Возвращение на Землю

      Когда все закончилось, один из бородачей просмотрел итог на дисплее и произнес:
      — Все верно, это они!
      Удовлетворенный проверкой, Дюгаев кивнул и повел нас наверх. Мы шли долго по коридорам. На нас никто не обращал внимания. Может быть, принимали за таких же сотрудников, как и они сами.
      В кабинете, куда нас завел майор, нас уже ждали три человека. Один из них — грузный, с ярко выраженной кавказской внешностью, имел звание полковника. Другой, который сидел слева от него, был, судя по чертам лица, казах. На нем была гражданская одежда. Третий — в звании капитана — казался моложе всех, зато его сивые усы и жесткие глаза делали его человеком, который прошел через многие испытания.
      Когда мы вошли, они уже вели какую-то беседу. Но при виде нас прекратили разговаривать и стали нас разглядывать. Особенно пристально ощупывал капитан. Дюгаев стал представлять обе стороны:
      — Это космонавты — Андрей Колько, Тимур Каримов и Тод Алленс. А это их спутница Малика Турсунова… Разрешите представить вам заместителя командующего Байконуром полковника Теймурада Кератишвилли. Рядом — заместитель директора программы космических пилотируемых полетов государств Содружества Жалил Еркезов. Евгений Бурков — капитан контрразведки.
      — Как быстро время летит, — вздохнул Колько. — Никого не знал раньше из здесь находящихся. Или они получили такие должности при помощи Центра.
      — Это неважно, Андрей Владимирович, — жестко произнес Бурков. — Главное, космодром продолжает действовать.
      — Это как смотреть-то, — зло процедил Колько. — Если вы строите планетолет для избранных — это одно дело. Если думаете помочь колонистам на Марсе и Луне — это другое.
      — Слушай, дарагой, — с заметным грузинским акцентом произнес полковник. — Зачем так говоришь, а? Как мы можем помочь Марсу, а? У нас нет больше пилотов!
      — А для полета на Сатурн у вас, конечно, они найдутся?
      — Вы хорошо знаете о наших планах, — заметил Еркезов. — Но даже для полета на спутник Сатурна у нас нет пилотов. Мы сейчас готовим несколько человек из числа авиалетчиков. Но занятия носят больше теоретический характер. Ведь никто из них раньше не был в космосе, и не знает специфику управления космического корабля.
      — Вы знаете, почему вас силой доставили на Байконур? И в чем вас обвиняют? — вдруг спросил Бурков.
      — Да, — кивнул я. — Ваш майор нам сообщил. Но могу заверить вас, это все бред Тиграна.
      — Правительство Узбекистана в лице Совета Выживания обвинил вас в тяжких преступлениях, в том числе и убийствах. Такими заявлениями не бросаются!
      Тут Малика не выдержала и произнесла:
      — Все это ложные обвинения. Мой отец — профессор Турсунов был убит Тиграном Айрапетовым. Переворот совершил Муратхон Джураев. Мы получились как нежелательные свидетели этих махинаций!
      — Уверяю вас, господа, мы космонавты, а не киллеры, — спокойно произнес Алленс. — Никакого захвата власти мы не совершали. Зачем нам власть в умирающем царстве?
      — Я вынужден начать расследование, — заявил Бурков. — Так что все ваши доводы будут учтены. Кстати, сам Айрапетов хочет участвовать в разборе дел.
      — Как это? — вскочили мы.
      — Успокойтесь, успокойтесь, — нервно произнес Еркезов, заметив, как мы схватились за оружие. Впрочем, всех в кабинете смущало наличие автоматов у нас, ведь это не позволяло им оказывать на нас необходимое давление. — Никто не собирается огульно обвинять вас во всех смертных грехах. Наше расследование будет объективным.
      — Канечно, — согласился Кератишвилли. — Если вы говорите правду, то мы снимем все обвинения.
      — И что тогда с нами будет?
      — Мы хотим предложить вам принять участие в подготовке полета на Сатурн. Нам нужны опытные пилоты!
      — Полет состоится не раньше, чем через два года, — заметил Колько. — Если мы докажем свою невиновность, вы позволите нам воспользоваться вашим шаттлом и доставить платформу, которая сейчас в космосе, на Марс?
      Кератишвилли и Еркезов переглянулись. Они никак не ожидали такого предложения.
      — Э-э. дарагой, сразу трудно сказать ответ, — протянул полковник. — Нам нужно посоветоваться…
      — С кем? С Центром?
      — И с ним тоже! — кивнул Еркезов, не желая скрывать это. — В принципе, мы намеревались захватить марсианскую платформу с собой. Ведь на Япете нам может пригодиться и плутониевое горючее, и оборудование, которое имеется там. Ваше предложение необходимо обдумать.
      — Вы собираетесь на Япет, даже не удостоверившись, а пригодна ли эта планета к жизни человека, — сказал я. — Мы живем на Марсе и чувствуем, как сложно нам приспосабливаться к местным условиям. А вы сразу готовите чудовищных размеров космолет и огромный экипаж. Как вы там будете жить?
      — Все зависит от того, что мы собираемся делать на спутнике Сатурна, — произнес Еркезов. — Хочу немного посвятить вас в наши планы. Дело в том, что по информации американских и российских автоматических межпланетных станций «Вояджер», "Пионер" и «Москва» наши специалисты пришли к выводу, что на Япете есть необходимые условия для жизни человека, а именно: атмосфера, богатая кислородом, относительно высокая температура — около плюс двадцати пяти по Цельсию, гравитация в ноль девяносто три процента от земного. Солнечный свет заменит сияние Сатурна. Что касается возможности обитания, то космолет проектируют так, чтобы он мог в последствии стать жильем для колонистов, то есть каждый отсек разбирается на отдельные блоки и превращается в квартиру.
      — А чем питаться будете? Местной дичью? — усмехнулась Малика.
      — Мы не отрицаем наличие какой-либо жизни на Япете, — произнес Еркезов. — Никаких данных, которые опровергали или доказывали это, у нас нет. Но мы не собираемся использовать, как вы выразились, "местную дичь" в качестве основной пищи. Дело в том, что на Байконуре когда-то содержали свино- и птицефермы. Так что домашний скот у нас остался даже после биологической катастрофы. Мы возьмем с бой замороженные клетки и там, на Япете будем клонировать животных.
      — А тогда зачем мой отец занимался исследованиями для Центра? — изумилась Малика. — Вместо того чтобы бросить все силы на поиск средств уничтожения сцерцепов, он тратил время, силы и средства на решение проблемы обеспечения питания для вас. И все его труды оказались напрасными?
      — Ничего подобного, — нахмурился Кератишвилли. — Работа профессора Турсунова оказало необходимое влияние на выбор способа питания колонистов. Наши специалисты намерены использовать результаты Ташкента для альтернативного решения продовольственной проблемы. Сцерцепы будут разводиться и на Япете, только в качестве бездумного домашнего скота.
      — Зачем вам Япет? — недоумевал Тод. — Не лучше ли вернуть Землю?
      — Это бесполезно! — сказал Еркезов. — Центр имеет все доводы, что тварей нам не одолеть! Поэтому есть решение основать человечество на другой планете!
      — А оставшиеся на Земле? Что с ними будет?
      Казах пожал плечами:
      — Это уже не наши проблемы! Мы не можем взять больше того, что имеем! Может быть, нам удастся построить еще один планетолет…
      — Это еще для десяти тысяч человек, — заметил я. — А как же остальные восемь десятых населения Байконура и других городов?
      — Морально-этическими проблемами занимается Центр, а мы лишь обеспечиваем решение технических задач, — жестко произнес Кератишвилли. Но его позиция была зыбкой, и он сам чувствовал это. — Впрочем, чего зря спорить, дарагой, все равно мы ничего не сможем изменить в этой жизни!
      — Мы так не считаем! — прошипел Колько.
      Бурков, который, видимо, считал, что меньше всего участвует в разговоре и ему необходимо увеличить значимость своей личности, произнес:
      — Прежде всего, вам нужно сдать оружие!
      — Это еще зачем! — встрепенулся Тод.
      — На Байконуре оружие носят только охранники!
      — Но наличие оружие у нас было одним из условий, когда мы дали согласие вашему майору прилететь на космодром! — твердо сказал Колько. Его не устраивало желание капитана разоружить нас.
      — Давайте не будем осложнять ситуацию, — сказал Бурков. — Предлагаю вам следующее. Вы сдаете оружие. Презумпция невиновности распространяется на вас и никто не будет обвинять вас в преступлениях, пока не будет доказана ваша вина. Пока будет вестись расследование, вы можете свободно ходить по космодрому, за исключением, правда, некоторых зон, куда доступ имеют только некоторые люди.
      — Это может нас устроить! — прикинул Колько.
      — Правда, в целях вашей же безопасности мы приставляем к вам одного охранника, — добавил Бурков.
      Я быстро взглянул на командира. Охранник был фактически цепью, который ограничивал нашу свободу. Я ожидал резкой реакции со стороны Колько, но тот спокойно ответил:
      — Хорошо, мы согласны.
      По лицу Тода и Малики я увидел, что это не так.
      — А вы нас не расстреляете, когда мы выйдем за дверь? — гневно сверкнула глазами девушка. — Я чувствую подвох!
      — Не смотря на катастрофу на Земле, мы продолжаем соблюдать законы!…
      Мы многозначительно хмыкнули. Центр казался нам далеко не законопослушной организаций. Всякая хунта не может опираться на правовые нормы. Разве деяния ставленника Тиграна и Муратхона, гибель бывшего руководства космодрома — разве это не доказательство антиконституционной деятельности Центра.
      — Сдать оружие! — все равно сказал Колько. Мы не стали спорить с командиром, полагая, что он знает, что говорит.
      Под пристальные взгляды четверых байконуровцев мы положили на стол автоматы и боеприпасы. Кератишвилли нажал на кнопку на столе и в кабинет вошел охранник.
      — Собери и сдай в камеру хранения! — приказал Теймурад. Тот молча взял наше оружие и вынес из комнаты.
      — Надеюсь, наручников не будет?
      — Никаких наручников! — торжественно произнес Бурков. — Я же сказал вам, что вы пока невиновны.
      — Спасибо за "пока"! — презрительно произнес Колько.
      — Надеюсь, вы не забудете нашу просьбу относительно полета на Марс! — сказал я.
      — Конечно, конечно! — заулыбался Кератишвилли. В это время на его столе ожил селектор:
      — Внимание! Говорит отдел связи. Сержант Иванов. Вертолет Ка-631М "Черная барракуда" уже отправилась за представителями Ташкента. Возвращения на Байконур ожидаем через шесть часов!
      — Отлично, — произнес полковник, отключая селектор. — Надеюсь, вашу проблему мы разрешим быстро!
      — Мы тоже надеемся, — мрачно сказал Андрей. — У меня вопрос: Тигран тоже прибудет?
      — Да, конечно, — кивнул Бурков. — Он как глава охраны Президентского Дворца имеет права следствия и поэтому хочет принять участие в расследовании.
      — Понятно, — еще мрачнее произнес Колько.
      — Вы извините нас, — сказал Кератишвилли. — У нас еще есть свои внутренние проблемы, которые мы должны закончить к сегодняшнему дню. Вас проводят в жилой комплекс, где живут наши специалисты. Уверяю вас, там вам понравится!
      — До свидания, — Колько встал с кресла и направился к двери. Мы в сопровождении Дюгаева направились за ним.
      Помещение, которое нам предоставили, действительно было с удобствами. После нашей тюряги в Президентском Дворце это помещение нам казалось номером люкс в пятизвездочном отеле. Здесь была ванная, санузел, четыре кровати, открывающие из стены, телевизор и небольшой терминал, который связывал с центральным компьютером космодрома.
      — А отдельного номера нет? — спросила Малика.
      — Увы, — развел руками Дюгаев. — Придется вам тесниться с космонавтами… Охранник будет всегда дежурить за дверью. Если что-то понадобится, можете заказывать через него!
      Попрощавшись, он вышел из комнаты. Когда дверь захлопнулась и щелкнул электронный замок, Малика мрачно констатировала:
      — Итак, мы под колпаком!
      — Хорош колпак! — заметил я. — В Ташкенте у нас были более худшие условия.
      — Андрей, зачем вы согласились сдать оружие? — спросила Малика у Колько. — Ведь теперь мы не сможем им оказать сопротивление!
      — Если бы мы имели оружие, то вряд ли могли рассчитывать на что-либо, — спокойно произнес Колько. — Центру бы это не понравилось, и нас все равно бы разоружили. А так мы добровольно сдали автоматы и успокоили их. Они и не подозревают о наших истинных планах.
      — О каких планах вы говорите, командир? — удивился я. — Тигран соберет сотню свидетелей во Дворце, которые заявят, что мы подбивали их выступить против руководства, хотели сами стать во главе правительства и жить припеваючи. Айрапетов также подкинет пару вещественных «доказательств», что мы убили Усманова и Турсунова! Это несложно сфабриковать! И никакой адвокат не станет защищать нас!
      Но Колько не смутили мои доводы. Он спокойно выслушал меня и ровным голосом, словно читал лекцию нерадивому студенту, произнес:
      — Не забывай, Тимур, что этот фарс проводится только с одной единственной целью — заставить нас сотрудничать с Центром! Хунте остро нужны пилоты! Они не могут доверять планетолет летчикам, которые ни разу не были в космосе! И нас никто не думает уничтожать! А Тигран хочет добиться своего! Но и он тоже не станет «топить» нас, ведь тогда никто не поможет ему отправиться на Марс!
      — Вы думаете, что нас начнут шантажировать событиями в Ташкенте и заставят выполнять волю Центра? — процедила Малика.
      — Это очевидно!
      — Я на это не пойду! — заявила Малика.
      — А ты им и не нужна! Им нужны мы — космонавты!
      — Я согласен с Маликой! — произнес я. — Я не буду сотрудничать с бандитской организацией!
      — И я тоже! — подал голос Алленс.
      Колько обвел нас взглядом и улыбнулся:
      — А ничего иного я от вас и не ждал! Я специально усыпил все подозрения у Буркова и Кератишвилли, что бы мы могли без осложнения выполнить нашу миссию!
      — Как?
      — Угоним «Бумеранг»! В космосе подцепим платформу — и адью! Пускай нас Центр ищет на Марсе!
      — Но как это сделать? — растерялся Тод.
      Малика сказала:
      — Нам нужно это сделать до прилета Тиграна. Ведь он знает, что мы хотели сбежать на Марс. Поэтому он заставит усилить охрану! Мы не сможем добраться до шаттла!
      — Ты права, Малика, — согласился Колько.
      — Но мы так и не решили, как сбежим отсюда и угоним космоплан, — напомнил я им нашу задачу.
      Все сразу нахмурились. Но Малика первым нашла выход:
      — В нашей комнате находится терминал, который наверняка подключен к общей информационной сети Байконура. Может, через компьютер можно будет узнать о шаттле?
      — А это идея! — оживился бортинженер. — Наверняка, космодром автоматизирован и управляется с помощью базового компьютера. Может нам удастся дать команду стартовому комплексу подготовить «Бумеранг» к взлету без участия людей?
      — Ух, ты, — подхватил я, ошеломленный предложениями товарищей. — Правильно мыслите, господа! Готовим отсюда космоплан, убираем охранника и сматываемся к стартовой площадке. А оттуда — гуд бай! — в космос!
      — А у тебя, оказывается, есть что-то в голове, — с уважением произнес Андрей, посмотрев на Малику. — Назначаю тебя членом экипажа!
      — Спасибо, командир, — просияла та.
      Тем временем Тод занялся терминалом. Он несколько минут изучал его, а затем сказал:
      — Обычная локальная сеть. Попробую оживить терминал, — и его пальцы уверено забегали по клавиатуре пульта. Ощущалось, что он соскучился по своей работе.
      Экран монитора вспыхнул, и по нему забегали значки и символы машинного языка. Когда терминал подсоединился к общей сети, то компьютер первым делом сделал запрос: "Прошу дать код доступа!"
      — Ах, черт! — вскричал Тод. — Так все хорошо начиналось. Какая отличная была идея! И на тебе — код подавай!
      — Можно попробовать что-нибудь! — сказала Малика.
      Тод хмуро посмотрел на нее и стал стучать по клавиатуре, предлагая машине свои варианты. Через полчаса, взмокнув, он произнес:
      — Бесполезно! Можно гадать тысячу лет, так и не узнав правильный ответ!
      — А вы раньше пользовались электронными системами Байконура? — поинтересовалась девушка. — Может, сохранились старые файлы, которые обеспечивали доступ ко всей информации!
      — Верно! — у Колько изумленно взметнулись брови. — Я сам когда-то имел личный код доступа. Попробую его запустить!
      Тод освободил место. Андрей сел и стал набирать цифры.
      — Все космонавты-пилоты работали с базой данных космодрома. Естественно, каждому давали индивидуальный шифр, с помощью которого можно было войти в общую сеть и получить любую информацию, — рассказывал он. — Хотя прошло много лет, но я не думаю, что мой код стерли… Ого, правильно!
      На дисплее появились слова:
      "В доступе разрешено! Входите в систему "Байконур"!"
      — Ура-а! — радостно воскликнули мы и тот час замолчали, напуганные мыслью, что охранник за дверью мог услышать наш крик и понять в чем дело.
      Дальше у нас пошло все как по маслу. Тод влез в секретные файлы космодрома и вытащил много интересного. Мы узнали даже технические характеристики строящегося планетолета "Птица «Феникс» и даже состав экипажа. По фамилиям мы могли понять, кто входит в состав Центра. Мы не удивились, когда встретили в списке знакомые лица. Это «товарищи» и раньше проявили себя далеко не с положительной стороны, а теперь на новом месте они собирались возглавить миссию человечества.
      Но больше всего нас поразила конструкция планетолета, который больше походил на колесо велосипеда. Это был настоящий космический монстр. Было страшно себе вообразить его размеры: диаметр около полутора километров, диаметр «колеса» больше пятидесяти метров, а «спицы» и «втулка» могли пропустить через себя целый железнодорожный состав. Я даже не мог предположить, какие необходимо иметь двигатели, чтобы поднять всю эту махину в космос. Я бы, например, спасовал перед управлением таким кораблем. Даже опытный Колько наверняка бы смутился в пилотировании.
      — Это интересно, но нам не нужно, — сказал Колько. — Ищи, где находится "Бумеранг".
      Вскоре и эта информация появилась на экране. Компьютер свидетельствовал, что шаттл расположен в ангаре номер шесть, рядом со стартовой площадкой для запуска челноков. Последняя проверка проводилась несколько месяцев назад, перед неосуществленным стартом. С тех пор шаттл стоит там, где его и оставили.
      — Нужно еще раз проверить бортовую систему корабля! — произнес Колько.
      — Есть, кэп, — отчеканил Тод. И дал команду базовому компьютеру. Тот час где-то там, в ангаре послушные механизмы выдвинулись из пазов и пристыковались к информационным розеткам, расположенным по корпусу «Бумеранга». По проводам побежали электрические сигналы, которые поэтапно сообщали на дисплей терминала о техническом, энергетическом состоянии шаттла, а также о функционировании бортовой электроники.
      — Сколько времени займет проверка технического состояния космоплана? — командир хотел знать, на какое время можно рассчитать побег.
      — Компьютер управится за два часа!
      — А заправка топливом и установка на стартовую площадку?
      — Тоже два часа! — ответил Тод, взглянув на график поэтапных действий по запуску шаттла.
      — Через четыре часа Тигран будет здесь! А нам нужно взлететь до его прибытия!… Можно как-то ускорить все эти технологические процессы?
      — Теоретически можно, но практически никто никогда не делал этого! Да и опасно! Например, можно не проверять бортовую систему, а просто заправить и установить на взлет. А вдруг разладился какой-нибудь важный блок, без которого полет может закончиться плачевно для нас? Ведь компьютер при проверке одновременно устраняет неисправность… Не забывайте командир, некоторые приборы имеют тенденцию к дерегулированию, а за полгода это вполне могло произойти. И нет уверенности, что не было стрельбы в ангаре: пули вполне могли повредить обшивку.
      — Это я знаю, — мрачно сказал Колько. — Ладно, все равно этого не избежать нам! А можно совместить три процесса в одном — проверять бортовое состояние, заправлять топливом и устанавливать шаттл на площадку одновременно?
      — Гм, кэп, — промямлил техасец. — Подобные операции запрещены инструкциями. Я даже не знаю, что и сказать…
      — Ты думай, думай! — сказал я ему. — Командир хочет ускорить наш побег. Возможно ли это сделать?
      — Сейчас попробую, — буркнул тот и стал нажимать на кнопки. На запрос машина долго не отвечала. Наконец на экране возник ответ, который огорчил всех нас. По расчетам компьютера, совместить разом все три процесса подготовки корабля к старту было нарушением технологического режима, который мог повлечь нежелательные последствия.
      — Делать нечего, — пожал плечами Колько. — Не будем терять времени, запускай всей три процесса.
      По команде Тода базовый компьютер космодрома приступил к выполнению задания: подготовки к взлету корабля. В подземном ангаре заработали насосы, выкачивая из резервуаров топливо для шаттла. Одновременно готовилась стартовая площадка, с которой должен был взлететь «Бумеранг». Все это делалось в абсолютной темноте и при отсутствии людей. Мы беспокоились, как бы кто не сунул нос в богом забытый шестой ангар и не увидел предстартовые операции. Тогда мог бы подняться страшный переполох. Однако нас тешила надежда, что никому нет дела, что творится под землей.
      Конечно, опасность быть выявленным появилась бы в те минуты, когда открылись бы внешние люки шахты. Платформа с кораблем автоматически поднялась бы на поверхность. Сразу бы сработала звуковая сигнализация, оповещая персонал космодрома, что предстоит старт шаттла. Тогда командование Байконура или Центр это сразу бы усек и предпринял попытку остановить запуск.

УГОНЩИКИ

      — Дело пошло, — сказал Алленс. Едва он успел это произнести, как дверь неожиданно открылась, и в помещение вошел Дюгаев. Он был не один. За ним следовал молодой военнослужащий в белом поварском халате, который толкал тележку с едой. Из кастрюль поднимался такой аромат, что у меня, например, закружилась голова, а рот быстро заполнился слюнками. Ведь уже более полусуток мы не держали и крошки во рту. К тому же нам давно не приходилось питаться нормальным горячим блюдом.
      — Это ваш ужин, — произнес майор. — Если вы хотите, то вам могут доставить крепкое спиртное. Я тут принес вам, правда, послабее — шампанское, — и он указал на три большие зеленые бутылки, на котором были этикетки с надписью "Советское шампанское". — А может, хотите коньячок? Могу заказать для вас «Мартини» или "Наполеон", — скорее всего, он хотел заказать это для себя за нас, разумеется, счет.
      — Нет, спасибо, мы не употребляем алкоголь, — поспешно сказал Колько, хотя это было враньем. Просто мы не могли позволить себе расслабиться перед угоном шаттла, да и управлять нетрезвым было безумием в нашем деле.
      — Напрасно, — фыркнул Дюгаев, явно недовольный нашим решением. — Это хороший стимулятор! — и он выразительно посмотрел на единственную даму в комнате.
      — Смотря для чего, — заметила Малика. Она поняла смысл сказанного.
      Дюгаев хитро подмигнул ей:
      — Хотя сама женщина есть самый лучший стимулятор!
      — Вы чего себе вообразили! — вспыхнула девушка.
      — О, о, о! — попятился майор, не убирая ухмылку с лица. — Пардон! Я, наверное, сморозил глупость…
      — Причем большую, — процедила яростно Малика.
      Дюгаев повернулся к Тоду, чтобы сказать какую-то гадкую фразу о прекрасном поле, как вдруг его внимание привлек светящийся экран терминала: Алленс забыл выключить дисплей при появлении посторонних. Это было непростительной ошибкой.
      — А это что? — удивился майор, подходя к терминалу. — Как вы умудрились включить компьютер?
      — Мы просто игры запускали, — попытался обмануть Тод.
      — Какие там видеоигры? — возмутился майор, подозрительно посмотрев на нас. — В базовом процессоре космодрома нет ни одного файла компьютерных игр… Так, посмотрим, что вы тут искали, — и он стал поднимать запрашиваемые директории. — Ого, да вы влезли в секретные материалы Байконура! Как вам это удалось?
      — Да просто гадали, — ответил бортинженер.
      — Зачем вам устройство планетолета? — продолжал допрос Дюгаев, смотря на экран. — А информация о "Бумеранге"?… Подожди-ка, да ведь вы готовите его запуску! Сбежать вздумали?! - взревел он.
      Мы поняли, что попались. Все наши планы рухнули. Этот майор совсем некстати влез к нам и по иронии судьбы стал свидетелем нашего предстоящего побега.
      — Рядовой! — рявкнул майор, обращаясь к повару. Тот вскочил. — Немедленно сообщи…
      Договорить Дюгаев фразу не успел, так как Малика схватила с тележки бутылку шампанского и трахнула по голове майора. Тот ахнул и свалился на пол. Повар широко открыл глаза от изумления, но рядом стоявший командир оглушил его ребром ладони в шею. Рядовой также бесшумно "приземлился".
      — Пружина начала раскручиваться, — прошептал я. — Что дальше?
      — Нужно связать их. Если Дюгаев очнется и подымет крик, то нашей затее каюк!
      Мы так и сделали. В качестве уз мы использовали толстый и крепкий скотч, который обнаружили в стенном шкафу. Одного рулона хватило, чтобы спеленать двоих мужиков в мумии.
      — Их могут хватиться! — сказал я.
      — Навряд ли, — ответил Колько. — Он шел сюда с намерением уговорить нас принять предложение Центра, но больше всего с желанием напиться. А пьяный офицер не нужен для какой-нибудь оперативной работы. Командование Байконура поручило ему дело относительно нас, и теперь будет ждать итога. Значит, в течение нескольких часов никого не будут тревожить! Этого нам хватит для побега!
      — Может не все так плохо идет, как мне показалось, — перевел дух Тод. Малика тоже старалась отдышаться. Был бледным и я. Все действительно перепугались, когда Дюгаев разгадал наши намерения.
      — Ты молодец, Малика, — похвалил девушку Андрей. — Вовремя сориентировалась!
      — Я здорово испугалась, — призналась та.
      — Все мы испугались, — заметил командир. — Но только ты первой нашла выход из положения.
      Мы затолкали пленников в стенной шкаф и закрыли двери. Чтобы они не задохнулись, я оставил небольшую щель.
      — Нужно теперь покинуть комнату и пробраться в шестой ангар… Тод, выключи терминал! Компьютер сделает все сам и без нашего контроля! Тимур, постучи в дверь! Нужно пригласить внутрь охранника и тоже оглушить!
      Я подошел к двери и три раза стукнул костяшками кулака. Через несколько секунд дверь медленно поехала в пазы. Из коридора на нас взглянула хмурая морда охранника. По телосложению он уступал только бегемоту.
      — Че надо? — недовольно вякнул он.
      — Тебя и надо! — нагло ответил я. — Заходи, составь компанию! Тут у нас спиртяга есть…
      Охранник заколебался. Видимо, он был большой любитель «поквасить», однако сейчас персоналу космодрома редко выдавали алкоголь. Поэтому от данного предложения было грех отказываться. С другой стороны, он был на службе, и за пьянку на посту ему могло здорово влететь. Какие муки возникли на лице здоровяка, мы сразу узрели.
      — Да заходи поскорее, — поторопил я его. — Мы никому не скажем! — снял я его неуверенность. — Нам нужна хорошая компашка! Мы давно не пили!
      Отбросив все колебания, охранник зашел внутрь комнаты. В ту же секунду я задвинул дверь, а Колько въехал мордовороту в солнечное сплетение. C таким же успехом он мог покушаться на бетонную стену. Если первых двоих мы уложили быстро, то этот громила даже глазом не моргнул, словно это был не удар каратиста, а укус комара.
      Мозгов у охранника было маловато, ибо он несколько секунд тупо стоял и ничего не мог понять. За это время Андрей попытался провести еще несколько приемов, которые, впрочем, были безрезультатными. Зато в «котелке» громилы, наконец, сварились мысли, как нужно действовать при нападении. Ответным ударом он отбросил нашего командира к стене. Подобный полет я видел только в классическом американском мультфильме "Том и Джерри": именно там шкодливый кот выделывал кульбиты и сальто, когда получал подзатыльник.
      Мы с Тодом ринулись в атаку. Требовалось срочным образом обезвредить охранника, пока мы не наделали столько шума, способного привлечь внимание людей с коридора. С первых же секунд я понял, что победить противника не так просто. Мои попытки использовать болевые приемы к успеху не привели, казалось, что у громилы вообще отсутствовали болевые точки. То, что Центр продуманно подходил к вопросу кадров, мы убедились сразу же. Охранник неплохо владел навыками рукопашного боя и на нас пер как танк. Его кулаки-гири мелькали в воздухе, выбивая из наших носов сопли и кровь. Все попытки контратаки не удались и мы с Тодом вынуждены были перейти в глухую оборону, которые выдержать долго вряд ли смогли. "Это тебе не Тигран, это настоящий буйвол", — возникла мысль в голове, которая мгновенно исчезла после очередного удара.
      Но и на этот раз исход битвы разрешила Малика. Она не владела джиу-джитсу и не могла похвастаться атлетической фигурой. Ей пришлось только пошевелить мозгами и родить интересную мысль. Быстро сорвав электропровод с телевизора, она оголенные концы ткнула в руки громилы. Тот инстинктивно схватился за них и на наших изумленных глазах начал исполнять замысловатый танец, нечто среднее между рэпом, ча-ча-ча и брэйк-дансом. При своей взбитой фигуре охранник выделывал очень ловкие «па», а из его ладоней вылетали яркие искры. В конце своего номера он совершил сальто и лицом шмякнулся на пол. Провода опасливо полетели в нашу сторону, но в тот же миг Малика выдернула штепсель из розетки.
      Даже получив мощный электрический разряд, громила остался в живых. В этом я убедился, пощупав его пульс.
      — Такой организм выдержит и удар молнии! — покачал головой я.
      — Здорово ты его, Малика, — восхищенно произнес Тод, вытирая кровь с носа. — Я бы никогда не додумался до такого хитрого приема.
      — А надолго он вышел из строя? — поинтересовалась в свою очередь девушка.
      — М-м, сложно сказать, — произнес я. — Может на час, а может на десять минут.
      — Тогда его тоже нужно связать, — предложил Алленс, с уважением посмотрев на поверженного противника: его умение драться было выше всяких похвал.