«Драконы Кринна»

      – Добрый вечер, второй адъютант Раджак. Надеюсь, Верховный Повелитель в добром здравии?
      – Да, бригадир Кэн. Повелитель Ариакас просит представить доклад об успехах.
      – По мосту можно будет начать переправу перед самым рассветом согласно его приказаниям. Еще был убит эльфийский разведчик. Я послал моего заместителя расправиться с остальными членами группы. Поэтому предполагаю, что врагу о нас ничего не известно. Разведывательная группа будет переправлена на тот берег через несколько минут. Сборка моста начнется через два часа. Во время сборки я бы попросил Верховного Повелителя передислоцировать некоторую часть его ударной пехоты в эту область. После того как мы начнем, я не смогу использовать строителей для несения караула. Из-за шума здесь, несомненно, будет жарко.
      Раджак кивнул:
      – Я доложу об этом Верховному Повелителю Драконов. Вы заметите, что войска собираются на дороге, где-то через час. Когда мост будет собран, я поведу наши силы на ту сторону.
      Второй адъютант отбыл. Кэн повернулся к двум другим офицерам, Глоту и Комосу:
      – Комос, баллиста заряжена?
      – Да, командир, но в темноте точно прицелиться невозможно. Даже дракониды не могут видеть через широкую реку.
      – Сделайте все, что в ваших силах.
      Кэн сделал своим офицерам знак следовать за ним и отправился к баллисте. Медленно и методично бригадир произнес заклинание для беззвучного полета и положил руки на спусковой механизм. Закончив, он подобрал камень, обвязанный веревкой, и повторил процесс, затем вручил снаряд Глоту:
      – Стреляйте быстрее. Заклинание беззвучности действует недолго.
      Камень перелетел через реку и приземлился на другом берегу, где-то в кустарнике. Все происходило в неестественной мертвой тишине; единственным звуком был скрип дерева баллисты, и то едва слышный. Заклинание Кэна сработало.
      Бригадир вглядывался в темноту, и ему показалось, что на дальнем берегу кто-то движется. К его удивлению, веревку протянуло еще на десять футов, перед тем как она остановилась.
      «Слит! Должно быть, это Слит!» - Кэн уповал на Владычицу, что это именно его помощник.
      Командир разведгруппы Комос потянул за свой конец веревки, убеждаясь в том, что другой конец надежно закреплен, и приказал своему отряду переправляться. Через десять минут после того, как последний из его подчиненных ступил в воду, командир сам начал переправу.
      Принцип переправы был прост: дракониды цеплялись за веревку и, перебирая по ней лапами, подтягивались. Прибыв на другой берег, Комос выбрался из воды и вдруг замер на месте, осторожно потянувшись за кинжалом. Прямо перед ним стоял эльфийский офицер в панцире из золотых пластин. Люди Комоса окружили эльфа. Один из сиваков поднес к его горлу нож.
      – Во имя Владычицы, кто это у нас тут? - рассмеялся командир. - Надменный пленник попался в драконидскую паутину, а?
      Эльф выругался - на языке драконидов и заорал:
      – Комос, ты болван! Заткнись и займись своим стадом гусаков!
      Сивак, державший кинжал у горла эльфа, с отвращением отбросил оружие:
      – Если это не помощник бригадира Слит, то я - эльфийская принцесса! Сколько волнений - и из-за чего!
      Комос внимательно вгляделся, прищурившись:
      – Слит, это ты?
      – Конечно я, лягушачьи твои мозги! Как ты думаешь, кто закрепил твою веревку с этой стороны?! Духи Бездны? Или, может, сама Владычица?! Теперь слушайте меня. Я сохраню облик эльфа еще на час или два. Разведаю, что и как в округе. Если что-то пойдет не так, услышите мой боевой клич. Если вам встретится эльф в шлеме или в шляпе, убейте его. Чтобы вы меня узнавали, я сниму свой шлем и буду им размахивать.
      С этими словами Слит развернулся и исчез среди деревьев. Остальные дракониды расположились полукругом и приступили к работе. Используя тяжелые молотки, они начали вбивать в землю большие деревянные клинья, чтобы закрепить мост.
      Если предположить, что кто-то находился в пределах слышимости на этом берегу, шум точно должен был привлечь внимание, поэтому Комос приготовился к сложностям.
      Как только последний клин был вбит, он услышал шумный всплеск с противоположного берега - со стороны Кэна.
      Пора было приступать к сборке моста, причем очень быстрой.
      – В Бездну! Хватит прятаться! - закричал Комос, ухмыляясь себе под нос.- Пусть враг только попробует остановить нас!
      Громкие приказы офицеров и грохот молотов по железным клиньям, которые вбивали в деревянные понтоны, превратили ночь в дикую какофонию. Каждые двадцать минут или около того раздавался следующий плеск, и еще один понтон ложился в волны; стук и крики возобновлялись.
      Несмотря на спорую работу, напряжение Комоса нарастало. Слит не возвращался, а часовые были спокойны - слишком спокойны. Командир был уже готов сам отправиться на разведку, когда услышал шорох среди деревьев.
      Из теней выступил размахивающий шлемом эльф. Выйдя на открытое пространство на берегу, он превратился в сивака - Слита.
      Помощник бригадира был недоволен. Он направился к Комосу, схватил его за ворот кожаных доспехов и встряхнул так, как собака встряхивает пойманную крысу.
      – Тупица! Никогда - никогда! - не отправляй бааза в караул! Ты глупец, Комос! Даже у яичницы-болтуньи больше мозгов! Скажи мне, что случается, если бааза придушить? Он просто стоит на месте как камень! Как камень, отродье ящерицы! Все твои часовые были убиты и превратились в камень! А ты ничего не услышал!
      – Но, командир… - попытался объяснить Комос.
      Слит бросил на него испепеляющий взгляд, обрывая на полуслове:
      – По крайней мере, если убьют базака, пока тот стоит на часах, он взорвется и мы получим хоть какое-то предупреждение! Радуйся, что я оказался поблизости. Убивавший их отряд эльфов теперь удобряет ромашки не дальше чем в пятидесяти футах отсюда. Я принимаю на себя командование. Ты действуешь как мой адъютант. Понятно?
      – Да, к-командир! - с запинкой произнес несчастный Комос, стуча зубами.
      Слит огляделся вокруг и заметил, что вся разведгруппа столпилась вокруг и ничего не делает, глядя на двух офицеров.
      – На что, Бездна побери, вы тут смотрите? - заорал на них помощник бригадира. - Никто не велел вам прекращать работу! Создавайте оборонительные границы! Шевелитесь!
      Разведгруппа начала копать в сторону границы леса. Внезапно один драконид со стоном осел на землю, и сразу же упал второй, стискивая пронзившую его грудь стрелу. Со стороны леса со свистом летели еще и еще стрелы, жужжа, как злобные осы.
      – За дело, опарыши! - проорал Слит.- Враг впереди!
      Кэн стоял на другом берегу реки, на пне у границы воды, и наблюдал за работой. Все понтоны были построены, а поперечные балки прибиты на места. Когда секция была готова, ее спускали на воду, подвигая весь наплавной мост ближе к противоположному берегу. Чтобы мост не снесло вниз по течению, его конец крепился к веревке, которой выстрелила через реку разведгруппа.
      Сиваки, с трудом удерживая равновесие на балках, прибивали на места настил, так чтобы получились мостки. Несколько драконидов с короткими луками в лапах несли караул, внимательно следя за происходящим в воздухе и на земле.
      Кэн был сейчас обеспокоен больше, чем когда-либо. Строительство моста приближалось к завершению, и им пока еще ничто не помешало.
      «Не может быть, чтобы все прошло так гладко»,- думал он.
      Опасения бригадира оказались не напрасными. Он услышал, как на противоположном берегу чей-то раскатистый голос, похожий на голос Слита, проревел:
      – Враг впереди!
      – Проклятие! - выругался Кэн, вглядываясь в темноту и изо всех сил пытаясь хоть что-нибудь разглядеть на таком расстоянии.
      Сразу за кличем послышались звон мечей и крики, а затем из темноты сверху выплыла огромная черная - чернее ночи - тень. Она летела над рекой, и это означало только одно.
      Кэн покинул свой наблюдательный пункт и ринулся к подошедшему человеку:
      – Второй адъютант, это один из наших драконов? Правильно я понимаю?
      Раджак покачал головой:
      – Нет, не из наших, бригадир. Всем нашим драконам приказано не подниматься с земли, если только не потребуется перехватывать вражеских разведчиков…- Мужчина замолк.
      – Благословенная Мать Такхизис! - ошеломленно произнес Кэн.
      Раджак развернулся и помчался в тыл, к шатру Повелителя Ариакаса.
      Бригадир прыгнул на частично достроенный мост и добежал до середины. Щедро раздавая пинки, он заставлял строителей торопиться.
      – Быстрее! Шевелитесь! Враг у нас на… Благословенная Бездна! Он приближается!
      Из тьмы внезапно материализовался огромный серебряный дракон.
      «Вот как он замаскировался! Заклинание темноты!» - понял Кэн.
      Теперь дракон сиял, словно начищенная статуэтка. Он обрушился вниз, оцарапав когтями задних лап мост. Ущерб оказался незначительным, но в передних лапах дракон унес двух базаков. Бригадир узнал голос Комоса, изо рта которого посыпались проклятия, когда когти впились в его чешуйчатое тело.
      Кэн выругался. Дракон захватил пленников живьем. Пытками драконида заговорить не заставишь, но стоило влить в глотку Комоса несколько глотков эльфийского вина…
      В этот момент драконида ослепила вспышка, затем он оглох от взрыва, за которым сразу же последовал второй. Только через мгновение Кэн осознал, что произошло. Два базака разлетелись на части в воздухе! Силой взрыва разорвало весь низ живота серебряного дракона. Он закричал, перевернулся на спину и рухнул в воду.
      – Неплохой выстрел, а, бригадир?
      Рядом стоял помощник Слит с эльфийским луком в руках и, ухмыляясь, смотрел на Кэна.
      Бригадир глядел на него, не в силах вымолвить ни слова от изумления.
      Слит пожал плечами:
      – Мы же не могли позволить, чтобы эта ящерица Комос и второй офицер болтали про наш мост. Ведь не могли, командир? Так что я их пристрелил. Это эльфийские стрелы, и думаю, ими попросту нельзя промахнуться. Я вовремя вспомнил, что, вы, базаки, после смерти взрываетесь - прости, командир, ничего личного. Просто я предположил, что, если эти двое взорвутся, они прихватят с собой и дракона.
      Кэн, наконец, обрел дар речи:
      – Слит! Откуда, во имя Королевы, ты взялся и как сюда попал?
      – Мост достиг противоположного берега. Пока мы разговариваем, разведгруппа обеспечивает безопасность на той стороне. Там на нас напали эльфы. Доложить вам об этом я и послал Комоса.
      Кэн и не думал, что они успели так много сделать. Он смог разглядеть на противоположном берегу свои войска, а еще увидел блеск металла и услышал выматывающие душу песни, которые пели проклятые эльфы, отправляясь в битву. Тогда бригадир посмотрел на ближний берег, где отряд строителей заканчивал обшивку досками.
      «Молодчина, Глот! - одобрил Кэн. - Не позволил своим людям остановить работу даже во время нападения дракона».
      Внезапно сердце бригадира наполнилось праведным гневом.
      Вбежав на мост, он собрал своих подчиненных.
      – Пусть Первый отряд продолжает работу! - крикнул он Глоту.- Остальные - за мной! Мы не позволим никому из проклятых Королевой остроухих, поющих песни, хромоногих эльфов взять наш мост! Разве мы можем позволить?!
      В один голос дракониды раскатисто произнесли:
      – Нет, командир!
      Строители, работающие на сборке, не носили оружия - мечи только мешали бы им,- поэтому теперь они похватали все, чем только можно было убивать: молотки, кувалды, топоры, клинья. С примитивным оружием в руках дракониды толпой ринулись по мосту - по их мосту. Эльфийские стрелы сразили многих, но мостостроители неслись вперед.
      «О все Боги Тьмы, наш мост выстоит»,- думал в этот момент каждый.
      Мощь бешеной атаки драконидов сокрушила ряды эльфов. Вскоре дальний берег был залит эльфийской и драконидской кровью.
      Отрубив голову вражескому воину, бригадир услышал, что противники трубят отступление. Оставшиеся в живых эльфы - а их было немного - бросились под прикрытие леса. Кэну пришлось останавливать свой обезумевший от запаха крови отряд, чтобы он не бросился в погоню за врагом.
      Их делом был мост, а с эльфами мог расправиться и Раджак со своими солдатами.
      Уставший, но безмерно счастливый Кэн двинулся назад по мосту в сопровождении Слита, который слизывал эльфийскую кровь со своего кинжала.
      – Знаете, что один из этих простофиль говорил другому прямо перед тем, как я перерезал им горло? «Что стряслось с этими дьявольскими отродьями? Обычно с ними легко справиться».
      – Очевидно, они никогда раньше не сражались с инженерами, - сказал Кэн, ухмыляясь. Дойдя до противоположной стороны, он окинул взглядом мост и удовлетворенно потер лапы.- Прекрасно, можно переправляться.
      – Кстати, о переправе, а где же армия, командир? Разве они не должны уже быть здесь?
      – Ты прав, - пробормотал Кэн. - Надеюсь, ничего плохого не случилось… А, вот идет Раджак! Он возглавляет переправу.
      – Н-да? Что-то он не спешит, а, командир? - заметил Слит.
      Сквозь темноту дракониды различили тепло человека, идущего неспешным шагом вдоль берега реки.
      – Разве он не слышал, что на нас напали? - сердито произнес Кэн. - Что это он тут прохлаждается?
      Кэн поспешил навстречу Раджаку. Несмотря на то, что большая часть разведгруппы поплатилась за мост своими жизнями - или, может быть, именно поэтому,- бригадир был очень горд собой.
      – Второй адъютант Раджак! - быстро отдал честь Кэн.- Можете доложить Верховному Повелителю Ариакасу, что, как бригадир, я объявляю с настоящего момента этот мост открытым. Ваша армия может переправляться на тот берег прямо сейчас.
      Раджак едва взглянул на мост.
      – Хорошая работа, бригадир, - рассеянно сказал он и вновь обратился к Кэну: - Но нам он не понадобится.
      Рот Кэна широко открылся, длинный, как у ящерицы, язык развернулся, вывалившись чуть ли не до пояса. Поняв, что выглядит недостойно, бригадир поспешно втянул его и прикрыл челюсти.
      – Простите, господин адъютант, что я спрашиваю… но вы сказали, что армия не будет переправляться на тот берег?
      Раджак раздраженно прихлопнул усевшегося на щеку комара и, поморщившись, подтвердил:
      – Именно так, бригадир. Нам не понадобится этот мост.
      – М-м… простите еще раз, господин адъютант, но могу я спросить почему?
      – Мы не будем переправляться через реку. В любом случае, не здесь. Золотой Генерал - будь она проклята! - со своими рыцарями в серебряных доспехах сейчас находится в ста милях к северу отсюда. Никто не ожидал, что они так близко. Это, - Раджак махнул в сторону противоположного берега, - был всего лишь ложный маневр. Разведка на него попалась. Разведка! - Второй адъютант фыркнул. - Одно название, а не разведка. Проклятые шпионы не найдут даже Паладайна, причем если он упадет с неба прямо им на голову!
      – Я… я полагаю, что Повелителю Ариакасу не захочется взглянуть на построенный нами мост? - тоскливо поинтересовался Кэн.
      – Повелитель Ариакас видел мосты и раньше, если ты не знаешь, - саркастично заметил Раджак. Затем он вздохнул. - Кроме того, вряд ли тебе захочется оказаться сейчас рядом с ним, бригадир Кэн. Мой повелитель, надо заметить, не в самом хорошем настроении, - Человек потер щеку, и драконид заметил, что слева на лице Раджака проступает большой, распухший синяк. Видимо, действительно не стоило находиться рядом с Ариакасом, когда он получает плохие известия. - Что ж, бригадир, мне пора обратно в лагерь. Время не терпит, - закончил он и тут же добавил, как бы вспомнив: - Скоро вы получите новые приказы.
      – Там, куда мы направляемся, потребуется много уборных, не правда ли, командир? - проворчал Кэн.
      Раджак, оценив шутку, рассмеялся, похлопал драконида по чешуйчатому плечу и ушел. Бригадир продолжал стоять, печально глядя ему вслед. Слит, наблюдавший за происходящим с расстояния, откуда ничего не было слышно, несмело подошел ближе:
      – Что он сказал? Где, Бездна побери, все?
      – Они не придут, - тихо произнес Кэн. - Они не будут переходить реку.
      – Не будут переходить? - удивился Слит. - После всего… Ну… Чтоб я навсегда превратился в эльфа! - И сивак с отвращением бросил кинжал в грязь.
      Кэн не ответил. Он смотрел на мост - на его мост. Мягко качаясь на поверхности текущей реки, мост перекинулся через темную воду, как лента тончайшего шелка, опоясывающая талию его Владычицы.
      Наконец бригадир принял решение.
      – Клянусь богами, кое-кто все-таки перейдет наш мост! - объявил он.
      Слит уставился на командира, как будто только что вылупился из яйца.
      – Всем строиться! - приказал Кэн. - Вперед!
      Первая мостостроительная бригада армии драконов отложила свои инструменты. Дракониды выстроились в две колонны, возглавляемые офицерами. Кэн занял свое место впереди:
      – Бегом марш!
      Слаженно отбивая такт когтистыми лапами, дракониды затопали через свой мост.
      Перейдя на другую сторону, они выстроились в шеренги.
      – Первый отряд, выйти из строя! - приказал Кэн. - Похоронить мертвых. Согласно обычаю, - добавил он, стараясь избавиться от дрожи в голосе.
      Они похоронили останки разведгруппы у основания моста - их моста. Остальные хранили торжественное молчание, ряды были столь неподвижны, как будто все дракониды превратились в камень, тишину не нарушал ни один звук, кроме стука лопат. Когда дело было закончено, Кэн приказал отряду построиться. Он вышел вперед и поставил на свежий холм железный молот, чтобы всякий, кто увидит могилу, понял, какие солдаты здесь похоронены.
      Кэн отдал честь погибшим и вернулся к отряду.
      В молчании Первая мостостроительная бригада армии драконов прошла строевым шагом обратно по мосту.
      – Отведи их в лагерь,- приказал Кэн Глоту.- Удостоверься, что все забрали свои лопаты.
      Несколько туповатый Глот не понял сарказма. Он моргнул, прищелкнул длинным языком и сделал так, как ему было ведено.
      Бригадир Кэн и помощник бригадира Слит отделились от процессии и, замедлив шаг, остались одни на берегу реки. Мост слегка покачивался на волнах. Целый отряд драконидов прошел по нему туда и обратно, и ни одна доска из настила не вывалилась, ни одно бревно не выскочило из своего крепления. Мост был шедевром, чудом.
      – Что мы будем делать теперь? - патетично спросил Слит.
      Момент действительно представлялся торжественным.
      Кэн вытащил кинжал:
      – Я отпущу его на свободу.

Дэн Харнден СЕРЕДИНА НИЧЕГО

      Это была совсем крохотная, но самая обычная деревушка из тех, что городские жители считают идиллическими, полагая, что жить там проще и спокойнее. В центре находилось всего несколько магазинчиков. Если вдруг требовался товар, которого не оказывалось в местных лавках, то приходилось или долго ждать, пока его доставят, или отправляться в еще более долгий путь за тридевять земель - третьего не дано. Но нужда в этом возникала редко. Деревушка сама обеспечивала себя всем необходимым и почти совсем не соприкасалась с внешним миром. Все очень тихо и старомодно.
      Кое-кто из жителей устроился на некотором расстоянии от самой деревни, другие выстроили дома прямо в ней, причем очень близко друг к другу. Жилища и другие строения отличались простотой. Почти все они были обшиты корой, что вообще очень популярно среди сельских жителей. По сторонам не очень длинной главной улицы, мощенной глиной и каменной крошкой, росли старые ветвистые деревья, скрывая многие дома от посторонних взглядов. Но главная улица, как можно было бы предположить, не шла через всю деревню. Вместо этого она расширялась и заканчивалась кругом с лужайкой внутри. Если бы кто-то пролетал над деревушкой - ну хотя бы, скажем, дракон, - улица напомнила бы ему замочную скважину. Просто прелесть.
      Не все было сделано из древесной коры. Вокруг лужайки стояли здания из обветренного серого камня. Здесь находился деловой район: кузница, крупная лавка, где продавались продукты и другие товары, трактир и большое здание, служившее архивом. Единственным источником доходов, требующих сношений с внешним миром, у жителей деревушки было сохранение, переписывание, копирование и последующая продажа древних манускриптов. Очень скрупулезная работа. Из всех зданий наибольшей популярностью пользовался трактир.
      Было еще слишком рано для того, чтобы хоть кто-нибудь из достойных граждан заглянул выпить, и трактир пустовал. В этом не было ничего необычного, но отсутствие покупателей в продуктовой и кузнечной лавках настораживало, так же как и гневные возгласы, доносившиеся из архива, служившего в трудные времена местом городских собраний. Раздавался стук кулаков по столам, слышались взаимные оскорбления. В воздухе витал страх, безмятежность этого тихого села была нарушена.
      Чрезвычайное собрание в архиве состоялось из-за того, что недавно видели дракона. Все жители без исключения явились на заседание и громогласно участвовали в обсуждениях.
      – Что это был за дракон? - прокричал кто-то.
      – А как ты думаешь, глупец? - сердито огрызнулся Гликор, управляющий работой архива.
      – А почему мы должны быть так уверены, что он прилетал на разведку? С какой стати дракону нападать на нас? - поинтересовался еще один деревенский житель.
      – Заткнись! Будто сам не знаешь, - ответил Сморг, старший кузнец.
      Последовал громкий продолжительный обмен разрозненными репликами. Мойн Ранкель давным-давно научился не обращать внимания на вспышки бурной активности своих избирателей и был уверен, что нашел выход из затруднительного положения. Он только ждал, пока стихнет шум.
      С худшей ситуацией Мойну Ранкелю пока не приходилось сталкиваться, и возникшая среди людей паника угрожала разрушить все, чего им с таким трудом удалось достигнуть. Но Мойн Ранкель был изобретательным предводителем - некоторые считали его слегка высокопарным - и, когда он поднялся на ноги, горожане постепенно обратили к нему свои взгляды. Все затихли. Мойн Ранкель, фигура, производящая впечатление, дал тишине повисеть в воздухе, перед тем как заговорил. Виртуозный политик.
      – А каковы, прошу сказать, твои предложения? - спросил он, пристально глядя на Сморга. - Мечи и стрелы из твоей кузни против дракона?
      Сморг не нашелся что ответить.
      – А у тебя как? - Мойн Ранкель перевел взгляд на Гликора. - Может, стоит написать дракону письмо и твое красноречие убедит чудовище поискать для разрушения другую деревню?
      Молчание.
      Мойн Ранкель обратился к собранию, говоря самым примирительным тоном:
      – Настали действительно трудные времена. Я не вижу никакого приемлемого решения нашей проблемы, и поэтому нам придется выбирать из неприемлемых вариантов. Я уверен, поразмыслив над серьезностью нашей ситуации, вы согласитесь, что мой план - единственно возможный.
      Он в деталях обрисовал свой план, затем уселся на место с таким утомленным видом, который ясно давал понять, что сам он смирился с неизбежным. Мастер-манипулятор за работой. Но, как и у всех остальных членов сообщества, пот, струившийся у него со лба, был вполне натурален.
      Много часов спустя, незадолго до восхода солнца, план действий Мойна Ранкеля в конце концов приняли, хотя в случае провала вина должна была пасть исключительно на него. Один только Мойн Ранкель понимал; что никаких обвинений не последует - не останется живых, чтобы их предъявить. Покинув собрание, он поймал себя на мысли, что никак не может постигнуть, почему Богам было угодно дать ему управлять такими тупицами.
      «Почему я?» - думал он, направляясь в лес, на самую важную и самую пугающую встречу своей жизни.
      Он с трудом пробирался по давно нехоженой тропе; с каждым шагом лес становился все более темным и зловещим. Руководство - меч о двух острых концах, понял Мойн Ранкель; идея принадлежала ему, на его долю и выпало ее осуществлять. Как жаль, что иначе с драконом никак не справиться. Но любые привычные средства обороны были, что очевидно, бессильны, оставался только один вариант - магия. И хорошо ли, плохо ли, но это означало, что придется идти к Лозлану.
      По великому множеству причин никто не желал иметь с Лозланом дело. Его вид и манера общения внушали ужас. Глаза Лозлана напоминали светящиеся красные щели, лицо было сплошь покрыто морщинами, но ни одна из них не говорила о том, что их обладатель хоть раз в жизни улыбнулся. Он относился к тому роду людей, которых невозможно представить детьми. И в самом деле, ходили слухи, что Лозлан родился старым, уже с бородой. Какова бы ни была правда, но его детство явно осталось далеко-далеко позади, и, хоть маг не состоял в союзе с Богами Тьмы, не принимал он и сторону Света. С ним никогда ни в чем нельзя было быть уверенным.
      Страшнее дракона и Лозлана был дракон без Лозлана, поэтому Мойн Ранкель продолжил свой путь к жилищу мага. Дойдя до вершины, он внезапно ощутил чье-то присутствие и замер на месте как вкопанный. Краем глаза Мойн Ранкель заметил, как что-то пошевелилось за деревом.
      Но там ничего не оказалось.
      Он повернулся на следующее движение и опять ничего не увидел. Что бы это ни было, ему удавалось оставаться вне поля зрения, всегда опережая Мойна Ранкеля. От этого можно было сойти с ума. А затем внезапно громко каркнула ворона. Мойн Ранкель от неожиданности резко развернулся и, зацепившись ногой за выступающий корень, рухнул на землю:
      – Будь ты проклята! - злобно прокричал он, с трудом поднимаясь на ноги и отряхиваясь от грязи.
      Прямо перед ним стоял Лозлан.
      Мойн Ранкель открыл рот от удивления. Маг злорадно улыбнулся.
      – О, кто же это, если не великий предводитель собственной персоной,- прошипел Лозлан и велел: - Проходи!
      И великий предводитель последовал за ним.
      Жилище Лозлана было столь же своеобразно, как и сам Лозлан. Постоянный туман окутывал сооружение, скрывая его от посторонних взглядов, внутри из-за того же тумана у наблюдателя складывалось устрашающее впечатление, что мира снаружи больше не существует. И, возможно, в каком-то смысле так оно и было.
      Лозлан предложил Мойну Ранкелю чашечку чаю, и по столу в их сторону пошел чайник. Мага позабавила нервная реакция гостя - такие уж у него были манеры.
      Мойн Ранкель изо всех сил старался сохранить присутствие духа. Когда чайная чашка спросила у него, сахара ему или молока, он не смог сдержаться и, заикаясь, проговорил:
      – Из-з-звини за беспокойство, Лозлан, но я п-при-шел из-за того…
      – Я знаю, почему ты пришел, - прервал его маг. - И это будет тебе дорого стоить.
      – Сколько? - в страхе спросил Мойн Ранкель.
      – Не совсем все.
      Именно такого ответа Мойн Ранкель и ожидал. И все же разве у них был выход?
      – Ты защитишь нас от дракона?
      – Не знаю. Драконы опасны, - уклончиво ответил Лозлан.
      Мойн Ранкель почувствовал, что маг играет с ним.
      – Тогда, как ты считаешь, нам лучше покинуть деревню?
      – Необязательно. Я тоже опасен, и, если мы сойдемся в цене, я, очень может быть, смогу справиться с драконом.
      – То есть ты думаешь, что можешь спасти нас? - настаивал Мойн Ранкель.
      – Я не могу спрятать город, по крайней мере, надолго, - погрузился в размышления Лозлан. - И вряд ли мне удастся убедить чудовище не нападать на вас.
      – Что же тогда можно сделать?
      – Тогда нам остается только обхитрить дракона.
      – Нам? - Мойн Ранкель ощутил внезапную слабость.
      – Да. Тебе, мне и этим недоумкам, которыми ты столь нелепо управляешь.
      – Не понимаю.
      – Тогда я объясню.
      Впервые Мойн Ранкель увидел, как по лицу мага пробежало что-то почти похожее на улыбку.
      Идея Лозлана была такова: деревенские жители собирают все свое золото, серебро, драгоценности, монеты и все остальное, имеющее хоть какую-либо ценность, и сваливают все огромной приметной грудой на деревенской лужайке. «Приманка для дракона» - так он это назвал. Вид сокровища, предположил маг, непременно отвлечет внимание крылатого существа. Настолько, что оно отложит разрушение города и подлетит, чтобы получше рассмотреть. Подлетев ближе, дракон (следует надеяться) не заметит возникающую вокруг него магическую сферу, а к тому времени, когда произойдет то, что должно произойти, будет слишком поздно. Его смертельное огненное дыхание не сможет выйти за пределы невидимого шара Лозлана, и дракон испепелит сам себя, а не деревню. Что же касается жителей, в их роль входило заниматься своим делом в пределах видимости, действуя так, как будто это самый обычный день, и не возбуждать подозрений.
      – Правда, умно придумано?
      «Типично, - подумал Мойн Ранкель. - Он не только запрашивает немыслимую цену, но еще и заставляет нас рисковать жизнью ради собственного развлечения».
      – Драгоценности, скорее всего, будут уничтожены жаром. Но какая бы часть их не сохранилась, мы будем рассматривать ее как часть моего вознаграждения, - добавил Лозлан.
      Через несколько часов переговоры, наконец, завершились. Они прошли даже хуже, чем рассчитывал Мойн Ранкель, так как за свои магические услуги Лозлан потребовал высокий годовой процент от скромных доходов деревни. Со своей стороны маг согласился в будущем, пока жив, защитить деревню от этого дракона и любых других. На последней части настоял Мойн Ранкель.
      – Ты ставишь тяжелые условия, - сказал Лозлан.
      – Когда мы приведем твою ловушку в действие? - спросил Мойн Ранкель, не обращая внимания на саркастическое замечание.
      Лозлан выглянул из окна в непроницаемый серый туман.
      Очевидно, маг что-то разглядел в нем или сквозь него, поскольку, когда он, в конце концов, повернулся к Мойну Ранкелю, у него был готов ответ:
      – Утром, через три дня.
      – Три дня! Не очень-то много времени! - удивился Мойн Ранкель.
      – Коль так, поспеши скорей к своему маленькому анклаву и скажи этим идиотам, чтобы они начинали или собирать ценности, или паковать скарб. Все. Меня ждут другие дела.
      Лозлан отвернулся. Кресло вытолкнуло Мойна Ранкеля, дверь распахнулась. Встреча закончилась.
      В дверях Мойн Ранкель задержался, собираясь задать магу заключительный вопрос. Но не успел он произнести и слова, как створки захлопнулись, ударив его по носу и отбросив на землю.