Жестокий роман (Том 1)

      Убеждена, что она утаила от вас правду. Она несомненно знает, где живет Флер, да и не только это. Не понимаю только одного - ее мотивов. Но у меня есть некоторые догадки.
      - Да? Какие же?
      - Она просто не доверяет вам. Я бы поступила на ее месте точно так же.
      - Это очень серьезное утверждение, и оно меня порадовало. Вы задели мое самолюбие, и поэтому я не стану настаивать на своем приглашении.
      - Не обижайтесь, Джо. Подумайте сами. Вы журналист, то есть принадлежите к той категории людей. которые убили ее друга. С этой точки зрения ее поведение представляется мне вполне разумным.
      - Нет, это не так. Вы же читали мою книгу. Его убили не журналисты, а образ жизни Голливуда.
      - Я прочитала вашу книгу, и она мне очень понравилась...
      - Правда?
      - Да.
      - Прекрасно. Значит, я возобновляю свое приглашение и делаю это без колебаний. Когда писателю говорят, что его книга понравилась, он не может устоять перед этим. Это совершенно меняет дело и даже слегка возбуждает меня.
      - Ну что ж, я очень рада, что возбудила вас, но...
      - В самом деле? Вы серьезно?
      - Джо, пожалуйста, выслушайте меня.
      - Я весь внимание. Это превосходно!
      - Джо, пожалуйста! Я абсолютно уверена в том, что Иоланта знает все о Флер, если она действительно была другом Брендона. Но она хочет защитить ее от грязных слухов и сплетен. Именно поэтому, как мне кажется, она и не говорит вам правду.
      - И что дальше?
      - Дальше? Я решила написать ей письмо и все объяснить, если, конечно, вы дадите мне ее адрес. Ну как?
      - Не знаю, Каролина. Просто не знаю, что и сказать. - Он явно встревожился.
      - Но почему, Джо? Кому это принесет вред?
      - Это может повредить вам, - ответил он. - Это причинит вам боль.
      - Ну и что?
      - А то, что мне очень не хотелось бы этого.
      - О Джо!
      - Вы мне нравитесь, Каролина, и именно поэтому я боюсь за вас.
      Ей доставили радость его слова. Она безошибочно распознала в его тоне сексуальное желание и платоническое восхищение, но постаралась отогнать эту мысль.
      - Ну что ж, - сказала она, - мне очень приятно, что вы так заботитесь обо мне, я ценю это, но все же полагаю, рискнуть стоит. Если вы мне позволите, конечно. Дайте мне, пожалуйста, адрес Иоланты.
      - Ну хорошо, я подумаю об этом.
      - О, Джо, ради всего святого! - воскликнула Каролина. - Это же моя дочь! Речь идет прежде всего о ней.
      Скажите мне сразу: вы дадите мне се адрес или нет?
      - При одном условии.
      - Согласна, - сказала Каролина и улыбнулась, испытав забытое ощущение внизу живота. - Хорошо, - повторила она, - я согласна пообедать с вами.
      - Вот это совсем другое дело! г радостно воскликнул Джо. - Значит, завтра в час.
      - Там же?
      - Нет. - Джо задумался. - Приезжайте в кафе "Гвинея", это неподалеку от площади Беркли. Там самые лучшие вина в Лондоне. До встречи. Завтра в час.
      ***
      - О Боже! - воскликнула Флер. - Боже мой!
      - Что случилось, дорогая? - встревожилась бабушка. - У тебя такой вид, будто ты увидела привидение.
      - Что? Ах да, извини, бабушка. Все в порядке. Просто я забыла, что у меня завтра утром экзамен, а я еще не повторила весь материал. Прости, мне нужно пойти к себе и разыскать учебники.
      Запершись в своей комнате. Флер села на кровать и чуть не расплакалась от волнения. Затем достала письмо и принялась перечитывать его:
      "Моя дорогая Флер!
      Я очень обрадовалась, получив твое письмо. Я также рада, что тебе понравилась моя открытка. По-хорошему завидую тебе, что ты посмотрела "Лютера". К сожалению, у нас здесь нет серьезных спектаклей.
      Мне было очень приятно узнать от тебя новости.
      Похоже, ты скоро произведешь фурор в Нью-Йорке.
      Твое желание писать сценарии весьма похвально, хотя мне кажется, что начинать будет очень нелегко. Тебе сперва нужно попробовать силы в литературе. А когда придет время, ты можешь связаться со мной, я сделаю все возможное, чтобы оказать тебе посильную помощь.
      Флер, у меня есть для тебя новости. Я много думала об этом и все-таки решила написать, так как ты уже взрослая девочка и все поймешь. В твоем возрасте я уже была замужем и хорошо помню, что ненавидела, когда взрослые пытались решать мои проблемы. Твоя бабушка тоже относится к тебе, как к маленькой девочке, как мне кажется. Я решила не обременять ее лишними заботами.
      Дело в том, что я получила письмо от твоей матери.
      По-моему, это очень милая и приятная дама. Ты уже, наверное, знаешь, что она живет в Англии, у нее есть семья: муж, старшая дочь примерно твоего возраста и два сына. Ее муж - сэр Уильям Хантертон. Я не слишком разбираюсь в английских титулах, но, видимо, твоя мама - настоящая леди.
      Она недавно узнала о смерти отца, да и то случайно - по радио. До этого она считала, что вы живете вместе и с тобой все в порядке. Думаю, поэтому она молчала все эти годы. Она также сообщила мне, что обещала твоему отцу не вмешиваться в вашу жизнь и не пытаться увидеться с тобой. Но сейчас она чрезвычайно озабочена твоей судьбой, не знает, где ты, и очень хочет встретиться с тобой, желая убедиться в том, что у тебя все благополучно.
      Признаюсь тебе, что не знаю, как поступить. Я не хочу делать то, что тебе неприятно, и понятия не имею, есть ли у тебя желание встретиться с матерью. Поэтому я решила послать тебе ее адрес, чтобы ты сама решила столь сложный вопрос. Думаю, с твоей стороны было бы весьма учтиво написать матери и убедить ее в том, что ты не голодаешь и не живешь на улице, чего она больше всего опасается.
      Пожалуйста, пиши мне чаще. Я всегда буду рада ответить на твои вопросы и оказать тебе любую помощь, какая в моих силах. Я уже отправила ей письмо и сообщила, что послала тебе ее адрес.
      Не сомневаюсь, что ты найдешь правильное решение.
      Твой друг Иоланта Дюграт".
      ***
      Флер очень хотелось найти правильное решение, но это было нелегко. Ей почему-то всегда казалось, что она поступает не правильно. Вот и сейчас Флер одолевали противоречивые чувства: смущение и страх, неуверенность и волнение, радость и отчаяние. Радость, что мать так страстно стремится помочь ей, омрачалась известием о том, что Каролина когда-то пообещала отцу не встречаться с дочерью. Почему она так поступила?
      Зачем дала такое обещание? Какая же она мать, если так легко согласилась на это? Как может мать так легко оставить ребенка, лишая его ласки и любви? Почему молчала все эти годы? Если бы Каролина по-настоящему любила ее, то непременно попыталась бы навести справки, написать или просто позвонить и узнать, как она живет. Почему она не выяснила о Кэтлин и о том, как они жили все это время? Да, это ужасно. Флер чувствовала себя так, словно она какая-то вещь, которую легко передать из рук в руки, Но с другой стороны, было бы прекрасно наконец увидеть свою мать. Ей очень хотелось поговорить с ней и посмотреть на нее. Ведь она же англичанка. Флер мечтала узнать свои корни, свое происхождение.
      А вдруг она окажется жестокой, холодной, бездушной? Это будет страшный удар для нее. Может, оставить все как есть? Не писать ей и не просить о помощи? Что, если они возненавидят друг друга? Она этого просто не переживет. Достаточно и того, что она потеряла отца. Если она потеряет еще и мать, это будет невыносимо. Лучше пусть она останется для нее таинственной и загадочной.
      По крайней мере это всегда будет утешать ее.
      Нет, это исключено. Если бы мать была жестокой и бессердечной, она никогда не вспомнила бы о ней. Скорее всего они смогут найти общий язык. Кто, кроме нее, поможет Флер в этом холодном и равнодушном мире? Да, она бросила дочь и, возможно, никогда не вспоминала о ней, но все же это ее мать и им обязательно нужно встретиться. В конце концов, она уже взрослая и сумеет постоять за себя.
      Что же теперь делать? Эта мысль не давала ей покоя. Флер прекрасно понимала, что все ее сведения о матери основываются на рассказах бабушки и па последнем письме Иоланты Дюграт. А если они ошибаются? Вдруг Каролина хорошая, порядочная женщина и только обстоятельства не позволили ей своевременно разыскать дочь?
      Тяжесть обрушившейся на Флер проблемы казалась невыносимой. Она молча смотрела в окно, но ничего не видела. Слезы застилали глаза, а сердце разрывалось от боли. Наконец она сделала то, к чему привыкла после отъезда отца в Голливуд, - глубоко вздохнула, собралась с силами и попыталась отвлечься обычными делами. Она попробует решить эту задачу чуть позже, когда у нее будет больше времени для размышлений.
      ***
      - Каролина, это Джо. Я только хотел узнать, нет ли каких-нибудь новостей, - Нет, Джо, пока нет, к сожалению, - грустно ответила Каролина. Я же обещала сообщить, как только что-нибудь узнаю. По-моему, она просто боится написать мне письмо. Ей понадобится немало времени, чтобы все хорошо обдумать и решиться на это.
      - Не хочешь ли пообедать со мной?
      - Джо, я бы с удовольствием, но на этой неделе мне предстоит отправить Тоби в школу, а на следующей неделе домой возвращается Хлоя. У меня сейчас очень много работы.
      ***
      - Каролина, я хочу пригласить тебя на рождественский обед. Я соскучился по тебе, да и ты должна хоть немного развлечься. Я сделаю все, чтобы поднять тебе настроение, а для меня это будет одно удовольствие.
      - М-м-м.., ну что ж, хорошо, с удовольствием. Думаю, что к Рождеству получу от псе весточку. Только боюсь, что она не захочет иметь со мной ничего общего. Знаешь, дети бывают очень жестокими.
      - Нет, это не так, Каролина, - уверенно сказал Джо. - Она просто испугалась и не знает, что делать.
      Она же совсем еще ребенок.
      - Очень надеюсь на это, Джо. Я хочу послать ей рождественскую открытку, но не представляю, как это сделать. Может, лучше послать открытку Иоланте Дюграт и попросить переслать ее Флер? Что ты мне посоветуешь? А еще я хочу послать дочке небольшой подарок на день рождения. Это как раз будет на Новый год. Как ты считаешь?
      - Да, это прекрасная идея, но тебе следует купить открытку в подарок в Лондоне.
      - Ну хорошо, договорились.
      ***
      - Каролина, это Джо. Я подумал, что у тебя очень плохое настроение. Ведь уже Новый год. День рождения Флер.
      - С Новым годом, Джо. У меня действительно дурное настроение. Спасибо, что позвонил. Ты настоящий друг.
      - Я все еще надеюсь когда-нибудь стать для тебя чем-то большим, чем другом.
      - Я знаю, Джо.
      ***
      - Каролина, у тебя есть новости?
      - Нет, Джо, увы. Боюсь, я никогда не получу от нее ответа. Кажется, мне уже не очень хочется этого.
      Не знаю, что со мной происходит. Я иногда думаю, что она неприятная и жестокая девочка. Как можно не написать мне и не поблагодарить за рождественский подарок? Я ей послала такие красивые жемчужные серьги.
      Если они не понравились флер, она могла бы вернуть их мне. Другими словами...
      - Каролина, ты плачешь?
      - Нет, нет, что ты, я не плачу.
      ***
      - Каролина, главный редактор моей газеты попросил меня сделать серию репортажей о так называемом старом порядке, то есть о высшем классе родовой аристократии. Могу ли я приехать к тебе и взять интервью у тебя и сэра Уильяма?
      - Нет, ни в косм случае, Джо. Это невозможно.
      Ты же сам это прекрасно понимаешь. А что случилось? Как я помню, ты всегда занимался образами новых кинофильмов.
      - Меня недавно повысили в должности. Сейчас я заведую отделом публицистики.
      - Поздравляю от всей души, Джо. Очень рада за тебя. Надеюсь, это только начало.
      - Спасибо, но я хотел бы, чтобы ты поздравила меня во время торжественного обеда.
      - О Джо! Знаешь что? Мне тут дали два билета на Центральный корт в Уимблдоне. Уильям не любит теннис, да и неважно себя чувствует. Почему бы нам не пойти вместе? Играть будет Мария Буэно. Ты любишь теннис? Или для тебя это тоже смертельная скука?
      - Теннис - это именно то, что интересует меня в последнее время больше всего на свете.
      - Вот и прекрасно. В среду. Договорились?
      - Договорились. Никаких новостей нет?
      - Нет, Джо, никаких. Об этом можно забыть. Видимо, мое время еще не пришло.
      ***
      Долгожданное письмо она получила только в августе. Был жаркий, сухой день. Каролина сидела в саду и наблюдала за детьми. Хлоя играла в теннис с подружкой, а Джолион и Тоби корчили ей рожи и гоняли пустую банку по газону.
      "Дорогая леди Хантертон!
      Вы написали мне в прошлом году. Со мной случилось несчастье. В прошлом месяце меня изнасиловали в метро, и сейчас я боюсь, что забеременела. Я не хочу говорить об этом бабушке. Не могли бы вы выслать мне 500 долларов на аборт? Надеюсь, у вас найдется такая сумма. Искренне ваша Флер Фитцпатрик".
      Глава 8
      1961-1962
      - Я хочу поехать с тобой, - сказал Джо.
      - Нет, Джо, это невозможно. Что скажет Уильям, если узнает об этом?
      - А почему он должен узнать? - спросил Джо. - Я встречусь с тобой в самолете. Ну подумай сама, дорогая, как я могу отпустить тебя одну?
      - Не волнуйся, я справлюсь с этим без особого труда, - сказала Каролина, пытаясь подавить приятное чувство, возникшее у нее при мысли о том, что проведет несколько дней с Джо.
      - Не сомневаюсь, что ты справишься, но я не хочу этого, - упрямо повторил Джо. - Это не так просто, как тебе кажется, и я хочу быть рядом с тобой на всякий случай.
      - Джо, ты очень добр ко мне, хотя я и не понимаю почему.
      - Во-первых, ты мне очень нравишься, и я чувствую ответственность за тебя, поскольку вовлек тебя в это дело. Во-вторых, я не теряю надежды, что когда-нибудь мне удастся затащить тебя в постель. Нью-Йорк - самое подходящее место для этого. Во всяком случае, у меня больше возможностей сделать это в Нью-Йорке. чем здесь. Ты ведь живешь в Саффолке, а я - в Лондоне. Я просто проявляю практичность и предусмотрительность, вот и все.
      - Джо, я не собираюсь ложиться с тобой в постель, поэтому тебе лучше остаться здесь.
      - Каролина, я все равно поеду с тобой. Помимо всего прочего, ты совершенно не знаешь Нью-Йорка, а я знаю, хоть и немного. Я помогу тебе. А теперь скажи, пожалуйста, когда ты вылетаешь?
      - На следующий день после святок, - сказала Каролина, чувствуя, что у нее нет больше сил сопротивляться. - Самолет вылетает в десять утра.
      - Хорошо, встретимся в самолете. А что говорит Уильям по поводу твоего отъезда?
      - Почти ничего, - ответила Каролина, стараясь не вспоминать холодное, неприязненное выражение лица мужа, услышавшего о ее решении поехать в Нью-Йорк.
      "Ну что ж, - сухо проговорил он. - Потрудись сообщить мне о том, что ты скажешь детям".
      - А что дети?
      - Я.., я еще не сообщила им о своих планах, но собираюсь сделать это безотлагательно.
      - И что же ты им скажешь?
      - Совру что-нибудь.
      - Ты считаешь, что это правильно? Ведь твоей старшей дочери уже шестнадцать лет.
      - Джо, я лучше знаю своих детей.
      Когда Каролина вошла в комнату Хлои, та рассматривала рождественские подарки. Увидев мать, она с удивлением посмотрела на нее.
      - Что, мама?
      - Хлоя, к сожалению, мне придется оставить вас на несколько дней после Рождества. Кстати, я очень не .люблю делать тебе замечания, но ты разбросала оберточную бумагу по всей комнате.
      - Да? О Господи, извини, сейчас уберу. А куда ты едешь?
      - Мне нужно навестить старую подругу. Она умирает. Она живет в Нью-Йорке. Мне непременно нужно навестить ее, побыть с ней немного.
      - В Америке? Но это же так далеко! А кто она такая?
      - Вообще-то это подруга моей матери. Они вместе учились в школе. У нее рак, и она долго не протянет.
      Ей осталось жить лишь несколько недель.
      - Мама, ты никогда не упоминала о ней.
      - Да, но я не была особенно близка с ней.
      - Зачем же сейчас ты отправляешься в такую даль?
      - Она всегда проявляла ко мне доброту, когда я была ребенком. Ну хватит, Хлоя, сейчас не время обсуждать вопрос, почему я еду в Америку. Тебя это не касается.
      - Нет, касается.
      Каролина внимательно посмотрела на дочь. Ей не хотелось огорчать Хлою, нежную, внимательную и ласковую. Обычно дети в таком возрасте начинают грубить родителям и проверять на них твердость своего характера, но Хлоя, к счастью, была иной. Она всегда заботилась о матери, рано утром приносила ей чай в постель, часто предлагала помочь по хозяйству, ходила с ней по магазинам и делала почти все, о чем просила ее Каролина. Конечно, она проводила в школе две трети года и поэтому скучала по матери. Поездка в Нью-Йорк лишала Каролину удовольствия провести с дочерью каникулярное время.
      - Я рада, что ты так беспокоишься обо мне, - сказала Каролина. - Но тебе незачем волноваться, дорогая.
      Надеюсь, ты будешь хорошо вести себя в мое отсутствие.
      С тобой будет отец, а я попрошу няню пожить у нас.
      - О, мама, пожалуйста, не приглашай няню. Она обращается со мной, как с шестилетним ребенком.
      - Возможно, но мне будет спокойнее, если она поживет здесь.
      Хлоя тяжело вздохнула:
      - Ну ладно, мама. Не хочу показаться эгоисткой, но неужели мне придется пропустить новогодний бал?
      - Ну почему же? Если папа отвезет тебя, не возникнет никаких проблем. Хотя я не знаю, что ты будешь там делать. Этот бал обычно устраивают для охотников, а ты, как я знаю, никогда не увлекалась охотой.
      - Но я все равно хочу пойти туда. Там будут почти все мои друзья, и им все равно, увлекаюсь я охотой или нет. Это только для тебя имеет значение.
      - Да, потому что ты лишаешь себя огромного удовольствия. Ну да ладно. У тебя есть что надеть на этот бал? Без этого туда и идти незачем.
      - Да, у меня есть одно платье, которое я приготовила к концу семестра, очень славное.
      Каролина вспомнила это длинное платье, которое очень шло Хлое и подчеркивало ее чудесную фигуру.
      - Ну что же, надень его, и все будет хорошо.
      - Но у меня нет обуви, мама, кроме одной пары.
      Может, ты все-таки купишь мне что-нибудь?
      - Хлоя, у меня сейчас нет времени покупать тебе обувь. Все магазины уже закрыты. Давай сделаем это после моего возвращения.
      - Что мне делать, мама? У меня только школьные туфли. Можно, я возьму твои?
      - Они тебе слишком велики, да и каблуки очень высокие.
      - О, мама, пожалуйста! Мне уже почти шестнадцать лет.
      - Ну ладно, поройся в моей комнате. А вдруг найдешь там что-нибудь подходящее? Но не вздумай тащить няню в Ипсвич. Она слишком стара для такой поездки.
      - Нет, мама, не буду.
      - И присмотри за мальчиками. Я очень надеюсь на тебя.
      - Мама, я ничего не могу с ними поделать. Ты же знаешь, что мне с ними не сладить. Они никого не слушаются, а особенно меня.
      - Не выдумывай. Они просто очень живые. Так ведут себя все мальчики такого возраста. Ну ладно, мне нужно еще очень многое сделать перед отъездом. Да, вот что еще, - добавила Каролина, - присматривай за отцом. Он последнее время неважно себя чувствует.
      - А что с ним?
      - Не знаю, - ответила Каролина. - Когда вернусь, постараюсь заставить его показаться врачу.
      - Мама?
      - Что, Хлоя? У меня действительно масса дел. Надо собрать вещи.
      - Ты уже прочитала мой отчет?
      - Да, - рассеянно ответила Каролина, - по-моему, он получился удачным. Хорошая работа.
      - Спасибо, - сказала Хлоя, поняв, что мать ничего не читала, ибо иначе непременно поздравила бы с тем, что ее выдвинули на почетную должность Главы Дома в следующем семестре, а также назначили капитаном команды пловцов всей школы.
      Ну ладно, подумала она, может, хоть отец по достоинству оценит се успехи. Но что же это за старая подруга, о которой никто никогда не слышал? И почему мама уезжает к ней в самый разгар Рождества?
      ***
      - Покажи мне, пожалуйста, письмо, - сказал Джо, усаживаясь рядом с Каролиной в кресло самолета. - Я не прижал тебя?
      - Нет, все нормально.
      - Думаю, что через десять часов тебе это не покажется нормальным. Ну что ж, давай закажем что-нибудь выпить. Это самое лучшее средство от тоски во время полета.
      А затем подумаем, что нам делать дальше.
      - Не возражаю, - охотно согласилась Каролина. - Вот письмо. - Она протянула ему конверт. Получив его неделю назад, Каролина с тех пор почти не спала.
      Прочитав письмо, Джо сочувственно пожал ее руку.
      - Бедняжка, мне очень жаль тебя.
      - Да, судя по всему, Флер не очень легкий ребенок.
      - Она, видимо, перенесла немало горя и унижений.
      - К тому же Флер напугана. - Джин с тоником сделали свое дело, Каролина почувствовала приятное тепло, благодарно взглянула на Джо и улыбнулась. Хорошо, что он рядом с ней. Что бы она делала без него?
      - Могу тебя заверить, - лукаво сказал Джо, - что я лишь начинаю бороться с твоей верностью мужу.
      - Только не в самолете! - воскликнула, смеясь, Каролина.
      - Почему бы и нет? Здесь есть прекрасные туалеты.
      Ты слышала когда-нибудь о клубе любителей высоты?
      - Нет.
      - Члены этого клуба предпочитают заниматься сексом во время полета. Я, правда, не вполне уверен, что ты выдержишь. Может, попробуем?
      - Нет, - решительно сказала она.
      - Ну ладно, значит, на обратном пути.
      - Возможно. - Она снова улыбнулась.
      Джо достал из-под сиденья свою сумку, открыл ее и вытащил оттуда кипу бумаг.
      - Я немного поработаю. У меня есть дела в Нью-Йорке, и я не намерен обманывать своего главного редактора.
      - У кого ты хочешь взять интервью?
      - У Бобби Кеннеди, если мне повезет, а также у Ширли Маклейн и Джо Димагио.
      - Кажется, ты собираешься прекрасно провести время?
      - Конечно, но свою главную задачу я по-прежнему вижу в том, чтобы и ты провела там время не очень плохо.
      - Ты замечательный человек, Джо.
      - Знаю.
      Джо погрузился в чтение газетных вырезок, а Каролина молча наблюдала за ним. Почему она так долго оказывает ему сопротивление? Сейчас Каролина не могла этого понять. Джо казался он красивым и привлекательным, а к тому же был очень добрым, нежным и чутким. А как он смотрел на нее! Кроме того, он умел увлекательно говорить о сексе: такого она никогда прежде не слышала. Джо пока еще не заходил с Каролиной дальше невинного поцелуя, но при этом подробно рассказывал о том, что бы он сделал с ней, если бы она согласилась лечь с ним в постель. Это очень возбуждало ее. Минутами Каролине хотелось броситься к Джо и отдаться ему в любом месте - в такси, в городском парке. Каролина понимала, что не удовлетворена своей сексуальной жизнью. Уильям никогда не старался доставить ей наслаждение. Встреча с Джо напоминала Каролине о том, что она все еще женщина и хочет мужской ласки.
      Пытаясь отделаться от этих мыслей, она стала перечитывать последнее письмо от Флер:
      "Дорогая Каролина!
      Я не собиралась писать вам, но бабушка заставляла меня это сделать.
      Она очень больна и умирает у меня на глазах. У нее рак печени. Доктора говорят, что ей осталось жить несколько недель. Поэтому она хочет повидать вас перед смертью. И поговорить с вами.
      Думаю, она будет просить вас присмотреть за мной, но это совершенно исключено. Полагаю, и вы не согласитесь на это. Мне уже почти семнадцать лет, и я могу сама позаботиться о себе и заработать на жизнь. К тому же у меня есть тетки, которые готовы помочь мне.
      Бабушка лежит в больнице штата в Бруклине. Там неплохо, хотя было бы лучше отправить се в какую-нибудь частную клинику, но у нас нет таких денег. А у вас, кажется, они есть. Правда, не знаю, захотите ли вы помочь нам.
      Сначала я считала, что нам с вами лучше не встречаться, но бабушка будет очень огорчена, если вы не приедете. Она все еще надеется, что мы с вами станем друзьями. Поэтому я решила, что нам следует вместе пойти к ней в больницу.
      Если надумаете приехать, пожалуйста, дайте мне знать.
      Сообщите также, где остановитесь. Надеюсь, вы позвоните мне, приехав в Нью-Йорк.
      Ваша Флер Фитцпатрик".
      Каролине, которую мысли о дочери преследовали семнадцать лет, это письмо показалось жестоким. Но все же оно лучше, чем первое, подумала она. Тогда Флер сообщила, что ее изнасиловали, и просила деньги на аборт. Каролина в тот момент хотела все бросить и вылететь в Нью-Йорк, чтобы помочь дочери, утешить и успокоить ее. Конечно же, она выслала Флер чек, но вскоре получила от дочери короткое письмо, в котором та заверяла Каролину, что с ней все в порядке, и просила не приезжать. Да и Джо советовал не спешить.
      - Ты только добавишь масла в огонь, - сказал он тогда. - Флер может не выдержать такой эмоциональной нагрузки. Думаю, с ней действительно все в порядке и она не нуждается в немедленной помощи. Видимо, Флер - крепкий орешек. Такие письма не пишут несчастные и закомплексованные люди. Оставь се в покое. Не сомневаюсь: она удержится на плаву в любых обстоятельствах.
      - Джо, ты не понимаешь. Ее же изнасиловали! Это самое страшное, что может произойти с женщиной. А ей только шестнадцать лет. Девочке нужны ласка и внимание.
      - Да, но она никогда не видела тебя и поэтому считает, что ты самая бесчувственная и бессердечная мать в мире. Не забывай об этом. Я понимаю, что все это ужасно, но если ты станешь навязывать ей свое общество, то все будет еще хуже. Как Флер расскажет тебе о своем горе, совершенно не зная тебя? Такое немыслимо. Это будет удар для вас обеих. Пожалуйста, дорогая, оставь ее в покое. Да, это сложно, но другого выхода я не вижу.
      Каролина неохотно, но все же согласилась с Джо. Она написала Флер два письма, участливо спрашивая о ее делах. Некоторое время спустя Каролина получила лаконичную открытку: "Все нормально. Флер Фитцпатрик".
      И вот сейчас Каролина летела к дочери, вспоминая тот день, когда любовалась ее маленькими ручками и крохотной головкой. Господи, неужели это было семнадцать лет назад! Над всеми чувствами, которые одолевали Каролину во время полета, возобладал страх...
      ***
      - Могу ли я поговорить с Флер?
      - А кто это? - прозвучал настороженный голос с заметным американским акцентом. Каролина закрыла глаза и еще крепче сжала руку Джо.
      - Это... Каролина Хантертон.
      - А-а-а, - услышала она. - Это Флер Фитцпатрик. Как долетели?
      - Прекрасно, спасибо, - ответила Каролина.
      - Где вы остановились?
      - В гостинице "Сент-Реджис", на Пятьдесят пятой улице восточной стороны.
      - Вот как, - холодно отозвалась Флер. - Думаю, нам лучше встретиться в больнице. Буду ждать вас в фойе. Больница находится возле Флэтбуш. Полагаю, вы не рискнете ехать туда на метро. - В голосе Флер Каролина различила едва уловимое любопытство. - Скажите шоферу, чтобы он отвез вас в больницу Святой Маргариты, что неподалеку от улицы Лафайета.
      - Когда там приемные часы?
      - О, с этим нет никаких проблем. Мы можем навестить бабушку в любое время. Персонал относится очень либерально к тем, кто приходит к умирающим.
      - Хорошо. Тогда, может быть, вечером? Скажем, в шесть?
      - Конечно.
      ***
      Когда Каролина ехала в такси по Бруклинскому мосту рядом с проходящим мимо поездом, ей стало плохо. Она высунулась из окна.
      - Леди, - предупредил таксист, - не делайте этого, а то вам снесет голову.
      - Извините, мне что-то не по себе.
      - Потерпите, - строго сказал он. - Я не хочу, чтобы вы вывалились из машины, тем более загадили ее. Если вас стошнит, вам придется убирать, о'кей?
      - О'кей, - согласилась Каролина. Они ехали гораздо дольше, чем она предполагала, и с трудом миновали Манхэттен, запруженный машинами. Каролина с любопытством смотрела на вечерний Нью-Йорк, его гигантские небоскребы и узкие полоски светлого неба между ними. Ей не верилось, что она уже здесь.
      Ее вдруг охватил необъяснимый страх перед этим огромным городом. Как хорошо, подумала она, что Джо отправился с ней. Он даже собирался поехать с ней в больницу, но Каролине хотелось поговорить с дочерью с глазу на глаз. А теперь она жалела, что отказала Джо, поскольку чувствовала себя не слишком уверенно. Впрочем, теперь уже поздно, подумала она и посмотрела на часы. Было уже без четверти семь. Флер уже, наверное, решила, что мать испугалась и не приедет. Да едва ли она станет ждать ее. Что же делать потом? Ведь она не сможет разыскать ее в этом огромном городе.
      Машина вдруг резко затормозила и остановилась.
      - Вот мы и приехали, мадам, - сообщил водитель. - Больница Святой Маргариты. С вас двадцать два доллара.
      Двадцать два доллара! Это же почти восемь фунтов стерлингов! Самый настоящий грабеж! Ну да ладно, черт с ними, с деньгами.
      Таксист быстро развернулся и уехал. Ни спасибо, ни всего доброго, со злостью подумала Каролина. Неужели здесь все так грубы и невоспитанны? С этими мыслями она вошла в фойе больницы.
      ***
      Только тут она осознала, что я понятия не имеет, как выглядит дочь. Фойе было многолюдно, но более всего Каролину поразила огромная очередь к дежурной сестре. Безропотно встав в хвост очереди, Каролина искала глазами хрупкую темноволосую девушку.
      Но поблизости не было никого, кто хоть немного напоминал бы Флер. Убедившись, что дочери нет, Каролина села на свободное место на скамье и устало закрыла глаза. Как же Флер могла так жестоко поступить? Она же прекрасно знала, что ее трудно найти в такой сутолоке.
      Вокруг громко говорили, причем не только с американским акцентом, но и с итальянским, испанским, немецким. Порой раздавался голос дежурной сестры, которая громко выкрикивала фамилии посетителей.
      Вдруг Каролина услышала свое имя. Оно прозвучало странно, совсем не так, как в Англии. Каролина тут же вскочила и направилась к столику дежурной сестры, с трудом пробираясь сквозь толпу посетителей. Люди безропотно расступались, пропуская ее. Только потом она догадалась, что немалую роль сыграла ее дорогая норковая шуба. Здесь, видимо, привыкли уступать дорогу важным персонам, особенно в больнице штата.
      - Что вам угодно? - спросила негритянка, сидевшая за столиком.
      - Моя фамилия Хантертон, - взволнованно ответила Каролина. - Меня просили подойти.