Легенды о Тигре и Дел (№4) - Разрушитель меча

– Смотри, там, далеко.

Дел посмотрела.

– Зарницы.

– В это время года? Зарницы бывают по ночам в конце лета, жар поднимается от земли и освещает небо. Это что-то другое.

Дел вгляделась пристальнее.

– Думаешь…

Я пожал плечами.

– Не знаю. Но оба они были уже только сущностями… может это последний отблеск силы: треск в воздухе и вспышки света.

Дел поежилась.

– А почему у Чоса в Горе Дракона было тело, а у Шака нет?

– Не знаю. Но судя по тому, как безжалостно Чоса расправлялся с жителями Ясаа-Ден, могу предположить, что он украл его у первого же человека, которого сумел заманить к себе. Шака такое даже в голову бы не пришло.

– И все это ты видел в песке? Это тоже наше тройственное будущее?

Я хитро улыбнулся.

– Я видел множество будущих и все они были тесно переплетены. Понимаешь, трудно разглядеть подробности, если ты сам в центре происходящего… и если твои воспоминания теряются в воспоминаниях Чоса…

– я пожал плечами. – Я никак не мог разобраться, что происходило со мной, а что с ним. Я могу только с большой вероятностью утверждать, что серьезных потрясений в нашем будущем не ожидается, – Дел задумчиво ковыряла пальцем в пыли, и я накрыл ее ладонь. – Ладно, теперь объясни мне, зачем ты разбила Бореал?

– Это был единственный шанс, – не глядя на меня, ответила Дел, – но и на него я почти не надеялась. Я подумала, что если Чоса освободится в кольце охраны, даже своей собственной охраны, Шака сумеет уничтожить его или по крайней мере пересилить. Но пока Чоса был в тебе, надеясь получить твое тело, ты не смог бы сломать Самиэля. Так что оставалась Бореал, – Дел пожала плечами, словно защищаясь. – Я решила выманить его, завлечь в свою яватму во время танца… и потом сломать ее.

– Но… Бореал…

Дел упорно ковыряла песок.

– Мне она уже не нужна. Моя песня закончена, пора начать новую.

– Баска…

– Хватит об этом, – тихо попросила она.

Я кивнул, уважая ее желание, и поднялся на ноги. Устало выругавшись, когда колени издали знакомый треск, я похромал к жеребцу.

– Ну, старина, все-таки ты меня не бросил, – я похлопал побелевшее от засохшего пота плечо. – Ты не струсил в этих аидах и честно ждал меня.

Жеребец помотал головой и фыркнул, обдав меня слюной.

– Спасибо, – мрачно сказал я. – А что случилось с кобылой?

Жеребец не ответил, но я и сам догадался. Она наверняка оборвала повод и умчалась к подножию горы, испугавшись грохота камней или воя ветра. Там она и будет стоять, пока не придет человек и не поведет ее за собой – типичное для лошади поведение.

Я снова похлопал гнедого по плечу.

– Через что мы с тобой только не прошли… Лучше и не вспоминать.

– Тигр! – позвала Дел. – Мы не одни.

Я обернулся и посмотрел на нее.

– Где?

Она показала.

Я обошел жеребца, одной рукой проводя по крупу и размышляя по пути, как хорошо иметь меч – любой меч, а потом понял, что оружие не понадобится.

– Мехмет! – крикнул я. – А ты что здесь делаешь?

Мехмет усмехнулся. Шафрановый бурнус и белый тюрбан, которые он носил, посерели от пыли.

– Песчаный Тигр, – уважительно произнес он, – да озарит солнце твою голову.

– У меня песчаная болезнь? – предположил я. – Или я просто умер?

– Ни то, ни другое. Я есть я. И я здесь.

Я мрачно кивнул.

– От этого мне значительно легче. Так как ты сюда попал?

– Старый хустафа умер, – спокойно объяснил Мехмет.

Я совсем растерялся.

– Я… мне жаль. Я хочу сказать… – я беспомощно махнул рукой. – Он был хорошим стариком.

– Он был стар и время его истекло, – невозмутимо сообщил Мехмет, поднимаясь по склону на нашу площадку. – Я оставил акетни внизу.

– Ты привел сюда и ИХ?

– Хустафа сказал, что я должен это сделать. Отсюда все начинается.

– Что начинается?

– Ты должен передать мне послание, – объявил он.

Я прижал ладонь к груди и недоверчиво переспросил:

– Я?

Мехмет кивнул.

– Хустафа сказал: джихади.

– Но… – я замолчал и покосился на Дел, которая продолжала вытаскивать перышки из волос, словно важнее дела в мире не было. – Мне нечего тебе сказать, – объяснил я Мехмету.

Он был совершенно безмятежен.

– Хустафа бросал песок и видел, что так будет. Он приказал нам ехать сюда, чтобы мы нашли тебя и ты передал нам послание.

– У меня нет никакого послания… Аиды, лошадь, это обязательно делать здесь?

Жеребец пошире расставил задние ноги и начал поливать землю. Я отскочил, спасаясь от потопа, и под монотонное журчание зашагал по песку. Жеребец стоял на краю площадки, и вниз по склону потекли желтые ручьи.

– Конец этому будет? – раздраженно поинтересовался я, но гнедой и ухом не повел.

– Послание, – напомнил Мехмет.

– Я же сказал, нет у меня… – я уставился на склон. Поток из-под ног жеребца сначала тек широкой рекой, потом разделялся на узкие речушки, заполнял трещины в земле, затекал в углубления, тащил за собой мелкие камешки и обтекал крупные.

Узоры в пыли. Я увидел каналы и стоки. Линии переплетались, наполняясь водой и разнося ее по всей земле.

– Вода, – тупо сказал я.

Мехмет вежливо ждал.

– Вода, – повторил я, потом торопливо осмотрелся, нашел подходящую ветку и начал рисовать узоры.

– Тигр, – позвала Дел. – Что ты делаешь?

Я слышал как она подходила к краю площадки, как из-под ее ног сыпались камешки, но не ответил, потому что дело, которым я занимался, было слишком важным. Я рисовал узоры.

Дел остановилась рядом со мной и молча стала наблюдать.

Закончив, я взглянул наверх. На меня смотрели две пары глаз: черные и голубые.

Я засмеялся им.

– Понимаете?

– Нет, – хором ответили они.

– Потому что вы слепые. Потому что все мы уже много лет слепые, – я поднялся и отбросил ветку. – Все очень просто. Посмотрите внимательнее. Что вы видите? Что это?

– Моча в пыли, – не задумываясь, сообщила Дел.

– Я же сказал, вы слепые. Что еще?

– Линии.

– И моча в линиях. Непонятно? – я уставился на них. – Нужно только пустить воду в линии, а линии сделать большими и глубокими. Выкопать каналы. Вода есть на Севере – нужно привести ее на Юг!

– Привести воду с Севера? – ошеломленно повторила Дел.

– Постепенно. Отвести от рек, потоков… выкопать для нее русла по всему Югу, – я усмехнулся, пожав исцарапанными плечами. – И тогда песок превратится в траву.

Мехмет упал на колени, плюнул на руку, приложил ее к песку и провел линию через лоб.

– Джихади, – прошептал он.

Я снова пожал плечами.

– Ну это как смотреть.

Дел переводила взгляд с меня на жеребца, потом вытащила из волос еще одно перо – красное – и запустила его в воздух.

– Я думаю, у тебя песчаная болезнь, – решительно объявила она.

– Джихади, – повторил Мехмет.

Довольный сам собой, я подарил Дел хитрую усмешку.

– Я превратил песок в траву и это оказалось совсем нетрудно.

– Но если ты так мудр, о джихади, – протянула она, скептически выгибая бровь, – объясни же, что нам делать теперь?

Я перестал улыбаться и неохотно признал:

– Пока не знаю, но придется что-нибудь придумать.

– Ты пойдешь с нами! – оживился Мехмет. – Идем с акетни. Если понадобится дойти до Севера и привести воду…

Я жестом заставил его замолчать.

– Подожди. Во-первых, это не так легко. Одни вы это не сделаете. Вам понадобятся люди. Много людей. Придется выкапывать новые колодцы, искать новые источники… строить каналы для воды… Но сначала придется убедить племена, танзиров и всех остальных, что это надо сделать.

Мехмет кивнул.

– Все начинается с одного человека. Он услышал слова джихади. Но он передаст их другим людям, и люди пойдут за ним.

– Ты представляешь, сколько времени на это уйдет? – попыталась охладить его пыл Дел.

– Но у нас есть время, – не сдался Мехмет. – И теперь у нас есть будущее, – он приложил ладонь к сердцу. – Да озарит солнце твою голову.

– Во-вторых, – продолжил я, – мы не пойдем с тобой. У нас с Дел возникла… маленькая проблема. И мы покидаем Юг.

– Покидаем? – повторила Дел.

Я продолжал разговаривать с Мехметом.

– Из-за этой проблемы мы не можем остаться.

Но Дел разговор не закончила.

– Тигр, куда мы можем уехать с Юга? Север для нас закрыт. Что ты придумал?

Я невозмутимо беседовал с Мехметом.

– Так что все это придется делать тебе и твоему акетни. Поговори с людьми, сходи в племена. Скажи им то, что я сказал тебе, – я помолчал. – Передай им слова джихади.

– Тигр… – сердито прошипела Дел, – куда, в аиды, нам податься?

Я хлопнул Мехмета по плечу.

– Хустафа был неплохим стариком. Я рад, что познакомился с ним, – я повернулся к жеребцу и отвязал его. – Всего наилучшего твоему акетни, – крикнул я вслед Мехмету.

– Тигр!

Я забрался на жеребца и повернулся к Дел.

– Ты едешь? Вставляй ногу в стремя.

Дел смотрела на меня с земли, уперев руки в бедра.

– Сначала ты скажешь мне, куда мы едем.

– За горами, на берегу океана стоит город Хазиз, – я наклонился и взял Дел за руку. – Залезай, баска. Мы зря прожигаем здесь день.

47

Благодаря специфике моей работы я встречал самых разных женщин. Одни пленяли красотой, другие отталкивали уродством, остальные были чем-то между этими крайностями. Но когда ОНА вошла в душную, грязную кантину и скинула с волос капюшон белого бурнуса, я так и не вспомнил никого, с кем мог бы сравнить ее.

Все мужчины, сидевшие за столами, замолчали и застыли. Они смотрели на нее.

Чудо в белом бурнусе стояло на пороге и через всю кантину разглядывало меня глазами голубыми, как Северные озера… только теперь я знал этот цвет не по слухам.

Я вытянул ноги, усмехнулся и удовлетворенно вздохнул, когда она подошла к моему столу.

– Я продала кобылу, – сказала она, – договорилась с капитаном корабля и купила запасы в дорогу, – она покосилась на полные фляги, сваленные на столе. – Я позволю тебе взять акиви.

– Я и сам собирался, – проворчал я, поднимаясь. Я собрал ремни фляг, накинул их на плечи и жестом предложил Дел показывать дорогу.

– Так куда мы теперь?

– На корабль.

– Нет, я хотел спросить куда мы плывем?

– А-а, – Дел пробралась через толпу рыбаков. – Ты же говорил, что тебе это безразлично.

– Мне это совершенно безразлично, я спрашиваю из любопытства.

– Единственный корабль, отплывающий завтра, направляется к месту под названием Скандия.

– Как?

– Скандия.

– Никогда не слышал.

– Я тоже.

Я натолкнулся плечом на мужчину, извинился, обошел хромую женщину.

– Скандия? – неожиданно переспросил я.

– Да.

– Что-то знакомое, – я сделал два широких шага, спохватился и подстроился под Дел. – По-моему, так называл меня чужеземец в Джуле? Ты еще говорила, что он похож на меня?

– Скандиец. Он спросил, не скандиец ли ты, – Дел остановилась и заглянула мне в лицо. – Мы думали, что это имя… а может он имел в виду место? Он подумал, что ты с его родины?

Я тоже остановился и долго смотрел на нее. Это была новая, неожиданная возможность. Мне нужно было обдумать так много, что я сдался.

– Ну хорошо. Выясним все на месте, раз уж все равно туда плывем, – поверх ее плеча я осмотрел пристань и громады парусов. – Это наш корабль?

Она обернулась.

– Нет. Рядом.

Я нахмурился и пожевал губу. Ни одно из этих сооружений доверия не внушало.

– Пошли, – сказала Дел, подталкивая меня. – Все будет хорошо.

На закате мы стояли рядом на пристани и, глядя на неспокойную черную воду, рассуждали о будущем.

– Ты думаешь, мы правильно поступаем? – тихо спросила Дел.

Я пожал плечами.

– Не знаю. По-моему, выбирать нам не приходится.

Она вздохнула.

– Наверное ты прав.

Я постарался вложить в голос хоть толику оптимизма.

– Кроме того, подумай о странах, которые мы увидим, о людях, которых мы встретим. О новых приключениях.

Дел покосилась на меня.

– Вот все это тебя никогда не интересовало.

Я прижал руку к сердцу и оскорбился:

– Ты просто ранишь мои чувства. Ты высказываешь обо мне совершенно четкое суждение и категорически отказываешься предположить, что можешь ошибаться.

Дел фыркнула.

– Я тебя слишком хорошо знаю.

Еще немного подразнив друг друга, мы погрузились в неловкое молчание. Корабль скрипел, качался и терся о причал. С твердой землей его соединяла только широкая деревянная доска и он нетерпеливо ожидал рассвета, когда и мы с Дел поднимемся на борт.

Я яростно поскреб шрамы песчаного тигра почерневшим ногтем большого пальца.

– Посмотри на это с другой стороны – у нас появляется шанс начать все сначала.

– Тебе это не понравится, – отрезала она.

Я воинственно выгнул бровь.

– А почему ты так уверена?

– Уверена. Ты слишком долго был Песчаным Тигром, а теперь тебе придется жить анонимно.

– Ано… как?

Дел улыбнулась.

– Это когда никто не знает, кто ты.

– Аиды, какая разница? Я был шишкой и джихади. И то, и другое принесло мне одни неприятности, – и в результате я стал борджуни – только вслух я это не сказал.

Дел посмотрела мне в лицо и на секунду сжала мой локоть.

– Прости, Тигр. Хотела бы я, чтобы все было по-другому.

Я равнодушно пожал плечами.

– Акиви уже пролили… Да и вообще, Дел, я сам сделал этот выбор. Никто не держал нож у моей спины и не приказывал разбить круг. Я пересек

линию по своей воле. И никто не сможет отрицать, что мой план не сработал.

Она отвернулась и тихо подтвердила:

– Сработал.

– И кроме того… – продолжил я, но не закончил.

Дел подождала, потом мягко напомнила:

– Кроме того что?

– Это не дом. Уже не дом. Это не тот Юг… – я замолчал и задумался.

– А может и тот, просто я не могу жить так дальше. Раньше, когда мы только вернулись с Севера, до Искандара, мне было хорошо. Я чувствовал себя дома. А потом был Искандар, и старый хустафа бросал песок, а потом Аббу и Сабра, и все остальные… – я вздохнул. – Я не мессия. Идея пришла мне в голову случайно. Может что-то получится, а может и нет, эти каналы с водой. До этого мог додуматься каждый, но получилось так, что именно я, – я пожал плечами. – И теперь все встало на свои места. Джихади это не божественный посланец и не святой… он – избитый и уставший танцор меча, который никогда уже не сможет войти в настоящий круг… – я резко замолчал, пристально вглядываясь в расплывчатые контуры корабля, качавшегося в полутьме на волнах. – Кроме того, ты потеряла больше, – добавил я, когда справился с голосом. – Ты снова лишилась Джамайла.

– Да, – тихо сказала она.

– И своей яватмы.

– И ты, – парировала она.

Я покачал головой.

– Меч никогда не значил для меня так много, как для тебя. Ты прекрасно знаешь это, баска.

Она слепо смотрела на корабль, потом молча повернулась и ушла. Я не стал ее останавливать – иногда от этого человеку только хуже. Ночную тишину нарушил долгий, прерывистый вздох. Он оборвался внезапно, словно человек захлебнулся им. Дел лежала ко мне спиной и я почувствовал, как вздрогнуло ее тело. Я приподнялся, повернулся, взял ее ладонь в свою и, сильно сжимая, прижал к груди.

– Это глупо, – прошептала она.

– Нет.

– Это только меч.

– Ты плачешь не из-за него.

Она сглотнула задушенный смешок.

– Тогда почему я плачу? Я спела свою песню для Джамайла, с этим покончено. Это я понимаю. Теперь он сможет спокойно перейти в другой мир,

– она жадно втянула воздух. – Тигр, почему я плачу из-за меча?

– Я сказал тебе: нет. Не из-за Бореал. Ты плачешь из-за Делилы… потому что потеряла все, что знала, – я убрал локон волос с ее лица и продолжил: – Все твои клятвы выполнены. Обеты исполнены. Ты допела все свои песни.

– Я не понимаю…

– Ты плачешь из-за Делилы, потому что не знаешь, кто она.

Она дернула плечом.

– Я это я.

– Ты не знаешь себя, поверь мне, баска – я и сам пережил такой период.

– Но… – она задумалась. – Кто я тогда?

Я мягко прошептал ей в ухо:

– Достойная женщина.

В ответ раздался полуплач-полусмех.

– А в том месте, куда мы направляемся, это чего-то стоит?

– Я не знаю. Чего-то наверняка стоит, а конкретную сумму пусть они сами определяют.

– Они, – повторила Дел. Она долго молчала прежде чем снова заговорить: – Только этим я и жила целых семь лет. Я была мстительной, одержимой женщиной, которая металась по стране в поисках мужчин, чтобы убить их. Теперь все они мертвы. Вся кровь пролита. Что за достоинство в этом?

– Достоинство в клятвах и твоем отношении к ним.

Дел резко повернулась лицом ко мне. Даже в полутьме я видел сияние ее глаз.

– А ты?

Я пожал плечами с деланным равнодушием.

– Я никогда не относился к этому серьезно, к мечу… и к чести.

– Не ври, – отрезала она. – Я не поверю, я слишком хорошо тебя знаю.

Я улыбнулся.

– Может быть. Но если бы я относился к чести так же серьезно, как ты, я ни за что бы не нарушил клятвы.

– И был бы мертв.

Я усмехнулся ей в лицо, оно было совсем рядом с моим.

– Значит ты не сомневаешься в победе Аббу?

Она долго молчала, а потом тихо буркнула:

– Это нечестно.

– Конечно честно. Если ты уверена, что он выиграл бы танец, можешь так мне и сказать.

Она снова надолго замолчала.

– Нет. Не могу, – прошептала она.

– Ты думаешь, он победил бы?

– Снова ты за свое…

– Так ты уверена?

Дел засмеялась.

– Мы все равно уже никогда не узнаем правду.

– А вот это точно нечестно.

– В жизни часто так бывает, – вздохнула Дел и задумалась. – Знаешь, она была мною, моим кровным клинком… всем. Она была моим талисманом, моей уверенностью… пока у меня была Бореал, для меня не было ничего невозможного. Я могла пережить самое худшее.

– Ты и сейчас переживешь худшее, каким бы оно ни было.

Дел вздохнула.

– Я не знаю.

– Ты говоришь совсем как женщина, – заметил я.

– А это что значит? – поинтересовалась Дел, и я почувствовал, как она напряглась.

– Ничего. Я хотел тебя подразнить.

Она усмехнулась и расслабилась.

– Нам нужно купить мечи.

– Купим завтра, а при первой же возможности сделаем себе новые – нормальные мечи, без этой Северной ерунды, которая засасывает души людей в сталь. Я хочу старомодный меч, каким был Разящий.

Дел коснулась моей щеки, лаская шрамы.

– И его мне тоже жаль.

Я не принял ее сочувствие.

– Он давно уже был мертв.

– И Джамайл тоже, – отрешенно добавила она.

Я осторожно коснулся губами ее лба.

– Засыпай, баска, завтра мы отправляемся в путь на весь остаток жизни.

Она полежала молча, а потом тихо прошептала:

– Надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью.

Я фыркнул.

– Прибереги соболезнования для себя.

ЭПИЛОГ

Мы отплыли с первыми лучами солнца. И Дел, и я переносили плаванье легко, если не считать неприятных ощущений от тревожных мыслей. Стоя у перил, мы смотрели как уплывает за горизонт Хазиз, унося с собой наше прошлое. Нас донимали сомнения, но мы не поддавались им. Мы не привыкли сдаваться легко. На глазах друг у друга. Дел откинула волосы за плечи, засунула непокорные пряди за уши и снова сжала перила так, что побелели суставы пальцев. Ее глаза жадно высматривали тонкую полоску знакомой земли, почти утонувшую в океане. Я решил помочь и предложил:

– Можешь прыгнуть за борт. Мне, конечно, придется остаться, потому что я плавать не умею, но тебе еще удастся вернуться в Хазиз. Пока мы недалеко уплыли.

– Уже слишком далеко, – печально произнесла она. Несколько минут Дел по-прежнему вглядывалась в горизонт, а потом подвинулась ко мне. – Мы все делаем правильно.

– На этот вопрос я уже отвечал.

– Это не вопрос. Это утверждение.

– Не похоже, – я повернулся спиной к воде и нашел удобное положение, опираясь локтями о перила. Дел нужно было отвлечь от мрачных мыслей, срочно изменив тему. – Почему бы нам не пожениться? – поинтересовался я.

У Дел открылся рот.

– Что? – недоверчиво переспросила она.

– Пожениться, – лениво повторил я, краем глаза наблюдая за выражением ее лица. – А почему нет?

– А потом ты захочешь жить семейной жизнью!

Я засмеялся.

– Ну, я не думаю, что мы так далеко зайдем.

Дел металась от растерянности к любопытству.

– А почему ты хочешь, чтобы бы поженились?

Я сосредоточенно разглядывал волны и сделал вид, что не сразу услышал вопрос.

– Что? А-а… не знаю, – я пожал плечами. – Так, в голову взбрело. Забудь.

Дел затихла. Она по-прежнему стояла у перил, но умудрилась незаметно отодвинуться от меня.

– Я никогда не задумывалась об этом. Вернее с того момента, как пришла в Стаал-Уста. Мне выйти замуж? – она покачала головой. – Нет, я не из таких.

То, что началось как пустой вопрос, который должен был отвлечь ее от мыслей об отъезде, неожиданно привело к серьезным осложнениям. Может я и ляпнул не подумав, но Дел отнеслась к предложению серьезно, и мне стало любопытно.

– Так почему ты не хочешь?

– Это слишком большая ответственность.

Я не сдался.

– Какая только ответственность не валилась на наши плечи.

Она задумалась, наморщив лоб.

– Я… сомневаюсь. Это не для меня. Я не готова произнести такую клятву. Только не с тобой.

Я почувствовал себя задетым. Теперь это было личным делом.

– Почему нет? Я для тебя недостаточно хорош?

– Нет, я не об этом.

– Или ты думаешь, что я не сдержу данные клятвы?

– Нет, – повторила Дел с тяжелым вздохом.

– Тогда почему нет? Чем тебе не нравится эта идея?

– Я не готова.

– Это отговорка. Тебе неприятна мысль, что мы станем мужем и женой.

– Дело совсем не в этом!

– Только в этом, а в чем же еще?

Дел провела рукой по лицу, бормоча что-то на Высокогорном.

– Ну? – не унимался я.

Дел убрала руку от лица.

– Тигр, причина не в том, что по моему мнению ты недостоин или мне все равно. Я просто не готова.

– Это отговорка. А причина в том, что ты не хочешь иметь передо мной никаких обязательств, чтобы можно было в любой момент просто выйти из хиорта.

Дел задумчиво посмотрела на меня.

– Тигр, мы больше не на Юге. Там, куда мы плывем, не будет хиортов.

– Ты уходишь от темы.

– Нет, – она засмеялась, качая головой. – Давай поговорим об этом потом, когда я приду в себя.

Больше не имело значения, что предложение было сделано не всерьез.

– Я все понял. Это была глупа идея, правильно?

– Не глупая. Странная.

Странная? Я яростно нахмурился.

– Не дури меня. Ты просто хочешь пить акиви задаром.

Несколько секунд Дел невозмутимо изучала меня, а потом серьезно сообщила:

– Поверь мне, я за него плачу.

Я не мог больше злиться. Рассмеявшись, я показал, что сдаюсь, подняв обе руки.

– Хорошо. Ты победила. Это была глупая идея. И откуда могут возникнуть идиотские мысли искать человека, на которого всегда можно рассчитывать. В чей дом можно прийти.

Как я и ожидал, Дел тут же возмутилась.

– В чей дом можно прийти? Вот кем я должна быть? Человеком, в чей дом можно прийти? – она оперлась о перила. – Ты же меня хорошо знаешь. Я не послушная Южная женщина, которая будет сидеть дома, чтобы готовить хеши и мясо, и выносить за тобой помои когда тебе станет плохо от акиви. Я буду идти рядом с тобой на каждом шаге дороги. Идти, бежать, или ехать верхом. Зашивать твои раны или снимать жар, когда тебя по глупости ранят. Я не увильну ни от одной из своих обязанностей и не опущу меч, когда тебе понадобится помощь. И если такая жена тебе не нужна, тогда ты не нужен мне, а я не нужна тебе!

Волны бились о борт корабля. Я прислушался к их шуму и кивнул.

– Такая жена меня вполне устроит.

– Тогда удовлетворись этим!

Я усмехнулся.

– Баска, я давно уже удовлетворен. Я просто хотел услышать эти слова от тебя.

Она уставилась на меня горящими глазами.

– Так тебе понравился весь этот вздор, который я выложила?

Я расхохотался и обнял ее одной рукой за шею.

– Лучшего вздора я никогда не слышал.

– Ну-у… – протянула Дел, не смягчившись.

Я прищурился и приподнял руку, лежавшую на ее плече, чтобы показать.

– Посмотри как солнце отражается в воде. Похоже на отблеск Пенджи.

Дел помолчала, а потом рассмеялась. Смех был и горький, и веселый, как будто она сделала открытие, которое обрадовало и огорчило ее одновременно.

– Ты же не всерьез!

– О чем?

– О женитьбе!

Я засмеялся.

– Я не из тех, кто женится.

На лице Дел читалось и беспокойство, и облегчение. Она задумалась.

– Я странно себя чувствую.

– Почему странно? Ты не рада? Ты подготовлена для этой дороги не больше чем я.

– Ты так думаешь?

– Ты сама об этом говорила. Сколько раз в самые разные драматические моменты самыми разными драматическими способами за последние пару лет – и кстати несколько минут назад – ты утверждала, что не создана для замужества. Неужели ты так быстро передумала? Это слишком и для мужчины, и даже для женщины, – я замолчал, а потом спросил. – А почему ты чувствуешь себя странно?

– Думаю, я счастлива.

– Счастлива? Что мы не поженимся?

– Что нам не придется. Что нет никаких обязательств. Что мы такие, какие есть.

– А-а, – протянул я. Я был не совсем уверен, что точно понял смысл сказанного ею, но решил больше не терзать ее расспросами. Вместо этого я прижал ее к себе так близко, что наши виски соединились, а волосы перепутал соленый морской ветер. Как и Дел, я был счастлив.

– Мы свободны, баска. Ты и я. Впервые за очень долгое время.

– Свободны?

– От песен и клятв. От рожденных кровью мечей. Свободны от того, какими мы были, стать такими, какими захотим, – я вздохнул, чувствуя себя моложе. Казалось, что с плеч свалилась огромная тяжесть. – Все будет замечательно, баска… все будет по-другому.

Глубоко внизу, в трюме, жеребец ударил копытом о дерево.

Бормоча ругательства, я зарылся лицом в ее волосы.

– Ну может не ВСЕ.

Делила, смеясь, обняла меня, а корабль плыл в рассвет.