Миры и междумирье (№1) - Острова междумирья

– Ну, если ты мне заплатишь еще столько же, как сейчас… или нет, вдвое больше – или я не соглашусь.

– Ладно, пусть будет вдвое больше, – кивнул он.

Къянта почувствовала, что продешевила – слишком легко он согласился. Можно было бы сорвать с него еще больше, но слова были уже сказаны.

– Когда ты собираешься ехать? – спросила она.

– Через три-четыре дня – этого будет достаточно, чтобы раны зажили. Кроме того, у меня здесь есть незаконченное дело.

Делом, которое он хотел закончить до отъезда, был отзыв Паки. На этот раз Вольд не рискнул поручить его шаману, который в прошлый раз выдал себя Гестарту и едва унес ноги от башни – да и Поки говорила, что не пошла к шаману оттого, что не признала в нем кровного отца. Вольд решил заняться этим делом сам.

Три дня спустя, когда целебная мазь заживила порезы, он дождался позднего вечера и верхом на гаргойле отправился к башне Могрифа. По сведениям соглядатаев, защитные и сигнальные заклинания окутывали верхушку утеса с башней, а подножие охраняли зомби. Вольд рассчитывал приблизиться к утесу на гаргойле и послать отзыв Паки с высоты, чтобы не наскочить на разгуливающую внизу нежить.

Вскоре после полуночи он прилетел в окрестности башни и направил гаргойла к утесу. Он не ожидал защиты вокруг всего утеса и заметил сигнальную оболочку слишком поздно, когда его скакун уже не успевал свернуть в сторону. Догадываясь, какой это подняло шум, Вольд поспешно заговорил слова отзыва, пока не появился Гестарт.

В этот день Могриф улетел в краткосрочную поездку, и Гестарт сначала подумал, что учитель уже вернулся. Но когда он выбежал на утес, Могрифа там не было. Подбежав к краю, он увидел кружившего там Вольда на гаргойле и понесся за Хибишем. Несколько мгновений спустя он вылетел на своем скакуне из ворот улдарника.

Увидев его на улдаре, Вольд перестал звать мышь. Он хотел забрать ее с собой, но теперь это было невозможно. Если она была здесь, то наверняка уже слышала отзыв и вскоре вернется в особняк сама, а стычки с Гестартом нужно было избежать. Вольд не взял с собой никакой защиты, кроме наполовину истраченного энергетического жезла, и надеялся, что бегства будет достаточно, чтобы отделаться от ученика Могрифа. Он скомандовал гаргойлу лететь отсюда прочь, и как можно скорее.

Но гаргойл летел медленнее улдара, а Гестарт оказался упрямым. Он гнался за Вольдом вдоль океанского берега, пока расстояние между ними не сократилось до опасного и Вольд не был вынужден повернуться к нему и разрядить в него остатки жезла. Только это заставило ученика Могрифа отказаться от преследования, тем более, что они пролетели добрую половину пути до Асфасты. Гестарт повернул назад, а раздосадованный Вольд вернулся домой, догадываясь, что этой ночью нажил себе врага.

Ему уже не терпелось получить те могущественные заклинания, потому что среди них наверняка были и боевые, и защитные. С такими заклинаниями он будет чувствовать себя в безопасности где угодно и с кем угодно – и Вольд не стал дожидаться возвращения мыши. В тот же день он заплатил в ближайшей таверне вперед за кормежку шамана, позвал с собой Къянту и после недолгих сборов отправился в путь. Выйдя в междумирье, он велел Къянте не отставать и произнес заклинание направления на санданскую академию, откуда начинался выбранный им маршрут на Геджию. Гаргойл и улдар понеслись сквозь фиолетовую глубину междумирья, повинуясь зову санданского маяка.

Они пролетели больше половины пути до Санданы, когда Вольда вдруг передернуло от непередаваемо противного ощущения, словно из глубины его внутренностей выдернули зуб.

Погибла Паки.

День спустя в башню вернулся Могриф из отлучки, которая и впрямь оказалась кратковременной. Едва завидев учителя, Гестарт рассказал ему о ночном происшествии.

– Ты уверен, что это Вольд? – спросил тот.

– Я узнал его, учитель. Он был на своем гаргойле.

– Что ему здесь было нужно?

Гестарт недоуменно пожал плечами. Некромант замолчал, размышляя над сообщением своего ученика.

– Видимо, он услышал, что я здесь, и начал шпионить за мной, – предположил он наконец. – Меня видели в торговом квартале, а слухи здесь разлетаются мгновенно.

– Учитель, у меня в последнее время появилось ощущение чего-то неладного, с тех самых пор, как вернулась Къянта.

– Откуда вернулась? Куда? Ты ничего мне об этом не рассказывал.

– Я думал, это вам неинтересно, учитель, – уклончиво сказал Гестарт, так и не признавшийся Могрифу, что это Къянта первой взломала его сейф. – Она пропала на несколько лет и не так давно вернулась.

– Где она была?

– Не знаю. Она ничего не сказала мне тогда, а затем мы поссорились. Сказала только, что ее заколдовали. Теперь она живет у Вольда, и я подумал, что это как-то связано...

– Почему ты сразу не рассказал мне этого?

– Я заподозрил это только после вчерашней ночи.

Взгляд Могрифа стал хмурым и отсутствующим. Гестарту было давно известно это выражение лица учителя, никогда не предвещавшее ничего хорошего.

– Ладно, – произнес наконец тот. – Сейчас мне некогда, но я еще разберусь с ними обоими. А ты пока будь бдителен и усиль защиту башни. Поддерживай внешнюю сигнализацию и добавь зомби. Если у башни появится кто-нибудь с подозрительными намерениями, постарайся его убить.

– Да, учитель.

После разговора Гестарт ушел в лабораторию, а Могриф закрылся в кабинете и стал оценивать вынесенные безделушки с учетом их неестественной природы. Они были трансформами, и он не собирался продавать их несведущим в магии ювелирам как настоящие. Каким бы диким ни показалось это утверждение светлым магам, Могриф предпочитал вести свои дела честно.

Когда он был еще учеником, его учитель, один из самых могущественных темных магов того времени, говорил ему, что ложь – это оружие слабых и что каждая допущенная ложь ослабляет силу мага. Кроме того, быть честным соответствовало природным склонностям Могрифа. Хотя его понятия об этике и нравственности имели все особенности, свойственные темным магам, в их пределах, в том числе и в деловых отношениях, он был честен. Взять хотя бы его отношения с Гестартом – в отличие от светлых магов, считавших, что в учениках они получают последователей, друзей и единомышленников на вечные времена, Могриф вполне сознавал, что ученики темных магов покидают своих учителей, когда сочтут свое обучение законченным, и в дальнейшем их отношения становятся холодными, если не враждебными. Но ему был нужен помощник, и он учил Гестарта всему, чему тот был в состоянии научиться. Не быстро, но учил.

Так же и с трансформами – это были ненастоящие драгоценности, но они имели спрос и продавались в магических лавках, поэтому незачем было жульничать с ними. Существовало множество трансформирующих заклинаний, и все они относились к нейтральной магии или даже к светлой, но и простейшие из них были под силу только незаурядным магам, обладающим выдающимися способностями в артифакции. Как правило, в результате получались вещи значительно хуже исходных, и только у таких артифакторов, как Ринальф, с определенными оговорками относительно исходного материала получалось что-либо ценное. А эти трансформы были просто уникальными и стоили не намного дешевле настоящих драгоценностей того же качества.

Могриф пересмотрел их одну за другой – премущественно кольца и браслеты, потому что ему не хотелось брать громоздкие вещи. Маг наверняка предпочел бы амулеты, если бы заметил их в пещере, но он не стал утруждать себя осмотром всех сокровищ, а взял первые подходящие. Камни в украшениях были чистейшей воды и редкостных оттенков – если не обращать внимания на то, что они составляли одно целое с оправой и, естественно, не вынимались оттуда. Их стоимости хватало на покупку нужных ингредиентов и кое-что даже оставалось на текущие потребности.

Однако, некромант всегда ставил познавательные интересы выше текущих потребностей. Ему было чрезвычайно любопытно, из какого материала созданы эти редкостные вещицы, и он решил пренебречь насущными нуждами ради небольшого исследования. Он еще раз перебрал трансформы, отложив их на необходимую сумму, и в итоге у него осталось золотое кольцо с крупным бриллиантом чистейшей воды.

Для снятия любой трансформации не требовалось быть выдающимся артифактором – достаточно было иметь навыки в артифакции и быть сильным магом. Могриф запер ценности в сейф, взял кольцо и пошел в лабораторию для опасных экспериментов, расположенную в подвале дальней части здания. Там он поместил кольцо в просторную клетку из толстых серебряных прутьев, применяемую некромантами для вызова и укрощения могущественной нежити. Подготовив на всякий случай боевые и защитные магические средства, он произнес заклинание удаления трансформации.

Мелькнула зеленая вспышка – и в клетке оказался коротконогий, неряшливо одетый субъект с неприязненным бегающим взглядом исподлобья. Возраст субъекта приближался к почтенному, если слово «почтенный» было хоть сколько-нибудь уместным в данном случае. И всклокоченные волосы, и нечистая кожа субъекта, и весь его внешний вид, включая манеру держаться, создавали ощущение застарелой, безнадежной непромытости.

Сощуренные глазки субъекта забегали по помещению и уперлись в наблюдавшего за ним Могрифа.

– Я что, в тюряге, что ли? – искоса уставился он на мага.

– Считай, что в ней, – ответил тот.

– А ты что, допрос, что ль, ведешь?

– Считай, что так.

– Это все та падла-магичка! – Догадка немедленно выскочила на язык субъекта, ни на секунду не задержавшись в голове. – Это она упекла меня сюда!

– Архимагистр Илона? – приподнял брови Могриф.

– Она, с-сука! – Субъект добавил еще несколько нецензурных выражений.

– Значит, тебе знаком некий Ханыга?

– Не некий Ханыга, а великий Ханыга! – Субъект матюгнулся для убедительности. – Это те не какой домушник, а пахан из паханов! Он еще достанет всех вас, грамотеев!

– Неужели?

– Еще бы!

– Ты так со мной разговариваешь, словно это я сижу у тебя взаперти, а не ты у меня, – поморщился некромант, с брезгливым любопытством разглядывая пленника.

– Думаешь, спрятался, так тебя отсюда и не выковырять? Вас уж осталось шиш да маленько!

– Но пока ты у меня в тюряге, а я веду допрос, – напомнил Могриф. – Так что изволь вести себя соответственно.

– Вот еще!

Некромант досадливо вздохнул и потянулся к боевым магическим средствам, которые было несложно превратить в орудия пытки. Пленник мгновенно сообразил, что это означает.

– Эй, ты! Ты что, пытать меня будешь?!

– Буду.

– У вас же, у светлых, так не водится.

– А кто тебе сказал, что я – светлый? Я еще какой темный!

– Так ты от того, от Буйного?

– Здесь спрашиваю я, а не ты. Значит, ты из той шайки, которую Илона и Хольм подняли вверх?

– Не из шайки, а из отряда доблестных ополченцев великого Ханыги. Так бы мы кем были – обыкновенными бандюгами, а так мы – герои-ополченцы, спасители простого люда. Это ж здоровски, когда не просто так всех подряд мочишь, а за правое дело! Сразу себя другим человеком чувствуешь! Заходишь куда хочешь, говоришь чего хочешь, шаришь где хочешь – и ты в своем праве! Никакой судья тебе не указ!

– Понятно, – оборвал его воодушевление Могриф. – Рассказывай, что случилось там, наверху.

– А ты не знаешь?

– Не твое дело. Тебе сказали – рассказывай, ты и рассказывай.

– А чего там такого случилось – синий велел нам побросать оружие, ну, мы и бросили. Ясное дело, перепугались до усрачки. Собрал он нас в кучу – ни с места, говорит, а то испепелю – а Буйный с магичкой смотрят на нас и совещаются, чего с нами делать. Она говорит ему – спустим их обратно, а он говорит – вот еще, обойдутся. Я, говорит, с ними, по-своему разделаюсь. Она ему говорит – эта ваша темная злодейская магия, а он ей – нет, говорит, никакой темной магии. То самое, говорит, нетларьное… нет, нертальное…

– Нейтральное, – подсказал Могриф.

– Вот-вот, нетральное. Которое, говорит, начинается, с «прояви себя», и если, говорит, хоть кто-то из них останется человеком, я сам сяду здесь привратником. Она так вздохнула и пожала плечами, а он подошел к нам поближе, развел так руки вверх и в стороны и начал говорить. Вот и все, а дальше я вроде как уснул.

– Ясно. – Могриф надолго углубился в молчание, машинально вертя энергетический жезл в пальцах.

– Эй, ты! – окликнул его встревоженный пленник. – Нечего меня пытать, я все равно своих не выдам.

– Тебя о них никто и не спрашивает.

– А со мной чего будет?

– Что заслужил, то и будет, – сухо ответил некромант.

– Ты, козел старый, так и знай, что наши отомстят за меня!

– А так бы они меня помиловали, – усмехнулся Могриф.

Он встал, подошел вплотную к клетке и повел ладонью перед лицом вцепившегося в решетку пленника. Взгляд пленника стал пустым и бессмысленным, руки расслабились и выпустили прутья. Маг отомкнул клетку и вывел его наружу.

Он привел пленника в лабораторию, где его ученик возился с препаратами.

– Сделай из этой скотины зомби, – распорядился он.

На следующий день Могриф отправился в торговый квартал. Для убедительности он взял с собой Дормантуба – драгоценностей было в обрез, а торговаться, несомненно, гораздо легче, когда за твоей спиной возвышается свирепая краснорожая громадина, готовая выполнить любое твое приказание. Сначала он пошел в лавку амулетов, где брали и трансформированные изделия.

Лавочник даже присвистнул, когда некромант выложил перед ним кольца и браслеты.

– Неужели трансформы? – поразился он. – Никогда таких не видел!

– Изделия Древних Архимагов, – пояснил Могриф.

– Да, ценные штучки, – лавочник поочередно взял и рассмотрел каждую из них. – Откуда они?

Маг пожал плечами.

– Привез из поездки, – уклончиво сказал он. – Мне нужны средства на ингредиенты, поэтому продаю.

Они договорились о сумме, и лавочник отсчитал ее некроманту.

– Я даже знаю, кому предложить их, – доверительно сказал он, пока тот ссыпал драгоценные камни в мешочек.

– Чтобы у вас не было недоразумений, предупредите покупателей, чтобы они не снимали трансформацию. Иначе они будут жестоко разочарованы.

– Из чего же эти штучки сделаны? – Лавочник ухмыльнулся собственной догадке: – Из дерьма, что ли?

– Из эквивалентного материала, – без намека на иронию сообщил Могриф. – Поэтому лучше оставить их как есть.

Из лавки амулетов он пошел в лавку реактивов, где купил желчь гугленя и рог ильгана.

– А где у вас кровь дракона? – спросил он, оглядев прилавок и полки.

– В прошлом месяце закончилась, – ответил продавец.

Могриф прошел по всему торговому кварталу, но драконьей крови не оказалось ни в одной из лавок. Редкий ингредиент – пояснили ему – и теперь появится в продаже, только если кто-нибудь добудет дракона. Поскольку это было нечастым событием, было весьма вероятно, что нового появления этого товара в продаже можно было безуспешно дожидаться в течение нескольких лет.

Выйдя на улицу, Могриф в досаде набросился на Дормантуба:

– Это все из-за тебя, болван! Если бы не ты, у меня все получилось бы еще тогда!

Но демон не был болваном, которым вгорячах обозвал его Могриф. До того, как влипнуть в эту историю, он заслуженно считался одним из лучших магов Танвалана.

– Хозяин, как я понял, ты покупал рог ильгана для этого заклинания? – спросил он.

– Конечно, для чего же еще, – буркнул некромант.

– У тебя все равно ничего не получилось бы.

– Как это – не получилось бы?

– Раз в заклинании используется компонент светлой магии, значит, для его исполнения нужна помощь светлого мага. Ты пока еще не из неразделенных, хозяин.

– Но там, в описании, ни слова об этом не было!

– Для тех, кто знает подобные заклинания, такие вещи очевидны и их незачем упоминать в описании. У нас на Танвалане это общеизвестно.

Могриф припомнил, как было записано это заклинание бывшим владельцем Темного Замка. Да, оно содержалось в отдельной тетрадке среди других заклинаний такого же необычного состава.

– Значит, не получилось бы… – протянул он, лихорадочно соображая, что же в таком случае делать. – А кто такие эти неразделенные?

– Существа, которые одинаково владеют и светлой, и темной магией – ни гуманы, ни демоны к ним не относятся.

Могриф кликнул Асура, и они полетели обратно в башню. Вернувшись домой, маг уединился в кабинете и долго размышлял об этой проблеме, так неожиданно возникшей, когда все казалось почти разрешенным. В темной магии не было подходящих заклинаний, и он обратился к нейтральной, которой также владел неплохо, но и там ему не вспомнилось заклинаний нужной мощи. Тогда его мысли обратились к заметке, вычитанной в записной книжке из пещеры сокровищ.

Величайшие заклинания, которые не взять в одиночку… даже если они требовали совместного исполнения, весьма возможно, что не все они там были такими. Среди них вполне могло оказаться и то, которое подошло бы для него. И почему такой странный оборот – не взять? Нет, это вряд ли касалось их исполнения. Скорее всего, там имелась защита, за которую можно проникнуть только вместе, например, сказав отпирающие заклинания или нажав защелки одновременно в разных концах зала. Могрифу были известны подобные устройства, которыми храмовые служители защищали свои секреты не только от посторонних, но и друг от друга.

За свою долгую жизнь Могриф собрал обширный запас карт, среди которых нашлась и карта Геджии. Маг прочитал описание к ней и выяснил, что в прошлом этот мир славился колдовскими традициями, но постепенно магия там зачахла и подлинное волшебство сменилось суеверием и религиозным поклонением. Когда-то этот мир порождал архимагов, а теперь там не осталось никого, кроме культистов, опекающих молельни прежним исполинам магии, возведенным в ранг богов и святых. Значит, в одной из этих молелен сохранились заклинания Древних Архимагов.

Сначала Могриф хотел взять в дорогу обоих подопечных, но затем вспомнил о подозрительной суете, возникшей в последнее время вокруг башни, и не рискнул бросить жилище без охраны. Понадеявшись, что обойдется одним демоном, он оставил ученика сторожить башню. Поскольку канального пути с Асфри до Геджии не нашлось, маг разыскал прямой попутный канал в одном из знакомых ему миров и направился туда через междумирье, чтобы как можно быстрее добраться туда, где лежала его цель.

Мир Геджия, храм Эшнарона Мыслителя.

XXI

Зербинас и Хирро были неопытными седоками, но они ехали на опытных скакунах, поэтому добрались до Асфри без затруднений и задержек. Чувство свободы и скорости было не сравнимо ни с чем – словно пространство внезапно уменьшилось в сотни раз, а все известные и неизвестные миры вдруг стали близкими и доступными. Промчавшись на ларах от маяка асфрийской академии до дома Ринальфа, маги едва успели вспомнить, сколько времени занимал этот путь пешком, как оказались на месте.

Они провели скакунов сквозь защиту особняка в сад, оставили их там и вошли в дом. В гостиной собрались почти все – Дагон с Балтазаром, Раундала и маленький Фэр. Даже Ринальф, вопреки обыкновению, не уединился в лаборатории. Не хватало только Анор.

– Вернулись! – встретили их радостные возгласы друзей.

Им освободили места на большом диване, одновременно расспрашивая хором и невпопад:

– Ну как дела? Что у вас нового?

– Вы достали скакунов?

– Хотите есть, мальчики?

Оба едва успевали улыбаться в ответ, отвечая в разные стороны, что дела в порядке, что есть и новости, и скакуны, что сами они с удовольствием выпьют иги с бутербродами, а ларов нужно накормить горячими углями. Хотя друзья искренне старались сначала напоить-накормить прибывших, а затем уж и расспрашивать, они успевали делать сразу и то, и другое. К тому времени, когда Раундала с Дагоном унесли посуду с обеденного стола, Зербинас и Хирро вкратце упомянули о большей части своих похождений.

– Значит, вам удалось найти ларов, – сказал Ринальф, когда общая суматоха улеглась. – Давайте, рассказывайте все по порядку.

Маги рассказали по порядку все, о чем уже упоминали в обрывках.

– А как же лары нам с Анор? – спросила Раундала.

– Сейчас вся стая слишком занята поисками другого жилого мира, – пояснил Зербинас. – Если нам удастся избавить их мир от катастрофы, лары станут нашими друзьями и тогда у вас будут скакуны. – Он вынул колечко и вернул колдунье. – А где Анор?

– Она ушла в торговый квартал и придет только к вечеру, – сказала та, надевая колечко на палец. – У нас в последнее время тоже случилось кое-что, поэтому Анор несколько дней не была в Асфасте, но сегодня она наконец решила сходить в город и узнать, что там нового.

– А что у вас случилось?

– Сначала вернулись Балтазар с Дагоном, затем произошла эта история с соглядатаями. Когда мы перевели соглядатаев к Вольду, Анор оставалась здесь, потому что ей хотелось поскорее узнать, что они сообщают. Но теперь, когда Вольд с Къянтой уехали, она заскучала и ушла за городскими новостями. – Раундала вдруг засмеялась: – Бедняжка, она не предвидела вашего возвращения – такую новость, и узнать самой последней!

– Вы перевели соглядатаев к Вольду? – заинтересовался Хирро. – Почему?

– Вольд тоже следил за Могрифом, и нам захотелось узнать, что он замышляет, – ответил Ринальф.

– И что он замышляет?

– Это мы пока не выяснили. Известно только, что Къянта выдала ему, как найти известную нам пещеру сокровищ, и он побывал там.

Хирро и Зербинас заинтересовались этим, и им рассказали все, что удалось узнать от соглядатаев. Затем Ринальф принес в гостиную переводы рукописи и бумаг Могрифа и дал им для ознакомления. Некоторое время остальные терпеливо ждали, пока оба мага не прочитают переводы.

– Я всегда не понимал, почему светлые маги так враждуют с темными, когда на свете есть воры и политики, – заметил Хирро, возвращая старому магу рукопись о создании острова. – Асфрийские маги с тех пор нисколько не поумнели, потому что вражда здесь налицо – и что мы имеем в итоге? Секрет создания островов утрачен.

– Да зачем тебе создавать острова, Хирро? – гулко воскликнул Балтазар.

– Мало ли зачем, – хмыкнул пиртянин.

– Сейчас нам куда важнее убрать одно такое творение, – напомнил Зербинас. – Учитель, в асфрийской магии есть заклинания, с помощью которых можно распылить или подвинуть остров междумирья?

Ринальф задумался, впрочем, ненадолго.

– Нет, – уверенно качнул он головой. – У нас такого нет.

– Может, в темной магии? – спросил Хирро.

– Там тоже нет. Я не владею темной магией, но хорошо знаю ее теоретические основы. Может, на Ксате… но вряд ли, высшей магией там не пользуются. Нужно спросить у Анор.

– Это наверняка имеется в демонской магии, – заметил Балтазар.

– Да, Гримальдус говорил, что на Танвалане известны подобные заклинания, —подтвердил Зербинас. – Но к танваланской магии нет доступа даже квербрским демонам, не говоря уже о людях.

– А не устроить ли нам налет на Танвалан? – предложил Балтазар, которому не терпелось покататься по междумирью на своем Ракше. – Поймаем кого-нибудь из тамошних магов, дадим ему понюхать нашей еды, как вам советовали… а если понадобится, то и покормим – и выпытаем все, что нам надо.

– Нет, это неприемлемо. – Ринальф сказал эти слова негромко и спокойно, но было в его тоне нечто такое, с чем не хотелось спорить. – Для этого нужно поймать не рядового мага, а лучшего, а это непростое дело. Но даже если это удастся, нет никакой гарантии, что демон выдаст нам заклинание правильно, а ему достаточно переврать одно слово – и такое заклинание погубит исполнителя вместе с миром, в котором он находится.

В это время в гостиную вошла Анор.

– Ой, мальчики! – радостно воскликнула она. – Вернулись!

Зербинас и Хирро вкратце повторили ей свой рассказ, а напоследок спросили, нет ли нужных заклинаний в ксатской магии.

– Нет, у нас не практикуют магию такой мощи, – уверенно ответила она. – Но разве вы не помните – соглядатаи сказали, что Вольд после возвращения из пещеры уехал добывать заклинания Древних Архимагов. Наш Поки подслушал его разговор с Къянтой.

Взгляд Ринальфа вспыхнул оживлением:

– Действительно, я и забыл про это. Те трое, о которых говорилось в рукописи, наверняка подняли остров одним из таких заклинаний.

– Анор, пташечка, а ты помнишь, куда отправился Вольд? – встрепенулся Балтазар. – Он уехал вего лишь два дня назад, и если мы поторопимся, то опередим его!

– Я, конечно, запомнила бы это, но Юки ничего об этом не сказал.

– Ты уверена, что не забыла?

– Память никогда еще не подводила меня, – сердито сверкнула глазами колдунья. – Если ты сомневаешься, можешь вызвать Юки и еще раз расспросить его.

– Да, вызовем Юки – возможно, он не счел эти сведения необходимыми. – Ринальф прикрыл глаза, посылая мысленный приказ вестнику.

Дагон открыл окно, чтобы впустить Юки, когда тот появится. В распахнутые створки ворвалась вечерняя прохлада.

– А у меня ведь тоже потрясающая новость! – спохватилась Анор. – Я так вам обрадовалась, мальчики, что совсем упустила ее из вида!

Все головы повернулись к ней. Колдунья сохраняла многозначительную паузу, чтобы как можно больше заинтриговать слушателей.

– Какая новость? – спросил Ринальф.

– Могриф вернулся!

Несколько мгновений все молчали. Объект их внимания объявился в Асфасте так внезапно и некстати, когда они уже решили про себя, что он появится не скоро, и когда им стало не до него.

– Вернулся? – переспросил старый маг. – Ты уверена?

– Еще бы не уверена! Это мы здесь сидим и ничего не знаем, а вся Асфаста только об этом и говорит! Три дня назад его видели в торговом квартале, в компании настоящего демона, который является при нем чем-то наподобие слуги. А сегодня с утра он снова появился в торговом квартале и улетел оттуда всего за полчаса до моего прихода. Когда я подошла к алхимической лавке на восточном углу, там еще не разошлась толпа, которая обсуждала эту новость.

– Он и на этот раз был с демоном?

– Да, с демоном и на улдаре. И вы не поверите, что он покупал в лавке – рог ильгана!

– Рог ильгана? – недоверчиво повторил Ринальф. – Могриф?

– Он самый. Купил рог ильгана, да еще в таком количестве, что этого хватило бы, чтобы прогнать всех зомби с половины Асфри.

Хирро изумленно присвистнул. Ему отозвалось гулкое восклицание Балтазара. Черные глаза Раундалы широко распахнулись. Дагон, как раз собиравшийся присесть на боковой валик дивана, промахнулся и чуть не упал.

Анор замолчала, наслаждаясь произведенным впечатлением.

– Уж не перешел ли он в светлые маги? – высказал догадку Хирро, осваивавшийся с любыми неожиданностями быстрее других. – Мало ли что бывает на старости лет…

– Может, он надумал повлиять на рыночные цены? – предположил более практичный Дагон.

– Заделался торговцем, ты хочешь сказать? – глянула на него Раундала.

– Нет, это на него не похоже, – возразил Ринальф. – Хотя… я даже не знаю, что и думать.

– И еще, – торжествующе добавила Анор. – Кроме рога ильгана, он купил желчь гугленя, причем в таком количестве, что этого хватило бы, чтобы вернуть всех тех зомби обратно!

– Точно, он решил провернуть торговую махинацию на асфрийском рынке, – утвердился в своей догадке Дагон.

– Кстати, перед покупкой он продал в лавке амулетов редкостные трансформы, каждая из которых стоит целое состояние, – продолжила Анор. – Я зашла в лавку и посмотрела – это в самом деле нечто достойное королевской семьи Нафи!

– Уж не побывал ли он в той самой пещере? – осенило Зербинаса.

– Не исключено, – согласился с ним Хирро, – но тогда ему совершенно незачем становиться торговцем. Давайте-ка сходим в эту лавку и взглянем на эти трансформы!

Тут в комнату влетела странная птица, похожая на стрижа с совиной головкой, и запорхала над головой Ринальфа. Старый маг подставил ей руку для посадки.

– Тебе известно, куда отправился Вольд? – спросил он Юки, когда тот уселся на его запястье.

Вестник просвистел отрицательный ответ на мелодичном кнузи. Маг потребовал от него дословно повторить весь разговор Вольда с Къянтой об их последней поездке. И по тому, что Вольд предложил Къянте сотрудничать, хотя и относился к ней крайне неприязненно, и по цене, предложенной ей за помощь, становилось ясным, что он считал свою будущую добычу необычайно ценной. Вольд, действительно, ни слова не сказал Къянте о местонахождении заклинаний – его недоверие было понятным и легко объяснимым.

– Что будем делать? – спросил Ринальф, когда вестник замолчал. – Оставим соглядатаев у Вольда или переведем их к Могрифу?

Маги растерянно переглядывались и никак не могли решить, что сейчас важнее – выследить Вольда или обратить первоочередное внимание на странную деятельность Могрифа. Самым правильным было бы вызвать вторую тройку соглядатаев, но заклинание вызова не позволяло иметь несколько троек одновременно.

– К Могрифу, – сказал наконец Балтазар. – Давайте подошлем их к Могрифу.

– Нет, – заспорил Хирро. – Заклинания нужны нам срочно, а Могриф подождет.

Остальные тоже заговорили, заспорили, но никак не могли прийти к согласию.

– Давайте, я послежу за домом Вольда, – вдруг предложил Фэр. – Там сейчас не нужна такая тщательная слежка, как за Могрифом, а когда Вольд вернется, можно будет переслать соглядатаев туда.

Это было приемлемое решение. Все согласились с ним, и Ринальф приказал Юки, чтобы вся тройка сегодня же перебралась к башне Могрифа. Стриж с совиной головкой выпорхнул из окна и исчез в темноте.