Глава 13

«Дорогая Делия!

Несмотря на желание не высказывать своего удивления, должна признаться, что была весьма шокирована сегодня. Речь идет о наших родителях, которые привели меня в такое состояние своим до сих пор совершенно непонятным мне поведением.

Не знаю точно, что стало им известно, но отец сказал матери, что ты уже миновала тот возраст, когда должна на все просить разрешения родителей, и заслужила право делать свои собственные ошибки. Более того, отец заявил, что, даже если я не замужем и живу с ними под одной крышей, мне уже тоже достаточно лет, чтобы совершать свои ошибки, хотя, уверяю тебя, у меня нет никакого желания делать их.

Мама восприняла его слова с необычным спокойствием, какое я редко наблюдала у нее. Наверное, звезды изменили свое расположение на небесах, или в аду стало заметно холоднее, или свиньи скоро начнут летать…»

— Темно-красный или бледно-желтый цвет? — тихо произнесла Делия, расхаживая по гостиной со сцепленными руками.

Нелепо, конечно, но, решая вопрос о преобладающем цвете той или иной обновленной комнаты, она не могла избавиться от мысли, что в любую минуту здесь может появиться Сент-Стивенс. Даже табун буйствующих лошадей в прихожей или летающие свиньи, о которых упомянула сестра, не могли бы отвлечь ее от мысли о предстоящем визите Сент-Стивенса.

Делия, конечно, подготовилась как могла. Она надела черное кружевное платье, в котором танцевала на балу у бабушки, зная, что хорошо выглядит в черном. Предвкушение и некоторое опасение грядущего вечера окрасили румянцем ее щеки. В течение дня она перебирала множество вариантов, что и как она скажет ему.

— Темно-красный или бледно-желтый? — повторила она, а мыслями находилась далеко от проблем ремонта комнаты.

Что, если он решил вообще не приезжать? — думала она. Разумеется, тогда бы он прислал записку. Он не тот человек, который может принять приглашение, а потом отказаться от визита без уважительной причины. Сент-Стивенс считал себя слишком старомодным. Она улыбнулась. На самом деле он ничуть не старомоден и назвать его таковым мог только безумец.

— Темно-красный или бледно-желтый? Темно-красный или бледно-желтый…

Конечно, если он узнал, что она не мисс Эффингтон, то, возможно, слишком разгневался, чтобы приехать. Или оскорбился. Она могла представить, каким одураченным он чувствовал себя, особенно после встречи с ее родителями. Он мог подумать, что она просто затеяла с ним кокетливую игру. Боже, ведь он говорил о браке и о возможной любви — несомненно, очень трудной теме для мужчины, чтобы обсуждать ее вслух при любых обстоятельствах. У нее сжалось сердце при мысли, что, возможно, она никогда больше не увидит его.

Лорд Мистери. Прозвище очень подходит ему. Очевидно, у него есть какие-то секреты. Впрочем, отсутствие достаточной информации о нем делало его еще более интересным. Он вполне мог стать началом ее новой жизни с волнующими приключениями, одновременно привлекательными и пугающими. Хотя она подозревала, что Сент-Стивенса едва ли устроила бы роль первой ступени на ее пути приобретения опыта. Она полагала, что и ее тоже вряд ли устроит такой расклад. Как ни странно, но подобная мысль вызвала у нее волнение.

— Миледи, — обратился к ней Макферсон, войдя в гостиную, — прибыл лорд Сент-Стивенс.

— Превосходно, — вздохнула она с облегчением. — Пожалуйста, проводите его.

Лакей повернулся к двери, а Делия подошла к камину и заняла заранее продуманную позицию, которая обеспечивала ей выгодное положение, затем сложила руки на груди и изобразила на лице улыбку, много раз отрепетированную перед зеркалом в течение дня. Неожиданно она осознала, что чего-то не хватает.

— Минуточку. А где мистер Гордон?

— Он нездоров, миледи, — спокойно известил Макферсон.

Делия нахмурилась:

— Что-нибудь серьезное?

— Не думаю, мэм. Он будет… — Макферсон закашлялся. — Прошу прощения, мэм. Мистер Гордон полагает, что к утру все будет в порядке.

— Благодарю вас. Макферсон кивнул и вышел.

Тем не менее Делия решила послать кого-нибудь проведать Гордона позже. Она навестила бы его сама, но посещение его комнаты уж слишком выходило за рамки традиционного общения между хозяйкой и слугой. Она и так уже нарушила существующие границы и подозревала, что даже Гордон сочтет ее появление в его комнате более чем излишним. Нет, его положение слуги не допускает подобного.

С некоторых пор он стал ее ближайшим другом. О, конечно, теперь, когда к ней вернулось хорошее расположение ее семьи, она могла свободно общаться с Кэсси и другими родственниками. Однако все они не жили с ней вместе, и, как ни приятно принимать гостей, они неизменно возвращались в свои дома. Ей иногда приходило в голову, что она здесь находится почти в такой же ссылке, как в Озерном краю, хотя обе ссылки были добровольными.

Отважившись пригласить Сент-Стивенса в гости, Делия тем самым как бы открывала для себя страницу новой жизни.

— Леди Уилмонт! — Сент-Стивенс вошел в комнату с улыбкой, которая тронула ее душу.

— Лорд Сент-Стивенс, — улыбнулась в ответ Делия с самым доброжелательным выражением лица. — Я рада, что вы нашли возможность принять мое приглашение.

— Как я мог отказаться от приглашения столь прелестной хозяйки? — Он взял ее руку и поднес к своим губам, глядя ей в глаза.

— От ваших слов, милорд, у меня начинает кружиться голова, — Делия принужденно засмеялась, почувствовав некоторое смятение.

Он огляделся вокруг.

— Кажется, я прибыл первым?

— Да, кстати…

— Простите меня за назойливость, леди Уилмонт. — Он пристально оглядел ее. — Но сходство между вами и вашей сестрой весьма примечательно.

Она опять рассмеялась:

— Я слышу такие слова всю свою жизнь, милорд, однако между нами, конечно, существуют отличия. Мы являемся не точной копией, а скорее зеркальным отражением друг друга. Например, моя сестра предпочитает действовать левой рукой, а я правой.

— В самом деле? — Сент-Стивенс сдвинул брови. — Я всегда считал себя очень наблюдательным человеком и уверен, что именно мисс Эффингтон правша.

— Вы, наверное, действительно очень наблюдательны, но моя сестра левша, — твердо заявила Делия, рассчитывая, что если он понял смысл ее утверждения, то ей не придется признаваться. А делать очередное признание нелегко, даже имея некоторую практику. — Правша я.

— Боюсь, я в некотором замешательстве. — Сент-Стивенс сузил глаза. — Или, вернее, боюсь, что вы ставите меня в неловкое положение.

— Что ж, наступила моя очередь, не так ли?

тихо произнесла Делия и тяжело вздохнула, затем расправила плечи и посмотрела ему прямо в глаза. — Я должна сделать признание, милорд.

— Вы тоже?

Ее брови сошлись, выражая недоумение.

— Что значит: я тоже?

— Вчера вечером ваша сестра тоже сказала мне, что хочет сделать признание.

Делия махнула рукой:

— В нашей семье полно секретов.

Делия повернулась и прошлась по комнате, стараясь собраться с духом. Ей следовало сразу выложить всю правду, а сейчас ее начали беспокоить мысли о том, как он отреагирует на ее признание и извинение, какие будут последствия…

— Ну?

— Что ну?

— Где же признание?

— Да, конечно. — Она посмотрела на него. — Я говорила вам, что мне нелегко признаваться.

— Ваша сестра тоже говорила что-то такое. — Он скрестил руки на груди и прислонился к каминной полке. — Должен сказать, леди Уилмонт, я нахожу это весьма забавным.

— Да? — Она резко остановилась и пристально посмотрела на него. — Что именно вы находите забавным?

— Вы, миледи, стараетесь набраться храбрости, что выглядит весьма очаровательно.

— Я рада, что хотя бы одному из нас мое волнение доставляет удовольствие. — Ее голос прозвучал немного резче, чем она того хотела, и Делия почувствовала, что ее тревога сменилась раздражением. — Итак, милорд…

— Я постараюсь сберечь ваши дальнейшие усилия. Она сузила глаза.

— Я очень признательна вам, однако как, черт побери? Он пожал плечами.

— Начнем с того, что вам не надо признаваться, поскольку я точно знаю, что вы скажете. — Знаете? — Сердце ее упало.

— Разумеется. — Его губы тронула легкая улыбка. — Вы хотите сказать, что женщина, с которой я танцевал в Эффингтон-Холле и встречался еще раз вчера вечером, которую я воспринимал как мисс Эффингтон, мисс Кассандру Эффингтон, на самом деле леди Уилмонт, бывшая мисс Филадельфия Эффингтон. То есть вы.

Делия вздрогнула:

— Да, вы правы. Как давно вы поняли подмену?

— В тот момент, когда вы настаивали, что из двух сестер правшой являетесь вы. Я горжусь своей наблюдательностью, леди Уилмонт, и хорошо помню, что женщина, с которой я общался, предпочитала действовать правой рукой.

Делия почувствовала некоторое облегчение и в то же время легкое раздражение его высокомерием.

— Мне кажется, вы слишком самоуверенны, милорд. На лице его промелькнула озорная улыбка.

— Да, я такой.

Она пристально посмотрела на него:

— Кажется, вы совсем не рассержены подобным обстоятельством.

— О, должен признаться, я почувствовал приступ раздражения, когда обнаружил ваш обман. Но я разумный человек и нахожу даже более привлекательным ухаживать за вдовой, чем за женщиной, никогда не бывавшей замужем. Здесь есть свои преимущества. — Он нахмурился. — Если, конечно, вы не руководствовались жестокой игрой со стороны вас и вашей сестры.

— Уверяю вас, я бы никогда не допустила ничего подобного, — быстро заверила Делия. — По правде говоря, в Эффингтон-Холле я хотела покинуть бальный зал, когда мы встретились, потому что решила, что у меня не хватит храбрости притворяться той, кем я не являлась на самом деле.

— Я рад, что вы не ушли. — За словами виконта скрывалась странная напряженность. Сердце Делии затрепетало.

Я тоже рада. — Она улыбнулась. — Должна признаться, мне стало значительно легче. Я не представляла, как вы отнесетесь к моему заявлению… — Она замолчала, изучая его. — Какие преимущества вы имели в виду? Сент-Стивенс рассмеялся:

— Прежде всего не надо просить разрешения у вашей семьи навещать вас.

— Хотя вы уже попросили его, — заметила она.

— Но ваш отец ответил, что ему нечего сказать в отношении вас. Мне следовало еще тогда обратить внимание на смысл его ответа. — Он поморщился и покачал головой. — Вы могли бы уберечь меня от больших переживаний. Должен сказать, что тогда мое сердце ушло в пятки. Вы представляете, как трудно мужчине просить разрешение у отца навещать его дочь?

Делия усмехнулась:

— Но у вас получилось очень неплохо.

— Однако больше я никогда не стану повторять подобную просьбу, — многозначительно известил он. — Достаточно одного раза.

— Возможно, такой поступок принес вам пользу, укрепил ваш характер и все такое. — Делия кивнула на графин и бокалы, удобно поставленные около окна. — Не хотите ли хереса?

— Да, благодарю вас.

— Итак, милорд, скажите, какие еще преимущества вы видите в ухаживании за вдовой, помимо избежания необходимости просить родительского разрешения? — Делия наполнила один бокал для него, другой для себя.

Она протянула ему бокал, и его пальцы слегка коснулись ее пальцев. По ее руке пробежала дрожь. Она быстро сделала глоток и закашлялась.

— О, это бренди. Сент-Стивенс тоже глотнул и кивнул:

— Действительно бренди, и великолепное бренди. Делия посмотрела на бокал и нахмурилась.

— Я вполне ясно сказала Гордону — это мой дворецкий — поставить сюда графин с хересом.

— Может, он решил, что мужчины в основном предпочитают бренди.

— Может быть. — Она покачала головой. — Он недавно почувствовал себя неважно. Ему уже немало лет, и, признаюсь, я немного беспокоюсь о нем.

— Уверен, что с ним все будет в порядке, — заметил Сент-Стивенс твердо.

— Да, конечно. — И все же она решила послать кого-нибудь проведать его вечером.

— Когда я увижу вашего дворецкого, то выражу ему свою благодарность, что он уберег меня от хереса. — Сент-Стивенс улыбнулся, и Делия нашла его улыбку очень заразительной.

За несколько минут ему удалось рассеять все ее опасения. Он воспринял ее признание гораздо лучше, чем она могла предположить, и отнесся к ее обману так, словно он не имел никакого значения. Очень благородно с его стороны. Она бы восприняла такое признание не столь снисходительно. Может, потому что он лучше ее. Его реакция сегодня в совокупности с его благородным поведением прошлым вечером, когда он настаивал на необходимости поговорить с ее отцом, согревали сердце Делии. В общем, лорд Мистери — прекрасный джентльмен.

Она сделала еще глоток бренди и посмотрела ему в глаза поверх бокала.

— Какие еще преимущества?

— В ухаживании за вдовой? Она кивнула.

— За любой или конкретной вдовой? — Его голос звучал холодно, но пронзительный взгляд излучал тепло.

— Думаю, за одной конкретной вдовой..

О, преимущества в ухаживании за прелестной леди Уилмонт настолько многочисленны, что их невозможно перечислить, но я все-таки попытаюсь. — Он глотнул бренди и посмотрел на нее так, словно видел ее без черных кружев. — Как вдова, вы имеете больше свобод, чем незамужняя женщина. Вы независимы. У вас есть свой собственный дом, и нет нужды в сопровождающих дамах. Вы можете во многих случаях жить по своим правилам.

— Однако существуют правила общества, которые обязательны для всех, — заметила она высокомерно. — Я не хотела бы навлечь на себя скандал.

Сент-Стивенс вопросительно приподнял брови. Очевидно, он знал о ее прошлом.

— Хорошо. Я не хотела бы навлечь на себя еще один скандал.

— Учитывая ваш недавний обман, мне трудно поверить вашим словам.

— Вздор. Я действовала очень осмотрительно. — Делия самодовольно улыбнулась ему. — Вы, милорд, ничего не заподозрили.

— К моему великому стыду. — Он поднял свой бокал. — И вы, вероятно, не позволите мне забыть когда-нибудь такой неудачный инцидент.

— Не позволю. — Она засмеялась. — Признаюсь, меня не очень беспокоит скандал. Я уже испытала его и пришла к убеждению, что ничье мнение относительно моих поступков не имеет такого значения, как мое собственное. Я намерена прожить свою жизнь в согласии с собой, а не с кем-то еще.

— Думаю, так и будет. — В его голосе чувствовалось восхищение.

— Однако я боюсь, что легче сказать, чем сделать. Я не уверена полностью, что у меня хватит смелости пренебречь правилами общества, в котором я прожила всю свою жизнь.

— Приятно слышать.

— Почему?

— Ну, потому что я не хотел бы, чтобы моя будущая жена стала героиней скандалов. — Он мрачно покачал головой, и она решила, что ей только показалось, будто в его глазах промелькнули веселые искорки. — Подумать только, ведь такое поведение может плохо отразиться на детях.

— На детях? — Она удивленно вскинула брови. — Я не говорила, что выйду замуж за вас, и, если мне не изменяет память, вы даже не просили моей руки.

— Вы правы. — Он широко раскрыл глаза с притворным удивлением. — Не могу представить, чтобы я забыл такую вещь, как обращение к вам с просьбой выйти замуж за меня. Очень хорошо, тогда я беру назад.

— Что берете назад?

— Свои слова, и вы можете участвовать в скандалах сколько пожелаете.

— О, благодарю за милостивое разрешение, — сухо промолвила Делия.

— Не стоит благодарности, — ответил Сент-Стивенс со снисходительным жестом. — Я уже предвижу ваше скандальное поведение. — Он подался вперед, так что его губы оказались в дюйме от ее губ. Неужели он собирался поцеловать ее? — И оно пока ограничивается только общением со мной.

— С вами, милорд?

— Я Энтони, — представился он, переводя взгляд с ее глаз на губы и обратно. — А друзья зовут меня просто Тони.

— Значит, я буду вашим другом? — Ей очень хотелось, чтобы он поцеловал ее.

— Конечно. — Он наклонился ближе, и его губы слегка коснулись ее губ.

Поцелуй был особенный, в значительной степени отличающийся от прошлого поцелуя.

— Я Делия, — также представилась она не задумываясь. — Или на самом деле Филадельфия. Но мои ближайшие друзья и родственники зовут меня Делией. Если я буду звать вас Тони, то вам следует называть меня Делией.

Сначала они звали друг друга как леди Уилмонт и лорд Сент-Стивенс.

— Очень хорошо, Делия. — Он произнес ее имя словно драгоценный подарок или ответ на молитву.

Затем они стали Филадельфией и Энтони.

— Конечно, в высшей степени неприлично называть друг друга просто по имени.

Теперь Делия и Тони.

— Кажется, ты говоришь вздор, Делия, — отметил он с медленной соблазнительной улыбкой.

— Я никогда не говорю вздор. — Чего же он ждет?

— Может, пришло время сделать то, чего ты никогда не делала. — Его голос звучал низко и искушающе.

— Может быть. — Она заглянула в его темные глаза и захотела всего того, что они обещали. — Что ты предлагаешь?

— Для начала я предложил бы поцелуй.

— Но он уже был. Ты ведь целовал меня раньше.

— Да. — Он задумчиво кивнул. — Но наш поцелуй в Эффингтон-Холле не считается, потому что там я принимал тебя не за ту, кто ты есть на самом деле. Более того, первый поцелуй не имеет особого значения.

— Не имеет значения? — Ее взгляд скользнул к его губам. — Я бы так не сказала. Для меня он показался очень значительным.

— Его значительность заключается в том, что он первый.

— Насколько я помню, не только, — тихо уточнила она.

— Тем не менее я не назвал бы его лучшим.

— По-моему, ты целовался неплохо.

— Я польщен, хотя способен на большее.

— Не сомневаюсь. — Она рассмеялась. —А о втором поцелуе можно говорить как о мимолетном.

— Совершенно верно. Едва ли он стоит упоминания.

— Тогда выходит, что мы остаемся?..

— Ни с чем. — Он пожал плечами.

— Боже, какая досада!

— Однако в таком случае поцелуй можно включить в список того, что ты еще не делала. — Он поставил свой бокал на стол, взял из ее руки другой бокал и поставил его рядом со своим.

— Действительно можно. — Сердце ее учащенно забилось в предвкушении.

— И пришла пора исправить положение.

Тони обнял ее и, притянув к себе, нежно поцеловал. Его губы, твердые, с привкусом бренди, казались таинственными и многообещающими. Она обвила руками его шею, и его поцелуй стал настойчивее. Ее губы приоткрылись, и его язык встретился с ее языком. Внутри ее поднялась горячая волна желания. Делия крепко прижалась к нему, ощущая биение своего сердца в ушах и его сердца в своей крови. Ей хотелось забыться в его объятиях, испытывая необычайное возбуждение от слияния их губ, от прикосновения к его сильному телу. Ей хотелось… всего.

Он оторвался от ее губ и уткнулся носом в ее шею.

— Должен сказать, поцелуй превзошел все мои ожидания.

— Я тоже так считаю, — согласилась она, тяжело дыша.

— Что еще ты никогда не делала, Делия? — прошептал он, не отрываясь от ее шеи.

— Я еще не разделила с тобой постель, — поведала она без всякого стеснения.

Тони поднял голову и удивленно посмотрел на нее.

— Я думал только начать приближаться к данному вопросу. — Он озорно приподнял брови. — Хотя я не прочь.

— О, конечно. — Делия снова потянулась к его губам. Ей хотелось чувствовать их вкус, упиваться ими, прикасаться к нему и ощущать его прикосновения. Ей хотелось отдать ему всю свою душу. Сейчас. И навсегда.

Он поцеловал ее в уголок рта.

— И заметь, не только из праздного любопытства. — Он прошелся вдоль скулы и достиг очаровательного местечка ниже мочки уха.

Его пальцы погрузились в ее волосы, и она отклонила голову.

— Да, конечно… — Его губы скользнули к основанию ее шеи, и она судорожно втянула воздух. — Я всегда хотела, чтобы моя жизнь… наполнилась волнующими приключениями.

— Какими приключениями?

— Волнующими, — прошептала она.

— А какими конкретно?

— Например, я хотела бы… ммм… — В данный момент трудно мыслить рационально, и она сказала первое, что пришло ей в голову: — Покататься верхом на верблюде… — Его рука ласкала ее грудь, и она затаила дыхание.

— Как интересно. — Он горячо дышал ей в шею. — А еще?

— Я хотела бы… — Ее соски затвердели под корсажем. — Плыть по течению… Нила… — У нее вертелась в голове мысль, сорвет ли он с нее платье. — Я слышала, что Нил прекрасен в любое время года.