Миры и междумирье (№1) - Острова междумирья

– Давай узнаем сначала, кого он считает достойным, – предложил Зербинас.

– Но ведь он уже неоднократно назвал нас недостойными.

– Может, он плохо пригляделся к нам. Эй, Крандебиут, кого ты считаешь достойным выйти отсюда?

– Того, кто сможет вынести отсюда мой подарок!

– И только-то? – обрадовался Хирро. – Так давай его сюда – надеюсь, он не слишком тяжелый?

– Каждый из вас должен зайти в мою пещеру и выбрать себе подарок. Когда он выйдет из пещеры с подарком, я пропущу его, – мрачно разъяснил Крандебиут.

Привратник был нисколько не похож на щедрого дарителя, и оба мага сразу же заподозрили подвох. Они обменялись взглядами, молча договариваясь вести себя поосторожнее.

– Где твоя пещера? – спросил пиртянин. – Я не вижу здесь никакой пещеры.

Крандебиут ничего не ответил, но мгновение спустя в скале напротив появилось черное отверстие входа в пещеру.

– Ох уж эти штучки Древних Архимагов! – хмыкнул Хирро. – Идем, Зербинас. И на всякий случай держись поближе.

Вопреки ожиданиям Зербинаса, в пещере оказалось светло. Это светились груды сокровищ, в беспорядке наваленных по полу, у стен, в нишах и на выступах, идущих по стенам наподобие полок. Зербинас точно знал, что сокровища светятся только отраженным светом, но других источников света здесь не обнаружилось. Видимо, сокровища пещеры, созданной кем-то из Древних Архимагов, имели привычку светиться самостоятельно.

В следующее мгновение он сообразил, что здесь нет Хирро, хотя пиртянин вошел в пещеру в шаге перед ним. Зербинас быстро обернулся к выходу – но за его спиной была глухая стена.

Маг подавил желание запаниковать, напомнив себе, что перед ним задача, которую лучше решать спокойным рассудком. Он пришел сюда за подарком – конечно, можно было взять первую попавшуюся вещь, но вдруг от этого выбора зависит решение привратника? Может, в этом и кроется весь подвох?

Он пошел по пещере, настороженно рассматривая сверкающие залежи. Здесь были самые различные вещи – посуда, одежда и украшения, драгоценные камни в призывно распахнутых ларцах, оружие и доспехи. Все было очень дорогим, на любой вкус, от аляповатого до изысканного. Зербинас мог бы поклясться чем угодно, что второй такой барахолки не найдется и в царских сокровищницах, и на мгновение даже пожалел, что может взять себе только одну вещь.

Не может, а должен – поправил он себя. Должен взять одну вещь и выйти отсюда. Зербинас всегда обладал хорошим врожденным чувством вещей, и сейчас было самое время довериться этому чувству. Он стал рассматривать внутренним зрением ценности в грудах – поочередно, одну за другой.

Золото и драгоценные камни выглядели подлинными, но Зербинаса не оставляло ощущение дешевки. Было что-то бесстыдное в этом изобилии, бесстыдное и плебейски-вульгарное, словно одно только количество этой роскоши безнадежно обесценивало ее. Зербинас представлял себя то в тяжелом от драгоценностей камзоле, то со сверкающими золотом ножнами у пояса или с громадным перстнем на пальце, и ему становилось все смешнее. В самом деле, кто он такой, чтобы носить на себе такое – да и зачем?

Наконец он решил уйти из пещеры без подарка – вдруг в этом и заключался весь трюк – и начал искать выход, но того нигде не оказалось. Видимо, отсюда нужно было что-то взять.

Сделав несколько кругов по пещере, Зербинас заметил в одной из ниш менее броские вещицы, на которые он сначала не обратил внимания. Это оказались магические амулеты. Многие из них обладали прямо-таки редкостными свойствами, но маг уже слишком пресытился видом плотских сокровищ, чтобы потерять голову от вида магических. Подумаешь, амулетом больше, амулетом меньше...

Но если что-то и брать отсюда, то, конечно, амулет. Зербинас долго рассматривал их, но никак не мог сделать выбор. Вдруг он обнаружил амулет неизвестного назначения – золотой медальон сердечком, на который была наложена какая-то непонятная магия. Это заинтересовало Зербинаса, и он взял медальон.

Пещера, видимо, как-то учуяла, что ее посетитель сделал выбор, потому что там, где он вошел, появилось черное отверстие выхода. Зербинас устремился туда и вышел в скалы, где его уже дожидался Хирро.

– Ну и заторчал же ты на этой выставке, – улыбнулся ему навстречу пиртянин. – Этот парень на камне мне уже все уши прожужжал, что ты никогда оттуда не выйдешь.

– Вышел! – яростно взвыл Крандебиут. – И этот вышел!!!

– А что, по-твоему, мы оба должны были там остаться? – воззрился на него Хирро. – Да там точно так же нечего делать, как и на всем этом паршивом клочке земли!

– Да! Да! Да! – раскачиваясь, выл привратник. – Все, все оставались там! Сколько я ни сижу, вы первые вышли оттуда!

– Может, ты недолго здесь сидишь?

– Долго, ох, долго...

– Наверное, сюда очень редко попадают, – сообразил Зербинас. – Крандебиут, пропускай нас, мы твое условие выполнили. Раз мы не остались там, то здесь мы тем более не останемся.

До глубины души огорченный привратник поднялся с камня, чтобы освободить им путь.

– Да ты не расстраивайся, – сказал ему на прощание Хирро. – Пропускать – это тоже твоя работа.

– Ему противно признавать нас достойными, – заметил Зербинас, направляясь в освободившийся проход. – Бедняга уже привык к недостойным.

– Немножко разнообразия ему не помешает. – Хирро шагнул вслед за ним к каналу. – Но почему все они оставались там?

IV

Канал вынес их на плоскую верхушку высокого холма, откуда открывался живописнейший вид на морскую лагуну, на берегу которой просторно разместился огромный населенный пункт. Пожалуй, даже перенаселенный.

– Так и поверишь, что, по крайней мере, некоторые из Древних Архимагов были уроженцами Асфри, как утверждают эти заносчивые асфрийские заклинатели, – хмыкнул Хирро, оглядывая пейзаж. – Ну, это еще не самое худшее, куда нас могло забросить.

– Ты хочешь сказать, что это Асфри? – догадался Зербинас. – А из чего это следует?

– А из того, что перед нами Асфаста – столица государства Нафи, которую заодно называют столицей всего Асфри. Ее название означает, кажется, сердце Асфри... или пупок, или какой-то другой животворный орган.

– Тогда, полагаю, нам нужно отправиться прямо в этот животворный орган. – Зербинас встал рядом с Хирро, разглядывая город. – А здесь не так много магической энергии, как мне представлялось по слухам. Конечно, побольше, чем на Лирне, но не идет ни в какое сравнение с Мороком.

– И хорошо, что не идет. Думаю, тебе не захотелось бы еще раз попасть под ливень из молний. У нас на Пирте примерно такая же концентрация магии – этого достаточно, чтобы большая часть населения имела хоть какие-то магические способности.

– Я всегда мечтал побывать на Асфри. О мастерстве асфрийских магов ходят легенды.

– Ребята умеют создать себе имя, – заметил на это Хирро. – Я знаю миры, где маги ничуть не хуже, но кто о них слышал? Но, согласен, здесь немало интересного. Один торговый квартал магов чего стоит – здесь самые низкие цены на магические товары среди известных мне миров. Никакого сравнения с вашим Колдовским тупиком в Кейтангуре.

– Да я и там не был, – признался Зербинас. – Не было случая – сначала академия, затем служба. По условиям контракта я не мог никуда выезжать.

– Провинция, – добродушно хмыкнул пиртянин. – Кстати, здесь говорят на алайни, это у них второй язык после родного, так что затруднений с языком у тебя не будет. Пойдем, что ли?

Они спустились с холма и вскоре уже шли по улицам Асфасты. Пустынные на окраинах, улицы города становились все многолюднее, пока не стали буквально кишеть людьми. Зербинас во все глаза разглядывал местных жителей. На него, напротив, никто не обращал внимания, равно как и на Хирро. Здесь давно привыкли к иномирцам.

Асфрийцы были невысокими и тонкокостными – даже самые рослые мужчины были на голову ниже обоих магов и выглядели щуплыми по сравнению с ними. Их волосы имели светлый, золотисто-медовый цвет различных оттенков, хотя изредка встречались и темные, глаза были преимущественно желтые или зеленые, быстрые и косо посаженные, что выдавало общую зоркость расы. Примечательной была кожа асфрийцев – безупречно ровная и чистая, матово-белая, без малейших следов загара. По одной этой коже можно было безошибочно узнать уроженца Асфри, где бы он ни встретился.

Хирро держался, как завсегдатай этих мест. Он не глазел ни на горожан, ни на оригинальную асфрийскую архитектуру, без заминок выбирая путь по многочисленным городским перекресткам.

– Да, я часто здесь бываю, – ответил он на вопрос Зербинаса. – Не только для торговли, но и по другим делам. А сейчас мы идем в гостиницу – неудобно таскаться по городу с вещами. Думаю, мы задержимся здесь на несколько дней. Тебе, наверное, захочется посмотреть Асфасту, да и я повидаю кое-кого из знакомых, раз уж заскочил сюда.

Когда они сняли комнату на двоих, Хирро потратил оставшееся до вечера время, чтобы показать Зербинасу город. Вернувшись, они распаковали вещи и потребовали ужин в комнату.

– Приятно побродить вдали от цивилизации, ничего не скажешь, – заметил Хирро, намазывая на кусок местного хлеба бурую субстанцию из стеклянной мисочки. – За это я люблю охоту, хотя бывают и другие способы зарабатывать на жизнь. Но не менее приятно и вернуться к цивилизации – помыться, переодеться в чистое и растянуться на мягкой постели, не заботясь о ночной охране. И за это я тоже люблю охоту.

– Это паштет или повидло? – Зербинас подозрительно глянул в мисочку.

– Ореховое масло. Ешь, не бойся – это местный деликатес.

Ореховое масло оказалось изумительно вкусным, особенно с хрустящими мясными палочками и напитком из корней травы иги.

– Я, пожалуй, тоже полюблю охоту, – сказал Зербинас набитым ртом, – если в конце меня будет ждать такой бутерброд. Ты мне вот что скажи – а такие охотничьи приключения, как у нас с тобой, случаются постоянно или все-таки изредка?

– Да как сказать... – Хирро пожал плечами. – Как на Мороке – ну, бывают. Ценную дичь трудно добыть, потому она и ценная. Но наше последнее приключение – это нечто из ряда вон выходящее, даже для меня. Оно никак не идет у меня из головы.

Зербинас не сказал бы этого по Хирро. С тех пор, как они перенеслись на Асфри, пиртянина, казалось, занимали исключительно бытовые мелочи вроде того, где и как устроиться, куда выходят окна их комнаты и что заказать на ужин.

– Да, войти в знакомый канал и вдруг оказаться неизвестно где – это нечто из ряда вон выходящее, – подтвердил он. – Как я понял из высказываний этого привратника, такое может случиться с любым каналом?

– Возможно, только с некоторыми, – задумчиво протянул Хирро. – У нас на Пирте слишком мало знают об островах междумирья. В академии я читал, что у них есть свои траектории – там, в междумирье – которые изредка пересекают некоторые каналы. Если телепортироваться во время пересечения островом канала, можно попасть на такой остров. Но как проходят эти пути, когда и что они пересекают – об этом нет никаких сведений.

– Судя по тому, с чем мы столкнулись на этом острове, у Древних Архимагов были такие сведения, – заметил Зербинас. – Кроме того, у них было странное чувство юмора.

– Я могу понять его. Во всяком случае, так лучше, чем остаться на таком острове навсегда. Однако, этот громила сказал, что до сих пор все оставались там... даже если их было очень немного, все равно статистика какая-то неприятная получается. Не так уж трудно побывать в этой пещере и вынести оттуда подарок.

– Кстати, я вынес оттуда амулет непонятного назначения. – Зербинас встал из-за стола и начал рыться в дорожной сумке. Наконец он извлек на свет медальон и протянул пиртянину. – Ты, случайно, не знаешь, для чего он предназначен?

Хирро положил медальон на ладонь рисунком вверх и некоторое время разглядывал его.

– Это амулет возврата. – Он попробовал открыть медальон, но защелка не подалась, и он вернул амулет Зербинасу. – Забавно, но мы оба выбрали по безделушке себе на шею. – Он вынул из нагрудного кармана тонкую серебряную цепочку.

– Амулет бдения, – с полувзгляда определил Зербинас.

– Да. Его надевают, когда нужно пересилить сон. На охоте в засаде это бывает полезным. – Хирро повертел в руке цепочку, пересыпая звенья между пальцами. – Простенькая и изящная штучка, она показалась мне подходящим памятным подарком.

– Удивительно, как ты углядел ее среди этих куч роскоши, – Зербинас взглянул на свой медальон. – А теперь разъясни мне, что такое – амулет возврата?

– Есть специальные каналы, для которых предназначены подобные амулеты, – ответил пиртянин. – Они переносят мага туда, где тот оставил свой амулет возврата, а без амулета они не ведут никуда. Например, такой вход есть здесь в торговом квартале и у вас на Лирне в «Зеленой Корове».

– Нам в академии ничего об этом не говорили.

– Сам подумай, сколько можно рассказать ученику за какие-то жалкие пятнадцать лет, – без тени усмешки сказал Хирро. – Это искусственные каналы, их еще называют глухими.

– И о том, что каналы бывают искусственными, нам тоже ничего не говорили, – подосадовал Зербинас. – Это тоже изделия Древних Архимагов?

– Нет, они появились в более позднюю эпоху. Говорят, что их создал Скальф, один из величайших асфрийских архимагов, хотя мне трудно поверить, что такую работу сумел сделать один маг. Иногда меня просто удивляет, как далеко лучшим из современных магов до всех этих чародеев древности.

Зербинас снова глянул на медальон.

– Значит, теперь я могу пользоваться им?

– Такие амулеты сначала нужно связать с владельцем, – напомнил Хирро. – Догадываюсь, что у тебя в этом нет никакого опыта, но я помогу тебе, когда мы вернемся в мое поместье.

Внезапно раздался стук в дверь, и маги отвлеклись от амулетов.

– Это за посудой. – Хирро скользнул взглядом по столу. – Войдите!

Вошедший слуга почтительно склонился перед пиртянином. За сегодняшний день Зербинас уже успел заметить, что у его нового друга, похоже, есть врожденное свойство вызывать почтение слуг.

– Вам письмо, лорд Хирро.

Брови Хирро удивленно приподнялись. Он взял зеленый квадратик бумаги, сломал печать и пробежал глазами строчки.

– Меня приглашают в гости, – пояснил он вопросительно глядевшему на него Зербинасу. – Иногда я просто диву даюсь, как быстро разлетаются здесь новости. Придется мне завтра оставить тебя одного.

На следующий день Хирро ушел по приглашению. На Зербинаса оно не распространялось, но нельзя сказать, чтобы это слишком огорчило мага. Конечно, приятно скитаться по незнакомому городу в хорошей компании, но и в одиночестве, безусловно, что-то есть. Хотя бы то, что не отвлекаешься на своего спутника и лучше замечаешь окружающее, да и увлекательнее исследовать новые места без провожатого.

Для начала Зербинас прошелся по торговому кварталу. Деньги у него были, так как они с Хирро еще вчера разменяли на мелкую местную валюту золото, которое здесь брали на вес. Но с местной валютой нечего было делать даже на самом дешевом рынке магических товаров. На таких рынках также брали золото на вес, но предпочитали драгоценные камни, для которых существовала тщательно разработанная система оценки. Поэтому Зербинас ограничился тем, что почесал за ухом среднюю голову щеночка цербера, которого ему навязывали в любимцы.

Затем он просто пошел по улицам, глазея на уютные коттеджики, пестрыми шеренгами выстроившиеся вдоль безупречно выложенных мостовых из светло-желтого камня. За день он обошел центральную часть Асфасты, побывал в порту, пообедал в маленьком прибрежном кафе, где подавали вкуснейшую жареную рыбу с пряностями, а затем прогулялся по берегу бирюзового моря.

Вернувшись вечером в гостиницу, он с чистой совестью причислил этот день к отлично проведенным, о чем и сообщил подошедшему вскоре Хирро.

– Рад за тебя, – улыбнулся тот. – Знаешь, завтра мы пойдем на прогулку вместе. Она захотела познакомиться с тобой.

– Прогулка?!

– Нет, моя знакомая, которая прислала мне вчера приглашение. Исключительная колдунья, должен заметить. Когда она услышала, как ты дрался врукопашную с кером, ей захотелось увидеть тебя лично – да и тебе, раз уж ты начал такую жизнь, не помешает познакомиться с ней.

– Раз уж я стал магом без определенных занятий, мне следует заводить полезные знакомства? – хмыкнул Зербинас.

– Полезные или вредные – это вопрос точки зрения, – точно так же хмыкнул Хирро. – Скажем так – новые знакомства. И захвати с собой этот амулетик, я тоже возьму свой. Нелишне будет показать их ей, она в этом разбирается.

Наутро они позавтракали и направились к колдунье. По мнению Зербинаса, было еще не самое подходящее время для хождения в гости, но асфрийские обычаи могли отличаться от принятых на Лирне. Однако, колдунья жила далеко за городом, и друзья подошли к ее дому где-то около полудня. Обнесенный невысокой оградой домик, каких было много на улицах Асфасты, отличался от других не больше, чем все они друг от друга. Зербинас не строил никаких предположений, но, увидев это жилище, почувствовал, что в глубине души ожидал увидеть нечто более необычное.

Подойдя ближе, он все-таки заметил необычное – скромный коттеджик был окружен такой магической защитой, какая была бы ни к чему и на Мороке.

– Здесь что – война? – ошеломленно спросил он Хирро.

– Это обычные предосторожности асфрийских колдунов, у них нередки напряженные отношения, – ответил пиртянин. – Там, где много сильных магов, даже такая защита не всегда спасает.

Он подергал за колокольчик на калитке, и вскоре в дверях коттеджа появилась хозяйка. Это была молодая женщина привлекательной внешности и хрупкого сложения, с густо-черными волосами, каких Зербинас еще не встречал у местных жителей. Цвет ее глаз тоже был черным – таким черным, что вся радужка казалась одним зрачком. Если бы не молочно-белая, типичная для асфрийцев кожа, было бы невозможно поверить, что эта женщина принадлежит к местной расе.

– Подождите минуточку, я сниму защиту, – крикнула она с порога.

– Неужели она асфрийка? – спросил Зербинас, когда она скрылась в дверях. – Я еще не видел здесь таких.

– Да, у нее редкая внешность, – согласился Хирро. – Таких здесь называют мечеными Тьмой. Большинство асфрийцев ненавидит и боится их, потому что из них вырастают могущественные и опасные колдуны. Или, скажем так, из них вырастают могущественные и опасные колдуны, потому что большинство асфрийцев ненавидит и боится их. Суеверия, сам знаешь, сильная штука.

– Но в любом случае из них вырастают могущественные колдуны, верно?

– Да. Такая внешность свидетельствует о сильной магической одаренности. На Асфри найдется достаточно подтверждений и этому, и связанным с этим суевериям. Очень трудно не стать опасным, когда ты могуществен, а тебя не любят, но у Раундалы это получилось. Не могу сказать, что она любит всю эту суеверную мелюзгу – она просто не замечает ее, тогда как другие меченые Тьмой норовят отыграться за обиды.

Магическая защита исчезла, а чуть спустя в дверях снова показалась хозяйка.

– Входите! – крикнула она.

Хирро с Зербинасом вошли в калитку. Женщина спустилась им навстречу с крыльца. Она приветствовала пиртянина как старого знакомого и с любопытством глянула на Зербинаса.

– Это вы Зербинас? – сказала она, не дожидаясь представления. – Хирро очень хорошо отозвался о вас, а с ним такое редко случается. Заходите в дом, пожалуйста.

Полчаса спустя они уже разговаривали так, словно всю жизнь знали друг друга. Зербинас заметил, что Раундала и Хирро были близкими друзьями, но между ними не было и намека на любовные отношения. Эти двое, видимо, переговорили обо всем еще вчера, поэтому разговор вертелся вокруг Зербинаса, его прежней жизни, интересов, вкусов и привычек. Женщина явно стремилась узнать о нем побольше, но это выглядело не допросом, а естественным следствием дружеской приязни. Наконец она вспомнила об обеде и ушла в кухню, оставив их вдвоем в гостиной.

– Я вижу, вы достаточно познакомились, – сказал Хирро, – а теперь можно поговорить и о делах. Она попросила меня помочь ей в деле, где не помешает участие еще одного мага. Как ты на это смотришь?

Было ясно, что он нарочно умалчивает об этом деле – это наемникам сначала говорят, в чем оно заключается. В сущности, вопрос Хирро означал – будешь ли ты нашим другом?

– Ну, поскольку других дел у меня все равно нет... Полагаю, это что-нибудь веселенькое?

– Не заскучаешь, – заверил его пиртянин. – Видишь ли, у нас с Раундалой есть один хороший знакомый. Возможно, ты даже слышал о нем – это Ринальф, известный асфрийский мастер амулетов.

– Ринальф! – изумленно воскликнул Зербинас. – Еще бы я о нем не слышал! Да у нас в академии зачет по артифакции не поставят, если не будешь знать об изделиях великого Ринальфа.

– Да, он уже немолод и успел сделать многое. Он – выдающийся артифактор, хотя в остальном его магические способности оставляют желать лучшего. В частности, когда дело касается того, чтобы найти и вернуть коллекцию его уникальных изделий.

– У него пропали амулеты?

– Да. По старой дружбе он обратился за помощью к Раундале, потому что в академии она специализировалась на поисковой магии. Ей удалось обнаружить похитителя, но одно дело – найти вора, и совсем другое – вернуть украденное. В одиночку это слишком рискованно, поэтому она попросила знакомого торговца дать ей знать, когда кто-то из нас появится в Асфасте. Вдвоем с ней мы, наверное, справимся, но мне показалось, что ты не из тех парней, которые пропустят хорошую стычку. Было бы нечестно лишать тебя такого удовольствия.

– Ну, спасибо, – расплылся в ухмылке Зербинас. – Такое мнение – грех не оправдать.

Оба весело захохотали. Вошла Раундала с подносом и стала расставлять на столе угощение.

– А я-то боялась, что мои гости скучают, – глянула она на смеющихся магов.

– Мы еще только превкушаем веселье, – объяснил Хирро. – По поводу этого самого дельца.

– Значит, договорились, – догадалась она.

– Без труда, как я и предвидел, – сказал Хирро. – Да, ты еще хотела взглянуть на те амулеты, которые мы вынесли из пещеры. Они у нас с собой.

– Сначала поешьте, или все остынет, – пригласила она их к столу.

Они дружно накинулись на асфрийские деликатесы, заставив хозяйку несколько раз сходить с подносом в кухню и обратно. Если бы Асфри не славился на все миры своей магией, он, несомненно, прославился бы своей кухней, но две славы не уживались вместе, как две ревнивые женщины. Когда оба мага сыто отвалились от стола, Раундала напомнила им об амулетах.

– Вот, смотри. – Хирро достал из нагрудного кармана тоненькую блестящую цепочку. – Вещичка маленькая, но заклинание на ней сильное. Показать бы ее Ринальфу – он сумел бы определить, как это сделано.

– Зачем Ринальфу? – Колдунья пристально глянула на амулет. – Все-таки я училась у него артифакции и тоже кое-что могу. Здесь не только заклинание бдения.

– А что еще?

– Это же трансформа, Хирро. Ты и сам сумел бы распознать ее, если бы усерднее учился артифакции.

– Но что же там на самом деле? – заинтересованно спросил Хирро.

– Это выяснится, если снять заклятие трансформы, но амулет будет безвозвратно испорчен.

– Ты заинтриговала меня. – Пиртянин поиграл звеньями цепочки, вглядываясь в каждое, словно там была написана разгадка. – В конце концов, амулет бдения – не такая уж большая ценность. Давай, Раундала, снимай заклятие.

– Жалко портить такую изящную штучку, – покачала головой колдунья. – Это работа настоящего мастера.

– В крайности, можно будет попросить Ринальфа вернуть заклятие.

– Твоя любознательность когда-нибудь погубит тебя, Хирро. Но если ты настаиваешь... – Она забрала у мага цепочку и снова пристально рассмотрела ее. – Видимо, здесь что-то не очень большое, но на всякий случай отодвиньте стол к окну, мальчики. И держите наготове парочку боевых заклинаний.

Колдунья достала из шкафа большой платок и расстелила посреди комнаты, затем положила цепочку на платок и отошла к стене. Хирро с Зербинасом поставили стол у окна и встали рядом с ней. Какое-то время Раундала стояла молча, концентрируя силу. Затем она заговорила нараспев неизвестное Зербинасу заклинание, каждое слово которого излучало мощь. В отличие от коротких боевых заклинаний, оно оказалось длинным, как баллада. Воздух задрожал от напряжения, стянутого в комнату волей колдуньи.

Последние слова Раундалы прозвучали ударом кнута. Зеленая вспышка заплясала над платком и через мгновение исчезла, оставив на ковре – нет, не чудище, которое готовились встретить маги, не гору золота и драгоценностей, а нечто более прозаическое, но и более неожиданное для них.

Восьмилетнего мальчишку.

По крайней мере, именно на этот возраст выглядел для Зербинаса появившийся посреди комнаты ребенок. Тоненький и щупленький, он казался почти невесомым. Скуластое личико с чуть вздернутым носом, окруженное тонкими, вьющимися волосами, растерянно озиралось по сторонам, зеленоватые глаза глядели зорко и испуганно. Когда они остановились на Чанке, сидевшем на плече Хирро, испуг в них перешел в ужас. Мальчишка вскрикнул и выговорил короткую фразу на непонятном языке.

– Ты кто такой? – в растерянности спросил его Хирро.

– Я? – Мальчишка мгновенно перешел на алайни. – А вы кто такие? С вами враг!

– Враг? – удивился пиртянин. – Где?

– Вон, – ребенок кивнул на Чанка. – Враг, но маленький. Птенец врага.

– Назови меня птенцом еще раз, и ты наживешь себе врага, глупый мальчишка, – сердито прощелкал птерон.

– Не бойся, – ласково улыбнулся ребенку Хирро. – Чанк не враг, он – друг, каких мало. Он не обижает таких, как ты.

Тот настороженно уставился на магов, с заметным усилием решая, можно ли им доверять.

– Может, ты все-таки объяснишь, кто ты такой и что с тобой случилось, – сказала Раундала. – Так нам будет легче помочь тебе.

– А мне нужно помогать? – В голосе мальчишки прозвучало искреннее недоумение. – Он сказал, что выпустит меня оттуда, когда я возьму подарок. У меня только на минуточку закружилась голова...

Маги переглянулись.

– Как я оказался здесь? Это ведь не пещера?

– Не пещера, – подтвердил Хирро. – А как ты оказался в пещере?

– Учитель Тиоль послал меня за ингредиентами. Я столько раз летал этим путем, и ничего не случалось, а на этот раз я попал в неизвестное место. Но хранитель канала сказал, что выпустит меня, поэтому я даже не очень испугался. Ведь маги не должны ничего бояться.

– А ты – маг?

– Нет, что вы, я же еще птенец! Я пока только ученик. – Мальчишка наконец достаточно опомнился, чтобы отвечать на вопросы.

– Птенец, – усмехнулся Хирро. – Как тебя зовут, птенец?

– Фэр, – ответил ребенок. – Потом, когда я стану крылатым, меня будут звать Фэриоль, но пока – Фэр.

– Ты хочешь сказать, что у тебя вырастут крылья? – Хирро попытался заглянуть ему за спину, но даже от стены было видно, что там нет ничего, кроме рубашки. – Тогда у тебя должны быть хотя бы их зачатки.

Мальчишка заметно удивился словам мага.

– Это не те крылья, которые видны всегда, – пояснил он. – Да, вы ведь такие большие, что, наверное, не летаете. Учитель мне рассказывал, что такие бывают.

– Нам бы такого учителя. – Хирро повернулся к Зербинасу. – Может, у вас в академии рассказывали о таких, которые летают?

– Нет. – Зербинас глянул на мальчишку, стоящего посреди платка Раундалы. – Фэр, а как называется твой мир?

– Паллима.

– Никогда о таком не слышал.

– Я тоже, – ответил на его взгляд Хирро. – А ты, Раундала?

– Нет. Может, кто-нибудь из... кто-нибудь еще знает?

– Но их пока здесь нет, – похоже, для пиртянина «кто-нибудь еще» было не слишком большим множеством. – Даже не знаю, что и делать с этим ребеночком.

– Я – почти взрослый птенец, – прозвучал обиженный голосок Фэра.

– Птенец... – снова повторил за ним Хирро. – Послушай, Фэр, а как у вас называется представитель вашей расы?

– Кеол. На алайни это означает – человек, – Фэр на мгновение задумался, – а может, птица. В общем, не знаю. Точного перевода нет.

– Знаешь, Фэр, я вынужден огорчить тебя, – сочувственно глянул на него Хирро. – Ты попал в такое место, где никто даже и не слышал о твоем мире.

Зеленые глаза Фэра стали большими и круглыми, почти птичьими.

– Но как?!

– Ты только что был маленькой серебряной цепочкой. Амулетом бдения. Я взял эту цепочку в пещере, потому что она мне понравилась, – коротко и внятно объяснил пиртянин.

– Значит, я превратился там в эту цепочку?! – Догадка возникла у Фэра даже раньше, чем у остальных. – Так этот огромный привратник обманул меня?!

– Вряд ли, – покачал головой Хирро. – Мне он говорил то же самое. Я взял подарок, вышел из пещеры, и он пропустил меня в канал. Постарайся вспомнить последнее, что ты там чувствовал – может, это что-нибудь прояснит.

– Я... помню, сначала я удивился – столько сокровищ! Но они были для меня слишком большими, да и зачем магу сокровища, верно? Но когда я увидел амулеты, то просто забыл себя – я никогда в жизни таких не видел, даже у моего учителя. Один другого лучше, и я никак не мог выбрать, мне хотелось унести все. С ними я стал бы великим магом... я совсем забыл, где я и зачем, я ничего не видел, кроме них...

Фэр замолчал. На его лице все отчетливее проступало понимание.

– Я, кажется, понял, – опечаленно вздохнул он. – Мне не нужно было забывать себя.

В комнате наступила неловкая, тревожная тишина. Маленький Фэр огорченно осознавал, в какую историю он угодил и как мало шансов у него снова увидеть свою родную Паллиму. Зербинас и Хирро вспоминали груды сокровищ, которыми была завалена пещера.