Владимирский централ - Каратель

      Таранов стремительно переместился влево, и ему открылся один из бандитов. Иван вскинул правую руку со "стечкиным" и вкатил в него два одиночных - бандит рухнул… С левой руки Иван дал очередь из "узи". Пули звонко защелкали по колоннам, бетонный свод отразил звук выстрелов.
      Хуже всего было то, что пока Иван не обнаружил четвертого. Это означало, что атака может последовать неожиданно, с тыла.
      Тот боец, которого снял Иван, лежал неподвижно и, совершенно очевидно, был мертв. Двое других успели очухаться от неожиданного нападения и заняли оборону. Грохнул ответный выстрел - нервный, в никуда. Таранов снова стремительно перебежал влево, ставя противника в невыгодное положение, снова полоснул из "узи". В поле зрения не было ни одного из боевиков, но сам фактор стрельбы создает нервозность, парализует действия, заставляет совершать ошибки.
      Пуля ударила в груду щебенки рядом с Иваном - он прыгнул в сторону, поднял глаза и увидел Танцора. Танцор стоял на лестнице, ведущей на второй этаж, целился из ПМ. Таранов ответил выстрелом из АПС и - промазал. А Танцор спрятался за стеной… Теперь Ивану стало легче: он определил местонахождение четвертого. Теперь воевать можно. Конечно, Танцор опасен - он надежно защищен межэтажным перекрытием и может свободно передвигаться по второму этажу. Может зайти сзади. Но теперь, когда он себя обнаружил, опасность стала вдвое меньше.
      За "Нивой" что-то зашуршало, и из-под днища полыхнуло пламя ружейного выстрела, провизжала картечь. Иван мгновенно ушел влево, распластался и послал пулю над землей. Человек, спрятавшийся за "Нивой", ткнулся лицом вниз… Готов!
      Третий стрелок закричал отчаянно:
      - Колька! Колька, ты живой? Ты что, Колька?
      В голосе были нотки истерики, агрессии, страха. Человек с такими интонациями - не боец. Он заложник своих эмоций и, значит, обречен. Побеждает тот, кто хладнокровней…
      - А-а, сука! - заорал голос. - А-а, блядь такая! Ты же Кольку убил… Ты же брата убил моего!
      …Танцор на втором этаже вдруг с ужасом понял, что уже двое его людей убиты. Это было невероятно, почти невозможно. Он считал, что заманил Пивовара в капкан… и Пивовар пришел в этот капкан… А теперь шурует внутри него и спокойно, как в тире, расстреливает бойцов одного за другим.
      А снизу по пролету лестницы несся крик - жалоба вперемешку с матом. Потом раздался выстрел, и крик оборвался на полуслове. Танцор понял, что Витька Крюк лег рядом со своим младшим братом Колькой… это конец.
      А потом снизу раздался голос Таранова:
      - Эй, Танцор! Бросай сюда пушку и спускайся с поднятыми руками… слышишь?
      Танцор стоял, прислонившись затылком к колонне. Сердце колотилось. Что делать? Вступить с Пивоваром в дуэль? Глупо, бессмысленно… завалит на хер. Он уже троих завалил.
      - Эй, Танцор, - снова раздался голос Таранова. - Ты что, оглох?
      Танцор промолчал. Ему было здорово не по себе.
      - Я иду к тебе, Танцор. Встречай.
      Зашло солнце, и враз все переменилось. Было еще светло, но после солнечного света показалось - сумерки. Танцор сделал несколько шагов в сторону и встал за колонну, пистолет навел на проем.
      - Я иду, - донеслось снизу, раздались осторожные шаги, а потом Таранов, как черт, выскочил с лестницы. Танцор трижды нажал на спуск - пробитое тело рухнуло на бетон. Танцор истерично продолжал стрелять… летели горячие гильзы, слепили вспышки на конце ствола. Он быстро расстрелял патроны, и затвор ПМ замер в заднем положении. Только теперь Танцор разглядел на полу старый драный ватник. Страх сменился ужасом, Танцор бросился бежать.
      Таранов поднялся на второй этаж только тогда, когда Танцор пробежал уже метров тридцать…
      Каждую секунду он ожидал выстрела, но его все не было… сорок метров… пятьдесят…
      Танцор достиг края площадки, на секунду замер. На фоне полной и бледной луны его силуэт был виден очень хорошо. Прыжок Танцора и выстрел Таранова произошли одновременно. Пуля сильно толкнула Танцора в спину, но большое расстояние и бронежилет второго класса "Панцирь" спасли Танцору жизнь… Пуля ударила в спину, опрокинула летящее тело и отбросила его на несколько метров вперед. Контуженный Танцор упал на груду полуистлевшей пакли. Из пакли во все стороны брызнули перепуганные мыши.

***

      Иван присел на ступеньку. Он победил. Он сумел переиграть шакалов в ситуации, в которой все было против него… он сидел на ступеньке, опустив на бетон "узи" и АПС. Сил не было никаких - бой, длившийся около одной минуты, забрал последние. Нужно было встать и спуститься к Светлане, но сил не было.
      Висела бледно-акварельная луна, наполняла слабым светом бетонный скелет корпуса. Было очень тихо… Таранов сидел на пыльном бетоне, и прохладный ветерок остужал лицо. Внизу хлопнула дверца машины. Иван поднял голову и увидел Светлану…

***

      Генерал Гаврюшенко позвонил советнику-координатору, как и договаривались, в 21:00… Илья Семенович спросил:
      - Что у тебя, Сергей Сергеич?
      - Вы просили позвонить, Илья Семенович.
      - Ах, да… ты решил вопрос?
      - Вопрос должен быть решен до ноля часов.
      - Понятно… в общем, так. У меня, Сергеич, сейчас эфир на телевидении. Ты перезвони через часок. Нужно потолковать.
      - Так точно, Илья Семеныч. В 22:00. Советник Стрельцов ехал по вечерней Москве в Останкино. Он сидел на заднем сиденье эксклюзивного "мерседеса" и читал статью в "Wall Street Journal". Статья была очень нехорошей - она косвенно намекала на тайные контакты советника-координатора правительства РФ с руководителями МНБ[3] Азербайджана. Для понимающих людей было очевидно: от МНБ всего один шаг до турецкой МИТ[4]
      … Хреново. При нынешнем Президенте - очень хреново. А самое главное - непонятно, откуда появился этот материал и кто инициировал его появление.
      Публикацию в "Уолл-стрит джорнал" инициировал незаметный пенсионер из Санкт-Петербурга, бывший полковник ФСБ Кондратьев - тот, кто в Организации был известен как Председатель. Председатель вбросил информацию в авторитетное нью-йоркское издание через свои сохранившиеся со времени службы агентурные возможности в Бельгии. Председатель готовил удар по правительственному чиновнику в рамках операции "Караван"… но самоуправство Таранова фактически свело на нет многоходовую операцию. Ничего этого Кондратьев еще не знал.
      Настроение у советника-координатора было скверным - эта паскудная статья, исчезновение груза в момент передачи… интриги со стороны Торгово-промышленной палаты… да еще это телевидение! Но - никуда не денешься, на экране нужно мелькать как можно чаще.
      Илье Семеновичу было сорок шесть лет, и впереди открывались блестящие перспективы… до прихода "питерской бригады". В принципе, Стрельцов мог бы даже рассчитывать на кресло вице-премьера… Чубайс обещал поддержку. И Аб-рамыч обещал поддержку. Но все переменилось с приходом этого Штази… Питерские лезли из всех щелей, как тараканы. Давили, давили и выдавливали ельцинскую гвардию… А ведь Илья Семенович Стрельцов принадлежал к "элите" по факту рождения - он родился в семье профессионального номенклатурного коммуниста. Сделал блестящую комсомольскую карьеру, был умен, коммуникабелен, образован. Он умел одинаково хорошо прочитать доклад на "форуме" и спеть матерную частушку в баньке для "белых людей".
      Он правильно сориентировался и в 91-м, и в 93-м годах и сделал красивую, быструю карьеру у "демократов"… но сейчас, с приходом "питерской бригады", ситуация сильно переменилась. Ах, как не вовремя эта статья! Ах, как некстати.
      Для непонимающих должность Стрельцова звучала не очень солидно: какой-то там советник… координатор какой-то. Шестерка! А вот понимающие знали: к Стрельцову министры в очередь стоят. Без него заседание правительства не проходит. И вообще, в структуре правительства РФ советник-координатор - это, фактически, последняя ступенька к высшим этажам власти, к тому могуществу, когда один росчерк пера способен изменить направление мощнейших финансовых рек. А еще информированные люди знали, что Стрельцов пользуется личным расположением ЕБН, дружит с тренером ЕБН Шамилем… эт-то дорогого стоит!
      Конечно, с приходом Путина все изменилось. Влияние Стрельцова пошло на убыль. Но понимающие знали: Илья Семенович умен и изворотлив. Рано его списывать… рано.
      На телевидении Илья Семенович отработал не блестяще. Хотя тема для разговора была благодатная: борьба с наркоманией. Довольно вяло советник рассказал ведущему (про него точно было известно, что балуется кокаинчиком) про озабоченность правительства:
      - В правительстве есть понимание сущности и важности проблемы. Мы внимательно отслеживаем, обобщаем и анализируем процессы, происходящие в сфере незаконного оборота наркотических средств… Следует признать, что ситуация сложилась весьма непростая, и для борьбы со злом должно консолидироваться все общество. Правительство же со своей стороны разработало целевую государственную программу по противодействию незаконному обороту наркотических и психотропных препаратов…
      В общем, Илья Семенович говорил как всегда. Только без обычного ораторского блеска. Ведущий смотрел и слушал профессионально-заинтересованно, кивал значительно.
      - А вот, - сказал он, - первый телефонный звонок к нам в студию. Алло, слушаем вас.
      - Меня зовут Андрей Иванович, - сообщил голос из динамиков, - я звоню из Пушкино. У нас город маленький, но он полон наркоманами. Молодежь на игле почти поголовно… Так теперь еще у нас еженедельно стал появляться автобус, который обменивает шприцы. Что же это за безобразие, товарищи дорогие?
      - Очень хороший вопрос, - кивнул Илья Семенович. - Благодарю вас, Андрей Иванович. То, что вы назвали "автобус, который обменивает шприцы", - акция, проводимая в рамках международной программы "Врачи всего мира". Наркозависимые молодые люди в обмен на использованный шприц получают набор со шприцем стерильным и, кроме того, комплект красочных проспектов, рассказывающих о симптомах гепатита и ВИЧ-инфекции. Из этих же проспектов они узнают о технике инъекций и оказания первой помощи при передозировке… Типовой набор привлекательно оформлен, содержит два стерильных шприца, флакончик с родниковой водой, две стерилизующие салфетки и презерватив. В чем же вы, уважаемый Андрей Иванович, видите безобразие?… "Врачи всего мира" занимаются исключительно полезным делом. Правительство не возражает против проведения акции.
      Ведущий гаденько ухмыльнулся… Впрочем, телезрители этого не видели. А советник-координатор продолжал:
      - Мы знаем, что звучали голоса некоторых, так сказать, борцов с наркоманией, которые считают, что программа "Врачи всего мира" проводит скрытую пропаганду наркотиков и способствует их распространению. Должен ответить, что никаких реальных подтверждений этому нет.
      Про себя советник добавил:…и хрен когда они появятся. Кто же допустит? Тут такие деньги крутятся - не балуй.
      После эфира Илья Семенович все-таки встретился с Гаврюшенко. Стрельцов сильно устал за день, был раздражен. Ему хотелось приехать домой, сесть в кресло, выпить немного "Хеннесси" и насладиться пейзажными рисунками Питера Брейгеля Старшего, похищенными из Эрмитажа… Он пересилил себя и встретился с Гаврюшенко.
      Встреча прошла в одном весьма закрытом клубе. Простому смертному вход туда был закрыт. Разве что кто-то из членов клуба приводил его с собой в качестве гостя. Гаврюшенко и был здесь в этом качестве. Конечно, по должности и по званию он уже "дорос", но… генералов в России много. Да вот избранных мало. И они, избранные, не всякого в свой круг принимают.
      Илья Семенович и Сергей Сергеевич обосновались в маленьком и уютном зале. Официант принес меню. Большой человек буркнул:
      - Не вертись перед глазами. Принеси коньяку и чего-нибудь из закуски… сам сообрази. Да, еще кофе покрепче.
      - Понял, Илья Семенович, - невозмутимо сказал официант. Обслуга в этом клубе видела всякое и всегда оставалась невозмутимой. Официант исчез.
      - А здесь - как? - спросил генерал и потрогал себя за ухо.
      - Здесь - нет, - ответил Стрельцов. - Здесь это исключено.
      - Кхе, - сказал генерал.
      - Я же сказал: здесь - нет, - раздраженно повторил советник. - Рассказывай, Сергеич. Ненужные подробности опускай.
      Генерал быстро и толково изложил ситуацию. Илья Семенович поморщился и хотел было что-то сказать, но официант принес закуски и бутылку "Хеннесси" - вкусы Ильи Семеновича в клубе знали. Официант пожелал приятного аппетита и исчез… Гаврюшенко механически подумал, что из него мог бы получиться хороший сотрудник наруж-ки - появляется и исчезает, как тень.
      Чиновники выпили. Илья Семенович закусил маслинкой и сказал:
      - Вот что, друг мой. Всю эту дребедень банальную, уголовную, я знать не хочу и не должен. Не мой уровень. Понял? - Генерала едва не перекосило от таких слов, но он только кивнул. - Эту проблему решай сам… с этим своим Тузом…
      - С Козырем, - поправил генерал.
      - Мне плевать… хоть с Джокером. Решай сам, но порядок наведи. Товар должен быть переправлен, куда положено, виновные наказаны. И самое главное: впредь такая ситуация не должна повториться. Ты сам-то это понимаешь, Сергеич?
      - Разумеется, Илья Семеныч.
      - Хорошо, если понимаешь… Разобрался, кто виноват?
      - Так точно, - солгал генерал. Ни хрена он еще не разобрался.
      - Прими меры, - сказал Стрельцов и, завершая разговор, смягчил интонацию. - Ну, ты же, Сергей Сергеич, профессионал… не мне тебя учить.
      Высокопоставленному мерзавцу казалось, что он вновь контролирует ситуацию.

***

      Иван поднял голову и увидел Светлану. В призрачном лунном свете. С призрачными слезинками в уголках глаз. Иван поднялся, подобрал с бетона оружие. Он спустился вниз по лестнице без перил, зацепил ногой стреляную гильзу, и гильза запрыгала по ступенькам, издавая тусклый, неживой звук.
      Он обнял любимую женщину, сомкнув за ее спиной руки, обремененные вороненой сталью… поцеловал в лицо. И сердце сжало от нежности и тоски.
      - Все будет хорошо, - прошептал Иван. - Не плачь, все будет хорошо.
      Он ни на грош не был уверен в своих словах. Светила луна, ветер шуршал в кустах, гнал над полом пыль и почти неуловимый запах смерти…
      Таранов деловито собрал оружие боевиков, побросал в "Ниву". Обшарил карманы мертвецов, забрал документы. К "трупу" Танцора не пошел - далеко, да и время поджимает. Он не замечал, что Светлана смотрит на него с почти суеверным ужасом. Из багажника разбитой "копейки" он достал сумку с баксами.
      - Поехали? - спросил Иван с вопросительной ноткой.
      - Куда? - ответила Светлана.
      - Отсюда, - произнес он… "Куда?" - вечный вопрос всех беглецов. Ответа Таранов не знал. Он знал одно: нужно срочно убираться отсюда, а дальше будет видно.
      Танцор пришел в себя, сел и выплюнул изо рта клок пакли. Сильно болела спина - бронежилет остановил пулю, но колоссальную энергию выстрела не погасил. Тело болело так, как будто по спине ударили молотом. А в голове стоял тихий, но противный звон. Танцор встал на четвереньки, едва не застонал. Каждое движение отдавалось болью. С шеи, как собачий поводок, свисал ремешок бинокля. Самого бинокля не было. Пистолета в правой руке тоже не было. Танцор оглянулся назад, с трудом различил движение внутри корпуса. Увидел, как открылась дверца "Нивы", вспыхнуло освещение салона. В слабом свете Танцор разглядел Пивовара. Пивовар что-то затаривал в "Ниву". "Копейка" стояла с открытым багажником. Товар перегрузил, подумал Танцор. Дверь "Нивы" захлопнулась.
      Спустя несколько секунд забормотал двигатель, и "Нива" медленно выкатилась из скелета недостроенного корпуса. Покачиваясь на ухабах, не включая фар, машина поехала в сторону Лиственной - Пивовар уходил. Теперь уже Танцор не смог сдержать стон… Преодолевая боль, Танцор по-собачьи, на четвереньках, побежал внутрь корпуса.
      Танцор добежал до тела Головастика, выхватил из нагрудного кармана Головастика рацию.
      - Сивый! - закричал он в рацию. - Сивый! Сивый, падла, прием!
      Сивый страховал операцию в самом конце грунтовки, почти у Лиственной. Он загнал свою "девятку" в кусты и спокойно покуривал в салоне. Задача у него была простая - предупредить, если вдруг появятся менты… Сивый насторожился, когда раздались выстрелы. По характеру стрельбы можно было предположить, что идет бой. Это Сивому очень не понравилось - раз идет активная перестрелка, значит, все-таки засада. Сивый лихорадочно соображал, что делать: прийти на помощь своим? Чушь собачья. Если там орудует СОБР, то и дергаться нечего - завалят на хер без лишних разговоров… Сорваться, бросить все? За это Козырь по головке не погладит… Выстрелы между тем прекратились. Запросить братву по рации, что там у них творится? Ага! Менты сразу врубятся, что где-то рядом есть еще человек. И наверняка повяжут. Со стволом, между прочим, и рацией.
      В общем решил Сивый, лучше всего не высовываться, выждать. Он взял "ремингтон" и рацию, вылез из машины… На крайняк, подумал он, ствол к черту выброшу и сдамся. Он углубился в кусты, присел, настороженно прислушиваясь. Было очень тихо… И вдруг запищал сигнал рации. И Танцор закричал дурным голосом:
      - Сивый! Сивый, падла, прием!
      Таранов ехал с выключенными фарами, медленно… и совершенно не подозревал о существовании Сивого.
      Сивый с "ремингтоном" наизготовку стоял в кустах. С Танцором они переговорили худо, нервно - оба забывали об особенностях симплексной связи: нельзя говорить одновременно. Рация работает либо на прием, либо на передачу… Однако Сивый все-таки уяснил, что Пивовар уходит и его необходимо остановить. Любой ценой остановить! Не дать уйти.
      Сивый матюгнулся сквозь зубы и передернул цевье "ремингтона". Спустя двадцать секунд он услышал звук мотора. Спустя еще десять секунд из-за поворота показалась "Нива". Она ехала с выключенными фарами, но видна была четко. Сивый прильнул к прикладу и поймал стволом левую часть лобового стекла - место, где сидит водитель.
      До Лиственной оставалось всего метров двести. Впереди, слева, темноту прорезала вспышка… Картечь хлестнула по машине, вдребезги разнесла стекло в задней части автомобиля, вспорола борт и зацепила колесо. Колесо мгновенно осело.
      Сивый стрелком был аховым - он не учел движения цели и не сделал упреждения. В результате картечь попала в заднюю часть машины.
      - Вниз! - закричал Таранов Светлане и до упора воткнул педаль газа. - Вниз!
      "Нива" рванулась вперед, второй выстрел прошел за "кормой". Светлана скользнула вниз. Через пару секунд третий выстрел - уже вдогонку - высадил заднее стекло, пробил подголовник и лобовое стекло справа. Там, где только что сидела Светлана.
      - …твою мать! - выкрикнул Таранов. "Нива", прыгая козлом на разбитой дороге, вырвалась из-под обстрела. У пересечения с Лиственной Иван резко затормозил. Пробитую покрышку сорвало с обода, машину развернуло поперек дороги.
      - Светка! Светка, ты как? Ты в порядке?
      - Я… локоть ушибла.
      - …твою мать! - облегченно сказал Таранов. - Уходим. Уходим к черту.
      Иван выбрался из машины, помог Светлане. Сзади на дороге вдруг вспыхнул свет фар - дальний, яркий - осветил пыльные кусты на обочине и накренившуюся на левый бок "Ниву". Таранов присел, увлекая Светлану за собой, прикрываясь кузовом машины. Быстро подъехала "девятка", остановилась метрах в пятнадцати, заливая все светом фар. Из водительской двери выскочил человек. Присел, направив ружье на машину.
      "Нива" выглядела пустой, брошенной, но Сивый все равно не решался к ней подойти. Он сидел возле двери и думал: что делать? прошла минута… другая. В кармане у Сивого запищала радиостанция. Он вытащил "стандарт" левой рукой, отозвался.
      - Что у тебя, Сивый? Почему молчишь? - спросил Танцор. - Прием.
      - Тачку я остановил… прием.
      - Ну? - очень напряженно спросил Танцор.
      - Что ну? - после паузы отозвался Сивый. - Прием.
      - Товар там? Прием.
      - Я… не знаю. Жду вас… прием.
      Танцор прошептал: идиот… В радиостанцию сказал, сдерживаясь:
      - Немедленно проверь и доложи.
      Сивый сунул "стандарт" в карман, рукавом стер с лица испарину… Было страшно, но он все же заставил себя двинуться к "Ниве". Он вертел головой по сторонам, вглядываясь в темноту за пределами освещенного пространства… ни черта там было не видать.
      Он сделал шаг… второй… третий… Он подошел к "Ниве" в упор. Вытягивая шею, он пытался заглянуть в салон. В тот момент над капотом расстрелянной "Нивы" вдруг взметнулась черная фигура и мгновенно, подряд, прозвучали три выстрела.
      Пока Таранов перекидывал трофеи в "девятку" с владимирскими номерами и обыскивал труп, Светлана была как каменная. Но когда поехали, у нее началась истерика… и с этим уже ничего нельзя было поделать. Иван попытался ее успокоить, но безрезультатно. Он сам был донельзя измучен и боялся, что может сорваться в крик…
      На перекрестке с улицей Жени Егоровой Иван увидел работающий магазин, заскочил в него, купил бутылку коньяка и пластмассовый стакан… швырнул обалдевшей продавщице стодолларовую купюру и выскочил на улицу.
      Он почти силой заставил Светлану выпить стопятидесятиграммовый стаканчик… половина жидкости при этом расплескалась. Он прикурил сигарету и сунул ей в губы.
      Мимо них проехала милицейская машина, через пару минут - еще одна. Началось, подумал Иван…
      Еще через несколько минут Светлана успокоилась. По крайней мере - внешне.
      - Поехали домой, Ванька, - сказала она. - Я очень устала. Таранов стиснул зубы.

***

      - Поехали домой, Ванька, - сказала она. - Я очень устала.
      - Нет, - сказал Иван, - к тебе домой нам нельзя.
      - Почему? - спросила Светлана. - Почему я не могу поехать домой?
      - Потому что нас будут искать. У тебя - в первую очередь.
      - Кто?
      - Это долго объяснять, но к тебе нам нельзя. В этом я виноват - я тебя подставил… теперь придется скрываться.
      Светлана смотрела на Таранова сбоку - непонимающе, тревожно. "Девятка" катилась по ночному городу. На заднем сиденье лежала сумка с миллионом долларов, на полу - груда оружия.
      - Куда же мы теперь? - спросила Светлана. Таранов не ответил - он обдумывал ситуацию. А ситуация была дрянь: его ищут менты, его ищут бандиты. Бандиты, в отличие от ментов, будут вести розыск всерьез и упорно - у них есть стимул. Миллион баксов и центнер героина - серьезный стимул. Есть за что стараться.
      А есть еще и Организация, действия которой предсказать сейчас невозможно. Но помнить об Организации следует всегда. Их оперативные возможности на порядок выше, чем у Козыря.
      В активе же у Таранова есть миллион баксов и… и больше ничего. Не считать же активом гору огнестрельного железа и полдюжины гранат. Но самая главная проблема - отсутствие документов. Элементарная проверка нарядом ГАИ окончится задержанием. А задержание - арестом и тюрьмой. Строго говоря, документы у Ивана были. Но - дома у Светланы. А туда теперь нельзя.
      - Что же ты молчишь, Иван? - спросила Светлана.
      - У тебя документы с собой?
      - Да… почему ты спросил?
      - Загранпаспорт с собой?
      - Да, все с собой - оба паспорта и права. А что?
      - Виза открыта?
      - Да, "шенген"… да в чем дело? Почему ты спрашиваешь?
      Таранов щелкнул зажигалкой, лицо в темени салона осветилось. Иван прикурил и сказал:
      - Завтра же ты улетишь в Лондон.
      - В Лондон? - удивленно спросила она.
      - В Париж… в Амстердам. В общем, ближайшим рейсом, на который будут билеты. Главное - подальше.
      - Я никуда не полечу без тебя.
      - Светлана!
      - Я. Никуда. Без тебя. Не полечу, - твердо повторила она. И Таранов понял, что она действительно никуда не полетит, и нет такой силы, которая заставила бы ее переменить решение.
      - Ну что ж, - сказал он, - в таком случае есть только одно место, где мы сможем отсидеться.
      Они попили кофе в круглосуточно открытой забегаловке, наполненной алкашами и наркоманами. Они были чужими в этом гадюшнике, и на них сразу обратили внимание. Авторитет местного разлива впился в Светлану взглядом и даже начал подниматься из-за стола… Иван посмотрел ему в глаза, и "крутой" сразу сел на место. Они взяли с собой десяток бутербродов, пару бутылок минералки и ушли.
      В машине Таранов изучил паспорта убитых боевиков. Выбрал один. Покойный владелец паспор-тины был похож на Ивана весьма отдаленно. Да еще и моложе на восемь лет… но ничего более подходящего не было. Он изучил паспорт: Грибачев Альберт Анатольевич… пол. муж… 17.08.67… место рождения гор. Владимир. Зарегистрирован во Владимире… Военнообязанный… зарегистрирован брак с Гусевой Еленой Петровной 1970 г. р… Дети: Антон 91-го года рождения и Вероника 95-го.
      Вот так, Иван Таранов. А как ты думал? Каждый выстрел не только убивает бандитов. Он делает жен вдовами, а детей сиротами. Шестилетняя Вероника и десятилетний Антон Грибачевы остались сиротами… сейчас они спят, им снятся какие-то, наверно, хорошие сны, а их отец лежит в луже крови на северной окраине Санкт-Петербурга… Ты хорошо стреляешь, Иван Таранов. Хорошо и быстро. Быстрее, чем стрелял Альберт Анатольевич Грибачев.
      - Что ты, Ваня? - спросила Светлана. Он хотел было сказать: у него остались дети. Двое детей: мальчик и девочка. Антон и Вероника… Безо всякого выражения Таранов произнес: - Ничего… все в порядке.
      Он опустил паспорт, права и техпаспорт на "девятку" в карман. Потом сорвал чехол с заднего сиденья и упаковал в него оружие.

Глава 3

ИСКУССТВО СТАВИТЬ КАПКАНЫ

      Гаврюшенко ждал звонка Козыря. Но, разумеется, не дождался. Вору нечего было сказать генералу - он сам не имел никакой информации из Петербурга… Время перевалило за полночь. Гаврюшенко мстительно подумал: ну, я тебе, законник, устрою, - выпил виски и лег спать. Спал плохо - ворочался, храпел и разговаривал во сне… А Козырь все-таки дождался звонка Танцора.
      Танцор был сильно нетрезв, что, вообще-то, на него не похоже. Выпивал Танцор редко и мало, наркотиков не употреблял вовсе. Но на момент звонка Козырю был нетрезв сильно. Он пьяно и дерзко сказал, что все накрылось, что Пивовар снова положил всех и ушел. С бабками. С товаром… хоть голову с меня снимай - ушел!
      Козырь, как ни странно, не вспылил. Он выслушал Танцора спокойно и сказал только:
      - Проспись, Никита. Найди нору надежную и проспись. Завтра разговаривать будем. Больше не пей - ты мне трезвый нужен.
      После общения с Танцором Козырь долго ходил по гостиной. Он был опытный и умный человек… не был бы умный - не дожил бы до своих лет. Козырь мерил шагами гостиную и думал… Только за одни сутки команда понесла огромные людские потери. Таких не было с девяносто восьмого, когда после долбаного дефолта Козырь ввязался в войну с Жерехом. А Жерех нашел какого-то подрывника, и подрывник взорвал к черту кафешку, где собирались бойцы Козыря. Погибли сразу пять человек. Жереха потом расстреляли в Нижнем вместе с любовницей и телохранителем… по одиночке перебили его бригадиров. Вот только подрывника не достали.
      Козырь подкинул ясеневое полешко в камин. За распахнутым окном была теплая июньская ночь, но в гостиной горел камин. Козырь подкинул полешко и вернулся мыслями в сегодняшний день… команда понесла колоссальные человеческие потери и понесет еще огромные финансовые. Козырь смотрел на вещи здраво - жизнь научила, что потери неизбежны. Денежные - самые незначительные изо всех возможных. Значительно серьезней потеря людей. Еще хуже - потеря авторитета… Козырь вспомнил слова ментовского генерала: вы в этом деле - шестеренка… Любой другой заплатил бы за такие слова дорого.
      Так что же происходит? Кто так подло братву кидает и мочит по беспределу? Кто этот Пивовар? Кто стоит за ним?
      Козырь отдавал себе отчет, что за происшедшее и он несет ответственность. Возможно, больше других… Танцор ведь предупреждал: темный человечек этот Пивовар, подставной. А он, Козырь, не поверил. Последствия - налицо: казна трещит по швам, братва перебита, мент - сука - за горло берет… Надо найти Пивовара. Надо во что бы то ни стало найти Пивовара.
      Потрескивали дрова в камине, ночной ветерок чуть-чуть шевелил штору.
      Глубокой ночью Лидер и Председатель, прилетевший из Москвы всего на одну ночь, сидели в офисе "Анти-клуба". За окном шел дождь, а в кабинете было сильно накурено.
      - Что будем делать, Евгений Дмитрич? - спросил Лидер. Он доложил Председателю о дневной беседе с Тарановым. Скрыв при этом, что дал команду Паше на ликвидацию Африканца. Зато предельно обострил внимание на "намерении" Таранова осветить деятельность Организации.
      Председатель сидел нахмурившись… курил, молчал. В недалеком прошлом Евгений Дмитриевич Кондратьев был полковником ФСБ. Вместе с Шаховым он стоял у истоков Организации, но, в отличие от Лидера, Председатель первоначально планировал работу не силовыми методами. Во главу угла чекист ставил сбор информации на наркоторговцев и их покровителей. И - дальнейшую реализацию через государственные структуры… иногда это действительно удавалось. Но чаще - нет. Полуразложившаяся, сильно коррумпированная милиция фактически не работала. Энтузиасты-одиночки - не в счет, погоды они сделать не могли. Госбезопасность, обескровленная за годы "реформ", пыталась бороться. Но силы были явно не равны - в Управлении ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области по линии наркотиков работало всего несколько человек. Их можно пересчитать по пальцам. Одной руки.
      Короче, надежда на госструктуры не оправдалась… и Организация волей-неволей взяла на себя функции "чистильщиков". Иногда Председатель ужасался, глядя, как лихо Лидер крутит рукоятку кровавой мясорубки. Он пытался повлиять на Шахова - и не мог… Дело зашло уже слишком далеко, в него были втянуты десятки людей.
      Кондратьев дал себе слово, что выйдет из игры после завершения операции "Караван".
      - Ну, так что ж делать-то будем, Женя? - повторил вопрос Лидер. - Ситуация аховая.
      - А сам что думаешь, Игорь? - спросил Председатель. Он догадывался, что Лидер чего-то недоговаривает… темнит. Это настораживало. Между руководителями Организации существовали разногласия и даже трения, но откровенной лжи до сих пор не было.