Уилл Ли - Узел

Он нехотя вылез из машины и помахал ей на прощанье.

Она снова выехала на шоссе, оглянулась вокруг и проверила, нет ли за ней слежки. Он что-нибудь придумает, она была уверена в этом. Тем временем ей придется и самой подумать над этим.

Глава 35

Чак вышел на яркое солнце из приемной адвоката, и ему не понравилось, как он себя чувствует. Он был здоровяк, атлет, и привык к прекрасному самочувствию, но теперь ему казалось, что у него в желудке лежит какой-то холодный, твердый предмет, и у него болела голова.

Ему не понравилось то, что сказал ему адвокат. Ясно, что Чак был главным подозреваемым, заявил тот, и ему, Чаку, следует в ближайшем будущем ждать ареста. У него в кармане лежала визитная карточка адвоката, которую тот вручил ему с советом немедленно позвонить ему, когда топор упадет. Он подписал некоторые бумаги, которые облегчили бы хлопоты в случае, если пришлось бы добиваться, чтобы его освободили под залог, используя в качестве обеспечения его яхту.

Чаку вовсе не улыбалось оказаться обвиняемым. Если это случится, с преподаванием тенниса придется распрощаться навсегда. Мерку придется его уволить, а никаким другим способом зарабатывать себе на жизнь он не мог.

Пока он шел к машине, он подсчитал, что он сумел нажить до сих пор: яхта, машина, две тысячи долларов в банке и примерно шестьдесят тысяч на пенсионном счету, плюс несколько акций. Всю сумму процесс мог свести к нулю: адвокат дал ему ясно понять это. Как только ему будут предъявлены обвинения, снежный ком стронется и будет катиться вниз, становясь все больше и больше. Он просто не мог себе позволить оказаться под арестом, не мог, и все. Но как этого избежать?

Он медленно вел машину, возвращаясь к яхте, поднялся на борт, открыл бутылку пива и сел на заднюю палубу, чтобы выпить ее. Чак сделал несколько глотков, затем поднял голову и увидел своего коллегу, Виктора, стоявшего на настиле бара у пристани и разговаривающего с какой-то блондинкой. Он помахал Виктору рукой, давая знать, что заменит его, и Виктор помахал ему в ответ, а затем снова повернулся к девушке.

Чак пил вторую бутылку пива, когда Виктор появился на сходнях.

— Привет профессионалу! — крикнул он. — Разрешите подняться на борт?

— Разрешаю, — ответил Чак. — У меня есть для тебя бутылка холодненького.

Виктор сел на палубный стул и принял у Чака бутылку.

— Похоже, у тебя все отлично получалось в этом баре, — сказал Чак. — Что занесло тебя сюда?

— Знаешь ли, — ответил Виктор, — мне тоже показалось, что у меня все отлично получается, но, видимо, она не разделяет моих взглядов на наши взаимоотношения. Пыталась убедить меня, что ей позарез нужно вернуться к своей компании, они тут проездом. Чем-то мне сегодня не везет.

— Тогда попьем пивка, раз уж такое дело, — сказал Чак.

Виктор сочувственно посмотрел на него:

— Тебе тоже не везет, да? Клэр Каррас строит из себя воздух?

— Понятия не имею. Мне на это давно наплевать.

— Послушай, Чак, — сказал Виктор, — я кое-что хочу у тебя спросить начистоту и постараюсь сделать это как можно деликатнее. Это ты укокошил Гарри?

— Нет, сэр, — ответил Чак. — Я этого не делал. Я абсолютно точно не имею ни малейшего отношения ко всей этой затее с отравленными баллонами. И полиция в лице Томми Скалли тоже, похоже, не верит, что я это сделал.

— Они тебя основательно трясли?

— Я думаю, Томми вовсю старался вывести меня на чистую воду: в конце концов он сказал, что мне лучше обратиться к адвокату.

— И ты это сделал?

— Полчаса тому назад.

— Он тебя утешил чем-нибудь?

— Он сказал, чтобы я на всякий случай отыскал необходимую сумму, чтобы внести залог.

— Вот даже как.

— Да.

— Ты выглядишь подавленным, парень.

— Я? Подавленный? Не-а, я просто счастливый и везучий профессиональный теннисист, вальсирующий по жизни, смеясь и подмигивая.

— Хочешь поговорить об этом?

— Да, как ни странно.

— Давай.

— Как, черт возьми, я залетел во все это, Виктор?

Виктор пожал плечами:

— Ты залетел в Клэр Каррас.

— Да, но попасть к кому-то в постель еще не означает попасть в беду, верно?

— Неужели я слышу это от предполагаемого отца в той истории про истерическую беременность?

— Ладно-ладно, возможно, это и впутает тебя в неприятности с каким-нибудь чудаковатым мужем, но ведь это не то же самое, что вляпаться в историю, грозящую тебе смертным приговором?

— Погоди-ка, давай попробуем понять, почему полицейским вообще могло прийти в голову, что они вправе заподозрить тебя?

— Я думаю, они рассуждали примерно так: я путался с женой Гарри, значит, возможно, я хотел избавиться от него, чтобы прикарманить его деньжата.

— На мой взгляд, звучит разумно, — весело сказал Виктор. — Что еще?

— Кто-то закачал угарный газ в баллоны аквалангов; я аквалангист, у меня есть также некоторые технические знания, поэтому они предположили, что пока я был внизу, возясь с выхлопной трубой, я закачал какое-то количество выхлопных газов в баллоны. Либо это, либо я подплыл под покровом ночи к его яхте и нахимичил с баллонами.

— Безупречная логика, — сказал Виктор, сияя как именинник. — Что-нибудь еще?

— Ничего такого, о чем я бы знал, и мне хочется, чтобы ты перестал смотреть на это, как они.

— Кто-нибудь видел, как ты закачивал в баллоны выхлопные газы?

— Нет. Я хочу сказать, я не делал этого, так что никто не мог видеть, как я это делаю, верно?

— Верно. Мне сдается, что у полиции неважно с уликами. Я видел достаточно детективных сюжетов в свое время и уж точно должен быть хорошо знаком с уголовным законодательством; у них не хватает доказательств, чтобы обвинить тебя.

— И мой адвокат сказал то же самое, хотя он заметил, что они будут лезть из кожи вон, чтобы добыть еще.

— Уж наверное. Но все же, если ты невиновен, что они могут найти?

Чак слегка приободрился.

— Наконец я слышу здравое рассуждение, — сказал он. — Ты прав. Ну откуда им взять что-то еще, если таких улик просто не существует?

— Ну они могли бы сами их изобрести, я полагаю.

— Виктор, не говори таких вещей.

— Давай смотреть на это так просто, как только мы можем, — сказал Виктор. — Ты этого не делал, это дано, как говорил мой учитель математики.

— Верно.

— Значит, если этого не делал ты, то, следовательно, это сделал кто-то другой.

— Ты снова прав.

— У тебя есть на этот счет какие-нибудь идеи?

— Ни одной. Ну разве что Клэр, конечно. Она почему-то дала им на некоторые вопросы очень странные ответы. Они не совпадают с моими показаниями, вот почему они на меня и накинулись, как мне кажется.

— Ага, прелестная Клэр! — прорычал Виктор. — Эта верная черная вдова! Вот кто наш другой подозреваемый!

— Мне она кажется самой подходящей на эту роль, по правде сказать.

— Как ты думаешь, полицейским эта мысль могла прийти в голову?

— Наверное, да. Однако они, похоже, больше верят ее версии происшедшего.

— Скажи мне, Чак, — неожиданно серьезным тоном спросил Виктор. — Когда ты барахтался на сене с Клэр, она хоть раз намекала, — мне просто интересно, — чтобы вы вдвоем ухайдакали Гарри?

Чак покачал головой:

— Нет. Хотя погоди, она действительно сказала что-то насчет того, что не пора ли в моем возрасте задуматься о своем будущем.

— Это похоже на наводящий вопрос, правда?

— Да, но меня он почему-то ни на что не навел. Я хочу сказать, она никогда не намекала на то, что я должен нахимичить с баллоном Гарри.

— Жаль, — сказал Виктор.

— Почему?

— Ну потому что если бы она сделала это, то ты мог бы упомянуть про это Томми Скалли и посмотреть, не заставит ли это его взять курс на другую сторону бухты.

— Виктор, ты что, предлагаешь мне сочинить что-нибудь этакое, чтобы привлечь интерес Томми к Клэр?

Виктор пожал плечами:

— Никогда, дружище, я никогда бы не посоветовал тебе врать полицейским. Но, с другой стороны, если бы я оказался в твоей шкуре, то я врал бы как последний бандит, если бы это помогло мне вывернуться и не загреметь в тюрягу.

— Может, ты и прав, — сказал Чак.

— Наверное, нет, — ответил Виктор. — Я редко бываю прав. Знаешь, у меня припасено на всякий пожарный несколько тысяч. Можешь воспользоваться этими деньгами пока, возьми, сколько тебе надо, если только это не помешает мне платить по счету в баре.

— Спасибо, Виктор, ты настоящий друг, я надеюсь, до этого дело не дойдет. У меня пока с деньгами порядок, если только не придется идти на процесс.

— Просто дай мне знать. — Виктор взглянул на часы. — Ну ладно, большая стрелка на шести, а это значит, что красотки начинают собираться в разных злачных местечках. Не хочешь присоединиться ко мне? Это может пойти тебе на пользу.

Чак покачал головой:

— Спасибо, но думаю, что на сегодня с меня хватит.

Виктор встал:

— Ну тогда я отчаливаю. Помни, я помогу тебе всем, чем смогу. Просто скажи словечко.

— Еще раз спасибо, Виктор. Увидимся.

Махнув рукой, Виктор спрыгнул на берег и поплелся прочь вдоль по набережной, туда, где гремела музыка.

Чак глядел ему вслед и чувствовал себя немного лучше. Приятно знать, что во всей этой передряге у него есть по крайней мере один друг. Он допил оставшееся пиво и пошел вниз поискать, что он может разогреть на ужин.

Глава 36

Томми и Дэрил снова сидели в кабинете шефа, и Томми ничуть не радовал предстоящий разговор. Он мрачно смотрел, как шеф вошел и расположился за своим письменным столом.

— Жаль, что меня не было здесь, чтобы встретить тебя, когда ты вернулся из Лос-Анджелеса, — сказал шеф. — Удачно съездил?

— Это было интересно, — сказал Томми.

— Интересно? — изумился шеф, и его лицо начало краснеть. — Ты только что побывал в увеселительной поездке в Голливуд на казенный счет, оплаченной нашим департаментом, и это было всего лишь интересно? Тебе следовало бы получше воспользоваться этим случаем, парень.

— О, я узнал очень многое, шеф.

— Отлично. Расскажи мне.

Томми подробно рассказал своему начальнику о поездке в Лос-Анджелес, опустив лишь то, как он проник в офис Кармана.

Шеф моргнул.

— Ну и что? Какое это все имеет отношение к убийству Гарри Карраса?

— Есть очень неплохие шансы в пользу того, что Каррас был Маринелло, или Марин, как он предпочитал себя называть.

— Великолепно. И как это разрешает загадку его убийства?

— Это, строго говоря, не разрешает ее, но это определенно расширяет круг подозреваемых, позволяя включить в него лос-анджелесскую ветвь мафии, чьи деньги он украл.

— Если Каррас был Марин-как-его-там.

— Да, сэр.

— И чем это нам поможет?

— Ну, если мы сможем установить, что Каррас был Маринелло, то главными подозреваемыми становятся парни из мафии, а не Чак Чэндлер или Клэр Каррас, а это значит, что нам просто не удастся раскрыть это преступление. Эти ребята обычно не оставляют много следов.

Шеф начал часто моргать.

— Ты что, хочешь сбить меня с толку, Скалли?

— Нет, сэр, я просто выкладываю вам свои соображения.

— Что ты мне выкладываешь? Как я ни стараюсь, я не могу соорудить из этого ясную теорию, кто же преступник.

— Я понимаю, шеф, и это моя главная цель — внести некоторую ясность в это запутанное дело. Поверьте, я посвящаю этому все свое время.

— Я правильно понял: ты почувствовал облегчение, когда узнал, что к этому убийству могла быть причастна мафия?

— Лишь в том отношении, что, если это правда, то это оправдывает двух местных граждан — мистера Чэндлера и миссис Каррас.

— Оправдывает? — взвинтился шеф. — Мы тут не для того сидим, чтобы кого-то оправдывать. От нас ожидают, чтобы мы кого-нибудь арестовали.

— Я понимаю, шеф.

— Хотел бы и я понимать, Томми. Теперь давай-ка выложи мне свое личное предположение насчет того, кто совершил это убийство.

— Мое личное предположение?

— У тебя что, его нет?

— Предположение у меня есть, сэр, но я пока не могу его подкрепить доказательствами.

— Забудь на минутку про доказательства. Просто расскажи мне, что ты об этом думаешь?

— Хорошо, сэр. — Томми поудобнее устроился в кресле. — Я думаю, что Гарри Каррас был убит Клэр Каррас и каким-то неизвестным мужчиной.

— Расскажи мне, почему ты в этом убежден.

— Это связано с тем, что я верю в ту версию событий, которую излагает Чак Чэндлер. Если принять за правду его рассказ о том, что в тот день происходило на яхте, то убийцей должна быть Клэр.

— Объясни.

— Чэндлер сказал, что в тот день он пробыл в машинном отделении меньше десяти минут. За это время он не мог успеть достаточно сильно отравить воздух в баллонах, даже если бы двигатели работали, а они были выключены. Он также сказал нам, что Гарри выбрал красный баллон — тот, что был отравлен сильнее других, — и что Клэр сказала, будто Гарри всегда пользовался красным баллоном, а она желтым, что оставляло для Чака голубой, наименее загрязненный. Чак, если верить его рассказу, не знал об этом ничего, пока Клэр ему это не сказала. Гарри надел акваланг с красным баллоном и уплыл прочь, прежде чем Чак был готов последовать за ним. Когда Чак все же это сделал, Клэр оставалась на яхте — даже она не оспаривает это. Потом Гарри задыхается выхлопными газами и умирает. Чак, чей баллон был менее загрязнен, плывет обратно к яхте, где он обнаруживает Клэр, цепляющуюся за площадку для погружения и блюющую.

Он замолчал и откинулся на спинку стула.

— И что из этого? Продолжай.

— У Клэр были все необходимые знания, чтобы это подстроить. Она знала, каким аквалангом пользуется Гарри и какой достанется Чаку. Она цепляется за яхту, дышит из своего баллона, пока ей не становится дурно, так что к тому времени, как Чак возвращается к яхте, ее рвет. А Чак, этот простофиля, и понятия не имеет, кто все это подстроил.

— Почему ты думаешь, что в этом замешан еще один мужчина?

— Потому что я не думаю, что Клэр настолько хорошо разбирается в двигателях и прочем, чтобы самой все это придумать. Но она знает все необходимое, чтобы надоумить кого-либо еще все это провернуть.

— И кто этот другой мужчина? И почему это мужчина?

— На ваш первый вопрос я могу ответить одно: я этого не знаю — пока что. Что касается второго вопроса, то Клэр Каррас не произвела на меня впечатления такой дамочки, которая захотела бы поделиться денежками Гарри с женщиной. Эта леди напоминает мне паучиху «черная вдова», пожирающую своих партнеров. Вот что она умеет делать лучше всего. — Томми вдруг подпрыгнул на своем стуле, и его глаза стали круглыми. — Ах, черт, — тихо пробормотал он.

— Что? — нетерпеливо спросил шеф.

— Что такое, Томми? — поинтересовался Дэрил.

— Она собирается убить его.

— Убить кого? — спросил Дэрил.

— Этого другого парня.

— Того, о котором мы не знаем? — спросил шеф.

— Верно. Она собирается убить его — это так же точно, как то, что мы здесь сидим.

— Но зачем? — спросил Дэрил. — Она думает, что ей удалось всех провести, так что к финалу она со своим дружком может отплыть в лучах заката.

— Он ей больше не нужен, — сказал Томми. — Она заманила какого-то бедного дурачка, чтобы он сделал за нее грязную работу, — убил Гарри и почти наверняка Кармана, — и теперь она собирается отделаться от него. А когда эта дамочка хочет от тебя отделаться, то ты оказываешься мертвым.

— Может, она в него влюбилась, — сказал Дэрил.

Томми покачал головой:

— Эта дамочка не любит никого, кроме самой себя. Да и кто на этом острове мог бы подойти ей в качестве партнера, с которым она разделила бы состояние Гарри? Я вот что хочу сказать: если бы Кларк Гейбл был еще жив, то он мог бы продержаться год или два, прежде чем она высосет его досуха и оставит болтаться в паутине, но отсюда до Майами нет ни одного мужика, с которым бы ее хоть раз видели. Она молода, она шикарна, она очень богата, и она сама может выбирать себе мужчин. Нет, наш дурачок из Ки-Уэста уже практически мертвец, только он еще не знает об этом.

— Тогда почему она до сих пор не убила его, раз так? — потребовал ответа шеф.

— Потому что мы еще не приперли к стенке ее простачка, Чака Чэндлера. В ту минуту, когда ей покажется, что у нас достаточно улик, чтобы обвинить Чака, этот другой дурачок может считать себя мертвым. На кой черт он ей еще нужен? И к тому же только он мог бы впутать ее в дело об убийстве Гарри.

— Ладно, — сказал шеф, — это хорошее предположение, если поверить рассказу Чэндлера о происшедшем. А какую ты выдвинешь версию, если он врет, а миссис Клэр говорит правду?

Томми пожал плечами:

— Тогда бы, пожалуй, все предстало бы в ином свете. В этом случае Чэндлер выглядел бы вполне подходящей фигурой на роль убийцы.

— Вы обыскали жилище Чэндлера на предмет поиска улик?

— Нет, сэр.

— Почему же нет?

— Потому что, как я сказал, я верю этому парню и не думаю, что мы что-нибудь там найдем. Мы не обыскивали и дом Каррасов тоже.

— Томми, — сказал шеф, — я хочу, чтобы ты напечатал запрос о выдаче ордера на обыск, отнес его в здание суда и нашел судью Поттера. — Шеф покачал головой. — Ты использовал уже все пространство для маневра, которое я собирался тебе дать. Теперь я хочу, чтобы ты получил ордер и провел обыск незамедлительно. Ты меня понял?

— Шеф, мне даже не требуется ордер. Чэндлер позволит мне провести обыск, если я попрошу его.

— А ты не проси его. Если он скажет «нет», то пока ты будешь оформлять ордер, он успеет уничтожить все улики. Отправляйся за ордером и проведи обыск. Это ясно? Затем, если ты ничего не найдешь, мы подумаем насчет обыска в доме Каррасов.

— Да, шеф, — устало сказал Томми. Он встал и вышел из кабинета, сопровождаемый плетущимся за ним Дэрилом.

Глава 37

Они уже ехали к зданию сюда с запросом об ордере, когда Дэрил впервые открыл рот:

— Томми, почему ты не рассказал шефу о твоей беседе с Клэр Каррас?

— О какой еще беседе?

— О той, в которой ты сказал ей, что нам не хватает вещественных доказательств, чтобы арестовать Чэндлера.

— Ах, об этой.

— Да, об этой самой. Почему ты не поднял эту тему?

— Дэрил, у тебя никогда не возникало ощущения, что шеф обладает ограниченной способностью переваривать информацию?

— Мне это никогда и в голову не приходило.

— Ну а у меня появилось четкое ощущение, что он по горло сыт теоретическими соображениями и не сможет проглотить еще одно, не взорвавшись.

— Может, ты и прав.

* * *

Два сыщика сидели у причала рядом со «Срывом» и ждали.

— Когда, по-твоему, он придет домой? — спросил Дэрил.

— Скоро. Мне не хотелось огорошить его в теннисном клубе — это не улучшило бы его шансы сохранить работу.

— Да, — ответил Дэрил и кивнул. — Наверное, так.

Желтый «порше-спидстер» подкатил к автостоянке, и Чак Чэндлер вышел из машины, запер ее и пошел к яхте.

Дэрил полез в карман за ордером.

— Убери это, — сказал Томми.

— Томми, ты помнишь, что сказал шеф?

— Да, я помню. Я просто хочу дать Чаку еще один шанс. На суде это зачтется в его пользу.

— Как скажешь.

— Добрый вечер, джентльмены, — сказал Чак.

— Добрый вечер, Чак, — ответил Томми. — Я хочу тебя кое о чем попросить.

— Валяй.

— Ты не против, если мы обыщем твою яхту, твою машину и твой личный шкафчик в теннисном клубе?

— На предмет чего?

— На предмет улик.

Чак на секунду задумался:

— Может, мне лучше спросить об этом моего адвоката?

— Это твое право, дружище, но это не то, что бы я стал делать на твоем месте.

— Ах, ладно, какого черта, мне нечего прятать.

— Ну тогда начнем. Если ты отопрешь яхту и подождешь на задней палубе, мы быстро управимся с этим.

Чак отпер входной люк и сел на палубный стул.

— Начинайте.

Два сыщика начали свою работу с форпика яхты и стали двигаться к корме. Они занимались этим всего несколько минут, когда Дэрил открыл один из шкафчиков и вытащил оттуда ружье двенадцатого калибра с коротким стволом.

— Выглядит как оружие полиции, — сказал Томми. Он взял ружье и поднялся на заднюю палубу. — Для чего это, Чак?

— Для пиратов.

— Я серьезно.

— И я не шучу: для защиты от пиратов. Есть люди в здешних краях, которые высаживаются на борт твоей яхты, убивают тебя и забирают все, что у тебя есть. Большинство владельцев яхт имеют что-нибудь подобное на борту. Это оружие разрешенное, у него ствол длиной восемнадцать с четвертью дюймов.

Томми протянул оружие Дэрилу:

— Убери это обратно, и давай примемся за дело.

Они снова взялись за работу, уделив особое внимание машинному отделению и пространствам у днища. Закончив, они не нашли ничего мало-мальски подозрительного. Затем они поднялись на палубу.

— У тебя есть ключ от теннисного клуба? — спросил Томми у Чака.

— Да.

— Давай-ка подъедем туда.

— Хорошо.

* * *

Чак пропустил их внутрь домика тренеров и открыл им свой шкафчик.

— Боюсь, что там в основном грязное белье, — сказал он. — Отель стирает его для нас раз в неделю.

— Тут только это и есть, — сказал Дэрил.

— Ладно, — согласился Томми. — Теперь посмотрим, что в машине.

Они вернулись к автостоянке, где «порше» был припаркован под уличным фонарем. Чак открыл обе дверцы, и сыщики приступили к работе. Они ничего не нашли ни в салоне, ни в заднем отсеке, где был расположен двигатель.

— Не откроешь ли ты нам багажник, Чак? — попросил Томми.

— Конечно. — Чак зашел спереди, где был багажник, и начал искать нужный ключ, затем вдруг остановился. — Как странно, — сказал он.

— Что странно?

— Он не заперт, а я всегда держу его запертым. В тот день, когда я прибыл в Ки-Уэст, какой-то вандал оторвал у меня антенну, поэтому я не стал рисковать, чтобы у меня не стащили запчасти.

— Давай посмотрим, — сказал Томми.

Чак открыл багажник и отступил на шаг назад.

Томми и Дэрил начали работать.

— Это слишком уж сложный набор инструментов, чтобы держать его в машине, разве нет?

— Когда ездишь на восстановленной машине, нужно быть готовым ко всему. Я не доверяю ее первому попавшемуся автомеханику; я уж лучше сам ее починю, если она сломается.

— Охо-хо, — сказал Томми.

— Что? — отозвался Дэрил.

Томми достал из кармана бумажную салфетку, просунул руку под запасную покрышку и извлек кусок прозрачного пластикового шланга длиной около восемнадцати дюймов.

— Я никогда в жизни не видел этой штуки, — сказал Чак.

— Когда ты в последний раз заглядывал в багажник? — спросил Томми.

— Не знаю, несколько дней назад, может, неделю.

Томми поднес кусок шланга к свету и внимательно его рассмотрел.

— Давайте-ка все вместе поедем в полицейский участок, — сказал он. — Чак, ты езжай вслед за нами.

— Ладно, — сказал Чак.

В помещении дежурной части было тихо, когда все трое вошли туда.

— Дэрил, не принесешь ли набор для взятия отпечатков? — сказал Томми.

— Конечно.

Юноша через минуту вернулся с небольшим чемоданчиком.

— Проверь этот шланг на отпечатки пальцев. Я не думаю, что ты что-нибудь найдешь, но все равно проверь.

Дэрил сделал, что ему велели. Через пару минут он заявил:

— Ничего.

— Ничего, верно, — сказал Томми. Он дал Дэрилу ключ. — Открой шкафчик с вещдоками и принеси мне кусок шланга, который береговая охрана нашла на яхте Каррасов.

Дэрил вскоре вернулся со шлангом, все еще лежащим в пластиковом пакете.

Томми вытер дактилоскопический порошок со шланга, найденного в багажнике машины Чака, и положил оба куска на свой стол, приложив конец одного к концу другого.

— Посмотри, что у нас получается, — сказал он. Он сдвинул два куска, совместив их концы так, что они плотно подошли один к другому. — Первоначальный кусок шланга был разрезан на две части, и их концы зазубрены. Неровности на концах обеих частей идеально совпадают.

— Томми, — сказал Чак, — Богом клянусь, этот шланг не мой. У меня сейчас на яхте даже нет такого шланга.

— Присядь, Чак, — сказал Томми.

Чак сел. У него был испуганный вид.

— Видишь, как скверно это выглядит, — сказал Томми.

Чак кивнул.

— Но шланг не мой, я никогда прежде его не видел.

Томми взял в руки оба куска шланга.

— Чак, я говорю тебе сейчас чистую правду: это может закончиться смертным приговором, если ты не расскажешь мне всю правду.

— Я клянусь тебе, Томми.

— Чак, это твой последний шанс рассказать мне все, что ты мог запамятовать, все, о чем ты мог соврать. Самый последний. Ты меня понимаешь?

— Я понимаю, Томми, но я не рассказывал тебе ничего, что было бы неправдой.

— Ты солгал насчет своей связи с Клэр Каррас.

— Да, это так. Пожалуй, я думал, что выгораживаю ее.

Томми кивнул.

— Последний шанс, Чак, я могу не обращать внимания на все, в чем ты мог приврать до сих пор, но сейчас мне нужна правда.

— Ты уже знаешь всю правду, Томми.

— Я надеюсь, что ты искренен, Чак.

Глава 38

Чак сидел в салоне «Срыва» и пытался понять, что происходит. Он подошел к небольшому бару и налил себе стаканчик крепкого виски, затем снова сел и залпом его выпил. Когда его руки перестали дрожать, он взял телефон и набрал номер, напечатанный на карточке.

— Алло? — сказал адвокат.

— Это Чак Чэндлер. Вы сказали, что я могу позвонить к вам домой.

— Конечно. Что случилось?

— Я не понимаю, что происходит.

— Расскажи мне, что произошло, и я посмотрю, могу ли я помочь вам это понять.

Чак рассказал ему об обыске, о куске шланга с совпадающими зазубринами на срезе, найденном в его машине.

— И он точно подходит к куску, найденному на яхте Карраса?

— Да, совершенно точно. Я видел, как он приложил их друг к другу. Это две части одного куска.

— Почему Скалли не арестовал вас?

— Вот этого я и не могу понять. Я спросил Томми об этом, но он мне ничего не ответил. Он только посоветовал мне отправляться домой и не уезжать из города.

— Это хороший совет, насчет не уезжать из города, — сказал адвокат. — Я думаю, Скалли верит вам, вот почему вы не были арестованы. Мне кажется, это очень обнадеживающий знак.

— Вы действительно так считаете?

— Я не могу представить никакой иной причины, почему вы прямо сейчас не сидите в тюрьме, — ответил адвокат. — У них есть мотив, возможность и вещественное доказательство. Этого достаточно, чтобы засадить любого за решетку. Если только у них нет других свидетельств, которые исключали бы возможность вашей вины. Вам известны какие-либо свидетельства такого рода?

— Нет, — ответил Чак.

— Тогда, значит, Скалли верит вам, а не миссис Каррас. Я просто надеюсь, что шеф Скалли поверит ему.

— Я тоже.

— Вы получили какую-нибудь весточку от вашей подружки? Как ее зовут?

— Мэг. Нет, я ничего от нее не слышал.

— Это точно не повредило бы, если бы она вернулась сюда и рассказала, что происходило между вами, прежде чем вы отправились на яхту Каррасов.

— Я и понятия не имею, где она теперь, они с братом отчалили достаточно давно, чтобы находиться сейчас почти где угодно.

— Ну что же, будем надеяться, что она и объявится достаточно быстро. Чак, вы сейчас выпейте и отдохните. Мы будем просто справляться с трудностями по мере их возникновения, ладно?

— Ладно, и спасибо.

Чак положил трубку и вытер пот со лба. Он немного посидел, потягивая спиртное и глядя в пространство, затем ему вдруг пришла в голову одна мысль. Он взял трубку и набрал номер Билли Таббса.

— Алло? — сказал его лучший ученик.

— Привет, Билли, это Чак, могу я поговорить с твоим отцом?

— Конечно, не клади трубку.

Чак нервно барабанил пальцами по столу.

— Привет, Чак, это Норман Таббс.

— Норман, могу я попросить тебя об одном очень крупном одолжении?

— Чак, после того как Билли выступил на соревнованиях в Неаполе, ты можешь просить меня почти обо всем.

Чак сделал глубокий вдох и попросил.

* * *

На следующее утро Чак и Норман Таббс сидели в самолете Таббса у начала взлетной полосы и ждали разрешения диспетчера на взлет.

— Куда ты хочешь полететь? — спросил Таббс.

— Я хочу, чтобы ты полетел настолько низко, насколько разрешают правила, на север вдоль восточной стороны островов и затем на юг вдоль западной стороны. Я хочу осмотреть каждую якорную стоянку отсюда до Ки-Ларго.

— Будет сделано, Чак, — ответил Норман.

— Девять-два-три-пять Дельта, взлет разрешаю, — сказал диспетчер на вышке. — Доложите направление полета.

— Три-пять Дельта, — ответил Норман. — Я буду осматривать побережье на малой высоте, после того как мы минуем военно-морскую базу.

— Валяйте, — сказал диспетчер.

Норман повел маленькую двухмоторную «сесну» по взлетной полосе. Он переключил частоты, чтобы запросить наблюдательную станцию базы о разрешении пересечь их воздушное пространство, и когда база осталась позади, уменьшил газ и спустился до пятисот футов, затем поднял элероны на десять градусов и выпустил шасси.

— Это увеличит сопротивление и уменьшит скорость, — объяснил он. — Не думаю, что нам стоит снижаться ниже пятисот футов, если только ты не заметишь что-нибудь особенное, что тебе хотелось бы рассмотреть. Кстати, что именно мы ищем?

— Катамаран около пятидесяти футов длиной, желтые корпуса, шлюпочное вооружение.

— На якоре?

— Надеюсь, что да.

— Это связано с какой-нибудь девушкой?

— Ну конечно же, Норман, с чем же еще.

Они начали продвигаться на север по восточной стороне вдоль цепочки островов, и каждый раз, когда они подлетали к якорной стоянке, делали круг над ней, высматривая катамаран. Им потребовалось почти два часа, чтобы добраться до Ки-Ларго, и, облетев тамошний причал, они начали двигаться на юг вдоль западной стороны островов. Теперь дело пошло быстрее, потому что на западной стороне яхт было меньше — там прибрежные воды были мельче, что не представляло серьезных препятствий для таких мелкосидящих судов, как многокорпусники.