Нас притягивало к лежанкам, как магнитом, но мы продолжили дальнейшее исследование этого загадочного сооружения. Однако теперь вся команда так часто зевала, что Донариус сравнил нас со стадом обленившихся верблюдов.
В центральное помещение выходил ряд ниш, похожих на альковы различного размера. Внутри их находились слегка приподнятые над землей ровные каменные платформы. Мы догадались, что эти помещения использовались для того, чтобы хранить товары, которые вез караван. Там валялось несколько порванных кожаных поводков от упряжи и ремней без пряжек. В одном из помещений мы наткнулись на порванный мешок с зерном. Ящерица тут же принялся собирать зерно, зачерпывая его ладонью, а остальным в это время уже грезилась теплая ароматная овсяная каша, приготовленная им на обед.
Мы продолжали идти по кругу, образованному постройкой, высматривая, что еще полезного можно было бы обнаружить в его закоулках. В тот момент, когда мы почти замкнули кольцо, я внезапно уловила присутствие волшебного поля. Взмахом руки остановила остальных и двинулась вперед, приведя все свои чувства волшебницы в полную боевую готовность.
Вход в помещение, в котором я оказалась, был в два раза выше и шире, чем требовалось для обычного человека. На несколько мгновений задержалась в дверях. Потом до меня дошло, что проем достаточно удобен для медведя, поднявшегося на задние лапы.
Я чувствовала сильное беспокойство и старалась учуять ловушку вражеского колдуна.
Помещение оказалось пустым.
Затем на дальней стене я заметила цепи. На цепях висел труп. Я старалась всмотреться повнимательнее, не обращая внимания на многочисленные увечья, причиненные пленнику при жизни. Слезы непроизвольно заструились по моему лицу, когда я поняла, что он мне знаком.
Судя по одежде, это был Сирби.
Я опечалилась, но нельзя сказать, что испытала потрясение. Более всего меня беспокоило, что мы снова столкнулись с колдовством впервые с того времени, как мы были в ледяной ловушке бухты Антеро.
Откровенным сюрпризом для меня явилось то, что Сирби, похоже, не сдался без борьбы, он сражался, прежде чем был убит. Я рассердилась на себя за то, что посмела усомниться в честности заклинателя. Его пытали, но стало совершенно ясно, что он отказался сотрудничать с врагами.
Члены команды помогли мне снять тело и осторожно, с должным уважением к памяти погибшего, положить на каменный пол. Послышался невольный ропот, когда люди увидели, что враг сделал с Сирби, и я не сомневалась, что, поймай мы виновных в этом злодеянии, они получили бы по заслугам в честном бою. Я отослала всех, кроме Карале, чтобы они разбили лагерь. Карале был нужен, чтобы подготовить тело заклинателя к погребению.
Занимаясь этим прискорбным делом, мы с капитаном долго молчали. Потом Карале почесал затылок и пробормотал:
— Похоже, бедняга малость усох…
— Что вы сказали, капитан? — спросила я. Карале показал на тело и произнес:
— А не был ли лорд Сирби повыше, миледи? Помню, у него было довольно округлое брюшко. Он, бывало, любил влить в него немалую порцию пива. Не подумайте, что непочтительно отзываюсь о погибшем, но он довольно часто опрокидывал по маленькой и был похож скорее на завсегдатая таверн, чем на колдуна.
Я грустно улыбнулась капитану, как будто бы прощая его, и сказала:
— По-видимому, он слишком сдал в результате плохого питания и пыток.
— Это так, миледи, — продолжал Карале, — но ведь не мог он ни с того ни с сего стать короче?
Я еще раз внимательно вгляделась в очертания тела заклинателя. Его изуродованное лицо показалось мне знакомым. Потом я проверила догадку, осмотрев остальное. Постепенно до меня стало доходить, что Карале был прав. Сирби был ростом немного выше шести футов [около 183 см], хотя имел обыкновение слегка привирать и добавлял к своему росту еще немного. Особенностью тела Сирби был длинный корпус и короткие, как обрубки, ноги с такими маленькими ступнями, что казалось — он вот-вот упадет. Он передвигался семенящей походкой. Иногда колдун напоминал толстую краснощекую прачку, которая пыталась выдать себя за девицу на выданье.
Тело, лежащее перед нами, было на добрых две ладони короче, с длинными ногами и большими ступнями.
Тело этого человека не было телом Сирби, но тем не менее мне оно было знакомо. Точно так же были знакомы и слабые излучения волшебной энергии, исходящие от него. Одно несомненно — тело принадлежало орисскому заклинателю.
Следующее мое ощущение можно сравнить с ударом молнии.
— Это не лорд Сирби, не так ли, миледи? — пророкотал голос Карале.
— Да, это не он, — очень тихо ответила я.
— Это заклинатель со второго нашего поста, не правда ли? — спросил Карале. — Его звали лорд Серано. Маленький такой. Но смелый. Сердце льва.
— Да, — подтвердила я, — это точно он, Серано.
— Теперь мы уже точно знаем, — продолжал Карале, — что нападению подверглось и второе наше торговое представительство. И наиболее вероятно — оно также уничтожено. Кроме того, вероятнее всего, там тоже никого не оставили в живых, кроме заклинателя. Все в точности так, как и в бухте Антеро. Заклинателя взяли в плен.
Я слушала молча. Потом Карале бережно набросил одно из наших старых одеял на изувеченное тело Серано, прикрыв его лицо.
— Тяпа-растяпа, — произнес капитан, — бедный сукин сын, он был, ей-богу, храбрым малым.
Мы отдали последние почести заклинателю, выдержав ритуал, насколько это было возможным в наших условиях. Я постаралась уверить остальных в том, что душа Серано найдет мир и покой в последующей жизни. А потом мы сложили над телом курган из обломков скал, так как в это время года было невозможно выкопать могилу в земле.
Покончив с печальной обязанностью, мы вернулись к костру, который Ящерица развел недалеко от спален. Он готовил обед, и воздух наполнялся густым запахом овсяной каши. В зерне содержалось много отрубей и шелухи, оно предназначалось, по всей видимости, для кормления животных, но каша из него показалась нам манной небесной. Во время обеда я поговорила с каждым. Потом, как бы обобщая полученные сведения, сказала:
— Я готова рассказать вам о том, что здесь, по моему мнению, произошло. Пожалуйста, не стесняйтесь остановить или поправить меня, если вы сочтете, что я в чем-то не права.
Команда дружно кивнула, и я приступила к рассказу:
— Оба наших торговых представительства подверглись нападению и были уничтожены. В обоих случаях нападавшие пришли со стороны моря. И мы теперь точно знаем, что обе эти атаки были разделены во времени, потому что вскоре на сцене появились два каравана. Напавшие на наши посты захватили и потом передали владельцам караванов обоих заклинателей — лорда Сирби и лорда Серано. После этого оба каравана поспешно отправились к зимнему оазису, где мы сейчас и находимся. Судя по всему, тот караван, с которым находился лорд Сирби, прибыл сюда первым, а второй появился не позже чем через день-два. — Обращаясь к близнецам, я спросила: — Именно вы первыми обнаружили след второго каравана, не так ли?
Они согласились, добавив, что, по их мнению, две группы вместе стояли здесь лагерем в течение довольно длительного времени. По крайней мере, в течение месяца.
— А это означает, — продолжала я, — что они переждали шторм. Будь это только один караван, я бы предположила, что им просто случайно повезло и они добрались сюда до начала шторма. Но так как их было два — при этом время начала атак на наши посты и сроки караванных переходов четко согласованы, — я почти уверена в том, что они знали заранее о стихии и поэтому изо всех сил поспешили сюда. Если я права, то речь идет именно о заранее спланированной встрече в точно назначенное время.
Когда шторм кончился, обе группы вместе двинулись вперед. Я могу только предположить, что этот большой караван отправился к тому пункту, из которого вышли караваны перед началом операции, но думаю, что эта догадка ближе к истине.
Карале вклинился в ход моих рассуждений:
— Госпожа, мне непонятно, почему, потратив столько усилий и преодолев столько трудностей для захвата наших заклинателей, они кончили тем, что убили одного из них?
— Не знаю. Но я бы посмела предположить, что они потребовали от лорда Серано выполнения некоторых магических действий.
— И лорд Серано отказался? — спросил Карале.
— Да, — ответила я, — он отказался.
И все согласились, что лорд Сирби подчинился требованиям врага. Иначе мы обнаружили бы и его тело.
— Но почему они все-таки пошли на риск, госпожа Антеро? — спросил Донариус. — Я могу представить себе желание пиратского главаря разрушить и разграбить наши торговые представительства. Но зачем навлекать на себя серьезные неприятности захватом заклинателей?
— По той же причине, по которой гиганты напали на Писидию, — ответила я. — Единственной целью нападения, если я не ошибаюсь, был захват Дасиар.
— Но, миледи, извините великодушно, все это не дает ответа на вопрос «почему», — произнес Карале.
— Да, действительно не дает, — согласилась я, — но указывает путь к разгадке. Напавшие на нас пираты не имели цель награбить добычу. Кто-то стоящий за ними поставил задачу руками пиратов пленить как можно больше волшебников. Зачем — не могу сказать. Если это было предпринято с единственной целью ослабить противников, то они должны были бы просто-напросто убить заклинателей. Как раз напротив — каждый раз захватчики стремятся во что бы то ни стало оставить заклинателя в живых.
Все, как по команде, разом взглянули на отдаленный угол помещения, где под камнями лежало тело Серано.
— Они что-то не шибко старались оставить его в живых, — пробормотал Ящерица.
— Вероятно, произошла какая-то ошибка, — предположила я, — похоже, взыграла кровь, когда Серано отказался подчиниться нажиму и сформулировать заклинания, которые от него требовали, — не знаю, к сожалению, какие именно. Если я не ошибаюсь, они дорого заплатят, когда прибудут на место назначения с одним заклинателем вместо двух.
— Судя по следу и некоторым признакам, — сказал Донариус, — мы идем за настоящими дикарями. Они умеют сражаться. Этого у них не отнять. Но их слабость в том, что они плохо подчиняются приказам.
— Эту слабость мы могли бы использовать.
— Не сомневайтесь, госпожа Антеро, мы обязательно этим воспользуемся, — прорычал Донариус, — говоря по правде, я не питаю особых иллюзий по поводу возможности вернуться домой. И если дело дойдет до рукопашной, я не против напоследок хорошенько поработать мечом.
— Давайте все-таки не будем безрассудно храбрыми, — охладила я пыл старпома, — мы и раньше попадали в ловушки. Думаю, сумеем выбраться и из этой.
— Однако мне не приходилось попадать в такой переплет, — пробормотал Ящерица.
— А мне приходилось, — сказала я. — Однажды мы заблудились на Диком Западе и плутали в течение двух лет. Те люди, с которыми я путешествовала в тот раз, если не считать стражниц Маранонии, были очень плохо обучены и не умели действовать в экстремальной ситуации. Если быть откровенной, думаю, они перерезали бы мне горло, не будь я единственной надеждой на возвращение домой. Более того, это чуть не удалось, когда стало ясно, что можно и без меня добраться до Ориссы.
Наше положение здесь несравненно лучше. Мы знаем, в каком направлении дом. Каждый из нас пустился в опасное путешествие по доброй воле, предварительно пройдя хорошую подготовку. Единственное, что от нас требуется, — не останавливаться в пути, упорно идти к цели. Если мы обнаружим порт, то найдем корабль. Тогда единственная проблема будет состоять в том, как овладеть кораблем. Поэтому я предлагаю не зацикливаться на мести. У нас еще будет для этого время.
Карале повел рукой, показывая на каменные стены, и сказал:
— Если они и дикари, то у них больше мозгов, чем у прочих дикарей.
— Все это не было построено при нынешнем поколении, — подтвердила я. — Вы правильно догадались, сооружение появилось в доисторические времена. Судя по очертаниям входной двери в помещение, где мы обнаружили несчастного лорда Серано, это укрытие было построено во времена правления первого короля Белого Медведя. — Я подняла с пола осколок темного камня и продолжала: — Когда это строили, в работе принимали участие колдуны. Я чувствую очень древнее колдовство. Я думаю, наш нынешний враг способен на нечто похожее. Я говорю о том, друзья мои, что ему не потребовалось бы много времени для того, чтобы осуществить аналогичный грандиозный проект.
Готова спорить на большой бочонок с золотом, что во время путешествия мы еще не раз встретим похожие апартаменты.
Но скорее всего мы имеем дело с начинающим колдуном, одержимым жаждой власти. С кем-то, кто пожелал облачиться в мантию легендарного короля, который всю свою жизнь увеличивал богатство и могущество, накопленные его предшественником.
Перед нами лежат остатки империи, друзья мои. Империи, которой кто-то хочет вернуть былое величие.
Глава 8.
ЖИТЕЛИ ЗАПОЛЯРЬЯ
Первый раз мы увидели жителей Заполярья сквозь клубящийся туман, зависший над покрытым льдом озером.
Мгла окружила нас со всех сторон, как только мы шагнули на лед. До этого мы четыре дня шли от зимнего оазиса. След каравана исчез на берегу озера, и мы потратили долгие часы на поиски, прежде чем убедились в том, что наши противники двинулись по льду. Несмотря на то что впереди прошла большая группа с тяжело груженными животными, мы чувствовали себя неуверенно, делая первые робкие шаги по замерзшей поверхности водоема.
Она казалась твердой как камень, но осознание того, что каждый из нас может провалиться в ледяную воду, случайно наступив на какое-нибудь слабое место, заставляло нервничать. Побывав в ледяной воде зимой, человек может умереть от переохлаждения в считанные минуты. Точно так же и наша группа могла бы исчезнуть с лица земли, провались мы в трещину.
Более правильно было бы растянуться цепочкой, привязавшись друг к другу прочной веревкой, потом не спеша продвигаться вперед, сохраняя как можно большее расстояние между людьми. Если вдруг один провалится под лед, остальные смогут быстро вытащить его. А если веревка оборвется и человек утонет — что ж, утешением послужит то, что погиб только один.
У нас не хватило веревок для того, чтобы предусмотреть такую меру предосторожности. Собрали все отрезки, которые нашлись, и этого с трудом хватило на то, чтобы прочно привязать друг к другу троих, расставив их не более чем на три метра. Именно эти трое составили лидирующую группу, которая непрерывно проверяла надежность льда и давала добро на проход остальным. Однако туман вскоре стал настолько густым, что это оказалось бесполезно. Отсутствие видимости заставило нас держаться на расстоянии вытянутой руки друг от друга, иначе мы разбрелись бы в разные стороны. В самом начале путешествия по льду мы, по-видимому, отклонились от проложенной местными жителями тропы, потому что однажды все вместе попали на участок с тонким льдом.
Первым предупреждением явились треск и хлопки, напоминающие звук ломающейся кости. Лед под нами так неожиданно пришел в движение, что никто не успел и глазом моргнуть.
Мы стояли не шелохнувшись в течение времени, которое показалось нам целой вечностью, пока поверхность льда выгибалась под ногами, неестественно раскачиваясь. Наиболее пугающим было то, что мы не видели источника опасности. Я услышала где-то впереди плеск воды и почувствовала илистый запах.
Внезапно все успокоилось. Лед перестал вибрировать и скрипеть.
Мы выждали как можно дольше, потом осторожно продолжили путь в обход того места, где, по нашему предположению, должна была быть полынья.
К нашему облегчению, приблизительно через час я уловила магический шлейф Сирби. Потом близнецы обнаружили кое-какие отбросы, оставшиеся от каравана. Будучи теперь уверенными в выборе направления, мы стали двигаться с гораздо большей скоростью, держась следа каравана.
Густой туман клубился вокруг, как будто бы мы находились в мире призрачных грез и беспокойных сновидений. Волны тумана то и дело принимали очертания, напоминающие страшных животных, которые внезапно распадались, потом вновь воскресали уже в другом, более неприятном обличье. Мы не имели ни малейшего представления о том, как далеко ушли от берега и сколько нам еще двигаться вперед, чтобы добраться до суши. От непрерывного напряжения мы покрылись потом под меховыми парками. И были готовы к тому, что в любую секунду может внезапно возникнуть опасность, на которую не успеешь среагировать.
В тот момент, когда мы увидели дикарей, я была наготове.
Сначала я их почувствовала — за счет резкого возрастания давления воздуха в результате движения большой массы. Затем туман на мгновение расступился, и я увидела, что сквозь мглу пробивается кто-то или что-то. Темное пятно то приближалось, то отдалялось.
Я услышала странно звучащий голос, выкрикивающий команды. Мы мигом распластались на льду. Потом я услышала другой приказ, отданный громким голосом, вслед за чем послышался скрежет полозьев по льду — как будто бы волочили на них что-то тяжелое.
Внезапно туман на миг растаял, и, к своему изумлению, я увидела буквально в нескольких шагах от меня корабль. Корабль накренился на один борт, на мгновение замер, потом выпрямился и исчез в серой мгле.
Я выждала, пока снова все стихнет. После этого я два раза с силой дернула за веревку, давая остальным знак оставаться на местах. Отвязав веревку, крадучись двинулась вперед. Помня о корабле, я была готова к тому, что в любой момент окажусь у кромки льда и увижу открытую поверхность воды. Вместо этого подо мной лежал толстый слой твердого, намерзавшего длительное время льда.
Неожиданно рука ушла в трещину. Я остановилась, встала на колени, чтобы получше рассмотреть новое препятствие, возникшее на пути.
Трещина оказалась довольно широкой — ладони в три. Некоторое время я двигалась вдоль нее и вскоре убедилась, что это скорее всего след одного из санных полозьев.
Постаравшись запомнить, где расположен след, я не спеша двинулась вперед и немного наискосок, в том направлении, куда аборигены уволокли корабль. Приблизительно в трех метрах от первой колеи я наткнулась на точно такую же вторую. Вернувшись к концу веревки, я просигналила, и остальные приблизились ко мне.
Как только мы собрались все вместе, до меня донеслась волна, вызванная изменением давления; впечатление было такое, как будто бы меня вдавили в надувной матрац. И я вновь — теперь уже с раздражением — почувствовала присутствие неподалеку большого скопления людей и движение какого-то большого предмета.
Нам пришлось быстро и тихо отойти в сторону на лед, когда туман вновь неожиданно поредел и прямо на нас надвинулась неясная тень.
Когда второй корабль проходил мимо, двигаясь по льду на больших деревянных лыжах, я приподняла голову. Корабль казался бесплотным, нереальным. Густые клубы тумана то и дело скрывали его очертания. На мачтах светились огни святого Эльма [хорошо известная морякам форма разряда]. Силуэт корабля напоминал след, который оставляет в ясную звездную ночь мелькнувший в небе болид, — глаз едва успевает уследить за тем, как этот небесный странник одним росчерком пера рисует быстро тающий эскиз… а через пару секунд уже кажется, что все привиделось… Вокруг корпуса мерцали и потухали льдинки, поэтому корабль казался еще более нереальным.
У штурвала я увидела тень большого человека, услышала исходившие от него отрывистые команды, заметила других людей, которые суетливо бросились исполнять приказ. Никто и не думал смотреть на нас, к тому же я сомневаюсь, что нас можно было бы разглядеть из-за тумана. Через мгновение густой туман снова надвинулся на борт корабля-призрака, из поля зрения исчезло все, кроме рулевого.
Неизвестно откуда взявшийся тонкий луч света внезапно выхватил его лицо из сумрака, и оно стало видно с ошеломляющей контрастностью. Лицо было продолговатым и бледным, как первый лед на реке поздней осенью, а под глазами красовались концентрические круги черного, голубого и белого цветов. Четкие полоски голубого цвета подчеркивали высокие скулы, подбородок оттеняли черные мазки. Губы были неестественно синего цвета, а над ними были изображены клыки.
Я непроизвольно напряглась, когда рулевой посмотрел в мою сторону, и постаралась как можно быстрее отвести взгляд, чтобы случайно не привлечь внимания. Но он смотрел мимо, не заметив меня; а в следующее мгновение корабль исчез…
Ящерица находился ближе всех ко мне, поэтому я дернула его за рукав, давая понять, что он должен передать остальным сигнал об отступлении и перегруппировке. Через несколько секунд Ящерица в ответ дернул мой рукав. Все были готовы.
Мы начали медленно отходить, но внезапно раздался тревожный набат колокола, доносившийся именно оттуда, куда мы держали путь. Звон накатывался неровными волнами сквозь морозный влажный воздух. Мы снова остановились, замерев на льду, и я пребывала в нерешительности, не зная, какое направление выбрать.
Бой колокола стал равномерным, приблизительно один удар на два вздоха. Затем я услышала другие звуки. На этот раз я сумела различить голоса, лай собак. Было похоже, что на нас надвигается толпа людей и множество животных. Как можно быстрее я сформулировала заклинание смятения, чтобы сгустить туман, потом подала Ящерице сигнал рассеяться.
Сразу после того как Ящерица исчез в сгустившейся мгле, вокруг нас замелькали огни, похожие на чудовищных огненных мух.
Две тени быстро приближались ко мне. Я повернулась на бок, чтобы вытянуться в направлении их движения или подставить меньшую поверхность тела.
Тени превратились в двух мужчин в меховой одежде с капюшонами, довольно быстро скользивших по льду. Они были всего в двух-трех шагах от меня, поэтому я невольно напряглась, а пальцы сжали рукоятку ножа. Я была готова всадить нож в одного из дикарей, если он случайно наткнется на меня в тумане.
Я увидела прямо перед собой деревянные лыжи, потом с двух сторон проскользили лыжники.
Один из них наехал на кончик подола моей парки, даже не заметив этого. Я услышала, как в этот момент он что-то рассказывает спутнику. Должно быть, это была смешная история, потому что тот весело смеялся.
Лаяли собаки, свистели хлысты погонщиков, и вскоре перед моим взором появилась цепочка неопрятно одетых людей. Собаки влекли сани прямо на меня, и я с упавшим сердцем подумала, что животные обязательно учуют меня и лаем поднимут тревогу. Однако вновь резко просвистел кнут погонщика, и в этот момент я быстро откатилась, как бы разрешая собакам и саням проскочить мимо.
Большая группа людей устремилась вслед за санями. Я лежала ни жива ни мертва до тех пор, пока мимо не прокатилась на лыжах толпа дикарей в меховых одеждах. Их разговоры на не знакомом мне языке казались обычными и не предвещали опасности. Я слышала, по-видимому, обрывки сплетен, рассуждения по поводу рыночных цен, жалобы на мужей, жен, любовников и любовниц.
Мы пролежали на льду не менее двух часов. Холод прочно сковал руки и ноги и добрался до самой души, болезненно щипал едва зажившие ссадины и только что зарубцевавшиеся раны — следы нашего приключения в бухте Антеро.
За это бесконечное время мимо нас промчалось десятка два саней, запряженных собаками, прошло более сотни людей — как группами, так и поодиночке. Мимо нас пронеслось еще два корабля-ледохода. Каким-то чудом никто из этих людей не заметил нас и даже не заподозрил нашего присутствия.
Если бы туман вдруг растаял, нас обнаружили бы немедленно. Мы чувствовали себя так, как будто бы спрятались посреди огромного поля, на котором созрел уэт [Хлебный злак, дающий прекрасную белую муку; является основным пищевым злаком для зон с умеренным климатом; важен также как корм для животных; соцветия — длинноостистый колос, зерна имеют окраску от белого до темно-красного цвета], ожидающий сборщиков урожая. Пока мы ждали, надеясь, что все-таки пронесет, — появилась последняя большая группа людей — как мы боялись, наших врагов, — которые шли через озеро, прочесывая лед. Только невероятная игра случая могла так широко и умело расставить эти зубцы, чтобы ни один из них не наткнулся ни на кого из нас. Именно так и произошло на сей раз. Вражеские «грабли» проследовали дальше, не причинив нам вреда. На ледяном поле осталось всего несколько дикарей, которые в спешке прошли стороной. Затем колокол замер.
Я попыталась угадать, в каком направлении было бы безопаснее двигаться, и мы отошли как можно быстрее и тише.
Как только мы добрались до скалистого берега, поднялся ветер, который быстро превратил клубящиеся грозовые влажные пряди тумана в длинные клочки, поэтому нам пришлось бегом укрываться за ближайшим холмом, склоны которого были густо усыпаны валунами. Я взлетела к вершине холма, на ходу развернулась и упала на землю. После того как остальные перемахнули за вершину, я приподнялась на локтях и начала внимательно осматривать замерзшее озеро, с которого мы только что отступили. Окружающая местность напоминала сиену из ночного кошмара, навеянного дьяволом. Внизу довольно широко раскинулось озеро. В лед вцепились, как алчные клещи чудовища, уродливые пальцы хаоса. Почти до горизонта южный и северный берега озера выглядели так, как будто их долго и настойчиво царапали и долбили огромные когти. Все холмы, пригорки и возвышенности были изрыты, искорежены и срезаны; склоны более высоких скал и гор — опалены огнем и оплавлены. Вокруг этих ран, как гной, скопились массы грязного льда и снега. То здесь, то там я видела извилистые дороги и тропинки, пробитые в скалистом грунте. Они вели ко входам в огромные пещеры, которые были укреплены каменными блоками, вытесанными вручную. Ни на дорогах, ни у входов в пещеры не было заметно следов деятельности, однако мне показалось, что я смогла различить и узнать оборудование и принадлежности, разбросанные вокруг. Я обратила внимание на скопление больших каменных строений с широкими трубами, покрытыми слоем сажи и копоти. Из некоторых труб то и дело мелькали языки пламени, но дыма почти не было.
Внезапно я услышала свист ветра, и из-за не очень отдаленной излучины высокого берега, едва касаясь поверхности льда, выплыла изящная шхуна. Она была построена явно не для военных целей; впереди, на носу, красовался мощный таран, а борта были покрыты щитами. Я увидела на палубе одетых в меха воинов, вооруженных копьями, мечами и кинжалами.
На мачте развевался флагманский стяг Белого Медведя. Корабль лег на другой галс, направившись к тому месту, где озеро образовывало залив, глубоко вдававшийся в берег. Там виднелся порт с грязными черно-коричневыми доками и в беспорядке нагроможденными пакгаузами. В доках были пришвартованы несколько мелких шхун-ледоходок. Я увидела, как вблизи самого длинного причала суетливо столпились фигурки людей, ожидавших прибытия большой шхуны.
Вдоль порта теснились домики, напоминавшие кроличьи клетки на зверофермах. Виднелись также и более солидные здания, создававшие впечатление, что перед нами лежит небольшой город. Городок теснили некрасиво очерченные горы, окрашенные преимущественно в серые тона, сквозь которые кое-где прорывались черные пальцы голых скал.
Жилые дома и другие строения были довольно узки, казалось, что они построены из плохо обработанной древесины. У большинства домов были высокие остроконечные крыши, на которых не нарастал снег. Если не считать нескольких человек на пристани, вокруг не было ни души.
Внезапно вновь заговорил большой колокол. Я непроизвольно поискала глазами и вскоре обнаружила источник звука.
В дальнем конце городка возвышался неуклюжий силуэт, превосходивший по размерам самые большие здания в городе, по крайней мере, вдвое.
Разглядев его, я едва не подпрыгнула, как от удара.
Это был медведь. Медведь-великан, вставший на задние лапы и широко разинувший пасть.
Вновь ударил колокол, и я внезапно поняла, что звук исходит из оскаленной медвежьей пасти, настолько большой, что она смогла бы, наверное, поглотить одну из шхун, стоявших у причала. К этому моменту я преодолела шок от увиденного, выровняла дыхание и сфокусировала зрение на зловещей фигуре зверя.
Медведь был вытесан из камня. От его ног поднималась широкая лестница, ведущая к большим воротам, расположенным в брюхе. Ворота были открыты, и я увидела, как через них, толкая друг друга, проходит множество людей.
— Это что еще за чертовщина? — спросил Карале, незаметно оказавшийся рядом.
— Думаю, что это своего рода храм, — бездумно пробормотала я. Мои мысли были заняты совсем другим. Я была сосредоточена на том, чтобы привести в полную боевую готовность чувства заклинателя. Дав Карале знак, чтобы он помолчал, я осторожно послала вперед, к храму, волшебное щупальце. Оно не спеша заскользило вперед — так, как обычно выплывает из укрытия проголодавшийся угорь, который по вкусу воды определяет, не проплывала ли рядом добыча. Я уловила несколько волшебных частиц, медленно дрейфующих по волнам эфира, обратив внимание на то, что они исходят от Сирби — нашего похищенного заклинателя, — и стала держаться этого следа. По мере моего приближения к городу отдельные частицы все чаще сменялись сгустками магических отметин.
Я вернулась, соединив астральное и физическое тела, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и, повернувшись к Карале, сказала:
— Он все еще здесь. — И показала в сторону города.
— Вы имеете в виду лорда Сирби, госпожа? — спросил капитан.
Я кивнула.
— Так мы идем в город, чтобы попытаться освободить его? — спросил Карале.
Немного помедлив с ответом, я произнесла:
— Не вижу, чтобы у нас был выбор.
Карале с мрачным видом кивнул и подтвердил:
— Да, боюсь, вы правы.
Капитан бросил взгляд на город и на отталкивающе безжизненную местность, окружавшую нас. Потом заметил:
— С виду напоминает селение рудокопов. Владельцы рудников — самые грязные, отвратительные люди на свете. Похоже, они тут вгрызались в землю с тех дней, когда Тедейт был еще младенцем.
