Лето секретов

      Джинни слушала этот разговор с нарастающим возбуждением: Эйс Делани, в прошлом известный американский теннисист, когда-то был ее кумиром. Его смуглая физиономия снилась ей, когда она была молоденькой девушкой. Как, впрочем, и миллионам ее ровесниц, влюбленных в этого «потомка апачей», виртуозно владеющего теннисной ракеткой.
      – Когда-то я была от него без ума, – призналась она, не подозревая, что в молодости Мелисса тоже потеряла голову из-за Эйса.
      – Могу тебя с ним познакомить, – покосившись на мужа, предложила Мелисса. – У нас здесь сформировался своеобразный клуб его поклонниц. Будем рады его пополнить! Эйс до сих пор дружит с Джеком, а в следующем месяце обязательно прилетит на Уимблдонский турнир. Он женат и больше не разбивает женские сердца!
      – Горбатого могила исправит! – фыркнул Ник.
      – Нет, я знаю это наверняка! – возразила Мелисса.
      – Не повезло тебе, Джинни! – усмехнулся Сол. За столом воцарилась напряженная тишина. Первой ее нарушила Мелисса.
      – У них с Алекс, его супругой, двойня, мальчик и девочка. Их зовут Энди и Липпи. Им исполнилось полтора годика. Они просто великолепны! Не знаю, как Алекс управляется с ними: дети растут отчаянными шалунами! Я и за одним ребенком не успеваю углядеть! Конечно, ей помогает няня, но все же… – Она замолчала и покосилась на мужа, намекая, что и ему пора подключиться к исправлению неловкости, возникшей по вине его друга.
      – А разве у Сюзи нет няни? – спокойно спросила Джинни, хотя была готова наорать на своего обидчика и даже поколотить его.
      – Нет, хотя иногда я и жалею об этом, – ответила Мелисса. – Когда она была еще крохой, ее нянчила моя мама. Она и сейчас с удовольствием занимается с внучкой, которая, в свою очередь, обожает бабушку. Они часто ездят вдвоем в Беллвуд, когда там бывает Китти, кузина Сюзи. Девочки подружились.
      – Мне тоже хочется проводить побольше времени с Сюзи, – вступил в разговор Ник, поглядывая на Сола: тот блаженно улыбался, словно и не был виновником напряженности, возникшей за столом. – Потому-то я и пригласил Сола в нашу фирму. Теперь у меня наконец-то появится возможность почаще бывать с семьей.
      Он лучезарно улыбнулся Мелиссе, и та с иронией изрекла:
      – Именно так и выражаются политиканы, желая оправдаться, когда их застают со спущенными штанами! – Джинни едва не поперхнулась, а Сол встал и быстро ушел в дом. – Что я такого сказала? – удивилась Мелисса.
      Ник пожал плечами и последовал за другом. Он был сыт по горло его выходками и собирался без обиняков заявить, что если он намерен и дальше ссориться с Джинни, то пусть подыщет для этого другое место.
 
      Леди Ланкастер, обычно спокойная и собранная, рвала и метала, когда ей позвонил частный детектив Доусон.
      А случилось следующее. Барни, уверенный, что возле его дома днюет и ночует ретивый репортер, из наилучших побуждений подошел к его машине и добродушно сообщил, что мисс Синклер сегодня не вернется домой, поскольку уехала на уик-энд за город с Солом Ланкастером.
      – В самом деле? – вежливо спросил Доусон, стараясь не выдать волнения. Леди Ланкастер, как он предполагал, не предвидела такого решительного поворота событий. – И когда же они вернутся?
      – В воскресенье вечером, часиков в семь! – ответил Барни, четко следуя инструкциям. – Солу придется потом ехать в Олдершот.
      – Ясно. Спасибо за информацию, – кивнул Доусон и завел мотор.
      – Извините, а в какой газете вы работаете? – поинтересовался Барни.
      – Я свободный журналист! – ответил Доусон и помахал ему рукой.
      Завернув за угол, он, однако, остановился и достал мобильный телефон.
      Его звонок весьма раздосадовал Элис: она как раз играла в бридж с именитыми гостями, среди которых была и графиня Роузмонт, будущая свекровь Аманды, племянницы леди Ланкастер. Услышав сообщение Доусона, она так рассвирепела, что позабыла о гостях. Еще бы! Сол увез эту юную вертихвостку за город на весь уик-энд! Какой кошмар! Тем не менее она быстро спохватилась и, сделав непроницаемое лицо, стала деловито уточнять у детектива детали и отдавать ему распоряжения.
      – Того юношу, о котором вы мне рассказывали, зовут, кажется, Джеймс Калверт?
      – Совершенно верно, мадам. Он актер. Во всяком случае, именно так он мне представился.
      – А вам не показалось, что он увлечен этой девицей?
      Она не смогла заставить себя сказать «влюблен», так как это слово давным-давно выпало из ее словаря, а именно – после того как она родила мертвую девочку, спустя два года после рождения Сола. Сперва она охладела к мужу, но он быстро нашел себе утешительницу на стороне. А потом забросила сына, что, впрочем, не помешало тому вырасти сильным и самостоятельным мужчиной. Он отказался от роли наследника отцовского богатства, предпочтя пойти своим путем. Она гордилась тем, что Сол быстро продвигается по службе, зарекомендовав себя блестящим офицером. Но события минувшей недели поколебали ее мнение о нем. Неужели и он ее предал, как когда-то его отец?
      – Калверт зол на Сола, потому что он увел у него подружку, – сказал Доусон.
      – Актер, говорите? – задумчиво произнесла Элис. – Пусть мне позвонит, я хочу с ним поговорить! Он может оказаться мне полезен.
      – Хорошо. Я свяжусь с ним и перезвоню вам, – сказал Доусон и, помолчав, добавил: – Мне думается, он не станет сотрудничать с вами бесплатно.
      – Это меня не удивит, так уж устроен мир!
 
      В субботу Джинни проснулась поздно: ей до рассвета мешали уснуть непривычная обстановка и сознание того, что Сол спит всего в десятке шагов от нее. Тот тоже почти не сомкнул глаз. К счастью для Джинни, она не догадывалась об этом, иначе окончательно лишилась бы душевного равновесия.
      Злой и расстроенный, Сол всю ночь ворочался с боку на бок в холостяцкой постели, вздыхая по рухнувшим мечтам о более плодотворном времяпрепровождении с Джинни на двуспальной кровати. Она ведь тоже этого хотела! Так какого же черта тогда настояла на том, чтобы им предоставили две спальни? Почему она отвергла его?
      Ломая голову над этим сакраментальным вопросом, он время от времени морщился. Замечание, сделанное Ником в связи с его некрасивым поведением за столом, тоже не способствовало поднятию настроения, хотя и было справедливым. Славное начало уик-энда! Но почему все пошло кувырком?
      Спустившись вниз, Джинни пошла на звук голосов и манящий аромат кофе, доносившиеся из кухни. За столом сидели Мелисса, Сюзи и незнакомая ей женщина средних лет, явно мать хозяйки дома: они были поразительно похожи.
      Роза Фаррелл сохранила былую привлекательность, во многом благодаря своим блестящим черным волосам и пронзительно синим глазам. Увы, ее фигура, некогда изумительная, утратила прежнюю стройность: после пятидесяти лет Роза отказалась от строгой диеты и стала злоупотреблять шоколадом, оправдывая свою слабость тем, что она якобы сполна компенсируется уходом за внучками, отнимающим массу сил и энергии.
      – Доброе утро, Джинни! – Мелисса улыбнулась гостье. – Как спалось?
      – Спасибо, прекрасно! – ответила Джинни. – Извини, что я встала так поздно!
      – Пустяки, садись с нами завтракать! Познакомься с моей мамой! Она любезно согласилась побыть с внучкой, пока мы с тобой побродим по антикварным магазинам.
      – И я с вами! – пропищала Сюзи.
      – В другой раз, моя куколка! Сегодня бабушка отведет тебя к осликам. Ведь ты их любишь, моя прелесть? Вы с ней уже ходили на эту ферму, и тебе там понравилось! Ослики по тебе наверняка соскучились!
      Джинни намазала повидло на гренок, Мелисса разлила горячий кофе по чашкам. Заметив использованную посуду, Джинни спросила:
      – А где же мужчины? Неужели позавтракали одни, без нас?
      – Они отправились на верховую прогулку, – понизив голос и отвернувшись от Сюзи, пояснила Мелисса. – Ник обычно берет дочь с собой, но ради Сола он сделал исключение и оставил ее дома. У мужчин свои причуды!
      Подкрепившись, они сели в голубой пикап Мелиссы и помчались в Брайтон. Объехав несколько магазинов, они чудесно пообедали в ресторане, непринужденно болтая о том, о сем, и Джинни, желая сделать новой подруге приятное, заплатила по счету. Мелисса не осталась в долгу, после обеда она под невинным предлогом заманила ее в лавочку, где торговали модной одеждой, и, заметив, что Джинни понравилась дорогая замшевая куртка, купила ее. Джинни пыталась вернуть ей деньги, но Мелисса просто разорвала чек и закончила ненужный спор.
      Чем сильнее проникалась Джинни симпатией к ней, тем острее были угрызения совести за спектакль, в котором ее уговорил участвовать Сол. Пару раз она порывалась рассказать Мелиссе о подоплеке их отношений, но так и не решилась. Заподозрив по ее смущенному виду неладное, Мелисса не касалась этой болезненной темы.
      Вернувшись в «Девять вязов», они увидели рядом с домом «ягуар» Сола и еще чей-то серебристый «мерседес».
      – Приехал Куп! – обрадовалась Мелисса. С пакетами в руках они вошли в прихожую.
      Джинни лихорадочно прикидывала, как ей намекнуть Мелиссе, чтобы она не говорила о замшевой куртке мужчинам. Ей страшно было представить, какую презрительную мину скорчит Сол, если узнает, что куртка досталась ей даром, ведь он по-прежнему считал ее пиявкой. Не обращая внимания на ее замешательство, Мелисса направилась в кабинет мужа, говоря на ходу:
      – Пойдем, я познакомлю тебя с Купом! Он отличный парень. Даю голову на отсечение, что они сейчас вспоминают, как вместе воевали в Ираке. – Последние слова она произнесла нарочито громко.
      Услышав знакомый голос, Ник скорчил страшную физиономию и, встав из-за стола, поцеловал жену, не смущаясь присутствия посторонних. Джинни потупилась: она, в отличие от Купа, не привыкла к столь откровенному проявлению чувств. Сол наблюдал за ней с иронической ухмылкой, одетый, как она успела заметить, в черные джинсы и белую сорочку, подчеркивающие его суровую красоту.
      – Привет, Джинни! – наконец обратил на нее внимание Ник. – Позволь представить тебе Дейла Купленда, моего друга и компаньона!
      Куп, познакомься с Джинни Синклер, подругой Сола.
      – Очень приятно! – Она улыбнулась, пожимая протянутую руку. Не столь яркий, как Сол, Куп обладал приятной внешностью и смотрел на Джинни карими глазами вполне доброжелательно.
      – Я слышал, вы дизайнер! – сказал он. – С удовольствием воспользуюсь вашими услугами, если только вы согласитесь отделать и мою квартиру. Не стесняйтесь, соглашайтесь! Мне так не хватает уюта!
      Его грубоватая шутка окончательно расположила к нему Джинни. Она терпеть не могла экивоков и заумных двусмысленностей. Но Сол все испортил, бесцеремонно вмешавшись в их разговор.
      – Предупреждаю, она тебе дорого обойдется! – произнес он ледяным тоном. И хотя его реплика вполне могла относиться и к оплате ее труда, все почувствовали в ней оскорбительный намек на нечто совершенно другое. Ник нахмурился, Куп спрятал довольную улыбку: если эта роскошная блондинка Солу уже надоела, он с радостью возьмет на себя заботу о ней. Для начала можно вызваться подвезти ее до Лондона!
      – А где же Сюзи и мама? – первой нарушила неловкую тишину Мелисса.
      – Укатили в Беллвуд, – ответил Ник.
      – Понятно. – Мелисса обернулась к Джинни. – Если хочешь, мы можем прокатиться туда после чая. Отсюда до Беллвуда всего пять миль.
      – С удовольствием взгляну на ваш знаменитый дом! – обрадовалась Джинни. – Он ведь старинный, не правда ли?
      – Да, там выросло не одно поколение нашей семьи. Но сначала предлагаю всем подкрепиться. Кто хочет чаю?
      – Спасибо, мы предпочитаем иной напиток! – Ник поднял бокал с виски. Мелисса недовольно вскинула брови и, посмотрев на часы, увела гостью в соседнюю комнату.
      Усадьба Беллвуд служила семье Фаррелл родовым гнездом на протяжении трех столетий. Справедливости ради следует отметить, что некоторое время им владели чужие люди: это случалось в периоды, когда кто-нибудь из Фарреллов испытывал финансовые затруднения. Так, например, Дэниел, отец Мелиссы и Джека, вынужден был выставить имение на аукцион, оказавшись перед угрозой банкротства.
      В то время Джек, зарабатывавший теннисом приличные деньги, мог позволить себе выкупить усадьбу. Но сумма, в которую ее оценили, смутила даже его: выложить два миллиона фунтов стерлингов из сентиментальных побуждений он не мог. Однако на это ради престижа решился его друг Эйс Делани. Выходец из трущоб Лос-Анджелеса, а ныне – молодой и честолюбивый миллионер, давно уже мечтал обзавестись домом, пропитанным духом английской истории.
      Правда, роль владельца старинной усадьбы быстро наскучила беспокойному американцу. Насладившись ею сполна, он продал ее исконным хозяевам. Джек, вынужденный уйти из профессионального спорта после автомобильной аварии, к тому времени женился и поселился в Беллвуде вместе с женой и ребенком.
      Все это Мелисса поведала Джинни, пока они добирались до усадьбы на машине. В ее голосе гостья уловила ностальгию.
      Усадьба и в самом деле была великолепна. Джинни осознала это, взглянув на нее с подъездной дорожки и невольно позавидовав Мелиссе, спокойно называющей своим домом столь грандиозное сооружение.
      Сверкая стеклами окон и ослепляя белизной стен, старинный особняк под двухскатной крышей уютно угнездился в живописной долине, окаймленной лесистыми холмами, и, млея под полуденным солнцем, манил путников своим теплом.
      Глаз радовало изобилие ухоженных газонов и лужаек, удачно сочетающихся с цветочными клумбами, тенистыми аллеями, декоративными беседками, вечнозеленой колючей изгородью и традиционным английским лабиринтом из подстриженных кустов, посаженных причудливым образом опытным садовником. Но главной достопримечательностью усадьбы был, разумеется, шикарный теннисный корт. Именно на нем с раннего детства тренировались будущие победители многих международных турниров – Джек и Мелисса Фаррелл, выдающиеся английские спортсмены, обязанные своим успехом исключительно таланту и упорному труду.
      Вот и теперь Джек находился на корте, придирчиво осматривая покрытие. Заслышав шум мотора, он поднял голову и расплылся в улыбке. В тридцать один год он еще не утратил юношеского задора и мальчишеского обаяния, когда-то снискавших ему тысячи поклонниц среди любительниц большого тенниса. А легкий характер и врожденное спокойствие помогали русоголовому спортсмену с карими смеющимися глазами урезонивать и остужать своего горячего партнера по теннису – Эйса Делани, в паре с которым он завоевал почти все главные спортивные трофеи и титулы. Как однажды заметил Эйс, их альянс продолжался дольше, чем среднестатистический брачный союз. Джинни не раз видела Джека на экране телевизора, поскольку, перестав играть, он стал работать спортивным комментатором, завоевав всеобщее уважение и на этом поприще. Его любовь к теннису и неиссякаемый энтузиазм отмечали миллионы телезрителей, за свои репортажи со спортивных площадок многих стран мира он удостоился специальных премий. Его любили все спортсмены – в жестокой среде профессионального тенниса это само по себе уже редкость! К нему в его студию постоянно приходили именитые гости, чтобы рассказать болельщикам об интересных случаях в их карьере и личной жизни: никому не удавалось устоять перед обаянием Джека Фаррелла!
      – Корт в отличном состоянии, – отметила Мелисса.
      – Раз уж ты подбила меня вновь взять в руки ракетку, – проворчал Джек, – я решил содержать площадку в полном порядке. Она не хвалилась, что мы с ней решили выступить в пар турнире Уимблдона? – спросил он у Джинни, оторопевшей от неожиданного общения с двумя звездами тенниса.
      – Нет, – удивленно сказала Джинни.
      – Нас наверняка победят в первом же туре, – вздохнул Джек. – Но Мелиссу это не смущает.
      Затея сестры ему не нравилась, он собирался принять участие в менее утомительном соревновании – чемпионате для спортсменов, перешедших тридцатипятилетний возрастной рубеж, для тех, кто «перешел перевал», как выражались молодые теннисисты.
      – Не паникуй, все будет отлично! – упрямо заявила Мелисса, умолчав о том, что по ночам ей часто снится, как после позорного поражения зрители провожают их свистом и улюлюканьем.
      – Ты не состязалась с профессионалами три года! – не унимался Джек. – А я вообще забыл, когда в последний раз играл в турнире.
      – Я не рассчитываю войти в число фаворитов, но уверена, что зрители встретят нас великолепно! – воскликнула Мелисса. – Попытка – не пытка. Я полагаю, нам удастся перехитрить опасных соперников и без особых усилий выйти в четвертьфинал. Так или иначе, для меня главное – участие в Уимблдоне.
      – Я предпочел бы сидеть в кабинке телекомментатора и наблюдать, как потеют другие, – Джек улыбнулся. – Но коль скоро ты закусила удила, ступай, переоденься и потренируемся!
      – Я мигом! – обрадовалась Мелисса. – А где мама и Сюзи?
      – Наверху, отдыхают после прогулки.
      – Я к ним загляну. Пошли, Джинни, я покажу тебе дом!
      – Это удобно? – Джинни растерянно взглянула на Джека, не уверенная, что обитатели Беллвуда не расценят ее внезапное появление как наглость.
      – Не стесняйся, все нормально, – успокоил ее он. Хорошо, что Лайза уехала в Лондон. Вряд ли бесцеремонность гостьи понравилась бы ей: бесконечные наезды в Беллвуд друзей семьи Фаррелл сводили спесивую американку с ума, и она постоянно закатывала мужу скандалы.
      Следом за Мелиссой Джинни вошла в дом. Большая гостиная поражала высотой потолка и резьбой деревянных панелей, в огромном – во всю стену – камине поместился бы не только олень, но и бык. Возможно, когда-то они и жарились здесь на вертеле.
      Дубовый паркет пола устилали персидские ковры розовых и фиолетово-красных оттенков. Наверх вела лестница с резными поручнями, ступени которой посередине слегка осели, истертые ногами за несколько столетий. Стены украшали дорогие картины.
      – Потрясающее зрелище! – воскликнула Джинни, оглядываясь по сторонам. – Я тоже хотела бы вырасти в таком месте!
      Она бывала в домах этой исторической эпохи, но уже не жилых, открытых для широкой публики. Лишенные заботы и ухода своих обитателей, они выглядели не так уютно, как Беллвуд.
      По длинному коридору Мелисса провела гостью в детскую. Обшитая деревом, просторная и светлая, она смотрела двумя огромными окнами на лес. Джинни поймала себя на мысли, что готова бесплатно изменить отделку и обстановку комнаты, если ее об этом попросят.
      – Привет, куколка! – воскликнула Мелисса. – Ты весело провела день?
      Поцеловав Сюзи, она обернулась к девочке постарше. Китти Фаррелл была выше своей двоюродной сестры ростом, темноволосой и с такими же синими глазами и густыми ресничками, как у ее тети и бабушки.
      – Здравствуй, Китти! – обняла Мелисса племянницу. – Поздоровайся с Джинни, она погостит у меня пару дней.
      – Привет! – нараспев сказала Китти. Она чувствовала себя с незнакомцами раскованнее, чем Сюзи, – застенчивая блондинка имела обыкновение внимательно рассматривать их своими серыми глазищами, прежде чем решить, понравились они ей или нет. Китти же ко всем относилась одинаково дружелюбно и безмерно удивлялась, когда отец пытался ей внушить, что не все посторонние – милые люди и что в общественных местах лучше держаться поближе к взрослым, приглядывающим за ней.
      – Привет! – ответила Джинни. – Китти очень на тебя похожа! – добавила она, обернувшись к Мелиссе. В разговор тотчас же вмешалась Роза.
      – Не дай Бог это услышит ее мать! Пожалуйста, никогда не повторяйте этого при Лайзе, она болезненно к этому относится.
      – А к чему она относится нормально? – усмехнулась Мелисса. – Проклятая психопатка!
      – Мелисса! – одернула ее Роза, покосившись на Китти: та могла случайно передать все Лайзе.
      – Извиняюсь, я погорячилась, – спохватилась Мелисса и стала рассматривать детские рисунки.
      – Это ослик! – похвалилась Сюзи, ткнув пальчиком в разноцветную композицию неопределенной конфигурации.
      – Очень похоже! – Мелисса улыбнулась. – И ты, Китти, тоже прекрасно рисуешь! – сказала она, взглянув на хаотичную мазню на другом листе бумаги.
      – Они замучили меня просьбами взять ослика из питомника в нашу усадьбу! – пожаловалась Роза. – Закатили мне скандал и разревелись. А это фотографии их любимца по кличке Недди.
      – Я могла бы нарисовать для малышек их любимого ослика, – сказала Джинни. – Может, тогда они повеселеют.
      – Это было бы замечательно! – обрадовалась Роза и вручила ей фотографии. – Дерзайте!
      Спустя минуту обе девочки с восхищением наблюдали, как она делает набросок их любимого ослика. Глядя на них, Джинни сообразила, что ей придется нарисовать двух Недди, иначе вечером сестры передерутся, отнимая друг у друга рисунок, чтобы положить его под подушку.
      – Как хорошо у тебя получается! – сказала Мелисса. – Для меня это открытие! Сол не говорил, что ты прекрасная художница.
      – Я не привыкла работать мелками, – сказала Джинни, никак не отреагировав на упоминание о Соле. – Если бы вы дали мне фотографии домой, я бы сделала более качественные рисунки и послала бы их вам по почте.
      – Замечательно! Девочки придут в восторг. Поблагодарите Джинни за любезность, дети! – Мелисса помолчала и спросила: – Ты не обидишься, если я немного поиграю с братом в теннис?
      – Нет, ради Бога!
      – Джек скоро уедет во Францию по делам, поэтому нужно использовать любую возможность для тренировки, – добавила Мелисса.
      – Я все понимаю, работа есть работа.
      – Увидимся позже, я побежала! Мама, не покажешь ли ты нашей гостье дом вместо меня?
      – Естественно, не беспокойся. Джек, наверное, тебя заждался, ступай!
      – Спасибо! – Мелисса тотчас же испарилась, и спустя пять минут со стороны корта послышались удары ракеток по мячу.
      Роза подошла к окну и задумчиво улыбнулась: казалось, она вместе с Мелиссой и Джеком вновь очутилась в прошлом, в том далеком времени, когда ее дети упорно тренировались, мечтая стать известными и богатыми.
      Они осуществили свою мечту, но какой ценой! Карьеру сына перервала досадная автокатастрофа, он лишь чудом остался жив. А Мелисса…
      Роза тяжело вздохнула, заново ощутив тревогу и боль, которые она испытала, когда ее девятнадцатилетняя дочь сделала аборт. Бывший муж Розы Дэниел в ярости был готов уничтожить корт бульдозером. И порой она жалела, что он не решился на это.
      Из раздумий ее вывел смех Сюзи. Роза обернулась и расплылась в счастливой улыбке: девочки весело играли, не подозревая, какие мысли одолевают порой взрослых. Слава Богу, подумалось Розе, что Ник справился с гневом и помирился с Мелиссой.
      Да, горькие воспоминания порой давали о себе знать. Вот и сейчас ей пришло в голову, что тому, не родившемуся, малышу исполнилось бы шесть лет. Но Господь послал всем им в утешение Сюзи, и грех было постоянно сокрушаться по неисправимому. Роза отогнала грусть и стала любоваться рисунками Джинни, радуясь, что малышкам они понравились.

ГЛАВА 6

      Мелисса и Джек не покидали корта до самых сумерек. К этому времени из «Девяти вязов» приехал Ник с друзьями, и они привезли гостинцы – мороженое и пиццу.
      Лайза Фаррелл, в девичестве – Ренуик, тоже бывшая профессиональная теннисистка, вернулась в Беллвуд приблизительно в это же время. Присутствие в усадьбе родственников мужа и незнакомых людей, моментально испортило ей настроение. Холодно поздоровавшись с Джинни, она занялась своим ребенком. Джинни с недоумением наблюдала за этой высокой хмурой блондинкой, гадая, чем же она ей не угодила: ведь ослик на картинке получился довольно-таки симпатичным.
      Сол тоже взглянул на ее рисунок, но ничего не сказал, а лишь коротко ей кивнул. Обиженная его равнодушием, она села подальше от него. Кухня, где все собрались перекусить, не могла состязаться интерьером с великолепной обеденной залой, но была просторной и вполне комфортабельной. В ее обстановке удачно сочетались элементы старинного и современного декора, впрочем, как и во всем доме, как позже заметила Джинни. У нее перехватывало дыхание от одной лишь мысли, что по этим ступенькам когда-то поднималась королева Елизавета. Роза, с которой она поделилась своими ощущениями, сухо промолвила:
      – После визита ее величества первый владелец этого дома разорился.
      – Лайза, – спросила Мелисса, – ты поедешь с Джеком в Париж?
      – А тебе-то какое дело? – огрызнулась невестка.
      – Хотела тебе предложить оставить Китти у нас и немного развеяться.
      – Нет, я не поеду во Францию! Все равно Джек будет занят на работе. Я собиралась провести это время с Китти у родителей в Сан-Франциско… – будничным тоном сообщила Лайза всем сидевшим за столом, благоразумно умолчав о том, что она, возможно, не вернется из Штатов.
      Джек обжег жену укоризненным взглядом и помрачнел: она не говорила ему о своих намерениях. Но выяснять с ней сейчас отношения было бы некрасиво. Поэтому он погладил дочку по головке и промолчал. Но Мелисса не обладала таким терпением.
      – Ты только недавно оттуда вернулась! – резко заметила она. – Для ребенка частые путешествия через океан весьма утомительны.
      – Неправда! – вспыхнула Лайза. – Мы были в Америке давно, в январе! И что плохого в том, что девочка будет чаще видеться с моими родителями? Ведь ты не возражаешь, Джек?
      Джек возражал, и еще как, но сказать жене ему было нечего. Она была права: Джошуа и Ханна Ренуик видели внучку довольно редко.
      – И как долго ты собираешься там пробыть? – спросил он.
      – Пока ты будешь в Париже, – опустив глаза, солгала она. – Китти, ведь ты соскучилась по бабушке и дедушке?
      – Вот моя бабушка! – пролепетала девочка, указав пальчиком на Розу, и широко улыбнулась. Лайза раздраженно поджала губы.
      – В таком случае в ваше отсутствие Джинни немного изменит здесь отделку и обстановку, – паточным голоском произнесла Мелисса. Ник метнул в нее предупреждающий взгляд, но она его проигнорировала и продолжала: – А мама проследит за работой и внесет в нее последние штрихи: у нее в этом большой опыт!
      – Это точно! Она не преминула проявить его, когда хозяином усадьбы был Эйс Делани! – съязвила Лайза, подло напомнив о том, что и свекровь крутила роман с этим знаменитым сердцеедом и даже жила у него на правах экономки. Роза густо покраснела.
      – Эйс знал, что ей можно доверить любое ответственное дело, – вступилась Мелисса за мать. – Но с тех пор, как мы с братом выкупили у него усадьбу, ее не ремонтировали.
      – Прекрасно! – фыркнула Лайза. – Поступайте, как вам угодно, мне плевать! – Она встала из-за стола и забрала дочь у Джека. – Пора спать! Скажи всем: «Спокойной ночи!»
      Китти неохотно подчинилась.
      – Сюзи тоже пора в кроватку! – напомнил Мелиссе Ник, и все дружно встали из-за стола.
      Джинни направилась было к автомобилю Мелиссы, но Сол схватил ее за руку и потащил к «ягуару».
      – Нас должны видеть вместе! – рявкнул он, пресекая ее возможные возражения. Она подумала, что ему самому не помешало бы уделять ей больше внимания, но прикусила язык и вежливо спросила:
      – Ты окончательно решил устроиться в фирму «Леннокс и Купленд»?
      – Речь шла не о работе, а о моем долевом участии в их предприятии, – уточнил Сол. – Мой бухгалтер проверит всю документацию, разумеется, но в целом я полностью доверяю ребятам, ведь мы вместе воевали.
      Все погрузились в молчание.
      Приехав в «Девять вязов», Джинни отказалась от предложенного Ником бокала вина и пошла помогать Мелиссе укладывать Сюзи. Затем, сославшись на недомогание, она ушла в спальню, но не сомкнула глаз, пока на лестнице не заскрипели ступени под ногами Сола. Пожелав Мелиссе доброй ночи, он невозмутимо прошел к себе по коридору, даже не замедлив шага у двери спальни Джинни. Она внушила себе, что именно этого она и хотела, и, поправив подушку, попыталась уснуть. Однако ей это долго не удавалось.
      В воскресенье жара напомнила о себе уже на рассвете. Хозяева и гости усадьбы лениво слонялись по дому и саду, пили кофе и листали газеты. Ник возился с барбекю, а Джинни развлекала Сюзи рисунками: изображала цветы, птичек, бабочек, порхающих по саду, пятнистого кота, стадо коров.
      Восхищенная Сюзи требовала от нее все новых и новых рисунков. Джинни запечатлела на бумаге все ее игрушки – плюшевых медведей, клоунов и кукол. На рисунке они, взявшись за руки, весело танцевали, к полному восторгу их владелицы.
      Джинни охотно проводила время с маленькой девочкой: во-первых, из благодарности Нику и Мелиссе за их гостеприимство, а во-вторых, спасаясь от Сола. В присутствии малышки он не осмелился бы сказать или сделать какую-нибудь пакость. Во всяком случае, она на это надеялась…
      Страдая похмельем, Сол наблюдал за ними, отсиживаясь в теньке. Одетая в простенькое платье, с волосами, стянутыми в хвостик, и без грима, Джинни походила на шестнадцатилетнюю девчонку, смешливую и невинную. Но все это – обманчивая маска, убеждал он себя и хмурился.
      Раскрыв газету, Сол не стал ее читать и недовольно прищурился: к Джинни подсел Куп – чуточку ближе, чем необходимо. Он не слышал, о чем они разговаривают, но догадывался, что Куп обольщает его девушку: за годы совместной службы Сол изучил все хитрые Куповы приемчики.
      – Спасибо! – воскликнула Джинни. – Это было бы чудесно!
      Сол вскочил, перевернув стул.
      – Начинается, – пробормотал Ник, обернувшись. Мелисса с любопытством наблюдала, как Сол решительно приближается к Джинни и Купу.
      – Так ему и надо, – усмехнулась Мелисса. – Он так отвратительно с ней обращается! По-моему, Куп ей подходит больше.
      – О чем это вы сговариваетесь? – с угрозой спросил Сол.
      – Привет, старик! – небрежно бросил ему Куп.
      – Привет, Сол! – равнодушно промолвила Джинни, словно бы и не замечала его до этого. – Куп любезно вызвался подвезти меня до Лондона. Так что у тебя поубавится хлопот, поедешь прямо в Олдершот.
      – Как мило! – рявкнул Сол. – Только его об этом никто не просит!
      Куп удивленно посмотрел на него, встал и выразительно подбоченился.
      – Этого нам только не хватало! – прорычал Ник, предчувствуя драку. Приглашая Сола в компаньоны, он не предполагал, что ему придется разнимать их с Купом.
      – Прошу всех к столу! – весело крикнула Мелисса. – Куп, будь другом, принеси льда! Сегодня чертовски жарко.
      Смерив Сола недобрым взглядом, Куп взял пустое ведерко и побрел на кухню. Ник облегченно вздохнул.