Стражи утраченной магии

      Оберегающий.
      Схватив кровавый нож, Джессан издал хриплый крик и бросился на врага. Он не надеялся на чудо и не думал одолеть это порождение зла. Старый костяной нож был не в состоянии пробить металл доспехов. Он надеялся, что врикиль убьет его быстро, чтобы он не выдал тех, кто искал в нем защиту.
      Джессан ударил в нагрудник доспехов врикиля, ожидая, что костяное лезвие разлетится в щепки. К его изумлению, нож пробил черный металл. Врикиль дернулся у Джессана под рукой, словно лезвие вонзилось ему в тело.
      Шакур почувствовал боль, настоящую телесную боль. Двести лет назад Дагнарус, взяв в руку Кинжал врикиля, ударил Шакура в спину. Тогда он пережил мгновения чудовищной, нестерпимой боли. Он с радостью умирал, не подозревая, что ему не придется впасть в сладостное забытье смерти. И боль этого открытия была намного сильнее, нежели боль от вонзившегося Кинжала. Сейчас Шакур переживал то же ощущение. Костяной нож ударил в самую сердцевину его существа. Магия Пустоты, заключенная в ноже, подобно громоотводу, начала вбирать в себя магию Пустоты, которая поддерживала существование Шакура.
      Голос внутри врикиля нашептывал Шакуру, чтобы он позволил ножу вобрать всю его магическую силу, и тогда Шакур уплывет в покои темноты. Яростный рев подавил этот шепот. Этот мальчишка, смертная человеческая букашка, осмелился выступить против Шакура, дерзнул убить его!
      Костяной нож оставался в груди Шакура. Джессан схватился за рукоятку, чтобы всадить нож еще глубже. Шакур обхватил своей рукой руку Джессана и крепко сжал ее. Неимоверным усилием воли врикилю удалось изменить направление магического потока Пустоты, чтобы тот не лишал его сил.
      Теперь магия Пустоты начала высасывать жизненные силы из Джессана.
      Джессан закричал. Его тело задергалось в судорогах. Он чувствовал, как из него вытекает жизнь, и отчаянно старался оторваться от ножа. Но железная хватка Шакура не выпускала его руку.
      Руку Шакура обожгло болью. Поглощенный расправой с Джессаном, он позабыл о сообщниках мальчишки. Сердито обернувшись, он увидел напавшего на него ниморейца. У того в руке был кривой меч, лезвие которого ослепительно сияло на солнце. Только лезвие, благословенное богами, могло причинить вред врикилю, и именно таким было оружие ниморейца. Чернокожий человек ударил Шакура снова, пытаясь заставить его выпустить руку Джессана.
      Шакур оставил этот ожог без внимания. Он был не больнее укуса пчелы. Потом его ударили в спину, и на этот раз боль была намного сильнее. Скрежеща зубами и по-прежнему не выпуская руку Джессана, Шакур обернулся.
      А, это проклятая Владычица. Ему не хватило времени расправиться с ней. Ничего. Сначала он убьет мальчишку, высосет из него душу, потом наступит черед разделаться и с остальными.
      Владычица ударила его снова. Шакур застонал и вздрогнул, но руки Джессана не отпустил. Он уже намеревался убить тревиниса, и вдруг по нему ударил мощный порыв жаркого ветра. Шакуру показалось, что его стукнули латной рукавицей — настолько ощутимым был этот удар. На него двигались семеро Вещих. Их руки были сомкнуты, глаза, окаймленные узором татуировки, гневно сияли. Шакур почувствовал их магическую силу, ощутил силу гнева богов, которой не терпелось вырваться наружу и уничтожить его.
      В своей человеческой жизни Шакур всегда знал, когда остановиться перед превосходящим его по силе противником, когда бежать с поля боя, когда сдаться, чтобы продолжить сражение в другой день и час. Этот опыт он сохранил и став врикилем. Он отпустил руку мальчишки. Джессан упал. Шакур надеялся, что тот еще жив. Вытащив из своей груди костяной нож, врикиль презрительно бросил его на бездыханное тело Джессана.
      — Проклятие остается с тобой, — сказал Шакур. — И я тоже.
      Призвав свою силу, врикиль слился с Пустотой. Он превратился в ничто, невидимое и неосязаемое. Любая тень была заметнее, чем Шакур. Он пропал.
      Дамра расправилась с последним из сообщников врикиля. Арим склонился над Джессаном и прощупывал пульс. Вещие сняли свои чары.
      — Ищите это порождение Пустоты, — велела их предводительница.
      Двое отправились на поиски. Остальных Вещих она отослала назад, к Порталу, а сама устремила взгляд в направлении Внешнего Кольца. Отовсюду слышались звуки сражения. Камни, выпускаемые из вражеских баллист, с глухим стуком ударяли по башням. Крики раненых и умирающих эльфов перемежались с воплями и завыванием звероподобных врагов.
      Предводительница Вещих повернулась к Дамре.
      — Владычица, врикиль искал вас. Чем это вызвано?
      — Пеквеи целы? — спросила Дамра, уклоняясь от ответа.
      Она чувствовала себя крайне изможденной. Ужас, испытанный при столкновении с врикилем, глубоко потряс ее и почти лишил способности мыслить. Но как раз этого она и не могла себе позволить. Ей сейчас требовалась собранность. Необходимо решать, какой шаг она сделает дальше.
      — Они целы, — ответила Вещая, пристально глядя на Дамру. — Во всяком случае, пока.
      Она еще раз посмотрела на Внешнее Кольцо, потом ее взгляд вернулся к Дамре.
      — Странные у вас попутчики, Владычица.
      — Мои попутчики — это мое дело, а не ваше, — огрызнулась Дамра, устало вкладывая меч в ножны.
      Должно быть, Вещие успели расспросить пеквеев и, надо думать, Башэ не выдал им своей тайны. Впрочем, полной уверенности у Дамры не было. Вещие, когда им понадобится, умеют запугивать. Дамра сочла, что состояние Джессана — уважительный повод, чтобы не отвечать на вопросы Вещей, и склонилась над юношей. Она вела себя грубо, но должна же эта Вещая понимать, что Дамре сейчас не до церемонных бесед.
      — Как он? — спросила Арима Дамра. — Боюсь, врикиль нанес ему непоправимый вред.
      — Вначале пульс был слабый, но потом стал нарастать. Этот тревинис — крепкий парень. Рука переломана в нескольких местах. Вдобавок он потерял немало крови. Но жить будет.
      Джессан дернулся, веки вздрогнули, и он открыл глаза. Тихо вскрикнув от ужаса, он сел и схватил Арима за горло.
      — Твой враг исчез, — сказал Арим и, взяв Джессана за плечи, как следует встряхнул, приводя в чувство.
      Джессан застонал от боли. Обхватив покалеченную руку другой рукой, он раскачивал ее, стремясь хоть немного унять боль. Он озирался по сторонам, не переставая вздрагивать.
      — — Что случилось? Куда он исчез?
      — Во тьму, которая поглотила его, — сказала Дамра. — Ты совершил мужественный поступок, Джессан. Я еще не видела таких храбрых людей. Или таких глупых, — Дамра улыбнулась, чтобы смягчить колкость своих слов. — Он ведь чуть не убил меня. Ты спас мне жизнь.
      Джессан покраснел, польщенный ее похвалой, но он должен был оставаться честным. Настоящий воин знает, чего стоит, и ему не надо врать о своих заслугах.
      — Я не был храбрым. Я был… — Джессан задумался. Его передернуло, когда он вспомнил о врикиле. — Я не знаю, каким я был. Я не мог допустить, чтобы он сделал зло Башэ. А кстати, где они? Где Бабушка и Башэ? Они не пострадали?
      Дамра украдкой глянула на Вещую, которая наверняка имела длинные уши и слышала каждое слово.
      — Они в безопасности и ждут нас в саду. Ты можешь идти? Если мы задержимся здесь, то окажемся в самой гуще сражения. Когда мы пройдем через Портал, можно будет заняться ранами. Я имею в виду вас обоих, — добавила Дамра, поскольку Арим, оторвав кусок от своей рубахи, наскоро замотал им достаточно глубокую рану в предплечье.
      — Я могу идти, — решительно заявил Джессан.
      Наверное, эти слова он произнес бы и в том случае, если бы врикиль отсек ему обе ноги.
      Он поднялся, и, хотя его шатало от слабости, он действительно мог идти сам.
      — Вот наши подорожные грамоты, — сказала Дамра, подавая Вещей бумаги. — Мы рассчитываем беспрепятственно войти в Портал. Благодарю вас за помощь в сражении с врикилем, — неохотно добавила она.
      Дамра не любила ни в чем чувствовать себя обязанной Дому Вивалей.
      Поклонившись Вещей, Дамра неспешным шагом двинулась в направлении сада, с тревогой наблюдая за Джессаном. Сбросив с себя ужас, вызванный столкновением с врикилем, юноша шел все увереннее. Дамра уже решила, что сейчас они благополучно скроются в Портале… и вдруг с раздражением заметила, что Вещая идет за нею следом.
      — Мне не хотелось бы отвлекать вас от ваших обязанностей, — сказала Дамра.
      — Мы уже выстроили свою защиту, — ответила Вещая. — Мы сделали все, что смогли. Но их — многие тысячи, этих странных существ. И все они владеют магией Пустоты. Такого мы не ожидали.
      — Неужели Защитник даже не подумал известить вас? — удивилась Дамра. — Не понимаю, почему он так поступил.
      Когда они достигли сада, Башэ бросился навстречу Джессану.
      — Ты ранен? — озабоченно спросил он. — Дай-ка я посмотрю.
      Он осторожно дотронулся до искалеченной руки Джессана и внимательно осмотрел ее.
      — Это же моя правая рука, — сказал не на шутку встревоженный Джессан. — Ты можешь ее вылечить?
      — Сейчас нам не до врачевания, — сурово напомнил Арим. — Надо уходить отсюда. Потом займешься его рукой.
      Башэ, не обращая внимания на его слова, продолжал осматривать руку своего друга.
      — Могу, — сказал он, — только не сразу и не здесь. — Башэ поднял голову. — Арим прав. Надо найти место поспокойнее.
      Вещая, встав перед Дамрой, загородила ей дорогу.
      — Я могла бы не пропустить вас в Портал, — сказала Вещая.
      — Вы могли бы попытаться это сделать, — возразила Дамра. — И какая польза была бы от нашего сражения? Наши враги вдоволь бы посмеялись.
      — Портал вот-вот будет захвачен. Вы — одна из Владык. Ваш меч и магические способности пригодились бы здесь. Если Портал падет, это будет угрозой для всего народа эльфов.
      — Защитнику стоило бы подумать об этом раньше, а не оголять крепость, — резко сказала Дамра. — Неужели вы и вправду считаете, что он ничего не знал о вражеской армии? Неужели вы столь наивны и доверчивы? Разумеется, он знал и заключил с врагами сделку. Он пообещал им беспрепятственный проход через наш Портал, и это обещание Защитника щедро оплачено кровью эльфов.
      — Защитник мудр, — заученно затянула Вещая и неожиданно умолкла.
      Дамре стало жаль эту женщину. Она и все остальные Вещие оказались невинными жертвами вероломства их господина и, возможно, только сейчас начали это понимать.
      — Если бы это было в моих силах, я бы с радостью вам помогла, — уже мягче продолжала Дамра. — Помогла бы, невзирая на то, что ваши подчиненные причастны к похищению моего мужа. — Увидев, как вспыхнули глаза Вещей, Дамра поняла, что попала в цель. — Но я должна вести свои собственные сражения, — добавила она.
      — Против Защитника, — холодно заметила Вещая.
      — Нет, — возразила Дамра. Она махнула рукой в сторону двора. — Против того врикиля и подобных ему исчадий Пустоты. Они — наши настоящие враги. Когда-нибудь, да вразумят нас предки, все мы это поймем и перестанем воевать друг с другом.
      — Вы живете в удивительно прекрасном мире, Владычица, — сказала Вещая. — Хотелось бы знать, сколько вы в нем еще проживете.
      Гневно повернувшись, она пошла прочь.
      — Я и сама хотела бы это знать, — мрачно согласилась Дамра. — Ну, если мы задержимся здесь, то недолго… А вот это может подождать, — твердо сказала она, силой подымая с колен Бабушку, которая, судя по хриплым вскрикиваниям, исполняла какой-то пеквейский ритуал.
      Они побежали к Порталу — мерцающему серому овалу среди деревьев и цветущих кустов. Портал был уже совсем рядом, когда они услышали за спиной дикие крики и завывания, становившиеся все ближе и громче. Дамра оглянулась. Через двор к ним бежала толпа таанов.
      — Скорее! — крикнула она. — Врикиль послал их за нами…
      Яростный порыв ветра не дал ей договорить. Деревья и цветы вокруг Портала разом исчезли. Ветер был настолько сильным, что сбил обоих пеквеев с ног. Башэ с размаху налетел на Джессана. Арим успел схватить пролетавшую мимо Бабушку. Нимореец крепко держал ее, а ветер так и норовил вырвать старуху из его рук.
      Небо окрасилось зловещим оранжевым цветом. Сад пропал. Путники оказались посреди пустыни. Вокруг свистели песчаные вихри, обжигая тело, слепя глаза и забивая нос. Только Дамра, благодаря шлему Владычицы, была защищена от порывов песчаной бури.
      Джессан согнулся почти пополам. Ветер откидывал его длинные волосы назад. Одной рукой Джессан удерживал Башэ, а другой прикрывал глаза. Несмотря на яростные удары ветра, Арим не выпускал из рук Бабушку, которая прилипла к нему, как лиана к стволу дерева. Он что-то кричал Дамре, но порывы ветра уносили его слова.
      — Все возьмитесь за руки! — крикнула Дамра.
      Остальные тоже не слышали за ревом ветра ее слов, но они видели ее. В жуткой серо-оранжевой мгле сияли ее серебристые доспехи. Джессан стонал от боли, поскольку Башэ схватился за его покалеченную руку, но продолжал крепко держать пеквея. Соединившись в цепь, пятерка почти ощупью побрела к Порталу. Дамра была единственной, кто мог его видеть. Остальным не оставалось ничего, кроме как опустить головы и, спотыкаясь, двигаться вслед за нею подобно нищим слепцам.
      Клубящийся песок мешал видеть и самой Дамре; бешено кружащаяся пелена скрывала от нее Портал. Дамра силилась различить хоть какой-нибудь намек на вход, и ее глаза от напряжения начали слезиться. Ей стало страшно. А вдруг они прошли мимо и теперь бесцельно блуждают среди неистовых песчаных вихрей?
      Дамра упрямо продолжала идти туда, где она в последний раз видела Портал, хотя от мелькавшего перед глазами песка у нее все больше кружилась голова. Ее замешательство нарастало, а силы иссякали. Четверка спутников висела на ней, как гири. С мрачным упорством Дамра продолжала путь. Ей показалось, что она заметила Портал; он, будто серая вспышка, промелькнул совсем близко. В следующее мгновение порывы ветра расшвыряли песок, и Портал действительно появился прямо перед ними. Облегченно вздохнув, Дамра устремилась туда, буквально волоком таща за собой остальных.
      Путников окутала внезапно наступившая тишина. Свист хлещущих порывов ветра и завывание песчаных вихрей остались позади. Не сговариваясь, все остановились. По ввалившимся щекам Башэ струились слезы. Он кашлял и выплевывал набившийся в рот песок, но по-прежнему крепко сжимал в руках мешок. Арим моргал, пытаясь освободиться от вцепившейся в него Бабушки. Глаза старухи оставались плотно закрытыми, и она отказывалась их открывать. Джессан тоже выплевывал песок и с тревогой поглядывал на кисти рук, которые кровоточили от многочисленных крошечных ранок, словно он натер их крупной солью. Покалеченная рука вспухла, а пальцы были странным образом изогнуты.
      — Надолго ли хватит Вещих с их песчаной бурей? — хрипло спросил Арим, у которого саднило горло. Ему наконец-то удалось высвободиться из Бабушкиных пальцев.
      — Это зависит от того, сколько их выстраивают эту завесу, — ответила Дамра. — Возможно, на несколько часов. Но не больше.
      — Значит, вы сумеете благополучно достичь другого конца Портала, — сказал Арим.
      — Да, но мы не должны… — Дамра осеклась. До нее вдруг дошел смысл его слов.
      Оторвав длинный лоскут от своей рубахи, Арим обмотал его вокруг носа и рта.
      — Арим, тебе нельзя туда возвращаться, — испуганно произнесла Дамра. — Ты же слышал, о чем говорила Вещая. Там тысячи этих чудовищ.
      Глаза Арима блеснули.
      — Я же не глупец, Дамра, — негромко ответил он. — Я не собираюсь без крайней надобности сражаться с ними. Я воспользуюсь суматохой, проскользну мимо и вернусь на родину. Я должен сообщить обо всем этом моей королеве. Это ведь не просто гражданская война между эльфами. Похоже, здесь все гораздо серьезнее.
      — Арим, — тихо сказала Дамра, перейдя на язык томаги, — тебе нельзя уходить. Ты просто бессмысленно погибнешь. Нечего и надеяться прорваться сквозь варварское кольцо.
      — Я должен попытаться это сделать, Дамра, — столь же тихо ответил Арим. — Мой горячий привет Гриффиту. Да хранят тебя Отец и Мать.
      — Арим, — начала было Дамра, но поняла, что спорить бесполезно.
      Она сжала руки друга и поцеловала его в обе щеки.
      — Да хранят тебя предки, Арим.
      Арим повернулся к Джессану, лицо которого посерело от боли, и к двоим пеквеям. Те неодобрительно глядели на ниморейца.
      — И куда же ты намерен направиться? — сердито спросила Бабушка.
      — К себе на родину, — ответил Арим. — Настанет день, и вы тоже благополучно вернетесь в родные края. Это мое главное пожелание каждому из вас. Тебе, Джессан, я хочу сказать, что ты доблестный воин. Более того, ты научил меня мудрости богов. Если бы я тогда подчинился своим мыслям и мы расстались бы с тобой и с кровавым ножом, нас бы сейчас не было в живых.
      — Я считаю тебя своим другом, Арим, — сказал Джессан. — Если ты окажешься в землях тревинисов, то будешь почетным гостем в моем доме.
      Растроганный Арим поклонился. Дар дружбы был самым величайшим даром, какой способны предложить тревинисы. Потом нимореец обратился к Башэ.
      — Боги сделали хороший выбор. Ты оказался храбрым и достойным порученной тебе миссии.
      — Спасибо, Арим, — только и сказал Башэ. Он не знал, о чем еще говорить. Конечно же, не о том, что было у него на сердце. А там были слезы и дурные предчувствия относительно дальнейшей участи ниморейца.
      — Раз уж ты решил уйти, возьми вот это, — сказала Ариму Бабушка.
      Развязав узелок, висевший на ее посохе с агатовыми глазами, она вытащила оттуда бирюзу.
      — Но ведь эти камни служат вам защитой, — возразил Арим. — Как я могу взять твой подарок?
      — Двадцать семь или двадцать шесть — велика ли разница? — сказала Бабушка и насильно вложила камень в ладонь Арима, сомкнув вокруг нее свои пальцы. — Тебе этот камень будет нужнее, чем мне.
      Арим почтительно поднес камень к губам и крепко зажал в кулаке.
      — Пусть же боги идут рядом с вами и их руки заслоняют вас.
      Вытащив меч, он отвесил всем прощальный поклон и, прежде чем кто-то из них сумел вымолвить хоть слово, выбежал из Портала. Песчаная завеса тут же скрыла его.
      — Что будет с ним? — спросил Башэ.
      Он вглядывался в песчаную мглу, надеясь хоть на мгновение еще раз увидеть своего друга.
      Дамра молчала. Тогда Башэ взглянул ей прямо в глаза.
      — Он ведь пошел на верную смерть, правда? Ему не прорваться. Эти чудовища поймают его и убьют.
      — Нет, не поймают, — ответила Дамра, пытаясь придать своему голосу уверенность, — Арим-ремесленник силен и сметлив. Когда-нибудь я расскажу вам, как он попал в еще более тяжелые обстоятельства и остался жив.
      — С ним все будет благополучно, — с непоколебимой уверенностью произнесла Бабушка. — Я дала ему свой камень.
      — Твой камень? — вдруг всполошился Башэ. — Но тогда у тебя самой стало одним камнем меньше, так? У нас на каждого было по девять камней: на Джессана, на меня и на тебя. А как теперь?
      Бабушка усмехнулась.
      — Ты думаешь, мне они действительно были нужны? Тринадцать камней предназначалось для тебя, еще тринадцать — для него, — она показала на Джессана, — и один камень для меня. Мне этот камень не больно-то был и нужен. А ему пригодится.
      Бабушка резко кивнула туда, где скрылся Арим.
      — Упрямец он, — тихо добавила она. — Но намерения у него добрые. И нечего жалеть об этом камне, — сердито бросила она правнуку, сверкнув на него глазами. Потом такой же горящий взгляд Бабушка устремила на Дамру. — Так мы идем? Или весь день будем стоять здесь и болтать?
      — Мы должны идти, — сказала Дамра, все еще переживая разлуку с Аримом. Она не особо верила в силу бирюзы. — В нашем распоряжении всего лишь несколько часов, чтобы добраться до другого конца Портала, и мы должны успеть, пока вражеская армия не села нам пятки.
      — А что это за место такое? Пещера, что ли? — спросила Бабушка, принюхиваясь к воздуху. — По-моему, пещерой не пахнет.
      — Мы находимся внутри магического Портала, — объяснила Дамра, поведя за собой остальных.
      У Бабушки округлились глаза.
      — Портал, — повторила она на языке твитл. Потом она подняла вверх свой посох. — Глядите хорошенько, ребятки, — сказала она, обращаясь к агатовым глазам. — Такого вы больше не увидите.
      — Я могу теперь заняться твоей рукой, — сказал Башэ Джессану. — Кости мне здесь не соединить, но я сумею уменьшить боль. Мне придется делать это на ходу, так что держись.
      Джессан баюкал свою покалеченную руку, пока Башэ доставал из мешочка зеленые и красные камни. Бормоча что-то себе под нос, Башэ вложил кровавики Джессану в ладонь.
      — Ну как, теперь лучше? — спросил он, глядя на друга с видом знатока. — Видишь, опухоль начала спадать. Кости я соединю, когда мы остановимся на ночлег. Если можешь, постарайся не шевелить рукой.
      — Мне и впрямь стало легче, — сказал Джессан. — Спасибо тебе. — Он немного помолчал, а затем смущенно произнес: — Я узнал свое взрослое имя. Оно пришло ко мне, когда я сражался с врикилем.
      — Неужели? — удивился Башэ, радуясь за своего друга. — И какое же оно?
      — Оберегающий, — совсем тихо ответил Джессан.
      — А почему такое обыкновенное? — разочарованно спросил Башэ. — То ли дело — имена вроде Отсекающий Вражеские Головы или Пивной Бочонок. Может, ты придумаешь себе какое-нибудь другое имя? Что-нибудь позвучнее?
      Джессан покачал головой.
      — Мне нравится это.
      — Что ж, пусть будет так. Мне как, называть тебя теперь Оберегающим? Думаю, мне нужно будет привыкнуть.
      — Пока зови меня так, как звал. Племя еще должно решить, подходит ли мне это имя.
      — Конечно, — поддержал довольный Башэ. — А там, глядишь, появится какое-нибудь другое.
      Джессан промолчал, не желая лишать Башэ надежды. Он-то знал, что не будет искать себе другого взрослого имени. Теперь Джессану предстояло сжиться с этим именем. Он посмотрел на кровавый нож, по-прежнему висевший у него на боку. Нож спас ему жизнь и едва не стоил ему жизни. Его рука непроизвольно коснулась рукоятки, и Джессан вновь почувствовал, как лезвие пробивает доспехи врикиля. Он ощущал, как нож извивается под его рукой, чувствовал кипящую ярость врикиля. Джессан ощутил, как через кровавый нож его жизнь начинает вытекать, заполняя пугающую пустоту врикиля.
      Джессан вздрогнул. Внутри у него все сжалось, а по телу пробежала судорога. Он пожалел, что вспомнил об этом, и вдруг понял: такого он никогда не забудет. Отныне, глядя на кровавый нож, он будет слышать слова врикиля: Проклятие остается с тобой. И я тоже.
      Дамра нещадно торопила своих спутников, позволяя лишь короткие передышки. Останавливаясь, она прислушивалась — не донесутся ли сзади какие-то звуки.
      Но позади все было тихо. Дамра успокаивалась и приказывала идти дальше.

* * *

      Защитники Портала еще держались, но каждый из них понимал: им не выстоять. Помощь Вещих прекратилась; они теперь вели свои битвы во Внутреннем Кольце. Эльфы покинули ворота и поднялись в башни Внешнего Кольца. Оказавшись внутри башен, воины убрали перекидные мостики, соединявшие башни со стенами, и забаррикадировали двери, находившиеся примерно в шести футах над землей.
      Все это дало эльфийским воинам короткую передышку. Тааны не стали брать башни штурмом. Вначале Лиаль не понял их стратегии, но вскоре ответ стал ему очевиден. Эльфы оказались в ловушках, точно крысы. Командованию вражеской армии они не мешали, поскольку особо не угрожали продвижению войск. Теперь, когда Внешнее Кольцо было захвачено, главной задачей врагов было прорвать Внутреннее Кольцо. Эльфийские лучники, припав к бойницам башен, стреляли по таанам. Жалкая горстка, они выпускали стрелы по живой лавине из тысяч врагов. Стрелы поражали одного или двоих из каждых двадцати, но разве это могло остановить упрямых таанов? С таким же успехом можно было пытаться вычерпать океан ложкой. Запас стрел неумолимо таял, и Лиаль велел прекратить тратить их понапрасну. Стрелы им еще понадобятся, когда начнется штурм башен.
      Теперь Лиаль полностью разгадал вражеский замысел: переправить через Портал основную массу войск, а здесь оставить несколько отрядов для окончательной расправы с эльфами и охраны Портала.
      Лиаль сел, прислонившись спиной к стене. Удобная поза, по крайней мере не придется падать, подумал он. Капитан был ранен, как почти каждый из эльфов, находившихся в башне. Пол под ним был липким от крови. Один из солдат скончался у Лиаля на глазах. Он умер тихо, без стонов и без единого слова. Лиаль даже не знал, что этот солдат ранен, пока не оглянулся и не увидел его остекленевшие глаза.
      — Господин капитан! — позвал другой солдат, выводя Лиаля из полудремы. — Вам стоит на это взглянуть.
      Лиаль, морщась от боли, кое-как встал и дотащился до ближайшей бойницы.
      Он увидел, как несколько таанов отделились от движущейся лавины и направились к башне. Вместо доспехов на них были черные одежды. Какие-то странного вида шлемы скрывали уродливые лица.
      — Стреляйте по ним, — немедленно приказал Лиаль. — Не подпускайте их к башне.
      Лиаль отошел, уступая место лучникам. Эльфы берегли стрелы и старались, чтобы каждая из них попала в цель.
      Один из таанских шаманов, выбросив вверх когтистую руку, поймал стрелу на лету и швырнул на землю. Другого шамана стрела ударила в грудь и тут же исчезла в ослепительной огненной вспышке. Эльфы продолжали стрелять, и один из них наконец попал в цель. Таанский шаман повалился на спину, схватившись руками за стрелу, глубоко засевшую у него в горле. Таан захлебывался собственной кровью.
      — Награда стрелку! — крикнул Лиаль.
      Эльфы приветствовали героя, но их ликование оказалось недолгим. Остальные шаманы даже не обратили внимания на гибель своего товарища. Остановившись, они начали громко и протяжно завывать. От этих дьявольских звуков эльфам стало не по себе. Пытаясь помешать таанскому колдовству, они тратили последние стрелы, но безуспешно. Тааны не боялись стрел и оставались полностью безучастными к возможной опасности. Одному из них стрела угодила в бедро, но его голос даже не дрогнул.
      Эльфы напряженно ждали, к чему приведет дикарское колдовство. Возможно, к землетрясению. Возможно, начнут рушиться стены, и камень обратится в пыль. Такую магию обычно применяли люди.
      Но ничего не случилось.
      Эльфы засмеялись. Кто-то сказал, что ухищрения шаманов напоминают ему детские игры в чародеев. Другой поправил его, сказав, что сейчас в чародеев пытаются играть ящерицы. Это вызвало новый взрыв хохота. Лиаль улыбался, но не спешил присоединяться к общему веселью. Какими бы уродами ни выглядели эти полузвери, в их голосах звучал разум. Дикий, злобный, но разум. И глаза их не были глазами зверей. Нет, эльфам противостояла не стая зверей, а иной вид разума.
      Внезапно Лиаль почувствовал тяжесть в груди. Ему не хватало воздуха. Каждый вдох давался с трудом, и последующий был тяжелее предыдущего. Он видел, как солдаты отчаянно хватали ртом воздух. Они смотрели на него и друг на друга, и в глазах у всех стоял ужас.
      Магия таанов высасывала из башни воздух!
      У Лиаля сильно жгло в груди. Перед глазами бешено мелькали звезды. Он слышал, как солдаты оседали на пол. Надеясь отдышаться у окна, Лиаль, спотыкаясь, добрел туда и приник к отверстию. Окно не пропускало воздуха. Лиаль опустился на колени. Прижав руки к груди, он шумно вздохнул и с ужасом понял, что дышать больше нечем.
      — Надеюсь, что мы не напрасно…
      То была последняя мысль, мелькнувшая у него в мозгу.

* * *

      В нескольких милях отсюда, на склоне холма, обращенном к Порталу, в напряженном ожидании замерли тысяча эльфийских пехотинцев и сотня всадников. Доспехи эльфов были покрыты черной краской. Черная ткань скрывала их знамя. Попоны лошадей также были черными. Черные ножны мечей, черные стрелы и копья. На лицах солдат и офицеров были черные шелковые маски, на руках — черные перчатки, а на ногах — черные сапоги. То была армия призраков, подобных ночным теням. Таанские разведчики, натолкнувшись на них, пришли в ужас. Эльфийские воины показались им ожившей тьмой.
      — Хырлкенк, Хырлкенк, — закричали разведчики, вспомнив древнего таанского бога тьмы.
      Эльфы такого бога не знали. Их вообще не занимали крики таанов, тем более что крики вскоре замерли в перерезанных глотках разведчиков.
      Эльфы отчетливо видели Портал и все, что происходило вокруг. Они видели, как быстро враги расправились с горсткой эльфов, оставленных защищать Портал. Они видели, как тааны выставили свою охрану, а сами построились в ряды и подготовились к прохождению через Портал. Потом они увидели, как жерло захваченного Портала всасывает в себя тысячи таанских воинов. Шел час за часом, и последние отряды таанов подошли к протараненным воротам уже в сумерках.
      Опьяненный легкой победой над защитниками гарнизона, генерал Гурске и не подумал отдать приказ, чтобы починили и закрыли ворота.
      Молодой, но опытный эльфийский командир, успевший побывать не в одном сражении, язвительно улыбнулся, увидев болтавшиеся на петлях створки ворот.
      — Как дедушка предсказывал, так оно и вышло, — мрачно заметил он, не отрывая глаз от Портала.
      — Мы нападем на них? — спросила у него лейтенант.
      Ее ужасала сама мысль о том, что у нее на глазах начнут гибнуть храбрые эльфы, даже если они и принадлежали к враждебному ей Дому.
      — Не сейчас, но скоро, — ответил командир армии эльфов. — Пусть сначала их основные силы углубятся в Портал.
      — Как вы думаете, сколько солдат они оставили здесь для охраны? — спросила лейтенант.
      — Немного, — ответил командир, — Не более нескольких сотен. И все — исключительно люди.
      — Вы уверены? — Чувствовалось, что женщина в этом сомневалась. — Мы слышали, что их Дагнарус — опытный и умелый стратег. Вряд ли он не позаботился о том, чтобы надежно защитить свой единственный путь к отступлению.
      — Сейчас ему нужны все его войска, и даже больше, для нападения на Новый Виннингэль. Вот его истинная цель. Дагнарус воображает, что он в безопасности. На тысячи миль от него — ни единого врага. Так обещал ему Защитник.