– Прекрасно! Я чувствую здесь себя на своем месте.
      – Рука не болит? – любезно поинтересовалась Джинни, когда он сел за руль.
      – Нет, я совершенно здоров! – ответил Сол. – А тебя кошмары не мучат?
      – Нет, абсолютно! – бодро воскликнула она. – Путешествие пошло мне на пользу. Это в Лондоне я шарахалась от собственной тени.
      – Рад слышать.
      – Ты был на свадьбе Аманды? – спросила Джинни, выдержав паузу.
      – Нет.
      – Ах, вот, значит, как! Джой сказала, что твой отец стал депутатом парламента.
      – Да. Надеюсь, он успешно справится со своими обязанностями. – Говоря это, Сол мысленно добавил, что это станет возможным, если отец не запятнает свою репутацию новыми любовными похождениями.
      – Не сомневаюсь, что у него все будет в порядке, – глубокомысленно заметила Джинни и погрузилась в молчание.
      Сол посмотрел на ее отражение в зеркальце, с трудом сдерживая желание наброситься на нее с расспросами о том, не закрутила ли она в Калифорнии роман с другим мужчиной и не встречалась ли в Голливуде с Джеймсом Калвертом.
      Мелодичный сигнал мобильного телефона застал их врасплох. Оба подскочили от неожиданности. Сол выслушал сообщение и воскликнул:
      – Неужели? Это великолепно! Да, Джинни в машине. Передаю ей телефон!
      – Барни? Как дела у Джой? – спросила она.
      – Все прекрасно! – радостно сообщил босс. – У нас родился сын. – Это прозвучало так, будто бы он сам мучился в схватках последние несколько часов. – Он весит почти девять фунтов!
      Джинни поморщилась, представив страдания подруги, и невольно скрестила ноги.
      – Поздравляю!
      – Джой чувствует себя нормально, она на седьмом небе от счастья, – продолжал басить в трубку Барни. – Сейчас она, конечно, уснула. Намучилась, бедняжка, но не напрасно!
      – Вы решили, как назовете ребенка?
      – Решили, что Сэмом, Сэмюэль ведь прекрасное имя, ты согласна? И мы просим тебя стать его крестной, Джинни!
      – В самом деле? Я согласна, конечно! Когда я смогу взглянуть на малыша?
      – Приезжай в больницу прямо сейчас, если, конечно, не валишься с ног от усталости. Джой спит, но Сэм бодрствует, он очень энергичный мальчик! Кричит громче всех!
      – Тогда до скорой встречи. Пока! – сказала Джинни и спросила у Сола, может ли он высадить ее возле больницы.
      – Разумеется! – ответил тот, твердо решив, что ни за что на свете не расстанется с ней сегодня.
      Джинни промолчала, когда Сол выключил мотор и вышел вместе с ней из автомобиля. Они без труда нашли приемный покой родильного отделения и увидели Барни, спящего на стуле.
      – Признаться, мне жаль его будить, он так хорошо спит, – шепотом сказала Джинни. – Но боюсь, он свернет себе шею в такой неудобной позе.
      – Оставь его ради Бога, – сказал Сол, – ничего с ним не случится. Главное, что он счастлив.
      – Ты прав! – согласилась Джинни. – Давай попросим сиделку показать нам младенца!
      Медицинская сестра сопроводила их к стеклянной перегородке, сквозь которую они смогли полюбоваться сморщенным красным личиком и крошечными кулачками новорожденного, лежащего в прозрачной колыбели.
      – Привет, Сэм! – Джинни помахала крестнику рукой. – Добро пожаловать в этот мир!
      Лицо ее светилось нежностью и любовью. Сол обнял любимую за талию, и она прильнула к нему, положив голову на его плечо. Сердца обоих учащенно забились.
      – Вот так и все мы провели свой первый день на этом свете! – промолвил Сол. – Разумеется, не обязательно в этом роддоме! Между прочим, в первый раз мы с тобой встретились в больнице! Любопытное совпадение!
      – Да, я помню, – упавшим голосом отозвалась Джинни.
      – Но сейчас нас привела сюда совсем иная причина! – поспешно добавил Сол, проклиная себя за неуместное сравнение.
      – Очень приятная, надо добавить! – Джинни повеселела.
      – Должен признаться, что я завидую Барни! – собравшись с духом, сказал Сол. – Как бы мне хотелось оказаться на его месте! Тоже, наверное, не сомкнул глаз бы ни на минуту, расхаживая по коридору приемного покоя!
      – Черта с два! – воскликнула Джинни. – Ты стоял бы в родильной палате и держал бы меня за… – Она смущенно покраснела, заметив широкую улыбку на его лице.
      – Я тебя обожаю! – сказал он, не отводя от нее влюбленных зеленых глаз.
      – Я знаю, – прошептала она, окончательно осознав в этот момент, что любит только его.
      Сол нежно и сладко поцеловал Джинни в губы, сжав ладонями ее лицо, и хрипло прошептал:
      – Пожалуйста, никогда больше не оставляй меня!
      Они вновь слились в бесконечном поцелуе, дрожа от возбуждения. Наконец им удалось разомкнуть объятия, и она спросила:
      – Но как мы поступим с моей мамой? Она рассказала мне все, что произошло между вами много лет назад. Я еще не виделась с ней после того разговора.
      – Не ставь на ней крест, Джинни! – серьезно сказал он. – Не забывай, что мать подарила тебе жизнь! Я бесконечно благодарен ей за это!
      – А как насчет твоих родителей? Что скажут они?
      – Мне это безразлично. – Сол пожал плечами. – Мы создадим свою семью – ты, я и парочка вот таких карапузов! – Джинни залилась счастливым смехом. – Как приятно видеть тебя веселой и радостной! Я знаю, что сильно тебя обидел, но клянусь, что до конца своих дней буду холить тебя и лелеять. И сделаю все, чтобы ты была счастлива со мной.
      – Я в этом не сомневаюсь, – ответила Джинни.
      – Как я по тебе скучал! – обнимая ее, прошептал Сол. – Ты выйдешь за меня замуж, Джинни?
      – Да! – восторженно воскликнула она. – Прости, что я улетела в Америку. Но мне требовалось время, чтобы все обдумать. Я люблю тебя!
      Сол пылко поцеловал ее в губы, и, поддавшись нахлынувшей страсти, Джинни прильнула к нему всем телом, позабыв о сиделке.
      – Если вы не остудите свой пыл, – нарушила их идиллию медсестра, – то через девять месяцев снова окажетесь здесь!
      Это веселое напоминание не помешало им в полной мере насладиться поцелуем. И тем не менее каждый из них мысленно пожелал, чтобы ее пророчество сбылось.
      Эскиз их любви, думал Сол, этот небрежный набросок в холодных тонах, чудесным образом обернулся прекрасным ярким полотном великого мастера, имя которому – Жизнь. Но оно не закончено, им с Джинни выпала радость долгие-долгие годы дописывать картину своего счастья. Они будут делать это, не пропуская в своем творчестве ни одного дня, ни одной ночи! И пользуясь только самыми теплыми, живыми красками.