Миры и междумирье - Кольца детей Ауле

– Почти без потерь. Конечно, нам очень помог Олорин.

Каранир удовлетворенно кивнул. Глорфиндейл привел его к шатру, где поселился Олорин. Тот вышел на оклик эльфа и с заметной радостью приветствовал главу Ордена.

– Как дела, Каранир? – спросил он. – Что тебе сказал этот негодяй?

– Что мы и предполагали. Давай пройдемся?

Поблагодарив Глорфиндейла, они направились вдоль берега реки.

– Саурон намерен пустить в ход свои кольца, – сообщил Каранир, не обмолвившись, однако, о мнении майара насчёт эльфов и аданов. – Я убеждал его, но он оказался редкостным упрямцем.

– Только ради этого незачем было ездить в Мордор, – со сдержанным ехидством заметил Олорин. – Если ты все еще сомневался в этом, спросил бы меня.

– Не стану скрывать – я надеялся на больший успех, – согласился Каранир, признавая этим, что и его хваленое красноречие не всесильно. – Как ты помнишь, после собрания мы нагнали отряд Элронда, где я взял скакуна и поехал к Саурону, а ты присоединился к эльфам. Тогда мы еще думали, что Саурон у себя в Мордоре, но затем, когда орел передал мне весточку от тебя, что майар уже на севере, я продолжил путь в Мордор. Я рассудил следующим образом – если Саурон так быстро перенесся на север, значит, он точно так же быстро может вернуться на юг. Пока хозяина не было, я осмотрел его владения и убедился, что войск там очень мало. Видимо, основные южные силы Саурона были разгромлены под Ост-ин-Эдилом.

Ироническое выражение на лице Олорина сменилось острым вниманием. В который раз Искусник доказывал, что его не зря поставили главой Ордена.

– Значит, если он собирается нападать в ближайшие годы, то с севера, – заключил Каранир. – Пока я занимался слежкой, в Барад-Дур вернулся и сам Саурон. Я видел, на чем он прилетел – это одно из опаснейших мелькоровых творений, похожее на летучую мышь. Помнишь таких по Ангбанду?

Олорин кивнул.

– Мы думали, что все они истреблены. И много у него таких?

– Сначала было одно, затем появились еще два. Похоже, они – его союзники. На обратном пути я побывал в Мундбурге и убедился, что селение признает его за хозяина, как ты и говорил. Но на юге мало поселений аданов и все они разрознены. Вряд ли Саурон начнет раздавать свои кольца там, тем более, что ему служит такое быстрое существо, как это чудовище. Он наверняка постарается всучить кольца правителям развитых и многолюдных племен. Ты догадываешься, где это может быть?

– Линдонские аданы! – воскликнул маг.

Каранир ответил ему одобрительным взглядом.

– Да, они. Нуменор – тоже лакомый кусок, но, во-первых, это слишком далеко даже для Саурона, во-вторых, там буду я. Но линдонские аданы беззащитны, поэтому мне хотелось бы, чтобы ты отправился туда и предупредил бы их об опасности. Арнор тоже нельзя сбрасывать со счетов – в последние столетия туда переселилось много аданов – но это уже после Линдона. Здесь опасность миновала и тебе незачем засиживаться у Элронда. Так могу я рассчитывать на тебя?

– Разумеется, – кивнул Олорин. – Завтра же и выйду. Если тебе негде ночевать, можешь устроиться у меня в шатре.

Наутро Олорин отправился в Линдон, а Каранир снял с шеи свисток Радагаста, висевший там на цепочке, и засвистел в него, подзывая орла. Настало время воспользоваться договоренностью, по которой орел должен был отвезти его после Совета в Нуменор.

***

Неделю спустя Горм, Фандуил и Рамарон подошли к берегу Луна. В конце первой эпохи здесь стояло большое поселение аданов, и в годы Войны Гнева у его стен произошла тяжелая битва, стершая его с лица земли. Сейчас на его месте остались только развалины да неровная цепь тянущихся вдоль дороги курганов, в которых были захоронены участники битвы.

На другой стороне Луна стоял поселок с непритязательным названием Дубки, возникший пару столетий назад и разросшийся до двух сотен домов, обнесенных по окраине частоколом. На пути в Синие горы трое друзей заночевали там на постоялом дворе, а наутро перешли мост и миновали курганы, полтора тысячелетия спустя напоминавшие безобидную цепочку невысоких холмов.

На этот раз друзья подошли сюда поздним вечером, но не встали на привал на берегу реки, надеясь успеть в поселок до темноты и заночевать там. Осенью темнело гораздо раньше, чем в середине лета, поэтому вокруг давно сгустилась ночь, а они все шли по дороге вдоль берега. Благодаря ночному зрению все трое хорошо видели дорогу, но холод и тьма угнетали их, как угнетали бы любого, оказавшегося в пути в это время года и суток.

– Скорее бы под крышу, – буркнул Горм из-под дорожного мешка, набитого куда потуже, чем мешки его спутников. – Горящий очаг, жаркое, свежий эль…

– Не трави душу, – откликнулся Рамарон. – А то я сейчас сяду и завою, как волколак. До чего ж безрадостное местечко! И как они здесь живут…

– Что-то уж слишком оно безрадостное, – заметил Фандуил. – Когда мы шли в ту сторону, здесь так не было.

– Еще бы! – проворчал гном. – Мы тогда утром тут прошли, да летом, да по солнышку! Настроение было – хоть пикник устраивай… но сейчас я не стал бы тут ночевать даже за благословение Махала. Не знаю, почему, но не стал бы. Так что, Рамарон, если хочешь выть, то вой, но рассиживаться здесь нечего. Ты лучше ногами побыстрее пошевеливай.

Фандуил вгляделся вперед:

– Тут уже недалеко. Вон там, впереди, поворот к мосту, а поселок прямо на другой стороне.

До поворота еще оставалось добрых пол-лиги, но слова эльфа взбодрили друзей, энергичнее зашагавших вперед.

– Стойте! – В голосе барда прозвучал такой испуг, что оба его товарища замерли, как вкопанные. – Или мне кажется, но у меня ощущение такое, словно поблизости бродит Черный Гном!

– Тогда чего стоять?! – ужаснулся Горм. – Бежим!!!

И, подавая пример, первым понесся по дороге, но тяжелый мешок давал себя знать. Уже через несколько десятков шагов гном выдохся и остановился, оглядываясь на друзей.

– Это не Черный Гном, – сказал Фандуил, догоняя его. – Я ощущал это все время, пока мы шли мимо курганов. В могильниках нехорошо – нежить беспокоится.

– Нежить?! Откуда там нежить?

– Здесь захоронены все, кто погиб тогда – в том числе и темное войско. Если ты можешь бежать со своим мешком, то бежим!

За его спиной раздался вопль Рамарона. Эльф и гном обернулись на крик и увидели, как Рамарон машет рукой в сторону ближайшего кургана. Оттуда спускалась призрачная фигура орка, окруженная ядовито-зеленым мерцанием. Позади нее из-под земли вылезла еще одна призрачная голова в оркском шлеме, затем плечи и все остальное. Вылезши полностью, фигура двинулась вслед за первой. За ней показалась еще одна…

Фандуил первым понял, что им не уйти. Он сбросил мешок с плеч и выхватил меч из ножен. Горм и Рамарон последовали его примеру. Призрачные орки лезли из кургана один за другим. Призраков было уже около десятка, и все они направлялись к ним.

Друзья встали в ряд, разойдясь на два шага в стороны, чтобы не мешать друг другу во время боя. Их боевой опыт был невелик, но все трое прошли хорошую подготовку в Ост-ин-Эдиле. Горм, панически боявшийся нежити, отбросил страх, едва коснувшись рукояти «Чегира». Даже Рамарон, проявлявший завидное благоразумие в вооруженных стычках, с решительным видом сжимал рукоять клинка. Страхи, сомнения, звериное желание бежать и спастись – все эти естественные порывы каждого живого существа имели значение только до начала битвы, а в битве им не было места.

Вблизи оказалось, что мертвые воины волочили на себе настоящие доспехи и были вооружены настоящими саблями, хотя все их вооружение истлело и проржавело от времени. Под шлемами виднелись выбеленные временем черепа, в прорехах полусгнившей кожаной брони виднелись кости скелетов. Зеленоватое сияние растекалось по поверхности несуществующей плоти, обрисовывая контуры лиц и тел. Ржавые клинки орков взлетели в воздух – и началась битва.

Численный перевес был на стороне нападающих, но трое друзей сражались с яростью отчаяния. Благодаря заклинаниям Фандуила их клинки не только рубили доспехи, но и поражали бестелесную основу призраков, вытащившую старые кости из могил. Первым в этом убедился Фандуил, ударив напавшего на него орка острием меча в несуществующее лицо. Тот испустил замогильный вой, зеленоватое свечение вокруг его призрачной фигуры растаяло, и груда истлевших доспехов вперемешку с костями обрушилась на землю.

Увидев, что призраков можно убивать, друзья с удвоенной силой кинулись в бой. К счастью, поражать их было легче, чем живых – стоило задеть их лезвием, как они уходили обратно в небытие. После короткой и бурной схватки с орками было покончено, и друзья опустили оружие, настороженно оглядываясь по сторонам. Но вокруг ничего не было, кроме десятка кучек истлевшего хлама вперемешку с костями.

Они подошли к своим вещам, брошенным на дороге.

– Кажется, отмахались, – с облегчением сказал Рамарон, возвращая меч в ножны. – Чего это они на нас полезли?

– Может, тут все время так, – ответил Горм, широкой ладонью отиравший лезвие топора от могильной пыли.

– Нет, это вряд ли, – откликнулся Фандуил, вскидывая дорожный мешок на плечи. – Здесь рядом поселок – атани не поселились бы тут, если бы такое творилось каждую ночь… Ох, смотрите…

Он в ужасе указал рукой на курганы. Почти на каждом из них сквозь склоны вылезали призрачные орки – один за другим, один за другим.

– Это конец… – пробормотал Горм. – Здесь целое войско этих гадов…

–… – процедил Рамарон самое крепкое из известных ему ругательств.

– О Эльберет пресветлая, помоги! – взмолился Фандуил. Он впервые в жизни обращался к богине с мольбой – эльфы никогда не взывали к валарам без крайней нужды, но сейчас такой случай был налицо.

Ничего не случилось. Призрачные орки заполонили склоны и неспешно двинулись к трем фигуркам, в растерянности замершим на берегу Луна.

«Эх, Мандос, Мандос»… – с горечью подумал Фандуил. – «Неужели только оттого, что я задавал слишком много вопросов, валары теперь против меня, словно они заодно с Сауроном? Пусть бы они отвернулись от меня, но как же мои друзья? Кто поможет гномам, если мы погибнем»?

Словно в ответ на его сетования, до его ушей вдруг донесся звук серебряного рога. Обернувшись на звук, Фандуил увидел на одном из курганов, только что тихом и пустынном, высокую фигуру эльфийского воина в сияющих доспехах. В его правой руке был длинный сверкающий меч, левая держала у губ причудливо выгнутый рог из эльфийского серебра.

В следующее мгновение на призыв эльфа явился призрачный скакун. Воин перестал трубить и вскочил на коня, а затем повторил призыв. Один за другим на холме появились еще десять эльфийских воинов со скакунами, явившиеся из чертогов Мандоса к месту своей последней битвы. Они повскакали на коней и во главе с предводителем понеслись навстречу оркам. Из-под сверкающих шлемов выбивались темные волосы нолдоров, словно бы струившиеся под потоками призрачного ветра.

Предводитель взмахнул мечом – и длинная белая молния ударила по передовым оркам. Другие воины последовали его примеру, кромсая призрачную армию в клочья. Друзья остолбенели, ошеломленные внезапностью случившегося и оглушенные грохотом молний, порождаемых эльфийскими мечами.

В голове Фандуила раздался довольный смешок, показавшийся смутно знакомым:

– Ты что, малыш, стоишь? Зови друзей и беги!

– Мандос?! – встрепенулся Фандуил, но чужое присутствие уже исчезло. – Горм, Рамарон! Бежим!

Они очнулись от оцепенения и помчались по дороге к мосту. За их спинами сверкали молнии и грохотала призрачная битва. Не чуя под собой ног, друзья одолели оставшиеся пол-лиги и на одном дыхании пронеслись по мосту. Там они вбежали по дороге на пригорок и остановились перед закрытыми на ночь воротами поселка.

Стражники не спали – они опасливо выглядывали через ворота на то, что творилось за рекой. Рамарон подбежал поближе и замахал рукой:

– Впустите нас! За нами гонятся!

Выждав немного, он повторил:

– Откройте же скорее!

– Кто вы такие? – послышалось из-за ворот.

– Путники. Заночевать здесь хотим.

– Не наши, – раздался голос стражника, обращавшийся к кому-то за воротами.

– Ну и пусть валят отсюда, – раздался голос побасистее, принадлежавший, видимо, старшему в карауле.

– Эй вы! – крикнул Рамарону стражник. – Валите отсюда, да побыстрее!

– Но за нами же гонятся!

– Вот потому и валите! Только ваших бед нам и не хватало!

Рамарон стал стучать в ворота, но сверху высунулось копье, норовившее ударить его по голове. Увернувшись от копья, Рамарон отскочил от ворот к Горму с Фандуилом.

– Вот шкуры! – выругался он. – И это еще кольца на них нет.

– Только кольца им и не хватало, – пробормотал Фандуил, в тревоге оглядываясь назад.

– Правильно, когда такой тарарам за рекой стоит, – добавил Горм. – Давайте-ка сбежим отсюда подальше, а то как бы за нами и впрямь не погнались. Кто знает, чем у них там кончится!

И друзья припустили вдоль деревянной ограды поселка. Обогнув его наполовину, они подошли к противоположным воротам. Здесь стража оказалась дружелюбнее и впустила их в поселок.

Постоялый двор уже закрылся на ночь, но они достучались до хозяина. Поужинав окороком и элем со свежим душистым хлебом, все трое разошлись по комнатам и улеглись спать.

Наутро они пополнили дорожные запасы, купив провизии у хозяина, и спустились в таверну завтракать. Кроме них, постояльцев было немного – двое торговцев из Линдона, привезших сюда кое-какие скобяные изделия и еще один человек, по виду охотник, поселившийся здесь в ожидании начала зимнего пушного промысла. Когда они заканчивали завтрак, хозяин подошел к ним за деньгами.

– Это вы трое пришли ночью через восточные ворота? – спросил он.

Друзья переглянулись – здесь уже знали все.

– Да, – ответил Горм.

– Если вы собрались в Линдон, вам будет лучше пока пожить здесь. Дорога туда сейчас очень опасная.

– А что там такое? – полюбопытствовал Рамарон.

– Вчера за рекой там всю ночь сверкало и громыхало. На могильниках… – многозначительным тоном добавил хозяин.

– А вы, случайно, не знаете, что там произошло? – вежливо поинтересовался Фандуил.

– Никто в селе не знает, хотя всё утро только и говорят об этом. От западных ворот охранники это видели, но пойти туда, понятное дело, не пошли. Нежить, говорят, там взбесилась, но кто знает, что там на самом деле было. Народ думает – это все из-за того, что там чудище побывало.

– Чудище? – подивился Рамарон. – Какое чудище?

– Большое такое, черное, с виду как летучая мышь, но величиной чуть ли не с половину дракона. Оно днем пролетело, хоть и далеконько от села, поэтому человек двадцать видело, как оно перелетело через Лун и опустилось где-то в курганах. У нас так и говорили – не к добру это. И точно, вчера там нежить разгулялась и, говорят, каких-то бродяг убила, которые с той стороны припозднились.

– Какой ужас! – с невинным видом произнес Фандуил.

– Вот, значит, как… – пробормотал Горм. – Тогда, может, мы вообще не пойдем в Линдон? Пойдем-ка обратно, а? – предложил он, толкнув под столом ногой Рамарона с Фандуилом.

– Да-да, – закивали они. – Хоть мы и собирались, но если там так опасно…

– Ну, может, днем-то и ничего… – сказал слегка растерявшийся хозяин. Он-то надеялся всего лишь задержать здесь постояльцев на несколько дней.

– Нет, если там так опасно, то мы лучше вернемся, – заявил Горм. – Дела делами, а жизнь одна.

Рассчитавшись за еду и ночлег, друзья продолжили путь.

***

Олорин отправился в Линдон пешком. Хоть Каранир и упрекал его в поспешности, маг, как и все бессмертные, не понимал спешки. Валары никогда и никуда не спешили – по его понятиям, эта черта была даже слишком выражена в них. Эльфы тоже жили не спеша и со вкусом, радуясь любому красивому пустячку и проводя целые дни в размышлениях, как бы еще украсить то или иное изделие или мелодию.

Если он что-то и перенял от аданов, так это жажду деятельности. Аданы были беспокойным и непоседливым, легким на подъём народом. Если эльфы жили вглубь, к совершенству, и эта черта роднила их с валарами, то аданы с их небольшим духовным багажом жили вширь. Они спешили хоть как-то, хоть краешком, но ухватить все, задумываясь не о совершенстве, а о расширении своего познания, и это говорило о молодости их духа. Ту же самую молодость ощущал в себе и Олорин, сохранивший за истекшие тысячелетия любопытство и вкус к жизни.

Он сознавал, что валары давно отстранились от жизни Средиземья. Сначала они были юными и творили для Илуватара. Затем они повзрослели – ведь боги тоже взрослеют – и стали творить для себя. Они создали Валинор с его красотами и уединились в нем, отдалившись от созданного ими мира. Они расстарались для своего жилища, обеспечив его целебными травами, прекрасными цветами, лакомыми плодами и диковинными животными, которых не было больше нигде на Арде.

Когда им захотелось общения и поклонения, они призвали к себе эльфов – и покорные ваниары явились к ним, чтобы восхищаться ими. Теперь валары были полностью удовлетворены своим бытием и редко оглядывались на остальной мир, видимо, считая свою работу в нем завершенной.

Откуда в них появилась эта самоуспокоенность? Может, оттого, что, трудясь над Ардой, они воплощали в бытие не свою, а чужую волю? Но если подобные мысли и приходили в голову Олорину, он признавал господство валаров. Пусть этот мир задумали не они, а Эру, Единый – тот, конечно, не мог справиться с такой работой в одиночку. Боги-создатели, боги-помощники были необходимы, они были залогом благополучия Арды, спасительной рукой помощи, за которую можно было ухватиться в случае бедствия.

К тому же валары не мешали Олорину творить – потихоньку, полегоньку, не производя слишком быстрых, бросающихся в глаза изменений на Арде. То тут, тот там возникало новое поселение, уходили хищные звери и прятались зловещие творения Мелькора, пролегали дороги, вызревали поля и закипала жизнь. И для этого не требовалось особых чудес – просто вовремя брошенная подсказка, предупреждение или совет. Олорин выучился творить другими средствами, принимаемыми беглым взглядом небожителей за естественные изменения мира.

А старшие боги были так равнодушны к созданному ими миру, что даже такая вольность, как сотворение шерстоногого народца из большой колонии кроликов, прошла для них незамеченной. Олорин и за это ценил валаров – пока они глядели на Арду сквозь пальцы, хозяйничал здесь он. И он любил этот мир наравне с Эру, потому что был его ежедневным, незаметным, кропотливым творцом.

Сейчас этот творец, выглядевший почти так же, как и одно из живущих на Арде творений – в сером балахоне и помятой синей шляпе, с посохом в руке, который легко можно было принять за дорожный – вышагивал по лесной дороге, подделываясь и подстраиваясь под жизнь обычных обитателей Средиземья. Так он лучше понимал их и – что скрывать – получал гораздо больше удовольствия от такого бытия, чем в подлинном облике могущественного истари.

Дорога была еще торной, но на ней появился налет заброшенности – она вела в Ост-ин-Эдил и к воротам Казад-Дума. Каждый раз, когда маг задумывался об этом, на его лице проступала печаль. Случившееся противоречило его заботам об устройстве Арды и перечеркивало многовековой труд ее обитателей, да и его собственный тоже. Запущенная дорога напоминала ему, что честолюбивый майар грубо вмешался в ход событий, стремясь подгрести под себя как можно больше и не подумав при этом, что он даст захваченной земле за право властвовать на ней.

Затем вдоль дороги стали появляться селения атани, и маг повеселел. Он охотно ночевал на их постоялых дворах, поедал их непритязательную пищу и развлечения ради торговался за каждый медяк. Что он ел в пути и как он коротал промозглые осенние ночи под открытым небом, не видел никто, но с ним не было ни теплого походного одеяла, ни дорожной котомки с едой.

На полпути его застала зима, накрыв лесную дорогу ровным слоем белого снега. В это время года путников было мало, поэтому маг двое суток шел по девственному белому покрову, пока не наткнулся на следы.

Здесь прошел целый отряд, вышедший на дорогу с севера и направлявшийся на запад. По размеру и форме обуви – тупому квадратному носку, по которому почти невозможно было отличить правую ногу от левой – следы были оркскими. Судя по обтаявшим кромкам отпечатков сапог, орки прошли здесь около суток назад. Среди оркских следов виднелись овальные полузатоптанные ямы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся следами небольшого тролля. Олорину были известны такие тролли – вдвое меньше обычных, но очень подвижные, драчливые и не каменеющие на свету.

Маг озабоченнно нахмурился. В последние столетия орки из Ангмара не показывались в этих краях, а теперь они нагло вылезли на главную дорогу, несмотря на то, что часть северных орков была разгромлена отрядом Элронда. По непонятным причинам они появились в самом центре земель атани, миновав пограничные заставы.

Это наверняка был разбойничий рейд. Олорин заторопился вперед, чтобы догнать отряд и выяснить, зачем сюда явились орки – а по необходимости и помочь в обороне там, куда они направлялись. К вечеру он пришел в селение, носившее следы учиненного орками разгрома.

Избы были разграблены, но большая часть населения спаслась от налетчиков в лесу. Расспросив очевидцев, Олорин убедился, что орки действовали второпях, видимо, только для того, чтобы пополнить запасы продовольствия. Судя по рассказам, в отряде было примерно два десятка отборных оркских воинов, а с ними тролль, вооруженный стволом небольшого дерева с грубо обломанным комлем на конце. Пограбив село, они собрали всю провизию, какую могли унести, и двинулись дальше.

Ясно, что целью налета было не село, но для нападения на город орков было слишком мало. Да и не было поблизости больших городов. Дело было и не в бескормице – зима только начиналась, да и орки вели себя иначе. Если бы они пришли сюда за едой, то обобрали бы село дочиста и вернулись бы назад.

Заинтригованный и встревоженный, Олорин поспешил вслед за ними.

***

Зима застала Горма, Фандуила и Рамарона на полпути к Казад-Думу. Снег выпал за одну ночь, накрыв побуревшую траву толстым белым ковром. Вокруг царило полное безлюдье – из-за осенней распутицы народ сидел по домам, а зимний путь еще не установился.

В течение нескольких дней они не встретили никого. Пустынная дорога внушала впечатление, словно они – последние разумные существа в этом мире, навевая ложное чувство безопасности и в то же время утонченную, не поддающуюся описанию тоску. Все трое друзей были разумными существами, не созданными для одиночества, и оттого еще сильнее ощущали взаимную близость посреди бескрайнего леса, изредка перемежающегося полянами и открытыми пригорками.

Фандуил заметил идущий навстречу отряд чуть ли не у самого горизонта, где сходились воедино две полоски леса по обеим сторонам прямой, как стрела, дороги.

– Орки! – шепотом воскликнул он и сам испугался звука собственного голоса, казалось, разлетевшегося по девственной тишине на несколько лиг вокруг.

– Где! – вполголоса воскликнул Рамарон.

– Тише ты! – зашикал на него Фандуил. – Неужели не видишь – впереди, на дороге?

Все трое остановились. Рамарон вгляделся вперед. Горм – тоже, хотя из-за небольшого роста он не мог видеть так далеко. Тем не менее, он первым сообразил, что нужно делать.

– Что же мы стоим? Давайте прятаться!

Друзья завертели головами, затем, не сговариваясь, кинулись в густой подлесок справа от дороги. По пути Фандуил приостановился, чтобы натянуть тетиву на боевой лук, дубовая основа которого до сих пор мирно торчала вместе со стрелами из его колчана. Забежав примерно на четверть лиги вглубь леса, они остановились и прислушались.

– Прячьтесь за стволами, а то вас заметят с дороги! – скомандовал Фандуил. На свежем снегу за ними остались следы, но эльф надеялся, что орки не погонятся по следу, если не увидят их самих. У такого большого отряда наверняка была какая-то цель, от которой тот не станет отклоняться ради нескольких случайных путников.

Они замерли за деревьями, наблюдая за дорогой. Когда отряд приблизился, стало видно, что в нем около двух десятков орков, среди которых вышагивал некрупный тролль – массивный и безволосый, с толстой и серой складчатой кожей, словно у южного зверя олифанта. Он был в безрукавке и штанах из медвежьей шкуры, в кожаных, похожих на ведра сапогах, со здоровенной орясиной на плече, конец которой был зажат в толстой корявой лапище. Зоркий глаз Фандуила отметил, что орки были в обычных кожаных доспехах, с секирами и кривыми оркскими саблями. Старший в отряде, заметный среди других по рогатому шлему и грубо сработанной кирасе, был вооружен массивным треххвостым кистенем.

Поравнявшись с местом, где трое друзей свернули с дороги в лес, орки остановились. Передовые из них стали разглядывать дорогу, до друзей донеслись их хриплые, что-то энергично обсуждающие голоса. Спор продолжался недолго, а затем орки повернулись и стали вглядываться в лес.

Они никого не заметили, но вожак махнул кистенем по направлению следов и отдал приказ. Половина орков вместе с троллем и вожаком осталась на дороге, а другая половина свернула в лес и пошла по следам.

Когда стало очевидно, что преследования не избежать, Фандуил прошептал друзьям:

– Бросьте вещи, оставьте только оружие, а когда я скомандую, бегите по лесу в сторону Казад-Дума. Я вас догоню.

– Когда? – на всякий случай спросил Горм.

– Скоро. У меня всего десяток боевых стрел. – Он спустил мешок с плеч и передвинул колчан поудобнее.

Орки прошли больше половины расстояния, отделявшего их от друзей, когда Фандуил дал команду и Горм с Рамароном припустили по лесу на восток. Увидев их, орки загалдели и погнались за ними. В суматохе они не поняли, что бегущих только двое и беспечно повернулись спинами к эльфу, который выпускал стрелы одну за другой. Не слишком поспешно, потому что стрел было мало и каждая должна была разить наверняка, но орки заметили опасность с тыла, только когда полегло не меньше половины отставших.

Они развернулись и кинулись на эльфа. Их лица были уязвимыми мишенями, поэтому Фандуил разделался с ними еще быстрее, чем с предыдущими. Тем временем с дороги заметили, что высланная в погоню группа быстро уменьшается. Осознав свою ошибку, вожак орков во главе оставшегося отряда кинулся вслед за ними. Поскольку Горм с Рамароном исчезли в лесу, орки дружно кинулись туда, где скрывался эльф.

Оставив последнюю стрелу для вожака, Фандуил уложил его на месте и пустился бегом по лесу. Теперь, когда за его плечами не было тяжелого мешка, он мог бежать по снегу, не проваливаясь и почти не оставляя следов. Вскоре он настиг Горма с Рамароном, которые остановились у большого дерева, тяжело переводя дух.

– Кажется, оторвались, – приветствовал его появление Рамарон.

– Все, больше ни шагу, – с трудом выдохнул Горм. – Пусть за мной хоть толпа балрогов гонится – вот на этом самом месте я их и встречу. Погибну геройской смертью с «Чегиром» в руках.

– Подожди ты себя хоронить – никого еще нет, – сказал Рамарон. – Вот вещички наши плакали – это обидно. В лесу, в такое время, да без всего…

– Рано радуешься, Рамарон. – Фандуил оглянулся. – За нами еще гонятся.

– Ни шагу с этого места… – упрямо пробормотал Горм, доставая из-за пояса «Колун».

– Сколько их там, Фандуил? – спросил Рамарон.

– Около десятка, и с ними тролль. Эх, жалко, стрел у меня было мало!

Все трое встали с оружием в руках, готовясь встретить погоню. Сквозь оголенные ветви подлеска уже виднелись первые орки. Тролль отстал, но за спинами орков раздавалось трещание ветвей, разносившееся по всему лесу – слышать, как он прокладывает путь через подлесок, мог не только эльф, но и полуоглохший гном.

– Великий Эру, ну о чем ты думал, когда посылал мне такую гнусь?! Что я тебе – Берен, что ли? – пробормотал Рамарон, увидев серую тушу, продиравшуюся сквозь подлесок. Он сказал это себе под нос, но достаточно громко, чтобы его услышал стоявший рядом Горм.

– А я, по-твоему, Торгрим, что ли? – буркнул гном. – Вон и Фандуил наш – не Феанор, а все равно уложил половину орков. Давай уж и мы с тобой постараемся – что мы, не били их в Ост-ин-Эдиле?

Рамарону было некогда отвечать, потому что передовые орки уже выбежали из подлеска и накинулись на них. По лесу разнеслись боевые крики и тяжелое дыхание схватки, зазвенел металл о металл. Горм уложил одного орка, раскроив ему череп вместе с защитным кожаным наголовником, Рамарон тяжело ранил другого. На Фандуила напали сразу трое, и он был вынужден отступать, пятясь сквозь кустарник и уворачиваясь от сабельных ударов. Вдруг он сделал резкий колющий выпад мечом – и перед ним осталось только двое противников.

В это время к месту схватки подбежали остальные орки. Эльф продолжал пятиться, но затем увидел, что Горма с Рамароном окружили, и стал отступать в ту сторону, отбиваясь от обоих противников. Он развернулся и пробежал пару десятков шагов, затем мгновенно повернулся и проткнул одного из преследователей. Оставшись с глазу на глаз с третьим орком, Фандуил после ожесточенной схватки разделался и с ним.

У Горма с Рамароном дела обстояли хуже. Встав спиной к спине, они бились с остальными орками. Оба друга успешно защищались, но никому из них не удавалось нанести смертельный удар никому из орков. К битве наконец подоспел и тролль – он взревел и завращал над головой дубиной, но ему мешали окружившие их орки. Охваченные боевой яростью, они и не думали расступаться перед ним.

Вдруг рядом сверкнула яркая вспышка и раздался оглушительный треск молнии. На мгновение все участники боя остолбенели. Один из орков вспыхнул и занялся ослепительным факелом. Он с воплями бросился в лес, а Горм воспользовался общим замешательством и одним взмахом «Чегира» снес голову нападавшему на него орку.

Вторая молния подожгла еще одного врага, а третья ударила в морду тролля и выжгла ему глаза. Тот взревел и наугад взмахнул дубиной, нечаянно пришибив на месте подвернувшегося некстати орка. При виде взбесившегося тролля орки запаниковали и обратились в бегство. Друзья успели прикончить еще двоих, а остальных настигли в лесу молнии неизвестного союзника. Ослепший тролль ревел от боли и злобы, молотя вокруг дубиной, но не мог найти никого из врагов.