– Да, естественно. – Кэти рассеянно кивнула и сосредоточилась на спортсменках, разминающихся перед матчем.
Против Эллы сегодня играла ее соотечественница, но американки впервые мерились силами на корте.
– Я слышала, что Шерли Дуглас одержала вчера победу, – заметила Мелисса, подразумевая другую соперницу Эллы.
– Пока они обе выступают весьма неплохо, – обронила скупую похвалу Кэти, прикидывая шансы своих учениц на успех. И Шерли, и Элла вышли в четвертьфинал в Истбурнском турнире на минувшей неделе, а в парном разряде даже пробились в полуфинал. Хорошее начало для новичков на травяных кортах!
Болельщики узнали бывшую чемпионку Уимблдона, кое-кто из них стал просить у нее автограф. Мелисса подписала несколько программок, но остальным подбежавшим решительно отказала, сославшись на близкое начало партии. Разочарованно ворча, поклонники расселись по своим местам, похожие в этот момент на пристыженных шаловливых детей. Те немногие, кому повезло, довольно улыбались.
Игра началась, и Джинни притихла, как мышь в норке. Кэти и Мелисса шепотом обменивались впечатлениями. Наблюдать за ними было довольно забавно, особенно за тренером, делающим загадочные пометки в блокноте. Более того, Кэти, как заметила Джинни, исподтишка подавала Элле условные сигналы.
– Ты ей подсказываешь, как лучше играть? – простодушно спросила она.
– Говори громче, иначе судья на вышке тебя не услышит! – саркастически поморщилась Кэти.
– Извини! Значит, это запрещено правилами? – сообразила Джинни.
– Будь же наконец благоразумна! – уже совсем недовольно пробурчала Кэти.
– Ой, прости! – пролепетала Джинни.
– Юбка у Эллы явно коротковата, – Мелисса вставила эту шпильку Кэти, желая немного разрядить обстановку.
– Боже, кто это говорит! – закатила та глаза к небу. – Да ты сама постоянно сверкала на корте ягодицами!
По трибуне прокатился сдержанный ропот: зрители заметили Эйса Делани, пришедшего взглянуть на игру Эллы. Кэти даже не обернулась к нему, он тоже делал вид, что не замечает ее: опытные мастера ракетки, они испытывали друг к другу неприязнь, хотя и отдавали должное таланту и способностям коллеги. Эйс ценил Кэти как играющего тренера и бывалого менеджера, иначе не доверил бы ей таких перспективных спортсменок, как Шерли и Элла, в обучение которых он вложил свои деньги. Кэти была вполне удовлетворена отведенной ей ролью, прекрасно понимая, что Эйс лучше, чем она, знает деловую сторону большого спорта. И действительно, Делани обеспечивал обеих девушек выгодными контрактами с производителями спортивной одежды и обуви, безалкогольных напитков, косметики и прочего.
– Привет, крошка! – фамильярно помахал Эйс рукой Мелиссе и, улыбнувшись Джинни, радостно воскликнул: – Мои дети в полном восторге от комнаты Китти! Липпи хочет иметь точную ее копию, но Дрю мечтает об индейцах и ковбоях. Как вы думаете, это можно будет устроить?
– Да, вполне! – сказала Джинни. – С заказом девочки трудностей не возникнет, а вот с сюжетами для мальчика мне пришлось бы повозиться…
– У нас на ранчо есть лошади, – поспешно добавил Эйс, – а значит, и ковбои. Индейца же вы можете нарисовать с меня! Договорились? Я облачусь в национальный костюм апачей…
– Отстань! – перебила его Мелисса, видя, что Джинни колеблется. – У нее сейчас достаточно своих забот, в основном из-за мужчин!
– В самом деле? – Эйс наморщил лоб, ликуя в душе: солдатик, кажется, получил от ворот поворот! – Вы говорили с боссом о моем предложении?
– Да, она не возражает. Весь вопрос в том, возникнет ли у меня желание, – ответила Джинни.
– А оно у вас возникнет? – прищурился Эйс, понизив голос.
Джинни покраснела под его взглядом, внезапно ощутив волну мужской сексуальности, исходящую от него, и поймав себя на том, что невольно сравнивает Эйса с Солом. Пора было принимать решение.
– Да, пожалуй, я согласна, – выпалила она, стыдясь своей нерешительности.
– Отлично! После завершения чемпионата мы улетаем. Дайте мне номер вашего телефона, я позвоню вам и уточню детали.
Эйс протянул ей визитную карточку, Джинни нацарапала на ней свой адрес и телефон и вернула ему. Мельком взглянув на запись, Эйс опустил карточку в карман рубашки и вновь уставился на корт.
Когда спортсменки завершили первый сет, закончившийся победой Эллы, Джинни встала, намереваясь покинуть трибуну: профессиональные разговоры соседей и быстрый темп игры ее слегка утомили.
– Пожалуй, я прогуляюсь и посмотрю, что происходит на других площадках, – сказала она.
– Хорошо, увидимся позже! – ответила Мелисса. – Только не потеряй пропуск.
Они встретились в баре спустя несколько часов, и за чашкой чая Джинни поделилась с Мелиссой впечатлениями. Она была в восторге от выступления своих любимых спортсменов. Ее приятно удивило огромное количество бывших теннисных чемпионов, прилетевших в Уимблдон со всего света. Некоторые из них участвовали в турнире для тех, кому перевалило за тридцать пять лет, другие работали комментаторами в различных телевизионных компаниях, как Джек Фаррелл. Взволнованная оживленной суетой, царящей вокруг, Джинни даже хотела начать собирать автографы знаменитостей, но воздержалась от этого шага, вспомнив, как раздраженно отреагировала на назойливые просьбы своих поклонников Мелисса.
Домой она возвращалась одна: Мелисса осталась на стадионе, чтобы участвовать в вечерней спортивной передаче, которую вел ее брат. Когда Джинни выходила из станции метро, ей показалось, что она увидела Ника Леннокса, проезжающего мимо на машине вместе с каким-то подростком. Мысленно отметив, что в Челси ему вроде бы нечего делать, она вскоре забыла этот эпизод.
Барни и Джой предложили ей отведать пиццы. Она с удовольствием согласилась и засиделась с ними за столом до полуночи. Супруги были приятно удивлены как ее отменным аппетитом, так и отличным настроением. Наконец Джинни почувствовала усталость и, подавив зевок, воскликнула:
– Пожалуй, мне пора спать! Я весь день провела на воздухе, меня так и тянет ко сну.
– Завтра тоже поедешь в Уимблдон? – спросила Джой.
– Обязательно! Ведь завтра Мелисса и Джек играют свой первый матч в турнире смешанных пар! Надеюсь, они победят, – ответила Джинни, хлопая слипающимися глазами.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – кивнула Джой. – Я просто в восторге от Мелиссы Леннокс, она добивается всего, за что бы ни взялась!
ГЛАВА 15
В то время когда Джинни благоденствовала в Уимблдоне, Энн не находила себе покоя после постыдной сцены, разыгравшейся в Беллвуде в минувшее воскресенье. Ища утешения, она позвонила в среду сэру Дэвиду и напросилась на встречу. Они условились пообедать в ресторане. К приходу туда сэра Дэвида Энн уже пропустила несколько бокалов джина с тоником и слегка повеселела.
– Что-то случилось, дорогая? – участливо спросил он. – У тебя был очень расстроенный голос, когда мы утром разговаривали по телефону. Прости, что я не навещал тебя в последние дни, совсем закрутился! Эти выборы – крайне хлопотливое дело!
– Понимаю, можешь не оправдываться, причина моей печали не в этом, – махнула рукой Энн и без обиняков выпалила: – Мне кажется, нам пора расстаться, Дэвид!
После ссоры с сыном сэр Дэвид и сам терзался этой мыслью, однако был неприятно удивлен, что Энн склоняется к такому же выводу.
– Может быть, все же отобедаем сперва? – любезно осведомился он, подумав, что после выпитого Энн не мешает закусить.
– Прекрасно! – Она заказала салат и еще порцию джина и погрузилась в задумчивое молчание, ожидая, пока официант отойдет от стола.
– Итак, что стряслось? – спросил сэр Дэвид, не в силах больше созерцать ее трясущиеся губы.
– Джинни возненавидела меня! – грудным голосом пожаловалась Энн. – Она и Сол страстно влюблены друг в друга, но их отношениям мешает наш роман… Похоже, исправить уже все равно ничего не удастся, но все же нам лучше расстаться. – Она умоляюще посмотрела на сэра Дэвида, но он лишь хмурил брови, ничего не говоря. Энн отхлебнула из бокала и продолжила: – Меня приняли на художественные курсы. Занятия начнутся осенью, и я решила провести лето с этюдником в Италии: мне нужно потренироваться, я давно не брала кисть в руки. В конце этой недели я улетаю.
– Понимаю. Не стану переубеждать тебя, дорогая. Пусть все будет так, как ты решила! – сдержанно сказал сэр Дэвид.
– Так будет лучше, поверь! Признайся, ведь у тебя словно камень упал с души, верно? Только не обманывай меня, умоляю!
– Мне будет тебя не хватать, – сказал он, уклоняясь от прямого ответа.
– Мне тебя тоже! – воскликнула она. – Все началось так чудесно, нам было очень хорошо вместе! Но теперь радость ушла, и нужно в этом признаться, Дэвид, как это ни грустно…
Он сжал ей руку и спросил:
– Но ведь мы были счастливы, не так ли?
– Да, – проглотив ком, промолвила она. – Знаешь, я не голодна и, пожалуй, пойду! Мне еще нужно успеть завершить массу дел до отлета в Италию. Ты не рассердишься?
– Хорошо, Энн. Ступай! Счастливого пути! Береги себя! – Сэр Дэвид встал и поцеловал ее в щеку.
– И ты тоже! – Она поцеловала его в ответ. – Успеха тебе на выборах. Из тебя выйдет отличный депутат парламента. Ты замечательный человек, Дэвид!
Энн улыбнулась через силу и поспешно вышла из ресторана, пряча слезы, застилающие ей глаза. Ну зачем она ввязалась в игру с огнем? Зачем увлеклась этим мужчиной? Ответ ей был прекрасно известен: она дала волю чувствам! Что ж, непродолжительное блаженство может стоить ей дочери…
Сэр Дэвид проводил ее взглядом со смешанным чувством горечи и облегчения. Ему было, конечно, жаль расставаться с этой жизнерадостной, умной и веселой женщиной, доставлявшей ему истинное наслаждение в постели. Интересно, испытывает ли Сол подобные чувства к Джинни?
Смущенный такими мыслями, сэр Дэвид поспешно отогнал их и погрузился в раздумья о будущем, особенно – о своих отношениях с сыном. Стоит ли сейчас рассказывать ему о разрыве с Энн? Ведь Сол наверняка решит, что отец отказался от любимой женщины не ради него, а под нажимом обстоятельств. Но еще обиднее было осознавать, что ни сыну, ни Элис не было никакого дела до его личной жизни…
Впрочем, следовало смотреть правде в глаза: Сол всегда был эгоистом. Ушел служить в армию, не вняв увещаниям отца и наплевав на дело, которому тот отдал все силы и лучшие годы. А теперь ему не нужна стала и мать…
Сэр Дэвид вздохнул и, расплатившись, отправился назад в офис. По пути он заглянул в ювелирный магазин, чтобы купить Энн прощальный подарок – бриллиантовое колье.
– Оно наверняка понравится вашей жене, сэр! – обворожительно улыбнулась ему хорошенькая продавщица.
– Это не для жены, моя племянница выходит замуж, – сказал сэр Дэвид, почти не покривив душой. – Послушайте, вы не согласитесь сегодня вечером поужинать со мной?
После тренировки Мелисса заглянула в клуб, чтобы выпить чашку чая и поболтать с Джинни. Она сильно волновалась перед матчем, чему в значительной мере способствовал ажиотаж вокруг него, проявившийся уже тогда, когда она с Джеком и Кэти с Эйсом вышли на тренировочный корт. Их встретила восторженными криками огромная толпа болельщиков, с нетерпением ожидающих выступления своих кумиров. Мелисса злилась на себя за неумение подавить нервозность и не преминула посетовать на это подруге:
– Понимаю, что веду себя глупо, но ничего не могу с собой поделать! Меня колотит от страха точно так же, как и перед моим первым матчем в турнире смешанных пар Уимблдонского чемпионата. Но тогда мне было только восемнадцать лет!
– Твоим партнером был Джек? – спросила Джинни.
– Да. Тот матч был очень важен для меня, поскольку я не участвовала в соревнованиях одиночного разряда. Мы должны были играть на второстепенной площадке, и вдруг в последний момент встречу перенесли на центральный корт. От страха я поначалу с трудом попадала по мячу!
Мелисса поежилась, вспомнив отвратительное ощущение, охватившее ее тогда перед лицом неминуемого позора.
– Но вы же победили! – воскликнула Джинни.
– Игру спас Джек, я лишь старалась не мешать ему. С той поры я и влюбилась в центральный корт Уимблдона… Мне нужно переодеться, – спохватилась она. Хотя до начала матча и оставалось еще много времени, Мелиссе хотелось поскорее окунуться в атмосферу раздевалки, поговорить с Кэти и другими участниками соревнований, стать неотъемлемой частицей турнира, а не посторонней наблюдательницей. – Ты не будешь скучать без меня? – спросила она.
– Нет, не беспокойся обо мне! – заверила Джинни. – Я чудесно провожу время! Непременно приду болеть за вас с Джеком.
– Вот и прекрасно! Ник тоже обещал приехать.
– Он возьмет с собой Сюзи? Или она еще маловата для подобного мероприятия?
– Я решила, что ей лучше остаться в Беллвуде с Китти и бабушкой. Она ведь может выбежать на корт, увидев меня и Джека. А попытайся Ник ее удержать, она наверняка начала бы плакать. Ну, до встречи!
Мелисса направилась к двери, но остановилась, столкнувшись с Эйсом.
– Привет, малышка! – воскликнул тот.
– Привет! Я думала, ты смотришь матч Шерли, – удивилась она.
– Он уже закончился. За сорок минут Шерли разгромила соперницу в пух и прах, – без особого восторга сообщил Эйс, почему-то не радуясь успеху своей подопечной. – И после этого вы, женщины, еще стенаете о неравных денежных призах!
– Мы имеем право на равные условия! – возразила Мелисса. – Продолжительность встречи не имеет к этому никакого отношения! На тренировках все мы выкладываемся одинаково, а зрителей на женские матчи собирается не меньше, чем на мужские. Когда я выступала в турнирах, на трибунах не было свободного места! – не без гордости совершенно справедливо отметила Мелисса. – Я уже не говорю о жертвах, которые женщины приносят спорту. Они просто не сравнимы с легкими неудобствами, выпадающими порой на долю мужчин. Если бы ты, к примеру, продолжал играть в турнирах, то Алекс с близнецами вполне могла бы тебя сопровождать. Тебе не пришлось бы выбирать между карьерой и семейной жизнью!
Эйс взглянул на нее с сочувствием и сожалением, понимая, что этот взрыв эмоций никак не обусловлен разницей в размере призовых фондов для мужчин и женщин. В ту злополучную пору, когда Мелисса неожиданно забеременела и Кэти Оливер обратилась к нему за содействием, он без зазрения совести быстро устроил ей аборт. И, только сам став отцом, Эйс осознал, на какое грехопадение он ее тогда толкнул. Однако, оправдывал он себя, обрюхатил-то ее Ник, а не я.
– Желаю удачи! – воскликнул он, решив оставить эти мысли при себе.
– Спасибо! – пробормотала Мелисса, устыдившись, что и тут не сдержалась, наговорила Эйсу в сердцах лишнего, и бегом устремилась в раздевалку.
Переодевшись, Мелисса начала разминаться, непринужденно болтая со всеми своими знакомыми. Однако мысленно она отмечала время матча на корте номер два, где им с Джеком затем предстояло играть. Наконец, вся в смятении, она вышла на площадку, но приветственные выкрики и горячие аплодисменты зрителей быстро успокоили ей сердце и укрепили боевой дух. Они с Джеком приступили к традиционному легкому обмену ударами с соперниками – американской парой, которая выглядела так, словно случайно попала в эту подгруппу из турнира для юниоров.
Ник появился точно к началу матча. Заметив его, Мелисса радостно улыбнулась, а Джек закатил глаза: дескать, извини, старина, это твоя жена втянула меня в авантюру! Ник улыбнулся в ответ, но мысли его были далеки от Уимблдона. По дороге сюда он заехал в Челси проведать Констанс и Микки. Она держалась дружелюбно и, как обычно, всячески старалась подчеркнуть свою признательность ему, но юноша, тоже как обычно, был угрюм, насторожен и явно не желал менять своих дурных манер.
Ник уже отчаялся найти с ним общий язык и не знал, как поделикатнее затронуть эту проблему в разговоре с Констанс. Он понял, что напрасно поселил их в своей квартире: они не выказывали намерения освободить ее, а намекнуть им, что пора бы и честь знать, Ник не осмеливался. Куп настойчиво советовал дать им денег и спровадить из Лондона как можно скорее. Но он чувствовал себя виноватым перед Констанс за то, что оставил ее без всякой помощи одну на много лет. Да и отцовский долг перед Микки нельзя было искупить только деньгами. Смущало Ника, пожалуй, лишь то, что он до сих пор не почувствовал в мальчике родную кровь и при всем старании не находил в нем никакого сходства с Ленноксами.
Тяжело вздохнув, Ник уставился на корт и попытался сосредоточиться на игре. В этот момент теннисисты сражались возле сетки, обмениваясь мощными ударами с лёта, пока американка не послала мяч в середину корта. Джек и Мелисса растерялись, словно новички-любители, и даже не двинулись с места. Эта глупейшая оплошность, однако, не только не вышибла Мелиссу из равновесия, но, наоборот, рассмешила ее.
Странно, что до сих пор жена не заметила признаков его душевного смятения. Ник нахмурился, в очередной раз пожалев, что сразу же не рассказал Мелиссе о Констанс. Ему думалось, что он все уладит сам, но время показало, что он просчитался.
Ситуация разрешилась бы значительно быстрее, попроси Констанс у него денег. Но она не обременяла его подобной просьбой. У Ника сложилось впечатление, что, утратив влияние на сына, вступившего в трудный подростковый возраст, она отчаянно надеялась решить все проблемы, познакомив его с отцом. О Мелиссе она ни разу не вспоминала с тех пор, как внезапно появилась в его офисе. Казалось, что Констанс вообще забыла, что Ник женат….
Зрители громко захлопали, и Ник машинально последовал их примеру, не сообразив, что аплодисменты предназначены сопернице жены. Мелисса удивленно взглянула на мужа, недоумевая, почему тот обрадовался ее ошибке на своей подаче, после которой счет стал 1: 3.
– Трухлявые старикашки! – крикнул какой-то шалопай-янки.
Уязвленный гнусным выпадом, Джек моментально собрался и заиграл с удвоенной силой. Позабыв о том, что сегодня вечером ему предстоит вести телевизионную передачу, ветеран спорта стал выделывать такие невероятные кульбиты, вытягивая из углов «мертвые» мячи, что американцы лишь провожали их удивленными взглядами и пожимали плечами. Он не только ослабил их натиск, но и сократил разрыв до минимума. А после четырех его четких подач счет стал 3: 3.
Решимость брата передалась Мелиссе, и она тоже начала действовать активнее. Поддерживаемые английскими болельщиками, брат и сестра Фаррелл за час обыграли американцев со счетом 6: 3 и 6: 1. На радостях Джек обнял Мелиссу и поднял ее в воздух, прежде чем подойти к сетке и пожать руки соперникам. Он просто сиял от счастья, радуясь, что наглядно опроверг упрек в старческой слабости, брошенный ему с трибуны незадачливым юнцом. Мелисса тоже испытывала облегчение, ведь они оправдали доверие организационного комитета, допустившего их к состязаниям в качестве независимых спортсменов. Миновав самый трудный рубеж, она расслабилась, намереваясь в последующих матчах играть исключительно в свое удовольствие.
В четверг у Сюзи был день рождения. Уже с воскресенья девочка начала получать подарки, ее комнату заполнили бесчисленные коробки в красивой оберточной бумаге. Усевшись рядом с дочкой на пол, Мелисса помогала ей вскрывать упаковки. Ник молча наблюдал за ними, ощущая на сердце камень. Его мучила мысль, что у Микки в детстве не было такого изобилия подарков, что мальчик вообще вырос без отца. Но тягостнее всего был страх за собственное благополучие: семейное счастье, всегда воспринимаемое Ником как нечто незыблемое, оказалось под угрозой разрушения.
– Мелисса, – внезапно произнес он.
– Да? – Она улыбнулась мужу, и, взглянув в ее лучистые глаза счастливой матери, умиленной беззаботным смехом Сюзи, Ник почувствовал, что не может омрачить им праздник. Вымучив улыбку, пробормотал:
– Вчера звонил Сол. В субботу он свободен и хочет встретиться с Джинни. Я сказал, что она в Уимблдоне, а после завершения чемпионата улетит с Эйсом в Америку. Мне показалось, что его это не обрадовало.
– Вам с Солом пора организовать клуб недругов Эйса. – Мелисса укоризненно покачала головой. – Кстати, вот подарок от Джинни! – Она разрезала ленту на свертке, чтобы дочке было легче его развернуть. Сюзи вытаращила глаза, увидев чучело ослика, и прижала любимца к груди. – Взгляни-ка сюда, – таинственным голосом сказала Мелисса, указывая на золотые буквы, тисненные на кожаной уздечке. – Ты знаешь, чье это имя?
– Недди! – угадала Сюзи. – Посмотри, папа!
Ник просиял и, взяв дочь на руки, прижал к груди. Сладкий запах малышки вскружил ему голову. Поцеловав Сюзи в пухлую щечку, он опустил ее на пол рядом с матерью и пробормотал, что ему пора идти.
Мелисса проводила его озадаченным взглядом. Помахав вместе с дочкой вслед его машине, она отошла от окна и оглядела хаос, царящий в детской: повсюду валялись игрушки, ленты, пустые коробки и клочки бумаги.
– Пожалуй, лучше оставить все, как есть, до прихода миссис Купер. Верно, Сюзи? – Женщина, упомянутая ею, дважды в неделю убиралась в доме. – Китти и бабушка Роза нас уже наверняка заждались! Они тоже припасли для тебя какой-нибудь подарок. Поехали к ним!
Мелисса собиралась оставить дочь до вечера в Беллвуде. Но синоптики обещали в этот день в Уимблдоне проливные дожди, и она решила остаться с матерью и детьми. Вечером Роза, уставшая от хлопот с Китти и Сюзи, спросила:
– Эти негодницы в самом деле бегают быстрее, чем когда-то вы с Джеком, или я старею?
– Тебе действительно нужен правдивый ответ? – улыбнулась Мелисса.
– Признаться, нет! – Роза горько вздохнула. – Ты поедешь завтра в Уимблдон?
– Собиралась. А что, ты не хочешь сидеть с внучкой?
– Нет, дело не в этом. Слава Богу, Алекс привезет к нам близнецов вместе с их няней, та мне поможет. Просто я подумала, что и тебе не мешало бы остаться здесь.
– Понимаю. Но я должна уточнить, когда у нас с Джеком следующий матч. Между прочим, на прошлой неделе я видела Алекс. Вид у нее болезненный…
– В самом деле? – нахмурилась Роза. – Кстати, не пора ли нам отведать праздничного торта? – покраснев, спросила она, резко меняя тему.
– В чем дело, мама? – пристально взглянула на нее дочь. – Что ты от меня скрываешь?
– Ничего… – растерялась мать. – Ладно, ты угадала. Но это чужой секрет, я поклялась никому его не раскрывать. Прости!
– Ладно, – помрачнела Мелисса, – не буду допекать тебя вопросами. Но, похоже, Эйсу следует уделять больше внимания собственной жене, а не Джека… Ой! – Она зажала рот рукой.
– Продолжай! – потребовала Роза. – Какое отношение имеет Эйс к Лайзе? Неужели он…
– Нет! Он ее не соблазнил, если ты об этом хотела спросить. Во всяком случае, мне так кажется, – добавила Мелисса и нахмурилась. – Эйс сказал, что раздобыл какие-то улики против Лайзы на случай, если та подаст на развод. А Джек не собирается с ней разводиться?
– У него такого и в мыслях никогда не было! – воскликнула Роза, но ее голос выдал сомнение. – Боже, от всего этого с ума можно сойти! Хорошо, что мне не нужно волноваться хотя бы за вас с Ником.
Дожди не прекратились и в пятницу. Однако игры на чемпионате возобновились, несмотря на скверную погоду. Корты то и дело покрывались брезентом, раздевалки, бары и кафе регулярно наполнялись зрителями, пережидающими ливень, а участники соревнований бесцельно слонялись по всему комплексу, надеясь расслабиться за время вынужденных перерывов.
Мелисса поболтала с Кэти и пошла в телевизионную студию давать интервью. Выйдя оттуда, она очутилась в толпе поклонников и была вынуждена отвечать на вопросы и раздавать автографы. В конце концов все это ей до чертиков надоело, и, убедившись, что их матч, намеченный на сегодня на центральном корте, не состоится, она разыскала Джинни и вызвалась подвезти ту домой.
– Спасибо, я прекрасно доберусь сама, – поблагодарила ее Джинни, – не хочу тебя затруднять.
– Ведь ты живешь в Челси? У нас с Ником там тоже есть квартира. Мне кажется, я оставила в ней свой браслет. Не хочу, чтобы муж подумал, что я его потеряла. Ник подарил мне эту вещицу, когда родилась Сюзи, – сказала Мелисса.
– Если так, охотно составлю тебе компанию, в метро полно народу. Знаешь, по-моему, я однажды мельком видела Ника возле станции на Кингз-роуд! – неожиданно вспомнила Джинни.
– В самом деле? Наверное, он проверял, все ли в порядке в квартире… Да, чуть было не забыла поблагодарить тебя за ослика! Сюзи отказывается без него ложиться спать.
Она отвезла Джинни домой и поехала на свою квартиру, надеясь обнаружить свой браслет в ванной целым и невредимым. Ей страшно было даже представить себе, что она скажет Нику, если его подарок не отыщется.
Открыв своим ключом дверь подъезда, она легко взбежала по лестнице, вспоминая, с какой нежностью смотрел на нее Ник, когда она очнулась от глубокого послеродового сна. Он стоял возле ее кровати и счастливо улыбался. В тот момент она забыла и муки схваток, и сожаление о загубленной спортивной карьере, готовая на любую жертву ради одного лишь взгляда этих любящих глаз.
Улыбаясь, Мелисса отперла входную дверь и остолбенела: из кухни вышел, с пакетом молока в руке, незнакомый юноша. Она решила, что это вор, и закричала:
– Как ты сюда попал? Почему забрался в чужое жилище?
– Мама! – испуганно позвал подросток, и Мелисса изумленно раскрыла рот – может, в их квартире поселились бродяги?
Из спальни – их с Ником супружеской спальни! – спокойно вышла немолодая женщина, одетая в махровый халат.
– Здравствуй, Мелисса! – невозмутимо сказала она, потуже затягивая пояс. – Меня зовут Констанс Салливан.
– Плевать мне на то, как тебя зовут! – прошипела Мелисса. – Живо одевайся и убирайся вон, пока я не вызвала полицию.
– Он ей ничего не сказал! – усмехнулся мальчишка.
Мелисса гневно обернулась к нему, пораженная его нахальством и самоуверенностью.
– Ник разрешил нам временно пожить в его квартире, – пояснила Констанс, метнув в сыночка недовольный взгляд.
– Так что же мне должен был сообщить Ник? – ледяным тоном спросила Мелисса.
Подросток осклабился, предвкушая забавное развлечение. Сейчас эта богатенькая стерва получит у него по заслугам!
– Что он мой отец, – раздельно произнес Микки, наслаждаясь каждым слогом.
– Ты лжешь! – воскликнула Мелисса и с отвращением вгляделась в его мамашу. Седеющая, с морщинами под глазами, эта женщина среднего возраста выглядела малопривлекательно. Нет, все это вздор и чепуха! Ник не мог увлечься такой старой кошелкой!
– Он говорит правду, – подтвердила Констанс. – Мы с Ником познакомились много лет тому назад в Белфасте. Извините, что все так получилось… – В ее глазах читалось искреннее сожаление.
Этого Мелисса не выдержала. Резко повернувшись на каблуках, она пулей вылетела на лестничную площадку, сбежала вниз и остановилась лишь на улице, с жадностью глотая свежий воздух. Сердце ее колотилось так, словно она пробежала марафонскую дистанцию.
Отдышавшись, Мелисса взяла себя в руки и, сев за руль, тронулась с места, не отдавая себе отчета в том, куда едет. Рой мыслей гудел в ее голове.
У Ника есть внебрачный сын? Нет! Это ложь! Этого не может быть! Мальчик абсолютно на него не похож. Да и Ник сам давно бы ей все объяснил! Но почему же он не сказал, что в их квартире гости? Зачем скрывал все это от нее?
Ярость и боль смешались в ее душе. Она пыталась успокоиться, но назойливая чудовищная мысль не покидала ее. У Ника есть сын! И все это время Ник утаивал от нее правду!
Внезапно Мелисса, словно наяву, услыхала голос мужа, уговаривающего ее родить еще одного ребенка… Означает ли его просьба, что он хотел именно сына? Как долго он вел двойную жизнь? А может, он один из тех двоеженцев, скандальные статьи о которых время от времени публикуют воскресные газеты?
Лишь минут двадцать спустя она сообразила, что боль, пульсирующая в висках, и круги, плывущие перед глазами, не что иное, как грозные признаки приступа мигрени. Нет, только не это! Мелисса застонала от отчаяния вспомнив, как долго она не могла оправиться после подобного приступа, возникшего в результате нервного срыва из-за размолвки с Ником и вынужденного аборта…
Держа руль одной рукой, она порылась в сумочке, надеясь найти таблетки, но их там, как назло, не оказалось. Между тем пронзительная боль усиливалась. Почти ничего не различая, Мелисса замешкалась на перекрестке, соображая, куда следует повернуть. Мысли ее путались, и она слишком поздно сообразила, что пропустила поворот. Импульсивно нажав на педаль газа, она резко сорвалась с места и, не справившись с управлением, врезалась в стену. Последовал страшный удар – и под скрежет металла она провалилась во мрак.
Едва Мелисса выбежала из квартиры, Констанс набросилась на сына с упреками.
– Зачем ты ее напугал, болван! У тебя нет ни сердца, ни мозгов! Какой же ты идиот! Взял и все испортил!
Микки невозмутимо пожал плечами.
– Откуда мне было знать, что он ее не предупредил?
– Что ж, по твоей милости нам придется отсюда съехать!
Констанс набрала номер телефона в офисе Ника. Но того не оказалось на месте, и она сообщила секретарю, что просит мистера Леннокса срочно позвонить ей в Челси.
Настроение и самочувствие у нее были самые отвратительные. Ей стало стыдно, что она долгие годы ревновала Ника к его хорошенькой молодой жене. Выражение лица Мелиссы в тот момент, когда она узнала, с кем имеет дело, навсегда врезалось Констанс в память. Чтобы успокоиться, она заварила чай, но руки ее тряслись, когда она подносила чашку ко рту. Микки, все это время молчавший, не выдержал:
– Тебе нужно отдохнуть, мама, ложись в постель!
– Ты прав, мой милый… Спасибо за заботу! – Она потрепала сына по щеке и пошла в спальню.
Микки тяжело вздохнул и отключил телефон.
Разбитый автомобиль Мелиссы был обнаружен спустя несколько минут после того, как она потеряла сознание. Человек, притормозивший у места аварии, увидел, что дверца со стороны водителя распахнута настежь, а сама пострадавшая лежит на дороге. Видно, не пристегнулась ремнем безопасности…
