Она лежала в постели, но не спала, когда Сол вернулся домой – поздно, как она отметила. Ее беспокоило, что он не посвятил мать в свой план предотвращения скандала в прессе по поводу происшествия с его отцом и мадам Синклер. Впрочем, времена, когда она еще могла повлиять на сына, давно прошли. Тяжело вздохнув, Элис крикнула:
      – Сол! – Ее побудил к этому звук легких шагов на лестнице.
      – Да, мама? – Сын появился в дверях, одетый в черный тренировочный костюм.
      – Хочешь кофе?
      – Нет, спасибо! Решил перед завтраком немного побегать.
      – Кстати, как прошла вчерашняя вечеринка? – будничным тоном поинтересовалась Элис.
      – Вполне нормально, мама! Как и ожидалось, там было полно фоторепортеров. Остается только ждать, что напишут в газетах, – Сол улыбнулся, пока не чувствуя подвоха.
      – Значит, никакой необходимости снова встречаться с дочерью Синклер больше нет? – запустила пробный шар Элис.
      – Да, пожалуй, – неохотно согласился Сол с матерью.
      – Вот и чудесно! – облегченно вздохнула та. – По-моему, ты сделал уже вполне достаточно, чтобы выручить отца из беды.
      – Я старался и ради тебя, между прочим, – напомнил ей сын, – впредь ему придется быть осмотрительней. Да и пора наконец осознать, что его частная жизнь будет постоянно «под колпаком» прессы, когда он станет депутатом.
      Зазвонил телефон, и Сол взял трубку.
      – Алло! Да, она дома… – Он передал трубку матери: – Это тебя! Кто-то по фамилии Доусон.
      – Благодарю! – слегка покраснела Элис, однако не стала начинать разговор, а спросила: – Какие у тебя на сегодня планы?
      – После разминки заскочу в больницу к отцу, а потом поеду в Олдершот, – пожал плечами Сол.
      – В таком случае, мы вряд ли вновь увидимся, – сказала Элис. – Я собираюсь обедать у Эштонов.
      – Пока, мама! Я пошел! – Сол кивнул и отправился выгонять скопившийся пар пробежкой. Ни у него, ни у матери не возникло мысли поцеловаться или обняться на прощание.
      Выждав, пока за сыном захлопнулась входная дверь, Элис заговорила с мистером Доусоном. Сол искренне удивился бы, узнав, что это тот самый бородатый «репортер», который наблюдал за ним и Джинни накануне вечером. Элис наняла частного детектива, чтобы тот пошпионил за Джинни Синклер и предупредил ее о малейшем намеке на роман между нею и сыном.
      Элис Ланкастер уже почти потеряла мужа из-за Энн Синклер и не собиралась оставаться безучастной к интригам ее дочери вокруг Сола. Она считала всех мужчин полными идиотами, моментально теряющими рассудок при виде смазливой мордашки и соблазнительной фигуры.
      – Это вы, мистер Доусон? Ну, докладывайте, что вам удалось узнать об этой девчонке!
      Детектив коротко поведал ей всю подноготную Джинни: где работает, где живет, с кем контактирует…
      – Я опросил соседей: она живет одна и не имеет постоянного любовника. Правда, один молодой человек едва не устроил скандал, приревновав ее к вашему сыну. Но тот вышвырнул его на улицу, довольно бесцеремонно, должен я сказать… – Элис вздрогнула: Сол уже влип из-за этой вертихвостки в историю! – Зовут того парня Джеймс Калверт, – продолжал Доусон. – Я поговорил с ним и на всякий случай записал его адрес.
      – Правильно! Он может нам пригодиться, – похвалила Элис, надеясь в душе, что никакой необходимости впутывать в семейные дела постороннего человека все-таки не возникнет. – Благодарю вас, мистер Доусон. Понаблюдайте за мисс Синклер еще некоторое время.
      Закончив разговор, она взяла перчатки и молитвенник, надела шляпку и вышла из дома. Чтобы осенить себя Божьей благодатью в близлежащей церкви, которую посещала каждое воскресенье.
      Пресса откликнулась на происшествие в ночном клубе даже активнее, чем предполагали Сол и Джинни: их фотография появилась в понедельник сперва в «Пост», а потом – в нескольких бульварных газетках. На снимке они стояли в обнимку возле ночного клуба – сын сэра Дэвида Ланкастера и дочь «таинственной леди», оказавшейся в четверг ночью в автомобиле кандидата в депутаты парламента. Содержание статей вполне устраивало заговорщиков, чего нельзя было сказать о комментариях к фотографии…
      Джинни чувствовала себя неловко и подвергалась едким репликам со стороны знакомых; особенно донимала ее Джой. Леди Ланкастер пришла в ужас и тотчас же усомнилась в полезности мистера Доусона – у нее сложилось впечатление, что ситуация вот-вот выйдет из-под ее контроля. Сэр Дэвид посмеивался и не мог понять, почему расстроилась Энн. Ему казалось, что следует радоваться роману их детей.
      Сол не сомневался, что экземпляр газеты с его фотографией имеется у каждого его подчиненного, и лелеял надежду, что завтра разразится третья мировая война: только она заставит солдат забыть о его скандальных похождениях.
      Один из бывших сослуживцев Сола, Ник Леннокс, увидел пресловутый снимок в газете, когда кормил завтраком свою дочь Сюзи. Именно в его фирму, поставляющую телохранителей богачам и знаменитостям, и собирался поступить на работу Сол, уволившись из армии.
      – Это Сол? – заглянула через плечо мужа в газету Мелисса, бывшая чемпионка Уимблдона. – Похоже, это серьезно! Насколько мне известно, он не имеет обыкновения знакомить своих девушек с родителями!
      – Он вообще не имеет обыкновения часто навещать родителей, – пробурчал Ник, куда более недоверчивый, чем его жена.
      – В самом деле?
      – Да, представь себе! Он не распространялся о своей личной жизни, но мне всегда казалось, что детство его было невеселым. Отец много работал, а мать по натуре холодная и чопорная женщина. А девчонка-то у него симпатичная…
      Мелисса выхватила у мужа газету, раздосадованная такой репликой, и он, улыбнувшись, спросил:
      – Может нам пригласить их погостить немного у нас? Сол давно собирался устроиться в нашу фирму! Пожалуй, Куп и будет рад с ним увидеться. Ведь мы несколько лет служили в одном полку. Вспомним прошлое, поговорим о будущем…
      Куп – Дейл Купленд – был совладельцем их охранного агентства и старинным приятелем семьи Леннокс.
      – Не возражаю, – сказала Мелисса. – Но если можно, пусть приезжают на этот уик-энд. Потом я буду занята, начну тренироваться к следующему Уимблдону.
      Ник поморщился, но ничего не сказал: он знал, как любит жена спорт и как тоскует по участию в основных теннисных состязаниях, особенно – в Уимблдонском чемпионате. Недавно она уговорила своего брата Джека Фаррелла, в прошлом тоже профессионального спортсмена, сыграть с ней в паре в смешанном разряде. Пять лет тому назад они победили в этом турнире, но потом Джек был вынужден уйти из большого тенниса, повредив ногу в автокатастрофе.
      Ник взял телефон и набрал номер гарнизона в Олдершоте.
      – Майора Ланкастера, пожалуйста, – сказал он дежурному офицеру, живо представив себе помещение, в котором тот находился в данный момент.
      Обитые деревянными панелями стены украшали картины сражений, в которых принимал участие этот полк. Столы из красного дерева сверкали отполированными столешницами, огромные кожаные кресла сулили комфорт. Ник вздохнул, вспомнив годы службы, и подумал, что Мелисса напрасно считает, что только она одна скучает по славным минувшим дням. Но, взглянув на красавицу-жену и чудесную дочурку, утвердился в решении ни за что не менять свою жизнь. Разве что завести второго ребенка…
      – Ланкастер на проводе! – раздался в трубке голос Сола.
      – Привет, старина! Говорит Леннокс. Ну, рассказывай, каково оказаться знаменитостью?
      – У тебя жена – чемпионка Уимблдона, спроси сам у нее.
      – Это верно. Послушай, мы приглашаем вас с Вирджинией к нам в усадьбу на следующий уик-энд!
      – Все зовут ее просто Джинни, – автоматически поправил его Сол и поспешно добавил: – Спасибо, Ник, но боюсь, что у нас ничего не выйдет.
      – Очень жаль! Нам хотелось бы с ней познакомиться. А заодно потолковали бы о твоем будущем. Надеюсь, ты не передумал работать в нашей компании? Кстати, я пригласил Купа…
      – Из армии я точно увольняюсь, вероятно, в августе, – сказал Сол.
      – Да, женатому человеку следует подыскать работу посолиднее, – поддержал приятеля Ник.
      – Но я еще холостяк, черт подери! – сорвался Сол. – И жениться в ближайшее время не намерен!
      – Ну, не принимай мои слова так близко к сердцу, старина… Минуточку! Вот тут Мелисса интересуется, сколько вам нужно гостевых комнат – две или хватит одной?
      На другом конце провода Сол почесал в затылке и неожиданно хитро усмехнулся, решив принять приглашение четы Леннокс.
      – Нам будет довольно и одной спальни, – ответил, наконец, он. – Зачем напрасно утруждать Мелиссу, у нее и так полно хлопот!
      Ник расхохотался.
      – Спасибо за заботу о моей супруге! Итак, когда вас ожидать? В пятницу вечером или в субботу утром? – спросил он.
      – Пожалуй, вечером в пятницу, – подумав, ответил Сол. – Я согласую этот вопрос с Джинни и перезвоню тебе позже!
      Они поболтали еще пару минут о том, о сем и закончили разговор. Положив трубку, Сол достал блокнот и, отыскав номер телефона Джинни, набрал его, еще не представляя, что он ей скажет.
      – Джинни?
      – Я вас слушаю! – раздался в трубке ее мелодичный голос. – Кто говорит? – Разумеется, она сразу же узнала голос Сола, но не хотела, чтобы он догадался об этом.
      – Сол Ланкастер.
      – Ах, это ты? Привет! – непринужденно воскликнула она и решила сразу же отбросить шутки в сторону. – Знаешь, тот репортер все время крутится возле меня. Даже не представляю, что мне делать!
      Постоянное подтрунивание знакомых и коллег изматывало ей нервы, но еще больше злило то, что она не могла рассказать им, как все обстоит на самом деле. Матушка впала в истерику, увидев фотографию и статью в газете. Когда же Джинни заметила на парковочной площадке напротив своего дома знакомого бородача в машине, она окончательно утратила самообладание.
      – Я дошла до того, что готова убежать, куда глаза глядят! – призналась она Солу жалостливым голоском. Тот расплылся в довольной ухмылке.
      – Да, я предполагал, что у тебя возникнут неприятности. И вот что я придумал: если снова увидишь того парня, подойди к нему и скажи, что ты собираешься провести этот уикэнд вместе со мной за городом!
      – Что? Повтори!
      – Ты все прекрасно поняла, малышка! Помнишь, я говорил, что хочу поработать в фирме моих армейских приятелей? Так вот, один из них, Ник Леннокс, прочитал в газете заметку о нас и…
      – Кто ее только не читал! – обреченно вздохнула Джинни.
      – Мне ты можешь об этом не напоминать! – упрекнул ее Сол. – У нас все заборы в гарнизоне были оклеены этими проклятыми газетами. Ты не представляешь, что значит постоянно ощущать на себе насмешливые взгляды шестисот солдат и слышать за спиной их смешки и ехидные намеки! – тяжело вздохнул он.
      Джинни злорадно захихикала, успокоенная тем, что не одной ей приходится страдать. Сол улыбнулся и решил, что пора брать быка за рога: объект расслабился.
      – Так или иначе, Ник пригласил нас с тобой к себе на пару дней… – сообщил ей он словно бы между прочим.
      – Что это ему вдруг взбрело в голову? – насупилась Джинни.
      – А что тебя не устраивает? Он подумал, что ты – моя девушка, и захотел с тобой познакомиться. Я буду обсуждать с друзьями деловые проблемы, а тебе составит компанию хозяйка. Ты ведь играешь в теннис? – развивал Сол наметившийся успех.
      – Да, в свободное время!
      – И жена Ника тоже. Вот и поиграете в свое удовольствие. – Он умышленно не стал называть девичью фамилию жены Ника, чтобы не отпугнуть Джинни. Чемпионку Уимблдона Мелиссу Фаррелл знала вся Англия. – Правда, после родов она долго не брала в руки ракетку, – добавил Сол, – но ты ведь сделаешь ей снисхождение? Дашь фору?
      – Пожалуй, я согласна! – сказала Джинни, взвесив все «за» и «против». Стояла жара, в Лондоне было душно и пыльно, поэтому отдых на загородной вилле представлялся весьма привлекательным. Если бы там еще и не было Сола Ланкастера… – Ладно, договорились! Но лишь при условии, что ты не будешь отпускать двусмысленных замечаний в адрес моей мамы.
      – Это я тебе обещаю! – обрадовался Сол. – Я заеду за тобой часов в восемь в пятницу! – И положил трубку, прежде чем она успела бы передумать.
      Джинни поделилась этой новостью с Барни и Джой, но матери не решилась рассказать о предложении Сола. Энн перебралась к себе в Сент-Джойнз-Вуд, однако пребывала в скверном настроении, сетуя на боль в ребрах.
      Не упомянула Джинни о предстоящей встрече с Солом и в пятницу, когда днем заскочила ненадолго к Энн, накупив для нее по пути всякой всячины, чтобы мать ни в чем не нуждалась до понедельника. Наученная горьким опытом свидания в ночном клубе, закончившегося фотоснимками в газетах и бурным возмущением Энн, Джинни зареклась впредь произносить его имя. К тому же она сама пока не понимала, почему согласилась снова встретиться с Солом, и не надеялась услышать толкового объяснения этому от других.
      – В эти выходные меня не будет дома, – предупредила она мать. – Если тебе что-нибудь понадобится, позвони Джой, она поможет. – С этими словами Джинни поспешно ретировалась, торопясь закончить все свои дела до приезда Сола.
      Жара не спадала, и она взяла с собой не только костюм для тенниса, но и купальник, а также вечернее платье, джинсы и несколько маек разных фасонов. Ехать она собралась в розовом сарафане: в этом наряде ее и увидел Сол, подкативший в «ягуаре» к ее дому. А она ощутила странную робость, увидев его из окна своей спальни, и вздохнула с облегчением, когда ему навстречу вышел Барни. Тяжело вздохнув, Джинни в последний раз спросила себя, не поступает ли чересчур легкомысленно, и, подхватив сумку, бегом спустилась вниз.
      – … Я не хотел говорить об этом Джинни, – услышала она конец фразы, произнесенной Барни, – но тот репортер опять крутился вокруг нашего дома.
      – В самом деле? – Сол нахмурился. – Придется заняться им всерьез. Сделай милость, передай этому типу, если увидишь его, что Джинни уехала со мной за город. По-моему, это он и хочет услышать, – сказал Сол.
      – Ладно, передам… Привет, крошка! – воскликнул Барни, заметив Джинни.
      Сол потупился и повернулся к ней спиной, смущенный неожиданно возникшим у него желанием обнять ее и расцеловать. Джинни выглядела очень соблазнительно в коротком сарафане, подчеркивающем стройность ее загорелых ног. Он также отметил, что она зачесала волосы назад и не надела бюстгальтера. Взяв себя в руки, он небрежно поприветствовал ее и забросил ее сумку в машину.
      Огромные фиалковые глаза Джинни, унаследованные ею от Энн Синклер, светились той же обманчивой невинностью, что и у матери. Ну да ничего! Он, Сол Ланкастер, сделан из жаропрочного сплава и не растает под ее взглядом.
      – Ты готова ехать? – Его голос прозвучал нарочито вежливо.
      – Да, если твои планы не изменились… Вместо ответа Сол распахнул перед ней дверцу машины.
      – Желаю приятного отдыха! – крикнула им из окна Джой.
      Джинни помахала ей рукой:
      – Пока, Джой! Пока, Барни!
      – Счастливого пути, малышка! – закричал Барни. – Ты оставляешь меня на выходные без водителя! – с укором добавил он, обращаясь к Солу.
      Джинни улыбнулась, вспомнив, как Барни однажды пытался научить водить машину Джой и что из этого вышло: жена выскочила из автомобиля на перекрестке и, хлопнув дверцей, ушла, взбешенная, домой. Это была их первая и последняя ссора, как потом призналась Джой, но с тех пор она никогда больше не садилась за руль. Джинни смеялась от души, но потом, когда полиция отобрала у Барни права и ей пришлось стать его шофером, она поняла, почему Джой так остро реагировала на придирки мужа. Всегда мягкий и вежливый, Барни превращался в невыносимого зануду, оказавшись в роли пассажира в собственном «порше».
      – Можно подумать, что он живет в пустыне, а не в Лондоне. Отсюда рукой подать до стоянки такси.
      Не услышав ответа на свою реплику, Джинни покосилась на Сола и тотчас же пожалела об этом. Их взгляды встретились, и она первая отвернулась и потупилась. Сол снова уставился на дорогу. Наконец, не выдержав затянувшегося молчания, Джинни спросила:
      – Почему ты не объяснил Нику, с какой целью мы вместе очутились в ночном клубе?
      – Он звонил мне в гарнизон, и я не мог особо распространяться, вокруг было слишком много солдат. Да и зачем вводить посторонних в курс дела? Чем меньше будет разговоров – тем скорее забудется эта история, – невозмутимо ответил Сол. – Не волнуйся, крошка, тебе там понравится. Мои друзья – чудесные люди, у них растет замечательная дочурка. Ты любишь детей?
      – Вообще-то люблю, но временами они бывают невыносимо капризными. Я имею печальный опыт! – Она потянулась и глубоко вздохнула: в салоне стало жарковато.
      Сол засмотрелся на ее соски, обозначившиеся под материей, и едва не врезался в резко затормозившую впереди машину. Чертыхнувшись, он нахмурился, проклиная себя за рассеянность, и потянулся к «бардачку» за буклетом риэлтерской компании, у которой покупал дом, и как бы случайно дотронулся до ее колена. Дрожь пробежала по его телу, но Джинни резко отстранилась, и от его внезапного желания не осталось и следа. Сунув ей буклет, он холодно произнес:
      – Извини! Я хотел ознакомить тебя с этим: Ник и его жена, возможно, подумают, что ты уже видела мой дом.
      С трудом поборов волнение, Джинни пообещала пролистать брошюру позже.
      – Между прочим, дом стоит на набережной Виктории, – заметил Сол.
      Она удивленно вскинула брови – это место считалось одним из красивейших в Лондоне – и начала изучать буклет. В цокольном этаже строения располагались подсобные помещения и гараж, над ним – гостиная, столовая и кухня, а наверху – три спальни, – гостевые или в расчете на будущих детей? – ванные и спальня хозяина с видом на Темзу. Взглянув на цену, Джинни кашлянула, но тактично промолчала.
      – А в какой цвет окрашена кухня? – наконец спросила она.
      – Что? – нахмурился Сол, подумав, что она шутит.
      – Супруга Ника – кстати, как ее зовут? – может заинтересоваться деталями.
      – Дай Бог память, – задумался Сол, сам не знающий деталей, поскольку покупкой занимался его поверенный. – Кажется, в синий.
      – Значит, стены кухни выкрашены в суровые, холодные тона? – поморщилась Джинни. – Синий и голубой цвета вгоняют человека в тоску…
      – От которой можно повеситься, – удачно вышел из положения Сол, переведя разговор в шутку, и широко улыбнулся.
      Джинни рассмеялась, но вскоре вновь загрустила, подумав, что из их отношений все равно ничего не выйдет, потому что познакомились они при неблагоприятных обстоятельствах. Она вновь уткнулась в буклет и запомнила все основные особенности дома: расположение комнат, расстановку мебели, цвет обоев и панелей.
      Когда они выехали из Лондона, машин на дороге поубавилось, и Сол прибавил скорость. Ласковый ветерок, ворвавшийся в салон через открытый люк, освежил их лица. Джинни откинулась на спинку сиденья, наслаждаясь прохладой, видом окрестностей и мелодией Брюса Спрингзтина, и мысленно отметила, что они едут в Южный Даунс – холмистую живописную местность в графстве Суссекс.
      – Мы почти приехали, – сказал Сол. Джинни полезла в сумочку за зеркальцем, чтобы слегка подправить растрепавшуюся прическу, но ее волосы, стянутые в хвостик на затылке, оказались в порядке.
      Особняк Ленноксов «Девять вязов» находился на краю поселка. С первого же взгляда он понравился Джинни, как успел заметить по ее лицу Сол, выруливая на подъездную дорожку. Навстречу им вышел высокий блондин лет тридцати пяти с маленькой белокурой девочкой на руках. Этот мускулистый мужчина и девочка в клетчатой пижамке, нежно обхватившая его шею, смотрелись со стороны очень мило. Джинни улыбнулась малышке, вспомнив, как в детстве ее саму точно так же носил отец.
      – Рад вас видеть! – Ник Леннокс протянул Солу руку и улыбнулся Джинни. Та кивнула в ответ.
      – Никак не могу уложить дочь вовремя в постель! – посетовал он. – Темнеет сейчас поздно, и мне приходится повсюду носить ее с собой! Вы уж меня извините!
      – Все ясно, старина! – вздохнул Сол. – Привет, Сюзи! – Девочка застенчиво прижалась к плечу отца и ничего не ответила. – Познакомься, Ник, это Джинни!
      – Очень приятно! – пожал ей руку хозяин дома. – Проходите, Мел… – но Сол перебил его, не дал произнести имя жены полностью.
      – Ба! Едва не забыл! Ведь Джинни – заядлая теннисистка. Она пообещала кое-чему обучить твою супругу на корте, если та согласится сыграть с ней.
      Ник вытаращился на гостью с нескрываемым изумлением. Джинни растерялась и оглянулась на Сола: что она сделала, вызвав такое удивление? Но долго оставаться в неведении ей не пришлось. К ним уже спешила молодая женщина, в которой Джинни моментально узнала Английскую Розу – Мелиссу Фаррелл, чемпионку Уимблдона!
      – О Боже! – пробормотала Джинни, покраснев до корней волос, и метнула в Сола ненавидящий взгляд. Обернувшись к Нику, она извинилась и добавила: – Я не знала…
      – Все в порядке, не переживайте! – успокоил ее Леннокс, с подозрением покосившись на армейского друга.
      Все вошли в дом, и Мелисса предложила гостям по бокалу вина. Залпом осушив его, Джинни успокоилась и начала с интересом оглядываться по сторонам. Просторные комнаты были обставлены со вкусом, во всем ощущался домашний уют, лишенный мишурного лоска. В гостиной повсюду валялись игрушки, сама же виновница беспорядка бесцеремонно вскарабкалась на бежевый диван, весьма довольная собой.
      Мужчины завели деловую беседу, и Мелисса повела гостью по комнатам. Джинни не преминула еще раз перед ней извиниться.
      – Ерунда! Выбрось это из головы! – отмахнулась Мелисса, перейдя с ней на «ты». – Откуда же ты могла знать, кто я такая, если Сол не предупредил тебя? Пошли, посмотрим твою комнату! Надеюсь, она тебе понравится. Прими душ, приведи себя в порядок перед ужином.
      Она распахнула дверь спальни, выдержанной в пастельных тонах, и показала Джинни, где находится ванная и туалет.
      – Можешь проваляться здесь с Солом хоть весь завтрашний день! Тебя никто не потревожит! – улыбнулась она.
      Едва оправившись после первой оплошности, Джинни с ужасом уставилась на двуспальную кровать и покраснела.
      – Извини, но… – с трудом выговорила она, проглотив ком.
      – В чем дело? – спросила Мелисса, с любопытством наблюдая, как лицо гостьи вдруг побледнело и снова залилось краской.
      – Нельзя ли мне переночевать в другой комнате? – прошептала она. – Мы с Солом пока еще не…
      – Вы ни разу не спали вместе? Боже, настала моя очередь извиняться! Вот и верь после этого мужчинам! Ну ничего, я лично во всем разберусь! – Джинни повеселела. – Переночуешь здесь! – сказала Мелисса. – А Сол – в комнате в конце коридора. Ему придется пользоваться одной ванной с Купом, который приедет утром. Кстати, а с ним ты знакома?
      – Нет, – Джинни покачала головой. – Я и Сола не так уж давно знаю. Может, мне лучше вернуться в Лондон? – жалобно спросила она, жалея, что приехала на уик-энд к незнакомым людям.
      – Ни в коем случае! – воскликнула Мелисса. – Мужчины будут целый день вспоминать армейскую службу и разговаривать о делах, а я с ума сойду без собеседника.
      – Ладно, я остаюсь, – неуверенно согласилась Джинни.
      – Мы можем съездить в Брайтон, если хочешь. Пройдемся по антикварным магазинам!
      – С удовольствием!
      – Вот и отлично. Договорились! Примешь душ или поможешь мне уложить Сюзи? Я уже дважды пыталась это сделать, но безуспешно.
      – Я пойду с тобой! – поспешно воскликнула Джинни, не желая оставаться в спальне, пока Мелисса не договорится с мужем о расселении гостей. – А сколько лет твоей крошке?
      – В следующем месяце ей исполнится два года! – ответила Мелисса, спускаясь вниз, чтобы забрать дочь из гостиной.
      Мужчины пили виски, удобно расположившись в кожаных креслах.
      – Нет, ты можешь себе такое представить? Он не сумел организовать оргию в борделе, – раздраженно поморщился Сол, рассказывая Нику какую-то историю.
      – Сол! Следи за выражениями! – упрекнула его Мелисса. Взяв на руки Сюзи, она приторным голосом сказала: – Кстати, Джинни будет спать в большой спальне одна, а ты займешь комнату поменьше в другом конце коридора. И не перепутай двери! Ник, я все объясню тебе позже.
      С этими словами женщины вышли. Очутившись за дверью, Джинни облегченно вздохнула, надеясь, что Сол не станет устраивать ей сцену в присутствии хозяев.

ГЛАВА 5