Моряк (№3) - Горячие и нервные

– Мама-а-а!..

Бросив любопытный взгляд на Джона, мать Ребекки направилась к дверям.

– Они совершенно неугомонные. Я привезу Эсме назад к шести.

– Спасибо, Пэм.

Виктория проводила свою приятельницу, и Джон слышал, как хлопнула дверца машины и заурчал мотор. Когда Виктория закрыла за собой дверь, они какое-то время молчали. Наконец, сдув падавшую на глаза легкую прядку волос, она улыбнулась ему:

– Вот так.

Она была взволнована и полна жизни и выглядела совсем как та Тори, с которой он познакомился шесть лет назад. И он почувствовал внезапное желание прижать ее спиной к двери и запечатать ей рот поцелуем. Господи, всего один поцелуй… это все, чего он хотел. Просто чтобы убедиться, что эта новая, сдержанная Тори обладает той же невероятной страстностью, которую он помнил все эти годы. Сердце бешено заколотилось в его груди, и он решительно шагнул вперед.

Легким движением руки она отбросила волосы назад.

– А теперь скажи мне, почему ты пришел в таком плохом настроении.

Он вздрогнул и вернулся в настоящее.

– Что?

– Когда ты вошел, то выглядел ужасно сердитым. Но когда увидел меня и Эсме, сразу повеселел, что само по себе очень мило.

«Окей. Поговорим о делах». Он резко отступил назад. И правда, что это ему взбрело в голову? Черт, его держали здесь профессиональные обязательства. И все же…

– Что значит это «мило», дорогая?

– О, не цепляйся к словам. Мило – значит мило, Мильонни. На какой-то момент мне показалось, что ты дилер, который пришел, чтобы продать нам автомобиль.

– Что? – Он снова подался вперед. – О чем ты?

Она тоже сделала шаг вперед, дерзко вздернув подбородок.

– О чем я?

– Черт побери, когда я перешагнул твой порог, ты встретила меня такой убийственно холодной улыбкой, что обоим стало ясно, как было бы хорошо, если бы ты обратилась к кому-то другому, а я был бы в каком-нибудь другом штате, и чем дальше, тем лучше. Поэтому к чему это все?

– Я имею в виду хорошие манеры.

– Гм… позволь мне говорить напрямик. Когда ты соблюдаешь формальности, ты воплощение этикета, но когда я пытаюсь быть любезным, то я продавец машин? – Он передернул плечами. – Где справедливость?

Он никак не ожидал получить в ответ широкую очаровательную улыбку.

– Нет, не так, просто когда я одна соблюдаю формальности, то это естественно. Тебе же лучше держать свои чувства ко мне при себе.

Черт! Он снова смерил расстояние между ними, подумав, что прижать ее к этой двери было не такой уж плохой идеей. А если зарыться пальцами в ее волосы, целовать ее губы… Черт побери, это переходит все границы!

Засунув руки в карманы свободных брюк, он сделал большой шаг назад, словно они были два партнера в танце, которые то сходятся, то отступают друг от друга.

– Ты хочешь знать, что задело меня?

– Да. Если ты хочешь рассказать мне.

Лучи солнца, проникая сквозь большие стеклянные двери, освещали ее глаза, высвечивая золотистые искорки в их зеленой глубине. Испытывая внезапное желание дать волю чувствам, он снова шагнул назад, желая обезопасить себя от чего-то непоправимого, о чем они оба пожалеют, и спокойно произнес:

– У меня был разговор с главным детективом. Он не собирается никого искать, так как у него прекрасная возможность повесить все на твоего брата.

Это помогло ему обрести дистанцию, которой он добивался, но, видя, как веселость исчезла с ее лица, он пожалел о сказанном. Напротив, напряженное беспокойство пришло на место беспечности и заставило его почувствовать себя школьным хулиганом; вынув руки из карманов, он потянулся к ней.

И увидел, как резко выпрямилась ее спина, а лицо приняло равнодушно-вежливое выражение, которое он так ненавидел. Словно и не было этих ее слов, все еще звучавших в его голове: «Я полагаю, что для тебя было бы лучше держать свои чувства при себе. Как, впрочем, и для меня».

Черт!..

Он дотронулся до ее руки:

– О’кей. – Нежно потянув ее за собой, он направился по коридору в офис, который она предоставила ему для работы. – Давай сядем и спокойно поговорим об этом.

Усадив ее на стул лицом к столу, он обошел его и сел напротив.

– Могу я попросить Мэри принести тебе что-нибудь? Может быть, холодного чаю? Или чего-нибудь покрепче? – Он не был приучен к общению со слугами, но стал любимчиком домоправительницы после того, как вчера, беседуя с ней о Джареде, между прочим спросил, не надо ли ей в чем-то помочь. Вероятно, это дало ему некоторое преимущество. Но он знал, как никто другой, что потерять расположение гораздо легче, чем завоевать его.

Виктория просто покачала головой.

– Кстати, она согласна с тобой, – заметил он. Она непонимающе взглянула на него.

– Мэри? Ты о чем?

– О невиновности Джареда.

Это явно привлекло ее внимание, и Джон с удовлетворением отметил вспышку злости, мелькнувшую в ее глазах. Как ни странно, ей это было к лицу, ее глаза сразу засверкали, и их невыразительная тусклость ушла.

Она выпрямилась на стуле.

– Ты допрашивал Мэри?

– Да, мэм. А также повара и двух девушек, которые дважды в неделю приходят сюда убираться. Да, и садовника. – Он осадил ее улыбкой, которая, без сомнения, должна была разозлить ее еще больше. – И если не считать садовника, который еще сердится на Джареда за то, что тот переехал машиной его любимый георгин, все согласились, что мальчишка никого не убивал. Клялись, что он и мухи не обидит.

– Я же говорила тебе!

– Да, говорила. Но слова мало что значат для меня. Я не успокоюсь, пока дважды, а может быть, и трижды, и четырежды не проверю каждое заявление, каждое утверждение, которое слышал. За это, дорогая, ты платишь мне.

– Обязательно быть таким циничным?

– Именно. Ты хочешь, чтобы кто-то держал тебя за руку, соглашался с каждым твоим словом и жалел тебя из-за того, что случилось с твоим папашей и пропавшим братом? Если так, то пойди обратись к кому-нибудь из своих мальчиков, слоняющихся по загородным клубам. Но ты хочешь отыскать Джареда, и для этого ты наняла меня. И это означает, что я намерен совать свой нос в каждый закоулок его жизни, выуживать любые сведения, которые могут помочь, выяснять то, что он никогда бы не доверил своей сестре.

Он ждал, что она спросит, о каких сведениях идет речь, но вместо этого она выпрямилась на стуле и взглянула на него с любопытством.

– Полиция по-прежнему подозревает лишь Джареда?

– Да, разговор с инспектором Симпсоном не оставляет сомнений. – При мысли о некомпетентности копов раздражение вспыхнуло в нем с новой силой.

– Тогда объем твоей работы возрастет.

Он уставился на нее.

– Почему?

– Я не понимаю, почему детектив, закрывает глаза на то, что существует немало людей, которые желали смерти моему отцу. Поэтому придется тебе присмотреться к ним.

Я дам тебе десяток имен для начала, чтобы ты мог приступить безотлагательно.

– Это не лучший способ тратить деньги. Это будет дорого стоить и не обязательно принесет желаемый результат. Моя задача – найти твоего брата.

– Меня не волнуют деньги. Полиция не выполняет свою работу, поэтому я хочу, чтобы ты занялся этим.

– Ты должна понимать, что я не имею права требовать, чтобы кто-то отвечал на мои вопросы. Если люди не захотят отвечать мне, то я не смогу заставить их. Поэтому частных детективов редко привлекают для расследования дел об убийстве. У нас нет ни юрисдикции, ни контакта с полицией.

Она подняла на него глаза, и на ее губах заиграла легкая улыбка.

– Но ведь ты это сделаешь, правда?

Он колебался, затем пожал плечами:

– Если ты хочешь. Тори. Черт побери, мне это нравится. – Отклонившись на спинку стула, он изучал ее. – Это твои деньги, конечно, но если ты не хочешь, чтобы все твои сбережения перетекли мне в карман, тебе стоит подумать, как ввести меня в твой круг. Я не очень-то похож на тех типов, что обитают в привилегированных клубах.

Она обдумывала его слова минуту-другую.

– Ну и что? Разве это так важно?

– Только став одним из них, я смогу общаться с ними на равных. Без твоей рекомендации большинство людей из твоего окружения будут подозрительны, разговаривая со мной. – «Или что более вероятно, не станут разговаривать вовсе».

– Хорошо.

– Хорошо, что они будут подозрительны, или хорошо, что ты…

– Я представлю тебя.

– Не соглашайся, не подумав, – предупредил он. – Это может затянуться надолго.

Она пожала плечами:

– Мне все равно, сколько времени на это уйдет. – Она встала и посмотрела на него сверху вниз. – Если это необходимо, чтобы найти Джареда, я готова пойти на все. Только скажи мне, что тебе нужно.

Ее слова звучал и в его голове, пока он смотрел ей вслед. Сказать ей, что ему нужно? О мой Бог… Затем он подумал о своей жизни и, покачав головой, рассмеялся. Проклятие! Два дня назад он и представить себе не мог ничего подобного. А теперь у него есть дочь, о существовании которой он не подозревал и даже не знает толком, что теперь с ней делать. Не говоря уже о настойчивом влечении к женщине, которая хочет от него только одного – чтобы он нашел ее брата, а потом катился ко всем чертям… Черт с ним, с его жизнью, пошла она…

Он даже не знал, что его ждет дальше.

Глава 6

Джаред стоял рядом со «Слотом», молча прокручивая в голове советы, которые его тренер по бейсболу всегда давал команде перед началом игры. Он узнал о развлекательном центре, случайно подслушав разговор двух подростков, торопившихся на Шестнадцатую улицу. Он насторожился, услышав, как один из них утверждал, что там можно перекантоваться с пяти до десяти вечера. Перспектива провести целых пять часов в тепле и передохнуть, прежде чем двигаться дальше, воодушевила его. Он не мог вспомнить, когда в последний раз ему удалось спокойно посидеть на одном месте, не говоря уже о том, чтобы выспаться. Его мало беспокоили те акции, которые мог предложить этот центр. Все, чего он хотел, – это побыть в тепле и покое хоть какое-то время. Всякий раз, когда он находил подходящее место, его выгоняли, и он должен был уходить.

Несколько минутой стоял рядом со входом, наблюдая, как ребята, в большинстве выходцы из Южной Америки, а проще латиносы, толкаясь и балагуря друг с другом, входили в здание центра. Сделав глубокий вздох, Джаред попытался протиснуться между ними.

– Эй, лучше не ходи туда, – произнес тоненький голосок за его спиной, и Джаред резко остановился, оглянувшись через плечо.

Парнишка такого хрупкого телосложения, что, казалось, порыв ветра может сдуть его с ног, выступил из тени здания. Засунув руки в карманы широченных джинсов, он кивнул в сторону группы подростков.

– Это местные ребята. У них тут все схвачено, – предупредил парнишка. – Они обычно прогоняют чужаков.

– Черт… – Разочарование обрушилось на Джареда невыносимым грузом. Господи, он так устал! Он так чертовски устал, что хотел бы сейчас оказаться дома.

Слезы жгли глаза, и он отвернулся, чтобы парнишка с таким забавным тонким голоском не заметил их и не подумал, что он разнюнился, как девчонка.

– Спасибо, что предупредил, – сказал Джаред мрачно. Тоскливо вздохнув, он побрел прочь от этого места, где надеялся провести несколько часов в покое. Ушла и радость, и надежда…

– Эй, подожди! – Парень подбежал и по-дружески хлопнул его по плечу. – Как тебя зовут? Я вижу, что ты бродишь тут как неприкаянный. Я Пи-Джей – это для краткости. – Он сунул руку в карман и вытащил плитку шоколада. – Хочешь половину?

Джаред незаметно смахнул пару слезинок, предательски блестевших на щеках. Глядя на парнишку уголком глаза, он подумал, что, может быть, он не единственный, кто порой ощущает себя совершенно беспомощным в этом мире. И, почувствовав облегчение, он вытер нос тыльной стороной ладони и расправил плечи.

– Да, спасибо.

Он старался держать себя в руках, когда подошел, чтобы взять предложенное угощение, потому что на самом деле хотел выхватить всю плитку из хрупкой ладони мальчика. Он не мог вспомнить, когда ел в последний раз. Ночью он прикончил бутылку виски, но уже давно крошки в рот не брал. Подавив желание наброситься на шоколад, он откусил маленький кусочек.

– Спасибо.

– Без проблем… Ты так и не сказал мне, как тебя зовут.

– Джаред.

– Джаред… Джад… красивое имя. – Парнишка прочистил горло, но его голос прозвучал еще более ломко, чем раньше, когда он спросил: – Какого черта тебе надо было в «Споте», Джаред?

– Гм… не знаю. Просто передохнуть…я думаю. Ты знаешь, что я имею в виду? Я просто хотел найти такое место, откуда меня не стали бы сразу же выгонять, вот и все. – «Какие же у меня грязные руки», – подумал он, отломив очередной кусок шоколада. – И принять душ… Может быть, стоит пойти в Армию спасения? – Он избегал подобных приютов, боясь, что там его могут узнать. Правда, он даже не знал сейчас, показывали его в новостях или нет. То, что являлось горячей новостью для Колорадо-Спрингс, может вовсе не упоминаться в телевизионных выпусках Денвера. И он стремился найти такое место, где ни одна собака не могла бы выследить его.

– Не вешай мне лапшу на уши! – Пи-Джей нарушил ход его мыслей. – Ты избегаешь Армию спасения, потому что там много сук?

– В Армии спасения небезопасно? – Джаред в шоке посмотрел на Пи-Джея. – Разве это не они разгуливают по улицам на Рождество, звоня в колокольчики и славя Господа, когда ты бросаешь деньги в их копилку?

– Да-а, мы больше не в Канзасе, Тото. – Пи-Джей пожал плечами и сплюнул. – Люди оказываются на улице не потому, что они дефективные, нет, все они замечательные. Но многие пристрастились к травке. – Выразительно присвистнув, он покачал головой. – Они скорее дадут тебе в морду, чем пустят к себе. – Потом он повеселел. – Знаешь, мы можем отправиться в Сокс-Плейс.

– Что это?

– Еще один приют. Это что-то вроде церкви, но только победнее. Там можно получить еду, принять душ и даже поспать несколько часов. Ну что? Идет?

– Звучит здорово. – Действительно, не местечко, а просто рай, подумал Джаред. Он не сказал это вслух, поскольку иронизировать на этот счет ему почему-то не хотелось. – Правда, действительно здорово, – повторил он несколько минут спустя, когда они с Пи-Джеем отправились в новое место, радуясь, что обрели друг друга. Вспомнив, как одиноко он чувствовал себя ночью, Джаред вновь подумал, что хорошо, когда есть кто-то, с кем можно поговорить.

Не то чтобы он любил много разговаривать. Пи-Джей, как оказалось, был болтуном по натуре, он имел свое мнение на все и вся и, не колеблясь, отстаивал его. Это было хорошо для Джареда. Этот мальчишка провел на улице гораздо больше времени, чем он, и обладал ценной информацией. Для того чтобы собрать ее, Джареду потребовалось бы несколько недель.

Изучая подростка, пока тот прыгал с рюкзаком перед ним, рассказывая, как незаметно просочиться в общежитие Колледжа Аурарии, чтобы отдохнуть посреди дня, Джаред думал, что со стороны они оба выглядят как Матт и Джефф. Он унаследовал гены Гамильтонов. что проявилось в его высоком росте и стройном телосложении. К его огорчению, он был чересчур худой, но их кухарка Барбара говорила, что это потому, что его кости слишком быстро росли. И приговаривала: «Были бы кости, а мясо нарастет».

Он с нетерпением ждал, когда это случится, но по сравнению с Пи-Джеем он выглядел чемпионом по бодибилдингу. Пи-Джей был намного ниже, чем он, и такой хрупкий, что его можно было принять за девушку. Правда, такое впечатление создавалось от того, что было на виду: маленькое личико с большими глазами и тонкие кисти рук. Остальное скрывалось под футболкой размера на три больше и широченными джинсами, которые топорщились на бедрах и собирались в гармошку над видавшими виды кроссовками. Но Джаред почему-то не сомневался, что и там одна кожа да кости. И потом, черт побери, на его лице не было и намека на какую-то растительность.

– Сколько тебе лет? – поинтересовался Джаред.

– Через несколько месяцев будет пятнадцать.

– Да? – Джаред скептически изучал его. – И сколько же месяцев ты имеешь в виду под словом «несколько»?

– Вообще-то много. – Парнишка усмехнулся как ни в чем не бывало. – А тебе? Как мне кажется, скоро восемнадцать. Так?

– Нет, только в ноябре.

– Это скоро.

Джаред хмыкнул:

– Пожалуй, поближе, чем тринадцать к твоим пятнадцати, во всяком случае. – Но это насмешливое замечание было всего-навсего шуткой, и они оба понимали это. – А что же значит Пи-Джей?

– Присцилла Джейн.

Джаред замер на месте.

– Ты… девушка? – Его голос запнулся на последнем слове, но он был слишком поражен, чтобы обратить на это внимание.

– Конечно, я девушка! Почему все думают, что нет? – Посмотрев на свою грудь, она оттянула майку от плоской поверхности. – Это потому, что у меня никак грудь не вырастет, правда? Но ты же понимаешь, что когда-нибудь вырастет? Как говорится, у меня просто «позднее созревание». – Она печально вздохнула. – Если бы у меня были сиськи, то я бы не знала никаких проблем с деньгами.

– Как это? – Теперь, когда он знал, что она девушка, он был удивлен, что не понял это в ту секунду, когда увидел ее. Черт, как он мог не заметить сразу?

– Если бы у меня была грудь, пусть даже не очень большая, я могла бы вытворять разные штучки, и мои проблемы остались бы в прошлом. – Она состроила грустную гримасу. – Ладно, правда в том, что, с другой стороны, я даже рада, что у меня нет такой возможности, но если ты сболтнешь кому-то, что я так сказала, я буду отрицать. Тебе не кажется, что весь этот секс на самом деле… дерьмо?

– Ну… да. – Он посмотрел на нее и подумал, что она выглядит не намного старше, чем его племянница Эсме. И чуть не задохнулся, представив, как какой-то старикашка пытается приставать к ней. – Ты чего! Позволить всяким старым придуркам лапать себя потными, грязными руками? Радуйся, что ты такая, какая есть.

– Ну да, тебе легко говорить. Спорю, что ты тоже мог бы сорвать хороший куш. – Она оценивающе оглядела его. – При такой красоте…

Он небрежно усмехнулся в ответ на ее комплимент, но на душе у него потеплело при мысли, что хоть кто-то нашел его привлекательным. И, честно говоря, он как раз ломал голову над тем, где достать деньги, так как уже спустил последние двенадцать долларов.

– Женщины платят за секс? – спросил он, прикидывая, что это не такая уж плохая идея. Он лишь дважды спал с девушками, но ему понравилось. Очень.

Пи-Джей грубо фыркнула:

– Не женщины, дурачина, мужчины!

– Пошла ты! – Он даже подпрыгнул, настолько поразило его ее уточнение. – Фу ты, меня аж тошнит…

– Да, – кивнула Присцилла. – Как я и сказала, все это жуткая гадость.

– Но ведь это совсем неплохо, когда… – он замялся, – когда девчонка знает, как это делать. Сечешь? Я не большой эксперт, Пи-Джей, но я бы сравнил это со сливочным мороженым, политым горячим шоколадом… Ужас как приятно… С девушками, конечно. Парень и парень – это не для меня. – От одной мысли его тошнило.

– Мороженое с горячим шоколадом, говоришь? – Она смотрела на него с интересом. – Мне это нравится. Но спорю, что только парни получают такое удовольствие от секса. А девушкам остаются грязные объедки, которые только выглядят как мороженое.

– Эй! – Он ощутил смутный упрек в ее утверждении, вспомнив Бет Чемберлен, с которой разделил свой первый сексуальный опыт. – Может, девчонкам это неприятно только первые несколько раз. – Потом была Ванесса Спеллинг, девушка постарше – ей было девятнадцать, и она научила его паре вещей, которые он быстро усвоил. – Но если парень знает, что и как, то и девчонке может быть классно.

– Приятно слышать. – Пи-Джей пожала плечами. – Если тебе все равно, то я постараюсь как можно скорее пройти через все эти «потные лапанья», и прямиком в мороженое с горячим шоколадом…

Он рассмеялся, впервые с тех пор, как сбежал из особняка в Колорадо-Спрингс. И внезапно все показалось ему не столь безнадежно мрачным теперь, когда рядом с ним был такой славный человечек. Он дружески похлопал Пи-Джей по плечу:

– Знаешь, а ты классная. Я рад, что мы встретились.

Глава 7

К задней части особняка примыкал гараж, рассчитанный на шесть автомобилей. Джон поднялся по наружной лестнице к пристройке на крыше гаража и, оглянувшись, бросил взгляд на дверь кухни, которая была видна с того места, где он стоял. Затем, взяв старинный медный молоток, несколько раз настойчиво постучал. Мэри, служившая в доме домоправительницей, сказала ему, что скорее всего именно здесь он найдет Викторию, и у него не было причины не верить ей. Но чем может заниматься Тори в комнатке над гаражом, кроме страстных свиданий со своими поклонниками?

«О Господи, старина!» – одернул себя Джон. И подумал, что это никоим образом не должно задевать его, разве развеселить немножко. Господи, да одному Богу известно, сколько любовников побывало у нее за долгие шесть лет, и он должен относиться к этому с юмором или по крайней мере равнодушно. Вместо этого одна мысль о том, как она занимается сексом с другим мужчиной, вызывала у него тихое, но яростное раздражение, что, разумеется, было лишено всякого смысла. Он вовсе не ожидал, что она будет хранить целомудрие все эти долгие годы.

Но, черт побери, именно на это он и надеялся. И это ужасно возбуждало его.

Как он ни противился, он ничего не мог поделать с безумной ревностью, разгоравшейся в его груди, нашептывающей, что женщина, которая откроет ему дверь, едва ли будет выглядеть так, что эти подозрения отойдут в область пустых фантазий. Например, узкое облегающее платье и нитка жемчуга. Но когда дверь открылась, он увидел перед собой босую девушку, словно вышедшую из тех давних времен, в потертых шортах и белой мужской рубашке, концы которой были завязаны на талии, открывая ярко-красный пляжный лифчик. Рубашка была явно велика ей, возможно, она принадлежала ее отцу, такими длинными были ее полы и такими пышными рукава, закатанные до локтя. А ее волосы, выгоревшие на солнце, в беспорядке рассыпались по плечам, и вьющиеся пряди выбивались из-под красной банданы, повязанной вокруг головы. Спереди на бедрах, невольно привлекших его внимание, был небрежно накинут большой платок с бахромой по краю, который, по-видимому, заменял ей фартук.

– Я могу что-то сделать для тебя, Мильонни? Или ты пришел сюда, чтобы рассматривать мои ноги?

Он отвел взгляд от ее длинных, гладких, обнаженных ног.

– Должен заметить, они достойны того, чтобы любоваться ими, – сказал он, встречаясь с ней взглядом. – Веришь или нет, я пришел, чтобы кое-что рассказать тебе, но при виде такой красоты у меня все вылетело из головы. – Он вовсе не собирался делать ей комплименты или улыбаться, но каждый раз, оказываясь рядом с ней, он почему-то начинал вести себя именно так. – Черт, Тори. Я забыл, какие красивые у тебя ноги. Ты должна чаще ходить в шортах. – Он не мог удержаться от того, чтобы не бросить вниз еще один взгляд, прежде чем заставил себя отвести глаза.

Еще не хватает, чтобы она обвинила eго в сексуальных домогательствах.

Он попытался сосредоточиться, изучая комнату за ее спиной. Огромный рабочий стол, заваленный карандашами и листами ватмана (скорее всего чертежи), обрезками материи и кусками дерева, находился в дальнем конце. Посреди всего этого хаоса Джон разглядел два маленьких игрушечных домика, высотой не более трех футов. Один, деревянный, был довольно прост, но другой выглядел очень замысловато. Набольших полках позади стола размешалось еще несколько моделей, каждая в своем неповторимом стиле, одна из них была сделана из камня.

– Вот это да! И это все твоя работа?

– Да.

Она отошла от двери, пропуская его в комнату, и он прошел мимо нее к столу. Он увидел, что модели на столе были лишены задней стенки, и, наклонившись, смог рассмотреть внутреннее убранство, прежде чем перевести взгляд на Тори.

– Что это? Кукольный дом?

– Да.

Он перешел к другой модели.

– А этот?

– Еще один.

– И ты сделала оба? – Он приподнял голову, чтобы лучше видеть другие модели, стоявшие на полке. – И эти тоже ты сделала? Все?

– Да.

– Ну и ну… Но какое внимание к деталям! – воскликнул он, рассматривая один из домиков. – Просто великолепно. – Крышу домика покрывала разноцветная черепица, фасад украшало крыльцо с перилами; на втором этаже были два балкона и окно-фонарь. Каждая комната была полностью обставлена, под окном располагались лавки; стены гостиной были обиты крошечными дубовыми панелями, наверху в ванной комнате была даже белая фарфоровая раковина-тюльпан. Он щелкнул выключателем на маленьком металлическом ящике, который увидел рядом с кукольным домом, и огоньки внутри модели зажглись. Джон тихо рассмеялся.

– До чего же здорово!

Виктория заморгала, наблюдая, как он обошел стол, чтобы рассмотреть другие модели на полках. Казалось невероятным, что такой суровый и мужественный человек, как он, может заинтересоваться ее кукольными домиками. Она была уверена, что если он и удостоит их вниманием, то ограничится только любопытным взглядом. Вместо этого он был просто очарован. Когда он подошел к каменному замку и оглянулся на нее через плечо, его темные глаза горели как у мальчишки.

– А этот совсем другой. Он скорее мальчиковый, нежели девчачий.

Она усмехнулась:

– Хорошее определение! Я и сделала его для мальчика, у которого огромная коллекция солдатиков, большинство из них рыцари, ну и короли, конечно; есть и лошади, и разные другие фигурки. Это был мой первый опыте камнем, и я горжусь тем, что у меня получилось. – Она подошла к Джону, сняла модель с полки и поставила ее на стол. – Посмотри. – Она потянулась через его руку мимо башенки на верхушке замка. – Тут есть работающий подъемный мост и опускная решетка, и если ты подвинешь этот камень вот так, – она провела по камню указательным пальцем, – и потом тот, что рядом, то… – Внутренняя стена повернулась, открывая тайную комнату, заполненную средневековым оружием.

Джон рассмеялся:

– Великолепно! Я бы укрепил заднюю стену для лучшей защиты, но, похоже, у тебя есть катапульта для метания огня, а это уже половина дела. Пары бочонков с кипящей смолой вполне достаточно, чтобы дать отпор врагу, и ты имеешь неплохой шанс удержать крепость. – Он повернул голову и взглянул на нее. – Ты занимаешься этим ради заработка?

– Да. – Она вдруг обнаружила, что его лицо оказалось слишком близко от нее, а его любопытство стало чересчур острым, и отступила на шаг, стараясь не замечать прикосновения его руки к своей собственной. – Это получилось случайно. Сначала я соорудила домик для Эсме, потом кто-кто из ее друзей влюбился в него и захотел такой же. В результате я получила заказ от респектабельных родителей, и с тех пор слава о моем творчестве стала расти. В основном в пределах лондонского Мейфэра, но когда я открыла страницу в Интернете, заказы посыпались со всех сторон. И сейчас у меня столько работы, что я едва справляюсь.

– Ты думала когда-нибудь поставить дело на широкую ногу?

– Думала… минут пять. – Она встретила его взгляд. – И отказалась от этой идеи. Не только потому, что массовая продукция вновь втянет меня в ситуацию, которой я старалась избежать, оставив «Кимбалл и Джонс», чтобы не разрываться между бизнесом и Эсме. Но еще и потому, что это лишит проекты индивидуальности… а меня – радости творчества. Я должна сохранить все так, как есть. Потому что сейчас, когда я делаю очередной домик или замок, то знаю, какой девочке или мальчику он предназначен. Каждый ребенок получает неповторимое изделие, свой домик, непохожий на другие. А я – подлинное творческое удовлетворение, не говоря уже о том, что это занятие выгодно своей исключительностью…

Когда он наклонился проверить работающие механизмы замка, она почувствовала, как его плечо коснулось ее, и, отодвинувшись, прошла к полкам, где стояли другие модели, бывшие еще в стадии заготовки.

– Каждая напоминает мне, что я должна вернуться к ней… Ты сказал, что тебя привело сюда какое-то дело?

Повернувшись, она заметила, что он снова смотрит на ее ноги, но он тут же отвел глаза.

– Да. Предположение, что Джаред уехал из города, подтвердилось. Я нашел водителя такси, который подвозил его в ту ночь, когда был убит твой отец.

– О Боже праведный! – воскликнула она. Чувствуя, как слабеют колени, Виктория потянулась к стулу и присела. – Что ты сказал? Куда он отвез его?

– Он сказал, что мальчишка попался неразговорчивый и, кажется, был здорово испуган. Может, даже в шоке. Когда он спросил, всели у него в порядке, Джаред истерично рассмеялся, но потом успокоился и, ничего не ответив, вышел на автобусной станции.

– А ты узнал, куда он поехал оттуда?

– Нет. Я не смог найти никого, кто запомнил бы его. Но большинство подростков бегут в Денвер, так как он расположен ближе всего к Колорадо-Спрингс, и скорее всего твой брат там.

Она поднялась.

– Я буду готова через десять минут.

– Стоп, Тори… Не торопись. – Он удержал ее за плечи. – Мы никуда не едем.

– Но если ты думаешь, что он…

– Вот именно «думаешь»! Именно это и следует сделать. То есть подумать… Бежать сломя голову, не зная куда, – это не даст нам ничего. Мы поступим умнее, если я сначала проверю свои источники. И первым делом свяжусь с Центром защиты детей в Денвере.

– Что это?

– Организация, помогающая беглецам и тем несовершеннолетним, которые оказываются на улице. Я свяжусь с ними и пошлю по факсу фото Джареда, чтобы они могли опознать его во время своих рейдов в Скайлайн-парк по воскресеньям и четвергам. Дети быстро узнают, где они могут получить бесплатную еду и передохнуть, поэтому если Джаред в Денвере, он наверняка объявится в Скайлайн рано или поздно. Мне доводилось и раньше сотрудничать с этой организацией, и они мне доверяют. Они знают, что я не поставлю ребенка в унизительное положение. А я, в свою очередь, могу обратиться к адвокату Центра защиты детей с просьбой позвонить мне, как только они найдут Джареда.