Тайна 'Тускароры'

      На следующее утро перед отлетом советской делегации в Европу Волин прочитал в нью-йоркских газетах сообщение о ночной катастрофе рейсового самолета Лос-Анджелес - Нью-Йорк. Самолет загорелся в воздухе, пролетая над Кордильерами. Все пассажиры и члены экипажа погибли... "
      Что же это - простое совпадение? Случайность? - думал Волин, глядя в окно на голубовато-сизую поверхность Атлантического океана, поблескивающую далеко внизу. - Или кто-то объявил войну океанологам? Том Брайтон был прав; действительно, очень странно... Однако, при всех обстоятельствах, я, кажется, обязан жизнью полковнику Колли..."
      Выстрелы в Касабланке
      События, напоминавшие кадры детективного фильма, разыгрались на глазах полутора сотен человек: пассажиров реактивного лайнера Лиссабон - Касабланка Кейптаун, толпы встречающих, журналистов, таможенников, полицейских международного аэропорта Касабланка...
      Когда белый самолет подрулил к ярко освещенному зданию аэровокзала и по трапу начали спускаться пассажиры, к одному из прибывших - высокому мужчине в белом костюме и тропическом шлеме, подошла изящная молодая женщина в темных очках с гладко зачесанными назад черными волосами. В разноязычном гуле голосов два выстрела прозвучали совсем негромко. Лишь находившиеся поблизости видели, что стреляла почти в упор черноволосая женщина в темных очках. Пассажир остановился, словно в недоумении, пошатнулся и без стона рухнул ничком на бетонные плиты. Испуганно закричали женщины, толпа шарахнулась в стороны.
      К упавшему подбежали полицейские, но стрелявшая уже исчезла, словно провалилась под землю.
      Завыли сирены полицейских машин, послышались свистки, возгласы: "Расступиться, расступиться"... Ослепительно светя фарами, подлетела белая санитарная машина. Распахнулись дверцы. Мгновение спустя носилки с лежащим на них неподвижным телом скользнули внутрь машины.
      Врач-араб - узколицый, смуглый, с тонкими, точно нарисованными усиками, в ответ на вопрос полицейского чуть заметно покачал головой. Полицейский торопливо вскочил в машину, сел рядом с шофером. Пронзительно заверещала сирена, и машина умчалась.
      - Вот и все, - философски резюмировал кто-то из журналистов, ставя точку в своем блокноте.
      - Расходитесь, расходитесь! - требовательно кричали полицейские.
      - Боже мой, кого убили? - истерически всхлипывая, спрашивала у всех пожилая дама. - Кто он такой?
      - Кажется, профессор какой-то... Летел из Соединенных Штатов.
      - Но за что?
      - Месть из ревности.
      - Чепуха! Это бывший нацист. А стрелял "Мститель Израиля". Есть такая тайная организация. Они до сих пор расправляются с эсэсовцами, избежавшими суда...
      - Женщина стреляла, я сам видел. Молодая и красивая.
      - Подумать только!
      - Задержали ее?
      - Сразу. Наручники надели и увели.
      - Чушь, не успели задержать... Удрала.
      - Полицейский подбежал. Она в него - бах, бах - и скрылась.
      - Неправда, стреляли только дважды. И оба раза в этого... в эсэсовца...
      - Нет, задержали!
      - Не задержали, говорю я вам.
      - Расходитесь, расходитесь!
      Толпа редела. Черный бой в белом кителе уже посыпал песком темное пятно на бетоне.
      Репродукторы на мгновение смолкли, и тотчас в ярко освещенных залах аэропорта, над летным полем и над площадью, запруженной автомашинами, послышался резкий властный голос: "
      Внимание, внимание. Разыскивается женщина лет двадцати, брюнетка, в сером платье, белых туфлях и черных очках. Лицо смуглое, овальное. На шее жемчужное ожерелье. Внимание, внимание, всем, кто знает эту женщину или встретит ее, немедленно сообщить полиции или задержать. Внимание, внимание, всем полицейским агентам международного аэропорта Касабланка, задержать женщину..."
      Полицейский инспектор Гаспар Молуано торопливо прошел в свой кабинет. Ожидавшие его агенты вытянулись, приложили пальцы к лакированным козырькам.
      - Ну? - сказал Молуано, сев за стол.
      - Вот документы пострадавшего.
      - Так... Бруно Лоттер, немец, профессор океанографии из Манилы, филиппинский подданный, лет - шестьдесят два. Летел один из Нью-Йорка в Кейптаун через Лиссабон. Будет жить?
      - Врач сомневается, сэр.
      - Кто видел стрелявшую?
      - Агент Мохаммед Бен-Буска.
      - Вы?
      - Я, сэр.
      - Вы болван.
      - Так точно, сэр. Меня оттеснили. Стрелять было нельзя.
      - Вдвойне болван. Будете присутствовать при допросе задержанных.
      - Так точно, сэр.
      В дверь кабинета постучали.
      - Войдите! - крикнул Молуано.
      - Разрешите доложить, сэр. Вот пуля, только что извлеченная при операции. Вторая прошла навылет.
      - Так... Калибр 5,35... Бельгийский браунинг-автомат. Но почему расплющена? И что это за желтые кусочки?
      - Извлечены из раны, сэр. В боковом кармане пострадавшего находился бархатный футляр с какими-то монетами. Одна из пуль, вероятно, эта, задела монету. Ее кусочки попали в рану. Это они...
      - Где футляр и монеты?
      Агенты переглянулись.
      - Наверное, остались в кармане куртки, - неуверенно протянул кто-то. - Мы взяли только документы и бумажник.
      - Все, что было при пострадавшем, немедленно сюда. Его чемодан тоже.
      - Мы полагали, сэр...
      - Вы - болваны! Исполняйте... Да, похоже на золото. Вероятно, монеты золотые. Держу пари, что их уже украл один из моих парней.
      Полицейские возвратились через несколько минут.
      - Ну?
      - Футляра нигде нет. Доктор и сестра говорят, что вообще его не видели. Может быть, футляр выпал и остался в санитарной машине...
      - Футляр должен быть найден! Обыскать машину. Доктора сюда, как только закончит операцию.
      - Доктор уже здесь, сэр. Он хотел с вами поговорить.
      - Пусть войдет. И оставьте нас вдвоем.
      - Так точно, сэр.
      Врач-араб в операционном халате и белой шапочке стремительно вошел в кабинет.
      - Добрый вечер, инспектор.
      - Добрый вечер, а вернее, доброе утро. Уже три часа утра... Как ваш пациент?
      - Увы, раны оказались смертельными и клиническая смерть наступила еще на месте ранения. Я раскрыл грудную клетку, но сделать ничего не смог. Обе пули пробили сердце, но...
      - Но?
      - Очень странное явление, сэр. В моей практике не было ничего подобного... И вообще, насколько мне известно, медицина с таким случаем не сталкивалась. Будучи мертвым, он... разговаривал, сэр.
      - Как разговаривал?
      - Вполне явственно. Когда я извлекал из сердца пулю, этот человек был мертв. Тем не менее я совершенно отчетливо услышал его последние слова. Сестра, ассистировавшая при операции, тоже слышала.
      - Очень интересно... Что же сказал покойник?
      - Сначала он сказал что-то на неизвестном мне языке... Потом по-английски: "Прекратить немедленно". Не скрою, я очень испугался и сестра тоже. Ведь мы уже знали, что этот человек совершенно мертв. Однако я сделал над собой усилие, заставил себя продолжать... и вот тогда произошло самое поразительное... Он захрипел и прошептал совсем тихо: "Глупец... Запрещаю тебе что-либо предпринимать, Ми... Возвращайся немедленно..." Он прошептал это по-французски, но не губами и не языком. Я затрудняюсь объяснить, откуда исходили слова, но он произнес их...
      - Ну-ну, - сказал инспектор. - Похоже на сказку... Или это чудо? Вы верите в чудеса, доктор?
      - Н-не знаю.
      - Но все рассказанное вами могли бы подтвердить под присягой?
      - Разумеется... И операционная сестра - тоже...
      - Значит, мы столкнулись со случаем чуда, - решительно сказал инспектор Гаспар Молуано, - со случаем чуда, столь же редким в полицейской практике, сколь оно, по-видимому, редко в медицине. Для успеха следствия я прошу вас, доктор, и сестру пока молчать о том, что вы рассказали. Ни кому ни полслова. Полагаю, что Ми - имя убийцы. Может быть, он назвал ее, взывая о мщении?.. Жаль только, что он не догадался назвать ее фамилию, - подумав немного, добавил инспектор.
      Врач с сомнением покачивал головой.
      - Вы сомневаетесь? - насторожился Молуано.
      - Не знаю, что и сказать... Возможно, вы и правы, но... Что тогда означают слова "Прекратить немедленно"? К кому они могут относиться?
      - Может быть, к вам? Ведь он уже чувствовал, что вы не сможете его... починить. Ха-ха... Но ничего, ее мы разыщем. Не будь я Гаспар Молуано, далеко не уйдет. Эй, там, Макгиббс, - крикнул инспектор, включая настольный динамик, - доложите обстановку.
      Из переговорного динамика, стоявшего на столе инспектора, донеслись раскаты далекого грома.
      Невидимый Макгиббс откашливался. Потом послышался его густой бас.
      - На территории аэропорта задержано тридцать шесть брюнеток в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти лет. При задержании одна оказала сопротивление: прокусила палец агенту ноль - семнадцать и вырвала ему левый ус.
      - Очень хорошо... Пусть продолжают, - сказал в микрофон Молуано. Начинайте допрос задержанных. Я сейчас приду. Что дал осмотр личных вещей убитого?
      - Ничего важного, сэр, - пробасил динамик. - В вещах не обнаружено ни записной книжки, ни дневника. Единственная рукописная пометка сделана на полях вчерашней "Нью-Йорк таймс", которая оказалась в его чемодане: "Себу", несколько цифр, вероятно, номер телефона и фамилия...
      - Что за фамилия?
      - Волен, Роберт Волен, может быть Волин... Запись не очень четкая, но фамилия жирно подчеркнута дважды.
      - А футляр с монетами?
      - Его пока не нашли, сэр.
      - Повторяю, футляр должен быть найден. Понятно?! И узнайте, что такое "Себу", - инспектор рывком отодвинул переговорный динамик. - Ну-с, доктор, а вы, вы хорошо заглянули внутрь покойника?
      - Не понимаю... Что вы хотите сказать? Куда внутрь?
      - Кажется, я выражаюсь совершенно точно... Меня интересует, нет ли у него внутри... транзистора? Сейчас изготавливают транзисторные приемники размером в таблетку. Такой и проглотить можно. Поняли?
      - Еще не совсем...
      - Печально! - со вздохом сказал инспектор. - Тогда слушайте внимательно. Тело отправьте в морг. Утром произведете дополнительное вскрытие. Мы должны убедиться, нет ли у него в животе или там еще где-нибудь какого-то миниатюрного прибора. Черт побери, не станете же вы меня убеждать, что он сам разговаривал, когда вы его резали. Теперь поняли?
      - Кажется, начинаю понимать, но, уверяю вас, если проглотить маленький транзистор, через сутки он...
      - А вы все-таки проверьте и, разумеется, тщательно осмотрите тело снаружи.
      - Докладывает Макгиббс, - послышалось из переговорного динамика. - Себу город и порт на Филиппинах в центре архипелага.
      - Очень хорошо, - сказал Молуано. - Срочно закажите телефонные разговоры с начальником полиции в Маниле и с Парижем - Бюро международной уголовной полиции. Вы, доктор, свободны. Днем сообщите результат дополнительного вскрытия.
      Оставшись один, Молуано задумался.
      - Пусть назовут меня последним из болванов, - проворчал он, вставая, если и нити сегодняшнего убийства не потянутся на Филиппины, к этому загадочному восточному гангу... Надо будет заглянуть в последние парижские бюллетени. Они там разнюхали еще какой-то след... Ми?.. Конечно, это сокращение от женского имени. Но какого? Мари, Марианна, Маритана, Мигуэля... А может, он обращался к Мигуэлю, Мишелю или Микласу? Покойнику следовало быть поразговорчивее... А вообще престранное происшествие. Интересно, что сказал бы по этому поводу мой высокочтимый учитель полковник Колли?
      Чей это след?
      На третий день по возвращении из Нью-Йорка в Москву Волин заехал к адмиралу Кодорову. Адмирал принял океанолога в своем рабочем кабинете, выслушал, не перебивая, рассказ о поездке, о посещении Шекли, о катастрофе самолета, которым должен был лететь Волин... Потом долго рассматривал фотографию крестообразного следа, привезенную Волиным, - прощальный дар Шекли.
      Высокий, худощавый, с правильными, чуть резковатыми чертами моложавого лица, всегда внимательный, спокойный, предупредительно вежливый, Кодоров очень нравился Волину. Роберт Юрьевич знал адмирала уже много лет, с тех давних времен, когда инженер-капитан первого ранга профессор Кодоров читал лекции студентам-океанологам, одним из которых был Роберт Волин... Позднее Кодеров занял высокий пост в штабе, и профессору, а затем академику Волину приходилось часто встречаться с ним на научных конференциях, на собраниях в Академии наук и во всех случаях, когда океанологам требовалась помощь военных моряков...
      Зазвонил один из телефонов на столе. Кодоров поднял красивую седую голову, провел пальцами по прямому пробору в редковатых волосах. Взял трубку. Негромко произнес: "Да..."
      Выслушав невидимого собеседника, адмирал сказал:
      - Превосходно. Передайте, пожалуйста, Ивану Ивановичу, что жду его. У меня сейчас сидит Роберт Юрьевич. Встреча будет как нельзя более кстати... Звонили от Анкудинова, - пояснил адмирал, кладя трубку. - У старика какое-то срочное дело... Заодно посмотрит этот снимок. Вы ведь еще не виделись после возвращения?
      - Не успел, - покачал головой Волин. - Сразу столько дел навалилось...
      Адмирал позвонил. Вошел юный адъютант и замер, уставившись влюбленными глазами в лицо Кодорову.
      - Через четверть часа приедет профессор Анкудинов, - сказал адмирал. Пожалуйста, тотчас же проводите ко мне.
      Адъютант щелкнул каблуками и исчез.
      - Все это очень странно, Роберт, - продолжал адмирал, глядя на снимок, который лежал на столе. - Иногда начинаю думать, что наши соседи за океаном сконструировали то, над чем мы бьемся последние годы.
      - Убежден, что нет...
      - Они подарили снимок; это как будто бы подкрепляет вашу убежденность... Если, конечно, история со снимком не ловкий маневр...
      - Не считаю Шекли способным на подобные "маневры". Кроме того, он слишком крупная величина, чтобы втягивать его в такие интриги. Если бы нам хотели подсунуть этот снимок, обошлись бы без помощи Шекли.
      - Допустим... Однако снимок запечатлел, вероятнее всего, след донного вездехода...
      - У меня нет такой уверенности, - вздохнул Волин. - Нет, потому что, кроме нас и американцев, пока, пожалуй, никто не способен построить ничего подобного. Мы этой проблемы еще не решили и они, по-моему, тоже... В данном случае я не имею основания не верить им... В эту поездку, они показали в области океанологии очень многое, вероятно - почти все...
      - Но вы забываете об их военно-морском флоте. О секретных работах...
      - Задания флота выполняют те же ученые, с которыми мы встречались. У меня создалось впечатление, что они не делают секретов из своих донных исследований. Тем более, что военные моряки не очень заинтересованы в стационарных работах на дне. Дно - такое место, куда уважающий себя моряк не стремится... Даже океанологи торопятся туда не все... Нет, уж если пытаться истолковывать этот отпечаток как след донного вездехода, скорее я готов допустить, что такую штуку могли сконструировать японцы.
      - Это я исключаю, - сказал адмирал.
      - Тогда остаются таинственные пришельцы из иной солнечной системы, улыбнулся Волин. - Больше некому!
      - Это было бы самое простое решение вопроса, - кивнул Кодоров. - И все сразу стало бы на свои места. Северинова и Савченко они похитили, чтобы попытаться установить контакт с землянами. Люк в шахте открыли, чтобы продемонстрировать совершенство своей техники. Не так ли?
      - У Лухтанцева работает заместителем по хозяйственной части некто Кошкин, - заметил Волин. - Это талантливейший парень, хотя образование у него на уровне техникума. Правда, он ухитрился окончить три техникума. Но дальше не пошел... Так вот, этот Кошкин великолепно знает всю океанологическую технику от глубоководной лебедки до батискафа. Сам водит самолет, катер, даже батискаф; я уже не говорю об автомашине. Тут ему нет равных...
      - Я немного знаю его, - сказал Кодоров. - И читал его рапорт о последнем посещении "Тускароры" перед аварией. Написано толково, но чудовищно безграмотно...
      - Увы, - вздохнул Волин. - Он превосходно говорит по-японски, по-корейски и по-китайски, но не в ладах со своим родным языком... Если вы читали его рапорт, вы, конечно, помните, что он упоминает там о следе, который видел Савченко на дне пролива Буссоль...
      Адмирал кивнул.
      - Рисунка того следа не сохранилось, - продолжал Волин, - хотя Кошкин и утверждает, что Савченко успел его набросать... По словам Кошкина, тот след тоже был крестообразным. Так вот, Кошкин, а он большой любитель строить гипотезы, всерьез убежден, что в Тихом океане объявились инопланетчики. С Венеры... На Венере они живут в океанах и, прибыв на Землю, тоже обосновались в самом большом океане... Кошкин подробно познакомил меня с этой своей гипотезой после того, как я забраковал его первые две, о гигантском кальмаре и кашалоте - виновниках аварии на "Тускароре".
      - Ну что ж, - сказал Кодоров, - se non e vero, e ben trovato [Если это и неверно, то все равно хорошо придумано (итал.)]. Вся беда в том, что мы знаем множество отпечатков и следов на дне, относительно происхождения которых пока не можем сказать ничего определенного... Однако следует считаться с тем, что на большие глубины кто-то уже проник и кое-чем там занимается... И, может быть, не один год...
      - У вас появились новые данные?
      - Кое-что есть... Кроме того, мне пришлось еще раз проанализировать старые... Включая то, что вы когда-то рассказывали о вашей службе в погранвойсках...
      Волин сделал протестующий жест, но адмирал предупредил его.
      - Не торопитесь возражать, - быстро продолжал он. - Сначала послушайте. Международная уголовная полиция напала на след одного крупного ганга... В последнее время установлено, что многие случаи пиратских нападений на торговые и пассажирские суда в морях юго-восточной Азии - дело рук одной шайки. Это даже не шайка, а целая армия, по-видимому, базирующаяся на Филиппинах. А там, сами знаете, более семи тысяч островов, многие необитаемы и практически недоступны, потому что покрыты джунглями, а по берегам мангровыми зарослями. Тайных баз там можно создать сколько угодно, и обнаружить их будет весьма трудно. Предполагают, что во главе этого ганга стоит некий Сати Сару, личность почти легендарная. О его гибели сообщалось много раз, и всегда он "воскресал" совершенно необъяснимым образом. По-видимому, у Сати Сару и его друзей есть не только быстроходные катера, но и более крупные суда, даже подводные лодки... Правда, еще, кажется, не было случая, чтобы пираты оставляли в живых кого-либо с захваченных ими судов, однако собраны доказательства, что некоторые нападения производились с подводных лодок...
      - Я кое-что слышал об этом, - заметил Волин. - Но считал слухи сильно преувеличенными...
      - До последнего времени они скорее были преуменьшенными, - очень серьезно возразил адмирал. - Дело в том, что почти все частные компании юго-восточной Азии уже несколько лет платят гангу колоссальные отступные, чтобы пираты не трогали их кораблей. Это называется - плата за охрану. Пираты Сати Сару "охраняют" суда частных компаний!.. А кроме того, ганг, вероятно, занимается и шпионажем... в пользу нескольких государств одновременно... Поэтому кое-кто предпочитал закрывать глаза на его проделки. Но в последнее время вожди ганга настолько почувствовали свою силу, что перестали считаться с кем-либо... Имели место нападения даже на военные американские суда... Сейчас многие крупные грабежи и диверсии в юго-восточной Азии, ряд загадочных и дерзких убийств, имевших место в последние месяцы чуть ли не на всех континентах Земли, связывают с деятельностью этого ганга. Он, видимо, расширяет "сферу влияния", поглощая более мелкие ганги других государств. Недавно официально объявлены огромные награды за голову каждого из членов ганга. Любопытно, что самого Сати Сару никто не знает в лицо. Даже за его фотографию обещана большая награда, Я почти не сомневаюсь, что и к ограблению затонувших судов ганг причастен... Его вожди, располагая огромными средствами, могли создать все, до подводных вездеходов включительно. Они могли построить и подводные базы, ибо только на них еще некоторое время могут считать себя практически недосягаемыми. И вот все то, что вы рассказали мне о покушении на профессора Шекли, о хлопотах полковника Колли, насколько мне известно, человека очень неглупого; наконец, катастрофа самолета, которым вы собирались лететь, - все это заставляет призадуматься. Если действительно Сати Сару заинтересован в океанах, а океаны для него - это сотни тысяч затонувших судов... Естественно, что в такой ситуации наиболее опасными "конкурентами" ганга становятся океанологи, и в первую очередь те из них, которые собираются осваивать дно... Вот сегодня я получил сведения. Два дня назад на аэродроме в Касабланке на глазах сотен людей был убит океанолог - профессор Бруно Лоттер. Вам знакомо это имя?
      - Да, - воскликнул пораженный Волин. - Я даже встречался с Лоттером около месяца назад во время американской поездки... Его должен хорошо знать Анкудинов. Лоттер последние годы занимался дельфинами. Он работает где-то на Филиппинах. В Соединенных Штатах был в научной командировке... Как же все это произошло?
      - Его застрелила женщина, когда он сошел с самолета. Застрелила и скрылась... Сейчас ведутся розыски... Но момент уже упущен... Конечно, может быть, это убийство не имеет ничего общего ни с Сати Сару, ни с вашими американскими приключениями, однако... не исключена и прямая связь. Учитывая все сказанное, учитывая трагическую и загадочную историю на "Тускароре", учитывая, дорогой Роберт, то обстоятельство, что первые крупные операции ганга Сати Сару начались как раз тогда, когда вы служили пограничником на Курилах, я... тоже пытаюсь создать рабочую гипотезу... И кое-что мы начинаем понемногу проверять... Кстати, не очень давно я беседовал с вашим бывшим начальником.
      - Моим начальником? - поднял брови Волин.
      - Да, с майором Нестеренко. Помните такого?
      - А, припоминаю, - сказал Волин. - Я ведь тоже недавно видел его. Мимолетная случайная встреча, но получилось любопытно...
      - Моя встреча с ним не была случайной, - улыбнулся адмирал. - И разговаривали мы довольно долго. У меня создалось впечатление, что минувшие годы мало чему его научили.
      - А собственно, чего вы от него хотите? Он был и, вероятно, остался исправным строевым служакой, рассуждающим в границах уставных параграфов.
      - Он был и пока остается пограничником, Роберт. Его место на передовом рубеже. Передовом, понимаете... Это очень ответственный рубеж. Если бы майор Нестеренко не рассуждал только в границах уставных параграфов, мы сейчас, вероятно, знали бы немного больше обо всех этих загадочных следах, - адмирал постучал пальцем по фотографии, привезенной Волиным. - И на "Тускароре", может быть, не произошло бы того, что там произошло.
      - Но он, кажется, давно не служит на Курилах.
      - И тем не менее, за многое остается ответственным... Загадочные происшествия на острове Онекотан продолжались и после того, как майор Нестеренко отправил вас на континент. Но об этом когда-нибудь в другой раз...
      - А удалось выяснить что-нибудь новое в связи с "Тускаророй"?
      - Почти ничего. Там ведется тщательнейшее наблюдение. Вашу "Тускарору" мы сейчас охраняем так, что, боюсь, скоро вы сами будете настаивать на ее закрытии... Подозреваю, что Иван Иванович решил нанести мне визит как раз по этому поводу...
      - Печально, если так, - покачал головой Волин. - У "Тускароры" становится все больше противников. Признаться, рассчитывал на вашу поддержку... Ведь когда наконец будет создан вездеход...
      - Я по-прежнему в одних рядах с вами, Роберт Юрьевич. По-прежнему считаю, что "Тускарора" делает огромное дело, что она очень нужна. Поэтому хочу во что бы то ни стало разгадать ее тайну.
      - Значит, еще надеетесь, что это возможно?
      - Du spiro spero [Пока дышу - надеюсь (лат.)], - сказал улыбаясь адмирал.
      Распахнулась дверь, и, прежде чем появившийся на пороге адъютант успел доложить, в кабинет ворвался Анкудинов. Отстранив адъютанта, он шагнул прямо к столу адмирала. Кодоров и Волин поднялись ему навстречу.
      - Хорошенькие дела, - начал, отдуваясь, Анкудинов. - Приветствую вас, адмирал. А ты, Роберт, мог бы выкроить минуту, навестить старика. Да... Так вот, у меня к вам вопрос, адмирал. "Тускарора" - это, так сказать, база научных исследований Океанологического института Академии или объект экспериментов одного весьма уважаемого учреждения, представителем которого вы, адмирал, являетесь?
      - Прежде всего, прошу садиться, дорогой Иван Иванович, - сказал адмирал, чуть заметно подмигнув Волину. - Что-нибудь случилось с дельфинами?
      - Ха, с дельфинами, - подпрыгнул в кресле Анкудинов. - Там даже трески и сайры не осталось в радиусе пятидесяти миль. Всех распугали, разогнали. Наблюдать не за кем, изучать некого... На кой леший такая подводная база?
      - Вот она, оборотная сторона медали, - покачал головой адмирал, обращаясь к Волину. - Это наши локаторы, ультразвук, магнитные сети и прочее. Придется кое-что убирать, как ни печально...
      - Все убирать, к чертям! - закричал Анкудинов. - Там необходимо восстановить естественные условия. И еще вопрос, когда они теперь восстановятся. Рыба - она тоже не дура. Месяц пугали, так она нескоро вернется.
      - Сложный вопрос! - нахмурился адмирал. - Иван Иванович, конечно, прав; но и мы как-то должны обеспечить вам безопасность работы.
      - Чепуха! - снова закричал Анкудинов. - Вы нам только не мешайте. А насчет безопасности мы сами как-нибудь сообразим. Диверсантов вы, что ли, там, на дне, ловить собираетесь. Наверху лучше смотрите, а нас на дне оставьте в покое...
      Адмирал осторожно пододвинул биологу фотографию крестообразного следа, лежавшую на столе.
      - Иван Иванович, вот посмотрите, - начал он, - что это, по-вашему, может быть? Что за зверь?
      - А вы не уходите в сторону, - возмутился Анкудинов, - давайте с одним кончим... А-а? Это еще что такое? - уже совсем другим тоном продолжал он, взглянув на фотографию. - Откуда это у вас?
      - Вы сначала скажите, на что оно похоже?
      - Кто?
      - Тот или то, что оставляет такой след на глубине трех с половиной километров.
      - Понятия не имею... Подождите, так это след искусственного или естественного объекта?
      - А вот это мы хотели бы узнать у вас.
      - У меня, - Анкудинов сердито засопел. - Что я, цыганка?.. Я гадать не умею... Подождите-ка... - Он углубился в рассмотрение следа.
      Волин и адмирал терпеливо ждали.
      - Не знаю, - сказал наконец Анкудинов. - Если вы готовы утверждать, что этот след не мог быть оставлен каким-либо искусственным объектом, то я могу допустить, что это след объекта природного... Вот так...
      - К сожалению, мы ничего не можем утверждать, - заметил адмирал. - Давайте подойдем к нашему вопросу с другой стороны, - продолжал он. - Какой из известных вам жителей океана мог оставить на дне подобный след?
      - Из известных никакой, - решительно заявил Анкудинов. - Из неизвестных любой... Вот так...
      - Получается уравнение со многими неизвестными, - заметил Волин.
      - Интересно, а что думает сам Шекли? - спросил Анкудинов, прочитав надпись на обратной стороне фотографии.
      - Примерно то же самое, что и вы, - сказал Волин. - Американцы не знают, что это такое...
      Анкудинов удовлетворенно хмыкнул и отложил фотографию.
      - Так как же с "Тускаророй"? - спросил он, обращаясь к Кодорову.
      - Вы хотите узнать, что произошло в июне на "Тускароре"? - спросил адмирал, барабаня пальцами по стеклу стола.
      - Мне теперь все равно, - отрезал биолог. - Ребят вы не воскресите, и что там такое стряслось, можете уже не узнать... Время уходит... А вести дальнейшие работы мешаете... Вот так...
      - Хорошо, Иван Иванович, учтем ваши пожелания, тем более что, кажется, и Роберт Юрьевич согласен с вами... Но, друзья мои, пусть наблюдатели, весь персонал "Тускароры" будут предельно осторожны... Бдительны и осторожны... Нельзя сбрасывать со счетов и злого умысла очень злых людей...
      Анкудинов уставился на адмирала. В кабинете стало тихо. Слышно было лишь прерывистое дыхание старого биолога.
      - Ну-ну, - пробормотал он наконец. - Если бы я не знал вас, адмирал... Или Роберт привез что-то из-за океана?
      - Все дело в люке, - сказал, помолчав, адмирал. - В том люке, который стал виновником затопления шахты. Если бы не он... Если бы не он, я даже готов поверить, что у Савченко и Северинова одновременно возник глубинный психоз и они полностью утратили контроль над своими поступками. Но люк, который каким-то образом был открыт снаружи...
      - Значит, все-таки снаружи? - быстро переспросил Волин.
      - Да... Это можно считать установленным.
      - А сигнализация?
      Адмирал развел руками.
      - Я, конечно, не знаю, что стряслось с этим проклятым люком, - заметил Анкудинов. - Я еще не очень-то доверяю всей вашей пресловутой автоматике... Не удивляйтесь, я - человек старый; людям верю больше, чем самым хитрым приборам. Всю жизнь я изучал обитателей моря. И беру на себя смелость утверждать, что мы знаем их очень плохо. Если мы еще продолжаем описывать новые классы и даже типы морских животных - вспомните хотя бы погонофор, открытых не так уж давно, - то что говорить о новых родах и видах... Посмотрите, как расширились наши представления о донной фауне после первых месяцев работы "Тускароры". При всех трудностях и неблагоприятных обстоятельствах... И это говорю вам я, хотя я отнюдь не был горячим сторонником стационарных работ на такой глубине. Но ведь то, что пока удалось сделать на "Тускароре", это капля в необъятном океане. Мир больших глубин - каков он? Всего в нескольких милях от нашей станции находится Курильская впадина. Мы даже ее наибольшей глубины толком не знаем.