Исцеление любовью (№1) - Сила предсказания

Но Полина не согласилась:

— Как же я Алешу оставлю, Катюша? Я день и ночь должна рядом с ним быть.

— Двоим нам возле него находиться совершенно не обязательно, — думая о чем-то своем, сказала Катя.

— А ты хочешь остаться? Правда? — спросила Полина.

— Конечно! Вы пока отдохните. А потом смените меня.

— Да, Полина. Я тебя подвезу, — предложил Буравин.

Полина была тронута:

— Девочка моя, спасибо большое! Ты извини, что так получилось с этой медсестрой. Не бери в голову. Она здесь больше не появится!

— Это точно! Я уж постараюсь! — Катя дала понять, что и сама может за себя постоять.

— А врача ты не бойся; он только с виду такой суровый.

— Было бы кого бояться! Вы отдыхайте, Полина Константиновна! Об Алеше я позабочусь. Отдохните, успокойтесь. Все ведь хорошо, самое страшное позади. — Говоря это, Катя продолжала думать о своем.

Маша дождалась, пока Полина и Буравин с дочкой прошли по коридору, и направилась к двери Алешиной палаты. Она и не думала уходить. Она твердо знала, что нужна Алеше, как никто другой. Она боялась, что без нее он не выкарабкается.

* * *

По просьбе друга следователь Буряк решил еще раз осмотреть место аварии. Он даже сел в машину на водительское место и внимательно все вокруг оглядел, посмотрел, нет ли чего за солнцезащитными козырьками, основательно порылся в «бардачке», но ничего подозрительного не обнаружил.

Он вышел из машины и присел рядом с открытой дверцей, потом приподнял водительский коврик, провел под ним рукой. Разочарование все более явственно проступало на его лице, но вдруг он что-то заметил. Засунув руку глубже, он извлек обломок ампулы, рассмотрел его и осторожно положил в пакетик.

Уже у себя в кабинете Буряк положил пакетик с осколками ампулы на стол и внимательно рассмотрел его через лупу. Он подумал, потом снял трубку и набрал номер:

— Здравствуйте, Буряк беспокоит… — привычно представился он. — Да, совершенно верно… Как же можно? Обижаете… Я и так ваш вечный должник… В точку… Позарез… Нужна небольшая экспертиза…

* * *

Костя и Лева сидели в укромном уголке Левиного ресторанчика. Их беседа не клеилась. Лева, глядя на Костю, с преувеличенной заботой сказал:

— Раз от раза ты выглядишь все хуже. Фрукты или овощи кушаешь?

— Мне не до шуток! — оборвал его игривый тон Костя.

— Ты кушай — в тюрьме витамины ох как нужны, — продолжил было Лева, но, увидев Костину реакцию, остановился. — Ну все, все. Какие новости?

— Врачи у Лешки в крови эту гадость обнаружили.

— Значит, на нашей медицине еще рано красный крест ставить, — снова попытался пошутить Лева. — А ты, фармацевт, почему об этом раньше не подумал?

— Да кто ж знал, что он вообще в больницу попадет? Отец с меня чуть живьем шкуру не содрал.

— Ты что, признался? — испуганно спросил Лева.

— Что я — дурак? Он думает — Алешка на игле сидел. Перевернул все вверх дном в его комнате.

— И ничего не нашел? М-да, батя твой — мужик упрямый. Этот может докопаться до правды.

— Вот-вот. Может, рассказать все, пока еще не поздно?

— Явка с повинной называется. Костик, успокойся, пока еще рановато.

— А потом уже поздно будет! — отчаянно сказал Костя.

— Глупо поступить никогда не поздно. И потом, что случилось-то? Ну отлежится парень в больнице. Здоровье-то крепкое. Морской волк. Глядишь, и все обойдется.

Костя не разделял Левиного оптимизма:

— А если нет? Сам же говоришь, что отец мой копать будет. Нет, надо сдаваться!

— Костя, ты для чего все это-затеял?! Я тебя даже зауважал! Вот и бейся дальше! А на попятную раз пойдешь — все, фортуне неинтересен станешь. Бейся, тогда выплывешь!

Лева налил Косте рюмочку коньяка и пододвинул ее к нему поближе:

— А сейчас расслабься немного! И за здоровье брата выпей, заведение сегодня платит.

Лева продолжал выступать в роли наставника в запутанных Костиных делах:

— Ляг на дно и в перископ осматривайся. А если спрашивать станут, ответ один — не знаю ничего! — настойчиво советовал он.

— Нет, я так не смогу. У меня не получится, мне страшно! — было видно, что Косте действительно страшно.

— Я не понял — ты ждешь, что я тебя отговаривать начну? — удивился Лева.

— Не нужно меня отговаривать! Спасибо, конечно, но сегодня же я пойду и признаюсь во всем.

— Не ходи, Костик, тебя в тюрьму посадят, а там плохие дядьки. Поверь моему слову, тебе там не выжить, — популярно разъяснил Лева.

— Что ты со мной, как с ребенком?! — возмутился Костя.

— А ты сначала перестань себя вести по-детски. А то распустил нюни, смотреть противно! Так что соберись наконец!

— Уже собрался! В милицию!

— Костик, эту философскую беседу пора заканчивать. Ты будешь меня слушать или нет?! — закричал Лева.

— Я же сказал, я иду в милицию!

— Что ж, иди… — неожиданно спокойно отреагировал Лева.

Он посмотрел на уходящего Костю и громко сказал вслед:

— Но прежде чем ломать дрова, сходи в больницу и поговори с врачом. Узнай, что и как! Может быть, рановато еще свою жизнь под откос пускать?!

Это был его последний совет, но именно к нему Костя решил прислушаться.

* * *

Когда Таисия пришла в салон к красавице Римме, та разговаривала по телефону и жестом предложила ей присесть. Она договаривала своему невидимому собеседнику в трубку:

— Я вам еще раз говорю: решать — дело ваше. Просто такое благоприятное расположение планет скоро изменится.

Таисия в нетерпении барабанила пальцами по столу. Сколько можно болтать, когда она пришла? Но Римма сделала успокаивающий жест, мол, «сейчас, сейчас», и резко закончила разговор:

— Еще триста лет подождем, да? В общем, думайте, не прощаюсь.

После этого Римма сразу же выключила телефон и обратилась к Таисии:

— Знаю, знаю, слышала про аварию. Ужас! Нет, ну ты подумай, а?

— Римма, а ведь я знала, я чувствовала, что ничем хорошим это не закончится! — начала долгожданную беседу Таисия.

— Пиковый туз все время выпадал, помнишь? — напомнила Римма. — Мальчик-то довольно милый. Как он?

— Виктор сейчас позвонил. Говорит, в себя, вроде, пришел. Представляешь, они ведь с Катей могли так же ехать! — Видно было, что Таисия гораздо больше волнуется за дочку, чем за Алексея.

— Судьба уберегла. Дочка-то как? Сильно переживает?

— На девочку столько всего свалилось! Такое давление! Она и растерялась: прямо в больнице хочет обручиться! — Ради этой новости Таисия и приехала к Римме.

— Да ты что?! — этого Римма не ожидала.

— И благоверный мой с Полиной на пару ей поддакивают. Не терпится породниться!

Тут Таисия в сердцах ударила ладонью по столу.

— Ладно тебе, — успокоила ее Римма» — Зачем старое ворошить?

— Зачем?! — Таисия аж задохнулась от распирающего ее возмущения. — Ты представляешь — приезжаю в больницу, а они сидят там, друг к дружке прижимаются!

— Виктор и…

— Да! И эта стерва Полина! Не выходит, видать, Буравин из ее хорошенькой головки!

— Ты подумай! — покачала головой Римма. —Ведь столько лет уж прошло.

— А они, оказывается, спят и видят, как бы старое воротить. Только почему моя дочь должна из-за этого страдать? — продолжала возмущаться Таисия.

— Слушай, давай-ка я сейчас карты раскину на эту ситуацию, — предложила Римма. — Посмотрим, что делать.

Но Таисия резко поднялась и сказала с уверенностью:

— Я и без карт тебе все скажу. Самойловых в моей родне не было и не будет!

* * *

Полина сидела на краешке кровати, и муж пытался уговорить ее поспать. Но Полина обратила внимание на то, что ему самому тоже надо полежать.

— Тебя же трясет от напряжения! — грустно сказала она.

— Конечно, не каждый же день узнаешь, что твой сын принимает наркотики, — мрачно отозвался муж.

Но Полина напомнила ему о событии повеселее:

— Не каждый день узнаешь, что твой сын вернулся с того света!

— Да, ты права!

— Ты веришь, что Алешка принимал наркотики? — с сомнением спросила Полина. Сама она в это не верила.

— Не знаю, что и подумать! Я был у Сан Саныча, потом Алешину комнату перевернул вверх дном. Ни малейшего намека на наркотики, — только укрепил ее сомнения Самойлов.

— Надо поговорить с Костей, — решила Полина.

— Я уже говорил. Он знает не больше нашего.

Да, муж многое уже успел сделать, пока она сидела в палате у Алеши. Зная мужа, Полина понимала, что он не остановится на этом, поэтому спросила:

— Что же ты собираешься делать дальше?

— Я уже обсудил кое-что с Гришей.

— С Буряком?! Ты что, заявил в милицию?! — испугалась Полина.

— Нет, что ты! Я попросил его как друга выяснить все по своим каналам. И все-таки у меня в голове не укладывается, как такое могло случиться. Ну ладно бы Костя. Но Алеша! Почему?! У него же все было хорошо!

— У него и будет все хорошо! — уверенно сказала Полина. — Снова пойдет в море… Женится на Кате…

— Все это так! Но вот какая мысль не дает мне покоя: у него просто не было поводов попробовать эту гадость.

— И что?! — Полина уже поняла ход мысли мужа.

— Мне кажется, что его кто-то подтолкнул к этому. И это должен быть очень близкий человек. Тот, кому Алеша доверял.

Полина испуганно посмотрела на Самойлова.

— А значит, этого человека знаем и мы с тобой.

— Боря, это все очень страшно, чтобы быть правдой. Может, это ошибка врачей?

— Может быть… — уже думая о чем-то своем, сказал Самойлов. — Знаешь, Полина, ложись-ка ты спать. С тебя на сегодня уже предостаточно. Так измоталась!

Самойлов укрыл жену пледом и, уходя, сам себя: спросил вполголоса:

— Но кто же это?!

* * *

Уставший врач встретил Костю безрадостно:

— Молодой человек, я уже рассказал вашим родителям о состоянии Алеши.

— Но, может быть, вы поясните мне детали? Про наркотик, например? — Костя сразу начал с того, что его интересовало больше всего.

— Я договорился с ними никого не посвящать в наш разговор. Но раз уж они вам рассказали, спросите у них. Не могу же я беседовать с каждым отдельно, — в голосе врача послышалось раздражение.

— Да вы не беспокойтесь. Они больше никому не скажут. Просто мои родители в медицине не сильны, а я фармацевт, — объяснил Костя.

— Тогда понятно.

— Отец посоветовал обсудить все с вами на профессиональном языке.

— Перейдем на латынь? — пошутил врач, но, видя, что Костя не отреагировал на шутку, перестал улыбаться и продолжил: — Что же вы хотели узнать?

— Собственно, у меня к вам всего один вопрос. Тот наркотик, который обнаружили у брата, — это серьезно?

— Да, из-за него возникли проблемы и с анестезией и с точностью анализов, а главное, он оказался несовместим с нашими лекарствами.

— Но ведь это редчайший случай, чтобы такие препараты вступили в конфликт! — показал свою эрудицию Костя.

Врач только развел руками:

— Знаю, но это как раз такой случай. Вы — медик и должны понимать, что чудес не бывает, но чудо хотя бы в том, что к вашему брату вернулось сознание.

— Значит состояние пока нестабильно?

— Вот именно. Картина постоянно меняется. Из-за наркотика время было упущено, и кризис может произойти в любую минуту.

— Понятно, — сказал Костя с облегчением.

— Только прошу вас, не беспокойте пока родителей. Вы-то не проговоритесь?

— Да, конечно, доктор. — Костя был сама вежливость.

Он попрощался с доктором, вышел из его кабинета и сразу натолкнулся на Машу. Но он настолько был занят своими мыслями, что просто не заметил ее, как не замечают стул, который случайно задели.

— Константин Борисович! — окликнула она его.

— И ты здесь?! Что ты тут делаешь? — удивился Костя.

— Вообще-то я здесь из-за Алеши, но хотела бы поговорить и с вами.

— Из-за Алеши?! О чем же ты хочешь поговорить? — продолжал удивляться Костя.

— К вам у меня тоже есть серьезный вопрос.

Костя вдруг вспомнил, что Маша видела, как он брал ампулу, и обмер. Все так хорошо шло, а эта девушка сейчас все перепортит!

Но Маша спросила у Кости совсем не о том, чего он боялся.

— Я еще раз хотела спросить о зарплате. Когда вы сможете мне заплатить?

Костя облегченно выдохнул.

— Понимаете, — стала объяснять Маша, — дома совсем закончились деньги. Мы живем вдвоем с бабушкой-пенсионеркой. Поэтому я и спросила.

— И ты за этим сюда пришла?

— Нет, я пришла, чтобы узнать, как чувствует себя Алеша.

— Алеша? Ты с ним знакома?! — удивился Костя.

— Да, мы с ним познакомились в попутке. Он на свадьбу спешил и меня заодно до дома подвез. Я у вас еще из аптеки отпросилась. Помните?

— Да, что-то припоминаю. С трудом… — пробормотал Костя.

— А потом я случайно оказалась на месте аварии и помогла врачам, — продолжала девушка.

— Ты ничего там не заметила? — подозрительно спросил Костя.

— Нет. Мне было не до этого. Но вы не волнуйтесь, там был один следователь. Оказалось, что он хорошо знает Алешу. Если и было что-то подозрительное, то он наверняка заметил!

Здесь на Костю снова накатила волна страха.

— Ты и следователь… Случайно оказались там… Нет, не случайно! — Он как бы в раздумье разговаривал сам с собой. Но Маша поняла его совсем иначе.

— Да, я тоже так думаю! — Она даже улыбнулась, но, вспомнив начало разговора, вернулась к его теме, — Константин Борисович, как же с зарплатой?

Но ее зарплата, конечно, совсем не волновала Костю:

— Ах, зарплата! — Костя продолжал думать о следователе. — Но я же объяснял, Маша, аптека почти банкрот.

— Когда же вы сможете со мной рассчитаться? — растерянно спросила Маша.

— Маша, ну разве ты не видишь, что происходит?! — в голосе Кости проявилось явное раздражение. — Мой брат в больнице, в критическом состоянии! Разве могу я сейчас думать о бизнесе?!

— Да, конечно. Извините. Я подожду. А потом, через некоторое время, опять загляну в аптеку. Хорошо?

— Нет, не надо! В ближайшее время я там не появлюсь. Когда смогу, я найду тебя сам.

— Хорошо. Извините еще раз. До свиданья!

Маша поняла, что деньги она увидит не скоро, если вообще их когда-нибудь увидит.

Расставшись с Машей, Костя в тот" же миг забыл о ней. Он достал телефон, горя желанием поделиться с Левой информацией о следователе.

— Лева, это я!

— Откуда? Из камеры? — пошутил Лева.

— Нет, пока из больницы.

— Ну, слава богу! Одумался!

— Нет, Лева. Похоже, все кончено! Появился свидетель, и я должен сдаться! — мрачно произнес Костя.

— Нет, подожди! Дуй ко мне! Расскажешь все по порядку, подумаем и решим, что делать.

— Нет, Лева, ты мне уже не поможешь! Мне никто не поможет!

И Костя отключил телефон.

Лева услышал в трубке длинные гудки. «Идиот! — подумал он. — Еще и меня к этому делу притянет!»

* * *

Полина подняла голову от подушки и спросила у сидящего рядом мужа:

— Боря, я долго спала?

— Почти не спала, минут пятнадцать. Лежи, куда ты?

Но Полина уже встала и начала собираться.

— Я хочу съездить в больницу, — сказала она.

— Зачем тебе сейчас туда ехать? Рядом с Алешей Катя. Вы же договорились, что будете дежурить по очереди.

— Катя совсем девочка. И потом, Алеше может понадобиться моя материнская помощь, — торопливо говорила Полина.

Сказать по совести, в глубине души она не доверяла Кате и не верила в ее обещания.

— Ну чем ты можешь помочь? Там рядом с ним врач, сиделка. Они и без нас знают, что делать, — убеждал Борис.

— У медицины свои лекарства, у меня свои, — про: должая собираться, объяснила ему Долина. — Мать всегда чувствует, что может помочь сыну. Даже если я просто поцелую его в лоб, я знаю, что ему станет лучше.

— Да, я понимаю, — согласился с ней муж. — Я поеду с тобой.

— Боря, может быть, тебе лучше поехать на работу? А если понадобится твоя помощь, я обязательно позвоню.

Полина понимала, что его как мужчину прежде всего волнуют причины произошедшего, он хочет докопаться до истины, а для этого ему нужны и время, и силы.

— Хорошо. Я постараюсь приехать к вам побыстрее, — пообещал Самойлов.

Он знал, что жена его хорошо понимает. Это понимание дорогого стоило. Он взял руку жены и крепко сжал ее в своих ладонях. Самойлов продолжал докапываться до истинной причины аварии. Он позвонил Буряку, чтобы узнать, есть ли новости.

— Гриша, узнал что-то новое?

— Да, я нашел кое-что и провел экспертизу, — коротко произнес Буряк.

— Что же ты молчишь? Говори!

Буряк помолчал, затем начал издалека:

— Скажи, Алексей мог до аварии принимать какие-нибудь сильнодействующие препараты?

Самойлов молчал, осмысливая вопрос. Буряк решил еще раз спросить то же самое:

— Он употреблял…

— Я понял вопрос, Гриша, — остановил его Самойлов. — Но я не хочу говорить об этом по телефону.

— Можно встретиться. Приедешь ко мне?

— Давай лучше у меня в офисе. Прямо сейчас сможешь?

— Через полчаса устроит?

— Спасибо. Жду.

Следователь приехал довольно скоро и ввел Самойлова в курс дела:

— Помнишь, я тебе говорил, что у машины не было тормозного пути?

— Совсем? Ты проверил?

— Тормозной путь отсутствовал в принципе.

— Может быть, выскочил пешеход или его кто-то подрезал, и он резко свернул в сторону?

— Нет, Боря. У меня есть показания свидетелей: никто ему не мешал.

— Но ведь так не бывает! Может, тормоза отказали? — сомневался Борис.

— Их проверяли — все в порядке. Боря, Алексей не тормозил. Он даже не пытался.

— Ну не спал же он! — Сам удивился своему предположению Самойлов.

— Предполагаю, что в тот момент он был без сознания.

— Полагаешь?! Что молодой здоровый парень спешил на свадьбу с первой красавицей города и вдруг заснул за рулем? — нервничал Самойлов.

— Боря, я понимаю, каково тебе сейчас…

— Мне гораздо хуже. И никому этого не понять, никому!

— Ты просил меня заняться расследованием, все выяснить, так?

— Да, просил, — кивнул Борис.

— Тебе нужна была правда. Если передумал, я просто уйду сейчас, и дело будет закрыто, — твердо сказал Буряк.

— Ну зачем ты, Гриша? Я просто вспылил, пойми мое состояние.

— Я еще не закончил! Ответь: тебе нужна правда, какой бы суровой она ни оказалась?

— Да, нужна, — опустил голову Борис.

— Тогда какого черта ты сразу не сказал мне, что Алешка мог принимать наркотики?

Самойлов виновато отвел взгляд.

— Или ты думал, что я откопаю что-нибудь вроде перерезанных тормозных шлангов?! Ну, тогда надо было намекнуть, чтобы я получше искал! — продолжал возмущаться Буряк.

— Гриша! Я не хочу верить, что мой Алешка был наркоманом! — в сердцах воскликнул Самойлов.

— Я тоже. Но в моей работе вера сдается перед фактами. — И следователь положил перед Самойловым пакетик с осколком ампулы. — Это я нашел в разбитой машине. Вот из-за чего он уснул за рулем!

* * *

Катя всегда чем-то увлекалась. Сейчас она была увлечена идеей организовать свадьбу прямо в больнице.

Она сидела на месте сиделки и разговаривала с Алешей:

— Алеша, правда я все классно придумала?!

Но Алеша закрыл глаза.

— Лешка, я тебя обожаю! В ЗАГСе женятся одинаково, как на конвейере. А мы всех удивим. Можно журналистов привлечь, как считаешь? Да, пусть нашу свадьбу опишут газеты, как у «звезд» каких-нибудь!

Здесь Катя задумалась, выбирая, где же лучше всего об этом написать?

— Нет, в «желтой прессе» не хочу, — решила она. — Лучше журнал. Слушай, а может, телевидение?! Точно! Пусть свадьбу снимает профессиональный оператор, а не чей-нибудь сокурсник.

Катя взяла безжизненную Алешину руку:

— Представляешь, будем потом нашим детям рассказывать, что маму с папой по телевизору показывали.

Но Алеша лежал с закрытыми глазами.

Сомнения, мучившие Костю, привели его к зданию милиции, в котором работал друг их семьи Григорий Буряк.

Костя решил, что ему нужно все рассказать следователю.

Он подошел к будке с дежурным и негромко спросил:

— Извините, могу я к Григорию Тимофеевичу пройти?

— К кому?

— К Буряку, следователю. Мне нужно заявление сделать по одному важному делу.

— Сделайте свое заявление мне, — буркнул дежурный.

— Нет, оно касается только его и меня. Так могу я к нему пройти?

— Нет. Майор Буряк недавно уехал.

— Куда? — заволновался Костя.

— По одному важному делу. — Дежурный был немногословен.

— А когда он вернется? — уныло спросил Костя.

— Он мне не докладывал.

— А где я могу его подождать?

— Вот здесь и подождите.

И Костя в тревоге сел ждать. В отличие от Маши, ждать он не умел, ожидание давило на него и тяготило невероятно сильно.

* * *

Маша вернулась домой расстроенная. А тут еще она увидела, что Зинаида укладывает в сумку бутылки с вином, и поняла, что в отсутствие денег все равно придется торговать.

Зинаида давно ее ждала:

— Маша, что же так долго? Я волновалась! — с упреком сказала она.

— Бабушка, я Алешу видела. — Глаза девушки светились.

— Как он? Получше?

— Он пришел в себя. Только его мама опять попросила меня уйти: там была его невеста. — Катя опустила глаза.

— Вот, говорила я тебе: не ходи! Совсем ты меня не слушаешь!

— А разве ты меня слушаешь? — грустно возразила Маша. — Сейчас вот опять собралась с вином на рынок!

— Ну и собралась! — ворчливо огрызнулась Зинаида. — Денег совсем не осталось, а чувствую я себя получше.

— Лучше? У тебя сердечный приступ был! Ну как ты пойдешь?! — возмущалась Катя.

— Потихоньку-помаленьку. По дороге отдыхать буду. Константина-то, начальника своего, видела?

— Да, я с ним говорила, — вздохнула Катя.

— Ну и что он? Дал зарплату? — строго спросила Зинаида.

— Бабушка, у него такое горе. Ему не до этого.

— Ну да! Мы по миру пойдем, а ему все недосуг будет!

— Бабушка, ну как ты не поймешь, не могу я у него сейчас денег требовать! Не могу! — воскликнула Маша и ушла из кухни к себе в комнату, а Зинаида присела на стул и стала объяснять не то Маше, не то самой себе:

— Ох, внучка! Не про то разговор! Если у человека совести нет, то ему всегда некогда будет обещание выполнить.

Она приподняла сумку и поставила ее на стол. Оглядела ряд бутылок и призадумалась:

— А вдруг все раскупят? Что ж мне туда-сюда мотаться?!

Она положила в сумку еще несколько бутылок, приподняла ее и вдруг, схватившись за сердце, осела на пол.

В этот момент Маша вернулась, на ходу предлагая:

— Бабушка, давай мириться! Только прошу тебя, не ходи на рынок!

Но, заметив лежащую на полу Зинаиду, она кинулась к ней.

— Кажется, сердце опять прихватило, — виновато сказала Зинаида.

Маша помогла бабе Зине перебраться на кровать. Зинаида легла и запричитала:

— Переживаю я за нас с тобой очень. На что нам жить дальше?

— Бабушка, знаешь, я тоже много думала об этом. ; И решила, что буду искать другую работу, — в голосе девушки звучала уверенность.

— Ох, внучка! Не работу тебе надо искать, а замуж выйти. А то вот как я, одна всю жизнь промаешься. Ты бы мне правнуков на старости лет подарила.

— Бабушка!

— А что? Мне б тогда и на базар недосуг сходить было бы. Все с ними бы нянчилась, — улыбнулась Зинаида.

— Бабуля, это шантаж! — погрозила пальцем Маша.

— И за тебя я спокойна буду. Если муж хороший, ты за ним, как за каменной стеной. Только в замужестве к женщине счастье и приходит. Поверь мне!

Если бы бабушка только знала, насколько внучка с ней согласна!

В этот момент Маша подняла упавшую сумку, в ней звякнули осколки стекла, и стало понятно, что бутылки разбились.

— Вот дьявол! Бутылки все побились. С чем я на базар пойду?! — расстроилась Зинаида.

— Бабушка, ну какой базар?! Я тебя никуда не пущу в таком состоянии.

— Все! Последний прибыток пропал! Ой, горе мне, горе! — запричитала Зинаида.

— Бабушка, я же говорю тебе, что пойду на новую работу! — твердо сказала Маша.

— Машенька, работа — это хорошо. Но ты все ж подумай о моих словах.

— Ну что же мне, объявления давать?

— Тоже скажешь — объявления. Искать — не значит по улицам бегать. Просто к людям приглядывайся да в облаках не витай, — поучала баба Зина.

Но тут в дверь постучали, и в комнату вошел одноклассник Маши Толик. Зинаида обрадовалась ему:

— Здравствуй, Толик! Чего тебе, милый?

— Да вот, праздник дома небольшой. Хочу у вас бутылочку вина купить.

— Нравится вино-то мое? — горделиво сказала Зинаида.

— Очень! В магазине такого не найдешь!

— А что ж так мало берешь?

— Я вообще-то не очень… — смутился Толик.

— И правильно! Лучше часто, но понемножку. Жены таких мужей любят и уважают. Невеста-то есть у тебя?

— Невеста? — Тут Толик посмотрел на Машу. — Да нет.

— Внучка моя тоже ни с кем пока не встречается. Все ей некогда.

— Бабушка, — сказала Маша, недовольная этой беседой, — я пойду. Мне пора уже.

— Говорю же, ей некогда, — подтвердила Зинаида. — Сейчас принесу тебе бутылочку. В погребе у меня специально оставлены. Машенька, побудь с Толиком немножко. Я мигом.

Когда Зинаида ушла, Толик подошел к Маше и протянул ей ракушку:

— Вот, по дороге нашел. Нравится?

— Спасибо. Очень красивая.

Маша поставила ракушку на полку, где дружно выстроились в ряд полтора десятка таких же ракушек. Толик никогда не приходил с пустыми руками.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — спросила Маша.

— Сказать? Я… не знаю… Я, Маша… — замялся Толик.

— А как твои дела?

— Дела? Ну… Нормально.

— Что-то бабушка не приходит.

Повисла тяжелая тишина.

Вернувшись из погреба, Зинаида протянула Толику бутылку:

— На вот, держи. Хочешь — стол накрою, посидим?

— Толик, ты извини, мне правда идти надо, — извинилась Маша. — А вы тут с бабушкой посидите.

— Нет, это мне пора. До свидания.

Толик отдал деньги и ушел.

Посмотрев на деньги, Зинаида удивилась:

— Ты посмотри! Он же мне за одну, как за пять, заплатил!

— Лишнее надо вернуть, — строго сказала Маша.

— Еще чего! Человеку вино мое нравится, а я его обижать буду? А к парню бы ты присмотрелась!

— Присмотреться к Толику?! — не поняла Маша.

— А чем он плох? Скромный и при деньгах. Из школы всегда тебя провожал. Списывал тоже только у тебя. Мне с учительского места хорошо было видно.

— Вот потому, что провожал, и не буду приглядываться. Толик— мой друг. И люблю я его как брата.

— Только что-то он на тебя как-то не по-братски смотрит!

— Вижу… Но никак не могу ему сказать. Очень боюсь его обидеть.

— А может, не надо этого говорить? Знаешь, чувства приходят с годами, — задумчиво произнесла баба Зина.

— Не в этом случае, бабушка. Я, конечно, выйду когда-нибудь замуж, но не за Толика.

Когда Буряк вернулся к себе на работу, его остановил дежурный:

— Григорий Тимофеевич, тут к вам парень какой-то. — Он жестом показал на Костю.

Буряк узнал старшего сына Самойлова и окликнул его:

— Костя?!

От неожиданности Костя вздрогнул и обернулся:

— Григорий Тимофеевич! А я вас жду.

— Что-то еще случилось?

— Да, то есть — нет. В общем, мне надо вам сказать что-то очень важное. Это касается аварии.

— Паспорт у тебя с собой?

— Да, а зачем? — испуганно спросил Костя.

— Пропуск выписать, — успокоил его следователь. — Пойдем!

Костя робко зашел в кабинет следователя вслед за ним и остановился в нерешительности.

— Проходи, садись. Ну, как ты? — спросил Буряк, присаживаясь за свой стол.

Костя только пожал плечами.

— Крепись, парень. Ты сейчас родительская опора во всем. Так что у тебя?

— Я… я хочу сказать… — Тут Костя закашлялся. Его била нервная дрожь.

— Костя, я знаю, что ты хочешь сказать, — уверенно заявил Буряк.

— Да, дядя Гриша? — Косте казалось, что перед ним сам Господь Бог, который действительно знает все.

— Ты ведь хотел рассказать о том, почему Алеша попал в аварию? — продолжал Буряк.

— Д-да… Я виноват… — Костя обмяк, во рту у него стало сухо.

— Подожди! То же самое твердит и твой отец. А я вот себя считаю виноватым. Как мы могли не заметить, что Алешка начал принимать наркотики?

— Но он не наркоман… — тихо сказал Костя, еще не понимая, что происходит.

— Но даже если тот случай, перед свадьбой, был единственным, мы не имели права его проглядеть!

Костя вздрогнул и отвел глаза. Вдруг он начал кое-что понимать:

— Вы думаете, авария случилась из-за того, что он принял наркотик?

— Вероятнее всего. Ты ведь об этом хотел мне рассказать? — спросил Буряк.

А вот это был уже настоящий подарок судьбы! Костя вдруг понял, что спасен.

— Да, об этом! — сказал он. — А еще… — тут голос у Кости окреп, — Григорий Тимофеевич, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь в расследовании.

— Спасибо! Если что-нибудь подозрительное вспомнишь, позвони. Версий несколько. Вот отец твой думает, что наркотик могли подложить.

— Отец?! Ну… Так я пойду? — спросил Костя, потому что все самое главное для себя он уже узнал.

— Конечно, иди, — улыбнулся Буряк.

Давно уже у Кости не было так легко на душе.

* * *

Когда Полина и Самойлов снова пришли к врачу, то он решил поговорить с ними о Косте:

— Ко мне приходил ваш старший сын. Константин, кажется? Вы рассказали ему о результате анализа, хотя мы договорились никому не говорить об этом.

— Доктор, простите, — извинился Самойлов. — Но ведь он тоже родственник.