Уилл Ли - Узел

— Нелл, — сказал шкипер. — Она моя подруга; мы оба на этой яхте уже года три.

— Она знает, как нужно обращаться с этой газовой системой? Как выключать ее и какие меры предосторожности принимать, когда она не используется?

— Готов поклясться, что знает, — сказал шкипер. — Она знает об этой яхте не меньше меня, и она осторожная девушка.

— Могло ли такое случиться, что она так спешила сойти на берег вместе с остальными, что позабыла закрыть вентили на баллонах?

— Ну такое возможно, — признал шкипер. — Обычно мы просто отключаем газ в плите, но не на баллонах, если только мы не покидаем судно на более длительное время.

— Так что там могла быть утечка?

— Возможно, но вряд ли. Мы бы учуяли запах газа.

— На борту был детектор газа?

Шкипер покачал головой:

— Он вышел из строя на прошлой неделе. Он стоял в списке тех вещей, которые я хотел заменить, пока мы будем стоять в Ки-Уэсте.

Томми кивнул. Все больше мелких неполадок, которые в сумме могли привести к аварии, выплывало наружу.

— Яхта была застрахована? — спросил он у бухгалтера.

Тот печально кивнул:

— Да, но на десять тысяч долларов меньше, чем она стоила, и страховка не покрывает того, что я потратил, пока нашел эту яхту и договаривался о ее продаже.

— Позвольте мне сказать вам два слова, мистер Портер, — сказал Томми. — Непредвиденные убытки.

Бухгалтер, казалось, чуть приободрился.

* * *

Было уже заполночь, когда Томми добрался до гостиничного номера, в котором он с женой остановился, пока они не подыщут подходящее жилье. Он прокрался внутрь, стараясь не разбудить ее.

— Хорошо повеселился? — спросила Роза.

— Настоящая оргия, дорогуша, — сказал Томми, забираясь в кровать. — Запах горящих яхт творит чудеса с вашим пищеварением, если вы перед этим основательно подкрепились.

— Чо же, похоже, тебе не стоит беспокоиться о том, что это слишком скучный городишко, — сказала Роза. — Что случилось?

— Похоже, что это случайный взрыв газа, который поджег бензобаки. На борту, слава Богу, никого не было. Я не думаю, что смог бы вынести запах обгоревших тел после такого ужина.

— Тебе здесь уже понравилось, правда?

— Кажется, мы правильно поступили, — ответил Томми.

Он вышел в отставку после двадцати лет службы в департаменте полиции Нью-Йорка, оформил пенсию и двинулся на юг. Розе нравилась Флорида, и ему потребовалось меньше месяца, чтобы найти работу в Ки-Уэсте. Ему было сорок два, и он только что начал выслуживать вторую пенсию. Когда ему исполнится шестьдесят два, они с Розой будут свободны, как птицы.

— Давай поговорим об этом, когда мы подыщем себе жилье по карману и когда прибудет мебель, — сказала она. — Вот тогда я смогу сказать, правильно ли мы поступили.

— Нет, Рози, тебе же всегда хотелось жить во Флориде, — сказал Томми.

— Это не Флорида, Томми. Это похоже на какую-то другую страну, на что-то вроде банановой республики. Это не имеет ничего общего с Флоридой.

— Здесь жарко, как в пекле, и влажно, и до черта пляжей. Это Флорида.

— Это ты так считаешь.

Он перекатился на бок и сунул руку ей под голову.

— Тебе здесь понравится, Рози, — сказал он. — Просто немного подожди.

— Я и так жду.

— Рози?

— Что тебе?

— Ты запомнила эту парочку, которая пришла сразу после того, как мы сели ужинать?

— Ты имеешь в виду парочку с дамой в белом платье со здоровенными титьками?

— Ее самую.

— Ну и что в них особенного?

— Этот парень показался мне знакомым, знаешь ли.

— В самом деле?

— Ты никогда не видела его раньше?

— Не-а.

— Ни в газетах, ни еще где-нибудь9

— Не-а.

— Знаешь, что мне показалось? Мне показалось, что он замешан в каких-нибудь темных делишках.

— Томми, здесь все выглядят так, будто в чем-то замешаны.

— Никогда не знаешь, с кем имеешь дело, — сказал он. — Слушай, я поздравил тебя с днем рождения?

— По правде сказать, нет.

Томми положил ее ногу на свою, потерся бедром о ее промежность и запустил руку под ее ночную рубашку.

— С днем рождения, — сказал он, ущипнув ее за зад.

Роза вздохнула и поцеловала его.

— Спасибо, Томми, это был запоминающийся вечер.

— Запоминающееся начинается прямо сейчас, — сказал Томми.

Глава 4

Первая неделя Чака в теннисном клубе «Старый остров» была легкой. Его единственными постоянными клиентами были Гарри и Клэр Каррасы; они не пропустили ни одного дня и всегда появлялись вместе. Пока не наступила суббота.

Клэр пришла в одиннадцать часов утра, причем одна.

— Доброе утро, Клэр, — сказал Чак. — А где Гарри?

— Поехал в Майами по делам, — ответила она.

— Чем бы тебе хотелось заняться сегодня?

Некоторое время она смотрела на него.

— Давай поработаем над моими подачами, — наконец сказала она. — Я слишком часто ошибаюсь.

Чак кивнул:

— Я это заметил, но ты никогда не казалась мне заинтересованной в каком-либо обучении.

— Я заинтересована, — сказала она.

Чак взял тележку с тренировочными мячами и повел Клэр на корт.

— Разреши мне посмотреть, как ты сделаешь пару подач, — сказал он.

Клэр взяла два мяча и начала подавать.

Пару минут Чак довольствовался тем, что просто наблюдал. На Клэр был костюм, более подходящий для пляжа, чем для корта: малюсенький топ и очень короткие шорты, и всякий раз, когда она тянулась к тележке за мячом, на него дразняще пялились из-под белой ткани ее загорелые ягодицы.

Она остановилась.

— Ну как?

— Есть пара проблем, — сказал он, — начиная с того, как ты держишь ракетку. Ты слишком далеко захватываешь ее, так что все, что ты в состоянии сделать, это некрученая подача. Немного смести захват, вот так, и ты сможешь закрутить мяч, его будет труднее отбить.

Она попробовала сделать еще пару подач.

— Уже лучше, — сказала она. — Что еще?

— Ты слишком часто подаешь в сетку; тебе нужно следить за мячом до того момента, как ракетка ударит по нему. Держи голову повыше, и ты сможешь перебросить через сетку больше мячей.

Он проработал с ней целый час, и к концу урока ее подачи заметно улучшились.

— Спасибо, — сказала она. — Мне это понравилось.

— Мне тоже, — ответил он.

Она положила ракетку и вытерла лицо полотенцем.

— Приходи сегодня к ужину, — сказала она без всяких предисловий.

У Чака перехватило дыхание.

— С удовольствием. — Он старался придать голосу небрежную интонацию.

Она назвала ему адрес.

— В семь?

— В семь — это как раз то, что надо; можно мне принести вина?

— Хорошее красное будет вполне уместно.

— Очень хорошее красное.

— Ну, до семи, — сказала она. — Можешь не переодеваться.

— Я не буду.

Дом Клэр находился всего в одном квартале от бухты, где стояла у причала яхта Чака; это был большой трехэтажный викторианский особняк, стоявший на участке двойного или даже тройного размера по сравнению с обычным, если судить по длине забора. Дверь была открыта, но он все равно позвонил.

— Заходи внутрь! — прокричала она откуда-то из дома.

Чак открыл решетчатую дверь и вошел в дом. Там был короткий коридор, упиравшийся в лестницу. Справа был виден просторный плавательный бассейн.

— Сюда, наверх! — крикнула она со второго этажа.

Он поднялся по лестнице и оказался в просторной жилой комнате, слева от него была кухня, отгороженная баром.

Клэр рылась в холодильнике. Она повернулась к нему, держа в руках бутылку шампанского «Вдова Клико».

— Выпьешь шампанского?

— Конечно. — Он поставил на стойку бара принесенную им бутылку вина.

Она посмотрела на этикетку.

— Очень мило, — сказала она. — Оно прекрасно подойдет к нашему ужину.

— Это самое лучшее, что я смог найти на Прибрежном рынке, — сказал он, принимая от нее фужер шампанского. Они чокнулись.

— За новых друзей, — сказала она.

— С радостью выпью за это.

Она вышла из-за стойки бара и села на табуретку рядом с ним. На ней было короткое прозрачное платье, впереди расстегивающееся донизу. Два кармашка, наподобие заплаток, прикрывали ее груди, и ему были ясно видны сквозь материю ее трусики.

— Ты замечательно выглядишь сегодня вечером, — сказал он.

Она засмеялась, показав ровные белые зубы.

— Это моя работа, — сказала она.

— Твоя работа?

— Именно так я зарабатываю свое содержание. — Она передернула плечами. — Именно так большинство женщин зарабатывает свое содержание, если у них нет детей и они не ведут домашнее хозяйство.

— Брак в твоем изложении выглядит как-то очень по-деловому, — сказал Чак.

— А Гарри очень деловой мужик.

— Вы давно женаты?

— Чуть больше года. Первая жена Гарри умерла за год до того, как мы познакомились.

— А откуда вы родом?

— Мы оба с побережья — Гарри из Лос-Анджелеса, я из Сан-Диего. А ты?

— Из маленького городишка в Джорджии, называется Делано.

— Как тебе удалось научиться настолько здорово играть, чтобы стать профессионалом, если ты начал в маленьком городке?

— У меня в школе был очень хороший тренер. Он раздобыл для меня теннисную стипендию, благодаря которой я смог учиться в университете штата, а там у меня снова был другой хороший тренер. Я стал профессионалом прямо со школьной скамьи. А ты что делала, пока не встретила Гарри?

— О, я занималась множеством разных вещей — была секретаршей, регистраторшей, маникюршей, массажисткой.

— Готов спорить, ты была чудесной массажисткой.

Она снова улыбнулась.

— Я ей и была, уж это точно. Вот так я и встретилась с Гарри. Я работала в отеле в Лас-Вегасе.

— Ты уж слишком элегантная женщина, чтобы торчать в Вегасе.

— Я тоже так считала. Когда Гарри предложил мне выйти за него замуж, я поставила одно условие — что мне никогда, ни за что не придется вновь посещать Лас-Вегас.

Она налила им обоим еще шампанского.

— Ты эдак напоишь меня допьяна, потчуя меня шампанским на пустой желудок, — сказал он.

Она сняла ногу с ноги и села прямо.

— А разве я не должна напоить тебя, чтобы потрахаться с тобой? — спросила она.

Чак поставил свой фужер на стойку и попробовал унять дрожь, чтобы она не заметила его учащенного дыхания.

— Не-а, — сказал он.

Она встала, придвинулась к нему, обхватила его руками позади головы и поцеловала его слегка, играючи.

Чак задрал ее платье, положил ладони сзади на ее обтянутые трусиками ягодицы и сжал их, прижимая ее пах к своему.

— Их нужно снять, ты же знаешь, — прошептала она ему в ухо.

Он стянул их вниз.

Она выбралась из лежавших на полу трусиков, отступила на шаг назад и начала расстегивать платье.

Чак сбросил с ног туфли, стащил через голову рубашку и скинул шорты. Эрекция была полной.

Она протянула руку и взяла его за член.

— Иди за мной, — сказала она, пятясь через комнату и ведя его за собой, держа за член. Они дошли до толстого шерстяного ковра, она легла на спину и потянула его на себя. — Сейчас, — прошептала она. — Больше никаких предварительных игр. — Она направила его в себя.

Чак, опершись на локти, смотрел ей прямо в лицо. Ее глаза неотрывно следили за его глазами. Они оба начали двигаться вместе, сначала медленно, затем все быстрее.

Ее глаза начали затуманиваться, она протянула руку и нежно сжала в горсти его яички.

— Давай, — сказала она. — Прямо сейчас.

Чак не подкачал. Он кончил сразу вслед за ней, двигаясь так быстро, как только мог, постанывая от наслаждения. Они остановились постепенно, как заводные куклы, в которых кончился завод.

— Вот тебе и безопасный секс, — сказала Клэр.

— Ты кажешься мне вполне безопасной партнершей, — ответил он, скатившись с нее на ковер и вытянувшись на спине рядом с ней.

— Вряд ли ты впрямь в это веришь, — сказала она, затем встала, пошла к бару за бумажными салфетками и вернулась к нему. Она нежно вытерла его, затем себя. — Это получилось очень быстро, — сказала она. — В следующий раз тебе придется продержаться подольше, чтобы сделать меня счастливой.

— А я тут именно для того, чтобы делать тебя счастливой, — сказал Чак.

— Надеюсь, что так, — ответила она. — Минутку погодя, когда я чуть отдохну, я хочу приготовить тебе самый потрясающий бифштекс, который ты когда-либо ел, а потом я позволю тебе сделать меня очень счастливой.

— Я никуда не тороплюсь.

— У тебя нет чувства вины? Я насчет Гарри.

— Честно говоря, нет.

— Тебе не следует себя винить, знаешь ли. Гарри замечательно выглядит, но он вовсе не здоровый человек. Полтора года назад он перенес операцию на сердце, но он по-прежнему много пьет и ест жутко много жирного. А потом он выходит из дома и проплывает пятьдесят раз этот бассейн туда-сюда, словно для него не существует завтрашнего дня.

— Это опасно.

— Я знаю. Однажды он свалится замертво. Я выйду отсюда и найду его болтающимся в бассейне лицом вниз.

— Ты готова к этому?

— Да, но пока это не случилось, я практически лишена секса. Ему сделали операцию простаты в прошлом году.

— Я помогу тебе, чем смогу.

Она рассмеялась:

— Ты душка, думаешь только обо мне.

— Как, по-твоему, Гарри знает, чем мы занимаемся?

— Меня бы это не удивило.

— Как часто он уезжает по делам?

— Два или три раза в месяц, как правило.

— Это слишком редко.

— Мы что-нибудь придумаем. — Она повернулась и серьезно посмотрела на него. — Сколько тебе лет, Чак?

— Сорок четыре, — ответил он.

— Хм-м, — промычала она про себя. — Тебе уже пора бы подумать о твоем будущем, о твоем финансовом положении.

Она встала и, по-прежнему голая, начала готовить ужин.

Чак наблюдал, как она расхаживает по кухне, и удивлялся, с чего бы это ему так здорово повезло.

После ужина они снова занялись любовью, потом еще раз, пока не заснули в объятиях друг друга.

Глава 5

В воскресенье утром Чак проснулся поздно, и ему пришлось поторопиться, чтобы не опоздать на работу. Когда он сходил на пристань, какой-то катамаран длиной футов пятьдесят причаливал кормой вперед в свободное место по левому борту от его яхты.

— Вы не могли бы принять наши швартовы? — крикнула ему молодая женщина с кормы катамарана. Она была еще совсем молодая, лет под тридцать, наверное, невысокая и роскошно сложенная, что было нетрудно разглядеть, так как на ней не было ничего, кроме самого крохотного бикини. Ее распущенные волосы доставали ей до плеч, они выгорели на солнце, и она выглядела, — за неимением лучшего слова, подумал Чак, — шикарно.

— Конечно! — крикнул в ответ Чак и поймал конец причального каната за мгновение до того, как тот чуть не хлестнул его по лицу.

Он закрепил конец, затем поймал следующий брошенный ему швартов и тоже закрепил его на причале. На носовой палубе какой-то мужчина вытравлял якорный канат.

— Спасибо, — сказала девушка, сойдя на пристань и протягивая ему руку. — Меня зовут Мэг Хейли.

— Чак Чэндлер, Мэг; приятно было с вами познакомиться. Я полагаю, теперь я ваш ближайший сосед.

Ее спутник прошел через кокпит и тоже спустился на причал.

— Привет, я Дан Хейли, — сказал он, пожимая Чаку руку.

— Меня зовут Чак Чэндлер, и это моя яхта, — сказал он, кивком показывая на «Срыв». — Откуда вы?

— Последний раз мы стояли в Форт-Майерс, — сказал Дан. — Мы простоим здесь до конца зимы, я полагаю.

— Обращайтесь ко мне, если вам понадобится узнать, где тут что, — сказал Чак. — Я сам тут всего несколько дней, но готов рассказать все, что знаю.

— Спасибо, — ответила Мэг. — Вы могли бы начать с того, чтобы подсказать мне, где тут бакалейная лавка.

— Прибрежный рынок как раз по пути. Я направляюсь в ту сторону и могу проводить вас, если хотите.

— Я иду с вами, подождите меня минутку, — ответила она и прыгнула обратно на корму своей яхты.

— Вы здесь тоже лишь до конца зимы? — спросил Дан.

— Может, и подольше задержусь, — ответил Чак. — Посмотрю, как мне тут понравится.

Мэг вернулась, накинув поверх бикини тенниску и прихватив кошелек.

— Вернусь через полчаса, — сказала она Дану и поцеловала его в щеку.

Девушка спрыгнула на причал рядом с Чаком, и они пошли в сторону рынка.

— Значит, вы тут тоже новенький? — спросила она.

— Да, я совсем недавно прибыл сюда из Палм-Бич.

— Вы хотите немного поиграть в теннис? — спросила она, взглянув на его костюм.

— Я даю уроки тенниса, — ответил он. — Даже по воскресеньям.

— Нелегкая, должно быть, жизнь, — улыбаясь, заметила она.

— Ничего, я справляюсь, — ответил Чак, тоже улыбнувшись. — Ну вот мы и пришли, — сказал он, указывая на вход в магазин. — Все, что вы не сможете здесь купить, вы найдете в супермаркете, но туда придется ехать.

— Спасибо, — сказала она. — Увидимся позже.

Он смотрел, как она осторожно ступает по дорожке, усыпанной гравием, босыми ногами и входит в магазин. Слава Богу, она замужем, подумал он. В противном случае это могло бы привести к серьезным неприятностям. Дело не в том, что факт ее замужества мог бы его остановить: просто если бы она была одинокой, то от нее труднее было бы отвязаться, когда все закончится. Клэр, похоже, будет доступна только тогда, когда Гарри не будет в городе, и было бы неплохо иметь еще кого-то, с кем можно было бы провести свободное время.

Он забрался в старый «порше» и поехал на другой конец острова. Когда он подъезжал к перекрестку улиц Кэролайн и Элизабет, «мерседес» Гарри Гарраса проскочил как раз перед ним. Хорошо, что я не остался там на всю ночь, подумал он.

Он запарковал машину и подошел к теннисному клубу; какой-то юноша перебрасывался мячом с Виктором, и Чак остановился, очарованный ловкостью движений мальчика. Он вошел на корт.

— Доброе утро, Чак, — сказал Виктор. — Это Билли Таббс; ему, мне думается, захочется поработать с тобой.

Чак поздоровался за руку с юношей, на лице которого не отразилось никаких эмоций. Он был ростом по крайней мере шесть футов и два дюйма, не менее ста девяноста фунтов весом. Юноша, похоже, осмотрел Чака очень внимательно.

— А это отец Билли, Норман Таббс, — сказал Виктор, махнув рукой в направлении низенького плотно сложенного длинноволосого мужчины, привставшего с боковой скамейки. Они с сыном не были похожи друг на друга.

— Как поживаете? — сказал Норман.

— Рад познакомиться с вами, Норман. Давайте присядем и посмотрим, как Билли перебрасывается с Виктором.

— Ладно, — сказал Таббс.

Чак наблюдал, как юноша отбивает низкие мячи, в течение нескольких минут, сделав мысленно несколько замечаний на будущее.

— Подай-ка ему несколько высоких, Виктор, — крикнул Чак и стал смотреть, как Билли еще минут десять отбивает их. — Покажи мне, как ты подаешь Виктору, Билли, — сказал он.

Билли подал несколько крученых подач.

— Теперь посмотрим, как ты отбиваешь подачи Виктора.

Виктор подал юноше несколько сильных подач. Тот возвратил обратно большинство из них, хотя и не слишком удачно.

Тут вдруг заговорил Норман Таббс, протянув Чаку листок бумаги.

— Вот его результаты за последний сезон, — сказал он.

Чак посмотрел листок.

— Хорошо, этого достаточно, — выкрикнул он. — Подойди-ка сюда и присядь на минутку, Билли.

Юноша подошел к скамейке и встал, прислонившись к столбу, поддерживающему сетку; он тяжело дышал.

— Норман, вы не против, если мы с Билли потолкуем пару минут? С глазу на глаз?

— Это я буду решать, кому его тренировать, — сказал Норман, — Вы можете обращаться прямо ко мне.

— У мальчика есть некоторые проблемы, которые нам с ним нужно обсудить, прежде чем я решу, возьмусь ли я его тренировать, — сказал Чак вполне дружелюбно, — Когда мы с этим покончим, то мы сможем побеседовать с вами.

Норман секунду смотрел на него, затем встал и вышел с корта вместе с Виктором.

Чак повернулся к юноше:

— Присядь-ка, Билли; давай потолкуем.

— Мне и так хорошо, — сказал Билли.

Скверный признак. Если он не хочет сесть, когда его просят, то он может отказаться делать и кучу других вещей.

— Ладно, тогда стой, если тебе так больше нравится. Как ты считаешь, что ты собой представляешь как игрок? Можешь не скромничать.

— Я чертовски хороший игрок, — ответил Билли.

— Как ты выступал на соревнованиях в первый год учебы в средней школе?

— Я занял второе место в чемпионате штата среди средних школ.

— Ну что же, — сказал Чак, — пожалуй, это позволяет считать тебя очень неплохим игроком в школьный теннис, — Он сделал паузу, чтобы смысл сказанного дошел до парня. — И что ты собираешься делать с твоим теннисом в следующие несколько лет?

— Я хочу участвовать в профессиональном турнире, как только кончу школу в июне.

Чаку пришлось сдержать себя, чтобы не рассмеяться.

— Что же, позволь мне рассказать тебе, что я увидел сегодня утром. Я видел довольно хорошего игрока в школьный теннис, который взял несколько сильных низких мячей, очень неплохо отбивает высокие и владеет приличными вторыми подачами.

— Вторые подачи? — переспросил ошеломленный Билли. — Я не подал ни одной второй подачи!

— Ты хочешь сказать, что это были твои первые подачи? — спросил Чак, притворяясь удивленным. Он взглянул на листок, который держал в руке. — Наверное, вот почему ты выиграл только пятьдесят два процента твоих первых подач в прошлом году.

Юноша возмущенно сверкнул глазами, но промолчал.

— Дай-ка я расскажу, что увидел, — сказал Чак, — и если ты все еще будешь стоять тут к тому времени, как я закончу, то мы посмотрим, есть ли нам о чем разговаривать.

— Ладно, — ответил юноша.

— Во-первых, ты пользуешься западным способом держать ракетку при ударе справа...

— Вы говорите совсем как мой школьный тренер, — сказал Билли. — Мой отец говорит, что мне вовсе не обязательно слушать этого дурака, чтобы хорошо играть.

— Похоже, твой школьный тренер умнее, чем ты думаешь.

— Мне нравится, как я держу ракетку: мне так удобно.

— Продолжим, — сказал Чак, — и помолчи, пока я не закончу. Слева ты отбиваешь, держа ракетку двумя руками, что ты, наверное, привык делать с тех пор, как тебе было шесть лет, но теперь тебе уже давно не шесть. Тебе нужно научиться работать ногами, когда ты принимаешь высокие мячи, и научиться некрученым сильным первым подачам, если ты хочешь стать чем-то больше, чем хорошим игроком в школьный теннис. Тебе нужно научиться подавать мяч, куда ты хочешь, кроме того, а также тебе нужно очень много работать над тем, как отбивать подачи. Ты отбиваешь очень слабенько, это просто подарок для хорошего игрока. Я ведь верно заметил, не так ли?

— Кое-что, пожалуй, да, — ответил юноша и покраснел.

— Хорошо. И сверх всего прочего, ты не в лучшей физической форме: ты пьешь слишком много пива твоего папаши. Если ты договоришься со мной, я тебе больше такого не позволю. Я сгоню жир с твоей задницы. Однако если ты сбавишь немного веса и нахальства и если будешь играть так, как я тебе говорю, то я смогу, наверное, выбить тебе теннисную стипендию в каком-нибудь хорошем университете, и если будешь продолжать учиться играть, пока будешь в колледже, то сможешь стать хорошим гастролирующим профессионалом. И тогда, если у тебя подходящий характер и крепкие нервы, ты сможешь выиграть некоторые турниры. Месяца через три я смогу сказать, удастся ли тебе это сделать.

Юноша некоторое время глядел в землю.

— Ладно, — сказал он наконец.

— Ладно — что?

— Ладно, я буду делать, как вы скажете, некоторое время.

— Ты будешь делать это каждый день, пока я тебя тренирую, паренек, или ты будешь делать это для кого-то другого, — сказал Чак. — Тебе лучше понять это с самого начала. Я могу прекрасно обойтись без денег твоего папочки, и я чертовски уверен, что могу прожить, не выслушивая дерзостей от очень неплохого игрока в школьный теннис. — Насчет того, что он не нуждался в папочкиных деньгах, было ложью, но если мальчик заподозрит, что его тренер в нем нуждается, с ним вообще никакого сладу не будет. — Мы понимаем друг друга?

— Да, — сказал юноша.

— Попробуй сказать: «Да, сэр».

— Да, сэр.

— Отлично, теперь пойди и скажи своему отцу, что я хочу поговорить с ним.

Билли ушел с корта, и минуту спустя Норман Таббс пришел и сел рядом с Чаком.

— Хорош парень, а? — спросил он.

— Далеко не так хорош, как вам кажется, — ответил Чак. — У него куча проблем.

— Послушайте, этот мальчик победил почти всех, кого они выставляли в прошлом году против него, — сказал Таббс.

— Норман, он играл с ребятами из средней школы.

— Ну так вы хотите потренировать его?

— Если я смогу делать это совершенно самостоятельно.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что мне не хочется, чтобы вы присутствовали на наших занятиях.

— Почему бы нет? Я могу помочь вам справиться с ним.

— Мне не составит никакого труда справиться с ним, если вы не будете околачиваться рядом и поддерживать его.

— Я уже помог этому мальчику, — сказал Таббс.

— Норман, лучший способ для вас помочь этому мальчику — это дать ему только один совет: «Делай все, что тебе скажет твой тренер, а не то я надеру тебе задницу».

Норман смотрел в землю.

— Я вовсе не собираюсь вмешиваться.

— Норман, у этого парня незаурядные способности, — сказал Чак. — Но его игра совершенно расстроена, и это произошло отчасти потому, что два разных человека — его школьный тренер и вы — говорили ему, что он должен делать. У него должен быть только один наставник, и это должен быть я, если я буду его тренировать. По правде сказать, я не думаю, что в этом городе найдется еще кто-нибудь, способный научить его тому, что он должен усвоить.

Таббс вздохнул:

— Хорошо, я не стану вам мешать. Сколько это будет мне стоить?

— Семьдесят пять долларов в час, два часа в день, шесть дней в неделю, — ответил Чак и затем постарался дышать как можно спокойнее.

— Примерно так я и предполагал, — сказал Таббс.

— Скажите ему также, что он должен поступить в колледж, или вы не станете платить.

— С этим никаких проблем. Я хочу, чтобы он поступил в колледж.

— Я скажу вам правду, Норман. Если он будет слушать меня и играть так, как я буду его учить, то к тому времени, как он окажется на втором курсе, агенты будут охотиться за ним. Вам придется с этим примириться: он не захочет возвращаться домой и делать бизнес на доставке пива.

— Я так себе это и представлял, — смиренно ответил Таббс.

— Значит, договорились, — сказал Чак, поднимаясь со скамейки и протягивая руку. — Пришлите его сюда, и мы начнем.

Чак сыграл с юношей один сет и разгромил его со счетом шесть — ноль, гоняя его по всему корту и попросту издеваясь над ним. Когда с этим было покончено, он усадил его на скамейку.

— Вот на что это похоже: играть с профессионалом, — сказал он, — даже с сорокачетырехлетним профессионалом. Ты начинаешь схватывать картинку?

Билли кивнул, глотая воздух.

— Да, сэр, — сказал он.

Чак вошел в контору, чтобы справиться, кому он должен давать следующий урок. Мерк посмотрел на него, оторвавшись от своего калькулятора.

— Ну как, ты договорился с Норманом Таббсом и его пареньком?

— Он будет брать по два часа в день, шесть дней в неделю по семьдесят пять баксов за час.

Мерк просиял:

— Наконец-то хорошие новости.

— Они не настолько хороши, Мерк: я заберу себе половину этой суммы.

— Что?

— Мерк, если бы с Таббсом договаривался ты, то запросил бы с него пятьдесят и согласился бы на двадцать пять. Ты не прогадал на этой сделке.

Мерк обреченно кивнул.

— Ты попал в точку.

Это был уже второй удачный блеф Чака всего за полчаса. Он остался весьма доволен собой.

Глава 6

Томми Скалли уселся напротив своего шефа, начальника полиции, сидевшего за своим рабочим столом.

— Добро пожаловать в Ки-Уэст, Томми, — сказал шеф.

— Спасибо, сэр, — ответил Томми фразой из своего репертуара самых лучших образцов поведения.

— Я слышал, что ты очень рьяно начал, позвонив насчет этого взрыва яхты.

— Да, сэр; я ужинал у Луи, и взрыв случился как раз, когда подали десерт.

— Я хочу тебе сообщить нечто, что ты и так знаешь, Томми: Ки-Уэст — это не Нью-Йорк.

— Вы правы, мне это известно, — ответил Томми.

— Кстати, я знаю, что ты проработал последнее десятилетие в отделе по расследованию убийств нью-йоркской полиции, что убийства, так сказать, твоя специальность.

— Это верно, сэр.

— Что же, за последний год количество убийств выросло у нас в четыре раза.

— В четыре раза?!

— Совершенно верно. Разумеется, за год до этого у нас произошло лишь одно убийство, так что, когда в прошлом году их случилось четыре, это показалось нам очень значительным приростом.

Томми рассмеялся:

— У вас был год, когда был убит лишь один человек? Мои знакомые парни в Нью-Йорке ни за что бы в это не поверили.

— В обычный год у нас происходит два убийства, так что, сам понимаешь, нет особого смысла открывать специальное бюро по их расследованию.

— Да уж наверное.

— Здесь каждый занимается всем понемножку. Во время дежурства ты будешь принимать все поступающие вызовы, где требуется детектив, и некоторые вызовы патрульных, если мы окажемся заняты. Ты будешь заниматься всем, от вооруженных ограблений до насилия в быту, а в Ки-Уэсте эта категория относится в равной степени к гомосексуалам и гетеросексуалам.

— Да, я слышал, что тут гомесексуалисты составляют значительную часть населения.

— Значительную и ценную. Им принадлежат магазины и картинные галереи, рестораны и бары, они работают официантами и врачами, среди них много профессионалов в самых разных областях, и они вносят значительный вклад в экономику города. Поэтому ты должен понимать, что нам следует относиться к ним с предельной вежливостью и уважением, как и ко всем прочим.