображение страсти.
      Саймон прочистил горло, собираясь резко выговорить им, но не успел издать ни звука, как его внимание привлек шум возле дверей.
      На пороге стояли Герард и Гарри. В обычный день они уже крутились бы здесь с самого утра, зачарованно следя за спектаклем, но этим утром они были заняты другими делами.
      – Джейн! – крикнул Герард. – У нас гость. Я вижу потрясающий фаэтон.
      – И, по-моему, там важная персона, – добавил Гарри.
      Это событие прервало репетицию, потому что вся труппа выскочила из комнаты в холл. Они вошли туда, когда Феллоус, появившись из глубины дома, важно направился к парадной двери. Он открыл ее как раз, когда фаэтон, сиденье которого ненадежно покачивалось в нескольких футах над землей, остановился.
      Саймон, догадываясь, кто бы это мог быть, первым подбежал к экипажу, чтобы поприветствовать его хозяина. Тот повесил кнут на подставку и спрыгнул на землю. Это был очень высокий джентльмен, очень худой, но одетый по последней моде. На его пальто было, по меньшей мере, шестнадцать пелерин, а под ним виднелся красочно вышитый жилет из турецкого шелка. Костюм дополняли брюки из буйволовой кожи и блестящие ботфорты.
      – О-о, Саймон! – гнусаво протянул он, шагнув навстречу хозяину. – Вот и я, как вы просили. Давайте сюда свою наследницу.
      – Чарли! – воскликнул Саймон. Схватив руку джентльмена, он повернулся к собравшимся позади него: – Леди и джентльмены, позвольте представить вам Чарльза Драммонда, графа Уи.

      – Быстро же вы добрались, Чарли!
      Гостя всем представили и быстро увлекли освежиться в Изумрудную гостиную. Теперь он сидел с Саймоном в кабинете. Саймон знал, что наверху Джейн раздает сумасбродные указания о том, как готовить комнату для гостя, стараясь ублажить чувствительного Бруммажа, надменного слугу Чарльза. Этот человек с очень важным видом спустился с большого, нагруженного вещами фургона, который въехал вслед за фаэтоном.
      – Я ждал тебя только через неделю, – продолжил Саймон.
      – М-м-м… – ответил Чарльз, оглядывая комнату сквозь монокль. – Твое письмо пришло, как раз когда я собирался в гости v одной из моих сестер в Шропшир. Обещал приехать на крестины ее младшенькой. Поэтому я уже был готов ехать и, так сказать, поднял паруса. Послал Гортензии свои извинения, и вот я здесь. В конце концов, всего два дня пути. Должен сказать, старина, ваша подопечная живет роскошно. – Он тихонько присвистнул. – Изумительный экземпляр. Удивляюсь, как ее до сих пор не захватили. Местные молодые люди, наверное, ничего не смыслят в женской красоте.
      – О, ее достаточно горячо упрашивали, но она сдержанна, а вокруг много подходящих кандидатур. Она не бывала в Лондоне – некому вывезти ее на сезон. – Саймон прервался, чтобы поведать историю о легкомысленной Милисент и ее баронете. – Я полагаю, мне придется оставить Уинифред на попечение кого-нибудь из моих родственниц, но поскольку мое искреннее желание – подыскать ей подходящего мужа, то я и послал за вами. Я вас ни к чему не принуждаю, – успокаивающе сказал Саймон, – но думаю, что если вы не против, то я вас представлю, а дальше пусть события развиваются своим чередом.
      Чарли заерзал в кресле.
      – Ну, хватит об этом. На меня все родственники наседают с тех пор, как умерла Маргарет. Царствие ей небесное, – добавил он, подняв глаза к потолку. – Особенно моя сестра, та самая, которая намедни родила, – она мне уйму вариантов предоставила, один хуже другого. В конце концов… – Он внезапно замолчал и через мгновение тяжело вздохнул.
      – Ну, тогда лучше Уинифред вам не найти, – с жаром сказал Саймон. – Она будет украшением вашего дома, не говоря уже о том, что нарожает полный дом детишек.
      К удивлению Саймона, Чарльз только еще раз тяжело вздохнул.
      – Да, это точно, – протянул он, выпрямился, и в его голосе послышались нотки заинтересованности: – А вторая девушка, кто она?
      – Джейн? – спросил Саймон, неприятно удивившись. – Это кузина Уинифред, Джейн Бург. Она здесь в качестве дуэньи Уинифред.
      – Довольно молода для дуэньи, не правда ли?
      – Да, видимо, рядом больше никого не оказалось. Я написал своей тетушке, чтобы она временно заняла это место.
      – А… Что, бедная родственница? Я про девицу Бург.
      Саймону совсем не понравился тон графа. Он хорошо знал склонность некоторых так называемых джентльменов строить куры женщинам определенного сорта. Достаточно благородным и привлекательным, и без докучающих родственников мужского пола, способных испортить удовольствие.
      – Небогатая, но вряд ли бедная, как мне кажется. – И резко добавил: – Это уважаемая девушка, Чарльз, и здесь она под моей защитой.
      – Конечно, Саймон! – торопливо сказал Чатэльз – Нет нужды кипятиться.
      Конечно, нет, подумал Саймон. Чарли был не из тех, кто будет искать благосклонности лесной феи, да еще когда в доме находится ослепительно красивая богиня.
      – А что имела в виду мисс Тимбуртон, мгновение спустя спросил Чарльз, – когда заявила, что у меня крепкая основа? Должен сказать…
      Губы Саймона дернулись.
      – Да нет, она имела в виду Основу из «Сна в летнюю ночь». Уинифред у нас без ума от театра и мечтает поставить дома спектакль. Она сказала, что вы будете прекрасным Основой
      – О! – воскликнул Чарльз. – Вы меня успокоили. А то я уже подумал, что она из этаких современных женщин, которые в восторге, когда им удается кого-нибудь позлить. Основа, надо же! – продолжил он после не которого раздумья. – В прошлом году на Прощании с летом в Бедфордшире, усадьбе герцога Капшэма, я участвовал в нескольких домашних постановках. Одно из творений герцогини. Не понравилось. Дураком себя чувствовал.