Хроники Копья (№4) - Драконы летнего полдня

— Здесь я буду все видеть, — объяснил он. Я смогу отсюда направлять вас.

Затем Палин подумал об Астинусе, продолжающем свою бесконечную летопись. Он мог живо представить себе, как мечется в панике Бертрем, суетятся другие монахи.

Как они готовятся самоотверженно спасать книги, историю этого мира. Для кого?

Может случиться, что читать их будет уже некому. А мы плывем к острову смерти.

Возможно, мы плывем навстречу собственной гибели…

— Отплываем! — весело объявил Тассельхоф. Он устроился на носу лодки и внимательно вглядывался вдаль все время, пока Аша выводила лодку из гавани в открытое море. — Знаете, — проникновенно заметил он, оборачиваясь, — ничто так не вдохновляет меня, как путешествие в места, где я еще не бывал.

20. Зола и пепел

Они отплыли от Бренчальской косы в Бурный океан, и ветер погнал их вперед так, как будто он был на их стороне. Через некоторое время ветер стих. Их лодка застыла посреди океана. Аша положила руку на руль и развернула суденышко так, чтобы нос его указывал на север.

— Домой, — скомандовала она. Лодка заскользила по окрашенной красными бликами зарева воде. Парус уныло повис на мачте, поскольку никакого ветра не было, но лодка продолжала набирать скорость и двигалась все быстрее и быстрее.

Соленые брызги летели в лицо путешественникам. Тас сидел на носу, вцепившись обеими руками в борта и подставив лицо ветру и брызгам. Рот его был открыт от восхищения. Аша держала руль. Палин пытался пристроиться так, чтобы соленые брызги не попадали в глаза. Скорость лодки между тем продолжала нарастать. Тас отцепился от борта и пристроился на мотке веревки, лежавшем на дне. Через некоторое время к нему присоединился Палин. Волны перехлестывали через борт, и около их ног плескалось уже довольно много воды. Они промокли и замерзли. Палин беспокоился об устойчивости лодки. Но Аша успокоила его, уверив, что волшебная лодка не может утонуть. Тас прижался к Палину. Они молча смотрели на багровое зарево, полыхающее на горизонте.

— Ой-ей-ей! Она, кажется, останавливается! Наверное, приехали! — раздался взволнованный голос кендера. Аша проснулась, с удивлением обнаружив, что успела задремать. Палин поднял голову, протирая глаза. Все трое были голодны и мокры до нитки. Палин взглянул на солнце, которое уже почти скатилось к линии горизонта.

— Мы проспали почти весь день, — заметил маг. Солнце садится.

— Да, оно уже довольно давно этим занимается, — подтвердил Тас.

— Что ты имеешь в виду? — Палин осторожно выпрямился.

— Я смотрю на него уже часа три. Вы все это время дрыхли. Но, ты знаешь, оно не шевелится. Оно просто висит там.

— Ты, должно быть, ошибаешься, Тас. Такого просто не может быть. Наверное, прошло куда меньше трех часов. Тас вернулся на свой наблюдательный пункт на носу и почти сразу же закричал:

— Смотрите! Смотрите! Там, впереди! На фоне красного неба была видна тонкая темная линия. Аша вскочила так резко, что лодка зашаталась. Девушка, быстро перебежав на нос, напряженно всматривалась вперед; Палин присоединился к ней.

— Должно быть, это и есть твоя родина. Да, Аша? Похоже, мы направляемся прямо к ней. Лодка приблизилась к берегу.

— Какие, однако, у вас тут смешные деревья, — заметил Тас. — Так ты родом отсюда?

— У нас деревья такие же, как и везде. Но ты прав, эти деревья выглядят очень странно. Волны и магия приближали лодку к линии прибоя.

— О, Паладайн! — ужаснулся Палин.

— Ого! — воскликнул Тас. — Да это и не деревья вовсе. Они же все сгорели!

— Нет! — тихо сказала Аша. -Магия направила лодку куда-то не туда. Слова давались ей с трудом. — Это не мой дом!

— Мне очень жаль, Аша, — сказал Палин и взял девушку за руку. Не обращая внимания на его слова, Аша вырвала руку и бросилась на корму. Там она попыталась повернуть руль, чтобы изменить курс. Руль не двигался. Аша бросилась на него всем телом, но и это ни к чему не привело. Когда Палин попытался ее оттащить, она заколотила кулаками по плечам и груди мага, требуя, чтобы он отпустил ее.

— Успокойся! — твердо сказал Палин. — Ты опрокинешь лодку.

— Ну и пусть! — разрыдалась девушка. — Мне теперь все равно!

— Конечно! — повторял маг, нежно обнимая девушку. Да-да. — Он гладил ее по волосам. Конечно… — Постепенно рыдания ее стихли, девушка успокоилась в его руках. Они наконец достигли песчаного пляжа. Аша сидела не двигаясь. Ее завороженная неподвижность была столь же неестественной, как и предыдущая вспышка ярости. Они вышли на берег в том же месте, где раньше высаживались Рыцари Такхизис. Аша смотрела на картину крайнего опустошения. Песок, когда-то белый, был ныне черным. Только там, где набегали на берег волны, он сохранил свой первоначальный цвет. Палин вытащил лодку на берег и пошел вдоль пляжа.

Сначала он решил, что черный цвет песка — просто игра природы, но потом обратил внимание на грязь и мусор, качающиеся на волнах. Он увидел скорченные и обугленные останки того, что было когда-то живыми деревьями, и внезапно понял, почему песок стал черным. Его покрывали пепел и зола. Палин печально вздохнул и помог Тасу перебраться на берег. Когда он повернулся к Аше, то увидел, что она быстро бежит по направлению к тому, что раньше было лесом. Увязая в песке, они вместе с Тасом бросились за ней. Аша оставила их далеко позади. Немолодой уже кендер скоро просто выбился из сил, с его короткими ногами и прерывающимся дыханием трудно было рассчитывать догнать длинноногую девушку. Палин же был непривычен к физическим усилиям, да к тому же ему мешали его намокшие длинные одежды. Он тоже отставал. Впрочем, проследить ее путь было совсем не сложно, как заметил Тас. Цепочка отчетливо отпечатавшихся в пепле следов вела в глубь разоренной местности. Сладковатый резкий запах обуглившегося дерева был повсюду. Пепел и зола, поднятые с земли налетевшим ветерком, вызывали кашель, глаза горели и слезились. Над головами раскачивались полусгоревшие ветки, готовые в любую минуту обломиться и упасть. Они подбежали к каменной стене, сохранившейся с одной из сторон разрушенного дома. Обожженные камни стены да разбитый камин напротив — вот и все, что осталось от маленького уютного домика.

— Палин! — прерывающимся голосом позвал Тас. Палин обернулся к нему. Тас указывал на какой-то чернеющий невдалеке предмет. Магу не надо было приближаться, чтобы понять, что там. Он знал. Неподалеку от останков жилища лежало тело, вернее, то, что от него осталось, — как будто человек, выбежавший из горящего дома, встретил поджидавших его за порогом убийц.

— Я видел развалины деревни Кве-Шу, — тихо сказал Тас, подавленный ужасным зрелищем, — после того как там побывали драконы. Там было вроде этого. Более печальной картины мне в жизни не встречалось, и вот опять… Как ты думаешь, они все… все погибли? Палин смотрел на обгорелые стволы деревьев, на толстый слой пепла, ковром покрывающий землю.

— Надо найти Ашу, — сказал он наконец, взяв Таса за руку. Они пошли по хорошо заметным ее следам. Аша молча стояла перед каменной стеной другого дома, от которого ничего более не осталось. При пожаре стены и крыша рухнули внутрь, и теперь там лежала куча обгорелых обломков. Аша стояла неподвижно. Палин подошел и обнял ее. Она была похожа на каменную статую. Тело ее было напряжено и казалось холодным, широко раскрытые глаза слепо смотрели вперед.

— Аша! — позвал Палин, сильно встревоженный ее состоянием. Аша, не надо.

Это не поможет. Аша… Девушка не отвечала, она, казалось, даже не замечала его. Она пристально смотрела на обгорелые развалины дома. Под слоем пепла, покрывшим ее лицо, была заметна его неестественная бледность. Так же отчетливо, как следы ее ног на пепле, на щеках отпечатались дорожки, промытые слезами.

— Мне очень жаль, Аща, — тихо и мягко сказал Палин. — Но Эрды не могли быть полностью разбиты. Ты найдешь…

— Нет, — ответила девушка с ужасающим спокойствием. — Нет, их больше нет, полностью, окончательно. Заступник знал, что это случится. Вот потому-то они и отослали меня. О Заступник, как мне жаль! — зарыдала она.

— Так ужасно жаль!

— Не надо, любимая. Ты не могла ничего сделать. Может быть, — с надеждой добавил он, — некоторым все-таки удалось спастись. Их магия…

— Нет. — Аша безнадежно покачала головой. — Даже если бы кто-то и мог спастись, он никогда бы не оставил в беде всех остальных. Нет, они все погибли, никого не осталось. Никого. Красный диск заходящего солнца просвечивал сквозь скелеты деревьев. Его лучи падали на Ашу, окрашивая ее фигуру в красный цвет, заставляя ее золотистые глаза сверкать, как полированную бронзу. Солнце…

— Тас был прав! — У Палина перехватило дыхание. — Солнце не двигалось!

Тас, ты где, Тас? Он оглянулся. Кендер исчез.

21. Дуган Красный Молот. Серая Драгоценность. Любимцы Хаоса

— Так-то лучше, — пробормотал Тас, наблюдая за Палином с Ашей. — Теперь они вместе, а значит, все будет хорошо. По крайней мере, они явно заслужили, чтобы с ними все было хорошо. Я, правда, замечал, со вздохом добавил он, — что заслуги с воздаянием не всегда ходят в обнимку. Он наблюдал за ними достаточно долго. Он видел, что в объятиях Палина Аша постепенно успокаивается. Истинная любовь, если, конечно, ты сам не принимаешь в ней непосредственного участия, а так, стоишь в стороне и смотришь, — достаточно скучна. Тас зевнул, высморкался, чтобы избавиться от залетевшего в нос пепла, и оглянулся в поисках чего-нибудь поинтереснее. Рядом с ним проходила дорога, когда-то обсаженная деревьями.

«Каждая дорога куда-то ведет», — говорится в старинной кендерской поговорке.

Если к ней добавить другую: «По какой бы дороге ты ни пошел, всегда будешь прав, даже если это поворот налево», — то представление о философии кендеров будет почти полным.

— Возможно, как раз эта дорога и приведет меня к Серой Драгоценности, — задумчиво проговорил Тас. Он хотел было сказать Аше с Палином, что уходит, но, посмотрев на них еще раз, решил их не тревожить. Он тихо скользнул в сторону и бодро отправился по только что замеченной дороге. Пока он шел, бесшумно продвигаясь вперед, поговорить ему было не с кем (поскольку он шел один), и Тас решил вспомнить, что же он знает о Серой Драгоценности. «Я полагаю, что это некое драгоценное украшение, ну брошь или еще что-нибудь, а отличу я ее просто — она сломана, — размышлял Тас. — Последнее, без сомнения, просто замечательно, потому что теперь, даже при большом желании, я уже не смогу ее испортить». Он вспомнил, Рейстлин говорил что-то об ее охране, но Тас не слишком задумывался на эту тему. Драгоценности всегда охраняют, а он по опыту знал, что у охранников обычно сильно развиты совершенно необъяснимые предрассудки в отношении кендеров, и эти наверняка не были исключением. Он продолжал путь, перепрыгивая через упавшие обгорелые стволы и рассуждая о том, что покрывающая землю сажа во многом похожа на снег, вот только черная, пачкается и противно пахнет. Тут он заметил гнома, притаившегося за деревом.

— О боги, — сказал Тас, останавливаясь. — Как странно. Гном был исключительно хорошо одет, особенно для гнома, который прятался за обгорелым деревом в горелом и разоренном лесу. Его красивые одежды покрывал толстый слой сажи, ею же были покрыты его длинные волосы и борода. Плюмаж его шляпы поистрепался и был грязен. Он что-то высматривал. Он стоял вполоборота к дороге, то есть кендеру была видна только его спина.

— Похоже… Да, я прав, — пробормотал Тас. — Это Дуган Красный Молот. Он проследил направление взгляда гнома, но ничего не увидел. С его точки зрения обзор закрывала обугленная сосна. Гном, казалось, был очень увлечен своим занятием. Тас решил не беспокоить Дугана, а потому стал подбираться к нему поближе тихо, как мышь. Как это делается, он имел сведения из первых рук, а еще точнее — личный опыт. Однажды он случайно оказался превращенным в мышь.

Подобравшись к гному, Тас тихо положил руку ему на плечо. Просто поразительно, как высоко может прыгать гном, — при его-то росте. А подпрыгнуть, да еще не потерять притом широкополую шляпу, — это просто невероятно. После вышеописанного прыжка Дуган так посмотрел на Таса, что тот отшатнулся и, споткнувшись о лежащее за ним бревно, свалился на землю. Толстый гном тяжело дышал и постепенно наливался кровью. Вскоре он стал таким же красным, как небо.

Он подошел к кендеру и первым делом зажал тому рот.

— Во имя Реоркса, кто ты такой? — хриплым шепотом осведомился он. — И что ты тут делаешь? Тас попытался ответить, заметив про себя, что с заткнутым ртом это получается не слишком ловко.

— Ханксмелепон Ноойеда? — повторил гном. — Никогда о таком не слыхал.

Однако я тебя где-то видел. Тас яростно крутил головой, гримасничал и пытался знаками дать понять, что, будь рот у него открыт, разговор был бы более приятным. Дуган некоторое время наблюдал за ним, а потом убрал руку.

— Только тихо! — предостерег он. — Они близко. Вон там. Хотя я не уверен, слышат они или вовсе глухие, проверять не стоит. Тас кивнул и потер ушибленную при падении голову.

— Кто они? — шепотом спросил он.

— А ты кто? — поинтересовался Дуган.

— Извини, забыл представиться. — Тас встал на ноги. Дуган тоже поднялся.

Тас подумал, что гном, судя по его выдающемуся животу, вероятно, уже несколько веков как собственных ног не видел. Кендер протянул руку:

— Я Тассельхоф Непоседа.

— Хм, — фыркнул Дуган. — Вот, значит, откуда я тебя знаю. Я…

— Я знаю. Реоркс, — громко прошептал Тас. — Но ты не беспокойся, я никому не скажу, — торопливо добавил он, заметив, как потемнело лицо гнома.

— Нечего рассказывать, — прорычал гном, пристально глядя в глаза кендера.

— Мое имя — Дуган Красный Молот. Понятно?

— Нет, — подумав, ответил Тас. — Но, с другой стороны, есть еще масса вещей, которых я не понимаю. Смерть, например, или, допустим, шерифы. Они лишают нашу жизнь стольких радостей. Ну и раз уж мы об этом заговорили, почему икота? То есть я имею в виду, почему люди икают? А еще я надеюсь, ты сможешь объяснить… Дуган сказал что-то об адском пламени, которое скорее превратится в лед. Тас нашел замечание крайне любопытным и уже собирался попросить рассказать об этом поподробнее, но рука Дугана снова крепко запечатала ему рот.

— Зачем ты здесь? Что ты тут делаешь? — Он слегка приподнял ладонь, готовый вновь заткнуть кендеру рот.

— Меня послал Рейстлин Маджере! — гордо ответил Тас. — Я приехал за Серой Драгоценностью.

— Тебя? — Гном, забыв об опасности, произнес это слово достаточно громко.

Он испуганно пригнулся и пригнул с собой Таса.

— Тебя? — повторил Дуган в полнейшем изумлении. — Он послал тебя? Тасу не понравилось выражение, с которым Дуган произносил «тебя», — звучало как-то очень похоже на интонации Рейстлина.

— Я герой Войны Копья! — обиженно заметил Тас. — Я сражался с драконами.

Однажды я даже захватил пленника, что бы там Флинт по этому поводу ни говорил.

Я вытащил Сестана почти из самой пасти красного дракона. Я побывал в Бездне и вернулся оттуда, причем, заметь, дважды. Я…

— Довольно! — взвыл гном, стараясь не повышать голоса. Интересно, как ему это удалось. Тас готов был поклясться, что это невозможно, но, однако…

— Ладно, ты уже здесь. Я полагаю, что мне надо будет постараться извлечь из этого какую-нибудь пользу, — проворчал Дуган и добавил, что он не понимает, почему маг не послал еще десяток-другой овражных гномов, чтобы его, Дугана, несчастье было бы совсем уж полным. — Иди сюда, — сказал он в конце концов и, подхватив Таса под руку, подвел его к дереву.

— Я хочу тебе кое-что показать. Только держи рот закрытым! Тас посмотрел и промолчал, как ему и было приказано, но вовсе не по приказу, а потому, что увиденное резко усилило его желание, помолчать. И не раскрывать рта долго-долго. По кругу стояли семь мертвых сосен. Иголки на них сгорели, но в отличие от других деревьев, от которых остались только обгорелые стволы да иногда несколько самых толстых веток, эти сосны были почти нетронуты. Они стояли как призрачные скелеты, и кора на их стволах и ветках сморщилась и свисала лохмотьями. Рыдания подступили к горлу Таса от этого зрелища погибших величественных деревьев. В центре кольца мертвых сосен стояла деревянная пирамида. Поразительно и необъяснимо, но пирамида не носила на себе следов того всепожирающего пламени, которое еще недавно бушевало по всему остальному острову. У ее подножия что-то блестело, отсвечивая красным в лучах закатного солнца, которое так и не желало двигаться с места. Тас сложил руки рупором у рта и, приблизившись к Дугану, еле слышным шепотом спросил:

— Это и есть Серая Драгоценность?

— Половина. Она раскололась пополам, — мрачно ответил гном. Вторая половина осталась лежать на алтаре. Я спрятал ее от НЕГО. ОН может искать долго и тщательно, но все равно не найдет. Теперь я должен немного подумать.

— О чем подумать?

— Не твое дело, — сурово ответил Дуган. — Первое, что необходимо сделать,

— добыть Серую Драгоценность.

— Тогда пошли и возьмем ее. Что нам мешает?

— Они, — мрачно кивнул Дуган в сторону алтаря. Тас присмотрелся. Он не увидел ни драконидов, ни орд гоблинов и людоедов, или там неупокоенных рыцарей и скелетов воинов, ни одного из обычных хранителей волшебных драгоценностей.

Там не было даже шерифа. Там просто никого не было.

— Ты слегка переусердствовал с «гномьей водкой», да? — с симпатией сказал кендер.

— Я не пьян, — яростно возразил Дуган. — Охрана! Смотри, вон они там, между деревьев.

— Там никого нет, только черные тени самих деревьев, — сообщил Тас.

— Это они и есть! — прошептал в ответ Дуган. — Это не просто тени. Это живые тени. Страшные воины Хаоса.

— Они что, сделаны из теней? — проговорил пораженный Тас.

— Они не тени. Это дыры в ткани мира смертных. Ты смотришь не на них, а сквозь них в их мир — в мир несуществования. Если они коснутся тебя, то ты сам превратишься в то же, что и они, — в ничто. Этот проклятый Хаос уготовил подобную долю всем разумным и неразумным существам, живым и неживым, всем деревьям, и скалам, и рекам, и океанам… Все превратится в ничто. Тас почувствовал внезапный холод в животе. Он попробовал представить, как он сам станет ничем и все вокруг превратится в ничто; все станут ничем… Все растворится во тьме забвения, н никто никогда не узнает, что вообще что-то было.

— Ты… ты уверен, Дуган? — робко переспросил Тас, потирая живот и пытаясь избавиться от неприятного ощущения.

— Да, парень. Я уверен. ОН так обещал — и сдержит свое обещание. В этом ЕМУ можно верить. — зловеще добавил гном.

— А если мы добудем Серую Драгоценность, то сможем остановить ЕГО?

— Надеюсь, парень. Я, видишь ли, не уверен, но есть у меня одна мысль. — Он вздохнул. — Это, видишь ли, единственная наша надежда, насколько мне известно. А значит, мы должны попробовать.

— Дай я еще раз посмотрю. Тас вернулся на место, с которого они наблюдали.

— Так, значит, нам надо утащить половинки Драгоценности из-под носа этих теней.

— Живых теней, — уточнил тихо Дуган.

— Ну это не так уж и трудно. Есть у меня, — Тас уселся на землю и принялся перерывать содержимое своих сумочек, — один могущественный магический предмет…

— У тебя? — Дуган опустился на колени рядом с ним, пытаясь разглядеть, что же Тас там нашел.

— Да, у меня! Мне дал его мой дядя Неуловимый…

— Нет, не эта сушеная ящерица. По крайней мере, я думаю, что это сушеная ящерица…

— Может, это?

— Носовой платок с инициалами «Ф. Б.». Интересно, у кого такие инициалы?

О, вот… Нет, это не то. Ага! Вот! — заявил Тас, с достоинством поднимаясь на ноги. — Знаменитый талисман кендеров. Смотри. Ты увидишь, как он действует.

Тассельхоф вышел из-за дерева и направился к алтарю, выставив перед собой серебряную чайную Ложку Даламара.

22. Тассельхоф в затруднении. План Дугана. Вор

— Тас? Ты где? — позвал Палин. Ответа не было. Каждый путешественник на Кринне, достаточно храбрый или безрассудный, чтобы путешествовать в компании с кендером, знает, сколько это причиняет хлопот. Но в десять раз больше проблем возникает, когда обнаруживается, что кендер решил прогуляться в одиночку.

Кендеры очень любят всевозможные приключения и обладают интересной особенностью навлекать приключения на головы своих спутников, вне зависимости от желания последних. Оглядевшись и непрерывно укоряя себя за то, что оставил кендера без присмотра, Палин принялся осматривать местность и вскоре обнаружил маленькие следы вдоль дороги.

— Куда это он пошел? — удивился маг.

— Все так изменилось. Аша печально посмотрела по сторонам. — Просто не узнать. Я думаю… Да, эта дорога должна вести к алтарю, что Эрды построили для Серой Драгоценности.

— О боги! Вот куда Он направился. Палин крепко сжал магический посох.

Настороженно оглядываясь по сторонам, Палин и Аша поспешили по следам кендера.

Вдоль дороги тянулась аллея, от которой ныне остались только обгоревшие стволы.

Палину стало казаться, что на свете вообще осталось только три цвета: черный — цвет горелого дерева, серый — пепла и красный — неба.

— Далеко до алтаря? — спросил он.

— Почти пришли. Это должно быть рядом, — ответила Аша. Она минуту помолчала, приглядываясь, а потом протянула руку:

— Вон! Семь сосен…

Громадные деревья, некогда гордо охранявшие алтарь, стояли как скелеты погибших воинов, вечно вынужденных смотреть на предмет, навлекший на них проклятие. В центре круга мертвых деревьев высилась деревянная пирамида. Палин заметил что-то блестящее, возможно, это солнце отражалось в одной из граней драгоценного камня. Потом блеск пропал, мимо алтаря проскользнула какая-то тень. Палин пригнулся, застыв на месте от ужаса, как замираем кролик, когда на него падает тень ястреба. Тень затерялась среди мертвых деревьев, и страх почти сразу прошел. Палин снова увидел, как что-то блестит у подножия алтаря.

Несмотря на ужасную жару, Палин почувствовал холод и поплотнее запахнул полы одежды. Он поразился этому странному порыву страха и собрался уже спросить Ашу, не чувствовала ли она что-то подобное, но заметил, что девушка смотрит в другую сторону.

— Смотри, Палин! — воскликнула Аша. Не Дуган ли это?

— Да, похоже, но где же Тас? Они говорили тихо, но гном все-таки услышал их. Он вздрогнул, оглянулся и, заметив их, принялся махать рукой.

— Скорее сюда! — прошипел он. Тихо, тихо! — предостерегал он. — Но быстро!

Подозревая, что странное поведение гнома может иметь отношение к Тасу, Палин пробирался через поваленные деревья как только мог быстро, стараясь не шуметь.

Кроме гнома, он никого не видел, но у него было необъяснимое и тревожное ощущение, что кто-то или что-то за ним наблюдает.

— Дуган, — тихо произнес Палин, приблизившись к взволнованному донельзя гному. — Ты Таса не видел? Дуган молча показал на группу мертвых деревьев.

Палин перевел туда взгляд и встревожился еще больше, увидев кендера, направляющегося прямо к алтарю.

— Тас! Тас, вернись! — закричал он и бросился было за ним, но Дуган схватил его за длинную полу одежд и держал мертвой хваткой.

— Не ходи за ним, парень, — мрачно предостерег он. — Тебе там нечего делать. Я пытался остановить его… — Гном пожал плечами, покачал головой и бессильно заскрипел зубами. Палин внимательно следил за кендером.

— Ради всего святого, что он там делает? Тас двигался как на похоронах — медленно и торжественно. В руке он держал какой-то блестящий на солнце предмет.

— Ложка? — В полнейшем изумлении сказал Палин. — Но что он собирается делать с Ложкой?

— Кендерская Ложка Перемен, или что-то в этом духе, — заметил Дуган.

— Да, вспомнил. Из Башни… — Палин недоумевал. — Черт побери, неужели он не понял, что все это только… только игра моего дяди? Куда он направляется?

— Он собирается добыть Серую Драгоценность. Дуган снова застонал. — Она там, вон видна одна половина, другая лежит на алтаре. Не ходи за ним, парень, я тебя предупредил! Он идет навстречу жуткой опасности. Видишь… ну нечто вроде сгустка тьмы… мелькает среди деревьев?

— Да, — отмахнулся Палин, пытаясь вырваться. — Что?..

— Живые тени, парень, — мрачным голосом, в котором проскальзывали нотки страха, ответил Дуган. — Создания Хаоса. Они ввергнут в забытье сначала твою душу, а потом и тело. Ты исчезнешь, как будто тебя никогда и не было.

— Я почувствовал их присутствие, — тихо проговорил Палин. — Хотя и не понял, что это.

— Боюсь, ты до сих пор не понимаешь, — мрачно заметил Дуган. — Когда я говорю, что ты исчезнешь, как будто тебя и не было, я именно это и имею в виду!

Память о тебе исчезнет. Все, кто тебя знал, о тебе забудут. Твоя мать не вспомнит, что тебя родила, отец не узнает твоего имени. Любящие тебя не только не будут плакать, но даже не помянут тебя ни с любовью, ни как-то по-иному. Как будто и не было тебя вовсе на свете! Вот, что ОН уготовил всему миру! Мы, боги, забудем все, что сотворили, затем мы умрем, и СОЗДАННЫЙ НАМИ МИР тоже забудет нас. Потом и звезды забудут…

— Палин, похоже, они его увидели, — взволнованно прошептала Аша. — Кендер так близко!

— Как, Дуган?.. — Палин повернулся к гному. — Как мы можем остановить их?

— Серая Драгоценность! — тихо ответил тот. — Мы должны получить в свои руки Серую Драгоценность.

— Но как? Эти кошмарные создания охраняют ее. Тас приближался к алтарю.

Тени начали перемещаться.

— Тас! — Палин решился негромко позвать его. Тас, вернись! Кендер не услышал его. В тот момент он уже начал говорить:

— Прочь с дороги, выпивающие душу подонки! Убирайтесь, пока я не обратил против вас смертельную мощь моей фамильной реликвии. Убирайтесь поскорей, не то я вычерпаю этой Ложкой ваши призрачные кишки!

— Тас, — закричала Аша. Тас, пожалуйста, вернись…

— Заткнись! — Дуган бросился к ней, едва не сбив девушку с ног. — Смотри!

Они пришли за ним! Из-за мертвых сосен выползала чернейшая, глубочайшая тьма.

Все цвета, все звуки, все движения, все надежды были поглощены этой бездонной тьмой. Четыре бесформенные тени начали свое скольжение над землей, неумолимо приближаясь к небольшой фигурке кендера. Живые тени закрыли собой солнце, деревья, землю.

— Смотрите! — возбужденно прошептал Дуган. — Они оставили Серую Драгоценность без охраны! Палин не мог разглядеть алтарь, он с трудом помнил, где находится. За живыми тенями ничего не существовало. Создавалось такое впечатление, что объекты, которые они заслоняли, исчезали.

— Глупый кендер! Я иду за ним, — сказал Палин. Он быстро перебрал в голове все известные ему заклинания, прикидывая, которое из них поможет разрушить живые тени.

— Я иду с тобой, — объявила Аша.

— Нет, — Палин покачал головой, — ты останешься здесь с…

— Ты пойдешь за Серой Драгоценностью, девчушка, — прервал его Дуган, сверкая черными глазами. — Ты можешь пробраться туда и утащить ее — так, что эти твари и не заметят. Тебя обучили этому искусству. Я видел твою работу…

Девятипалый сказал, что ты одна из лучших… Для вопросов нет времени, девочка.

Ты можешь принести Драгоценность?

— Это остановит живые тени? — спросила Аша.

— Ага, девочка, может быть, — сказал Дуган. — В конце концов, хуже не будет.

— Хотите обратить меня в ничто? — пронзительно вскрикнул Тассельхоф. Голос его слегка дрожал. Тени приблизились. — Засуньте свое ничто туда, где не светит солнце!

— Давай, девочка! — сказал Дуган. Аша бросила на землю свой узелок, чтобы освободить руки. Не обращая внимания на протесты Палина, она быстро поцеловала его в щеку и, выскользнув из его объятий, беззвучно исчезла среди деревьев.

Палин мрачно посмотрел на Дугана:

— Ты ведь бог, по крайней мере, предположительно. Почему же ты ничего не делаешь?

— Я? — Дуган казался бесконечно удивленным. — Я делаю, парень! Это же была моя идея отправить девчонку за Драгоценностью. Не так ли?

— Я имею в виду — против этих тварей! — Палин махнул рукой в сторону живых теней.

— Эх, парень! — мягко произнес Дуган. — Они подобны мне, в некотором смысле они — боги. Хотя я и бессмертен в твоем плане бытия, в их плане это вовсе не так, — если ты понимаешь, о чем я говорю. А что может случиться с миром, если они меня уничтожат?

— Не знаю, — холодно ответил Палин. — Может, заключим пари? Дуган почесал бороду:

— Я думаю, тебе пора идти, парень. У твоего друга кендера, кажется, возникли проблемы.

— Если что-нибудь случится с ним или с Ашей, то, клянусь Паладайном, я заставлю тебя пожалеть об этом! — пообещал Палин. — Ширак, — скомандовал маг

— камень на верхушке посоха ярко засверкал. Он поспешил вперед, к Тассельхофу.

Кендер находился еще на полпути к алтарю. Живые тени выстроились перед ним, оставив Серую Драгоценность без охраны. Насмешки кендера могли вывести из себя самое миролюбивое существо и даже сподвигнуть его на жестокие поступки. Но действительно ли насмешки вынудили живые тени покинуть свой пост? У Пали-на было неприятное чувство, что не это явилось причиной. Как он полагал, эти кошмарные существа мало интересовались охраной Серой Драгоценности. У них была только одна страсть — уничтожение. Если они заметят Ашу, когда она будет забирать Драгоценность, то им ничего не стоит напасть на нее. Палин краем глаза наблюдал за ней. Он опасался прямо смотреть на девушку, живые тени могли проследить направление его взгляда и обнаружить ее. Аша тихо скользила через сгоревший лес. По крайней мере в эту минуту ей ничего не угрожало. Живые тени были полностью заняты Тасом. А совсем скоро они встретят еще и Палина. Палин был слишком занят, чтобы бояться. Он придумывал план спасения Таса, при котором, однако, внимание этих жутких созданий будет отвлечено от Серой Драгоценности. Если повезет, то хотелось бы, чтобы все друзья и он сам вышли из этой переделки живыми. Он быстро перебрал в голове известные ему заклинания.

Казалось логичным, что поскольку живые тени были порождением тьмы, то они должны реагировать на свет. Может быть, удастся разрушить их с помощью света или хотя бы напугать. Он засунул руку в кошель с магическими предметами и достал оттуда кругленький шарик, состоящий из экскрементов летучей мыши, обваленных в сере. Свет магического посоха ярко сиял над Палином. Он сосредоточился и начал произносить слова заклинания огненного шара.