Хэппи-энд

– Подождать?

– Да, до нашей свадьбы, до первой брачной ночи…

Она медленно покачала головой, продолжая улыбаться чуть припухшими от страстных поцелуев губами.

– Нет? Ты не хочешь выйти за меня замуж?

– Яне хочу ждать... Я хочу любить тебя и быть любимой тобой, а официальное бракосочетание – всего лишь формальность... К чему ждать, если наши сердца и так уже повенчаны?

– Да любимая, да!

Он ласково обнял ее голову обеими ладонями, любуясь ее невинной страстью, но Холли заметила мелькнувшую в, его глазах озабоченность.

– Ты боишься, что я в первый же раз забеременею? – догадалась она.

– Нет, – покачал он головой, – Это было бы просто замечательно...

– Тогда что тебя беспокоит?

– Я боюсь сделать тебе больно, Холли – признался он.

– Но это невозможно, Джейсон! – воскликнула Холли. – Ты просто не можешь причинить мне боль!

Твоя любовь не может сделать мне больно!

Их тела слились в любовном экстазе. Каждый старался доставить другому наслаждение, отдавая всего себя. Джейсону в этом помогал его опыт, а не знавшая до сих пор мужчину Холли руководствовалась горячей любовью и врожденным женским инстинктом. Оба испытали радость узнавания и блаженство всецелого обладания друг другом.

После того как страсть была немного утолена, они лежали обнявшись, наслаждаясь сладостной истомой.

– Я много писала о любви, – прошептала Холли, но даже не подозревала, как это прекрасно...

Улыбнувшись, Джейсон ласково коснулся губами ее сияющих глаз и тихо проговорил:

– До сегодняшнего дня я тоже не знал, что такое любовь, хотя, признаюсь, не был девственником...

– Они были готовы весь вечер провести в постели, но оба помнили о Лоренсе: целых семнадцать лет безуспешно искавшем дочь и наконец нашедшем ее.

Чтобы Холли могла спокойно поговорить с отцом по телефону, Джейсон пошел вниз, в холл за оставленными ею у привратника вещами.

Лоренс, подошел к телефону после первого же сигнала. Холли рассказала ему о своей любви к Джейсону, и о том, что они собираются пожениться, в июле. Она сказала, что будет счастлива, если он и Кэролайн смогут приехать к ним на свадьбу, которая состоится в Барроу, на Аляске.

– Мы обязательно приедем! – радостно заверил ее Лоренс.

Прежде чем попрощаться, Холли негромко сказала:

– Папа, мне нужно кое о чем тебя спросить.

– Спрашивай!

– Что ты подумал, когда Джейсон пришел к тебе вчера утром? Ты решил, что я послала его на разведку?

– Честно говоря, мне это и в голову не приходило, откровенно признался Лоренс. – Уверен, ты сама не знала, что он был у меня. Разве не так?

– Я действительно не знала об этом, – подтвердила Холли. Ей хотелось сказать отцу, что она в любом случае захотела бы его увидеть, как бы чудовищно ни изменила его жизнь, но вместо этого сказала лишь: Прошу тебя, не сердись на Джейсона...

– А почему я должен на него сердиться? – удивился Лоренс. – Уверен, он поступил так из любви к тебе, Холли. За эти семнадцать лет я мог сильно измениться, и не в лучшую сторону. Он просто не хотел причинить тебе боль. И знаешь что...

Он невольно остановился, прежде чем сказать вертевшиеся на языке слова. Они были совершенно искренними, и все же его охватили противоречивые чувства.

Справившись с собой, Лоренс продолжил:

– Знаешь, Холли, если бы для тебя было лучше больше никогда не видеться со мной, я был бы целиком и полностью за такое решение Джейсона.

– Рейвен.

– Рейвен?!

Они снова занимались любовью. На этот раз ощущения были еще острее, а наслаждение еще глубже и сильнее. Лежа в блаженной истоме в объятиях друг друга, они молчали, и вдруг Холли произнесла это имя.

– Надо пригласить ее на нашу свадьбу, – пояснила она своему будущему супругу.

– Хорошо, – без колебаний согласился он. – А почему ты вдруг об этом заговорила?

– Если бы она не позвонила мне и не настояла на личной встрече с тобой в Лос-Анджелесе, мы бы никогда не познакомились... Кроме того, мне кажется, ей понравится на Аляске.

– Хорошо, – согласился Джейсон, подумав, что в Лос-Анджелесе мало найдется людей, искренне полагавших, что эту Снежную Акулу может тронуть дикая северная природа. – Я и не подозревал, что ты с ней так хорошо знакома.

– Я на самом деле совсем с ней не знакома, но очень хотела бы этого. Знаешь, сегодня днем я позвонила ей, чтобы узнать твой – адрес. Она была такой печальной...

– И она сама сказала тебе, что ей грустно?

– Да, но не захотела принять мою помощь. Завтра я позвоню ей и приглашу на нашу свадьбу, ладно?

Глава 31

Брентвуд, штат Калифорния

Понедельник. 15 мая

Рейвен еще ни разу не доводилось видеть Ника в сильном гневе, но она догадывалась, что он вполне способен на это. Мелоди однажды рассказала ей, как ужасно он рассердился на некую девицу по имени Жанетт, которая попыталась внушить Саманте и самой Мелодии свои представления о роли женщины в обществе и семье. Да и сама Рейвен помнила, как Ник рассказывало своей бывшей жене Дендре, о том, что она пыталась тайком сделать аборт.

Однако, вернувшись домой, в понедельник вечером, она увидела Ника в таком взбешенном состоянии, что замерла на месте от изумления.

У Рейвен был тяжелый день, до отказа заполненный встречами и переговорами. Ник несколько раз пытался дозвониться до нее, но в конце концов оставил эти бесполезные попытки и передал через секретаря, что будет ждать ее после работы в ее собственном доме.

Кстати, Ник был не единственным человеком, которому в тот день так и не удалось дозвониться до Рейвен. Холли тоже пришлось передать через секретаря приглашение на свадьбу с Джейсоном и номер телефона, по которому ее можно будет застать в ближайшее время.

Доктор Сара Роквелл также оказалась среди недозвонившихся. Рано утром Рейвен была в клинике, но Сары не оказалось на месте, потому что ее срочно вызвали принимать сложные роды. Медсестра тщательно записала все, что рассказала ей Рейвен, взяла кровь на анализ и, назначив повторную встречу с врачом на следующее утро, заодно записала ее на необходимые процедуры.

Во второй половине дня Сара Роквелл несколько раз пыталась дозвониться до Рейвен, и та знала об этом, но не горела желанием перезванивать врачу. Она и так знала, что анализ крови подтвердит самопроизвольное прекращение беременности и доктор будет настаивать на обязательном выскабливании, чтобы избежать нежелательных осложнений.

Выполняя просьбу Рейвен – соблюдении конфиденциальности, Сара Роквелл не стала оставлять подробное сообщение через секретаря, а лишь просила перезвонить ей в клинику или домой....

Войдя в дом и увидев разгневанного Ника, Рейвен подумала, что Сара, должно быть, успела позвонить ей домой и, когда к телефону подошел мужчина, по всей видимости, живущий с Рейвен, все рассказала ему, не чувствуя себя обязанной скрывать от него информацию о неудачной беременности.

Но почему он так разозлился? Должно быть, это из-за того, что она не сумела сохранить жизнь их общего ребенка, зачатого в любви. Значит, он тоже считает ее птицей смерти....

Ник Голт глядел затуманенными от ярости глазами на стоявшую перед ним великолепно одетую красивую женщину с безупречной фигурой. Сейчас он, видел в ней только бездушную эгоистку, способную убить нерожденного ребенка, чтобы сохранить свое красивое тело и свою независимость. Расчетливая совратительница мужских сердец, она предала его и его дочерей!

Короче говоря, Ник видел перед собой Белоснежную Акулу!

Ярость ослепила его, иначе он бы сердцем почувствовал, что с его Белоснежкой случилось что-то неладное. Ее синие глаза потеряли блеск и стали безжизненными, кожа приобрела зеленоватый, болезненный оттенок.

– Когда я вошел, работал твой автоответчик, и я случайно услышал сообщение твоего гинеколога. Может, послушаем теперь вместе? – ледяным голосом проговорил Ник, вне себя от жгучей ярости.

– Ник... – осторожно начала Рейвен, но тут же осеклась, не в состоянии продолжать. В висках бешено застучала кровь, к горлу подступил удушливый комок слез.

– Я хочу, чтобы мы вместе прослушали эту запись! – со стальной решимостью повторил Ник.

Автоответчик стоял на низком столике у окна. Рейвен подошла к нему и нажала на кнопку воспроизведения. Она не могла смотреть ни на разгневанного Ника, ни на роскошные розы за окном, поэтому уставилась на бездушный аппарат.

– Рейвен, это Сара Роквелл, – донеслось из динамика. – Мне очень жаль, что мы не встретились сегодня утром в моем кабинете и что я не смогла днем дозвониться вам на работу. К сожалению, я не могу сообщить вам результат анализа крови. Дело в том, что пробирка случайно упала и разбилась. Завтра утром, часам к восьми, вы должны снова явиться в клинику и повторно сдать кровь. Лаборатория, по вине которой разбилась пробирка, сделает экспресс-анализ бесплатно, и к одиннадцати часам, когда вы придете ко мне на прием, я уже буду иметь результаты. Насколько мне известно, операция по выскабливанию матки назначена на двенадцать, так что прошу вас с вечера ничего не есть и не пить. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, звоните мне в любое время. Если же у вас усилится кровотечение или поднимется температура, вызывайте «скорую помощь».

Запись закончилась, и автоответчик принялся перематывать магнитофонную ленту. Все еще глядя на аппарат, Рейвен тихо сказала:

– Я. не хотела, чтобы ты знал об этом.

– Ну конечно! – взорвался Ник. – Если бы я узнал о том, что ты собираешься убить моего – а может, даже и не моего? – ребенка, это стало бы серьезной угрозой развитию наших отношений в нужном для тебя русле! Так?! Ведь ты отлично помнишь, как изменилось мое отношение к Дендре после того, как я узнал о ее намерении тайком сделать аборт!

Слушая эти ужасные обвинения, Рейвен чувствовала, что готова умереть. Вчера она потеряла ребенка, сегодня – любимого... Зачем ей теперь жить на этом свете? Со смертью она обретет желанный покой и избавление от мучительной боли.

А как же Ник? Он должен знать правду!

Он считает, что она собиралась убить его ребенка! И что? Она действительно убила его. Ее бесплодное чрево убило крохотную отважную жизнь.

Нет, он должен знать правду! Он должен знать, что Рейвен не обманывала и не предавала его!

Невероятным усилием воли она заставила себя взглянуть в лицо Нику.

– Это был твой ребенок, Ник... Наш ребенок... И я потеряла его. Я так старалась сохранить его, так старалась... Но у меня ничего не получилось.

– Что? – растерянно пробормотал Ник, не веря своим ушам. – Что ты сказала, Рейвен?

– Вчера у меня был выкидыш. Схватки и кровотечение начались еще в четверг вечером. Сегодня утром я была в клинике, чтобы лабораторным анализом подтвердить факт выкидыша и пройти необходимую в таких случаях процедуру выскабливания...

– Боже мой, любимая, – пробормотал Ник, чувствуя себя безмерно виноватым. Заключив Рейвен в объятия, он всем телом ощутил ее боль, страх и крайнюю усталость, граничившую с изможденностью. Почему же ты, мне ничего не сказала? Я должен был быть рядом с тобой в этот уик-энд!

– Я не хотела, чтобы ты знал об этом, – бесстрастно повторила Рейвен. Она была в его объятиях, но мысленно, находилась очень Далеко от него.

– Но ведь потом ты бы рассказала мне о ребенке, о нашем ребенке, правда?

– Да, конечно. Если бы беременность развивалась нормально, я бы непременно рассказала тебе об этом. Я знаю, ты бы с радостью принял этого ребенка в свою семью.

– Ребенка? А тебя, Рейвен?

Казалось, его вопрос смутил Рейвен. Немного помолчав, она тихо сказала, пожав плечами:

– Мне казалось более важным, чтобы ребенок был рядом со своим отцом, сестрами и бабушкой и дедушкой.

По ее телу пробежала мелкая дрожь, заставив Ника встревожено взглянуть в мертвенно-белое лицо Рейвен.

– Тебе нужно в постель, – торопливо проговорил он и заметил, как в ее глазах мелькнуло удивление она не ожидала проявления такой нежной заботы. – Кстати, я принес тебе кое-что...

В ее затуманенном болью и усталостью мозгу мелькнула дикая мысль, красноречиво отразившаяся на бледном лице;

Поняв все с одного взгляда, Ник обиженно проговорил:

– Неужели ты думаешь, что в такой момент я могу говорить о каком-нибудь сексуальном неглиже?

– Я... я не знаю, – смутилась Рейвен, услышав в его голосе укор.

– Ты должна знать, что я не из тех мужчин, для которых женщина лишь объект утоления сексуальных потребностей. – Ник достал из кармана небольшую коробочку красного бархата. – Надеюсь, тебе понравится. Я хотел бы всегда видеть тебя в этом.

Дрожащими пальцами Рейвен взяла коробочку и открыла ее. Внутри, на алом бархате, ослепительным блеском сияло бриллиантовое колье, такие же серьги и перстень.

– Ник... – жалобно выдохнула Рейвен, – но...

– Выходи за меня замуж, Рейвен, – тихо сказал Ник, с любовью глядя в ее наполненные слезами счастья глаза.

– А как же твои девочки?

– Должен признаться, – улыбнулся Ник, – до вчерашнего вечера я не знал, как лучше поступить. Но вот вчера вечером, вернувшись из Санта-Барбары, мои девочки созвали семейный совет и спросили у меня, люблю ли я тебя, и если люблю, то что собираюсь делать дальше.

Он снова улыбнулся, губами осушая покатившуюся по щеке Рейвен слезинку.

– Они любят тебя, Рейвен. И я тоже... Я очень люблю тебя.

Рейвен казалось, что все слезы она выплакала еще вчера, но они теперь хлынули с новой силой.

– Позволь мне побыть с тобой, Рейвен... Ведь это был и мой ребенок, – прошептал Ник. – Позволь мне завтра пойти вместе с тобой к врачу...

Рейвен молча кивнула, благодарно улыбаясь сквозь слезы.

– Я люблю тебя, Ник, я очень тебя люблю...

Глава 32

– Это Николас Голт, – представила Ника Рейвен, когда в кабинет вошла Сара Роквелл, и добавила тише: – Он отец моего ребенка...

– Здравствуйте! – улыбнулась Нику Сара.

– Здравствуйте, доктор! – эхом откликнулся взволнованный Ник. – Мне бы хотелось быть рядом с Рейвен во время всех процедур, назначенных ей на сегодня... – Увидев мелькнувшее в глазах доктора удивление и сомнение, он поспешно добавил: – Дело в том, что я обещал Рейвен быть рядом с ней и все время держать ее за руку, так что у нас с вами, доктор, просто нет иного выхода.

– Ну хорошо, – согласилась Сара Роквелл. – Тогда приступим к делу.

Осмотр занял всего несколько минут. После этого Рейвен села на кушетке вместе с Ником и стала ждать дальнейших действий врача.

– Как вы себя чувствуете, Рейвен? – спросила Сара.

– На удивление хорошо. С самого воскресенья не было ни болей, ни кровотечения, и мне удалось выспаться...

– Вы все еще чувствуете себя беременной?

– Да, – смутилась Рейвен. – Наверное, это действие оставшихся в крови гормонов.

А почему бы им не остаться? – улыбнулась Сара. – Утренний анализ крови показал значительное повышение уровня гормонов беременности по сравнению с прошлой неделей. Судя по результатам осмотра и анализов, вы действительно беременны, Рейвен.

– Беременна? Но... – Она осеклась, боясь сказать хоть слово протеста против чудесным образом сохранившейся в ней крошечной жизни.

– Очевидно, то, что показалось вам выбросом тканей эмбриона, на самом деле было лишь большим сгустком крови.

– Что это значит, доктор? – не выдержав, вмешался в разговор Ник.

– Это значит – повернулась к нему Сара Pоквелл, – что у Рейвен была всего лишь угроза выкидыша. Тот факт, что схватки и кровотечение полностью прекратились, свидетельствует о том, что кризис миновал и угрозы выкидыша не существует. Кровотечение в первые двенадцать недель беременности – явление нередкое. Если оно не приводит к настоящему выкидышу, то никакого влияния на дальнейшее развитие беременности не оказывает. Мне кажется, теперь у вас все будет в полном порядке и малыш родится в срок. – Она снова улыбнулась и добавила: – А теперь обсудим график ваших дальнейших посещений, Рейвен.

Как только Сара вышла из кабинета, Ник порывисто обнял Рейвен и крепко прижал ее к себе. Так они сидели некоторое время. Потом Рейвен легко отстранилась от Ника и тихо сказала:

– Ник, с нашим ребенком теперь все будет в порядке. Я чувствую это! Я чувствовала с самого начала, что наш малыш победит смерть!

– Давай пока не будем говорить об этом девочкам, – тихо предложил переполненный радостью и волнением Ник.

– Хорошо, – легко согласилась она. – Наверное, не стоит обрушивать на их детские головы сразу столько неожиданных новостей.

– Я люблю тебя, Рейвен, и знаю, что ты станешь настоящей матерью не только нашему общему ребенку, но и Саманте и Мелоди...

В его словах звучало столько любви, что сердце Рейвен сладко таяло, купаясь в ласковом тепле его голоса.

Она любима! Она любит!

Примечания

1

с англ. «ива»

2

Так называли себя хиппи.

3

Куропатка (англ.)

4

мелодия (англ.)