Хроники Копья (№4) - Драконы летнего полдня

Следуя за провожатым, они вошли в длинный коридор, на стенах которого висели штандарты с фамильными гербами. Танис отыскал штандарт Маджере, занявший свое место среди прочих, после посвящения братьев в рыцарство. На гербе была изображена роза, погруженная в бутыль с пенящимся элем. Танису всегда казалось, что герб Маджере больше напоминает вывеску у входа в таверну. Но Карамон, приложивший немало усилий, чтобы придумать герб, очень гордился им. Танис же слишком любил своего друга и боялся обидеть его неосторожным словом. Раздумья полуэльфа были прерваны появлением в коридоре двух оруженосцев. Взобравшись на принесенные с собой лесенки, они принялись драпировать штандарт Маджере черной материей…

— Господа… праведная дочь — соизвольте пройти в зал. Офицер распахнул перед ними двери зала, где проходили заседания Совета Рыцарства. Совет созывался только в особых случаях из глав трех рыцарских орденов: Розы, Меча и Короны. Этот триумвират назывался Мерой. На Совете определялась стратегия войны, согласовывались командные полномочия, назначался предводитель, разбирались поступки, пятнающие звание рыцаря, воздавалось должное проявившим героизм, решались накопившиеся текущие вопросы. В некотором отдалении от входа, прямо напротив дверей, стоял стол, с выгравированной на нем символикой трех рыцарских орденов. Державший слово выходил в центр зала и останавливался в шаге-двух от стола. На Совете разрешалось находиться и тем рыцарям, которые были свободны от выполнения служебных обязанностей. Совет начинался произнесением присутствующими девиза: Est Sularus oth Mithas. Если заседание проходило в связи с каким-либо радостным, торжественным событием, перед его началом исполнялся Рыцарский Гимн. На этот раз церемония начала заседания прошла без пения Гимна. «Гости» официально представились Совету. После того как для них были принесены стулья, Томас Тальгаардский произнес:

— Должен сказать, сегодняшнее заседание я считаю довольно необычным.

Простите мои слова, но мне не нравится нынешняя встреча. Она походит на дурное предзнаменование. Я вижу в ней что-то роковое.

— А по-моему, обстоятельства свели нас вместе как раз для того, чтобы мы могли ускользнуть от рока, — задумчиво проговорила Крисания.

— Хотелось бы в это верить, Посвященная, — сказал Томас. — Вижу твое нетерпение, маг. Что заставило тебя решиться на столь необычный шаг? За всю историю существования Совета Рыцарства это первый случай, когда Черная Мантия присутствует на заседании.

— Властитель, — голос Даламара звучал резко, по-деловому, — из своих источников, которым я полностью доверяю, мне стало известно, что завтра на рассвете рыцари Такхизис пойдут на штурм Башни. У Крисании вырвался возглас изумления:

— Завтра?! Лежащий у ее ног тигр сдержанно зарычал. Праведная дочь, поглаживая массивную голову, что-то ласково прошептала на ухо зверю.

— Так скоро? Возможно ли это?.. «Так вот что имел в виду Даламар, предлагая мне покинуть цитадель, — подумал Танис. — Если я останусь, то волей-неволей приму участие в сражении. Он прав: мне нужно возвращаться».

Взгляд господина Томаса по очереди задержался на каждом из собравшихся.

Предводители орденов Меча и Короны с каменными лицами хранили молчание. Свое мнение они могли выразить только с разрешения Главы Совета. Томас теребил усы.

— Надеюсь, повелитель Даламар, ты не примешь мой вопрос за нездоровое любопытство… Но все же — почему ты решил известить нас о штурме?

— Не вижу надобности объяснять, почему я что-то делаю так, а не иначе, — холодно ответил Даламар. — Скажем, для того, чтобы вы успели произвести необходимые приготовления перед битвой. Танис Полуэльф, если и не знает причин моего поступка, может поручиться за правдивость моих слов.

— Думаю, я догадываюсь о мотивах, — тихо произнесла Крисания.

— Если вы хотите знать, откуда мне это стало известно, я могу удовлетворить ваше любопытст-во, — продолжал Даламар, не обращая внимания на слова Крисании. — Новость сообщил мне рыцарь Такхизис, некий Стил Светлый Меч.

— Сын Стурма Светлого Меча, — напомнил Танис членам Совета. Рыцари помрачнели, нахмурились.

— Тот, кто надругался над могилой отца, — вставил один.

— А я бы сказал — получивший его благословение, — поправил Танис. — Дьявол! Я уже давал исчерпывающие объяснения по поводу всей этой истории… вот в этом самом зале. Рыцари молчаливо обменялись взглядами. Танис Полуэльф был легендарной фигурой в Соламнии, прославленной и влиятельной личностью, а предстал перед Советом Рыцарства как прямой пособник Стила, верноподданного Владычицы Тьмы. Ему пришлось объяснять, как получилось, что он сопровождал рыцаря Такхизис к месту захоронения Соламнийцев; как получилось, что он оказывал содействие человеку, надругавшемуся над священными останками, похитившему магический меч; как получилось, что он и Карамон Маджере помогли спастись «выродку», осквернившему прах отца и вдобавок в стычке при отступлении ранившему нескольких рыцарей. В изложении Таниса неприятная история выглядела иначе. Стил направился на могилу отца, чтобы почтить его память. Меч он получил от самого отца, вероятно, с расчетом, что магический дар поможет сыну свернуть с дороги зла. Что же касалось содействия Таниса и Карамона, их «соучастия в святотатстве», то они исполняли обет — оберегать жизнь молодого человека. Совет Рыцарства выслушал тогда и свидетельства праведной дочери Крисании, выступившей в защиту Таниса и Карамона. Она выразила твердое убеждение, что во всем этом деле чувствовалось влияние Паладайна; ибо как объяснить тот факт, что Соламнийцы до самого последнего момента принимали Стила за своего, несмотря на его доспехи с символикой рыцаря Такхизис. Членам Совета трудно было оспорить столь аргументированную точку зрения, столь авторитетную защиту. Совет вынес вердикт, что Танис действовал из благородных побуждений и его благородством просто воспользовались. Разбирательство на этом закончилось, но, как Танис только что убедился, история не забылась. Вполне вероятно, ему так и не простили его «участия в деле». Властитель Томас, теребя ус, вздохнул. Затем поочередно взглянул на предводителей орденов Меча и Короны. На свой вопросительный взгляд он получил одобрительные кивки.

— Благодарю тебя за предупреждение, Даламар, — произнес Томас. — Могу сказать, что сообщение совпадает с данными, полученными нами из других источников. Мы не знали о столь скорой развязке, хотя и предвидели ее. К штурму мы подготовились.

— Я бы не сказал, что ваши приготовления бросаются в глаза, — сухо проговорил Даламар. — Вы будете противостоять не какому-то отдельному отряду рыцарей. Сюда движется армия, огромное войско, тысячи и тысячи воинов. Ударная сила войска — варвары-наемники. У меня есть основания утверждать, что в армии Такхизис в качестве воинов есть и весьма искусные чародеи. Они не подчиняются общепринятым правилам магии и не признают их, а руководствуются своими собственными.

— Нам это известно, — отозвался Томас.

— Но вряд ли тебе известно, властитель, что они прошли Нераку. Темные жрецы ходили на руины и зазывали тени мертвых под знамена войска Такхизис. Они побывали у Даргаардской Башни, и у меня нет никакого сомнения, что среди штурмующих вы обнаружите Сота и его воинов… Повелитель Ариакан — их предводитель. Вы его сами всему научили и лучше меня знаете, чего он стоит.

Сосредоточенно-мрачные лица рыцарей были красноречивым подтверждением истинности слов Даламара. Томас беспокойно задвигался на стуле.

— Все это так, Даламар. Все тобой сказанное совпадает со сведениями, что мы получаем от наших разведчиков… Тем не менее Башня Высшего Жреца до сих пор оставалась неприступной, ибо ее защищали и защищают люди веры.

— Может быть, потому, что люди веры ее никогда не штурмовали, — неожиданно проговорила леди Крисания.

— Рыцари Такхизис воспитаны в духе воинского братства. Они привыкли беспрекословно подчиняться своим командирам, фанатично преданы Королеве. Они готовы пожертвовать всем ради достижения своей цели. Кодекс чести, по которому они живут, столь же суров и неумолим, как и ваш. Ариакан позаимствовал его у вас. Я считаю, никогда прежде вы не подвергались такой серьезной опасности.

Даламар махнул рукой в сторону окна:

— Вы говорите, что готовы к отражению штурма? Но я не вижу никаких особенных приготовлений. Не вижу, чтобы дорога была запружена отрядами конных рыцарей, змеистыми колоннами пехоты, фургонами, повозками, телегами с оружием и провиантом. Я вижу, что дорога пуста!

— Да, пуста, — согласился властитель То-мас. — Хочешь знать почему? — Рыцарь сцепил на столе пальцы. Потому что противник ее перерезал. Танис, вздохнув, шумно поскреб подбородок.

— Мы посылали курьеров, Даламар… с просьбой оказать нам поддержку. С тех пор прошло три дня, и никакой подмоги.

— С восточных окраин Соламнии пришло известие, что пограничные крепости в осаде, — тихо продолжал Томас. — Во многих случаях курьеры, посланные за помощью, как в воду канули.

— Понятно, — в задумчивости хмуря брови, пробормотал Даламар. — Простите, этого я не знал.

— Войско Ариакана движется со скоростью лесного пожара. Огромное количество барж и плотов с войсками, припасами, осадными машинами идет вверх по реке Вингаард. Обычно в это время года река бурлит, неистовствует. Но нынешним летом из-за засухи она не столь полноводна и норовиста — эль, в стоящей на столе кружке, и то подвижнее. Варвары с востока очень умело управляются с баржами.

— Для его армий не существует препятствий. В войске Ариакана есть огромные животные — мамонты, которым ничего не стоит свалить огромное дерево и хоботом, словно бы это пруток, отбросить его далеко в сторону. С воздуха армии прикрывают драконы, вселяя страх и ужас всему живому… Я ничего не слышал о духах Нераки и Соте, но не могу сказать, что особенно удивлен. Властитель Томас распрямился; выражение лица хоть и мрачное, но полное решимости. Голос тверд; взгляд прямой, немигающий.

— Да, господа, мы готовы принять бой. «И малым числом можно стяжать большую славу» — так, кажется, говорят. — Рыцарь слегка улыбнулся. — Да не оставят нас Паладайн и Кири-Джолит.

— Они вам будут покровительствовать, — тихо произнесла Посвященная, задумчиво поглаживая тигра. Томас озабоченно посмотрел на нее.

— Госпожа, день кончается. Тебе нужно вернуться в Палантас еще до темноты.

Я распоряжусь о сопровождении. Крисания подняла голову.

— Не глупи, Томас, у вас каждый воин на счету. Сюда я прибыла на драконе; Золотой Огонь в целости и сохранности доставит нас назад. — Она продолжала гладить тигра. Тандар, мой поводырь, позаботится обо мне. Зверь блаженно потянулся, затем поднялся с пола. Танис ничуть не сомневался, что с этим свирепым зверем и преданным спутником Крисания будет чувствовать себя так же спокойно, как если бы ее сопровождала сотня рыцарей. Женщина собралась уходить.

Все поднялись со стульев.

— Группа жрецов-добровольцев на пути в Башню, — сказала праведная дочь Томасу. — Своими силами они собрали фургон с провиантом. Должны прибыть до полуночи. Думаю, лишними они здесь не будут.

— Ни в коем случае, — проговорил рыцарь. — Благодарю тебя, Посвященная.

— Это то немногое, что я могу для вас сделать, — тяжело вздыхая, вновь молвила она. Прощайте. Я буду за вас молиться. Она повернулась и, держась за ошейник Тандара, вышла из зала. Когда Крисания проходила мимо Таниса, он услышал ее шепот: «Вот только будут ли услышаны мои молитвы…» — Я тоже прощаюсь, — сказал Даламар. — Я мог бы оказать вам магическую поддержку, но знаю, вы от нее откажетесь. Хочу, однако, напомнить — Ариакан, в отличие от вас, не умаляет значение магии в войне. Состоящие у него на службе чародеи без каких-либо оговорок включены в структуру воинской иерархии.

— Мне это известно, маг, — сказал Томас. — Еще раз благодарю тебя за искреннее участие… Но наши рыцари никогда не стремились к слиянию двух сил: меча и колдовских чар. Боюсь, такая комбинация может принести больше вреда, нежели пользы.

— Возможно, ты и прав, властитель, — усмехнувшись, произнес Даламар.

— Я желаю вам удачи и думаю, хотя бы от этого вы не станете отказываться.

Прощай.

— Спасибо, Даламар, — сказал Томас. — Твое предупреждение было своевременным. Чародей пожал плечами: эта проблема его больше не волновала. Он взглянул на Таниса:

— Ты со мной? Томас тоже испытующе посмотрел на полуэльфа. От него ждали ответа. Останется или отправится восвояси? Танис поскреб подбородок. Он должен сделать выбор. Уйти с Даламаром — это значит беспрепятственно покинуть Башню и безопасно добраться до дома. К Танису подошел Томас и отозвал его в сторону.

— Я подожду, Полуэльф, — сказал Даламар и со значением добавил:

— Но недолго. Танис и Томас вышли на небольшой балкон зала Совещаний. До захода солнца было еще далеко, но высокие горные пики уже отбрасывали на башню густую тень. Внизу во дворе дожидался свою хозяйку огромных размеров дракон, Золотой Огонь. Еще несколько драконов, в большинстве своем — серебряных, охраняли Башню с воздуха. Сэр Томас, всматриваясь в темнеющий горизонт, облокотился на перила балкона.

— Буду с тобой откровенен, Танис, — тихо проговорил рыцарь. — Я бы охотно воспользовался твоим присутствием в Башне. У меня мало опытных командиров. В гарнизоне в основном молодые рыцари, недавно прошедшие обряд посвящения. Их отцы и старшие братья, руководящие обычно новобранцами, защищают отчий дом.

— Мне бы тоже следовало находиться сейчас у себя, — проговорил Танис.

— И я с тобой не могу не согласиться, — подхватил Томас слова Таниса. — Если ты решишь отправиться в дорогу, я буду первым, кто пожелает тебе доброго пути. Они смотрели друг другу в глаза. Ты прекрасно представляешь себе наше положение — на стороне противника подавляющий перевес. Но Башня Высшего Жреца должна выстоять, иначе падет вся Соламния. Овладей Ариакан цитаделью, и он будет контролировать северную часть Ансалона, которая станет плацдармом для его дальнейших захватов. Отсюда он может с легкостью двинуться на юг. Нам понадобятся месяцы, чтобы собраться с силами и отбить Башню. И еще неизвестно, получится ли это у нас. Танис все это прекрасно понимал. Если бы пять лет назад люди прислушались и серьезно отнеслись к его словам, к тому, что говорили и Лорана, и Крисания… и даже Даламар, — то ничего этого бы не было. Если бы люди, эльфы и гномы забыли свои пустячные обиды, поступились своими мелочными интересами и образовали союз — сейчас Башня не испытывала бы недостатка в защитниках. Лучники-эльфы с бастионов Башни разили бы пришельцев, пехотинцы-гномы бок о бок противостояли бы натиску врага на ворота… Какая далекая от действительности картина! «Дома меня никто не ждет, — подумал Танис.

— С Лораной мы расстались…»

***

На пути из Утехи в Башню Высшего Волшебства полуэльф сделал остановку в своем поместье. Как всегда, ожидал радушной встречи. Но на этот раз он обманулся в своих ожиданиях: никто не приветствовал его на пороге дома. Никто из слуг не изъявил готовности позаботиться о его грифоне, уставшем за долгий перелет; те же из них, что попадались навстречу, — торопливо, отводя глаза, кланялись и тут же исчезали, обуреваемые какими-то срочными делами. Нигде не было видно его жены Лораны. На входе в дом стоял огромный дорожный сундук, и Танис с трудом протиснулся внутрь между ним и дверным косяком. Сверху доносились голоса, в коридорах раздавались торопливые шаги. Танис начал подниматься наверх. Что означал этот беспорядок, эта суматоха? Он нашел Лорану в спальне. По комнате всюду была разбросана одежда: на полу, на кровати, на стульях, креслах, ширмах… Посреди спальни стоял еще один сундук, правда, гораздо меньших размеров. Три служанки помогали Лоране упаковывать вещи.

Увлеченные своим занятием, они не заметили появления Таниса. Полуэльф молча стоял на пороге и смотрел на Лорану — как хороша, пригожа, желанна была его жена! Танис любовался тем, как солнечный свет путался в золотистой копне ее волос, как восхитительны были ее порывистые движения… Он старался запечатлеть ее в памяти именно такой и хранить там образ жены, как он хранил у сердца ее миниатюрный портрет. Лорана была из расы эльфов, а их век много дольше человеческой жизни. Стороннему наблюдателю (человеку) Лорана могла показаться лишь набирающей соки женщиной. Останься она в родных краях — и ее молодость, свежесть и цветение длились бы неопределенно долго. Но она покинула родину и стала жить среди людей. Выйдя замуж за полукровка, она тем самым порвала со своими родными, друзьями, всей расой. Все последующие годы Лорана прилагала максимум усилий для того, чтобы положить конец раздору между двумя расами.

Бремя всяческих забот и разочарований, крушение надежд замутили чистоту и прозрачность души женщины-эльфа. Пусть нежная кожа осталась не тронутой морщинами, зато в глазах прочно обосновались грусть и печаль. Пусть в прекрасных волосах по-прежнему нельзя было отыскать ни единой ниточки седины, но их необыкновенный глянец мало-помалу потускнел. Глядя на Лорану, любой эльф мог сказать, что она преждевременно вступила в зрелые годы. Но любовь Таниса со временем только окрепла… Молчаливо наблюдая за своей женой, Танис с пронзительной горечью осознал, что, может быть, он видит любимую в последний раз.

— Гм-гм… — Танис громко прочистил горло. Служанки вздрогнули от неожиданности. У одной из рук выпало аккуратно свернутое платье. Лорана оторвалась от наполовину уложенного саквояжа. Улыбнулась, распрямилась.

— Что все это значит? — спросил Танис.

— Заканчивайте с этим, — сказала Лорана служанкам. — Остальное отнесите в чулан. Обходя разбросанное на полу белье, она пересекла комнату и подошла к мужу. Женщина нежно поцеловала Таниса. Некоторое время они стояли обнявшись, наслаждаясь близостью друг друга. Затем Лорана увлекла мужа в кабинет, притворила дверь.

— Догадайся! — повернулась к Танису, сверкая глазами, воскликнула Лорана.

Но прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, она заговорила сама:

— Я получила письмо от Гилтаса!.. Он приглашает меня в Квалинести!

— Что? — Танис оторопел. Сколько сил потратила Лорана на то, чтобы квалинестийцы позволили ей поселиться у них. Она хотела быть рядом с сыном. Раз за разом ей отказывали в этом. Лорану даже предупредили: если она или ее муж будут замечены вблизи границ Квалинести, за безопасность их жизни никто не сможет поручиться.

— Чем вызвана столь внезапная перемена? — хмурясь, спросил Танис. Вместо ответа Лорана взяла со стола свиток и развернула его. На письме красовался оттиск печати с изображением солнца — личной печати, которой обычно пользовался Беседующий-с-Солнцами (в настоящее время — Гил). Танис пробежал глазами текст.

— Почерк Гила, — произнес он, — но слова чужие. Ему диктовали, он лишь писал.

— Скорее всего, — невозмутимо согласилась Лорана. — Но какое-никакое, а приглашение.

— Это подвох, — мрачно сказал Танис. — Они держали в тюрьме Эльхану Звездный Ветер, и над ней постоянно висела угроза расправы. Квалинести разделались бы с ней, если бы Гил не сделал так, как ему велели… Это ловушка.

— Ну конечно, глупенький, — проговорила Лорана, глаза которой светились любовью. Она чмокнула мужа в щеку, взлохматила наполовину седую бороду. — «Ловушка лишь тогда ловушка, когда ты в нее ступил» — так говорил когда-то Флинт… Эту я чувствую за версту. Да что уж там! — воскликнула она и рассмеялась. Ты ее даже без очков распознал.

— Они мне нужны только при чтении, — притворяясь обиженным, сказал Танис.

С некоторых пор его возраст стал предметом подшучиваний жены. Они снова слились в объятиях.

— Надо думать, я такого приглашения не получил?

— Кет, любимый, — нежно ответила Лорана. Прости… Чуть отстранясь, Лорана заглянула мужу в глаза. — Когда я там обоснуюсь, попробую выхлопотать и тебе…

Танис покачал головой:

— У тебя ничего не выйдет… Но хорошо уже то, что ты будешь рядом с сыном. Портиос и Эльхана…

— Эльхана!.. Я совсем забыла спросить, как она?

— Отлично… У них сын… Если бы ты видела Портиоса с младенцем на руках, ты бы его ни за что не узнала.

— Узнала бы, — сказала Лорана. — Все же он мой брат. Всегда был добр ко мне, любил меня… Да, да, — добавила она, заметив во взгляде Таниса недоверие.

Даже когда он был особенно суров и предвзят ко мне, я понимала, что это лишь попытки избавить меня от неприятностей.

— Его попытки не увенчались успехом, с грустью в голосе произнес Танис. — Мы поженились, и что из этого вышло…

— Ты привел меня в этот дом, милый муж, — тихо проговорила Лорана. — И мы стали в нем жить… Потом они долго говорили, вспоминали прошлое, ушедших в иной мир друзей. Они говорили о Гиле — их общей любви, надежде, заботе и тревоге. Говорили о том, что происходит в мире, — о его несчастьях и бедах, старых и новых. Они сидели взявшись за руки и, понимая, что им скоро расставаться, упивались этими минутами единения. Они прощались. Ночью Танис должен был продолжить свой путь на север к Башне Верховного Жреца; Лорана поутру отправлялась к эльфам Квалинести. В полночь она провожала его. Слуги спали. В доме было тихо. А скоро он и вовсе опустеет: супруги договорились распустить прислугу, поскольку обоим было ясно, что отсутствовать они будут очень долго. Дом, казалось, сник, насупился, словно предчувствовал свою скорую покинутость, заброшенность, запустелость. Эхо шагов разносилось по коридорам и комнатам. Возможно, оно будет звучать и после того, как они уйдут в иной мир.

Возможно, в доме еще будет долго витать бессмертный дух их смертной любви.

Крепко обнявшись на прощание, они расстались. Удаляясь от дома, Танис оглянулся. Лорана в лунном свете стояла на пороге. Она махала рукой и улыбалась. Он помахал в ответ и тоже улыбнулся. Ты привел меня в этот дом, — звучало эхо. — И мы стали в нем жить…

***

Воспоминания уступили место реальности. Какое же принять решение? Конечно, Танис мог вернуться домой, но что ему там делать? Он представил, как в полном одиночестве блуждает по пустым комнатам и ломает голову над тем, что происходит в Башне, не случилось ли чего с Лораной, в добром ли здравии Гил, не осаждают ли Палантас… Представил, как он, в очередной раз заслышав стук копыт, бросается к двери… как клянет себя… Не обратиться ли за советом к богам?

Внизу, во дворе Башни, Крисания уже восседала на Золотом Огне. Рядом с ней пристроился ее бессловесный защитник.

— Вот только будут ли услышаны мои молитвы?.. — уходя, прошептала Крисания. Неожиданно тигр поднял голову и посмотрел на Таниса. Затем и Крисания обратила на полуэльфа свои незрячие и одновременно столь зоркие глаза; подняла руку… В благословении или прощании? Мучительный поиск выбора завершился.

Танис понял, что решение Он принял давным-давно, в тот День, когда в таверне «Последний Приют» в его жизнь вошли Золотая Луна, Речной Ветер и жезл из голубого хрусталя. Танис хорошо помнил все, что было связано с той встречей, как это событие круто изменило его жизнь.

— Извини… Ты что-то сказал? — Томас недоуменно и несколько обеспокоенно смотрел на Таниса. Полуэльф усмехнулся и покачал головой:

— Нет, ничего. Так, кое-что вспомнилось. Танис перевел взгляд на один из бастионов, на то место, где на камнях до сих пор оставалось алое пятно — след крови. Рыцари гарнизона благоговейно, в молчаливом почтении обходили пятно. На этом месте погиб Стурм… и полуэльф теперь наверняка знал, что его выбор верен. Слова, озадачившие коменданта Башни, Танис произнес под наплывом воспоминаний. Слова эти не относились к разряду пророческих, провидческих… Им не суждено было неумолкающим эхом отдаваться под сводами храма Истории. Это были самые обыкновенные слова, которые не давали представления о тех странных, бесшабашных и отчаянных друзьях-приятелях, что, изменяя мир, уходят первыми.

«Мы войдем через кухню». Танис рассмеялся и шагнул с балкона в Башню.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1. Возвращение. Испытание. Приговор вынесен

Ночь опустилась на Соламнийскую равнину, но лагерь Рыцарей Такхизис заливал неяркий свет. Армия Тьмы разогнала мрак! Повелитель Ариакан строго запретил разжигать костры: он опасался степного пожара — засуха высушила траву.

Но Рыцари Терновника — серые маги — установили громадные хрустальные шары, мерцавшие серым рассеянным светом. Три шара, расположенные треугольником по периметру лагеря, превратили ночь в пасмурный день. Стил заметил свет издалека.

Ариакан не собирался скрывать численность своей армии. Пусть враг увидит, насколько она сильна, и устрашится! Стил оглядел лагерь целиком со спины своего синего дракона. Затем Флэр приземлилась на поле пшеницы, погибшей от жары.

Подбежали служители при драконах. Они помогли Стилу выбраться из седла и показали, как пройти в расположение главных сил. Единственным желанием Флэр было — присоединиться к своим сородичам. Еще не видя их, она слышала их крики и теперь, убедившись, что Стил до утра обойдется без ее услуг, с радостью полетела к ним. Рыцари Такхизис предпочитали использовать синих Драконов.

Драконы вообще крайне независимы и весьма невысокого мнения о людях.

Большинство драконов считает унизительным подчиняться приказам существ, которых они считают ниже себя. Некоторым видам драконов это представляется попросту невозможным. Черные драконы злы и глупы. Даже те, кому они подчиняются, совершенно не могут им доверять. Черные не видят надобности в том, чтобы посвящать себя служению чему-либо, кроме собственных интересов. И хотя их можно уговорить сражаться, они вполне способны посреди битвы внезапно передумать и отправиться по своим собственным делам. Во время Войны Копья многие военачальники, в том числе и знаменитый Повелитель Драконов Верминаард, предпочитали красных драконов. Это громадные, огнедышащие, злобные твари, слишком нетерпеливые для такой войны, какую предпочитал вести повелитель Ариакан. Взятие города красные драконы представляли себе как поджог, разорение и разрушение зданий с непременным уничтожением их обитателей. Мысль о том, что невредимый город с живыми и довольными жителями принесет Владычице Тьмы больше пользы, чем груды дымящихся развалин и горы обгорелых трупов, была красным драконам совершенно недоступна. Пусть дым пожаров и зловоние смерти прославляют Госпожу! И еще, конечно, сияние золота, запрятанного в драконьих логовищах…

Полная бесполезность зеленых драконов стала абсолютно очевидной во время последней Войны Драконов. Зеленые будут сражаться, только если их совсем загнать в угол. Они предпочитали действовать с помощью магии, которой владели лучше, чем все другие виды драконов. Поэтому зеленые драконы не представляли интереса для военачальников, но могли быть использованы Рыцарями Терновника.

Драконы соглашались подчиняться серым магам, полагая, что могут извлечь для себя выгоду из их магических знаний. Белые драконы, живущие в холодных областях, были всем хороши, но совершенно не переносили жары. В это жаркое лето, когда даже в местах их обычного обитания лед таял и драконьи пещеры заливало талой водой, они все куда-то попрятались. Повелитель Ариакан выбрал для своих рыцарей синих драконов и не жалел об этом. Синие уважали людей и были преданы им. Они подчинялись приказам и в бою представляли собой единое целое со своими всадниками. Самым же важным было то, что они осознавали Дело и свое место в нем. Флэр отправилась к синей стае; драконы радостно приветствовали ее… Несколько драконов кружили над лагерем, но большинство сидело на земле, отдыхая перед решающей битвой. Ариакан не боялся внезапного нападения. Его тылы были в безопасности. Громадная армия прошла через северный Ансалон, сметая все на своем пути и не оставляя в тылу очагов сопротивления. Стил вошел в лагерь и остановился, пытаясь разглядеть флаг своего отряда. На равнине расположилось столько войск, что можно было провести всю ночь в бесплодных поисках. Поэтому Стил остановил шедшего навстречу рыцаря, и тот указал ему место расположения отряда. Тревалин беседовал с офицерами отряда. При появлении Стила он тотчас оставил их и направился к юноше.

— Рыцарь Светлый Меч прибыл, господин! — приветствовал его Стил.

— Светлый Меч, — Тревалин улыбнулся. — Рад тебя видеть. Действительно рад.

Некоторые тут думали, что ты можешь и не вернуться. Стил нахмурился. Это задевало его честь. Он имел полное право встретиться с очернителем лицом к лицу.

— Кто бы это мог быть, командир?

— В первую очередь Черная Госпожа, по милости которой тебя и отправили с этим дурацким заданием, — Тревалин поморщился, как будто попробовал чего-то кислого. Ничего прямо тебя порочащего она не говорила. Чародейка не рискнула прилюдно оскорблять одного из моих рыцарей, она сделала умнее: почти весь день фланировала неподалеку, отпуская замечания, которые можно было понять и так, и этак… Ладно, успокойся! Забудь об этом! Есть более серьезный повод для беспокойства! Тревалин больше не улыбался. Лицо его потемнело. Стил гадал, что же еще его ожидает.

— Повелитель Ариакан приходил сюда. Он искал тебя! Он приказал, чтобы ты немедленно по возвращении явился к нему с докладом! — выражение лица Тревалина смягчилось, он хлопнул Стила по плечу. Я думаю, повелитель собирается тебя судить. Он поступал так и раньше. «Чтобы дисциплина не расшаталась, меры надо принимать быстро!» — так он всегда говорит. — Тревалин махнул рукой. — Его шатер там, в центре… Я должен лично препроводить тебя! Так что лучше идти прямо туда… Ариакан приказал немедленно… Стил похолодел. Его будут судить и скорее всего признают виновным. И, разумеется, ему не избежать наказания. Глаза его наполнились слезами, но не от страха, а от горького разочарования! Завтра рыцари пойдут на приступ Башни Верховного Жреца. Это будет решающее сражение войны. А он не сможет принять в нем участие! Все поплыло у него перед глазами, когда он медленно достал из ножен отцовский меч и протянул его Тревалину.

— Я твой пленник, командир. Это было легендарное оружие: меч принадлежал герою древнего рыцарства — Бертелу Светлому Мечу. Говорили, что он может сломаться только в одном случае — если будет духовно сломлен его носитель.

Клинок прошел сквозь века. В роду Светлых Мечей отец передавал его сыну из рук в руки. Если отец погибал, когда сын был еще слишком мал, то меч оставался в руках мертвого отца до вступления наследника в возраст совершеннолетия. Древнее лезвие поблескивало в руках Стила, но не отраженным светом серых шаров магов Такхизис, а собственным ярким серебристым светом. Тревалин бросил взгляд на рукоятку, украшенную изображениями Розы и Зимородка — символами Рыцарей Соламнии, — и покачал головой.