Маг - Ученик

      - Когда окажемся в пределах выстрела, скачите как можно быстрее, крикнул лейтенант. Паг увидел, что солдаты вытаскивают мечи и луки, и тоже вытащил свой меч. Ему было неудобно с оружием, зажатым в руке, но он поскакал рысью к деревьям.
      Внезапно воздух наполнился стрелами. Одна скользнула по его шлему, и из-за этого его голова откинулась назад, а из глаз пошли слезы. Он слепо погнал лошадь вперед, пытаясь проморгаться. В левой руке у него был щит, а в правой меч. Проморгавшись, он увидел, что находится в лесу. Боевой конь отвечал на сдавливание ногами.
      Из-за дерева выскочил одетый в желтое солдат и замахнулся на Пага мечом. Тот принял удар на щит, по которому удар передался в левую руку. Он сверху замахнулся на солдата, тот отклонился, и удар прошел мимо. Паг пришпорил лошадь, прежде чем солдат снова мог встать в атакующую позицию. Все вокруг, весь лес звенел звуками боя. Среди деревьев Паг с трудом различал других всадников.
      Несколько раз он налетал на солдат цурани, пытающихся преградить ему путь. Один попытался схватить поводья его лошади, но Паг ударил его по горшкообразному шлему, и тот пошатнулся. Пагу казалось, что все они играли в какие-то безумные прятки с пехотинцами выпрыгивающими из-за каждого дерева.
      Острая боль пронзила правую щеку Пага. Тыльной стороной руки, в которой был меч, он дотронулся до щеки, и почувствовал влагу. Убрав руку, он увидел на костяшках пальцев кровь. Это показалось ему странным: он и не слышал стрелы, попавшей в него.
      Еще дважды он налетал на солдат, боевой конь отбрасывал их в сторону. Вдруг он вырвался из леса, и перед глазами его предстал калейдоскоп изображений. Приостановившись на мгновение, он позволил образу запечатлиться в памяти. Менее чем в сотне метров к западу от того места, где он вышел из леса, стояло какое-то большое устройство в пару сотен метров длиной с трехметровым шестами в каждом конце. Вокруг собралось несколько групп людей, первые цурани, которых Паг видел без доспехов. Они были в черных одеяниях и совершенно безоружны. Между шестами в воздухе повисла мерцающая серая дымка, такая же, как они видели в комнате Калгана, закрывая обзор за собой. Из дымки выезжала телега, которую тащила пара серых шестиногих животных, погоняемых двумя солдатами в красных доспехах. За механизмом стояло еще несколько телег, а за ними паслось еще несколько странных животных.
      За этим странным устройством на лугу раскинулся могучий лагерь, в котором было больше палаток, чем Паг мог сосчитать. Знамена ярких цветов и со странными узорами развевались по ветру, а едкий дым костров ударил в нос и тут же был унесен легким ветерком.
      Из-за деревьев показались другие всадники, и Паг пришпорил лошадь, огибая странное устройство. Шестиногие животные подняли головы и легким шагом отошли от надвигающихся лошадей с минимальными усилиями, достаточными для того, чтобы убраться с пути всадников.
      Один из одетых в черное людей побежал по направлению к всадникам и остановился сбоку от них. Паг мельком заметил его гладко выбритое лицо: губы двигались, а глаза сосредоточились на чем-то позади мальчика. Паг услышал крик и, взглянув назад, увидел на земле всадника, чья лошадь словно статуя застыла на месте. Несколько вражеских солдат ринулось к нему. Оказавшись за странным устройством, он увидел слева от себя множество ярких цветных палаток. Впереди путь был свободен.
      Паг заметил Калгана, и направил лошадь к нему. В тридцати метрах справа были остальные всадники. Они пронеслись мимо, и Калган прокричал что-то мальчику, но он не разобрал. Маг показал на лицо, а потом на Пага, который теперь понял, что маг спрашивал все ли с ним в порядке. Паг махнул мечом и улыбнулся, и маг улыбнулся в ответ.
      Вдруг где-то в сотне метрах впереди воздух наполнился громким жужжанием. Как будто прямо из воздуха появился одетый в черное человек. Лошадь Калгана неслась прямо на него, но в руке человек держал какое-то чудно выглядящее устройство, и показывал на мага.
      Воздух зашипел, наполнившись энергией. Лошадь Калгана заржала и упала как подкошенная. Толстый маг перелетел через ее голову и ударился плечом оземь. С изумительной быстротой он поднялся на ноги и закатился на черного человека.
      Паг осадил лошадь, несмотря на приказ двигаться дальше. Развернув ее, он увидел мага, сидящего на груди противника. Каждый из них схватил правой рукой левое запястье другого. Паг понял, что они схватились в поединке воли. Калган объяснял Пагу эту странную силу разума. Это был способ, которым маг мог склонить перед собой волю другого. Паг соскочил с коня и ринулся к борющимся. Рукояткой меча он ударил черную фигуру в висок, и человек потерял сознание.
      Калган, шатаясь, поднялся на ноги.
      - Спасибо, Паг. Не думаю, что осилил бы его. Никогда не встречал такую силу разума, - Калган взглянул на свою лошадь, дрожа лежащую на земле. - Она не годится, - он повернулся к Пагу. Слушай хорошо, потому что тебе придется передать весть лорду Боррику. Судя по тому, с какой скоростью телега выкатывалась из врат, я полагаю, что они могут приводить сюда несколько сотен человек в день, а может, и намного больше. Скажи герцогу, что попытаться захватить механизм будет самоубийством. Их маги слишком могущественны. Я не думаю, что мы сможем уничтожить механизм, который держит врата открытыми. Если бы было время изучить его... Он должен вызвать подкрепление из Крондора, а может, даже с Востока.
      Паг схватил Калгана за руку.
      - Я не могу все это запомнить. Мы поедем вдвоем на одной лошади.
      Калган начал возражать, но был слишком слаб, чтобы помешать мальчику подтащить его к своей лошади. Не обращая внимания на возражения Калгана, он забросил учителя в седло. Паг помедлил мгновение, оценивая усталость животного, и решил.
      - Обоих нас он не довезет, Калган, - крикнул он и ударил лошадь в бок. - Я найду другую.
      Паг оглядел окрестности. Лошадь с Калганом унеслась прочь. Поблизости, менее чем в двадцати метрах, бродила лошадь без седока, но когда он приблизился к ней, животное сбежало. Ругаясь, Паг повернулся и увидел, что одетый в черное цурани поднимается на ноги. Человек казался слабым и оглушенным, и Паг напал на него. В голове его была единственная мысль: захватить пленника, судя по виду, цуранийского мага. Паг застал его врасплох и свалил на землю.
      Человек тревожно отполз назад, увидев, как Паг угрожающе подымает меч. Человек выставил руку вперед. Паг принял это за знак покорности и заколебался. Вдруг сквозь него прошла волна боли, и он с трудом удержался на ногах. Шатаясь, он увидел знакомую фигуру, скачущую к нему и выкрикивавшую его имя.
      Паг потряс головой, и боль вдруг исчезла. Мичем торопился к нему, и Паг понял, что крестьянин мог утащить цурани в лагерь герцога, если Паг не даст ему уйти. Он повернулся, забыв о боли, и приблизился ко все еще лежащему на земле цурани. Когда маг увидел надвигающегося мальчика, на его лице выступило потрясение. Паг слышал сзади себя голос Мичема, зовущий его по имени, но не отрывал глаз от цурани.
      Несколько солдат цурани бежали по лугу на помощь своему павшему магу, но Паг стоял лишь в паре метров, и Мичем должен был подъехать через несколько мгновений.
      Маг вскочил на ноги и сунул руку под одеяние. Он вытащил маленькое устройство и привел его в действие. Из предмета раздался громкий гул. Паг ринулся на человека, намереваясь выбить устройство из его руки, что бы это ни было. Устройство гудело все громче и, ударив мага плечом в живот, Паг снова услышал, как Мичем кричит его имя.
      Вдруг мир вокруг взорвался белым и голубым светом, и Паг ощутил себя летящим сквозь радугу во тьму.
      ПАГ ОТКРЫЛ ГЛАЗА. Некоторое время он пытался сфокусировать их на чем-нибудь, потому что все перед его глазами словно бы мерцало. Затем он полностью очнулся и понял, что была все еще ночь, а мерцание шло от костров, расположенных неподалеку от места, где он лежал. Он попытался сесть и обнаружил, что руки связаны за спиной. Рядом раздался стон. В тусклом свете он различил черты ЛаМутского конника, лежащего в паре метров от него. Он тоже был связан. Лицо его было искажено, и на нем была уродливая рубленая рана, идущая от волос до скулы и покрытая корочкой запекшейся крови.
      Внимание Пага отвлекли тихие голоса сзади. Он перекатился и увидел двух часовых-цурани в синих доспехах. Между мальчиком и чужаками, разговаривающими на своем странном музыкальном языке, лежало еще несколько связанных пленников. Один заметил движение Пага и что-то сказал другому. Тот заторопился прочь.
      Через мгновенье он вернулся вместе с еще одним солдатом, который был в красно-желтых доспехах с большим гребнем на шлеме. Он приказал двум солдатам поднять Пага. Его грубо подняли на ноги, и вновьприбывший встал перед ним и критически оглядел его. Это был темноволосый человек, с раскосыми широко расставленными глазами, какие Паг видел на поле у мертвых цурани. У него были плоские скулы и широкий лоб, над которым возвышался густой волосяной покров. В тусклом свете костров его кожа казалась чуть ли не золотой.
      Если не принимать во внимание низкий рост, большинство цурани могли сойти за граждан многих народов Мидкемии, но эти золотистые, как теперь думал о них Паг, напоминали кешианских торговцев из далекого торгового города Шинг Лай, которых Паг много лет назад видел в Крайди.
      Офицер внимательно осмотрел и пощупал одежду мальчика. Потом он встал на колени и так же осмотрел сапоги на ногах Пага. Он поднялся и рявкнул что-то солдату, который привел его. Тот отдал честь, повернулся к Пагу, схватил его и повел его извилистым путем по лагерю цурани.
      В центре лагеря с горизонтальных древков свисали большие знамена, расположенные вокруг большой палатки. На всех были странные рисунки какие-то чудные животные, раскрашенные в яркие цвета. На некоторых были надписи на незнакомом языке. Туда-то Пага и тащили мимо сотен цуранийских солдат, которые сидели и спокойно чистили свои кожаные доспехи и ремонтировали оружие. Некоторые взглянули на него, когда он проходил мимо, но в лагере не было того обычного шума и суеты, к которым Паг привык в лагере своей армии. Атмосферу другого мира этому месту придавали не только странные разноцветные знамена. Паг попытался запомнить все детали на случай, если удастся бежать. Тогда он мог бы сообщить герцогу Боррику что-нибудь полезное. Но чувства его не могли воспринимать такое количество незнакомых образов. Он не знал, что из того, что он видел, является важным.
      У входа в большую палатку солдата, тащившего Пага, окликнули двое других в черно-оранжевых доспехах. Быстро обменялись словами, полог палатки был откинут, и Пага втолкнули внутрь. Он упал ничком на груду мехов и циновок. С того места, где он лежал, Паг заметил на стенах палатки еще несколько знамен. Палатка была богато украшена: шелковые драпировки, толстые ковры и множество подушек.
      Чьи-то руки грубо поставили его на ноги, и он увидел нескольких человек, пристально глядящих на него. Все они стояли и были одеты в яркие доспехи и цуранийские офицерские шлемы с гребнем, кроме двух. Те сидели на подушках. Первый был в простом черном одеянии с откинутым капюшоном, открывая взору худое бледное лицо и лысину. Это был цуранийский маг. На другом было богатое оранжевое одеяние от колен до локтей с черными украшениями. Оно, похоже, носилось для удобства. Он был жилистым, мускулистым, на теле было видно несколько шрамов, и Паг предположил, что это был воин, снявший на ночь доспехи.
      Человек в черном сказал что-то остальным высоким монотонным голосом. Никто из них ничего не ответил, но тот, что был в оранжевом, кивнул. Огромная палатка была освещена единственной жаровней, расположенной рядом с сидящими. Худой, одетый в черное, сидел чуть впереди, и жаровня освещала его лицо снизу, придавая ему явно демонический вид. Говорил он прерывисто, с сильным акцентом.
      - Я знаю только... немного... ваш язык. Ты понимаешь?
      Паг кивнул. Сердце его громко и часто стучало, а ум работал неистово. Пригодились уроки Калгана. Сначала он успокоился, расчистив туман, охвативший его разум. Потом он напряг каждое чувство, хватая каждый обрывок доступных сведений, ища полезные знания, которые могли бы увеличить его шансы выжить. Солдат, ближайший к двери, казалось, расслабился: он полулежал, прислонившись спиной к груде подушек, подложив левую руку под затылок и одним глазом глядя на пленника. Но Паг заметил, что другая его рука была менее чем в дюйме от рукоятки кинжала, висящего на его поясе. Краткий отблеск на лаке выдал присутствие еще одной рукоятки кинжала, торчащего из подушки рядом с правым локтем человека в оранжевом.
      - Слушай меня, - медленно произнес человек в черном, - потому что я тебе что-то скажу. Потом тебе зададут вопросы. Если солжешь - умрешь. Понимаешь?
      Паг кивнул. У него не было никаких сомнений.
      - Этот человек, - сказал черный, показывая на человека в коротком оранжевом одеянии, - он... великий человек. Он... высокий человек. Он... тут он сказал слово, которого Паг не понял. Паг покачал головой, и маг сказал:
      - Его семья великая... Минванаби. Он второй после... - он помедлил, ища слово, и обвел рукой вокруг, как будто указывая на всех находящихся в палатке, судя по гордым плюмажам, офицеров, человека, который главный.
      Паг кивнул и тихо спросил:
      - Вашего господина?
      Глаза мага сузились, как будто ему не понравилось, что Паг перебил его. Но он помолчал мгновенье и сказал:
      - Да. Господин Войны. Это по его воле мы здесь. Вот этот второй после Господина Войны. - он показал на человека в оранжевом. Ты ничто для этого человека.
      Было очевидно, что он не мог выразить то, что хотел. Было ясно, что господин для его народа был чем-то особенным, и переводчик хотел передать это Пагу.
      Господин перебил переводчика и что-то сказал ему, после чего кивнул на Пага. Лысый маг наклонил голову в знак согласия, и повернулся к Пагу.
      - Ты господин?
      Паг удивился и промямлил отрицательный ответ. Маг кивнул, перевел, и господин снова что-то сказал ему.
      - Ты носишь одежду как у господина, так? - сказал маг, повернувшись к Пагу.
      Паг кивнул. Его туника была из гораздо лучшей материи, чем домотканые туники обычных солдат. Он попытался объяснить свое положение, как члена герцогского двора. Он сделал несколько попыток, и в конце концов сдался на предположение о том, что он был чем-то вроде высокопоставленного слуги.
      Маг поднял маленькое устройство и протянул Пагу. Помедлив мгновенье, Паг взял его. Это был прозрачный кубик, пронизанный розовыми прожилками. Через некоторое время в его руках он замерцал мягким розовым светом. Человек в оранжевом отдал приказ, и маг перевел:
      - Этот господин спрашивает, сколько человек вдоль перевала до... - он запнулся и показал рукой.
      Паг не имел ни малейшего представления о том, где находится или куда показывают.
      - Я не знаю, где я, - сказал он. - Я был без сознания, когда меня сюда принесли.
      Маг задумался на мгновенье, потом встал.
      - Вот там, - сказал он, показав вправо от направления, куда он показывал перед этим, - высокая гора, выше других. Вот там, - он чуть сдвинул руку, - в небе пять огней, вот так, - он нарисовал в воздухе их расположение.
      Через некоторое время Паг понял. Человек показывал на Каменную Гору и на созвездие, которое называлось Пять Бриллиантов. Он был в той долине, куда они прискакали.
      - Я... правда, я не знаю сколько.
      Маг посмотрел на кубик в руке Пага. Он продолжал мерцать розовым светом.
      - Хорошо. Ты говоришь правду.
      Тут Паг понял, что он держал в руке какое-то устройство, которое сообщит его пленителям, если он попытается их обмануть. На него нахлынуло черное отчаяние. Он понял, что все надежды на выживание, которые он питал, связаны с предательством отечества.
      Маг задал еще несколько вопросов о войсках вне долины. Большинство их осталось без ответа, потому что Паг не присутствовал на тайных стратегических совещаниях, и допрос принял более общий характер, об обычаях Мидкемии, но для цурани это, казалось, было очень интересно.
      Допрос продолжался несколько часов. Паг иногда чувствовал дурноту: напряженность обстановки смешалась с утомлением. Один раз ему дали крепкого напитка, который на некоторое время восстановил силы, но головокружение осталось.
      Он отвечал на каждый вопрос. Несколько раз он обходил правду, говоря только часть запрашиваемых сведений, и ничего добровольно. Несколько раз он видел, что и маг, и господин раздражались, не зная, что делать с ответами, которые были неполными или запутанными. Наконец господин показал, что допрос окончен, и Пага вытащили вон из палатки. Маг последовал за ним.
      Снаружи маг встал перед Пагом.
      - Мой господин говорит: "Я думаю, этот слуга, - он ткнул Пага в грудь, - он... - он поискал слово. - Он умный." Мой господин не против умных слуг, потому что они хорошо работают. Но он думает, что ты слишком умный. Он приказал сказать тебе быть осторожным, потому что теперь ты раб. Умный раб может прожить долго. Слишком умный раб умирает быстро, если... - снова пауза. Потом он широко улыбнулся. - Если посч... посчастливится. Да... вот это слово. - Он еще раз прокатил слово по рту, как будто смакуя. Посчастливится.
      Пага отвели обратно к пленным и оставили наедине с его мыслями. Он огляделся и увидел, что остальные пленники проснулись. Большинство из них пало духом. Один открыто рыдал. Паг поднял глаза к небу и увидел над горами на востоке узкую розовую полоску, возвещающую восход.
      15. СТЫЧКИ
      Дождь не прекращался.
      Около входа в пещеру возле костра плотной кучкой сидели гномы. На их лицах отражалась мрачность дня. Долган пыхтел трубкой, а остальные трудились над доспехами: ремонтировали разрубы и разрезы в коже, чистили и смазывали металл. На огне закипал горшок с тушеным мясом.
      Томас сидел в глубине пещеры, на коленях лежал меч. Он без выражения в глазах смотрел мимо остальных, сфокусировав глаза на какой-то точке далеко за ними.
      Семь раз гномы Серых Башен натыкались на вторженцев и семь раз они наносили тяжелые потери. Но было ясно, что число цурани не уменьшалось. Теперь недоставало многих гномов. Их жизни дорого достались врагу, но еще дороже - семьям Серых Башен. У долгожителей-гномов было меньше детей, чем у людей, и разница в возрасте между ними составляла многие годы. Каждая потеря наносила гномьему народу гораздо больший вред, чем люди могли себе представить.
      Каждый раз, когда гномы собирались и из шахт нападали на долину, Томас был впереди. Его золотой шлем указывал гномам путь. Его золотой меч описывал над дракой дугу, тяжело опускался и звенел о врага. В бою замковый мальчишка превращался в образ силы, в сражающегося героя, чье присутствие вселяло в цурани страх и ужас. Если бы у него и оставались какие-то сомнения в магической природе оружия после того, как он прогнал призрак, то после первого же боя они бы рассеялись.
      Они собрали в Калдаре тридцать гномов-воинов и прошли через шахты к южной части захваченной долины. Они неожиданно напали на патруль цурани неподалеку от шахт и убили их всех. Но в бою Томас был отрезан от гномов тремя воинами цурани. Когда они набросились на него, занеся мечи над головами, он почувствовал как что-то взяло над ним контроль. Нырнув между двумя, как сумасшедший акробат, он убил обоих одним ударом слева направо. Третий был быстро положен сзади, прежде чем успел прийти в себя от неожиданного броска Томаса.
      После драки Томаса наполнила новая для него бурная радость, также несколько пугающая. На всем обратном пути он ощущал прилив неизвестной энергии.
      В каждом последующем бою у него появлялись те же сила и умение. Но буйная радость стала более настойчивой, а последние два раза начались видения. Теперь видения впервые пришли незваными. Они были обрывочными, образы накладывались один на другой.
      Сквозь них он видел гномов и лес вдали. Но поверх этого был народ, давно умерший, и места, исчезнувшие из памяти живущих. Залы, украшенные золотом, были освещены факелами, бросающими пляшущий свет на хрусталь, стоящий на столах. Кубки, никогда не знавшие человеческой руки, поднимались к губам, изогнутым в чуждых человеческому уму улыбках. Великие владыки давно умершей расы вкушали перед его глазами праздничный ужин. Они были странными, но вместе с тем хорошо знакомыми, похожими на людей, но с эльфийскими ушами и глазами. Высокие, как эльфы, но шире в плечах и толще в костях. Женщины были красивы, но их красота тоже была чуждой.
      Видение приняло более четкую форму, стало живее, чем когда-либо раньше. Томас услышал приглушенный смех, звук чуждой музыки и слова на языке этого народа.
      Голос Долгана вырвал его из видения.
      - Поешь немного, паренек?
      Уловив это частью сознания, он подошел к Долгану и взял предложенную миску с мясом. Когда его рука дотронулась до миски, видение исчезло и он потряс головой, чтобы избавиться от остатков.
      - С тобой все в порядке, Томас?
      Томас медленно сел, глядя на своего друга.
      - Не уверен, - нерешительно сказал он. - Что-то есть. Я не совсем уверен. Просто устал, наверное.
      Долган посмотрел на мальчика. Бои, в которых он участвовал отражались на его юном лице. Он уже больше был похож на мужчину, нежели на мальчика. Но кроме обычной закалки характера, ожидаемой от боя, с Томасом происходило что-то еще. Долган еще не решил, были ли эти перемены в целом к лучшему или к худшему, если их вообще можно было рассматривать в рамках этих понятий. Шести месяцев наблюдения за Томасом было недостаточно, чтобы прийти к какому-либо заключению.
      С тех пор как он получил в дар от дракона доспехи, Томас стал бойцом с легендарными возможностями. И мальчик... нет, молодой человек, набирал вес, несмотря даже на то, что часто пища была скудной. Как будто что-то заставляло его расти, чтобы доспехи стали ему впору. И черты его лица тоже становились немного странными. Нос стал чуть угловатее, выточенный более тонко, чем раньше. Брови сильнее изогнулись, а глаза стали посажены глубже. Это все еще был Томас, но Томас с легкой переменой во внешнем виде, как будто он походил на кого-то еще.
      Долган глубоко затянулся и взглянул на белый плащ Томаса. Семь раз в бою - и все еще чистый. Грязь и кровь отказывались впитываться в его ткань. А рисунок с золотым драконом сиял так же ярко, как и когда они нашли плащ. То же было и со щитом. Много раз по нему били, но на нем не осталось ни одной зазубрины. Гномы настороженно относились к таким вещам: они давно уже пользовались магией при изготовлении мощного оружия. Но тут было что-то еще. Прежде чем судить, они подождут и посмотрят, к чему все это приведет.
      Они закончили скудную трапезу, и один из часовых вышел на лужайку перед пещерой.
      - Кто-то идет.
      Гномы быстро вооружились и встали наготове. Вместо цурани в их странных доспехах появился единственный человек, одетый в темно-серый плащ и тунику Наталского Следопыта. Он прошел прямо на середину лужайки и охрипшим от нескольких дней бега по влажному лесу голосом объявил:
      - Приветствую, Долган из Серых Башен.
      Долган шагнул вперед.
      - Приветствую, Гримсворт из Натала.
      С тех пор как чужаки захватили Вольный Город Уолинор, следопыты служили разведчиками и гонцами. Человек вошел в пещеру и сел.
      Ему дали миску с тушеным мясом, и Долган спросил:
      - Какие новости?
      - Боюсь, ничего хорошего, - сказал он, жуя мясо. - Пришельцы удерживают жесткую линию фронта за долиной к северо-востоку от ЛаМута. В Уолинор пришли подкрепления из их родной земли, и теперь они как нож стоят между Вольными Городами и Королевством. Когда я две недели назад отбывал, они уже трижды совершали набег на главный лагерь войска Королевства, и может еще с тех пор. Они уничтожают крайдийские патрули. Я должен сказать вам, что считается, что они скоро начнут продвигаться на вашу территорию.
      - А почему герцоги так считают? - растерянно спросил Долган. - Наши разведчики не видели, чтобы в этих местах враг становился активнее. Мы нападаем на каждый патруль, который они высылают. Пожалуй, они хотят оставить нас в покое.
      - Не уверен. Я слышал, что маг Калган считает, что цурани ищут металлов из ваших шахт, хотя я не знаю почему. В любом случае, так сказали герцоги. Они считают, что будет атака на входы в шахты из долины. Я еще должен сказать вам, что войска цурани, возможно, перемещаются в южный конец долины, потому что на севере давно не было большой атаки, а только маленькие набеги. Так что вы должны делать то, что считаете наилучшим, - сказав это, он сосредоточился на еде.
      Долган немного подумал.
      - Скажи, Гримсворт, есть ли новости об эльфах?
      - Мало. С тех пор как чужаки вторглись в южную часть эльфийских лесов, мы отрезаны от них. Последний эльфийский гонец прорвался за неделю до моего ухода. По последним сведениям, они остановили варваров на бродах реки Крайди, там, где она протекает через лес.
      Еще есть слухи о каких-то чужеземных тварях, дерущихся вместе с чужаками. Но, насколько я знаю, только несколько жителей сожженных деревень видели этих тварей, так что я не придавал бы слишком большого значения тому, что они говорят.
      Однако есть одна интересная новость. Похоже, патруль из Ябона однажды завернул дальше, чем обычно, к берегам Небесного озера. На берегу они нашли останки цурани и гоблинов из Северных Земель, совершающих набег на юг. По крайней мере, нам не нужно беспокоиться о северных границах. Возможно, мы смогли бы заставить их драться друг с другом и оставить нас на время в покое.
      - Или объединиться против нас, - сказал Долган. - Но все же я думаю, что это маловероятно, потому что гоблины склонны сначала убивать, а потом уже вести переговоры.
      Гримсворт усмехнулся.
      - Хорошо, что эти два кровожадных народа стоят друг у друга на пути.
      Долган кивнул. Он надеялся, что Гримсворт прав, но его встревожила мысль о том, что северные народы (так гномы называли живущих в Северных Землях) тоже ввязались в войну.
      Гримсворт вытер рот тыльной стороной ладони.
      - Я останусь здесь только на ночь, потому что если я хочу безопасно пробраться через их линии, я должен двигаться быстро. Они продвигают патрули вверх по берегу, отрезая Крайди, бывает, на несколько дней. Я проведу там некоторое время, а потом побегу в лагерь герцогов.
      - Ты вернешься? - спросил Долган.
      Следопыт улыбнулся. Зубы сверкнули на фоне темной кожи.
      - Наверное, если боги будут благосклонны. Если не я, то один из моих братьев. Может быть, вы увидите Длинного Леона: его послали в Эльвандар, и, если с ним все в порядке, он, может быть, завернет сюда с вестями от леди Агларанны. Было бы хорошо узнать, как идут дела у эльфов.
      Услышав имя эльфийской королевы, Томас поднял голову. Долган пыхнул трубкой и кивнул. Гримсворт повернулся к Томасу и впервые заговорил прямо с ним.
      - Я принес тебе сообщение от герцога Боррика, Томас.
      Это Гримсворт первым сообщил от гномов помимо прочих новостей, что Томас жив и здоров. Томас хотел вернуться с Гримсвортом в войско Королевства, но Наталский Следопыт отказался взять его, ссылаясь на то, что ему нужно двигаться быстро и тихо.
      - Герцог рад, что с тобой все в порядке и ты здоров, - продолжил Гримсворт. - Но он также послал тебе печальные вести. Твой друг Паг пал в первом набеге на лагерь цурани и был взят ими в плен. Лорд Боррик разделяет твою утрату.
      Томас молча встал и прошел вглубь пещеры. Он сел к задней стенке и несколько мгновений сидел неподвижно, как скала, окружающая его. Потом плечи его слегка затряслись, потом все сильнее, и наконец он весь задрожал, а зубы застучали, словно от холода. Потом выступили непрошенные слезы, и он почувствовал, как горячая боль, стискивая грудь, поднимается к горлу. Он беззвучно втянул в себя воздух, и его тело сотрясли тихие рыдания. Боль стала почти невыносимой, и внутри него возникло семя холодной ярости, которая стала прорываться вперед, замещая горячую боль и печаль.
      Долган, Гримсворт и остальные смотрели, как он возвращается в свет костра.
      - Скажи, пожалуйста, герцогу, что я благодарю его за то, что он думает обо мне, - попросил Томас следопыта.
      Гримсворт кивнул.
      - Хорошо, скажу, паренек. Я думаю, сейчас ты можешь побежать со мной в Крайди, если хочешь вернуться домой. Уверен, что принцу Лиаму пригодился бы твой меч.
      Томас немного подумал. Хорошо было бы снова увидеть дом, но в замке он будет всего лишь еще одним учеником, хоть и носящим оружие. Ему позволят сражаться, если на замок нападут, но, конечно, ему не позволят участвовать в набегах.
      - Спасибо, Гримсворт, но я останусь. Здесь еще много чего нужно сделать. Я попросил бы тебя передать моим матери и отцу, что я в порядке и думаю о них, - сказал он и садясь добавил:
      - Если мне суждено вернуться в Крайди - я вернусь.
      Гримсворт пристально посмотрел на Томаса, и уже, казалось, собирался заговорить, но заметил, что Долган слегка качнул головой. Следопыты Натала больше других людей Запада понимали эльфов и гномов. Здесь происходило что-то, что Долган хотел на настоящее время оставить скрытым, и Гримсворт склонился перед гномьей мудростью.
      Как только трапеза была окончена, расставили часовых, а остальные приготовились ко сну. Костер постепенно гас, и Томас услышал звуки нечеловеческой музыки и снова увидел пляшущие тени. Прежде чем сон охватил его, он ясно увидел одну фигуру, стоящую немного в стороне от остальных: высокий воин с суровым лицом, спокойный и могучий, одетый в белый плащ с золотым драконом.
      ТОМАС СТОЯЛ ПРИЖАВШИСЬ спиной к стене туннеля. Он улыбался ужасной жестокой улыбкой. Глаза расширились: ярко-белое вокруг бледно-голубых радужных оболочек. Он стоял неподвижно. Пальцы сжимались и разжимались вокруг эфеса его бело-золотого меча.
      Перед глазами мерцали образы: высокие изящные люди, летающие на спинах драконов и живущие глубоко под землей. Внутренний слух различал еле слышную музыку и странный язык. Давно умерший народ взывал к нему, народ, изготовивший эти доспехи, совершенно не предназначенные для использования человеком.
      Видения приходили все чаще и чаще. В основном он мог сохранять сознание свободным от них, но когда в нем поднималась жажда боя, как сейчас, образы обретали глубину, цвет и звук. Напрягшись, он мог слышать слова. Они были тихими, но он почти понимал их.