Владимирский централ - Каратель

      Следовательно, искать Ваньку нужно в Москве. Москва - большой город, но ведь человек - не иголка…

Глава 7

АМАЗОНКА

      Ирину Царицыну дисквалифицировали в 96-м. За ее дисквалификацию было заплачено сто тысяч долларов. Но цена не была чрезмерной, потому что Царицына реально могла стать Олимпийской чемпионкой в стандарте "3x40". Ирина на тренировках однажды сделала 1183 очка и дважды по 1182. Американка Сьюзен Элмари 1183 очка не дала ни разу… А еще Ирина делала 600 очков из 600 возможных в скоростной стрельбе из пистолета. Конечно, американцам не нужен был такой конкурент.
      Дисквалификацию Ирина переживала очень тяжело. Ей говорили: Ирка, плюнь на них. Пидорасы они. Эта тварь черножопая тебе в подметки не годится. Ирка, ты лучше всех. Ты - супер!
      А она психовала. Первый раз в жизни она крепко выпила, повесила в комнате портрет Элмари, выдранный из "Таймc", и расстреляла его из "Walther OSP"[11] . Все пять пуль легли в центр зрачка мулатки.
      Потом еще выпила, села в "мерс", подаренный любовником, и поехала кататься по городу. На углу Каменноостровского и Большой Монетной не уступила в левом повороте и протаранила ржавую "треху". Выскочила, навела на водителя пистолет… пыталась выстрелить, забыв начисто, что оружие не заряжено. Водитель пушку отобрал, сказал:
      - Охренела, дура?
      За рулем ржавой "трехи" сидел начальник отдела УР подполковник Шахов.
      - Охренела, дура? - спросил Шахов. Он совсем уже собрался дать чумовой бабе затрещину, но посмотрел и спросил: - Ты чего - пьяная, что ли?
      А она ничего не могла ответить - только кивнула и заплакала. Так Ирина Царицына познакомилась с Лидером… Знала бы она, к чему это знакомство приведет!
      Вечером одиннадцатого июня Лидер позвонил и сказал:
      - Амазонка, ты мне нужна.
      - Как женщина? - спросила она. Уже несколько раз она пыталась соблазнить Лидера, но ничего из этого не получалось. Однажды она купила очень дорогие шикарные чулки со швом и кружевной резинкой по верху… А ноги у нее были - манекенщицы отдыхают. Она надела чулки, закрепила поверх чулка спецкобуру из мягкой кожи с немецким диверсионным пистолетом Lignose и продемонстрировала Лидеру. Умный Лидер все понял. Он усмехнулся и сказал:
      - Редкая штучка. Практически раритет. Где достала?
      Обидно было очень. Дурак, подумала она, импотент, наверно. Впрочем, это было очень давно…В общем, Лидер позвонил и сказал:
      - Амазонка, ты мне нужна.
      - Как женщина?
      - Как специалист, - не поддержал он.
      - Душный вы человек, Лидер, - вздохнула она.
      - Вааще какашка, - согласился Лидер. - Выручай, Амазонка… есть реальная работа… Ты поняла. Реальная работа.
      - Подождите, Игорь Палыч… Мы же с вами договаривались: я - инструктор. Просто инструктор и ничего более… так?
      Несколько секунд Лидер молчал. Потом сказал:
      - Ты мне очень нужна, девочка… очень нужна. Без тебя - край!
      - А что - кроме меня, некому?
      - Некому, Амазонка. Выручай.
      - А мне это нужно?
      - Это нам всем нужно. Выручай. По гроб жизни буду обязан.
      Несколько секунд она молчала. Лидер тоже молчал. Когда полтора года назад Лидер подтянул ее в Организацию, у Ирины был уже не только спортивный, но и боевой опыт - она успела пострелять в Чечне. Поэтому кровь ее не пугала. Однако в Организации она заняла четкую позицию: я - инструктор и ничего более… до сих пор так и было.
      Лидер ей сильно нравился - в нем чувствовался характер, способность на поступок. Вокруг нее вилось много мужиков, но мужиками они были номинально, по половому признаку. Как говорил ее тренер: не всякий, кто носит штаны, мужик… Лидер Ирине нравился. Нравился сильно… но ничего не сложилось. Как не сложилось и с Африканцем.
      Конечно, она могла бы сказать Лидеру: "нет". Она умела говорить "нет". Говорить "нет" так, как всаживать пулю в "десятку". Но в голосе Лидера она услышала просительные нотки… А это о многом говорит. Лидер жил по принципу: не верь, не бойся, не проси.
      А уж коли он просит, значит, его приперло.
      - Хорошо, - сказала она. - Только я беру валютой.
      - Расплачусь, - серьезно ответил он. - Твердой валютой.
      По голосу она поняла, что его действительно сильно приперло. И, снимая раздражение, сказала с улыбкой:
      - Ну, разумеется, валюта у настоящего мужика должна быть твердой.

***

      Как долго можно прожить на нелегальном положении? Интересный вопрос. Простого и однозначного ответа на него нет. И быть, очевидно, не может. Потому что слишком много самых разных факторов влияют на жизнь нелегала…
      В первую очередь это наличие документов, денег и крыши над головой. (В современных российских условиях следует добавить еще и наличие славянской внешности - "лица кавказской национальности" вызывают у нашей доблестной милиции повышенный интерес.) Во-вторых, очень важно: кто скрывается и кто ищет? Если за розыск берутся серьезные профессионалы, заинтересованные в результате, то, как правило, результат предопределен.
      Но если нелегал ведет себя умно, то его шансы весьма высоки. В большом городе, где вас никто не знает, легко раствориться. Давно миновали времена коммуналок, бдительных дворников, участковых и домоуправов. В гигантских тысячеквар-тирных муравейниках даже соседи по подъезду зачастую не знают друг друга. И не хотят знать: мой дом - моя крепость. А что там творится за соседней стальной дверью, меня не колышет.
      Нынче нелегал может снять или даже купить квартиру, устроиться на работу, где не потребуют паспорт и не вспомнят о воинском учете. Он может лечиться в платной поликлинике, где интересуются только толщиной бумажника. Ежели нелегал осмотрителен, не болтается пьяный по улицам, не заливает соседей водой, не ездит зайцем в трамвае, не пытается легально приобрести оружие - он как бы и не нужен никому.
      Но так ли уж все легко и безоблачно?
      Переход на нелегальное положение заставляет рвать все родственные и дружеские связи, бросать любимую работу, дом, город. Даже от имени от своего отречься. Нелегал не может позвонить в день рождения другу, поздравить с Новым годом жену, прийти на могилу родителей. Он никогда не сможет легализоваться стопроцентно - для этого мало одного только паспорта, а обзавестись полным комплектом документов под силу разве что разведчику, за которым стоит мощная система. Загляните в свой секретер (письменный стол, комод, сейф), откройте коробочку из-под конфет (шкатулку, портфель, банку из-под монпансье) и взгляните, сколько документов сопровождают вас по жизни: вот Свидетельство о рождении, аттестат… еще один… профсоюзный билет… диплом… военный билет… комсомольский (партбилет)… справка об окончании автошколы… права… визитная карточка покупателя… свидетельство о заключении (расторжении) брака… какие-то удостоверения несуществующих организаций… страховое свидетельство… загранпаспорт… удостоверение к знаку "Ударник двенадцатой пятилетки"… страховой медицинский полис… Так, а это у нас что такое? - Ага, ваучер… сберкнижка… Свидетельство о постановке на учет в налоговом органе физического лица по месту жительства на территории Российской Федерации… А еще - справки, справки, справки, какие-то договоры и квитанции. А еще старые письма, открытки и телеграммы… какие-то членские билеты, грамоты, старые советские купюры на память… рецепт… приглашение на свадьбу, и еще, еще, еще… Бумаги, бумаги… бумаги!
      Всего этого у нелегала нет. Потому что он живет ЧУЖОЙ ЖИЗНЬЮ!
      И каждый день он ждет, что однажды в его дверь постучат… или на улице к нему неожиданно подойдут неприметной наружности мужчины, ловко заломят руки и застегнут наручники… или ударит выстрел из глубины подъезда, земля качнется, и станет темно… Такова жизнь нелегала.
      Таранов совершил ошибку - он покинул Санкт-Петербург поездом. Самолет исключался - туда с оружием не полезешь, машину он бросил - на угнанной тачке далеко не уедешь. Он понимал, что охота на него будет продолжаться, и спешил побыстрее покинуть Санкт-Петербург.
      Он знал о существовании системы "Экспресс", знал о том, что в электронной памяти поставлены милицейские "сторожевики" на всех числящихся в розыске, знал, что Лидер наверняка проверит: а не приобрел ли Иван билетов по документам всех тех боевиков, которых положил… пусть проверяет. Таранов не знал только, что Лидеру так скоро станут известны паспортные данные и его, и Светланы.
      Он купил билеты, и "Красная стрела" унесла их в Москву. Таранов считал, что отрубил все концы.

***

      Прежде всего Лидер удостоверился, что Таранов действительно уехал в Москву. Нельзя было исключить, что Иван сознательно путает следы и никуда не уехал… Это было, в общем-то, маловероятно - Таранов не может знать о том, что Лидер вышел на Кацмана… не должен, по крайней мере, знать… но и недооценивать Ваньку нельзя. По конспирации Африканца натаскивали спецы, а технологии "ухода на дно" уделяли особое внимание… Впрочем, сейчас Таранов, надо думать, расслабился и особо мудрить не будет.
      Лидер встретился с проводником вагона… Проводник был здорово уставший - бригады "Красной стрелы" меняются только через шесть суток. Бригада как раз должна была смениться. Проводник был усталым, но Таранова и Светлану опознал по фотографии уверенно.
      - Жулье, значит? - спросил он. - А с виду-то никогда не подумаешь.
      - Багажа много у них было?
      - Да нет, две дорожные сумки среднего размера.
      - Разговоров их не слышали? Надолго они в Москву? Или, может, говорили, что из Москвы дальше поедут?
      - Нет, не слышал ничего такого.
      - А где останавливаться в Москве собираются - тоже не говорили? У знакомых? В гостинице?
      - Нет, не слышал… Рад бы вам помочь, товарищ подполковник, но нечем. Вот ведь бардак в стране развели! Я на "Стреле" тринадцать лет работаю. Раньше-то у нас только солидные люди ездили - директора, министры, товарищи с обкома - номенклатура! А теперь - тьфу! - гопники всякие.
      - Да, - согласился Лидер. - Развели в стране бардак.

***

      Лидер и Ирина Царицына выехали в Москву. Багаж Ирины состоял из дорожной сумки и дипломата. В дипломате удобно разместилась в гнездах разобранная винтовка ВСС[12] , прицелы и пластмассовый магазин на десять патронов.
      - Где будем работать объект? - спросила Ирина, когда поезд тронулся и перрон Московского вокзала поплыл назад.
      - Пока не готов ответить. Объект еще нужно найти.
      - А он что - скрывается? - Да.
      - Любопытно… - усмехнулась Ирина. - Объекта еще нет, а мы уже на охоту едем. Вы хоть представляете, как его найти?
      - Да, Амазонка, представляю… Возможно, к тому моменту, когда мы приедем в столицу, я уже буду знать, где он, - Лидер улыбнулся. Он не стал объяснять, что два специалиста-хакера уже шерстят компьютеры московских гостиниц… Конечно, никакой уверенности, что Таранов остановится в гостинице, не было. Но запросто может и остановиться: денег полно, и ксива у него чистая… спецы заверили, что если мужчина с документами на имя Немыкина или дамочка по фамилии Маллер остановятся в гостинице, то они обязательно их обнаружат. Лидер спецам верил. Но еще больше он верил в собственную интуицию и удачу.
      Поезд набирал скорость, вагоны чуть-чуть покачивались.
      - А наш объект - он что за конь? - спросила Ирина.
      Лидер посмотрел на нее очень внимательно… сказал:
      - Ты его знаешь.
      - Знаю? - удивилась она.
      - Да, Амазонка, ты его знаешь… Это Африканец.
      - Это Африканец, - произнес Лидер, и сердце у Ирины оборвалось. Ночь она провела без сна.
      "Красная стрела" застыла у перрона Ленинградского вокзала. Засуетились носильщики, оживились встречающие. На перрон потекли пассажиры. Пассажиры "Стрелы" - поезда № 1 - особые пассажиры. Они уверены в себе и властны - на "Красной стреле" ездят те, кого называют элитой: крупные руководители, артисты, депутаты. Они редко бывают обременены багажом и крайне редко заботятся о такси - почти всех встречают. Очень часто встречают тачки с мигалками, с крутыми номерами и подтянутыми водителями. Пассажирам "Стрелы" такси не нужно.
      Однако несколько таксистов все-таки появилось на перроне.
      - Начинаем работать, - сказал Лидер и двинулся к таксистам. Ему повезло - уже третий водила, взглянув на фотографии, кивнул:
      - Да, были такие… и что?
      Лидер ухмыльнулся, достал бумажник и, подхвативши водилу под локоть, отвел в сторону.
      - Кто их отвозил? - спросил Лидер. Водила невозмутимо смотрел на бумажник. Лидер достал стодолларовую купюру. Водила ее взял.
      - Я и отвозил, - сказал почти весело.
      - Куда?
      - В "Метрополь".
      - Нас сейчас отвезешь туда же, - подвел итог Лидер.
      Когда сели в "Волгу" с шашечками, у Лидера зазвонил телефон.
      - Да, - бросил он в трубку. Веселый голос хакера сказал:
      - Я их нашел, Игорь Палыч. Они остановились в "Метрополе", номер 317.
      - Спасибо, дружище, - поблагодарил Лидер и подумал: зря сто баксов потратил.
      Водила хотел подвезти прямо ко входу в "Метрополь", но Лидер сказал:
      - Не надо, высадишь нас во-он там, дружок.
      - На Неглинной, что ль?
      - На Неглинной, - согласился Лидер. Водила хмыкнул и что-то пробурчал. Он, как и все московские таксисты, искренне презирал приезжих провинциалов.
      Лидер вышел и галантно распахнул дверь перед Ириной. Ирина была бледна.
      - Ты что такая бледная, Амазонка?
      - Так… укачало меня что-то.
      Лидер удивился, но ничего не сказал. Он закурил и вперился взглядом в здание гостиницы. Его нисколько не интересовала красота знаменитого отеля со столетней историей. Плевать он хотел и на красоту, и на историю… там, за фасадом с шикарным майоликовым панно, выполненным по рисунку Врубеля, прятался Таранов - личный и очень опасный враг Лидера и Организации.

***

      Таранову было очень тяжело. Не из-за себя - из-за Светланы. Он видел, как на нее подействовали последние события… Светлана была откровенно угнетена. А что он мог предложить? Миллион баксов?… Бред! Бред и безумие. Не заменят баксы оставленного дома и работы, которой Светлана буквально болела. Говорить о своем Шекспире она могла часами, и раньше это даже раздражало временами Ивана. Сейчас он с огромным удовольствием послушал бы ее рассуждения о проблемах датировки текстов великого англичанина… но она молчала.
      Иван поцеловал Светлану в ушко и шепнул:
      - Просыпайся, любимая… просыпайся. Кажется, мы собирались сегодня в музей имени товарища Пушкина А. С?
      Светлана открыла глаза и даже улыбнулась. И за завтраком она много говорила о работах Кон-стебла и Тернера, Хокни и Ханта, которыми она наслаждалась в Лондоне, в галерее Тейт… и в музее Пушкина тоже есть и Констебл, и Лоуренс, и Доу Разве это не замечательно?
      Таранов кивал. Эти имена ему ничего не говорили. А "констебл" - так это вообще, кажется, английский полицейский… Впрочем, Иван радовался всему, что она говорила. Они позавтракали в кафе и поехали на Волхонку, в музей. И провели там почти шесть часов… Иван едва сдерживал зевоту среди всех этих Кранахов, Брейгелей и Мурильо. А Светлана - напротив - заряжалась… Иван не мог понять, что хорошего видит она в мазне Моне или… этого… Дега.
      Потом они катались на речном трамвайчике, завершили прогулку у Новоспасского моста и решили вернуться в гостиницу.
      На чердаке дома напротив входа в "Метрополь" уже обосновалась Ирина Царицына с винтовкой в руках.

***

      Ирине винтовка снайперская специальная - ВСС - называемая также иногда "винторез" - сильно не нравилась: приклад неудобный, а спусковой крючок имеет очень длинный ход и после выстрела "проваливается"… да и вообще, называть ее снайперской можно только с известной натяжкой - уже на двухстах метрах поперечник рассеивания пуль составляет около двадцати сантиметров. Непозволительно много для снайперской винтовки.
      Однако все эти недостатки компенсируются компактностью и возможностью бесшумной стрельбы. Спецпатрон и интегрированный глушитель делают звук выстрела на городской улице практически неслышным. А это дорогого стоит!
      Ирина ждала появления Таранова уже несколько часов. Днем Лидер провел разведку и установил, куда выходят окна номера, потом долго выбирали позицию для стрельбы. Параллельно Лидер продолжал "мягко" обрабатывать Ирину на тему: Таранов - враг общего дела…
      Окна номера бликовали, и Ирина подумала, что позиция все-таки дрянь, и если к делу подходить серьезно, то операцию следует отложить и провести дополнительную подготовку: обеспечить наружное наблюдение и передвижную позицию. Например, микроавтобус, из окна которого можно вести огонь практически в любом месте и с минимальной дистанции. Она собиралась сказать это Лидеру, но не сказала. И решила: что будет то будет.
      Ей вспомнились руки Африканца… и глаза Африканца. И, разумеется, то, что произошло между ними в тире…
      Утром она увидела Ивана, выходящего вместе с женщиной из отеля. Сразу, мгновенно, женской интуицией Ирина поняла, что женщина рядом с Тарановым дорога для него. Что между ними гораздо большее, нежели просто роман… Стало стыдно. И еще - мучительно обидно…
      Таранов со своей спутницей вернулся в отель около семи вечера. Подъехали на такси. Лидер их засек, сразу сообщил по рации Ирине, но выстрела не последовало. Лидер поднялся на чердак (теперь, когда объект прошел в адрес, топтаться внизу не имело смысла) и спросил: в чем дело, Ирина?
      - Я… замешкалась. Они успели скрыться в дверях.
      - У тебя было полно времени - секунд десять, а то и пятнадцать. В чем дело, Амазонка?
      Она прикусила губу и сказала:
      - Там швейцар крутился… могло зацепить.
      - Ну-ну, ты в порядке?
      - Нет, критические дни, - солгала она.
      - А-а, - понимающе протянул Лидер. - Ну… ну, это не смертельно. Нужно сделать всего выстрела два. Я уверен: ты справишься.
      - Да, я справлюсь.
      Она положила толстый ствол на подоконник и, поискав глазами окно номера 317, прильнула к прицелу. Расстояние было около сотни метров, солнце переместилось, и стекло теперь не бликовало.
      В сетке прицела Ирина хорошо разглядела Африканца и его спутницу.
      Иван обнял Светлану за плечи… вдохнул запах ее волос. В приоткрытое окно влетал ветерок. Он слегка шевелил прядь волос у виска. Он пах бензином и июнем.
      Ирина надежно "посадила" цель на угольник прицеливания… ей, красивой и умной, всегда почему-то не везло с мужиками… Патрон СП-5 с тяжелой, шестнадцатиграммовой пулей, был уже в патроннике… да, всю жизнь не везло. Те, которым нравилась она, не были интересны ей. А те, к которым тянуло ее… о, они были все, как Африканец… Остроконечная пуля с биметаллической оболочкой и стальным сердечником пробивает обе стороны стандартной кевларовой каски США на дистанции сто пятьдесят метров. До Африканца всего сотня метров, и на нем нет каски… А ведь он пренебрег мной. И выбрал эту суку.
      - Ты его видишь? - спросил откуда-то издалека Лидер.
      - Вижу… Я все вижу.
      Светлана обернулась к Таранову, уперлась лбом ему в подбородок и прошептала:
      - Ванька, Ванька… что же мы наделали, Ванька?
      Впервые за все последние дни Светлана заговорила о том, что произошло. Таранов ждал этого разговора и боялся его. Сейчас он был ошеломлен - Светлана сказала: "мы"…
      Мы! Она предлагала разделить с ним ответственность. Ответственность за его - и только его - грехи.
      - …что же мы наделали, Ванька?
      - Вижу, я все вижу, - ответила Ирина.
      - Не тяни, Амазонка.
      - Мешаешь, - буркнула Ирина… Голова Африканца сидела на "угольнике" качественно… тут промахнуться нельзя, невозможно… "А когда я промахивалась? Седая голова в прицеле… нет, не промахнусь". Ирина стремительно перевела прицел с серебряной головы на золотую… нажала спуск.
      "Винторез" негромко вздохнул. Шум улицы полностью поглотил вздох винтовки…
      Таранов просидел над телом два часа. С сухими глазами. Неподвижно. Молча.
      Он ни о чем не думал. Он просто сидел на полу рядом с телом и держал в руке остывающую мертвую руку. Он сидел так два часа… Впрочем, время он не воспринимал. Да, кажется, и не существовало больше никакого времени. Ничего больше не существовало.
      Спустя два часа он поднялся, бережно перенес Светлану на кровать и поцеловал в губы. Потом задернул шторы, вытащил из шкафа сумку и вышел из номера. Он выглядел спокойным.
      Портье Таранов сказал:
      - Я уезжаю, а моя жена прилегла отдохнуть… Будьте добры, не тревожьте ее… Она очень, очень устала.
      Рассказывая позже сотрудникам МУРа о том, как ушел постоялец, портье скажет:
      - Странный какой-то он… навесил мне лапшу на уши и спокойно так вышел. Вот убивец!
      Портье передал информацию почти верно. Ошибся только в одном: из "Метрополя" вышел не убивец.
      Из "Метрополя" вышел Каратель.

ЧАСТЬ 2

КАРАТЕЛЬ

Глава 1

ЧУМОВОЙ ПОЛЯК

      У них у всех были очень хорошие костюмы, а у Марека заколка для галстука и запонки от Patek Philippe… Они уверенно держались в дорогом кабаке, ловко управлялись с ножом и вилкой, но Гаврюшенко видел: мразь, дерьмо уголовное. Они везде одинаковые - в Польше, в России, в Мексике. Он - профессиональный, опытный мент - чувствовал криминальную подкладку дорогого костюма за километр. Уголовник - как ни вырядись - все равно остается уголовником. Потому что нутро у него гнилое. И взгляд на всю жизнь - лагерный… Это уж не вытравишь. И я вас всех насквозь вижу, дух ваш парашный и психологию волчью, сучью, до самого дна знаю… Падаль, бля, тюремная!
      Я вас всю жизнь пи…дил… сапогами! сапогами! И буду пи…дить! Я, на хер, генерал и не позволю, чтобы мне рвань указывала… мне только стоит приказ отдать…
      - Что вы сказали, пан генерал? - спросил Марек, улыбаясь… И Гаврюшенко очнулся… понял враз, что никогда он не сможет отдать приказ. Повязан генерал кассетой насмерть, не соскочить с крючка, не дернуться… У него, генерала МВД, огромные возможности, и он запросто может отдать приказ… даже не приказ, а так - намекнуть кому нужно… и этих польских братков отпи…дят по полной программе - отобьют почки, оттопчут яйца, выбьют зубы. Люди для таких дел есть - и в штате и за штатом. Есть люди, есть. И сделают все за милую душу. Еще и рады будут угодить генералу… И уже делали. Журналисту одному, сучонку писучему урок на всю жизнь преподали… Но с поляками это не катит. Никогда не отдаст генерал-майор Гаврюшенко приказ на Марека. Потому что сам уже в дерьме по самые уши.
      - Я? - спросил Сергей Сергеевич, промокая платком пот на лбу. - Я ничего не говорил… жарко здесь. Что у них - кондиционеры не работают?
      - Мне показалось: вы что-то прошептали, - снова улыбнулся поляк и поправил манжету. В запонке сверкнул хорошей огранки камешек. У генерала Гаврюшенко были запонки покруче - от Tiffany с брюликами, купленные в магазине Mercury но он их не носил - слишком вызывающе для честного милицейского генерала. Генерал посмотрел на блеск камня, перевел взгляд на лицо Марека и понял, что польский бандит прочитал его мысли.
      - Все сроки вышли, пан генерал, - произнес Марек. - Где деньги?
      - Решаем вопрос, пан Марек… не все так просто.
      - Плохо решаете, генерал, плохо. Теперь за дело беремся мы. Мы сюда приехали не осетрину жрать - в варшавских ресторанах она есть. И русских девок полно. Мы приехали получить бабки или товар… и мы его получим. Я хочу знать все, что у вас есть по той банде, что захватила товар. Мы хотим видеть Козыря… срочно. Сегодня же.
      Козырь приехал спустя три часа. Марек все это время прикладывался к виски, и Гаврюшенко подумал, что он напьется. Но этого не произошло - к приезду Козыря Марек был практически трезв, хотя выпил немало… Все вместе поднялись в номер, который занимал Марек. Москва за окном сверкала огнями и выглядела очень красиво, как на рекламном проспекте.
      Марек обращался к Козырю подчеркнуто уважительно.
      - Мы не получили очень большие деньги, пан Козырь.
      - Да, деньги не детские, - согласился вор, заряжая сигарету в мундштук… Марек налил виски. Козырь виски не любил, да и печень весь день о себе напоминала, но отказываться не стал. Он успел навести справки и знал, что Марек - блатняга со стажем, правая рука Дзенека. А Дзенек - уважаемый человек, о нем и в России слышали… Генералу Марек тоже налил, но, когда выпивали, чокнулся сначала с вором. Выпили, и Марек сказал:
      - Не детские, пан Козырь, не детские… это создает большие проблемы для всех. Верно?
      - Верно, пан Марек… Втерся в дело один демон.
      - Один?
      - Один, - заверил Козырь. Говорить о Шахове ему не хотелось.
      - Всего один пес шелудивый, и вы не можете с ним разобраться?
      - Его дважды брали на цугундер, но он совсем отмороженный - братву валит, как косой косит. -
      Козырь говорил, тщательно подбирая слова, часто покашливал, напоминал про свой давно залеченный туберкулез. - Такую мясню затеял, что караул…
      - И где же он? - как будто без интереса спросил поляк. Козырь понятия не имел, где сейчас Таранов, но говорить этого не стал. А сказал:
      - Есть одно место, где может чалиться. Мы вычислили.
      - А ведь на тебе вся вина, Козырь, - бросил Марек, опустив слово "пан". - Ты в дело взял штемпа, ты людей своих растерял. Ты все провалил… верно?
      Козырь молчал. Марек - чужой, его можно и на хер послать, и слить по-тихому Но ведь это ничего не переменит… Деньги были - денег не стало. За это кто-то должен ответить. Поляк сейчас четко дал понять, что ответить должен Козырь. Козыря трудно было запугать: не тот человек. Но группировка была сейчас обескровлена и к войне не готова. Да и с кем воевать? С поляками? Они далеко. Они просто пришлют пару курков… А потом начнут подминать под себя бизнес Козыря.
      Если бы дело касалось своих, российских, проблем, то Козырь нашел бы к кому обратиться. Мы дома, не в Познани - это там вы по беспределу Расписного[13] завалили… но, рассуждая так, Козырь отдавал себе отчет, что недорого эти рассуждения стоят.
      Завалят и приберут к рукам дело. И никто их не осудит… Кто сильнее, тот и прав.
      Поляк молчал, курил и смотрел на Козыря. Он отлично понимал, о чем думает сейчас русский вор. Марек не собирался его убивать: какой смысл? Денег от этого не прибавится… Смысл в том, чтобы вернуть товар и нагрузить русских сверху. Они это заслужили.
      На Марека тоже давили… еще как давили. Слава Богу, что прошла все-таки горячка первых дней, и все поняли, что быстро вернуть товар не получится. Возможно, вообще не получится. Вот тогда начнутся серьезные разборки, начнут гибнуть люди в разных странах, и никто не застрахован от пули или тротиловой шашки под днищем автомобиля.
      Козырь молчал, обдумывая ситуацию.
      Марек молчал, ожидая ответа Козыря.
      Четыре торпеды - двое поляков и двое русских - тоже молчали. Никто не знал, чем может обернуться разговор… но у телохранителей Козыря оружие было, а у поляков - нет…
      Молчал генерал-майор Гаврюшенко. Он думал: ну, твою мать, я попал! Это ж я с уголовниками сижу! И слушаю их терки - разборки… в присутствии быков! Это же х… знает что! Надо встать и уйти.
      Но встать и уйти генерал не мог. Он продолжал сидеть и слушать, делая вид, что смотрит телевизор и пьет виски.
      - Товар еще можно вернуть, - сказал Козырь. - У нашего "крестничка" хата есть в Новгородской области… туда он сбежал… Самого-то там уже нет, но товар, я уверен, там спрятан. Больше негде.
      - А может, - сказал Марек, - он его уже сдал?
      - Кому? Кому он сдаст центнер товару? Затаренный он, выжидает… так?
      - Можетбыть. Очень даже может быть… - произнес Марек задумчиво. Потом налил себе виски и сказал:
      - Поедем в Новгород, посмотрим.
      - Кто? - спросил Козырь.
      - Как кто? Ты, я, твои люди и мои люди.
      - Поехали, - сказал Козырь. Он, признаться, не ожидал такого предложения. - Когда?
      - А чего тянуть? Завтра и поедем.
      На следующий день около полудня два автомобиля - "мерседес" и "чероки" - выехали из Москвы и покатили по трассе Е-95 в сторону Новгорода.
      В купе "Красной стрелы" Лидер снял пиджак и - с видимым удовольствием - ботинки: весь день на ногах, а годы уже не юные… Но дело-то сделано, и это главное. Амазонка - молодец, умница. Даже не думал, что все так гладко пройдет. Думал, придется уговаривать. С Африканцем-то покойничком она была, можно сказать, в приятельских отношениях… А это не просто - стрелять в человека, с которым ты чай пил… не просто, не всякий себя преодолеть может.
      Перрон поплыл назад, назад. Прощай, столица. Сто лет тебя не видеть… как тут Председатель работает?
      При мысли о Председателе настроение у Шахова испортилось: с Председателем еще предстоит объясняться. Он, мягко говоря, не одобрит ликвидацию Таранова… Да и черт с ним! Что сделано, то сделано, обратно не воротишь. Либо он принимает ситуацию такой, какова она есть, либо… Ладно, разберемся.
      Игорь Павлович достал из сумки бутылку коньяку, комплект стаканчиков и лимон. Из чехольчика на поясе - выкидной нож. Нож был самодельный, зэковской работы, и однажды спас Шахову жизнь. Это было давно, когда Игорь Павлович еще не был Лидером.
      Выпрыгнуло лезвие, Шахов аккуратно нарезал лимон, разлил коньяк и сказал:
      - Ну, Амазонка, давай… так сказать, помянем.
      А Ирина посмотрела шальными глазами, ничего не ответила и залпом выпила коньяк… Сразу, без перерыва, налила себе еще. Нервничает, подумал Лидер.
      Он тоже налил себе, выпил. По телу прокатилось приятное тепло. А поезд ускорялся, ускорялся, перестук колес становился все чаще, мелькали огни.
      - Я готов, Амазонка, - сказал Лидер с улыбкой.
      - Что? - спросила Ирина рассеянно.
      - Я готов расплатиться… твердой валютой.
      - Я же сказала: критические дни…
      - Н-ну извини - забыл.
      Всю ночь Ирина Царицына проплакала в подушку. Лидер громко храпел. "Красная стрела" летела в Санкт-Петербург.