Джейн быстро посмотрела в том направлении, в котором указывала Диана, и увидела, как из коридора, ведущего со двора и из задней части дома в холл входит Уинифред.
– Я не знаю, где она была, – мрачно ответила Джейн, – но сейчас выясню.
Джейн поторопилась вниз по ступеням, туда, где стояла Уинифред, фиалковые глаза которой шаловливо поблескивали, и вела непринужденную беседу с преподобным Микомбом женой.
Уинифред, – позвала Джейн намеренно небрежным тоном, – могу я с тобой поговорить?
Улыбаясь, Уинифред извинилась перед четой Микомбов и сэром Джеймсом, который в это время вошел из передней части дома. Странная улыбка скривила тонкие губы джентльмена.
Схватив девушку за руку, Джейн исподтишка ущипнула ее, пока они поднимались по лестнице.
– Где ты была? – возбужденным шепотом воскликнула Джейн. – К сожалению, ты хозяйка дома. Тебе нужно было оставаться в доме, чтобы встречать и приветствовать приезжающих гостей, особенно в день, которого мы все так ждали.
Уинифред, в глазах которой еще светились насмешливые искорки, искренне удивилась.
– Но здесь же оставались ты, леди Тиг и Саймон. А мне понадобилось сделать кое-что еще, чтобы подготовиться к сегодняшнему вечеру… Костюмы были в беспорядке, и…
– Ну, хорошо, что ты все-таки появилась, – язвительно ответила Джейн. – Только ради Бога, не исчезай больше и будь умницей. Я посадила тебя рядом со сквайром Пембертоном.
– С этим старым пнем? Джейн, как ты могла! Это же самый скучный человек во всей стране и в нескольких соседних.
Глаза Джейн гневно сверкнули.
– Раз уж ты отказалась принимать участие в распределении мест для гостей, – проговорила она сквозь сжатые зубы, – я посадила тебя туда, где, на мой взгляд, от тебя будет больше пользы. С другой стороны от тебя сядет мистер Кент, хотя, возможно, с ним тебе тоже не удастся поговорить, потому что в твоем присутствии он всегда так смущается, что теряет дар речи.
Они уже дошли до верха лестницы, и, не дав Уинифред времени ответить, она легонько подтолкнула девушку в ее спальню, а затем поторопилась в свою.
К облегчению Джейн, обед прошел хорошо; когда она увидела, как Уинифред изящно принимала многочисленные комплименты, то улыбка просто не сходила с ее губ. После обеда Уинифред объявила, что спектакль начнется через полтора часа и тут же попыталась уйти из комнаты, но Саймон остановил ее.
– Я должен поговорить с вами, – грубо произнес он.
– Хорошо, – сдержанно ответила девушка. – Мы можем поговорить утром.
– Нет, – возразил он. – Мы поговорим сейчас. Это займет всего лишь пять минут.
Уинифред открыла было рот, но, увидев выражение глаз Саймона, тут же закрыла его и кротко последовала за своим опекуном прочь из комнаты.
Актеры здесь, их стоит показать,
Чтоб вы узнали все, что надо знать.
Саймон осторожно закрыл дверь кабинета и, двинувшись к своему креслу за столом, жестом указал Уинифред на кресло напротив. Он не мог не сравнить ее в тот момент с Джейн, которая так часто садилась туда, скандаля с ним из-за судеб тех людей, которые были ей дороги. «Конечно, Уинифред красивее Джейн, – подумал он, еле удерживаясь от улыбки. – Но какой человек, находясь в здравом уме, предпочтет богиню очаровательной лесной фее?»
Богиня сидела и смотрела на него в молчаливом ожидании, широко открыв фиалковые глаза.
– Уинифред, вас известили о положениях завещания Уилфреда? – глубоко вздохнув, спросил Саймон.
На лице Уинифред появилось странное выражение – удивление, смешанное с облегчением.
– Да, – с недоумением ответила она.
– Так вот, один относящийся к делу фрагмент информации был по моей просьбе от вас скрыт.
В этот раз Уинифред просто лениво подняла брови, но, когда Саймон разъяснил суть того соглашения, к которому Уилфред принудил Саймона, выражение ее лица стало недоверчивым.
– Выйти за вас? – чуть ли не с возмущением проговорила девушка, когда он закончил свой рассказ. – Но… но это невозможно!
– Боюсь, возможно, – хмуро возразил Саймон. – Возможно, если верить завещанию вашего брата. Я внимательно изучил его с мистером Соапсом, адвокатом Уилфреда.
Саймон замолчал и проницательно посмотрел на Уинифред.
– А теперь, надеюсь, вы не обидитесь, если я честно скажу, что не хочу на вас жениться, я вовсе не испытываю к вам особых чувств, кроме тех, какие может испытывать опекун к своей подопечной. Я также думаю, что и вы не хотите выходить за меня замуж.
– О нет, – быстро ответила она. – На самом деле…
– К несчастью, – продолжил Саймон, – факт остается фактом: раз вы не получили других предложений о браке, то я обязан предложить вам себя. – От волнения лоб Саймона покрылся испариной, он вытащил из кармана сюртука носовой платок.
Но это невозможно… – снова начала Уинифред.
– Я знаю, что для вас это потрясение, дорогая, и мне, конечно, следовало бы предупредить вас об этом заранее, но я продолжал надеяться, то есть я думал… Ну, неважно, о чем я думал… В общем, кажется, из нашего затруднения есть выход. Предлагаю следующее. Я, как и требуется, прошу вашей руки, но… – Он глубоко вздохнул. – Но если вы мне откажете, то я, на ваш выбор, либо позволю вам остаться в Селуорте столько, сколько вы пожелаете, – и тогда весь доход с поместья к вашим услугам, либо продаю поместье при первой же возможности и делю с вами деньги.
Уинифред сидела молча, недоверчиво глядя на Саймона.
– Я знаю, что вы хотели бы выйти замуж, но вам ничего не мешает сделать это чуть позже. – Он замолчал, понимая, что это звучит так, будто любящий родитель обещает своему отпрыску игрушку. – Я имею в виду, что я буду вашим опекуном, пока вы не выйдете замуж или пока вам не исполнится двадцать восемь лет. Но постараюсь не вмешиваться в вашу жизнь, разве что найду вам компаньонку, а может быть, двух. Как вы думаете… – Он замолчал, когда увидел, что Уинифред подняла руку.
– Вы хотите сказать, – медленно начала она, – что предложите мне выйти за вас замуж, но если я откажусь, вы заплатите мне кучу денег тем или иным образом?
– Ну… в общем, да. Вам нужно подумать…
– Нет, – со спокойной уверенностью возразила Уинифред. – Я приму ваше предложение. Нет, нет, – тут же быстро добавила она, когда Саймон побледнел. – Я имею в виду предложение о деньгах.
– О! – воскликнул с облегчением Саймон и встал из-за стола.
Он почувствовал, как его тут же переполнило раскаяние.
– Вы уверены, что поступаете правильно? – спросил он, с ужасом воспринимая собственные слова. – Вы молоды, и мне не хотелось бы пользоваться этим.
– О нет, – холодно проговорила Уинифред, – я не думаю, что вы могли бы тут чем-нибудь воспользоваться. В любом случае, вы мой опекун, и я, разумеется, буду прислушиваться к вашим советам. Когда я должна принять решение, жить мне на доход с Селуорта или продать поместье?
Самообладание Уинифред поразило Саймона.
– Не надо спешить, у нас еще много времени. Мы должны встретиться с мистером Соапсом и спросить его совета. В любом случае надо будет все обговорить с Соапсом, – произнес он задумчиво, – но не думаю, что у него явятся какие-либо возражения. Он останется поверенным и всегда будет соблюдать ваши интересы. Между тем, да будет мне позволено сказать, мисс Тимбуртон, и я надеюсь, вы не обидитесь, но сейчас вы сделали меня очень счастливым человеком.
Уинифред поднялась с кресла с загадочной на губах, напоминающей улыбку на лицах древних греческих статуй, которые он видел в Британском музее. Поднялась она молча, но через мгновение рассмеялась и легко выбежала из комнаты.
Саймон застыл, ошеломленный. Моментом позже он двинулся на середину комнаты, где, громко смеясь, станцевал импровизированную джигу. Его ликование росло. Он был свободен! Теперь он вправе найти любимую и сделать ее своей навсегда. Все шло хорошо.
Саймон поспешил прочь из комнаты, чтобы отыскать Джейн. Но его поиски оказались неудачными. Ему показалось, что Джейн в доме не было. В конце концов, когда он шел через зал, лакей показал ему на открытую дверь.
– Не знаю, куда направилась Джейн, милорд. Может быть, к озеру. В это время вечером там очень красиво…
Поблагодарив молодого человека, Саймон вышел в сгущавшиеся сумерки. В воздухе разливался запах роз, смешиваясь с ароматами, доносившимися с окрестных садов и полей. Полная луна поднималась, заливая лужайки и живую изгородь серебром, и в небе над деревьями сверкала одна-единственная звезда.
Саймон направился к воде и замер, увидев Джейн, сидевшую на холме у озера. Она уже переоделась в свой артистический костюм и, купаясь в лунном свете, была похожа на творение ночи. Он почти подошел к девушке, когда та повернулась к нему. Саймон услышал, как она вздохнула, вставая, чтобы подойти к нему. Складки ее муслиновой туники шевелились в легком вечернем ветерке и призывно прижимались к ее телу, когда девушка стала подниматься вверх по склону от озера.
Наконец Джейн подошла к нему. Она молчала. Ее глаза были темными, таинственными и непроницаемыми.
– Джейн, – прошептал Саймон, и едва ли не раньше, чем ее имя успело сорваться с его губ, девушка, бесконечно желанная, оказалась в его объятиях. Их губы встретились в поцелуе. – Джейн, – в блаженстве простонал он. – О Боже, Джейн!
Она немного отстранилась и посмотрела на него с грустной улыбкой.
– Мне надо кое-что вам сказать, Джейн. – Он почувствовал внезапно возникшее в ее гибком теле напряжение и торопливо добавил: – Сегодня…
– Дженни! Джейн, ты здесь? – раздался голос Герарда, и Саймону захотелось повернуться и задушить внезапно появившегося молодого человека.
– Пора присоединиться к остальным, – запыхавшись, проговорил Герард, добравшись до них. – До начала премьеры осталось меньше получаса. Ты не видела мою тунику? Я не могу ее найти.
Взглянув на Саймона, Джейн успокоила брата:
– Герард, все в порядке. Тетя Амабель сегодня заметила, что она прохудилась, и забрала, чтобы зашить в ней дыру. Наверное, она тебя сейчас разыскивает.
– Хорошо, – сказал Герард, все еще нуждавшийся в успокоении, потому что, схватив ее за руку, потянул сестру к дому. – Но ты же знаешь, я должен находиться за кулисами, чтобы подать Марку его одежду Оберона, как только он сойдет со сцены в костюме Лизандpa, а я не могу найти эту… злополучную корону.
– О Боже, – вымолвила Джейн. – Может быть, ее взяла Уинифред? Я видела, как она перекладывала вещи.
Мягко высвободившись из руки Саймона, она позволила Герарду увлечь себя на южную лужайку, где собирались на представление все актеры, занятые в спектакле.
Саймон выругался про себя: «Какого черта?» Джейн наверняка чувствовала, что он готов был признаться ей в любви. Она ведь пылко ответила на его поцелуй. Наверняка и она испытывала к нему какие-то чувства. «Какого черта…» – снова невесело подумал он.
Джейн безвольно последовала за Герардом. Она чувствовала, как ее переполняет море сокрушительных чувств. Боже, ей не следовало позволять Саймону целовать себя. И уж точно не надо было отвечать на его поцелуй. Правда, он что-то хотел ей рассказать… Но ведь он уже помолвлен с Уинифред. А может, помолвка еще не состоялась? Иначе он не пошел бы ее искать после того как сделал предложение другой женщине. На сердце Джейн стало как-то легче. «Может быть, Саймон отказался от намерения предлагать себя Уинифред?» Как только эта мысль блаженно пронеслась у нее в голове, разум тут же отверг ее. «Нет, Саймон – человек чести. Не стоит строить воздушных замков».
Встряхнувшись, Джейн осмотрелась. Они с Герардом уже подошли к сцене. Большинство актеров, занятых в спектакле, были в костюмах, остальные находились рядом, нервно переговариваясь. Джейн заметила, как Чарльз пытается сдержать свое чрезмерное возбуждение. Надевая ослиную голову на себя, он тут же стягивал ее, весь трясся и вновь повторял эту процедуру. К актерам подошла Уинифред в простом платье розового цвета, в котором должна появиться в качестве Гермии, Чарльз сразу же бросился к ней и стал в чем-то ее настойчиво убеждать. В течение последней недели Уинифред была самой раздраженной в труппе, но сейчас, казалось, воплощала холодное самообладание, что удивило Джейн. Уинифред спокойно потрепала Чарльза по его ослиной голове и направилась к другим актерам, чтобы подбодрить тех, кто в этом нуждался.
Диана и Джеред, переодевшись в костюмы, беседовали с тетей Амабель, которая предусмотрительно вооружилась ниткой и иголкой на случай, если потребуется что-то заштопать в последнюю минуту. Взгляд Дианы часто обращался к Чарльзу, и молодая женщина мило улыбалась, видя растущее волнение графа.
Сэр Джеймс под руководством Уинифред и с помощью Герарда и Гарри проверял свечи в канделябрах, расставленных полукругом на передней части сцены. Оттуда он двинулся к вспомогательным столам, строго оглядывая волшебные палочки, цветы и другие предметы, которыми должны будут пользоваться актеры во время спектакля. Он на минутку остановился, чтобы отругать деревенских детей, которые в костюмах фей сновали то тут, то там, устраивая беспорядок, как духи, которых они должны были представлять.
Лисса с обиженно поджатыми губами и Маркус находились рядом, но старались не замечать друг друга. А когда Маркус попробовал заговорить с девушкой, та просто отвернулась. Однако Лисса обратила внимание на то, как Уинифред, подойдя к Маркусу, чтобы обсудить с ним какой-то маловажный пункт представления, пробежала пальцами по его мускулистому плечу, покрытому греческой туникой.
Джейн в раздражении тряхнула головой. «Почему Лисса ведет себя так глупо? Почему она позволяет мужчине, которого любит, вести себя так? Если бы она только поговорила с Маркусом…» Внезапно Джейн застыла. Господи, ну а разве она поступает не так же? Она любит Саймона Тэйлента и позволяет ему отдать свою жизнь Уинифред…
Саймон еще не сделал Уинифред предложения. Наверное, он ждет последней минуты после спектакля. Она должна перехватить Уинифред до того, как Саймон сделает то, о чем все потом будут жалеть.
Отправившись на поиски кузины, Джейн немного задержалась, чтобы посмотреть сквозь дырочку в занавесе. В зрительном зале было расставлено около двухсот стульев, и, к ее удивлению, группа гостей была дополнена жителями деревни и слугами из окрестных домов, поэтому пришлось принести дополнительные скамейки.
Оглядывая пространство за сценой, Джейн увидела Уинифред в окружении ожидающих указаний лакеев, которые были привлечены к делу, чтобы раздвигать занавес, зажигать свечи.
– Джейн быстро подошла к Уинифред.
– Уинифред, – обратилась она к ней, – мне надо с тобой поговорить.
– Ох, Джейн, я так волнуюсь! – откликнулась девушка.
– Да, я понимаю, но мне надо с тобой договорить, – настаивала Джейн.
– Попозже, Джейн. Нам пора начинать. Я тоже хотела поговорить с тобой, потому что у меня чудесные новости! – Она осмотрелась и понизила голос до шепота. – Мне еще нельзя говорить, но я больше не могу молчать, особенно с тобой, любимейшая из моих кузин. После спектакля произойдет нечто интереснейшее! Лорд Саймон сделает мне потрясающее предложение! Это то, о чем я мечтала, чтобы быть счастливой! Но больше я сейчас не могу тебе сказать. – Она обняла Джейн и, подмигнув, заторопилась прочь поговорить с сэром Джеймсом, который только что yстремился к ней.
Джейн замерла, не в силах двинуться с места. Так, значит, Саймон уже сделал предложение Уинифред, и та приняла его. А она-то надеялась, что он не вступит в брак без любви…
Джейн была в отчаянии, она даже подумала, как бы не упасть в обморок прямо здесь, перед всеми. Но тут же собрала все свои силы и постаралась дышать глубже. «Боже, какая же я была глупая, надеялась, что он оценит меня», – подумала Джейн и медленно ушла со сцены. В конце концов, ей не надо выходить до начала второго акта, поэтому остается немного времени, чтобы обрести душевное равновесие. Сквозь подступившие слезы она видела, как Саймон занимает место рядом с Маркусом, Лиссой и… Уинифред. По сигналу Уинифред занавес был отдернут, и нанятый флейтист начал свое музыкальное вступление. Еще через несколько мгновений Джеред и Диана, выглядевшие действительно по-королевски в своих тиарах и с величественными скипетрами, двинулись на сцену.
Прекрасная, наш брачный час все ближе
Четыре дня счастливых – новый месяц…
Спектакль начался!
* * *
Часа через два над огнями рампы прозвенел голос Джейн:
Коль мы расстанемся друзьями,
В долгу не буду перед вами.
Так, под овации зрителей, закончился спектакль. Актеры обменивались взволнованными довольными улыбками, когда их раз за разом вызывали на поклон. «Мы сделали это!» – говорили их улыбки, и на самом деле успех спектакля был выше их собственных ожидний. Особенно красивыми и привлекательными оказались Оберон и Титания. Молодые влюбленные были смущены. Основа вызывал хохот зрителей своими кривляниями, а остальные шуты, и герцог афинский, и его невеста, а так-Ипполита, королева амазонок, просто очаровали зрителей. Актеры, улыбаясь, расслабились под аплодисментами, а великолепная Уинифред в волшебном, сверкающим в огнях сцены наряде Титании, принимала выкрикиваемые зрителями слова восхищения и благодарности краснея от гордости.
– Она и правда хороша, не так ли? – тихо прошептала Лисса Саймону, который вместе со всеми актерами стоял на сцене, не в первый выходя на поклон.
– Да, хороша, – восторженно ответил Саймон. – Уинифред доказала себе и всем нам, какой она прекрасный руководитель. Я и не предполагал, что мы сможем добиться такого успеха. – Он еще раз поклонился и послал улыбку сквозь огни в зал.
Лисса холодно улыбнулась:
– Теперь я поняла, чем она привязала к себе Маркуса.
Буря оваций стала стихать, и актеры начали спускаться со сцены в зал, чтобы влиться в толпу восхищенных зрителей.
– Смотри, Лисса, – обратился к сестре Саймон и помог ей спуститься. – Может, Уинифред и флиртует с Марком, как и со всеми, кто носит штаны, но заметила ли ты, чтобы он хоть раз отвечал ей?
– Ну… – грустно проговорила Лисса, и на ее глаза навернулись слезы.
– Нет, не заметила, и в этом все дело. Поэтому я не понимаю, почему бы тебе с ним не помириться? – строго сказал Саймон.
– О, Саймон, я так этого хочу, но… ты же видишь, как он себя ведет по отношению ко мне только потому, что я попросила…
– Ты не попросила, а потребовала, и это было очень глупо с твоей стороны, тебе не кажется? По мнению Марка, ты пыталась испортить ему удовольствие, причем без всякой причины.
– Да, – неохотно согласилась Лисса, – должно быть, так оно и было. Увлечение Марка игрой на сцене не хуже, чем увлечение большинства мужчин охотой… О, Саймон, я так его люблю…
– Я думаю, Лисса, что если бы ты сказала ему то, что только что сказала мне…
Лисса подняла глаза на брата.
– Ты так считаешь? – Девушка лучезарно улыбнулась. – Я так и сделаю! Найду его сейчас, и если у меня получится, ты будешь первым, кто пожелает нам счастья – снова!
– Вот и хорошо, – обрадовался Саймон. – А потом, – добавил он, широко улыбнувшись, – может быть, и у меня появятся интересные новости относительно себя самого.
Саймон постарался не заметить удивления сестры и, поцеловав ее, пошел искать Джейн. Она все еще находилась на сцене, принимая восторженные комплименты от модного парня поместье которого, как вспомнил Саймон, находилось по соседству с Селуортом.
Он с наигранной легкостью отослал молодого человека и взял Джейн за руку. Но девушка резко выдернула руку. Тогда Саймон, не смутившись, вновь взял ее за руку.
– Джейн, я пытаюсь поговорить с вами весь вечер, – многозначительно сказал он.
– Неужели? – ледяным тоном ответила она. – Я все время находилась здесь.
– Я имел в виду – поговорить наедине, – угочнил Саймон, чувствуя, как растет его тревога. Он попытался увести Джейн на ту часть сцены, что вела к темному кустарнику, но она отказалась идти туда.
– Не думаю, что нам стоит оставаться наедине, учитывая обстоятельства, – фыркнула Джейн.
– Какие обстоятельства? – тупо спросил Саймон.
Она не ответила, только вырвалась из его рук.
– Если вы позволите, – холодно сказала она, – мне надо идти проверить, готовы ли освежающие напитки для гостей. – И тут же ушла, смешавшись с толпой, оставив Саймона в сердитом недоумении.
Лисса, с улыбкой наблюдая, как ее брат торопился к Джейн, осмотрелась в поисках Марка и обратила внимание на то, что некоторые актеры труппы тоже исчезли, в частности, Уинифред. И Чарльза нигде не было видно.
«Вот! Не Марк ли это, в нескольких ярдах впереди?» – подумала девушка. Уловив только мелькание светлых волос, отражавших лунный свет, и длинный зеленый плащ, который он носил в роли Деметрия, Лисса заторопилась за ним. Но догнать Марка она не сумела, и вообще потеряла его из виду, потому что ей пришлось несколько раз останавливаться и принимать поздравления от родственников и друзей по поводу спектакля.
Все же желая найти Марка, она добралась до двери дома и прошла через первый, почти пустой зал, а затем – в гостиные, которые были расположены по его периметру. Почувствовав некоторое смущение, она в нерешительности застыла на мгновение, перед тем как пройти через заднюю часть зала в маленький дворик, который находился за ним. И все-таки Лисса тихо вышла во дворик, и тут же какое-то движение привлекло ее внимание. Она повернулась и ее рука прижалась к горлу, а с губ сорвался слабый стон.
Там, на дальней стороне дворика, в свете виднелся силуэт Уинифред в страстных объятиях мужчины. Лисса подумала, что она помешала свиданию Уинифред и Чарльза, но мужчина, осыпавший поцелуями лицо Уинифред хотя и был высокого роста, но не так, как Чарльз. Когда он склонился над красавицей, Лиссе показалось, что она узнала знакомый ей плащ…
– Маркус! – сдавленным шепотом произнесла Лисса.
Ступай, несись, как вихрь лети быстрее!
На мгновение Лисса замерла, чувствуя, как рушится ее мир. Затем, рыдая, бросилась в дом. Она подбежала к лестнице и в отчаянии спряталась в маленьком чулане под ней. Никогда еще за свою короткую и избалованную жизнь девушка не получала такого удара. Ей всегда достаточно было только руку протянуть, чтобы в ответ получить нежную любовь. Маркус Краун был ее первой и единственной настоящей любовью – и он ее предал!..
Почти час Лисса провела в убежище. В конце концов ее глаза высохли, спина выпрямилась, и она отправилась на поиски своей тети, которую нашла в Малиновой гостиной. Оттащив ее от толстой грудастой матроны, с которой та разговаривала, Лисса слегка дрожащим голосом объявила ей:
– Тетя, я хочу домой!
Леди Тиг посмотрела на племянницу с некоторым удивлением.
– Но мы же дома. А-а, ты имеешь в виду Стоунфилд? Сейчас? Дорогая, в чем дело? – ласково спросила она, вглядываясь в лицо девушки. – И, милая, где Маркус?
– Я не хочу об этом, пожалуйста… Давайте мы просто уедем домой? – Несмотря на все усилия, дрожь в ее голосе угрожающе возрастала.
– Но мы не можем, Лисса. – Леди Тиг по случаю премьеры спектакля надела несколько брошек и браслетов на свою пухлую персону, в результате чего звучала, как настраивающийся оркестр. – Мы не можем просто так уехать. Почему бы тебе не пойти в свою комнату, дорогая, а я приду, когда смогу.
– Нет, – ответила Лисса, заупрямившись, – я не пойду в свою комнату. Я хочу уехать домой! Сейчас!
Лисса понимала, что ведет себя как ребенок, но она не могла больше видеть Маркуса…
Словоохотливая матрона, с которой до этого беседовала леди Тиг, взяла ее за руку и попыталась продолжить прерванную Лиссой беседу.
– Я не могу сейчас разговаривать, Лиса – обратилась к ней тетя Амабель. – Почему бы тебе… не найти Джереда? Может быть, вы с ним что-нибудь придумаете.
Джеред, когда Лисса нашла его на переднем крыльце дома, выразил не большую готовность, чем тетя Амабель, выполнить желание Лиссы.
– Не сходи с ума, девочка моя. Мы же не можем уехать посреди ночи, да и утром тоже… будет чрезвычайно странно, не правда ли? И потом, дорогая, почему ты ждешь, что все будут бросать свои дела и бежать тебе на помощь всякий раз, когда у тебя происходит размолвка с Маркусом?
Черные глаза девушки еще больше потемнели, она молча посмотрела на Джереда, затем развернулась и ушла.
– Лисса! – крикнул ей вдогонку Джеред, но она не остановилась. Сгорбив в гневе плечи, бросилась на поиски Дианы, которая всегда помогала своей маленькой надоедливой сестренке выпутываться из сложных ситуаций. Наверняка, так будет и на этот раз, смущенно думала Лисса.
Она вбежала в холл и, все еще боясь встретиться с Маркусом, бросилась вверх по лестнице в свою спальню. Ее бег прервали Герард и Гарри, которые спускались по лестнице, чуть не сбив ее с ног в поспешности.
– Лисса! – воскликнул Герард, вцепившись в девушку. – Ты видела Уинифред?
Она холодно покачала головой и попыталась высвободиться.
– А Чарльза? – его голос пустил петуха от возбуждения.
– Я никого из них не видела, – холодно ответила Лисса. – А теперь позвольте мне пройти.
– О, прошу прощения. – Герард страдальчески переглянулся с Гарри, и они побежали вниз по лестнице, оставив Лиссу продолжать свой путь.
Поднявшись наверх, Лисса прошлась по галерее, которая обрамляла зал, и вбежала в коридор, в котором оказался Чарльз, вышедший из своей комнаты в сопровождении лакея. Он был так занят указаниями слуге, что даже не поднял глаз на Лиссу, которая поторопилась за ним. Несмотря на то, что девушка была погружена в свои личные страдания, она отчетливо расслышала слова Чарльза: «…и подгоните к воротам конюшни к часу ночи».
Это привлекло ее внимание, и она замедлила шаг, прислушиваясь, а Чарльз продолжал:
– Мне нужны самые сильные лошади, ваш хозяин не будет возражать, я ему потом сам все объясню. Они должны будут довезти меня до Лондона без остановки. Нет, кучер мне не нужен. Я буду править сам.
Лондон! Чарльз едет в Лондон! Сегодня ночью! Находясь в возбужденном состоянии, Лисса не подумала о том, зачем гостю так стремительно, посреди ночи, уезжать из дома и почему он берет фаэтон хозяина вместо своего. В ее мозгу лишь отпечатались слова: «Лондон» и «без остановки». У нее имелись карманные деньги, и, оказавшись в Лондоне, она могла бы нанять карету, чтобы добраться до Стоунфилда. Лисса поняла, что у нее появилась возможность уехать через несколько часов. Она повернулась, чтобы направиться за Чарльзом, но тут же остановилась. Конечно же, он не только откажет в просьбе взять ее с собой в своей карете, но, вне всякого сомнения, тут же известит тетю Амабель или Джереда, подумала девушка.
Она добежала до своей комнаты и пулей влетела в нее, потом бросилась в постель, погрузившись в сердитые размышления. Какое счастье, что Чарльз будет править сам. Вряд ли он обнаружит пассажира, который свернется маленьким клубочком под ковриком внутри кареты. Его отъезд назначен на час ночи – так он сказал. Уже начало первого. Ей надо быстро продумать свой план.
Будет ли Маркус скучать по ней завтра утром? И вообще, заметит ли ее отсутствие, думала Лисса.
Внизу, среди гостей, бродил Чарльз. Все еще завернутый в тунику, он с удивительной скромностью принимал поздравления по поводу своего выступления в роли Основы, но его улыбка стала еще шире, когда он получил благодарность от леди Грэнбрук.
– Спасибо большое, – смущенно ответил ей Чарльз. – Кстати, вы не видели Уини… мисс Тимбуртон?
Возможно, думал граф, маленькая красавица наверху готовится к их тайному свиданию у ворот конюшни через – о Боже! – полчаса. Да, наверное, так оно и есть. На самом деле ему бы и самому надо было переодеться и забрать чемодан, который сейчас собирает его лакей. Он уже двинулся к двери Малиновой гостиной и сиял от предвкушения последующих событий.
– Уи! Вот вы где! – При звуках гнусавого голоса, раздавшегося позади него, улыбка слетела с губ Чарльза, а лицо исказила гримаса тревоги. Он обернулся.
– Дорогая, я вас повсюду ищу.
– Неужели? – удивилась леди Гермиона, одетая в серое платье, украшенное маленькими выпуклыми пучками вышивки. Она положила свою руку на протянутую им руку и прошлась с ним по комнате, изящно кивая в ответ на комплименты, адресованные Чарльзу, как будто лично отвечала за его талант, который раскрылся этим вечером.
– Уи, теперь, когда вы выполнили здесь свои обязанности, – начала леди Герми– я полагаю, что вы в скором времени собираетесь вернуться в Лондон.
Чарльз вздрогнул и повернулся, чтобы смело встретить взгляд невесты.
– Лондон? Лондон? – Это были единственные слова, которые молодой человек в этот миг мог произнести. Но почти сразу же он попытался взять себя в руки. Леди Гермиона никоим образом не могла узнать о его планах. На его лице появилась улыбка. – Разумеется, я скоро уеду из Селуорта. И, полагаю, вы тоже?
– Совершенно верно, – ответила ее светлость. – Я жду не дождусь, когда в последний раз увижу это место. С того самого момента, как я появилась здесь, жалею о том, что обязана была приехать.
Обязана? – изумился Чарльз.
– Ну, из-за моих чувств к вам, дорогой Уи, – хихикнула леди Гермиона. – Мне было так одиноко в Уимпол-парке. Это наше поместье в…
– Да, я знаю, – торопливо прервал ее Чарльз. Он снял ее пальцы со своего рукава. – Не позволите ли мне, моя дорогая, отлучиться на несколько минут? Мне необходимо кое с кем повидаться.
Леди Гермиона опять игриво хихикнула.
«Господи, – подумал Чарльз, – она сегодня слишком увлеклась пуншем».
– Да, конечно, только ненадолго, дорогой, – согласилась она с жеманной улыбкой.
Чарльз со всех ног заторопился прочь. Он протиснулся сквозь толпу гостей к двери, столкнувшись с Джередом и Дианой.
