— Да, вместе они представляют собой грозную силу. — Он сел и начал стягивать сапоги. — Ты заметила, как мужчины твоей семьи моложе сорока лет смотрели на меня до, во время и после церемонии? Если бы взгляды могли убивать, то я непременно уже умер.

— Я очень сожалела бы об этом, господин мой муж.

— Я тоже, госпожа моя жена. — Он встал и развязал свой галстук.

— Тони… — Делия рассеянно покрутила новое кольцо на своем пальце.

— Да?

— Ты сейчас уложишь меня в постель? Он усмехнулся:

— Есть такое желание.

Делия не хотела, чтобы он подумал, будто она отклоняется от обязанностей жены и не испытывает наслаждения с ним. Их любовные ласки превосходили все ее ожидания, однако…

— Надеюсь, ты отнесешься к моим словам цивилизованно?

Тони нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

Она прошла в другой конец комнаты, так что накрытая голубым покрывалом кровать оказалась между ними.

— Ну, как ты знаешь, я хотела стать опытной женщиной.

— И что?

— Однако до сих пор мой опыт состоял только из общения с тобой. — Да, и так будет всегда, — проворчал он.

— Безусловно, хотя я рассчитывала, что данная сторона моей жизни, — она жестом указала на кровать, — должна немного более…

— Что более? — Тони скрестил руки на груди. — Если ты имеешь в виду нечто более возбуждающее, то оно не сулит ничего хорошего для нашей будущей совместной жизни.

— Я не то собиралась сказать, ведь нет ничего более волнующего, чем общение с тобой. Я не могла даже представить, что оно будет таким восхитительным. Лучшего нельзя желать. Просто я хотела, чтобы наша первая брачная ночь стала бы… исключительно необыкновенной.

— Значит, я должен одеться как разбойник с большой дороги? А ты будешь беглой принцессой. — Его лицо приняло злодейское выражение. — Я буду держать тебя под дулом пистолета.

— Под дулом пистолета? — Она растерялась. — Только не сегодня.

Тони рассмеялся:

— Тогда чего же ты хочешь?

. — Я хочу, чтобы ты… — Она сделала глубокий вдох. — Я хочу, чтобы ты перестал обращаться со мной так, будто я некое хрупкое изделие, способное сломаться при неосторожном движении. Я хочу, чтобы ты не проявлял слишком много мягкости, деликатности и осторожности, тактичности.

— Минуточку. — Тони сдвинул брови. — Я бы не сказал, что наши любовные ласки отличались деликатностью. Мне казалось, что в них присутствовала страсть и даже ярость.

— Да, все происходило замечательно, но…

— Мне казалось, что ты испытывала наслаждение. — В его голосе звучало негодование.

— О, конечно. Ничего подобного я никогда не испытывала, но… все не выходило за рамки приличия, а я хочу, чтобы ты… — Она задумалась на мгновение. — Потерял контроль над собой.

Тони фыркнул:

— Я и так терял контроль. Несколько раз. И с большим энтузиазмом.

— Я хочу, чтобы ты взял меня грубо, чтобы ты потерял голову от желания, чтобы ты был опасным, неистовым и… — она наклонилась вперед и положила руки на кровать, — сгорая от страсти, сорвал с меня и с себя одежду.

Тони посмотрел на свою рубашку.

— Но это моя любимая рубашка.

— Я тоже очень люблю свое платье, но тем не менее… — Делия выпрямилась. — Ты, должно быть, считаешь меня шлюхой?

— Вовсе нет.

— Но ты выглядишь явно обиженным.

— Нет. — Тони внимательно посмотрел на нее. — По правде говоря, я крайне заинтригован.

— Ты такой… э-э-э… слишком осторожный человек, и сегодня я хотела бы иметь дело… — она задержала дыхание, — со шпионом.

— Со шпионом? — медленно повторил он.

— О Боже. — Ее щеки зарделись от смущения. Делия отвернулась и закрыла лицо руками. — Не могу поверить, что сказала такое.

— Ты можешь говорить мне все, что угодно.

— Да, но что ты подумаешь обо мне…

— Я думаю, — он постарался найти подходящие слова, — что ты самая волнующая женщина, какую я когда-либо знал.

Она подняла голову:

— В самом деле?

— И еще думаю, что я необычайно счастливый человек. Внезапно комната погрузилась во тьму.

— Тони!

— Шпионы всегда действуют под покровом темноты.

— Правда?

— А находящийся здесь шпион, кажется, пренебрег своими обязанностями. — Его голос приблизился.

Делия затаила дыхание. — Почему?

— По-видимому, он недостаточно показал, как сильно желает тебя.

Он схватил ее и привлек в свои объятия. Его губы страстно слились с ее губами, и тут Делия подумала, не совершила ли она ошибку. Она хотела обнять его, но он поймал и крепко сжал ее руки.

— Нет, нет. — Его голос звучал мягко, но в нем чувствовались жесткие и чрезвычайно волнующие нотки.

Прежде чем Делия успела возразить, он чем-то обмотал ее руки и связал их вместе. Неужели галстуком?

— Тони?

— Тихо.

Он подхватил ее и бросил на кровать. Она попыталась подняться, но он оседлал ее и, заломив руки за голову, привязал их к стойке. По телу Делии пробежала сладостная дрожь.

— Ты хотела иметь дело со шпионом. — Его низкий голос походил на рычание. — Ты хотела, чтобы я стал опасным и свирепым. Так получай же.

— Может быть, я ошибалась?

— Посмотрим.

Тони слез с постели, и Делия услышала, как он снимает с себя одежду. Сердце ее бешено забилось от желания хотя бы раз в жизни почувствовать опасность, но в то же время она знала, что он не причинит ей вреда. Делия затаила дыхание в предвкушении необычайного наслаждения.

Между тем Тони вернулся в постель и занял прежнюю позицию, оседлав Делию. Его темный силуэт неясно вырисовывался над ней в ночи.

— Тони, ты…

— Я буду делать то, что мне нравится.

Он склонился к углублению у основания ее шеи, и Делия затихла. Он провел языком по ее горлу, по краю скулы, к местечку пониже уха, затем нежно укусил мочку. Ее руки Тони связал за ее головой. Груди Делии сразу приподнялись кверху, как бы предлагая себя. Тони крепко обхватил их и начал ласкать, целуя в ложбинку между грудей и там, где корсаж не прикрывал грудь. Она слегка постанывала, чувствуя, как нарастает желание. Неожиданно его руки ухватились за вырез платья и разорвали его вместе с сорочкой до самой талии. Делия охнула, потрясенная и взволнованная. Ее тело ощутило прохладный воздух. Обнаженная, она дрожала от возбуждения. Тони прикусил зубами один сосок, начал языком щекотать его, отчего Делия застонала и подалась вперед, напрягшись всем телом. Тони продолжал ласкать то одну, то другую грудь, и Делия извивалась от наслаждения.

Затем он спустился ниже и сжал коленями ее ноги. Руками он ухватился за края разорванного платья и нижнего белья, после чего рванул остатки одежды. Снова склонившись и поцеловав ее в ложбинку между грудями, он начал спускаться ниже. Внезапно он оторвался от нее, распрямившись, и Делия захныкала, лишенная ощущения его горячих чувственных губ на своей коже. Тони просунул свою руку между ее ног, и она хотела раздвинуть их для него, но он воспротивился. Его пальцы ласкали ее, доводя до безумия.

Внезапно он развел в стороны ее бедра и устроился на коленях между ними. Его язык коснулся ее живота, затем медленно и неумолимо двинулся вниз, заскользив по самому чувствительному месту. Делию пронзило острое первобытное наслаждение, и она вскрикнула. Где-то в глубине сознания внутренний голос убеждал, что так нельзя делать и ей следует остановить Тони. Но она впервые почувствовала, каким одновременно сладким и мучительным может быть совершаемый грех. Внутри ее разгорался жгучий огонь. Безумная лихорадка охватила все ее тело, распаляя его все сильнее и сильнее. Казалось, она сейчас вся вспыхнет ярким пламенем.

Неожиданно Тони прервал свою ласку, и Делия инстинктивно выгнулась вперед, ища его прикосновения. Он обхватил руками ее бедра и погрузился в нее, завладев ею, как она того хотела, с силой и страстью. Она выкрикнула его имя и потянула связанные руки, желая обнять его, однако не смогла ничего сделать. Ей пришлось ограничиться ощущением его сильного тела, сливающегося с ней. Она оказалась беспомощной, и он делал с ней все, что хотел. От его безраздельной власти у нее возникло непередаваемое чувство.

Она начала двигать бедрами вместе с ним, встречая его толчки с неистовым пылом. Он стал частью ее существа. Пылкая страсть и истинное наслаждение возносили ее все выше и выше к вершинам блаженства. Казалось, такое напряжение нельзя больше вынести, и все же она не хотела, чтобы оно прекратилось.

Внезапно Тони застонал, продолжая свои движения, и она вместе с ним ощутила блаженную разрядку с последовавшим за ней великолепным ощущением радости и восторга. Он рухнул на нее, тяжело дыша ей в ухо. Она сама едва дышала. Его сердце гулко билось рядом в унисон с ее сердцем, и она всей душой чувствовала, что так будет всегда.

Тони поднял голову, и, хотя она не могла различить черты его лица в темноте, она почувствовала усмешку в его голосе.

— Ну как, все происходило достаточно грешно и опасно?

— Да, я думаю, очень… очень… — Ее душил смех. — В общем, очень…

— Надеюсь, не очень тактично? Она рассмеялась:

— Нет, нисколько.

— Превосходно. — Он скатился с нее и лег рядом.

— Думаю, ты можешь развязать меня теперь.

— Не знаю, стоит ли. — Он провел пальцем по ее груди.

— Тони!

— Мне нравится держать тебя привязанной. Считай свое положение приключением.

— Да, его можно назвать настоящим приключением. — Она хихикнула. — Мне тоже нравится быть привязанной и чувствовать себя совершенно беспомощной.

— Ты, любовь моя, никогда не останешься без помощи.

— Может быть, я шлюшка.

— Может быть.

— Но я твоя шлюшка.

— Разумеется, отныне и навсегда. — Он крепко поцеловал ее.

— Возможно, когда-нибудь я тоже привяжу тебя.

— Конечно. — Тони засмеялся, затем протянул руку и развязал свой галстук.

Делия обняла его.

— Или, может быть, я смогу стать разбойником с большой дороги, а ты — сбежавшим принцем. — Она притянула его к себе и слегка прикусила его ухо. — Кажется, ты говорил еще что-то насчет дула пистолета.

Тони внезапно проснулся и резко сел в постели. Некоторое время он старался прийти в себя, чтобы понять, что заставило его пробудиться от глубокого удовлетворенного сна.

В воздухе стоял едкий запах дыма.

— Черт побери! — Он вскочил с постели и попытался нащупать свои штаны, валявшиеся где-то на полу.

— В чем дело? — раздался с постели голос Делии.

— Дом горит. Вставай! — Он нащупал штаны и быстро надел их. — Быстрее, Делия!

— Что?

— Одежда… Ты знаешь, где твоя одежда? — Его громкий резкий голос привел ее в чувство.

— Где-то здесь есть халат, но я не… Тони нашел халат и сунул его ей.

— Вот держи! — Дым, пока еще не очень густой, просачивался в комнату, но Тони не знал, что произойдет через несколько минут. — Быстрее, Делия!

— Тони! — Судя по голосу, она казалась явно смущенной и ошеломленной, однако поднялась на ноги и надела халат. — Я не могу идти…

— Спокойно. — Он схватил ее, перекинул через плечо и вынес из комнаты.

Внизу слышались сердитые голоса. Спустившись наполовину по лестнице, Тони заметил огонь в гостиной и, увидев, что он исходит от свечей, а не от пожара, облегченно вздохнул и поставил Делию на лестницу.

— Оставайся здесь, — приказал он.

— Почему? Если случился пожар, я должна видеть, что происходит в моем доме. Ты не должен заставлять меня оставаться здесь.

— Первый раз в нашей совместной жизни и, очень вероятно, в последний сделай так, как я говорю. — Он приподнял ее подбородок и твердо посмотрел ей в глаза. — Ты понимаешь меня? Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, пока я не выясню, что случилось. Кроме того, — его голос смягчился, — я предпочел бы, чтобы моя жена не появлялась перед слугами в таком виде.

Делия посмотрела на него, затем неохотно кивнула и села на ступеньку.

— Предупреждаю тебя, я не стану ждать долго.

— Не сомневаюсь. — Он слегка поцеловал ее и поспешил вниз по лестнице, а потом в гостиную.

В воздухе стоял тяжелый запах дыма. Дальняя стена обгорела, и с нее на пол стекала вода, но огня уже не было. Ущерб казался минимальным.

— Вам повезло, сэр, — уведомил Мак, устало вытирая закоптелой рукой лоб. — Мы почти сразу обнаружили возгорание.

Между двумя другими мужчинами с сердитым видом стояла миссис Миллер.

— Пожар устроила миссис Миллер. — Мак с хмурым видом кивнул на женщину. — Мы поймали ее, когда она пыталась сбежать сразу после поджога. От нее все еще пахнет ламповым маслом.

Миссис Миллер отреагировала на его слова вызывающим взглядом.

— Он говорит правду? — спросил Тони, с трудом веря, что одна из сотрудниц действовала против них.

— Сэр, она держала в руках сумку, и мы обнаружили вот что. — Мак протянул Тони сверток бумаг.

Тони развязал сверток и пробежал глазами по страницам. Затем взглянул на миссис Миллер.

— Полагаю, это документы Эффингтонов? — Он снопа сосредоточился на бумагах и сжал челюсти. Его разочаровали не только действия миссис Миллер, но и он сам. Угроза Делии все время находилась рядом, под его носом, а он не заметил ее. — Где деньги?

Миссис Миллер пожала плечами.

— Вам придется многое объяснить. Она посмотрела на него и усмехнулась:

— Зачем я должна что-то объяснять вам?

— Действительно, зачем? Все и так ясно. — Его взгляд устремился на бумаги. — Они фальшивые, не так ли? И они находились при вас. Значит, вы искали не их. Тетрадь — вот что вас интересовало в доме.

— Довольно, Сент-Стивенс. Я бывала в подобном положении и знаю, как вести себя. Вы думаете, что я расколюсь и признаюсь во всем? — Миссис Миллер презрительно фыркнула. — Черта с два!

— Я никогда прежде не поднимал руку на женщину, сэр, но в данном случае, — предупредил Мак угрожающим голосом, — у меня есть огромное желание…

— В твоих действиях нет необходимости, Мак. — Тонн пристально посмотрел на миссис Миллер. — То, что она пыталась найти, очевидно, все еще в доме, или по крайней мере она думает так. Сегодня она имела последнюю возможность предпринять что-либо, поскольку завтра я и моя жена покидаем дом. Операция заканчивается, и вы все получите новое назначение. Так как миссис Миллер потерпела неудачу в своих поисках в этом доме, ей оставалось только поджечь его. — Он сузил глаза. — Вместе с нами.

— У вас нет никаких существенных доказательств, Сент-Стивенс. — Миссис Миллер самодовольно улыбнулась. — Пожар — всего лишь несчастный случай. Просто я нечаянно уронила лампу. Некоторая неловкость с моей стороны, но…

— Ничего себе несчастный случай. Чертова баба! — возмутился Мак. — Мы поймали ее с поличным, сэр.

— Я полагаю, миссис Миллер, у нас достаточно оснований выдвинуть против вас обвинения, по крайней мере в поджоге и попытке убить нас. А учитывая наличие у вас документов Эффингтонов, я подозреваю, что мы можем присовокупить к обвинению попытку вымогательства денег у правительства, подделку и, — внезапно Тони осенило и внутри у него все сжалось, — убийство Чарлза Уилмонта. Ведь он мертв, не так ли?

Она удивленно вскинула брови:

— А вы сомневались? Неужели вы могли подумать, что Уилмонт предал вас и ваш чертов департамент? Он мог поступить по-свински с женщиной, но его верность короне и достоинство оставались всегда на высоте. И если вы хоть на мгновение усомнились в его верности, то вы не такой уж хороший друг, каким мнили себя.

— Я…

— Вы не единственный, кто предал его. — Выражение се лица сделалось жестким. — Он никогда не думал жениться на ней. Его цель заключалась в том, чтобы узнать правду относительно бумаг Эффингтонов и выкупить их. Ничего более. Все получилось бы прекрасно, если бы он ограничился только своим заданием. Он никогда ничего не узнал бы обо мне. Я получила бы деньги, и мы вместе… — B ee голосе звучала горечь. — Он обещал мне, и я поверила. Я оказалась обманутой, и он заслужил то, что получил.

— Вы убили его? — прозвучал голос Делии, стоявшей в дверном проеме. — Вы убили Чарлза?

— Да, — прошипела миссис Миллер. — И очень рада.

— Я не понимаю. — Делия вошла в комнату, не сводя взгляда с миссис Миллер. — Почему?

— Из-за вас, — резко ответила миссис Миллер. — Уилмонт принадлежал мне. Вы были для него не более чем…

— Чем что? — г возвысила голос Делия.

— Мак, — быстро прервал ее Тони, — уведи миссис Миллер отсюда.

— Подождите, — остановила его Делия. — Не более чем что? Миссис Миллер самодовольно ухмыльнулась:

— Спросите своего нового мужа. А также поинтересуйтесь у него относительно своего дворецкого.

— Мак! — прорычал Тони.

— Да, сэр. — Мак кивнул мужчинам, которые поспешили вывести миссис Миллер из комнаты.

— Я ничего не понимаю. — Делия покачала головой. — Моя экономка убила моего мужа, а теперь еще, — она оглядела комнату, и глаза ее расширились, — пыталась поджечь мой дом?

— Я все объясню. — Тони подошел к Делии. Делия отступила назад.

— А что она говорила про Гордона? — Делия огляделась вокруг. — Его здесь нет. Где он?

— Делия. — Тони снова направился к ней. Она повернулась и устремилась в холл. Перед ней возник Мак, преградив ей дорогу:

— Миледи…

— Пропусти ее, Мак.

Делия бросила на него взгляд, исполненный сомнения и замешательства, затем направилась в комнату Гордона.

— Она все поймет, сэр, — тихо проговорил Мак.

— Я знаю. — Тони взял со стола серебряный подсвечник и зажег свечу от полешка из камина. Его движения, чрезвычайно замедленные, говорили о том, что ему явно не хотелось встречаться лицом к лицу с неизбежным. Он глубоко вздохнул и последовал за Делией.

Она стояла в центре комнаты дворецкого.

— Его здесь нет, Тони. — Их взгляды встретились. — И ты знал об этом, не так ли?

— Делия! — Тони поставил свечу на письменный стол.

— Где он?

Неужели она до сих пор не догадалась? Можно ли обойтись без того, чтобы открыть ей правду?

— Он ушел? Сейчас, среди ночи? Он пожилой человек, Тони. Не причинила ли ему вреда эта ведьма… — Она повернулась к комоду.

— Делия, успокойся!

— Если его вещи здесь, — она выдвинула ящик, — тогда, очевидно, он попал в какое-то ужасное положение и… — Она уставилась в ящик и застыла.

— Делия! — Тони сделал шаг к ней.

Она двумя пальцами вытащила из ящика усы и взглянула на него:

— Что это?

— Я все объясню. — Он попытался подавить отчаяние в своем голосе.

Она положила усы на комод, после чего извлекла брови и очки и поместила их рядом с усами. Делия долго смотрела на вещи, затем перевела взгляд на Тони.

— Как я могла так глупо вести себя? — холодно произнесла она.

— Это не то, что ты думаешь, — быстро проронил он.

— Кто ты?

— Я именно тот, кого ты знаешь. Энтони Сент-Стивенс. Виконт Сент-Стивенс.

— Возможно, я неправильно сформулировала вопрос, — медленно произнесла она. — Кем ты являешься?

Он тяжело вздохнул:

— Я агент правительства его величества.

— Шпион?

— Шпион — не совсем верный термин. Агент — более точное определение. Я работаю на департамент правительства, целью которого является защита, сбор информации и… — Она неотрывно смотрела на него. — Впрочем, шпион действует так же.

— Значит, Гордон, дорогой, милый старик, мой дворецкий, мой ближайший друг, никогда не существовал?

— К сожалению, нет.

Тебе следует очень сожалеть. — Делия прошла мимо него и снова направилась в гостиную. — В двери стоял Мак. Она с отвращением взглянула на него: — Вы тоже шпион?

— Я бы не стал использовать подобное слово, миледи, — посоветовал Мак. — Думаю, агент — более подходящее…

Делия застонала и вошла в комнату. Тони последовал за ней, игнорируя ободряющую улыбку Мака.

— Я хотела попросить тебя закрыть дверь, но потом передумала, поскольку Макферсон все равно будет подслушивать. Кроме того, мы можем задохнуться здесь от запаха дыма. — Она повернулась к нему, запахнув плотнее халат. — Так кем ты являешься на самом деле? Высокомерным виконтом? Некомпетентным дворецким? Или шпионом?

— Твоим мужем, — ответил он первое, что пришло ему в голову, и понял, что совершил ужасную ошибку.

— К твоему семейному статусу мы еще вернемся, — резко остановила она его. — А сейчас я хочу знать правду обо всем случившемся.

— Может быть, если ты успокоишься…

— Успокоюсь? Ты хочешь, чтобы я успокоилась? Черт побери, моя экономка убивает моего мужа, а я должна оставаться спокойной?! Я вышла замуж за своего дворецкого, и все мои слуги являются шпионами! Да, шпионами! — Глаза ее яростно сверкали. — Теперь я ни за что не успокоюсь!

— Может, поможет стаканчик бренди… — Тони направился к двери. В дверном проеме тотчас появилась рука с графином, и он взял его. Мак благоразумно оставался вне поля зрения и досягаемости.

— Бренди? Ты думаешь, бренди поможет? Мне не хватит целой бутылки, чтобы успокоиться! Если я даже напьюсь до потери сознания, то и тогда мое бесчувственное тело будет сотрясаться от гнева!

Рука невидимого Мака протянула два бокала. Тони принял их с благодарностью, подошел к столу и наполнил один.

— По своему опыту я знаю, что иногда во время большого волнения бренди помогает успокоиться и восстановить ясность ума.

Он осторожно протянул ей бокал. Она взяла его и осушила одним глотком. Затем стиснула зубы.

— Я вполне могу мыслить ясно.

Тони взял у нее бокал, вновь наполнил его и вернул ей. Он никогда прежде не пытался умышленно напоить женщину допьяна, но, видимо, пришло время начать.

— Я вполне могу мыслить ясно, — повторила она, подчеркивая каждое слово. — И сейчас, мой дорогой лорд, виконт, дворецкий, шпион, я жду от тебя ответа. Немедленно!

— Хорошо. — Тони сделал глубокий вдох. Ему следовало бы отрепетировать признание, но он надеялся, что никогда не придется делать его. — Может, ты сядешь?

Делия нахмурилась.

— Хорошо, не садись. — Объяснить все случившееся можно, только начав с самого начала. — В прошлом году, около восьми месяцев назад, мой департамент привлекли к расследованию, касающемуся бумаг, точнее, писем, в которых, как утверждают, подробно отражались деловые связи между французами и членами влиятельной британской семьи во время войны.

— Я полагаю, речь идет о моей семье? Он кивнул:

— В основном о герцоге, или о твоем отце, или об одном из твоих дядей. Во всяком случае, бумаги решили выкупить. Однако прежде необходимо было выяснить, являются ли они подлинными. Сблизившись с членами семьи, предполагалось одному из нас стать желанным гостем в Эффингтон-Холле, чтобы, не внушая подозрений, получить нужную информацию.

— Невероятная глупость, какую я когда-либо слышала.

— Действительно, идея оказалась не самой лучшей, но в то время она представлялась вполне разумной.

Делия фыркнула и допила оставшееся бренди.

— А под сближением подразумевался флирт? Ухаживание? Соблазнение?

— Нет! Не соблазнение. Боже, за кого ты нас принимаешь? .

Ее глаза расширились от возмущения.

— Не обращай внимания, — быстро поправился он. — Я задал глупый вопрос, но ты должна знать: в департаменте не могли даже предположить, что Уилмонт зайдет так далеко. Мы до сих пор не знаем, почему он женился на тебе.

— Такой комплимент может вскружить голову, милорд, — язвительно процедила Делия. — Продолжай.

— Когда пакет с бумагами утонул, мы предположили, что Уилмонт мертв и письма, которые ему поручили выкупить при встрече на борту судна, пропали вместе с ним.

— Значит, ты только предполагал, что он мертв? — Лицо ее побледнело, и она опустилась на диван. — Ты предполагал? А если он…

— Нет, он мертв. — Тони подумал, что лучше не упоминать о своем иногда возникавшем подозрении, будто бы Уилмонт жив. — Миссис Миллер убила его.

— И все же я…

— Уилмонт обнаружил еще кое-что, чего мы не знали до настоящего времени. Мы убеждены, что у него осталась некая тетрадь с информацией, не имевшей отношения к документам Эффингтонов. — Он задумчиво сдвинул брови. — Я полагаю, что теперь расследование может привести нас к миссис Миллер и еще бог знает к кому. Сначала мы думали, что и документы Эффингтонов, и тетрадь утонули во время крушения судна. Но потом узнали, что Уилмонт встречался в порту с женщиной, прежде чем отплыть на судне, которая вернулась в Лондон почти в то же самое время, что и ты. Мы опасались, что ты сознательно или несознательно хранишь найденную им тетрадь и потому подвергаешься опасности.

— И для того чтобы защитить меня, ты сделался дворецким и наводнил мой дом шпионами. — Она сурово посмотрела на Тони, и по его спине пробежал холодок. — Конечно, тот, кто убил моего мужа, несомненно, мог убить и меня.

— Да, к несчастью, ты права. — Он поежился, понимая, что вся операция оказалась плохо задуманной и безусловно провалилась.

— К несчастью? — Делия грустно усмехнулась. — Разве случившаяся история не сплошное несчастье?

— Да, я тоже так думаю, — тихо подтвердил Тони.

— В самом деле, лорд Мистери? — Она взглянула на него, и в глазах ее отразилось презрение. Сердце его упало. — Я доверяла тебе. Я полностью открылась тебе. Я впустила тебя в свой дом. Вернее, я приняла милого старика, которого на самом деле не существовало. Кстати, как ты собирался поступить с ним в конце концов?

— Он умер бы во время нашего путешествия в Италию.

— Как удобно.

— Мне казалось, неплохая идея, — тихо произнес Тони. — Он прожил хорошую полноценную жизнь и мирно скончался во сне.

— Черт тебя побери с твоей порядочностью. Меня удивляет, что ты не сбросил его с колокольни. — Делия покачала головой. — Мне следовало знать. Я могла бы догадаться о твоей уловке. Ведь проявлялись же какие-то признаки, не так ли?

— Мне казалось, что я вел себя достаточно осторожно. Делия не обратила внимание на его слова.

— Однако я замечала что-то смущавшее меня, но я пренебрегала мелочами. Я замечала сходство в твоих глазах, несмотря на твои очки. Твои руки выглядели совсем не так, как у старика. И в том, и в другом облике ты считал себя старомодным человеком, а я принимала все за совпадения, которые могли бы изобличить тебя, но не обращала на факты должного внимания.

— Люди никогда не замечают того, чего они не ожидают увидеть.

— Какой вы проницательный, милорд, — констатировала она суровым голосом, в котором звучало скорее обвинение, чем просто замечание. — Готовы ли вы поделиться еще какой-нибудь мудростью? В качестве виконта, дворецкого или шпиона?

— Да. — Тони сел рядом с ней и взял ее руку.

Я люблю тебя, Делия, и готов отдать свою жизнь ради тебя, если бы только я мог изменить положение вещей. Но к сожалению, изменить невозможно. Ты должна знать, что я давно решил оставить департамент после выполнения последнего задания. Я занимаю определенное положение в обществе и теперь обременен соответствующими обязанностями, которые должен выполнять. Мне очень хочется, чтобы ты оставалась всегда рядом со мной в качестве моей жены, леди Сент-Стивенс.

— Ты действительно считаешь, что такое возможно? — Она посмотрела на него с недоверием. — Ты только что сообщил мне, что все, касающееся тебя, Чарлза и Гордона, — ложь. Как я теперь могу оставаться твоей женой? Как могу снова доверять тебе? Господи, как я могу теперь доверять самой себе? Что касается любви… — Она пристально посмотрела на него, и он подумал, что сейчас его сердце разорвется от боли, которая отражалась в ее голубых глазах. — Боюсь, любовь — такая же иллюзия, как и все прочее, что окружало меня в этом доме. — Она сунула свой бокал ему в руки, встала и направилась к двери.

Тони тоже поднялся и последовал за ней.

— Делия…

— Я знаю, где находится упоминаемая тобой проклятая тетрадь.