На плахе Таганки

28 декабря 1993 г. Вторник. Молитва, зарядка

Видел в суде Шацкую — пополнела, а Филатов в хорошей форме, по-моему. Такое ощущение, что ему стыдно. А мы правы... и мы победим.

29 декабря 1993 г. Среда, мой день

Кричал в подушку беззвучно. Ну, ошибся Моссовет, за большую сумму. Ну так ведь у суда была возможность ошибку исправить, а он ее узаконил. На одно место продано два билета, но приоритет всегда у того, кто пришел в купе первый. Любимов пришел в это купе 30 лет назад. Создали театр, замечательно, так пусть учредитель и позаботится о помещении. Ошибка Моссовета в том, что они дали новому театру тот же юридический адрес. Моссовет считает себя хозяином и, как они говорили, может принять любое решение — это я слышал своими ушами.

Они с таким же успехом могли дать юридический адрес на помещение Большого театра или Мавзолея — абсурдно, но факт. Полгода мы не играем, мы не услышаны. И никому, получается, мы не нужны. Мы не вернемся из Парижа, мы обратимся в ЮНЕСКО, пока нам не вернут театр.

К Чубайсу сегодня Любимов идет, больной, но не сдающийся. Господи! Помоги ему, вразуми хоть этого начальника. Хочется обратиться к коллегам, что по ту сторону: «Зачем вы ходите, светитесь с этим бандитом по судам? Он же вас повязывает, он же вашими душами торгует, как же вы этого не понимаете? Чтоб одному, самому не отвечать, дескать, народ меня попросил, народ меня в лидеры произвел, позвал...»

Дозвонился до Б. Истока, передал, чтоб Тищенко срочно фотографии макета храма и бревен клуба прислал.

Сабинин:

— О нравственности рассуждаете... А как вам — человек проработал 28 лет и получает 31 тысячу. Это ваша вина. — Такой укор мы с Боровским и Бортником получили от старого актера.

«Не дай мне Бог сойти с ума!»

Бортник:

— И я получил 39 тысяч, а Антипов почему-то 150 тысяч.

— Ваня! От количества спектаклей... ты когда играл последний спектакль?

— А я виноват, что ли?!

Боровский:

— Так сложилось... Или уходить в другой театр?..

А я думаю: Боже, как хорошо, что меня еще зовут на концерты. Какие-то деньги я получаю, кроме театра. Предвыборная кампания меня поддержала — 150 000. Фурман — 120 тысяч. Что будет дальше? И как люди живут другие, у которых нет этого? И книжки меня кормят. Из «Академкниги» вчера — 52 тыс. рублей.

31 декабря 1993 г. Пятница. Молитва, зарядка

Любимов:

— Многие спрашивают: «Вы не обижаетесь, Ю. П., на Золотухина за его книгу?»

— Неужели, Ю. П., вы думаете, я бы выпустил книгу, если бы в ней содержались оскорбительные для вас вещи? Обидные слова, безусловно, есть. Взаимоотношения актера и режиссера — невидимые миру слезы. Все же замешено на диком тщеславии и самолюбии...

ДИАЛОГ

Вышла девушка лет тридцати пяти, с чрезвычайными объемами груди и бедер, внушающими ей, очевидно, какую-то упругую уверенность в себе, а ее собеседнику — мысль о том, что любые его доводы будут отскакивать от этой ее уверенности, не оставляя никакого следа.

— А что это тут у вас за билетики?

— На «Таганку», на творческий вечер...

— На Губенко или Любимова?

— ??

— Если что-то на Губенко, я бы взяла.

— ??

— Видите ли, я не люблю Любимова. Мне он не нравится как личность. Человек, который в трудное время покидает свою Родину, мне неинтересен.

— Простите, но ведь его вынудили уехать, запретив «Бориса Годунова», где, кстати, играл тогда Губенко, кажется, главную роль.

— А вы знаете, в каких условиях работал великий русский поэт Игорь Тальков! Он писал свои стихи, сидя на унитазе, больше негде было, но никуда не уезжал, потому что бросить Родину — все равно что бросить мать. Любимов — предатель!

— Так, по-вашему, и Ростропович — предатель, и Солженицын, и Рахманинов, и Шаляпин и...

— Ростропович и Солженицын — это политики!

— Ростропович?!

— Конечно, он же выступал перед Белым домом. А Любимов — артист...

— Но ведь, когда Ростропович уезжал... кстати, он не уезжал, а его, как и Любимова, лишили гражданства... И потом, вы ведь ничего не знаете о сути конфликта на «Таганке». Все очень просто: Моссовет прописал, дал юридический адрес Губенко с его бумажным театром на площади Любимова — вот и все.

— А это ваш конек — отсутствие информации. Ведь Губенко не дают слова сказать. Все средства массовой информация показывают только Любимова. Ведь за него все правительство: Лужков, Нойман, Ельцин... А бедный Губенко...

— Но ведь он объективно не прав. Ю. П. тридцать лет назад из группы никому не известной молодежи создал известнейший театр, вырастил таких артистов — и теперь его выгоняют из им же построенного дома, и кто? Его собственные питомцы!

— Конечно! Потому что Любимов хочет ездить за границу и зарабатывать валюту, а Губенко будет работать в России...

— ...потому что за границей он никому не нужен, у него нет спектаклей, ему и здесь играть нечего.

— Но он нужен нам здесь!

— Господи! Но вы же знаете его только по кино! А в театре он — порождение гения Любимова! Ведь вы не видели спектаклей Губенко, потому что он сам ничего не сделал! За что же вы так яростно боретесь?

На том и расстались.

БЕЗ ПОВОДЫРЯ 1994

1 января 1994 г. Суббота. Была молитва

Печальный разговор с В. Талызиной о Саввиной. «Скажи честно, я не вышла в тираж?»

Любимая актриса моей любимой жены.

11 января 1994 г. Вторник. Мы летим в Париж

9-го в университете была встреча с Любимовым. Он в форме и хорошем настроении. Его бескомпромиссность вызывает уважение. Один вопрос-предложение чуть было не поставил точку в начале встречи. Человек благожелательный кавказской национальности:

— А что, если взять большой круглый стол, поставить хорошие напитки, хорошую еду, закуску и начать мирные переговоры?

— Вы, значит, не понимаете существа вопроса, и я зря долго вам что-то говорил и пытался объяснять... С грабителями мне разговаривать не о чем, тем более за одним столом.

Казалось, еще минута, миг, и он так себя разозлит, что хлопнет дверью.

— Дайте слово Золотухину, пусть он споет, а то замерзнет и заболеет.

И спел я только «Это было у моря».

«Это смокинг Ваш или как?»

6 января 1994 г.

«Президенту Российской Федерации

Б. Н. Ельцину

В течение полугода Театр на Таганке не имеет возможности играть для москвичей. Театр разорен, закрыт. Мне 76 лет, из коих 71 я живу в Москве. Я глубоко оскорблен, и мой разум отказывается это принять и понять. Пока я не получу возможность работать в созданном мною театре, которому 23 апреля 1994 г. будет 30 лет, ни о каком продолжении работы в моем родном городе не может быть и речи.

Прошу мне ответить.

Ю. Любимов».

13 января 1994 г. Четверг. Париж

Неёлова:

— Второй акт лучше. Я вся издергалась из-за посоха — он, как заколдованный, не втыкался, французы стали обращать внимание. Ты здорово, хорошо играл, по-моему.

— А ты как здесь, в театре?

— Я иногда здесь живу...

— Да?! А-а-а...

Я очень рад был ее видеть, и она, по-моему, была искренна.

14 января 1994 г. Пятница. Париж. Молитва, зарядка

Струве — основное событие дня. Говорили о театре — он видел «Гамлета»: «Диссидентский вариант... здесь не приняли, а мне... и „Высоцкий“... „Вишневый сад“ — суетный, мне показалось...» Сошлись мы в отношении к Ельцину — политик плохой, но человек лучше, чем Горбачев... непосредственность, детскость и пр. «В России плохо, кошмар, но с точки макрокосмоса все идет в правильную, хорошую сторону». Удивился моей огромной многословной надписи дарственной на титуле «Дребезгов». Мне же написал кратко — в качестве антипода... Православие и культура. Купил 10 книжек «Дневников» — 300 франков. Одну взял рекламку-плакатик. На Б. Истокскую церковь!

16 января 1994 г. Воскресенье, молитва, зарядка

Играла вчера Сидоренко. Перед спектаклем с ней репетировал шеф. «Ты думаешь, я ушел хоть на минуту? Нет...» — это он после репетиции «Матине» с Никитой-переводчиком сидел. Репетировал он с Таней в полную силу. Вот в чем гений его. Ведь он мог плюнуть — да ладно, премьеру Демидова сыграла, а эта лучше все равно не сыграет. «Нет, сыграет, я ей помогу!» — и он приходит и репетирует с артисткой, советует, какой грим сделать, какую прическу, он во все вникает, он заинтересован, он помогает.

Таня Краснопольская плачет:

— Я могу ему простить только из-за его возраста, никакая гениальность не дает право так разговаривать. Если он достиг таких высот, он должен быть снисходителен к людям, стоящим ниже его. Можно по-человечески объяснить: мол, работа, извините, так получилось, а не вроде того, что «сваливайте отсюда»...

— Кто это сказал?

— Любимов...

Я боялся, что тирада относится к Глаголину.

Любимов:

— Он дурак, твой Краснопольский, кретин и дурак... Удивительно, что он еврей. Такой еврей на тысячу — один. Я не могу платить такие деньги за номер для него. Я должен платить из собственного кармана. А то, что он потом отдаст, — чушь собачья... Типичный совок-дурак. На что он тут рассчитывал — разбогатеть? Не связывайся больше с ним никогда, он — склочник.

17 января 1994 г. Понедельник. Молитва, зарядка

После спектакля с Любимовым на сцене для демократической публики ответы на вопросы. Мой Самозванец найден схожим с Жириновским.

Вопрос ко мне:

— Как давно вы пребываете в тирании Любимова?

— 30 лет.

Потом я объяснял в противовес тирании режиссера — тиранию авторитета.

— Даже если зал будет носить на руках и критики трубадурить «гениально!», а Любимов скажет: «Валерий, это плохо», я поверю Любимову (аплодисменты), хотя я понимаю, что объективно не может быть Любимов всегда прав.

Надо начинать бизнес, зарабатывать деньги.

Любимов:

— Самостоятельность и основу для жизни актерам давала эта уникальная компания под странным названием худсовет... Там были Дм. Дм. Шостакович и Н. Р. Эрдман, А. Г. Шнитке и ученый с мировым именем П. Л. Капица — ученик Резерфорда, А. Вознесенский и Е. Евтушенко, писатели — цвет «Нового мира», когда во главе журнала стоял А. Т. Твардовский — Абрамов, Трифонов, Можаев, Андрей Дмитриевич Сахаров и Солженицын...

24 января 1994 г. Понедельник

И в Париже бывают перебои с горячей водой. И что же? В посольство идти с грязной головой или накипятить?

25 января 1994 г. Вторник. И рука не дрожит

Прекрасно прошел вечер в посольстве. Советник по культуре Валерий Иванович говорил, что имел прямое отношение к записям пластинок во Франции, что Высоцкий называл меня своим самым близким другом и «часто звонил вам». Все для меня теперь уже удивление. И как давно это было, и было ли это.

31 января 1994 г. Понедельник. «Ту-154», 15.00 по Москве

Умер Е. П. Леонов.

1 февраля 1994 г. Вторник. Молитва, зарядка, кофе

Надо пойти на панихиду к Евгению Павловичу. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Хождение в народ не получилось, как заметила женщина из очереди. Милиционер меня спас, выудил из народа и проводил к служебному входу. Но стоял я около часа или даже больше. Продрог изрядно, зуб на зуб не попадал. За кулисами увидел Ульянова. «Замечательная книга... дочитал... Я впервые Володю так...» Дальше я не стал слушать — как-то было неловко у гроба комплименты в адрес гробовой книжки выслушивать. Положил я две розы белые, по 8 тысяч каждая, Евгению Павловичу, поцеловал его, сердечного, в лоб и ушел восвояси в келью свою. И вот теперь я выпил кофе и частично — человек.

20 февраля 1994 г. Воскресенье — отдай Богу!

Третий день так и хочется сказать — созрел для предательства. Пока я пьянствовал в Арзамасе с Гайдаром и без, артисты дали факс Любимову, что они решили частично возобновить работу на малой сцене. Тут же я отзвонил в Иерусалим и открестился от этого факса. Названивал Демидовой, Полицеймако...

Но ясно одно — здание от нас ушло и дело мы проиграли. «Чайка» идет, хвалят Губенко и Шацкую, упоминают Петрова и Джабраилова. А со вторника Вилькин начинает восстанавливать «Мастера» — вот и разгадка. Вилькин — «Мастер» — «Тартюф». Оказывается, уволен Иван. Мне бы надо уйти в отставку, снять с себя полномочия председателя трудового коллектива, члена художественного совета.

И получилось так, что Губенко в дамках. Тимур Аркадьевич советует не бросать дело, не выходить из игры — репертуара года на два-три хватит, а там, глядишь, султан умрет или верблюд сдохнет.

Ужас, ужас... И все это придет к объединению и под Губенко. Уходить в ЦАТРА?! И играть на Таганке по договору? Разбежаться в самый тяжелый момент поражения? Годится ли?

26 февраля 1994 г. Суббота. Молитва, зарядка

100 000 на храм вернулись. Нужно послать их обратно, снабдив новыми реквизитами. Храм необходимо достроить, сходить на прием к Питириму, не оставлять Б. Исток. Гайдар?! Чем может быть полезен в нашей ситуации Егор Тимурович? Какой банк навести на нас и почему выпускают из Лефортова Руцкого и Хасбулатова? Это маневр Ельцина, он опять провоцирует события.

Алла заходила.

— А чего ты сидишь?

— Чтоб кто-то был тут.

Рассказывала, что видела во МХАТе Вишневскую в Екатерине II. «Богатые развлекаются, никакого отношения к профессии не имеет... и текст, и постановка, и исполнение — пошлость и мерзость, более омерзительного зрелища я не видела».

«Богатые развлекаются»... Что же это такое?

1 марта 1994 г. Вторник. Молитва, зарядка

Календарная весна! И мы выходим с «Живаго» на старую сцену. Вчера давал интервью Российскому ТВ — невнятица меня губит. А дело вот в чем: закрыв театр, потеряв здание, нам необходимо сохранить труппу, уникальную по своим музыкальным возможностям. Сохранить труппу, сохранить молодежь — вот главная идея открытия.

8 марта 1994 г. Вторник. Молитва, зарядка

«Ты должен быть в полном боевом, на коне», — сказал Лавлинский.

Подписать контракт, играть и продолжать бороться за новую сцену. Мы не можем дать уйти театру в песок, не можем похоронить заживо труппу и репертуар, который не видели не только сотни тысяч по стране, но и больше половины москвичей, — репертуар, который стал классикой. Мы должны опять работать, приглашать классных режиссеров и жить, как и прежде, при аншлагах. Зритель пойдет на нас, а не на новую сцену. Мы в тысячу раз больше подведем Ю. П. Любимова, если дадим умереть его спектаклям в России. Объективно он выиграет, если его работы будут жить, а жить они будут только пока живы мы, потому что никто, кроме нас, этого не сделает. У Губенко — одна несчастная «Чайка» с весьма бледными рецензиями. Наш репертуар — сплошные аншлаги.

Надо работать. Да, правительство не заступилось. Что теперь — уходить и отдавать Губенко весь театр, чтобы он царил и это называлось «Таганкой»? Не заступился никто! Обижаться? Нет, будем бороться за себя сами. И сохраним репертуар в пику единственной «Чайке» Губенко. Зритель истосковался. Наш изысканный, эксклюзивный репертуар — и «Чайка», поставленная кинорежиссером!

Теперь шеф в Иерусалиме и не хочет, чтоб мы открывались до решения Думы, суда и пр. Но мы рискуем потерять и старую сцену, и я принимаю решение 23 апреля играть «Живого»! Если «Маяк» пройдет 10 марта, а с Дибровым 27 марта по ТВ — это хороший разброс. В середине будут газеты «Московский комсомолец», «Собеседник».

«Удачу надо готовить ежесекундно».

10 марта 1994 г. Четверг

Пусть москвичи, и как можно больше, увидят «Чайку», пусть бывший Малый Моссовет придет на «Чайку» в полном составе и убедится, ради чего он принимал свои преступные решения! Ради чего Губенко в своем болоте утопил «Годунова», «Электру», «Живого» и «Трех сестер»! Любимовские спектакли...

11 марта 1994 г. Пятница

За мои идеи, особенно если бы они были реализованы, мне должны были бы платить. Правда — кто?! Вот сегодня идея: нырнуть под сень области. Кто мэр Московской области?! Бить челом ему: «Спасай, мэр, „Таганку“, отдай нас какому-нибудь банку, а то и двум. А мы тебе поездим по области — Чехов, Можайск, Волоколамск (опять же Питирим!), Дмитров...»

12 марта 1994 г. Суббота

Олег Вальков:

— Вы не обижаетесь, когда зрители при упоминании фамилии Золотухин говорят: «А-а, это который Бумбараш...» Не обидно вам слышать это?

— Смотря в каком контексте, когда зритель вспоминает... «А-а, это который Бумбараш»? Нет, не обижаюсь, вспоминают удачу. А вот когда, к примеру, Кулиджанову на Раскольникова предлагают Золотухина и он говорит: «А-а, Бумбараш...» — он клеит ярлык. Это обидно.

Когда слушал вчера Морозова, я думал о священниках, убитых в Быстром Истоке. Об иконах, что, рискуя жизнью, уберегли, упрятали мои односельчане, быть может, от моего отца. И вот уже я в Быстром Истоке с Маховиковой разговариваю... Кто помнит этих несчастных?! Кто может поведать трагедию храма Покрова? Трагедию Быстрого Истока и всея Руси? Ведь в «21-м км — Покаянии» нельзя без этого обойтись.

13 марта 1994 г. Воскресенье

Выпустил попугаев. Пусть и ко мне привыкают. Пусть летают на воле, на пространстве кухни. Вон они дверь клюют, точат — стягивают клювики. Они сами найдут предметы, которые можно подолбить, чтоб избавиться от лишних наростов.

Сегодня Прощеное воскресенье. Умение прощать нужно воспитывать в себе... Чин прощения. Что же слезы-то на глаза?! И не могу справиться с собой. Тоска и скорбь. Зло — начало скорби и болезни. Искоренить зло, а как?! Господи! Спаси и сохрани, помилуй меня, грешного! Удаление от зрелищ. А у меня на пост как раз и падает возрождение зрелищ. 23 апреля — рождение «Таганки». Может быть, пойти на ту сторону с белым флагом перемирия, попросить у всех прощения да соединиться?!

Почему-то вдруг в голову пришло: а не может ли нас помирить Денис?! Выступить по очереди перед обеими группами, а потом собрать всех вместе и, как будущий священник, прочитать проповедь и соединить нас. А?! Почему бы нет и почему такая идея в голову мне пришла? От тоски и скорби.

30 марта 1994 г. Среда, мой день

Мне снился Филатов. Мы лежали... Потом он бросил мне в лицо каким-то пшеном. Я спросил: «Ты ударил меня?» — «Нет». Тогда я сказал: «Леня, извини... Давайте помиримся...» Этот сон на фоне вчерашнего сообщения. «Ты знаешь, у Филатова инсульт!» — это Инна, комендант. Потом инсульт не подтвердился, слава Богу. Но Леньке плохо. Господи, помоги ему! Не наказывай нас так жестоко! Такая наша профессия, такая наша жизнь — червяшка поползла, потом умерла и т. д. А он еще влюбился в Нинку, да тут еще Дениска в семинарию из ВГИКа... да с Эфросом напутал Леонид много. Неужели у меня чувствуется злорадство, о котором на противоположной, соседней странице написано?! Прости, Господи, нет, нет...

31 марта 1994 г. Четверг

Молился за Леньку. И сочинял обращение к труппе.

«Уважаемые коллеги! Дорогие друзья и работники театра!

Мне кажется, всем нам было бы чрезвычайно полезно для восстановления нашей профессиональной формы, для большей проходимости и эластичности наших актерских капилляров внимательно и подробно поприсутствовать на репетициях А. М. Вилькина по возрождению спектакля «Мастер и Маргарита».

Ей-богу, каждый для себя, независимо от возраста и звания, получит профессиональную выгоду, столь необходимую для достойного открытия 30-го сезона Театра на Таганке и встречи Ю. П. Любимова.

Валерий Золотухин».

Вывешу сегодня это воззвание. А вчера — бойкая торговля в «Меридиане» на вечере Е. Клячкина. Не надо было ему уезжать в Израиль, а тем более возвращаться, прости меня, Господи! Он говорит про гонения-запреты, 60-70-е... а мне кажется, он говорит про кого-то другого — про Галича, про Высоцкого.

С. Соловьев репетирует с актрисой. Она ни хрена не понимает, он бьется, бьется, потом в сердцах говорит:

— Да ладно... неизвестно, будет ли вообще театр...

И вдруг истерический крик Губенко:

— Театр будет, будет, будет! — и еще чего-то.

Аплодисменты, хлопки трех поклонников.

Да, пусть будет, если будет... Так и хочется написать: «Филатова ты уже угробил», но не напишу, ибо — грех. Не суди.

Вчера я записывал на пленку для выставки сны о Высоцком, из дневников.

7 апреля 1994 г. Четверг. Благовещенье

День 85-летия Матрены Федосеевны!!

10 апреля 1994 г. Воскресенье. 16.15

Вчера открыл выставку «Высоцкий на Таганке», к 30-летию театра, по мотивам моих дневников. Самой дорогой и неожиданной реликвией для меня явился приказ от 14 декабря 1975 года, где предписано к 20 марта 1976 года осуществить мой ввод на роль Гамлета. Три подписи — Дупак, Власова, Любимов. Вот, наконец-то, миру ясно, что не Самозванец я с принцем Датским, а назначенный приказом. Кажется, и с Ниной Максимовной помирила нас Люсенька, объявив мою книгу «лучшей книгой о Высоцком». Нина М. улыбалась, когда я пел про «Нинку» и рассказывал об истории написания песни «Поездка в город». Визит мой на М. Грузинскую был весьма кстати. Опять же засветился на ТВ. И в «Благовесте» меня показывали. Много, много замелькали мои фамилия, голос и рожа.

Взорвали Мигулю... Вот почему спросил меня Зорин, какие взаимоотношения у артиста В. Золотухина с бизнесом. И тут я пустился в россказни о несостоявшейся пельменной. А вопрос-то был с подвохом. «Как только я узнал, что мне предстоит иметь дело с рэкетом, я от этой затеи отказался сразу».

«Трус не играет в хоккей».

23 апреля 1994 г. Суббота

Не подарили нам праздника правительство и юридическая братия. Решение об отмене указа отклонено. Принято или пришли к мнению, что решение Моссовета не отменять, а забыть и искать компромисс, курс на договор о сотрудничестве всех противостоящих групп. В понедельник Бугаев собирается разговаривать с Губенко, и, «если тот не согласится на сотрудничество, я наделен полномочиями... приняты формулировки, не отменяющие решение Моссовета, но существенные...». Короче, нам предлагается в открытую с ними договариваться, более того — получается, мы должны свое здание у Губенко выпрашивать, или арендовать, или что?

И Лужков вовсе не оказался другом Любимова, коль побоялся судов и прокуратуры... Но я-то, я-то хорош! Трепач несчастный. Вчера, говорят, показывали нашу конференцию. Меня аттестовали как руководителя. Несколько раз повторили: «Группа Валерия Золотухина». Еще не хватало. Сделать из меня главного предателя Любимова, главного зачинателя открытия сезона.

А те опять празднуют победу. Опять взяла их.

5 мая 1994 г. Четверг. Петербург

Не удивляйтесь, что мой сегодняшний концерт похож будет или уже похож на лекцию. Я и готовился к нему, сам удивился — читал умные статьи (экономические), адвокатские диалоги, выписывал цитаты, повторял без конца «Черного человека» и заболевал... Ну, пусть будет так. Однажды В. Высоцкий весь концерт проговорил, и те, кто слышал это его выступление, говорили, что им повезло, — такое бывает раз в жизни, а на концертах его песенной гениальности они бывали не раз.

30 мая 1994 г. Понедельник

Почему-то засела мысль: если Бог пошлет мне внука или внучку (дай Бог, чтоб все было удачно), чтобы крестным отцом ребеночка был А. Я. Полозов, крестным которого был патриарх великий святитель Тихон. Отчего такое желание — не знаю, но чувствую. Я ведь А. Я. считаю по большому-то и настоящему счету своим крестным отцом в актерство. Ведь действительно в конечном счете наша встреча и его совет в Быстром Истоке (и адрес свой дал) и повели меня в Москву. Я этот концерт, эту кепку с яйцами, ночь бессонную, и беседу утреннюю с ним, и пение перед артистами, и его властное «если вы не станете драматическим артистом, вы сделаете преступление» — я это вижу, как будто все было вчера. И я хочу, чтобы святой Иаков, дух его и могучего патриарха Тихона мой род оберегали, и хранили, и укрепляли веру православную. Надо написать Денису письмо. Евангелие мое — 1875 года, скоро ему 120 лет будет по изданию — пришло мне от Юры Ширяева. Кому перейдет?! Сереже, наверное, все-таки. Он придет к вере, придет... Не зря он сказал: «Я полюбил Дениса... у меня есть брат».

31 мая 1994 г. Вторник

Вчера еще был гидромассаж, а потом барокамера. Говорят, Майкл Джексон спит в барокамере или в комнате-барокамере, чтоб остаться вечно молодым. Зачем?! Ему надо, наверное. Мне нет. И душой не кривлю. Сколько отпущено, сколько упущено — все мое. И во всем в ответе сам.

2 июня 1994 г. Четверг

С утра-то, после зарядки, побежал я в храм Богу помолиться. Поставил свечку за упокой души В. И. Шелепова. О здравии моих детей и жены. Господи, прости ты меня, греховодника и сладострастника! И чего я на себя наговариваю — всю жизнь тружусь и все-таки гол как сокол.

3 июня 1994 г. Пятница

Кошмарный день — на «Таганке» отменили спектакль из-за отсутствия зрителя! Какая-то организация взяла билеты и якобы не сумела их продать. Провокация, вредительство, убежден, что это дело рук мафии Губенко. Из этого можно сделать большой скандал — вот-де, никому не нужна эта ваша «Таганка» с вашим старьем. Ну, попляшут они на наших гробах! Но Бог видит все и накажет неправых.

5 июня 1994 г. Воскресенье, 22.40

Главное событие дня — вручение дипломов нашей студии. В том числе и Шопену, после 26-летней службы в театре народному артисту России. С Этушем вели мы эту радостную, счастливую церемонию — он вручал диплом, подписанный мной и им, а я каждому дарил молитву оптинских старцев, текст которой я огласил перед началом своей речи.

Говорил о том, что это беспрецедентный случай за 32 года работы в театре, чтобы курс целиком был взят в театр. Выдал я это как решение Любимова, хотя он об этом и не подозревает.

Маша с Семеном каждому дипломнику всовывали в рот по клубничке. Вообще было нечто трогательное, до слез счастливое и грустное.

Теперь идет бал в театре — пьют, поют, резвятся.

9 июня 1994 г. Четверг. Утро

«Сказать же, что я заболел в результате действий господина мэра и усилий моего коллеги Валерия Золотухина, который пытается выжить своих товарищей из театра, — это много им чести». «Правда» от 8 июня 1994 г. Интервью с Л. А. Филатовым.

Что это?! Ну, хоть в компании с господином мэром, и то хорошо. И за то спасибо. Есть над чем подумать. Я опубликую переписку нашу, Леня!! Что ты делаешь?! Кого я пытаюсь выжить из театра?! Да Бог с тобой, ты что?!

11 июня 1994 г. Суббота

«Преступление множит преступление, где общение двух — умножение хаоса»!! Это про нас с Ленькой. Нет, не буду я ему отвечать, и письма эти пусть читают редакторы газет. Но выносить это на публику...

Что-то скребет сердце. Правда, есть и другое, хочется быть хорошим — ты мне зло, а я тебе левую щеку... и, дескать, Богу угоден я буду, а не ты. Опять торг и гордыня: ты вот плохой, а я хочу хорошим быть.

12 июня 1994 г. Воскресенье

Что было вчера на «Белом попугае»?! Рассказал я историю про fallos еxsteaorceinaris — веселку обыкновенную... Имело успех. Рассказал и про «сметану». «Это было у моря» — если по звуку это прилично, на этот номер я уповаю. Спел «Шута» Ю. Никулину, и было ему это трогательно. А потом на него упал фонарь. Слава Богу, штативом, но ведь по голове... Приложили лед, дали коньяку. И вроде опять ожил наш капитан. «Книжка мне твоя понравилась... про Володю... я ведь его хорошо знал... Очень хорошая книжка». А вот сведения о том, что Шукшин был на премьере «Бумбараша» и сказал про меня «вот наш алтайский дурачок», Лида Федосеева-Шукшина не подтвердила. «Во-первых, он никогда не ходил на такие мероприятия без меня... об этом фильме ничего не говорил... Это выдумка Заболоцкого». Вот это я уж выясню.

13 июня 1994 г. Понедельник

Матрену Федосеевну спросили: «Ты слышала, как тебя сын по радио с днем рождения поздравлял?»

Я привезу сегодня в театр напольные весы, всех бл... взвешу и перемеряю у всех талии. Значит, надо взять сантиметр и лист бумаги.

15 июня 1994 г. Среда, мой день

Леня сделал свой выбор — на первой полосе «Правды» его портрет и рассуждения о путях российских реформ.

19 июня 1994 г. Воскресенье

Много и умно говорила сегодня Абрамова про спектакль «Время Высоцкого». Ах, как хорошо, что это увидела Москва — «Высоцкого». Метафора с «Гамлетом» устарела. Мало кто помнит, что Володя играл «Гамлета». А этим ребяткам по двадцать лет, то есть, когда он умер, им лет по пять было, они еще мало чего соображали в бардах — и вот на тебе, так рассказать, так понять...

Господи! И вот слова Славиной, больной, несчастной бабы.

22 июня 1994 г. Среда, мой день

Вчера корреспондентша:

— Филатов совсем плохой, что-то с ним... О вас они говорят, что вы не русский.

— Как! Золотухин — не русский?!

— Псевдорусский.

Я смеюсь над ними. Это действительно симптомы, никуда не годящиеся... Вот такие пироги.

Я в своем рвении, конечно, перегнул палку, употребляя и вспоминая отца. Редактор «Нашего наследия» более правильную формулировку этого пункта высказал. Государство разрушало в том числе и храмы. Действительно, была гласно или негласно передана директива: крушить попов, преследовать, изгонять. А дураку дай волю, он лоб расшибет. И прости ты меня, Сергей Илларионович, я молю Бога за тебя. Ведь и в армии ты политруком был. А что это значит, все мы теперь знаем. Даже сильно внедряться, углубляться не хочется — какая власть над людьми была дана политрукам... палаческая. По известному указу Сталина или его банды. Это мне Костя Желдин говорил. Ох, ох, ох...

25 июня 1994 г. Суббота

«Она от него не отходит». Это про Шацкую и Филатова.

29 июня 1994 г. Среда, мой день

Надо постепенно начать соображать, что делать на воле, когда выйду из заключения. Теперь я понимаю, почему отсидевшие срок вольно или невольно стремятся опять в тюрьму, под надзорность и навязанный распорядок дня и жизни. И человек привыкает, как я привык спать с лекарствами. Что я делать буду без них — ума не приложу!