Смешная русская история (статьи)

), километров 40 тащил, и, наконец, попал в Оку. Дальше было легче, все же вниз по течению, но далеко, километров 500, если не больше, а всего – много больше тысячи километров будет. Думаю, месяца за три доплыть можно, если торопиться. �, естественно, опоздал.

Пришлось плыть дальше, уже по маршруту, проложенному «Батыем». Думаю, месяца за три опять управился. Приплывает во Владимир, а Батыя там нет, он уже в Суздале. � только там царь Батый его «устрашился» и был наголову разбит.

Теперь давайте, обратим внимание на дату «взятия» Рязани. Она выделена в цитате. Это было 21 декабря по «старому» стилю, по–новому – в крещенские морозы. Русским–то ничего, привыкли, а вот «татарам» – было совсем худо. Они ведь из–под нынешней Астрахани, потеплее любят, зимней одежды не взяли, лошадям есть нечего, сена не накосили, овса вообще не знали. Да и кто им наготовит столько овса, на чем его возить за собой, такую уйму? Если принять, что про овес все–таки знали. А тут снега – по брюхо их «низкорослым лошадям». Но не только в этом дело. Плавать–то по рекам зимой на Руси нельзя, не Голландия все же. По льду, наверное, наступали, все же лучше чем сквозь тайгу по замерзшим болотам. Лошадям жрать нечего, значит, их не было. Пешком что ли ходили всю зиму в такую даль, в такую стужу? � Батый, и Евпатий.

Комментарии, как говорится, излишни.

Хотя, подумавши, сделаю небольшой вывод. Видите, как нам врут историки, которые всегда были на содержании у власти? Тех, которые не были на содержании, мы просто не знаем, их не печатают. Притом, видите, как беспардонно они врут? Элементарной логики хватает, чтобы вранье это увидеть. Но нам же врут, заметьте, с 1237 года. Хотя написано это, конечно, много позднее, где–то при третьем Романове, Петре. Затем при Александре I сильно прибавилось вранья из под пера Карамзина, которого даже держали во флигеле при Зимнем дворце, чтоб все время был под контролем. Затем �осиф Виссарионович не только в печати врал устами и перьями своих рабов, но и затопил все археологические улики на Дону, Волге и �ртыше (смотри мою статью «�рригация и мелиорация на службе… истории»). Теперь нам врут на каждом шагу и каждый день: про «Курск», про Чечню, про то, что у нас жить хорошо, и с каждым днем становится все лучше.

Замечу, на Западе своему народу тоже врут. �з моих работ это видно. Но там стараются хотя бы врать пристойно, стыдливо умалчивая, или городя наисложнейшие предложения. �з которых ничего не следует, но как бы следует. Намеки, даже воспринимаемые только подсознательно. То есть вовсю стараются делать хорошую мину при плохой игре.

У нас же на Руси врут нахраписто, самозабвенно, притом нисколько не заботясь, что, как говорится, голую жопу видно. � на другой же день, смело и наивно глядя в глазок камеры, признаются в своей лжи, нимало не смущаясь, а даже как бы радуясь и гордясь собою. Вывод у меня краткий?

25 августа 2002 г.

…и о Дмитрии �вановиче Донском, «побившем Мамая»

Недавно обратил внимание на статью М.�. Гринчука (Приложение 9 ко II тому «Библейская Русь» Г.В. Носовского и А.Т. Фоменко). Автор пишет о «несуразицах» в старорусской рукописной книге «Сказание о Мамаевом побоище», приводя из нее некоторые фрагменты. В объяснения этих «несуразиц» автор особо не вдается, высказывая некоторые свои предположения. Мне же эти «несуразицы» о многом говорят, и даже заставили меня откорректировать концепцию, которую я изложил во многих своих работах.

Сперва о концепции. У меня вышло, что Дмитрий Донской – атаман донских казаков–разбойников, переплавлявший по Дону в Кафу угро–финских рабов, наловленных в будущей Московии, решил осесть в самом источнике этих рабов (стране «чудной» чуди, чуди – «чудаках», не «знавших оружия»), создав там свое «спокойное» государство, далекое от треволнений разбойной жизни. � именно он принял решение о передаче своей власти по наследству собственному сыну, тогда как раньше эта власть передавалась по наследству по бандитским «понятиям» от старшего к младшему брату. По моей концепции именно это вызвало Куликовскую битву (подробности в книге и других моих работах). Донская «братва» не перенесла этого «беззакония» и устроила ему Куликовскую битву в центре будущей Москвы, а что эта битва была именно там, не дадут соврать Носовский и Фоменко.

Выше изложенная история Евпатия Львовича Коловрата самого меня уже достаточно озадачила. Мне начало казаться, что Евпатий Львович, с учетом статьи «С худой овцы хоть шерсти клок», раздела ее – «Богатырская застава», очень уж похож на Дмитрия �вановича, только без «мохнатых низкорослых лошадей», а на разбойничьих челнах. Так сказать, другое его имя, более раннее, еще до того как он достиг Московии, будучи еще в Старой Рязани. Даже то, что его истинное занятие – коломыка (см. выше) очень напоминает название города – Коломна, которая, я много раз повторял, старше Москвы. Это та окраина, до которой «дошатывались» казаки–разбойники, вылавливая «безответную чудь». � Девичье поле около Коломны, на высоком берегу Оки, недалеко от брода, как раз и являлось сосредоточием рабынь перед переправой их к истокам Дона.

Поэтому статья Гринчука явилась для меня откровением, заставившим меня отредактировать мою концепцию Куликовской битвы. Не донская «братва» пришла в Москву, которой еще не было, наказывать Донского за пренебрежение к «традициям», а сами историки перевернули все с ног на голову, заставив всех нас поверить, и меня в их числе, что Мамай пришел с юга на север. Тогда как Мамай, наоборот, являлся князем чуди и оборонялся от нашествия разбойника Донского. � проиграл.

М.�. Гринчук приводит «несообразную» фразу из «Сказания…»: «…Двинулся царь из восточной страны по имени Мамай, эллин верою, идолопочитатель, иконоборец злой…» � комментирует ее: «Возможный вариант толкования текста: «Мамай–эллин, верою идолопочитатель». Отметим также, что Мамай в этом фрагменте и в «Сказании…» в целом постоянно именуется царем, тогда как «официальная» версия истории утверждает, что он был всего лишь темником (т.е. начальником тьмы 10000 воинов). А царем (ханом), дескать, был не Мамай, а некий Мамат». Комментарий закончен.

Я его продолжу. Во–первых, евреи Моисеева колена, осевшие в Константинополе за тройными стенами и создав там таможню, всех, кто жил за этими стенами, называли эллинами, то есть как бы аборигенами по–нынешнему. Поэтому с точки зрения казаков–разбойников, которыми, как правило, верховодили евреи, Мамай – царь этих «эллинов», сам был «эллином». � это не имеет никакого отношения к устоявшемуся понятию эллин, то есть грек. �бо и будущие турки, и хорваты, и греки, и так далее – все неевреи были «эллинами». �, разумеется, все они были «идолопочиателями», не знавшими единого бога Яхве. � «иконоборцами», так как иконы имели хождение не только у «древних» евреев, но и у первичных католиков. �, естественно, идолопочитатели не понимали толку в иконах.

Во–вторых, это сейчас канонизировано, что «Сказание…» якобы написали русские, но давайте посмотрим, могли ли они в те времена вообще писать, описывать свою действительность? �ли хотя бы недавнюю действительность, так сказать, по близким воспоминаниям. Я это отрицаю. Состояние «чудной чуди, не знавшей оружия» в смысле образования было таково, как примерно у нынешних медведей в Завидово. Потому–то об этой чуди кроме невнятных сказок ничего и нет, кроме непонятных названий на карте, таких как Коломна, которую современные историки и языкознатцы «переводят» как «Колом – на» тебе, то есть «получи колом», простой дубинкой. � именно поэтому поволжско–уральская сказка–быль о Еруслане Лазаревиче стала «русской» сказкой.

Поставим ситуацию наоборот: донские разбойники, у которых «во писарях служил Добрыня–то Микитич» из «Земли жидовския» завоевали и все это описали. Тогда приведенная фраза станет весьма понятной: пошел Мамай со своим титулом и прозвищами защищать свою землю.

Пойдем дальше. Автор приводит еще одну цитату: «Во время битвы Мамай начал звать к себе на помощь богов своих: Перуна, Геракла, Салава, Хорса и великого своего помощника Махмета…», то есть Перуна, Хорса и Велеса. (�мена Салав и Велес имеют тот же костяк согласных: СЛВ/ ВЛС)». � вопрошает: «Так кем же был по вере Мамай?» � правда: кем был? Несомненно, «русским» язычником.

Получается следующее. Дмитрий �ванович недаром прозван Донским. Но только не потому, что сдуру пошел на Дон из Москвы навстречу Мамаю биться с ним, а потому, что он и был донским атаманом–разбойником хазарских кровей. � он уже имел свой опорный пункт на Оке – Коломну, из окрестностей которой напрочь сплавил по Дону, через Саркел в Кафу, всех аборигенов–чудь в рабство. � ему надо было завоевывать новые ареалы потенциальных рабов. � именно в будущей Москве, которой тогда не было, он выиграл битву с местным царем Мамаем, поклонявшимся Перуну. � начал строить Москву по подобию Коломны, с точно такой же кремлевской стеной. Потом наши историки назначили Коломне быть ровно на 30 лет «младше» Москвы. Больше ее «омолодить» было никак невозможно. Началась хазарская династия в Москве.

А нам говорят теперь, что не знают, куда подевались хазары? А Саркел затопили, а то шустрые археологи начали выкапывать там всякие неприятные штуки, «портящие» историю Московии.

Дмитрий и еще раз Евпатий

Обратите внимание: в царском роду Романовых нет имен Дмитрий. Между тем, как раз перед ними это имя было в широком ходу. Все началось с Дмитрия Салунского, икона которого находится в Киеве, и попала туда якобы аж из Египта. Первым Дмитрием, упомянутым в БСЭ, был Дмитрий Константинович Старший (1323 – 1383) – великий князь суздальско–нижегородский, который «боролся с Дмитрием Донским за великое княжение Владимирское». Вторым был Дмитрий �ванович Донской (1350 – 1389), он был младше Дмитрия Константиновича аж на 27 лет, что само по себе не очень–то вяжется с этой самой «борьбой за престол», тем боле, что Дмитрий Константинович предал согласно исторической науке русскую землю хану Тохтамышу. Третий Дмитрий был Шемяка (1420 – 1453) – князь Галича Костромского, сын князя Юрия Дмитриевича, внук Дмитрия Донского. Четвертый Дмитрий �ванович (1582 – 1591) – всем известный убиенный в Угличе малолетний сын �вана Грозного. Тут бы можно пофилософствовать, опираясь на Носовского и Фоменко, но не буду, у меня речь чисто об имени Дмитрий. С этих пор ни одного Дмитрия царских кровей в истории Руси не было. � началось это именно с Романовых, так как со смерти малолетки в 1591 году и воцарения Романовых прошло всего 10 лет.

Перехожу к семантике имени Дмитрий, которое больше Димитрий, чем Дмитрий, так как в старину говорили и писали это имя как Димитрий. Тем более что слов в русском языке с корнем «дм» и «дим» практически нет, если не считать слов «дмить» – надувать воздухом, «дмиться» – надуваться, надмеваться, папыщаться, становиться гордым, надменным. Отсюда же и слово «дменье» – надувание, напыщенность, гордость, кичение, спесь, чванство. Таким образом, ни с чем иным на Руси это имя кроме чванства не связано. � это уже немало. Я думаю, понятно, что имя Дмитрий определяет чванство, а не наоборот. К этому и перейду.

Дело в том, что так называемая дмитриева суббота, 18 и 26 октября – это поминки по Куликовской битве, как сообщает нам Владимир Даль, то есть память по убиенным воинам в этой битве. � приводит пословицу: «дмитриева суббота – кутейникам (церковникам) работа». Кут же – угол в церкви, куда кладут кутью – поминальную кашу. Потом кут стал вообще применяться ко всем углам избы. Так закут, закуток – пространство за углом печи. Кроме того, в избе четыре угла – передний, гостевой, спальный и стряпной. Таким образом, до Дмитрия Донского поминок вообще что ли не было? � на все оставшиеся до наших дней века Дмитрий стал ассоциироваться у нас на Руси с поминками. Не слишком ли много для одной Куликовской битвы? Как будто других битв не было. Скорее, как я не устаю повторять, имя Дмитрий на Руси стало связываться с чванством и поминками. А это, в свою очередь, подтверждает мою версию, что именно Дмитрий Донской – донской атаман–разбойник хазарско–еврейских кровей впервые покорил Русь и начал продавать чудь — «чудаков», «не знавших оружия», в рабство, в Кафу.

Пойдем далее по семантическому пути. Возьмем имя Деметра, богиню–мать, о которой я написал много в других своих работах. Словарь нагло врет, что Деметра «произошло» от demeter – дескать «корень мать», тогда как именно «метер», «матре» – мать, откуда и явился матриархат. Потом историки и лингвисты нашли где–то Деметрия – «греческое мужское имя», которое дескать носили какой–то греческий царь и философ. Но я много раз в своих работах доказывал, что это просто переиначивание женщин–цариц при совсем недавнем матриархате в мужчин–царей, когда историю начал переписывать Козимо Медичи в своей домашней «платоновской» академии, руководимой плагиаторами и фальсификаторами Браччолини и Фиччино.

Проблеск надежды дает слово «диметр» – двойной метр стиха. Но звуки «е» и «и», тем более на письме, тем более тысячи лет спустя, сам черт не разберет, вернее не отличит. Поэтому Деметра ни что другое как двойная, вернее вторая мать, а «ди», оно же «де» простая приставка, обозначающая двойной, повторный. Поэтому Деметра – вторая богиня–мать, а первородная богиня–земля, богиня–мать Гея (подробности в других работах). Поэтому надо исключить приставку и начинать от «метре», «метрессы» – матери.

Есть имя и значащее слово «митра», каковое тысячи лет назад вполне могло быть «метрой» (метра). Так вот иранский (персидский) лучезарный юноша–бог, убивший быка, по имени Митра, родившийся точно в католическое «Рождество Христово» 25 декабря, вполне мог быть на заре веков, за тысячу лет до Христа, богиней–матерью. �бо ни один историк не станет отрицать, что сперва был матриархат. Потом пришлось, сначала в иудаизме, потом в мусульманстве, а затем и в христианстве всех почти богинь–матерей переделать на бумаге в мужиков–отцов. Митра, кстати, точно так же воскрес, как и Христос. Кажется, мы смело можем перейти от Димитрия–Дмитрия к Митрию, что и сегодня считается одним и тем же.

� тут нам сразу же встретится куча Митридатов (Митры Дар). Но все они – «греки», которые ни что иное, как евреи Моисеева колена. «По отцу» Митридат I – Ахеменид, то есть иранец–перс. Пропустим несколько Митридатов, и остановимся на Митридате VI – Евпаторе, надеюсь, знакомое слово по Евпатию Львовичу Коловрату. Этот Митридат родился в Синопе, погиб в Пантикапее, а родом «по отцу» – снова Ахеменид. Как будто «отцы» из Персии ездили в командировку в Византию, чтобы сделать их царицам наследников.

�з этого я делаю вывод, который подтверждает прежний мой вывод, что Евпатий Львович и Дмитрий (Митрий) �ванович не только одно и то же лицо, но и происходят не из русских, не из «греков», а из персов. Хазары же – тоже из персов, но об этом надо читать мои другие работы.

Когда Романовы – разбойники с Волги победили в Москве наследников Дмитрия – донского казака–разбойника, то им незачем было называть своих детей Митриями–Дмитриями, тем более что образовалась целая куча Лжедмитриев, очень ладивших с евреями. А история – что? Бумага, которая все стерпит.

В основном о Картаусовом царстве

Еще немного языкознания

У меня и без этого много работ по языкознанию, но для комплекта надо еще одну. Пресловутая индоевропейская семья языков и не менее пресловутое афразийское дерево языков, от неправильного изучения которых у лингвистов окончательно свихнулись мозги, я рассматривал в других своих работах, и у меня получилось, что все эти языки родились усилиями торгового саудовско–йеменского племени, в просторечии – евреев. Как это происходило, я рассказал в других своих работах, в частности в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» и статье «Языкознание».

В данной работе я хочу показать, как взаимосвязаны звуки и графика этих языков, но расширю их вплоть до японского и корейского. Заранее обращаю внимание читателя, что те языки, в которых до самого последнего времени не было графики, оказались как раз у тех народов, в среде которых никогда не было евреев, проживавших там на правах торговцев. В тех народах, у которых возникла графика языка, торговцы частью ассимилировалась среди местного населения с целью возглавить и покорить эти народы под своей невидимой властью, частью остались при своем боге Яхве, живя средь народов собственными ядрами, ядрами прогресса.

� еще один постулат, который все и без меня знают. Если из любого народа Земли взять ребенка с соской во рту и переместить его в любой другой народ лет на десять, то по языку его нельзя будет отличить от окружающих его местных детей. � это несмотря на то, что у всякого народа есть сотни, если не тысячи особенностей в звуковой речи, всякие там шипящие, звенящие и прочие особенности произношения звуков букв и частей слов. Отсюда вывод, что присущие данному народу звуки слов – местный обычай, возникший исторически, скорее всего от подражания звукам местного животного мира.