24

– …Ноль!

Корабль оторвался от поверхности. Ускорение прижало Киру к спинке кресла. Она сосредоточилась на том, чтобы дышать ровно и размеренно. Перед ней мигали на панели управления огоньки, прыгали по шкалам стрелки, меняли на экранах мониторов форму диковинные иероглифы. Гул двигателя отдавался в ушах, пронизывал тело; девушка словно слилась с кораблем воедино.

Звездолет мчался вверх, забирая к востоку, и наконец достиг высоты, на которой лазеры его уже не доставали: воздух был слишком разреженным, чтобы они могли придать кораблю дополнительное ускорение. Некоторое время звездолет двигался по инерции, и Кира, которую удерживали в кресле лишь пристяжные ремни, наслаждалась невесомостью и тишиной.

Вскоре заработал двигатель корабля, и возвратилось тяготение. Девушка слышала шорох вентилятора и стук крови в висках…

– Корабль вышел на орбиту, – сообщил механический голос после того, как бортовой компьютер сверился с показаниями различных датчиков. Снова возникла невесомость. Кире вспомнилось, как долго она привыкала к этому состоянию, как долго ей было плохо и приходилось часами вертеться на центрифуге; даже теперь организм не выносил длительной невесомости, однако в первый момент та всегда доставляла радость.

Что ж, они с Гатри улетели с Земли, счастливо избежали гибели. Но облегчение испытали только мышцы, на душе по-прежнему скребли кошки.

Кира расстегнула ремни, воспарила над креслом, подплыла к обзорному экрану и увидела под собой ночную половину Земли, над которой клубились облака, а в разрывах виднелись огни городов. Девушка прикинула свое местоположение Она сейчас где-то над Мехико… Точно! Компьютер вывел на дисплей карту, по которой медленно перемещалась светящаяся точка – символ звездолета. Вокруг Земли, куда ни посмотри, сверкали звезды. Перед стартом Кира, по обыкновению, выключила освещение кабины, поэтому ничто не мешало ей любоваться холодным блеском звезд. Оттолкнувшись от переборки, она вернулась к креслу, ухватилась за скобу, остановилась – то был маневр, исполненный такой же грации, как водный танец Кейки-моана – и посмотрела на Гатри, лежавшего на полке за креслом.

– Как самочувствие, шеф?

– Замечательно, – отозвался тот. Щупальца с линзами потянулись к лицу девушки. – А вот о тебе того же не скажешь.

– Со мной все в порядке. – Кира отвернулась.

– Ну да, рассказывай! Небось, из-за Валенсии?

– Да, – призналась Кира сквозь зубы. – Из-за того, что он сделал. Вы в курсе? – До самого старта она не рисковала заговаривать с шефом из опасения, что на борту может оказаться подслушивающее устройство. И потом, забот и без того хватало – проверить готовность корабля к полету, изучить маршрут, разместить вещи…

– В общем и целом – да, кое-что слышал. Охранник застал вас врасплох, но Валенсия быстро сориентировался и прикончил его.

– Все не так просто! – Кира стиснула скобу, за которую по-прежнему держалась. – Не знаю, умер ли охранник сразу. Впрочем, какая разница? Валенсия выстрелил в него снова… в упор… прямо в голову…

– Значит, я правильно догадался.

– Вам все равно? – прошептала Кира, уставившись на Гатри.

– Естественно, нет, но… Послушай, я вовсе не сторонник убийства беззащитных людей. Как только вновь возглавлю «Файербол», я выясню, как звали того охранника, осталась ли у него семья и, если осталась, чем можно им помочь. Но пойми – Валенсию вынудили обстоятельства. Вопрос стоял так – либо он стреляет первым, либо все пропало. Сепо наверняка арестовала бы Вэша Паккера. Возможно, второй выстрел был лишним, не спорю. Но Неро – наемник, бандит. А в уставе братства, между прочим, записано, что если кого-нибудь из его членов арестуют, такого человека немедленно убивают, причем свои же. Значит, он не мог допустить, чтобы охранник поднял тревогу, ибо спасал наши шкуры заодно с собственной. И потом, по бандитским меркам, он поступил именно так, как следовало.

– Я не перестаю себя в этом убеждать, – проговорила Кира, на глазах которой выступили слезы, – но не знаю, сумею ли поверить.

– Понимаю и сочувствую. Когда на твоих глазах убивают человека, впечатление остается не слишком приятное. Девочка, мне жутко хочется тебя обнять. Черт побери, даже тело робота лучше этого гнусного ящика!

– G-gracias, шеф, – пробормотала Кира, ощутив некоторое облегчение. Она сглотнула, посмотрела в линзы модуля и криво улыбнулась. – Muchas gracias.

– По-моему, он не для тебя.

– Между нами не было ничего серьезного! – воскликнула Кира, заливаясь румянцем.

– Вот и славно. У тебя будет время разобраться в своих чувствах. Пойми, что было, то было; к тому же, ты всего-навсего испытала шок, ничего страшного не произошло. Я знаю, ты смотришь на вещи здраво, поэтому постарайся привести мысли в порядок и успокоиться. Послушай музыку, вспомни что-нибудь приятное – и все пройдет. – Помолчав, Гатри прибавил: – Решать, конечно, тебе, однако я надеюсь, что ты не возненавидишь Валенсию. Разумеется, я не призываю при встрече бросаться ему на шею, но… мне его, признаться, очень жаль.

– Я постараюсь.

В кабине воцарилась тишина. Внизу, на Земле, блеснул океан.

– Пожалуй, пора мне собираться, – заметил Гатри.

– Черт! – воскликнула Кира. – Извините, шеф, я настолько разнервничалась, что забыла обо всем на свете. – Она повернулась к панели управления и дала компьютеру задание рассчитать курс бота.

Что касается курса «Мауи», тут проблем не возникало. Корабль двигался по низкой орбите, постепенно уходя все дальше от Земли. Когда он преодолеет расстояние в три четверти земной окружности, вновь включится двигатель, и звездолет устремится к Луне. Для такого корабля подобная траектория полета означает колоссальный расход реактивной массы, однако в этом случае он достигнет цели за пару дней, а лучшего, для звездолетов данного типа нельзя и пожелать. Другое дело, если бы у него был ионный двигатель, способный выдерживать длительное ускорение.

Выяснить требовалось следующее: когда и каким образом выпустить бот, чтобы тот пронес Гатри мимо Л-5? Поскольку колония двигалась по той же орбите, что и Луна, отставая от последней на шестьдесят градусов, до запуска оставалось совсем немного времени. Кроме того, корпус «Мауи» должен защитить бот от земных радаров, причем чем дольше продержится экран, тем лучше. Если полиция Союза еще не следит за кораблем, она скоро исправит свою промашку, а если заметит, что звездолет выпустил бот, пиши пропало.

Да, Сепо не имеет возможности пользоваться радарами федеральной астрогаторской службы, поскольку желает сохранить происходящее в тайне. Но им хватит и радаров, которыми располагает Союз. Вдобавок, как только они обнаружат дырку в заборе и убитого охранника, все станет ясно. О случившемся доложат анти-Гатри, который сейчас заправляет «Файерболом», за «Мауи» сразу же установят наблюдение и не спустят с корабля глаз, пока он не достигнет Луны.

– Если бы разрешалось применять в космосе более-менее серьезное оружие, – заметил Гатри, когда они обсуждали план действий в Хило (сколько тысяч лет тому назад?), – нас наверняка разнесли бы на кусочки, а потом сочинили бы в оправдание какую-нибудь историю. А так подобного исхода можно не опасаться, равно как и взятия на абордаж, даже если допустить, что в нашем секторе пространства окажется патрульный звездолет. Это рискованный, дорогостоящий и весьма подозрительный маневр, который не останется незамеченным, и со всех сторон посыпятся вопросы. Нет, мой двойник, убедившись, что ты летишь к Луне, сообразит, что такой корабль не может сесть нигде, кроме Порт-Бауэна, и настропалит тамошних копов.

– Почему бы вам не обратиться из космоса к населению Земли? – поинтересовался Валенсия. – Тогда ваш двойник не сможет отделаться отговорками, а сколько-нибудь серьезной проверки ему не выдержать.

– К несчастью, – отозвался Гатри, – «Файерболу» принадлежат едва ли не все космические корабли и космопорты на Земле, Луне, а также на Л-5 и во многих других местах.

– Но спутники…

– Коммерческие, метеорологические и прочие спутники, в том числе те, которыми владеет Корпус Мира, в расчет можно не принимать. Я разумел корабли, порты, системы межпланетной связи и все остальное. Даже Всемирная Федерация, когда ее представителям требуется попасть на другую планету, обращается к нам – либо просит об одолжении, либо, как чаще всего и бывает, мы заключаем контракт. Вот почему Киру в Порт-Бауэне будут ждать не обыкновенные полицейские, а сотрудники Сепо: ведь лунная полиция также подчиняется «Файерболу». Что же касается твоего предложения, переговоры из космоса с Землей ведутся не напрямую. От прямого контакта нас уже достаточно давно вынудили отказаться как объем передаваемой информации, так и незащищенность перегруженных систем от постороннего вмешательства. Мы применяем более надежный и безопасный способ. Любой сигнал из космоса или с Земли поступает на спутник-ретранслятор; все эти спутники принадлежат «Файерболу» и лишь на них установлено оборудование, необходимое для того, чтобы усиливать и расшифровывать сигналы. Затем сигнал передается через общую сеть или по внутренним каналам компании. Всеми процессами, естественно, управляют компьютеры; я уверен, мой двойник ввел в программу секретную команду, которая отсекает все подозрительные сообщения, а затем их проверяет либо он, либо Сайре. Во всяком случае, я бы действовал именно так.

– Сэр, я знал, что вы создали великую империю, но не подозревал, насколько она велика. – Валенсия даже присвистнул от удивления.

– Все шло настолько гладко, что люди попросту не обращали внимания, – сказал Паккер. – Причем мы вовсе не стремимся к мировому господству, а лишь хотим заниматься тем, что интересно нам самим и приносит прибыль.

Вот оно, влияние Гатри, подумалось Кире. Без него «Файербол» наверняка подменил бы собой со временем правительство, превратился бы в этакое гнездо разбойников-баронов.

– Монополии не предусматривалось, – согласился Гатри, – она возникла сама по себе. В то время, когда мы начинали, в космос никто кроме нас по-настоящему не забирался. Поэтому мы, обосновавшись в Эквадоре, приняли устав, который оберегал компанию от посягательств политиков и чиновников. Потом, когда то тут, то там стали происходить волнения, мы, в качестве меры предосторожности, укрепили свои позиции. Впрочем, сейчас не до истории.

– Звездолеты, естественно, могут переговариваться друг с другом напрямую, – вставила Кира. – Но требуется фантастическое стечение обстоятельств, чтобы мы сумели установить связь с одним из наших кораблей, особенно учитывая то, что второй Гатри, безусловно, прикажет всем капитанам изменить курс.

– Что касается Л-5, – продолжил шеф, – стоит ему только заподозрить, что я направляюсь туда, он тут же наложит на спутник лапу. Однако я надеюсь, что он будет следить за «Мауи Мару», который полетит к Луне. Будем надеяться, что луняне спасут Киру от головорезов Сайре и она сможет рассказать правду Солнечной системе. Чтобы облегчить ей задачу и чтобы обезопасить нас на случай провала, я направлюсь к Л-5. Если все получится, меня заберет Тамура. После того, как я выступлю перед колонистами, тем копам, которых просто убьют, а не линчуют, изрядно повезет. Если же Тамура не сумеет добраться до бота, он будет летать по орбите, которая известна Кире, и пилот Дэвис, выбрав подходящий момент, явится за мной с Луны.

– Кира, – проговорил Валенсия, поворачиваясь к девушке. В его голосе прозвучало беспокойство, – получается, что ты добровольно сдаешься на милость Сепо.

– Вот почему перед отлетом надо будет предупредить милорда Ринндалира, – откликнулся Гатри. – Разумеется, сообщить в открытую, в чем, собственно, дело, значит увеличить риск, но я вставлю в текст несколько слов, которые… мм… заинтригуют селенарха. Нам с ним доводилось сталкиваться.

– Предположим, он откажется, что тогда? – хмуро спросил Валенсия.

– Из того, что мне о нем известно, – Кира улыбнулась, ощущая во всем теле какую-то странную легкость, – я могу сказать, что очень этому удивлюсь.

Хотя что именно предпримет Ринндалир, подумалось ей, можно только догадываться.

Писк компьютера отвлек Киру от воспоминаний. Девушка посмотрела на экран – и на мгновение почувствовала себя совершенно лишней, этаким паразитом, который существует за счет машины. Компьютер управляет кораблем и системой жизнеобеспечения, сообщает пилоту требуемые сведения… Кстати говоря, зачем? Ведь та же процедура запуска бота чуть ли не полностью автоматизирована. Кира задала программу: место назначения – Луна, время старта такое-то, скорость такая-то. Остальное сделала машина – проложила курс, рассчитала ускорение и тому подобное. Попадись на пути облако космического мусора или случись что-нибудь еще, компьютер справится со всем самостоятельно. Да, она принесла на борт Гатри, она поместит шефа в бот, но то же мог сделать и самый примитивный робот. Компьютер поддерживает связь с автоматами-диспетчерами в Порт-Бауэне, получает от них ориентиры, по которым в конце пути посадит корабль. А ей придется лишь нажать на кнопку, которая открывает воздушный шлюз…

– Черт! – пробормотала девушка. – Хватит, а? – Эти мысли посещали ее не впервые. Пилоты, подобно инженерам, разведчикам, ученым, артистам и предпринимателям, выполняли особые задания, принимали ответственные решения, подавали команды, которые вели к успеху – или к гибели. Когда Вселенная преподносила очередной «подарочек», именно их интуиция – воображение, шестое чувство – могла спасти людей и пресловутые «умные» машины. И то сказать, разве реакции ее тела уступают в автоматизме реакциям робота? Тем не менее, тело подчиняется мозгу.

Но как только машины обретут сознание – что, похоже, произойдет весьма скоро… Нет, в самом деле хватит. Давным-давно пора за работу!

– До запуска осталось меньше, чем я предполагала, – сообщила Кира шефу. – Ну что, будем упаковываться?

– Давай. – Какие чувства таились за этим словом? И таились ли вообще? Он человек, прикрикнула на себя девушка. Человек!

Она отнесла Гатри на корму, где находился бот, который представлял собой обыкновенную ракету с твердотопливным двигателем, автопилотом и крохотным грузовым отсеком. Чтобы оказаться в окрестностях Л-5, боту потребуется три дня, а тем временем – по крайней мере, на том и строился план – Кира сообщит обо всем населению Земли, так что Гатри прибудет на спутник не беглецом, но победителем.

Кира подключила компьютер бота к бортовому компьютеру корабля. Пока происходила перегрузка данных, она поместила Гатри в грузовой отсек и закрепила его ремнями. Об остальном позаботится машина.

– Почему бы тебе не пойти отдохнуть? – предложил шеф. – Или ты предпочитаешь проторчать тут оставшиеся десять минут, не зная, что сказать? «Счастливого полета». «Gracias, и тебе того же». «Передавайте привет всем нашим». «С удовольствием». – Модуль рассмеялся. – У моей жены получалось гораздо лучше, она говорила самым гнусавым голосом, на какой только была способна. Когда кто-либо из нас куда-то улетал, мы обменивались на прощанье неприлично долгим поцелуем, и провожавший уходил домой.

– Muy bien, шеф, – отозвалась Кира, благодарная Гатри за то, что он понял ее состояние. – Hasta la vista. И… – Она наклонилась и поцеловала металл, – …счастливого пути нам обоим.

Выходя из шлюза, она услышала, как захлопнулся у нее за спиной люк.

Часть вторая

Эйко