Миры и междумирье - Кольца детей Ауле

– Бегите! – шепнул он гномам, а сам занес посох для магического посыла, разводя руки так, чтобы просторный балахон скрыл то, что делается за его спиной. Горм и Наби припустили по коридору, не останавливаясь и не оглядываясь, пока не оказались за поворотом. Позади грянул треск молнии – излюбленного заклинания Олорина.

– Эх, надо было напомнить, чтобы он колданул изгнание нежити, – посетовал Горм, когда они с Наби отбежали на приличное расстояние. – Верно говорят, что хорошая мысля приходит опосля.

– Сам догадается – на то он и маг, – ответил Наби. – Куда нам бежать-то?

– Давай вернемся обратно в клан. Все-таки ворота – штука надежная.

***

Когда Фандуил и Рамарон остались вдвоем, эльф отправился на охоту, строго-настрого наказав непоседливому барду никуда не отлучаться со стоянки. На этот раз он изменил свому обыкновению и настрелял дичи сразу на несколько дней, чтобы не заставлять Горма с Олорином ждать, когда те вернутся за ними.

Рамарон терпеливо ждал его на стоянке, пригревшись у огня и наигрывая на лютне. Пока эльфа не было, он собрал побольше дров, и теперь оба друга были обеспечены едой и топливом на несколько дней ожидания. Вечером они сварили на ужин жирного рябчика, а затем стали коротать ночь.

Первым, как обычно, улегся спать Фандуил, которому хватало одного-двух часов сна в сутки. После полуночи Рамарон разбудил его, и эльф охранял стоянку до утра – с мечом на поясе и с луком наготове, как того требовал Олорин. Но ночь прошла так же спокойно, как и все предыдущие.

Весь следующий день они провели на стоянке, но за ними никто не пришел. Рамарону не сиделось на месте, и он, несомненно, отправился бы вдогонку за Гормом и магом, если бы не упрямство Фандуила. Решающую роль сыграло то, что бард не мог открыть ворота Казад-Дума без помощи эльфа.

– Мы встретимся с ними скорее, если останемся на месте, – неизменно отвечал Фандуил на его попреки, когда они сидели у вечернего костра. – Если мы пойдем за ними следом, то можем разминуться с ними в подземных коридорах. Когда они не найдут нас на стоянке, то пойдут искать нас, и неизвестно, чем все это кончится.

– Ну не умею я сидеть на одном месте, не умею! – возмущался бард.

– Так учись!

– Если бы Эру хотел, чтобы я это умел, он бы таким меня и создал!

– Это только Эру знает, чего он хочет, а чего он не хочет, – с терпеливым вздохом ответил Фандуил. Он уже всерьез подумывал о том, не послать ему ли Рамарона на все четыре стороны – сегодняшнее нытье барда могло довести до белого каления даже кроткую Ниэнну.

– А у нас говорят, что если что-то есть, то Эру этого хочет, а если нет – то не хочет, – подумав, сообщил Рамарон.

– По-вашему получается, что Саурон и орки есть, потому что этого хочет Эру, – усталым голосом сообщил ему Фандуил.

Они с досадой уставились друг на друга. Мало-помалу скука в глазах барда сменилась живейшим интересом.

– А правда, почему бы ему не надавать им по шее? Представляешь, сам великий Эру выходит к Саурону, манит его пальцем – иди-ка сюда, негодяй! – а затем перекидывает через коленку – и по заднице, и по заднице, как меня в свое время папаша! Но нет, ему почему-то надо, чтобы мы сами возились с этой дрянью и портили себе жизнь, тогда как ему стоит только пальцем шевельнуть!

– Вот как у вас представляют Эру! – рассмеялся эльф.

– А у вас разве не так?

– У нас… – Фандуил задумался. – Знаешь, мы никогда не обращаемся за помощью прямо к Эру. У нас для этого есть валары – Манвэ, Эльберет пресветлая… да и у гномов тоже – у них за главного кузнец Ауле, которого они зовут великим Махалом. Слушай, Рамарон, я только сейчас понял – никто из валаров не отвечает за атани. Нет такого валара, который отвечал бы за Второй Народ.

– Может, это и неплохо, – поразмыслив, высказался Рамарон. – Я всегда замечал, что чем больше начальников, тем хуже.

– Но тогда и за защитой будет обращаться не к кому.

– Ну, Эру-то, я так понимаю, всемогущий! Он – всем валарам валар! Если он не защитит, то тогда кто же?

Фандуил не мог не признать, что в рассуждениях барда есть своя логика.

– Значит, вы обращаетесь за помощью прямо к Эру? – спросил он.

– Не знаю, кто как, а я вообще ни к кому не обращаюсь, – с присущим ему легкомыслием заявил Рамарон. – Я сколько раз замечал – лучше меня обо мне никто не позаботится. Да и остальные-то у нас вспоминают про Эру, только когда уже пора к нему собираться.

Это беспечное замечание заставило Фандуила вспомнить, что теперь он отлучен от чертогов Мандоса, куда уходят все погибшие эльфы.

– Рамарон, а куда атани уходят после смерти? – разом посерьезнев, спросил он.

Бард недоумевающе уставился на него. Как бы ни коротка была отпущенная ему жизнь, он был еще слишком молод, чтобы задумываться об этом.

– К Эру, наверное… – предположил он.

– А куда к Эру?

– Откуда мне знать… Никто оттуда еще не возвращался и не рассказывал. Знаешь, Фандуил, если бы от меня зависело, я не стал бы выбирать, куда мне идти после смерти. Я выбрал бы, с кем мне идти – а там уж мы разберемся. Если бы ты, я и Горм оказались там вместе, это было бы просто здорово! Жалко, что Эру устроил так, что ты пойдешь к своим богам, Горм к своим, а я к своим. Старик не подумал как следует, это точно. Если я когда-нибудь с ним свижусь, я так ему и скажу.

И ведь скажет – Фандуил ни на мгновение не усомнился в этом. Счастливая голова барда жила сегодняшним днем, не умея заглядывать в далекое будущее, где, возможно, каждый из них обзаведется своей семьей, заживет своим домом – и придет конец старой дружбе… Но нет, не каждый – ведь Тинтариэль больше нет в живых.

– Да, я выбрал бы то же самое, – сказал он вслух. – Не знаю, кому мне об этом молиться, но если нас слышит хоть кто-то из богов, пусть они сделают это для нас.

– А там уж мы разберемся, – весело добавил Рамарон, присоединяясь к молитве.

Он потянулся к мечу, чтобы пристегнуть его на пояс – время было позднее и наступала его очередь нести ночную стражу. Фандуил стал укладываться спать, по привычке вслушиваясь в окружающее пространство. Его руки, вынимавшие походное одеяло из мешка, вдруг замерли на мгновение, но затем снова зашевелились.

– Рамарон, мне как-то не по себе, – сказал он, расстилая одеяло у костра. – У меня такое чувство, будто за нами следят.

Тот вскочил на ноги и уставился во тьму. Фандуил сделал то же самое, но даже зоркий глаз эльфа не обнаружил вокруг ничего, кроме заснеженных скал.

– Может, показалось? – предположил Рамарон. – Когда ты все время настороже, что угодно может померещиться.

– Вчера так не было. – Фандуилу вдруг подумалось, что из-за Рамарона он сегодня выведен из душевного равновесия и потому вполне мог принять собственное раздражение за предчувствие опасности. – Возможно, почудилось, – нехотя согласился он.

Эльф улегся спать, а Рамарон сел у костра на страже. Сначала он настороженно оглядывался по сторонам, но затем его бдительность притупилась, и он стал мало-помалу клевать носом. Вдруг неясное движение где-то на грани света и темноты заставило его вскинуть голову.

К костру приближались десятки низкорослых корявых фигур с дубинками в руках. Доли мгновения Рамарону хватило, чтобы заметить, что стоянка окружена.

– Фандуил, гоблины! – воскликнул он, в то же мгновение оказываясь на ногах с обнаженным мечом в руках.

Эльф вскочил и схватился за лук и колчан, но стрелять было поздно. Увидев, что на стоянке поднялась тревога, гоблины кучей кинулись вперед и первые из них были уже в десятке шагов от костра. Тогда Фандуил выхватил меч, который не отстегивал с пояса во время сна, и приготовился встретить врагов.

Гоблины накинулись на друзей, норовя зашибить их дубинками. Фандуил и Рамарон заняли позицию спиной к костру, с трудом отмахиваясь от слабого, но многочисленного врага. Но не успели они как следует испугаться и утомиться, как из задних рядов нападающих раздались возгласы, и вся шайка пустилась в бегство так же резво, как только что кидалась на них. Только у костра корчились двое гоблинов, тяжело раненных эльфом.

Друзья оглядывались по сторонам, ошеломленные внезапным нападением и не менее внезапным бегством неприятеля. Гоблины разбегались что есть сил, карабкаясь по горам и между скалами. Когда последние из них скрылись из вида, внимание друзей вернулось к стоянке, и причина нападения стала очевидной.

Все их имущество было похищено, если не считать того, что осталось на них. Дорожные мешки со всем, что находилось внутри, одеяла, на которых они только что спали, котелки с остатками чая и тушеного рябчика, миски и ложки – все было унесено воровской шайкой. Пока передовые гоблины отвлекали их, задние похватали все, что лежало на стоянке, и разбежались, а затем дали нападающим сигнал к бегству.

– Та-ак… – протянул Фандуил, оглядывая опустошенную стоянку. – По крайней мере оружие осталось при нас…

Рамарон добил умирающих гоблинов и вытер меч снегом.

– Я же говорил, что надо было идти вслед за нашими! – заявил он.

– Теперь нам не остается ничего другого, – согласился Фандуил. – Я не остался бы ночевать здесь – они еще не раздели нас догола.

Хотя вокруг стояла глухая безлунная полночь, друзья оставили костер и пошли к воротам Казад-Дума. Там Фандуил произнес «меллон», подкрепив его магией, и каменная плита отошла в сторону.

– А как ее закрывать? – спросил Рамарон, когда они вошли.

– Наверное, так же. – Фандуил снова произнес управляющее слово, и ворота, действительно, закрылись.

– А куда теперь? – поинтересовался бард. – Когда я в прошлый раз был здесь, я ничего не видел в темноте.

– Я помню дорогу, по которой нас тогда вели. – У Фандуила была прекрасная память на дороги – он помнил не только ее, но и ту дорогу, по которой много лет назад прошел через Казад-Дум из Мирквуда в Ост-ин-Эдил.

Они пошли в глубину горы и вскоре оказались у подземных ворот, поставленных для защиты от призрака. На воротах не было ни надписей, ни священных гномьих символов, ни чеканных украшений – это были просто две пластины голой бронзы, выполнявшие свое прямое назначение.

– Их раньше здесь не было, – сказал Фандуил, остановившись перед ними.

– Тогда постучим?! – не дожидаясь согласия эльфа, Рамарон забарабанил в ворота. Из-за створок донеслись басистые голоса сторожевых гномов.

– Кто там? – спросили их.

– Путники, – ответил бард.

– Путники? – подозрительно переспросил голос. – Глубины Казада – это вам не проходной двор.

– Мы ищем гнома Горма, который на днях пришел сюда.

Из-за ворот послышались неразборчивые голоса переговаривающихся стражников.

– Верно, был такой, вместе со старым атани, – откликнулись оттуда наконец. – А кто вы такие?

– Его друзья.

Заскрежетал засов, и створки ворот разошлись.

– Чудеса, – пробормотал стражник, увидев их. – Что только не шныряет по Казаду в нынешние времена – если не призрак Хъёрта, то эльфы и атани.

Нисколько не смутившись недружелюбием гнома, Рамарон выставил ему навстречу самую обаятельную из своих улыбок.

– Мы к Горму пришли, – как ни в чем не бывало заявил он. – Мы ждали его снаружи, но нас ограбили гоблины.

На бородатом лице стражника проступило нечто вроде солидарности.

– Это точно, гоблинов здесь развелось до жути, – подтвердил он. – Как эльфы из округи пропали, так они и сюда и явились.

– Так как насчет Горма? – проникновенно спросил Рамарон. – А то нам и есть нечего, и спать не на чем.

– А никак, – ответил гном, мгновенно вспомнив, для чего он здесь поставлен. – Мы чужих не впускаем без разрешения короля Дарина, а король сейчас в военном походе.

– Тогда позовите Горма сюда, – попросил Фандуил.

Стражник согласился, но за ворота их не впустил. Створки захлопнулись, а через некоторое время снова открылись.

– Горма уже нет в городе, – сообщил им тот же самый стражник. – Этим утром они со стариком покинули город через другие ворота.

– А куда они пошли? Зачем? – спросил Фандуил, догадавшись, что Горм с Олорином пошли не к ним на стоянку – иначе они прошли бы этой дорогой.

– Говорят, они отправились вдогонку отряду Дарина. Наш король им зачем-то нужен.

Фандуил и Рамарон молча переглянулись, осмысливая сообщение. Гном счел, что разговор закончен, и захлопнул створки ворот.

– Эй! – застучал в ворота Рамарон. – А король-то куда пошел?!

– В клан Хъёрта, – донеслось из-за них. – Это в южном Казаде.

– Наверное, нам все-таки лучше подождать их снаружи, – предложил Фандуил. – Ночевать будем в коридоре у входа, а дичь я настреляю.

– Еще чего! – возмутился Рамарон. – Раз наши не в городе, значит, нам можно присоединиться к ним. Давай лучше ищи этот южный Казад. Это же совсем нетрудно – он отсюда на юге.

Фандуил посмотрел на уверенную физиономию барда и решил, что меньшим злом будет согласиться.

– Если ты, конечно, знаешь, где этот юг… – не удержался он от насмешки, но та пролетела на пол-лиги мимо Рамарона.

– А ты у нас на что? – искренне удивился тот.

***

К утру они добрались до южного Казада – впрочем, что наверху утро, знал только Фандуил, а Рамарон сбился со счета времени и с направления, едва попав под землю. В брошенном городе нашлось и удобное место для ночлега, и кое-какая пища, которую не смогли унести с собой беженцы. Рамарон тут же повалился спать, а Фандуил остался на страже, не изменяя заведенному в походе обычаю, каким бы безопасным ни казался ночлег.

По его расчетам, Рамарону было пора вставать, когда до его чуткого слуха донесся грохот отдаленного обвала. Эльф разбудил барда, но грохот больше не повторялся. Рамарон взялся готовить еду, а Фандуил прилег вздремнуть и к завтраку уже был выспавшимся и свежим. За едой они единодушно решили, что для обвала должна быть причина и что нужно посмотреть, что там случилось.

Поскольку обвал произошел к востоку от города, Фандуил выбирал коридоры, ведущие на восток. Больше с той стороны не донеслось ни звука, но эльф хорошо помнил направление и неуклонно следовал туда, насколько позволяла путаница гномьих коридоров. Они с Рамароном довольно долго блуждали по шахтам, пока не набрели на подъемник.

Это была деревянная клеть, предназначенная для подъема грузов с нижнего уровня. Сейчас она находилась наверху, с веревочной петлей, накинутой на неподвижную часть ворота. Друзья не раз уже встречали подобные клети и собирались пройти мимо нее, как вдруг Фандуил услышал внизу возню и приглушенные стоны.

– Там кто-то есть! – сообщил он Рамарону.

Они присели на корточки у подъемника и стали прислушиваться к тому, что происходило внизу.

– Эй! – негромко окликнул эльф, решившись наконец подать голос. – Кто там?

– Эй! Эй! – раздались оттуда наперебой басистые голоса. – Эй, наверху – нас здесь засыпало! Спускайте клеть!

Фандуил с Рамароном переглянулись.

– Спустить, что ли? – спросил бард.

– Надо помочь, – согласился эльф.

Они сняли петлю с ворота и общими усилиями спустили клеть в шахту.

– Поднимай! – крикнули им снизу.

Они подналегли на ворот, но не смогли провернуть его.

– Давайте кого-нибудь полегче! – крикнул в шахту Рамарон.

Вскоре они снова услышали «поднимай!» и налегли на ворот. Нельзя сказать, что стало намного легче, но они по крайней мере смогли вращать его. Обоих удерживало только сознание, что вместе с клетью мог упасть и пассажир, если они вдруг выпустят рычаг. Когда им стало совсем невмоготу, клеть полегчала и за их спинами раздался голос гнома:

– Спасибо, что вытащили… – Наступило мгновение тишины, и тот же голос удивленно спросил: – А как вы сюда попали?

– Ох уж эти гномы… – проворчал Рамарон, удерживая рычаг и одновременно пытаясь зацепить петлю за ворот. – Помоги лучше, чем языком болтать – не видишь, что ли, мы тут надрываемся!

Гном подхватил рычаг, заменив Фандуила, который тут же обессиленно прислонился к стенке.

– Нет, надо быть гномом, чтобы работать вот так… – пробормотал эльф.

Рамарон был еще в состоянии крутить ворот, и они с гномом снова спустили клеть вниз. Вскоре наверху оказался второй гном, который начал помогать первому, заменив барда у подъемника. Вызволение из западни пошло быстрее, и мало-помалу в коридоре оказалось около двух десятков гномов в полном боевом облачении. Среди них было и несколько раненых, которых удалось вытащить из-под обвала.

Судя по военной одежде, это были не шахтеры. Рамарон спросил одного из них и услышал в ответ, что это отряд Дарина, разыскивавший призрака по опустевшим шахтам пятого клана.

– И как, нашли? – поинтересовался бард.

– Ох, нашли, – поежился гном, седобродый воин в превосходной кирасе и с митриловым топором в руках. – Как кстати вы здесь оказались – клан Хъёрта ушел из этих мест и мы не знали, как выбраться.

Последним из шахты вытащили Дарина, облаченного в доспехи изумительной работы, как и положено королю гномов. Король оглядел свое уцелевшее воинство, затем остановил взгляд на спасителях. Рамарон уже приготовился принимать благодарности и излагать свою просьбу, как вдруг в глазах короля запылали багровые огоньки. Широкое бородатое лицо Дарина исказилось неудержимой яростью.

– Тот самый эльф! – зарычал король. – Убейте его!!!

Услышав это, опешили не только Фандуил с Рамароном. Воины тоже стали растерянно переглядываться, не смея выполнить такой приказ, даже если он исходил от самого короля.

– Кх-гм… – начал один из гномов, с виду самый пожилой и уважаемый. – Ваше величество, так не годится, чтобы спасителей сразу и убивать… Если даже этот эльф чем и виноват, все равно его сначала судить надо, да и снисхождение он заслужил. Ведь от большой беды он всех нас избавил…

– Убейте его!!! – рычал Дарин, словно одержимый. Впрочем, так оно и было, потому что сейчас через него говорил Саурон.

Фандуил с Рамароном первыми поняли, что к чему, и стали протискиваться между гномами, но те заметили их поползновение и перегородили дорогу.

– Вот и делай людям… тьфу, гномам добро! – возмутился Рамарон. – Ни за что ни про что голову оторвать готовы!

– Ваше величество, сначала разобраться надо, – продолжал уговаривать короля гном.

Дарин, казалось, отчасти успокоился. Управлявший его желаниями Саурон не сумел овладеть его волей до конца, а затем подумал, что эльфа можно пока оставить в живых. Другого ученика Келебримбера с ним не было, а значит, тот наверняка придет выручать эльфа и попадется тоже. Саурон прекратил попытки заставить короля убить эльфа и вместо этого стал внушать ему, что есть такой гном Горм – предатель и заклятый враг гномьего народа.

– Ладно, – смягчился Дарин. – Отведите их в застенок.

Этот приказ тоже был не из лучших, но после предыдущего он показался гномам неслыханной милостью. Они схватили эльфа с бардом и повели с собой.

– Какое вы имеете право?! – продолжал возмущаться Рамарон. – Что мы вам сделали? Где ваша совесть?

Но если уж предвзятость налицо, она вытесняет и справедливость, и благодарность. Гномы смущенно похмыкивали, но не отпускали пленников. Эти двое были просто чужаками, а Дарин, прав он или не прав, был их королем.

Гномы разобрали клеть подъемника и смастерили носилки для раненых. Затем они, вместе с ранеными и пленниками, заторопились обратно в центральный Казад. Они не стали возвращаться на место встречи с призраком – то ли были уверены, что все оставшиеся там мертвы, то ли так боялись призрака, что не смели вернуться туда.

На одном из коротких привалов пожилой гном, тот самый, который уговаривал Дарина, присел рядом с Фандуилом. Хотя Рамарон всю дорогу громко возмущался вопиющей несправедливостью короля, гному было неловко не столько перед ним, сколько перед эльфом, который не проронил ни слова за все время пути.

– Ты уж прости нас, не знаю, как тебя там… – пробормотал он.

– Вам мало того, что вы убьете меня, – с горечью сказал Фандуил. – Вам нужно, чтобы я еще и простил вас. Чтобы вам, убийцам, жилось спокойнее. Чтобы совесть вас не мучила. Нет, не дождетесь вы от меня прощения. Живите и знайте, что вы – убийцы.

Гном побагровел до самых ушей.

– Вот уж не думал, что доживу до такого позора, – со вздохом пожаловался он. – Чтобы наш Дарин, да приказал такое… А что я могу сделать – ведь король он нам, а мы – его подданные.

– Король только приказывает, а исполняете – вы. Приказы – это слова, а настоящее зло вершится вашими руками. Верными подданными. Верными тюремщиками. Верным палачом. Даже самый великий король ничего не сможет сделать в одиночку. Все, что он делает, происходит с вашего одобрения и с вашего послушания.

– Но ведь исстари повелось… – Гном не договорил, а только вздохнул и махнул рукой. – А как я гордился, когда меня назначили в Почетную Десятку…

– Я слышал, кое-кто из вашей Почетной Десятки попал в нижние шахты, – почему-то сказал Фандуил.

– Попали… – нехотя согласился гном.

Фандуил поднял взгляд, и его глаза встретились с глазами гнома. Он не сказал ничего, но гном вдруг потупился и поскорее отошел в сторону. Больше он не подходил к пленникам и даже старался не смотреть на них.

***

Устав бежать, Горм и Наби пошли пешком. Несмотря на гудящие ноги, они шли без передышки, пока не оказались за надежными воротами центрального Казада.

– Ну и ну! – сказал Наби, когда они наконец остановились и с облегчением взглянули друг на друга. – Я в жизни не видал ничего страшнее!

– Я тоже, – охотно согласился Горм, хотя он перевидал куда больше, чем Наби, никогда не покидавший родного Казада.

– Это что же – отряд Дарина весь погиб? – сообразил вдруг Наби. – И наш король тоже?

– Может, кого-то еще и можно откопать. Но призрак, боюсь, убьет любого, кто туда приблизится, – сказал Горм, догадываясь, что назгул будет охранять кольцо мертвого короля. – Давай не будем поднимать тревогу, пока не вернется Олорин – он лучше знает, что делать.

Успокоившись на этом, они разошлись по домам. До вечера Олорин не вернулся, его не было и на другой день, когда Горм и Наби снова встретились после завтрака. Горм предположил, что мага, наверное, не впустили без него в город, и друзья пошли к воротам, чтобы спросить там об Олорине.

Когда они шли через город, из западного коридора вывернулся взволнованный стражник.

– Дарин возвращается! – возглашал он каждому, кто попадался на его пути. – Дарин возвращается!

Гномы сбегались в центр города, чтобы торжественно встретить короля. Горм и Наби пошли туда же, подумав, что Олорин сумел выручить остаток отряда Дарина и теперь возвращается вместе с ним.

Вскоре из западного коридора показался отряд. Воинов было гораздо меньше, чем во время отбытия, и глядели они невесело, но толпа родичей радостно приветствовала их, надеясь, что они вернулись с победой. Наби заразился общим ликованием и стал приветственно кричать и размахивать руками.

В шумной толпе гномов молчал только Горм. Он остолбенело стоял, глядя на возвращавшихся воинов. Мало того, что с ними не было Олорина – среди них были двое его друзей, которых, похоже, вели как пленников. Сам не сознавая, что он делает, гном вдруг сорвался с места и побежал к проходившей мимо колонне.

– Фандуил! Рамарон! – закричал он.

Оба повернулись на голос и увидели Горма, на их лицах вспыхнула радость.

– Они ни в чем не виноваты! – закричал Горм воинам, догадавшись, что друзья пошли разыскивать его и были захвачены отрядом. – Отпустите их, это они меня искали!

Все обернулись на его крик, включая и Дарина, который шествовал в окружении приближенных воинов во главе отряда. Когда король увидел Горма, в нем проснулось внушение Саурона о враге гномьего народа.

– Хватайте этого негодяя! – громогласно потребовал он. – В тюрьму предателя!

И воины, и встречающие их гномы на мгновение пришли в замешательство. В наступившей тишине раздался звонкий голос Фандуила:

– Беги, Горм! Беги и прячься!

В следующее мгновение Горм уже несся прочь из города. За ним помчался Наби, а за ними вдогонку кинулись и остальные гномы, толкаясь и мешая друг другу. У входа в коридор образовалась свалка, и Горму с Наби хватило этой задержки, чтобы скрыться за поворотом. Горм побежал к северному Казаду, надеясь укрыться в опустевших постройках четвертого клана.

– Не сюда! – крикнул ему в спину Наби. – Там все проходы завалены! Бежим в шахты!

Они свернули и побежали в старые шахты, прокопанные еще с времен основания Казада. Их было ничуть не меньше, чем в Синих горах, и найти беглеца в них было не легче, чем самородок в куче отвала. Забежав подальше, Горм и Наби остановились и прислушались – в шахтах было тихо. Либо преследователи ошиблись и отправились искать беглеца в чевертый клан, либо они не проявили рвения и прекратили погоню.

– Чего это он на тебя накинулся? – подивился Наби.

– А ты чего со мной бежал? – спросил Горм.

– Как чего? – опешил Наби. – Мы же с тобой друзья с пеленок. Я тебя еще вон когда знал – не можешь ты быть предателем. У нашего Дарина в последнее время голова совсем не в порядке. Ты разозлил его, когда вылез со своим заступничеством, но если ты не будешь попадаться ему на глаза, он остынет и забудет.

– Может, кого другого и забудет, – проворчал Горм, которому было известно, что благодаря кольцам Саурон видит и слышит через их носителей. – Но только мне теперь нос нельзя сунуть в свой клан.

– Это точно… – сочувственно протянул Наби. – Если хочешь, я тебе твои вещички принесу. Сейчас за тобой все погнались, потому что король велел, но никто у нас сильно стараться найти тебя не будет, а может, и помогут потихоньку. Все знают, что он в нижние шахты ни за что отправил и старейшин гильдии, и членов Почетной Десятки – а значит, поймут, что и ты ни в чем не виноват.

– А ты-то как назад вернешься? Весь клан видел, как ты побежал следом за мной.

– Нет ничего проще – скажу, что погнался за тобой, но не догнал.

– Тогда… слушай, Наби – нужно еще выручить моих друзей, тех самых, которых схватил отряд Дарина. Не знаю, как король поступит с Рамароном, но Фандуила он точно казнит.

– Да, сейчас он ненавидит эльфов, – подтвердил Наби. – Ладно, попытаюсь.

Он ушел, а Горм остался в шахтах. Весь день он прислушивался к каждому звуку, но вокруг стояла тишина. Наби так и не появился до ночи, и Горм улегся спать на голых камнях, с собственным локтем вместо подушки.

Наби пришел на следующее утро, сгибаясь под тяжестью дорожного мешка.

– Вот, – поставил он мешок перед Гормом. – Здесь и еда, и питье, и все твои вещи. Я не принес его вчера, потому что твоя мать взялась починить и постирать кое-что. Она же и уложила все заново. Надеюсь, ты не слишком тут оголодал?

– Ничего, я привычный. – Горм полез в мешок, нашел там хлеб и фляжку с элем. – А что там с моими друзьями? – спросил он, вгрызаясь в ломоть.

– Плохо. Я походил вокруг застенков, но там поставили надежную стражу. Про твоих друзей рассказывают странные вещи – будто это они спасли отряд, но почему-то так прогневали Дарина, что ему не терпится увидеть их казненными. Говорят, прямо сегодня их и казнят. Не знаю, чем им помочь…

Горм поперхнулся элем:

– Сегодня?! Что же ты сразу не сказал?! – Он бросил есть и поспешно засунул остатки еды обратно в мешок, затем торопливо завязал его и взвалил на плечи. – Этого нельзя допустить, Наби. Идем скорее туда!

Как Наби ни уговаривал его одуматься и не ходить в город, Горм с чисто гномьим упрямством стоял на своем:

– Нет, и не уговаривай. Нет, не боюсь. Нет, и не подумаю. Дарин должен все понять, если я объясню ему – ведь понял же Фарин, – произнес он загадочную для Наби фразу, нисколько не заботясь о том, понял ли его приятель. – Даже если он не поймет, другие-то должны понять. Да, пусть так. Да, с ними. Да, понимаю, – спешил он к городу, отвечая на доводы суетящегося рядом друга.

До города оставалось совсем недалеко, когда навстречу им из-за поворота вывернулись три фигуры. Оба гнома так ожесточенно препирались, что заметили встречных, только когда чуть ли не уткнулись в них носами. Подняв взгляд, Горм не поверил собственным глазам – перед ним были оба его друга в сопровождении одного из искуснейших воинов и самых уважаемых гномов Казад-Дума, члена королевской Почетной Десятки.

– Фандуил?! Рамарон?! – вскричал Горм, чувствуя, как слезы облегчения наворачиваются на его глаза. – Живы! Оба живы! А мне тут Наби такое наплел!

– Горм! – хором воскликнули они. – А мы как раз думали, где тебя искать!

Поскольку все они говорили одновременно, со стороны невозможно было понять ни слова.

– Тише вы! – зашикал на них гном. – Город совсем рядом!

Все разом замолчали. Фандуил с Рамароном тревожно оглянулись назад, а Горм спросил гнома:

– Почтеннейший Кёдир, значит, это правда? Дарин осудил их на смерть?

Пожилой воин нахмурился.

– Не было суда, – мрачно проговорил он. – Дарин просто велел убить их прямо у него на глазах, чтобы он видел. А меня он послал, чтобы я привел их к нему. Ну, из тюрьмы-то я их забрал, но к королю не повел. Не хочу я пятнать себя перед великим Махалом.

– Ох, что же теперь с вами будет-то! – ужаснулся Наби.

– Что будет, то и будет, – так же невесело ответил Кёдир. – Нет у нас такого закона, чтобы король казнил меня, а в нижних шахтах я все равно окажусь, рано или поздно. Так не все ли равно, когда?

– А вы идите с нами, – предложил Фандуил.

Гном покачал головой.

– Стар я уже, чтобы в бега пускаться. Хоть в нижних шахтах, хоть как, но без Казада мне нельзя – а Казаду без меня. Чует мое сердце, что я еще могу здесь понадобиться.