Дерзкая шутка. Жилище Ферзя было обставлено скупо, если не сказать – бедно, почти аскетически бедно. Оп! Что это? Блок дисков – «Введение в роботехнику. Учебно-инструктивное пособие BIC для студентов и инженеров младшего звена». Издание очень старое – 245 год. Этикет изменил режим зрения – блок густо захватан пальцами, отпечатки сливаются в грязный фон.

– Зачем у вас это пособие?

Ферзь повернулся вместе с креслом. Его запал иссяк, теперь он глядел тускло и устало; резче стали тени бессонницы на лице.

– Хотел иметь вторую специальность, если это важно. Срезался на тестах в «Роботехе». Но я пробьюсь.

– КАПИТАН, У ПОДЪЕЗДА ОСТАНОВИЛАСЬ МАШИНА, БОЛЬШОЙ «ДАККАР», – доложил Ковш. – ВЫШЛИ ПЯТЕРО, ДВОЕ ОСТАЛИСЬ. ФОРМА ЧЕРНАЯ, ЭМБЛЕМЫ… ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ «ОМЕГА». С ОРУЖИЕМ, В ШЛЕМАХ И ЖИЛЕТАХ.

– НАБЛЮДАЙ, – ответил Этикет. «Омега» – из ведомства А'Райхала, парни серьезные. Что им здесь понадобилось?..

– Жилец квартиры 281-А, Конрад Стюарт, сейчас дома? – старший группы показал портье свою бляху. – Он один? Не звоните ему, мы представимся сами. ЭТО ПРИКАЗ.

– К нему только что поднялись трое из сетевой службы, – портье открыл турникет. – Двое людей и киборг.

– Они появлялись здесь раньше? У него часто бывают гости?

Портье пожал плечами. Он недавно нанялся в этот подъезд, а помнить всех жильцов секции из шестисот квартир могут служившие лет пять-шесть – если не учитывать любимую централами перемену места жительства.

Лифт понес вооруженную пятерку вверх.

Этикет размышлял. Стюарт хочет больше зарабатывать – это можно понять. Сменить тесное жилье в бигхаусе, похожем на вертикальный сросток жилых секций, на просторное, улучшенной планировки. Видимо, банки мало платят таким поденщикам, корректирующим громоздкие программы отчетных форм и прочее рутинное обеспечение. Возможно, Стюарт работал на два-три банка сразу. Немудрено, если он пользуется психотропными препаратами…

Звонок в дверь. Без предупреждения от портье?..

– Сидите, – велел Этикет Стюарту, решившему было встать. – Я спрошу – кто.

– Да как вы сме… – Стюарт все же поднялся с кресла, но тут путь ему заслонил Ветеран.

– Кто там?! – голос из прихожей прозвучал очень, очень странно – Конрад, готовый вновь взорваться возмущением, понял, что детектив Рудольф Гарделла говорит ЕГО, Конрада, голосом – та же интонация, те же срывающиеся нотки.

– Мистер Стюарт, я от домовладельца. Надо проверить водопровод – протечка на этаже над вами…

«Глазка» в двери не имелось – видимо, Стюарт полагался на охрану подъезда, – но дверь была прозрачна для радара, и Этикет четко видел три силуэта, изготовившиеся к броску, двое у стен, один по центру.

– Я занят, у меня в гостях подружка! Зайдите попозже! BEТЕРАН, ПРОВЕРЬ АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД. БАМБУК, ПРИКРОЕШЬ ЧЕЛОВЕКА.

– Фердинанд, сопротивление бессмысленно, – те, за дверью, целились в контур Этикета; похоже, они тоже видели сквозь дверь. – Ты не уйдешь. Сдавайся. Подними правую руку, левой открой.

Ветеран просканировал дверь с трафаретом «ВЫХОД ПРИ ПОЖАРЕ. НЕ ЗАСЛОНЯТЬ ТЯЖЕЛЫМИ ПРЕДМЕТАМИ!» – и там кто-то стоял, подняв оружие.

«МЫ НАШЛИ ЕГО! – подумал Этикет; следующая мысль была чисто киборгской. – Угрожающая ситуация. Безоружный человек не должен пострадать».

– У АВАРИЙНОЙ ДВЕРИ – ВТОРОЙ, – прошептал в ларингофон боец.

– ПРИГОТОВИТЬСЯ К БОЮ…

Как ни тихи были голоса, Этикет услышал приказ и тотчас скомандовал своим:

– УПРЕЖДАЮЩИЙ ОГОНЬ НА ПОРАЖЕНИЕ, МИНИМАЛЬНЫЙ ВРЕД. НАЧАТЬ ОТХОД ЧЕРЕЗ ОКНО. КОВШ! НЕЙТРАЛИЗУЙ АВТОМОБИЛЬ «ОМЕГИ». «МУХУ» К НАМ НА ПЕЛЕНГ.

Ветеран перевел «импакт» на огонь очередями и прострочил бойцу обе ступни; тот, упав, смог ответить – и дверь раскрошилась от пулевых струй; то же случилось с входной дверью, где заработал «импакт» Этикета, отскочившего в комнату; Бамбук бросил ошарашенного Конрада к стене, одновременно надевая на ствол гранату.

– Закрой глаза.

Граната лопнула на лестничной площадке, залив ее и всю квартиру нестерпимой вспышкой света – даже зажмурившись, Конрад ахнул от обжигающего алого сияния.

Внизу Ковш, подняв ветровое стекло, выставил над капотом кассетный гранатомет и метко подрубил «даккар» на три колеса, кое-где покорежив и корпус. Редкие прохожие резко метнулись в стороны, укрываясь где попало. Задняя дверь фургона «Архилук» распахнулась – и «муха» без пилота, слепо рыская на лету, устремилась ввысь по стене дома.

У Конрада перед глазами тучами плясали солнечные зайчики – шатаясь, он видел как во сне, что гости вдвоем без усилий, одним махом, загородили тяжеленным, битком набитым шкафом вход в прихожую (от шкафа мигом полетели брызгами куски), а третий голыми руками – как фокусник, невероятно быстро и при том непринужденно – разбирал системный блок его машины, вырывал и совал за пазуху диски. Перемещаясь по квартире, будто вихри, все они успевали еще и стрелять, отвечая на пальбу невидимых врагов. Киборг-громадина рывком сдвинул оконную раму – в помещении свежо повеяло простором высоты, ворвался гул Города. Время не ощущалось; все происходило так стремительно, что счет секунд исчез; сознание Конрада застыло вне времени – он видел и не понимал, он слышал, но слова и звуки плыли мимо, отстраненно от него. Все это – морок, наваждение; оно исчезнет – только бы проснуться!.. Он заснул в шлеме и видит жуткий сон.

Киборг в проеме окна раскинул руки; сзади, из пустоты провала вознесся ранец-«муха», положил ему хомут на плечи, прилег к телу, обнимая его в поясе и бедрах. Не чувствуя тяжести, киборг шагнул вперед, потом приподнялся над полом и сгреб помертвевшего Конрада.

– Ничего не бойся, – произнес киборг спокойно и с этими словами прыгнул с этажа – вперед и вниз; он отлетел подальше, и пение «мухи» оборвалось – свободное падение быстрее управляемого. Конрад окончательно утратил ощущение реальности.

Вслед за Ветераном прыгнули и Этикет с Бамбуком, прострелив пол у окна дюбелями – чтоб через полсекунды побежать по наружной стене, держась за покрытую защитной муфтой струну троса толщиной со стержень авторучки. Когда они опустились на крышу двадцатиэтажной секции, над обрезом парапета вновь воспарила «муха», готовая принять и опустить обоих на тротуар. Бойцы «Омеги» ворвались в комнаты, но стрелять вдогонку было поздно – оставалось ждать санитарный флаер для раненых и надеяться, что план «Перехват» уже заработал во всю мощь и боевики Партии с их командиром Фердинандом не уйдут. Теперь уж нет никаких сомнений – тут была база террористов, опытных и на все готовых. Платный доносчик дал точную наводку.

Ковш, избегая оживленных улиц, направил фургон «Архилук» в гнилые проулки, петляя и кружа, как будто уворачивался от преследующей авиации; Конрад сидел безучастно, отрешенно, не в состоянии поверить, что все происходящее – не плод больной фантазии; Этикет по радио срочно зондировал старые знакомства.

– Пароль – «Лампа».

– Принято. Назовите пароль для входа на следующий уровень.

– Пароль – «Прицел». Этикет вызывает Индекса.

– Хай, Этикет. Индекс на связи.

– Индекс, мне очень срочно нужно убежище. Но сначала – скрыться с улиц, поскольку на мой транспорт людьми А'Райхала введен «Перехват». И – место, где можно спрятать человека.

– Дай свою локализацию на карте Города. Так… Даю метку, где ждать. Через десять минут там будет наша фура; вкатишь машину в нее. Место схрона подыщем. Корпус Сэйсидов гарантирует вам безопасность и защиту, – закончил разговор стандартной фразой Индекс, который и по сей день служил в группе усиления Корпуса.

Настоящие сцены надо планировать заранее. Все блестящие импровизации на самом деле неоднократно репетируются и оттачиваются. Данную сцену Хиллари задумал еще утром, когда они сошлись с Гастом завтракать за одним столиком в реабилитационном центре «Здоровье».

– Так больше продолжаться не может, – говорил Гаст, переместив содержимое трех тарелок в одну. Вилкой он пренебрегал за ненадобностью. – Я точно свихнусь – днем работать, а ночью спать под установкой! Мне кажется, что это зомбизатор; у меня в памяти дыры появились. Сегодня утром встаю и думаю: «Кто я и как меня зовут?» Я не моргаю, а паутину с глаз сдираю, будто мне веки склеили; в голове не мозги, а гель, мысли плывут медленно, медленно – я и не дождался, когда пару слов додумаю. Если я сейчас за стенд сяду, стану точно как Пальмер, Три Закона три дня тестировать. Его таким занудой в этом центре сделали, я почуял. Если и дальше так пойдет – ноги моей здесь не будет. Они из меня дурака сделать хотят.

– Это они процессы мозга к норме приводят, – ответил Хиллари, жуя зеленую веточку и пытаясь понять ее вкус, – обычные люди, Гаст, всегда так думают.

– Тогда я хочу умереть ненормальным. Я таким всю жизнь прожил и привык к своему состоянию; пусть они не переставляют мебель в моей черепушке. Вот теперь я понимаю, что чувствуют киборги на стенде! Если бы не Первый Закон, они давно бы взбунтовались.

– Я что-нибудь придумаю, – обронил Хиллари. У него уже были наметки одной строго научной авантюры.

Только плохие начальники стягивают всю работу на себя, а потом разрываются между семью делами и жалуются на нехватку времени. Хорошие начальники заставляют работать других. Но как вернуть в строй киборга с изменяющейся памятью, когда старая программа проступает, как переводная картинка, как древние записи на манускрипте под рукой реставратора, превращая киборга в новую личность, в мозгу которой идет борьба, вызывая сомнения, колебания, удлиняя время принятия решений, искажая мотивации и поступки?.. Чайка, легкая в работе и общении, теперь напоминала человека, больного прогрессирующим параличом: она шла, неуверенно ставя ноги, нагнув голову и растопырив локти, а отвечала на вопрос, предварительно подумав с полминуты. Заново тестировать и переписывать? Адская по кропотливости работа в предельно сжатые сроки – Хиллари начинало мутить при одной мысли об этом. И он решил возложить эту работу на саму Чайку. «Если мозг киборга стремится сохранить себя как единое целое и это даже вызывает отрицательное отношение к стендовой проверке, – рассудил Хиллари, – так пусть мозг Чайки стремится к сохранению своего нового полного статуса, отторгая и подавляя всплывающие куски старой программы. Воля у киборгов – крепче некуда, а их целеустремленности позавидовать можно. Надо лишь запустить механизм чистки, желательно по максимуму – по Первому Закону!»

Как давить на психику киборгов, Хиллари знал лет с четырех, добиваясь от Кэннана уступок в свою пользу и то измором, то нахрапом доводя своего кибер-гувернера до белого каления. Относясь к любому делу серьезно, Хиллари тщательно продумал сцену до мельчайших деталей и реализовал ее по плану. С утра он не принимал лекарств – отчего его зрачки опять расширились и потемнели, выпил мочегонное короткого действия – отчего он осунулся и посерел, а под глазами пошли черные круги, и два раза взбежал по лестнице на восьмой этаж, после чего он стал задыхаться, а сердце у него запрыгало, как лягушка. Главное, когда ты разговариваешь с киборгом, – это не казаться, а быть. Натренированный киборг взглядом в нескольких режимах и по радару очень точно определяет подлинное состояние человека.

Чайка, увидев Хиллари, испугалась, а Хиллари, из-под опущенных век отследив реакцию Чайки, обрадовался. Раз она так бурно реагирует на изменения его здоровья, значит, свой образ как хозяина он вложил в нее накрепко и никакой реверс с ним не справится.

– Чайка! Мне очень плохо, – глухим нездешним голосом говорил Хиллари, тяжело дыша. Он сидел, согнувшись и упираясь ладонями в колени, чтобы было легче. Галстук и ремень он снял, ворот рубашки расстегнул, чтобы Чайка видела, как поднимаются ключицы; манжеты расстегнул тоже – из-под левой высовывался краешек накожного аппликатора, который ставят, чтобы лекарство проникало в кровь медленно и постоянно и его равномерная концентрация поддерживалась несколько суток; Чайка и это видела, и пугалась все больше и больше. – Я очень много сидел на стенде, и мой организм не выдержал. У меня снова начались приступы. Я боюсь умереть, у меня могут лопнуть сосуды в мозгу. Но я руководитель проекта, и я не могу уйти со своего поста. Я должен работать. Чайка, у меня одна надежда – на тебя. Ты, и только ты можешь мне помочь, разгрузить меня и дать мне время для отдыха. Для этого ты должна, Я ПРИКАЗЫВАЮ, мобилизовать внутренние резервы, вычистить из мозга все паразитные программы и снова приступить к работе. Этим ты спасешь меня. Я верю в тебя, я доверяю тебе свою жизнь и здоровье.

Чайка вся ушла в слух, не отрывая взгляд от лица босса.

– Я сделаю все возможное, мистер Хармон! – Голос ее звучал ясно, отвечала она без запинки.

– Я хочу, – продолжил Хиллари, – чтобы ты обучила новичка, вторую машину поддержки. Его зовут Рекорд.

– Да, босс. Я постараюсь.

– Когда ты сможешь начать, сообщи мне, – Хиллари с усилием поднялся и поплелся к двери.

– Я помогу вам, – юрко бросилась вперед Чайка, – что я могу сделать прямо сейчас?..

– Во дает! – изумился Гаст, наблюдая за происходящим через видеосистему. – Театр одного актера для одного зрителя!

– Зачем ты так о боссе? – укорил его Пальмер, который не понимал юмора и все воспринимал всерьез. – Он же ради нас старается.

– А я разве смеюсь? – отозвался Гаст, не желая обид и склок. – Я восхищаюсь. Другие бы на стенде две недели прели, а Кибер-шеф заводит киборгов с одного разговора. Что называется – в душу насквозь глядит. Он из киборгов веревки вить может!

Едва лишь улеглось у Хиллари на сердце и только-только ощутил он благотворное влияние лекарств, как силы Тьмы преподнесли ему еще одну пилюлю, черную и ядовитую, – позвонил Сид, которому наскучило бродить с утра по тюремной больнице и общаться с ноутбуком, нагружая оперов Адана заунывной информацией. У Сида появились свеженькие новости, и он жаждал поделиться ими с Кибер-шефом.

– Варвик Ройтер, сиречь Рыбак, по-прежнему отказывается сотрудничать со следствием – или молчит, или от всего отпирается. И никаких кукол он не знает, и сделал все сам, на свои деньги; это было смешно слушать даже в первый день, а теперь – тем более. А вот Флорин Эйкелинн, он же Стик Рикэрдо из Каре, показал, что объект Косичка приходил к нему в обществе Стефана Солеца по кличке Звон, а ушли они вместе с Рыбаком… Рыбак на это заявил, что знать не знает никаких Косичек, а ушел, потому что выспался и у подъезда с этими двумя расстался. Но свидетели из дома, где базировалась шайка Чары, опознали Рыбака по фото…

Хиллари ощутил прилив дремоты. Все яснее ясного – куклы выпестовали идею войны, Маска ободрала Снежка, Косичка завербовала Рыбака, и к ним, как жеваная жвачка, прилип Звон… С этими материалами можно и перед судом ознакомиться; незачем убивать время на то, чтоб их слушать.

– Сид, можно короче?

Сид не обиделся. Он нарочно накрутил столько всего – как оболочку, чтоб в середке Хил нашел лакомое ядрышко, словно орешек в конфете.

– Стефан Солец – реальное имя парня, – продолжал бубнить он, улыбаясь про себя. – Безалаберный сынишка директора по менеджменту треста GGI – то ли папа его выставил из дома, то ли он сам ушел… Папаша вне себя и в ужасе, что его имя прозвучит рядом со словом «террорист»; судя по тому, как жил этот Звон, деньгами папочка его не баловал… то есть источник финансирования – тот счет в City Bank…

Хиллари покивал: «Да-да»; кличка, номер трэка и лицо Снежка надежно хранились под грифом СС-ТДВП.

– …а вот что касается общего руководства, разработки акции и, так сказать, идейной концепции, – с легкой гнусавостью Сид подвел Хила к кульминации, – то все это, скорей всего, обеспечил сам координатор «семьи» кукол – отец Фердинанд.

И Сид примолк, смакуя эффект.

– С чего ты взял? – проснулся Хиллари.

– К А'Райхалу в оперативку поступил от штатного осведомителя сигнал о том, что некий Конрад Стюарт, практикующий системщик, на самом деле – боевой командир Партии, по прозвищу Фердинанд. Обстановка сейчас такова, что А'Райхал ни одним доносом не пренебрегает… По адресу послали группу из «Омеги», а на квартире группу встретили огнем, и все, кто там был, ушли на спецснаряжении с 37-го этажа без потерь. Их было четверо; минимум один из них, заметь, – киборг, скорей всего – старой модели. Двое из «Омеги» ранены. Как видишь, Фердинанд даром времени не терял – и акцию с «харикэном» придумал, и бойцов при себе держал, а «война кукол», вероятно, – отвлекающий маневр. Он вообще маскировался мастерски; в регионе INTELCOM он выступал как Ферзь и агитировал против войны… не подкопаешься!

– Черт знает что!.. – В растерянности Хиллари машинально пригладил и без того ровно причесанные волосы. – Банш… и Партия!

– Да, такой гибрид мы не предвидели, – сознался Сид. – Уже зашевелилась «политичка» – боевики Партии давненько их не беспокоили. О Рыбаке здесь позабыли, у всех один Фердинанд на уме. План «Перехват», похоже, провалился – эта команда как в воду канула вместе с машиной. Трясут все мелкие компании от Ровертауна до Порта, кто занимается высотным монтажом…

– Бог мой, это еще зачем? – с изнеможением простонал Хиллари, чьи мысли закрутились колесом в попытке просчитать все последствия случившегося; последствия обещали быть разнообразными, включая прикрепление к проекту наблюдателей от «политички», повторно-поголовную проверку на благонадежность и разрастание служебной переписки втрое.

– А затем. Фердинанд со своими людьми скрылся на фургоне, вроде бы принадлежащем фирме Archilook – монтаж, высотные работы и тому подобное. Свидетели говорят – довольно заметный полосатенький фургончик, желтый с зеленым… И пропал, как растворился!

Сид еще что-то говорил, оценивая с профессиональной точки зрения действия боевиков, а Хиллари его не слышал. Ему повеяло в затылок леденящим ветерком; его пальцы, начали мелко дрожать; перед глазами у него стоял фургон «Архилук», в ушах эхом звенел голос Чака: «Это Этикет на акцию поехал… Куда? Он сказал – ты знаешь. А ты действительно знаешь?»

А ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗНАЕШЬ?

– Занятно, – стараясь говорить как можно безразличней, отозвался Хиллари. – Оповести Адана, пусть включит версию в свои разработки… Уже? Ну и прекрасно. Держи меня в курсе событий…

Едва отключившись от линии, он торопливо набрал номер Чака, одним глазом убеждаясь по индикации, что связь не прослушивается. Но теперь он ни в чем не был уверен. Где были данные на этого… Ферзя? У Адана! А как полосатый фургон оказался у дома Ферзя? Как?!

– Чак, где ты?! В дивизионе, очень хорошо… У тебя все киборги на месте?.. Утром проверял – а ты проверь СЕЙЧАС! Это приказ. Но – слушай! – отвечать мне ты будешь С УЛИЧНОГО ТЕЛЕФОНА! На мой ЛИЧНЫЙ ТРЭК! Только так и не иначе.

Недовольный Чак пошел в подвал. Что за лихоманка?! В нем, опытном армейском «кукольнике», усомнился штатский!..

– Построиться!.. А где этот реликт? – не заметить отсутствия Ветерана было нельзя. – Где, я спрашиваю?.. – Он прошел вдоль строя. Вот так номер! Еще кое-кого не хватает. – Где координатор Этикет? Где Бамбук? Где Ковш?.. Приказываю отвечать!

– Не знаем, сэр, – сказал Ключ, по табелю замещавший координаторов в их отсутствие. – Нет информации.

– Как они покинули помещение? Кто им приказал? – Чак был сдержан, голоса не повышал, но ум его кипел, а чувства клокотали. Нет ничего противнее бессилия перед лицом дурацких обстоятельств!..

– Они ушли через подкоп, – каменным тоном докладывал он Хиллари позднее. – На автопрограммировании, по собственной инициативе. Хил, ведь я предупреждал тебя, что либеральные заигрывания с киборгами добром не кончатся. Я говорил, что это – банда своевольных тварей… Один «капитан Этикет» чего стоит!!..

– Чак, сейчас самое важное для нас – МОЛЧАТЬ. Если эта история станет известна – нам и подкомиссия не понадобится; нас просто кремируют, а прах – развеют. Чак, надо молчать.

– Хиллари, ты понимаешь, что это – преступный приказ? И что я не должен выполнять его, зато обязан доложить о нем вышестоящему начальству?..

– То есть генералу Горту. Приступай прямо сейчас, Чак. Составь рапорт; текст могу подсказать – «Киборги „Антикибера“ сошли с ума, похитили разыскиваемого „отца“ Банш и скрылись в неизвестном направлении, отбившись от „Омеги“; в Городе возник большой переполох, куда замешаны и Партия, и „политичка“, а шеф-консультант приказал мне молчать, потому что это он разрешил киборгам делать все, что им в голову взбредет…» Генерал тотчас объявит тебе благодарность в приказе, повысит тебя в звании за бдительность и наградит медалью, а потом он велит обнародовать твои открытия по TV устами Джун Фаберлунд. После этого генерала за верность Конституции произведут в фельдмаршалы и доверят ему еще дюжину проектов в Баканаре…

– Хиллари, перестань, пожалуйста… – Тон Чака стал донельзя кислым, но шеф не унимался:

– …и он, заполучив кокарду с бриллиантами, назначит тебя – к тому времени уже полковника – шефом пресс-службы по разглашению служебных тайн…

– Хил, у тебя лежит семнадцать моих докладных о том, что киборги проекта ненадежны!!..

– …но скорей всего он вышвырнет тебя под зад коленом, а рапорт засунет в термокамеру. В полете ты услышишь приближающийся свист – посторонись, это лечу я, а со мной Адан, Селена, Гаст и вся наша компания. Советую зажмуриться и не глядеть на нас, особенно на наши документы с грифом «Ненадежен». Мне будет легче – я еще покочевряжусь, выбирая между лабораторией в BIC и местом у Дагласа, а вот тем, кто младше чином…

– Хил, выслушай меня. Я и не собирался писать рапорт, – похоже, Чак еле сдерживал желание съязвить в ответ. – Но я хочу, чтоб ты признал, что я был прав. Это НЕНОРМАЛЬНЫЕ киборги – те, что собрались у нас. Их всех перевели из силовых структур по конверсии или списанию, но только трем из двадцати семи при переводе сделали профилактическую чистку мозга. Надо напомнить? Приказ Айрэн-Фотрис 5236-ЕС – «Во избежание накопления ошибок программирования кибер-системы класса В и выше раз в пять лет проходят коррекцию памяти» и так далее. Все они пришли с полным багажом мелких сбоев и сложных накладок, путаницы людских приказов и своего собственного опыта. Ты, может, не встречал киборгов с захламленным мозгом – но Я встречал! Нормальный кибер глядит тебе в рот и ловит каждое слово, а эти – смотрят сквозь тебя и действуют по прецедентам, а не по уставу. Но ты не захотел их пропускать сквозь стенд!.. Я понимаю – было некогда, работы много… Теперь-то ты понял, что их НАДО приводить в порядок? Надо, Хил! А то без нашего диктата они сами будут разрабатывать стратегию, писать служебные инструкции, сами себе отдавать приказы и…

– Инструкции?.. – повторил Хиллари. Ветеран стрелял в F60.5 «согласно рабочей инструкции»…

Значит – все было заранее продумано! Предрешено!..

Но НЕ ЛЮДЬМИ.

– Да, все, что сочтут нужным. Они – особенно Warrior – приспособлены к автономии; ее они и будут развивать, если мы позволим. И в людей они могут стрелять, если нельзя поступить иначе. Хил, одно из двух – либо Фердинанд их загарпунил, что маловероятно, либо «Омега» прямо угрожала его жизни и они стали выполнять Закон – по-своему…

– Это мы, бог даст, выясним когда-нибудь.

– Они – не баншеры, но – ты можешь гарантировать, что они не встанут на те же рельсы?.. Хил, ты должен обещать, что проверишь их всех. До самого дна их мозгов.

– Договорились. Так или иначе – я добьюсь, чтобы они все мне выложили.

– Хил, я тебе верю. Не подведи меня.

– На твоем месте я даже искать бы не стал тот фургон, – заметил напоследок Хиллари, – потому что его и без тебя уже ищут. Я бы рекомендовал задним числом молиться о том, чтоб они заменили номер на машине.

– Ну, это они не забыли, – проворчал Чак. – Я заметил, что еще в субботу прилепили что-то новенькое…

– А вот я кое-что не заметил, – сквозь зубы покаялся Хиллари, – хотя именно мне это и полагалось сделать…

Когда, когда он пропустил мимо ушей самое важное?..

В день первой встречи с Фанком – вот когда! В полете, кажется, после перепалки с Гортом, в крик приказавшим уволить Гаста за поведение в прямом эфире… Этикет будто бы угадал непроизнесенный вопрос… Как он сказал тогда? «Вы хотели спросить, босс, – нет ли аналога Банш у легально живущих киборгов? Я отвечаю правдиво – такого аналога нет…»

Ты, психолог, попался на простенький трюк! Этикет сформулировал вопрос так, чтоб подобрать к нему готовый, убедительный ответ. Чтобы заранее смягчить все подозрения, которые могли у тебя быть.

Ты поверил ему, потому что до того дня Этикет всегда говорил правду. Но… всегда ли? Киборги могут лгать. И Этикет, пользуясь тем, что ему доверяют, солгал. Ради какой-то высшей цели, продиктованной Законами. Возможно, ради цели служить так, чтобы хозяева не отвечали за его дела – потому что даже знать не будут, что он затевает.

«Господи, да я же сам поставил ему задачу!.. – чуть не схватился за голову Хиллари. – Я говорил о том, что проект могут закрыть, а он сказал, что проект нравится ему – и всей группе усиления! Первый Закон – „Робот не может допустить, чтобы его действие или бездействие…“.

Хиллари начал с ужасом осознавать, что войну ведет не только семья Чары, но – на свой лад – и его серые.

Утром Селена не поверила своим ушам, когда Хиллари объявил, что отпускает ее на уик-энд плюс пять суток – чтоб в сумме набралась обещанная ей неделя отдыха. Она и не мечтала получить такую передышку – и когда! В разгар аврала!.. В последнее время она тянула на силе воли и на табельных средствах, чувствуя, что работа выжимает из нее все силы и соки, что она не может отдохнуть за ночь и приходит в отдел такой же усталой, какой ушла из него вечером. Повышение в чине, стресс адаптации на новом месте – в сочетании с рабочей гонкой – и следа не оставили от ее бравады и решимости. Она была профессионалкой сетевого поиска с волчьей хваткой и привычкой часами удерживать и концентрировать внимание – но даже это истощалось в ней, и она начала выдыхаться. Спасало то, что чудо-грим, который наложили визажисты у Дорана, похоже, прочно въелся в кожу и придавал ей естественный цвет и даже шарм. Бархатистые лицо и руки, большие, оттененные глаза и влажно поблескивающие губы – такой видела себя Селена в зеркале, такой ее видели и другие. Глядя на свое отражение, Селена горько думала о том, какой она могла быть красивой и привлекательной, если б выбором профессии не обрекла себя на вечное сидение в закрытом шлеме и на полуночные бдения. Немного портили ее, как ей казалось, серебристо-синие волосы – уж очень получался экстравагантный облик; Селена несколько раз мыла голову – но, видимо, краска была стойкой, месяца на три, и простые шампуни ее не смывали, а может быть, ее брал лишь фирменный химикат, название которого Селена в спешке забыла спросить, о чем теперь сильно досадовала, потому что взгляды всех сидящих в служебном флаере рейса Баканар – Сэнтрал-Сити вольно или невольно останавливались на ней, от чего Селену слегка коробило.

Да, она летела в Город. Едва закончился рабочий день – пока не передумал Кибер-шеф и не возникла какая-нибудь настолько непредвиденная ситуация, что ее обязательно отзовут из долгожданного и необходимого ей отдыха, – чтоб не находить надуманный повод для отказа и не видеть иронической улыбки Хармона («Что, слабовата ты для интенсивной работы на высшем уровне?»), Селена решила смыться из Баканара. Нет меня, и не ищите!

Она почти бегом отправилась в гостиницу для персонала, пометалась по комнатам, собирая вещички, и первым же рейсовым флаером улизнула в Город и теперь сидела в мягком, уютном кресле, надев наушники и наглазники. Пусть все думают, что она смотрит голографические клипы. На самом деле в наушниках звучали негромкий шум воды и далекое пение райских птиц, а наглазники защищали зрение от света, а ее саму – от внимательных, упорных взглядов, которые уже начинали раздражать.

Как элитные топ-модели все время, пока они не заняты на съемках, ходят без косметики, позволяя отдыхать своей коже и волосам, так высокорангированные операторы берегут свои глаза, любую свободную минуту посвящая отдыху. Они не читают газет с мелким шрифтом и не смотрят телевизор, не признают голографии, выбирая созерцание неподвижных картин и чтение печатных книг как менее утомительное занятие. Через зрительный анализатор в мозг идет 80% от всего объема поступающих сигналов, а если еще необходимо быстро, в условиях нехватки времени, производить сложную дифференцировку и мгновенно принимать точные решения, перерабатывая лавину информации, зрительный пурпур – родопсин – и медиаторы мозга истощаются катастрофически быстро, и человек, чтобы не потерять рабочее место, начинает ценить покой и уединение.

Да и не всякий может выдержать такое обучение, а потом – работу. Когда Селене, еще в колледже, после психологического и биохимического тестирования были объявлены результаты, по которым ее брали в группу бесплатной подготовки государственных операторов сетевых систем, она с радостью согласилась – и начался ее путь в Баканар, то теперь она – еще в оперотделе уставшая от дежурств до такой степени, что не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, два раза побывавшая в центре «Здоровье», насмотревшаяся, как люди падали без сознания, мучались от депрессии и вегетокризов, уже сомневалась в правильности выбора. Хармон, как дьявол, обольстил ее допуском в святая святых – научную лабораторию проекта, и Селена, движимая упорством и честолюбием, поддалась искушению, но, переступив порог, поняла, что угодила в ад. Машина высасывала из нее жизнь, она впадала попеременно то в уныние, то в прострацию, стала худеть и меньше есть, а по ночам ей снились ужасы – она видела фракталы, пульсирующие энергетические пучки, бегущие строчки команд, обгоревшего Кавалера, открывающего рот в беззвучном крике, и бьющуюся в конвульсиях Маску. И это только начало! Что же будет дальше? Депрессия – верный друг операторов, вечно угнетенное настроение, нарастающая тоска и отчаяние, упорные мысли о самоубийстве? С этим она столкнулась в медицинском центре, посмотрев на старых сетевиков.