Миры и междумирье - Кольца детей Ауле

– Я подумал, вдруг мы понадобимся, чтобы уничтожить кольцо…

– Вы кому-нибудь говорили о кольцах?

– Нет, что вы, мастер! Зачем?

– Вот и я думаю – зачем? Кроме вас и меня… ну, и самого Ньялла, никто здесь не понимает назначения его кольца. Тем не менее, когда я пришел сюда, кольца на Ньялле не было, а добровольно снять кольцо он не мог. Сам он был в беспамятстве, вызванном пропажей кольца. Его тело уже слишком развоплощено, чтобы обходиться без поддержки черной магии. Я едва успел приостановить агонию и не уверен, останется ли он в живых.

– А он станет призраком, если умрет? – опасливо спросил Горм.

– Нет, без кольца он им не станет – но хотел бы я знать, куда оно подевалось…

Фандуилу вспомнилась внутренняя борьба Ньялла с черной магией кольца.

– Может, он все-таки заставил себя снять кольцо, – предположил эльф. – Я видел, его затронули ваши слова о призраке. Он понял, что ему угрожает.

– Тогда оно должно быть где-то здесь. – Взгляд Коугнира обшарил пол. – Если Ньялл снял кольцо и ему стало дурно, оно могло выпасть из его руки и куда-нибудь закатиться. Давайте посмотрим…

Все трое ползали по полу, пока не обшарили каждую щелку.

– Может, в постели? – Горм кивнул на скомканные покрывала, среди которых лежал Ньялл.

Коугнир поводил над ними ладонью, пытаясь обнаружить источник магии.

– Здесь тоже нет.

– А не прихватил ли его кто-нибудь из стражников? – предположил Фандуил.

– Думай, что говоришь! – возмутился Горм. – Может, это эльфы таскают друг у дружки, но у нас имущество неприкосновенно, тем более имущество вождя!

– Горм, я не имел в виду, что у вас… но кольцо-то особенное! Оно могло повлиять на стражника.

– Нет, издали оно бессильно, – сказал Коугнир. – Сначала нужно не только надеть его на руку, но и впустить в сердце.

В это время в спальню заглянул стражник:

– Мастер Коугнир, меня послал Нарин! Он велел мне рассказать вам, что мы видели и слышали.

– Рассказывай.

– Мы стояли у главного входа, как обычно. Вдруг со стороны опочивальни раздался крик, в котором я узнал голос его величества. Мы прибежали сюда, а здесь его величество на полу и вроде как в припадке, но узнал нас. Мы бросились его поднимать, а он – скорее, говорит, догоните вора и верните мое кольцо. Кого, спрашиваем – адана этого, говорит. И Коугнира, говорит, сюда – а затем дернулся и замолчал. Я стал укладывать его в постель, а напарник поднял тревогу.

– Адана, значит… – понимающе протянул Коугнир и перевел взгляд на Горма с Фандуилом. – То-то я удивлялся, почему с вами нет Рамарона. Ясно, не потому, что он захотел поспать, пока вы не вернетесь.

– Да, его не было в постели, когда мы собирались сюда, – подтвердил Фандуил. – И довольно-таки давно, потому что его постель остыла.

– Понятно. – Взгляд Коугнира вернулся к стражнику. – Как вор мог проникнуть сюда?

– Думаю, через задний вход – там нет почетного караула. Когда наши прибежали по тревоге, я сразу направил их туда, но там уже никого не было. Весь город в это время спит, поэтому коридоры были пусты. По тревоге все выскочили наружу, но вор успел миновать центральную часть города. Первый сигнал о том, что его видели, пришел от спуска в рудники – там всегда дежурят шахтеры. Наши побежали туда и теперь гоняются за ним по шахтам.

Стражник замолчал и прислушался к отдаленному рокоту сигнала.

– Они сейчас на окраине рудников, – сообщил он. – Парень бежит прочь от города, окружить его пока не удалось, но его местонахождение известно. Сейчас как раз идут сообщения, какие коридоры нужно перекрыть, чтобы не дать ему уйти.

Коугнир тоже прислушался. Кое-что из сигналов было понятно айнуру, но за тысячелетия дружбы с гномами он так и не научился разбираться во всех хитросплетениях гномьего стукового языка. Неумолчный перестук гномьей тревоги явственно доносился до покоев правителя, подхватываемый и передаваемый жителями Габилгатхола по всему городу и окрестностям. Ему вторило шумное сопение стражника, переминавшегося с ноги на ногу в дверях опочивальни.

– Возвращайся на пост, – отпустил его айнур. – Как появятся новости, немедленно докладывай мне.

Стражник ушел, и они остались втроем. Коугнир подошел к постели и взглянул на спящего правителя. Смертельная бледность не сходила с лица Ньялла, дыхание было слабым и затрудненным.

– Пожалуй, это первый случай, когда я одобряю воровство, – бормотал айнур, проделывая лечебные пассы. – Безрассудства парню не занимать, но и ловкости тоже… Еще немного – и Ньяллу бы не выкарабкаться, а так… гномы живучи…

Горм и Фандуил молча наблюдали за ним. Их куда больше волновало не здоровье Ньялла, а судьба Рамарона, за которым гонялась толпа вооруженных гномов. Наконец Коугнир опустил руки и отошел от ложа.

– Мастер Коугнир, вы ведь заступитесь за Рамарона? – Фандуил не столько спрашивал, сколько напоминал ему об этом. – Он же это ради нас сделал.

– Разумеется, заступлюсь. Если Ньялл поправится, он сам поймет, от чего его спасли, и будет благодарен парню. Если же он умрет, я постараюсь убедить его подданных, что это случилось для их же блага.

Горм прислушался к доносящемуся издали стуку:

– Рамарона окружили. Сигнал передает, что все пути для него отрезаны.

– Надеюсь, он не будет сопротивляться, – озабоченно пробормотал Коугнир. – Тогда его захватят живым, а там уж я сумею выручить его.

Фандуил услышал шаги за дверью и оглянулся. В опочивальню вошла гномиха в сопровождении Нарина.

– Вот, привел сиделку, – сказал Коугниру гном.

– Хорошо, – кивнул тот. – А теперь беги скорее к ловцам и скажи, чтобы вора брали только живьем. Если кто-то причинит ему хоть малейший вред, тот будет иметь дело со мной. Когда его схватят, пусть ведут прямо сюда.

Пока Коугнир объяснял сиделке, что ей делать и как заботиться о Ньялле, Горм с Фандуилом чувствовали себя как на иголках. Даже если парень пустился в эту авантюру, не посоветовавшись с ними, они не могли не сознавать, что он рисковал жизнью ради их дела. Через какое-то время, показавшееся им вечностью, сигнал тревоги затих.

– Поймали, – буркнул Горм.

Теперь оставалось недолго ждать. Что бы там ни случилось, гномы придут сюда, к правителю. Действительно, вскоре в коридоре раздалось буханье двух десятков обутых в кованые башмаки ног, а затем в опочивальню вошли несколько гномов во главе с Нарином. С ними был Рамарон, которого держали за локти двое стражников – встрепанный, помятый, с подбитым глазом и разбитым носом, но живой. Горм и Фандуил встрепенулись, увидев его, но Коугнир жестом приказал им оставаться на месте. Он окинул парня оценивающим взглядом и укоризненно покачал головой:

– Руки-ноги целы, ребра тоже. Голове досталось, но так ей и надо – может, поумнеет. Ладно, давай кольцо сюда.

На выразительном лице Рамарона проступило крайнее удивление и полнейшая невинность.

– Какое кольцо? Нет у меня никакого кольца.

– То есть как – нет?

– Да никак. – Рамарон сделал попытку приподнять руки, в которые вцепились гномы, и повертеть ладонями перед айнуром. – Они меня уже всего обыскали, ни одной щелочки забытой не осталось. Разве только вверх ногами не переворачивали и не трясли.

Вперед выступил Нарин, пришедший с конвойными:

– Я успел как раз, когда его закончили обыскивать и собирались бить, и сказал, что вора нужно срочно вести к нашему правителю. Сами понимаете, мастер Коугнир…

Тот понял. Погнавшиеся за вором гномы не знали, в каком состоянии Ньялл, а распоряжаться было лучше от имени правителя.

– Почему вора?! – возмутился Рамарон. – Я просто вышел погулять по городу.

– Ночью?

– Ну и что? У меня была бессонница.

– Но ты гулял у дворца Ньялла?

– А что тут такого?

Глядя в честные глаза Рамарона, Коугнир на мгновение даже усомнился в его виновности.

– Но сам Ньялл сказал стражникам, чтобы они ловили адана, – вспомнил Нарин.

– Я что – один адан на свете?

– Откуда здесь возьмутся другие аданы? К тому же он сказал – этого адана…

– Может, ему привиделось или приснилось!

– Но ты же стал убегать от преследователей!

– А кто бы не стал, если бы такой шум вокруг поднялся? Кричат – держи вора, держи вора – а я будто не знаю, что у гномов за кражу полагается смертная казнь!

Только теперь Коугнир раскусил игру парня – Рамарону были известны суровые обычаи гномов и он боялся сознаться в краже, не будучи уверенным в своей безопасности.

– Как по вашим законам обходятся с подозреваемым в воровстве? – спросил он Нарина – не потому, что не знал, а потому, что ему хотелось, чтобы Рамарон услышал это от гнома.

– Сначала его сажают в темницу до выяснения его виновности или невиновности, – сказал Нарин. – Затем, если оказалось, что он невиновен, его отпускают, а если виновен – приводят на суд правителя.

– Ясно. – Взгляд Коугнира вернулся к барду. – Придется тебе посидеть в темнице.

– Но мастер Коугнир! – умоляюще воскликнул Рамарон.

– Закон есть закон – мы здесь в гостях и должны соблюдать его. Ты посидишь в темнице, пока правитель нездоров и не может свидетельствовать против тебя. Если Ньялл выздоровеет, он, возможно, признает, что ему это померещилось из-за болезни. Если же он умрет – краденого у тебя не нашли, значит, других свидетельств против тебя нет. Понимаешь?

– Понимаю… А без темницы никак нельзя?

– Ты же никому из нас не сообщил, что у тебя ночами бывает бессонница.

– Ну тогда хотя бы лютню мне туда принесите.

– Лютню принесем. Нарин, можешь увести его.

***

Приказ выпустить Рамарона был отдан на следующий день, как только Ньялл пришел в себя и понял, от какой участи его избавила эта кража. Коугнир неотлучно находился в его опочивальне, так как состояние здоровья правителя оставляло желать лучшего. Несмотря на слабость, Ньялл вызвал к себе Горма с Фандуилом, а с ними Нарина, которого счел нужным посвятить во все. Выслушав их рассказ, он распорядился выдать Рамарону значительную сумму золотом «за спасение жизни вождя и благополучия клана». Помимо этого, он приказал Нарину всячески помогать Коугниру и его спутникам в дальнейших поисках колец, но потребовал держать этот случай в тайне.

Они вернулись к Нарину, когда его жена угощала Рамарона, проголодавшегося за время пребывания в темнице. Парень наворачивал еду, не успевая даже освободить рот, чтобы рассказать друзьям о своем ночном приключении. Вручив Рамарону награду, гном ушел к жене на кухню. Гномиха вынесла оттуда еще две тарелки для Горма с Фандуилом, наполенные горячей кашей с мясом.

Когда все трое поели, Нарин наконец перестал шушукаться с женой на кухне, и они оба вышли в гостиную. Чанис собрала посуду со стола и вернулась к кухонному очагу, а Нарин остался с гостями.

– В общем, так, парни, – сказал он. – Насчет кольца… Я тут подумал и решил, что его надо поскорее уничтожить, пока оно в другие руки не попало. Поэтому давайте не будем терять времени и пойдем-ка сразу в кузню.

– Не в кузню, а в плавильную, – поправил его Горм.

– Рамарон, ты как себя чувствуешь? – заботливо спросил Фандуил. – Ты здесь отдохнешь или пойдешь с нами?

– А чего ему сделается? – хмыкнул Горм. – Собирайся, Рамарон – и давай сюда кольцо, я им сам займусь.

Рамарон не сдвинулся с места. Его быстрые глаза перебегали с одного приятеля на другого.

– Я же ясно сказал, еще вчера: – нет – у меня – кольца. Если бы оно у меня было, его нашли бы при обыске. Что тут непонятного?

Наступило недолгое молчание.

– Ладно, говори, где ты его спрятал, – сказал Горм.

– Ну… я… сами понимаете, за мной гнались. Я думал, что убегу от них, а после, Фандуил, ты меня найдешь, даже если я заблужусь в этих дурацких подземельях. Кольцо все время было со мной, но когда я понял, что меня окружили, я засунул его в какую-то щель. Подумал – лучше пусть оно так валяется, чем снова попадет к Ньяллу. Затем я постарался отбежать подальше, пока можно было. Я пытался запомнить то место, но, сами понимаете… вокруг погоня, стук сплошной стоит, а коридоры такие одинаковые… Короче, не помню я, куда я его засунул.

– Совсем не помнишь?

– Может, я и узнаю то место, когда окажусь прямо там, – неуверенно произнес бард. – Хотя в этих шахтах все так похоже… Я не выбирал приметное место, а сунул кольцо в первую попавшуюся трещину и щебенкой присыпал… Некогда было выбирать, понимаете?

Горм в растерянности глянул на эльфа:

– Фандуил, может, ты найдешь? По следам?

– Там, где носилась толпа гномов? Да они затоптали все его следы!

– Я помню место, где его схватили, – сказал Нарин. – Рамарон, куда и насколько ты отбежал от кольца, когда тебя поймали?

– Я же не по прямой бежал, а по всяким там поворотам. Ну, не очень далеко, да. Я избавился от кольца, когда стало ясно, что меня вот-вот поймают.

– Значит, искать нужно вокруг того места, где тебя схватили. Это не слишком большой участок, на нем можно осмотреть каждую щелочку.

– Тогда нам нужен Коугнир, он чует магию, – встрепенулся Горм.

– Я тоже ее чую, – напомнил Фандуил.

– Тогда идемте туда! – обрадовался Рамарон. – Может, и я чего там узнаю!

Все четверо оделись и пошли к шахтам. Они прошли полпути, когда их вдруг остановил знакомый каменный перестук. Зародившись в одной точке, он волной расходился по городу, достигая самых удаленных уголков второго клана.

Горм и Нарин замерли на полушаге, прислушиваясь к сигналу. Рамарон с Фандуилом вопросительно уставились на них.

– Что там случилось? – нетерпеливо спросил Рамарон.

Нарин махнул на парня рукой, чтобы тот не мешал слушать. Вместо него ответил Горм:

– Ни разу в жизни не слышал ничего подобного. Как меня учили в свое время, такой сигнал у нас подают только на балрогов.

– На балрогов?! Откуда здесь балроги?!

– Нет, это не они, – отозвался Нарин. – Балроги выходят из подземного жара и идут через шахты, а сигнал говорит, что опасность обнаружена около дома Ньялла. На выходах из шахт у нас всегда есть дежурные, поэтому ни один балрог не вылез бы оттуда незамеченным. Но сигнал и впрямь особенный…

Рука Нарина сама потянулась к поясу и вытащила из-за ремня боевой топор.

– В общем, парни, придется нам отложить наши поиски, – сказал он, решительно поворачивая обратно. – Вы как хотите, а я должен быть рядом со своим правителем.

Перехватив рукоять топора поудобнее, он бегом пустился к месту вторжения. Трое друзей тоже вытащили оружие и помчались за ним. Вскоре они вернулись в центральные коридоры города – широкие подземные проспекты, где плечом к плечу могли сражаться пятеро – по которым бежали вооруженные воины-гномы. Все они спешили к дому Ньялла.

Железные двери с засовами и запорами гномы делали только для темниц и складов. В жилых помещениях, в том числе и у Ньялла, дверьми служили плотные, красиво вытканные занавеси. Перед парадным входом в его дом, занавешенным златотканым полотном, коридор расширялся и образовывал зал, заканчивавшийся несколькими широкими ступенями у входа. У ступеней круглосуточно стоял почетный караул, в чьи обязанности входило не столько охранять покои правителя – от кого? – сколько докладывать правителю, когда подданные приходили к нему с просьбами или сообщениями.

Друзья подбегали к залу, когда их вдруг накрыло жуткое ощущение, что они вбегают в собственную могилу. Нарин вздрогнул, споткнулся и пошел шагом. То же самое происходило с остальными гномами – они замедляли бег и останавливались в растерянности, не зная, идти им вперед или со всех ног кинуться обратно. Впереди была смерть или даже нечто худшее, чем смерть.

– Я знаю, что это такое, – трясущимися губами прошептал Горм. – Там, впереди, Черный Гном.

Нарин оказался из храбрецов – он покрылся испариной, но все-таки продолжил путь. С трудом заставляя себя переставлять ноги, все четверо шли вперед, пока не оказались в зале перед домом Ньялла. Все вокруг было пропитано могильным холодом, смерть пробиралась в самые кости, не давала дышать, сковывала разум и волю. Сюда сумели дойти только несколько самых храбрых гномов, но и они, бледные и дрожащие, топтались в дальней половине зала, не смея сделать ни шага дальше. У подножия ступеней лежали двое мертвых охранников. На их лицах застыло выражение ужаса, с которым они встретили свою погибель.

Сделав еще несколько шагов, Нарин замотал головой и остановился. Горм заскрипел зубами и обеими руками вцепился в «Колун», пытаясь обрести силу духа в своем оружии. Он на шаг опередил Нарина, но затем тоже остановился – всей его решимости хватало только на то, чтобы не пуститься в паническое бегство. Рамарон с лицом испуганного ребенка выглядывал из-за их спин, благоразумно решив не высовываться там, где сробели испытанные воины.

Как ни странно, самым отчаянным оказался Фандуил. Хотя лицо эльфа было зеленовато-бледным от дурноты, он вдруг рванулся вперед, словно стремясь прорвать невидимый барьер. В одно мгновение он пронесся через зал, взлетел на ступени и скрылся за занавеской. Увидев это, Рамарон стряхнул оцепенение и помчался за ним. Когда он тоже скрылся из вида, Горм побежал ему вдогонку – страх гнома за друзей оказался сильнее любого другого страха.

Вбежав за занавеску, он едва не сшиб с ног Рамарона, остановившегося рядом с Фандуилом в двух шагах от входа. Посреди просторной приемной Ньялла бились двое. Одним был Коугнир, огромный, свирепый, со всклокоченной огненной бородой и бело-фиолетовым диском «Изили» в руках, летавшим так, словно неподъемный боевой топор весил не больше пушинки. Вторым был призрак Грора, увеличившийся после превращения и не уступавший Коугниру ни ростом, ни шириной плеч. Под митриловым шлемом призрака чернела смертная пустота, в которой горели два жутких багровых огня, заменивших ему глаза. Черный Гном с потусторонней силой размахивал прославленной секирой Грора, зажатой в латных перчатках.

Коугнир с утробным рычанием замахивался на призрака, тот уворачивался от лезвия «Изили» со сверхъестественной ловкостью и издавал неслышимый ухом вой – тот самый, из-за которого никто не смел приблизиться сюда. Этот вой, вызывавший смертный ужас и оцепенение, не действовал на айнура, но трое друзей застыли на месте, не в силах сделать ни шага дальше. Они и так слишком близко подошли к призраку.

Словно в столбняке, они стояли и наблюдали схватку двоих исполинов. Черный Гном сражался с такой силой и яростью, что даже могучему Коугниру приходилось туго. На митриловом шлеме айнура виднелась глубокая линия вмятины от удара секиры, а ниже из-под шлема на щеку стекала густая темно-красная струйка крови. Латы призрака в нескольких местах были рассечены насквозь, но было непохоже, что это причинило ему серьезный вред. Черный Гном наступал, вынуждая Коугнира пятиться к дальнему концу зала, где был вход во внутренние покои Ньялла. Айнур прикладывал все усилия, чтобы поразить его, но безуспешно.

Вдруг Фандуил сорвался с места и кинулся с мечом на призрака. Митриловая игла «Шершня» выглядела до смешного хрупкой по сравнению с боевой гномьей секирой, но она нашла свою цель. Острый конец меча вошел в зазор между сочленением кирасы и наплечника, появившийся из-за увеличения размеров призрака по сравнению с бывшим Грором. Вой Черного Гнома взмыл до немыслимо высокой, сметающей рассудок ноты, от которой Рамарон пустился в слепое бегство, сшибив при этом с ног Горма. Тот выронил топор и, не видя и не слыша ничего вокруг, пополз на четвереньках искать убежища, как в пыточной у Грора.

Призрак в ярости накинулся на эльфа, который отпрянул назад и встал в боевую стойку, готовясь встретить врага. Секира свистнула над головой мгновенно присевшего Фандуила. Следующий удар просвистел на уровне колен, но эльф уже подпрыгнул в воздух. Одновременно его меч пошел вперед, в черную пустоту под шлемом, но успел только чиркнуть по бармице. Третий удар обрушился сверху наискось – Фандуил бросился вниз и вбок, уходя от него. Он упал на пол, перевернулся, чтобы тут же вскочить на ноги, и успел отклонить мечом очередной удар секиры, скользнувшей по его незащищенному плечу.

Эльфу было некогда пугаться воя призрака или думать о своей гибели. Все его внимание было направлено только на то, чтобы увернуться от врага и использовать выигранные доли мгновения для ответного удара. Фандуил не знал, зачем он это сделал, что заставило его кинуться в заведомо проигрышную схватку – зато он знал, что должен погибнуть только так, только с мечом в руке и лицом к лицу со смертью, а не трусливой крысой, прячущейся по щелям в тщетной попытке спастись от неизбежного исхода.

Он не сразу понял, что случилось, почему его враг вдруг болезненно зашипел и пустился в бегство. Фандуил кинулся за ним и не догнал, а еще через несколько шагов до него дошло, что опасность миновала. Только теперь эльфа затрясло от ужаса и он ощутил, что его колени подгибаются, а на глаза навертываются истерические слезы. Его качнуло, и он упал бы, если бы его не подхватила мощная рука.

– Да ты просто молодец, парень! – раздался над его головой рокочущий голос Коугнира. – Ты отвлек эту тварь на себя и дал мне время сказать изгоняющее заклинание. Оружием с ней ничего не сделаешь, даже моим.

Фандуил не мог произнести ни слова – у него сводило горло. Он дышал неровно и с всхлипом, но не от усталости, а от боевого исступления, остатки которого все еще рвали его на части.

– Ничего, ничего, – успокаивающе прогудел Коугнир. – Сейчас отпустит.

Эльф тяжело повис на его руке, приходя в себя. В углу около входа зашевелился Горм, поднялся на ноги и подобрал свой «Колун». Бледность ужаса на его бородатой физиономии сменилась густо-свекольной краской стыда.

– Фандуил… – пробормотал он, подходя. В его голосе слышалась просьба о прощении. – Как же это я так сплошал, а? Не помню даже, чего делал – не то, что ты. Я и не знал, что ты у нас такой храбрец…

Зеленовато-бледное лицо эльфа выглядело так, словно его вот-вот стошнит.

– Думаешь, я не испугался? Я в жизни ничего еще так не пугался! – Фандуил сделал неудачную попытку улыбнуться. – Я тоже не соображал, что я делаю – если бы соображал хоть чуточку, то побежал бы прятаться. А так… никакая это не храбрость, а, наверное, мой способ пугаться до полусмерти.

Над его ухом раздался добродушный хохоток Коугнира:

– Это верно, так тоже бывает. И это не зависит ни от силы, ни от храбрости. Не стыдись, Горм, стыдиться здесь нечего. Одно из свойств таких призраков – навевать неодолимый ужас, которому трудно противостоять даже айнурам. Ты точно так же был не властен над своими действиями, как Фандуил был не властен над своими.

В этот миг входная занавесь откинулась и в приемную вернулся Рамарон. Его лицо еще сохраняло остаток ошалелости, но в целом парень уже пришел в себя и глядел бодро. Непохоже, чтобы он испытывал хоть малейшие угрызения совести по поводу своего бегства.

– Здорово вы поперли этого гада! – объявил он. – Сколько я ни смотрел ему в спину, он бежал отсюда без оглядки.

– Он не напал там на гномов? – обеспокоенно спросил Коугнир.

– Нет, и не думал. Гномы – врассыпную, а он – мимо них! Только, знаете, мастер Коугнир, лучше было бы его убить. А то еще отдышится и вернется, чего доброго.

– Еще бы не лучше! – охотно согласился с ним айнур. – Беда в том, что его не убьешь ни оружием, ни заклинанием. Такого призрака можно прикончить, только разрушив гномий круг колдовской цепи или сняв с него кольцо. Причем ни одно живое существо не может прикоснуться к нему, не поплатившись жизнью.

– И вы тоже?

– Я потеряю тело и мне придется создавать себе новое. Это – непростое и длительное дело, а я предпочел бы не расставаться с вами надолго, пока мы не разделаемся с кольцами.

Фандуил отпустил локоть айнура и потер лицо ладонью, словно стирая с себя наваждение.

– Этот призрак может вернуться… – пробормотал он. – Он ведь приходил за Ньяллом, да?

– Да, хоть я и не понимаю, зачем – ведь у Ньялла больше нет кольца и после гибели он не превратится в призрака. Видимо, Черный Гном продолжал выполнять приказ, отданный еще до кражи кольца. Кстати, где оно, Рамарон?

Рамарон повторил ему историю похищения кольца.

– Я надеялся обойтись без тревоги, но у меня не получилось, – добавил он под конец. – Пока я стаскивал кольцо, Ньялл спал крепко, как… ну, как гном – но когда он остался без кольца, я и шагу сделать не успел, как он проснулся и завопил, словно недорезанный. Пришлось мне показать им, как я умею бегать, и если бы не эти подземелья, видели бы они меня…

Коугнир понимающе покивал:

– Да, без кольца Ньяллу сразу же стало дурно – он слишком долго носил его. Теперь это кольцо необходимо найти и уничтожить. Саурон не сможет разыскать его через магическую связь, потому что оно ни на чьей руке, но он пошлет на поиски призрака, поэтому нам нужно поторопиться.

– Мы как раз шли за кольцом, когда услышали тревогу, – сказал Фандуил.

– Тогда идите за ним сейчас же, пока Черный Гном под действием моего заклинания. Я не могу пойти с вами, потому что все еще опасаюсь за Ньялла.

Коугнир ушел в опочивальню, где лежал правитель, а друзья пошли к выходу и столкнулись в дверях с Нарином. За ним следовали и те гномы, у которых хватило духа остаться в зале.

– Ньялл жив? – было первым его вопросом.

– Жив, – ответил Фандуил.

– Слава великому Махалу, – с облегчением выдохнул Нарин. – Это и был тот самый Черный Гном?

– Да, это призрак Грора, – подтвердил Горм. – Вот во что превратился бы Браин или ваш Ньялл, если бы на них остались кольца.

Судя по изменившемуся лицу Нарина, торговый советник правителя только сейчас сполна проникся угрозой, нависшей над гномьим народом. Стоявшие за его спиной гномы не сразу опомнились после бегства призрака и теперь с почтительным восхищением смотрели на юнцов, у которых хватило силы духа преодолеть навеянный чудовищем ужас. С особенным уважением они взирали на эльфа, который у них на глазах первым кинулся в бой с призраком. Тем более, что на нем не было никакой брони – только в руке он все еще держал тонкий, словно иголка, меч, способный вызвать смех у любого гнома.

Они обступили друзей, стремясь прикоснуться к ним, пробормотать что-нибудь уважительное или ободряющее. Особого их внимания удостоилось оружие – не только меч Фандуила, но и топор Горма, и меч Рамарона.

– Ты смотри, какая работа… – подталкивали они друг друга.

– Да, митрил…

– А лезвие-то, лезвие…

– А форма, а баланс…

– Откуда у вас такое, парни?

– Сами делали, – с гордостью ответил Горм.

– Неужели сами?!

– Ковка Горма, а отделка моя, – подтвердил его слова Фандуил.

– Надо же – такие молодые, а какие умельцы!

– Мы – ученики мастера Келебримбера, – сказал эльф, словно ища в этом извинения за свою молодость.

– Здесь не только ковка, но и заклинания, – похвастался Рамарон, вытягивая свой клинок из ножен. – Это все Фандуил наложил. А на свой «Шершень» он чего только не наворочал – слышали бы вы, как взвыл этот гад, когда он его пырнул!

Гномы воззрились на эльфа с еще большим восхищением, если только это было возможно. Совсем недавно эти трое были чужаками, присутствие которых терпели по необходимости, но теперь они стали героями второго клана, почетными гостями, заговорить с которыми считал честью каждый из гномов.

Фандуил огляделся поверх гномьих голов, покрытых шлемами и украшенных роскошными бородами всех оттенков от рыжего до черного.

– Нарин! – позвал он. – Коугнир сказал, чтобы мы поскорее шли… ну, куда мы собирались. Пока этот призрак не опомнился.

– И верно. – Нарин заработал мощными локтями, развигая толпу гномов, которых к этому времени набилась целая приемная. Трое друзей двинулись за ним. – Пропустите-ка, братки! Дела у нас, дела!

Они протолкались из приемной в зал и снова направились в шахты. На складе оборудования все еще царил испуг, вызванный недавним появлением Черного Гнома. Как выяснилось, призрак побывал здесь только по пути из города в шахты, из чего следовало, что в город он пробрался другим путем. Нетрудно было догадаться, каким – он явился во второй клан по переходу, соединявшему Габилгатхол с Тумунзахаром.

Как рассказали дежурные, он промчался мимо них в шахты, а они подняли тревогу, призывавшую шахтеров покинуть забои. Снизу уже подходили первые из шахтеров – в защитных шлемах, с кирками в руках, в кожаных шахтерских штанах с наколенниками. Кое-кто из них видел Черного Гнома, но призрак несся без оглядки, а они так поспешно шарахнулись с его пути, что никто не пострадал. Теперь он предположительно находился в дальнем, насквозь изрытом штреками районе к северо-западу от города, где несколько десятилетий назад была выработана вся руда.

– В том самом месте, где бегал ты, Рамарон, – уточнил Нарин, выспросив шахтеров.

– Правильно, я тоже все время несся вперед… Что ты сказал, Нарин?! Мы что, идем прямо к нему в зубы… или во что там у него?!

– Может, дождемся, пока он забежит подальше? – предложил Горм.

– Там как раз глухой конец, – ответил Нарин, который хорошо знал шахты, хотя давно уже не был шахтером. – Поэтому погоня и сумела окружить тебя, Рамарон. Вот если бы ты забирал правее, тогда ты попал бы в старые выработки, а они тянутся аж до Ангмара. Собственно, оттуда ты и вылез, когда тебя нашли со шлемом, так что ты должен их знать.

На подвижной физиономии Рамарона проступило красноречивое выражение вроде «мало ли что кому я должен». Горм тяжело сопел и переминался с ноги на ногу, машинально держась за рукоять топора.

– Как бы этот призрак не нашел кольцо раньше нас, – пробормотал он. – Или уж подождать, Фандуил?

– Даже и не знаю, – так же неуверенно ответил эльф. – Если он найдет кольцо, мы его никогда уже не получим. Но Палландо не велел нам рисковать понапрасну.