Моряк (№3) - Горячие и нервные

– Я жил в соответствии со своими доходами и всегда спокойно относился к богатству других, но никто не мог бы сказать, что я прозябал в нищете. – Он сделал паузу, а потом продолжил: – Я понимаю, что мое воспитание сильно отличалось от воспитания тех молодых людей, с которыми ты обычно встречалась.

– Ты только что имел возможность лицезреть одного из этих «молодых людей». Я думаю, мне не нужно говорить, что ты в десять раз больше похож на мужчину, чем он.

Он рассмеялся и сжал ее в объятиях.

– Это уж точно!

– И что же нам дальше делать? – спросила она. – Тебе нужно поговорить с кем-то из присутствующих?

Уголок его рта дернулся.

– Нет, мы будем притворяться, что без ума друг от друга, а тем временем ты познакомишь меня с гостями.

– О… – Она заморгала. – Без проблем!

– Это наша главная цель, – подтвердил он и, отклонившись назад, потянул ее за собой, так что ей ничего не оставалось, как подчиниться. Опасное па, подумала она. Нервные окончания завибрировали, а ее зеленые глаза подернулись легкой дымкой.

Он смотрел на нее с полуулыбкой.

– Почему бы нам не начать с твоей подруги и ее мужа? – Джон сделал еще шаг, и его крепкое, сильное колено втиснулось меж ее ног. Он повернул ее в танце, колено исчезло, и она снова обрела способность мыслить.

– Моя подруга?

– Я имею в виду маму маленькой приятельницы Эсме.

Это окончательно вывело ее из чувственной неги, которую вызывала близость его тела, и она в тревоге отодвинулась от него.

– Ты думаешь, Пэм может иметь отношение к убийству моего отца?

– Нет. Но я хотел бы поближе познакомиться с ней, особенно учитывая тот факт, что ты раскрыла ей секрет нашей помолвки. – Он пронзил ее взглядом. – Ты ведь рассказала ей?

Ее щеки залились краской стыда, но она спокойно встретила его взгляд.

– Я понимала, что никак не смогу избежать объяснений по этому поводу. Посуди сам, ты провел с Эсме достаточно времени, чтобы понять, что через пять минут после того, как Ребекка увидела тебя, Эсме выложила ей все, а именно: «Мистер Мильонни – частный детектив, которого наняли, чтобы он нашел дядю Джареда». Разумеется, это пошло дальше… – Поскольку он продолжал молчать, она дерзко вскинула подбородок. – Послушай, я уже говорила тебе, что я никудышная актриса. И когда Пэм потребовала от меня отчета и спросила, почему мне вдруг взбрело в голову выйти замуж за детектива, я вынуждена была сказать ей правду.

– Хорошо, – пробормотал он.

– И потом… она моя подруга, и кон… – Она хотела что-то еще добавить, но остановилась на полуслове, во все глаза глядя на него. – А как ты догадался?

– Я детектив, дорогая. Это моя работа.

Она обдумывала, что бы сказать в ответ, но потом оставила эту затею и просто склонила голову ему на грудь. Он обнял ее, но тут музыка смолкла, и она решила, что это к лучшему, потому что по меньшей мере глупо, а может, и опасно так упиваться его силой, горячим жаром его тела, его запахом… О нет, нет и нет, это слишком!

Закончив танец, она взяла его за руку и повела за собой. Они лавировали между красиво сервированными столами, направляясь к ее друзьям, которые стояли у бара. Им пришлось останавливаться несколько раз, принимая поздравления и отвечая на приветствия, и хотя Виктория улыбалась и легко вступала в мимолетные разговоры, сна продолжала двигаться к намеченной цели, и он послушно следовал за ней.

– А вот и наша невеста! – Фрэнк, приземистый рыжеволосый муж Пэм, приветствовал их широкой улыбкой на красноватом лице. – Тори, ты сегодня просто красавица!

– А ты мастер расточать комплименты. – Она оглядела его смокинг и вечерний туалет Пэм: открытое платье нежного кремового оттенка. – Хотя должна сказать, что вы тоже выглядите превосходно.

– Да, мы старались! – рассмеялся Фрэнк. Но тут же его лицо приняло скорбное выражение, и, взяв руку Виктории, он нежно пожал ее. – Прости, что пропустил церемонию прощания с твоим отцом.

– Я знаю, Пэм говорила мне, что ты в отъезде.

– Я ездил в Новую Шотландию и, к сожалению, не смог быть рядом с тобой в тот печальный момент. Пэм рассказала мне, что все прошло… бесподобно.

– Какая часть? – сухо поинтересовался Джон. – Прощальное слово Ди-Ди или неожиданное сообщение о помолвке?

Фрэнк выдержал его взгляд.

– И то и другое.

Вспомнив о своих обязанностях, Виктория сжала руку Джона и высвободила из нее свои пальцы.

– Извини, я не представила тебя моим друзьям. Фрэнк, Пэм, это мой… – Она замешкалась на секунду. – Мой жених Джон Мильонни. Джон, познакомься с Пэм и Фрэнком Чилуорт.

Он пожал протянутые руки, и все четверо приступили к непринужденной беседе. Когда мимо проследовал официант, Фрэнк взял бокалы с шампанским с подноса. Передав каждому, он провозгласил тост:

– За Тори и Джона, за их долгий, счастливый… союз. – Когда каждый сделал по глотку, он повернулся к Джону. – Вы играете в гольф?

– Конечно, – ответил Джон не моргнув глазом. – Только и делаю, что утаптываю дерн и провожу большую часть времени в песчаной ловушке.

– Тогда мы должны сыграть на деньги.

Джон усмехнулся через грань бокала, который поднес к губам.

– Почему у меня такое чувство, будто на мне написано крупными буквами: «Простак»?

– О, я сомневаюсь, что кто-то может принять вас за простака или кого-то подобного. Но, играя в паре, мы могли бы обчистить кое-кого… – Фрэнк улыбнулся и пожал плечами: – Что я могу сказать? Получите хорошие деньги. Серьезно, мы должны сыграть в паре против Фредерика Олсона и Хэвиленда Картера.

Джон выпрямился:

– Они оба были…

– На печально известном приеме? Да, – ответил Фрэнк, бросив смущенный взгляд на Викторию. – Извини, дорогая.

Она улыбнулась, как будто ничего не произошло, но почувствовала, как кольнуло сердце.

Пэм, которая видела свою подругу насквозь, прикоснулась к ее руке.

– Что ж, это было не очень к месту, – сказала она мягко, слушая разговор мужчин, – но он не хотел обидеть тебя, дорогая.

– Я знаю. Я также знаю, что душа моего отца, возможно, чернее, чем карманы дьявола. Только…

– Но он твой отец.

– Да. – Виктория вздохнула. – И все же я не могу сказать о нем иначе.

– Так часто происходит в семьях, – согласилась Пэм. – А что произошло между тобой, Джоном и Майлзом?

– Он решил поделиться с Джоном подробностями своей личной жизни. И рассказал ему, что был моим первым любовником.

Пэм покачала головой.

– Вот это настоящий мужчина! – усмехнулась она.

– Не правда ли? Он заявил о своих правах на меня.

– С каких это пор?

– Я думаю, с тех пор, как отец умер и я унаследовала его состояние. Не знаю, Пэм, у меня ужасное чувство, что отец мог что-то обещать ему.

– Например?

– Понятия не имею, но мне все это не нравится.

Она почувствовала, как знакомая рука обвила ее талию.

– Забудь о нем, – сказал Джон, привлекая ее к себе. – Этот парень – дерьмо, и это наш вечер. Почему бы тебе не представить меня еще кому-нибудь из твоих друзей?

– Фрэнк и Пэм единственные, кого я могла бы назвать своими друзьями, – ответила Виктория сухо. – Хорошо, я представлю тебя моим знакомым.

И в течение следующего часа она исправно выполняла обещанное. Подводила его то к одной группе гостей, то к другой; все эти люди тем или иным образом были связаны с ее отцом. Но пока Виктория стояла рядом с Рокетом, она поймала себя на том, что ее все меньше и меньше занимают разговоры с другими, но все больше и больше волнуют тепло и сила, исходящие от его тела. Когда он снова повел ее танцевать, она, опять оказавшись в его объятиях, обвила руками его шею и позволила себе погрузиться в воспоминания, которые, как она убеждала себя, уже давно были забыты.

Он прижал ее поближе, и его теплое дыхание коснулось ее уха.

– Господи, как все знакомо!.. Словно я танцую с тобой в моей комнатушке.

И снова, как в былые времена, в ней пробудилось чувство, которое невозможно спутать ни с чем другим. Откровенное и сильное желание.

– Ты тоже? Я думала, это только мо…

– Черт! – воскликнул Джон, когда в кармане его смокинга завибрировал телефон. – Извини, но не забудь, что хотела сказать. Это интересная мысль. – Он улыбнулся. – Мой мобильник. – Он какой-то момент колебался, но потом пожал плечами: – Придется ответить.

– Конечно. – Она убрала руки с его шеи, но когда хотела отступить назад, он удержал ее, продолжая обнимать за талию.

Достав телефон из кармана, он поднес его к уху.

– Мильонни, – нетерпеливо проговорил Джон. И тут же мужчина из его прошлого, мужчина, который только что вел ее в медленном танце, исчез, а вместо него появился «невозмутимый Джон Мильонни». – Когда? – Слушая ответ, он отпустил Викторию. – А почему я слышу об этом только сейчас? – Еще одна пауза, затем его голос смягчился: – Нет, простите, Мак. Я разозлился, но я не имею права срываться на вас. Что? Нет, оставайтесь дома. Я уже еду.

«Мак». Виктория плохо слышала окончание разговора. Она помнила это имя. Это была та женщина, с которой он уже разговаривал, когда только-только появился в ее доме. Нечаянно подслушав их беседу, она слышала, как он приглашал ее сбежать вместе с ним. Приподняв подбородок и расправив плечи, она заставила себя успокоиться. И правда, сколько можно обращать внимание на то, что он не в силах пропустить ни одной юбки? Разве у нее нет чувства собственного достоинства?

Он выключил телефон, убрал его в карман и, бесцеремонно схватив Викторию за руку, потащил ее к выходу.

– Если мы должны с кем-то попрощаться, то скажи мне. Мы уходим, – объявил он поспешно. – Звонила моя помощница. Джареда видели в Денвере.

Глава 14

Чувствуя дрожь во всем теле, Виктория сидела рядом с Джоном на переднем сиденье, пока они возвращались в особняк ее отца. Когда они подъехали к дому, она все еще никак не могла поверить, что Джареда наконец нашли или по крайней мере видели в Денвере.

Джон повернулся к ней. В полумраке машины выражение его лица было непроницаемым.

– Ничего, если я не стану провожать тебя до дверей? Я позвоню, как только смогу сообщить что-то конкретное.

– Что значит «сообщить»? Я еду с тобой. Мне только нужно переодеться, но это одна минута.

То теплое лукавство, которое еще недавно светилось в его темных глазах, теперь начисто исчезло.

– Это плохая идея.

– Я еду, Джон.

Пару секунд он молча изучал ее, потом передернул плечами:

– Ты платишь мне за работу, но все-таки давай договоримся. Здесь я принимаю решения, и если ты хочешь ехать со мной, изволь делать, что я тебе говорю.

Она кивнула, и вскоре они притормозили у дома. В ее голове осталось лишь мгновенное воспоминание о том, как она вышла из машины, переоделась и отдала Хелен распоряжения насчет Эсме. Напоминать, что надо поцеловать на прощание спящую девочку, было излишне. И вот теперь она уже снова сидит в машине Рокета, с дорожной сумкой в багажнике. Мельком взглянув на него, она ужасно удивилась заметив, что он тоже успел переодеться: джинсы, майка, легкая кожаная куртка.

А потом – она готова поклясться, что на это ушло пять или десять минут, хотя по идее требовалось гораздо больше, – Джон уже выехал на Колорадо-бульвар и дальше, на шоссе, ведущее в Денвер. Собравшись с мыслями, она посмотрела на него.

– Как ты думаешь, мы найдем сегодня Джареда?

Он мельком взглянул на нее, пока перестраивался в нужный ряд, чтобы оказаться в линии машин, устремлявшихся вниз с холма. Затем снова перевел глаза на дорогу, когда они въехали на территорию южного Колорадо.

– Возможно, нет… Я планирую осмотреть несколько улиц, как только высажу тебя, и если это ничего не даст, мы вместе продолжим поиски утром. Но слишком невелик шанс случайно натолкнуться на него, так что приготовься, что мы не найдем его до вторника, когда Центр защиты детей раздает еду в Скайлайн-парке. – Он бросил на нее еще один взгляд, и на этот раз в нем читалось предупреждение. – И даже это я не могу гарантировать.

– Сегодня я пойду с тобой.

– Тори, позволь мне устроить тебя в отеле и заняться своей работой.

Его тон был вполне вежливым, но вместе с тем таким категоричным, словно она сказала ему, что собирается плясать голой посреди улицы.

– Неужели ты думаешь, что я смогу заснуть, когда мой брат где-то здесь, совсем рядом, бродит один в ночи? – возмутилась она. – Кроме того, ты никогда не видел его, а он абсолютно не знает тебя. Я скорее смогу опознать его, не говоря уже о том, что от тебя он может попытаться сбежать. Короче, я иду с тобой!

– Господи, до чего же ты упрямая!

– Упрямая? О, ты еще не знешь, какой упрямой я могу быть!

Джон пожал плечами:

– Решай сама.

Он свернул к Миссисипи и вскоре въехал на парковку отеля в районе Черри-Крик. Беспокойно ерзая на сиденье, она раздраженно повернулась к нему.

– Черт, Мильонни, я же только что сказала…

– Представления не имею, когда мы вернемся, – перебил он ее. – Но если ты хочешь, чтобы у тебя было место передохнуть, когда мы закончим, пойди оформи номер и оставь там свои вещи.

– Хорошо, – кивнула она, но тут же спохватилась: – А ты не уедешь без меня? Забыв…

Злость, вспыхнувшая в его глазах, заставила ее остановиться на полуслове. И когда он потянулся, приблизив свое лицо чуть ли не вплотную к ее, она откинулась назад, пока ее затылок не уперся в кожаное сиденье.

– Ты можешь назвать хотя бы один раз, когда я солгал тебе? – потребовал он.

Виктория колебалась, затем тихо произнесла:

– Никогда, – и почувствовала себя последней тварью. – Прости.

Она скорее почувствовала, чем услышала его вздох, когда он коснулся ее губ. И постаралась забыть это ощущение, наблюдая, как Джон снова выпрямился на своем сиденье.

Слава Богу, он отодвинулся от нее.

– Давай поторопись, Тори, – проговорил он равнодушным тоном. – Есть шанс, что тебе удастся поспать, если мы вернемся до утра.

Не сказав больше ни слова, она вышла из машины. Забрала сумку из багажника и направилась к отелю делать то, что он велел. Окинув мимолетным взглядом элегантный холл с мраморным камином и колоннами, она тут же подошла к стойке администратора. И, не желая терять время на то, чтобы подниматься в номер, дала чаевые портье и попросила его отнести туда ее вещи. Сунув электронную карточку-ключ в карман, Тори поспешила к дверям. Открыв дверцу машины, уселась на свое место и, вздохнув, скомандовала:

– Поехали!

Виктория думала, что готова к этому ночному рейду, но уже через час поняла, что представления не имела, с чем ей придется столкнуться. Было уже за полночь, но она и Джон продолжали поиски, блуждая по темным, зловонным улицам, начиная от Шестнадцатой улицы и двигаясь в сторону Колфакса. Хотя им не удалось обнаружить Джареда ни в одном из обветшалых заброшенных строений, которые Джон называл «нора», к ужасу Виктории, они нашли там других подростков, бледных, с изможденными лицами и ввалившимися глазами.

Джон тихо разговаривал с каждым, и Виктория отметила, как осторожен он был, общаясь с ними. Показывая фотографию Джареда, он спрашивал, не видел ли его кто-нибудь из них. Но дети, один за другим, отрицательно качали головой.

Виктория расстроенно вздохнула, когда они вынырнули из узкой щели между домами, забитой контейнерами с мусором, где прятались бездомные подростки.

– Боже мой! – с ужасом проговорила она. – Я и представить не могла, что такое существует! – Она подняла воп – решающий взгляд на Рокета. – Неужели в городе нет специального приюта?

– Никто из этих ребят не жаждет оказаться там. Бездомные предпочитают самостоятельно бороться за выживание, и, к сожалению, дети часто страдают. – Он помолчал, затем добавил деловым тоном: – Для них зачастую куда безопаснее находиться на улице. Взрослые в этих приютах обращаются с ними чересчур плохо.

– О Господи! – прошептала она.

– Да, ничего хорошего, – согласился он. – Но таковы особенности жизни на улице, с которыми сталкивается большинство беглецов.

Продолжив свой путь, они спустя минут сорок пять свернули на узкую неказистую улочку, как вдруг откуда-то из щели между мусорными баками вынырнула черная тень и преградила им дорогу. Виктория вскрикнула, но Рокет не растерялся и быстро загородил ее собой. Она вовсе не испытывала стыда, чувствуя себя в безопасности за его широкой спиной.

– Деньги… быстро, и тогда никто не пострадает! – Голос явно принадлежал юному существу. Виктория вздрогнула, когда Джон отпустил ее руку. Напряжение, исходящее от его тела, передалось и ей; даже взгляд, которым он смотрел на парня, был обманчиво осторожен. Спустя несколько мгновений, поняв, что больше не выдержит, если не узнает, что произойдет секундой позже, Виктория выглянула из-за спины Джона.

Их грабитель оказался на вид даже моложе, чем казалось по голосу. В тусклом лунном свете, который освещал заброшенные дома, окружавшие их, можно было прочесть испуг в его глазах. У него были спутанные волосы, которые при дневном освещении скорее всего оказались бы белокурыми, все лицо в пирсинге и – о Господи! – она почувствовала, как ее глаза широко раскрылись, – нож в руке.

– Деньги, я сказал! – Голос парнишки сорвался на последнем слове, и он угрожающе повел ножом из стороны в сторону. Виктория снова спряталась за Джона.

Тот не шевельнулся.

– Кончай, парень, – тихо проговорил Рокет. – И я позволю тебе уйти.

Нервный смешок нарушил тишину.

– Ты чего, слепой, мистер? Не видишь, что ли, что у меня нож?

– И должно быть, очень хороший, – просто сказал Джон.

Остальное произошло настолько быстро, что Виктория даже не успела опомниться. Джон внезапно отодвинулся от нее и почти тут же молниеносно преодолел расстояние, отделявшее его от подростка. Вытянув руку, он схватил парня за запястье с такой силой, что тот медленно опустился на колени, а нож полетел в протянутую ладонь Джона.

Отпустив парня, он рассматривал нож.

– Действительно, неплохая вещица. Но оружие эффективно только в том случае, когда хозяин умеет обращаться с ним. – Он закрыл нож и убрал его карман, затем протянул парню фотографию Джареда.

Держа ее перед мальчиком, он посветил фонариком.

– Ты когда-нибудь видел его?

Потирая запястье, мальчишка даже не удосужился посмотреть на фото.

– Нет, – буркнул он.

– И даже если бы видел, то не сказал бы мне? – Когда парень взглянул на него исподлобья, Джон улыбнулся. – Впрочем, ничего удивительного. Я выставил тебя не в лучшем свете перед леди, а ты в отместку не хочешь помочь мне. Я не говорил, что за нужную информацию полагается вознаграждение? – Он сделал вид, что хочет убрать фотографию.

Пару секунд парень раздумывал, затем протянул руку:

– Дайте-ка мне посмотреть.

– Конечно, – согласился Джон без всякого намека на одержанную победу и вновь посветил на фото фонариком.

– Да, я встречал его здесь… Он тусуется с девчонкой. Не то Пи-Уи, не то Пи-Джей, или что-то в этом роде.

Сердце Тори зашлось от боли. Так, значит, это правда! Джаред где-то здесь, в Денвере. Не то чтобы она сомневалась… Но слышать, как кто-то говорит, что видел ее брата, просто невыносимо.

Когда она подняла глаза на Джона, он тем не менее был снова мистер Невозмутимость и выглядел так, словно слушает прогноз погоды.

– Ты знаешь, где мы можем найти его?

– Не-е-ет. – Парень покачал головой. – Я видел его в Скайлайн-парке, но не обратил внимания, куда они пошли оттуда. – Он потер нос кулаком и выжидающе посмотрел на Джона. – Значит, мне не светит вознаграждение?

Джон засунул руку в задний карман джинсов и, достав бумажник, вынул двадцатидолларовую купюру.

– Расскажи нам о девушке.

– Девушка?.. Да она просто малявка. Моложе меня и точно помладше того парня. – Он еще раз взглянул на фото, которое держал Джон. – Волосы такие… как это… каштановые, я думаю. И тарахтит без умолку. – Он следил за рукой Джона, в которой была зажата двадцатидолларовая купюра, и глотал слюну. – И голос у нее такой чудной.

– Как это?

– А черт ее знает. Как будто у нее это… ну… Как это… ларин… Ну, знаете, когда болит горло…

– Ларингит?

– Во. Точно.

Рокет протянул ему деньги вместе со своей визиткой.

– Если ты увидишь их, позвони мне и получишь еще. Между прочим, парень, можешь рассчитывать на нашу помощь и оставь грабеж профессионалам. И ради Бога, держись подальше от ножей, не то дождешься, что тебя самого прикончат.

Парнишка пожал плечами, убрал деньги в карман и быстро растворился в темной щели между двумя мусорными контейнерами.

Джон молчал, когда они снова двинулись в путь. Затем он остановился и взял Викторию за руку, когда она хотела пойти дальше.

– Давай закончим на сегодня, а утром продолжим поиски с этого места.

Ее приподнятое настроение резко упало. Мысль, что Джаред болтается где-то на этих грязных улицах, как тот парень, которого они только что встретили, не давала ей покоя. Она хотела найти его сейчас же. Но волнения этого долгого дня утомили Викторию, она устала и была не в силах придумать убедительную причину, способную заставить Рокета продолжить поиски. Поэтому она просто кивнула.

Они молча возвращались к машине, и Виктория вдруг подумала, что, может быть, напрасно она увязалась за ним. Если бы она осталась в отеле, то Джон скорее всего продолжил бы поиски ее брата.

И словно этого было недостаточно, чтобы окончательно ее доконать, ее начали терзать мучительные угрызения совести. Она знала, что, уехав в Англию, поступила правильно, она обязана была прежде всего думать об Эсме. Но ей надо было убедить отца, что Джаред должен приезжать к ней чаще, чем ему было позволено. Может быть, если бы она приложила больше усилий, Джаред, попав в беду, обратился бы к ней, вместо того чтобы скрываться в трущобах. Безмолвные слезы бежали по ее щекам. Джон быстро посмотрел на нее.

– О, Тори… – Он потянулся и сжал ее колено. – Не надо, детка. Не плачь!

– Хорошо, – кивнула она и пуще залилась слезами.

Тихо процедив проклятие сквозь зубы, он нажал на газ, и машина тронулась с места. Вскоре они уже въезжали в подземный паркинг отеля. Джон нашел свободное место, выключил фары и вышел, крепко захлопнув за собой дверь. Виктория продолжала неподвижно сидеть рядом с водительским креслом. Секунду спустя ее дверца отворилась, и Джон протянул ей руку.

– Пошли, – сказал он хмуро.

Она не стала спорить. Она ощущала такую усталость, что даже не пыталась остановить слезы, бегущие по щекам, и, чувствуя себя полной идиоткой, просто вытерла их тыльной стороной ладони. Затем оперлась на предложенную руку, и мгновенно его тепло и сила передались ей. Спустив ногу на асфальт, она подалась вперед, позволяя Джону помочь ей.

И ее тут же отшвырнуло назад, поскольку она забыла отстегнуть ремень безопасности.

– О, черт побери, надо же, как романтично! – Усмехнувшись, она щелкнула застежкой ремня и наконец-то выбралась из машины. Но тут в довершение всех ее бед из носа вдруг потекло. Она стала судорожно рыться в сумочке в поисках бумажного платка, в ужасе думая, что похожа сейчас на несчастного трехлетнего ребенка, который хлюпает носом, желая одного: чтобы его обняли и утешили. О Господи, да где же эти платки? Она точно помнит, что бросила в сумку нераспечатанную пачку. Потеряв надежду на утешение, она громко шмыгнула носом.

– Бедная девочка, – пробормотал Джон, обнимая ее и ведя по бетонному паркингу к лифту. – Дай мне ключ, и мы через минуту будем в твоем номере. – Он сжал ее плечи. – Ты поспишь несколько часов, и утром тебе все покажется не таким уж безнадежным, вот увидишь.

«Окей. Что за банальные слова?» – подумала она, пока они поднимались на лифте. Достав электронную карточку-ключ из сумочки, она протянула ему. И к чему этот строгий тон? Почему это задевает ее так сильно? Что ж, еще никто не умирал от разочарования. В этом есть и хорошая сторона, это оказалось весьма эффективным средством от слез. Ее рыдания прекратились, и когда они остановились перед ее номером несколько секунд спустя, она лишь тихонько хлюпала носом. Джон сравнил номер комнаты с номером на карточке, затем быстро открыл дверь и, придерживая ее одной рукой, чтобы Тори могла войти, другой включил свет.

Она прошла прямо в ванную комнату, где схватила бумажный платок из пластмассового ящичка на стене и высморкалась. Только тогда она захлопнула дверь, зажгла свет и посмотрела на свое отражение в зеркале.

Ну и ну… Зрелище, прямо скажем, не из приятных. Она никогда не относилась к числу женщин, которые любят плакать. Включив холодную воду, она подставила лицо под струю, надеясь, что красные пятна на коже и мешки под глазами исчезнут. Она понимала, что рано или поздно ей придется выйти из ванной, встретиться лицом к лицу с Рокетом и притвориться, что она взрослый человек, который умеет владеть своими эмоциями. Поэтому она взяла полотенце, висевшее над ее головой, и растирала лицо, пока щеки не залились румянцем.

Повесив полотенце на место, она расправила плечи, вскинула подбородок и решительно вышла из ванной.

Джон стоял, засунув руки в карманы джинсов, и смотрел в окно, хотя она не была уверена, что он может видеть там что-то, кроме собственного отражения, так как он включил одну из ламп над кроватью и другую на столе. Услышав ее шаги, он тут же повернулся к ней.

– Как ты?

– Ничего, все в порядке. Извини, мне не стоило увязываться за тобой.

– Оставь… – Он пожал плечами. – Ты имеешь право, ведь это твой брат. Просто ночь выдалась чертовски трудная, и ты вымоталась.

Его слова почему-то успокоили ее. Но тут же напомнили, почему она украдкой сбежала от него шесть лет назад. Она ощущала опасность, исходящую от него, которая и сейчас угрожала ее спокойствию. Неожиданная встреча с этим мальчишкой, напавшим на них в переулке, заставила ее вспомнить, что Рокет был обучен тайным приемам, подавлявшим волю противника. Это одновременно и пугало, и привлекало ее.

Но было и другое, в чем она убедилась: Джон Мильонни – мужчина, в которого она могла запросто влюбиться; поэтому Виктория отошла за стол, решив, что на этот раз лучше держаться от него подальше.

– Тут есть мини-бар, – сказал Джон, кивая на застекленный шкафчик за ее спиной. – Хочешь бокал вина? Это поможет тебе расслабиться. Или может быть, чашку чаю?

«Прекрати быть таким деликатным!» Пригладив растрепавшиеся волосы, она покачала головой:

– Нет, спасибо. Я думаю, что сразу лягу.

– Да, конечно. Тогда я оставлю тебя.

Он направился к выходу, и она отступила на шаг, позволив ему пройти мимо, не задев ее. Зачем рисковать? Нет, лучше избежать прикосновений. Но когда она подошла вместе с ним к дверям, то вздохнула с облегчением. Могло быть и хуже. По крайней мере ее голова на месте.

Без сомнения, всему виной эта вечеринка и эти бесконечные танцы…

Она открыла дверь, но придерживала ее рукой.

– Я заеду за тобой утром, и мы еще раз осмотрим веете улицы, где прячутся дети, но уже при дневном свете. В котором часу, как ты думаешь?

– Как скажешь. Лучше выехать пораньше?

– Не обязательно. – Он отвел пальцем прядку волос, упавшую ей на глаза. И внезапно желание, которое и раньше бродило в крови, заговорило в полный голос. Она подвинулась ближе.

Но тут же испугалась и отступила.

– Итак, – она прочистила горло, – в десять, хорошо? Или в одиннадцать?

– Пусть будет среднее: в десять тридцать. – Секунду-другую он смотрел на ее губы, затем снова заглянул ей в глаза. – Окей?

– Хорошо, я буду готова.

– Превосходно. – Неловко кашлянув раз-другой, он добавил: – Думаю, мне лучше уйти, чтобы ты могла лечь. – Его взгляд снова вернулся к ее губам. – Спокойной ночи, Виктория.

Она приоткрыла рот, и блеск нетерпения в его темных глазах окончательно лишил ее самообладания. Неслышно вздохнув, Виктория сдалась и, потянувшись вперед, вцепилась в его трикотажную майку обеими руками.

– О, ради Бога, сними это!

И, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в губы.

Глава 15

Джону не нужно было долго раздумывать, чтобы понять, почему возобновление отношений с Тори, прямо скажем, не самая удачная идея. Он знал это с того момента, когда судьба привела его к дверям ее дома. Но несмотря на все это, не мог отказаться от ее мягких, зовущих губ.

Открытие не было утешающим. Но, черт возьми, возможно ли, чтобы он, Мильонни, отказался от поцелуя с такой женщиной? Он был верен своему девизу «Любить – значит, жить», а его сексуальный опыт был побольше, чем у целой толпы моряков, ищущих развлечений на пляже.

Но сколько бы он ни увещевал себя, его решимости хватило секунд на пятнадцать, не больше.

Желание закипело в крови, и он сдался. Захлопнув дверь и не выпуская Тори из рук, он взял обеими ладонями ее голову и, притянув к себе, прижался губами к ее губам. Прошелся языком по нижней губе, потом проник в сладкую, зовущую глубину ее рта. Язык к языку… и тут же, услышав ее прерывистое дыхание, почувствовал себя завоевателем.

Но очевидно, Тори не получила того наслаждения, которого ждала, и прежде чем он смог ощутить себя хозяином положения, она глубоко вздохнула, переплетя свой язык с его. Приподнявшись на цыпочки, она обняла его за шею. Чувствуя каждый изгиб ее тела от груди до колен, Джон потерял последние остатки самообладания, за которые так цеплялся.

Продолжая обнимать Тори, он прижал ее спиной к стене, осторожно придерживая ее голову, чтобы она не ударилась о сгену, и, припав к ее губам, проник языком в глубину ее влажного рта. Господи, он помнил этот вкус, он никогда не мог избавиться от этих воспоминаний… Он знал ее… Он помнил ее… И он хотел от нее большего… Сейчас, немедленно…

Желание переполняло его, затмевая рассудок. Он склонился к ней, еще сильнее прижимая ее к стене. Она едва внятно проговорила что-то, и на какую-то долю секунды это отрезвило его. «Господи, старина…» Оторвавшись от ее рта, он посмотрел на нее. Что происходит с ним? Он всегда был мистер Невозмутимость, мистер Мне-ничего-не-надо-если-ты-не-хочешь. Он уже не был тем юным Джонни, который сходил с ума, запустив руку в первую пару трусиков. Тяжело дыша, он уперся лбом в ее лоб.